Бут-Гусаим Евгения Владимировна : другие произведения.

Просто жизнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.41*20  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Так, обновлено от 13.05.18 г. и здесь, и в коммах.

  
  
  
  Просто жизнь
  
  ЧАСТЬ 1. БАБОЧКА НА БУЛАВКЕ
  
  Мы - это лучше, чем Я, чем Ты.
  Местоимение имело место,
  пока не рухнули все мосты
  и в монастырь не ушли невесты.
  Просто по сути: любить, разлюбить -
  разница лишь в обычной приставке,
  а в ощущениях... как объяснить? -
  как будто бабочка на булавке.
  
  Я никогда не задумывалась о замужестве. Нет, не так. Я никогда не забивала этим голову. Я точно знала, что когда-нибудь выйду замуж. Знала, что у меня будут дети. Два мальчика и девочка. Да, именно так. Старший сын и младшие: сын и дочка. Двойняшки. Это был бы идеальный вариант. Муж, дети, дом и работа. Все, как у всех. Я не мечтала на эту тему, не строила радужных планов, я не... Я просто жила. Как все. Училась, отдыхала. Такая же студентка, каких тысячи в мире. Возможно, виновато мое тщательно спрятанное ото всех, но все же существующее честолюбие. Не знаю. Я и об этом особо не задумывалась. В свои девятнадцать с небольшим лет я считала замужество карой небесной. Принимала как данность и необходимость. В будущем. Желательно, не самом близком. Ближе к двадцати пяти. Да. Именно так. И искренне поражалась и сочувствовала 'ранним пташкам'. Незамутненное непонимание в купе с удивлением. Подруги смеялись - погоди, вот влюбишься... Я пожимала плечами. Не влюблюсь. Больше не влюблюсь.
  В моей жизни была безумная любовь. И пережив ее однажды, я отчего-то была твердо уверенна, больше не захочу. И... И не смогу. Порой мне казалось, что там, глубоко внутри, перегорел какой-то механизм, отвечающий за любовь. Не знаю. Иногда я ужасалась себе. Согласитесь, весьма странно не чувствовать в девятнадцать лет. Я ощущала себя выжженной пустыней. Мне не хотелось ничего: ни влюбляться, ни встречаться, ни мечтать, ни плакать. Кукла. Да, именно так. И дело не в том, что моя любовь закончилась трагедией - вовсе нет. Она... Она просто исчезла. Вот так. Взяла и... И пуф! Как и не было ее вовсе. Однажды я проснулась и с пугающей ясностью осознала: все, баста, нету, кончилась. И так странно-странно стало. Ни горько, ни радостно. Никак. Подвешенное состояние. Весьма эмоциональная по жизни, я словно замерла, остановилась, покрылась льдом. Сейчас мне все это странно. Тогда же... Хм. Тогда это было нормально.
  Я ничего не чувствовала к своему парню. Почти. Разве что привязанность. И усталость. Мне с ним ничего не хотелось. Ни с кем не хотелось. Но он был как-то привычней, чем остальные. Вот и все. Причина, чтобы и дальше оставаться рядом. Не вместе. Рядом. Осуждаете? Ваше право. Я уходила. Раза три или четыре. Не помню уже. Меня возвращали. И все начиналось опять. Ничего, что я без имен? Неудобно? Что ж. Пусть будет Марина. Так себе имя - ни экзотики, ни аристократического звучания. И что? Я ведь простая девушка. А его... Александр. Да, пусть так. Саша. О чем я? Ах да, мы с Сашей. Знаете, мне было больно. Я не могла засыпать с ним рядом. Не знаю, почему так. Не могла и все тут. Вертелась, мучалась, просила уйти. А ведь когда-то я мечтала, как стану засыпать в объятьях любимого. Его объятиях. В жизни все оказалось много прозаичней. Я знаю, о таком не говорят. Он был моим первым и единственным мужчиной. Вот только... Я не хотела этого. Но постоянные ссоры и истерики вымотали за два года, и я... Я просто закрыла глаза и отвернулась. Помню, как крупные слезы скатывались по горящим от стыда щекам, помню солоновато-металлический привкус во рту, искусанные в кровь губы и упрямое молчание. Он ничего не заметил. Ни слез, ни металлического вкуса моих губ. Тогда я думала лишь об одном: скорее бы все закончилось. Помню его довольный стон, обмякшее тело и довольное урчание. Первый раз не забывается... Боже, как бы я хотела забыть! Хочу стереть из своей жизни эту тоскливую опустошенность, горькое разочарование, хочу забыть кровавые потеки на ногах, алеющие губы, болезненный яркий румянец на бледном лице с больными глазами. Не желаю помнить. Я думаю, моя любовь умерла еще тогда. В ту ночь первого апреля. Мне было семнадцать. Потом еще два долгих и болезненных года агонии. И трусости. Страшно уйти. И лениво. Собираешься с силами. Уходишь. Ничего не чувствуешь. Смотришь на него. Вот он на коленях, обнимает твои ноги, просит за что-то прощение, умоляет вернуться, клянется в любви... Странная у тебя любовь, Саша. Мне было семнадцать, когда ты убил мою. Я киваю, привычно замалчивая свои мысли. Все равно не услышит. Даже когда кричу в отчаянии, он не слышит. Отвернуть лицо, жертвуя горячим губам щеку, скрывая раздражение. Неприятно. Глубокий вдох и улыбка. Все нормально. Да?! Да. А в голове опять лишь одна мысль - скорее бы все закончилось... Осуждаете?
  Я не писанная красавица. Обыкновенная. И почти все в себе устраивает. Вот только бы бедра чуть поменьше, да бока слегка убрать, пресс подкачать... Да и грудь у меня еле дотягивает до первого размера. Когда-то я жутко из-за этого комплексовала. Покупала лифчики с толстым паралоном. Комплексы давно прошли, привычка осталась. Высокий рост, относительно стройная фигура. Смазливое лицо. Не красавица, но и не страшила. Обыкновенная. Но вокруг меня всегда вертелись люди. Никогда не понимала, что их привлекало. Я не умею жаловаться на свою жизнь, замалчиваю свои мысли, но выслушать... Я благодарный слушатель. Не навязываюсь, не лезу с советами и рекомендациями, но помочь не отказываюсь. Приветливая улыбка, звонкий голос, всегда готовые сорваться с языка веселые шутки, ироничные замечания, а порой и циничные фразы. Но, всегда к месту. Наверное, это их и привлекало. Вечная улыбка, добродушие. Сильная. Да, я наверняка казалась им сильной. Смешно. Лишь один бог знает, насколько я на самом деле слаба, как глубоко прячу эту слабость. Помню, как сорвавшиеся с языка глубокие и умные мысли приходилось заедать шутками. Слишком уж не вязался привычный образ с высказываемыми идеями. Осторожней надо...
  Я не умею любить. Теперь. И сознательно не сближаюсь с парнями. Дружба дружбой, а вот остальное... Рядом есть Саша - мне и его много. Но они не желают меня слышать. Звонки, смски. Устало отвечаю, добавляя в голос радости, отмеряя порции счастливых ноток. Старательно уклоняюсь от щекотливых тем, привычно отшучиваясь. Кукла. Мне ничего не хочется. Правда, порой накатывает что-то такое... Тоскливо становится, хоть вой. И что-то в груди так тянет, тянет, тянет... Хочется прижаться, спрятаться, почувствовать надежные руки и такой родной запах... Оглядываюсь и горький смех заполняет пространство пустой комнаты. В такие минуты особенно остро ощущается собственное одиночество. И особенно оно давит в толпе. Ты окружен людьми и один, совсем один. Страшно. Я редко бываю одна - и все же захлебываюсь собственным одиночеством. Постоянно. Ежедневно, ежеминутно, ежесекундно. Наушники в уши и музыку громче - привычное лекарство. Одиночество в толпе. Красиво звучит?
  Эта весна ничем не отличалась от предыдущих. Разве что большим равнодушием. К жизни, к миру, к себе. Девятое мая - праздник. Не наш праздник. Их. Тех, кто остался в земле, и тех, кто вернулся домой с выжженной душой и мертвыми глазами. Это их праздник. В этот день оживают те, кто давно мертв. Призраки и глухие тени былых дней. Их день, не наш. Родной город давит. Рано утром сажусь на поезд и уезжаю в другой, более крупный город. Раза в четыре крупнее. Там соберется много людей. Возможно, даже будет весело. Меня встречает парень. Друг. Для меня друг. Его громкие слова о безумной любви, вечной и нерушимой, и знакомый мне человек, личность, составляют слишком разительный контраст, отчего раздражают. Я не верю словам. Привычно отшучиваюсь - не хочу обижать неплохого в сущности парня. Но как он не поймет: я кукла, мне все равно. Гуляем по городу, празднично наряженному и гудящему. Смех и счастливые улыбки. Любопытно, сколько в них искренности? Мы идем рядом. Он аккуратно берет мою ладонь - чтобы не потерялась. Усмехаюсь, но ладонь не выдергиваю. Зачем? Мне все равно.
  Что я говорила о замужестве? Помните? Так вот, теперь можете смеяться - в этот день я вышла замуж. За абсолютно незнакомого человека. Впечатлены?
  Мы медленно шли по шумно-праздничному проспекту. Счастливые, улыбающиеся лица, воздушные шарики, смех, громкая музыка - знакомая атмосфера праздника. Лениво отвечаю на вопросы, больше уделяя внимание окружающему. Незнакомый город - все как в первый раз. Любопытно. Улыбаюсь. Почти не слышу идущего рядом парня, не впопад перебивая вопросами - мне интересно. Кажется, я нашла новое лекарство от безразличия - новые города.
  - Я на минутку - поздороваюсь с друзьями. Подождешь? - просительные нотки.
  - Конечно! - почти физическое облегчение. - Не спеши - я в магазинчик зайду, а это минут на тридцать.
  - Спасибо! - улыбается. - Через полчаса буду.
  - Иди! - чистая радость - я предоставлена самой себе.
  Медленно бреду дальше, поминутно останавливаясь и вертя головой - интересно. До намеченного ювелирного магазинчика метров триста. Взгляд выхватывает ломано движущуюся фигуру и шарахающихся от него девушек. Пожимаю плечами, отвлекаясь на очередную незнакомость, - в сущности, какая мне разница? Взгляд ощупывает причудливую архитектуру, стараясь запечатлеть как можно больше. Сильный удар и судорожные попытки не упасть вырывают из состояния отрешенного любования. Спасительные руки на талии - я наконец-то уверенно чувствую землю под ногами.
  - Простите! - поднимаю виновато-растерянный взгляд на парня и застываю - тот самый, ну, что метался.
  - Ничего! - немного нервная улыбка и задумчиво-заинтересованный взгляд.
  Замечаю четыре мужских фигуры, непроизвольно дернувшиеся в нашу сторону. Та-а-ак, это уже любопытно. Парень не торопится меня отпускать, думая о чем-то своем. И у меня появляется время его рассмотреть. Моя макушка где-то на уровне его губ, поэтому приходится поднимать голову. С ним я могла бы носить любые каблуки... что за глупые мысли?! Ругаю себя, продолжая осмотр. Симпатичный. Нет, не писанный модельный красавчик, но что-то в нем есть. Правильные черты, подобранная со вкусом стильная одежда и холеность. Да, он выглядел настолько хорошо, насколько может выглядеть человек, с детства привыкший к достатку и уходу. Эта ухоженность и холеность превращали просто привлекательного парня в красавца. Думаю, я не сильно погрешу против правды, все же назвав его красивым. Правда, к мужской красоте я относилась равнодушно. Как и к красивым вещам - любоваться, но не практически использовать. Чисто эстетическое удовольствие. Краем глаза заметила, что замеченные ранее фигуры подобрались ближе и застыли в демонстративно непринужденных позах, не спуская с нас цепкого взгляда, - кто же ты, мальчик? Легко дернулась, стараясь высвободиться, вырвав тем самым парня из отрешенной задумчивости.
  - Выходи за меня замуж! - пренебрежительный взгляд превратился в решительный.
  - Легко! - злость на это пренебрежение толкала на безрассудные поступки - пусть теперь выкручивается, шутник.
  - Пошли! - меня бесцеремонно потащили куда-то за руку.
  - Что? Куда? - легкая паника не успела пока смениться чем-то более серьезным.
  - Жениться.
  - Что? Уже? - мне до сих пор не верится, что он не шутит.
  - А ты ждала долгих уговоров? - убийственный сарказм.
  - А как же платье и прическа? - глупый вопрос, но не могу отделаться от мысли, что меня разыгрывают. - Не в джинсах же!
  - Черт! Сколько тебе нужно времени? - злится.
  - Часа три, думаю, хватит, - все больше уверяюсь, что меня разыгрывает какая-нибудь юмористическая телепередача.
  - Дмитрий, займись! - меня передали одной из замеченных фигур, брезгливо морщась - еще бы руки помыл! Колкое замечание едва не сорвалось с губ - но не портить же съемку!
  - Марина! - я робко улыбнулась недовольному мужику - тот меня проигнорировал.
  - Паспорт есть? Марина! - собственное имя прозвучало издевательством - ну и ладно, будем улыбаться и дальше.
  - Есть...
  - Давай! - требовательный тон - странная все же съемка...
  - Вот. Возьми! - я протянула синенькую книжицу.
  - У тебя три часа! - напомнил парень, даже не удосужившись представиться.
  Не обращая внимания на мои вопросительные взгляды, мужчина, обозначенный Дмитрием, вежливо впихнул меня в машину. А ничего нынче машины у телевидения, подумала я, рассматривая кожаный салон джипа. Вспомнив про оставленного друга, быстро отбила смс. 'Прости! Непредвиденные обстоятельства. Срочно потребовалось уехать. Не скучай - разберусь с проблемами и сразу же отзвонюсь. Прости еще раз за сорванный праздник. Ты прелесть. Целую.'. Отправила и отключила телефон. Надеюсь, у парня не случится остановки сердца. С другой стороны, я предупреждала, что не подарок. Дмитрий молчал - я не навязывалась, справедливо подозревая, что скоро все узнаю. Пожав плечами и решив относиться ко всему с философским спокойствием, забросила ноги на сиденье, не потрудившись разуться, и опершись на дверь - отчего-то именно такую позу я любила больше всего. Удостоилась хмурого, но молчаливого взгляда от Дмитрия. Так не интересно - а развлечь девушку беседой? Машина остановилась.
  - Идем! - еще один хмурый взгляд.
  - Идем. А куда? - ответом меня не удостоили.
  Словно ребенка схватив за руку, потянул в одному ему известном направлении. Посчитав, что орать и вырываться не стоит, я с любопытством осматривалась по сторонам. Остановились мы перед свадебным салоном. О-о-о, похоже, это не ролик, а полноценный сюжет. Забавно. Мы вошли внутрь - приветливо тренькнул колокольчик.
  - Выбирай! - буркнул неразговорчивый сопровождающий, перебив начавшую произносить причитающуюся приветственную чушь молоденькую продавщицу - та сникла и попятилась.
  - Не обращайте на него внимания! - я широко улыбнулась бледной девушке, беря ее за руку. - Он всегда такой. Сами понимаете, тяжелое детство, трудная юность... В сущности, он хороший человек, просто не умеет этого показать! - девушка несмело улыбнулась, Дмитрий прожег меня возмущенным взглядом - мне фиолетово. - А теперь покажите мне лучшее платье!
  Я неторопливо прошлась по салону, игнорируя восторженное щебетание девушки. Вернулась и остановилась возле одного платья. Если бы не привычка скрывать эмоции, я бы вцепилась в него двумя руками. Это было оно - именно то платье и ничего больше! Я восторженно рассматривала снежно-белую прелесть на манекене.
  - Покажите мне это! - пальчик требовательно указал на понравившееся чудо.
  - Отличный выбор! Последняя модель! - я привычно пропустила хвалебную чушь.
  Пятнадцать минут и бесценная помощь продавщицы - и я полностью облачена в свою свадебную мечту. Девушка заколола парочку завитых локонами прядей, остальные оставила свободно свисать до талии и аккуратно пристроила фату. Я недоверчиво посмотрела на хрупкую принцессу в зеркале. Обалдеть! Губы расплылись в улыбке - изумительно. Никогда не думала, что могу так выглядеть. Одобрительно улыбнувшись, девушка полюбовалась мной минутку, но, встрепенувшись, куда-то убежала. Через пять минут она появилась с двумя коробками: туфли и украшения.
  - Посмотрела размер на твоей обуви! - ответ на вопросительно вскинутые брови.
  Десятисантиметровый каблук помог не наступать на собственный подол, а вот от украшений я отказалась - не люблю бижутерию. Я всегда носила исключительно золото. Заговорщицки улыбнувшись, я вышла из примерочной и, не удержавшись, покружилась. Дмитрий удивленно застыл. Довольная произведенным эффектом, я вернулась в примерочную и быстро переоделась. Когда я вышла, Дмитрий рассчитывался с продавщицей. Я очень надеялась, что мне после съемок оставят эту прелесть. Подхватив пакеты, мужчина выразительно кивнул на дверь. Я попрощалась с девушкой и спокойно последовала за Дмитрием. Тот же джип. Мои ноги на сидении. И более миролюбивое молчание. Кажется, мой вид слишком шокировал этого Дмитрия.
  - Идем! - знакомо.
  - Идем. А куда? - зачем же отходить от сценария.
  Тихое ругательство - и меня опять куда-то тянут за руку. Не сопротивляюсь - самой уже любопытно, чем все закончится, и с интересом оглядываюсь по сторонам. Еще один салон. Меня затягивают внутрь.
  - Два часа! - я пожимаю плечами и поворачиваюсь к мастеру.
  - У меня сегодня свадьба! - сарказм сдержать не удается. - Прическа и макияж. И маникюр. Возможно? - вопросительный взгляд.
  - Конечно.
  - Ах да! - кошусь на недовольного Дмитрия. - На все наложены ограничения во времени. Два часа! - теперь мы вдвоем на него выразительно косимся, мужчина ощущает себя не в своей тарелке.
  - Попробуем.
  Я сажусь в кресло и закрываю глаза. Расслабляюсь.
  - Особые пожелания?
  - Полагаюсь на Ваш вкус, - равнодушно пожимаю плечами - этот спектакль стал меня отчего-то утомлять.
  - Опишите платье.
  - Лучше фото покажу, - я потянулась за телефоном.
  Из-за желания похвастаться я добросовестно позировала продавщице, а та добродушно посмеивалась, но фотографировала.
  - О-о-о! - женщина удивленно рассматривала фотки. - Ну что ж. Возьмите.
  Я забрала мобильник и спрятала в сумочку. Расслабленно прикрыть глаза - пришлось слишком рано вставать, я совсем не выспалась. Состояние полудремы почти не нарушалось. Женщина колдовала над моей прической, еще одна над макияжем, молоденькая девчонка занималась маникюром. Часа через два Дмитрий начал недовольно ворчать, но на него так выразительно посмотрели все три мастера, что он счел за лучшее замолчать - мудрый дядька. Трель телефона.
  - Да? - громкий голос Дмитрия. - Нет. Еще не закончили, - вопросительный взгляд был истолкован правильно, что-то прикинув, Дмитрий округлил названные пятнадцать минут до тридцати. - Через полчаса будем.
  Пока добавляли последние штрихи, Дмитрий сходил за пакетами в машину. Женщины споро переодели меня за ширмой и слаженно ахнули. Засуетившись, что-то подправили и потянули к зеркалу - мне и самой не терпелось уже. Ну, ничего себе! Я недоверчиво рассматривала себя в зеркале - Дмитрий поперхнулся возмущенным бурчанием и ошарашено уставился на меня. Не то, чтобы я превратилась в неземную красавицу, но некое сходство все же появилось. Все еще задумчиво-удивленный мужчина расплатился, и мы вышли. Мне даже предупредительно подали руку. Я усмехнулась - ну, хоть не тащит как дите малое, и то хлеб. Мне даже вежливо помогли сесть в машину - какие мы стали! Еще раз недоверчиво и с каким-то сожалением (странно, да?) посмотрев на меня, Дмитрий завел машину. Остановившись и оглянувшись на меня, Дмитрий куда-то ушел. Вернулся он минут через семь с красивенным свадебным букетом.
  - Спасибо! - изумленно выдохнула я, принимая сие великолепие, и счастливо улыбаясь.
  - Не за что! - скупая улыбка, и всю оставшуюся дорогу меня не покидало чувство, что Дмитрий пристально за мной наблюдает.
  Я отрешенно уставилась в окно. Странно. Вот сижу я. Вся такая красивая. В свадебном платье. И ничего не чувствую. Разве что усталость. И домой хочу. Немного. Спрятаться под одеялом, сделать музыку в плеере погромче и отдалиться от всего. Еще один сочувствующий взгляд от Дмитрия и его сурово поджатые губы. Печально улыбнуться и вновь уставиться в окно, не убирая с губ печальной полуулыбки. Зачем? Это ведь правда. Остановка.
  - Идем, девочка! - мне показалось, или в его голосе нежность?
  - Идем. А куда? - удивление я прятать не стала, но ответа не получила.
  ЗАГС. О-о-о! Далековато, однако, спектакль зашел. Дмитрий аккуратно поддерживал меня под руку. На хлопнувшую дверь нетерпеливо обернулись все. Недовольство сменялось удивлением. Одобрительно кивнув, все тот же парень перехватил мою руку у Дмитрия.
  - Неплохо! - снисходительное пренебрежение отчего-то сильно задело.
  - Жаль, не могу сказать того же о тебе! - я мило улыбнулась и отвернулась, игнорируя гневно суженные глаза.
  Сдавленный смех Дмитрия стих под недовольным взглядом парня. Он так и не представился. Звук открывающейся двери и марш Мендельсона.
  - Заходите! - отрепетированная улыбка без тепла женщины в нарядном костюме.
  - Тебе не кажется, что спектакль затянулся? - тихо шепнула парню. - Может, уже пора кричать что-то вроде 'Вас приветствует программа 'Розыгрыш''? - на меня удивленно покосились.
  - Ты идиотка? - я зло сузила глаза. - Какая программа? Ты о чем?
  - Разве это все не шутка? Не глупый розыгрыш? - я растерянно посмотрела на издевательски ухмыляющегося парня.
  - Точно идиотка.
  - Но я не хочу... - как-то беспомощно пролепетала я.
  - Поздно! - отрезал этот сумасшедший и больно сжал мою руку чуть выше локтя - вскрик удалось сдержать с трудом.
  - Больно же! - сдавленно прошипела я, прожигая его негодующим взглядом.
  - Потерпишь! - безразлично бросил тот.
  Процесс продолжался без нашего непосредственного участия. Именно процесс. Не обряд. Обряд - это торжественно и волнительно. Здесь же торжественность была какая-то искусственная, принудительная. Одним словом, бездушный процесс. Только сейчас я стала понимать, что вляпалась. Причем неприятно вляпалась. И помочь мне некому. Обидно. Я растеряно и беспомощно осмотрелась вокруг, словно не понимая, как я здесь оказалась. Если мое состояние и заметили, то не обратили никакого внимания. Лишь хватка стала крепче, и Дмитрий ободряюще улыбнулся. Меня больно толкнули в бок - я непонимающе уставилась на парня, затем перевела такой же взгляд на женщину.
  - Согласны ли Вы, *** Марина Сергеевна, взять в законные мужья *** Богдана Кирилловича? - нервно повторила вопрос женщина.
  - Без глупостей! - прошипел парень, предупредительно сжимая мою руку до хруста костей.
  Я затравленно посмотрела на государственную служащую, безмолвно моля о помощи. Она малодушно отвернулась. Я подняла испуганно-растерянный взгляд на парня:
  - Я не хочу... - чуть слышный шепот.
  - Меня не волнует! - отрезал он. - Живее!
  - Да! - тихо выдохнула я, опустив глаза с пеленой слез и едва сдерживая крик - стальная хватка стала практически не переносимой.
  - Тогда в присутствии свидетелей объявляю вас мужем и женой! - с явным облегчением закончила женщина. - Можете поцеловать... - и поперхнулась окончанием фразы.
  - Что же Вы, уважаемая, остановились? Договаривайте! - саркастически искривил губы мой муж.
  - Можете поцеловать невесту! - выдавила смущенная женщина - и мне стало ее жаль.
  - Ну что, дорогая, не станем разочаровывать гостей? - мое мнение не учитывалось изначально.
  Жесткий и бездушный поцелуй, презрение в ледяных серых глазах - вот такой мне запомнилась моя свадьба.
  - Богдан! - тихо позвал Дмитрий. - Хватит, мальчик. Девочка и так напугана.
  Скривившись, парень чуть оттолкнул меня, и я облегченно выдохнула. Но тут же зашипела и схватилась за руку - на нежной коже наливался синевой будущий синяк. Шикарно! Всего пять минут замужем, а уже с лихвой хлебнула 'прелестей' супружеской жизни. Богдан - наконец-то узнала имя будущего, а теперь и нынешнего, мужа! - скосил на мою руку слегка удивленный взгляд. Я же закусила губу - было больно и жалко себя до безобразия, слезы наворачивались на глаза.
  - Покажи! - словно нехотя бросил парень.
  Я судорожно затрясла головой и непроизвольно отступила к Дмитрию. Тот успокаивающе положил ладони на мои плечи и чуть сжал. Я прижалась к нему, не сводя перепуганного взгляда со своего супруга - тот издевательски ухмылялся.
  - Дмитрий, разберись! - и отошел к женщине, растерянно наблюдавшей за этой безобразной сценой.
  - Покажи руку, девочка! - попросил Дмитрий. - Ничего себе! - я зашипела на осторожные прикосновения. - Дев... Марина, тебе стоит показаться врачу! - я лишь кивнула.
  Женщина что-то тихо втолковывала Богдану, откровенно паникуя. Вздохнув, я подошла ближе - в принципе, она ни в чем не виновата.
  - Что-то случилось? - я ободряюще улыбнулась.
  - Фамилия...
  - А что с ней не так? - я удивилась.
  - Вы берете фамилию мужа?
  - Нет! - поспешно открестилась я от этой сомнительной чести. - Уж лучше свою!
  - Желание дамы - закон! - опять издевательская усмешка.
  - Хорошо! - с явным облегчением. - Тогда распишитесь здесь и здесь.
  Я покорно кивнула и взяла дрожащими пальцами протянутую ручку - рука болела просто ужасно. Супруг повторил за мной. У меня даже не осталось сил на удивление - процесс был так далек от должного, что еще одно мелкое нарушение ничего не значит. Нам впихнули свидетельство и паспорта со штампами - вот и все. Я развернулась к выходу.
  - А кольца? - я удивленно обернулась. - Вы забыли забрать кольца!
  Богдан чертыхнулся и потянул меня обратно - хорошо хоть за ладонь. С раздражением тыкнул пальцем в свое кольцо и, раздраженно посмотрев на растерянную меня, надел забольшое для моего безымянного пальца кольцо. Ухмыльнувшись, показала средний палец и демонстративно надела на него кольцо. Красивое лицо исказила злобная гримаса. Я попятилась - парень схватил меня за покалеченную руку и улыбнулся. Довольно так. Я не сдержала болезненного стона. Хватка медленно ослабилась, но не исчезла.
  - Пошли! - с раздражением.
  Я покорно кивнула и посеменила следом, опустив голову. Осторожно высвободив руку, я сняла все равно слишком большое кольцо и повесила на цепочку - непослушные пальцы никак не могли защелкнуть замок.
  - Черт! - Богдан резко остановился и повернулся ко мне. - Дай сюда!
  Я покорно отдала и застыла, опустив голову. Тихо щелкнула застежка.
  - Скажешь Дмитрию размер - он привезет другое кольцо! - я не ответила, да он и не ждал ответа.
  Кольцо на цепочке не больно стукнуло по груди. Мы вышли из здания, и я привычно направилась к джипу.
  - Куда? - я застыла, не желая ни оборачиваться, ни поднимать голову. - В мою.
  Подавив вздох, я поплелась за мужем. Сочувствующий взгляд Дмитрия только задел самолюбие. Сжав зубы, я выпрямилась, гордо вскинула голову и победно улыбнулась. Ерунда, что улыбка насквозь фальшивая, ерунда, что подкашиваются дрожащие ноги - гордость требовала достойного поведения. И я старалась. На издевательский хмык я не прореагировала.
  - Богдан, ей нужно к врачу! - тихо напомнил Дмитрий, вызывая у меня теплую улыбку.
  - Потерпит!
  Просто здорово! Ядовитый хмык сдержать удалось с трудом. Я все еще ощущала пульсирующую боль в руке - это предостерегало от необдуманных поступков. Я не в раю, это не кино - реальная жизнь, детка. И самое гадкое, я сама на все согласилась. За окнами мелькал незнакомый город. Но - вот чудо! - он больше не казался мне красивым и привлекательным. Скорее, раздражал. Он не оправдал надежд. И разрушил те немногие иллюзии, что еще остались. Монотонное покачивание усыпляло. И только рука не давала расслабиться - ты не дома, хозяйка, соберись. Дом... Вот черт! Что я родителям скажу?! Весь ужас ситуации только стал до меня доходить. О боже! Да у меня же дома по приезду откроется филиал Чистилища! О, черт, черт, черт!!! Руки задрожали. Я потянулась за сумочкой - мне нужен телефон. И только сейчас вспомнила, что оставила ее у Дмитрия в машине вместе с остальными шмотками. Коротко застонав, чем вызвала злую улыбку у мужа - тьфу, самой противно от того, как это звучит - закрыла глаза и прижалась лицом к стеклу. На самом деле, это даже хорошо, что телефона рядом нет. Не представляю, чтобы я наговорила в таком состоянии. Что ни делается, все к лучшему. Едва нервно не засмеялась, но вспомнила, что не одна. Городская панорама сменилась лесным пейзажем. Мы выехали за город? А я и не заметила... Черт. Что же сказать маме? Отцу? О, сестренка будет в восторге, в этом я даже не сомневаюсь - она точно оценит произошедшее. А Саша? Это мысль ввергла меня в еще большую панику. Черт! Как же я с ним объяснюсь? Закусила губу, пытаясь сдержать непрошенные слезы. ЭТОТ не оценит моих страданий. Так что стоит успокоиться. Мама, папа, Саша... Сколько всего изменилось в один момент. И я совершенно не представляю, что делать дальше. Дальше ехать. В компании мужа. Мои желания сейчас ничего не значат. А Кир с Риком? Как я буду объясняться? А друзья и знакомые? Черт, никогда не думала, что настолько зависима от чужого мнения. Мне ведь всегда было все равно. Но... Произошедшее оказалось даже для меня слишком. Эта своеобразная встряска просто перетряхнула весь мой размеренный мирок. И я... Я ни черта не понимала.
  Судорожно вздохнув, распахнула глаза и звучно приложилась лбом о стекло. Короткий, ядовитый смешок оповестил, что супруг оценил. Боже, я знаю его всего пару часов, а уже испытываю столь яркую неприязнь. Что будет дальше? Посылая мужа во все доступные и не очень места, выбралась из машины - в пышном платье это оказалось гораздо сложнее, чем представляется. Зато успокоилась. И пришла в себя. Мне нужно было это время, эти двадцать минут, пока мы ехали. Кажется, я вновь становлюсь собой. Спокойной, уравновешенной и чуточку равнодушной. До дрожи в пальцах не хватало плеера и любимых треков. Так хотелось закрыть глаза и представить, что всего этого не было, что этот сумасшедший день - лишь плод моего воображения. Очередная фантазия под любимую музыку, не больше. И я почти убедила себя в этом. Даже стала слегка раскачиваться в такт мелодии, которую едва слышно напевала.
   ... Закрываю глаза, заставляю себя
   Поверить, что это просто сон,
   Что ты рядом со мной,
   Ты не дашь мне упасть,
   И я опять спасен...
   - Ты уснула? Мари-и-ина! - резкий окрик с издевательскими нотками безжалостно вырвал меня из фантазии, в которую я уже успела поверить.
   Ну конечно, откуда у него жалость? Я смерила мужа оценивающим взглядом, сама себе кивнула и флегматично пожала плечами. С другой стороны, не стыдно будет демонстрировать знакомым. Хотя, на этом его плюсы и заканчиваются. К моему великому сожалению. Сарказм помог собраться.
   - Всякая приличная девушка обязана опаздывать как минимум на полчаса! - яда я вложила столько, что любой бы захлебнулся - этому хоть бы хны.
   - А неприличная? - с покровительственной издевкой - сволочь!
   - На два! - отрезала я, осматриваясь. - К какой же категории ты меня отнесешь, ми-и-илый? - голос тек приторно-тягучей патокой - меня едва не стошнило, зато супруг передернулся.
   - К первой! - сказал как плюнул, скривившись, словно проглотил лимон целиком.
   - И отчего я не сомневалась в ответе? - с сарказмом поинтересовалась я.
   Ух ты! Посмотреть здесь было на что. Я такие дома лишь в фильмах видела. Три этажа, камень, а не кирпич, но крыша черепичная - единственная уступка современной моде. Дом, хотя я назвала бы его замком, выглядел так, словно пришел века из девятнадцатого. Массивный, надежный и... Мертвый? Нет, спящий. У него нет радушной хозяйки. Отчего-то именно это бросилось в глаза. Нет, и дом, и участок были прекрасно ухожены, но... Не хватало чего-то. Искренней заботы? Кто знает.
   - Идем! - я едва не вскрикнула от боли в руке, лишь зашипела.
   - Ты идиот или садист? - с трудом выдавила я сквозь выступившие слезы и спазм, сжавший горло - вышло хрипло.
   - Лучше молчи! - предупредил муж. - Говорить будешь, когда я разрешу! - и было что-то в его глазах, что перечить я не осмелилась.
   - Руку отпусти! - так же сдавленно и хрипло, до крови прокусив нижнюю губу. Маслянистый вкус блеска смешался с солоноватым крови - стало еще гаже.
   В ответ презрительное молчание, но руку пустил. От облегчения едва не разревелась. Но, не думаю, что это в списке моих прав. А злить явно сумасшедшего парня не хотелось. Мне бы только выбраться отсюда. Или хотя бы узнать, где я. Позвоню Олегу, пусть заберет. Надеюсь, он все же простит за неожиданный уход и не бросит здесь. Очень надеюсь. Но для начала мне нужна моя сумочка - в ней телефон.
   Ноги я переставляла совершенно механически. Даже не заметила, когда рядом появился Дмитрий. Лишь вздрогнула от вопроса.
   - Марина, ты в порядке? - в ответ пожала плечами.
   Шпильки звонко цокали по паркету, и звук расходился по пустому холлу. Мы куда-то шли. Не знаю. Мне вновь стало все равно. Я не смотрела по сторонам, шла, разглядывая белоснежную юбку и слегка замаравшийся подол. Увлекает.
   - Сядь! - дернулась от резкого окрика, оступилась и едва не упала, запутавшись в так некстати подвернувшейся под ноги юбке, Дмитрий поддержал.
   Благодарная улыбка, глаз я не подняла. Спокойно дошла до кресла, чуть приподняла юбки и величественно опустилась в него. Повелительно взмахнула рукой, так и не подняв глаз - не хочу, чтобы в них отразился страх - и скучающе стала разглядывать свои ноготочки с идеальным маникюром. Ух ты, какой узор! Отчетливый зубовный скрежет проигнорировала, хотя коленки затряслись. Черт, я его боюсь! Этот парень внушает мне ужас. Отличное начало семейной жизни. Муж поставил мне синяк и напугал до ужаса. Я требую развода!
   - Марина! - я в который раз вздрогнула - черт! - Ты меня слушаешь? - я кивнула, не отрываясь от разглядывания ногтей, хотя не слышала ни единого слова, настолько погрузилась в размышления. - Я должен был жениться, но мне нужны не отягощающие меня отношения с девушкой не нашего круга. Мои родители погибли месяц назад. Так вышло, что по нашим законам, я еще не считаюсь совершеннолетним, поэтому не способен управлять наследством. Выход - либо отдать управление в чужие руки, либо жениться. Я выбрал второе. Жена для меня - предмет меблировки, не больше. Тихая бессловесная тень...
   Он еще что-то говорил о моих обязанностях, не упоминая, впрочем, прав. Вполуха я продолжала слушать, особо не вникая в смысл сказанного. Меня занимало уже услышанное. Что ж, видно, парень в безвыходном положении, раз решился на такое. Но сочувствия не дождется. Меня зацепила фраза о круге. Почему он не мог женится на ком-то подходящем? Зачем бегал по улице, пугая девушек безумным предложением? Не мог. Хм. Причина? Отец подходящей девушки, отлично наслышанный о проблемах парня, вытянул бы из ситуации по-максимуму, следовательно, мой муж потерял бы часть наследства. Забавно. Супруг продолжал перечислять мои обязанности, явно не думая переходить к правам. Что ж, ускорим процесс.
   - Мне вот что интересно, милый, а правами ты меня баловать собираешься? Или решил ограничиться обязанностями? - скучающим тоном, продолжая любоваться уже надоевшими ноготками.
   - Что-о-о?! - парень не был готов к тому, что я открою рот.
   - Объясняю доступно. Я тебе нужна. Нужна очень, иначе бы не было этого спектакля с ЗАГСом. Назревает вопрос зачем? - холодная усмешка и прямой взгляд. - У тебя не было выхода. Что ж, опустим детали. Мне муж как-то без надобности. Замуж ближайшие пару лет я не собиралась. Но не судьба. Один вопрос. Развестись мы можем? - о, это самый животрепещущий вопрос.
   - Через пять лет! - ледяным тоном, разглядывая меня удивленно, но с былым презрением - как таракана под микроскопом: и гадко, и любопытство гложет.
   - Жаль. Тогда мои условия.
   - Не много на себя берешь, Марина? - еще немного и я начну ненавидеть этот голос, заставляющий меня вздрагивать и ежиться.
   - Нет. От тебя мне многого не нужно! - я брезгливо поджала губы, отворачиваясь к окну. - Небольшая моральная компенсация за разрушенную жизнь.
   - Как пафосно! - честно, хотелось пойти и удавиться от одного этого тона.
   - Как есть! - голову я не поворачивала, продолжая рассматривать синее небо. - Или ты думаешь, что до тебя ничего не было? Пустые страницы? У меня семья, которой придется это объяснять. Парень, с которым мы вместе почти пять лет, с которым собирались пожениться. Друзья, наконец, которые неплохо меня знают. Как думаешь, легко ли будет им это объяснить? О, не сомневаюсь, этим вопросом ты не задавался. У меня была жизнь, которую ты перечеркнул.
   - И чего ты хочешь? - на него моя речь не произвела впечатления.
   - От тебя? Немного. Я не смогу после этого жить с родителями. Тебе этого не понять.
   - И ты думаешь, я куплю тебе квартиру?
   - Зачем? У меня есть. Мне нужно небольшое денежное содержание - моей стипендии явно маловато.
   - Сколько? - словно покупает, черт, как же хочется удавиться - ненавижу этот голос.
   - Три-четыре сотни долларов в месяц. Мне хватит.
   - Какая скромность! - да захлебнись же в конце концов собственным ядом! - Еще что-нибудь?
   - Видеть тебя как можно реже! - от всей души пожелала я.
   - Приятно знать, что наши желания совпадают! - закрыв глаза, я истово молилась, чтобы он подавился. - Хорошо, меня устраивают условия. А теперь запоминай мои. Ты моя жена, горячо любящая к тому же. Будешь посещать все мероприятия, которые мне нужны, изображая из себя по возможности бессловесное и влюбленное дополнение к моему костюму. В остальном, живи как знаешь. Ах да, никакой личной жизни. Я ясно выразился? Вопросы есть?
   - Только один. У тебя нет никакой смертельной болезни? - спросила с искренним любопытством, слегка склоним голову к плечу.
   Честно, думала, он ударит. Обошлось. Лишь сжал пальцы на многострадальной руке, притянув к себе. Наверное, мы дико смотрелись в этой шикарной гостиной. Молодая пара, застывшая, казалось, навечно. Невеста в изумительно красивом платье, хрупкая и беспомощная, и жених в черном костюме, хищно-опасный, стремительный и злой. Я поразилась нереальности картинки.
   - Девочка, не стоит со мной шутить. Это опасно для здоровья, поняла? - я кивнула, старательно не глядя в потемневшие глаза мужа. Ненавижу этот голос! - Я не слышу! - ни к чему меня трясти, проблем со слухом не имею.
   - Покорнейше благодарю за столь изысканно вежливое и подробнейшее разъяснение. Примите мои благодарности и нижайший поклон! - тусклый механический голос и издевка, запрятанная так далеко, что и не разобрать.
   - Умница! - брезгливо встряхнутые руки - и я упала назад в кресло, унизительно. - Вопросы?
   - Вы закончили? Я могу быть свободна? - и взгляд в окно на синее-синее небо.
   - Да. Дмитрий покажет тебе комнату.
   - Что? - я удивленно обернулась. - Но... Я думала... Я хочу домой...
   - Меня это не волнует. Ты мне нужна здесь завтра. Свободна! - ненавижу.
   Судорожный вздох и шипящий выдох. Я резко поднялась и подошла к Дмитрию, сочувственно на меня глядящему. Скривилась. Ненавижу жалость. Гордо распрямила плечи и брезгливо поджала губы.
   - Богдан, ей нужно к врачу.
   - Отвези.
   - Пойдем, Марина! - я не сопротивлялась.
   Уже знакомый черный джип. О том, что я в платье. Вспомнила лишь тогда, когда попыталась усесться в привычной позе. Черт. Визит к травматологу в свадебном платье смотрится по крайней мере странно. Пусть. Это не мои проблемы. Пожав плечами, отвернулась к окну. Хотелось спать. Я слишком устала за этот долгий день.
   - Ты в порядке? - в заботливый тон я не верила - сегодняшний день окончательно убил мою и так небольшую веру в добро.
   - Благодарю, все хорошо.
   - Марина... Постарайся отнестись к этому по-другому. Найти в этом что-то хорошее! - я едва не рассмеялась, истерично и зло. ЧТО можно найти хорошего в кошмаре с этим чудовищем в главной роли?!!
   - Хорошо, - так же флегматично отозвалась я, глядя в окно, Дмитрий лишь тяжело вздохнул, но с разговорами больше не лез.
  Минуты так скоротечны... Я флегматично следила за хаотично сменяющимся пейзажем, пытаясь отыскать хоть что-то забавное - не выходило, новые города потеряли свою прелесть. Право, жаль. В голове так же хаотично роились мысли. Я придумывала сотни версий пересказа событий - и тут же их отвергала. Черт, ничего не годится! От бессилия хотелось орать, и желательно матом, но ничего подобного я не делала. Не поможет. К сожалению, это не страшный сон, проснуться я не смогу - да и кто меня разбудит? Поймала себя на том, что задумчиво разглядываю ручку от двери и прикидываю скорость движения. О, черт! Резко отпрянула от дверцы, руки сразу же стали ледяными. Мамочка, что со мной?
  - Марина? Все в порядке? - Дмитрий даже остановился, обеспокоено разглядывая мое бледное лицо.
  - Что? - перевела непонимающий взгляд на мужчину. - Нет, все хорошо. Езжайте.
  На дверцу я опираться не рискнула. Прикрыв глаза, стала погружаться в привычное равнодушие. Так легче, так проще. Помню, когда-то завидовала героям книг и фильмов - у них такая насыщенная жизнь! Едва не рассмеялась, сдержавшись в последний момент - истерикующая девица, вот чего нам не хватает для гармонии! Хм, идея меня увлекла. А может, стоит устроить благоверному знакомство именно с этой стороной женской натуры? Вспомнила холодные глаза с опасным прищуром и отказалась от столь заманчивой идеи. Ну его! Накатившее было оживление сменилось привычным равнодушием. Черт с ним, в какой-то степени он даже удобен. Наверное. На досуге придумаю в какой именно. Руки потянулись к сумочке - там плеер. Наушники в уши - привычное лекарство. Закрыть глаза и отрешиться от всего, как в детстве - ничего не вижу, значит, ничего нет...
  - Марина! Мы приехали! - Дмитрий осторожно потряс мое здоровое плечо.
  Пожав плечами, выбралась из джипа, оставив плеер сиротливо лежать на сидении. С ним было жаль расставаться, но это смотрелось бы еще нелепей, чем невеста в травмопункте. Хотя... Я осмотрелась - травмопунктом тут не пахло. Частная клиника, не иначе. Дмитрий проявлял чудеса выдержки и терпеливо ожидал меня у входа. Я оценила. Приподняв дорогое сердцу платье процокала шпильками по дорожке, затем по мрамору ступенек. Следом за молчаливым провожатым прошла по коридору, куда-то свернула и едва не уткнулась носом в могучую спину проводника. Вежливый стук.
  - Анатолий Сергеевич, Вы не заняты? - добродушный бас.
  - А, Дмитрий! Здравствуй. Рад увидеться! - седеющий мужчина поднялся из-за стола и направился к нам. - Случилось чего? Или с Богданом?
  - Нет, все в порядке. Барышню к тебе привел. Посмотришь?
  - Пусть заходит! - улыбнулся в усы мужчина, я вошла. - Ого, настоящая красавица! У кого украл, признавайся? - дядька в белом халате мне весело подмигнул.
  - Хозяйка моя.
  - Богдан женился? - и такое изумление в голосе, глазах, лице, что я едва сдержала улыбку. - Ничего себе! - меня более пристально осмотрели. - Хотя, могу его понять. Как тебя звать-величать, красавица?
  - Зовите Мариной! - я безразлично пожала плечами.
  - И что же с тобой приключилось, Марина? - я продемонстрировала руку - Дмитрий напрягся. - Это что же, Богдан тебя так?
  - Отчасти! - я легко повела здоровым плечом. - В основном, сама виновата. Выбрала такой неудобный наряд - здесь подол длинный, а я не заметила и споткнулась. Если бы не Богдан, меня бы к Вам доставляли на носилках и не в самом аппетитном виде! - с трудом получилось непринужденно улыбнуться. - Правда, он не совсем рассчитал силы - у меня слишком нежная кожа и хрупкие кости! - со вздохом пожаловалась мужчине. - Уж лучше так.
  - А почему он сам тебя не привез? - буркнул мужчина, рассматривая мою руку.
  - Он хотел, но я настояла. Ему позвонили, что-то серьезное, так что попросила Дмитрия. Богдан - очень заботливый! - сарказм не различил бы и самый искусный лицедей. - Мне повезло с мужем! - я счастливо улыбнулась, наблюдая за подобревшим врачом и удивленным моим спектаклем Дмитрием.
  - И где же он прятал такую красавицу ото всех? - с добродушной улыбкой, окидывая меня еще одним взглядом.
  - Это моя задумка. Мне показалось, что так будет гораздо романтичнее! - я расплылась в идиотской улыбке. - А Богдан позволяет мне все, он самый лучший! - и взгляд блаженной, что под церковью в праздничные дни подаяние просит.
  - Рад за вас, деточка. А сейчас покажи-ка мне свою руку!
  Черт! Едва не взвыла, когда прохладные пальцы крепко прижали уже начавшую наливаться синевой кожу. Лишь зашипела. Зато мысленно костерила муженька на все лады, упражняясь в употреблении старых и создании новых выражений. Еще несколько минут - и мои мучения закончились. Мою пострадавшую ручку помазали какой-то пахнючей мазью с охладительным эффектом - наверное, это была моя самая искренняя улыбка за весь день. Ощущения были лучше, чем когда снимаешь ненавистные туфли на шпильках после часов восьми ходьбы - девушки меня поймут. И повязка на руку. Н-да, со свадебным платьем смотрится просто шикарно. Подавив саркастический оскал, благодарно улыбнулась доброму дяде и вежливо попрощалась, не забыв рассыпаться в благодарностях. Дмитрий скупо попрощался и вышел, периодически бросая на меня странные взгляды. Нет, а чего он ожидал? Что я устрою скандал? Буду размазывать по лицу сопли и слезы и умолять меня спасти? Вызвать службу спасения? Даже не смешно. Я что так похожа на дуру? Вопрос чисто риторический. Возможно, я бы и отколола подобный номер исключительно из вредности, но было одно значительное но. Я до дрожи боялась собственного супруга и его реакции на мою выходку. Вернее, способа, которым бы он выразил свое недовольство. Нет, сегодня я девочка-пай. Правда, это вовсе не означает, что я не стану гадить исподтишка. Незаметно, мелко и чувствительно. Ах, я маленькая мерзость! Берегись, большая дрянь! Мой хищный оскал заставил Дмитрия озадаченно хмуриться. Я невинно хлопнула ресничками и отвернулась к окну. Не сейчас...
  Особняк встретил заинтересованно-сочувственными взглядами прислуги. Я недоуменно на них покосилась, но спрашивать не стала. Дмитрий молчаливой тенью топал за спиной, несся пакет с моей одеждой. Почему столь ценный объект нельзя было доверить мне и оставить маленькую меня в покое, я так и не выяснила, хотя яду в вопросе не пожалела. Загадки и вопросы - сплошной дом из почемучек. Смех с истерическими повизгиваниями прояснил часть вопросов. Вот она причина любопытных взглядов с примесью жалости. Всем вокруг была интересна моя реакция. Я усмехнулась, даже не сомневаясь, что увижу в гостиной. Меня занимал весьма важный вопрос: разочаровать - не разочаровать чаяния прислуги? Согласитесь, очень сложный вопрос.
  На коленях супруга сидела крашенная под платиновую блондинку девица и фальшиво смеялась, запрокинув головку. Дорогая, но чересчур откровенная одежда, не скрывающая ни черта, профессиональный макияж, слишком яркий для блондинки, на мой, конечно, вкус, длинные ярко-алые ноготочки - ого, а это уже классика. Я ухмыльнулась, не скрывая пренебрежительного веселья. Ленивая расслабленность мужа лишь подчеркивала неуместную, насквозь фальшивую радость девушки. Мне было ее даже жаль. Добровольно обречь себя на вечер и ночь с ЭТИМ? Чувствовать его презрение и пренебрежение и все равно улыбаться? Отдавать себя, зная, что ты лишь очередная игрушка на вечер? Гадость какая! С другой стороны, несчастной девушка себя явно не чувствовала. А какое мне до нее дело? Никакого. Пожав плечами, спокойно застучала каблучками в сторону лестницы, игнорируя разыгрывающуюся сцену. Дмитрий все той же безмолвной тенью следовал рядом.
  - Уже уходишь, Мари-и-ина? - тягуче-ленивый голос с ненавистными нотками, девица оборвала смех визгливым звуком. - И даже ничего мне не скажешь? Я с другой девушкой, а ты даже не ревнуешь? - такая же ленивая издевка, а от этого тона все так же хочется удавиться.
  - Милый, я стану ревновать только тогда, когда увижу рядом с тобой что-то достойное, а не этот образец одноразового использования! - с нежной улыбкой пропела я, получилось приторно до противного, как и хотела, в общем-то.
  - Богдан! Она!.. - девица попыталась что-то возмущенно проверещать, но я терпеть не могу, когда меня перебивают.
  - Прелесть, она его жена. Так что закрой свой очаровательный ротик и не чирикай без повода! - и та же нежная улыбка и приторный голосок. - Милый, надеюсь, ты полностью удовлетворен! - ласково, нежно, мечтая удавить собственными руками. - А теперь удели внимание своей прелестной гостье, похоже, она заскучала! - одарив всех еще одной медовой улыбочкой, легко развернулась и продолжила подъем по лестнице.
  Вот сволочь! Хотел еще и унизить прилюдно - мало ему сегодняшних развлечений! Да мне плевать, кого имеет этот самовлюбленный мерзавец, или он думает, что я сражена его неземной красотой? Скорее уж до глубины души очарована манерами. Едва не сплюнув, ускорила темп. Осознание того, что так теперь будет всегда, бесило. Этот ублюдок продолжит прилюдно измываться надо мной, а мне ничего не останется, как играть роль влюбленной дурочки, слепой и глухой к тому же. Если я хочу спокойно жить. А я хочу. Черт! Он точно ничем не болен? Боже, ну, пожалуйста, молю, ниспошли этому уроду хотя бы импотенцию!
  - Марина, это твоя комната! - за яростными размышлениями едва не пропустила отведенные мне метры.
  - А где комната моего благоверного? - в сарказме можно было утопиться.
  - Напротив.
  - Что?! Пошел к черту! - вызверилась я, доведенная за сегодня до ручки. - Мало того, что я его вижу днем, так еще и ночами покоя не будет? Пусть катится к дьяволу со своими извращенными фантазиями! - пнув ни в чем не повинную дверь, подобрала юбки и зашагала обратно к лестнице.
  - Ты куда? - Дмитрий ошарашено наблюдал за взбешенной хозяйкой - ха! - какая я ему хозяйка?
  - Искать себе комнату! - отрезала ледяным тоном.
  - Но Богдан...
  - Пусть катится к дьяволу твой Богдан! - рявкнула я, уже поднимаясь по лестнице.
  На третьем этаже свернула в противоположное крыло от того, где находилась комната супруга. Быстро пересекла коридор, заглядывая в комнаты. Вот, то, что надо. И защелка есть - и-зу-ми-тель-но! Довольно кивнув, заглянула за ведущие из комнаты дверцы. Ага, огромная ванная и душевая с туалетом. Отлично, комнату покидать не придется. Отобрав у Дмитрия пакет с вещами, захлопнула дверь перед носом мужчины и щелкнула замком.
  - Марина!
  - Нет меня! - лениво отозвалась я. - И вообще, я тебя не вижу, значит, тебя нет!
  - Не глупи!
  - Идите все к черту! - я деловито пыталась расшнуровать платье, поэтому ответ вышел невнятным.
  - Хорошо! - тяжелый вздох смирившегося мужчины. - Ты есть хочешь? - я задумалась, последний раз нормально ела вчера в обед - чашка чая в пять утра не в счет, а потом как-то не до еды было.
  - Хочу. Сок, желательно виноградный, и фрукты. Спасибо! - еще один тяжелый вздох был мне ответом.
  Стук шагов, удаляющихся от двери, и мой облегченный вздох - я смогла развязать шнуровку. Дальше было дело техники. Ослабить шелковый шнурок, еще больше, еще - и платье опадает к ногам. Наконец-то я вздохну полной грудью! Усмехнувшись, принялась осторожно складывать белоснежную прелесть. Ничего не вышло. Зато в огромном шкафу нашлись вешалки, и я, осчастливленная этой находкой, мгновенно справилась с килограммами атласа. Вежливое постукивание застало меня в момент натягивания джинсов. Чертыхнувшись, ускорила процесс.
  - Марина, это Дмитрий.
  - Чего тебе надобно, старче? - хмыкнула я, натягивая майку.
  - Я принес тебе поесть.
  - Оставь у двери, проголодаюсь - заберу! - мужчина глухо выругался, тихо звякнул поднос, послышались удаляющиеся шаги.
  Выждав, я осторожно приоткрыла дверь. Никого. Выдохнув, затянула поднос в комнату и захлопнула дверь. Ну вот, не хватало стать параноиком! Плюнув на все, взгромоздилась на кровать, рядом поставила поднос, в уши сунула наушники. Эх, а ведь мне еще с мамой объясниться. От этой мысли едва не пропал аппетит. Ладно, поем и позвоню. Заодно придумаю, чего бы такого соврать, правдивого...
  - Да, мам. Ничего серьезного! - я уже минут тридцать пыталась объяснить дурацкую ситуацию, не раскрывая правды - получалось фигово. - Ну, мама! Я уже раз тридцать говорила! Хорошо! Только не кричи! Повторю еще раз - для любимой мамочки не жаль! Я не язвлю. Тебе послышалось. Я знаю, что ты не глухая! Нет, я не издеваюсь. Мам, ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю. Так, мне говорить или просто попрощаемся? Как это в кого? В тебя и папу. А что, появились сомнения? Все, поняла, рассказываю. Хотя не понимаю зачем, оттого, что я перескажу это в сто двадцатый раз, ничего не изменится. Мы гуляли с Олегом по городу. Людей очень много было. Меня сзади кто-то толкнул, я упала и ударилась о бортик фонтана. Знаешь, даже показалось, что в руке что-то хрустнуло. Что? Что ты, было безумно приятно! Ок, молчу. Что? Ты определись, говорить или молчать. Хорошо, приеду, ты со мной поговоришь. Обязательно. Брат Олега медик. Мы поехали в больницу, мне сделали снимок. Ничего серьезного - только сильный ушиб. Нет, я не вру. И приезжать не надо. Я сама приеду. Мам, прекрати! Я не инвалид, а рука - это не нога, ходить не мешает. Да, ночую в больнице. Нет, Олега рядом нет. И под кроватью тоже - я проверяла. Что ты, я не ехидничаю - я вполне серьезна! Хочешь, еще раз загляну? А то мало ли, вдруг с первого раза не рассмотрела? Ладно, прекращаю строить из себя дурочку - буду строить умночку. Мама, я лежу в одноместной палате, брат Олега договорился. Завтра меня посмотрит их заведующий какого-то там отделения, чтобы уж наверняка, и все, поеду домой. Хорошо, сразу тебе позвоню. Не волнуйся, я большая девочка, а от ушибов еще никто не умирал! Тьфу-тьфу-тьфу! Довольна? Ну, мам, прекращай! У меня ничего не болит. Честно. И вообще, я спать хочу. Хорошо, позвоню с утра, честно-пречестно! Спокойной ночи, мам. Люблю тебя.
  И только услышав в трубке гудки, облегченно выдохнула и расслабилась. Невероятно, кажется, у меня получилось. Конечно, по приезду домой меня ждут долгие и нудные нотации, подозрительные взгляды, вздохи и ахи, но это ерунда - переживу как-нибудь. Сейчас я опустошенно раскинулась на кровати и разглядывала потолок. Мыслей не было. Было вновь жаль себя. В горле появился комок, а в глазах стали собираться слезы. Губы жалобно задрожали. Резко стянула с себя майку, чуть повозилась с джинсами, белье сбрасывала на ходу. Горячие струи приятно обволокли тело, смывая с лица соленные дорожки и перемешиваясь с ними. Я никогда не была сильной. И всегда завидовала героиням книг, которые все трудности сносили с неизменной улыбкой или философским спокойствием. Мне же было жаль себя до безобразия. А еще до ужаса страшно. Я боялась своего гадкого супруга. Боялась столь резких перемен в своей размеренной жизни, еще не наступивших, но надвигающихся с пугающей неотвратимостью. До дрожи боялась предстоящих разговоров и объяснений с дорогими мне людьми. И заранее оплакивала в один момент изменившуюся жизнь. Ненавижу тебя, Богдан! Ненавижу!!! Хотелось завизжать, но почему-то молча продолжала плакать. Глупая, глупая девочка, слишком испуганная, чтобы думать трезво, слишком взбудораженная, чтобы успокоиться. Все страхи смешались во мне в один большой ком, поглощая и накрывая собой. Я нервничала и изводила себя, зная, что в итоге все равно все закончится и жизнь пойдет дальше, только немного иначе. Знала, и все равно продолжала изводить себя, терзаться домыслами и страхами. Страх перед будущим, страх осуждения и непонимания мучили похлеще дергающей боли в руке. И одиночество. Гораздо более сильное, тоскливо-пронзительное одиночество...
  Я не знаю, сколько времени прошло. Ощущения пространства и времени просто потерялись в остальных. Я уже не плакала, лишь тоненько поскуливала, вздрагивая под обжигающими струями. Потом поймала себя на мысли, что задумчиво рассматриваю полочку в поисках лезвия. Мамочка, что за глупость! Эта мысль вернула ощущение реальности. Резко мотнув потяжелевшими от воды прядями, потянулась к баночке с шампунем. Вот странность. В стаканчике несколько запакованных новеньких зубных щеток, тюбик пасты, на полочке шампунь, бальзам и гель для душа. В наличии расческа, полотенце и халат. Но нет бритвы. Почему? Размышляя над этим вопросом, привычно намылила волосы. Чужой, незнакомый запах коснулся ноздрей, словно обжигая их. С тихим всхлипом, уже редким, означающим лишь окончание истерики, мягко стала массировать кожу головы, не забыв, впрочем, потереть лицо - косметику стоило смыть...
  Минут через двадцать сидела на кровати, пытаясь пальцами разобрать длинные пряди - бесперспективная затея. Фен я не нашла, а ждать, пока волосы высохнут сами, мне не хотелось. За окном была ночь. Как и на часах. Половина второго. Зевнув, махнула на волосы рукой - завтра расчешу. Покосилась на свои вещи, аккуратной стопкой украшавшие пуфик - а, пусть лежат, посплю в халате, белье на мне, остальное не так принципиально. Завернувшись в одеяло по самую макушку, я прикрыла глаза. А в ушах тихонечко звучала любимая мелодия, немного грустная, но до безумия красивая. Жаль, что плеер выключится к утру - заряда осталось меньше половины. Ничего, завтра обязательно что-нибудь придумаю. А сейчас спать.
  Утро началось неожиданно приятно. Солнечные лучики шаловливо щекотали ресницы. Я улыбнулась. Забавно, дома я всегда просыпалась именно так - меня будило солнце. Воспоминание о доме меня отрезвило - я резко перестала улыбаться. Даже странно, как быстро может измениться настроение. Потянулась за телефоном - половина седьмого на часах. Ну, ни чего ж себе! После вчерашнего я должна была спать как минимум до обеда, не реагируя ни на какие раздражители. С другой стороны, я всегда встаю в это время - чего уж тут удивляться. Пожав плечами, аккуратно выпутала из волос наушники и, оставив плеер на тумбочке, привычно поплелась в ванную. Обычная для меня по утрам ситуация: поднять - подняли, а разбудить забыли. Умывшись ледяной водой и отчасти ощутив себя вновь в себе, подняла прояснившийся взгляд к зеркалу, чтобы тут же застонать - за ночь мокрые пряди перепутались окончательно, превратившись в такой 'очаровательный' колтун. Проклиная все на свете - больше всего досталось ненавистному муженьку - я потянулась за расческой. Долгие минуты пыток начались.
  Промучившись полчаса с волосами и все же вернув им более-менее приличный вид, я спустилась вниз. Хотелось зеленого чая. К тому же, была надежда на то, что дорогой супруг спит в объятиях перманентной прелести, умаявшись за ночь, и не станет мне докучать. Я ведь толком не видела дом. А хотелось бы. С детства мечтала о собственном доме - меня всегда бесили эти коробки, в которые столь стремились люди, хвастаясь несколькими десятками квадратных метров. В квартирах слишком мало простора. Спешить мне было некуда. Медленно спустилась по лестнице, с любопытством осматриваясь. Красиво. Не кричаще. Не скромно. Золотая середина. Стильно и со вкусом. Мягкие ковры заглушали шаги. На минутку, другую мне даже показалось, что я попала в сказку. Жаль, я всего лишь вляпалась в жизнь. Ядовито ухмыльнувшись, быстро сбежала вниз по лестнице - дом в один миг потерял изрядную долю очарования. Богдан - невероятный человек! Одна лишь мысль о супруге испоганила все радужное настроение. Поэтому вниз я спустилась не в лучшем расположении духа. Не добавили настроения и хаотичные блуждания по дому в поисках кухни или столовой. Ну, должно же хоть что-то быть в этом дурацком доме! На кухню наткнулась совершенно случайно. Настроение, и так пребывающее ниже плинтуса, под недоуменно-возмущенно-насмешливыми взглядами стало хуже некуда.
  - Вы заблудились? - вежливо, но со сквозящей в словах, голосе, тоне, глазах издевкой.
  - Нет, что Вы, я нашлась! - восторженный щебет и мрачный взгляд вдогонку. - Хочу зеленого чаю. И что-нибудь к нему. Только без выпечки - не люблю мучное. Я понятно объясняю? - с участливо-вежливой улыбочкой и тонной яда.
  Я не стала размениваться на вежливость. С первой минуты меня здесь невзлюбили. Видя пренебрежительное отношения хозяина к молодое супруге, слуги не спешили проникаться ко мне ни уважением, ни какими-либо дружескими чувствами. Это их проблемы. Я же не вижу смысла оставаться вежливой и дружелюбной с теми, кто заранее враждебно ко мне настроен. Я вообще не желаю здесь оставаться, но мое мнение не учитывается. И если с мужем я ничего поделать не могу - не та категория, то этих пташек поставить на место в моих силах. Я далеко не ангел. И маску ангелоподобной девочки с легкостью сменю на другую - эгоистичной и самовлюбленной стервы. Как в общем и обратно.
  За размышлениями я дошла до столовой, на которую наткнулась во время поисков кухни. Теплое и уютное помещение. Поджав одну ногу, расположилась на стуле, жмурясь на солнце. Хотелось по-кошачьи потянуться и зевнуть во весь рот. Я лишь сморщила нос и довольно улыбнулась. Деревянная поверхность стола матово блестела, вспыхивая бликами на солнце, и была теплой. Люблю дерево гораздо больше бездушных стекла и пластика, столь любимых современными модниками. Практически бесшумно передо мной опустилась на стол дымящаяся чашка, от которой исходил изумительный аромат. Думаю, такого напитка я еще не пробовала. Рядом, чуть звякнув, опустилась тарелочка с тостами, тут же примостилась сгущенка и янтарно-золотистый мед. Кивком головы отослав девушку, осторожно обхватила обжигающе-горячие бока чашки, словно греясь. Только грелась я внутри. С тихой улыбкой умиротворенного человека небрежно поправила сползший с плеча халат и отвела упавшую на лицо прядь...
  - И чего же моей дорогой половине не спится? - лениво протянул наблюдающий за мной от двери супруг, не забыв вложить в слова океан презрения - как ему это удается?
  - Аналогичный вопрос! - ядовито выплюнула я, отворачиваясь к окну, утро испоганено окончательно. - Неужели твоя белокурая прелесть оказалась не столь хороша?
  - Я предупреждал тебя, Марина! - негромко, лениво приближаясь ко мне, но оттого и более страшно.
  - У меня нет проблем с памятью! - огрызнулась я, теперь уже прячась за чашкой, а не наслаждаясь дивным ароматом, да и он, казалось, поблек.
  - У мышки есть зубки? - парень сел напротив, изучая, я поежилась.
  - Главное, у мышки есть мозги! - с сарказмом уточнила, не забыв многозначительно посмотреть, чтобы уж точно не осталось никаких сомнений на счет того, кто этих самых мозгов лишен.
  Он не ответил. Тяжелый взгляд свинцовых глаз буквально пригвоздил к стулу. Чувствовать себя кроликом перед удавом мне не нравилось. Передернув плечами, отчего проклятый трижды халат опять сполз с плеча, я отвернулась к окну. Чуть подрагивающие пальцы крепко вцепились в обжигающую керамику.
  - Это предложение? - многозначительно, с презрением, выразительно косясь на оголенное плечо. - Почти заманчиво, но ты не в моем вкусе.
  - Сочувствую! - я все еще не жалела яда в словах, надеясь что когда-нибудь дорогой муженек захлебнется.
  - Забитая, диковатая, толстая, пресная! - продолжал перечислять, словно даже не заметил моей реплики. - Груди нет...
  - Это основополагающий критерий? - спокойно поинтересовалась - откуда только силы взяла на это спокойствие.
  - Провинциальная девица...
  - То-то твои знакомые обрадуются! - с тем же спокойно-отстраненным чувством поддакнула я, переходя на тот же ленивый тон, что и у супруга.
  - Ни манер, ни воспитания...
  - И не перманентная прелесть, - я не забывала поддакивать, равнодушно разглядывая пейзаж за окном и медленно потягивая чудесный чай - такого я еще не пробовала.
  - Серая, убогая...
  - И гласные как блаженная не растягивает.
  - Ни ума, ни приличного образования...
  - Ни стыда ни совести! - так же флегматично поддакнула я, по-прежнему копируя тон супруга - и все же изумительный чай, надо будет хоть название спросить.
  - Ни...
  - Богда-а-ан, вот ты где, ми-и-илый! - давешняя прелесть впорхнула в столовую. На обнаженном теле, еще блестящем капельками воды, едва держалось небрежно запахнутое полотенце. - А я уже соску-у-училась! - и победно косясь на меня, села к нему на колени, подставляя для поцелуя густо накрашенные блеском губы - макияж красавица навести успела.
  Я равнодушно следила за этой сценой. Никаких особых чувств у меня не было. Как кино смотришь. Или на влюбленную парочку на улице. Было немного неудобно - воспитание и тактичность не позволяли бесцеремонно разглядывать целующихся людей. Правда, здесь немного другая ситуация - отворачиваться я не спешила. Задумчиво посмотрела на пиалы с медом и сгущенкой - выбрала сгущенку. Неторопливо намазала тост сгущенкой, мало обращая внимание на перешедшую к откровенным ласкам парочку. Улыбнувшись тосту, отсалютовала кружкой внимательно наблюдающему за мной мужу и с аппетитом принялась за завтрак. Чего мне стоило не подавиться - одному Богу известно. За парочкой наблюдала с тем же брезгливым равнодушием, что и за дешевой мелодрамой. Было скучно. И он это чувствовал. Поручиться не могу, но, кажется, супруга передернуло. Я спрятала довольную улыбку за чашкой чая. Нет, милый, это ведь только начало. С ленивой неторопливостью облизала пальцы и допила чай. Кинув прощальный взгляд на сад за окном, спрыгнула со стула.
  - Приятного аппетита! - пожелала, не удержавшись от мелкой пакости.
  И старательно копируя походку фотомодели, медленно и по возможности грациозно покинула столовую. Халат поправлять не стала - зачем? Обнаженное плечо отлично дополняло образ.
  - Богдан! Милый! - я лишь усмехнулась, но оборачиваться не стала, хотя очень хотелось. - Ты куда?! - и столько обиды в высоком голосе...
  - Собирайся. Такси будет через пятнадцать минут! - холодный, даже обжигающе ледяной тон и презрение. А еще я чувствовала его злость, моя улыбка стала шире и искренней.
  - Но...
  - Собирайся! - и хлопнувшая дверь.
  Дальше я слушать не стала, быстро взбежав по лестнице на третий этаж. Ха, возможно, это утро не так уж и плохо. С сожалением посмотрела на разряженный плеер - жаль, я не взяла свой ноутбук - просить у мужа после произошедшего (да и ДО, честно говоря) я бы не решилась. Мобильник жалобно мигал экраном, предупреждая, что скоро я останусь совсем одна. Хорошо хоть зарядное догадалась взять. А с розетками проблем не было. Задумавшись, едва не заснула. Во всяком случае, от резкого стука вздрогнула и диковато заозиралась. А, это в дверь кто-то ломится. Хотя личность этого кого-то не вызывала ни малейших сомнений.
  - Богдан, милый, разве тебя не учили, что в дверь к девушкам нужно вежливо стучать, прежде чем войти? - ехидный голосок и щелкнувшая задвижка.
  - Девочка, не зли меня! - ого, а настроения у нас нет, вообще никак нет.
  - А ты, будь уж так добр, вспомни о правах человека! - я тоже была зла. - А в частности о праве на личное пространство!
  Длинные пальцы быстро и крепко ухватили меня за подбородок - я думала, что он собрался ударить, потому испуганно зажмурилась в ожидании удара. Хватка стала крепче, больно, но терпимо. И синяков быть не должно. Свинцовые глаза пристально меня рассматривали. А мне опять было страшно до дрожи в коленках. И взгляд отвести нереально. От жалости к себе и страха крепко прикусила нижнюю губу. Пальцы мужа бесцеремонно приподняли подбородок вверх - пряди волос легко скользнули вниз, обнажая лицо и шею. Пальцы левой руки небрежно очертили скулу и спустились ниже. Мягко пощекотали шею. Легко коснулись ключиц. И бесцеремонно отодвинули халат, обнажая одно плечо, затем другое. Нетерпеливо пробежались по затылку, погладили основание шеи. Шаловливо пересчитали несколько позвонков. А на лице холодная усмешка, и такой же лед в свинцовых глазах. Меня колотило от ужаса. И я представляла, что будет дальше. Как и то, что ничего не смогу сделать. Мое мнение, как и прежде, не имеет для него значения. В глазах появились слезы. Сначала одна, потом другая слезинка скатились по щекам. Застывшее лицо приблизилось к моему, искаженному от ужаса. Я попыталась отвернуться, но пальцы держали крепко. Жесткий, безжалостный поцелуй. Было больно. Властные губы.
  - Пожалуйста... Не надо! - хрипло, едва слышно, жалко. - Не надо...
  Левая рука супруга крепко прижимает за спину к напряженному телу. Правая так же цепко держит подбородок. И только губы дрогнули в коварной усмешке. Издевательской, как и всегда. Бездушно мазнули щеку. И ухо обжег жаром тихий шепот, от которого по коже прошел мороз.
  - Боишься, Мари-и-на? - тихий издевательский смех. - Правильно, бойся. И запоминай. Ты будешь послушной девочкой.
  И дыхание обожгло шею. Легкий укус. Я боялась пошевелиться. Лишь слезы по-прежнему катились из глаз.
  - Ты поняла меня, Мари-и-ина? - жар вновь вернулся к уху - я лишь закивала головой. - Будешь умницей?
  - Да... Отпусти... Мне больно... - слова медленные, прерывистые, дыхание давно сбилось.
  Пальцы разжались и легко оттолкнули. Ноги меня не держали - я обессилено опустилась на пол, сжавшись в дрожащий комок. Только взгляд от серых, как предгрозовое небо глаз супруга отвести не могла. Тот изогнул губы в пренебрежительной усмешке.
  - Надеюсь, ты действительно меня поняла, девочка. И не разочаруешь. Но... Мы всегда можем повторить и углубить урок! - с намеком глядя на мои обнаженные плечи, сползший и распахнувшийся халат.
  Я судорожно попыталась закутаться в полы халата, отползая от пугающего парня, пока не уткнулась спиной в кровать. Тот с саркастичной ухмылкой следил за мной. Довольно кивнув, шагнул к двери. А затем равнодушно бросил, повернувшись:
  - Через пол часа мы едем в город - нужно подобрать тебе что-нибудь приличное для сегодняшнего вечера! - дверь бесшумно закрылась.
  Я залезла на кровать и обессилено свернулась на ней калачиком. Меня трясло, слез не было, но вот безудержные всхлипы сотрясали тело. И только сейчас я поняла, что он лишь издевался. Своеобразная шутка, чтобы наказать зарвавшуюся девчонку. Удачный прием - о том, чтобы и дальше перечить супругу, я даже не помышляла. Жестокая, бессердечная скотина! У меня не было ни малейшего сомнения, ЧТО произойдет, если я не буду паинькой. Он без колебаний довершит начатое. Или придумает еще какое-нибудь наказание.
  - Ненавижу! Ненавижу!! Ненавижу!!! - бездумный шепот - крик души.
  - Тише, девочка, тише! - я испуганно дернулась, но тут же успокоилась - Дмитрий.
  Мужчина осторожно гладил меня по голове, осуждающе качая головой. Он не одобрял. Но и сделать ничего не мог. Я медленно успокаивалась. Первый шок схлынул. Привычное равнодушие медленно укрывало, даря покой. Только страх не желал сдавать позиции. Ничего, и он отступил - лишь смутное воспоминание на краю сознания, удерживающее от необдуманных поступков. Я осторожно поднялась.
  - Нам нужно идти. Он ведь, наверняка, не любит ждать! - Дмитрий осторожно кивнул. - Хорошо! - я на миг зажмурилась, выравнивая дыхание и окончательно успокаиваясь. - Подожди меня за дверью. Я сейчас умоюсь и переоденусь.
  Настороженный кивок. И мужчина вышел. Я автоматически переоделась в свои джинсы и майку. Так же автоматически прошла в ванную. Не глядя в зеркало, умылась. Волосы собрала в хвост. Обулась и вышла. Кивнула терпеливо ожидающему Дмитрию и стала спускаться. Нас ожидал шопинг не в самой приятной компании. Но даже самая приятная компания вряд ли бы что-либо изменила. Ненавижу магазины.
  В машине висело тягостное молчание. Я бы даже сказала зловещее. Мне было неуютно под ледяным взглядом супруга. Хотелось сжаться в комочек и стать как можно незаметнее. Но я боялась даже дернуться лишний раз. Словно первоклашка застыла со сложенными на коленях ладонями. Себе я позволила лишь одну вольность - опереться о спинку сиденья. Но вольность эта была вынужденная, иначе я бы просто позорно грохнулась на пол - силы покинули мое бренное тело. С непередаваемым интересом я рассматривала собственные ладони, до ужаса боясь поднять глаза и поймать пренебрежительный взгляд Богдана. Быть куклой оказалось гадко и противно. И жутко. Это действительно страшно ощущать себя беспомощной, причем абсолютно. Гордость даже пискнуть не осмелилась. А вот мстительность. Она отошла от шока гораздо быстрее. Нет, никаких необдуманных глупостей я вытворять не собиралась - Боже упаси! А уж о том, чтобы отколоть что-нибудь на предстоящей вечеринке не стоило даже мечтать! Мне дорога моя жизнь. Но вот четко спланированная гадость, пусть мелкая и даже мелочная, почему бы и нет? Вот этим и займусь, благо, дражайший супруг без стимула меня не оставит, чтоб он сдох, скотина бесчувственная!
  За своими хаотичными мыслями я и не заметила, как мы въехали в город. Глаза подняла лишь тогда, когда машина остановилась. С интересом осмотрелась, старательно отводя взгляд от мужа, исключая даже намек на случайную встречу взглядов - чур меня! Похоже, от пережитого шока меня переклинило и стало заносить. Черт! Нужно срочно брать себя в руки, иначе возьмет кое-кто другой. И не думаю, что мне понравится новый опыт. Дьявол! Правда, ни одной мысли на моем лице не отразилось - я старалась, а глазки были опущены долу. Аккуратно осмотреться из-под челки. Что мы имеем? А имеем мы торговый центр, где милой мне выберут достойный наряд. Надеюсь, поучаствовать в процессе у меня получится - не хотелось бы предстать пред светлые очи 'великих' пугалом огородным. С другой стороны, даже из великой любви ко мне Богдан не станет так надо мной издеваться, ведь женщина подчеркивает статус мужчины. Хм. Я послушно шагала за супругом, сзади меня караулил Дмитрий. Нет, я что, действительно, на идиотку похожа? Я жить хочу, между прочим! Ладно, повышением своего личного рейтинга в глазах окружающих займусь позже. А сейчас... Ох! Меня даже в дрожь бросило от пришедшей на ум идеи. Но... Черт побери, может и получится! Я спрятала довольный оскал, поджав губы. Что ж, моя маленькая месть свершится уже сейчас. Мой милый, самоуверенный эгоист будет делать то, что я сама хочу, даже не подозревая об этом! Ах, только бы все вышло! Как там говорил Дмитрий? Найти в этом что-нибудь хорошее? Отлично, именно этим я и займусь! К тому же, мне не помешает обновить гардероб. Радикально так обновить...
  - Девушка, будьте любезны и помогите моей жене подобрать стоящий наряд!
  Вот скажите, фраза, вроде как, вежливая, но! Девушка-консультант побледнела от холодного пренебрежения во властном голосе и лишь судорожно кивнула. Н-да, нервная работа у такой хорошенькой малышки. А муженек-то каков, даже не взглянул! Видно, простыми смертными мы не интересуемся. Что ж, девушке невероятно повезло! На меня супруг тоже не взглянул. И хвала небесам и подземелью! Ушел по направлению к ресторану. Чудненько! Со мной остался Дмитрий и кредитка. Кредитка у Дмитрия, конечно, но дела это не меняет. Даже наоборот, с этим мужчиной хоть реально договориться. Итак, приступим.
  Платье я мстительно оставила на десерт. Убедившись, что дражайший супруг за нами не следит (мало ли, он же явно ненормальный!), я спокойно вышла из магазинчика с платьями и потопала в соседний, с обувью. Отлично. Начнем-с. Дмитрий хотел что-то возразить, но промолчал. Правильно, нервы не казенные. А для супруга я речь заготовила, вот бы еще и прорепетировать... Для начала я остановила свой выбор на пяти парах. Балетки, две пары босоножек и две пары туфлей. Замечательно! Еще неделю назад мне бы даже в голову не пришло тратить такие суммы на обувь! Сгрузив пакеты недовольному таким поворотом Дмитрию, я нырнула в следующий магазинчик. Одежда. Мр-р-р! Сегодня воплотятся все, даже самые смелые фантазии! Вперед! С хищной ухмылкой я шагнула к вешалкам. Джинсы, шорты, бриджи, брюки, майки, блузы, джемпера, футболки, юбки, сарафаны... Список можно продолжать до бесконечности. Я не стеснялась пробовать что-то новое, загоняла девушек-консультантов, но все же выбрала вещи по вкусу. Из этого магазина мы вышли с внушительным багажом покупок. Хмыкнув, я посоветовала Дмитрию отнести их в машину, чтобы заранее не нервировать доброго мальчика Богдана. Мужчина ответил мне хмурым взглядом, но одного из парней вызвал, с облегчением всучив ему пакеты. Странное дело, при виде мужа мне хотелось забиться в глубокую норку и сидеть там тихо-претихо. Правда, потом просыпалась злость, и тогда уже хотелось делать и говорить одни лишь гадости. Но вот Дмитрий... Совсем другое дело. Смотреть со стороны - внушительный дядька, но... Ни капли страха. С первой стычки в ЗАГСе я прониклась к нему симпатией и в случае чего искала защиты. Да и сам мужчина относился ко мне неожиданно по-доброму. Что радовало неимоверно.
  Избавившись от покупок, мы вновь вернулись в магазинчик с платьями. Что ж, посмотрим, что нам могут предложить. Ого, могли многое. С неожиданным энтузиазмом я примеряла платье за платьем. Что-то отвергалось сразу, что-то неоднозначно оставалось висеть на вешалке. Перемеряв добрых два десятка нарядов, я остановилась на двух платьях. Уморенная мной девушка в сердцах предложила забрать оба, что я с удовольствием и сделала. Все равно плачу не я, так чего себя ограничивать? Отдав мученически вздохнувшему Дмитрию новые покупки, я с садистским энтузиазмом вернулась в обувной магазин. Правда, подобрать туфли к нарядам труда не составило, а моя коллекция пополнилась еще на две пары. Следующим пунктом стал магазин с бельем. Вот уж где я оторвалась на полную катушку! Конечно, перво-наперво я выбрала комплекты под платья, а потом... В оправдание могу сказать, что всегда была неравнодушна к хорошему белью. Ага, только об этой страсти не подозревала до сегодняшнего дня. Похоже, я даже умудрилась забыть, КАК я ненавижу магазины. Тратить деньги 'обожаемого' супруга оказалось неожиданно приятно. Главное, пережить его гнев, о котором я старалась не думать.
  До бутика с сумочками мы не дошли. Дьявол! Он не мог появиться на двадцать минут позже?! Резкий голос заставил меня остановиться и вжать голову в плечи. Черт, что сейчас будет! А когда это чудовище увидит все пакеты, я могу сразу заказывать уютный деревянный наряд на одну персону.
  - Марина, ты куда собралась? И что это за пакеты? - презрительный тон с угрожающими нотками - вот он, мой звездный час, чтоб его!
  - Здесь два платья, я не знала, которое подойдет лучше, поэтому выберете сами. В остальных пакетах обувь и белье соответственно. Сейчас я хотела еще приобрести сумочки, но если Вы против... - говорила я тихим покорным голоском, опустив глаза к носкам своих балеток и крепко стиснув пальцы, всем своим видом демонстрируя полнейшее повиновение и ужас от ЕГО гнева, правда, с ужасом и напрягаться не пришлось. - Если Вы недовольны, то можно попробовать вернуть покупки! - я намеренно выкала, а под конец речи стала запинаться и теребить край майки - для такого зрителя не жаль пробудить даже самые скрытые актерские способности! Дмитрий за спиной едва слышно усмехнулся, но выдавать меня не стал.
  - Помолчи! - я почувствовала, как он поморщился от моей трескотни. - Сколько времени тебе еще понадобится? - пренебрежение и презрение - а у меня уже иммунитет выработался!
  - Постараюсь уложиться в тридцать минут! - заикаясь на каждом слове, выдавила я.
  Ничего не ответив, супруг ушел в неизвестном направлении. Расслабленно выдохнув, я сползла по колонне, возле которой все это время обреталась, и обессилено закрыла глаза. Казалось, все тело стало ватным. А в голове ни одной путной мысли, лишь молоточки страха отбивают тоскливую мелодию.
  - Знаешь, Марина...
  - Знаю, не продолжай! - обреченно попросила я. - Он меня убьет. Но... Я его боюсь, понимаешь? До дрожи в коленках боюсь! Он... - я всхлипнула и замолчала, не в силах подобрать точного определения.
  - Вставай, девочка! - Дмитрий осторожно погладил меня по голове. - Что уж теперь...
  - Ты не понимаешь! - в отчаянии простонала я, закрывая лицо руками. - Я, когда боюсь, всегда делаю какие-нибудь глупости! Это, наверное, защитная реакция! - жалобно прошептала я - мне нужен союзник, а чем плох этот мужчина, жалеющий бедную девочку. - Только в случае с Богданом глупости могут оказаться фатальными! - нервно закончила я, идея пошалить за счет супруга теперь не казалась такой уж замечательной.
  Вздохнув, Дмитрий осторожно меня поднял, так ничего и не сказав. Да и что тут скажешь? Утешать глупо - то-то он не знает собственного хозяина! Распекать меня за глупость излишне - сама справлюсь! Мужчине ничего не осталось, кроме как предотвращать мою истерику. Но я и сама успокоилась. Будем живы - не помрем. Несколько раз глубоко вздохнув, решительно направилась за сумочками. Ограничивать себя не стала - к чему? Все равно муженек будет в ярости, так какая в сущности разница сколько у меня будет обновок? На одну больше или меньше - влетит одинаково. Так что со здоровым фатализмом я приобрела не только сумочки к нарядам, но и две небольшие кожаные прелести для личного использования. До назначенного времени осталось десять минут. Ну и черт с ним! Плюнув на все, побрела в магазин напротив, с косметикой. Особо выбирать времени не было. Взяла то, чем хоть редко, но себя уже баловала, потому и за результат поручиться могла. Дмитрий ничего не сказал, лишь осуждающе покачал головой. Знаю, что ОН будет в бешенстве. Но думать нужно было гораздо раньше. Теперь же остается лишь расслабиться и получать удовольствие. Пусть и весьма сомнительное.
  К машине я подходила полная недобрых предчувствий - и это еще мягко сказано. То, что я идиотка, успела осознать в полной мере. Ну вот зачем, зачем нужно было злить и так неуравновешенного парня? Он не мои поклонники, которые спокойно переносят мелкие глупости ненормальной девушки. Муженек не станет отшучиваться в ответ на привычные для меня в общении безобидные шуточки и колкости. Он меня убьет. Черт! Что делать? Приветливой морда супруга не выглядела. Все, точно убьет.
  - Как ты это объяснишь, Мари-и-ина? - я вздрогнула от этого негромкого, но еще более жуткого тона и постаралась сжаться. - Не молчи! - пальцы сжались на моих плечах, вынуждая поднять голову.
  - Я... - голос внезапно пропал, и я лишь испуганно таращилась на внешне спокойного мужа, вот только его глаза были полны ярости. - Это... Я подумала, что... Эти вещи... Они больше соответствуют... Я ведь жена... Ваша. И должна соответственно выглядеть! - слова приходилось буквально проталкивать сквозь горло, к тому же меня ощутимо колотило - супруг презрительно сморщился. - Я... Я неправильно поступила? - что ж, есть текст, который нужно довести до логического конца - зря что ли придумывала? - Я... Я просто подумала... Так будет правильно! - и замолчала, с ужасом глядя на супруга - вот только ужас был вполне настоящий.
  - В машину! - тихо рыкнул парень, буквально швырнув безвольную меня на сиденье. - Дома поговорим! - это прозвучало так зловеще, что я едва не заскулила.
  Дмитрий сидел рядом. Он ничего не сказал, но по глазам вижу - Богдана он не одобряет. Хоть кто-то вменяемый тут есть. Парень за рулем старательно делал вид, что его тут нет. Сам благоверный скучающе смотрел в окно, я же вновь разглядывала сцепленные на коленях ладони. Вновь было страшно. И вновь меня мучила бессильная злоба. Потом пришло равнодушие с примесью отчаяния. От желания сжаться в комок нестерпимо ныли кончики пальцев. И я не могла этому противиться. Балетки мягко соскользнули с ног, которые я подобрала к себе, уперев в сиденье, и обняла руками, уткнувшись лицом в колени. Дмитрий осторожно погладил меня по голове. Наивный, у меня банальная истерика, и успокаивающими поглаживаниями тут не поможешь. Сжав губы, я монотонно раскачивалась. Туда - сюда, туда - сюда, туда... Остановило меня ощущение прохладного метала в ладони. Оказывается, я задумчиво рассматриваю дверь, возле которой сижу, а ладонь уже на ручке - нужно лишь чуточку потянуть...
  С тихим вскриком отшатнулась и упала на Дмитрия. Я дрожала и не сводила наполненных ужасом глаз с проклятой ручки. Боже, неужели я сумасшедшая? Мамочка... Дмитрий перестал пытаться добиться от меня внятного ответа, лишь приобнял, мягко укачивая. А через минуту я отключилась. То ли потеряла сознание, то ли заснула.
  - Богдан, мне кажется, ты перегибаешь палку! - негромко сказал Дмитрий, прижимая к себе бессознательную девушку. - Если продолжишь ее запугивать, получишь невменяемую истеричку вместо умной девушки!
  - Дмитрий! - предупреждающий рык парня, с легким недоумением рассматривающего потерявшую сознание Марину.
  - Что? - раздраженно поинтересовался мужчина, легкими похлопываниями пытающийся привести девушку в сознание.
  - Просто не лезь! - Богдан скривился и отвернулся. - Тем более, в наличие у нее ума я сомневаюсь.
  - Зря! - отрезал Дмитрий, убедившись, что обморок перешел в сон, и удобно устраивавший девушку. - Она отлично поняла свои обязанности и прекрасно с ними справляется. Да и вчера у Анатолия Сергеевича она блестяще сыграла любящую и, что немаловажно, любимую мужем супругу! Анатолий был в восторге от девушки и искренне рад за тебя! Или это не показатель для тебя? Марина отлично справляется, и не надо на нее давить. Срывай свою злость на ком-нибудь другом! - добавил Дмитрий, аккуратно убирая волосы с побледневшего личика подопечной.
  - Хм. Значит, смогла провести Анатолия? - Богдан по-новому взглянул на девушку, приходящуюся ему женой. - Даже так... Забавно... Ладно, прощу ей выходку с покупками.
  - Богдан, она ведь поступила правильно, подумав о том, что мы упустили. Твоя неожиданная женитьба привлечет внимание к девушке, которая смогла тебя окольцевать. И что скажут, если девушка будет одета в простенькие джинсы и майку? Или ты думаешь, на это не обратят внимание? - немного ехидства в голосе.
  - Хм. Возможно, ты прав. Но ее язык!
  - А что ты хотел? Чтобы Марина, наподобие твоих девиц, вешалась тебе на шею? Она напугана, Богдан! - терпеливо пояснил Дмитрий, краем глаза присматривая за девушкой. - И это лишь защитная реакция.
  - Конечно, сущий ангел! - хмыкнул парень, Дмитрий лишь усмехнулся, понимая, что тот все же прислушался.
  - Кстати, сколько ты собирался ей платить?
  - Тысячу-полторы. Девочка продешевила! - Богдан не удержал язвительной усмешки.
  - Нет, она бы не взяла. Считает это унизительным.
  - Гордая, значит? - в серых глазах вновь плескалось пренебрежение, и Дмитрий понял, что разговор стоит заканчивать.
  - Гордая.
  Дальше ехали молча. Каждый думал о своем, лишь девушка продолжала спать. Когда машина подъехала к воротам, Дмитрий осторожно потряс Марину за плечо. Девушка резко распахнула глаза, испуганно вздрогнула, узнала Дмитрия и расслабленно улыбнулась.
  - Мы приехали?
  - Да. Поднимайся! - кивнув, я осторожно села и постаралась нащупать носком балетки.
  Странно, что после произошедшего я смогла уснуть. Или это защитная реакция организма? Обувшись, вспомнила о предстоящем скандале и внутренне сжалась. Он меня убьет. Или изнасилует. Тогда я сама повешусь. Мамочки... Так, не думать об этом. Не думать. Я осторожно вышла из машины, настороженно следя за супругом и держась рядом с Дмитрием. Но муженек лишь хлопнул дверью и ушел в дом. О Боже, не могу в это поверить! Неужели он поверил в мои разумные доводы? Я не сдержала радостной улыбки - меня не будут убивать. Но следом пришла очередная мысль, а что, если мой благоверный лишь отложил разборки на потом? До моей комнаты? Вот ту меня затрусило. Я ведь действительно не перенесу такого издевательства.
  - Марина? - Дмитрий осторожно тронул меня за плечо, я подпрыгнула и едва не заорала.
  - Все в порядке! - тихо сказала я. - Идем? - с долей обреченности.
  До комнаты я добиралась медленно, настороженно посматривая по сторонам. А перед дверью в саму комнату вообще застыла. Было страшно. Вдруг я открою дверь, а он там? Утешала мысль, что бритвенный станок я купила. Боже, что за чушь? Никогда не замечала за собой склонности к суициду! Досада на собственные мысли ободрила, и дверь я открыла уверенно, чтобы тут же облегченно застонать. Богдана здесь не было.
  - Марина? - Дмитрий сгружал мои пакеты на ковер у кровати и недоуменно покосился на меня.
  - Просто... Я подумала, что Богдан будет здесь... Чтобы продолжить воспитательную беседу... - не договорив, я залилась краской.
  - Нет, Богдан умный мальчик, поэтому правильно оценил твой поступок.
  - Да? - неужели получилось?
  - К чему относится твое 'Да?'? - хитрая улыбка мужчины.
  Саркастический ответ я разумно сдержала. Свои сомнения в умственных способностях супруга я оставлю при себе. Легкое пожатие плеч было Дмитрию ответом. Тот с легкой укоризной покачал головой и оставил меня одну. Следом вышел наш водитель, помогающий Дмитрию затаскивать наверх мои покупки. С ума сойти! Их, действительно, слишком много! Закрывшись, я недоверчиво разглядывала огромную кучу из ярких пакетов. Невероятно. Выдохнув, подошла к шкафу и достала десятка два вешалок - надеюсь, хватит... Не хватило. С тяжелым вздохом достала еще одну. Закончив с вещами, расставила косметику на столике перед зеркалом. Вот и все. С облегчением опустилась на ковер, опираясь на спинку кровати. В голове шумело. Похоже, нервное истощение от общения с супругом добьет меня быстрее, чем он сам. Черт! Прикрыв глаза, помассировала виски. Вроде, стало чуть легче. Потянулась к телефону. И тут же взвыла. Дьявол! Шесть пропущенных от мамы! Все, я точно труп. Невесело покосилась на дверь в ванную, может, еще не поздно применить вариант с бритвой? Горькая ирония. А ведь я даже не придумала, что соврать маме. И как быть? Захотелось банально разреветься и спрятаться под одеялом, свято веря, что все уладится как-нибудь само собой. Жаль, это срабатывало лишь в детстве. С обреченностью смертника нажала вызов. Гудок. Еще один...
  - Доченька?! - мне резко поплохело и захотелось малодушно отключиться.
  - Привет! Прости, ходила в магазин - захотелось сладкого, а Олег вчера лишь фруктов принес. Конечно, можно было бы его дождаться и отправить в магазин, но ждать не было никакой мочи! - я вкладывала в голос максимум беззаботности. - Кстати, он через час приедет. И если врач меня отпустит - отвезет на вокзал.
  - Мариша, а обследования еще не было? - мама удивилась.
  - Неа. Брат Олега заходил. Сказал, что у них какой-то консилиум, поэтому тот дядька освободится только часам к пяти. Я слезно молила отпустить меня так, но этот Игорь - это имя брата Олега, так упрям! - я добавила в голос раздражения. - Носится со мной, как с инвалидом!
  - Маришка, не дури! - мама немного повысила голос, давая понять, что полностью на стороне Игоря.
  - Но, мам! Мне здесь еще день торчать! Пока он меня осмотрит, пока то, пока это! Тьфу! Я дома только ночью буду! - плаксивые нотки и раздражение.
  - Ничего! - отрезала мамочка, я облегченно улыбнулась - неужели, получилось? - Зато тебя хороший специалист посмотрит! Потерпишь! - не терпящим возражений тоном.
  - Подумаешь! - фыркнула. - Ну, поболит немного, и что? И у нас специалистов можно найти! - я знала, что мама не любит споров, на чем и старалась сыграть.
  - Так, прекращай! Надо - значит, надо! Потом позвонишь - мы с папой тебя встретим.
  - Ладно! - словно нехотя согласилась я, нереально радуясь. - Я тебе потом еще позвоню.
  - Хорошо, Маришка. Будь умницей!
  - Обязательно! - я скривилась. - Пока, мам!
  - Люблю тебя, доченька. Пока! - я с облегчением нажала отбой и упала на кровать.
  Так, на вечер я отпросилась. Но, если этот урод меня не отпустит, сбегу! И плевать на его реакцию! В какую сторону город - я знаю, деньги в сумочке есть. Думаю, кто-нибудь до города подбросит. А там на вокзал и домой. Главное, не попасться. Надеюсь, все обойдется. А теперь... Я тоскливо покосилась на дверь и поднялась. Выходить из комнаты, дающей хоть какую-то надежду на защищенность, чертовски не хотелось. Но... Есть такое слово - надо! Тихо матерясь под нос, на цыпочках подошла к двери и прислушалась - сердце бешено стучало. Вроде, никого. Трясущимися пальцами отодвинула задвижку и медленно потянула на себя дверь. Осмотрелась. Никого. Уф, такое облегчение... Осторожно прикрыла за собой дверь и спустилась вниз. Дмитрий сидел в гостиной, лениво щелкая пультом, бешенного супруга вблизи не наблюдалось.
  - Э... Дмитрий, ты не знаешь, где этот? - неуверенно поинтересовалась я.
  - Тебе нужен Богдан? - мужчина удивился.
  - Да.
  - В кабинете. Это на втором этаже. Провести? - так же удивленно.
  - О, спасибо! - я выдавила слабую улыбку.
  Дмитрий пристально на меня посмотрел, ничего путного не увидел и поднялся. Я тихо брела следом, стараясь не издавать ни единого звука. И морально настраивалась на беседу с неуравновешенным парнем. Надо закончить спектакль с теми покупками и уточнить насчет отъезда.
  - Вот! - Дмитрий махнул в сторону одной из дверей. - Тебе помочь?
  - Нет, спасибо, но я справлюсь сама! - о, видит Всевышний, как мне не хотелось отказываться от его присутствия.
  - Хорошо. Если что-то понадобится - я внизу! - я выдавила благодарную улыбку и робко постучалась.
  - Да! - резкий, недовольный окрик лишил меня всякой уверенности, но я все же, зажмурившись, немного приоткрыла дверь.
  - Это Марина. Можно? - настолько неуверенно и робко мой голос еще не звучал, и я не знаю, сколько в нем было правды.
  - Ты? - немного удивления. - Заходи! - прозвучало зловеще, я вздрогнула, но вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь, оттягивая момент разговора. - Не молчи! - резко.
  - Я... Там два платья... И я не знаю, какое следует надеть... Может... Есть кто-то, чьему вкусу Вы доверяете? - очень тихо, разглядывая носки своих балеток. - И прическа с макияжем... Я сама должна сделать? Или обратиться к специалистам? Если второй вариант, то нужно Ваше разрешение... И точное время начала вечеринки... Подготовка займет много времени... И... - я замолчала, боясь разозлить супруга и не решаясь поднять взгляд, чтобы отследить его реакцию на слова.
  - Хм... - неопределенный хмык я приняла за одобрение. И продолжила.
  - И еще... Мне очень нужна справка от врача в университет... Иначе будет прогул... И... Это будет проблемой... И... Я хотела бы попросить... Если можно, конечно... После праздника... Может, Вы разрешите Дмитрию отвести меня на вокзал? - и застыла, ожидая ответ, даже зажмурилась от напряжения.
  - Я подумаю! - голос прозвучал неожиданно близко.
  Распахнув глаза, увидела, что ненавистный супруг подошел и стоит совсем рядом. Руки задрожали. Со сдавленным вскриком шарахнулась в сторону и налетела на стену, затравленно смотря на чуть вздернувшего насмешливо бровь парня. Мне было не до его издевки. Сердце быстро колотилось, волнами накатывала паника. Прочь! Прочь отсюда! Я медленно отползала вдоль стеночки к двери - хорошо хоть далеко отойти не успела. А этот еще с нарочитой медлительностью приблизился! Мамочки! Пискнув что-то нечленораздельное, я рванула к двери, но была поймана за руку. В глазах потемнело от ужаса, и я поспешила их зажмурить, чувствуя, как ускользает мир. Кажется, я сейчас банально грохнусь в обморок. Меня ощутимо встряхнули.
  - О, мышка растеряла весь пыл и трусливо трясется от ужаса! - супруг явно развлекался, получая удовольствия от издевательства надо мной. - Ты так меня боишься, Мари-и-ина? - как же я ненавижу этот голос!
  - Д-да! - с трудом заставила себя кивнуть, не решаясь открыть глаза.
  - Забавно! - я почувствовала его усмешку и вздрогнула. - Но... Сегодня вечером ты должна выглядеть счастливой, а не напуганной! - лед в его словах заставил сердце пропустить два удара, а затем захлебнуться стуком, мне стало нечем дышать.
  Ничего не соображая от испуга, я распахнула полные ужаса глаза и рванулась в сторону. Неожидавший такого парень разжал пальцы, даря такую желанную свободу. Похоже, мой рассудок окончательно капитулировал, поэтому я рванула не к выходу, а к столу, за которым работал супруг. Обежав его, оперлась на столешницу, тяжело дыша и не сводя с мужа настороженного взгляда. Хоть какое-то препятствие между нами оставляло иллюзию защищенности. С хищной усмешкой, парень мучительно медленно приближался, опасно оскалившись. Я заметалась, не зная, что предпринять. Вот ко мне начала приближаться рука супруга... Коротко всхлипнув, нырнула под стол и оббежала небольшой диванчик, остановившись за его спинкой. А Богдан... Изумленно моргнув, муж расхохотался. Я зло поджала губы. Во мне бурлил страх, разбавленный злобой. И это было плохо. Очень плохо. В такие моменты всегда отключается чувство самосохранения...
  Знаете, странно ощущать себя мышкой. Маленькой, до смерти испуганной мышкой. Загнанной в угол. А оттого отчаянно храброй. Или храброй от отчаяния? А, пустое - всего лишь игра слов. Сейчас я остро ненавидела и свой страх, и извращенное удовольствие этого холенного садиста. О черт, как же я это ненавидела! И это красивое лицо, так напоминающее застывшую в своей надменности маску, и эту кривую ухмылку, которая, кажется, и не знает ничего кроме презрения, и эти прищуренные глаза, полные сардонической насмешки. Дьявол! Как же он меня в этот момент бесил. Не удивительно, что отвечать за свои поступки в этот момент я не могла - эмоции, черт бы их побрал!
  - Хватит! - взвизгнула я и сама удивилась громкости и истеричности звука. - Хватит меня запугивать! Ты!.. - я задохнулась от гнева и невозможности подобрать слова, чтобы максимально точно обрисовать свое отношение к супругу в целом и ситуации вообще. - Ты самовлюбленная скотина! Урод моральный! - меня понесло, слова вырывались быстрее, чем я успевала их осмысливать, кажется, это называется истерика - прекратить этот бурлящий поток оскорблений не мог даже опасный прищур вмиг потемневших глаз мужа. - Ты садистская извращенная сволочь! Похотливое животное! - я орала, даже не обращая внимание на хищную усмешку медленно приближающегося парня - мне уже было все равно. - Ты ошибка гинеколога, акушера и неудачный эксперимент психотерапевта! То дерьмо, что у тебя в мозгах, не вычерпать ни одной плошкой! - в глазах супруга мелькнул опасный интерес, и мне следовало остановиться и попытаться спастись бегством, но голос разума был успешно заглушен моими же воплями. - Да чтоб твой 'дружок' покрылся бородавками и ссохся! Искренне желаю тебе проказы, чумы, импотенции, птичьего и свиного гриппа - даже не знаю, какой тебе ближе! Да чтоб у тебя только на старых горбатых евреек встава... - закончить я не успела - теплые пальцы крепко сжали мой подбородок.
  - И кто из нас больший извращенец? - напускная ласковость тона меня не обманула, да и сложно обмануться, глядя в мрачную хмарь этих глаз.
  Я попыталась отступить, но лишь ткнулась спиной в стенку, парень осклабился и приблизился, крепко зажимая меня между так некстати подвернувшейся стеной и своим телом. Дьявол! Я стремительно трезвела, начиная наконец осознавать ЧТО и КОМУ наговорила. Забытый ужас стремительно заполнял каждую клеточку и прочно обосновался в глазах. Я испуганно сжалась, боясь даже представить, что со мной сейчас будет.
  - Я буду кричать! - мой едва слышный писк и его издевательский смешок.
  - Кричи! - предложил и улыбнулся. - Оказывается, у мышки есть фантазия. Больная, но такая забавная... - ленивые нотки в обманчиво спокойном голосе.
  Меня затрясло. Ужас, которого я еще ни разу не испытывала, выжигал и замораживал изнутри, заставляя топорщиться все волоски на ставшем безвольным теле. В какой-то момент я, и правда, хотела заорать, но поняла, что никто не придет. Даже Дмитрий. Богдан - их хозяин. И влезать в разборки нанимателя и его супруги никто не станет - дураков нет. Одна я, дура без тормозов.
  Парень, наслаждающийся моим ужасом, поднял свободную руку. И легко провел по скуле, спустился на шею, очертил скромный вырез майки.
  - Я предупреждал тебя, мышка! - с отеческой укоризной, от которой меня затрясло сильнее. - Ты ведь помнишь, Мари-и-на! - о черт, как же я ненавижу этот голос, заставляющий мои пальцы холодеть.
  - Ч-ч-что т-т-ты с-с-собираешься д-д-делать? - едва выдавила из себя, не в силах оторваться от созерцания обманчиво спокойных глаз цвета предгрозового неба.
  - Не старайся казаться глупее, чем ты есть, мышка! - горячее дыхание обожгло висок - струйка пота скользнула вниз по напряженной спине. - Ты прекрасно понимаешь, что сейчас произойдет! - самодовольные, обольстительно-соблазнительные, а оттого и более жуткие интонации повергли меня в панику.
  Сухие губы обожгли границу волос и кожи на виске, прочертили дорожку по скуле, легко коснулись плотно сжатых век... Я застыла от понимания, что за кошмар сейчас произойдет, от понимания собственного бессилия... Дьявол, но почему мне не дали хоть капли мозгов и умения промолчать в нужный момент? Самобичевание хоть немного отвлекало от того, что происходило, помогая оставаться безучастной. Я старательно пыталась отрешиться от происходящего и хоть так не сойти с ума. Хрупкую защиту, которой я отгородилась от происходящего, легко разорвали безжалостные губы, легко клеймящие мои, чуть приоткрытые от ужаса. Еще сильнее зажмурившись, я плотно сжала губы и зубы, послышался четкие смешок. Ненавижу. Черт бы тебя побрал, Богдан! Губы спустились ниже, терзая шею. Оставалось поблагодарить провидение за то, что мой наряд так скромен. Как оказалось, с выводами и благодарностями я поспешила. Богдан усмехнулся, я четко уловила движение его губ своими напряженными клеточками. Миг - и его рука беспрепятственно исследует мою кожу. Еще миг - и майка оказывается задрана до подбородка, супруг саркастически ухмыляется, презрительно кривя губы во время осмотра, ну да, я не его силиконовые модели с точеными фигурами. Миг - и мои руки подняты вверх, а майка возмутительно легко покидает тело. Я в ужасе широко открыла глаза и судорожно попыталась прикрыться, пусть на мне и оставался лифчик. Еще один смешок, и мои руки вновь оказываются прижатыми к стене над головой. Ну почему, почему я так слаба, что ему ничего не стоит удерживать меня одной рукой?! Слезы легко сбегают по щекам и падают на грудь, скрытую лишь такой ненадежной преградой, как белье. И блестящие капельки привлекают столь нежеланное и ненавистное внимание. От ужаса хочется скулить, но даже хрип не в силах прорваться сквозь намертво сцепленные зубы и губы. Губы парня растягиваются в глумливой ухмылке, и он тянется к застежке, расположенной спереди. Черт бы побрал мою любовь к личному комфорту! Едва слышный щелчок - и чашечки перестают быть преградой. В противовес моим ледяным, теплые пальцы парня дразняще скользят по мигом покрывшейся мурашками коже. Дрожу. Ни о каком возбуждении не может быть и речи. Страх, животный, всепоглощающий ужас. И кажется, я ослепла. Широко распахнутые глаза безучастно смотрят куда-то поверх Богдана, поверх происходящего, поверх всего, но я ничего не вижу. Я бабочка. Беспомощная бабочка, застывшая на булавке. Вот бы еще и не чувствовать! Но нет. Я остро ощущаю, как губы супруга скользят по коже, причиняя почти физическую боль. Чего он хочет добиться? Сломать меня? Но я уже давно капитулировала. Что? Что ему нужно? Я подавилась всхлипом, когда горячий язык стремительно очертил мой сосок. О Господи, за что?! Мою безучастность смыло волной паники и отвращения, я резко рванулась. Парень, уже привыкший к моей покорности и не ожидавший столь бурного сопротивления, отпустил мои руки. А я... Я забилась, как дикая кошка, царапаясь, кусаясь, пинаясь, вырываясь из таких крепких и пугающих рук. Тот нереальный ужас, что захватил меня сейчас, удесятерил мои силы - Богдан с трудом мог меня удержать. А я продолжала извиваться. Молча. Я цеплялась за это молчание сильнее, чем утопающий за соломинку. Почему-то казалось важным молчать. Выверт сознания? Быть может... Мне было не до размышлений. Я просто продолжала сражаться. За право быть собой. И жизнь. Если он меня... Я... Я просто не смогу жить. В голове поселился красный туман. И мои дикие метания стали еще хаотичнее, еще более сумасшедшими. Я просто хотела жить. И это желание вытеснило все остальное.
  Я не сразу сообразила, что уже лежу на том самом диванчике, за которым безуспешно пыталась спрятаться от Богдана. А сам парень грязно ругается, пытаясь справиться с застежкой на моих джинсах. Я злорадно оскалилась. Этот выверт больного дизайнера только застегивался минут десять - и это при моей долгой практике! А уж о том, чтобы расстегнуть это чудо с молниями и пуговицами в самых неожиданных местах, нужно проявить недюжинную смекалку и силу. И явно это бесполезно пробовать на безумно извивающейся и дико пинающейся девице. Моя любовь к неординарным вещам оправдана. Особенно удачный пинок - и потерявший бдительность муженек с коротким стоном сгибается, баюкая пришибленное достоинство. Не теряя времени на злорадство, слетаю с дивана и, метнувшись к оставшейся возле стены одежде, дрожащими пальцами пытаюсь одеться. Вот щелкнул предательский замок - грудь прикрыта. Майку натянуть не успела.
  - Маленькая дрянь! - хлесткий удар обжег щеку, голова мотнулась, и я неплохо приложилась о стенку - в глазах сразу потемнело.
  Я почувствовала, как тяжелые пряди скользнули на плечи и грудь, скрывая меня своеобразным плащом. Но это было не важно. В голове шумело, а мир плыл. Я попыталась нащупать стену, возле которой сидела, но пол почему-то оказался гораздо ближе. И пустота.
  Это был первый раз, когда Богдан меня ударил. Это была первая ступенька в лестнице моей ненависти. Это был первый шаг, отделяющий прежнюю слабую Маришку от новой, жаждущей мести Марины. Это было начало. Начало новой жизни. Новой войны. Зарождение чего-то нового. Сейчас уже сложно подобрать слова. Просто в этот момент что-то щелкнуло в шумящей голове, да так и осталось. Наверное, именно в этот момент во мне родились расчетливость и стервозность. И умение причинять боль. Не знаю. Это слишком сложно. Но то, что все изменилось именно в тот день, я уверена точно.
  В себя я пришла на руках у Дмитрия. Как определила? Очень просто. Я вновь чувствовала себя защищено. И да, сверху меня прикрывала моя же майка - муженек на такую заботу о презираемой девице точно не пошел бы. Вариантов не много, вернее, только один. С трудом удержала болезненный стон. Голова здорово гудела, а чуть выше виска пульсировала тупая боль. Я говорила, что ненавижу это чудовище? Да? Черт возьми, тогда я с радостью повторюсь. Чтоб тебя катком переехало, скотина козлоподобная! Когда в голове хоть немного прояснилось, я постаралась прислушаться к голосам.
  - Богдан, остынь! - Дмитрий устало вздохнул и обеспокоено заглянул в мое заплаканное лицо.
  Не знаю, что он там увидел, но губы мужчины поджались, а глаза потемнели. Из-под полуприкрытых век я осторожно наблюдала за своим спасителем. Супруг в поле моего зрения не попадал. И хвала его прародине Аду! Не думаю, что смогла бы спокойно это переносить. Мне хватало и знакомо-злых интонаций, чтобы едва сдерживать поскуливание. Но, пока Дмитрий здесь, я в относительной безопасности.
  - Что? - я не упоминала, что особенно хорошо этому гаду удается шипение? - Эта сучка меня ударила!
  - Ни с того ни с сего? - усталая улыбка. - Богдан, она боится тебя до дрожи. И если уж решилась на такое, то у девочки был более, чем веский повод. К тому же... Почему Марина раздета? - глаза мужчины потемнели. - Очень надеюсь, что ты не пытался...
  - Дмитрий! - предупреждающий рык - я вздрогнула, мужчина крепче сжал руки, но выдавать мое 'пробуждение' не стал. - Она моя, и что с ней делать решаю я! - холод, презрение, властность - ненавижу.
  - Богдан, не забывай, что именно ты в ней нуждаешься! - тихо напомнил мой персональный ангел, чуть сжав пальцы на моих плечах - ага, значит, это было сказано для меня. Отлично! Послушаем-с.
  - Надеюсь, ты не собираешься ее просвещать? - холодная насмешка и скрытая угроза - уже, благоверный мой, уже.
  - Нет. Просто напоминаю, без девочки ты лишишься всего. И нужна она тебе живой и здоровой. Поэтому тебе стоит проявить немного твоего хваленного благоразумия! - вот как, значит, что ж, спасибо огромное, Дима.
  - Знаю! - резкая фраза и ледяное молчание.
  - И еще... Не трогай ее. Развлекайся со своими бл*ми! - по участившемуся дыханию муженька и давящей тишине я стопроцентно могла предсказать грядущую бурю. - Богдан, она не выдержит. Слышишь, не переживет! - и пальцы, так больно впивающиеся в мою кожу - я понимаю это предупреждение, но... Ты прав. Я не выдержу. Прости. - Сегодня в машине, помнишь? Еще немного и девочка сорвется. Будь осторожней.
  Тихие маты пролились бальзамом на душу. Я тоже тебя люблю, сволочь бессердечная. Хотелось гаденько захихикать. О черт! Меня вновь начинает заносить! Пришлось даже закусить скрытую под волосами щеку, чтобы удержать рвущийся смех. Похоже, произошедшее серьезно искорежило мою психику и уничтожило напрочь все клеммы и предохранители. Вот черт! И как мне теперь быть? Как вернуть былое спокойствие? Дьявол, чтоб тебе икалось по ночам, до, после и во время секса, милый!
  За своими размышлениями и борьбой с собственным же сознанием, я не заметила, что меня куда-то несут. Что? Вот черт! Испуганно дернулась - майка заскользила вниз. Да чтоб тебя! Мгновенно вцепилась пальцами в кусок ткани и постаралась сжаться в комок. Уговорить меня открыть накрепко зажмуренные глаза не смог бы даже гений убеждения.
  - Тише, Марина! - чуть раздраженный голос Дмитрия сотворил чудо - я всхлипнула и расслабленно обвисла на надежных руках кого? Друга? Знакомого?
  Лестница. Моя комната. И осторожно-аккуратные попытки уложить меня на кровать. Страх. Дикий ужас. Неконтролируемый и всепоглощающий. Мне казалось, если я только отпущу эту теплую руку, от которой так и веет защищенностью, то случится что-то непоправимое. И я вцепилась в мозолистую ладонь что есть силы. Я не помню, что такое тихо скулила. Не знаю, смог ли Дмитрий разобрать этот жалобный скулеж. Он просто осторожно усадил меня к себе на колени и что-то успокаивающе бормотал, пока я, цепляясь за него, бессвязно бормотала и обильно поливала его же рубашку слезами. Святой мужчина. Постепенно я смогла успокоиться. Я ведь не героиня какого-то романа или фильма, которая с неизменной улыбкой встречает все трудности. Об этом было легко мечтать, зачитываясь очередной книжкой, но сейчас... Я бы, наверное, душу продала за возможность повернуть время вспять. Черт. Почему-то именно сейчас я остро осознала, что тогда была счастлива. И даже холодность и отчужденность, некая эмоциональная приторможенность, были даром, который я так безалаберно отпустила. Что, получила эмоций? Необычные приключения? Рада, да? А как хорошо-то, неправда ли?! И принц, и сказка, и испытания, мать вашу! И на всю жизнь вместе! И чувства пламенные - да вот боюсь окончательно сгореть, ненависть обжигает похуже огня, чтоб ее. Вспышка сошла на нет. Постепенно ко мне возвращалась привычная холодность. По каплям, по крохам, но... Я довольно улыбнулась. Да, так лучше. И даже появилась какая-то наивная уверенность, что все будет хорошо. Потом она сменилась равнодушием. Таким привычным и родным, что по щекам вновь потекли слезы. От умиления, наверное. Я недоверчиво фыркнула и успокоилась.
  - Мирина, ты в порядке? - Дмитрий осторожно отстранил меня и пристально вгляделся в мои полностью спокойные и равнодушно-отстраненные глаза.
  - Да, спасибо! - я поерзала, и мужчина аккуратно ссадил меня на кровать. - И знаешь, ты прав! - я задумчиво прикусила губу, обдумывая пришедшую идею, мужчина заинтересованно поднял бровь. - Во всем надо видеть хорошее. И даже... Даже в этом. Я... Он ведь богат, да? Но... Я сейчас не об этом. Он живет в другом мире. Недоступном таким простым девочкам. А я... Я получила уникальный шанс, пропуск, золотую карту... И знаешь, я стану частью этого мира. Я завоюю его! - мрачная решимость в ответ на недоверчивую усмешку. - Возможно, мне стоит поблагодарить Богдана за оказанную услугу, но... Обойдется! - я усмехнулась и сцепила в замок подрагивающие пальцы. - И знаешь... Спасибо тебе огромное за поддержку. И защиту. Это так страшно - быть одному против негативно настроенной толпы во главе с этим... Спасибо. Иначе я бы просто сошла с ума. Спасибо, Дмитрий. Я не забуду.
  - Не за что, Маришка! - я улыбнулась - так меня мама зовет.
  - Хорошо. Какие у меня инструкции? - слово 'указания' я выдавить из себя не могла - предпочитаю считаться наемным рабочим, а не рабом.
  - Через минут тридцать прибудут ваши женские мастера! - легкая насмешка.
  - Он вызвал их для меня? - забавная новость. - Неужели, начался крах доллара? Нет? Тогда... Китайцы перестали плодиться? Опять нет? Террористы сдали оружие и занялись окучиванием чахлых кустиков в пустыне? Опять нет? Чего же я недогадливая-то такая, а? И чего ты ржешь? - я демонстративно надулась.
  - Богдан прав, фантазия у тебя... эм... Обширная! - я усмехнулась на попытку смягчить изначальные слова муженька. - Что будешь делать?
  - Покорять и завоевывать! - я рассмеялась. - И начну с того, что приведу в порядок лицо. Вряд ли зареванные глазки и опухшая мордашка кого-то очаруют! - хмыкнула и ушла в ванную, времени до приезда моих 'крестных-фей' осталось немного.
  Дмитрий оказался прав. Они прибыли через тридцать минут. Если быть точнее, тридцать одну минуту и двадцать восемь секунд. Все это время я тихо лежала на кровати, пытаясь привести в порядок мысли, нервы, лицо. В последнем мне помогали смоченные в ледяной воде ватные диски. Правда, каждые пять минут их приходилось смачивать вновь - тем и развлекалась. Тихий шум шагов услышала сразу - давящая тишина комнаты позволяла это. С облегчением швырнула изрядно потеплевшие диски на тумбочку. И постаралась изобразить гостеприимный оскал. Из зеркала на меня уставилось перекошенное чудо. Едва слышно хмыкнула. Тренируйся, милочка! Тебе сегодня еще гостей очаровывать! С третьей попытки вышло гораздо лучше - в дверь постучались. Старательно удерживая приемлемую гримасу, открыла дверь.
  - Марина, это твои помощники.
  - Спасибо, Дима! - для него у меня легко нашлась искренняя улыбка - замечательный человек.
  - Развлекайтесь! - Дмитрий весело хмыкнул и осторожно прикрыл за собой дверь.
  - Здравствуйте! Рада Вас видеть! - я старательно растягивала губы в приветливом оскале, краем глаза косясь в зеркало - искренне надеюсь, что у меня получалось все лучше. - Меня зовут Марина.
  - Елизавета! - вежливо улыбнулась женщина в светлом сарафане и с саквояжем в руках.
  - Оксана! - улыбка молоденькой девушки была куда как задорнее и искреннее.
  - Приятно познакомиться! - я вежливо кивнула и шагнула к шкафу. - Думаю, Вас уже просветили по поводу предстоящей работы? - улыбка вышла почти естественно-насмешливой. - Вот мое платье! - я достала из шкафа вешалку с одним из купленных сегодня вечерних нарядов.
  Мастера задумчиво рассматривали то меня, то платье. Поддавшись общему настроению, я тоже перевела оценивающий взгляд на платье. Сегодня я дебютировала. И от моего внешнего вида зависит слишком многое. Придирчивый осмотр не дал ничего нового. Глубокий, насыщенно-синий цвет мягкого шелка прекрасно подчеркнет мои глаза. Я довольно усмехнулась. В этом смысле мне повезло. Глаза у меня именно синие. Не голубые, не синевато-серые, а именно синие. Многих знакомых интересовал вопрос, не ношу ли я линзы. Я еще раз улыбнулась, да, платье подойдет мне идеально. Кивнув женщинам, села в кресло перед зеркалом и расслабленно прикрыла глаза. Апатия и какое-то состояние полудремы - что ж, пусть организм отдохнет от стресса. Сквозь полусонное состояние почувствовала пальцы на плечах. Что? Ах, им халат мешает. Бездумно развязала пояс и спустила ткань с плеч. Елизавета возмущенно выдохнула и осторожно коснулась синяка - тот почти не болел. А может, и болел, но мне было уже как-то все равно. Удовлетворенно выдохнув, я вновь погрузилась в безмятежную дрему. И мне не мешали ни щекочущие прикосновения кистей, спонжиков, пуховичек, ни порой неприятные подергивания прядей.
  Наверное, я все-таки уснула. С трудом представляю, как мне это удалось, но... Осторожное прикосновение к плечу заставило вздрогнуть и резко открыть глаза, настороженно оглядываясь. Миг - и я расслабленно замираю, узнав в разбудившей Елизавету. Сердце медленно приводило захлебывающийся стуком ритм в норму. Становлюсь нервной - с какой-то грустью констатировала под ожидающими взглядами женщин. Что они хотят? Оксана нетерпеливо вздернула бровь - здорово, у меня так идеально никогда не получалось. А я, наконец, поняла, что от меня хотят. С каким-то смешным внутренним трепетом - право слово, словно Золушка перед первым балом! - я медленно обернулась к зеркалу.
  Отражение, привет. Отражение, ты кто? С легким сожалением качнула головой - такое сокровище, и кому?!! Ирония как всегда помогла собраться. И сейчас я рассматривала зеркального двойника весьма тщательно, исследуя малейшие детали - сегодняшний вечер, вечер моего дебюта, слишком важен. Я должна быть идеальна. Идеальна во всем. Что ж, к женщинам претензий у меня нет. Ровная, молочно-персиковая кожа, синие глаза кажутся невероятно глубокими и насыщенными, губки выглядят более пухлыми и сладко-манящими, невинный румянец, подчеркивающий высокие скулы, а вот носик стал казаться аккуратнее и тоньше что ли. Затейливое переплетение косичек и локонов, совсем не перегруженная деталями прическа, все смотрится органично и отлично дополняет друг друга. Синяк был аккуратно заретуширован - если бы не знала, что он здесь, ни за что бы не догадалась. Кожа на шее, груди и плечах чуть-чуть сверкала. Не клубный вариант, нет, именно вечерний, так, чтобы придать образу изюминку. Я еще раз придирчиво себя осмотрела. Восхитительна, восхитительна во всем. Легкая улыбка едва коснулась губ. Первый шаг сделан.
  - Девочки, вы просто волшебницы! - старательно растягиваю губы в благодарной улыбке, выходит почти искренне.
  - Марина, может, тебе помочь с платьем? - более живая Оксана вопросительно кивает на платье.
  - Знаешь, не отказалась бы! - с легкой улыбкой кивнула девушке.
  Еще несколько минут ушло на то, чтобы осторожно обрядить меня в 'наряд дебютантки'. Вот только никакого белого. Темный, насыщенный синий, что так идет к глазам. Отлично. Довольно кивнув, повернулась к женщинам.
  - Девочки, мне все безумно нравится, но у меня очень требовательный муж! - женщины понимающе усмехнулись. - Да и не выдержит мое счастье, если я не посоветуюсь. Сегодня не хочу трагедий! - шутливый тон дался с усилием - женщины прыснули. - Подождите немного, схожу похвастаюсь и вернусь! - легкие кивки, я осторожно прикрыла дверь и выдохнула сквозь сжатые зубы.
  Сил оторваться от стены не было. Одна мысль о том, что нужно идти к муженьку, навевала дикий ужас и ледяную тоску. Идти категорически не хотелось. А надо. И даже 'подслушанный' разговор не давал абсолютной уверенности. С другой стороны, ближайшие пять лет он меня точно не убьет. Ага, обнадеживает. Ладошки были ледяными, а каблуки как никогда неустойчивыми. Отрываться от стены теперь было просто неразумно. Лестница большая, длинная, а перелом шеи меня точно не украсит. Черт! Осторожно тряхнула волосами - даже в таком состоянии я свято помнила, что у меня на голове результат сколько-то там часовой деятельности. Тем более этот результат мне нравился. Ногти предупреждающе и отрезвляюще впились в ладони. Выдохнув несколько проклятий сквозь зубы и в адрес благоверного, шагнула к лестнице. Всего-то нужно спуститься с третьего на второй. Ерунда! Да-а-а??? Инстинкт самосохранения неожиданно вовремя решил о себе напомнить - я крепко впилась ладонями в перила, медленно и осторожно спускаясь вниз. Увидит кто - не оберусь позора. Ай, и ладно, со свернутой шеей будет всяко хуже. За веселыми размышлениями и не заметила, как спустилась. Фух. Выдохнула. Расправила плечи. И по одному отцепила пальцы от перил - терять такую надежную опору не хотелось катастрофически. Эх, двум смертям не бывать... Про 'не миновать' я решила не вспоминать - контроль и так держался на честном слове. Мягкие ковры отлично заглушали стук шпилек. Вы когда-нибудь пробовали красться на десятисантиметровой шпильке? Нет? Тогда вы счастливые люди. Во избежание пришлось придерживаться за стены. В эти минуты я горячо молилась о том, чтобы в коридор никто из слуг не заглянул. Их мнение о новой хозяйке и так не котируется ни на одной бирже отношений, а если увидят... Оставшиеся метры я пролетела. Вот и она, печально знакомая дверь. Нестерпимо захотелось развернуться и на цыпочках дунуть отсюда в комнату к милым женщинам. Боже, что за мысли? Я прикрыла глаза и выровняла дыхание. Почему при одном упоминании 'милого' супруга меня начинает заносить? Ох, не к добру. Выровняв дыхание, быстро и решительно постучала - это чтоб не передумать - и замерла в ожидании ответа.
  - Да! - раздраженный рык, искренне захотелось оказаться как можно дальше.
  - Я могу войти? - голос не дрожал в отличие от коленок.
  - Ты?! - изумление и резко распахнувшаяся дверь.
  - Я, я. Только не нервничай! - ох, отрежьте мне кто-нибудь язык!
  - Мышка... Проходи! - это приглашение прозвучало настолько зловеще, что я непроизвольно отступила на шаг назад. - Ну!
  Я вошла и остановилась недалеко от двери, на всякий случай. Богдан привычно и с какой-то небрежностью присел на краешек стола, скрестив руки на груди. На них я и решила остановить взгляд, выше глаза категорически отказывались смотреть. Повисло молчание.
  - Я по делу! - резко выдохнула, когда молчать стало невмоготу. - Одобряешь? - дерзко вскинула подбородок, распрямила плечи и с необъяснимой для меня же грацией и кокетливостью крутанулась.
  Серые глаза удивленно расширились. Кажется, он только сейчас меня рассмотрел. И я ему нравилась. Черт побери, по-настоящему понравилась! Любая девушка чувствует интерес к себе. Мне захотелось рассмеяться. Наверное, впервые за эти сумасшедшие сутки. На губах заиграла победная усмешка. И это могло бы стать началом новых, нормальных отношений, если бы мужчиной напротив был не Богдан. Красивые губы презрительно скривились, а серая хмарь облила привычной брезгливостью. Настроение пропало тут же. Тварь. Ненавижу.
  - Я ожидал чего-то более... - картинный взмах кистью и разочарованно поджавшиеся губы. - Лучшие мастера... Но их можно понять. Сделать из такого конфетку невозможно! - ядовито, уничтожая даже намек на радость в моей душе. - Думаю, лучше уже не будет! - едко, с мерзкой ухмылкой, глаза защипало, горло тоже, но слез не было - ни слезинки, внутри мгновенно выстуживало малейший намек на эмоцию.
  - Это все? - голос прозвучал ровно, пусть и чуть хрипловато. - Ожидаемо, в общем-то! - я пренебрежительно повела плечиком и, натянув на одеревеневшие губы кривую ухмылку, безрассудно шагнула к креслу.
  - Мышка... Показываешь зубки? - опасный прищур. - Не боишься? Или у тебя так коротка память? Напомнить? - сардоническая усмешка, а ему идет - отметила я совершенно безразлично, как что-то несущественное.
  - Сила есть - ума не надо? - мне с трудом удалось выдавить понимающую улыбку и сочувствующе посмотреть в хищно прищурившиеся глаза. - Опять будешь демонстрировать отсутствие всякого воспитания? - демонстративный вздох и картинно закинула ножку на ножку.
  - Храбрая мышка - мертвая мышка! - пальцы впились в подбородок и кожу лица, я даже не заметила, как он приблизился. - Осмелела? А ведь Дмитрия тут нет! - пальцы сильнее сдавили кожу.
  - Ты не стесняйся, милый! - смотреть снизу вверх было чертовски неудобно. - Я предусмотрительно попросила милых женщин задержаться, личико мне нарисуют заново! - мне удалось почти безразлично пожать плечами, вот только глаза пришлось опустить, дикий, животный ужас выдал бы меня с потрохами, но мелькнувшее в хмарных глазах удивление я разглядеть успела.
  - Все равно? - провокационно протянул муженек, резко вздергивая меня к себе.
  Я лишь зажмурилась и сжалась, зная, что он это чувствует и наслаждается, но ничего поделать не могла. Пальцы легко скользнули по скуле и погладили ключицу - платье давало его рукам гораздо больший простор, чем майка. Такой Богдан пугал меня гораздо сильнее, чем презирающий. Его презрение успело приесться и воспринималось почти спокойно, а это... Он меня ломал, ломал жестоко и безжалостно, зная, что я испытываю. Всхлип сдержала, но губу закусила.
  - И что ты будешь делать теперь? - жаркое дыхание обожгло ухо и шею, по спине пробежал мороз.
  - Ничего! - тихо и уверенно. - Ты будешь хорошим мальчиком, отпустишь свою ненаглядную меня, и мы поговорим.
  - Даже так? - губы мазнули по виску - мразь, знает, что вызывает большее отвращение. - И на каких основаниях ты сделала такой вывод? - Боже, дай мне мозгов и научи молчать! Зачем? Вот зачем я его злю? Но остановиться... Нет, это выше моих сил.
  - Я нужна тебе, дорогой! - просто выплюнула это обращение, передергиваясь от омерзения. - И нужна в здравом уме и трезвой памяти. И живой, правда? - нежное воркование давалось в разы тяжелее, чем ненависть.
  - Ты мне угрожаешь? - супруг так удивился, что даже ослабил хватку.
  - Я? - картинное изумление, такое фальшивое, что сводит скулы. - Нет, милый. Это твоя прерогатива. Я просто рассуждаю вслух. Ты ведь не против, правда? - меня уже трясло от напряжения.
  - Слышала? - скорее утвердительно.
  - Я не глухая. И не дура! - издевательский смешок - ненавижу.
  - И ты решила меня шантажировать? - и столько презрения.
  - Издеваешься? - фыркнула я искренне. - Тебя? Нет уж, покорнейше благодарю, но нет.
  - Что тогда? - меня заинтересованно разглядывали, вот только холод и презрительная ухмылка никуда не делись.
  - Ничего. Прояснила некоторые моменты.
  - Прояснила? - ядовито, а пальцы опять больно сжимают лицо - лишь бы синяков не осталось.
  - Отпусти, Богдан! - спокойно попросила, чувствуя, как липкий ужас заполняет изнутри - сил играть больше не было. - Тебе ведь нужно, чтобы вечер прошел великолепно.
  - Только попробуй что-нибудь выкинуть! И ты не проживешь даже лишних пять минут! - спокойно проинформировало это чудовище.
  - Лжешь. Ты ничего не можешь мне сделать.
  - Да? - и так нехорошо улыбнулся, что я вздрогнула. - Поверь, милая, нет ничего невозможного.
  - Ты врешь! - тихо шепнула, понимая, как наивна была все это время - с кем я шла сражаться на его же поле? Ну, не идиотка, а?
  - Не обольщайся, Мари-и-ина! - едкая усмешка. - Есть множество способов избавиться от надоедливого человека.
  - Ты не можешь меня убить! - я недоверчиво расширила глаза, чувствуя, как леденеют ладони, а внутри крепнет уверенность - этот сможет.
  - Я разве говорил об этом? - картинно вздернутая бровь. - Милая, я просто запру тебя в психушке на эти пять лет.
  - Ты не посмеешь! - выдохнула, понимая, что этот уж точно посмеет - он рассмеялся.
  - Твоя наивность даже забавна, Мари-и-ина! - ненавижу.
  - А как же престиж? - я отчаянно цеплялась за соломинки, чтобы не сойти с ума от ужаса. - И на каких основаниях?
  - Тебе нужны основания? - глумливая усмешка - и я оказываюсь рядом с массивным столом, щелкнул замок. - Как тебе такие основания? - я в ужасе рассматривала какой-то порошок в пакетике.
  - Ты наркоман? - с трудом выдохнула сквозь сжатое спазмом горло.
  - Идиотка! - с деланным сочувствием усмехнулся тот.
  Нет, он никогда не пробовал дурь. Не из таких. Да и зачем? Слишком целеустремленный, знает, чего хочет, и идет к цели напролом. Нет, такие не сбегают в мир лжи и обмана. Они превращают жизнь окружающих в кошмар, в ад. Например, мою.
  - Еще вопросы, Мари-и-на? - не было сил даже на ненависть - опустошение, вот мой удел.
  - Отпусти...
  - Зачем? - издевательский вопрос и брезгливый интерес в глазах, унижающий пуще любых слов.
  - Рядом с тобой больно дышать, нечем дышать... Отпусти! - я знала, что до истечения пяти лет меня никто не отпустит, но... Боже, как наивно.
  - Ты меня плохо поняла, Мари-и-ина? - с деланным изумлением.
  - Наоборот, просто великолепно! - горько усмехнулась и качнула головой.
  Это ты так ничего и не понял, Богдан. Я ненавижу тебя. Всем сердцем, всей душой, всем мозгом и каждой клеточкой. И в то же время, я благодарна тебе. Пусть даже такой извращенной благодарностью. Радуйся, это удержит меня от фатальных глупостей. И тебе не придется возиться с 'сумасшедшей' женушкой. Ты так ничего и не понял, Богдан. И это просто великолепно. Ты ввел меня в новый мир, яркий и недостижимый когда-то. Раньше я о нем даже не задумывалась. Его для меня не существовало. Ты вырвал меня из привычного мирка, Богдан. Показал новую жизнь. Необычную и такую притягательную. Даже делать покупки, не отказывая себе ни в чем, оказалось неожиданно приятно. И я знаю теперь, что делать. Я заставлю этот мир принять меня. Любить меня. Пять лет - не такой уж и долгий срок. А потом... Я уже стану его частью. И начать лучше сегодня. Этот разговор лишь укрепил меня в этом нечаянном намерении. Ты ничего не понял, Богдан. Но четко указал мне границы и показал шаткость моего положения. Моя жизнь в твоих руках. Разве о таком говорят так открыто? Предупрежден, значит, вооружен. Нет, милый, такое меня не устраивает. Я беззащитна перед тобой. И это страшно. И больно. Нет, я не для такой игры. Сегодня я начну искать того, за чью спину смогу спрятаться. Сегодня я начну свою игру, где ставки буду назначать сама. Спасибо за урок. И все же я тебя ненавижу.
  - Не молчи! - меня встряхнули.
  - Что ты еще хочешь? - я устало облокотилась о мужа, повергнув его этим в шок. - По-моему, ты сказал уже достаточно. У меня хорошо со слухом. А теперь отпусти. В комнате ждут мастера. Нужно отпустить и расплатиться. И подготовиться к вечеру. Кстати, во сколько я должна быть готова? - безразличие разливалось внутри прохладной волной.
  - Семь! - легкое удивление.
  - Хорошо! - я спокойно кивнула и попыталась шагнуть к двери.
  - Надеюсь, ты все поняла, Мари-и-ина? И без фокусов! - я легко пожала плечами и сделала еще одну попытку выйти, на этот раз удалось.
  Я тихонько прикрыла дверь. И сползла по стене. Лицо спрятала в ладошках. Боже, за что? Меня трясло. С губ сорвался приглушенный стон. Отчаяние душило, тесно переплетаясь в клубок с другими эмоциями. Боль. Страх. Ненависть. Зачем так? И это нелепое решение... Войду в мир! Стану его частью! Едва хрипло не рассмеялась. Легко сказать. А сделать как? И зачем? Мысли скачут суматошными шариками. Решения смешались в калейдоскоп. Что? Как? Зачем? Я уже ни черта не знаю и не понимаю. Так подавленно я себя никогда не чувствовала. И ведь поговорить не с кем. Да еще и дома ждет дурдом акт номер два. Повторный стон утонул в ладонях. Прислушалась к тишине за дверью. Все же это не лучшее место для истерики. Вздохнув, тяжело поднялась, опираясь на трясущиеся руки. Подъем на третий этаж дался много тяжелее, чем спуск. На одну ступеньку приходилось тратить больше минуты. Перед дверью в комнату я застыла и пару раз глубоко вздохнула. С трудом растянула губы в улыбке. Я ведь должна тренироваться. Чем этот момент хуже других?
  - Простите, девочки! - я постаралась ободряюще улыбнуться встревоженным девушкам. - Богдан не смог сразу отпустить такую красоту! - я подмигнула Оксане. - Только боюсь, мы немного потрепали ваши труды. Поправите? - умоляющий взгляд, а внутри все цепенеет, там холодно и пусто. Я кукла.
  - Конечно, Мариночка! - Елизавета усадила меня перед зеркалом. - Тут ерунда совсем.
  - Спасибо! - выдохнула и, наконец, облегченно закрыла глаза.
  Невесомые касания. И что-то ломается внутри. Так больно и холодно. И так мерзко. И эта непонятная убежденность на тему 'покорять чужой мир'. Горечь разлилась внутри. Боже, дай мне сил пережить этот вечер. А потом домой. Под одеяло и к плееру. И чай. Горячий, душистый, домашний. Я хочу туда. Прийти в себя.
  Женщины закончили.
  - Ох, девочки, спасибо! - я улыбнулась. - Мои крестные феи! - я поднялась, играя радушную хозяйку. - Идем, я провожу. А Дмитрий найдет кого-нибудь, чтобы вас отвезти. Вы ведь сюда на такси? - я вопросительно посмотрела на женщин. - Тогда тем более следует найти Дмитрия! - чего мне стоил спуск, я говорить не буду, внутри все ныло от желания закрыться в комнате и свернуться клубочком.
  - Марина? - Дмитрий чуть обеспокоенно тронул меня за локоть.
  - Прости, задумалась о предстоящем вечере! - невинную улыбку выдавила из последних сил. - Дмитрий, позаботься о девочках - они настоящие волшебницы. И пусть их кто-нибудь отвезет! - я с трудом улыбнулась женщинам и, попрощавшись, побрела к лестнице.
  Ужасно хотелось ссутулить плечи и осесть прямо тут, но нельзя. Слишком много запретов в этом 'новом мире'. Губы искривила жалкая гримаса. Боже, дай сил пережить этот вечер. А потом... Потом домой и приходить в себя. Мне нужно несколько дней спокойствия. Обдумать. И понять, как быть. И одиночество. Мое лекарство. Такое необходимое. Пожалуйста, я так хочу домой. Дверь бесшумно закрылась, застежка щелкнула. Теперь я одна. Хорошо. Скинуть туфли. И опуститься на ковер. Из меня словно вытащили стержень. Я обессилено опустилась на ковер. Лицо уже привычно спряталось в ладонях. Знаешь, мама, сейчас мне тебя так не хватает. Жаль, что мы отдалились друг от друга. Мне так жаль, мамочка. И мне очень тебя не хватает...
  Стук в дверь почти не стал неожиданностью. Я с тоской взглянула на часы - без двадцати семь. Как же не хочется выходить. Помогая себе прочувствованными чертыханиями, поднялась, обулась и, задержавшись у зеркала, поправила платье. Теперь все - причин и дальше не открывать дверь нет. Тихий щелчок.
  - Здравствуй еще раз. Я готова! - удалось говорить спокойно и чуть отстраненно.
  - Вижу! - легкое удивление. - Одень! - я удивленно покосилась на футляр, но взяла.
  Безразлично пожав плечами и оставив ненавистного гостя на пороге, пошла к зеркалу. Правда, муженьку особо приглашение и ненужно - сам вошел. Продолжая игнорировать присутствие откровенно неприятного мне мужчины, открыла футляр.
  - Это мне? - чуть слышно выдохнула.
  - На вечер! - лаконичное уточнение с привычными презрительными нотками - приелось.
  Не обращая внимание на супруга, осторожно погладила серьги и колье. Так красиво. Платина. И сапфиры. Неожиданно. Не думала, что он обратит внимание на такой пустяк, как цвет моих глаз. Этот парень точно псих. Во всяком случае, не без отклонений. Руки почему-то дрожали. И я никак не могла попасть сережкой в мочку. Свои украшения я сняла еще перед приходом мастеров - пусть и золотые, но они были слишком просты для новой меня. Упрямая серьга никак не хотела занять отведенное ей место. Раздраженно скривившись, муж требовательно протянул руку. Поджав губы, уронила серьги на крупную ладонь - пусть подавится. Справедливости ради стоит заметить, что ни одному из нас эта быстрая процедура не доставила удовольствия. Я почувствовала почти физически облегчение, когда супруг, скривившись, сделал два шага назад. На его взгляды и презрительное пренебрежение к себе я просто не обратила внимание. Иммунитет выработался на удивление быстро. А ведь раньше я бы никому не простила такого отношения и уж точно нашла слова, чтобы поставить хама на место. Что ж, все происходит впервые, с каким-то философским равнодушием отметила про себя и повернулась к зеркалу. Ух! Здорово. Теперь я точно великолепна. Довольная улыбка легкой тенью скользнула на губы. Такая же призрачная тень уверенности поселилась внутри. Возможно, не все так плохо. И, может быть, сегодня я смогу сделать шаг к новой жизни. Во всяком случае, постараюсь.
  - Ты налюбовалась, Мари-и-ина? - черт, ненавижу этот тон и голос. - Тогда напомню, ты моя тихая и по уши влюбленная жена. Ясно? - скривив губы, кивнула. - Не так, деточка. Изобрази мне любовь. И так, чтобы я поверил. Живо!
  Зажмурилась. И невероятно сильно пожелала проснуться. Не помогло. Внутри привычно разливалась ненависть. О Боже, дал бы мне кто-нибудь сейчас даже просто ложку - убила бы, не задумываясь. Сжавшиеся в кулак пальцы побелели. И только боль от его рук на плечах удерживала от необдуманных поступков.
  - Не заставляй повторять дважды! - рык и методичное встряхивание - нет, я не буду молиться о твоей импотенции, я сама тебя оскоплю.
  Безумные мысли вертелись в голове, а рот все сложнее держать закрытым. Но если я вновь его рассержу, сама же и пострадаю. Поэтому молчу. И лихорадочно пытаюсь сообразить, как же изобразить эту проклятую любовь? Я же не знаю, как оно должно быть и выглядеть, это воспетое в веках чувство. Ага, чувство. Самообман называется. Еще одно встряхивание. А я, кажется придумала...
  - Мари-и-ина! - предупреждающий рык, и я распахиваю глаза, синь которых затопила нежность.
  Он вздрогнул. Пальцы на моих плечах разжались. А я продолжала с нежностью и гордостью смотреть на свой самый большой кошмар. Вот только виделся мне не он. Я вспоминала позавчерашний день, ту жизнь, в которой умела не бояться и была счастлива...
  - Лиска, я придумала! - жмурюсь от удовольствия и хватаю такую же возбужденно-радостную подругу за руки.
  - Ринка, не томи! - Алиска смеется и нетерпеливо дергает меня за рукав.
  - Мы заведем тарантула! - я едва не подпрыгиваю от возбуждения, торопливо высказывая идею. - Черного, мохнатого...
  - Гадость какая! - Лиска брезгливо морщится и тянется померить мне температуру. - Ри, ты в себе?
  - Не, ты только представь! - я привычно отмахнулась от вертящей у виска подруги. - Заходим в клуб, такие расфуфырено-размалеванные девочки конфетки, небрежно бросаем на стойку сумочку и командуем: 'Мусик, на выход!'! - до подруги начинает доходить, и она заливается смехом. - Нет, ты представь! Представь их лица! - я сама смеюсь, но продолжаю рассказывать.
  - Ага, и выходит оттуда чудо! Гламурное! - Алиса с энтузиазмом развивает предложенную мысль. - Мы его лаком с блестками обрызгаем, лапки в розовый покрасим и парочку стразов прикрепим!
  - Отпад! - сил хватило только на постонать.
  - Ой! - подружка щурит глаза и начинает всхлипывать. - Ты помнишь нашу мечту?
  - Это про жить в соседних квартирах? - утоняю лишь для очистки совести - такое разве забудешь?
  - Ага! - довольный кивок. - Представь картинку. Мари-и-ишка, мой себя плохо вел сегодня - одолжи мне Мусика! И муженек сразу шелковый. Или вот еще! - куда еще, я и так еле на ногах стою. - Ри, Потаповна из 47 совсем распоясалась! Давай к ней Мусика отправим? А если его команде 'Фас!' обучить... - мечтательно добила подруга.
  - Молчи! Нас посадят за жестокое обращение с животными!
  - Неправда! Мы закалим его дух!
  Я вспоминала нашу шутливую перепалку и улыбалась. Нежно, искренне, радостно. Не ему. Но... Так правдиво.
  Вспомнила Кира и Рика - в глазах зажглись лукавые огоньки. Богдан тряхнул головой и отошел.
  - Достаточно правдиво? - старательно вложила в голос побольше яду.
  - Сойдет! - и губы, искривленные в глумливой ухмылке - быстро очухался, урод. - Пойдем! - и любезно предложенный локоть.
  Вот только любезность была насквозь фальшивая, а глаза прищурены с привычным уже презрением. Ненавижу. Растягиваю губы в праздничном оскале и легко кладу ладонь на его локоть. Играй, Маришка, сегодня у тебя дебют. Скулы свело от желания что-нибудь сломать. Пришлось шире улыбаться. Пальцы были ледяными. И лестница кончилась предательски быстро. Супруг куда-то меня вел, а я послушно шла, старательно изображая радость. Рука с такими болезненно-сильными пальцами уверенно коснулась ручки. Мое сердце замерло, пропуская несколько ударов.
  Наверное, принято говорить что-то об ослепляющем свете и оглушающих фанфарах, но ничего подобного не было. Мягкий свет ламп и тихая, ненавязчивая живая музыка в великолепном зале - муженек не мелочится. Моя улыбка казалась мне жалкой фальшивкой в этом оглушающем великолепии. И это при том, что роскошь залы была мягкой, совсем не давящей и такой... Уютно-притягательной что ли. В общем, дизайнер поработал на славу. Хотелось аплодировать такому таланту, долго, с искренним восхищением. Откровенно говоря, весь этот дом вызывал у меня стойкое восхищение. И если бы не люди, его населяющие, он был бы прекрасен, бесконечно прекрасен и совершенен.
  К моему удовольствию в зале было пусто. У одной из стен стояли накрытые столы с закусками. Возле неприметной двери я заметила официанта. Сервис, однако. Но гостей еще нет. Выдохнув, постаралась отодвинуться от супруга, тот одним лишь взглядом пригвоздил к месту. Черт бы его побрал, тирана самоуверенного! Скривившись, натянула на губы счастливую улыбку и нежно прижалась к боку 'обожаемого' муженька. Тот только скривился в обычной манере. Безумно хотелось наступить острой шпилькой на эти ужасно дорогие дизайнерские туфли, с особым наслаждением вдавить стальную набойку в кожу и перенести на эту ногу весь свой вес... Низ живота заныл от этого желания. Пришлось сцепить зубы и шире улыбнуться, скулы свело. И тут обострившийся от нервной суматохи слух различил приглушенные расстоянием голоса. О, черт! Сердце сумасшедшее застучало в груди, а ноги предательски подкосились. О, черт, черт, черт!!! Взгляд заметался в поисках убежища, а тело сделало попытку рвануть подальше. Попытку. Кто меня отпустит? Прохладные пальцы больно и уверенно сжали мое плечо, приобнимая и удерживая от глупостей. Как-то сразу вспомнился наш разговор. Еще сильнее захотелось сбежать. Но вот в дурку не хотелось все же больше. Плотнее прижавшись к обжигающему боку парня, крепко сцепила трясущиеся руки в замок на узкой талии Богдана. И лихорадочно попыталась вызвать в памяти образ Лиски или моих мальчиков. Не выходило. Перед глазами явственно вставал так и не купленный тарантул Мусик. Нервно хихикнула и почувствовала, как сковывающий страх отступает, а губы складываются во вполне естественную усмешку радостного человека. На входящих гостей посмотрела уверенно и доброжелательно. Даже с искоркой смеха. Толпа Мусиков в платьях и костюмах изрядно веселила сходящий с ума рассудок. Богдан предупреждающе сжал мое плечо. Черт, этот псих оставит красноречивые напоминания о прелестях супружеской жизни!
  Гости приблизились и заговорили с муженьком, а я едва заметно дернулась. Иностранцы? Вот черт! Прислушалась. И расслабленно выдохнула. Более-менее знакомый английский и отлично знакомый немецкий. Что ж, услуги переводчика не понадобятся.
  - О, Богдан, у вас прелестная супруга! - чуть полноватый мужчина лет сорока с удивительно мягкими чертами. - Все же не зря ваших женщин считают настоящими красавицами!
  - Тебе ли этого не знать, Колин? - с намеком ответил супруг на безупречном английском, искоса взглянув на спутницу мужчины, стоит отметить, что женщина лет тридцати имела типично славянское лицо.
  - Моя Элен безусловно прекрасна, но твоя невеста сегодня затмит всех! - еще один комплимент и добродушный взгляд оказавшихся карими глаз.
  - Жена, Колин, она моя жена! - небрежное уточнение и легкая улыбка, подаренная уже мне, пришлось срочно вспоминать очередные посиделки с Алисой, чтобы выдать мужу сияющий нежностью взгляд.
  - Тебе невероятно везет, Богдан! Просто чертовски везет! - с легким осуждением в голосе качнул головой собеседник мужа, его жена? спутница? лишь вежливо улыбалась. - Позвольте представиться, юная леди, меня зовут Колин... Для вас я просто Колин. А эта моя жена Элен, ваша соотечественница, решившаяся скрасить мое одинокое существование в Британии! - и столько добродушия было в этом голосе, столько легкой самоиронии, что я не выдержала и искренне улыбнулась этому располагающему мужчине.
  - Рада познакомиться! - с трудом вспоминая английские фразы и заранее краснея над собственным произношением, ответила, качнув головой собирающемуся переводить парню. - Мое имя Марина. Можно просто Мари. И я счастлива приветствовать вас с супругой в нашем доме. Надеюсь, это не последний ваш визит? - ага, особенно надеюсь, что ничего не напутала в этом сумасшедшем языке с его ненормальными временами, которые так люто ненавидела.
  И заметила удивленный взгляд супруга. Искренне хотелось покрутить пальцем у виска. Он всерьез считает меня деревенщиной необразованной? Да в этом мире любой студент хоть как-то владеет английским. Особенно, если этот самый студент чего-то хочет добиться. Н-да, стоит поработать над имиджем. Хотя англичанин довольно разулыбался и начал новый комплимент. Черт! Я уже на втором предложении запуталась в словах и лишь смущенно опустила ресницы, скрывая растерянность.
  - Вы невероятно любезны! - всплывшая в голове фраза пришлась как нельзя к месту.
  - Колин, не стоит смущать мою жену! - легкий укор англичанину и скупая улыбка уже мне. - Рад видеть вас, Георг, Анита! - Богдан легко перешел на немецкий и вежливо кивнул типичному немцу лет пятидесяти и его супруге, такой же типичной немке.
  - Мы тоже рады приветствовать тебя и твою жену. Неожиданное решение! - немец улыбнулся, а я, анализируя непринужденность беседы, сделала вывод, что все эти люди прекрасно знают друг друга. - Хотя могу понять - все же Колин прав, юная Мари прекрасна.
  - Да, Богдан, у тебя замечательный вкус! - одобрительная улыбка Аниты.
  - Мари, позвольте представиться! - немец с легкостью перешел на английский, наверное, для моего удобства.
  - Прошу меня простить, но ....
  - О, Вы говорите по-немецки? - немец удивился и улыбнулся. - Я рад. Что ж, позвольте представиться. Я Георг, а это моя жена Анита.
  - Весьма рада знакомству! - немецкие фразы слетали с языка легко и непринужденно, все же десять лет практики. - Вы давно знакомы с моим мужем? Простите за бестактность вопроса, но мне показалось, что вы давние друзья? - я чуть смущенно улыбнулась, кожей чувствуя секундное недоумение муженька.
  - О да, мы знакомы более десяти лет. Я сотрудничал еще с его отцом. Я являюсь представителем нашей фирмы в вашей стране более пятнадцати лет.
  - Невероятно! Наверное, вы скучаете по родине?
  - Редко. Я довольно часто бываю дома. К тому же у вас невероятная страна! - я едва удержала смешок - невероятная это точно. - И со мной моя Анита - она не дает скучать. Думаю, вы легко найдете темы для общения.
  - Не сомневаюсь! - я светло улыбнулась женщины. - Если только ваша жена не будет возражать? - я вопросительно посмотрела на немку, краем глаза фиксируя разговор мужа с британцем.
  - Буду только рада! - Анита добродушно улыбнулась.
  Я подарила улыбку в ответ и только подняла взгляд вверх, как пришлось спешно его опускать, пряча страх. В зал не спеша входили разодетые в пух и прах пары. Внутри сжимался тугой ком. Было страшно до одури. Но болезненная хватка мужа не давала совершить какую-нибудь фатальную глупость. С трудом выровняла дыхание и заставила сердце биться ровнее. Презрительное недоумение на большинстве женских лиц вызывало протест и внутреннюю дрожь. Готова зуб поставить на то, что все они пытаются найти во мне что-то эдакое, что заставило такого видного жениха как Богдан сменить статус. Они меня ненавидели так сильно, что это ощущалось физически. Словно их ненависть что-то могла поменять! Да я бы с радостью уступила им эту весьма сомнительную честь! С преогромным удовольствием! Лишь бы кто забрал это чмо! В смысле, этого чудесного мужчинку. И глядя на всех этих хищно настроенных дамочек, я отчетливо осознавала, что сегодняшний вечер будет не сладким. Мамочки отыграются на мне за порушенные планы о будущем своих чад, а сами 'чада' приложат максимум сил по превращению моего дебюта в ад. Разве что удастся сбежать к немке - думаю, милая Анита согласится предоставить мне убежище. К Элен идти бессмысленно - она в противоборствующем лагере. Боже, дай мне сил!
  Люди, люди, люди... Их так много. Я совсем не запоминаю лиц. Уже давно запуталась в их рангах и положениях. И уж тем более не смотрела, кто и во что одет. Для меня они слились в гудящую массу, пеструю и раздражающую. И хотелось бежать, бежать как можно дальше. Но разве это возможно? И улыбки, настолько фальшивые, злорадные и неискренние, что у меня сводило скулы. И моя притворная радость в ответ. О, как я ненавидела все это. До дрожи. А еще разговоры, разговоры, разговоры... Мои улыбки на неприкрытую грубость и мои же восторги в адрес самого ненавистного мужчины...
  - А я думала, у Богданчика вкус получше! - я уже не различаю лиц, лишь капризно-презрительные интонации.
  Презрение - знакомо и совсем не задевает, а вот капризность - интересно. Мне становится на миг любопытно. Но... Нет, опять глупые попытки задеть соперницу, унизить, растоптать ту, что оказалась удачливее. Я устала.
  - Что он в тебе нашел? - откровенно ненавидящее шипение, пожимаю плечами - что тут можно ответить? Лишь привычную ложь.
  - Мой Богдан - самый лучший! - и лица, лица моих мальчиков, Лиски. - Он такой нежный, просто невероятный парень! И я так счастлива! - и вновь улыбаться, улыбаться, улыбаться. - Мы так счастливы!
  Не помню, сколько раз повторяла эту фразу и ее восторженные вариации. Просто бездумно отвечала на знакомые интонации, не различая теперь не только лица, но и слова. Какая мне, в сущности, разница, чем меня попробуют оскорбить сейчас, пользуясь тем, что Богдан не слышит? Особенно тем, что он занят с двумя девицами, которые повисли на нем с самыми прозрачными намерениями. Неприкрытое злорадство вокруг. И мои восторженные рассказы про НЕГО! Именно так. Не он, а ОН! И улыбки, улыбки, улыбки... Кажется, я теперь ненавижу улыбаться. А еще болят щеки. И голова. Шум и звон не умолкает. И я с трудом уже понимаю, что от меня хотят. Только улыбаюсь, улыбаюсь... И стараюсь не смотреть в сторону мужа и его сегодняшних девиц. Только бы не выдать своего отношения. Только бы не сорваться. И не думать, не думать об этом унижении, только не думать. И не замечать редкие сочувственные взгляды. Нет, нет, нет! Улыбаться, я должна улыбаться. Кажется, я начала задыхаться, а улыбка превратилась в застывший оскал. И звон в голове. Он стал громче и болезненней. Если еще хоть одна дрянь посмеет подойти ко мне позлорадствовать на тему недолговечности супружеских привязанностей, я ее задушу. Серьезно. Теми цацками, что будут у этой сучки на шее. И получу от процесса истинное наслаждение. Я чувствовала, как дрогнули губы, превращая просто оскал в угрожающую гримасу. Сейчас... Еще немного... Вот, идет... Я вся подобралась, почти нежно глядя на скривившуюся очередную девицу с порушенными надеждами и планами на безоблачное существование и нашедшую козла отпущения в моем лице. Иди, иди ко мне, моя прелесть... И сейчас я искренне жалела, что не выбрала психушку. Серьезно. Там хотя бы тихо. И палата одноместная - на меньшее муженьку не приходилось бы рассчитывать, общественное мнение! Я чуть прищурилась. Еще несколько шагов... Ну...
  - Мари, можно тебя на минутку? - я вздрогнула от незнакомых интонаций, и понадобилось несколько минут, чтобы узнать в странно звучащих словах немецкий, а в спрашивающей Аниту.
  - Да. Конечно! - слабо пролепетала ошарашенная и сбитая с толку я, вымученно улыбаясь. - Вы что-то хотели?
  - Говори мне ты! - предложила немка, беря меня под руку и ненавязчиво утягивая в сторону балкона.
  - Да, конечно. Что-то случилось, Анита? - я с беспокойством заглянула в лицо женщины, мало ли - а она мне понравилась.
  - Не совсем. Просто я устала от мужских разговоров, а немецким мало кто здесь владеет. Или просто не хочет говорить со старой немкой! - ироничная усмешка.
  - Анита! - я возмущенно расширила глаза. - Что ты такое говоришь? - от эмоций легко перешла на ты. - Какая же ты старая? И мне очень интересно с тобой говорить! - я замолчала, переводя дыхание. - И... Спасибо, что увела оттуда.
  - Мари, девочка моя, что случилось? - немка беспокойно заглянула мне в лицо. - У тебя было такое лицо...
  - Ох, Анита... Они меня ненавидят, понимаешь? - обреченно прошептала я, прикрывая на миг пекущие глаза - для слез не время. - Так сильно ненавидят... Это из-за Богдана. А я... Разве я в чем-то виновата? - сказать правду этой женщине я не могла, муж обрисовал весьма четкие рамки, о выходе за которые не стоило и думать.
  - Мари...
  - Не говори ничего, Анита. Я знала, на что соглашаюсь, отвечая Богдану согласием! - да ни черта я не знала! - Просто не думала, что будет так сложно. Мы ведь не афишировали наши отношения именно поэтому. Он не хотел, чтобы я... Ох, Анита. Он так обо мне заботится, так меня любит.
  - Любит? - немка недоверчиво приподняла брови. - А в зале что тогда было?
  - Ты не понимаешь! - я грустно покачала головой, испытывая отвращения ото всей этой лжи, от этой поганой ситуации, от множества унижений и оскорблений, от понимания, что так будет еще долгие пять лет. - Разве удержишь ветер, Анита? Мой Богдан - ветер. Его не стоит ограничивать. Меня одной слишком мало для него. Но... Он любит только меня. И возвращается всегда ко мне. Разве можно ревновать к бабочкам-однодневкам? Я люблю его Анита, просто люблю. Люблю и принимаю таким, каков он есть.
  - Разве можно так любить? - глаза женщины потрясенно округлились.
  - А как можно? - я выдавила легкую и чуть ироничную улыбку. - Разве любят за что-то? Или по каким-то правилам? Нет! - я качнула головой. - Либо любишь, отдаваясь этому целиком, либо не стоит и начинать. Я люблю. И счастлива. Я так невероятно счастлива! - невероятным усилием выдавила беззаботный смех. - Боже, Анита, мне хочется обнять весь мир и кричать о своем счастье. Он самый лучший, понимаешь? Мой Богдан - самый лучший в этом мире. И в других тоже! - я закружилась, скрывая дрожь от глубоко противных и лживых слов.
  - Вы русские - все сумасшедшие! - немка осуждающе качнула головой.
  - Конечно! - я согласно сжала ее ладони. - Любовь отбирает разум, но это восхитительно! - Анита лишь качнула головой, не соглашаясь, но и не споря, как бы признавая мое право на сумасшествие.
  - Простите, что прерываю ваше уединение! - я вздрогнула от уверенного голоса, такого обманчиво мягкого, чуть хрипловатого. - Не хотел мешать вашей беседе, но вы меня не заметили.
  - Простите! - я покрылась румянцем, понимая, что свидетелем моего выступления была не только немка - черт! - Мы действительно не подумали, что здесь может кто-то быть. Мне жаль!
  - Что вы! - мужчина отрицательно качнул головой. - Вы ничуть мне не помешали. Наоборот! Я рад познакомиться с юной красавицей, укравшей сердце неприступного Богдана! - этому мужчине лет тридцати пяти удивительно шла мягкая ирония. - Вы действительно прекрасны! - и легкий поцелуй в запястье.
  - Благодарю. И еще раз простите. Марина! А мою подругу зовут Анита, - я чуть смущенно улыбнулась.
  - Это вы простите! Забыл представиться. Константин *. Но для вас просто Константин! - и та же ироничная усмешка.
  - Очень приятно! - мы с немкой как-то синхронно склонили головы в вежливом полупоклоне.
  - Весьма рад знакомству. А сейчас... Не будет ли уважаемая фрау Анита возражать, если я украду у нее собеседницу на один танец? - немка качнула головой и улыбнулась. - Благодарю вас, Анита! - мужчина склонился над ладонью моей первой и, наверное, единственной подруги в этом мире. - Леди? - и протянутая мне рука.
  Ничего не осталось, как вложить свою ладонь в мужскую, ободряюще и извиняясь улыбнуться Аните и шагнуть в залитый светом зал. Прием продолжался. Но, к сожалению, нас заметили. Я физически чувствовала, как на нас скрестились десятки взглядов, изучая и анализируя. Хотелось спрятаться, закрыться руками, но приходилось шагать вперед, легко улыбаясь и пытаясь услышать хоть слово из речи Константина - чертовски неудачное занятие. Константин, похоже, что-то понял и замолчал. Танцевать мы не стали. Он просто на миг отлучился, а вернулся с бокалом шампанского.
  - Возьми, тебе нужно! - и та же ирония в серо-зеленых, теперь я это рассмотрела, глазах. - Расслабляет! - добродушная усмешка.
  Механически киваю, беру бокал, также механически улыбаюсь и отпиваю. И не могу понять. Что? Что ему нужно? От меня? Или от Богдана? Я ни черта не понимаю. Кроме одного, ему что-то нужно. И я, как самое слабое звено, выбрана объектом. И это плохо. Чертовски плохо. Но радовало одно - я ничего не знаю, следовательно, и сказать ничего такого, за что придется расплачиваться, не смогу.
  - Константин! Как тебе не стыдно? - я едва не подпрыгнула, услышав чьи-то голоса. - Украл очаровательную хозяйку приема, а мы? Нам скучать?
  - Можете обсудить политику! - ироничное предложение было встречено смехом.
  - Анатолий! - представился первый из мужчин.
  - Марина! - вежливая улыбка и протянутая ладонь, которую легко поцеловали.
  - Руслан! - и все повторяется, и имена, никак не желающие укладываться в памяти.
  - Вы скучаете, Марина? - не помню имени, отчаянно пытаюсь воскресить в памяти последние минуты, но нет, не помню.
  - Что вы? В окружении таких очаровательных мужчин и скучать? Ни за что! - я легко улыбнулась, просто представляя себя на каком-нибудь празднике в компании друзей. Ведь это просто, правда?
  - Расскажите о себе, ведь мы о вас ничего не знаем. Эта свадьба так неожиданна! - я чувствую, чувствую ваше притворство и расчетливость - на что же вы рассчитываете?
  - Неожиданно? Вот уж вряд ли! - смеюсь. - Неужели закономерный итог отношений так неожидан? Не думаю.
  - Вы давно знакомы?
  - А разве это имеет значение, если любишь? - я лукаво улыбнулась и чуть насмешливо сощурила глаза.
  - Вы любите Богдана? - с плохо спрятанной издевкой спросил один из мужчин, немного грузный, с мутно-карими глазами.
  - А кто его не любит? - ироничный вопрос и чуть приподнятая бровь - мне никогда не удавалось это движение. - Посмотрите! - я легко взмахиваю ладонью, указывая на тех девиц, что продолжают висеть на муженьке, на остальных девушек, пожирающих Богдана взглядом. - Они бы пол жизни отдали, чтобы поменяться со мной местами!
  - И вы так спокойно реагируете? - еще один провокационный вопрос, лишь Константин молчал, он знал, что я отвечу.
  - Конечно! А на что тут не спокойно реагировать?
  - На них.
  - Чего ради? - я легко рассмеялась. - Я люблю его, просто люблю. И знаю, что он меня тоже любит.
  - А как же его увлечения?
  - Какие? Эти? - я вновь рассмеялась, боясь только того, что смех прозвучит фальшиво либо истерично. - Какая глупость! - отмахнулась. - У него были девушки до меня, так смысл становиться ханжой и что-то требовать от него сейчас? Какая разница? До меня или во время? Никакой. Разве только уязвленное самолюбие. Но самолюбие и любовь - вещи несовместимые.
  - А гордость? - этот вопрос задал Константин, но его тон. Искреннее любопытство, ему действительно интересна моя логика.
  - Гордость? А что с ней не так? - я с деланным недоумением взглянула на серьезного мужчину. - Посмотри туда! - указала на приснопамятных девиц. - Вот это отсутствие гордости. В том, чтобы пресмыкаться перед человеком, которому ты безразлична, цепляться в призрачный самообман, топтать себя ради одной ночи. Для чего? Не понимаю. А в моей любви... В ней нет обиды моей гордости. Разве оскорбление - просыпаться с любимым мужчиной? Или - видеть его полные нежности глаза? Слышать теплые слова? Чувствовать нежные объятия? Разве оскорбление - просыпаться от запаха кофе, сделанного специально для тебя? Задыхаться от счастья рядом с ним? А видеть его счастливым? - я чуть склонила голову к плечу, рассматривая притихших мужчин. - Любовь не ставит условий, Константин. Как я могу ему что-то запрещать, если это доставляет ему удовольствие? Это тоже самое, как Богдан станет запрещать мне ходить по магазинам. Кому это принесет удовольствие?
  - Ты сравниваешь их с магазинами? - мужчина усмехнулся.
  - Нет. Они не дотягивают. От магазинов польза и удовольствие. От этих - только последнее. Они однодневки. Это словно пробовать новую конфету. И понимать, что она проигрывает любимой по всем статьям. Ну попробовал, испытал мимолетное удовольствие - и все. А вечером с чашкой чая медленно наслаждаться любимым лакомством.
  - Вот так? - усмешка.
  - Ага! - киваю.
  - Знаешь, Марина, впервые завидую Богдану. Ему чертовски повезло! - ирония, что так идет этому мужчине.
  - Нет, Константин. Это нам с ним повезло.
  - Пусть. Но хоть на танец я могу рассчитывать?
  - Прости, но нет. Меня ждет Анита! - вежливо улыбнуться и попрощаться.
  Женщина добродушно улыбается, принимая меня под защиту. И я расслабленно вздыхаю. Пусть меня и вырывают из-под ее опеки желающие 'общения', но я всегда возвращаюсь. Мой бастион. Последняя крепость. От этих разговоров, глупых, бессмысленных попыток подловить на лжи, на ревности, выведать правду или просто оскорбить и унизить. И голова. Ужасно раскалывающаяся голова. Словно ватой набита. И звон. Постоянный звон. И боль в висках и затылке. И дикое желание запереться в комнате наверху, только бы не видеть опротивевших рож. Только бы...
  Я уже совсем не различаю времени. Не понимаю слов, не вникаю в интонации. А лица... Их я перестала узнавать уже давно. Лишь мучительно отсчитываю мгновения, мечтая, чтобы этот ужас быстрее закончился. В голове не откладывались ни механические улыбки, ни механические равнодушные ответы, ничего. Я просто что-то говорила, не особо понимая смысл. Слова не задевали сознания. Я понимала, что ко мне обращались, но даже под пытками не смогла бы вспомнить ни слова. И еще ненавидела. Этот прием, привычно ненавидела Богдана, а еще тех тупых идиоток, мечтающих выйти замуж за богатого и красивого. Хотелось схватить их за волосы и ткнуть в происходящее. Или издевательски рассмеяться. Ну что, что вы можете ему предложить? Что в вас такого исключительного? Что вы дадите для равноценного обмена? Чем привлечете и удержите? Чем завоюете уважение? О да, я бы издевательски расхохоталась, горько кривя губы. Истерика. Видно, у меня просто истерика. Мой бедный мозг просто не выдерживает напряжения. Я судорожно цепляюсь за такие родные лица - Лиска, Рик, Кир... Шум в голове нарастал. И привкус. Во рту появился печально знакомый металлический привкус. Вот черт! Только не это! В панике провела пальцами по губам. Нет, чистые. Эта вспышка беспокойства помогла встряхнуться. И начать более-менее осмысленно воспринимать окружающее.
  - Мари! - я непонимающе посмотрела на отчаявшуюся дозваться меня немку.
  - Анита? - удивленно моргнула. - Прости, я задумалась.
  - На тебя Богдан смотрит. Давно уже.
  - О, спасибо. Извини. Я отойду.
  - Конечно.
  Ощущая внутренний протест, шагнула к мужу, стоящему с группкой довольно молодых мужчин. Лет двадцати пяти-тридцати. Черт! Черт!! Что ему надо? Идти не хотелось. Особенно, понимая, ЧТО придется изображать. Было мерзко от одной мысли, что придется вновь притворяться и играть в тупую и слепую идиотку. Ненавижу его за эти унижения. Ненавижу...
  - Любимый? - меня передернуло уже от одного этого обращения. - Что-то случилось? - и обеспокоенный взгляд в лицо.
  - Нет. Просто хочу познакомить тебя с друзьями, дорогая! - во рту разлилась горечь - хотелось сплюнуть, казалось, он измарал меня одним этим обращением.
  - Твои друзья - мои друзья! - подмигнула засмеявшимся парням, с непрошибаемой непринужденностью прижимаясь к левому боку мужа, в упор не замечая скривившуюся девицу и небрежно оттесняя ее в сторону - супругу пришлось стряхнуть красотку с руки и приобнять меня за талию, за нами с интересом наблюдали стервятники, в смысле сплетники, в смысле друзья. - Что вы хотите узнать? - и милая улыбка, в который раз напрягая болящие щеки.
  - А что ты расскажешь? - хитрый прищур и неприятно-раздевающий взгляд - скотина.
  - Имя мое вы знаете... А возраст я не скажу - женский секрет! - пальцы мужа больно сжимают плечо, предупреждая - как же ты меня достал, урод! - И что бы вам рассказать? - в задумчивости чуть надуваю губки - я ведь ангелочек, милое дитя - им весело, уроды. - Студентка. Будущий экономист. Одна из лучших на курсе.
  - И сколько же приходится платить за одну из лучших, Богдан? - саркастический оскал, который так хочется вбить в этот мерзкий рот, удерживают лишь пальцы на плече.
  - Это чудо обходится ему совершенно бесплатно! - иронично улыбаюсь, супруг подтверждающе кивает. - Я всего должна добиться сама. А Богдан будет мной гордиться! - практически мурлыкаю, кошачьим движением потеревшись щекой о мягкую ткань пиджака. - А через несколько лет я стану вашим главным кошмаром и конкурентом. Начинайте бояться! - шутливо грожу пальцем - они смеются. - А любимый поможет советом. Ты ведь не откажешь, правда? - и поднимаю к нему лицо с умильно-невинной маской.
  Я не была готова к тому, что произошло. Совсем. Даже дернулась, пытаясь сбежать, но... Предвосхищая такой поступок, муж крепко меня держал. Он даже стряхнул с правой руки вторую блондинку, запуская ладонь в мои волосы. Левая рука прижала меня к его телу, прочно обосновавшись на моей талии. Я задыхалась от ужаса и омерзения. Не хочу! Теплые губы накрыли мои. И обыденно задвигались. Словно выполняя обычную и давно наскучившую работу. Меня передернуло. От унижения, стыда, омерзения. Как же гадко! Захотелось тут же высунуть язык и тереть, тереть его салфеткой! И зубы, тщательнейшим образом вычистить зубы. Обязательно.
  - Разве я могу тебе отказать? - издевательский вопрос, неудачно замаскированный под ласку, и гримаса, призванная, видно, символизировать нежность - н-да, провальная попытка.
  - Нет. Никогда! - улыбаюсь и ласково трусь носом о его плечо, мечтая выцарапать эти равнодушно-презрительные глаза, хватка на талии становится крепче.
  - Эй! Вы не одни! - смешки за спиной заставляют покраснеть от злости, но мужчины принимают ее за смущение.
  - Не завидуй! - ленивая усмешка и привычная хмарь убийственно-равнодушных глаз.
  - И что тебя в ней привлекло? - знакомый саркастический тон, это тот, что интересовался стоимостью меня.
  - Экзотика и эксклюзив! - насмешливо усмехаюсь. - И еще. У тебя такой не будет точно! - издевательски ухмыляюсь с неприкрытым ехидством.
  Пальцы крепче стискивают талию, обжигая сквозь ткань. Но он улыбается. В своей презрительно-ленивой манере, что я так ненавижу. Вокруг раздаются смешки, а любитель неудобных вопросов зло стискивает кулаки. Только сейчас замечаю, что парни-то подвыпивши. Ну и ладно, мне нужно было выпустить пар. Уж лучше так. Чем потом нарываться в очередной перепалке с муженьком. Лучше так. Безопасней.
  Они еще о чем-то говорили, шутили, смеялись - я не прислушивалась. Просто идиотски улыбалась, прижимаясь к столь ненавистному мужчине. И мгновения. Я опять считала мгновения. Вот хватка ослабла - непринужденное движение, и я на свободе. С трудом сдерживаю желание убежать. Улыбайся, Маринка, ты должна улыбайся. Улыбаюсь. Приподнявшись на цыпочки, нежно провожу по гладко выбритой щеке, тепло смотрю в удивленные серые глаза и легко целую чуть приоткрытые губы, чувствуя внутренний протест от содеянного. Но что я могу изменить? Глаза пусты, а все эмоции вытравлены из души этим муда... Мужем. Фальшью больше, ложью меньше - какая разница? Сколько их будет, этих вынужденных прикосновений? Лучше смириться сейчас. Мысли проносятся за доли секунды.
  - Извини, милый, но я отойду к Аните. Боюсь, она заскучает - кажется, тут никто не знает немецкого! - чуть растерянно улыбаюсь, задерживая ладошку на его щеке. - Отпустишь? - чуть лукаво прищурилась, поглаживая второй ладонью его плечо.
  - Иди! - пожатие плеч, так отдающее безразличием - тебе мало унижений на сегодня, Богдан?
  - Спасибо, любимый! - хочется отрезать себе язык, но вместо этого опять приподнимаюсь на цыпочки и легко касаюсь губами его щеки. - Всего хорошего, было приятно познакомиться! - вежливая улыбка и незнамо как получившийся изящный разворот.
  И ходу оттуда, ходу. К милой Аните, что сейчас скучает в окружении безликих фигур. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, девицы воспользовались предоставленным шансом и вновь повисли на дорогом супруге. Не нужно, я это видела по злорадно-недоуменным взглядам. Недоумение, крупно выбитое на этих лицах, было смешно. Сарафанное радио, облаченное на этот раз в костюмы от известных дизайнеров, сработало оперативно. Чудаковатая девица, отхватившая изрядный куш, вызывала недоумение и завистливое одобрение у мужской части и стойкую ненависть у женской. Наверное, многих жен попрекнут моими словами. О да, мужчинам это было бы весьма удобно! Молчаливое и влюбленное дополнение к костюму. Ха! Вряд ли нашелся бы хоть один, которому моя философия пришлась не по душе. Трижды ха! Удержать ветер! Веселая злость бурлила внутри. Хотелось заорать и высказать наконец все, что накипело, но я молчала. Привычно замалчивая мысли и чувства. Кому это, в сущности, интересно? Вцепиться в локоть немки и вымученно улыбнуться, сияя радостью и счастьем. Жалкая фальшивка. Как и все в этом проклятом зале. И черт! Все же мне больно видеть сочувствие в ее глазах. Единственных искренних тут глазах. Отворачиваюсь и вновь считаю минуты. Быстрее бы...
  Боже, не верю! Я выдохнула сквозь сжатые зубы струйку свистящего воздуха. Ноги дрожали и подкашивались. Хотелось сесть на этот истоптанный десятками ног паркет и... Нет, не умереть. Расхохотаться. Или, быть может, закричать от счастья. Наконец-то! Закончилось! И я... Я выдержала и не сломалась. Невероятно. Наверное, я должна была бы быть счастлива, но сил на счастье не было. Ничего не было. Презрительно скривившийся супруг ушел сразу, как последний приглашенный покинул предела зала, подцепив набившую оскомину парочку. А я... Резко отпустившее напряжение, что туго скручивало в комок мои внутренности весь вечер, эта невероятная пружина вдруг распрямилась и... меня отпустило. Так резко, так неожиданно, что... Я зашаталась, в голове подозрительно зашумело, а в глазах помутнело. И привкус. Не единожды проклятый мной металлический привкус. Повезло, что мой верный ангел-хранитель оказался рядом и успел подхватить. Удивительно, но он всегда успевает вовремя. Я слабо вцепилась в его плечи, с грустью осознавая, что на большее не способна. Черт бы побрал это нервное напряжение! Он ничего не спросил. Резко выдохнул сквозь зубы и удобнее перехватил, заботясь не о своем, а о моем удобстве. А я судорожно провела по губам, с трудом открывая глаза, чтобы убедиться - пока все хорошо. Но не надолго. Я уже чувствовала тягучие капли на языке. Одно спасение - Дмитрий шагал быстро, порой перескакивая через ступеньки, за что ему отдельная благодарность. Обязательно поблагодарю, как только смогу связно соображать. Хлопнула дверь, и я завозилась, пытаясь спуститься на пол - мне необходимо в ванну, скорее, пока... Поздно. Я жалобно пискнула и нервно поднесла ладони к лицу, все же не успевая. Первые, обманчиво неспешные, но такие быстрые капли звездами украсили белоснежный ковер. За спиной зло выругался Дмитрий, осторожно поддерживая меня за талию. Черт! Мои ладони слишком ненадежное препятствие, а кровотечение слишком сильное, чтобы можно было его сдержать такой ерундой. И, как закономерный итог, первые бурые, пока еще небольшие кляксы украшают так понравившуюся мне синь. Платья искренне жаль, почти до слез. А шустрые алые шарики своевольно разбиваются о пушистый ковер... Черт! Я едва не взвыла от отчаяния - всего десяток секунд, и две шикарные вещи испорчены.
  Первым опомнился Дмитрий. Подхватив меня на руки, помчался в ванну огромными скачками. Тремя. Хотела хихикнуть, но лишь невнятно булькнула. Такого сильного кровотечения не было уже давно. Даже сложно вот так навскидку вспомнить. Не удивительно, что мужчина перепугался. Наверное, он с испугу решил, что я помираю от потери крови. Ага, как же! Не дождетесь! Истеричные мысли разбил шум воды. С облегчением опустила ладони, выплескивая багровую лужицу и смывая кровавые потеки с ладоней. Дмитрий заворожено и с ужасом следил за такими привычными движениями. Усмехнулась краешком губ, испытывая стойкое желание сплюнуть вяжуще-солоноватую жидкость, но заставляя себя глотнуть, чтобы не шокировать его еще больше. Судорожно оттираю губы и подбородок, понимая, что все судорожные движения напрасны, но не в силах побороть нереальное желание стереть, смыть эти горячие струйки. Отработанным жестом потянулась за ватой и едва не сплюнула от досады - это же не моя ванная. Мысли панически заметались в голове, как и взгляд по полочкам. Вот! Быстро схватила упаковку ватных дисков. Наблюдать за тем, как капли срываются в журчащую воду, окрашивая ее в розовато-алый, не было сил. Насмотрелась. Быстро скручиваю 'затычки' и легко впихиваю в ноздри. Выпрямляюсь и запрокидываю голову, чувствуя, как кровь клокочет в горле. Ненавижу этот момент! Поборов брезгливость, судорожно сглатываю, не желая так нелепо захлебнуться в собственной крови. А пальцы сноровисто скатывают новые 'затычки'. Эти уже ни на что не годятся. И так придется еще пару раз, вздохнула про себя, сглатывая очередную порцию любимого лакомства вампиров. Ирония не помогла в этот раз. Видно, я слишком вымоталась. Дмитрий осторожно и как-то испуганно коснулся моего плеча, демонстрируя телефон. Я лишь невесело усмехнулась и качнула головой - не стоит.
  - Не волнуйся, Дим. Пройдет. Не впервой! - искривила губы и вновь пошатнулась, судорожно пытаясь хоть за что-то уцепиться, он вновь поддержал - точно, Хранитель.
  Дмитрий молчал, мне было не до разговоров. Сменила 'затычки' и нервно принялась оттирать влажным диском кровь. Как же я ненавижу такие минуты. Еще одна смена. Так, теперь можно и полежать. В который раз сполоснула руки, кривясь от вида розоватых струек. Вот дрянь! Смочила полотенце в ставшей ледяной воде и неуверенно повернулась к выходу, продолжая цепляться свободной рукой за мужчину - так надежнее. Ничего не спрашивая, подхватил на руки и вынес из комнаты - понятливый. Попытался уложить на кровать, но я упрямо улеглась на ковер. Ему уже все равно, а пачкать еще и кровать не хотелось. Я зажмурилась и попыталась расслабиться, чувствуя, как неприятно холодят кожу расползающиеся от полотенца ручейки. Тяжело вздохнула. Представляю, какая я сейчас красавица. Потекшая косметика и кровавые разводы. Здорово. Губы жалко скривились. Рядом скрипнул зубами Дмитрий. Бедняга, а ведь ему на все это смотреть. Поддавшись глупому желанию, потянула из носа ватные валики, не желая выглядеть глупо - хотя куда уж глупее. Кровь обрадовано хлынула на ковер. Черт! Едва не взвыв, быстро приложила полотенце к носу, зажимая ноздри.
  - Марина?! - мужчина обеспокоенно склонился надо мной и заглянул в устало-злые глаза. - Может, врача?
  - Не надо! - глухо пробормотала из-под полотенца. - У меня бывает. Из-за перенапряжения. Скоро пройдет. Только... Принеси, пожалуйста, еще ваты. И новое полотенце! - тяжело вздохнула, чувствуя скатывающиеся по щекам и шее струйки, теперь уже розоватые. - Если не трудно.
  Выругавшись, мужчина метнулся в ванную. А я устало прикрыла глаза. Еще немного - и все пройдет. Просто в этот раз немного хуже, чем обычно. Ничего. Бывает. Легкое касание к плечу. С трудом улыбаюсь, не в силах разлепить глаза. На ощупь отбираю скатанную вату и немного нервно всовываю в ноздри, с облегчением обтирая лицо, отдаю грязное полотенце и забираю только что принесенное. На этот раз не тороплюсь и не глуплю. Терпеливо жду, напоминая себе о вреде спешки. И считаю мгновения. Опять. Ненавижу! Рядом тяжело дышит Дмитрий. Хотела бы я его успокоить, но сил не осталось ни на что. Прости, Дим, но я не герой, а еще слишком устала. Прости. Мне жаль. Серьезно. Но произнести просто не смогла. Устала. А он ничего и не требовал. Просто терпеливо ждал. Губы дрогнули в попытке изобразить улыбку. Единственный близкий человек в этом мертвом доме. Таком же равнодушном, как и его хозяин. Мерзко.
  Осторожно, словно боясь повторения, потянула покрывшиеся на концах бурой корочкой валики. Прислушалась к себе. Неуверенно приподнялась на локтях и со стоном опустилась назад - закружилась голова.
  - Марина? - испуганно подскочил Дмитрий и аккуратно приподнял меня, не рискуя разжимать руки.
  - Все нормально. Голова немного закружилась. Помоги встать. Пожалуйста! - говорила медленно и отрывисто - пересохло горло. - Спасибо. И... Ты не проводишь меня в ванную? - неуверенно попросила, судорожно цепляясь за мужчину, нужно, наверное, снять каблуки, но сил на это нет. Совсем нет сил возиться с застежкой.
  - Конечно! - слабая усмешка на тревожном лице и отголоски испуга в темно-карих глазах.
  - Спасибо! - сил достает на тихий выдох, и я обессилено обвисаю на его руке - жаль.
  Осторожно поддерживая, Дмитрий медленно провел меня в ванную и усадил на бортик ванны. Несколько мгновений с сомнением разглядывал мое лицо, наверное, что-то интересное и жуткое увидел - иначе, зачем его так перекосило? Хмыкнула.
  - Ты справишься?
  - Угу.
  - Может, ты что-нибудь хочешь? - спросил, осторожно опускаясь на корточки и заглядывая мне в лицо.
  - Домой, Дима. Я очень хочу домой! - кивнул и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
  Я потянулась за диском - надо смыть косметику. Благо средство для демакияжа стояло на нижней полочке. Это хорошо. Боюсь, даже такая незатейливая процедура может превратиться для меня в непосильную задачу. А ведь еще душ принять нужно. Черт!
  Дмитрий вернулся минут через сорок. Я успела не только смыть косметику, принять легкий душ и немного вымыть волосы, но и слегка прийти в себя. Сейчас я сидела на кровати, подобрав под себя ноги, медленно разбирала влажные пряди и тупо пялилась на испачканный ковер и такое же испачканное платье. Было жаль загубленных вещей. Не думаю, что муж станет заморачиваться с химчисткой - скорее, просто велит выбросить, а мне они нравились. Тихо скрипнула дверь. Вошел чуть нервный и заметно обозленный мужчина. Ноздри щекотнул ненавистный запах табака - ненавижу его, просто не переношу. Он вызывает у меня удушливую тошноту.
  - Ты как? - негромко спросил мужчина, осторожно присаживаясь на краешек кровати.
  - Нормально уже - не волнуйся. Я же сказала, у меня бывает. От перенапряжения. А последние сутки выдались на редкость напряженными.
  - Собраться сможешь сама? - и пытливый взгляд. - Вещи уложить?
  - Что? Куда? Зачем? Опять?!! - все свои эмоции я смогла вложить в эти четыре слова.
  - Тш. Я отвезу тебя домой! - Дмитрий успокаивающе и легонько сжал мои плечи - я зашипела, оставленные мужем синяки отозвались болью. - Черт!
  - Но как? - я не обратила на короткое ругательство внимание. - Он отпустил? - кивок. - И какие вещи ты имеешь в виду? - я либо тупила, либо откровенно не понимала.
  - Те, что привезла из магазинов! - Дмитрий был на редкость терпелив.
  - Но...
  - Не думаешь же ты, что Богдан станет их носить? - сарказм, я смущенно улыбаюсь.
  - Но мне нужен чемодан... Или сумка. Вот! - я растерянно посмотрела на мужчину, тот усмехнулся и вышел.
  Я медленно поднялась и натянула джинсы и майку. Свои. Надевать купленные вещи казалось кощунством. Не в этом доме. Не здесь, где все напоминает о собственных унижениях и страхах. Иначе испорчу все удовольствие. Лучше дома покрасуюсь. На кровать небрежно бросила легкую кожаную куртку, которую достала из сумки. И в который раз возблагодарила дурацкую моду за такую вместительную вещь. Хотя сама предпочитаю маленькие и компактные сумочки. Кошелек и косметичка - красота. Усмехнулась и включила фен. Высушить - не высушу, но и с мокрыми ехать не хотелось, а влажные в салоне авто не страшны. Дмитрий вошел в тот момент, когда я заканчивала впихивать в сумку свои вещи: зарядное, плеер, косметичка, изрядно раздавшаяся, расческа, не вместившаяся в косметичку косметика. Дмитрий лишь усмехнулся и легко бросил на кровать спортивную сумку. Я благодарно кивнула и распахнула дверцы. Брать все я не планировала. Мне бы имеющиеся вещи как-то объяснить. Наверное, оставлю пока у Лиски. А с собой возьму одну-две вещи. То, что в сумку влезет. Усмехнулась. И методично стала бросать на кровать то, что планировала взять. Платье оставляла. Сумочку к нему тоже. С остальным расставаться было жаль. Сцепив зубы, оставила в шкафу примерно треть. Либо слишком легкие и летние, либо слишком теплые. Дмитрий без суеты паковал их в сумку. Замечательный мужчина. Закончив, он забросил ее на плечо и открыл дверь. Я подхватила свою сумочку и буквально вылетела за ним. Домой! Наконец-то! Главное, не встретиться с этой скотиной по дороге. Хотя... Даже это не испортит мне настроение. Домой...
  Проводив взглядом Богдана и двух бля... девиц, я шагнул в зал к Марине. Думаю, ей моя помощь точно понадобится. И не ошибся. Едва успел подхватить оседающую на пол и неестественно бледную девочку. Вгляделся в мертвенно-бледное лицо, что на фоне косметики смотрелось еще более пугающим. Что с ней? Ладно, вопросы можно оставить и на потом - сейчас стоит отнести Марину в более удобное и спокойное место. И лучше побыстрее - не нравится мне ее вид. Но того, что произошло через пару минут, не ожидал никак. Алые капли, падающие на ковер, стекающие по болезненно-белым и таким хрупким запястьям, заставили меня окаменеть. Матерь Божья! Что это?! Схватил падающую девочку и прыжками помчался в ванную. Мыслей не осталось - лишь четкие команды, разумная последовательность действий. Как всегда случается в моменты опасности. Наблюдая за попытками Марины остановить кровь, чувствовал, как внутри что-то леденеет. Что же с тобой происходит, девочка? Что же ты с собой творишь? Что мы с тобой творим? С трудом вспомнил досье, собранное на девочку еще вчера. Ничего особенного. Студентка. Второй курс. Золотая медалистка. Хороший математик. Но языки даются на удивление легко. Одна из лучших студенток курса. Но особого энтузиазма в учебе не проявляет. В жизни университета участвует минимально. Не конфликтна. С людьми общается легко, без особых проблем подстраиваясь под собеседника. Обычная семья: родители и младшая сестра. Ни в чем замечена не была, не привлекалась. Обыкновенная студентка, каких тысячи в стране. Но именно ей так не повезло вчера. Девочку было искренне жаль.
  Опомнившись, протянул телефон - отрицательно мотнула головой. Нормально? Это нормально и просто пройдет? Значит, не в первый раз. Осторожно подхватил шатающуюся девочку и вынес в комнату - думаю, ей не помешает просто полежать. Слабое сопротивление. Вот глупая! Беззвучно качнул головой и отпустил. Как в таком состоянии можно думать о каких-то тряпках? Женщины! Опустился рядом в ожидании. Мало ли какая помощь понадобится. Хлынувшая кровь только убедила в правоте. Было немного жутко наблюдать за кровавыми струйками, стекающими по бледной коже девочки, было в этом что-то иррациональное и неправильное. Может, действительно вызвать врача? Опять отказалась. И робкая просьба, в которой столько неуверенности. Неужели она всерьез думает, что я могу ей отказать? Бедный испуганный ребенок. Ругнувшись, метнулся в ванную, нервно скатывая вату в валики, торопливо прихватил смоченное полотенце и вернулся к притихшей девочке. Слабая улыбка на губах со следами крови вызвала внутренний протест. Нужно поговорить с Богданом. Нельзя так. Она ведь ребенок еще. Перед глазами встало лицо дочери, заставляя сжать губы. Тяжело задышал, успокаиваясь. Рядом зашевелилась Марина. Попытка встать - успеваю подхватить. Растерянный и раздосадованный взгляд. И снова эта неуверенно-робкая просьба. Словно я могу оставить ее тут лежать? Или, может, заставить ползти в ванну? Бедный ребенок. И очень испуганный. Вспомнил сегодняшние истерики. И все же Богдан не прав. Успокаивая эту девочку, я чувствовал злость на воспитанника. Нельзя так. Она уж точно не виновата в его проблемах. Но объяснять что-то Богдану, находящемуся в состоянии раздражения, занятие бесполезное. Это Дмитрий уяснил давно. Мальчик всегда был чертовски упрям, с годами характер парня лишь ухудшился. И Дмитрию сложно было его в чем-то обвинять - жизнь не способствовала формированию у мальчика ангельского характера, но... Раньше он не был так жесток к ... так скажем, невинным. А девочка ни в чем не виновата. Но как убедить в этом Богдана?
  - Может, ты что-нибудь хочешь? - спросил, осторожно опускаясь на корточки и заглядывая в измученное лицо, пытаясь убедиться, что все в порядке.
  - Домой, Дима. Я очень хочу домой! - и невероятно тоскливый, уставший взгляд, как у пленника, что уже ни на что не надеется.
  Вышел, едва сдерживая желание хлопнуть дверью, дав выход злости. Вышел на улицу и закурил. Ему нужно было подумать и поуспокоиться перед разговором с Богданом. Он не знал, что сказать воспитаннику, чтобы не вызвать еще большее раздражение. Пусть вечер прошел неплохо, да и Марина отлично сыграла свою роль, парень все равно был зол и раздражен на весь мир. Напряженность последних дней никак не улучшила его характер. Но девочку отсюда стоит увезти. Пока она не совершила какую-нибудь глупость. Или Богдан не совершил. Совершенно некстати в голове стали возникать утренние картинки. Злой воспитанник, раздраженно хлопающий дверью. Дрожащая девочка, свернувшаяся на кровати, судорожно кутающаяся в полы халата и тихо скулящая от ужаса. Горькие бессильные слезы Марины и безжизненный взгляд. Сжимающаяся при виде парня фигурка. Нервный срыв в машине. Он догадался, что ее так напугало. Непередаваемое словами облегчение на напряженном лице и успокаивающаяся синь глаз, когда в комнате никого не оказалось. Неожиданная просьба и... Он слышит крик и вбегает в кабинет Богдана. Полураздетая и явно бессознательная девочка лежит у стены, а взбешенный Богдан нависает над ней. И он впервые серьезно испугался за рассудок девочки. И ее доверие, подсознательное доверие... Нет, он не мог его предать. Зло растоптав окурок, потянулся за новой сигаретой. Бедный ребенок. А ведь Марина всего на пару лет старше его Машки. Которую Света увезла, 'защищая от такого отца'. Особенно глубокая затяжка. Но он продолжал заботиться о дочери. Редкие встречи, дающие так мало. И суммы, переводимые на счет бывшей жены. 'Новый папа', которого Машка зовет дядей Славой, был неплохим мужиком, но отцом для его дочери так и не стал, хотя старался. Но Дима видел, как тоскливо светились карие глазенки дочери каждый раз, когда он уезжал после их редких и недолгих свиданий. И как обреченно она вздыхала, когда Слава брал ее ладошку, как отдергивала руку и упрямо поджимала губы. Его порода. Злая усмешка - и еще одна сигарета летит на землю, а пальцы вытаскивают новую. Сейчас Машка повзрослела - пятнадцать лет, совсем уже взрослая. Вот только Славу по-прежнему не воспринимает иначе, как чужого 'дядю', хотя с братиком возится с охотой. И так же провожает его тоскливым взглядом, так больно отзывающимся внутри. И вот теперь эта девочка напомнила ему Машку. Такая же тоскливая обреченность. И в этом 'чужом' мире у нее никого нет. А ее родители уж точно ни в чем не смогут ей помочь. Да и вряд ли сама Марина станет их просвещать. Об этом он должен поговорить с ней особо. Чтобы не было проблем в будущем. Захотелось несколько раз садануть кулаком в стену, но он сдержал порыв. Да уж, успокоиться никак не удавалось - даже сигареты не помогали. Еще одна глубокая затяжка. Марину ему было по-человечески жаль, к тому же необъяснимая ответственность за эту девочку заставляла его злиться на воспитанника. Зло потушив окурок, Дмитрий вошел в дом. Ему нужно поговорить с Богданом.
  - Богдан! - громко позвал, слыша женский смех.
  - Что случилось? - полуодетый парень вышел в коридор и прикрыл дверь.
  - Я забираю Марину! - демонстративно выгнутая бровь и глухое раздражение на самоуверенность воспитанника.
  - Она еще может мне понадобиться! - лениво протянул парень, облокачиваясь о косяк. - Пусть сидит в комнате.
  - Нет! - мотнул головой и скрестил руки. - Ты хоть понимаешь, что с ней делаешь, мальчик? - хмуро поинтересовался у хмыкнувшего Богдана. - Ты вообще интересовался ее состоянием? Бросил девочку посреди зала и ушел с этими блядя*!
  - Дмитрий! - предупреждающий рык, но я уже слишком зол.
  - Я забираю ее.
  - Куда? - издевательский вопрос.
  - Отвезу домой. Пусть отдохнет и придет в себя.
  - А разве она устала? - еще один издевательский вопрос и желание хорошенько встряхнуть воспитанника.
  - Зайдешь в ее комнату и посмотришь, когда... закончишь с делами! - едко посоветовал я, уже собираясь уходить.
  - Дима? - Богдан удивился и вопросительно смотрел в мое лицо.
  - Сам увидишь! - отрезал и, развернувшись, ушел к Марине.
  Испуганно-обреченный взгляд, заставивший скрипнуть зубами, и непередаваемое облегчение, счастье после известия, что ее просто отвезут домой. И столько недоверия в глазах и на лице... И детская растерянность перед шкафом с тряпками. Забавный ребенок. А уж по лестнице бежала едва ли не впереди него, наплевав на слабость. Усмехнулся и качнул головой. А ведь им предстоит долгая дорога домой. Часа два. И о чем с ней говорить? А главное, как? Как смотреть в эти глаза и говорить... Говорить то, что должен. И видеть, как угасают те робкие искры, что только появились. Как эту синеву вновь заполняет обреченность. Как?
  Дьявол! Неужели, досье было неполным? И у этой девчонки какие-то отклонения в психике? Богдан никогда не смог бы считать нормальным человека, склонного к суициду. И никакие 'смягчающие обстоятельства' в расчет не принимались. Жизнь одна. И никаких отговорок. Тряхнув головой, задумчиво побарабанил пальцами по ножке пузатого бокала. Лениво вспомнил тонкое досье. С фотографии 10х13 на него спокойно и чуть задумчиво смотрела Марина. Ничего особого. Кроме пожалуй, необыкновенно насыщенного оттенка глаз и волос. Да. Обыкновенное и невыразительное лицо, далеко не идеальная фигура - но этого на фото не видно, так сказать, личные наблюдения. Но ему и не нужна модель - их вокруг него в избытке. Правда, все их плюсы смазливой мордашкой да отличной фигурой и заканчиваются. Дальше начинаются минусы. И главный - слишком многого хотят эти изворотливые стервы. И отлично знают, что значит носить ЕГО фамилию. Девочка сильно сглупила, отказавшись. Да, эти лощенные сучки обошлись бы ему слишком дорого. И не только в плане денег. Даже не столько. Богдан в очередной раз поморщился и сделал глоток, чуть покатав жидкость на языке. Нет. Эти ему не подходили. Как и любезно подсовываемые дочурки партнеров и завистников. Те слишком хорошо были осведомлены о его маленькой проблеме. И запросили бы неприемлемую сумму. Нет, расставаться со значительной частью наследства он был не намерен. Спасибо, дорогому отцу - удружил. Богдан подавил желание запустить бокалом в стену. Перебесился уже, да и проблему решил. Отставив бокал на пол, прикрыл глаза и растянулся на Марининой кровати, погружаясь в воспоминания...
  У них была странная с точки зрения обычных людей семья. Хотя для их круга такие вещи вполне обыденны. Мать изменяла отцу, тот изменял ей, особо не скрывая временных привязанностей и мимолетных связей. Богдан догадывался, что слово 'любовь' к их семье неприменимо. Да и с сарказмом к нему относился. Не верил он в такую ерунду. Вот расчет и выгода - это да, это понятно, знакомо, а любовь... Смешно даже. Он никогда не вкладывал в него каких-то особых значений, мысленно отождествив это слово с привязанностью. Родственной. Не более. Порой он допускал мысль, что можно любить. Собаку, к примеру. Или кота. Он не относился к поклонникам животных. Но возможность такой трактовки все же допускал. Мать любила его. Наверно. В той степени, какой сама понимала это слово. Хотя Богдан не сказал бы, что их трактовки чем-то отличались. Ах да, она все же любила мопсов. Богдану же перепадали редкие снисходительные улыбки и мимоходные 'потрепать за щечку'. Все, на большее его мать была не способна. Да и не сказать, что самому Богдану было это что-то нужно. Вечно занятый отец тоже не баловал его ни своим присутствием, ни особым вниманием. Возможно, если бы не напоминания секретаря о его днях рождениях, отец и не вспомнил бы, что у него есть сын. Ах да, и не благотворительные вечера, куда его таскали с завидной регулярностью. В остальное время Богдана поручали заботам многочисленных гувернанток, сменявшихся так быстро, как очередная девица оказывалась в постели отца. А на следующее утро у него появлялась новая гувернантка. До тех пор, пока не уступала отцу. И новая. И еще одна. Но Богдану на них было плевать. Потом закрытая элитная школа. Вспоминать об этом нет желания. Лет с пятнадцати отец вспомнил о его, Богдана, присутствии. Заинтересовался успехами, потом стал вводить в курс дела. Так, постепенно, Богдан стал знакомиться со всем тем, что составляло маленькую империю отца. Медленно, вдумчиво. Несмотря на массу недостатков, отец был великолепным бизнесменом, управленцем и ... отцом. Богдан не знал другого отношения, да и не хотел. Ему нравилось именно так. Отец стал для него наставником. Что удивительно, терпеливым. А Богдан стал получать удовольствие от осознания сопричастности к тайным нитям и связям, которые контролируют столь многое в этом мире. Отец учил его всему. Управлять, вести бизнес, анализировать... Лгать, недоговаривать, искать выгоду, убивать. Он никогда не отягощался лживой моралью или какими-то там религиозными идиомами. Отец видел цель и шел к ней любыми путями. Средства его не интересовали. Этому он и учил Богдана. А главное, он учил его думать. Всегда. Какой бы безвыходной не казалась ситуация, Богдан должен трезво ее оценивать и хладнокровно, без лишних эмоций принимать решения. Да. Так. Отец был хорошим учителем. А Богдан далеко не худшим учеником. Приблизительно в это же время появился Дмитрий. Нет, не появился. С отцом Дима работал несколько лет. А вот в жизни Богдана да, появился. И стало у него на наставника больше. Дмитрий был молчаливым парнем. Что и не удивительно, при его-то работе. Богдан усмехнулся. Ему всегда импонировала рассудительность Дмитрия. И удивляло его нежелание идти вперед. Дмитрий отказался от должности начальника безопасности, хотя опыта ему было не занимать, да и в делах семьи он был сведущ. Но нет. Какое-то время Богдану даже было любопытно это нежелание, но потом как-то остыло. Хотя авторитет Димы был неоспорим - подчиненные Михаила, нынешнего безопасника, слушали его как отца-командира.
  Потом... Потом был переезд деда в Канаду. Учеба в ВУЗе и параллельное обучение у отца и его замов. Потом нелепая авария, в которой погибли оба родителя и не менее нелепое завещание. Впервые услышав его, Богдан даже не сразу понял, а когда понял... Что ж, Дмитрий слышал и не такое. Да и их семейный юрист, надо полагать, тоже. Во всяком случае, удивленными они не выглядели. Да и повод у Богдана был. Отец умудрился подбросить сыну 'забавную' загадку. Сохрани свое состояние, называется. В права наследия Богдан мог вступить с тридцати лет. Чудесная, просто замечательная новость, учитывая его двадцать пять. И то, что за оставшиеся пять лет попечители и управленцы из конкурентов и партнеров растянут и развалят все, что смогут. Нет, новость была изумительна. А досрочное наследование предполагало наличие у наследника жены. Черт бы побрал это дурацкое завещание! Но деваться Богдану было действительно некуда. Вот только и на предлагаемые варианты он был не согласен. Пришлось спешно искать выход. Три дня на то, чтобы стать семейным и независимым - отличное сочетание. Но именно это было ему нужно. Богдан не собирался обременять себя ненужными обязанностями. Как и идти на поклон к одному из папаш. Нет, эта зависимость его не устраивала. Тогда и родился этот план. Едва не полетевший к чертям. В течение двух часов ни одна из девушек не согласилась. Правда, Богдана не волновала нелепость поступка. Ему был нужен результат. И он его получил. И именно то, что хотел. Ему не нужна жена в классическом понимании. Лишь ширма, за которой удобно прятать истинное положение дел. Инструмент для достижения цели - не более. Все, что требовалось от девушки улыбаться, изображать любовь и не мешать ему. И да, молчать. Все. Ничего не выполнимого. И непонимание Марины вызывало раздражение. Неужели сложно делать то, что от тебя требуется? Видимо да. Пришлось чуть подробнее разъяснить 'жене' ее обязанности. Ее нелепые попытки показать характер были даже в какой-то степени забавны, но истерики отозвались новой волной раздражения, а в таком настроении его лучше не трогать. Теперь девчонка боялась его до ужаса. И пусть. Послушнее будет. Так даже удобнее.
  Марина. Богдан хмыкнул. Девочка оказалась не так глупа и даже красива. Во всяком случае, впечатление на приглашенных произвела. Ленивая усмешка скользнула по губам. Забавный вечер вышел. Недоумение и неприкрытое любопытство гостей было даже смешно. Девочка порадовала знанием языков, пусть и не идеальным, но... Он от нее вообще ничего не ожидал. Лишь бы справилась с обговоренной ролью. Что ж, удивила. И развлекла. Актриса она оказалась хорошая. Ей верили. И самое забавное, ему даже завидовали. Непосвященные в его проблемы даже предлагали выкупить 'жену', когда Богдан наиграется. Богдан едва сдержал тогда смех. А почитав отчеты о том, что наговорила девчонка, все же расхохотался. Большей чуши он еще не слышал. Но ей верили. И это его забавляло. Особенно учитывая то, что он знал истинное положение дел. Любит - ха. Да она его ненавидит. Но это Богдана не волновало, лишь бы делала то, что приказано. Что-что, а чувства жены его волнуют в последнюю очередь. Если вообще волнуют. И все же ее смерть в его планы не входит. Ближайшие пять лет она нужна ему живой. И если для этого требуется отправить Марину в лечебницу - Богдан это сделает. Он не собирался лишаться наследства из-за проблем с психикой у этой девицы. Скривившись, допил виски и отбросил бокал - все равно комнату будут убирать. Брезгливо отбросил ногой перепачканное платье. Отправить что ли Диму следить за этой идиоткой, раз уж он так о ней беспокоится? Уже у двери ему захотелось заглянуть в ванную. Зачем? Богдан не мог бы ответить. Зато картину прояснил. Скрученные валики ваты, перепачканные подсохшей кровью, дали ответ на вопрос, что же здесь произошло сегодня. Богдан пожал плечами и вышел. Что ж, одной проблемой меньше. Уже закрывая дверь, он на миг остановился и задумчиво обвел взглядом перепачканный кровью ковер, смятое платье с бурыми подтеками и лежащий рядом пустой бокал. Сюрреалистичная картинка. В душе слабо шевельнулось сожаление. Возможно, зря он сорвал зло на девчонке. Но несвойственный ему порыв быстро сошел на нет. В его мире нет места жалости. Это Богдан уяснил еще в детстве. Дверь тихо хлопнула. Усмехнувшись, Богдан направился в комнату, где его ждали две модели. Первое напряжение он, конечно, снял, но ночь только началась...
  Я молча следила взглядом за смазанными тенями в окне. Повисшее молчание мне ничуть не мешало, а вот Дмитрия оно заметно нервировало. Я не весело усмехнулась. Что ж, надо спасать положение.
  - Дим, что тебя мучает? И не говори - 'ничего'! - сразу предупредила его попытку отмахнуться. - Дим? - границы субординации как-то стерлись, называть его Дмитрием после сегодняшнего было как-то глупо.
  - Марина... Я даже не знаю, как начать разговор...
  - С начала! - горько искривила губы. - Дим, не дури. Неужели ты думаешь, что после сегодняшнего меня может хоть что-то испугать? Не думаю.
  - Мариш, мне нужно провести небольшой... эм... инструктаж! - я усмехнулась и этому сокращению, и этой неуверенности. - Понимаешь?
  - Конечно! Даже удивилась, что ты до сих пор этого не сделал! - ехидство всегда удавалось мне лучше всего остального.
  - Мариш, ты же понимаешь, что не все можно говорить? - осторожно поинтересовался Дима.
  - Не маленькая, догадалась. Только... Может, ты мне расскажешь, что произошло и почему этот так спешно женился? - упускать шанс узнать что-то новое было бы глупостью. - Не пойми неправильно - мне ваши тайны нафиг не нужны, но... Хочу точно знать, чего мне стоит опасаться в разговорах, о чем говорить не стоит... Знаешь, у меня весь вечер пытались что-то выведать. Черт! Да меня спасала только маска влюбленной дурочки, но постоянно это прокатывать не сможет! - я с силой стукнула кулаком по мягкой обивке. - Дьявол! Мне приходится волноваться об этом уроде!
  - Мариш, ты не совсем к нему справедлива...
  - Что? Дим, не начинай! Не совсем справедлива? О да, ты прав. Его расстрелять надо, а я, глупая, всего лишь не справедлива! - я коротко и зло хохотнула и отвернулась к окну.
  Несколько минут в салоне стояла давящая тишина. Дмитрий тяжело вздохнул, но спорить не стал. Я имела право на злость. И он это знал. Но и вымещать зло на нем не хотелось. Пришлось кусать губы и мысленно считать Богданов. Успокаивает, знаете ли. Особенно, если каждого убивать особенно изощренным способом. А потом Дмитрий заговорил. Тихо, отрешенно, плавно. И я против воли прислушалась.
  - Богдану сейчас тяжело. Неделю назад его родители погибли в автокатастрофе. И на него свалилось слишком многое! - мужчина замолчал, а я шокировано распахнула глаза.
  - О черт! - похоже, я совсем разучилась вспоминать о Боге. - Мне жаль. Серьезно. Мне очень жаль...
  - У мальчика было не самое счастливое детство. Знаешь, для меня было неправильным что ли видеть равнодушие родителей к ребенку. И друг к другу. Мальчик рос без любви и внимания, вот и вырос... Таким. Кирилл, его отец, с пятнадцати лет начал обучать сына бизнесу. Сейчас Богдану двадцать пять. После похорон было вскрыто завещание. Отец оставил все Богдану. Но в права наследника он мог ступить в тридцать лет...
  - С ума сойти! Удружил папаша сыночку! - я удивленно присвистнула. - Тогда понятно, зачем ему жена - решил ускорить получение наследства, да?
  - Да.
  - Но... Почему он не выбрал кого-то более подходящего? - вот уж загадка, хотя... Он ведь что-то говорил в первые день... - Он не мог, да?
  - Да. Люди его круга знали о... временном затруднении Богдана. И уж точно не упустили бы шанса погреть руки на этом. Так что, сама понимаешь. Теперь до тридцати лет он подстраховывает себя таким образом.
  - Черт! И большое наследство? - я нервно отбросила упавшую на лицо прядь.
  - Внушительное! - Дима помолчал, словно решаясь. - Вся область.
  - Что?! - я не поверила своим ушам.
  - Ему принадлежит вся область. Полностью и без остатка.
  - Черт! - я прикрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу. - Черт!!!
  - Теперь ты понимаешь, что эта немного своеобразная информация? - я лишь кисло кивнула. - Марина, я серьезно. Подоплека вашей свадьбы должна оставаться тайной. Ты понимаешь меня?
  - Да. Я вообще ничего и никому не собиралась говорить. Да и как такое можно объяснить? Это же чушь какая-то! - я сжала кулаки. - Черт бы побрал этот дурацкий день и не менее дурацкое решение куда-то съездить!!!
  - Марина...
  - Не надо. Не хочу слушать твои утешения. Дай мне немного времени.
  Он промолчал. Да и что он мог сказать? Или, быть может, изменить? Ничего. Смысл тогда разоряться? Черт! Как же все это... ррр! Слов нет и ругательств не хватает. Ненавижу! Успокоение, хотя бы относительное, потребовало кучу сил и времени. Когда я смогла мыслить почти спокойно и цензурно, мы уже подъезжали к городу. Маме еще из дома мужа написала короткую смс: 'Все хорошо. Еду'. Но думать о том, что ждет дома, не хотелось. Потянулась к телефону. Она меня убьет. Половина четвертого. Точно убьет. Гудки.
  - Ри, ты чудовище! - сонный и жутко недовольный голос Лиски.
  - Алис, убьешь меня потом. И выскажешь все, что думаешь. Мне нужна помощь.
  - Ри? Что случилось? - подружка мигом проснулась.
  - Через пятнадцать минут выйди к подъезду, там все объясню.
  - Хорошо. До скорого.
  И снова гудки. А у меня всего пятнадцать минут, чтобы придумать очередную ложь. Ненавижу. Дмитрий как-то подавленно молчал и виновато посматривал в мою сторону. На душе было гадко. А в голове ни одной мысли. Черт!
  Едва слышный скрип шин по асфальту прозвучал похоронным маршем. Ох, черт! Я же так и не придумала, что сказать! Лицо подруги было более, чем красноречивое. Черт! Черт!! Черт!!! Я коротко застонала и, нацепив сияющую улыбку, что после сегодняшней практики далось почти без усилий, выскочила из машины. Подруга категорично усмехнулась и сложила руки на груди. Черт.
  - Ли! - я крепко обняла подружку, нуждаясь в этом.
  - Ри? - руки подруги осторожно обхватили меня за плечи - поморщилась, этот урод оставил красочные напоминания о семейной жизни.
  - Боже, столько всего сказать нужно, что лучше промолчу! - неожиданно выдала и усмехнулась.
  - Ты как всегда изумительно логична! - Алиса рассмеялась, расслабляясь на короткий миг. - Ри, кто это?
  - Дима! - я решила отвечать правдиво.
  - Очень информативно! - едко поблагодарила Лиска. - Ри! Кто. Это?
  - Эм... Мужчина. Лет под сорок. Недурен собой. А уж характер... Ух, чудо, а не характер! - я привычно стала заговаривать зубы.
  - Ри!!! - подруга возмущенно уставилась на меня, закусив губу.
  - Прости. Давай завтра поговорим? - я моляще заглянула в чуть прищуренные глаза. - Я очень вымоталась, честно.
  - Завтра? - я кивнула. - Это когда ты придумаешь, чего бы такого соврать, чтобы я поверила? - возмущению подруги не было предела, я опять кивнула. - Ри!!!
  - Ли, я серьезно. Ты мне поможешь? - я устало потерла лицо.
  - Да! - Алиска обиженно надула губки. - Но завтра мы с тобой ОЧЕНЬ серьезно поговорим! И даже не думай отвертеться!
  - Как скажешь! - я криво усмехнулась, понимая, что отсрочка не так уж и велика. - Дим, отдай барышне багаж! - еще одна усмешка.
  - Чего? - Ли забавно округлила глаза.
  - Гардеробчик мой у себя подержишь? - постаралась добавить в голос веселья, но вышло неубедительно - я действительно очень устала.
  - Ты ограбила магазин? - недоверчиво спросила подруга, рассматривая набитую сумку.
  - Неа. Так, прогулялась слегка.
  - Ты же ненавидишь магазины? - Ли качнула головой.
  - Давай завтра? - я усиленно потерла виски, забытая боль вернулась в тройном размере.
  - Ага...
  - Дим, отнеси сумку к двери, хорошо? - я кивнула ошарашенной подруге и, чмокнув ее в щеку, буквально упала на сидение. - Можешь все перемерять и носи на здоровье, если что-то подойдет. До завтра, солнце.
  - Ага. До сегодня! - Ли как-то заторможено кивнула и пошла в подъезд, посекундно оглядываясь на идущего следом Дмитрия, тот хранил загадочное молчание.
  Вернулся мужчина быстро. Лукаво усмехнулся и качнул головой. Я устало массировала виски - боль и не думала утихать.
  - Куда теперь? - тихо поинтересовался Дима, выруливая со двора.
  - Как будто ты не знаешь! - я не хотела срываться на нем, серьезно, просто так вышло. И мне почти жаль.
  - Знаю. И адрес могу назвать - ребята хорошо поработали, занимательное досье!
  - Вы и досье собрали? - я застонала и едва поборола желание побиться головой о стекло - подозревать об этом одно, но получить подтверждение своим догадкам...
  - Но вот как проехать к адресу, я не знаю! - словно его и не перебивали. - Конечно, можно включить навигатор...
  - Все, поняла и осознала - была не права. Прямо до перекрестка, потом - направо и вновь прямо.
  - А потом? - все также спокойно поинтересовался мужчина.
  - Суп с котом или кошкой - на ваш изысканный вкус, милсдарь! - язвительность так и лезла из меня. - Для гурманов можно с котятами.
  - Сама приготовишь? - усмехнулся Дмитрий.
  - И стол сервирую! - заверила, едва удерживаясь от издевательского поклона.
  - Да ты полна талантов! - ироничное восхищение - я смеюсь, с ним легко, да и боль отступает. - Куда теперь?
  - Заезжай во двор. Ага. И к третьему подъезду. Вот теперь и кошек можно ловить! - я азартно прищурилась. - Тебе какая больше нравится? Рыжая или полосатая? - я вопросительно кивнула на двух котов, примостившихся на лавке, и облизнулась. - Или, обеих берем?
  - Тьфу на тебя! - Дима рассмеялся. - И откуда это в тебе берется?
  - Боги на ушко нашептывают! - кто сказал, что меня можно смутить?
  - Боги? Тебе? - мужчина расхохотался.
  - Да, я ангел во плоти - посланник Божий на этой бренной земле! - я кротко потупилась и молитвенно сложила ладошки на груди.
  - Ты?!!! - таким веселым я его еще не видела. - Да я скорее поверю в добродетель Богдана, чем твою ангельскую сущность! - Дима еще продолжал смеяться, а я разом скисла.
  Зря, зря он помянул этого к ночи. Настроения как не бывало. Вернулась позабытая боль. Ненавижу такое состояние. Дмитрий что-то почувствовал и замолчал, пристально вглядываясь в мое лицо.
  - Я пойду, Дим. Мне уже пора. Да и устала очень.
  - Маришка, может, мне остаться? - я удивленно посмотрела на серьезного мужчину.
  - Зачем? - искреннее недоумение.
  - Моя помощь может понадобиться.
  - Нет, я справлюсь! - я вышла. - Легкой дороги. Привет передавать не нужно! - я невесело ухмыльнулась. - Боюсь не пережить ответной любезности.
  - Не дури! - Дима качнул головой. - Мой номер у тебя в мобильном под 'Дмитрий! - найдешь! - у меня не было сил даже на удивление. - И вот, держи! - я с изумлением рассматривала справку.
  - Спасибо! - Запихнула бумажку в сумку и махнула рукой. - До встречи.
  - Береги себя, Маришка! - уехал он только после того, как я закрыла дверь подъезда.
  Беречь себя? Легко! Чем дальше от муженька, тем целее буду! Быстро поднялась по ступеням. А возле своей двери застыла, не решаясь открыть. Черт! Тряхнув волосами, вставила ключ. А, дьявол, с той стороны торчали чьи-то ключи! Пришлось скребтись в дверь. Ну все, теперь разговор до утра не отложишь. Черт. За дверью послышались шаги. О, привет, Чистилище!
  Я не хочу вспоминать ту ночь, да и последующие тоже, но картинки упрямо всплывают в сознании. Иногда мне кажется, что мой разум предал меня и ведет партизанскую войну против хозяйки. Но это бред, просто очередной бред испуганной и усталой девочки. Хотя... Я бы не отказалась просто забыть. Не помнить... Как сладко это звучит...
  - Привет, мам, прости, что не позвонила - не хотела беспокоить! - виновато улыбнуться в тревожные и недоверчиво прищуренные глаза. - Ох, я так устала! - отвечаю на объятия объятиями, на подозрительность безмятежной улыбкой.
  - Что сказал врач? И почему ты не звонила? - мама пристально вглядывается в мое лицо, чтобы не упустить ни единой детали, способной выдать обман - напрасно, после сегодняшнего это просто невозможно, да и я слишком устала, что правда или ложь появились на лице, в глазах, в жестах, нет, лишь усталость.
  - Сел телефон, а зарядное я не брала! - невозмутимо пожала плечами, протягивая выключенную мобилку, зарядное предусмотрительно осталось в сумке, переданной Ли - ничего, заряжу 'жабкой', не впервой. - Как и ожидалось, ничего смертельного. Сильный ушиб. Выписал мазь какую-то, но с классным охладительно-обезбаливающим эффектом - я ее почти люблю! - мне удается усмехнуться, выуживая из сумки справку. - Вот, понесу завтра в деканат! - почти без удивления заметила матово блестящий тюбик - Дима озаботился и мазью, претворяя в жизнь мою мимолетную ложь, влюбиться в него что ли?
  - Ну-ка, покажи! - мама требовательно протягивает руку, и я роняю тюбик ей на ладонь, с деланным спокойствием раздеваясь. - Хм, чье производство?
  - Германия.
  - Ясно. Руку хоть покажи, горе мое! - мама всплеснула руками и прижала меня к себе, целуя.
  - Мам, ну что ты так обо мне волнуешься? Я уже взрослая! - ворчу, но послушно обнажаю предплечье... И синяки.
  - Что это? - мама испуганно и осторожно касается отметин, оставленных муженьком.
  - Олег с испугу крепко сжал, когда поднимал, а у меня такая кожа... ты и сама знаешь! - я огорченно поджала губы.
  - Бедная моя! Болит? - хотелось ответить что-нибудь резкое, но я смолчала, понимая, что это будет свинство.
  - Немного! - нехотя призналась, натягивая майку на плечо. - Да ладно, ерунда, пройдет.
  - Вот и отпускай тебя куда-нибудь!
  - Прости! Я же не специально! - я вновь обняла маму, прижимаясь к ней и наслаждаясь таким желанным теплом. - Ладно, мам, иди спать. А я в душ и тоже баиньки - вставать через пару часов всего! - поцеловала маму в щеку. - Спокойной ночи, ма.
  - Спокойной ночи, Маришка!
  Мама ушла, а я поспешила закрыть дверь, глаза и лицо. Словно так пытаясь отгородиться от этого ее взгляда. Испытующего, недоверчивого, смиряющегося. Я вздрогнула. Она слишком меня любит, чтобы поверить в любую правдоподобную ложь. Полная, безоговорочная любовь. Такая бывает только у матерей. И вера. Вера в то, что ее старшая девочка уж точно ничего 'такого' не выкинет, она ведь благоразумна, правда? Мне было горько и гадко. Хотелось выть от этой обеспокоенности в маминых глазах, ее доверия и любви. И от собственного бессилия.
  'Ты ведь понимаешь, Маришка, что ты старшая? И ты должна...'
  Понимаю. Конечно, я понимаю. Всегда понимала и понимаю.
  'Ты понимаешь, доченька, что должна заботиться о младшей сестричке? Она ведь слабее и беззащитнее! Ты должна ее жалеть!'
  И я опять все понимаю. Как и всегда. Конечно, все правильно. Но кто пожалеет меня? Кто позаботится обо мне? Но я молчу. Не спрашиваю о таких болезненных мыслях. Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать слово 'забота'. И я забочусь. Забочусь о тех, кого люблю. Ведь это мой долг, правда?
  'Ты ведь не хочешь меня огорчить, милая? Не хочешь, чтобы мама страдала и плакала?'
  Это самое раннее воспоминание. Нет, не хочу. Я люблю маму. И хочу, чтобы ей было хорошо. А поэтому должна... Вот оно, столь ненавистное слово. Я должна. С самого детства должна.
  Забавно. Я взяла на себя 'защиту' о близких еще с малых лет. И честно выполняла свой долг. Я замалчивала свои страхи и обиды. Я ведь не хочу расстраивать маму, правда? В силу своих скудных сил я заботилась о ней. Я была лучшей, ведь она так этого хотела. Разве я могла ее расстроить? Горько улыбаюсь. Нет, никогда. Я была послушной и примерной. Мамина гордость и зависть подруг. И объект детской ненависти. Ведь меня так часто ставили им в пример. И я не могла их осуждать. Я бы сама возненавидела такого человека. Но что я могла изменить? Я ведь не хотела расстраивать маму?
  И у меня всегда все было хорошо. Сначала неловкие и неумелые попытки замолчать проблемы и обиды. Потом стало легче. Я училась. И молчать тоже научилась, и мысли скрывать, и улыбаться. И терпеть несправедливые упреки. Я ведь старшая, должна защищать, правда?
  Когда мама почувствовала некую неправильность в моем поведении, было уже поздно. Я просто не смогла по-другому. Как можно открыть мысли и душу, если последнее десятилетие только и занимался тем, что скрывал все чувства, обиды, страхи? Как? Я не смогла. Мне это не было нужно. Теперь уже нет. Тогда, когда я плакала ночами тайком в подушку, когда рыдала в ванне, включая во всю мощь воду, когда врала про покрасневшие от шампуня глаза. Тогда. Мне нужна была она тогда. Но я никогда не винила маму. Серьезно. Да и в чем я могла ее винить? Она любила меня, любила безумно, не жалея отдавать последнее, только чтобы у меня было то, что я хочу. Только хотела я редко. Помню, я всегда мечтала о кукле. Большой такой. В рост ребенка. И однажды, под новый год, очень сильно попросила маму ее мне купить. Не понимаю почему, но мне так сильно хотелось эту куклу! О Боже, очень сильно! Мы тогда были в магазине. И я знала, что денег у нас не так уж и много. Но мне было десять, а у куклы были такие глаза и волосы! И мама ее мне купила. После моих обиженных бормотаний, надутых губ и демонстративного молчания. А я... Мне просто захотелось доказать не понятно кому, что не только желания сестры исполняются, но и мои. Вот такое нелепое, эгоистичное желание. Я хотела эту куклу, требовала ее! И получила. Мама купила мне игрушку. Купила с улыбкой, отказавшись от покупки себе платья, о котором мечтала последние месяцы. И стоя в очереди с коробкой, я совсем ясно осознала, что не так уж и хочу эту куклу. Мне было мучительно стыдно за свой поступок, за глупый каприз. И я просила маму вернуть куклу на полку, пока еще не поздно. Но она улыбалась и говорила, что это ее подарок. Никогда и ни за что не забуду то мерзкое чувство, охватившее меня. Так стыдно мне не было никогда, и никогда я не ненавидела себя больше. С тех пор мои желания стали еще более редкими. А красивая кукла досталась сестре - мне было стыдно до нее дотрагиваться, вспоминая свой позор. Да, с тех пор просить о чем-то я стала редко. Очень редко. И только уверившись, что это можно себе позволить.
  Один из моих детских страхов, подкрепленный жгучим стыдом. Один из поступков, определивших мой характер. Я была черепашкой. И удобно пряталась в панцире. Я довольно быстро поняла, что нельзя быть с людьми и не причинять им боль. Невольно. Случайно. На пике эмоций. Тогда я отгородилась от 'неправильных' эмоций. Помню, как боялась разговоров о 'смене характера'. До дрожи. А вдруг все узнают, что я такая плохая и неправильная? Нелепые детские страхи! Позже, повзрослев и отпустив все же появившуюся обиду, я с иронией взглянула на эту ситуацию. Даже смогла мысленно пошутить над тем, что мама, будучи по образованию детским педагогом и психологом, проглядела эти изменения во мне. Возможно, она была увлечена болезненной сестрой. И я помню наши финансовые проблемы, заставившие маму сменить любимую, но мало оплачиваемую работу в садике на множество других. Да, просто так сложилось. И знаете, я была очень счастливым ребенком. Меня любили, практически боготворили. Мной гордились. По-настоящему. И не только родители и близкие родственники. А сколько знакомых завидовали маме?! Да, это делало меня счастливой. И только период взросления остался в моей памяти темной полосой. Когда мне так хотелось по примеру подруг поделиться с мамой самым сокровенным, но... Я просто не могла перешагнуть через свои страхи. А вдруг мои мысли и поступки, мои желания и мечты расстроят маму? Въевшийся детский страх не позволял открыться. Откровенно говорить с подругами не давала застенчивость и недоверие. И правильно делала. Когда твои секреты становятся достоянием общественности... Нет уж, спасибо. Я умела учиться на ошибках других.
  Только... Было больно слышать упреки мамы в холодности. Слышать о том, что Карина делится с ней всем, часами рассказывает о прошедшем дне, а я... Я отделываюсь постоянным 'Все хорошо' или скупым рассказом о наиболее ярких событиях. Там, где можно было говорить часами, я отделывалась тройкой-другой коротких фраз. Забавно, как детские комплексы и страхи влияют на личность. И самое забавное, меня продолжали любить ничуть не меньше, чем раньше. И гордиться. И я была вновь счастлива. Пора метаний и мучительных желаний гневно обвинять всех вокруг в невнимании прошла. И я вновь обрела свое спокойное счастье. И это было здорово. Я разлюбила говорить о любви и нежностях. Зато могла просто подойти и прижаться. Молча побыть рядом. Я не верю словам. Так вышло, что я не ценю слов. Мне жизненно необходимы не бездушно-напыщенные фразы, а искренние прикосновения...
  Картинки замедляют бег. Я открываю глаза. Не хочу смотреть дольше. Есть воспоминания, к которым я не желаю возвращаться. Как бы счастлива я не была потом, некоторые моменты так просто не выбросишь. И черт, я не хочу их выбрасывать. Они стали частью моей жизни. Моего собственного сумасшествия. Мотнув головой, включила воду. Не то, чтобы мне нужен был душ, но так я надеялась прогнать мысли. Тщетно. Заснуть этой ночью мне так и не удалось. И память терзала меня до самого утра. И мысли. Глупые мысли, они никак не хотели угомониться. Я думала о предстоящем дне и сжималась в комочек. Хотелось поплакаться или поделиться с кем-нибудь, попросить совета... Черт! Прижать к груди подушку и слепо уставиться на подмигивающую луну. Совсем скоро рассвет и новый день. Нужно просто отвлечься. Ох, нет! Не хочу вспоминать. Но кто меня спрашивает? Картинки упрямо вставили перед глазами, возвращая меня в прошлое.
  Сдаюсь и прикрываю глаза, погружаясь в прошлое. Запах. Опять этот запах. Столь яркий, словно я вновь нахожусь в коридорах больницы. Вздрогнула и сморщила нос, пытаясь избавиться от ненавистного запаха. Не помогло. Вдобавок на языке ощутила противный привкус. Хлорка, больничный паек и болезнь. Ненавижу. Слишком часто мне приходилось бывать в больницах. Правда, раньше я воспринимала их как вариацию детского лагеря. Позже я стала их ненавидеть - они забирали близких. Парадокс! Уютную тишину и умиротворенное одиночество кладбищ я любила, а вот больницы... Гнилостный привкус угасших и несбывшихся надежд... Ненавижу! Яростно сжала кулаки. Ненавижу, ненавижу, ненавижу... Слезы мягко скатились по горящим щекам - мое редкое удовольствие. Бесценное проявление эмоций, доказательство моей жизни. Я еще жива, слышите? Я еще чувствую! Чувствую! Вжать лицо в подушку, заглушая рыдания. И завтра вновь шампунь попадет в глаза. Я такая неловкая! Право, жаль даже. Злая ирония всегда приводила меня в порядок. Помогла и сейчас. Я смогла дышать ровнее, слезы высохли, и лишь слипшиеся влажные волосы напоминали о произошедшем.
  Я не люблю весну. И обожаю. Она забрала у меня деда. И подарила моих мальчиков. Как много всего уместилось в жалкую пару дней. И интриганка жизнь делает новый взбрык, путая лица и судьбы. Меня потянуло на философию. Пошла она к дьяволу. Я впадаю в крайности. То посылая всех к чертям, то прилежно молясь. Меня сложно назвать истово верующей. Отчего-то я уверенна, что Бог есть. Серьезно. Просто не в той форме, что мы представляем. Высшая сила. Я верила в это. И в возмездие. А о смерти старательно не думала. Можно долго вести дискуссию о моих теологических представлениях и заблуждениях. Оставим этот разговор на потом.
  Знаете, о чем я жалела? За что виню себя? За неловкое чувство стыда при взгляде на больных людей. Мне неуютно под их взглядами, словно я виновата перед ними. Ведь я здорова, а они... Ненавижу больницы. И себя. За малодушие и неуместную тогда стеснительность. За то, что не говорила дедушке, как сильно его люблю. За то, что редко приходила, отговариваясь вечной занятостью, трусливо избегая неприятных сцен. За... За то, что теперь поздно. Поздно плакать и каяться. И поздно говорить о любви. Кому они нужны, мои слова? Холмику золотистой земли? Искусственным венкам? Бездушному надгробию? Кому? Поздно. Особенно для жалости. Ничего не исправишь.
  Помню осуждающие взгляды родных, наблюдающих за моими мучениями и неприкрытым желанием выскочить из палаты. А мне хотелось закричать. Или завыть под понимающе-обреченным взглядом деда. Ненавижу эти минуты. И себя ненавижу. Помню, как сбегала из палаты при первой же возможности. И бродила, бродила по коридорам, содрогаясь от запаха страданий, казалось, витающего над вытертым линолеумом. И трусливо возвращалась в палату. Чтобы позже опять сбежать. Проклятый замкнутый круг. Один из таких малодушных побегов стал для меня поворотным. Я кусала губы, старательно вжимаясь в стену, мучительно пытаясь не слышать фальшиво-бодрых разговоров ни о чем. Эти разговоры я ненавижу еще больше душащих меня больниц. Эта притворная радость, вымученная ложь, они, казалось, разъедали меня изнутри. И я не могла там оставаться. Трясущимися руками обнимала деда и выходила вон, мечтая о глотке свежего воздуха. Но еще больше я мечтала проснуться. Удивительно, что моя семья не замечала моего состояния. Или же все мои страдания - лишь плод больного воображения, подстегнутого собственным эгоизмом? Не знаю. Возможно, я просто хорошо играла в безразличие. Как и всегда. Эта маска, кажется, плотно въелась в кожу.
  В тот день все было еще хуже, еще отвратительней. Глаза застилала пелена слез. Содрогаясь всем телом и ничего не видя, вывалилась на лестницу. Там было легче. Запах хлорки и всего лишь сигарет. После провонявшихся болью коридоров - Альпы. Я мало что видела в те минуты. Откровенно говоря, вообще ничего. Просто спустилась на пролет и бессильно сползла по стенке. То, что рядом дрожал кто-то еще, было чистой случайностью. Вздрагивать в компании было не хуже и не лучше, чем в одиночестве. Это было все равно. Только невольный сосед (или соседка?) - тогда я не задавалась подобным вопросом - еще и зло стирал слезы. Яростные и бессильные. Безысходные. Моим лекарством всегда была чужая боль. Утешая кого-то, я всегда отодвигала собственные страдания. Это было так привычно. Мечущийся рассудок принял единственно верное решение и отгородился от болезненных эмоций. Я потянулась к соседу и обняла. Вот так просто. Мягко погладила по встрепанным волосам, неловко задела повязку на плече, но парень (теперь я это поняла) даже не прореагировал на мою неловкость. Решившись, я чуть подвинулась и крепко прижала свое лекарство. Полустон-полувсхлип - и парень прижимает меня к себе, утыкаясь мокрым лицом в мою обнаженную шею. Его прерывистое дыхание обжигает кожу. И я лишь крепче стискиваю вздрагивающие плечи, уже не заботясь о повязке. Губы что-то бессвязно лепечут. И мне, и ему плевать на смысл. Он жадно ловит успокаивающие интонации. Перетягиваю его боль на себя, находя в этом успокоение. Он вздрагивает все реже. И только дыхание остается прерывисто-обжигающим. Осторожно глажу исцарапанное и израненное лицо, старательно избегая касаться кровоподтеков. Что с ним случилось? Авария?
  - Ну, что же ты, мой хороший, что же? - первые осмысленно произнесенные мной слова и ласковый тон. - Все будет...
  - Только не лги про хорошо!!! - и столько всего было в этом гневном стоне, что я лишь крепче прижала парня к себе, мягко укачивая и нежно перебирая пряди, влажные и слипшиеся от пота, он весь был в холодном поту.
  - Не буду. Хорошо вообще не бывает! - я горько вздохнула и судорожно втянула воздух. - Не бывает, понимаешь, мой хороший? Никак не бывает! Бываем только мы. Вот как сейчас. Только мы...
  Мы молчали. Я укачивала взрослого парня, казавшегося сейчас потерянным ребенком. Если бы умела, я бы ему спела. Но не дано. И я бормотала. Бессвязно, бессмысленно. Нежно. И он слушал. Жадно, требовательно. Просто вслушивался в мой шепот. Словно обретая в этом силы, словно нащупывая путь. А потом он заговорил. Быстро, рвано, отчаянно. А я почти ничего не понимала из его выкриков. Только то, что произошла трагедия. Что-то ужасное... И мы дрожали. Только вместе. И предательские слезы смешивались на нашей коже. Я ненавижу слезы. Они жгутся.
  - Ненавижу больницы! Здесь нечем дышать! Они душат меня! - я зло и потерянно бормотала, едва понимая, что и кому говорю, и перебирала встрепанные влажные прядки парня.
  - И я! - незнакомец яростно сжал кулаки и застонал.
  - Мальчик... Тьфу! - я растерянно застыла, только сейчас понимая, что не знаю имени парня.
  - Кирилл! - парень кивнул и уткнулся лицом в колени.
  - Марина! - скорее для проформы представилась я, понимая, что Кирилл меня совершенно не слушает, парень вновь скатывался в истерику.
  Я застыла, не зная, что теперь делать. Рука, которая под тяжестью тела парня стала покалывать болезненными иголочками, умоляла о свободе, но я не решалась. А Кирилл все дрожал. Глухие стоны заставляли меня сжиматься. Боже, ему же так больно! Я только сейчас впервые посмотрела на парня со стороны. Руки, которые он запустил во встрепанную шевелюру, были поцарапаны и изранены. На скуле темнела запекшаяся ссадина. В памяти всплыла разбитая губа. И пластырь на лбу. Повязка на плече и забинтованная рука. Ч-ч-черт! Трясущимися пальцами свободной руки тронула его плечо.
  - Кирилл? - я тревожно и мягко потрясла парня. - Кирилл? - ответа не было.
  Я закусила губу и почувствовала волну злости. Весь стресс, все страхи смешались во мне и рвались наружу, преобразовавшись в злость. Причем злость не конкретную, а какую-то абстрактную, саму по себе. Хотелось кричать и драться, пинать все, что можно пнуть, и наконец выплеснуть из себя все то, что я копила в себе годами. Но самоконтроль у меня невероятный, я вновь удержалась на краю. Закусив губу, закрыла глаза и стала считать да десяти. Почему-то считается, что это успокаивает. Ни черта! Я не успокоилась, но злость все же осталась в отведенных рамках. Глубоко вздохнув, крепко обняла парня и попыталась разогнуть сжавшегося в комок Кирилла. Ага, конечно, в нем килограмм восемьдесят веса, а может, и все девяносто. А во мне лишь шестьдесят. И как с таким справиться? Я задумалась, но мои мысли разбил очередной стон. И столько отчаяния было в этом стоне, что я вздрогнула и едва не закричала. Наверное, я все же слишком восприимчива к чужой боли. Но выносить страдания Кирилла я была не в силах.
  - Кира, Кирочка! - я тормошила и звала парня. - Кир, Кирюш! Пожалуйста, Кир, ну, послушай меня! Кир!!! - мне наконец удалось приподнять парня и заглянуть в искаженное лицо. - Не молчи, Кир! Только не молчи, умоляю! Поговори со мной! Просто поговори! - я чувствовала, что щекам стало горячо, а руки задрожали. - Кирилл! Ну, Кирилл!
  - Что? Что ты от меня хочешь? - в покрасневших глазах плескалось бешенство, но мои предохранители перегорели еще на пороге палаты деда.
  - Что я хочу, Кирилл? - я горько рассмеялась. - Ничего! Ничего, Кирилл!! Ни-че-го!!! - я тряхнула парня. - И не ори на меня!!!
  - А я не ору!!! - парень даже умудрился меня перекричать.
  А меня вдруг оглушила нелепость ситуации. Мы сидим на грязном, затертом до дыр линолеуме городской больницы, крепко вцепившись друг в друга. И орем. Рвем глотки, сверкая друг на друга безумными глазами. Просто захлебываясь собственной злобой. И отпуская боль. Вот так глупо. Вот так безумно. Мы просто отпускаем боль.
  - Не кричи на меня, пожалуйста.
  - Не буду. Прости.
  Мы замолчали. Лишь тяжелое дыхание да пальцы на плечах друг друга говорили о том, что мы здесь. Сколько мы так просидели - не знаю. У меня затекла нога. Я неловко пошевелилась и сморщилась от боли, Кирилл резко поднял глаза. Наши взгляды встретились. Так странно было смотреть в эти темно-шоколадные глаза. Искать там ответы на не высказанные вопросы. И сливаться, сродняться, понимать. Резкий выдох и нелепое понимание, что я просто забыла дышать. Боже, как глупо. Я разжала пальцы на плечах Кирилла и осторожно обхватила его ладони.
  - Расскажи.
  Закрыв глаза и привалившись к стене, Кирилл заговорил. Теперь я понимала каждое слово. И крепче сжимала прохладные ладони. Мне хотелось согреть этого мальчика с таким мертвым голосом. Пусть я и сама порой закрывалась в коконе, но я всегда играла в чувства. Мои эмоции были слишком качественной фальшивкой. В них порой верила даже я. А сейчас... От его тона было морозно. И больно.
  Я угадала. Авария. Отец не справился с управлением на мокром после дождя асфальте. Гроза, которой я так восхищалась три дня назад... Их было пятеро в машине. Отец, мать, сестра и он с братом. В живых только Кирилл и Ярослав, брат. Только тот в реанимации, и очень мало шансов на благополучный исход. А Кирилл почти не пострадал. И сейчас у Ярослава наступило ухудшение.
  Я не знала, что сказать. Да и что тут скажешь? Дельных мыслей не было. Я подавленно молчала. Из меня словно выкачали всю жизнь. Было пусто и чуть холодно. Зато мозг, получивший задачу, привычно укутался в безразличие, ища выход.
  - Когда ты последний раз ел? - вопрос был совершенно неожиданный, а потому действенный.
  - Не знаю... Да и какое это имеет значение?! - Кир вновь перешел на крик.
  - Во-первых, не ори на меня! - я говорила веско и спокойно, привычно отгородившись от мешающих переживаний. - Во-вторых, большое. Не хочу объяснять всем вокруг, откуда у меня на руках взялся труп. Ты же серый весь и осунувшийся. В-третьих, я тоже со вчера ничего не ела. А одна есть не могу - фобия у меня такая! - в конце проскочило привычное ехидство.
  Его нельзя было сейчас жалеть. Никак. Иначе он просто сойдет с ума, отдаваясь своей боли. И я решила его отвлечь. Кирилл был так ошарашен, что не нашелся с ответом. А я коварно воспользовалась ситуацией. С трудом поднялась на затекшие ноги и настойчиво потянула за руку парня. Тот не сопротивлялся. Только шатался сильно. Почти в обнимку мы вышли на улицу. Удивительно, что нас не постарались задержать. Повезло.
  Так я обрела собственный островок стабильности. Того, о ком можно заботиться. Того, кто нуждался во мне едва ли меньше, чем я в нем. Того, кто помогал мне переживать собственную боль, хоть ничего об этом и не знал. Вот только... Семья осудила меня. И, наверное, не простила. Я все меньше времени проводила с дедом, поспешно сбегая к Кириллу. Бросала родного ради чужого. И ничего не объясняла. Я вообще никогда не объясняла своих поступков. Наверное, зря. Но я просто не представляла, как словами можно объяснить то, что я и сама не до конца понимаю. Да и не считала это нужным. Честно говоря, мне опять было все равно. Я привычно спряталась и просто молча пережидала их недовольство.
  А Ярик... Ярик пошел на поправку. И его перевели в общую палату. До сих пор ясно помню ужас, медленно растекшийся во мне, когда я, держа Кирилла за руку, робко вошла в палату. Рик... Он словно спал. Или... Был мертвый. Словами испытанный мной страх сложно описать. Я испугалась за парня, ставшего мне ближе многих родственников - я боялась за Кира. Серая, словно присыпанная пеплом кожа Ярослава, глубокие тени под беспокойно дергающимися веками, забинтованная голова и множество мелких порезов... Я уже молчу о сломанной ноге и треснувших ребрах. Определенно, Киру повезло больше, чем брату. Я так боялась, что Кирилл просто не выдержит, если с братом что-то случится. Он так крепко сжал мою руку, что уже к вечеру на ладошке появились синяки. Но я боялась даже пискнуть. Было страшно нарушать повисшую атмосферу давящей тишины и затягивающего ожидания. Я упрямо рассматривала Ярослава, ища и находя все новые отметины произошедшего, только бы ненароком не встретиться взглядом с Кириллом. Я заранее боялась выражения его шоколадных глаз. Мой кокон безразличия дрогнул, я была слишком уязвима сейчас. И просто старалась защититься. Вы можете назвать этот поступок трусостью. Называйте. Я никогда не претендовала на звание героя.
  Знаете, я так увлеклась разглядыванием парня, что не заметила главного. Того, что бросалось в глаза каждому. Но я давно устала отмечать свою несобранность. Мой мозг всегда умудрялся концентрироваться на каких-то незначительных мелочах, упрямо игнорируя главное. Я могла легко назвать рисунок на платье девушки с обложки журнала, который видела минут сорок назад в витрине киоска на остановке, но едва ли сказала бы о цвете этого самого узора, фасоне платья, названии журнала... Возможно, в этом виновато мое безразличие. Мне ведь действительно было все равно, что там на обложке. Мало ли журналов на свете. А вот узор... Да, забавный.
  Так и сейчас. Я впитывала в себя малейшие черточки парня, жадно скользила взглядом по его лицу, но никак не могла собрать во единое увиденное. Возможно, я просто слишком увлеклась жалостью и мыслями о Кирилле. Я заранее стала обдумывать, что и как ему скажу, как утешу, как приободрю. Слова легко и послушно всплывали в моей голове, гладко укладываясь в фразы, в меру сопереживающие, в меру искренние. И это совершенно не отвлекало от процесса запоминания. Одновременно я мысленно строила и диалог на случай, если Ярослав откроет глаза. Я ведь должна быть готова, правда? Два таких совершенно разных текста, две разные ситуации легко уживались в моей голове, даже не собираясь начинать борьбу из-за слов. Кажется, я даже не повторилась. Боже, что я говорю и о чем только думаю? В который раз дивлюсь собственной логике. Горячие пальцы Кирилла ослабили хватку. Выдохнув, осторожно пошевелила пальцами, проверяя, на месте ли. Рука двигалась нормально. Я отстраненно порадовалась, что Кир ничего мне не сломал. Но если честно, мне было как-то все равно. Разве это был бы первый перелом? Мои мысли вновь хаотично скачут в голове, отвлекая от главного.
  Сосредотачиваюсь теперь уже на лице Кира. Шоколадные измученные глаза смотрят пытливо и требовательно, но в них светится надежда и облегчение. И я легко ему улыбаюсь, ободряюще переплетая наши пальцы. Он пока еще не может распознать фальшь в моих улыбках, да и не так-то просто это сделать. И он верит мне. И сам улыбается. Широко, радостно, не скрывая облегчения и счастья. Он верит мне, верит моей улыбке, обещающей, что теперь-то все будет хорошо. И расслабляется. Напряжение, сковывающее этого мальчика, уходит. И Кирилл расправляет плечи, озаряя белозубой улыбкой серую комнату. В его глазах светится столь многое, что я на миг захлебываюсь воздухом, забывая, как это - дышать. Кончиками пальцев чувствую его сумасшедший пульс. Он счастлив. И это для меня важнее всего. И уж точно плевать я хотела на глупую мораль, отрицающую фальшь почти искренних улыбок. Если Кириллу для счастья нужна моя уверенность, он ее получит. Он слишком ценен для меня, мой островок стабильности, мое лекарство от тоски и безысходности больниц и последнего месяца жизни, чтобы позволять себе роскошь неуверенности и правдивых эмоций. Завороженная его взглядом, я без устали вглядывалась в лицо и глаза парня, пытаясь понять, что же мне не дает покоя. Что за назойливая мысль щекочет сознание. Краем глаза заметила особенно сильно вздрогнувшие веки Ярослава в слабой попытке открыть глаза и замерла. Просто застыла, почему-то уверенная в том, что именно сейчас получу разгадку. Кажется, я даже забыла дышать. Но это были такие пустяки. Темные ресницы дрогнули, и я, наконец, заглянула в глаза Ярослава. Понимание остро ударило в мозг одновременно с порцией кислорода, без которого легкие начало разрывать. Но я не позволила себе закашляться. Я изумленно всматривалась в его глаза, осознавая и переживая собственную тупость. Бог мой, такое мог не заметить только слепой!
  Близнецы! Они близнецы! Я едва не расхохоталась в истеричной попытке сбросить напряжение. Я недоверчиво и жадно вглядывалась в такие же шоколадные глаза, в какие смотрела всего секунду назад. Только в них не было потребности во мне, и это было... неправильно? Да, наверное, именно так я это и ощущала. В них было недоумение и боль. И его глаза как-то испуганно и обиженно рассматривали Кирилла, буквально вдавившего ладони в мои плечи. Наверное, Ярослав недоумевал, почему брат занят какой-то девчонкой? Или просто не понимал ситуации, гадал, что собирается сделать Кир: прогнать меня? Ударить? Или обнять? И кто я вообще такая, что делаю в его палате? Наверное, это были его главные вопросы. Позже Ярик признался, что именно об этом и думал. Удивительно, но мне удалось понять и почувствовать его эмоции, просто вглядываясь в эти шоколадные глаза. В будущем меня всегда будет поражать эта связь, установившаяся между мной и близнецами. Иногда мне кажется, что я их третий ребенок, потерянный по недосмотру врачей еще в роддоме. И если бы не разница в возрасте, мы бы легко в это поверили.
  - Кирилл! - я с силой развернула парня.
  - Слава...
  Побледневший Кир пошатнулся и на нетвердых ногах шагнул к кровати брата. Я хотела тактично выйти, дать близнецам побыть друг с другом, но парень цепко держал мою ладонь, все крепче сжимая пальцы. Он протянул руки к Ярославу и только сейчас заметил мою ладонь, зажатую в его руке. С каким-то детским недоумением разогнул пальцы, медленно, по одному. Я молча следила, боясь неосторожным словом испортить, уничтожить хрупкое, недоверчивое счастье Кирилла. Красные отпечатки его пальцев соседствовали на моей коже с синеватыми, уже проступившими от недавнего 'рукопожатия'. Чертыхнувшись, попыталась неловко спрятать ладонь за спину в детском стыдливом порыве, словно была виновата, что эти дурацкие отметины раскрасили кожу.
  - Что это? - хрипло прошептал Кир, испуганно разглядывая мою ловко цапнутую ладошку и едва касаясь прохладными пальцами следов.
  - Ерунда! - беспечно улыбнулась и попыталась ненавязчиво освободить руку, чувствуя себя все нелепей под двумя парами одинаковых глаз.
  - Больно? - Кирилл нервно облизнул губы и осторожно нажал на синеватую кляксу, едва сдержала шипение.
  - Нет! - и губы, растянуты все в той же улыбке губы. - Кир, мне нужно к дедушке! - я придумывала нелепые отговорки, только бы не находиться под пристальным наблюдением до безумия одинаковых глаз. - А вам, думаю, хочется побыть наедине...
  И трусливо сбежала, не слушая, что там ответит Кирилл. Остановилась я только на лестнице, пробежав несколько пролетов. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из груди, и я глубоко задышала, выравнивая ритм. Руки произвольно обхватили плечи, то ли в попытке согреться, то ли в попытке защититься. Когда сердце перестало выбивать сумасшедший ритм, а мысли выстроились в более-менее адекватную цепочку, я смогла разжать руки. Ведь ничего страшного не произошло, правда? И никто не отнимет у меня Кирилла. Не сейчас, когда он мне так нужен. Ярослав не будет так жесток. Ведь правда же? Нарождающуюся панику пресекла волна спокойного равнодушия. Вместе с ним пришла уверенность. Кирилл нуждается во мне не меньше, чем я в нем. Эдакий симбиоз. И Ярослав. Он тоже во мне нуждается, пусть пока и не осознает этого. Но он потянется за братом, а я не дам ни единого повода усомниться в верности этого поступка. Я ведь умею подстраиваться под собеседников. Тем более, мальчикам нужна девушка рядом. Сестра, а может, и мать. Как бы цинично это не звучало, но я стану тем, что им будет нужно. Заменю тех, кто ушел. Сквозь призму привычного равнодушия и отстраненности не пробивался стыд от осознания собственной эгоистичности и циничной расчетливости. Они нужны мне, им нужен кто-то рядом. Кто-то, способный заботиться о них, так почему не я? Приняв решение, я окончательно успокоилась и сконцентрировалась на поставленной цели. Нет ничего, с чем бы я не справилась, если сильно этого хочу.
  Обдумывая ситуацию, смакуя приходящие в голову решения, я медленно поднималась по лестнице. Нет, не в палату. Вернее, не к близнецам. Я шла к деду. Шла, чтобы просто побыть с ним, зная, что сейчас там никого нет. Именно эти редкие мгновения я ценила больше всего. Мы были только вдвоем. На прочих пациентов в палате мне было откровенно плевать. Да, жаль, да, беда. Но они ни коим образом не могли потревожить счастья минут, проведенных с дедом вдвоем. Я едва их замечала. Иссушенные болезнью руки дедушки слабо сжимали мои предплечья, а я то хаотично гладила его лицо, плечи, руки, то крепко держала сухие, морщинистые ладони. И смотрела. Нежно скользила взглядом по лицу, запоминая и впитывая каждую черточку. Что-то рассказывала, отвечала на негромкие вопросы. Просто молчала. И улыбалась, улыбалась, улыбалась. Сквозь слезы, постоянно подступающие к глазам. Растягивала губы в ободряющей улыбке как можно шире, лишь бы не выдать их дрожь. Выдавать несуществующую уверенность в лучшем деду было в сотни раз сложнее, чем обнадеживать Кирилла. Кир хотел быть обманутым, хотел верить, а дед... В его глазах, по-прежнему ясных, я видела понимание неизбежного и прощание. И это каждый раз болью отзывалось внутри. Хотелось прижаться к его груди и шептать, шептать, шептать какие-нибудь легкомысленные глупости, или жарко уверять в том, что все будет хорошо. Но и я, и он, знали, что это будет ложью, и молчали. Слова болезненными, прогорклыми комками застревали в горле, царапая и мешая дышать. И я еще осторожнее, еще мягче касалась рук деда, стараясь хотя бы через прикосновение передать хоть чуточку тепла. И говорила о том, что люблю. Но так редко, так нечасто и мимолетно... Ненавижу себя за это. Сотни раз на день бросаться этим словом эпизодическим, ничего не значащим в нашей жизни людям. И не говорить об этом тем, кто действительно важен. Тем, кто нуждается в этих словах. Я малодушно молчала, привычно укрываясь за своим безразличием, скрывая истинные чувства, уничтожая их, не замечая. Зачем? Я и сама не могу найти ни объяснения, ни оправдания своим поступкам. И не ищу. Не нуждаюсь в них. Но мечтаю о том, чтобы вернуться в прошлое. На несколько секунд. Просто сказать лишний раз 'люблю'...
  Я резко открываю глаза, словно выныривая из прошлого. Лоб покрыт испариной, дыхание тяжело вырывается из груди. Черт! Слишком яркие воспоминания, слишком тяжело я их переживаю. Попыталась расслабиться и просто полежать, хоть немного отдохнуть. Не вышло. Потянулась за телефоном. За окном светло, может, пора вставать? Половина шестого. У меня еще час. Черт. Уснуть не смогу, от воспоминаний не избавлюсь. Черт! Черт!! Черт!!! Резко выдохнув, сжалась в комочек и натянула тонкую простыню повыше - спала я всегда с открытым окном, иначе буквально задыхалась от нехватки кислорода, поэтому с утра было прохладно. Воспоминания настойчиво порхали в голове, не позволяя расслабиться. Зато кошмар с мужем во главе потерял яркость, выцвел и поблек. И я могла относиться к произошедшему спокойно. Почти. Мне нужно было сесть и спокойно обдумать случившееся, но не сейчас. Безропотно прикрыв глаза, отдалась во власть воспоминаний.
  Мои страхи оказались напрасными. Ярослав принял меня. Пусть настороженно и недоверчиво, но, видя, как Кирилл привязан ко мне, проявлял понимание. И сам незаметно привязывался. Я не допускала ошибок. И еще он спрашивал. Часто, почти постоянно спрашивал о семье. У Кира просто не хватило сил рассказать ему правду. А я старательно уводила разговор в сторону, забалтывая братьев при первом намеке на неприятную тему. Так не могло продолжаться вечность. Мы оба это понимали. И оба трусили. Кирилл отговаривался желанием обождать, пока брат окрепнет, я - тем, что этого должен решать Кир, как наиболее близкий человек для Ярика. Правда открылась как всегда неожиданно и совершенно не вовремя. Хотя... Разве она бывает вовремя?
  Я в очередной раз переругивалась с братьями, заставляя их поесть. Аппетита у парней не было - последствия аварии и частых головокружений в купе с тошнотой. Но организму нужно брать силы, ведь так? Кир и Рик - придуманное мной сокращение, словно отражавшее суть близнецов, являющихся отражением друг друга - синхронно отбрыкивались, я терпеливо наседала. Вошедшая молоденькая медсестра-практикантка только фыркнула и пренебрежительно усмехнулась на мои ласковые уговоры-убеждения. Она была раздражена, и это скользила в ее мимике, жестах, нервных движениях, легко читалось в зло искривленных губах и хищно прищуренных глазах. Она искала на ком бы сорваться. Я ее проигнорировала. Возможно, даже не заметила. Серьезно. Мое безразличие привычно опускало людей, не входящих в круг интересов. Я бы забыла о ней спустя секунду, если бы она не решила открыть рот.
  - Чего ты с ними возишься? Друг семьи что ль? - она бесцеремонно уставилась мне в лицо, найдя 'жертву'.
  - Можно и так сказать, - я безразлично пожала плечами, пытаясь впихнуть в рот отвлекшемуся на девицу Рику дольку яблока.
  - Или решила окольцевать мальчишек? - ехидный вопрос. - Только которого из? - она саркастически усмехнулась и нагло стала переводить взгляд с Кира на Рика.
  - Обоих! - по-прежнему спокойно ответила я, сосредотачиваясь уже на возмущенно приоткрывшем рот Кирилле - очень удобно. - Мы люди современные, комплексами не отягощенные! - я иронично усмехнулась, наблюдая за обиженно и недовольно сморщившимся парнем, вынужденным жевать коварно впихнутый в рот кусочек вяленного мяса. - К тому же, их не различишь - какая тогда разница? - следующая ироничная усмешка досталась девице, возмущенно открывшей рот. - Опять же, двойное удовольствие...
  - Извращенцы! - практикантка буквально выплюнула это слово, я безразлично пожала плечами, парни улыбались. - Любопытно, чтобы сказала их мать? - я, занятая подсовыванием Ярославу теперь уже банана, не обратила внимание на девушку, а вот Кир застыл.
  - Пойди спроси у нее! - я отмахнулась от девицы, сосредотачивая внимание на вредничающем Рике. - Можешь заодно испросить благословления для нас.
  - Это куда же? В морг? - с сарказмом уточнила практикантка - у близнецов одинаково расширились глаза, я в ужасе застыла. - Сразу у всей семьи благословления просить, что ль?
  - Вон! - прошипела я, не отрывая взгляда от Ярика.
  У него затряслись сначала руки, которыми он удерживал мои ладони. Потом дрожь перебросилась на остальное тело. Губы жалко искривились. И глаза. Безумные, полные ужаса и болезненного отказа воспринимать правду, глаза. А потом он закричал. Надрывно, отчаянно, горько. У меня мурашки пробежались по коже от первого крика. За ним последовал еще один, еще и еще. Ярослав забился в истерике, выкрикивая малопонятные слова. На полу, рядом с кроватью, зажав уши руками, раскачивался Кирилл. Его губы беззвучно шевелились, а взгляд блуждал по противоположной стене. Сюрреалистичная картинка. Я беспомощно застыла на кровати Рика, куда успела забраться с ногами. Я не знала, что делать. К кому броситься первому. Кого утешать. И как это сделать. Крик Ярика звучал в ушах, от него волоски на руках становились дыбом. Новый крик. И это разрушило мой столбняк. Миг - и я оказалась рядом с парнем. С трудом смогла поймать его хаотично колотящие матрас руки. Парень вырывался и что-то бессвязно то орал, то бормотал. Черт! Я не смогу его удержать! Извернувшись, легла рядом, аккуратно придавливая Рика к кровати, боясь потревожить треснувшие ребра и сломанную ногу. Сам Ярослав, казалось, даже не замечал этого. Выдохнув, отпустила его руки и крепко обняла, прижимая к себе. Он вырывался. Несколько ударов пришлось на мою спину и плечи. Но с каждым разом все слабее. А я мягко укачивала затихающего Рика, бормоча что-то ласковое и утешительное. Вздрогнула от неожиданности, когда руки парня сжали мою талию. А потом... Он заплакал. Тихо, глухо, надрывно. Я продолжала что-то бормотать, боясь остановиться. Нежно обняла ладонями искаженное болью лицо, аккуратно стирая слезы и поглаживая кожу. И совершенно неожиданно для себя поцеловала его в висок, потом в лоб, макушку. Легкие, хаотичные поцелуи. Сестринские. В тот момент я не испытывала к нему никакого влечения. Серьезно. Да и до того ли мне было? Я даже не заметила прибежавших на крик медсестер. А они неловко топтались у входа, уже разобравшись, что произошло. Одна из них попыталась подойти к Кириллу и поднять его, чтобы уложить на кровать. Но парень так на нее глянул, что женщина отшатнулась. Меня разрывало от желания раздвоиться. Как я могу одновременно утешать близнецов? Черт! Закусив губу, осторожно оторвала ладонь от лица Ярослава и протянула к Кириллу. Едва-едва смогла дотянуться - кончики пальцев слегка мазнули по бледной щеке. Кир вздрогнул. И бессознательно потянулся за лаской, ловя щекой ускользающие прикосновения. Краем глаза отметила, как смущенно потупились женщины и вышли из палаты. Одна из них тайком нас перекрестила. Я равнодушно скользнула взглядом по закрывшейся двери. Сейчас я глухо ненавидела всех носителей белых халатов. Кирилл подался вперед, ловя мою ладонь и прижимаясь к ней щекой. Он отчаянно цеплялся за меня, отчаянно нуждался во мне. И я мягко погладила его кожу, пытаясь этим незатейливым касанием приободрить, поддержать, успокоить, отдать хоть капельку своего тепла. Левой рукой гладила волосы Ярослава, продолжая изредка касаться сухими губами его лба, виска, макушки. И злилась. Злилась на себя. За собственное слабое тело. За предательски дрожащую от перенапряжения левую руку, на которую пришелся вес тела, за покалывающую правую, которая затекла под щекой Кирилла. Но разве могла я пошевелиться? Закусывала губу, стараясь оттянуть момент, когда придется менять позу, разрывая хрупкое спокойствие, окутавшее нас. Я боялась этого момента. Но всего через несколько минут буквально упала на подушку рядом с Ярославом - подвела сведенная судорогой рука. Удерживая стон, попыталась ее размять. Рик судорожно вздохнул. Плюнув на все, осторожно просунула руку ему под шею, чтобы удобнее было обнять парня, да и мне такая поза не причиняла неудобств. Руки парня продолжали судорожно сжиматься на моей талии, сам он уткнулся лицом мне в шею, обжигая дыханием. Кирилл крепко сжал вернувшуюся к нему ладонь. В палате опять повисла тишина и то хрупкое спокойствие, что дарило обманчивую иллюзию покоя. Ярослав забылся неспокойным, тяжелым сном, продолжая крепко сжимать меня. Освободиться удалось с трудом. Но меня подстегивали мысли о Кирилле, застывшем в неудобной позе. Мягко растолкав парня, осторожно помогла ему перебраться на кровать. Он шевельнул губами, что-то говоря. Я не разобрала. И заснул, расслабившись под моими прикосновениями. Аккуратно укрыв его одеялом, пересела к Ярославу. Рик беспокойно метался, неразборчиво стоня какие-то слова. Я тихонько забормотала какую-то успокаивающую чушь, нежно и мягко гладя его по голове. Постепенно Ярик затих, дыхание стало спокойным и ровным. Я же опустилась на пол, прижавшись затылком к стене, которая приятно холодила, и спрятала лицо в руках. От пережитого я чувствовала себя опустошенной. Хотелось плакать, но предательские слезы именно сейчас не приходили. А еще я просто не знала, что скажу проснувшемуся Ярославу. Как объясню нашу молчаливую ложь. Я страшилась этого момента. И понимала, что должна как-то объяснить произошедшее. Чтобы не потерять его. Боже, помоги найти верные слова! И позаботься, просто позаботься о моих мальчиках. Не за себя прошу, за них.
  Незаметно для себя я задремала. Разбудила меня медсестра, тронув за плечо. Вздрогнув, я тревожно заозиралась, беспокойно рассматривая братьев. Они спали. Я непонимающе смотрела на женщину. Что она от меня хочет? Слова пробивались к мозгу с трудом. Пришлось напрячься. Что? Она хочет, чтобы я оставила их тут совсем одних? С ума сошла? Я с искренним недоумением рассматривала что-то втолковывающую мне женщину, слова вновь не долетали до мозга. Отрицательно качнула головой и поднялась, разминая затекшее и отзывающееся болью на малейшее движение тело. Женщина была раздражена. Я уже совсем собралась поинтересоваться, что мне нужно сломать, чтобы остаться тут, как она беспомощно взмахнула руками и вышла. Задать вопрос я не успела. Но была готова на это. Серьезно. Я бы осталась здесь даже, если бы мне пришлось влазить на пятый этаж по балконам. Поправив одеяла на братьях, опустилась на третью кровать, так кстати пустующую. И свернулась калачиком. Мне нужно было отдохнуть. Немного. Совсем чуть-чуть. Я и сама тогда не заметила, как заснула. Выгонять меня больше не стали.
  Открыв глаза, я попыталась прогнать липкий страх, пришедший с воспоминаниями. Часы показывали половину седьмого. Пора вставать. Будильник привычно заиграл установленную еще год назад мелодию. Чувствуя себя разбитой, нехотя поднялась, зябко кутаясь в простынь. Улыбнулась сонной сестре. И решительно направилась в душ. Горячая вода - лучшее лекарство для меня. Предстоит не самый легкий день.
  - Как твоя рука? - на меня заинтересованно уставилась вся семья.
  - Нормально! - растягиваю губы в беспечной улыбке и поспешно прячусь за чашкой с чаем. - Ммм, мам, спасибо! Как всегда великолепно! - поспешно подскакиваю и целую маму в щеку, быстренько выбираясь из-за стола. - Все, я полетела! Как всегда опаздываю! - не даю им вставить и слова, боясь услышать неудобные вопросы.
  В комнате привычным ураганом запихиваю постельное белье в шкаф, одновременно бросаю вещи в сумку. Так, а телефон? Черт! Где телефон?! Взгляд раздраженно мечется по комнате. Ах да, я же оставила его на подзарядке! Выдохнув, продолжила добрасывать конспекты и ручки в сумку. Так, не забыть бы справку. Где она? Ага, есть. Перед шкафом на миг застыла. Настороженно посмотрела на новые джинсы и майку, специально отложенные вчера в мою сумочку. Тряхнув волосами, натянула купленные за деньги мужа вещи. Но даже эта мысль не подпортила настроения. Все же мы, женщины, эмоционально зависимы от внешнего вида. На тумбочку перед зеркалом суетливо сыпанула купленную косметику. Пальцы запорхали, расставляя флакончики и баночки. Мимолетный взгляд на часы предупредил, что времени в запасе не так уж и много. Черт. Легкий, едва заметный макияж и волосы, стянутые в небрежный хвост. Готова. Почти бегом слетела по лестнице и достала телефон.
  - Ли, привет! - подруга подняла сразу. - Вижу, не спишь. Ознакомилась? - я даже не стала скрывать ехидство.
  - Да-а-а... - ошарашенный голос. - Откуда?
  - Ты сегодня работаешь? - я поджала губы, мысленно перебирая варианты.
  - Нет.
  - Хорошо. Я заеду после пар. Поговорим.
  - Жду.
  И гудки. Я зло сжала телефон. Внутри боролись несколько чувств и желаний. И я не могла решиться. Просто не знала, что следует рассказать. Но лгать... Нет, лгать не хотелось. Черт. У меня еще есть время на раздумье. Вот только...
  - Саша, привет.
  - Привет.
  - Мы можем поговорить? - я была спокойна, удивительно спокойна для предстоящего разговора.
  - Хорошо. Я слушаю.
  - Не по телефону.
  - Ладно. Ты на парах сегодня будешь?
  - Буду.
  - Между парами увидимся. И чего вчера не была? - Боже, он словно совершенно случайно вспомнил о моем отсутствии. - Случилось чего?
  - Угу. При встрече расскажу - автобус подошел. Пока.
  - Пока.
  Я бросила телефон в сумку и закрыла глаза. Он не позвонил мне за эти два дня ни разу. Не поинтересовался причиной отсутствия. Ни даже просто не спросил, как я и что я. Черт! Пальцы произвольно сжались в кулаки. Единственное, за что искренне могу поблагодарить мужа, так это за повод расстаться с Сашей. Серьезно. Раньше я трусила. Цеплялась за привычный мир, за давно умершие отношения, за несуществующие чувства. Боже! Зачем? Зачем было насиловать себя на протяжении стольких лет? Зачем? Ладонь, прижатая к губам, заглушила стон. А ведь он уверен, что любит меня. Уверен. И это любовь? Едва не рассмеялась. Горько, истерично. Разве это любовь, Саша? Хриплый голос, объявляющий остановку, разбил кокон мыслей. Пора. Тяжело вздохнув, вздернула подбородок вверх и ослепительно улыбнулась. Главное, не забыть спрятать паспорт.
  Я равнодушно скользила взглядом по студентам, заполнявшим аудиторию. Их слова едва ли пробивались к моему разуму. Кажется, их интересовало, что со мной. С беспечной улыбкой скармливала заготовленную версию. И охотно демонстрировала синяки на предплечье. Забавно, что беседа протекала без моего участия. Сознательного участия. Я что-то отвечала и смеялась даже. Вернее, мои губы смеялись. И руки двигались. И голос весело что-то рассказывал. А разум обдумывал предстоящую беседу. Моделировал возможные диалоги. Мысль о том, что посторонние люди волнуются обо мне больше, чем мой парень едва не рассмешила, но слишком быстро пронеслась, чуть касаясь сознания. Это уже не задевало. Давно. С того самого дня, когда пришло осознание оконченности нашего романа. Помню ту опустошенность и легкость. И растерянность. Словно я никак не могла поверить, что все действительно закончилось. Вот так нелепо. Так внезапно. Так... просто? Да, слишком просто. Почему не было той душераздирающей боли, о которой так много пишут? Где слезы? Истерики, наконец! Где? Как я смогла перешагнуть этот этап? Или... Просто не посчитала его нужным? Я задумалась, обкатывая эту мысль. Возможно, я просто задавила в себе 'ненужные' эмоции? Как всегда поступала. Только теперь на автомате? Любопытная теория. Вот только не верится. Должна же я была хоть что-то заметить? Или не должна? Я так увлеклась размышлениями, что даже не заметила звонка. В себя меня привело касание к плечу. Саша. Автоматически растянула губы в улыбке и так же автоматически подставила щеку под его сухие, безразлично мазнувшие кожу губы. И он утверждает, что любит меня? Нелогичность поступков Саши почти не трогала. Отметила как факт. Мысли были заняты размышлениями.
  - Ты хотела поговорить? - я отстраненно кивнула и поднялась, следуя по сплетениям коридоров следом за Сашей.
  Он что-то говорил, я кивала, не слыша ни слова. Меня занимали абсолютно нелогичные мысли. Но это было забавно. И я продолжала копаться в прошлом. Это отвлекало. Мы остановились. И я впервые посмотрела ему в глаза. Прямо, не скрывая и не играя. Без фальшивых эмоций и лживых улыбок. Честно. Равнодушно. Я уже все решила. Он не мог этого не понять. Серьезно. Но... Не понял.
  - Слушаю.
  А я на миг растерялась. В моих планах он должен все понять и так. Должен. Я ведь впервые честна. И открыта. Он слеп? Никогда не замечала.
  - Марина? - его оклик словно помог мне очнуться.
  - Прости! - я чуть виновато улыбнулась и забрала свою ладонь из его рук.
  - Мари? - он непонимающе вглядывается в мое лицо, ты ведь никогда меня не понимал, Саша.
  - Это не твое больше! - я легко пожимаю плечами. Словно извиняясь за какой-то пустяк.
  - О чем ты?
  Ты хмуришься, поджимаешь губы, готовишься сказать что-то гневное и обличительное, чтобы я сразу почувствовала свою глупость. Но я не играю в эти игры, Саша. Очень давно не играю. Выросла. А может, просто устала. Я могу соврать, что мне жаль. Или почти жаль. Возможно, это будет почти правдой. Но я не хочу лгать еще и сейчас. Только боюсь, правду ты откажешься слышать. Мне жаль. Наверное.
  - Об обыденном! - я улыбаюсь, мне почти весело, а ты злишься - да, ты никогда не понимал меня.
  - Марина, что за чушь ты несешь?! - твои ноздри возмущенно раздуваются, и я с любопытством их разглядываю, забавно.
  - Саша, я отпускаю тебя. Или сама ухожу. Хотя... Даю тебе уникальный шанс бросить меня! - легкая ирония и такая же легкая улыбка.
  - Ты перегрелась на солнце? - ты с сомнением смотришь на меня, кривишь губы, но мне все равно.
  - Нет. Я просто ухожу. От тебя.
  - Подожди, ты серьезно? - ты недоверчиво разглядываешь меня, словно пытаешься отыскать фальшь в моем спокойном равнодушии - зря, сегодня я кристально честна.
  - Абсолютно.
  - Вот так просто? Без причин?
  Я едва не смеюсь. Без причин? Ты действительно считаешь, что у меня нет причин, Саша? Я могла бы перечислить тебя сотни причин и десятки поводов. Но это вновь свелось бы к банальному выяснению отношений. Которых давно нет. Обвинения. Пустые. Полные оскорбленного достоинства. Попытки обвинить другого в собственных неудачах. Подача - прием. Мяч улетает к сопернику. И так до бесконечности. Мы слишком эгоистичны, Саша. Оба. Мы слишком привыкли обвинять друг друга и говорить о собственных обидах. Слишком часто начинали со слов 'Я' и 'Это все ты'. И это уже не трогает. Серьезно. Перегорела. Или выросла из этого, как вырастают из старой одежды. Я бы могла рассказать тебе об этом. Но... Мне все равно. И тебе придется это принять. Саша.
  - Пусть причиной буду я. Это ведь так привычно и просто, правда? - уточнила с иронией и качнула головой. - Не буду говорить банальную чушь про остаться друзьями. Просто желаю удачи. Серьезно.
  - Кто он? - вопрос догнал меня на выходе из закутка, в котором мы говорили.
  Я рассмеялась. Искренне. Закусив подрагивающую губу, обернулась. Ты сжимаешь кулаки, подавшись всем телом вперед. Как знакомо. Я тоже когда-то застывала в напряженном ожидании, вдавливая ногти в ладонь. И надеясь. До последнего надеясь. Так наивно и нелепо. Я ждала чуда. Но его не случилось. Ни разу.
  - Муж. Мой муж.
  - Издеваешься? - ты зол, Саша, взбешен.
  Я привычно разговариваю с тобой мысленно. Все равно ты меня не слышишь. Никогда. Смысл тогда напрасно сотрясать воздух? Я люблю безмятежную тишь безмолвных бесед. В них больше смысла, чем в сотнях слов.
  - Нет. Пока, Саш.
  Я ухожу. Легкой, танцующей походкой. На душе необычайно свободно и хорошо. Мне следовало сделать это раньше. Но я трусила. Поблагодарить что ли мужа? Я фыркнула. Не дождется! Пальцы сжались на ручке. Легкость и эйфория схлынули, оставляя после себя пустоту и выжженную душу. Равнодушие. И горечь. Нет. Я не сожалела о сделанном. Скорее, об упущенном времени. Губы дрогнули, искривляясь. И я отступила на шаг. Еще один. Справка, раздобытая Дмитрием, дарила мне выходной и сегодня. Но я решила пойти. А сейчас... Я отступила еще на шаг. И развернулась. Дрожащими пальцами набрала номер, отличающийся от моего всего одной цифрой. Всего один гудок.
  - Маришка? - такой родной и любимый голос.
  - Кирилл! - я почти простонала его имя. - Кирюша...
  - Маринка! - голос стал тревожным и испуганным. - Где ты?
  - Забери меня. Я в универе.
  И отключить. Сесть на лавочку у входа, зажмурив глаза и уронив руки. Он заберет меня. Совсем скоро.
  - Маринка! - тревожные шоколадные глаза тщательно вглядываются в мои.
  - Кир...
  И ты забираешь меня. Без слов. Зачем слова тем, кто давно научился читать мысли и эмоции по одному лишь ленивому изгибу бровей, едва заметному движению губ? Кир легко подхватывает меня на руки. У них с Риком это что-то вроде любимой привычки. Ворчать по этому поводу давно перестала. Да и приятно, чего уж скрывать. Кир вдавливает педаль в пол. Забавно, сама за руль вряд ли сяду - боюсь очень, а с братьями не испытываю ни капли страха, как бы они ни лихачили. Кажется, это называется доверие. В нашем случае, абсолютное. Мы могли скрывать какие-то мысли, прошлое. Не без этого. Личное пространство. Но доверие между нами было абсолютное. Если бы мне нужно было свеситься над пропастью, мою ногу держал бы Кир. Или Рик.
  Мы молчали. И потом, когда он отнес меня в квартиру. И тогда, когда просто сидел напротив, пережидая мою растерянность. И тогда, когда я зло запустила в стену любимой кружкой с любимым чаем. Пожал плечами и сел рядом, приобнимая за плечи. А меня словно прорвало изнутри.
  - Кирочка! - я обняла друга, утыкаясь лицом ему в грудь.
  Я захлебывалась плачем, пока он рассеянно гладил мои волосы. Такое уже однажды было. И он знал, слова мне не помогут. Это нужно просто переждать. А я... Я просто отпускала прошлое. Не Сашу. Его я отпустила давно. Отпускала ту боль, что отказывалась даже признавать. И сейчас расплачивалась за это. Отпускала глухие обиды. И срывала повязки со старых, но по-прежнему кровоточащих ран. Отпускала те ночи, когда добровольно соглашалась на насилие. Над собой и своими чувствами. Сегодня меня не защищало мое равнодушие. Я сознательно отказалась от него. И это больно. Оказалось.
  Мое прощание вышло недолгим. Кажется, я стремилась откреститься от этого и забыть, задвинуть в самый дольний угол памяти. И вновь укутаться в мягкий кокон равнодушия. Всхлипы сошли на нет. Слезы кончились еще раньше. И только потекшие пятна на белоснежной футболке напоминали о произошедшем. Кирилл мягко приподнял мое лицо, вытирая еще влажные щеки. Грустно улыбнулся и заботливо поправил растрепавшиеся пряди. Мои губы дрогнули в едва заметной усмешке.
  - Что случилось? - Кир, не отпуская, пытливо вглядывается в глаза.
  - Я от Саши ушла! - призналась спокойно и как-то даже безразлично.
  - Я рад! - друг серьезно кивает и довольно ухмыляется.
  - Вижу! - отвечаю на его радость - выработавшийся рефлекс.
  - И чего ревела? - он знает, когда можно подшутить - еще минуту назад я бы смертельно обиделась.
  - Оплакивала собственную глупость! - закатываю глаза и поднимаюсь.
  Кирилл с улыбкой качает головой и встает следом. Я иду в ванную, привести лицо в порядок, он - на кухню за новой порцией чая. Чашку жаль. Любимая. А пятно на обоях смотрится забавно. Ледяная вода бодрит и привычно стягивает кожу. На ощупь нахожу флакон с молочком - у близняшек есть даже мой любимый шампунь, бальзам и гель для душа. Моя воля - переселилась бы к ним. Ноздри возбуждающе щекочет запах чая. Едва касаюсь полотенца, спеша за ароматом. На столе две чашки и пирожные. Улыбаюсь.
  - Ты самый лучший! - я облизываюсь и забираюсь на диванчик с ногами. - Ей Богу, женюсь на тебе! Тьфу, замуж выйду! - привычная шутка, а во рту тает лакомство.
  - Выходи! - шоколадные глаза смотрят неожиданно требовательно и серьезно, но мне хочется подурачиться.
  - Не могу - Рик обидится! - я смотрю на Кирилла, ожидая, что он поддержит шутку.
  - Не обидится. Поймет. И будет рад.
  - Ага. Как же! - я упрямо не замечаю нахмуренных бровей и поджатых губ Кирилла, мне иррационально весело. - И вообще, я замужем! Вот кольцо! - я достаю из-под майки цепочку с кольцом, которое Дмитрий заменил в тот же вечер. - И даже штамп в паспорте имеется! - я жду смеха, но не летящей в стену чашки, вздрагиваю.
  - Как ты могла?! - Кирилл подскакивает, в порыве злости сметая на пол сахарницу и тарелку с пирожными.
  Вздрогнув, опрокидываю свою чашку и едва успеваю увернуться от обжигающей лужицы. Я непонимающе смотрю на Кирилла. Его кулаки сжаты, а ноздри гневно раздуваются. И это не забавляет. Я испугана и подавлена.
  - Кирилл? - робко зову прикрывшего глаза парня, медленно и неуверенно подходя ближе.
  - Как ты могла? - его ресницы резко дрогнули, открывая полные боли глаза моего любимого шоколадного оттенка. - Я прощал тебе этого идиота - ты его не любила! Ждал, пока наиграешься, образумишься... Но это... Как ты могла, Мари? Как? Когда? Зачем? - он сжал мои плечи, потревоженные синяки отозвались болью. - Зачем, Маринка? Зачем? А как же я?
  - Кирюш, я не понимаю... - я не хотела понимать, отказывалась разрушать привычный и удобный мир, где все было так просто.
  - Не понимаешь? - Кир сблизил наши лица, почти касаясь губами моих чуть приоткрытых губ.
  Последовавший поцелуй можно считать закономерным. Кажется, я сама подалась ему навстречу, загипнотизированная яростным блеском этих глаз. Возможно, я в тайне мечтала об этом, боясь признаться даже себе. Не знаю. Я отбросила все размышления, отдавшись моменту. Саша никогда так не целовался. И дело не в умении. Столько чувств было вложено в этот поцелуй, столько эмоций, что я лишь коротко всхлипнула, прижимаясь еще ближе. Пальцы привычно зарылись в мягкие волосы. И мне стало так жарко. Руки Кирилла, такие горячие, такие нужные. И губы. Мягкие, податливые, вдруг становились властными, требующими. Он хрипло повторял мо имя, целуя лицо, шею, ключицу и вновь возвращаясь к губам. А я плавилась под его ласками. С ума сходила. И впервые в своей жизни хотела чего-то большего. Мои руки на чистых инстинктах скользнули под майку Кирилла, торопясь добраться до такой желанной, такой необходимой сейчас кожи. И замерли на миг, чтобы сорваться в жадное, сумасшедшее скольжение. Эти прикосновения стали для меня большей необходимостью, чем воздух. Кирилл подхватил меня на руки, упирая спиной в стену, и я послушно обвила его талию ногами - так и вправду удобнее. Его губы, обжигающие, горячие, порхали по моей коже. Низ живота ныл от желания. Мне было нужно почувствовать Кирилла внутри. До безумия нужно. Мои пальцы потянули вверх его мешающую майку, следующими на очереди были джинсы.
  - Кирилл! - я выдохнула это ему в рот, ногтями оцарапывая кожу плеч, требуя большего, здесь и сейчас.
  - Моя... Маришка! - он так же требовательно завладел моими губами, одновременно избавляя меня от майки - пришлось на миг оторваться, чтобы снять эту преграду.
  - Кирилл! - я захныкала от желания, от сжигающего меня желания.
  - Зачем? - яростный рык и искупающие эту ярость дурманящие губы.
  - Случайно... Вышло! - я задыхаюсь, цепляясь за Кирилла.
  - Разведись! - приказ, жесткий, требовательный... невозможный.
  - Не могу! - стон вышел жалким, обреченным и жалобным.
  - Не можешь? - он отстранился, пристально и яростно вглядываясь в мое горящее от желания лицо. - Тогда что ты делаешь сейчас? Здесь? Со мной? - он бил меня словами наотмашь, резко, правдиво, больно.
  - Кирилл...
  - Не приходи больше, не звони. Никогда! - последнее слово он брезгливо выплюнул мне в лицо, разжимая руки, поддерживающие меня на весу. - Видеть тебя не хочу! И не могу...
  Я расширившимися глазами рассматривала его искаженное злобой лицо. Недоверие и растерянность смешались во мне, мешая мыслить логически. Кирилл, мой Кирилл меня... прогоняет? Поверить в такое? Нет, я не могла. Дурной сон, просто дурной сон. Рыкнув, Кир разжал мои ноги, все еще обвивающие его талию. Я даже не смутилась, находясь в прострации от происходящего. Рывком развернувшись, он вышел из кухни, а я сползла по кафелю. Низ живота полыхал болью. Мое первое и неудовлетворенное желание. Горький опыт. Лучше бы я и дальше не знала, что такое... так... бывает.
  - Кирилл! - отчаянный крик, нежелание верить в реальность произошедшего. - Кирилл...
  Я сжалась в комочек, пытаясь осмыслить случившееся. Мой Кирюшка, мое солнце, он что, ушел? Навсегда? Бросил меня? Прогнал? Я отчаянно замотала головой. Нет, не верю. Грохот. В его комнате. Вздрагиваю. Медленно поднимаюсь на дрожащие ноги, отчаянно цепляясь за стену. Неуверенные шаги. Ему нужна моя помощь. Я упрямо шагала вперед, практически наваливаясь на стену от слабости. Не знаю, чем она была вызвана. Шоком от произошедшего или неудовлетворенным желанием, от которого по-прежнему кипела кровь.
  - Ненавижу!!! - крик, яростный, отчаянный, горький, заставил вздрогнуть и остановиться. - Ненавижу!!! - я медленно сползла по стене, чувствуя, что силы окончательно покинули меня.
  Как такое возможно? Мой Кирилл... Как? Внутри пылал привычный мир. Сгорал, выжигая солидные дыры в душе. Ярким, нещадно чадящим пламенем, от него было больно дышать, нечем дышать. Я сжала голову руками, пытаясь удержать воспоминания. Все тщетно. Безжалостное пламя выжигало все. Оставляя лишь пустую оболочку, присыпанную пеплом. Без надежды, без света, без веры. Мой мир погибал. Заходясь в безмолвном крике, но я не могла ему помочь. Не сделала ни единой попытки удержать, спасти хоть что-то. Я наблюдала, корчась вместе с ним от боли, разделяя ее.
  Когда способность видеть вернулась ко мне, я обнаружила себя сидящей у двери в коридоре. Рядом стояли мои балетки. Обулась. Абсолютно механически выполняя действия. Медленно поднявшись, подцепила сумочку и с усилием открыла дверь - ослабевшие руки дрожали и не слушались. Аккуратно прикрыла дверь, почти бесшумно. И медленно направилась к лестнице. Боюсь, она станет для меня непреодолимым препятствием. Ничего, я справлюсь. Крепко схватилась за перила и осторожно стала спускаться. На четвертой ступеньке мои ноги запнулись друг о друга и я рухнула вниз. Без единого вскрика. Некая заторможенность восприятия просто не позволила мне испугаться и хоть как-то прореагировать. Отстраненно отметила, что падение закончилось. С трудом подтянула под себя ноги и села. Саднил лоб и ужасно болели коленки и локти. Рассыпанные по плечам волосы спутались. Обняв ноги, прижалась спиной к стене и прикрыла глаза. Я устала.
  - Маринка? - перепуганный, полный недоверия голос вывел меня из отрешенного состояния.
  - Ярик? - я чуть улыбнулась припухшими от недавних поцелуев губами.
  - Маришка? - Рик недоверчиво выдохнул мое имя и присел рядом. - Что с Киром? - правильно, Ярослав просто не мог допустить кощунственной мысли, что его брат мог оставить МЕНЯ в таком состоянии на лестнице - ха, все происходит впервые.
  - Думаю, он в относительном порядке. Комнату разносит! - я отвечала спокойно и отстраненно, привычно задвинув болезненные эмоции поглубже.
  - Это он тебя? - шоколадные глаза расширились, губы сжались.
  - Нет. Сама. С лестницы упала, - я задумчиво прикусила чуть припухшую губу.
  - Маришка, что произошло? - Рик осторожно погладил мою щеку и аккуратно коснулся лба, я зашипела - больно. - Пошли в квартиру, обработаем твои раны, и ты мне все расскажешь.
  - Мне нельзя туда! - я грустно улыбнулась и покачала головой, мой кокон равнодушия избавил от изматывающей боли, да и разве может болеть пепелище? - Кирилл меня выгнал... И запретил там появляться... Прости, Славка. Я домой хочу, очень. Отвезешь? - я устало посмотрела на друга.
  - Конечно! - Ярик подхватил меня на руки и едва ли не бегом спустился к машине.
  Я расслабленно прикрыла глаза. Парень шустро достал аптечку и стал там копаться. Мой персональный заботливый ангелочек, только раньше их было два. Мысль почти не принесла боли. Мне все равно. Теперь нужно отгораживаться и от них. Моего уютного мира больше не существует. Нет больше места, где можно не носить маски. Мне почти жаль. Но сил на это уже нет. Я оплакала эту потерю полчаса назад. Ватный диск предельно аккуратно скользил по ссадине над бровью. Так же осторожно Рик обработал содранные костяшки на руках.
  - Маринка, что-то болит? - Ярик обеспокоенно заглядывал в мое лицо.
  - Коленки и локти! - я пожала плечами. - Дома лед приложу. Не волнуйся - синяком больше! - я легко отодвинула край майки, оголяя плечи.
  - Это Кирилл? - взгляд друга мгновенно стал злым.
  - Нет, муж.
  - Что? - кажется, старшему из близняшек поплохело. - Ты вышла замуж за своего придурка? Когда только успела? - ошарашенный парень опустился на сидение рядом со мной.
  - С Сашей я сегодня рассталась - именно Кир меня забирал после этого. Мы болтали. И я рассказала, что вышла замуж. А Кирюшка меня поцеловал и ... Рик, я никогда такого не... Я даже не представляла, что так бывает! - я рассказывала спокойно, даже немного сухо. - Когда плевать на все вокруг... Я хотела...
  - Он тебя... ? - договорить Ярослав не смог.
  - Нет... Он... Он... Оттолкнул. И прогнал! - я судорожно выдохнула и сжала кулаки, даже отстраненность не могла пока меня примирить с этой мыслью.
  - Прости, малыш! - Славка вздохнул и притянул меня к себе, крепко обнимая. - Все образуется. Кирилл еще одумается и не раз пожалеет.
  - Не нужно, Рик. Он не простит! - в этом я была уверенна, без развода - не будет мне прощения.
  - Хорошо! - друг покладисто кивнул и поцеловал меня в макушку. - А что за история с этим замужеством? - Рик тряхнул волосами.
  - Это моя самая большая глупость, Славка. Я даже не поняла, как это произошло. Думала, розыгрыш... Дура! - я закрыла глаза, пережидая злость, неожиданно вспыхнувшую. - Поняла только тогда, когда моя подпись красовалась на договоре. Сроком на пять лет! И разорвать его я не имею право! - я решила подкорректировать правду, да и о Богдане рассказывать чревато. - Я такая идиотка! - я прижалась к Рику в поисках утешения, и он мне его дал. - Я сначала даже верить не хотела. Но в паспорте штамп, на пальце кольцо и... Меня очень убедительно заверили в правдивости происходящего! - я невольно передернула плечами, быстро задвигая воспоминания в дальний угол. - Решила отнестись к этому философски, как к игре. И все. Как к шутке. А он меня не понял...
  Мы помолчали. Ярослав ни в чем меня не обвинял, не говорил лживых слов утешения. И за это я была ему невероятно благодарна. После моих ночевок у его кровати в больнице он чувствовал меня на невероятном уровне. Как и я его. Сейчас мне были необходимы его руки, заботливо укачивающие, укрывающие меня от несправедливого мира. И я это получала. Боже, я люблю этого парня.
  - Слышишь, Рик, я тебя люблю! - мои губы чуть дрогнули.
  - Знаю. Я тоже тебя люблю, Маришка! - Ярик мягко подцепил мой подбородок пальцами и осторожно поцеловал в уголок губ.
  Это было абсолютно иначе. Совсем не похоже на сумасшедшие поцелуи Кирилла. Такое нежное, такое осторожное прикосновение... Я забыла, как нужно дышать. Только сейчас осознавая разницу между братьями, между их отношением ко мне. Любовь Ярослава была полным отражением моей собственной. Нежная, полная заботы, тревоги, обожания и восхищения. Более, чем родственная. Сродни чувству матери к ребенку. Когда хочется оберегать свое маленькое чудо ото всех. Это больше даже, чем любовь. Потребность друг в друге, зависимость. Возможно, из нас вышла бы изумительная пара, но... Ни я, ни он об этом не думали. Просто не представляли себя в этой роли. Или не смели представлять. У меня был Саша, которым я отгораживалась от остального мира 'отношений', а у Рика был Кир, влюбленный в меня иначе. И он просто не мог мешать брату. Я горько искривила губы, видя такую же грусть в шоколадных глазах напротив. Мы ведь были вполне довольны тем, что имели. Мы были счастливы этим! Зачем было разрушать нашу сказку? Я бы многое отдала, чтобы вернуться хотя бы на три дня назад - тогда я бы никогда не села в тот поезд. Мы долго смотрели в глаза друг друга, грея любимые лица в своих ладонях. Тогда мы бессознательно отказывались от чего-то большего, сейчас же делали это осознанно. Мы не переступали черту. Оттуда не возвращаются. Это как с Кириллом. Я не хочу терять еще и Ярика. Ни за что! А он не хотел терять меня. Слишком мы зависели друг от друга, слишком привязаны друг к другу были. Слишком большие части жизни одного вертелись вокруг другого. Мы просто не в силах от этого отказаться.
  - Ты ведь не уйдешь? - он тревожно заглянул в мои глаза.
  - Никогда! - клятва, в которой я была абсолютно уверенна.
  Мы помолчали. Так же продолжая греть лица друг друга.
  - Я приду завтра, нужно будет навести порядок в... его комнате. Да и вообще, уборки у вас давно не было! - я задумчиво уставилась в никуда. - И приготовить что-нибудь не помешает, а то знаю вас - опять на всякой фигне сидеть будете.
  - Мариш? - Рик неуверенно заглянул в мои решительно прищуренные глаза. - Ты уверенна?
  - Абсолютно. Рик, вы навсегда останетесь самыми дорогими людьми для меня. Что бы там ни произошло, я люблю вас. И буду рядом, пока в этом есть необходимость! - я прижалась к другу, глубоко вдыхая давно знакомый и обожаемый до сумасшествия аромат.
   - Спасибо, Маришка! - горячее дыхание прямо в макушку - тепло.
  - Заберешь меня завтра после занятий - Кирилл вернется только в восемь, правильно? - макушкой ощущаю кивок. - Вот и отлично, все успеется. Тогда я тебе завтра наберу.
  - Хорошо, солнышко мое! - мне встрепали и так спутанные волосы и мимолетно чмокнули в нос. - Чтобы я без тебя делал?
  - Я набросаю тебе списочек на досуге! - я улыбнулась, легко раздвигая губы в привычной усмешке - душа почти не болела. - Отвези меня домой, Славка. Я что-то сегодня устала...
  - Без проблем! - задорная улыбка с толикой грусти - мы отлично друг друга поняли и почувствовали.
  Всю дорогу мы молчали. Пусть ссора с Кириллом не перечеркнула нас, но все же... Свой отпечаток она оставила. Ее след не скоро сотрется из нашей памяти. Кое-что нам придется узнавать заново. Наши отношения все равно изменятся. И я отчаянно надеюсь, что мы это сможем пережить и перебороть. Мы словно вернулись на два года назад, в больничную палату. И мне вновь нельзя ошибаться. И я не ошибусь. Теперь цена ошибки гораздо выше. Тогда я не знала, что могу потерять. Сейчас же... Нет, я не ошибусь.
  - Ли, ты дома? - я устало потерла виски и с тоской взглянула на игрушки, оккупировавшие подоконник.
  - Да. Ри, ты придешь? - подружка спросила почти с претензией - я слабо усмехнулась, после сегодняшнего мне как-то все равно, я превысила лимит.
  - Да. Ставь чай... Нет, кофе. И достань ликер, что ли...
  - Маринка? - я практически чувствовала, как подруга округляет глаза, как отвисает ее челюсть.
  - Алис, мне так паршиво, что хуже уже не будет! - горький смешок, какой-то потусторонний и безэмоциональный, только губы жалко кривятся.
  - Хорошо. Жду тебя.
  И гудки. Я безразлично разглядываю экран с анимешной картинкой. Раньше она заставляла меня улыбаться. Сейчас - почти раздражает. Ишь ты, страсти-то какие! Сарказм. Мое любимое лекарство. Лениво поднялась с тахты и забросила телефон в сумочку, на стол полетели конспекты. По привычке затолкала туда куртку - вечерами еще прохладно. Равнодушно щелкнул замок. Теперь дверь домофона. Правда, пиликала она с такой готовностью, что я была готова поверить в ее желание избавиться от меня поскорее. Черт, что за чушь в голову лезет? Это последствия сегодняшнего падения? Додумать я не успела - мобильник заорал любимую рок-композицию. Я от неожиданности подпрыгнула, бабульки на лавочке заозирались. Торопливые движения. Дмитрий? Эм...
  - Да? - я ответила неуверенно, словно сомневаясь, а мне ли это звонят.
  - Марина? Как ты, девочка? - знакомый голос.
  - Смотря для чего спрашиваешь! - я задумчиво наблюдала за копошащейся в песочнице малышней. - Если любимый соскучился - я не в порядке ближайшую сотню лет. Если сам любопытствуешь - нормально, жива и почти здорова.
  - Мариш, ты нужна здесь в пятницу. И до воскресенья! - трубка неуверенно замолчала, я флегматично начала вспоминать ругательства и даже увлеклась. - Марина? - обеспокоенные интонации.
  - Боюсь, он мне не обрадуется, - ирония и затем равнодушный интерес: - Какой сегодня день?
  - Вторник. Марина?
  - Ну, может, и сойдет до пятницы...
  - Что случилось?! - мое игнорирование вывело Диму из себя.
  - Я с лестницы упала, чего и милому желаю от всей души.
  - Как ты себя чувствуешь? Ничего не сломала? Может, тебе нужно к врачу? - обеспокоенная наседка - хихикнула от этой мысли. - Марина?!
  - Ссадина на лбу и ладонях, синяки на коленках и локтях. Они пока не видны, но уже болят. Замажут - первый раз что ли? - ирония Дмитрия не вдохновила.
  - В кого ты такая бедовая? - почти безнадежно поинтересовался мужчина.
  - Боюсь, это останется тайной. Но! Готова выдвинуть теорию, о моем неземном происхождении. Интересует?
  - Уймись! - усталое раздражение.
  - Гадкий, гадкий век! Хрупких девушек, таких слабых и беззащитных, затыкают все, кому не лень. И это при провозглашенной свободе слова! Как жить? И есть ли смысл в таком грустном существовании? - трагизмом в моем голосе можно было упиться.
  - Балаболка! - и гудки.
  - И тебе здравствовать, друг сердешный! - без удовольствия распрощалась с трубкой.
  Идти к Ли хотелось еще меньше. Но мне нужна ее помощь. И как, черт возьми, я должна объяснять свое отсутствие? Кого-нибудь мои проблемы вообще волнуют? Вопрос чисто риторический. Не хочу слышать ответ. Повторюсь, но мы живет в гадком веке.
  Подружка только ойкнула, разглядев забавное украшение на моем лбу. И, ничего не спрашивая, потянула на кухню. Я сбросила туфли и расслабленно развалилась на высоком стуле. Пальцы жадно обхватили горячую кружку. Меня отчего-то била дрожь, хотя за окном плюс двадцать три. Видно, банальный отходняк. Ничего, пройдет. Молчаливая Алиска на треть заполнила чашку коньяком. О, а я просила всего-то ликер. Позже, когда пальцы перестали дрожать, норовя расплескать 'лекарство', я спокойно и безэмоционально рассказала подружке подкорректированную версию. Ту же, что поведала Рику. На жадный взгляд продемонстрировала кольцо, не испытывая даже уместного раздражения. Круглые глаза Ли даже забавляли. Кажется, она в восторге. И в возмущении. И... Она просто не верит в происходящее. Ее эмоции похожи на те, что испытает любая девушка при просмотре качественного фильма. Я искривила губы. Без обид. Сложно требовать полного понимания от человека, когда и сама считаешь происходящее низкосортным фарсом. Или плохо срежиссированным кошмаром. Подруга принялась было возмущенно перемывать косточки моему супругу, но я остановила поток далеко не лестных эпитетов. Я не хотела об этом даже думать. Не сейчас. Мне нужно самой все обдумать и взвесить. Принять. И только тогда я смогу беззаботно шутить. Не сейчас. Подружка отлично все поняла. Улыбнувшись, свернула разговор на извечную тему - тряпки. Ее глаза горели таким восторгом при описании этих кусочков ткани, что я невольно улыбнулась. Для меня одежда остается одеждой и только. Никогда не понимала стремления людей носить определенный бренд. Или отдавать кучу денег ради громкой марки. Бред. Но Ли была счастлива. Жаль, мои джинсы и брюки ей велики. Зато верх будет впору. Вечер закончился вполне приятно. Все же Алиса неплохо меня изучила за годы дружбы. За подаренный покой я ей безумно благодарна.
  Шагая домой, я мысленно прокручивала ситуацию с мужем. Нужно разобраться со своим поведением. Я тщательнейшим образом прокрутила в памяти все произошедшее в те два злополучных дня. Н-да. Настолько нетипичное поведение, что я лишь растерянно похлопала ресницами. Это была не я. Я не умею так взрываться. У меня не существует таких перепадов настроения. Я ленива до ужаса, чтобы напрягаться. Ведь бешенство и злость тоже требуют уйму сил. Но все же это было... Как такое могло произойти? Я не знала. Возможно, меня оправдывает то, что слишком неожиданно и невероятно все получилось. А еще я была испуганна. Сильно, до безумия. И это так не вписывалось в привычные модели, что я лихорадочно искала что-то подходящее, глупо смешивая несмешиваемое и бестолково кидаясь из крайности в крайность. Идиотка, одним словом. Я ведь специально доводила мужа, хоть и понимала, что он опасен. Зачем, спрашивается? Что и кому я пыталась доказать? Привыкла, что вокруг лишь доброжелательно настроенные люди, что меня любят и ценят. Привыкла быть лучшей и зазналась, да, Маришка? Я горько искривила губы. Да, расслабилась и непозволительно зазналась. Почувствовала себя кем-то значимым. О, да, мое мнение уважают, так часто спрашивают совета, интересуются мнением, мой голос решающий... Ой-ей-ей! И что? Что? Неплохо тебя опустили с небес на землю, а, подружка? Муженек ткнул самым носом в мою... незначительность? Да, именно так. Осознание было болезненным. Весьма и весьма. Он умеет унижать и лишать глупых иллюзий. И, наверное, я все же должна быть ему благодарна. За это прозрение. Пусть и весьма своеобразное. Разве смогла бы я понять все это самостоятельно? Возможно... Ой, да кому я вру? Черта с два, я бы что-то поняла. Не с моим дьявольски упертым характером уж точно. Ни задушевные беседы, ни логические доводы не смогли бы пробиться сквозь стену моего равнодушного упрямства. Только так. Я прикусила губу. Выходит, он был прав. Но и идеализировать мужа я не могу. Не за что. Быть самовлюбленной скотиной и жестоким садистом он после этого не перестанет. Черт. Во что я вляпалась? И что мне делать?
  Я на миг приоткрыла глаза и залюбовалась звездами. Оглушающий своей безыскусной красотой вид. Обожаю небо.
  Итак. Мне нужна четкая модель поведения. Исходные данные? Вроде имеются. Если отбросить личную неприязнь и трезво оценить ситуацию, то много чего интересного вырисовывается. И это можно использовать себе на пользу. Это мой шанс. И мой личный экзамен. Ты считала себя лучше остальных, Маринка? Так стань лучшей. У тебя на это пять лет. Солидный срок. Я тяжело вздохнула. Придется забыть о своей лени. Серьезно. Она мне не помощник. С ней было хорошо в моем уютном мирке. Которого больше нет. Он уничтожен. Сегодня. Сгорел ярким факелом. Я вздрогнула и обхватила себя руками. Глупо, наверное, не бояться смерти. Но я не боюсь. Я умирала дважды. Первый раз - вместе с моей умершей любовью, тихо и незаметно. Второй - сегодня, слишком больно, выворачивая душу на изнанку, кромсая и уничтожая все, что было неприкосновенно. Сегодня я окончательно умерла. Или это называется взросление? Горькая усмешка. Наверное, так. Но мне не страшно. Серьезно. Раньше я держалась за ответственность перед братьями, сейчас же... Мне казалось, что я им больше не нужна. Они справились с призраками прошлого. И смогут без меня. А вот я без них... Если бы сегодня Рик отказался от меня вместе с братом, я бы умерла. Просто перестала бы дышать. Серьезно. Трудно убедить себя жить, без смысла в этой самой жизни. Близнецы были моим смыслом, причиной существования. И моим светлым пятном, моим счастьем. Я бы отказалась от всего, кроме них. С ними я чувствовала себя целой. Я нужна Славке, значит, буду жить.
  Богдан. Я поморщилась. Муж. Ненавижу. Серьезно. До сих пор. Ни одно осознание этого не изменит. Но другого исходного материала я не получу. К тому же, он является неплохой стартовой площадкой. Да что там говорить - идеальной. А мне пора бы вспомнить про хваленную выдержку и хладнокровие. Он - мужчина. Я хитрее, мудрее и изворотливее. Главное, не забывать об этом. И да, нужно относиться ко всему, как к игре. Забавно и познавательно. Не иначе. И еще. Пора отбрасывать свои ханжеские мысли и тупую скромность. Этого не оценят. Я должна извлечь из этого брака по максимуму, значит, я это сделаю. У мужа не стоит просить прямо, а уж тем более требовать. Я не имею права на прямолинейность - оставлю это сильным мужчинам. Я же, как слабая женщина, буду действовать тоньше. Намеками. Случайно оброненными фразами. И через пока малознакомых лиц. Они будут говорить Богдану то, что я 'вложу им в уши'. А мужу так нужно держать марку. Ах, бедняжка, ему придется выполнять мои пожелания, чтобы оставаться в глазах общества тем, кем он привык быть. Я рассмеялась. Как просто. И предсказуемо. Осталось за малым - составить список того, что я хочу получить. Я хищно усмехнулась. А ведь уже месяц, как я пошла учиться на права...
  Я смотрел на брата, стараясь не замечать разгромленной комнаты и клочков фотографий. Как не замечал и Кирилл. Но именно от них было сложно отвести взгляд. Растерзанный альбом валялся тут же. Их нам Маришка подарила. Одинаковые. Заполненные такими же одинаковыми снимками. Чтобы не переругались. Так она, кажется, сказала. Я скрипнул зубами, с силой отводя взгляд. Было жутко смотреть на клочки нашей жизни. Счастливой жизни. И жутко видеть ее изорванное лицо. Но взгляд самовольно цеплял обезображенные картинки. Сделав усилие, посмотрел на брата. Поникшие плечи. Руки, отчаянно запущенные в волосы. И безумный взгляд. Обожающий, злой, болезненный, к ней. Единственная целая фотография. Единственная, где Мари одна. Она не видела, как Кирилл ее снял. Здесь она слишком естественная, честная, настоящая... Неземная. Брат не смог поднять руку на этот снимок. Как не сможет ударить Маринку. И все же он уже это сделал. Вздохнув, присел рядом с Киром, откинув туфлей осколки.
  - Почему? - безжизненный, слишком тусклый голос, даже после аварии он не был таким - но тогда рядом была Маринка.
  - У меня спрашиваешь? - я лишь скривил губы, чувствуя легкое раздражение. - Ты сам не дал ей объяснить. Она ведь хотела.
  - Она предала меня.
  - Забавно. Когда успела? - внутри вспыхнула злость на эгоистичность брата, Маринка даже после всего думала и волновалась лишь о нем, задвинув собственные обиды. - Может, когда упала с лестницы? - брат вздрогнул и в ужасе уставился на меня, но я не собирался останавливаться, еще рано. - Или, когда обессиленная сидела на ступеньках? - Кир страшно побледнел. - Так когда, ответь мне, брат? - я устало откинулся на шкаф и прикрыл глаза, видеть таким брата больно, но и оставлять все так нельзя. - Или, когда я обрабатывал ее ссадины, а она прятала дрожащие руки и выгораживала тебя? Волнуясь о тебе?
  - Я ... Не... Что с ней? - Кирилл сжал мои плечи и хорошенько меня встряхнул.
  - Если ты о здоровье, то все обошлось. Синяки и ссадины.
  - Рик! - требовательный тон и ярость.
  - А сам как думаешь? - я спокойно разглядывал брата.
  - Она меня не простит? - отчаяние Кирилла было слишком явным, но я был зол.
  - Не простит? Тебя это волнует? - я саркастически скривил губы. - Она СЕБЯ не простит! А тебя боготворит.
  - Дьявол! - брат приложился затылком о шкаф, я одобрительно кивнул - должно помочь.
  Мы помолчали. Нам было о чем подумать. Не кривя душой, я понимал брата. Но не одобрял. В похожей ситуации я бы и сам злился, но никогда не... Я бы выслушал Маришку в любом случае. Она слишком много для нас сделала. Для Кирилла. Для меня. Возможно, даже сама не поняла. Ей даже в голову не приходило, что она делает что-то особенное. Для нее это было естественным, словно дышать. Она просто была. Рядом. Всегда. Нам не понадобился психолог. Ни разу.
  - Я люблю ее! - брат застонал и спрятал лицо в ладонях.
  - Когда я в тот день пришел в себя, думал, что убью вас. Я был готов на это. За вашу ложь. За то, что скрыли от меня правду. Но, открыв глаза, я столкнулся взглядом с ее перепуганными глазами. Умоляющими. Виноватыми. Родными. Она тогда сидела на полу, гладила меня по волосам и ждала, пока я проснусь. До сих пор помню этот момент. Ее расширившиеся зрачки, почти скрывшие потрясающе синюю радужку, и ладошку, замершую у меня на макушке. А потом она зажмурилась и сжалась. И я... Я просто не смог сказать ничего из того, о чем думал. Вылетело из головы. И сердце защемило. От тоски. Мне хотелось увидеть ее улыбку! - я замолчал на миг, окунаясь в тот день. - Помню, как накрыл ее ладошку своей. Еще удивился, какая хрупкая. Маришка так робко и несмело, так неуверенно приоткрыла глаза. И улыбнулась. Тоже робко. Словно ожидая, что я прогоню ее. Прямо сейчас. Словно не до конца верила в правдивость происходящего. А я бы не смог ее прогнать. Просто не смог бы отпустить. Ни тогда, ни потом. Знаешь, было так невероятно просыпаться и видеть, что она сопит под боком. Иногда я ночью просыпался от кошмаров или боли, а она сидела рядом и гладила меня по волосам. Говорила, что охраняет меня. Смешная такая. Самая лучшая! - я тряхнул головой и посмотрел на брата. - А знаешь, что самое забавное? Она никогда ни одному из нас не позволила усомниться в том, что он важен меньше. Помнишь, как мы соперничали за внимание отца? Казалось, он всегда кого-то выделял больше? И только мама... Да, с ней никогда не возникала чувства обделенности. Так и Маришка. Было невероятно после произошедшего, но я ощущал нас семьей. Настоящей. И центром этой семьи была Маринка, - я замолчал.
  - Ты... любишь ее? - голос брата звучал глухо.
  - И да, и нет! - скопировал усмешку, так любимую Мари. - Люблю. Безусловно и безоговорочно. Но вкладываю в это другой смысл. И другие чувства! - я с сочувствием посмотрел на брата. - Сначала я тоже увлекся, но... Маришка слишком наивная и бескорыстная, чтобы заподозрить в моем отношении что-то большее! - я почувствовал, как губ коснулась нежная улыбка, Кирилл ошеломленно слушал. - А потом... Я даже не заметил, как увлеченность переросла в нечто большее и совершенно иное. Она часть семьи для меня, мама, сестра и друг в одном лице. Бесконечно обожаемая малышка...
  - Ты сейчас говоришь о ней, как о ребенке.
  - А она и есть ребенок. И мне в радость о ней заботиться и потакать мелким капризам.
  - И ты бы не ревновал? Ко мне? - Кирилл даже вперед подался, я искренне рассмеялся.
  - Нет! Был бы рад! - мы опять замолчали. - Тогда она бы навсегда осталась с нами.
  - Что она тебе рассказала? Я должен знать.
  - Вот сам и спросишь! - ухмылка на яростный взгляд. - Будет тебе урок.
  - Славка! - брат нахмурился и в раздражении поджал губы.
  - И приберись здесь - не хочу расстраивать малышку.
  - Рик! - Кир попытался меня стукнуть, но я увернулся и направился к двери. - Рик... - брат хмуро окрикнул меня уже у самой двери. - У тебя диск со снимками остался? - я рассмеялся и швырнул в него флешкой, вытащенной из альбома - Маришка специально ее там оставила, ведь распечатаны были далеко не все фото. - Спасибо.
  Я лишь усмехнулся и прикрыл дверь. Пока брат занимается уборкой, я успею приготовить ужин. Надеюсь, у него хватит мозгов помириться с Маришкой.
  Моя жизнь всегда была чертовски скучной и размеренной. И я находила в этом особое удовольствие. Меня окружали люди, искренне меня любящие, или просто думающие, что любят. Но мне было приятно обманываться. И не было поводов сомневаться. И я была счастлива. Вот только последние несколько дней перевернули мою жизнь с ног на голову и исказили все, что только можно. И нельзя. Забавно, правда? Поджав губы, отошла к углу стоянки. Славка опаздывал, а находиться под наблюдением десятков глаз было неприятно. И Саша. Я чуть слышно чертыхнулась. Вот уж точно источник моей неловкости. Изображать невозмутимость под его пристально-осуждающим взглядом было сложно. Особенно, если за тобой наблюдает еще половина потока. И потрясающим тактом они похвастаться отчего-то не могут. Ехидно искривила губы. Да уж, сегодня только ленивый не поинтересовался заговорщицким шепотом о судьбе пары с пятилетним стажем. Невероятно, но у меня даже язык устал. Шутливые подачи меня утомили. А вымученные улыбки просто выжали досуха. Кажется, я серьезно превысила свой лимит лицемерия в сутки. Гудок.
  - Ярик! - я широко улыбнулась и повисла на шее у друга.
  - Маришка! - парень легко чмокнул меня в нос и покружил. - Заждалась?
  - Немного. Едем? - я с удовольствием подергала Рика за уши.
  - Только обещай не пугаться и не сбегать! - взгляд Славки стал почти умоляющим. - Авгиевы конюшни - мечта домохозяек по сравнению с нашей квартирой! - я весело рассмеялась его напускному трагизму.
  Двадцать минут - и я имею счастье лицезреть 'ужас'. Ничего особо страшного я не увидела. Бывало и хуже. Отправив Ярослава за продуктами, взялась за уборку. Выходило быстро и привычно. По-домашнему. И только у комнаты Кирилла я остановилась. Входить туда не хотелось. Было страшно. Это был иррациональный страх. Во мне еще жила надежда, что вчерашнее было сном, просто дурным сном. Но в его комнате я могла распрощаться с этой наивной надеждой. Чего не желала. Мне хотелось сохранить хотя бы такую призрачную надежду. Поджав губы, резко надавила на ручку, опуская ее вниз. Дверь приоткрылась. Ну, вот и все. Зажмурившись, вошла в комнату и захлопнула дверь. Подождала, пока успокоиться бешенное сердцебиение и резко распахнула глаза. Жадно ощупывая взглядом обстановку. Кажется, ничего не изменилось. Только торшера не хватает... А, вот его осколки. Из-под небрежно наброшенного на кровать покрывала торчал уголок чего-то синего и подозрительно знакомого. Холодея от догадки, осторожно опустилась на колени рядом с кроватью и медленно потянула эту вещь. Пальцы задрожали. Черт. Не думала, что будет так больно видеть растерзанный альбом. Я буквально чувствовала, как обрываются последние ниточки, связывающие меня с прошлым. И где же фотографии? Наверное, мне не стоило заглядывать под кровать. Вообще не стоило заходить в эту комнату. Если я хотела сохранить хоть какие-то иллюзии. Но благоразумие относится к числу моих скрытых достоинств, весьма и весьма скрытых. Негнущимися пальцами выгребала обрывки своего счастья. Даже обрезалась пару раз. Похоже, Кирюшка решил проблему уборки привычным способом - не вижу грязи, значит, ее нет. Губы дрогнули в жалкой попытке улыбнуться. Не вышло. С каким-то садистским удовлетворением я перебирала порванные фото, порой вымазывая их кровью из ранок. Неглубокие порезы почти не болели. Привалившись спиной к спинке кровати, я прикрыла на миг глаза и потрясла головой. Отчего-то было тяжело дышать. Спрятала лицо в ладонях. Когда же я смогу отпустить эту боль? Зачем я себя мучаю? И сколько смогу вынести, прежде чем сорвусь и приду к Киру? Я не герой. Нет. Несгибаемая гордость и оскорбленное достоинство точно не для меня. Я не умею вычеркивать людей из жизни. Вернее, его не умею. И не хочу учиться. Он нужен мне. Он мне так нужен... Хлопнула дверь, заставляя вздрогнуть. Наверное, Ярик вернулся. Глубоко вздохнув, отняла ладони от лица. Ранки самую чуточку саднили. Резко распахнувшаяся дверь была для меня шоком. Как и хозяин комнаты, застывший на пороге. Глянцевые фото, выпавшие из его рук, цветным ковром украсили пол. Новые фото взамен изорванных. Еще один наркоман. Я жадно всматривалась в его лицо. Возможно, это последний раз. Отметила покрасневшие глаза и легкие тени на веках. И потускневший шоколад радужки. Повисшая тишина давила.
  - Здравствуй, Кирилл! - я с трудом сглотнула и отвела взгляд от его лица, исказившегося болью. - Прости. Я не думала, что ты дома. Я сейчас уйду...
  - Маришка! - хриплый выдох и Кир стоит рядом со мной на коленях. - Что с тобой? - его ладони бережно держат мое лицо, а испуганный взгляд цепко ощупывает всю меня на предмет ран. - Где болит?
  - Кирюш? - я недоуменно моргнула и осторожно погладила его лицо, оставляя бурые следы. - Черт! Прости, я тебя вымазала.
  - Что? - теперь он недоуменно заморгал.
  - Вот! - показала ладошку с подживающими порезами. - Я случайно... Не злись! - я виновато посмотрела на парня и прикусила губу. - Хочешь, я уйду? - его затравленный взгляд мне не нравился, поэтому я старалась облегчить ему жизнь хотя бы своим уходом.
  Безумно горящие глаза и искривившиеся губы. Я с болезненной потребностью смотрю в кипящий шоколад. Это мой наркотик. От него невозможно отказаться. Нет. Невозможно. Не после того, что произошло на кухне. При одной мысли об этом у меня краснели щеки и тепло разливалось по телу. Чего скрывать, я впервые ХОТЕЛА мужчину. Именно этого. Боже, это какое-то сумасшествие. Губы жалко дрогнули. Нужно уйти, пока не поздно. Поздно. Хрипло выдохнув, Кирилл подался вперед, хаотично целуя мое лицо. Отбрасывая все, погружаясь в это безумие, я отвечала.
  - Маришка... Моя... Только моя... Прости... Люблю... Прости...
  - Прости... Люблю... - мой голос был эхом, тенью желаний Кирилла, ну и что с того? Я всегда была отражением мальчиков.
  Это было так правильно, чувствовать его. Губы, руки, обожаемый аромат... Я не знаю, как такое можно описать словами. Это просто было. Его горячая, просто обжигающая кожа под моими руками и губами. И его глаза, сжигающие меня в своей безумной страсти. И я рада была гореть. Сейчас, рядом с ним, я чувствовала себя целой. Его пальцы потянули резинку, и я удовлетворенно мурлыкнула, когда мои волосы рассыпались по плечам, а его руки зарылись в освободившиеся пряди. И опять его губы, жадные, обжигающие, требовательные, сладкие. Я плавилась в его руках. Выгибалась, совершенно бесстыдно подставляя себя под ласку. Стыд? Боже, о чем вы? Как мы оказались на кровати - не помню. Пьянящие губы не оставляли ни шанса здравому смыслу. Я просто послала его к черту.
  Я не знаю, какого дьявола в моей голове мелькнул образ мужа. Серьезно. Просто вздрогнула и застыла. Моя личная жизнь в отличие от его под запретом. И... Я не знаю, что он сделает Кириллу, если узнает. Черт! Я... Я не могу им рисковать. Живот опаляло желанием, а разум страхом. Руки еще продолжали цепляться за плечи Кирилла, пальцы все еще поглаживали его обжигающе горячую кожу, но теплая волна внутри сходила на нет. Я не могу. Он слишком мне дорог. Не знаю, любовь ли это. Страсть точно. Но я с ума сойду, если с ним что-то случится. Черт. Возможно, у нормальных людей любовь выглядит иначе. Пусть. Я на нормальность не претендую. И люблю близняшек до безумия. По-разному и одинаково. Дьявол, как же все сложно. Застонав, уткнулась лбом в плечо Кира. Дыхание было тяжелым и прерывистым. И губы, предательские губы, продолжали ласкать его кожу. Крепкие руки сжали мою талию. Грудь, на которой я лежала, вздымалась так же часто, как и моя.
  - Что случилось, малыш? - хриплый и такой сексуальный голос вызвал толпу мурашек, мне тут же захотелось вновь послать здравый смысл.
  - Не могу... Прости! - я прижалась лицом к его плечу, стараясь впитать вкус и запах Кирилла.
  - Все... в порядке! - я почувствовала, как он скрипнул зубами.
  Тяжело вздохнув, неловко сползла с Кира, застенчиво прикрывая руками грудь. Да, поздно уже, да, все понимаю, но... Не могу иначе. Вспыхнув, вызвала смех у парня, да и сама не сдержала ехидной усмешки. Да уж. Повернувшись спиной к посмеивающемуся Киру, попыталась подрагивающими пальцами застегнуть бюстгальтер. Черт. Теплые пальцы мягко отстранили мои и легко щелкнули застежкой, ласкающе пройдясь по коже. Я вздрогнула от тягучего удовольствия. Богдан, я тебя ненавижу больше, чем когда-либо. И ты мне за этот вечер ответишь...
  Нежные руки скользнули на талию, прижимая к такому желанному сейчас телу. С удовольствием подалась ласке. Нежно провела в ответ по мускулистым рукам. Вздрогнула от порхающих поцелуев в шею... Извернувшись, поймала дразнящие губы своими. Желание, удовольствие, нежность захлестнули с головой. Если это не любовь... Я горько усмехнулась. Боже, как я могла быть такой слепой? Не замечать очевидного? И сколько времени потратила впустую? Мучая себя. И его. Я вздрогнула и плотнее прижалась к источнику тепла, душевного тепла. Ведь стоило мне прозреть раньше, и ничего бы не было. Ни свадьбы, ни мужа. Я бы просто не поехала туда одна. Да и вообще бы не поехала. Горечь разлилась по языку. Нервными поглаживаниями касалась лица Кирилла и всматривалась, всматривалась в полные нежности, подернутые поволокой глаза, сейчас почти черные от страсти. Как много упущено. И будет ли наверстано? Я не могла дать ответ. Выдохнув, Кир прижался своим лбом к моему, щекоча кожу тяжелым дыханием.
  - Прости, малыш... Люблю...
  - Люблю... - сдавшись под напором его эмоций, тихонько шепнула в его губы, находящиеся так близко.
  - Расскажешь? - мягкий поцелуй в нос и пальцы, обводящие контур моих губ.
  - Да.
  Вздохнув, отодвинулась и натянула отброшенный топ. Искривив губы, бросила с интересом наблюдающему за мной парню его футболку. Тихий смешок, три удара сердца - и вот я уже у него на руках. Рассмеявшись, крепко обняла и легко потерлась носом о гладко выбритую щеку.
  - А как же уборка? - я лукаво сощурилась.
  - Я сам.
  - Ага. Я уже видела твое 'я сам'! - попыталась состроить строгую мину и не смогла.
  - Я сделаю! - тон был непреклонный, с упрямыми нотками.
  - Хорошо. Я тогда ужин приготовлю.
  Кир торжественно отнес меня на кухню, взъерошил волосы и ушел. Выдохнув, осела на диванчик. И что я делаю? Хотелось застонать, но если бы это могло хоть чем-то помочь. Хлопнула дверь.
  - Славка! - я отодвинула все переживания и с улыбкой бросилась к Рику. - Все принес?
  - Ага. Помирились? - Ярослав мягко коснулся моей щеки и пытливо заглянул в глаза.
  - Ага! - я покраснела и отвела взгляд, раздавшийся смех заставил покраснеть еще больше - и что мне делать?
  Забавно, как легко оказалось вернуться к прежнему уюту. Мой мир не воскрес, нет. Мертвые не оживают. Но на пепелище выросло что-то новое и совершенное. Новая ступень в отношениях с Кириллом была так естественна, что мы даже не заострили на ней внимание. Все вышло само собой. Кир мог подойти и обнять, поцеловать, зарыться лицом в распущенные волосы... И мы не испытывали ни капли неловкости под одобряющим и довольным взглядом Яра. Боже, как не хочется от них уезжать...
  Дьявол! Что могло понадобиться деду? Он не был даже на похоронах отца. С тех пор, как они разругались, мы почти не общались. С отцом он не общался вообще. Черт! Я раздраженно отшвырнул отчет. Все равно сейчас не пойму ни строчки. С женой он моей познакомиться хочет, конечно. Именно это и заставило его бросить все дела в Канаде. И как мне показывать ему эту? Может, еще и любовь разыграть? Ха! Мой дед не слепой. То, что он все поймет, не вызывает у меня сомнений. Но вот что он будет делать - мой самый большой вопрос. Сможет ли он оспорить мои права наследника? Станет ли? А я ведь об этом даже не подумал. Почему я не принял его в расчет? Черт. Для него ничего не стоит объявить мой брак недействительным. Особенно, если эта дурочка подтвердит. А выгораживать меня ей незачем. Откровенно говоря, в ее интересах сдать меня деду. Дьявол! И не везти ее нельзя. Вот и все, Богдан. Шах и мат. Я сжал кулаки в бессильной злобе. Прости, отец, я проиграл. И все, что остается, достойно принять поражение. Помнишь, отец, ты говорил, что нужно уметь красиво проигрывать? А потом добавлял, что это умение не помешает нашим врагам? Я все помню, отец. Вот только противостоит мне не чужой, не враг. Твой отец, мой дед. Хмыкнув, наполнил стакан виски. Что ж, через несколько часов Дмитрий привезет мое поражение. Стоит подготовиться. Еще стаканчик и, думаю, можно приступать. Сегодня как никогда мне пойдет черное.
  Я встречал ее на крыльце. Нельзя прятаться от поражений, я не мальчишка. Шины скрипнули едва слышно. Дмитрий легко распахнул дверцу и протянул моей жене руку. Ее бровь лишь чуть дернулась, чтобы тут де вернуться на место, а лицо вновь стало спокойным. Дмитрий ничего ей не говорил. Я не хочу, чтобы у нее был хоть единственный шанс позлорадствовать. Не сейчас. А позже будет уже не важно.
  - Дорогая! - я протянул руку, и Дмитрий вложил ее ладонь в мою.
  - Милый! - она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
  - У нас гости! - вежливый интерес в глазах - великолепно. - С тобой желает познакомиться мой дед, Александр! - девчонка сбилась с шага и чуть скривила губы - не понял.
  - Я очень рада. К сожалению, его не было на свадьбе! - и милая улыбка на внимательном и бесстрастном лице.
  - Сегодня мы исправим эту досадную случайность! - я саркастически ухмыльнулся, моя жена лишь мило хлопнула ресничками и вежливо кивнула, сучка, скоро у нее будет повод для радости. - Я зайду за тобой через два часа, милая.
  - Постараюсь успеть, любимый! - и дверь, захлопнувшаяся перед моим носом.
  Изумительно. Скривившись, спустился в кабинет. Пока еще мой кабинет. Там меня ждал сюрприз.
  - И где же твоя жена, Богдан? - дед сидел в кресле и потягивал мое виски из моего бокала.
  - Устала с дороги - решила освежиться. Милые женские слабости! - я скопировал его улыбку и сел за стол. - К ужину она спуститься. Ты будешь очарован.
  - Так же, как и ты? - оскал.
  - Думаю, общение с ней доставит тебе огромное удовольствие.
  - Даже так? - дед смеется, что ж, имеет право.
  - Поверь мне! - отсалютовать бокалом и выпить.
  Мы помолчали. Я всматривался в этого человека, пытаясь отыскать в нем черты полузабытого деда. Мы не виделись пять лет. Я помнил его немного другим. Забавно.
  - Расскажи мне о ней, мой мальчик! - я вздрогнул от задумчивого тона и позабытого обращения.
  - О Марине? - честно, я с трудом вспомнил ее имя.
  - Что в ней особенного? Что привлекло тебя? - дед задумчиво рассматривал меня, не сводя заинтересованного, но от этого не менее тяжелого взгляда.
  - Глаза! - что ж, честность я могу себе позволить. - Они необычные. Такой чистый и насыщенный цвет! - да, это была единственная деталь ее внешности, которую я помнил.
  - Глаза? - дед выглядел заинтересованным и чуточку удивленным.
  - Да. Синие. Действительно синие.
  - Вот как? У твоей бабушки были синие глаза. А еще ангельская внешность и дьявольский характер! - дед хохотнул, а я скупо улыбнулся, бабушку я почти не помнил.
  - Если ты хотел покоя, тебе следовало жениться на той англичанке! - мы рассмеялись. - Бетси, да? - он кивнул.
  Сейчас я ощущал его почти родным. Странное чувство. Отец со мной так никогда не говорил. А матери было дело лишь до ее псов и тряпок с салонами. Да, отцу я нужен был лишь как наследник. А вот дед... Я задумчиво крутанул в руках бокал. Да, он с детства относился ко мне как к внуку. Жаль, мы редко виделись. Забавные мысли. Возможно, мне не стоит больше пить. Хмыкнув, одним глотком допил виски. Дед молчал. И я не спешил нарушать эту почти мирную тишину. Только... Время вышло. Я усмехнулся и рывком поднялся.
  - Мы спустимся к вам через десять минут! - дед серьезно и пристально вгляделся в мое лицо, но ничего не сказал.
  Я поднимался по лестнице и насвистывал прилипчивый мотивчик. Слов я не помнил, а вот мелодия въелась. Дверь распахнулась раньше, чем я занес руку, чтобы постучать. Сегодня она была в черном вечернем платье. Люди в черном. Отчего-то сарказм показался неуместен. Она хорошо выглядела. Легкий, неброский макияж. Что ж, она не походила на ту девчонку, которую я подобрал на улице. Забавно. Не ожидал от нее. Хотя... На той вечеринке она тоже выглядела неплохо. Что ж, возможно, я бы даже взял ее в свою постель. Кивнув, предложил руку.
  - Неплохо выглядишь! - она склонила голову на бок и с любопытством меня оглядела.
  - Невероятно.
  - Что?
  - Это более подходящее слово, любимый! - и вежливая улыбка, только глаза смеются.
  - Не забывайся, Мари-и-ина! - я лишь усмехнулся, наблюдая за тем, как чуть дрогнули ее пальцы на моем локте.
  - Ты не дашь мне этого сделать, милый! - кроткая улыбка и сарказм.
  Перед дверью в столовую я замер. Марина с недоумением взглянула на меня и приподняла бровь.
  - Сегодня у тебя появиться великолепный шанс отыграться, Мари-и-ина. Не упусти его! - не знаю, зачем я это сказал. Проклятый виски! Не стоило мне столько пить.
  - Не упущу, милый! - усмехнувшись, она толкнула дверь.
  Любопытно, о каком это он шансе? В том, что мой муженек пьян, я была уверена. Пусть это не сильно сказалось на его походке и речи, но все же. Да и стеклянные глаза... М-да. Именно поэтому я позволила себе чуть отвлечься от продуманной модели поведения. Что-то тут не так. И гнетущая атмосфера особняка... Все словно замерли в ожидании. Вот только чего? И Дима молчал. У, партизан! Я приветливо улыбалась седому мужчине, поднявшемуся навстречу и его даме - не старше тридцати. Едва сдержала ехидный смешок. Забавно. Ни одна мысль не отражалась на лице и в глазах, я была безукоризненно мила и вежлива. Особых эмоций не испытывала. Это как в кинотеатре. Отстраненное любопытство - не более.
  - Марина, я полагаю? - я протянула ладонь улыбающемуся без особого тепла мужчине.
  - Александр? - едва наклонила голову, муж самоустранился и лишь с легким интересом наблюдал за происходящим. - Жаль, что Вы не присутствовали на нашей свадьбе! Богдану так не хватало кого-то близкого рядом...
  - А ваши родственники, моя дорогая, присутствовали? - Александр рассматривал меня пристально и безотрывно, так вот от кого у внучка такой гадкий, пробирающий взгляд.
  - Нет! - легкая улыбка, и я заставляю ладонь непринужденно выскользнуть из прохладных рук. - Вы не представите мне вашу спутницу? Кажется, она заскучала! - в моем голосе лишь легкий упрек и опять та же безукоризненная улыбка.
  - Простите! - картинное смущение, хочется неприлично фыркнуть, но я продолжаю участвовать в этом второсортном фарсе. - Моя супруга Лизи.
  - Какая по счету? Пятая? Или шестая? - супруг саркастически хохотнул и отсалютовал нам бокалом.
  - Четвертая! - ледяным тоном отрезал Александр, я решила не заострять на этом внимания и улыбнулась женщине.
  - Рада знакомству! - я аккуратно пожала протянутую ладонь и приветливо кивнула, продумывая ответ на предыдущий вопрос.
  - Я тоже! - у Лизи оказался тоненький голосок, потом она села на свою место и тоже устранилась от беседы.
  - Так почему ваши родители не присутствовали на церемонии? - Александр и не думал отступать.
  - Для этого несколько причин. Первая - я не посчитала уместным напоминать Богдану о его утрате. Второе - раз Богдан оказался один, я тоже обязана была находиться в таких же условиях.
  - Марина, разве это не глупость? - и ни тени улыбки.
  - Глупость? - я забавно надула губки. - Быть может. Но влюбленные глупы. Ради любимых совершаются и большие глупости. Вам ли этого не знать? - я с усмешкой стрельнула глазами на тихую Лизи.
  - Богдан! Где ты нашел эту куклу? - муж лишь ухмыльнулся и отсалютовал бокалом.
  - Александр, а вы всегда игнорируете дам? Или только я удостоилась такой чести? - я не понимала смысла происходящего, но муж не выглядел разозленным, значит, я все делаю правильно?
  - Девочка, не стоит меня злить! - и такой знакомый прищур, едва подавила дрожь.
  - Вы мне угрожаете, дедушка? - я чуть склонила голову к плечу.
  - Девочка...
  - Марина! - я услужливо подсказала свое имя и мило хлопнула ресничками.
  - Богдан! - Александр перевел гневный взгляд на внука.
  - Ты же хотел познакомиться с моей женой! - супруг хохотнул.
  - Богдан! - мужчина еще больше нахмурился и стал приподниматься.
  - Любимый! - я легко поднялась и подошла к мужу. - Тебе на сегодня хватит! - мои ладошки нежно скользнули по его рукам, отбирая бокал.
  Черт! Я бы не хотела его касаться. Никакого сравнения с прикосновениями Кира. Предательские мысли на миг заполни мою голову, и щеки покраснели. Черт!
  - Пойдем! - я прикоснулась губами к его щеке. - Милый! - я крепко сжала пальцы на его кисти, вгоняя ногти в его кожу. - Прошу нас простить! - милая улыбка, и тяну мужа к выходу.
  Его свинцовые глаза зло прищурены. И губы опасно сжаты. Но он молчит. И я рада этой передышке. Мягко закрылась дверь. Я остановилась и зажмурилась, ожидая бури.
  - Какого черта ты творишь? - супруг легко стряхнул мою руку и раздраженно посмотрел на полумесяцы на коже.
  Я молчала. Не знала, что сказать. Да и сама толком не могла бы объяснить происходящее. С какой радости я нагрубила Александру? Я, конечно, все понимаю, критические дни, ссора с Киром перед отъездом, нервное напряжение, так и разлитое в воздухе, но... Какого черта, Маринка? Какого черта? Опять почувствовала себя кем-то значительным? Благо, супруг не одергивал? Ну, так сейчас одернет. Я обхватила себя руками и упрямо смотрела в пол.
  - Мари-и-ина, не заставляй меня спрашивать дважды! - печально знакомый тон.
  - Мне показалось, что так будет правильно! - голос лишен эмоций, пора вспоминать свою модель. - И ты ничего мне не объяснил, бросил ему на растерзание. Я уже ничего не понимаю...
  - Объяснить? - муж взял меня за плечи и хорошенько встряхнул, дыхнув в лицо алкоголем.
  - Объясни! - покорно согласилась, не поднимая лица.
  Рыкнув, муж схватил меня за руку и потащил наверх. Хотелось скулить. Я спотыкалась на каждом шагу, не поспевая за его размашистым шагом, путалась в длинном платье и молила о спасении. Черт. А ведь у меня только стала налаживаться жизнь. Я ненавидела свой язык в этот момент, проклинала свой дурацкий характер и мечтала о том, чтобы муж споткнулся. Лестница длинная... Но мне никогда не везло. Жаль. Рывком распахнув дверь, супруг буквально втолкнул меня в комнату. Выровнявшись, осмотрелась. Печально знакомый кабинет. Скрестив на груди руки, отошла к стене, оставляя между нами диванчик. В прошлый раз меня это, помниться, не спасло, но хоть какая-то иллюзия безопасности. Я настороженно наблюдала за мужем. Тот шагнул к столику с напитками и плеснул янтарной жидкости в бокал. Развалился в кресле, хлебнул, поморщился, перевел взгляд на меня. Мне не нравился его взгляд. Озлобленный, полный бешенства и... бессилия? Я даже чуть подалась вперед, пытаясь увериться, что мне не показалось.
  - Сядь! - я смерила расстояние от дивана до стола и решила постоять.
  - Обойдусь! - упрямо поджала губы и сделала несколько шагов по направлению к двери.
  - Мари-и-ина! - я вздрогнула от ненавистных интонаций, но мотнула головой, вызвав знакомую саркастическую усмешку. - Мышка боится? - издевка всегда давалась ему великолепно, я упрямо молчу - не трогает. - Боишься! - он утвердительно кивнул головой.
  Спорить я не стала. Психов не бояться только психи. А уж пьяных психов... К категории самоубийц я не отношусь. Еще несколько мелких шажков к двери. Что-то этот глупый фарс напрягает меня с каждым днем все больше. Неадекватный муж, такие же родственники... Черт! Куда я попала? Я требую развода. Если нужно, могу умолять о нем. И все еще надеюсь, что это страшный сон.
  - Что ты знаешь о нашем браке, мышка? - неожиданно спокойный тон заставил вздрогнуть, да я с ума сойду от перепадов его настроения.
  - Немного! - я осторожно подбирала слова. - Кое-что Дмитрий мне рассказал. Как это связано с Александром?
  - Ты знаешь, что будет, если наш брак аннулируют? - спросил вкрадчиво, пристально вглядываясь в мои глаза.
  - Догадываюсь! - несмело кивнула и еще чуть придвинулась к двери.
  - Умная мышка! - я никак не могла определить степень его опьянения. - Дед приехал расторгнуть мой брак. Я проиграл. Ты свободна! - он пьяно хохотнул, вот только мне послышалась горечь.
  Черт! Маришка, не сходи с ума. Может, ты его еще и пожалеешь? Радуйся, дурочка! Я настороженно и недоверчиво посмотрела на супруга. Ну, хоть понятно, с какого счастья он пьяный в зюзю. Неплохой, кстати, повод. Стальные глаза с пьяной поволокой пристально наблюдали за моими передвижениями. Рука нащупала ручку. Я облегченно выдохнула и встретилась на миг с его взглядом. Забавно. Они потемнели до предгрозового цвета. Я не буду скучать. Его пальцы с силой сжали бокал. Повернувшись спиной, приоткрыла дверь.
  - И куда ты собралась, Мари-и-ина? - я вздрогнула, но поворачиваться не стала.
  - Оформлять развод! - дверь беззвучно закрылась, отрезая меня от сдавленных ругательств.
  Прикрыв дверь, я спустилась в гостиную, чувствуя, как бешено колотится сердце. Это было невероятно. Всего один разговор отделял меня от желанной свободы. Возможно, не стоило грубить Александру, но сделанного не воротишь. Молчаливая служанка принесла бокал вина и ушла, отосланная движением кисти. Качая бокал в ладонях, я задумчиво рассматривала обстановку, мысленно обдумывая произошедшее. Забавно, я уже продумывала, как буду рассказывать об этом близняшкам, как мы вместе отпразднуем, как с Киром... О черт! На последней фривольной фантазии мои мысли стали откровеннее, а щеки запылали. Низ живота отозвался привычным жаром и тянущим чувством. Если повезет, воплощать фантазии начну сегодняшней ночью. Наивная! Могла ли я предполагать, чем закончится наша беседа?
  Его тяжелые шаги я услышала заранее, но не обернулась. Он был один. И так же баюкал в руках бокал с какой-то жидкостью. Мы с интересом и как-то по-новому посмотрели в глаза друг друга. Хищно усмехнувшись, он сел в кресло напротив и издевательски предложил:
  - Ну-с, рассказывай! - я нехорошо сощурилась и мило улыбнулась.
  - В некотором царстве, в некотором государстве... - опешившее лицо было мне наградой, скупая ухмылка, и я продолжила издеваться.
  Глупая! Как же я была наивна и самоуверенна, чтобы не заметить его игры. Проклятая привычка считать себя умнее, сыграла со мной злую шутку. Уже много позже, не впервые прокатывая в мозгу этот вечер, я с ошеломляющей ясностью поняла, что меня спровоцировали. Едва ли не на слабо взяли. Как сопливую первоклашку. Какой я, по сути, и являлась. Александр был безусловно умен и опытен, я же до наивного самоуверенна. Не думаю, что ему пришлось сильно напрягаться, чтобы склонить меня ко второму по масштабности и тупости поступку. Идиотка. Вот только одного я так и не смогла понять. Почему он выбрал меня? Почему решил, что я подходящая кандидатура? Это осталось для меня загадкой. А спросить напрямую я так и не решилась. Ни в миг озарения, ни много после. В тот памятный вечер я была довольна и слепа.
  - Что он тебе пообещал? - презрительные интонации, до дрожи напоминающие тон мужа. - Сколько ты стоишь? - великолепная провокация, жаль, в свои девятнадцать я этого не поняла.
  - А в любовь вы, значит, не верите? - я саркастически искривила губы. - Вот только в чью: мою или внука? Кому вы отвели роль бесчувственной скотины? - я была полна ярости и азарта, жаль, не мозгов.
  - Обоим! - саркастический ответ лишь подстегнул меня.
  - Не хочется повторяться, но все влюбленные немного глупы. Счастье вообще, знаете ли, расслабляет! - ироничные фразы слетали с языка легко, я упивалась собственным умом и важностью - дура.
  - Влюбленные? Вы? - мужчина расхохотался. - Девочка, в способность своего внука любить я верю с трудом. В твою же, еще меньше. Никудышная актриса! - виртуоз, ах, какой же он был виртуоз! Играл на моем самолюбии, задевая именно те струны, что были нужны.
  - Забавно. А внуков вы тоже потянете на анализ ДНК? Так, на всякий случай? - ехидный вопрос и насмешка в глазах, я была неотразимой дурой.
  - Ты беременна? - кажется, это единственная фраза, которой мне удалось его по-настоящему зацепить.
  - Пока нет! - я с деланным сожалением качнула головой, даже не замечая, что тема беседы весьма далека от первоначальной. - Но это только вопрос времени при энтузиазме Богдана! - мне удалось промурлыкать эту фразу, не было даже привычного содрогания, лишь азарт.
  - Значит, любовь? - мне стоило бы насторожиться его довольным оскалом, но это лишь подогрело мое абсурдное желание доказать непонятно что и непонятно кому.
  - Конечно. Светлое и возвышенное чувство. Хотя... Я сомневаюсь, что вы представляете, о чем это я! - еще одна саркастическая усмешка и тон. Полный превосходства - боже, ну почему я такая идиотка?
  - Ваш союз безусловно крепок, а чувства взаимны? - его едкая ирония лишь подхлестнула во мне дурацкое чувство противоречия. - И мне стоит в ближайшее время ждать внуков? - почему, ну почему, я не насторожилась его ироничным прищуром?
  - Естественно! - я грациозно поднялась из кресла. - Прямо сейчас этим и займемся! - и, поставив, бокал на столик, направилась к лестнице.
  Ироничное пожелание успехов я пропустила, небрежно кивнув головой. Я радовалась победой над таким сильным врагом. Идиотка. Опомнилась лишь тогда, когда закрыла за собой дверь кабинета супруга. Вглядевшись в пьяные и удивленно расширившиеся глаза мужа, я осознала ужас произошедшего. Довольная улыбка сползла с губ, дыхание участилось, а душу заполнило тоскливое осознание. Нет! Того не может быть! Нет, нет, нет... Я помотала головой, беспомощно и жалобно глядя на Богдана. Он удивленно наблюдал за мной.
  - Мышка? - даже его голос был пьяным, но вот изумление в нем скользило.
  Оглядев все еще раз беспомощным взглядом, я мотнула головой то ли в отрицательном, то ли в отчаянном жесте. Застонав, спрятала лицо в ладонях, ругая себя последними словами. Хотелось сползти по двери и расплакаться. От обиды на собственную глупость. Черт! Рвано выдохнув сквозь сжатые зубы, дернула на себя дверь, не забыв хорошенько хлопнуть напоследок - давно хотелось, так зачем лишать себя удовольствия? Сжимая пальцы в кулаки и путаясь в длинном подоле, взлетела на третий этаж и с грохотом захлопнула собственную дверь.
  - И что же ты, деточка, делаешь здесь? - неожиданно раздавшийся голос Александра заставил подпрыгнуть. - Так я никогда не дождусь обещанных внуков! - насмешка так и скользила в каждом его слове.
  - Переодеться зашла! - едва выдавила сквозь сжатые зубы. - Вы намерены наблюдать за процессом? - что мне еще оставалось, кроме как доигрывать свой жалкий фарс, как бы убого он ни смотрелся.
  - Что ты, деточка! - он взмахнул руками, поднимаясь из кресла, только глаза были наглые и смеющиеся. - За дверью подожду! - я скрипнула зубами. - И чем же, позволь полюбопытствовать, тебе комната хозяйки не понравилась? - ехидно поинтересовался уже от двери.
  - Расцветкой! - рыкнула в лицо едва сдерживающемуся мужчине, захлопывая дверь, жаль, хохот до меня все же донесся.
  Со стоном упала на кровать и замолотила по ней руками. Черт! Черт!! Черт!!! В кого я такая идиотка? Что помешало мне сказать Александру правду? Признаться в собственной лжи? Что? Собственные же глупость и гордыня. Что, милая, не захотелось признаваться в собственной тупости после того, как гордо взирала на 'тупого' мужчинку? Идиотка! Я пару раз стукнулась головой о матрас. Не больно, но напряжение сгоняет. Тихо матерясь, поднялась и, сбросив одежду, пошла в душ. Вредный старикашка торчал под дверью живым и весьма ехидным напоминанием об излишнем самомнении. Как бы ни хотелось растянуть процедуру, справилась я быстро. Ненавидя себя и каждый миг, натянула эротичное белье и накинула легкомысленный халатик - я ведь к любимому иду, дьявол бы его побрал! Задержавшись на миг у тумбочки, вывела ручкой свое имя на липкой бумажке. Имею я право хоть на какое-то моральное удовольствие?
  - Деточка... - закончить я ему не дала, с ледяным выражением на надменном лице протянув бумажку. - Что это? - он удивленно разглядывал розовую бумажку.
  - Мое имя! - я флегматично пожала плечами. - Говорят, с возрастом память слабеет и все сложнее запоминать новую информацию! - с деланным сочувствием и явным сарказмом.
  Побуравив то меня, то листочек недоуменным взглядом, Александр расхохотался. Хмыкнув, запахнула поплотнее халат и начала спускаться.
  - Вы меня до самой комнаты конвоировать будете? Чтоб не заблудилась? - яда я в вопросе не пожалела.
  - Что ты! Просто хочу насладиться беседой! - ему было откровенно весело, а вот я кипела от возмущения и ярости.
  - А во время репродуктивного процесса вы тоже 'всего лишь насладитесь беседой'? - передразнила весьма похоже. - Вы так не доверяет внуку? - мужчина вновь расхохотался.
  - Успехов! - ироничное пожелание и моя кислая гримаса в ответ - а ведь я даже не заметила, как мы дошли.
  Срывающееся с языка 'Пошел к черту!' удалось сдержать с огромным трудом. Фальшиво улыбнувшись, пихнула дверь. Веселый взгляд продолжал буравить спину. Захлопнула дверь и, нашарив выключатель, плюхнулась на кровать. Меня колотило от злобы и бешенства. Черт! Ненавижу эту семейку!
  Дверь вновь распахнулась. Сфокусировав взгляд, заметил довольно посмеивающегося деда. Внутри поднялась волна бешенства, вымывая на миг алкогольные поры.
  - Что, позлорадствовать пришел? - встать у меня не вышло. - Радуешься?
  - Радуюсь! - дед с усмешкой сел на диванчик. - У тебя замечательная жена.
  - Бывшая! - я коротко хохотнул и хотел отхлебнуть, но бокал оказался пуст.
  - Разве? - дед притворно изумился. - А как же обещанные внуки?
  - О чем ты? - я потряс головой - да, не стоило столько пить.
  - О внуках, Богдан. Маленькие такие, крикливые. Девочки, мальчики! - дед явно издевался, даже не пытаясь маскировать издевательские интонации.
  - Что ты несешь?! - вторая попытка приподняться увенчалась успехом, и я навис над столом, опасно кренясь вперед.
  - Мечтаю! - дед с сарказмом наблюдал за моими попытками устоять на ногах. - Эх, жаль, что Марина твоя жена... Определенно, жаль...
  - А то что? - я терял суть беседы, сосредоточившись на шатающемся кабинете.
  - Отбил бы! И женился! - дед мечтательно прищурился и ехидно усмехнулся, когда я упал в кресло. - Она так похожа на твою бабушку! - прищурившись от удовольствия, дед поднялся. - А глаза, какие глаза! - он явно издевался надо мной, но я уже перестал что-либо понимать. - Успехов ночью! - ироничное пожелание, полное издевки и сарказма, и дверь закрылась.
  Я помотал головой и попытался сосредоточиться. Не вышло. Дьявол! Ничего не понимаю! Причем здесь внуки? А мышка? Нет, не понимаю. Мне нужно проспаться. Кивнув своим мыслям, осторожно поднялся и двинулся к выходу. Хорошо хоть спальня на этом этаже.
  Дверь открылась легко. Всего с третьей попытки. Свет? Я ошарашено помотал головой. Я же выключал. Обвел мутным взглядом комнату и протрезвел.
  - Мышка? - увиденное не укладывалось в голове.
  - Ну здравствуй, любимый! - злая девушка сидела на моей кровати и крепко сжимала кулаки.
  - Что ты здесь делаешь? - я сел в кресло и удивленно посмотрел на свою жену.
  - Размышляю о собственной глупости! - скорбный голос и несчастный взгляд.
  - И как? Размышляется? - поинтересовался с сарказмом, пытаясь в конце концов разобраться, что здесь происходит.
  - Просто изумительно! - девушка досадливо поджала губы и зло сдула длинную челку.
  - Мари-и-ина! - я довольно улыбнулся, замечая, как дернулась мышка от моей интонации. - Почему ты еще не уехала?
  - Развод не оформили! - мышка сложила руки на груди и отвернулась к окну. - Слушанье дела отложено на пять лет! - я не сразу поверил услышанному.
  Что? Я все еще наследник? Мышка ничего не рассказала деду? Не может быть. Или? Что ей нужно? Что она потребует за свою помощь? Я внимательно присмотрелся к жене, замечая те детали, что упустил сначала. Что? Во что это она вырядилась?
  - Мышка, а что это на тебе надето? - я издевательски прошелся взглядом по ее телу. - Решила воспользоваться моментом и забраться в мою постель? - мышка дернулась и прожгла меня негодующим взглядом.
  - Ага. Измечталась вся! - фыркнула и поджала ноги - мне больше нравилось, когда она меня боялась - кажется, пора напомнить мышке, кто есть кто.
  - Мари-и-ина! - одного обращения хватило, чтобы мышка сбросила весь воинственный пыл.
  - Все вопросы к Александру! - гораздо тише и спокойнее. - Это ему внуков хочется. Под ручку до твоей комнаты довел - век бы ее не видела! - мышка сжалась в комок и отвернулась.
  - Вот как? - я задумчиво сцепил пальцы в замок. - И почему же ты, Мари-и-ина, не воспользовалась шансом? - мышка молчала. - Мари-и-ина, не стоит меня злить! - жена дернулась и выдавила сквозь зубы:
  - Дура потому что! - я издевательски расхохотался.
  - Сложно спорить! - мышка промолчала.
  Поднявшись, ушел в душ. Забавно. Я наследник. Мышка меня то ли пожалела, то ли действительно дура и на что-то надеется. Дед... А вот цели старого интригана до сих пор неизвестны. Что ему нужно? Ледяные струи прояснили сознание. Но ответ так и не нашелся. Что ж, попробую выяснить это у него завтра. Марина. Я с силой потер лицо. Что нужно ей? Во внезапно вспыхнувшую любовь не верю. Жалость? Я скорее поверю в ее ненависть. Тогда что? Надеется стать полновластной женой? Наивно. Мне не нужна жена. И уж точно не нужна мышка. Рассчитывает на вознаграждение? Может быть. Очень даже. Что ж, она в чем-то права. Ладно, увеличу сумму до тысячи. Почистив зубы, вышел из ванной. Мышка настороженно следила за каждым моим шагом. Кажется, она вспомнила, где и с кем находится. Замечательно.
  - Что ты собираешься делать? - напряженный голос, я лишь вскинул бровь. - Ты будешь спать... со мной? - затравленный взгляд забившейся в угол кровати мышки - забавно.
  - Я буду спать на своей кровати! - меня забавлял ее испуг.
  - Я, пожалуй, обойдусь диванчиком! - отводя взгляд, неловко стала сползать с кровати.
  - Лежать! - вздрогнув, мышка замерла. - Ты будешь спать со мной! - мало ли что придет деду в голову - комплексами он никогда не страдал, как и излишней порядочностью.
  - Ты хочешь?.. - ее глаза испуганно округлились, а губы задрожали - жалкий вид.
  - Не льсти себе, мышка! - облегченный выдох - я приподнял бровь, но мышка упрямо рассматривала свои ноги.
  Щелкнув выключателем, я упал на кровать - мышка тут же откатилась подальше, сжавшись в комочек и напряженно застыв. Издевательски хохотнув, принял удобную позу и почти мгновенно заснул. Разбудила меня возня рядом.
  - Мышка? - я удивленно рассматривал девушку, с удобством располагающуюся на мне.
  - Грелка... Большая грелка! - и сонная счастливая улыбка - я поперхнулся вздохом.
  Мышка умиротворенно потерлась об меня носом и тихонько засопела. Хмыкнув, посмотрел на девушку, обнимающую меня ногами и руками, голову она примостила на моем плече. Попробовал отодвинуться - не дала. Замечательно. Разбудить? Я посмотрел на довольное лицо и саркастически ухмыльнулся. Нет уж, оставлю сюрприз на утро. Издевательски хохотнув, устроился поудобнее и погрузился в сон. Последняя мысль - а от нее на удивление приятно пахнет. Сладко.
  Проснулся я от смутного ощущения чужого взгляда. Из-под полуприкрытых век осторожно осмотрел комнату. Мышка спит, плотно прижавшись ко мне. Я ее обнимаю? Хм, наверное, рефлекс. Реакция на женское тело под боком. А в кресле у входа развалился гость. Дед. Я же говорил, излишней порядочностью он не страдает. Как и порядочностью вообще как таковой. Приперся проверять? Черт! Что же ему вчера наплела мышка? Чтобы он еще и купился? Дьявол! Представления ждет? Отлично!
  Кровь кипела от злорадства и бешенства. Улыбнувшись, потянулся губами к лицу спящей жены. Она подалась вперед и выгнулась, с улыбкой отвечая на ласку. А вот глаза ей лучше не открывать.
  - Доброе утро! - и пока мышка пыталась проснуться, завладел ее губами.
  То, что она не стала вырываться, можно списать на ее сонное состояние. Что ж, я расслабился и стал получать мстительное удовольствие. А отвечала мышка со всей страстью. Я подавил ухмылку.
  - Привет, любимый! - сладко выдохнула мне в губы и открыла глаза.
  Я, нависнув над мышкой и скрыв ее от глаз деда, с удовольствием наблюдал за сменой эмоций на побледневшем лице. Хотелось злорадно расхохотаться. Счастье сменялось узнаванием и ужасом. Еще миг - и она заорет и начнет вырываться. А вот это уже лишнее. С ехидной ухмылкой заставил ее замолчать самым известным способом. Думаю, ее попытки вырваться сойдут за страстную прелюдию. На миг заткнув ей рот ладошкой, тихо прошипел в самое ухо: 'Здесь дед, идиотка!'. Когда информация дошла до мозга мышки, она перестала вырываться и просто застыла подо мной, сжав губы. Дура. О чем я ей и сообщил. Скривившись, мышка обняла меня за шею и закинула ноги мне на талию. Отлично. Зло сузив глаза, мышка резко дернулась, оказавшись сверху. И, пока я недоумевал, оглянулась.
  - Александр! Какая встреча! - я с удовольствием подметил язвительно-издевательские интонации. - И что же заставило вас, старого и больного человека, посетить нас в ... - она пробежала взглядом по комнате. - В половине шестого утра? - едва подавил смешок, глядя на чуть скривившееся лицо деда. - Бессонница? Говорят, на старости лет - это жуткая напасть! - 'сочувственно' добавила мышка.
  - Марина...
  - О, вы запомнили мое имя? - с деланным восхищением. - А то от вашей 'деточки' меня слегка коробило! - не скрывая сарказма.
  - И тебе доброе утро, Марина! - дед усмехнулся. - И тебе, внук.
  - Счастлива вас видеть! - с интонацией 'век вас не видать!'. - И кстати, не могли бы вы изобразить вежливого человека и выйти? - с явным недоверием в способности деда, я с удовольствием прислушивался.
  - А как же общение? - дед лукаво прищурился.
  - В соответствие с графиком и свободное от работы время! - дед опешил, я, признаться, тоже. - О черт! Вам так приспичило пообщаться? В доме штат слуг - найдете кого-нибудь! Или своему психологу позвоните - он же получает за это деньги! - мышка раздраженно взмахнула рукой. - Или под дверью подождите! Мы освободимся через час! - тут она задумчиво посмотрела на меня, нежно провела по моей груди пальчиками и добавила. - Или через два... А может, и три...
  Я поперхнулся воздухом, просто не узнаю мышку. Она же, наклонившись ко мне, прошипела: 'Сожми губы!' - и ткнулась плотно сжатыми губами в мои. Чувствую себя идиотом, но губы послушно сжал. От изумления, наверное.
  - Вы еще здесь? - демонстративно выгнутая бровь? - Может Вам показаться психиатру? Извращениями занимается он... - выругавшись, дед поднялся из кресла и под требовательно-подозрительным взглядом мышки направился к двери. - Разрешаю подслушивать! - издевательски проорала мышка, дверь громко хлопнула.
  Тут же мышка скатилась с меня и метнулась в дальний угол, заворачиваясь в покрывало. Она буравила меня подозрительным взглядом и тяжело дышала. С растрепанными волосами она выглядела забавно. Лениво потянувшись, удобно вытянулся на кровати и сладко зажмурился. Отличное утро.
  Я тяжело дышала и с ужасом смотрела на довольного мужа. Черт! Что это за ерунда с утра пораньше?! Да им обоим лечиться нужно! И непереносящему меня муженьку, готовому 'ради дела' даже спать со мной, и его дедуле, готовому ради внуков заставлять нас 'совокупляться' под его пристальным вниманием. Сумасшедшая семейка! Может, так и нельзя говорить, но я рада, что мне не пришлось знакомиться с его папашей и мамашей! Боюсь даже представить, что бы ждало меня в таком случае. Психи! И мне предстоит провести в их обществе пять лет! Дьявол! Дрожа, не глядя сползла по стенке на пол. Дурацкое утро. Замотавшись в покрывало по самые уши, я прикрыла глаза и привалилась к стене - приходить в себя.
  - Иди на кровать! - пошел к черту. - Мари-и-ина! - пошел к черту. - Мышка, не зли меня! - пошел к че-е-орту...
  Я игнорировала все более раздражительные интонации в его голосе. Муженек вообще должен быть благодарен мне по самое не могу. Или, что более вероятно, моей тупости. И вообще, достало меня все. И его самовлюбленность, и эти нотки, от которых бросает в дрожь, и сам муженек. Я к Киру хочу. И к Рику. С ними тепло и уютно. А у Кирилла безумно мягкие и дурманяще-сладкие губы... Я мечтательно сощурилась, чувствуя, как тепло расползается по телу. Хорошо. Хотелось спать. Мысли заволокла сладкая дымка.
  Проснулась через часа два от звуков льющейся воды. На кровати. Черт! Огляделась. Фух, в комнате я была одна. Значит, муженек в душе. Пора и мне. Выпутавшись из кокона покрывала, на носочках прокралась к двери. Осторожно провернула ручку и выскользнула из комнаты. Неслышно пробежала по лестнице на третий этаж и захлопнула дверь в свою комнату, щелкнув задвижкой. С отвращением содрала с себя белье и фривольный халатик. Швырнув вещи на пол, хлопнула дверью в ванную. Меня колотило от происходящего, а пуще от злости. Ненавижу. Всех и все. Наверное, стоит попросить чая с травками. Хмыкнула. Обжигающая вода стала лучшим лекарством, как и всегда. Я медленно расслаблялась...
  Александр раздражал все больше. Его дурацкие намеки и молчаливо-подобострастная жена бесили все сильнее. Муженек ни во что не вмешивался, кажется, наслаждаясь моментом. Александр веселился, зля меня все больше. Я понимала, что веду себя глупо, но ничего поделать не могла. С каждой минутой раздражаясь все больше. Черт! Ложечка нервно звякнула о стенку чашки, заставляя меня вздрогнуть. Хватит! Бросив салфетку на стол, со слащавой улыбочкой предложила Лизи пройтись по магазинам и заглянуть в салоны. После соглашающего кивка подозрительно веселого Александра - так и хотелось сказать какую-нибудь гадость - я со мстительным удовольствием перевела взгляд на муженька.
  - Милый, ты же мне не откажешь в этой маленькой слабости? - клянусь, эта ма-а-аленькая слабость превысить все допустимые размеры.
  - Разве я могу, дорогая? - с тщательно скрываемым отвращением муженек бросил мне карточку.
  - Спасибо, любимый! - я довольно улыбнулась, представляя, сколько всего накуплю, не столько себе, сколько мелкой и Алиске.
  Александр оказался умнее внука и дал Лизи пачку купюр. Догадливый дядька. Я лукаво ему подмигнула и расплылась в улыбке на раздосадованный взгляд муженька. Тот только сообразил, что мог бы избежать колоссальных трат. Предупреждающий взгляд я проигнорировала. Ха! Пока здесь Александр, ты, милый, поостережешься, а вечером я и сама уеду. А потом... Думаю, тебе не до моих шалостей будет. Взяв Лизи под руку, танцующей походкой покинула столовую. И чего я ненавидела раньше шопинг?
  Дмитрий только глянул на змеящуюся на моих губах мерзопакостную ухмылочку, и, так ничего и не сказав, ушёл за сумкой. Пакетов оказалось меньше, чем в прошлый раз, но это меня совершенно не расстроило. Лизи оказалась скучноватой женщиной и слащавой до отвратительности. Да уж, подругами нам не стать. Напевая под нос песенку, шустро паковала сумку. Ночевать ещё одну ночь в обществе муженька я не собиралась. Да и по мальчикам соскучилась. А так можно ночь провести у них. Заодно и с Кирюшкой помиримся. Я ведь наврала маме 'до воскресенья'. Закусив губу, села на кровать рядом с сумкой. Внутри поселилось гадкое послевкусие. В последнее время моя жизнь превратилась в нагромождение лжи. Чёрт. И я не знаю, как разрулить ситуацию без особого ущерба. Серьёзно. И немного устала от лжи...
  Схватив сумку, скатилась по лестнице. Нужно ловить момент, пока дедуля с внучком куда-то уехали. Боюсь, иначе меня ждёт незабываемая ночь в объятиях супруга. Чур меня!
  Дмитрий неодобрительно и укоризненно молчал. Извини, Дим, но я здесь не останусь. Хватит с меня. Красноречивая записка осталась сиротливо белеть на столике в гостиной. В ней я сердечно попрощалась с Александром и любимым супругом, чтоб их. С мстительным удовольствием отключила телефон. Да, я ушла в отрыв. На один день. Больше у меня такого шанса не предвидится. Жаль. В следующую встречу я буду следовать придуманной модели, Александра рядом не будет, а супруг быстро забудет, кому обязан своим состоянием. Скривив губы, отвернулась к окну. Мне до сих пор порой не верилось, что все это происходит со мной. Черт. Наверное, мне стоит напиться и отпустить напряжение. Знаю, не выход, но... Дьявол, мне это необходимо! Иначе я просто сойду с ума. И куда делась моя хваленная выдержка?
  - Марина, мы приехали! - Дима легонько потряс меня за плечо.
  - Я заснула? - да уж, ночка еще та выдалась. - Невероятно.
  - Представь себе, как я удивился, когда не услышал очередной гадости в адрес Богдана и Александра! - мужчина беззлобно меня поддел, я скорчила гримасу в ответ.
  - Дим, а ты не мог бы меня отвезти в другое место? - я прикусила губу, не зная, как бы потактичнее объяснить причину.
  - К Алисе? - понимающая улыбка и красноречивый кивок в сторону сумки, которая лежит на заднем сиденье.
  - Нет.
  - А куда? - я назвала адрес и упрямо поджала губы.
  Машина тихо урчала, мы молчали. Дмитрий ждал ответа, я не хотела еще раз врать. А сказать правду... даже не смешно. Не добившись ответа, Дима все же вбил адрес в навигатор. Мне было неловко. И все же нарушить тишину отважился только навигатор. И за это мне хотелось его разбить. Иррациональная злость. Я вообще в последнее время себя не узнаю. Черт.
  - Спасибо! - я тихонько выскользнула из машины.
  - Мариш... Тут живет твой парень? - Дима настойчиво и пристально вглядывался в мое лицо, требуя ответа.
  - Нет! - я расплылась в облегченной улыбке. - С Сашей я рассталась сразу по приезду. Не могла врать. Вот...
  - Ясно! - мне показалось, что мужчина выдохнул с таким же облегчением. - А кто? Родственники?
  - Ты же знаешь, что нет! - я осуждающе посмотрела на Дмитрия, тот отвел взгляд.
  - Кто? - меня злила его настойчивость, но осуждать человека за то, что он делает свою работу, я не могла.
  - Друзья. Но Богдан о них знать не должен - не хочу, чтобы у него появился дополнительный рычаг давления! - я требовательно сжала руку Дмитрия и поджала губы.
  - Я не скажу! - мужчина серьезно кивнул и чуть улыбнулся. - Обещаю!
  - Спасибо! - поддавшись порыву, бросила сумку на асфальт и крепко обняла опешившего Диму.
  - Да ладно. Повеселись хорошенько! - мужчина потрепал меня по волосам и сел в машину.
  - Обязательно. Пока! - я помахала ладошкой отъезжающему авто и, поудобнее перехватив сумку, вошла в подъезд.
  - Мари? - Кирилл удивленно и недоверчиво рассматривал застывшую на пороге меня. - Но как?
  - Сбежала! - я смущенно улыбнулась и пожала плечами. - Пустишь?
  - Спрашиваешь! - Кир рассмеялся и, распахнув дверь, забрал у меня сумку. - Маришка! - сумка полетела на пол, а я оказалась на руках парня. - Маришка! - я счастливо рассмеялась - похоже, меня простили.
  - А где Рик? - еле смогла выдохнуть вопрос в перерывах между поцелуями.
  - Ушел в поход на три дня! - я ошеломленно застыла, а Кир метко пнул входную дверь, и она захлопнулась.
  Твою бабушку...
  Я неловко замерла. Это не вписывалось в мои планы. Кирилл почувствовал мою скованность и тоже замер. Горящие шоколадные глаза пытливо заглянули в неуверенные мои. Я смущенно отвела взгляд. Мне было неудобно. Черт. Ведь не девственница уже, а все же... У меня не было положительного и приятного интимного опыта, а побороть привычную неприязнь и непонятное смущение не получалось. Вот только с привычным равнодушием закрывать глаза и отворачиваться, шепча про себя 'Скорее бы', не хотелось. Только не с ним.
  - Мари? - Кир осторожно подцепил пальцами мой подбородок и вопросительно заглянул в глаза. - Что случилось, малыш? - тревожный, чуть хриплый голос.
  - Я... Я боюсь! - я стыдливо опустила взгляд и попробовала сползти с его колен.
  - Чего? - Кирилл не отпускал и пытался найти ответ в моих глазах.
  - Не знаю. Прости! - тяжело вздохнув, парень аккуратно ссадил меня на ковер рядом.
  - Я люблю тебя, малыш.
  - А я тебя! - признание вышло легким и естественным, как дыхание.
  Кирилл обнял меня за плечи и прижал к себе. Со счастливым вздохом уткнулась лицом ему в грудь и расслабилась. Привычная нежность и эйфория заполнили душу. Он потрясающий, самый лучший. А я идиотка.
  - Кирюш...
  - Да, малыш?
  - У тебя есть выпить? - я облизала пересохшие губы.
  - Зачем? - и подозрительный взгляд.
  - Это мой план на сегодняшний вечер! - скривила губы. - А если серьезно, то именно за этим я и напросилась в гости. Хочу расслабиться, а в бар идти страшновато - мало ли... Составишь компанию? - я сделала умоляющие глазки.
  - У меня есть выбор? - Кир рассмеялся и, легко поцеловав меня в губы, поднялся на ноги.
  На душе было необычайно легко. Напряжение последних дней схлынуло. Я искренне наслаждалась моментом и обществом Кирюшки. Нежные невинные ласки, дурманящие поцелуи и шутки, перерастающие в задорный смех. Мне было невероятно хорошо сейчас. На задний план отодвинулись все тревоги и заботы. Я тонула в нежности и любви, которые излучали любимые шоколадные глаза. И дарила в ответ не меньше. Я любила его. Вот так глупо и сумасшедшее любила. Не знаю, почему раньше я не понимала такого простого факта. Даже не представляю, когда моя трогательная забота о Кирюшке переросла в нечто большее. Да и неважно это. Я просто его любила.
  Дразнясь, Кирилл подносил к моим губам виноград и резко убирал веточку, пока я не успевала откусить. Мне было весело и чуточку досадно, что Кир чаще побеждал. Мы смеялись и дурачились. Неожиданно Кирилл подхватил меня на руки и поцеловал. Страстно, напористо, одуряюще. Тело радостно откликнулось - внутри разлилось желание. Живот отозвался мучительным томлением. Я охотно отвечала на все углубляющиеся и более откровенные поцелуи, с удовольствием выгибаясь и подставляя тело под ласки. И ни о чем не думала. Надоело. Горячие губы проложили пылающую дорожку по шее, обласкали ключицы. Я выгнулась и хрипло задышала. В шоколадных глазах с поволокой страсти я видела свое отражение. Пылающие щеки, горящие желанием глаза и приоткрытые губы. Пальцы жадно дрожали и я поспешила запустить руки под майку, касаясь такой желанной кожи. Восхитительно. По его телу прошла дрожь желания. Мое тело охотно ответило тем же. Одежда полетела на пол. О боже! Касаться его обнаженной кожи... Никогда не испытывала такого. Мои ладони жадно исследовали его плечи, руки, спину... И мне хотелось большего. Мое белье оказалось на полу. Теперь мы в равных условиях. Я выгнулась навстречу Киру. И застонала от удовольствия, когда наши тела соприкоснулись. Зарычав, он подхватил меня на руки - бокалы со звоном полетели на пол. Я обхватила его ногами, чувствуя спиной прохладный кафель - контраст лишь распалял желание.
  - Мари? - дыхание вырывалось из его груди тяжелыми хрипами.
  - Не сегодня, Кир! - я не хотела останавливаться, не сегодня.
  Пальцы запутались в его волосах. С довольным вздохом притянула его голову и поцеловала, вкладывая в поцелуй все желания, чувства, эмоции. И он меня понял. Как всегда. Горячие ладони скользнули по телу, вызывая сладкую дрожь. Мир исчез. Остались только его дыхание, его губы, руки. А я... Я просто отдалась этому сумасшествию. До конца...
  Утро щекотало ресницы. Я потянулась и с улыбкой открыла глаза. Во всем теле ощущалось приятное томление. Кира рядом не было. Зато пахло чем-то вкусным. Довольная улыбка растянула губы - мое солнышко. И я ни о чем не жалела. Я обожала этого мальчика, захлебывалась в нежности к нему и... И получала в ответ еще больше любви и тепла. Я... счастлива? Невероятно. И так... Восхитительно. Пусть так будет всегда. А Богдан... Я сжала губы в тонкую полоску. Нет, он ни о чем не узнает! Кивнув себе, мягко соскользнула на пол. Я хочу к Кирюшке...
  Моя жизнь превратилась в нечто фантастическое. Я ведь и раньше чувствовала свои отношения с близнецами сказкой, но тогда меня тяготил Саша, омрачал мое безмятежное счастье. Сейчас же... Я улыбалась всему миру и порхала. Конечно, открытее я не стала. Мои мысли по-прежнему принадлежали лишь мне. Но улыбки стали много искреннее. А еще меня не тревожил муж. Он словно забыл обо мне. И это не могло не радовать. Правда, в своей сумке я нашла карточку, на которой было около тысячи долларов. Приятный бонус. Но мне они не нужны, имеющиеся пятьсот, сунутые Дмитрием, так и не потратила.
  Но о супруге я почти не вспоминала. Кирюшка, мое личное солнышко, занимал все мои мысли. Рик счастливо улыбался, наблюдая за нами. Иногда я думала, что существуем лишь мы, лишь наша маленькая семья. Лучшее время. Самое безмятежное и наивное в моей жизни. Такого не было ни до, ни после. Мои драгоценные воспоминания.
  Иногда Кир начинал разговор о Богдане. Но никогда мы не достигали взаимопонимания в этом вопросе. Запретная тема. Ярик был в этом вопросе более лоялен. И... Он всегда понимал меня лучше. Он не считал меня идеалом и не требовал безгрешного поведения. Он любил и принимал меня такой, какая я есть, со всеми моими страхами, заморочками и недостатками. Как и я его. Идеальный друг. С ним тепло и легко. Он был ближе, чем брат. Мой солнечный мальчик. Радовало, что к Рику Кир меня не ревновал. Ни разу. А еще он быстро отходил и всегда первый приходил мириться. Я не успевала толком обидеться. Да и не пробовала, наверное. Я просто его любила. И училась быть желанной. И желать. Не понимаю, как раньше могла жить без взглядов, от которых внутри разгорается пламя, без прикосновений, от которых дрожат ноги, без поцелуев, от которых кружиться голова. Я открывала для себя новый мир. Чувственный, волнительный, волшебный. Только наш. И была готова боготворить Кирилла за то, что он дарил мне этот мир. Я была счастлива. Жаль, что только с ними. Моя радость наталкивалась на непонимание дома. И все сложнее было укутываться в равнодушие, пропускать мимо слова родных. Они не понимали, а я не хотела объяснять. Да и как можно объяснить счастье? Я медленно тлела, разжигая в себе решимость, чтобы однажды взорваться...
  - Мама звонила - просила навести порядок. Ну что, делим как обычно? - я весело подмигнула сестре и улыбнулась ее парню. - Кто моет полы, а кто пылесосит? Посуду я уже вымыла! - настроение было чудо как хорошо, хотелось петь и пританцовывать.
  - Ха! - сестра фыркнула и скривилась. - Знаю я, как ты за пять минут все сделаешь! - и столько превосходства была в ее голосе, что я вздрогнула. - Сама сделаю. А ты лучше за своим ноутбуком любимым посиди! Если тебе не стыдно нагружать уставшую сестру! - самодовольство легко читалось в ее тоне, а мне было сложно дышать.
  Я ответила что-то насмешливое и ехидное, прижав 'в ужасе' пальцы к губам. На самом деле я просто прятала дрожь. Мелочные, злые слова сестры ранили гораздо больше любых унижений Богдана. Он мне никто, всегда был чужим - игнорировать его было просто. А сейчас... Внутри скрутился комок из боли и обиды. Боже, за что? Это же сестра, моя родная сестра! Зачем? За что? Я чувствовала, как в глазах закипают слезы, и сильнее прижимала к губам пальцы. Я привыкла к незаслуженным унижениям там, в доме мужа, но здесь... ради чего? Ради мелочного желания покрасоваться перед парнем? Но ведь Игорь и так смотрит на нее словно на божество. Это унижение заставило сердце предательски сжаться. И если бы в первый раз! Даже не напрягая память, я легко могла назвать десяток вот таких сценок. Как гадко, Боже, как гадко... Музыку громче и закрыть глаза, только бы абстрагироваться от этого, только бы! Не выходит. Перед глазами мелькают картинки мелких унижений от близкого человека. И от этого больнее вдвойне. Внутри было гадко и пусто. Но даже привычная волна равнодушия так и не смогла выморозить мерзопакостного опустошения. Хотелось закричать что-нибудь банальное, типа 'Ты мне больше не сестра!', не раз слышанное от сестры. Или тихо прошептать, только бы избавиться от этой гнетущей обреченности. Но разум холодно отметал эти желания. Что изменят пустые и полные обиды слова? Ничего. Я на миг спрятала лицо в ладонях, вот бы забыть недоуменный взгляд Игоря, смешанный с неловкой виной и сочувствием - от него еще гаже. Все, не могу. Просто больше не могу. Я хочу уйти отсюда, где мне так трудно дышать. Сейчас мне нестерпимо хотелось прижаться к кому-нибудь надежному в поиске утешения и ощутить успокаивающие прикосновения. Жаль, мечта не осуществима. Кир злится, а Рик... Не хочу заставлять его выбирать. И не вижу в этом смысла - с Кирюшкой помиримся еще сегодня, мы не умеем по-настоящему ругаться. Да и не смогла бы я рассказать такое. Это... Это было бы гадко, словно трясти бельем на всеобщее обозрение. Нет, я так не могу. Оставлю такие сцены сестре. Губы жалко искривились. Ни с кем и никогда я не говорила о своих обидах. Просто язык не поворачивался. Слезы скатились по ладоням. Меня ведь не цепляли слова мужа, а вот тут... Черт! Я придавила подушечками пальцев веки в наивной попытке остановить слезы. Все, не могу, не могу больше быть умнее, мудрее, старше, терпеливее... И прочая чушь, втолковываемая мне мамой. Не могу. Не выдерживаю. Наверное, я постыдно слаба, но ничего не могу с этим сделать. Все, сдаюсь. Сбегаю. Пусть трусливо. Пусть. Но я не герой. И никогда им не была. И не святая мученица. Нет, не святая. Я должна жить отдельно. Благо, деньгами благоверный обеспечил. Вернее, Дмитрий. Стыдливо сунул пять сотен. И еще карточка эта. Осталось просто поговорить с родителями. Просто? О нет, это точно не просто. Но на этот раз я не намерена уступать. Хватит. Мой кокон равнодушия требует уединения - и он его получит, черт побери!
  Не хочу вспоминать переезд. Я суматошно бросала вещи в сумку и нервно обзванивала сдающих жилье в аренду. Голос был ломким, а движения рваными. Меня колотило. То ли от злости, то ли от шока. Так открыто и громко я никогда не бунтовала. Отнюдь. Мое несогласие проявлялось в молчании. Но сейчас... Я словно сорвалась вниз с горы и лечу, набирая скорость с каждым метром. Жизнь летит под откос? Я расхохоталась. Нет, что вы! Она просто набирает скорость! Сестра Каринка круглыми от шока глазами следила за моими метаниями. Игорь неловко отводил взгляд. Ну вас к черту! Я опять расхохоталась. Что-то частенько я отсылаю к нему людей. С другой стороны, некоторым не помешало бы там поселиться! Один вариант меня устроил, и я, подхватив сумку с наспех заброшенными вещами - все равно основной гардероб у Ли, вылетела из квартиры. Карина схватилась за телефон. Наконец-то. Поздно, голубушка, поздно! Я опять расхохоталась и резко оборвала смех под недоуменными взглядами соседок. Дьявол! У меня что, истерика? Грустно кивнула собственным мыслям и признала, да, она. С тоской оглядела двор и достала телефон.
  - Ярик? - родной голос, кажется, добавил сил. - Забери меня, пожалуйста. Забери.
  - Маришка? - обеспокоенные интонации. - Где ты?
  - Во дворе...
  Мой ангел примчался через пятнадцать минут - наверняка безбожно нарушал. Мне плевать. Я тоже люблю скорость. Объяснила шокированному парню, что переезжаю. На осторожный вопрос, что думают по этому поводу родители, улыбнулась и ответила, кивая на телефон 'скоро узнаем'. Нервно сглотнув, Рик отобрал у меня сумку, забросил ее на заднее сиденье, меня осторожно усадил на переднее, пристегнул, отвез сначала к Ли, потом по указанному адресу. И ничего не спросил. Я говорила, что он меня отлично понимает? Да? Черт, повторяюсь. Это нервное. Легко и естественно Славка помогал мне обустраиваться на новом месте. Мы вместе купили посуду и недостающие мелочи, отложив серьезные покупки на выходные. И ни одного укора я не услышала. Лишь теплое понимание и поддержка в любимых глазах шоколадного оттенка. Он ничего не сказал, когда состоялась безобразная сцена объяснения с родителями. Я отказалась к ним приехать или назвать свой новый адрес. Сухим и отстраненным голосом объяснила, что хочу пожить отдельно, почувствовать самостоятельность. Чего я только не услышала в ответ. От нелепых предположений о наркотиках и просьб вернуться до мерзких оскорблений. Досталось и близнецам. Но я молчала. Меня не задевали слова. Я привычно укуталась в безразличие, а теплые руки на талии помогали воспринимать происходящее отстраненно. Ярик спокойно выслушивал весь этот бред, мягко укачивая меня на коленях, куда я привычно забралась. С ним было уютно, и на несовершенный мир с его проблемами мне было плевать. Вечером пришел Кирилл. И мы просто тихонько сидели в сгущающейся темноте, наслаждаясь ощущением того, что в мире лишь мы. Восхитительно. Ночью Ярик ушел, а Кир остался. И заставил забыть обо всем. Мое солнце. И, окунаясь в его тело, плавясь под его жадными руками, я становилась чище, светлее, свободнее...
  Это было лучшее лето. Единственное, когда меня ничто не тревожило, когда я наслаждалась безграничным счастьем. С моими мальчиками. Я просто была. Изредка звонил Дима, скупо интересуясь и явно переживая. Я была рада ему, хоть эти звонки и ассоциировались с мужем. А вот сам супруг в течение июня и июля о себе не напоминал. Я настороженно гадала, какой гадостью это обернется. Предчувствия меня не подвели. Он объявился в первых числах августа. Естественно, передав приказ через Дмитрия. Закончив разговор, я плюхнулась на постель и прочувствованно выругалась. Черт! Ненавижу его! А ведь я только вчера сдала на права и собиралась как следует отпраздновать это событие с близнецами... Следующая мысль была еще хуже. Как я скажу о предстоящей поездке Кирюшке? Сдавленно застонав, спрятала лицо в ладонях. Ненавижу. Скотина. Отдыха ему захотелось на каких-то островах, название которых я вообще впервые услышала и даже не запомнила. Десять дней, полторы недели, время, вычеркнутое из жизни, украденное у моих мальчиков и Ли. Сволочь. И он за это поплатится! Поджав губы, метнулась к ноутбуку. Права у меня есть, машины нет - где справедливость? Пальцы запорхали над клавиатурой, в окошечках замелькали фото машин. Отлично.
  Такой сосредоточенно-кровожадной меня и нашел Славка. Молча вгляделся в мстительную улыбку и недобрый прищур глаз и, сев рядом, уверенно обронил 'Муж'. Я скривилась и кивнула. Несколько щелчков. С торжествующей улыбкой обернулась к другу. Он только присвистнул. Ага, BENTLEY Continental GT Speed - это вам не подержанные иномарки, которыми заполнены улицы нашего провинциального городка. Конечно, это далеко не самая дорогая машина, но вот стоит она как семь квартир моих родителей. Ужасные для меня деньги. Но не для супруга. Вот, это мне утешительный приз будет, за вредность, ведь молоко я не переношу. Осталось донести мое желание до супруга. Сущий пустяк. Ага. Черт. Ну-ка, Маринка, прекращай мандражировать и вспоминай свои установки. Это их мир и их правила. А в чужой монастырь, сама знаешь. Я сузила глаза и упрямо поджала губы. Да, чужой монастырь. Я и так получила шикарнейший подарок - океан счастья и безмятежное лето с самыми близкими людьми. И теперь мне есть откуда черпать силы для сражения. Главное, продумать маску и спроектировать модель поведения. Думаю, подойдет предыдущая разработка, так и не примененная из-за Александра. Естественно, с доработками. Будем перевоплощаться. Их мир не ценит искренности, презирает покорность и страх. Единственный способ выжить - стать, как они. Стервой. В этом слове заключено все. Мои губы раздвинулись в хищном оскале. Играем?
  Ярик меня понял и, пусть и не одобряя и переживая за меня, но поддержал. Он понимал, чего я хочу добиться, для чего весь этот цирк. Он меня всегда понимает. А вот Кир опять злится. Хотя... Я его понимаю. Кому бы понравилось, если бы его девушка на десять дней уезжала с другим на отдых? Какой вообще мужчина отнесется к такому с одобрением? Абсурд и только. Но и не ехать я не могла. Мы отлично это понимали, пусть и не желали признаваться в собственном бессилии. Ему не шли искаженные яростью черты. Солнышко не должно злиться. Поэтому я не открываю ему планов, как Рику, не советуюсь, не делюсь сомнениями. Он не примет такого цинизма и лицемерия, даже по отношению к сопернику. Особенно по отношению к сопернику. И я просто отвлекаю его от тяжелых мыслей. Последние два дня я максимально полно заполняю Кириллом. Впитываю каждой частичкой его запах, его тепло, его любовь и то чувства уюта, что испытываю рядом с ним. И заряжаюсь уверенностью от Ярика, черпаю в его вере в меня силы. Они мои талисманы. Именно их образ я всегда храню в памяти, тщательно пряча в глубине души. Не доверяя телефону и фото. Слишком опасно. Теперь. Но когда-нибудь это закончится. Пять лет. И все.
  Дмитрий приехал за мной утром. Адрес я ему сказала сразу после переезда, во избежание недоразумений. Одного взгляда на мигающий дисплей было достаточно, чтобы понять - пора.
  - Оденусь и спущусь! - и нажать отбой.
  Тоскливо ласкаю взглядом каждую черточку любимого. Расслабленное, счастливое, родное, уставшее чуть-чуть. Мы заснули всего час назад... Нежно провела пальчиками по лицу, очертила скулы и мягко коснулась губ прощальным поцелуем. Хотелось послать все к черту и остаться с Киром. Но нельзя. Дима ничего не должен заподозрить. Его незнание - гарантия безопасности для моих близнецов. Лучший аргумент для молчания и послушания. Осторожно выскользнула из постели и собрала вещи, разбросанные по комнате - вчера нам было не до аккуратности. Собранная сумка стояла в коридоре. Быстро натянула белье и сарафан. Небрежно затянула волосы резинкой и нацепила на нос солнечные очки. А вот припухшие от страстных поцелуев губы пришлось припудривать и мазать блеском. Шею, за ушами и кисти спрыснула терпкими духами - на мне не должно быть мужского запаха. У двери обернулась. Кирюшка безмятежно спал, обняв подушку, с которой я соскользнула десять минут назад. Правильно, на ней мой запах. Подавив вспыхнувшее сожаление, аккуратно открыла дверь. Дима ждал у знакомого джипа. Я приветливо улыбнулась и отдала сумку. Всю дорогу я проспала, отговорившись ночными сборами и прощанием с Ли, родителями. Маме сказала, что мы с университетскими подружками приобрели в последний момент горящие путевки с отличными скидками для студентов. Кажется, я назвала Феодосию. Хотя, какая разница? Семья смирилась с моим переездом. Были в гостях и одобрили квартиру. Было забавно, когда папа на следующий день звонил тайком от мамы и предлагал денег и помощь в обустройстве. А еще просил ничего не говорить маме. А через час такой же звонок от мамы, с такими же просьбами. Я ошарашено хлопала ресницами, открывала и закрывала рот, а потом хохотала вместе с близнецами, наблюдавшими оба разговора. Вот уж не ожидала...
  Я говорила, мне нравятся магазины? Не верьте. Мне показалось. А самолетов я вообще боюсь до дрожи. Но кто бы поинтересовался моим мнением? Черт. Под издевательским взглядом супруга приходилось натянуто улыбаться и сжимать, сжимать кулаки, мечтая лишь об одном. Дьявол. Я не интересовалась ни названием этих дурацких островов, ни причиной поездки. Откровенно говоря, мне было плевать. Единственное, что меня интересовало, это удачное приземление. А еще я откровенно скучала, мне не хватало ободряющей улыбки Рика и уютных объятий Кира. Я безумно хотела к моим мальчикам. Порой губы произвольно изгибались в мечтательной улыбке, и мужа перекашивало. Издевка в его глазах мешалась с подозрительностью и настороженностью. Похоже, после той дурости с Александром он просто не знает, чего от меня ожидать. Правильно, бойся. Я все еще хочу ту машину. И очень надеюсь, что поездка на эти проклятые острова не блажь, а необходимость. А еще надеюсь на то, что там будут твои партнеры. Иначе мне придется очень постараться, чтобы донести до тебя свою мысль. Но я что-нибудь придумаю. С таким-то стимулом.
  Честно, я так и не придумала, зачем мне такая машина. Ни самолюбование, ни мажорство в моих прегрешениях не числились. Да и привлекать к себе внимание я не любила. Можно конечно отговориться статусом супруги Богдана, но... Это было бы ложью. Статус его жены меня не заботил. Да и порыв злости сошел на нет, оставив после себя глухое раздражение. По сути машина мне и не нужна. Водить я не очень люблю. И опасаюсь. Спокойно себя чувствую лишь с близнецами, родителями и Дмитрием, как ни странно. Если за рулем кто-то другой, я испытываю легкий дискомфорт. Не доверяю. И сама за руль не рвусь. И вновь возвращаюсь к исходной точке - а зачем? Черт. Не знаю теперь. Дело принципа? Ага, очень смешно. Позлить мужа? Заставить плясать под мою дудку? Удовлетворить самолюбие? А потом? Что я буду делать потом? Скривив губы, призналась себе, что не думала над этим. Ага, и будет машина стоять на платной стоянке. Отлично. Просто фантастический план. И идиотизмом попахивает. Изумительно. Логика и рассудок ехидно скалились. Вот только... Не хочу быть логичной. Пошло все к черту. С упрямством, достойным лучшего применения, я отказывалась прислушиваться к логичным умозаключениям. Думать о последствиях буду потом. Сейчас я просто хочу, не отвлекаясь на причины и следствия. Или думаю, что хочу. Какая разница. Будет так.
  Я опять отыгрывала роль декоративной ширмы. Изумительно. Улыбка полной дуры давалась мне с ошеломляющей легкостью. Еще немного - и я сама поверю в то, что играю. Хорошо, муженек догадался снять коттедж. Теперь я спокойно запиралась в своей комнате, пока он развлекался с очередной блондинкой. Вот одного не понимала, он это в пику мне водит только белобрысых? Или все брюнетки вызывают в нем стойкую неприязнь? Уточнять не стала. Мимолетный интерес. И только. Я вообще старалась видеться с ним максимально редко. Здесь было слишком здорово, чтобы отвлекаться на раздражающие факторы. Теплая вода, почти прозрачная, мягкий белый песок и солнце. Так много солнца. Действительно, райский уголок. Я была предоставлена самой себе. Дмитрий ненавязчивой тенью следовал за мной. Не напрягая. Порой мы лениво перебрасывались словами. Но в основном молчали. Забавно, но я гораздо спокойнее стала относиться к самому факту замужества и наличия у меня мужа. Откровенно говоря, наплевательски. Меня больше не трогали ни его взгляды, ни насмешки, и уж тем более его презрение. Я мягко улыбалась и кивала, воспринимая муженька как досадное недоразумение, с которым проще смириться. И самое забавное, его это бесило неимоверно. Но душевное равновесие Богдана волновало меня еще меньше. А Дима, похоже, развлекался, наблюдая за нами. Да и я находила это забавным. Порой мы переглядывались, понимающе кивали и устало наблюдали за мужем и хозяином. В итоге супруг и сам стал нас сторониться. К общему удовольствию. Заскучать мне не давало и наличие интернета. Да и вообще, покажите человека, который заскучает, имея под боком океан? Вот-вот. Так прошло пять дней. А потом начались вечеринки-встречи с деловыми партнерами. Проклиная все на свете, приходилось влазить в платья, надевать каблуки и краситься. Мне было искренне жаль потраченного на всю эту суету времени. Но моего мнения как всегда не спрашивали. А я считала это своеобразной платой за подаренное удовольствие. К тому же это возможность исполнить задуманное. Но было бы глупо упускать шанс поближе познакомиться с полезными людьми. И честно признавая свою необразованность в сравнении с ними, я часами просиживала в интернете, выискивая полезную экономическую и политическую информацию. Я ведь должна их поразить? Вот и старалась, жалея о том, что так мало знаю и понимаю...
  Что я искренне ненавидела, так эти приемы. Женщины больше любить меня не стали, стараясь больнее задеть каждой фразой. Я простодушно улыбалась и с милой улыбкой говорила гадости в ответ. Но звучало это настолько невинно, что не все даже понимали. Зато те, кто понимал, смотрел с интересом. Дима тихонько фыркал, но не вмешивался. Несколько раз видела Константина, запомнившегося мне еще с прошлого приема в особняке мужа. Ему мои 'простодушные улыбки и наивные ответы' доставляли удовольствие, по глазам и довольной улыбке видела. Один раз он появился на встрече с маленькой девочкой. София. Я влюбилась в этого ребенка с первого взгляда и первой, смущенно-робкой улыбки. Застенчивая, по-детски непосредственная малышка очаровала меня раз и навсегда. Я с удовольствием провела почти весь вечер с Софи, изредка вынужденно отвлекаясь на мужа и гостей. Никогда бы не подумала, что общение с трехлетним ребенком доставит мне такое удовольствие. Соня заменила мне милую немку, которой здесь не было. И я жалела, что малышка появилась лишь один раз. Единственный вечер, доставивший мне удовольствие. Правда, Софи заснула у меня на руках, не дождавшись окончания вечеринки. Чему я откровенно радовалась, сделав это поводом не возвращаться к гостям. Так нас и нашел Константин. Остаток вечера мы тихо проболтали.
  - Константин, простите мне мое любопытство, но где ее мать? Почему ее нет здесь? - я вопросительно посмотрела в лицо мужчине.
  - Она умерла! - спокойное признание и только поджавшиеся губы выдали хозяина.
  - Простите! - я испытывала стыд и ругала себя за бесцеремонность. - Простите, я не знала. Мне очень жаль. Я...
  - Марина, все в порядке.
  - Простите! - я виновато закусила губу и отвернулась.
  - Марина, все нормально! - теплая ладонь мужчины осторожно накрыла мою ладошку, обнимающую плечико Софи, и чуть сжала.
  - Извините! - я покраснела и неловко высвободила ладонь, возвращая ее на плечо малышки.
  - Марина? - Константин иронично усмехнулся и чуть выгнул бровь.
  - Я не думаю, что моему мужу это понравится! - Киру бы точно не понравилось. - Поймите, Константин...
  - Костя! - мягкая улыбка и внимание в глазах.
  - Костя, я действительно его люблю. Простите! - если представлять на месте Богдана Кирилла, ложь получается невероятно правдивой и искренней.
  - Я понял, Мари.
  Мы неловко замолчали. Я уже подумывала о том, чтобы уйти, когда Костя всхлипнул и тихонько расхохотался. Я удивленно выгнула бровь, но мужчина лишь отмахнулся. Пожав плечами, отвернулась к океану. Ночью он волнительно прекрасен. Через несколько минут Костя успокоился окончательно.
  - Прости, Марина, но... Ты сегодня была великолепна.
  - О чем это ты? - я недоуменно хлопнула ресничками, вызывая новый приступ смеха.
  - Твои великосветские беседы! - мы переглянулись и разулыбались.
  Действительно. Забавно вышло. Я такой наивный и нежный цветочек. Влюбленная глупышка. Всех люблю, ничего не замечаю. Такая мечтательная и дружелюбная дурочка. Ага. И ресничками хлоп-хлоп.
  - Деточка, ты, наверное, не знаешь, но появляться в обществе в таком убогом платье неприлично! - я осмотрела свой скромный, но весьма дорогой наряд и наивно захлопала ресничками.
  - Неприлично? - хлоп-хлоп. - А я думала, неприлично появляться в обществе без белья! - и опять хлоп-хлоп. - Спасибо за совет! - и светлая улыбка красной от злости девице, которая не озаботилась бельем, но взялась критиковать мой наряд - и так весь вечер.
  Но с мужчинами этот номер не проходил. В смысле, с ними я дурочкой старалась не прикидываться, боясь переиграть. Наоборот. Я внимательно слушала и запоминала, о чем они говорят. И радовалась, если понимала. Но истинное удовольствие мне доставляли моменты, когда я могла задать уточняющие вопросы, вызывая интерес в глазах мужчин. И они отвечали, порой подробно, затрагивая еще какие-то вопросы. Мне было интересно. Действительно интересно. И я начала первые шаги к цели, начала вливаться в этот мир.
  Но от своей цели я не отказалась. С мечтательной улыбкой рассказывала дамам, что получила водительское удостоверение. И сокрушалась, что пока машины у меня нет. А они фальшиво сочувствовали и утешали, мол, Богдан купит. Конечно, купит, соглашалась я. Он ведь самый лучший, замечательный, щедрый и любит меня до безумия. И главное, глазками не забывать, хлоп-хлоп. Правда, эти вечера были для меня сущим наказанием и испытанием. Под конец улыбки становились вымученными, а скулы просто сводило от фальши, казалось, напитавшей воздух. Да уж, не получалось у меня поладить с женщинами. Зато до сведения мужей они донесут тот факт, что Богдан купит мне машину. Отлично. Теперь нужно донести эту мысль и до мужчин, но со своей интерпретацией. И не забыть бы посетовать на свою беспомощность в данном вопросе. Пусть советуют. Думаю, муженьку тоже перепадет парочка советов. Главное, подвести их к мысли, что малышка бентли подходит мне идеально. Этим я и занималась.
  Помню волну гордости, поднявшейся во мне, когда услышала, как эти важные дядечки восхищаются чудесным выбором супруги и хвалят меня Богдану. Первая искренняя улыбка за тот вечер. Кажется, я даже была готова взлететь. А ведь ему вполне серьезно завидовали. Добродушно, но все же. Боясь, что своим недоумением или каким-нибудь колким замечанием муженек все испортит, я нарисовалась рядом и обняла парня за талию, глуша в себе ставший привычным протест.
  - Милый! - искренняя улыбка, еще не стершаяся под влиянием вечера. - Здравствуйте! - светло улыбаюсь мужчинам.
  - А, Марина! - Алексей, мужчина лет сорока пяти, спец по биржам. - Замечательно выглядишь.
  - Спасибо! - смущенно опускаю глаза и прижимаюсь к мужу. - Это целиком заслуга Богдана! - обожающий взгляд супругу. - Он для меня ничего не жалеет!
  - Я бы для такой жены тоже не скупился! - Эдуард, владелец сети ювелирных магазинов и антикварных лавок.
  - Кстати, какую модель выбрали? - поинтересовался Анатолий, просвещавший меня о ситуации на рынке недвижимости, крупный риелтор.
  - Вы о чем? - ленивый вопрос, и хватка на моей талии становится крепче, я мысленно подбираюсь и замираю.
  - Никакую. Я не обсуждала этот вопрос с Богданом! - и смущенно спрятать глаза под ресницами, хватка сильных пальцев становится почти болезненной.
  - Почему? Удостоверение получила? - я кивнула головой, сдерживая шипение - больно. - Значит, пора и машиной обзаводиться. Думаю, Богдан не поскупиться! - Анатолий улыбнулся и подмигнул муженьку.
  - Не поскуплюсь! - наверное, одна я услышала угрожающие интонации в его тоне, но мне было все равно - моя цель почти достигнута.
  - Правда? - и шире распахнула синие глаза. - Спасибо, любимый! - и поцелуй, все еще вызывающий тошноту, но не такую острую - оказывается, ко всему можно привыкнуть.
  Я закрыла глаза, даже не пытаясь представить на его месте Кира - это было бы гадко. Я просто ждала, пока это закончится. Привычно и почти равнодушно. Обвила руками его шею и запутала пальчики в волосах. Его ладони продолжали сжимать мою талию. А губы двигались механически, напористо, сильно, равнодушно. Глупо, конечно, но мне хотелось хоть немного нежности в этом движении губ. Такой привычной и уютной нежности. Наивное и нелогичное женское желание нравится всем, даже тем, кто не нравится тебе. Женское начало, черт бы его побрал. Но все же его равнодушие и некое презрение были неприятны. Когда он чуть отстранился, я не сдержала облегченного вздоха, едва слышного, но муж услышал и издевательски искривил губы.
  - И что выберешь? - Эдуард с интересом настоящего автолюбителя ждал ответа. - Может, BENTLEY Continental GT Speed? - я едва сдержала удовлетворенную усмешку - сработало. - Отличное авто.
  - Нет! - пришлось больно вгонять ногти в ладонь, чтобы удержать злые ругательства и стон разочарования - черт бы тебя побрал, муженек. - Отдам ей одну из своих.
  - Какую? - меня этот вопрос волновал не меньше.
  - Aston Martin! - Эдуард присвистнул.
  - Отличный выбор.
  Я беспомощно посмотрела на мужчин и супруга. Что это за зверь такой? Как она выглядит? Супруг наслаждался моей растерянностью, обжигая презрением издевательски сощуренных серых глаз. Скотина. Я с трудом растянула губы в улыбке и повернула лицо к возбужденно обсуждающим характеристики авто мужчинам. Их разговор казался мне тонким издевательством. Быстрый взгляд на охотно поддерживающего эту тему супруга подтвердил, да, так и есть. Издевается. С тяжелым вздохом пришлось признать, что тягаться с муженьком мне рановато. Но... Первый шаг сделан, машину я получу, правда, нужно придумать, чтобы наврать милому мальчику Богдану, когда он станет выяснять отношения. А он станет. Черт.
  Вечер потерял очарование и тяготил меня. Люди раздражали все больше. Ни Софи, ни Константина сегодня не было. И спрятаться от всех этих людей с лживыми улыбками и злыми, бездушными глазами, мне было негде. Порой происходящее напоминала мне детские кошмары. Словно ты во сне оглядываешься, а вокруг лишь пустые, смазанные лица. Многим снилось такое. И вот теперь, мои сны словно ожили. Омерзительное ощущение. Я спряталась за бокал с шампанским, нервно схваченный с подноса. Пить я не собиралась. Но это отличный повод отгородиться от неприятных разговоров. Небрежно покачивая бокал, я медленно прошлась по залу, улыбаясь всем и никому. Меня манила терраса. И прохлада ночи. А главное, там было пусто. Отлично. Жаль, сегодняшняя вечеринка была у нас, и я никуда не могла уйти. Хозяйка. Ха. Горечь разлилась по языку и скользнула глубже. Я устала. С каким удовольствием, я бы скинула босоножки и прошлась босиком по песку, с наслаждением загребая его ногами. И просидела бы ночь на берегу. Несбыточные мечты. Все, что мне оставалось, покорно дожидаться окончания вечера и придумывать правдивое оправдание. Черт.
  Он пришел за объяснениями. Ничего неожиданного.
  - И что это было, мышка? - я удивленно рассматривала пустующую гостиную - неужели никого не осталось, ни единой модели? - Мари-и-ина...
  - Вечер в компании твоих друзей! - я невинно улыбнулась и любимый приемчик - хлоп-хлоп.
  - Мари-и-ина! - стальные глаза темнеют, а губы опасно поджимаются, но я устала. - Что за цирк с машиной? - муж впивается в меня взглядом, надеясь подловить на малейшей лжи - наивный.
  - Ничего. Просто в разговоре случайно всплыло, что я неделю назад получила права...
  - Случайно? - казалось, глаза цвета предгрозового неба разбирают мой мозг на детали - я лишь безразлично пожала плечами.
  - Абсолютно. Могу пересказать разговор, или назвать тех, с кем говорила - позвонишь и уточнишь! - я насмешливо приподняла бровь. - Слушай, дорогой, я действительно не думала, что они сразу начнут спрашивать о машине, которую ТЫ для меня выбрал. И что мне оставалось делать? Лишь улыбаться и заверять, что мой любимый Богдан, конечно же, купит мне машину, вот только ждет, когда я определюсь с выбором. Или мне нужно было просветить этих милейших людей, что моему обожаемому супругу плевать на меня, что он вообще не знает, что его жена имеет права? - я ехидно скривила губы и подарила хмурому парню скептический взгляд.
  - Нет! - это слово он буквально выплюнул, а вот в его тоне ясно читалось 'Не зарывайся!' - ну, последую доброму совету и сбавлю обороты, негодование я уже высказала, в оскорбленную невинность сыграла, театр закрывается.
  - Вот они и стали наперебой советовать подходящие машины. Я лишь улыбалась и кивала. Я не собиралась тебе говорить об этой ерунде. Но... Так вышло! - опустила взгляд и опять отвернулась к океану, обхватывая себя руками.
  - Предусмотрительная мышка! - издевательский тон с толикой подозрения, но уже не столь явного - ха, я еще и умная, дорогой.
  - Мне не нужна эта машина, можешь не тратиться! - я перешла к обычному тихому и равнодушному тону, не отрывая взгляда от воды, с трудом сдерживая злорадную усмешку - ага, как же, попробуй не подарить, если при всех обещал! - Соврешь что-нибудь, фантазии хватит! - ага, а благоразумие тебе этого не позволит - я зябко передернула плечами, спрятала ехидные искорки под ресницами и повернулась к мужу. - Извини, я устала и хочу спать. Утром предупреди о планах, если они появятся.
  - Ты куда-то собралась, мышка? - деланно изумился супруг, даже не маскируя издевку.
  - На пляж! - спокойное равнодушие - лучший тон для бесед с ним, он чувствует себя хозяином положения. - Можно?
  - До обеда, мышка, до обеда.
  - Хорошо! - покладисто киваю и иду к выходу. - Спокойной ночи.
  Он не ответил, я не ждала ответа. Зачем он мне? Дань вежливости? Боже, о чем вы? Они с ним не совместимы.
  Так прошел отдых. Я старалась свести контакт с супругом к минимуму, он наверстать не рвался. Думаю, мы оставались довольны существующим положением дел. И лишь иногда вынужденно изображали пламенную страсть, любовь и прочие нежности. Тогда я старалась просто отрешиться от происходящего и перетерпеть. А перед сном тщательно вычищала зубы, полость рта и язык самой ядреной пастой. Глупо, конечно, но перебороть себя не смогла.
  Я писала близняшкам длинные электронные письма, опасаясь созваниваться по скайпу - мало ли, вдруг увидит Богдан. Осторожность в моем случае была не блажью, а необходимостью. Я скучала по парням, порой такая тоска находила, что хотелось выть. Особенно в окружении приторно-ненавидящих людей. Я задыхалась в атмосфере фальши и рвалась туда, где можно не притворяться. Черт. Я безумно хотела к ним. Обнять Ярика, взлохматить ему волосы и согреться его улыбкой. И почувствовать губы Кира, ласковые руки, коснуться его горячей кожи и жадно вдохнуть единственный, сводящий с ума аромат. Безумие. В животе скручивался ком желания, и я крепче стискивала зубы, проклиная супруга. Черт. Одной машины будет мало. Я еще что-нибудь придумаю. Обязательно. Теперь я знаю, КАК добиться желаемого...
  А через неделю я поковала чемоданы. Мы возвращались. Я улыбалась. Совсем скоро увижу братьев, обниму и зацелую. А еще начнется учеба, и появиться отличный повод не видеться с мужем. Все просто замечательно.
  
  ЧАСТЬ 2. ПЫЛАЮЩИЕ ИСКРЫ - ЗАТУХАЮЩИЕ КОСТРЫ
  
  Пробежаться пальцами легкомысленно, мысленно
  По рукам, по глазам и губам твоим искренне.
  Затаить на секунду дыхание. Выстрелом
  Расплескать на тебя все эмоции истинно.
  Опуститься на землю осенними листьями,
  Разжигая костер между нашими жизнями.
  И проснуться в слезах и движеньями быстрыми
  Затереть все следы, нанесенные искрами.
  Своровано со странички Ринки Кейт
  
  Я ненавижу весну. Странно, да? У всех она ассоциируется с началом новой жизни. А у меня... Каждая весна несет с собой ужасающие по объему неприятности. Или потери. Ненавижу терять. Особенно, ощущая свою беспомощность. Черт. Хочется курить. Кончики пальцев жжет от желания сжать сигарету, а рот наполняется горьковатой слюной. Словно я действительно делаю глубокую затяжку. И горечь дыма смешивается с обжигающей горечью в душе, расползаясь по всему телу. А ведь я ни разу не курила. Проклятый сон! Он мучает меня уже которую неделю. Там... Там я курю, с наслаждением затягиваясь ароматным дымом. И меня преследует горьковато-пряный запах вишни. Даже когда просыпаюсь, кажется, что ноздри улавливают едва ощутимый аромат. Бред! Какой же это бред. Качаю головой и глубоко дышу, пытаясь избавится от навязчивого желания. Вот только кончики пальцев упрямо подрагивают, а язык ощущает навязчивый вкус. Черт. Зло откидываю одеяло и поднимаюсь. Во снах я хотя бы успокаиваюсь. А вот сейчас опять злюсь. И хуже всего, я знаю причину этой злости. Не думать. Нет. Только не сейчас. Иначе весь день будет испорчен. А мне сегодня понадобятся силы. Слегка нахмурившись, подошла к огромному зеркалу на дверце шкафа. Забавно. Порой я не узнавала собственного отражения. Я изменилась. Не скажу, чтобы эти изменения мне не нравились. Вот только их цена... Черт.
  Я стала стройнее. Губы искривились. Очень стройнее. Теперь меня сложно было бы отличить от любимых моделей муженька. Вот только грудь подкачала, но с этим я давно смирилась. И скулы стали четче, резче. А глаза ярче. И равнодушнее. Действительно, забавно. А вот движения приобрели обманчивую неторопливость и сексуальность. Возможно, мне не стоило увлекаться стрип-пластикой, но... Когда-то безумно хотелось сделать подарок Киру, а потом втянулась. А еще спортзал и борьба. Последняя - чистая случайность. Но у нас в университете открылись курсы и я, старательно занимающая свое свободное время хоть чем-нибудь, бездумно туда записалась. Понравилось. Но выматывалась я страшно. И у меня не оставалось ни секунды незанятого времени, чтобы остановиться и задуматься. Вся моя жизнь была разделена между учебой, близнецами и всевозможными курсами, танцами... Я была рада этому. Так легче. К тому же, я узнавала столько нового, что порой происходящее казалось нереальным. А еще я научилась молчать. По-настоящему молчать, становиться незаметной. Или привлекать внимание. Но только определенного круга лиц. Я старалась изо всех сил. По-настоящему старалась. И у меня получалось. Меня замечали. Внимательно слушали мои идеи. Объясняли непонятное. И отвечали на вопросы. Не снисходительно, как в самом начале, а заинтересованно. И это была моя победа. Настоящая. Та, которой я гордилась. Но сколько сил было в это положено! А ведь еще были жены и дочери этих преуспевающих мужчин. И мне пришлось научиться очаровывать и их. Я носила маску наивной и восторженной девочки, не позволяя себе обнажить резкий переход, постепенно 'становясь' ровней им. Смешно. Мне всегда казалось, что я превосхожу их. Не всех. Многих. Хотя бы в трезвости суждений и уме. Я до безумия ненавидела пустые разговоры. Но... Улыбалась и восторженно прислушивалась, сначала редко, а потом все чаще вставляя свои замечания. Я была очень аккуратна. Даже их ненависть использовала с пользой для себя. Они были чудесным способом влияния на их мужей. Главное, правильно преподнести им информацию. И я старалась. Дополнительно перечитала кучу психологической литературы, в особенности по манипулированию и управлению. Цинично? Мне плевать. Я становилась такой, какой требовали условия того мира. Я хотела не только выжить, но и прижиться. Я становилась жестче, изворотливее, хитрее. Нужно лицемерно улыбаться в перекошенные лица ненавидящих или презирающих тебя людей - легко. Нужно сыпать приторно-сладкими словечками и научиться разбираться в одежде, еде, ресторанах, искусстве - пожалуйста. Стиснув зубы, заталкивая раздражение внутрь, училась. Терпеливо, настырно, через усталость, головную боль и ненависть. Я просто не хотела быть хуже. Только лучше. Потому перешагивала через себя, выматывалась до чертиков в глазах, но шла вперед.
  Особенно мне помогали близнецы. Больше Ярик. Кир порой просто не понимал, зачем мне это, если я собираюсь разводиться и жить с ним. Что я могла ему ответить? Что этот мир затянул меня? Что я не хочу отказываться от ставших привычными благ? Соврать ему? Ну уж нет, только не ему. Зато Рик не задавал вопросов, он отлично меня понимал. Всегда. И молчаливо поддерживал. Он знал, как для меня важно все, что я делаю. Мы учились вместе. И иногда находили что-то интересное, увлеченно изучая это. И получая удовольствие. А Кир смирялся. И просто помогал, пусть и не разделяя моей увлеченности. Но никогда не оставлял одну. До одного проклятого случая, в который раз изменившего наши жизни. Но... Это было потом. В том сейчас они просто были рядом и помогали во всем, забывая про усталость от работы. Любую свободную минутку мы проводили вместе. Братья решительно запретили мне использовать деньги мужа на себя, предпочитая обеспечивать меня самостоятельно. Это было так... По-семейному что ли. Они отдавали мне почти все деньги, а я взяла на себя роль хозяйки. Правда, жить мне приходилось на две квартиры - осторожность, чтоб ее. Но все же... Это было правильно и уютно. А деньги мужа накапливались на карточке. Потом я открыла сберегательный счет в банке. И начала подумывать о том, чтобы начать играть на бирже, но еще опасалась рисковать.
  Машину мне Богдан подарил. Но... Я не ожидала, что она будет ТАКОЙ! Безумно дорогой кабриолет. Я ошарашено хлопала глазами и испуганно пятилась от подарка под издевательским взглядом мужа. А потом мне пришлось сесть в ней за руль. Никогда не забуду этой минуты. Я проехала всего ничего. Но когда вылезала, мою одежду можно было выжимать. Я даже на экзамене в ГАИ так не нервничала. Супруг едко высмеял и ушел, перебросив мне книжицу с документами. Не понимаю зачем, но он оформил машину на меня. Бред! Может, он просто выразил таким образом свою благодарность за фарс с Александром? Не знаю. Спрашивать не стала. Наши разговоры по-прежнему сводились к минимуму. Дмитрий же его действия никак не комментировал. Но ненавязчиво предложил себя в роли учителя. Предложение было принято с радостью. И во время моих недолгих приездов, мы выкраивали час-два на занятия. Чувствовать себя за рулем этого красавца я стала много уверенней. Но с собой в город не взяла. Оставила в гараже мужа. Дима понимающе хмыкнул, но комментировать не стал. Изумительно.
  Университет стал новым испытанием. Меня окружал шепоток. Они пытались понять, откуда у меня такая одежда, такой телефон, сумочки, украшения... Боже, у меня полностью изменился стиль. И стоимость одежды. Черт. Меня ненавидели уже за то, что мои вещи были дизайнерскими и безумно дорогими. Раньше мне бы и в голову не пришло тратить сумасшедшие суммы ради лейбов. Теперь же это стало частью моей жизни. Я просто не могла позволить себе носить ширпотреб. И плохо выглядеть. Не после того, сколько усилий положила на новый образ, на вживание в новую роль. Я врастала в эту придуманную, кропотливо созданную и бережно собираемую Мари. Я выстрадала ее. И продолжала совершенствовать эту дивную красавицу каждый миг. Никаких послаблений. Никогда. Единственным отступлением от этой маски были мои близнецы и Ли. С ними я отдыхала душой. Только с ними я позволяла себе быть. Просто жить и дышать. Не играть ни во что. Мой личный мирок, сказочный замок, уютный и отгороженный от остального мира прочной стеной. Я не позволяла этим мирам пересекаться. Не хотела, чтобы ложь реальности отравила безмятежное счастье мечты. Я все еще умела мечтать. Тогда. Позже у меня не осталось и этого. Позже... Черт. Мне буквально пришлось собирать себя по кусочкам. И учиться всему заново. Мучительно учиться. Корчась от боли, я училась улыбаться. И заново мечтать. Просто жить... Но это будет потом. Позже. Сейчас я была полна планов и мечтаний. Устремлений. А еще я была наивной и беспечной. И даже не представляла, насколько бездарно трачу остатки отпущенного на счастье времени. Я не знаю, какой безумный ублюдок отпускает нам эти мгновения. Не знаю. Но благодарна даже за то, что они просто были в моей жизни. Правда, это осознание придет позже. Сначала я буду ненавидеть. И лишь потом научусь благодарности. Все это позже. Черт. А сейчас я беспечна и счастлива...
  С каждой встречей ненависть к супругу росла, перерождаясь в нечто иное, более качественное. Возможно, дело в том, что изменялась сама я. Мой мир, мои знания, цели и... Методы. Взрослели. И ненависть тоже. Становилась взрослой. Накапливалась. И отравляла меня. Подрывая основы моей души. Но я была слишком беспечна, чтобы это заметить. Она медленно тлела, дожидаясь своего часа. Чтобы вспыхнуть в одночасье обжигающим пламенем, сжигая, выжигая меня дотла. Я... Сломалась. Действительно сломалась. Тогда. Позже... Черт. Пальцы нервно подрагивают и механически пытаются нащупать пачку сигарет. Дьявол. Надеюсь, я еще не сошла с ума. Но вспоминать о произошедшем...больно. И стыдно. Мне чертовски стыдно за то, что я... Позволила себе сломаться. Тогда мне впервые по-настоящему было плевать. Настолько равнодушной я не была никогда. Ни разу. Во мне не осталось ничего. Даже ненависть к мужу, из-за которого в моей жизни не осталось ничего. Который одним своим требованием уничтожил то единственное, ради чего я жила... Даже она перегорела, укрыв меня льдистым слоем пепла. Мне даже не было больше больно. Разум просто не вынес раздирающей боли. И отключился. Знаю, невероятно звучит, но... Он словно заблокировал все, что могло причинить боль. То есть - любые чувства, эмоции, мысли, воспоминания... От меня осталась пустая оболочка. В те дни я не хотела есть, пить, шевелиться - ничего. И не делала. Бесформенной кляксой я расплылась на теплом и светлом паркете, безразлично смотря в никуда. Я ничего не видела. Ни стену, по которой блуждал мой безучастный взгляд, ни ярких картинок прошлого - ни-че-го. Меня окутывала вязкая дымка-дурман. Я не спала. Это нельзя назвать сном. Скорее, бредом, лихорадкой, но... Меня не трясло, у меня не было температуры - у меня вообще ничего не было в те дни. Я не отвечала на звонки. Не реагировала на стуки в дверь. Даже не шевелилась. Смешно сказать - я четыре дня не мылась. Меня нашел Дмитрий и... Он. Взбешенный тем, что я посмела игнорировать его персону, а пуще - отключить телефон - он приехал в мой городок. Глупо, я не отключала мобильный. В нем просто села батарея от постоянных звонков. А мне было плевать на такую мелочь.
  Не знаю, как Дима нашел меня в квартире Ли. Никто не знал, что я там. Подруга уехала отдыхать с семьей, а мне оставила ключи, чтобы я приглядела за цветами. И вот. Позже я узнала, что Дима был и у меня дома, и на съемной квартире. И даже у близнецов. И по-настоящему испугался. Ведь все мои вещи, включая документы, остались на съемной квартире. Даже теплая одежда. К Ли я пришла в коротеньких шортах и топе. В том, в чем была, когда услышала эту ошеломительную новость. Я не чувствовала двадцатиградусного мороза. Не видела ошарашенных взглядов прохожих. Не слышала их вопросов. Мира для меня не существовало. Только боль. Потом исчезла и она.
  Дима выбил дверь. Даже смешно. Он ввалился взъерошенный и перепуганный. И словно споткнулся, зацепив взглядом мою фигурку. Следом вошел 'милый', как и всегда, супруг. Брезгливо поджатые губы на презрительной морде не тронули. Я не отреагировала на их появление. Даже не шелохнулась. Лишь ленивая мысль скользнула на грани сознания, чтобы тут же исчезнуть. Вязкая дымка мягко укутала, отрезая от реальности. Их нет. Ничего нет. Думаю, если бы муженек поместил меня в дурку, я бы не заметила разницы. В тот момент мне было плевать. Окружающего мира для меня не существовало. Я знаю, что муж что-то орал, даже ударил пару раз. Муженек решил, что я под кайфом. Дебил. Но я не прореагировала. Дима не дал ему меня избить. Вот он испугался по-настоящему. Но я никогда не просила у него прощения за это. И не попрошу. Я не просила меня спасать. Отстраивать заново. Учить жить. Меня бесили его душеспасительные беседы. Я ничего не просила. Мне это было не нужно. Я бы справилась и сама. Как всегда справлялась. Только вышло бы это легче. Без ковыряний в моей душе, без постоянных напоминаний о произошедшем и без навязчивого сочувствия и понимания я бы справилась легче и быстрее. Черт. Дима этого так и не понял. Он считал себя необходимым, верил, что спасает меня. Наивный. Мне не нужно было спасение. И его жалость. Пусть оставит их себе.
  Меня насильно увезли в особняк. Хотя какое насильно! Я была безразлична ко всему. Более-менее осмысленный взгляд у меня стал на шестой день. Я лежала в кровати, по самый подбородок укрытая одеялом. Было жарко. Того спасительного безразличия не было. Вернее, не было в том количестве, чтобы реальность поблекла. И это раздражало. На меня внимательно смотрел знакомый еще по свадьбе доктор. А в руке торчала мерзкая игла, вызывая приступ гадливости. Капельница. Ненавистное напоминание о больницах. Раздражение истаяло легкой дымкой. Я спокойно и равнодушно смотрела на мужчину. И только когда он заговорил, обращаясь к кому-то, заметила супруга. Врач осуждающе и чуточку взволнованно что-то говорил о сильнейшем нервном истощении, наложившемся на него воспалении легких и прочей ерунде. Я безразлично смотрела туда, куда была повернута моя голова. Аккурат в хмарные глаза муженька. Недовольное и перекошенное лицо, как и тщательно скрываемая искра не страха, но опасения, согрели бы меня еще месяц назад. Но в тот момент они не вызывали никаких эмоций. Я попыталась сесть, но слабые руки подогнулись, и я застыла в какой-то нелепой позе, сломанной куклой. Любому человеку это доставило бы неудобство. Я же равнодушно лежала, не пытаясь что-то изменить - тело не слушалось. Качая головой, врач осторожно усадил меня на кровати, подложив под спину подушку. Я застыла в новой позе, спокойно выдерживая яростный взгляд супруга. Он был взбешен. Наверное, это было бы забавно, если бы не было так безразлично.
  - Почему ты не отправил меня в психушку? Такой шанс - и повод искать не нужно! - спросила я ровным, бесцветным голосом - не то, чтобы мне было интересно, но напряженная тишина и его присутствие были слегка неприятны.
  - Анатолий, выйди! - доктор кивнул и, бросив на меня обеспокоенный взгляд, вышел.
  Я с трудом подняла руку и попыталась вынуть иголку. Она имела неприятную ассоциацию и рождала на краю сознания дрожь раздражения, нарушая мое безразличие. Пальцы не слушались. Игла больно вонзалась в кожу. Но я продолжала, не обращая внимания на нависшего надо мной муженька. Коротко рыкнув, он выдернул иглу. Я опять застыла, наслаждаясь тем, что больше ничего не мешает.
  - Что ты творишь, мать твою?!! - он орал, брызгая слюной. - Я тебя спрашиваю!!! - даже встряхнул пару раз - моя голова забавно мотнулась туда-сюда.
  - Заткнись. У тебя противный голос, - с тем же равнодушием проинформировала я, отворачивая лицо от его перекошенной физиономии - он привык контролировать все, а сейчас был бессилен, и это его бесило.
  - Ты!!! - пальцы яростно впились в кожу на моем лице, заставляя смотреть в его глаза, я закрыла свои, отгораживаясь от него, словно от назойливой мухи. - Нет, Мари-и-ина, ты будешь смотреть и внимательно слушать!!! - его ярость меня не задевала.
  Оставляя синяки на коже, он выволок меня из кровати, практически удерживая на весу - ноги подкашивались. Я не сопротивлялась. Подтащив к зеркалу, он практически ткнул меня лицом в собственное отражение.
  - Смотри, мышка! Смотри! - в его голосе было злорадство, идиот.
  Я спокойно рассматривала свое отражение. Сильно осунувшееся лицо и похудевшая фигура. Посеревшая кожа. Черные тени под глазами. Почти бесцветные губы и заострившиеся скулы. Волосы тусклой и спутанной паклей рассыпаны по плечам. И лишь глаза, только они по-прежнему горят синим огнем. Сейчас равнодушным, но все таким же ярким. Я, наверное, смотрелась жалко, обвиснув в его руках. Но мне было плевать. Муженек просчитался, забыв, что я не из тех малышек, которых ввергает в истерику сломанный ноготь. Разочарование мелькнуло в стальных глазах. Руки еще раз хорошенько встряхнули мое тело и разжались. Я упала. Мягкий ковер. Нормально. Супруг тяжело и шумно задышал, сжимая кулаки. Наверное, ему очень хотелось меня пнуть, но что-то не позволяло это сделать.
  - Приведи себя в порядок!!! - его рык прошел мимо сознания. - Мышка, если ты...
  - То что? - я не стала слушать поток угроз и лениво перебила. - Отправишь в психушку? - муженек поперхнулся воздухом. - Вот мы и вернулись к моему вопросу. Почему? - я равнодушно скользнула взглядом по наряженной фигуре парня и закрыла глаза.
  Выругавшись, он бросил меня на кровать и вылетел вон, хлопнув дверью.
  В душ я все же сходила. Не без помощи сиделки. С ее же помощью спустилась в столовую. Есть не хотелось. Но старая одежда мешком весела на отощавшем теле. И альтернативой была капельница. Бледные служанки тенями скользили по столовой, спеша убраться из-под угнетающего взгляда супруга. Я безразлично вертела в руке десертный нож, изредка ловя им солнечные блики. Парень сжимал кулаки, сверля меня яростным взглядом. Вот чего не могу понять - так это причины, из-за которой он от меня не избавился. Причина не замедлила появиться. Оказывается, у нас одна на двоих причина, не пользоваться предоставленными шансами. Александр.
  - Деточка, как ты себя чувствуешь? - мужчина заботливо заглянул в мое равнодушное лицо.
  - Получше вашего. Опять проблемы с памятью? Могу посоветовать хорошего доктора! - бесцветный голос и безразличный взгляд в нахмуренное лицо свекра.
  - Марина, ты не меняешься! - губы раздвинулись в улыбке, но взгляд был серьезен.
  Я промолчала. Повисла давящая тишина. Не стоит думать, что я сошла с ума. Нет. Я была абсолютно адекватна. Просто не видела больше смысла в притворстве. Вообще ни в чем не видела смысла. Единственная причина моего существования исчезла. И я не понимала, к чему тогда все.
  - Прекрати! - муж отшвырнул тарелку, и та со звоном разбилась, но в столовую никто не поспешил войти.
  - Избавься от меня, - безразлично посоветовала, чуть дернув уголки губ.
  - Богдан, не смей! - Александр зло посмотрел на внука. - Ты и так сделал достаточно!
  - Бл*! Я ни х* не делал! - супруг вскочил, уронив стул. - Эта с*ка сошла с ума, вот и все! - он зло и коротко хохотнул, я спокойно отпила сока.
  - Так отправь меня в дурку - разве не этим ты мне угрожал, милый? - я с удовольствием провела ножом по стеклу тарелки, заставив мужчин болезненно поморщиться от мерзких звуков.
  - Нет! - тяжелый взгляд и сжатые до побелевших костяшек пальцы.
  - Хочешь, расскажу, почему ты этого не сделаешь? - я провела еще одну линию, вызывая новую волну мерзких звуков. - Я очень хорошо поработала, милый. Теперь все твои друзья и партнеры уверенны в моей абсолютной вменяемости. Я очаровала их. Вспомни, как часто они хвалили меня, мой ум, мою сообразительность... Как думаешь, поверят ли они в сказку о спятившей женушке? - я склонила голову набок и растянула губы в мертвой улыбке. - Мы оба знаем ответ. И даже если тебе удастся убедить их в моей неадекватности, обвинят тебя. Мол, довел девочку. И твоей репутации придет конец! - я лениво склонила голову уже к другому плечу. - Ай-яй-яй, а ведь ты так долго работал над образом, милый. Жаль, если твои труды пропадут, правда? - контраст между равнодушными словами и их смыслом был слишком силен.
  Богдан сжимал и разжимал кулаки, прожигая меня взглядом. Он хотел ударить. И ударил бы. Но здесь был Александр. И супруг сдерживал себя из последних сил. А Александр расхохотался. Внезапно и громко. Я пожала плечами и, захватив стакан сока, медленно и осторожно направилась к лестнице. Мне нужны силы, если я хочу убраться отсюда уже вечером.
  - Она адекватнее тебя, внук. И умнее! - Александр хохотал, а я, шатаясь, старалась подняться по лестнице.
  А ночью я уехала. Впервые самостоятельно сидев в своей безумно дорогой машине. Мне надоел особняк с его сумасшедшими жителями. Я возвращалась в тишину своей квартиры. И меня впервые не пугала перспектива оказаться за рулем. Меня вообще ничего не пугало. Да и не могло напугать. Чудом не забытый мобильник мигал экраном на соседнем сидении, но я предусмотрительно отключила звук, оставив лишь вибро. Кто-то решит, что я вновь малодушно сбежала от муженька и его деда, оставив короткую записку. Да ради всех святых и грешников. Мне плевать. Надоела рожа супруга, заботливые заглядывания Димы и сочувствующие взгляды Александра. Да и испуганные слуги раздражали. К тому же мне хотелось одиночества. И... И решить проблему. Убегать постоянно я не смогу. Этим накажу и себя, и мальчиков. Глупо. И эгоистично. Я могу наплевать на кого угодно, послать к чертям опасного муженька с его проблемами, но только не моих близнецов. Хотя... Теперь уже не моих. Губы жалко искривились, а нога сильнее утопила педаль газа. Не думать. Ты ведь уже приняла решение, Маринка, так чего теперь истерить? Я тряхнула головой и резко крутанула руль, едва вписавшись в крутой поворот. Но даже это не вызвало трепета. Сердце билось ровно, словно и не я была едва ли не на волосок от гибели. Лениво сбросила скорость. Самую малость. Я хотела домой. И как можно быстрее...
  Я легко захлопнула шкаф, бросив вешалку с нарядом на кровать. Сегодня я должна хорошо выглядеть - такой повод! Губы дрогнули, горько искривившись. Дьявол. Пальцы вновь дернулись и сжались в кулаки. До побелевших костяшек. Прикрыв глаза, я уткнулась лицом в прохладу зеркала. Оно мгновенно покрылось туманными облачками под моими рваными выдохами. Сердце глухо отсчитывало удары. Кровь злыми молоточками стучала в висках. Боже, за что? Тихий стук - в комнату вошел Дима.
  - Марина, все в порядке? - мужчина внимательно и с легким сочувствием вгляделся в мое лицо.
  - Да! - я медленно разжала кулаки и повернулась к Дмитрию, осторожно наблюдавшему за мной в зеркало. - Через час-полтора я буду полностью готова.
  - Мариш, может, не поедем? - вопрос-предложение прозвучал неуверенно, заставляя издевательски скривиться, в точности копируя ухмылку муженька - за последний месяц мы стали с ним похожи до безумия, порой, я вздрагивала, ловя в зеркале точную копию его гримас.
  - Не мели чушь! - я дернула плечом и прошла мимо него в ванную. - Неужели, ты веришь, что я соглашусь пропустить свадьбу одного из моих близнецов? - я издевательски, с толикой презрения, растянула губы, подарив мужчине хмурый взгляд.
  - Мари...
  - Хватит! - я раздраженно вздернула бровь. - Я не маленькая! И мы прекрасно знаем, что твоя опека мне без надобности! Я согласилась на это с условием, помнишь? - теперь настала очередь Димы раздраженно кривиться. - Ты живешь в моей квартире, я терплю твое присутствие рядом, но ты не вмешиваешься в мою жизнь, пока ей ничего не угрожает! - издеваясь и получая от этого удовольствие, я почти на распев протянула слова.
  Зло что-то пробормотав, Дима ушел. Кивнув, я закрыла дверь в ванную. И с легким удивлением осмотрела комнату. Черт. Никак не могу привыкнуть к этой новой квартире. Со старой пришлось съехать. Дима там не помещался. А новая трехкомнатная квартира не имела того очарования и душевного тепла, которое осталось в старой. Но... Я бы съехала в любом случае. Там было слишком много хорошего. Уже не доступного. Оставшегося лишь в памяти. Моя жизнь вновь сделала крутой поворот, ставя меня лицом перед новыми испытаниями. И я справлюсь. Как и всегда. Главное, моих близнецов удалось защитить, и дорогой муженек по-прежнему ничего не знает. В мою тайну посвящен лишь один человек. Но он будет молчать.
  Горячая вода яростно ударила в керамику ванной. Густой пар едва заметными облачками потянулся вверх. Зеркало моментально запотело. Но в ее туманных глубинах клубились странные образы, напоминающие о прошлом. Я зло стерла пар ладонью. Жаль, от воспоминаний так легко не избавишься. Они словно выжжены в моем мозгу. Клеймо. Мое личное клеймо...
  Смешно, но никогда еще мои мысли не имели такой кристальной ясности и четкости, как в день бегства из особняка. Может, супруг и считал меня помешанной, а остальные тревожились за мой рассудок, но я лишь кривила губы, наблюдая за ними. Им не доставало проницательности, чтобы заглянуть глубже и увидеть за отрешенностью напряженную работу мысли. Время страданий прошло. Я вновь жестко взяла эмоции под контроль. План действий оформился в моей голове. Теперь я поэтапно воплощала его в жизнь. Растаптывая осколки собственной жизни. Перешагивая через себя. Каждое мое действие вбивало гвоздь в мой личный гроб, но я упрямо продолжала идти вперед. Я вновь все для себя решила, отдавшись своей цели. Находя в этой одержимости спасение. И лишь мысли четкими кирпичиками аккуратно укладывались в голове. Правая рука сжала прохладный корпус телефона, пальцы едва ощутимо коснулись чувствительного экрана. Последний принятый звонок. Проклятая минута разговора, перечеркнувшая все, что было в моей жизни, в наших жизнях. В список пропущенных вызовов я даже не стала заглядывать. Ни к чему.
  - Катерина? Здравствуй! - мой тон был излишне сух и безэмоционален, но девушка узнала меня сразу.
  - Мари? - изумление овладело хриплым голосом.
  - Да. Я скоро буду. Уточни адрес.
  - Да, конечно! - суетливые нотки заставили меня пренебрежительно скривиться.
  - Буду через час, - ни единой эмоции не проскользнуло в безучастном голосе. - И еще... Умойся что ли... Приведи себя в порядок! - я отключилась.
  Я не хотела ее унижать. Но смотреть через час на опухшее от слез лицо не смогла бы. Могла сорваться, а это излишне. Особенно, представляя, что придется отдать мое солнышко такой... Такой. Мои мальчики заслуживали самого лучшего. Значит, Катерина станет такой. Даже если мне придется безжалостно ломать себя, душа эмоции. Я сделаю это. Ради него...
  - Привет! - робкая, жалкая улыбка.
  - Здравствуй! - я чуть дернула уголком губ, проходя внутрь.
  Девушка дернулась и несознательно прижала руки к чуть наметившемуся животику. Наши взгляды встретились, и девушка отшатнулась.
  - Прости! - она прошептала это почти умоляюще, ее губы задрожали, а глаза увлажнились. - Это случайно...
  - Прекрати! - я раздраженно поджала губы, пытаясь не чувствовать, как обливается кровью сердце, разрываясь на куски от понимания, что ЕЙ я должна отдать свое солнце. - Сядь! - я мотнула головой в сторону приоткрытой двери на кухню, где на столе стояли две чашки с чаем. - Сними их немедленно! - мне едва удалось удержать холодную отстраненность, глядя на девушку с синими глазами.
  Вздрогнув, она суетливо встала и исчезла в ванной. Выдохнув, я спрятала на миг лицо в ладонях. Больно закусила губу, приводя мысли в порядок, и резко выпрямилась. Эмоции вновь под жестким контролем. Лицо - бесстрастная маска. Я ничем не отличалась от той безжизненной куклы, которой была пару часов назад в доме супруга. Мысли вновь четкие и ясные. Я смогу. Наверное... Во всяком случае, должна. Сгорбленная девушка тихо вошла на кухню и осторожно присела. Теперь в ее глазах не было неестественной синевы - обычные серо-голубые глаза.
  - Молодец, - холодно уронила я, внимательно рассматривая девушку и не в силах сдержать презрительной гримасы. - Завтра пойдем в салон.
  - Зачем? - она испуганно вздрогнула и беспомощно посмотрела на мои расслабленные руки - только чего мне стоила тогда эта расслабленность...
  - Катерина...
  - Рина! - она жалко улыбнулась, мои губы сложились в любимую усмешку муженька.
  - Милая, запомни раз и навсегда, Рина - это я. Мари, Маришка, Марина, Рина и Ри - это все я. Тебе никогда не стать мной. Можешь носить синие линзы, пытаться подражать моей прическе, красить волосы в похожий цвет... Но ты никогда не станешь мной. Для меня естественно то, что ты так бездарно и жалко пытаешься изобразить. Но главное, в тебе нет меня. Моих мыслей, моего поведения, жестов, мимики - всего того, что делает меня мной. И тебе нужно крепко это запомнить. Я это я, ты это ты. Ясно, КатИ? - я говорила отстраненно и равнодушно, девушка дернулась словно от пощечины и разрыдалась.
  - Ты меня ненавидишь! За то, что я украла его у тебя! - она выкрикнула эти слова в мое равнодушное лицо, стараясь задеть - глупая, хуже мне не будет.
  - Кати, милая, я помогаю тебе! - она истерически расхохоталась, размазывая по щекам слезы и дешевую тушь.
  - Ты меня ненавидишь! - она цеплялась за эти слова, ища в них оправдание моему презрению.
  - Нет. Я тебя презираю, - я говорила абсолютно спокойно. - Ты настолько жалкая, что позволила превратиться себе в мое жалкое подобие. А ненавидят достойных, равных.
  - Я просто люблю его! А он видит только тебя! - она продолжала визжать, выплескивая на меня свою обиду и боль, я безразлично пожала плечами и вздернула бровь.
  - И ты решила отказаться от себя, чтобы стать тенью меня? Ты идиотка? - Кати почти трясло, но я не думала прекращать.
  Я не хотела над ней издеваться. Что бы она по этому поводу не думала. И мне не доставляла удовольствия эта ночная беседа. Я действительно помогала ей. Пусть жестоко, но искренне. То, что она выбрала, - тупиковый путь. Ей никогда не стать мной. А быть жалкой тенью, фальшивкой - не лучшее решение. Она должна это понять. Но нет, Катерина билась в истерике, выкрикивая ругательства и обвинения.
  - Заткнись, быстро! - я не повышала голоса, но от моего тона веяло угрозой - я действительно многому научилась у супруга. - Плевать на то, как ты выглядишь, подумай о ребенке!
  - Что? - она изумленно смотрела на меня заплаканными глазами, не в силах понять моей логики.
  - Слушай меня, Кати, и запоминай. Это в твоих интересах. И еще. Я скажу это один раз, но тебе лучше запомнить. Не доверяешь собственной памяти - запиши! - моим голосом можно было заморозить реку. - У моего мальчика будет все самое лучшее. В том числе, жена. Я ясно выразилась? - она недоверчиво и ошеломленно помотала головой. - Ты никогда не заменишь ему меня. По одной простой причине - ты не я. Ты должна стать для него единственной. Собой. А не дешевой подделкой меня. Это ни к чему не приведет. Он возненавидит тебя за то, что ты не я, сколь синие линзы ты бы не носила. А ты возненавидишь его за то, что он не оценил твоих усилий. Ну, и меня заодно. Как источник всех твоих бед! - я жестоко ухмыльнулась. - А страдать будет малыш и мой мальчик. На тебя мне плевать. Но ребенка жаль - в нем будет частичка его! - Кати со священным ужасом рассматривала мое спокойное лицо, не видя, как сильно сжимаются мои пальцы в кулаки.
  - Ты сумасшедшая! Ты не можешь его любить! Не можешь! - она замотала головой.
  - Кати, не разочаровывай меня. И еще, на будущее. Любовь заключается именно в том, чтобы переступить через себя ради любимого. Запомни.
  Мы замолчали. Я ждала, пока девушка сможет воспринимать мои слова. Она просто пыталась понять, но не могла. Не понимала, как можно переступить через себя. Можно. Ради счастья моих мальчиков я могу все.
  - Завтра приведем тебя в порядок. Подберем хорошую стрижку, перекрасим волосы в нормальный цвет. Посетим косметолога. И хороший маникюр не помешает.
  - У меня нет на это денег! - она вновь начала срываться на крик.
  - У меня есть! - ровно ответила я.
  - Зачем? Зачем ты все это делаешь? Я не понимаю!!!
  - Потому что люблю его, - я легко пожала плечами. - А у моих любимых мальчиков все должно быть самое лучшее. Или хотя бы не такое жалкое! - я вновь чуть искривила губы. - Я расскажу тебе, что он любит в еде, отдыхе... Расскажу о нем все. И очень тебе советую, Кати, запомнить это! - в моем ровном голосе явственно звучала угроза, заставившая девушку поежиться. - Ты обязана сделать его счастливым. Я расскажу, как. И в твоих интересах меня внимательно слушать.
  - Я не понимаю... - ее голос вновь стал жалким и дрожащим.
  - И не сможешь. Прими как данность, - я поднялась и направилась к выходу. - Завтра я заеду за тобой часам к двенадцати. Будь готова. Спокойной ночи, Кати.
  Потом я долго сидела в машине, уронив голову на руль. Мерзкая, сосущая пустота в груди, где еще неделю назад было столько счастья, и кровавые ошметки вместо сердца. Меня тошнило от боли, буквально выворачивало наизнанку от осознания своей беспомощности. Лучше бы я умерла...
  Горячая вода смыла болезненные воспоминания. Не время. Сегодня я должна держать себя в руках. Должна выглядеть счастливой и уверенной. Для него. Для них. Для моих мальчиков. Единственная моя ошибка станет фатальной. Рухнет все, что я тщательно выстраивала в течение последних недель. И как бы сильно мне не хотелось вернуть прошлое, я не могу. Я не умею прощать. Наверное. Но дело даже не в том, что мне противно оттого, что он трогал ее, был с ней и в ней, целовал ее, пусть и видел меня. Своему солнышку я бы смогла простить это. Да и простила давно. И даже поняла. Но принять и забыть... Как можно забыть те четыре дня, что я не жила, но и не умирала? А дыру в душе, которая никак не зарастает? А боль? Такую изматывающую... А пустоту? А беспомощность и ошеломление от предательства? Черт. Я люблю его. До безумия люблю. До нервной дрожи и беззвучного крика в подушку по ночам. До кровавых полукружий от ногтей, что так больно впиваются в ладонь. И не злюсь. Не могу злиться на того, кто дороже жизни. Но и забыть... Нет. Не могу перестать бояться. В голове лишь одна навязчивая мысль - следующего раза я не переживу. Не вынесу. И пусть его не будет. Я верю, что не будет. Слишком болезненно-дорого обошелся этот единственный, но... Эта мысль будет терзать меня, отравляя нашу любовь, наши жизни. Нет, я не могу так. Не хочу. Не хочу заканчивать взаимными обидами и обвинениями. Пусть лучше так. Мы останемся друзьями... Боже, как жалко и смешно это звучит! Ничего не будет! Как раньше ничего не будет. Уже никогда. Но я постараюсь, чтобы мы остались семьей. Только видеться будем гораздо реже. И я перееду к мужу после окончания учебы. Три года останется. Выдержать. Я смогу. А с мальчиками я буду старшей сестрой, хоть и младше по возрасту. Я научусь быть такой. Мы научимся. Да и Кати - молодец. Умная девочка, свою выгоду сообразила быстро. Терпеливо и настырно гнет свою линию. Чуть что бросаясь ко мне за помощью и советом. Боже, как же я... Черт. Не могу. Словно по живому режет. А я отстраненно даю советы. Как соблазнить и удержать моего Кирюшку. В горле засел противный комок, гадко царапая. Запрокинула лицо и слепо уставилась в потолок. Все хорошо. Я сильная. Я справлюсь. И чертовски жаль, что я не героиня романа - у них чертовски ловко получается преодолевать трудности.
  В ту проклятую ночь я так и не добралась до дома. Когда дыхание перестало разрывать легкие и обжигать горло, я поехала к близнецам. У меня даже мысли не появилось, что поеду куда-то в другое место. Неловко припарковалась и неуверенно нажала кнопку сигнализации, с сомнением рассматривая подарок мужа. Машина смотрелась чертовски неуместно во дворе обычных пятиэтажек. Сюрреалистично. Я пожала плечами и потянула дверь подъезда. Плевала я на авто. Если что - она застрахована на круглую сумму, да и вряд ли в 'области Богдана' кто-то станет воровать его имущество. Придурков нет. Меня даже менты ни разу не останавливали. Номера этой машины, сама машина - она словно своеобразная визитка для меня. Черт.
  Я спокойно поднялась по лестнице и открыла дверь - у меня всегда был свой комплект ключей. Вязкая, нездоровая тишина и тяжелый воздух. Закрыла дверь, разделась, ушла на кухню. Включила свет и поставила чайник. Меня все еще мучил кашель. В сумке валялись какие-то таблетки и микстуры, прописанные Анатолием. Сплошь немецкие и французские. И еще успокоительные. О стоимости я уже привычно не задумывалась - не мои проблемы. А успокоительное отдам Кати - ей нужнее, я ими не пользуюсь. Топот ног, и на кухню влетели мои мальчики. Я вздрогнула под их взглядами. Болезненными, недоверчивыми, отчаянными. Не только я понимала, что это конец. Конец того привычного и уютного мира. Конец всего, чем мы жили эти три года. Сказка закончилась, мать ее! Пиз*те в реальность. Я молча ощупывала взглядом одинаково изможденные, словно почерневшие лица. И вздрагивала, замечая измученность и страх в их лицах и глазах. Черт. Лицо Кирюшки было расцвечено подживающими и поблекшими ссадинами и синяками, а костяшки на кулаках Славки сбиты... Мне захотелось закричать. Громко, отчаянно, надрывно, выплескивая всю боль. Но я молчала, жадно разглядывая братьев. Не прощаясь. Вспоминая. Запоминая. Удостоверяясь, что они в относительном порядке.
  - Маришка... - Кирилл шагнул ко мне, падая на колени и вжимаясь лицом в мой живот, руки крепко сжимают талию. - Любимая...
  Я вздрагиваю от интонаций, которыми наполнен этот обреченный шепот. Осторожно запускаю пальцы в растрепанную шевелюру, испытывая от этого болезненное наслаждение, с ужасом понимая, КАК мне этого не хватало, пытаясь просто представить, как жить без этого. Сзади бесшумно подошел Ярик. Обхватил мои плечи и рвано выдохнул в мой затылок, уткнувшись лицом мне в волосы. Мы были сейчас до безумия похожи. Нас роднили не только серые и осунувшиеся лица, но и отчаянье и тоска в глазах. Дьявол. Я ненавижу боль.
  - Малыш, я не... - голос Кира был хриплым и прерывистым, он не смог закончить, лишь крепче вжал то ли меня в себя, то ли себя в меня.
  - Я знаю, солнышко. Я все знаю.
  Почему не было слез? Почему, мать их, не было этих долбанных слез?!! Может, мне бы стало хоть чуточку легче? Черт. Проклятое стечение обстоятельств. Я перестала кого-либо винить. Даже Богдана. Хоть порой отчаянье и безнадежность прорывались наружу, вспыхивая неистовой ненавистью. Но мне удавалось держать себя в руках. Я знала, с чего все началось. И чем закончилось. И хотелось истерично хохотать, бешено мотая головой, не верить, до последнего не верить. Не знаю, кто прописал наши жизни, но у него поганое чувство юмора. И у меня даже получается ненавидеть это существо сильнее, чем муженька. Но порой накатывает понимание, что нелепо сваливать на таинственного никто собственные ошибки и череду случайностей. Глупость какая.
  - Мы боялись тебя потерять! - губы Рика потерянно шепчут в мои волосы, заставляя вздрагивать.
  - Я никогда не уйду, я же обещала! - нахожу в себе силы выдавить толику возмущения, мешая ее с обожанием - ну куда я от них?
  - Что теперь будет, малыш? - его слова обжигают даже сквозь футболку, я едва удерживаюсь, чтобы не отшатнуться и не зажать рот руками, удерживая рвущийся наружу вой.
  - Жизнь. Просто жизнь...
  И мы молчим. Просто впитываем присутствие близких рядом, их тепло, дыхание, запах. Возможно, это покажется кому-то сумасшествием. Пусть. Но мы неделю провели друг без друга. Чертову неделю ада. Не хочу так больше. Не смогу. Только не без них. Я без них вообще не живу. Дышать не могу. Не хочу. Черт. Я растеряла последние тормоза. Но мне до чертиков хотелось вцепиться в моих мальчиков и молиться, чтобы ночь никогда не заканчивалась. Мы заснули в зале на большом пушистом ковре, который я выбирала с таким восторгом. Крепко вжимаясь друг в друга и не отпуская ни на секунду. Я ни о чем не спрашивала тогда. Не у Кира. Тем более, в общим чертах я знала и так. Остальное потом рассказал Рик. Разговор с ним не причинял той боли, которую я бы испытывала, расскажи мне это Кирюшка. Которую мы бы испытывали. Но в ту ночь мы просто крепко держались друг за друга. Все проблемы буду решать утром. Сейчас я хочу заснуть. Впервые за эту проклятую неделю спокойно уснуть. И дышать. Без боли. А еще попытаться улыбнуться, не чувствуя на губах мерзкого привкуса Богдановых гримас...
  У него кружилась голова. И в ушах стоял звон. Громкая однообразная музыка раздражала. А в глазах словно туман. Не нужно было ему пить. Но... Маринку опять забрал к себе этот, и они с девушкой поругались. Киру слишком трудно было смиряться с наличием у обожаемой Маришки постороннего мужчины, да еще и мужа. А уж мириться с ее постоянными отъездами! Черт побери! Он ведь в своем праве! Да, Ринка всегда рассказывает о поездках, отпуская саркастические комментарии, да такие, что сдержать смех нет сил. Да, ни о какой близости между супругами - Кирилл с трудом сдержал брезгливую гримасу - нет и речи, но... Так тяжело отпускать любимую к другому. И брата рядом нет. Ярик смог бы сгладить неприятный осадок последней их ссоры. Да и какая ссора. Ругался-то он, а Маришка привычно молчала, спрятав лицо за густой пеленой волос. Отчего он начинал себя чувствовать настоящим ублюдком. Но остановиться не мог. Так хотелось обнять ее, поцеловать, убедить никуда не ехать... А вместо этого новый поток оскорблений и вина в самых потрясающе синих глазах на свете. Сквозь пьяный дурман пробился неожиданно яркий образ. Маришка робко и виновато ему улыбается, потерянно кутаясь в плед. Слова застывают у него в горле. Дыхание сбивается. И он любуется любимой. Потом бережно обхватывает тонкие запястья протянутых к нему рук и нежно целует пальчики.
  - Не уезжай... Праздник ведь... Семейный...
  - Не могу! - Маришка с болезненной тоской смотрит в его лицо. - Прости...
  Она уехала. Праздновать Новый год с тем ублюдком. А он просто не смог остаться в давящей своей пустотой квартире. И брат вернется лишь завтра. Как-то идиотски все складывается. Пошатнувшись, Кирилл поднялся из-за стола и нетвердым шагом направился к выходу. Ему лучше вернуться домой. Дом, расположенный в частном секторе, давал отличный повод прогуляться до ближайшей остановки или стоянки такси, заодно и голову проветрит. А то мыслить становиться все сложнее. Он уже почти нашел свою пару обуви, когда его окликнули.
  - Кирюшка...
  Кир резко развернулся и застыл, боясь спугнуть нечеткое видение. Рядом, буквально в двух шагах, стояла его богиня и робко улыбалась. Короткое платье облегало фигурку - странно, Маришка такие не носит. Да и рост ниже. Кажется. Чертов алкоголь! Но волосы... И эти нереально синие глаза...
  - Любимый! - и неуверенный шаг навстречу, чтобы обхватить хрупкие запястья.
  Что происходило потом, он помнил с трудом. Его уже не волновали вопросы. Ни то, почему Маришка оказалась здесь, а не в доме своего супруга? Ни то, почему изученное до малейшей черточки тело кажется чужим? И множество других совершенно неважных теперь вопросов. Манящие синие глаза своего ангела - все, что он видел.
  Утро ворвалось в гудящую голову неприятными мыслями и паршивым самочувствием. Хотелось аспирина и пить. Рядом кто-то тихонько сопел. Темные волосы рассыпались по подушке. Маришка... Кир блаженно зажмурился и улыбнулся. Вернулась... К нему. Крепче обнял свое счастье и нежно поцеловал в затылок. Сонный взгляд не сразу отметил несоответствие. У Маришки нет родинок на шее. Кирилл буквально почувствовал, как шевелятся волосы на голове, а пальцы холодеют от пришедшей на ум догадки. Резко одернув руки, он скатился с чужой кровати и нервно огляделся. Разбросанная одежда, абсолютно незнакомая комната и девушка, разметавшаяся по кровати. Она казалась ему странно знакомой. Точно. Катя. Учится в одном университете с Маринкой и подрабатывает на фирме их отца. Только теперь Кир стал осознавать, как влип. От безысходности хотелось завыть. Как вести себя в подобной ситуации он не знал. Дерганными движениями натянув одежду, он упал в кресло и замер, решая, как быть. Паника дурманила разум и холодила сердце.
  Разговор с девушкой вышел комканным. И некрасивым. Он сорвался и орал 'Ты не она!', когда девушка пыталась подражать Маришке. Весьма жалко. На взводе, он вылетел из комнаты. Слова девушки о любви лишь подогрели бурлящую ярость. Как добрался домой, не помнил. Метался по квартире, ища выход и не находя. Таким его и застал брат.
  - Кир? Что случилось? - выглядевший бодрым Рик, бросил сумку и удивленно посмотрел на брата. - И где Маришка?
  - У этого! - нервное возбуждение прорвалось рыкающими нотками.
  - Ясно. Поссорились? - брат не столько спрашивал, сколько констатировал известный факт.
  - Угу! - невнятное бурчание и хлопнувшая дверь, отгородившая от слишком проницательного близнеца - никто не должен знать.
  Вжавшись лбом в холодную стену, он пытался успокоиться. Никто не узнает. Не узнает. И они будут счастливы. Как и раньше. Ведь ничего не произошло. Глупая случайность. Он почти ничего не помнит о произошедшем вечере. Лишь синие глаза. Черт! Нервно стукнув кулаком в стену, Кир затих. Все будет хорошо. Он верил в это.
  Катерина нервно курила и свободной ладошкой мяла край бесстыдно коротенького платья. Ей было неловко за этот наряд. Да и маслянистые взгляды некоторых парней, порой откровенные намеки и даже грубые приставания. Катя устало потерла горящие щеки и тяжело вздохнула. Она так надеялась, что Карсов обратит на нее внимание. Даже у Аленки платье взяла. И эти дурацкие линзы купила! А глаза с непривычки уже начало резать. И волосы перекрасила и подстригла. А ведь цвет ей не совсем идет... И все ради того, чтобы быть похожей на эту Марину! Да что в ней братья Карсовы нашли?! Катя досадливо закусила нижнюю губку. Она совершенно не понимала, что такого в этой девице, что близнецы ни о чем больше ни говорить, ни думать не могут?! Маришка то... Ринка се... Тьфу! Надоело! Почему одним и красота, и внимание таких парней, и... и семья? За что такая несправедливость? Разве она, Катька, чем-то хуже? В тонких, чуть коротковатых пальцах задымилась новая сигарета.
  Ей всего приходилось добиваться самой. Бабушка не могла обеспечить единственной внучке всего того, что имелось у ее сверстников. Да и о чем можно говорить, зная размеры наших пенсий? Катя опустила голову и зло стряхнула пепел. Бабушка умерла два года назад. И ей, только-только закончившей первый курс девчонке, пришлось думать о своем содержании. Перевод на заочное и хаотичные поиски работы. Боже! Как же она выматывалась! А полгода назад ее взяли на место секретаря в фирму братьев Карсовых. И зарплата была приличная. И... Начальник... ки... Сначала это радовало. Потом стало раздражать. Ну, почему?! Что в ней не так?! Почему они равнодушны к ней? Катька ведь так старалась понравиться! Все, как учила бабушка. Скромность. Порядочность. Аккуратность. Интеллигентность. Улыбчивость. Приветливость... Боже! Да всего и не упомнить! Так почему? Почему эту Марину братья боготворят, а на нее даже не смотрят?! Чем она, Катерина, хуже? Раздраженно выбросив бычок, Катя вздохнула и развернулась к выходу. Возвращаться не хотелось. Опять смотреть на Кирилла, безразлично вливающего в себя стакан за стаканом, ей было невыносимо. Она догадывалась о причине этой депрессии. Опять Марина. Катя вздохнула и толкнула дверь.
  Кирилл... Да, сегодня на вечеринке присутствовал именно он. Потому что Ярослав еще вчера уехал в командировку. Это она точно знала. И не боялась ошибиться. Различать близнецов она так и не научилась. А вот у не единожды проклятой Марины это всегда получалось, даже с какой-то обидной легкостью. Еще один повод для ненависти. И... Зависти. Полутьма коридора воспринималась как благо. Музыка доносилась из гостиной, но идти туда не хотелось. Кто-то пытался отыскать свою пару обуви. Присмотревшись, Катя застыла и даже забыла, как дышать. Кирилл...
  - Кирюшка! - отчаянный шепот вырвался сам собой, ведь столько раз она шептала в темноту имена близнецов, толком не понимая, кого же из них она любит - порой они сливались для нее в одного мужчину, идеального.
  Ее обожгло той недоверчивой надеждой, тем счастливым неверием и надеждой, что вспыхнули в его глазах. Она знала, что он сейчас видит не ее, а... Впрочем, не важно! Все не важно! Он сейчас здесь. С ней. И смотрит... Боже, он так смотрит, так прикасается, словно... Дышать было сложно. Она даже не представляла, что можно испытывать такое... Боже, как же волшебно, когда мужчина тебя боготворит! Противная мыслишка, что этот мужчина видит сейчас не ее, а ненавистную соперницу Марину, растворилась в водовороте испытываемых ощущений и эмоций. Пусть. Ну и пусть. Будь что будет. Но хотя бы сегодня, в эту волшебную ночь, она будет счастлива!
  Капельки воды блестели на бледной коже. Я раздраженно протерла запотевшую зеркальную гладь и пристально всмотрелась в свое отражение. Тени под глазами стали меньше, но не пропали. Да и как они пропадут, если я не могу нормально спать по ночам? То эти безумно-реалистичные сны, где я с наслаждением затягиваюсь сигаретой, отпуская боль вместе с ароматным дымом. То бессонные ночи, сдобренные беззвучным криком в подушку. Я уже перестала задаваться вопросом 'за что?' - бесполезное занятие. В нем нет смысла. И нет спасения. Сегодня я завершу свою безумную мелодию. Финальный аккорд. Свадьба. Я поежилась. Никогда бы раньше не подумала, что свадебный марш станет звучать для меня похоронным. А красивая сказка окончится так бездарно и больно. Я не верю больше в счастливый конец.
  Раздраженно стерла влагу, натянула белье, не испытывая привычного наслаждения стоящей вещью. Привычный мир с привычными ощущениями рассыпался мелкой крошкой, не оставив ничего кроме кровоточащих порезов. Скользящий взгляд в зеркало заставил поморщиться - на губах привычно застыла одна из мерзких Богдановых гримас. Надоело. Дьявол! Как же мне надоело заглядывать в зеркало и находить там отражение муженька. Я злюсь, а глаза так знакомо щурятся, излучая ярость. И губы ломает жестокая усмешка. Черт. Мы играем в странные игры, Богдан. Я всегда считала тебя сумасшедшим. Но, оказывается, и сама недалеко ушла. Те праздничные дни запомнятся навсегда. И тебе тоже, правда, милый? Да, ты запомнишь их, дорогой. Ведь тебе было весело, правда? Я жестоко рассмеялась сладким воспоминаниям.
  За осень и начало зимы я побывала в особняке всего пару раз, что не могло не радовать. Но даже эти короткие поездки опустошали меня полностью, заставляя корчиться от ненависти и злости. После обожания Кира и братской заботы Ярика подчеркнутое презрения и тонкие издевательства муженька ощущались ярче и мерзостнее. Контраст, черт его побери. Но партнеры супруга были от меня в восторге. Однажды мне даже удалось поразить их довольно необычной и привлекательной идеей. Мне даже предлагали заплатить за нее. Я отказалась, выторговав себе помощь и совет в будущем. Проще говоря, я попросила информацию - вот что было ценнейшим товаром в этом мире. В редких взглядах супруга стало проскальзывать уважение и непонимание, смешанное с удивлением. Он не ждал от меня таких успехов. Ха, он вообще ничего не ждал. И даже не подумал, что этот успех я могу обернуть против него. Глупец! Он сам мне дал знание о моей уязвимости. Знание - лучшее оружие. Фактически, муженек впихнул мне в руки меч. Губы привычно искривились. А ведь я с удовольствием воспользовалась так глупо предоставленным шансом. И ткнула супруга мордочкой в теперь уже ЕГО уязвимость. А Александр даже оценил. Да, хороший ужин вышел. Плодотворный. Но это будет после. И, думаю, моя 'невменяемость' впечатлила супруга на тот момент больше, чем логически выверенная последовательность моих действий. А может, он так и не понял, что я могу быть опасна. Не важно. Это все будет после. Сейчас праздник. Семейный праздник, который я праздную с самым ненавистным мне человеком. Зато В СЕМЬЕ! Какая ирония, не правда ли, господа?
  Я не хотела ехать. Словно чувствовала, что что-то должно случиться. Но не могла ослушаться. Не в моем положении. Тогда я еще боялась того, что со мной может сотворить супруг. Мое настроение соответствовало ситуации. А довольное лицо Александра лишь вызвало поток еле слышных ругательств. Дима весело фыркнул и в притворном осуждении качнул головой - заговаривать со мной он тогда не решился, я была слишком зла и взбешена. Даже не стала разыгрывать радость, с наслаждением хлопнув входной дверью перед самым носом озадаченного свекра? Кажется, это так называется. И полностью проигнорировала муженька, разжигая ярость и в нем. Меня не волновало его взбешенное состояние. Защелка во время присутствия Александра была отличным бастионом - ломать дверь супруг бы не стал. Его разъяренное шипение грело мне душу и будило шальную веселость, разгоняя кровь по венам. В отместку за испорченный праздник я твердо решила отыграться на 'родственничках'. В меня словно демон вселился. Но, черт, как мне это нравилось.
  Решительно отодвинув вешалки с дивными платьями, я мстительно достала самые рваные и потертые джинсы с нереально низкой талией. Едва прикрывающий живот, оставляющий неприкрытой полоску кожи шириной в ладонь и оголяющий одно плечо свободный топ из легкой ткани пришелся кстати. Художественно растрепанные волосы, чуть подвившиеся от пара в ванной. Подходящий и чуть дерзкий макияж, по-особенному подчеркивающий мои глаза. Обувь, лишенная даже намека на каблук. Как тебе понравится стиль уличной хулиганистой девочки, милый? Лично я - в восторге. Я крутанулась перед зеркалом, и ехидная ухмылка искривила губы. Вы оцените мои старания, уверенна.
  Ему понравилось. Я мрачно ухмыльнулась. До безумия понравилось. Никогда не забуду, как перекосило физиономию обожаемого муженька, когда я, заливаясь веселым смехом, скатилась по перилам и лихо приземлилась, отвесив издевательский поклон ошарашенным родственничкам. И предвкушающее улыбнулась - то ли еще будет. Я видела, как супруг до побелевших костяшек сжимает кулаки, еле сдерживая бурлящую ярость.
  - Что это?! - я умудрилось не только не вздрогнуть на шипяще-ледяные интонации, но и невозмутимо выдержать взбешенную хмарь его взгляда.
  - Решила попробовать что-нибудь новенькое. Нравится? - и с удовольствием крутанулась, демонстрируя себя во всей красе.
  - Переоденься. Немедленно! - словно наотмашь ударил.
  - Милый, тебе не хорошо? Ты как-то странно побледнел! - я включила свою излюбленную 'дурочку', что не раз меня выручала при общении с 'дамами из высшего общества'. - Неужели так за меня испугался? - издевательская забота и саркастические интонации при абсолютно невинном личике заставили супруга еще больше побледнеть. - Бог мой, воды! Любимому плохо! - я взволнованно орала, забавляясь выражением их лиц.
  - Немедленно прекрати! - и столько угрозы в шипящем шепоте.
  Я не боюсь. Ты мне ничего не сделаешь, пока здесь Александр. А я сбегу раньше, чем он соберется восвояси. И в мой городок ты не приедешь - слишком мелко для тебя. Милый. Я издевательски выгнула бровь и презрительно искривила губы. Цепкие пальцы жестко сжали мои руки, безжалостно нажимая особые точки. Я едва сдержала вскрик. Скотина. Закусила щеку с внутренней стороны и чуть прищурила глаза - так не будет видно собирающихся от боли слез. Губы сложились в мстительную ухмылку. Очередная пакость созрела в голове.
  - Что прекратить, любимый? Волноваться о тебе? - я не могла заставить голос не срываться от боли, поэтому говорила шепотом. - Не могу - ведь в тебе вся моя жизнь!
  - Марина! - угрожающий рык, и новая волна боли. Скотина. Как же я тебя ненавижу.
  - Хорошо, любимый, пусть будет по-твоему! - пальцы медленно разжались, и я едва не застонала от облегчения, пошевелить занемевшими руками пока не могла. - Ты умеешь настоять на своем. Милый! - толика яда и сарказма и приторно-сладкое обращение, муженек ожег меня взбешенным взглядом, который я проигнорировала с невинной улыбкой.
  Александр наблюдал за разыгрывающейся сценой, полуприкрыв глаза и едва сдерживая смешки. Противная мне Лиззи с притворным смущением. Богдан... Что ж, думаю, не стоит объяснять. Дима с осуждением и легким беспокойством качнул головой. Глупый. Еще в прошлый свой приезд я привезла крепкую веревку и спрятала в шкафу. Для непредвиденного случая. Я успею убежать. Если вдруг... Но не буду думать об этом сейчас.
  - Весело у вас! - Александр все же не удержался от насмешки, я широко улыбнулась.
  - Ну что вы, дорогой папа! Я могу вас так называть? - с трудом шевеля только начинающими обретать чувствительность руками, я взяла свекра под руку и сладко улыбнулась - кивок. - Замечательно. Так вот, разве это весело? Вот наша свадьба, да, вышла очень веселой! - я издевательски подмигнула взбешенному муженьку.
  - Расскажешь? - Александр с интересом наблюдал за нами.
  - Может быть, может быть! - улыбка скользнула по моим губам и пропала, я высвободила свою руку и села на стул, удобно поджав ногу.
  - Марина! - рык супруга я встретила милой и невинной улыбкой.
  - Любимый? Тебе салатик передать? - он хотел меня ударить, мечтал об этом, но не мог. Пока.
  - Ты...
  - Что, мое счастье? - и ресничками, ресничками.
  Я ушла в отрыв. Я издевалась над всеми. Язвила, иронизировала, бросалась саркастическими замечаниями. Развлекалась. И если с Александром я осторожничала, сводя все к шпилькам и ехидным комментариям, не рискуя переходить границу смешного, то с Лиззи я не церемонилась. Эта женщина, приторно-приветливая, с визгливым голосом была противна мне до тошноты. А еще она была тупа как пробка. И большинство тонких издевательств просто не понимала. Зато понимал Александр. И хмурился. Пока не опасно. Значит, можно продолжать. Честно, вообще не понимаю, какого черта он женился именно на этой дамочке. С другой стороны, я давно убедилась, что адекватных в этой семейке нет. Ну-с, тогда не стоит становиться исключением. Доставалось и муженьку. Никакой грубости. Ни-ни. Чертовски тонко. И издевательски. Я многому научилась.
  За столом весело было лишь мне. И немного Александру. Я до последнего оттягивала момент, когда придется выйти из-за стола и... И столкнуться с мужем. Я знала, что так будет. Понимала, на что иду. И продолжала бояться. Тогда во мне еще жил страх перед ним. Но после... Когда я сломалась... Те дни уничтожили мою старую жизнь. И старые страхи. А пока я продолжала бояться.
  Скрипнули стулья. Внутренне сжавшись, я выдала что-то насмешливо-ироничное и попыталась смыться. Не вышло.
  - Милая, ты куда-то собралась? - ледяной голос буквально приморозил к месту, превращая натянутую улыбку в застывший оскал.
  - Подготовиться к вечеру. У нас ведь гости, дорогой, помнишь? - с трудом растянула губы в невинной улыбке.
  - Вот это мы с тобой и обсудим! - его тон не оставлял иллюзий, вот и отлично, пообщаемся.
  Схватив меня за руку повыше локтя - ну, хоть на болевые точки нажимать не стал, и на том спасибо! - муженек потащил меня в свой кабинет. У, черт! Проклятое место! У меня не связано с ним ни единого не то что приятного, но хотя бы нейтрального воспоминания. Я нехотя переставляла ноги. За спиной захлопнулась дверь, словно подписав мне приговор. Дьявол! Я невольно вздрогнула от этой мысли и резкого звука, губы супруга растянулись в дьявольской усмешке. Мои пальцы мгновенно заледенели. Черт.
  - Ты что творишь, идиотка?! - ему всегда удавалось шипение, со змеями его растили что ли?
  - Я? - как можно невиннее хлопнула ресничками. - Развлекаю любимых родственников! А что, плохо получается? - совсем уж убитым и грустным тоном - если изнасилования не избежать, следует расслабиться и получить удовольствие - я решила еще и в процессе поучаствовать.
  - Мышка, ты, кажется, забыла, о чем мы с тобой договаривались! - в проникновенном шипении, в хмарном бешенстве его глаз, в сжавшихся на моих плечах пальцах, зло поджатых губах - во всем этом ясно проскальзывал намек на то, что мне лучше заткнуться, но... Это выше моих сил.
  - Ах, надеюсь, сие есть девичья память, а не старческий склероз. Иначе нам с Александром к одному доктору! Надеюсь, он будет джентльменом и пропустит меня вперед... И не станет подслушивать - ведь это личное! - излюбленная маска дурочки пришлась как нельзя кстати. - Как думаешь, это не заразно? - вопрос настолько далекий от темы, что Богдан недоуменно тряхнул головой и непонимающе уставился на меня. - Я волнуюсь о тебе! - доверительным шепотом, добивая окончательно - супруг даже хватку чуть ослабил от тех обволакивающе-проникновенных и нежных интонаций в ставшем бархатным голосе. - А то кто мне деньги платить будет? - цинично закончила я, заставив супруга вздрогнуть. - Товарно-денежные отношения еще никто не отменял, а благотворительность - это не ко мне! - сарказмом в моем голосе можно было отравиться, муженек всего лишь пришел в себя.
  - Мари-и-на... Поиграть со мной вздумала, мышка? - от этого шепота по моей спине прошла дрожь, а супруг притянул меня к себе, сблизив наши лица и впиваясь пальцами в нежную кожу - больно. - Как забавно... И как глупо! - я вздрогнула, когда он безжалостно выплюнул это в мое застывшее лицо.
  Ну да, глупо, знаю. А что делать, если дурацкий характер не дает усидеть на месте? Что мне делать, Богдан, если ты уже сделал все, чтобы я ненавидела тебя всей душой? Если каждое твое действие заставляет меня вспыхивать и сжимать кулаки от ярости? Что делать мне, если я не переношу унижения и издевательства? И не умею прощать. Не посоветуешь? Наверное, что-то такое промелькнула в моих глазах и лице. Муженек даже заинтересованно сощурился и чуть ослабил хватку - стало почти терпимо. Наши лица по-прежнему находились в считанных миллиметрах друг от друга, и дыхание дуновением ложилось на губы. Я могла сполна насладиться эмоциями, что мелькали в металлических глазах. И с удовольствием обменялась бы с кем-нибудь этим счастьем. Дьявол. А ведь в фильмах это выглядит чертовски соблазнительно. Ха-ха. Губы произвольно скривились в ехидной усмешке, вторя мыслям. Кажется, супруг сообразил иронию ситуации. Его губы дрогнули в похожей усмешке. Наверное, все можно было бы свести к шутке. И попробовать, если не примириться полностью, то сделать попытку отпустить прошлое. Начать новый этап. И избавиться от разъедающей душу ненависти. Можно бы было. С кем угодно, только не с ним. В который раз судьба подбрасывала такую возможность, и в который раз муженек растаптывал эту случайность. А ведь мы могли бы подружиться. У него неплохое чувство юмора, пусть и циничный, но импонирующий мне подход к жизни. И у нас больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Да. Мы могли бы подружиться. И сделать наш брак хоть немного приятным. Но... Только в том случае, если бы это был не Богдан. Черт. Издевательски осмотрев меня, для чего он чуть отодвинул меня, супруг стал приближать свое лицо ко мне. Унизительно. И когда его дыхание щекотало мне губы, я интимно выдохнула пришедшую на ум фразу, задевая его губы своими.
  - Мне полагается стонать? Или картинно закинуть ногу тебе на бедро? Так погоди, я сбегаю и переоденусь в мини - в джинсах не столь эффектно.
  Мы застыли, чуть касаясь губами и сражаясь взглядами. Я насмешливо вздернула бровь. Честно, думала, он меня отпустит или ударит. Но я забыла, что муженек не отказывается от намеченного и не отступает. Никогда. И не учитывает моего мнения и моих желаний. Никогда. Жесткий, напористый, умелый и равнодушный поцелуй смял губы. Лучше бы ударил. Я бессильно опустила руки и подняла взгляд к потолку. Быстрее бы это закончилось. А потом я вымою рот и вычищу зубы. Отличная семейная традиция, не находите? Он остановился быстро. Столь быстрая моя капитуляция его не вдохновляла. Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на супруга. Под его убийственным взглядом хотелось исчезнуть. Говорят, со слабостями нужно бороться. Вот и потренирую волю. Дура, конечно, но дура смелая.
  - Техника - пять-ноль, артистизм - три-ноль, исполнение - три-ноль. Итоги подводить? - и зажмурилась в ожидании удара.
  Не дождалась. Несмело приоткрыла один глаз, потом другой. Муженек продолжал крепко сжимать мой подбородок пальцами, но не причиняя боли, просто фиксируя. И рассматривал меня с привычной яростью и неожиданным недоумением в стальных глазах. Красивое лицо напряженно застыло, губы раздраженно поджаты. Привычная картина. Кроме недоумения. Оно так ему не подходило. Не вязалась с его образом, сложившимся у меня в голове. Потрясение было так сильно, что я от удивления приоткрыла рот и несколько раз изумленно моргнула. Мое нелепое удивление позабавило супруга. Поджатые губы дрогнули. Миг - и он расхохотался. Я вздрогнула и немного отодвинулась, пользуясь тем, что муженек разжал пальцы. Отошла еще немного и стала настороженно наблюдать за медленно успокаивающимся парнем. Черт, я, конечно, догадывалась, что в этой семейке нормальных нет, но раз за разом получать подтверждение - дело не из приятных.
  - Мари-и-ина! - такой привычный и такой противный тон, что я вздрогнула и отвлеклась от собственных мыслей. - Забавная мышка! - он усмехнулся, но мне не понравилась его усмешка - я привычно не ждала от него ничего хорошего.
  - Богдан! - я сама вздрогнула от собственной смелости, или глупости - я избегала называть его по имени даже в мыслях, наделяя нейтральным 'супруг' или оскорбительным 'муженек'. - Объясни, почему ты так ... так... так пренебрежительно ко мне относишься? - я устала искать ответ на этот вопрос самостоятельно, а более-менее благодушное настроение супруга стоило использовать. - Я не претендую на нежные чувства и прочую чушь с твоей стороны, но банальное уважение - почему бы и нет? - я действительно не понимала, почему так происходит - ведь я доказала, что не дура, расположила к себе его друзей и партнеров - так почему? - Я очень стараюсь соответствовать своему статусу и положению и думаю, у меня неплохо получается. Может, не идеально, но и не ужасно. Но ты сводишь на нет мои усилия, унижая перед своими друзьями и знакомыми. Зачем? - тогда меня еще волновала эта глупость, тогда я еще верила в идеальный мир с добрыми людьми, хоть жизнь не раз доказывала обратное, тогда я была влюблена и счастлива и пыталась привнести гармонию во все, что меня окружало - как наивно! - И мне все сложнее врать. Так объясни, для чего я все это делаю? Почему бы тебе не пойти мне навстречу хотя бы в такой малости? Перестань меня оскорблять прилюдно. Для чего все это? Не понимаю.
  Наивная, я верила в то, что беседой можно чего-то добиться. Я забыла, что это мир жестких ультиматумов и безжалостных фактов. Моя пафосная, пусть и логичная, но полная наива речь его не впечатлила. Со скучающим выражением он выслушал то, что я говорю, демонстративно позевывая в кулак. Как унизительно. Под конец он вообще оскорбительно расхохотался. Изумительно. Я чувствовала себя оплеванной. Черт! Я ведь действительно хотела прекратить это выматывающее противостояние, избавиться от убивающей ненависти и построить хотя бы видимость нормальных отношений. Мне не нужно его внимание. Боже упаси! Но и пренебрежение и унижения надоели до чертиков. Что ж, я попыталась. Развернувшись и едва сдерживая клокочущую ярость, я шагнула к двери. Провались к дьяволу, Богдан! Там тебе самое место! Оклик достиг меня у самой двери, когда я уже нащупала ручку.
  - Мари-и-ина! - я поежилась, но не повернулась. - Думаю, ты вспомнила, что должна вести себя прилично? - ледяное презрение, как привычно и пресно. - Второе предупреждение тебе не понравится, мышка! - я вздрогнула от угрожающих интонаций. - Свободна!
  Черт! Пришлось отказать себе в удовольствии хлопнуть дверью. Ненавижу. Как же я ненавижу этот особняк, этого мужчину и этот его тон! Во мне бушевала ярость. Но сорваться было не на ком. Что ж, гадость номер два, задуманная еще во время семейного обеда, получила мощную стимуляцию и подругу - гадость номер три, созревшую только что. Как и любая приличная девушка, я носила с собой нехилый запас разнообразных таблеток - почти аптечку. В жизни случиться может всякое. Метнувшись наверх, я стала рыться в сумочке. Есть! Победный крик удалось сдержать с трудом. Зажав в руке два пузырька с таблетками и маленький шприц, я гадко ухмыльнулась. Кто б еще объяснил, что в моей сумочке делает пузырек слабительного и пузырек мочегонного? Ах да! Я вспомнила сморщенную старушку, что жила этажом ниже. Единственный и горячо любимый сын приезжал слишком редко, хотя и жил в нескольких кварталах. Козел! Соседка просила меня сбегать в аптеку. Точно! А потом ее забрали в больницу, и я так и не успела отдать купленное лекарство. Что ж, оно отлично мне послужит. Главное, мой план имеет все шансы на реализацию. А пока... Я распахнула шкаф и аккуратно бросила на кровать сегодняшний изысканный наряд. Отыскала к нему туфли и клатч. Отлично. Осталось дождаться визажиста и парикмахера. И да, получить от муженька очередной комплект драгоценностей на вечер. А потом... Что ж, сегодня я научу высший свет развлекаться.
  Я успела сходить душ и успокоиться. Мое возбуждение могло бы выдать меня с головой. Нет уж, мне нужна полная сосредоточенность и внешняя расслабленность. Моими крестными феями оказались знакомые мастера. Богдан всегда приглашен именно этих женщин. С первого приема. Что ж, отличный выбор. Я искренне улыбнулась женщинам и обменялась веселыми замечаниями. С ними было легко. Можно сказать, мне повезло в этом отношении. В мире лжи и обмана, в мире, где выживает сильнейший, так не хватает простого человеческого тепла... Я знаю, что многие 'леди' осудили бы меня. Ну и черт с ними! На отметины на коже привычно отшутилась о бурном темпераменте муженька. Ха, и ведь не соврала. Два часа пролетело незаметно. Открыв глаза и повернувшись к зеркалу, я минуту пристально рассматривала свое отражение. Изумительно, черт побери! Взвизгнув, я бросилась женщинам на шею. Тоже своеобразная наша традиция. Мне было приятно видеть, как в их глазах загоралось удовольствие. Мастера с улыбкой помогли мне надеть платье. Отлично, довольно улыбнувшись, я еще раз поблагодарила женщин. Мы вместе спустились в холл, и Дмитрий сообщил, что такси ждет. Два конверта перекочевало в руки мастеров. Все как всегда. Через несколько минут ко мне присоединились и Александр с супругой. Я была мила и обходительна. Свекр удивленно выгнул бровь, но я лишь вздохнула, пожала плечами и виновато улыбнулась. Я помню, какая роль отведена мне в спектакле. Все отлично помню. Но для всех тех гостей, что сегодня соберутся у нас, я буду хозяйкой. Замечательно. Вот на правах хозяйки я их и развлеку.
  - Милый? - присутствие муженька я почувствовала спиной, на которую пришелся его взгляд. - Отлично, сейчас должны появиться гости! - мило улыбнулась и прижалась к боку супруга.
  - Умная, мышка! - едва слышный шепот обжег ухо, но я смогла не вздрогнуть.
  - Рада, что ты это понял! - так же тихо, не убирая мило-невинной улыбки.
  - Не разочаровывай меня, мышка! - предупреждающие нотки и рука, сжавшая талию.
  - Ты будешь доволен! - едва удалось скрыть обещание в голосе.
  Я не бросаю слов на ветер. Ему пора бы к этому привыкнуть. Но нет. Он привычно видит во мне тех же кукол, которых имеет каждую ночь. Банально, конечно, но он не помнит даже их имен. Хотя... Сегодня ему ничегошеньки не обломиться - дорогой дедушка в гости нагрянул. Хех, а я тоже не собираюсь в угоду разлюбезному свекру греть бок дорогому муженьку. У меня на ночь другие планы. Вспомнив пузырьки со слабительным и мочегонным, я вполне искренне улыбнулась очередным гостям. Привычная процедура раскланивания нагоняла скуку. И если бы не рука супруга, крепко сжимающая мою талию, я бы нашла повод свалить отсюда. О, милая Анита и Георг! Я едва не подпрыгнула от восторга. Так, моя задумка получила еще несколько шансов на осуществление. Я думала, что улыбнуться еще искреннее я уже не смогу. Зря. В толпе гостей мелькнул Константин и Софи! Черт побери, за этого ребенка я была готова простить Косте и его корыстный интерес ко мне, и не всегда искреннее участие. Я же не идиотка, понимаю, что мужчине что-то от меня нужно. Но, к счастью, ничем 'помочь' ему не могу. Мы встретились глазами, Костя улыбнулся с претензией на приветливость и искренность, я чуть склонила голову и отвернулась к очередным деловым партнерам мужа. Зато меня заметила Сонечка.
  - Мали-и-ина! - счастливая малышка ловко высвободила свою руку и побежала ко мне.
  - Софка! - я счастливо улыбнулась ребенку и подхватила девочку на руки. - Соскучилась, проказница? - с удовольствием поцеловала охотно подставленные для поцелуев щечки. - По деревьям больше не лазала? - я вспомнила случай в парке, Сонька яростно замотала головкой, заставляя кудряшки подпрыгивать.
  - Я очень скучала, Малина! - с детской серьезностью и непосредственностью призналась малышка, доверчиво обнимая меня за шею, а я совсем забыла о людях, что с жадным интересом следили за нами. - Я плосила папу, пливезти тебя. А он сказал, что длугой дядя тебя не отпустит. Он злой, да? - рядом неловко закашлялся Костя и еще парочка гостей, свекр весело сверкал глазами, но на Костю смотрел настороженно, Богдан пытался выглядеть равнодушно - наивный, недовольно поджатые губы и мрачное обещание в глазах не предвещали мне ничего хорошего, ну, и черт с ним.
  - Что ты, милая! - я не удержалась и вновь широко улыбнулась малышке. - Он очень хороший. Просто ему без меня грустно, вот он и не отпускает меня! - я погладила мягкие кудряшки и щелкнула девчушку по носику.
  - Он задина! - припечатала до невозможности серьезная Софи, нахмурившись. - Нехолосо! - я не выдержала и рассмеялась, ко мне присоединилась парочка гостей, супруг скривился, безуспешно пытаясь изобразить улыбку - но может, одной мне она казалась столь убогой?
  - Простите мою дочь - она еще совсем ребенок! - Константин аккуратно забрал малышку, пройдясь пальцами по моей коже в мимолетной ласке, что не осталось незамеченным.
  Вот зачем он меня компрометирует? Я поджала губы и вздернула подбородок, одаривая Константина презрительным взглядом. Демонстративно прижалась к мужу. Я боялась поднять лицо к лицу мужа, понимая, что прочитаю в нем свой приговор. Зачем? Зачем он это сделал? На что надеется? Что мы скомпрометируем наши отношения скандалом? Но Богдан не дурак, а я давно приучила всех к полному игнору пассий муженька. Тогда что ему нужно? Зачем он так? Чего добивается? А я, идиотка, надеялась, что у нас сложились если не дружеские, то хотя бы нейтрально-приятельские отношения. Дура, идиотка, тупица! В этом мире никому нельзя верить! Здесь нет человеческого тепла. Каждый ищет лишь выгоду. Черт побери тебя, Константин, теперь мне устроят райскую жизнь.
  - Ну что ты, Костя! - Богдан улыбнулся, собственнически сжимая мои плечи и талию. - Разве можно сердиться на этого ангелочка? - мне тяжело дышать, я буквально вжата в муженька, черт! - Рад, что вы пришли. Наслаждайтесь вечером - мы с супругой подойдем позже! - непрозрачный намек.
  Иронично искривив губы, мужчина ушел. В этот момент я его почти ненавидела. Скотина! Так меня подставить. Единственное, что примиряло меня с его присутствием - Софи. Малышка выглядела расстроенной и непонимающе смотрела то на меня, то на отца. Я весело ей улыбнулась и подмигнула. Ну уж нет, ребенок, из-за твоего папочки-засранца, я не стану отказывать себе в удовольствии. К тому же, с твоей помощью я надеюсь неплохо развлечься и отомстить твоему папочке за подставу. Я безмятежно улыбнулась очередным гостям и нежно провела рукой по груди супруга, находясь мыслями в обдумывании и уточнении планов. Повеселимся.
  - Мышка, это что было? - я едва сдержала шипение от впившихся в кожу пальцев - ну что за дурная привычка?
  - Ты о чем? - спокойно перенесла полыхающий бешенством взгляд, стараясь не морщиться.
  - Мышка! - я не понимала столь ярой реакции, что это с ним? - Почему Константин тебя касался?
  - О черт! Ты ревнуешь? - я ошалела от собственной догадки, а его полыхающая хмарь убедила меня в этом.
  Он ревновал меня. Но не как мужчина, а как собственник. И бесился. Потому что кто-то посмел посягнуть на что-то его. И поставить его положение горячо любимого и единственного мужчины под сомнение. И он никогда не признает, что ревнует меня. Пусть так извращенно. Но в его мыслях - я его собственность. Не личность. Имущество. Как гадко. Захотелось насладиться звонкой пощечиной, с удовольствием наблюдать, как наливается красным мой отпечаток на его щеке. Сволочь.
  - Не фантазируй! - я скривила губы. - И не смей, слышишь, мышка? - не смей давать повод для сплетен. Иначе пожалеешь, ясно? - угроза в его шипящем шепоте была почти осязаемой - я кивнула и отвернулась. - А теперь убедим гостей, что произошедшее - глупая случайность! - он притянул меня к себе, сминая мои губы жестко и напористо, сильнее и злее, чем обычно - я привычно терпела, пряча дрожащие пальцы в его волосах. Костя, ты редкая гадина, и я это так не оставлю.
  Я обожала этого ребенка. Боже, я беззаветно была влюблена в малышку. И пусть это кажется странным, пусть. Конечно, разве можно полюбить абсолютно чужого ребенка, виденного всего пять-шесть раз? Я знаю ответ, но... В этом мире зависти, лжи и фальшивых эмоций мне так не хватало хоть чего-нибудь настоящего. Разве я могла устоять перед очаровательным ангелочком с таким чистым и одиноким взглядом? Разве могла не улыбнуться в ответ на такую робкую и такую неуверенную улыбку? Разве могла оттолкнуть доверчиво протянутые ладошки? Разве могла не влюбиться в искренность, непосредственность и порой не детскую серьезность Софи? Нет, сотни раз нет. Это было бы предательством. А никогда не смогла бы предать доверие этой малышки. Я все еще оставалась слишком человеком. И слава Богу! А маленькая Софи остро нуждалась в ком-то искреннем и любящем рядом, наемные няни не могли дать материнского тепла, в котором так нуждается каждый ребенок. Разве могла я пройти мимо? Мой материнский инстинкт сгрыз бы меня заживо. Я просто не могу оставить ее. Как не смогла оставить Кира, а затем Ярика. Как не могу отказать в просьбах беспомощным старушкам. Как не могу пройти мимо просящих милостыню и ничего не дать. Я словно испытываю стыд перед ними, за то, что имею больше, чем они. Черт! Я знаю, что большинству абсолютно плевать, но... Черт.
  Я нежно улыбалась и рассеянно кивала малышке, которая что-то восторженно рассказывала. Вечер шел своим чередом. Разве что на меня косились не в пример чаще. Костя пока не подходил. Но это не умоляет его вины. И не значит, что я забуду ему подлость. Нет. Этот мир научил меня одному важному правилу - никогда и никому ничего не спускать. Рядом сидела Анита, с которой я порой переговаривалась. Несколько раз подходил Александр, с которым я оставалась неизменно вежлива и мила. Пару раз пришлось отвлечься на супруга и его деловых партнеров. Последние доставляли мне гораздо большее удовольствие, чем присутствие муженька. Но, что поделать, если супруг шел неприятным бонусом к таким полезным контактам? Едва заметная усмешка скользнула по губам в ответ на мысли. И я вновь сосредоточилась на беседе. С этими акулами бизнеса нужно быть настороже. Всегда. Как бы хорошо они к тебе не относились. Я выжидала. Планы роились в голове, стараясь выстроиться в четкий план. Сначала я мстительно хотела подлить Косте слабительного, но... Эту мелочную гадость я оставила муженьку - это раз, и я не могу себе позволить так глупо попасться, ведь два случая подряд слишком подозрительно - это два. А я умна. Во всяком случае, смею на это надеяться.
  Они скучали. Я знала это. Чувствовала, как обывательница этого мира. Им было скучно. И я их понимала. Редко кто находил все эти вечера интересными. Я улыбнулась. Ничего, осталось совсем немного. Я покосилась на Аниту и словила ободряющую улыбку - немка согласилась мне помочь. Я объяснила все скукой, желанием хоть немного разнообразить унылость этих встреч и, конечно же, необходимостью преподать кое-кому небольшой урок в воспитательных целях. Милая Анита думала, что это касается наглой выходки Константина, ведь я не преминула ей пожаловаться на мужчину. Но мои планы были гораздо шире. Этим вечером я хотела просто пошалить. И получить удовольствие.
  - Малина, мне скусно! - Софи расстроено посмотрела на меня и с надеждой обхватила маленькими ладошками мою руку - малышка, я тебя обожаю.
  - Хочешь поиграть? - я заговорщицки подмигнула ребенку.
  - Да!!! - обрадованная девчушка со счастливым визгом повисла у меня на шее, я переглянулась с немкой.
  Я поманила к себе официантов и попросила сдвинуть несколько диванчиков. А Софку отправила собирать желающих развлечься. Я знала, что ей не смогут отказать. Просто не сумеют. Только не моей девочке с глазками покруче, чем у кота из Шрека. На столик возле нашего с Анитой диванчика поставили два глубоких непрозрачных блюда. Отлично. Одну из девочек обслуги я попросила подняться в мою комнату и принести стопку квадратных бумажек, лежащих на моей прикроватной тумбочке, и ручки. Девушка ушла. Я откинулась на спинку дивана. Началось. Анита ободряюще сжала мою ладонь. Надеюсь, все получится.
  К диванчикам стали подтягиваться удивленные и заинтригованные гости. Я была права - Сонечке немногие смогли отказать. Муженек ожег яростным и предупреждающим взглядом. Поздно, милый. Да и я не зря подослала к гостям Софи - ты не сможешь предъявить мне никаких претензий. Что может быть невинней детского желания поиграть во что-нибудь? Разве можно ругать ребенка за проявленную инициативу? Мы же взрослые и серьезные люди! Мы должны снисходительно относиться к детским слабостям, правда? Я едва удерживала довольную улыбку и смех. Официанты расторопно заставляли столики возле диванчиков спиртным. Я попросила, чтобы напитки были покрепче. Мне нужны максимально расслабленные гости. Александр с супругой подошли в числе первых. Как и Константин. Я удержала многообещающую улыбку и невинно улыбнулась, пожав плечами. Правда, свекр уловил мстительный огонек в моих глазах. Я напряглась. Но Александр лишь одобрительно кивнул. Тело расслабилось. Девушка принесла листочки и ручки. Я сгрузила все это богатство на стол, аккуратно зажав в руке единственную цветную среди белых, ярко-розовую бумажку. На нее у меня особые планы. И этот особый план только что с довольным визгом повис у меня на шее. Улыбнувшись, усадила малышку на коленях, крепко обняв и прижав к себе. Свободное место рядом занял Александр, чуть опередив Константина. Отлично! Я благодарно улыбнулась свекру. Что ж, игра началась.
  - Рада, что вы решились спасти бедного ребенка от скуки! - я заговорщицки подмигнула слегка настороженным гостям - ведь лишь немногие пришли сюда от скуки, большая часть просто не смогла отказать Софи, остальные просто стянулись поближе, выбрав роль наблюдателей. - И заранее примите мои благодарности. Со своей стороны пообещаю не дать вам заскучать! - я улыбнулась, малышка восторженно захлопала в ладоши, а муженек и еще несколько мужчин напряглись.
  - И что же задумали юные леди? - Александр решил спасти положение, разбивая натянутую тишину.
  - Фанты! - я предвкушающе усмехнулась, любуясь ошарашенными лицами. Боже, а чего они ожидали - интеллектуальных бесед?!
  Богдан побледнел. Его губы беззвучно шевельнулись. 'Ты что творишь, идиотка?!' Возможно, я смягчила первоначальный вариант. Но суть-то осталась неизменной. Я нежно-нежно улыбнулась супругу, чуть сощурив глаза.
  - Марина, а Вы не объясните правила этой несомненно увлекательной игры? - теперь мне на помощь пришел Константин - спасибо, конечно, но тебя это уже не спасет.
  - Конечно! - я кивнула и еще раз улыбнулась, для усиления эффекта даже хлопнув ресничками. - В одной вазе будут лежать бумажки с именами играющих, в другой - бумажки с заданиями. Ведущий будет вытягивать по бумажке из каждой вазы. Дальше, думаю, понятно? - они все еще не понимали, к чему все это.
  - И кто же будет ведущим? Ты? - мило улыбнулась перманентная леди, соблазнительно изгибаясь, я проигнорировала яд в вопросе, лишь качнула головой. - И кто же?
  - Я! - Софка гордо задрала подбородок.
  - Надеюсь, никто не против? - я улыбнулась еще невиннее.
  - Ну что ты, как мы можем ей отказать? - любопытно, мне одной послышались шипящие нотки?
  - Тогда начнем! Софи, милая, раздай всем по четыре бумажки и ручки. На двух пишем свои имена, на двух - задания! - еще раз напомнила я, склоняясь над своими бумажками.
  Первое задание я написала, особо не задумываясь. 'Танго вслепую'. Пусть развлекаются на своих умопомрачительных шпильках. А вот над второй, ярко-розовой бумажкой, я задумалась. Я не могла выбрать наиболее подходящий вариант. Меня трусило от злости на Костю, мужа и этот дурацкий вечер, а еще от предвкушения и невозможности определиться. Черт. Привлекательную идею изобразить любимого пса матери Богдана я отбросила сразу. Как и подобные ей. Такое мне не простят. Нет. Мне нужно уязвить, хлестнуть. Обидно. Но не до крови. Точно отмеренная порция яда. Просто расставить акценты. Забавная у меня жизнь, не находите? Анита аккуратно пихнула меня в бок. Дьявол! Большинство уже справилось, а я все никак не могу выбрать. А, и черт с ним! Задумавшись на миг, я быстро вывела: 'Зачитать вслух: Подлость унижает в первую очередь того, кто опускается до этого. И в сколь бы белые одежды он не маскировал собственную низость, он уже вымаран. Сверху и донизу.' И мелкая приписка снизу: 'Это было подло и низко'. Я нервно сжала бумажку в руке, бросив лишь первую. Еще не время. И черт с ней, местью. Думаю, хватит и этого. Я все никак не научусь унижать людей. В ответ. А уж тем более просто так. Нет, мне не прижиться в этом мире. Ну и пусть. Пусть он катится к дьяволу! Я мрачно ухмыльнулась, прячась за упавшими на лицо локонами. Сонька уже ссыпала в вазы бумажки, Анита ей помогала. Что ж, начнем.
  Софка вытягивала бумажку с именем, я шептала ей в ухо - она озвучивала, а потом выбирала для игрока задание. Установленное мной правило. Иначе, мне никак не осуществить задумку. Довольно забавно было наблюдать за напряженными лицами играющих. Они словно застывали в напряжении, когда пухлая детская ручонка тянулась к вазам, и расслаблялись, когда выбирали не их.
  Первым попался крупный риелтор. Я усмехнулась, когда увидела задание, которая гордая Сонечка понесла напряженному дяде. Как-то слабо представлялся этот солидный дядя, изображающий лошадку для малышки. Зачитав задание, мужчина недоверчиво посмотрел на меня, я пожала плечами. Рядом с ним стояла Софка и выжидательно смотрела на дядю. Я спрятала усмешку - у мужчины не было не единого шанса. Растеряно осмотрев приготовившихся развлечься окружающих, он с тяжелым вздохом протянул руки девчушке. Та радостно завизжала. Милый ребенок. Когда риелтор проблеял робкое 'Иго-го' повисла тишина, а следом раздались тихие смешки. Повторное игоканье вызвало настоящий гогот. Я переглянулась с немкой - замечательно. Толи еще будет. Учитывая, что я абсолютно не представляю, что нажелали остальные. Боюсь представлять!
  В общем, ничего страшного. Гавкали, кукарекали, отжимались, пели и прочая чепуха. Особо отличились девицы. Кто-то пожелал поцелуй Богдана. Надо было видеть лицо Георгия, партнера муженька, когда он закончил читать задание. Я честно старалась не ржать. Но каменное лицо взбешенного муженька, когда он шел к красному мужчине, не оставили равнодушным никого. А колкие шуточки - особенно старался Александр, за что я готова была его расцеловать - и вовсе заставили играющих захлебнуться смехом. Ну, а судя по количеству недовольных женских лиц, эта записка была далеко не единственной. Кто бы сомневался! Когда Софи достала листик с моим именем, я резко подобралась и замерла. Гордая девочка с довольной мордашкой протянула мне сложенный листик и выжидающе уставилась в мое лицо. Я едва подавила дрожь пальцев. Внезапное волнение было неожиданным. С другой стороны - после некоторых заданий опасалась я вполне справедливо. Меньше всего мне хотелось пытаться лизнуть локоть, как это делал Александр. Забавно смотреть, на пыхтящего и красного от усилий свекра, но себя на его месте представлять не хочется.
  - Выбрать лучшего мужчину вечера! - я растерянно прочитала две размашистых строчки, тупо уставившись в листик.
  И тут меня осенило. Лучшего значит? Я медленно поднялась и обвела присутствующих мужчин оценивающим взглядом. Плавной, грациозной походкой я двинулась к Константину. Я соблазнительно покачивала бедрами, бросала на мужчину томные взгляды и даже чувственно облизнула губы. Краем глаза заметила потемневшие от бешенства хмарные глаза супруга. Еще рано, милый. Я остановилась рядом с Константином, не дойдя всего пары шагов. Медленно прошлась по нему взглядом и, пренебрежительно фыркнув, повернулась спиной, направившись к мужу. Тишина стояла полная. В зеркальных поверхностях я следила за ошарашенным и растерянным лицом мужчины, как и остальные гости. Потом кто-то хохотнул. И еще кто-то. Посыпались шуточки. Костя поджал губы и что-то ответил. Я усмехнулась. Остановившись рядом с супругом, я нежно провела пальцами по его щеке и сожалеюще качнула головой. Не ты. Стремительно развернувшись, подошла к Александру.
  - Папа, вы самый лучший! - и обняла веселящегося мужчину, теперь шутки посыпались и в адрес муженька.
  Свекр был доволен. Богдан взбешен. Привычная ситуация. А крайняя я. Ну и черт с ним!
  Богдану выпало мое задание. 'Танго вслепую'. Все замерли в ожидании. Кого же выберет мой супруг после того номера, что недавно отколола я? Он тягуче поднялся с дивана напротив меня. В его движениях была хищность, присущая лишь особо опасным зверям. Им можно было любоваться. Этим и занимались женщины. Я же старательно делала вид, что не замечаю мрачного предвкушения в глазах муженька, занятая исключительно восторженной малышкой. Ага-ага! Я думала, он повторит мой трюк. Но нет, протянутая ладонь замерла у моего носа. Черт! Я никогда не занималась танцами. И смутно представляю, как правильно танцевать танго. Наши дурачества с Ли или близнецами не в счет. Черт! Черт!! Черт!!!
  Я вложила ладошку в его ладонь. Медленно встала. И вопросительно вгляделась в глаза супруга. Кроме мрачного обещания так ничего и не разглядела. И заранее смирилась с позором. Мы вышли в центр зала. Внутри от предвкушения дрогнула какая-то жилка. Я опозорюсь. Видя панический ужас в моих глазах, ощущая мою нервную дрожь, Богдан лишь шире ухмылялся, явно наслаждаясь ситуацией. Я беспомощно вгляделась в металлические глаза супруга. Он с интересом всматривался в мои. На глаза опустилась повязка. Черт. Зазвучали первые звуки чувственной мелодии.
  - Я опозорюсь! - едва слышно шепнула, чувствуя себя неуютно в темноте.
  - Естественно! - интимный шепот в самое ухо заставил вздрогнуть. - Мне стоит поблагодарить того, кто это придумал.
  - Можешь начинать! - обреченно шепнула я, пытаясь изобразить что-то страстное в подобии прелюдии к танцу, неуверенно касаясь кончиками пальцев скул, щек, губ и груди супруга.
  - Так это твоя идея? - я почувствовала, что он едва сдерживает хохот. - Мышка - ты идиотка! - открыл Америку.
  - Знаю! - обреченно шепнула, пытаясь изобразить ногами что-то хотя бы отдаленно похожее на правильный шаг - боже, какой позор! Завтра же найму учителя!
  Пытаясь сделать замысловатый шаг, ударила муженька по ноге - тот сдавленно выругался. Я понимала, как нелепо мы выглядим со стороны. Вздохнув, решила не сопротивляться. Просто расслабиться и следовать за Богданом. Он, кажется, знает, что делать. Запнувшись о его ноги, я чуть не упала - дьявол! И если бы не руки, крепко прижавшие к мужскому телу, я бы красиво грохнулась на потеху толпе. Хмыкнув, парень чуть прогнул меня в спине. Потом оттолкнул. Разойтись? Но зачем? Мы же потом не найдемся! У меня всегда было неважно с ориентацией в пространстве. Отлично. Я оказалась права - мы прошли мимо друг друга под дружный хохот гостей. Внутри поднялась злость. Черт! Для этого я четыре месяца занимаюсь стрип-танцами? А самообороной? У меня же отличная пластика. И я неплохо чувствую движения. Что ж, на танго это будет похоже весьма отдаленно. Ну и черт с ним. Я провела ладонями по телу. На талию опустились мужские ладони, отлично. Прижавшись всем телом к муженьку, я выгнулась. С завязанными глазами представить на его месте Кирюшку было просто. Нога, закинутая на бедро, прогиб в спине, мужская рука, скользящая по ноге. Соскальзываю по супругу, оказываюсь за его спиной. Дразню, соблазняю, изгибаюсь. Под ритмы музыки. Смешки стихли. Теперь мы оба подстраивались друг под друга. Кружение, еще прогиб. Руки тянут вверх, и я подчиняюсь, подпрыгивая и мягко опускаясь согнутыми коленями на бедро мужа. Замираем, подчиняясь мелодии. И опять срываемся в танец. Руки дразняще скользят по телам друг друга. Я не знаю, кого представлял он. Но мы не играли. Не врали. Были честны в своих эмоциях. Страсть. Желание. Соблазн. Противостояние. Притяжение. И Кир. Для меня. Я ни на миг не допускала мысли, что это не его руки скользят по изгибам и поддерживают. Иначе бы сбилась. Я не знаю, кого видел Богдан. И мне плевать, если честно. Этот танец посвящался не ему.
  Его рука мягко давит на плечо, а ноги 'подсекают' мои. Я послушно 'падаю'. И знаю, он не даст упасть. В этом танце я ему доверяла. Впервые. Хотя... Не ему. Черт. Также медленно меня возвращают в исходную позицию. Мелодия скоро кончится. Мы оба это знаем. Чувствуем. И хотим взять от танца все. Отдаем ему все. Кружение, финальный аккорд, и мы замираем. Я крепко прижата к телу муженька. Моя голова повернута вбок. А левая рука нежно удерживает лицо супруга. Тишина. Наше тяжелое дыхание аплодисменты. И черная повязка сползающая с глаз. Богдан сам развязал ее. Зачем? Реальность ворвалась в затуманенное сознание отрезвляющим осознанием. Я почти с ужасом смотрела в серые глаза супруга, путаясь в его эмоциях. И боясь той искры интереса, мелькнувшего в его глазах. Интереса, неожиданного и для него самого, но мне от этого не легче. Мне не нужно его внимание. Вообще. А еще его недоумение. Меня это даже перестало забавлять. Интересно, когда он поймет, что я далеко не идиотка, которой он меня считает? С трудом вернула невозмутимую маску. Дружелюбно кивая на поздравления. Все в порядке.
  Вечер пошел своим чередом. Гости расслабились. Бокалы быстро пустели. Обстановка становилась все непринужденнее. И всем было весело. Я же выжидала. Мои планы остались неизменны. И... Дождалась.
  - Папа! - Софи радостно размахивала бумажкой с именем Кости.
  - Софка, для папы нужно выбрать самый красивый листик, да? - я прошептала это едва слышно, но малышка с энтузиазмом закивала.
  Сделав вид, что перемешиваю листики, аккуратно подбросила ярко-розовую бумажку. Ну и что еще могла выбрать девчушка для горячо любимого отца? Только самое лучшее! Самое красивое! Я растянула губы в ухмылке. Александр обо всем догадался и одобрительно усмехнулся, чуть сжав мою ладонь. Что ж, свекр у меня иногда очень даже ничего. Чего не скажешь о его внуке. Гордая девочка бежала к отцу, стараясь как можно быстрее отдать самый красивый листик папе. Я подняла лицо и внимательно рассматривала мужчину, не желая упустить ни единого мига моего урока. Я должна видеть его лицо, каждую проскользнувшую эмоцию. Это определит меру прощения - простить или наказать еще разочек, для закрепления эффекта. Он должен был понять, иначе я нашла бы способ для более ядовитой шутки. Софочка вручила папе бумажку и бегом вернулась ко мне. Я машинально ее подхватила и усадила к себе на колени, не отрывая внимательного взгляда от лица Константина. Впрочем, он тоже не спешил опускать глаза, настороженный столь пристальным вниманием с моей стороны. Развернул бумажку, не глядя на нее. Гости нетерпеливо требовали зачитать задание. Костя опустил взгляд и побледнел, едва заметно, но мне, выискивающей малейшее проявление чувств с его стороны, удалось это уловить. Он резко поднял лицо и столкнулся с моим взглядом. Я не прятала ничего. Ни обиды от его поступка, ни разочарования, ни ярости, ни презрения. Он понял. И принял. Не отрывая взгляда от моего лица Костя по памяти произнес колючую фразу глухим голосом:
  - Подлость унижает в первую очередь того, кто опускается до этого. И в сколь бы белые одежды он не маскировал собственную низость, он уже вымаран. Сверху и донизу! - потом его губы беззвучно шевельнулись, выдохнув всего одно слово, но я услышала его так же четко, как если бы он произнес его вслух - 'Прости!'.
  Тишину разрушили шепотки и смешки. Для многих не было откровением произошедшее. Здесь не было законченных идиотов. Они отлично поняли, что это мой ответный выпад на провокацию. И я знала, что многие восхищаются столь интересным ходом. Они были уверены, что и игру я задумала лишь для этого. Наивные. Я просто развлекаюсь и действую на нервы муженьку. Моя маленькая месть перед большой пакостью. Сейчас супруг растянул губы в пренебрежительной и невероятно довольной ухмылке, оттого вдвойне мерзкой.
  - Отлично, дето... Марина! - мы переглянулись с Александром и расхохотались.
  На Костю я больше не смотрела. Я не простила его. Но и заморачиваться его поступком больше не имело смысла. Я четко обозначила свою позицию, показала, что не собираюсь спускать ни оскорблений, ни провокаций. Кто умный, тот понял, а остальные - пофигу.
  Следующая бумажка выпала Лизи. Исполнить в караоке 'Крылатые качели'. Я мельком глянула на бумажку и усмехнулась, качая головой - почерк свекра. Тот хмыкнул на мой укоризненный взгляд и чуть поморщился. Мы оба прекрасно представляли, во что выльется попытка петь эту песню у Лизи. С ее-то пронзительным и визгливым голосочком. Стоит признаться, мы не ошиблись в прогнозах. Пела Лизи душевно. И до зубовной боли пронзительно-визгливо. Черт! Большинство гостей смеялось и пыталось подпевать, кто-то морщился. Мне так вообще хотелось заткнуть уши. Хорошо хоть все когда-нибудь кончается.
  Весело галдящей толпой гости выплывали из зала, бурно обсуждая прошедший вечер. И не скажешь, что всего пару часов назад они, такие чопорные и надменные, медленно, с осознанием собственного достоинства вышагивали по залу. Да уж. Всего пара часов, а такие разительные перемены. Я едва слышно хмыкнула, с трудом сдерживая ехидный оскал. Рядом подозрительно закашлялся 'папа'. Свекр понимал меня просто невероятно. И это было странно. Черт побери! Я никак не могла понять, почему он так участливо ко мне относится. Его симпатия была неподдельной. Он искренен в своих чувствах ко мне. И это...настораживает. Я не знаю, чего ожидать от этой семейки. И устала быть в напряжении, пытаясь угадать, что же выкинут мои разлюбезные 'родственнички' в следующий раз. И это явное расположение свекра не вписывалось в картину моих представлений. Он всегда смотрел на мои и муженька отношения с иронией, похоже, даже забавляясь нелепыми попытками придать этой второсортной мелодраме хоть каплю реалистичности. Александр все и с самого начала понимал. И для меня оставалось загадкой, почему он позволил мне остаться, почему не прекратил наш фарс, ведь глупая ложь супруга и мои далеко не выдающиеся актерские способности не были для него секретом с первой же встречи. Тогда, почему? А сейчас он демонстрировал неподдельное участие и расположение. Ко мне. Не к любимому внуку Богдану, а к чужой капризной и вздорной девчонке. За внуком он снисходительно наблюдает. Как за любимым, но неразумным дитем, терпеливо ожидая, когда же великовозрастной оболтус повзрослеет. Дьявол. Я совсем запуталась. Но отказываться от помощи и защиты свекра не собиралась - не дура. Растянула губы в понятливой улыбке и чуть сжала ладонь мужчины, обнимающего меня и муженька за плечи. Ну, прям идеальная семья! Рождественские открытки писать можно. С трудом удержала приветливое личико вместо ехидной моськи. А еще я просто вымоталась за сегодняшний вечер. Все сложнее было удерживать горделивую осанку и идеально прямую спину, растягивать непослушные губы в приветливой улыбке... Устала.
  - Малина! - я подхватила подбежавшую и протянувшую ко мне ручки Софку, чуть пошатнувшись.
  - Устала? - супруг заботливо поддержал за талию и мягко улыбнулся, я едва не подавилась от изумления - чего это с ним?
  Причина приступа муженька обнаружилась быстро. Рядом стоял Константин и внимательно наблюдал за нами. Пристально так. Фальшивить нельзя. Черт побери этот дурацкий театр!
  - Немного! - усталая и полная нежности улыбка, если представить, что я отвечаю Киру, то еще и искренняя.
  Богдан мягко поцеловал меня в висок, продолжая приобнимать за талию, поддерживая. Сонька насупилась и мрачно смотрела на него. Я усмехнулась. Да и мало кто сдержал усмешку - малышка была очень забавна в своем нежелании делить меня с кем-то.
  - Малина, я не хосу уходить! Я буду скусать! - Софка вполне серьезно жаловалась мне, доверительно заглядывая в лицо, я испытывала почти боль и ощутимую вину, ведь не могла ничего пообещать.
  - Софочка! - начала я и осеклась, беспомощно посмотрев то на мужа, то на Костю. - Я тоже очень скучаю без тебя. Очень-очень. И люблю тебя сильно-сильно. Но папа не разрешит остаться тебе здесь, а я не могу поехать к вам...
  - Посему? - малышка недоуменно и требовательно заглядывала в мои глаза, а я просто не могла найтись с ответом.
  - Потому что дядя Богдан тоже будет очень-очень скучать без меня. И не сможет заснуть без меня! - рядом закашлялись невольные слушатели, а рука на талии предупредительно сжалась.
  - Я дам ему свою няню и миску Сасу! - мне чертовски сложно было сохранить серьезное выражение на лице, когда кашель перерос в хохот.
  - Боюсь, с ними он тоже не сможет заснуть! - я сожалеюще покачала головой. - Придется тебе, мое сокровище, и сегодня спать с мишкой Сашей. Я не могу составить тебе компанию.
  - Потому сто ты не моя мама? - я вздрогнула от печального голоска убитой малышки. - Я была плохая, и мама усла. Но я усе холосая, плавда! - я с трудом проглотила комок в горле, метнув на Константина злой взгляд - как он вообще мог допустить, чтобы у ребенка возникли такие мысли? Сволочь.
  - Что ты, мое солнышко! - я нежно погладила Софку по головке и поцеловала пухлые щечки. - Ты самая лучшая и замечательная девочка на всем свете! Уж поверь мне!
  - Сесна? - Сонька смотрела на меня доверчиво, с надеждой в детских глазенках.
  - Честно-пречестно! Взрослые не врут, а я взрослая! - я теснее прижала ребенка к себе. - Ты самая замечательная девочка из всех! - Софка прижалась ко мне всем телом и умиротворенно вздохнула. - А теперь тебе пора спать. Иди к папе! - Константин забрал затихшего ребенка. - А если будет скучно, ты всегда можешь позвонить мне! - мне было плевать на недовольство муженька, вот уж точно не до его оскорбленных чувств. - Попросишь няню, она наберет мой номер! - я лихорадочно заскользила по залу взглядом, ища хоть какой-то листик - свекр понятливо принес ярко-розовую (какая изощренная насмешка!) бумажку и ручку, я быстро написала свой номер и отдала счастливой малышке. - До встречи, Софка!
  Они ушли. За ними оставшиеся гости. Когда за последним посторонним захлопнулась дверь, я опустошенно выдохнула и чуть ссутулилась. Черт, как же я вымоталась. Рядом расслаблялись свекр и Лизи. И лишь муженек напряженно дышал, прожигая меня взглядом.
  - Прекрати! - усталая просьба, а голова своевольно уткнулась ему в плечо. - У тебя нет поводов для ревности, милый! - я обняла муженька за пояс. - Богдан, я люблю только тебя. Ты самый замечательный, умный и обворожительный мужчина. Лучший. Неужели, я могу променять тебя на кого-то другого? - Александр едва слышно хмыкнул, супруга я успокаивала с той же интонацией и почти теми же словами, что и Софи - тело парня чуть расслабилось.
  - Марина! - но вот голос остался привычно недовольным и угрожающим.
  - Милый, я дьявольски устала на этом вечере...
  - Кстати, о вечере! - его голос стал почти ледяным.
  - Любимый, давай завтра. Все завтра. Спокойной ночи! - я чмокнула его в подбородок и развернулась к Александру. - Не проводите меня? Хочется обсудить с вами сегодняшний вечер! - свекр вежливо предоставил мне свой локоть.
  - А вечер-то был изумителен! - Александр прикрыл глаза и усмехнулся. - Не думал, что кому-то удастся расшевелить этих акул бизнеса!
  - Не нужно комплиментов, папа! Мне неудобно! - мы переглянулись и рассмеялись. - Опять будете караулить под дверью? А потом конвоировать в покои внука? - я ехидно ухмыльнулась и вопросительно приподняла бровь.
  - Естественно! - свекр ничуть не смутился. - Вы, молодежь, так беспечны и необязательны! Все нужно контролировать!
  - Напрасно! - оскал у меня вышел впечатляющим. - Сегодня нелетная погода для репродуктивного процесса! - полюбовавшись ошарашенным лицом Александра, шустренько юркнула за дверь и щелкнула замком.
  Мужчина чертыхнулся, а потом рассмеялся. Я присоединилась к смеху, но дверь открывать не стала. Устало сбросила туфли и платье, небрежно бросив его на кровать - нет сил на аккуратность. Раздраженно вытащила многочисленные шпильки-заколки-невидимки и прочее из волос и с блаженным стоном помассировала стянутую кожу головы. Ванна. Меня спасет только ванна. Или же я умру на месте. А потом... Потом меня ждет увлекательное путешествие в винный погреб...
  Наверное, так аккуратно я не ступала бы даже по битому стеклу. Босиком, аккуратно ощупывая пространство перед собой пальчиками, осторожно, вздрагивая от любого шороха - пипец нервной системе. Наконец, закончилась лестница. Черт, я почти ее ненавидела. Ковры глушили шаги, и я немного расслабилась. Чтобы тут же за это поплатиться. Не разглядев в темноте софы, я больно ударилась ногой о железную ножку. И по закону подлости пострадал именно мизинчик. Дьявол! От резкой боли на глазах вступили слезы, захотелось заорать. Но я лишь раздраженно и обиженно шипела ругательства и баюкала ушибленный пальчик. У, гадство! Дальше я продвигалась в разы осторожнее и медленнее. Думаю, если бы меня застали слуги или охрана - дом наполнился бы порцией слухов о свихнувшейся хозяйке. Но мне дьявольски везло. Особняк словно вымер. Жаль, это лишь иллюзия.
  Едва слышно вздохнула дверь в погреб. Ледяной холод ступенек обжег ступни, и пальчики моментально поджались. Проклиная свою дурацкую идею, постаралась быстрее спуститься. Черт, я почти не чувствую ступней! Слабый свет мобильника осветил помещение. Я примерно знала, что искать. Пританцовывая и подпрыгивая на месте, я постаралась среди многообразия бутылок выделить те самые. Наконец, мне повезло. На отдельных полках лежали бутылки дорогого белого вина и шампанского. Именно эти бутылки предназначались для очередной 'девочки-на-одну-ночь'. Они даже хранились отдельно. Я злорадно ухмыльнулась и достала первый пузырек. С шипением шприц наполнился, а в баночке осталось чуть меньше половины содержимого. С садистским удовольствием 'зарядила' семь верхних бутылок. Опять наполнила шприц. Блин, я закачивала в алкоголь убойные дозы. Ведь лекарство предписывалось в каплях! Но мне отчего-то было совершенно не жаль ни муженька, ни его очередную пассию. А воображение живо рисовало приятную картинку, где красные, прямо таки бордовые от конфуза любовники вынуждены прервать весьма приятное времяпровождение и разбежаться по комнаткам для уединения. Я подленько захихикала и даже стала что-то тихонько напевать. Подло? Низко? Да плевать! Зато доставляет мне массу удовольствия. Спрятав пустой пузырек в карман широких домашних штанишек, я достала мочегонное. Тоже весчь. Хоть и не такая убойная. Им я заполнила еще десяток бутылок. С чувством выполненного долга и небывалым умиротворением обвела свои 'заряды' нежным взглядом и ласково коснулась горлышек. Я маньячка. Но это чертовски приятно!
  Спрятав улики в карманы, поскакала к примеченной по дороге к заветным бутылочкам полке. Цапнув бутылку вкуснючего, терпкого, с приятным послевкусием вина, я, наконец-то, попрыгала к ступенькам из этого склепа. Ноги от холода просто онемели. Закрыв дверь, я с удовольствием поставила ступни на ковер, замерев от приятных ощущений. Со вздохом потерла ноги о ворс, пытаясь их хоть немного согреть. Увлеченная собственными ощущениями, я упустила момент, когда в комнате появилось еще одно действующее лицо. Чьи-то руки опустились на плечи и чуть их сжали. От ужаса, я не смогла вымолвить ни слова - лишь засипела, понимая, что еще миг - и я сойду с ума или умру от разрыва сердца. А через миг ухо ожег тихий шепот:
  - И что же ты здесь делаешь, Марина?
  Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать простую мысль - это не супруг. Не его интонации. Я рвано вдохнула, только сейчас ощутив резь в легких - оказывается, я не дышала
  - Твою мать! - я яростно сбросила руки мужчины с плеч. - Алекс, ты с ума сошел?!! - от пережитого ужаса я непроизвольно перешла на ты. - Черт! Да я чуть не поседела! - я зло шипела, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на свекра с кулаками и расшибить зажатую в руке бутылку о его наглую рожу.
  Александр ржал, спрятав лицо в ладонях. Я материлась. Шепотом. Яростным, злым, сбрасывая напряжение. Меня колотило от пережитых эмоций и возмущения. И я не сдерживалась в выражениях, веселя свекра еще больше. Вот скотина. Нет, в этой семейке все двинутые! Сплюнув, я развернулась и, зло топая, пошла к лестнице. У, достали.
  - Марина! Постой! - все еще посмеиваясь, мужчина догнал меня и пристроился рядом.
  - Пошел к черту! - я сказала то, что давно мечтала, вызвав еще один смешок - вот скотина.
  - Марин, успокойся! Я не хотел тебя пугать! - я рвано развернулась к свекру и скривилась.
  - Ну коне-е-ечно! - скептицизмом можно было удавиться.
  - Ну, признаю, переборщил! - Александр добавил в голос виноватых ноток и дернул меня за руку, останавливая. - Я не думал, что ты так бурно отреагируешь! - я презрительно хмыкнула и вырвала руку. - Так что ты там делала?
  - Вот! - я продемонстрировала бутылку вина, радуясь, что решила захватить ее как трофей. - Устала сегодня и никак не могла уснуть. Решила выпить бокал вина, расслабиться... Расслабилась, блин! - нервно добавила я, все еще не в силах успокоиться.
  - Да, нехорошо получилось... - я обожгла свекра яростным взглядом, но темнота скрыла от него мои усилия - дьявол! - В качестве извинения предлагаю свою компанию.
  - Устроим пьяный дебош? - саркастически предложила Александру, желая подначить мужчину.
  - Ну, одной бутылки нам явно маловато! - хмыкнул свекр, ловко беря меня под локоток.
  - В погреб не вернусь ни за какие коврижки! - немедленно открестилась от намека - Я там себе все ступни отморозила! - жалобные нотки и толика возмущения - мужчина рассмеялся.
  - Помнится, у Богдана замечательный бар! - мечтательно, чуть лукаво предложил Александр.
  - Мы... Ты... Нет! - я ошарашено мотнула головой, мало представляя застолье в кабинете супруга - это помещение меня откровенно пугало.
  - Да-да! - свекр отмахнулся от моих возражений и потянул меня сначала на кухню, где вручил мне два фужера, а сам взял шоколад и нарезанный сыр, потом к лестнице.
  Я честно упиралась. Реакция муженька, как и последствия этого дебоша были легко предсказуемы. Черт! Я же не самоубийца! Но Александр был неумолим. И я сдалась. С психами лучше не спорить. Дверь неслышно отворилась, вспыхнул свет. Послав к черту свои страхи и здравый смысл, я поставила на стол вино и фужеры, потом пошла инспектировать напитки в баре. Свекр лишь усмехнулся и подкинул пару советов. Я предложила подпереть дверь, чтобы избежать нежданных гостей. Так и сделали. Переглянувшись, наполнили бокалы и, чокнувшись, выпили. Начали с мартини. Беседа текла неспешно. Нам было приятно просто обмениваться колкими замечаниями о гостях и сегодняшнем вечере. Было легко и весело. Я не замечала, как мы наполняли бокалы. Просто наслаждалась мгновениями. В голове зашумело. Но здравый смысл был послан далеко и надолго, поэтому я лишь кивнула на пустой фужер и поболтала в воздухе ногами. Оказывается, сидеть на столе муженька очень удобно! Это мысль показалась ужасно смешной - я захихикала. Свекр поинтересовался причиной. Потом рассказал о нелепых случаях из детства внука. Я хохотала до слез. И если вначале мы хоть немного сдерживались, общаясь шепотом, то после - просто забили на это. Потом мы, кажется, пели. И опять смеялись. Смутно помню. Здравую мысль о том, во что это выльется, я проигнорировала. А за дверью кто-то матерился ужасно раздраженным и до боли знакомым голосом. И это тоже было ужасно смешным...
  Утро поприветствовало меня резью в глазах, тошнотой и просто разваливающейся на кусочки головой. О, черт! Я сжала голову и застонала. Дьявол! Да я первый раз в жизни напилась до жуткого похмелья. Да вообще до похмелья. Что же мы вчера пили? С трудом удалось сфокусировать взгляд. На столе, полу и ковре лежало несколько пустых и парочка то ли полупустых, то ли полуполных бутылок. Я жестоко раскаялась в том, что не смогла отвертеться от этого собантуйчика. Да не очень и хотела, если уж быть честной. Правда, я не планировала нажираться в зюзю. Так, расслабиться слегка. Расслабилась, твою дивизию! Как-то некстати вспомнился то ли бредовый, то ли реальный визит муженька, которого мы так и не пустили в его собственный кабинет. Еще подленько хихикали над его попытками достучаться до нашего рассудка и угрозами вконец доведенного парня. Помню, мы даже запрыгнули на подвинутое к двери кресло, подозрительно отъезжающее от яростных попыток супруга таки добраться до нас. До меня, если уж быть точным. А мы опять смеялись... Вот черт! Что будет? Что будет? Что будет? Дьявол! Как же я ненавижу это гадкое предчувствие надвигающейся бури и осознание своей полной беспомощности. Яркой вспышкой мелькнуло воспоминание о ночной гадости. Твою ж... Я судорожно зашарила по карманам, сумбурно удивившись, что движения вышли скованными. Лишь убедившись, что пустые пузырьки и шприц на месте - респект производителям таких широких и свободных штанов с чертовски удобными и глубокими карманами - я задумалась, а почему, собственно, мне так неудобно двигаться. О черт! Оказывается мы со свекром, похрапывающим мне в макушку, по-родственному разделили единственное койко-место. 'Папа' трогательно прижал меня к своему животу, я не менее трогательно прижимала так и не тронутую трофейную бутылку вина - так вот почему у меня болит предплечье и грудина! Разбуженный моей возней зашевелился Александр. Дернувшись, мужчина застонал, не забывая вставлять между стонами маты. Веселое начало трудового дня.
  Конечно, он не мог выбрать лучшего момента, чтобы появиться. Оказывается, он все же отодвинул вчера это злополучное кресло, но мы до последнего обороняли этот рубеж. Вот только защитники пали и ворота оказались беззащитны. Черт! Кресло противно заскрипело по ламинату. Я зажмурилась и сжала виски, по-прежнему цепко держа горлышко трофейной бутылки. Рядом изрыгал проклятия Александр. Да, похоже, забавную картинку мы представляли. Хотя, судя по перекошенной морде моего благоверного, ничего забавного он в увиденном не находил. Честно, я даже не стала прислушиваться к его взбешенным претензиям и шипению. Знаю, что 'папа' что-то отвечал и даже, кажется, пытался отчитывать внука. Мне плевать. Я привычно отрешилась от происходящего, укутываясь в безразличие. Слова проносились мимо, не отпечатываясь в сознании, даже не касаясь его. Я мечтала о душе, аспирине и тишине. Мало обращая внимание на сорящихся мужчин, кряхтя сползла с дивана. Попробовала встать. Не вышло. Ноги тряслись, а тело отказывалось слушаться. Попробовала еще раз, цепляясь дрожащей рукой за диван и Александра, во второй была зажата бутылка. Не понимаю, почему я никак не хотела ее бросить. Мужчины с болезненным интересом наблюдали за моими попытками. Только взгляд свекра был сочувствующим, а муженька - презрительным. Вполне привычно, в общем-то.
  - Ты куда-то собралась, Мари-и-ина? - у меня не было сил даже вздрогнуть или поежиться, лишь устало вздохнула.
  - Ну, что ты хочешь? - я опять сдавила виски и, пошатнувшись, плюхнулась на пол. - Хуже, чем есть, мне уже не будет. Отстань! - в данный момент я мечтала лишь о душе и аспирине, мешающие факторы вызывали глухое раздражение. - Папа, разберитесь с внуком, а то он какой-то нервный! - мне удалось встать, поэтому договаривала я, бредя к выходу.
  - Богдан! - окрик свекра остановил дернувшегося ко мне муженька, а я воспользовалась предоставленным шансом сбежать.
  Как-то кстати вспомнилось, что было бы неплохо избавиться от улик. Укоризненно качающий головой Дима подхватил меня под руку у выхода. В кабинете ругались родственнички. Вот она проблема поколений во всей красе. Я криво и вымученно улыбнулась. Дмитрий ухмыльнулся и сжал подрагивающие губы - ну да, ему весело.
  - Ну, ты и отожгла, Маринка! - не знаю, чего было в его заговорщицком шепоте больше: восторга или возмущения.
  - Угу. А теперь расплачиваюсь! - я повисла на мужчине. - Как же мне плохо!
  - Потерпи немного - я тебе таблетку принесу! - я благодарно кивнула. - Но дверь все же запри! - чуть подумав, добавил Дима.
  - Так и сделаю! - клятвенно заверила я, ничуть не меньше озабоченная собственной безопасностью...
  Я хлопнула дверью в ванную и заглянула на кухню. Дмитрий пил кофе, отрешенно рассматривая пейзаж за окном. На звук хлопка обернулся и одарил меня обеспокоенным взглядом. Я с усмешкой качнула головой. Его забота порой забавляла, но гораздо чаще бесила, выводя из себя. Я не маленькая. Я справлюсь со всем сама. И со своей жизнью в том числе. Давно привыкла к самостоятельности. Его попытки спасти меня от того, чего не было, раздражали. А разумные доводы на Диму уж не действовали. А я перестала пытаться. Успокоится сам. Истерики тоже не закатывала. Не мое это. К тому же, у нас договор. Черт! Я устало потерла виски, разглядывая одежду в шкафу. Дурацкий договор, по которому я обязана терпеть чужое присутствие в своей квартире. И все же я приняла его условия. Отказ грозил тем, чего я боялась больше всего на свете - муженек узнал бы о мальчиках. Дима вынудил меня согласиться. Я скрипнула зубами, пытаясь отмахнуться от воспоминаний, по-моему, на сегодня достаточно, но... Картинки завертелись перед глазами, осталось лишь устало вздохнуть и не мешать сознанию играть в странные игры. А руки проделывали привычную работу: достать платье, разложить на кровати, выбрать туфли...
  Дима приехал ко мне на следующий день после побега из дома супруга. По-моему, он всерьез опасался за мой рассудок - наивный! Я на редкость устойчивая мадам. Было десять утра. Я только покормила близняшек и, отправив их на работу, приводила квартиру в порядок. Кирюшке о предстоящей свадьбе так и не сказала. Просто не сумела. Ничего, найду время для задушевного разговора. Через два часа мне нужно было отвести Кати в салон, да и самой не помешало бы привести себя в порядок. Последняя неделя оказалась слишком выматывающей, и моя внешность с радостью рассказывала об этом всем вокруг. И надобно как-то объясниться с семьей... Черт! Я, конечно, набрала смс с оправдательным текстом, но...
  Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Я озадаченно выключила воду и посмотрела на дверь. Разве мальчики не ушли всего часа полтора назад? Пожав плечами, открыла дверь, проигнорировав глазок. Увиденное заставило меня вздрогнуть. Твою ж...
  - Что ты тут делаешь? - от страха мой голос прозвучал слишком хрипло. - И он... Он тут? - это единственное, что волновало меня в тот момент - я до точек перед глазами боялась, что муженек навредит моим мальчикам.
  - Нет. Я один! - Дмитрий говорил спокойно, настороженно следя за мной, стараясь не делать резких движений - тогда эти оскорбительные детали ускользали от моего внимания.
  С облегченным всхлипом сползла по стене. Все же я еще слишком слаба. И такие волнения никак не помогают вернуть прежние силы. Да и...для чего? Моя жизнь разлетелась миллионом сверкающих осколков, хрустальным звоном наполнив уши и надорвавшись на последней визгливой ноте. Устала. Я чертовски устала. И смысл. Я потеряла этот чертов смысл. Меня мало что держало в этом мире. А пугало и того меньше - всего одна вещь. Дьявол!
  - Нам нужно поговорить, Маринка! - мужчина говорил ласково, осторожно поднимая меня с пола - я посмотрела на него недоуменно и хмуро, пока еще не в силах понять такую перемену в характере - лишь позже я свяжу это с неуместной тревогой за мой рассудок.
  - Идем! - я кивнула в сторону кухни. - Чай будешь?
  - Лучше кофе.
  Я кивнула и прошла на кухню включать чайник. Дима замешкался, разуваясь. А я никак не могла понять, как он нашел меня. Была одна догадка, но она мне не нравилась. Очень не нравилась. Она означала - мои близняшки в опасности. Я нахмурилась и пристально вгляделась в лицо Дмитрия. И внезапно, с оглушающей ясностью поняла - он знал. Не догадывался, а именно знал. Но как?
  - Как? - единственное, что я могла выдавить из себя. - Когда? - он понял.
  - Когда разыскивал тебя. Я ездил по всем адресам. И сюда тоже. Я как-то подвозил тебя. Увидел их. У одного было разбито лицо, у другого сбиты костяшки. И они были перепуганы из-за твоего отсутствия. Взвинчены. А у того, который с разбитым лицом, страх и вина. Я догадался. Да и они немного прояснили ситуацию.
  - Ясно! - я поставила перед ним чашку и отвернулась к окну, руки предательски дрожали.
  - Мариш...
  - Что ты будешь делать? Расскажешь? - это единственное, что волновало меня.
  - Нет! - я выдохнула и расслабленно прикрыла глаза. - При одном условии! - ушедшее было напряжение вновь вернулось. - Я буду жить с тобой! - я подавилась воздухом и закашлялась, не в силах отвести ошарашенный взгляд от мужчины - безумие муженька заразно? - И ты должна будешь прекратить отношения...
  Я хрипло и отрывисто расхохоталась. Меня трясло. Истерика подступила невероятно близко. Все накопившиеся эмоции, казалось, решили выплеснуться именно сейчас. Перепуганный Дима попытался меня успокоить. Но я лишь громче и истеричнее смеялась. Порвать отношения? Да легко! Я с женатыми не встречаюсь. А у него свадьба через месяц! Кажется, именно это я и пыталась донести до паникующего мужчины. Он понял и расслабился. Следом затихла и я. Лишь дрожь не проходила. Но ничего, скоро и это пройдет. Я знаю. Точно знаю. Черт. Дрожащими пальцами обхватила обжигающую кожу чашку. Сделала глоток, почти не ощущая боли от обожженного языка. И конечно же, я согласилась. А потом была выматывающая встреча с Кати. Салон красоты и... И свадебный салон. Глухая боль и тоска просто разрывали на части. Ненавижу белый цвет...
  Я встряхнула волосами, потянулась за чулками и постаралась выбросить из головы воспоминания. Не думать о том, каких трудов стоило уговорить Кирюшку на свадьбу. И какой боли. Нет, не буду об этом думать. Лучше подумаю о том, как муженек и не одна очередная пассия вместо приятного завершения вечера жались по толчкам. Бог мой, как же приятно! Об этом мне рассказал Дмитрий. Я помню его сверлящий и подозрительный взгляд. И свою невероятно счастливую и мечтательную улыбку. Да... Чулки красиво обтянули ноги. Настал черед платья. Оно нежно заскользило по коже. Глубокий темно-синий цвет. В последнее время я с раздражением отношусь к светлым или ярким цветам. Ли не одобряет. Как и мою сумасшедшую идею быть свидетельницей. О дьявол! Да я заранее ненавижу каждый миг этой свадьбы! Но Кати, хитрая сучка, предложила это так, что не было возможности отказаться. Яр - свидетель. Отличная новость. Он удержит меня. Иногда я балансировала на самой грани. И моего благоразумия хватало не всегда. Да, у моих мальчиков будет самое лучшее. Даже в ущерб мне. Но... Хотеть этого одно, а принять это всей душой... Черт. Порой так хотелось плюнуть на все, прижаться к моему солнышку. Обнять. Почувствовать горячие руки на талии. И обжигающие губы на шее и плечах... Окунуться в его запах. И знать, верить, что теперь-то все будет хорошо. Так хотелось... Особенно, когда я ловила на себе застывший и болезненный взгляд моего мальчика. Я была готова все бросить. Неправильные, недопустимые мысли. И я брала себя в руки, в который раз переступая через собственное хочу. Но я не знаю, насколько меня хватит. Я должна уехать. И как можно скорее. Ли считает меня сумасшедшей. Возможно, она права. Да, я не герой. И во мне мало благородства. А события последнего года вытесали из меня кого-то совершенно противоположного. Пусть. Плевать на все.
  Мысли совершенно не мешали рукам привычно порхать, рисуя лицо. Потом - укладывая волосы. Вскоре рядом оказалась Ли. Дмитрий не вмешивался. Ли он меня доверял. Пф! Какая трогательная забота.
  - Ри, ты как? В порядке? - подружка тревожно заглядывает в мое лицо, выискивая малейшие признаки чего? Безумия?
  - В полном! - я привычно скопировала оскал супруга и скривилась.
  Черт! Как? Как я могу быть в порядке? Это дурацкий сюжет дешевого бульварного романа, где героиня машет ручкой бывшему возлюбленному и с умилением провожает его в прекрасное будущее, без нее. Дьявол! Это должна была быть моя свадьба. Трогательно-нежная, романтическая и незабываемая. Я должна была смущенно краснеть под полным любви и нежности взглядом. И счастливо улыбаться в ответ... Черт! Черт!! Черт!!! Неправильные мысли. Дурацкие мечты. Я все правильно тогда решила. Все верно. Только чертовски больно. Черт. Все хорошо. Все в порядке. Я справлюсь. В который раз соберу осколки и выстрою что-то новое. Я не знаю, как это - жить без моих мальчиков. Без... Но я научусь. Я ведь способная, да? Да.
  - Пойдем, подружка, нам еще невесту выкупать! - я старательно гримасничала, неистово надеясь, что продержусь.
  Почему-то до этого дня было легче. Суета, подготовка... Я выматывалась до чертиков. Сознательно загоняла себя. Чтобы не было времени думать. Ни о чем. А сегодня... Трудно. Слишком сложно. Черт. И хочется курить. Опять этот дурацкий сон. И запах вишневых сигарет, кажется, окутавший меня невесомым шлейфом. И горьковатый дым на языке... Черт. Судорожно выдыхаю и спускаюсь вниз. Сегодня со мной нет Яра. Он у жениха. Хотя Рик старался проводить со мной все время. Оставался ночевать. Глупая попытка заменить брата. И мы оба это понимаем. Не во внешности дело. Я могу закрыть глаза, но что это поменяет? Подменит ощущения? Нет. Тогда зачем? Мы все понимали. И продолжали цепляться друг за друга, просто чтобы не сойти с ума. Глупо, да? И Дима молчал. Не лез в то, что его не касается. Между мной и Яриком не было ничего компрометирующего, мы просто были семьей, больше, чем когда бы то ни было. Два потерянных ребенка. Братик и сестричка. Мы единственные остались друг у друга. А Кирюшка... Он... У нас словно забирали его, а мы ничего не могли сделать. Я ведь сама это все решила... Да, Дима все понимал. И очень правильно молчал. В это время я была способна даже на грубость по отношению к нему. И жестокость. А боль я причинять умею. Теперь умею. Черт.
  Я старалась редко видеть Кира. Свести контакты к минимуму. Отрезать, так сразу. Мы будем общаться. Потом. Когда сгладится и уляжется. И когда сможем дышать рядом без боли. Наверное. Я нервно сжала сиденье. За руль в таком взвинченном состоянии садиться не стоило - я это понимала. Закрыв глаза, просто отсчитывала мгновения. Все. Будет. Хорошо. Когда-нибудь. Я справлюсь. Возьму и справлюсь. Это просто жизнь.
  Сама свадьба мне не запомнилась. Практически. Черт! Я весь день была словно в вязком тумане. Мысли, чувства, эмоции - все путалось и плыло. И только одно я твердила неизменно - все будет хорошо. Отличная мантра. Жаль, я сама не верю в это. Наверное, мне все же стоило уехать из города, оказаться как можно дальше от всего этого, но... Я не смогла. Не смогла быть настолько жалкой, трусливой и беспомощной. Хотя... Возможно, я просто сумасшедшая идиотка, которая прячет свое безумие за надоедливым пафосом. К черту. Все к черту. И держаться. Просто держаться.
  Немногочисленные гости веселятся и наивно радуются за молодоженов, почти искренне поздравляя новобрачных. Меня почти тошнит от этих людей и их довольных лиц. Быть правильной еще и в мыслях никак не выходит. Я практически ненавижу их всех. А ведь они уверены, что я всегда была с Яриком, а не Киром. Слепцы! И опять смех и веселье. Жалкой фальшью отдают улыбки лишь пятерых в этом ресторане: Кати, Яр, Кир, Дима и я. Пять человек, видящих реальную картину, и два десятка глупых марионеток. Как же раздражает эта их радость. И вновь туман мягко обволакивает сознание, скрадывая бушующий водоворот эмоций. И я почти спокойна. Это не мое любимое безразличие. Чертовски жаль. Я очень без него скучаю.
  Один раз. Всего один раз я позволила себе слабость. Гости и 'счастливая' невеста унеслись куда-то с фотографом. Ярослав, мое теплое солнышко, увел их, видя и чувствуя мое состояние - все же именно с Яриком мы всегда были ближе духовно. И слишком хорошо читали друг друга. Черт. Играла какая-то медленная и сопливо-романтичная композиция из тех, что я никогда не любила, предпочитая легкий рок и классику. Теперь же попса меня почти бесила. Теплые ладони легли на плечи, заставляя вздрогнуть - я ничуть не сомневалась, кого увижу, обернувшись. Дима дернулся к нам, но все же застыл на месте.
  - Потанцуй со мной, любимая. В последний раз потанцуй! - его шепот был едва различим.
  Я вздрогнула, словно от удара. Его слова обожгли гораздо сильнее, чем это когда-либо удавалось муженьку. Его боль перекликалась, тесно переплетаясь с моей, множа ее. Дьявол! Я прижалась к Киру, жадно вдыхая его аромат, который так и не удалось ни забыть, ни перебить даже самыми острыми запахами. Но я пыталась. Честно старалась забыть. Не вышло.
  Словно в трансе, я отстранилась и вложила свою ледяную и дрожащую ладошку в его привычно-горячую ладонь. Глаза в глаза. Синхронные, плавно-медленные движения, застывшие, искаженные мукой лица и лишь глаза жили в этом безумии. Они горели. Сжигая и выжигая наши души, замораживая то немногое, что еще оставалось. Мы прощались. Но как же больно это оказалось! Хотелось свернуться комочком и завыть, вкладывая в этот звук всю боль и горечь, но... Еще страшнее было разорвать объятия и оторвать взгляд от шоколадных глаз напротив. Сладкая пытка, такая же безумная, как и моя жизнь. Мы клялись в любви, тосковали, горевали и прощались. И ничего не обещали. Сегодня мы позволили себе честность. Вот только каждый мой болезненный вздох принадлежал ему, каждый удар сердца, каждая мысль. А его - мне. Мы были связаны друг с другом узами крепче родственных. И обрывать их было не просто больно. Это было за гранью. Глаза в глаза, не в силах ни прерваться, ни оторваться. Мне впервые за последний месяц хорошо. Спокойно. И это еще больнее. Осознавать, что этого больше не будет. И это осознание заставляло с еще большей жадности и потребностью, требовательностью вглядываться в глаза напротив. Как же ты мне нужен...
  Громкая музыка и визгливые завывания певицы разбили очарование момента, словно разрубили мистическую связь, что удерживала наши взгляды. Я вздрогнула и отступила, пока еще не в силах прервать контакт взглядов. На лестнице послышался перестук каблуков и смех. Я отступила еще на пару шагов.
  - Не смотри! - Дима с силой развернул меня к выходу. - Пойдем! - я послушно плелась за ним, борясь со сжигающей потребностью обернуться.
  Мы вышли на улицу и углубились в парк, подальше от взглядов любопытствующих. Прохлада притупила жар пылающих щек. Я послушна села на лавку и зябко закуталась в предложенный пиджак.
  - Что же вы творите, глупые дети?! - мужчина выглядел ошеломленным. - Разве так можно?! - он потрясенно разглядывал мое отрешенное лицо, а я никак не могла сообразить, о чем это он. - Вы же... Между вами едва не искрило! - кажется, Диме не хватало слов. - Маринка, ну, что же ты творишь, глупая девчонка? Это же... Вы же... Даже меня проняло! - я проводила возбужденно вышагивающего мужчину безразличным взглядом, пытаясь справиться с болью, которая никак не желала утихать. - Как же ты могла...
  - Как я могла?!! - я взвизгнула и подхватилась, все мое безразличие словно рукой сняло. - Как могла, да?!! - меня трясло, а непролитые слезы в конце концов покатились по щекам, но мне было плевать. - Да что ты об этом знаешь? - я едва выговаривала слова, давясь всхлипами - истерика, такая нужная и необходимая истерика наконец-то пришла, принося облегчение и освобождение. - Как я могла, да?!! А о чем вы думали, когда втягивали меня в ваши дурацкие игры?!! Явно не обо мне! Вам вообще было плевать на меня!! А сейчас, как я могла, да?!! А у меня был выбор?!!! Дьявол, как же я вас ненавижу!!! Ненавижу!!! - я билась в истерике, а Дима с трудом удерживал мое извивающееся тело, бормоча что-то утешительное.
  Мне понадобилось больше получаса, чтобы успокоиться. Я почти испытала раскаянье за глупые и злые слова. Дима все также бормотал что-то бессвязно-утешительное.
  - Прости! - я всхлипнула и закусила губу.
  - Это ты прости, Маришка! - мужчина тяжело ронял слова.
  - Я... Я должна была это сделать.
  - Но зачем? - он не понимал, мужчины вообще редко понимают то, что мы улавливаем каким-то своим тонким женским чутьем.
  - Зачем? - я горько рассмеялась, изредка прерывая смех всхлипами. - Дима, а что нас ждало? Хочешь, расскажу? - я судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться. - Он не смог бы ждать пять лет. Без нормальной семьи, без детей... И постоянно деля свою женщину с другим. Не смог бы. Да и кто смог бы отпускать свою женщину к другому? Видеть в прессе и нете фотки 'счастливой' пары? А ведь рядом подрастал бы его малыш. И была бы женщина, готовая ждать его, быть его, жить ради него и только с ним. Как скоро случился бы наш первый скандал? А второй? Как скоро он стал бы все чаще ходить к своему малышу, не в силах отказаться от своей частички и без надежды получить его от меня в ближайшем будущем? Скажи, Дим, как скоро? - мужчина подавленно молчал. - Что бы ждало нас? Я слишком большая трусиха, Дим. Я... Я не пережила бы, наверное... Мне легче закончить все сейчас, чем потом видеть, как... Черт! - я опять закусила губу и отвернулась. - Он повернут на семье. В хорошем смысле. Ты ведь уже знаешь, что случилось с его семьей? - кивок, что ж, я даже не сомневалась. - Он не смог бы отказаться от ребенка. А я никогда не смогла бы этого требовать от него, зная, как болезненно он... Черт! Как дерьмово все сложилось! - я сжала кулаки и зажмурила глаза, запрокинув лицо вверх. - И самое смешное, Дим, что это просто случайность! Нелепая случайность! Черт!
  - Прости, малышка. Мне очень жаль...
  Что я могла ответить? Фальшивое - все окей? Меня воротит от фальши. И мой дорогой супруг очень правильно делает, что не показывается мне на глаза. Видеть его - нет никаких сил. В голове сразу появляются сюжеты его зверского убийства. Не знаю, как смогу продолжить наш фарс. И стоит ли? С другой стороны - он единственный, у кого я могу спрятаться от...всего. Какая ирония, не правда ли? Черт. Как же все...дерьмово!
  Я подпирал колонну, лениво осматривая зал. Терзающее всех нас напряжение достигло своего апогея и схлынуло. Мы устали. Мы все чертовски устали. В наших запутанных жизнях все идет наперекосяк. И эта свадьба только все усложнила. Я устало потер лицо и попытался избавиться от тревоги - Маришки нигде не было. Это...настораживало. Нет, я не думаю о нашей девочке глупостей, просто...переживаю. Переведя взгляд на столик новобрачных - едва заметно поморщился от одного звучания этого слова - наткнулся на такой же встревоженный взгляд брата. Чуть пожал плечами и кивнул на невысказанную просьбу.
  Я никак не мог понять, как вообще так произошло, что эта свадьба состоялась? Как у малышки хватило сил нас переупрямить? И так ли мы сопротивлялись? Что вообще происходило в эти два месяца? И как? И зачем? Я не знал ответа. Хлопнула дверь, прохладный воздух остудил кожу и принес немного ясности в мысли. Я медленно побрел в парк - если Ринка куда и могла уйти, то только туда.
  Я пытался разложить в своей голове все по полочкам, проследить цепь событий, но... Бля*! Я никак не мог понять, в какой момент наш личный мирок, казавшийся таким незыблемым и надежным, разлетелся веером тонких глянцевых карт. Меня не оставляла мысль об иррациональности происходящего. И лишь застывшая фигурка моей маленькой девочки, моей любимой сестрички, судорожно цепляющейся пальцами в покрывало каждую ночь, не давала поверить в то, что это дурной сон. Я вижу результат. Но... Когда? Когда все изменилось? И как брат вообще позволил этот фарс? Вот этого я никак не мог понять. И простить ему. Малышка упряма, но... Отпустить ее было бы выше моих сил. Будь я на месте Кира, я нашел бы слова, способы и действия, чтобы она оставалась рядом. Да что там, я бы никогда не допустил этой ситуации. Я... Твою ж... Кир не я, а я не Кир. Паскудство. Я пнул камешек и сжал кулаки.
  Кирилл всегда был более слабым. Ему нужно одобрение его действий, поддержка близких, уверенность и вера в него и его силы. Он не лидер по натуре. В нашем тендеме лидером был я. Брат мог идти до конца. Только если рядом был кто-то, поддерживающий его. Кинуть миру вызов в одиночку он бы не смог. Я знал об этом. Знала и Мари. Она вообще очень хорошо нас знает и понимает, порой, даже лучше, чем мы сами. Так, наверное, умела только мама. А вот брат ее никогда не понимал до конца. Да и я сам не уверен, что понимаю Ринку полностью, но вот точно побольше брата. И я старался понять. Всегда. Даже если ее действия шли вразрез с моими представлениями. И помогал. По мере сил и возможностей. И искусство с ней вместе изучал, и моду, и даже эти нелепые танцы - вот уж затея! Я никогда не тыкал Мари в глупость ее затей. Да и кто сказал, что они глупы? Если я чего-то не понимаю, это ведь не значит, что это плохо? Мне было достаточно того, что это было нужно Рише - остальное частности. Тем более, я видел, что это не блажь, а твердая уверенность. Да и Маринка всегда подробно рассказывала что, как и зачем. Мог ли я ей отказать? Глупый вопрос. Я люблю и боготворю ее. После смерти родителей она и Кир - единственная семья, что у меня осталась. Ри опекала нас. Как мать, сестра и подруга. Она совмещала в себе все эти роли, не фальшивя и не переигрывая. Отдавала себя без остатка нам. Создала уют и тепло там, где, казалось, они навеки утеряны. Была рядом каждую минуту, когда мы в этом нуждались. Человеку со стороны тяжело понять, что малышка сделала для нас. Маришка просто была. А мы просто можем жить. Засыпать без кошмаров, без протеста возвращаться в опустевшую без родителей и сестры квартиру, говорить о них в конце-концов! Она наше спасение и солнце.
  Порой я жалею, что у них с Киром были отношения. Нет, не завидую. Увлеченность малышкой прошла еще в то время, когда я протирал больничную койку - Мари в упор не видела этого чувства, и меня отпустило. А вот брат от этого так и не ушел. Шок от потери семьи и неожиданная опора в лице Мари... Ему нужен был кто-то, за кого можно уцепиться, кто будет рядом, кто возьмет на себя роль лидера, поймет и поддержит. А меня не было рядом... Он боготворил ее, возводя на пьедестал. Смысл жизни. Горечь разлилась внутри. Маринка права - в нашем мире бал правят глупость и случай.
  Кир не бросит Катерину и малыша. Маринка сделала правильный вывод - брат никогда не бросит тех, кто в нем нуждается, не оставит тех, ответственность за кого несет. Но достаточно ли этого для нормального брака? Семьи? Любви? Я не знаю ответа. Надеюсь, малышка рассчитала все верно. Не ошиблась. Надеюсь, что не станет хуже.
  - Мари? - вот бл*!
  Ринка мелко сотрясалась, даже не замечая слез, стекающих по щекам. Как же все хреново! И куда делась Ли?! Почему рядом только Дима? Я забрал всхлипывающую Маришку у Димы и крепко прижал к себе. Все наладится. Когда-нибудь и как-нибудь. А я просто буду рядом с ней, с братом - ведь ему нужна моя поддержка в не меньшей, а даже большей степени.
  Пытаясь прийти в себя, я окунулась с головой в учебу, доводя до исступления себя и профессоров, который начали шарахаться от меня, словно от чумной. Возможно, я недалеко ушла от этого образа. Наверное, мне стоило уехать из города - это было бы лучшим решением. Думаю, муженек смог бы это устроить, но просить его о помощи? Да я лучше голышом в мороз гулять пойду! Дима только посмеивался. И тревожно заглядывал в мое лицо, бросал на меня обеспокоенные взгляды, когда думал, что я не вижу. Чем бесил неимоверно! Ли только смеялась. Кто-кто, а уж лучшая подруга точно знала - я справлюсь, со всем справлюсь. Дойдя до точки, я решила избавиться от надзора самым забавным - это с моей точки зрения! - и эффективным способом, я натравила на Диму...Алиску! Подруга давно на него облизывалась, а разница в возрасте ее точно не смущала. Чертовски забавно было наблюдать их гонки по пересеченной местности в пределах моей квартиры, и не только. Ли была не менее безбашенной, чем я. Особенно, когда чего-то хотела. Бог в помощь.
  Надзор за мной стал менее плотным. Порой мне удавалось улизнуть и побродить в одиночестве. Людей я шарахалась. Особенно мужского пола. Нет, мне не нужны проблемы. Имеющиеся бы куда деть. И разобраться с собой. И больно, мне было физически больно даже думать о новых отношениях. У которых также не было бы ни единого шанса. Черт. Гуляла. И думала, думала, думала. Правда, прогулки были редкой роскошью - в моем расписании практически не было свободного места. Учеба, языки, искусство, мода, экономика и политика, самооборона, приснопамятные танцы, которые кстати давались тяжелее всего. Черт бы их побрал! Я безумно выматывалась. И все также не могла спать по ночам. Либо мучилась от надоевшего уже сна и прогорклого аромата вишневого дыма. Дьявол!
  Через месяц у меня начиналась сессия, еще месяц - и летняя практика. Место прохождения которой даже не обсуждалось - супруг просто поставил перед фактом еще зимой. Я не спорила - откровенно говоря, мне было фиолетово. Компания довольно большая и успешная, а опыт - он и в Африке... И, откровенно говоря, я впервые считала дни до того момента, как смогу покинуть родной город. Он давил на меня, душил, мучил. Казалось, в каждом сквере, в каждой кафешке и в любом уютном ресторанчике, с тихих аллей парков и шумных проспектов на меня смотрит прошлое. До безумия счастливое и недостижимое. Мое. С Кирюшкой... И... Черт! Болезненный спазм скручивал внутренности, а горький комок мешал дышать. Дьявол! Когда же это закончится? Когда я смогу спокойно, без болезненных гримас, не вздрагивая, смотреть на беременных и молодых мамочек? Когда смогу без бессильной злости и тупого отчаяния наблюдать за воркующе-влюбленными парочками? Не передергиваться от одного их вида? Черт! Я почти ненавижу этот город, где когда-то была безмерно счастлива! И почти мечтаю о холодном презрении супруга - это хотя бы не больно...
  Я недоверчиво разглядывала свою зачетку. Как автоматы? Я же... Чушь какая-то. Это что, я так допекла профессоров, что они решили со мной не связываться? Невероятно! Хмыкнув, небрежно бросила книжицу в сумочку и под завистливо-злобными взглядами направилась к выходу. Не забыв сгрузить распечатки и прорешанные задачки одногруппникам - не жаль. Натянутые улыбки. Меня здесь не любят больше. А может, никогда и не любили? Черт с ними! Дима поджидал на улице у выхода - пф, намекнуть что ли подружке, что мужчина свободен?
  - Ты чего так быстро? - Дима недоуменно покосился на мое лицо.
  - Выгнали.
  - Что?! - округлив глаза, мужчина смешно открыл рот.
  - Да-да, выставили оценки по всем экзаменам разом и отправили досрочно на каникулы! - усмехнулась, глядя в возмущенное лицо - ну-с, какого тебе, Дим?
  - Ну ты и...
  - И? - я заинтересованно приподняла бровь, но мужчина, сплюнув, отвернулся.
  Разговор продолжили уже в моем красавце - я больше не видела смысла скрывать свой статус. И безумно дорогое авто не добавляло мне любви ближних. С другой стороны, я никогда особо в этом и не нуждалась. У меня ведь есть... О черт! Я закусила губу и отвернулась. Теперь нет. Дерьмо.
  - И что теперь? - я пожала плечами, но Дима продолжал ждать ответа.
  - Соберу вещи и к любимому муженьку.
  - Но он же уехал в Англию на две недели! - и я это прекрасно знаю - Дима зачем-то информировал меня о жизни супруга.
  - Этот факт придает моему решению особую прелесть! - мужчина лишь хмыкнул, я вежливо растянула губы в улыбке - зараза Богдана никак не покидала меня, и это было печально.
  Я должна уехать из города. Не могу больше здесь находиться. Да я знакомые улицы десятой дорогой обхожу, лишь бы не пересечься с... Черт! Я, наверное, сумасшедшая. И муженек относительно прав. Я идиотка. Но ему об этом знать совершенно не обязательно. Эта высокомерная скотина и так найдет возможность меня унизить - зачем давать лишний повод? С другой стороны, мне не страшно. Уже нет. И теперь мы даже можем поиграть почти на равных - опыта мне, конечно, все же не хватит. Но он дело наживное, правда?
  - Здравствуй, мой хороший! - я нежно погладила перила дома.
  Рядом удивленно хмыкнул Дима. Ну, как ему объяснить, что мне очень нравится этот дом? Он такой... Одинокий что ли... Не знаю... Но он очень уютный. И все же одинокий. И... Черт! Он безумно мне нравился! Особенно, когда это светлое ощущение не омрачено присутствием муженька. Мой страх сменился безразличием и порой раздражением. Я не смогла простить ему потерю Кира. Он в очередной раз перевернул мою жизнь. И за это я его почти ненавижу. И все же рада, что мне есть, куда бежать. Парадокс, чтоб его! Усмехнувшись, взбежала по лестнице в свою комнату. С разбега плюхнулась на кровать и зажмурилась. Смешно, но сейчас я чувствую себя здесь больше 'дома', чем в покинутой трехкомнатной квартире. Пф!
  Дима занес мой чемодан в комнату и, прикрыв дверь, вышел. А я задумалась. До практики у меня три недели, две из которых я проведу в свое удовольствие. Сегодня я просто прогуляюсь и позвоню Софке. Малышка частенько звонила мне и мы подолгу болтали после того проклятого вечера. Мое единственное утешение. Маленький кусочек солнышка. Она помогала мне держаться. Ради нее я училась улыбаться и смеяться. Пусть не всегда искренне. Но я старалась. И я хотела ее увидеть. Но Дима будет против. Он не одобряет эти встречи, ведь на них частенько присутствует Константин. Пусть и после Нового года мы виделись лишь два раза, но... Он сторожит меня. Ли на него что ли натравить?
  Мысли перекатывались в голове лениво. Я медленно раскладывала и развешивала вещи, перебирала то, что осталось здесь с прошлых посещений... Оживление схлынуло так же быстро, как и появилось. С удвоенной силой нахлынула ушедшая на мгновения усталость. Привычно прижалась лбом к прохладной поверхности и выдохнула. Дыхание расплылось по зеркальной поверхности клубами дыма. Опять. Чертовы сны! Пальцы вновь задрожали. Я судорожно сглотнула и глубоко втянула воздух, то ли надеясь унюхать преследующий запах, то ли мечтая прочистить затуманенный рассудок. Все чертовски глупо! Нервно сжимая кулаки, побросала на кровать первую попавшуюся, но более-менее подходящую одежду: короткие шортики и топ. К ним присоединились босоножки на тонкой шпильке. Дерганные движения и разлетающаяся по комнате одежда. Раздраженно порхающие руки, накладывающие легкий макияж. Зло дернула резинку, выпуская волосы на свободу из тугого пучка. Красивой волной они рассыпались по плечам. Раздражение вновь утихло. Черт. Я нестабильна, меня нужно изолировать от общества! Самоирония всегда спасала. Помогла и в этот раз. Оглянувшись на дверь комнаты, я четко осознала, что не хочу никого видеть. Даже Диму. Хмыкнув от пришедшей на ум идеи, быстро разулась и забросила в маленькую сумочку телефон, водительское удостоверение и ключи от моего красавца. Сцепив ремешки босоножек, перекинула их через ремешок сумочки, а ту - через плечо. Выглянула в окно и со злорадной гримасой сбросила вниз конец веревки, так и не пригодившейся когда-то. В крови бушевал адреналин. А мне было чертовски весело, предвкушение разливалось по венам огнем. Осторожно спустилась и, обувшись, дошла до гаража. Мой красавец приветливо мигнул фарами. Я обожаю этот автомобиль. Захлопнув дверцу, я мурлыкнула от расползающегося по телу удовольствия.
  Тихонько заурчав, мой малыш тронулся с места. С вежливым оскалом и кристально-честными глазами я проинформировала насторожившихся парней о том, что Диме плохо, и он отпустил меня одну. И, пока ребята прибывали в ступоре, покинула охраняемую территорию. Совесть меня не мучила. Она вообще редко ко мне наведывалась в последнее время.
  Я неспешно прогуливалась по парку. Просто наслаждалась одиночеством. Глубоко вдыхала чистый и свежий воздух набережной, болтая ногами в воде. Дети наблюдали за мной восторженно, с плохо скрываемой завистью, мамаши - с презрением. Да плевать. И мороженное так забавно стекает по пальцам - грех не облизать! Потом был центр. Шумный и суетный. Но я приехала сюда не развлекаться. У меня была цель. Четкая. Вполне определенная. Те чертовы сигареты. С вишневым дымом. Я знала, где продается эта элитная дрянь. В нашем кругу это модно. О, да это целое искусство - эротично ласкать губами тонкую сигарету, возбуждать чуть приоткрытыми губами и дурманящими ароматами дорогого табака. Забавно, правда?
  С интересом вертела в руках изящную коробочку. Осторожно втянула едва слышный аромат - да, черт возьми! Тот самый. Нетерпеливо и небрежно разорвала упаковку и сжала тонкую сигарету в пальцах. Щелкнула зажигалка. Я откинулась на одну из колон сквера, удобнее устраиваясь на ступеньке. Сигарета тлела рядом, как ароматная палочка. Черт! Вряд ли кому-то приходило в голову так использовать дорогие элитные сигареты - я уникальна. Подожгла еще одну сигарету, и еще, и еще... Ноздри затрепетали, различая тонкий аромат среди сотни других, которыми наполнена улица. А я успокаивалась. Какое-то умиротворение поселилось внутри. Сон обрел реальность. Почти. Тянуть в рот всякую гадость, пусть и трижды элитную - я не собиралась.
  - Что ты здесь делаешь? - мужской голос, раздавшийся над моей головой, был совершенно неожиданным, я вздрогнула и широко распахнула глаза, вглядываясь в знакомые черты.
  Я поперхнулась очередным глубоким вздохом. Черт! Неимоверным усилием сдержала кашель и подняла слезящиеся глаза на говорившего.
  - К-костя? - я пару раз ошеломленно открыла и закрыла рот. - Какого черта?!! - разгон от растерянности до злости прошел по обыкновению мгновенно.
  - И тебе здравствовать, Марина! - мужчина усмехнулся и присел рядом на пыльные ступеньки, мало заботясь о чистоте белоснежных льняных брюк - я насмешливо вздернула бровь и привычно искривила губы, зараза муженька стойко держалась. - Так что ты здесь делаешь? - и выразительный взгляд на дымящиеся сигареты.
  - А ты? - я чуть прищурила глаза и открыто посмотрела на Константина.
  - Тебе не говорили, что отвечать вопросом на вопрос - не вежливо? - я откровенно издевательски хмыкнула, едва сдержав абсолютно неприличный фырк.
  - Но ведь ты не во фраке? А я не в вечернем туалете? - я хитро сощурилась, склоняя голову к левому плечу. - Так почему бы не забыть на время об этикете?
  - Марина! - мужчина возмущенно приподнял брови, но его глаза смеялись.
  - Да-да? - я вздернула бровь и решила сыграть в любимую игру - пересмотри меня!
  Костя первый отвел взгляд. Досадливо поджал губы. Отвернулся. Резко повернулся и пристально всмотрелся в мои бесстыжие, но такие понимающие глаза - я идеально освоила свои маски - усмехнулся сам.
  - Итак? - я спокойно продолжила разговор.
  - Мы с Софьей сидели в кафешке через улицу! - Костя мотнул головой, указывая направление. - Не ожидал тебя здесь увидеть. Одну! - с намеком и легким нажимом - я лишь усмехнулась и глубже втянула ароматный дым. - Мари?
  - Да? - не поворачивая головы.
  - Почему ты одна? - Константин огляделся. - Где Дима?
  - Я одна.
  - Почему? - с явным нажимом, нахмурив брови и поджав губы - чертовски забавная картина.
  - Сбежала! - беспечно признала, тайком рассматривая мужчину сквозь полуопущенные ресницы.
  - Зачем? - с осуждением - а я забавляюсь. Мне смешна эта притворная забота - ну когда же он поймет, что я ни черта не знаю и ничем не смогу помочь, выдав тайну-другую.
  - Было скучно! - я капризно надула губы, стараясь скрыть их смешливое подрагивание, и опустила ресницы пряча искорки смеха.
  - Издеваешься? - подозрительное уточнение через несколько мгновений пристальных разглядываний.
  - Самую малость! - я выложила оставшиеся сигареты и подожгла.
  - Хорошо! - Костя поджал губы и отвернулся. - Что ты делаешь сейчас?
  - Курю.
  - Куришь?!! - недоверчиво и непонимающе.
  - Это будет сложно объяснить.
  - Бросаешь? - он выдвинул еще одну догадку - я едва заметно усмехнулась.
  - Начинаю.
  Я закрыла глаза и привалилась спинной к колонне, наслаждаясь ароматом. Костя молчал. Я знала, чувствовала, что ему чертовски хочется спросить. Потребовать, поторопить с ответом. Но он сдерживался. И мне была любопытна причина.
  - Где Богдан?
  - В Англии.
  - Скучаешь?
  - Грущу.
  Мы опять замолчали, прерывая бессмысленный разговор. Сейчас мне было чертовски спокойно. Не уютно. Нет. Этому мужчине я не могла доверять. Но сейчас мне было спокойно. И почти не больно. А общество Константина (не такое уж неприятное, стоит признаться) - отлично отвлекало. И успокаивало. Пусть я и оставалась настороженной.
  - Софи скучает.
  - И я. Она часто звонит...
  - Я знаю. Слышал, - моя бровь взлетает вверх, а губы складываются в насмешливую гримасу. - Знаешь, сейчас ты очень на него похожа...
  Я вздрогнула и отвернулась. Знаю. Проклятые гримасы Богдана прочно въелись в мое лицо, заставляя досадливо поджимать губы. Но даже этот жест был скопирован с дорогого супруга. Черт!
  - Ты не...
  - Да. Всегда да. Я ведь тоже по ней скучаю! - я мягко улыбнулась и легко поднялась на ноги, затоптав тлеющие сигареты и выбросив их в урну.
  - Она будет рада.
  Больше мы почти не говорили. Я ненавязчиво игнорировала присутствие Кости. И он смирился. На время. Я хмыкнула про себя. Ты ведь не остановишься, пока не узнаешь то, что хочешь. Жаль тебя разочаровывать. Хотя нет, не жаль. Ни капли. Я тихонько фыркнула. Даже предложил проводить. Или охранника дать. Когда я отказалась от ненавязчивого предложения 'зайти в гости'. Пф. Неужели, я похожа на дурочку? Дать такой шикарный повод для сплетен? Чертовски неудачная шутка. В ответ сделала аналогичное предложение. Софка была рада, а вот родитель отказался. С чего бы, правда? Я хмыкнула и вдавила педаль газа. Нет, я не столько спешила назад, не стремилась приблизить момент встречи с разъяренным моей выходкой Дмитрием. Отнюдь. Я просто наслаждалась скоростью. Опасное наслаждение. Но... Одно из немногих доступных. Ничего. Завтра будет новый день. И Сонечка. Моя любимая малышка. Она становится моей Вселенной. Занимает, заполняет пустоту собой. Моя девочка. Мягкая улыбка коснулась губ. И я довольно вздохнула. Эта улыбка ничуть не походила на жуткие гримасы муженька. Наконец-то!
  Это были замечательные две недели. Просто потрясающие. Мне кажется, я заново научилась дышать. Или мне подменили воздух. Не знаю. Черт побери, это было самое спокойное время за последний год! И Костя... Он стал почти милым. Привычным. И даже... Уютным. Совсем чуть, но все же.
  Я вновь жгла ароматную дрянь прямо в фаянсовой миске на прикроватной тумбе. Распахнутое настежь окно лишь добавляло нотку цветочных ароматов. Вечерние сумерки мягко укутывали. Тонкий аромат дыма с пряной вишней успокаивал. Завтра вернется муженек. Хотелось нервно метаться по комнате, пинать вещи, орать наконец. Или судорожно затянуться ядовитым дымом, крепко сжав пальцы на тонкой сигарете. Но я держалась. Ни единого движения. Лишь ноздри трепетали.
  Он. Приедет. Уже. Завтра. Дьявол!
  Я привыкла к этому дому. К его убаюкивающему спокойствию. К относительному одиночеству. Даже к порой выматывающему вниманию Димы. И конечно, к наполненности моей жизни Сонечкой. Для Богдана в моей жизни не было места. Совсем. И я не могла представить завтрашний день. Просто не верила, что он наступит. И молилась, чтобы его самолет разбился. Или машина съехала в кювет. Или... Черт побери! Я придумала не меньше десятка этих или. И наверное, меня мало волновали посторонние люди. Я слишком эгоистична в своем желании избавиться от супруга. И это чертовски гадко. Я словно превращаюсь в него. Без жалости. Без сочувствия. Лишь цинизм, сарказм и эгоизм. Это убивает. У нас даже гримасы одни на двоих. Чертовски бесит. Я могла спастись, практически не замараться в этом, если бы... Дьявол! Время не терпит сослагательных наклонений. Их нет рядом, их отобрали у меня. И я одна. Опять. И это чертовски больно. Я заполняю разрывающую пустоту хоть чем-то. И не моя вина, что это выходит так... мерзко? Грязно? Черт. Не знаю! Я ни черта уже не знаю! Я либо молчу сутками, либо вспыхиваю от малейшей глупости. Я не контролирую себя. Дьявол. И это не просто дерьмово. Это гораздо хуже.
  Хоть как-то помогала держаться Софи. Маленькая светлая девочка. Я... Я словно выздоравливала рядом с ней. Даже не замечала, как улыбки становятся искренними. И ни единой проклятой гримасы. Я становилась прежней рядом с ней. Тем ангелом, которым была с... Черт! Дурацкое воспоминание. Не стоит сворачивать туда.
  И два дня назад... Я провела по щекам, ловя подушечками пальцев влагу. Две слезинки и перехватившее горло. Я люблю тебя, моя девочка. И никогда не отпущу. Никогда, слышишь, мой ангел?
  ...Сегодня солнце светит слишком ярко. Даже в тени я изнываю от жары. А ты веселишься. Твой смех заполняет пространство вокруг. Няня, типичная немка, ворчит. Но мы привычно не обращаем внимание на ее бубнеж. Нам слишком хорошо. Я устала. Легкий сарафан кажется душной фуфайкой и липнет к влажному телу. Стянутые в узел на макушке волосы растрепались и облепили шею и лицо. Изматывающая жара. А Софке хоть бы что. Неужели, я была такой же в детстве? Даже не верится. Хочется мороженного. Безумно хочется мороженного. Я понимаю, что оно растает в считанные минуты, и все же...
  - Софочка, подождешь меня? - я приседаю и обхватываю личико малышки ладонями.
  - Малина, ты уходис? Совсем? - девчушка обхватывает мои кисти влажными ладошками и испуганно заглядывает мне в глаза.
  - Нет конечно! - я смеюсь и ласково целую раскрасневшиеся щечки. - Просто схожу за мороженным. Ты ведь любишь мороженное?
  - Люблю! - Софка активно кивает. - Только ты возвласяйся сколее! - она серьезно и требовательно смотрит на меня.
  - Конечно, мое солнышко! Я очень быстро! - чмокнув малышку, быстро зашагала в сторону ларька с лакомством.
  Рядом пристроился Дима. Я усмехнулась. Ему было в разы хуже. Его одежда рядом с моим коротеньким и легким сарафаном точно казалась утепленным комбинезоном. И я не раз подшучивала над мужчиной, тот лишь беззлобно огрызался. Дима замечательный. И нам легко вместе. Только если он не начинает душить меня гиперзаботой. Тогда мы ругаемся, порой почище базарных торговок. Бывало и такое. Едва не дрались. Пф.
  Я почти безнадежно обмахиваюсь ладонью. Гоняемый воздух не дает облегчения. Ветерок от ладошки слаб и так же удушающе горяч. Черт. Привычное ругательство не приносит облегчения. Очереди почти нет, и все же она тянется мучительно медленно. Наконец-то! С облегчением всовываю одну порцию Диме. Он никогда не попросит. Но я знаю, что он такой же сладкоежка, как и Софи. И любит фисташковое мороженное. Забавный выбор, правда. Я даже не сразу поверила, когда узнала. Я же люблю с фруктовым наполнителем. Или карамелью. Но только не шоколадное - терпеть его не могу. Софка разделяет мои вкусы. Я беру два с кусочками разных фруктов - делясь друг с другом, мы словно пробуем два лакомства. Возвращаюсь назад.
  И замираю от увиденного. В ушах грохочет пульс. Моя Сонечка переползает с ветки на ветку, поднимаясь все выше, я дура няня болтает с охранником. Дура полоумная! Швырнув лакомство на землю, бегу к дереву. Надо скорее снять малышку. Хруст ветки кажется неестественно громким. И сердце отбивает где-то в висках. Черт! Софи завизжала, повиснув на ветке, лишь чудом зацепившись за нее платьицем. Ткань угрожающе потрескивает. Софка испуганно ревет, с ужасом разглядывая далекую землю и оцарапанную ручку, на которой набухает кровью поцарапанная полоска. Дьявол!
  Я не помню, что кричала малышке. Не помню, как за считанные мгновения оказалась на соседней ветке. И меня явно не заботило то, что свободная юбка сарафана выставила на всеобщее обозрение. Да плевать! Так страшно мне было лишь однажды - в кабинете обезумевшего муженька. Я осторожно подхватила малышку, аккуратно освобождая ткань платьица и благодаря всех швей за качественный материал. Детские ручонки крепко обхватывают меня за шею. И я судорожно выдыхаю вязкий воздух, мягко прижимаю к себе перепуганного ребенка, пытаясь хоть немного успокоиться. Внизу кричат и суетятся. Мне не до них. В моих руках дрожит Софка. Маленький перепуганный человечек.
  - Ну что ты, моя хорошая? - я лихорадочно целую влажные и соленные от слез щечки. - Испугалась, моя маленькая? - мой голос максимально спокоен и ласков, зачем нервировать ребенка еще больше?
  - Мама... Мамочка... - Софка всхлипывает, пытаясь теснее прижаться ко мне, а я стараюсь удержаться на ветке, поэтому не сразу понимаю смысл слов. - Мамочка, мне было так стласно! - я вздрагиваю и замираю на середине движения, а Софи продолжает всхлипывать и прижиматься ко мне. - Мама... Мамочка...
  Я почувствовала, защипало глаза. И стало нечем дышать. Воздух словно загустел и комом стал в горле. Судорожных вздох получается слишком громким и выразительным в наступившей тишине. И глаза. Мне врезались в память сумасшедшие глаза Кости с расширившимся зрачком, почти скрывшим радужку. Я не заметила, как он появился. Но слова малышки мужчина несомненно слышал. Я не знаю, что испытывала в тот момент. Неловкость? Страх? Эйфорию? Не знаю. Чертовски сложно вычленить что-то вменяемое из коктейля чувств, сводящих меня с ума. Я первой отвела взгляд и мягко погладила спинку Софки.
  - Все хорошо, моя девочка, все хорошо! - я поцеловала макушку малышки. - Я рядом, никуда не уйду...
  - Никогда? - Софи с надеждой смотрела в мои глаза, наверное, не понимая, почему они влажные.
  - Никогда, солнышко. Никогда! - крепко прижала к себе довольную малышку и украдкой вытерла щеки. - Костя, я передам тебе Софи! - я обратилась к нему, боясь, что ни к кому другому девочка не пойдет.
  - Давай! - мужчина поднял руки, и я досадливо закусила губу - мы не доставали, не хватало каких-то сорок сантиметров - черт!
  - Кость...
  - Да? - голос мужчины был таким же напряженным, как и мой.
  - Я сейчас осторожно перевернусь, а ты подстрахуй - мало ли...
  - Мари! - Дима протестующе вскинул голову, но я привычно проигнорировала окрик.
  - Хорошо! - я видела, как напряжен Константин.
  - Солнышко, держись крепче, хорошо? - я внимательно следила за реакцией Софки. - Я сейчас передам тебя папе. Будь умницей, сиди спокойно, хорошо?
  - Да, мамочка! - я слабо улыбнулась и поудобнее перехватила малышку.
  - Вот и умничка!
  Пресс заныл от напряжения. Медленное опускание туловища, да еще и с ребенком на руках... Чертовски сложно. И больно. Кожу бедра обожгло огнем - шершавое дерево не гладкий шелк. Я напрягала мышцы изо всех сил. Опустившись, аккуратно приподняла малышку и трясущимися от перенапряжения руками стала опускать и ее. Костя почти сразу подхватил дочь. Облегченно выдохнув, приподнялась, ухватилась руками за ветку и расцепила ноги. Завершить прыжок не дал Дима - подхватил и осторожно поставил на землю, мягко придерживая. Ноги ходили ходуном и горели. Руки тряслись. Обалдеть можно. Я вцепилась в Диму и прикрыла глаза - земля плыла перед глазами. Черт.
  - Мама! - Софка вывернулась из рук отца и бежала ко мне, смешно переваливаясь на еще чуть пухлых ножках. - Мама! - подбежав, прижалась к моим ногам, крепко обхватив их ручонками.
  Дима все понял сам. Разжал объятия - и я опустилась на землю, усаживая малышку к себе на колени. Она прижалась ко мне и затихла. Нас окружала тишина. Все молчали. Я укачивала Софку. Дима следил за мной, готовый подхватить, сердитый от пережитого волнения, и все же молчащий. Напряженный Константин давил на плечи тяжелым взглядом, мрачный и...растерянный? Няня и проштрафившийся охранник потерянно и испуганно молчали. Их счастье, что я сейчас не могу встать - убила бы.
  - Дим, принеси аптечку. Там перекись...
  Продолжать не понадобилось. Дмитрий лишь кивнул и быстрым шагом покинул злосчастную полянку. Костя после недолгих колебаний присел рядом. Мы не знали, что сказать друг другу. И стоило ли? Растерянность объединяла нас в тот момент. Он мотнул головой, я чуть пожала плечами. Да и что тут скажешь? Неожиданно получилось...
  Мариной меня Софи больше ни разу не назвала. Я слабо улыбнулась, представляя реакцию муженька на эту новость. Ну уж нет, я стану последним человеком, который ему об этом скажет. Дима тоже вряд ли станет откровенничать. Но... Шила в мешке не утаишь. И наши встречи с Софкой... Я не знала, как объяснить их муженьку. На понимание не стоит и надеяться. Но и обмануть надежды малышки... Нет! Я найду способ. Страха во мне больше нет. И отобрать последний лучик я не позволю. Ему не стоит злить меня. Определенно не стоит.
  Забавно. Мы въехали во двор особняка практически одновременно. Я успела лишь немногим раньше. Почти как наяву увидела перекошенное лицо муженька. Усмехнулась. Заглушила мотор и, выдернув ключи из зажигания, захлопнула дверь. Дима предупреждающе нахмурился. Он надеялся удержать меня от глупости. Милый, добрый Дима. Лиски на тебя нет. Мне, может, хочется разрядки? Черт. Глупо провоцировать скандал, он прав, но... Черт. Я напоминала самой себе взведенную пружину. И супруг мог послужить отличным спусковым механизмом. Вот ведь...
  - Привет. Как поездка? - мой тон был абсолютно спокоен и нейтрален, в чем-то даже равнодушен - бровь муженька взлетела вверх.
  Он окинул меня преувеличенно удивленным взглядом и прошел мимо. Я лишь хмыкнула. Скотиной был - скотиной и остался. Глупо было ожидать иной реакции. Чертовски вежливый и потрясающе милый молодой человек - само очарование, не так ли? Мой едкий комментарий заставил губы Дмитрия чуть дрогнуть.
  - Дим, я в библиотеку. Забрось мне в комнату, пожалуйста, пару яблок и что-нибудь еще из фруктов! - мужчина понимающе кивнул - да уж, появляться пред светлые очи дражайшего супруга явно не стоит.
  Я медленно поднималась по лестнице, задумчиво поглаживая перила. Хотелось заорать. Сегодня звонила Катя. Жаловалась. Привычно. И мне вновь хотелось ее придушить. Но, сцепив зубы, отстраненно давала советы. Чертовски сложная задача, когда тебя трясет и дыхание прерывается то ли от злости, то ли от боли. Честно, я уже ничего не хотела. Просто чтобы меня оставили в покое. Я, кажется, перегорела. Устала. Я не хочу больше. Я не герой. И... Черт. Где мои сигареты? Потом был Кира. И тяжелое молчание в трубку. Зачем? Хоть кому-то есть до меня дело? Внутри привычно разлилась горечь. Кир - эгоистичный ребенок. Но черт, я все равно его люблю. Пусть это безумие горчит и болью отдается внутри. И все же... Я должна вернуться. Или нет? Я уже не знаю. Серьезно, не знаю, что делать. Я запуталась. И так ли была права, организовывая эту свадьбу? Тот ли это выход? И не стало ли лишь хуже? И как быть теперь? Сотни вопросов и мыслей. Моя голова явно не была предназначена для этого. Но спросить совета не у кого. Ни Лиска, ни Ярик в свое время не смогли отговорить мою дурную голову от этой затеи. И я знаю, не смогут мне помочь. Несмотря на всю любовь ко мне. И осознание этого причиняет боль. Я ошибалась раньше, считая одиночество благом. Ложь. Я ненавижу его! Я не была раньше действительно одинока. Ни разу. Мне просто нравилось примерять на себя маски. Черт! Хотелось застонать, заорать, хоть как-то выплеснуть мешанину из эмоций. И поговорить. Хоть с кем-то поделиться. И получить...что? Понимание? Прощение? Одобрение? Совет? Что? Я не знала ответа. А дурацкая лестница все не кончалась и...
  - Черт! - я едва успела вцепиться в перила. - Под ноги смотри! - злой окрик вылетел помимо воли.
  - Мышка! - не менее дружелюбный рык привычно не в духе муженька не нашел отклика в душе.
  - Марина! - проинформировала с ледяным спокойствием, обходя неожиданное препятствие.
  - Куда-то собралась, Мари-и-ина? - уничижительный, пробирающий до костей тон вновь не задел - когда же ты поймешь, мне уже не страшно, Богдан, ничего не страшно.
  - В библиотеку, - я не сбавила шаг, не обернулась, мне не хотелось ссориться - лишь остаться в одиночестве.
  Он не нашел, что спросить или сказать именно в этот момент, чем я и воспользовалась, чуть ускорив шаг. Я знала, что его чертовски бесит мое спокойствие. Ему не хватает моего страха. Я чувствовала это. Богдан ненавидит сложившееся положение. И меня это забавляет. А еще он не знает, чего от меня ждать. Даже не представляет. И это чертовски меня веселит. Дверь библиотеки едва слышно захлопнулась, отрезая меня от звуков дома, погружая в приятный полумрак. Я люблю ее, с набором неповторимых запахов и уютом. Да, люблю. И здесь спокойно.
  Странная попытка - спрятаться от действительности у муженька. У того, кто перевернул и изменил всю мою жизнь. Да уж, странная - это слишком мягко сказано. Я чуть искривила губы и отвернулась. Мне быстро наскучило смотреть в напряженное лицо взбешенного супруга. Чертовски милый мальчик. Намордника только не хватает. И да, тогда его можно выпускать к людям. Уголок губ вновь дернулся. Муженек, сверлящий меня взглядом, не мог этого не заметить. Кажется, сейчас начнется - я села поудобнее.
  - Ты-ы-ы...
  - Я, - легкий кивок и вежливый вопрос - теперь наше общение доставляет удовольствие мне, какая ирония, правда?
  - Мышка... Если ты...
  - Милый мой супруг! - я криво усмехнулась, не скрывая насмешки, привычно заимствуя гримасы у муженька. - За период нашего брака пора бы выучить имя жены. Не находишь?
  - Мышка, ты сейчас близка к краю, - муженек изумительно быстро успокоился, и это уже настораживало. - Возможно, ты забыла наш первый разговор. Что ж, я могу напомнить.
  - У меня прекрасная память, - я чуть изогнула краешек губ и склонила голову к плечу, рассматривая парня - а он вымотался, подметила, рассматривая легкие тени под глазами. - Чем ты недоволен в этот раз?
  - Мышка...
  - Богдан! - он чуть приподнял бровь в насмешливом изумлении, да, я раньше избегала называть его по имени, но многое изменилось - ему пора бы это принять. - Давай не будем баловаться игрой в слова. Ты устал и хочешь спать, а у меня нет ни желания, ни настроения. Откровенно говоря, мне плевать на твое состояние - это у нас взаимное, - я скопировала издевательскую усмешку, искривившую губы супруга, - так что переходи к сути.
  - Мышка...
  Я устало вздохнула и отвернулась. Муженек наклонился вперед и привычно зафиксировал мой подбородок пальцами. Я привычно послала его к черту. Мысленно. Начинать новую ссору не хотелось. Поэтому лишь вопросительно вздернула бровь. Борьба взглядов - боже, как примитивно! Я с отстраненным любопытством разглядывала стремительную смену оттенков радужки муженька. Забавно. Я даже увлеклась. И это не ускользнуло от его внимания, зля вновь.
  - Мышка...
  - Твои глаза интересно меняют цвет, - мой голос был задумчив, а глаза чуть прищурены, словно я раздумывала над серьезной задачкой.
  - Ты идиотка. Или сумасшедшая! - супруг разжал пальцы и чуть оттолкнул мой подбородок, то ли удивляясь этому выводу, то ли просто констатируя факт.
  - Удивительная наблюдательность. Первое - твое субъективное мнение, второе - диагноз. К сожалению, в моей медицинской карте в графе от психиатра стоит 'Здорова'. Следовательно, у нас остается первый вариант. Итак, именно это тема нашего разговора?
  - Мари-и-ина... - какой знакомый тон, я усмехнулась - порой чертовски скучаю по тем веселым временам, когда от одного звучания по коже толпами прыгали мурашки. - Заткнись.
  Я пожала плечами. Если ему нужно так мало... Почему бы и не помолчать. Откинулась на кресло и поднесла к глазам пальчики. Стоит сменить маникюр. Этот не выглядит достаточно свежим. Нужно позвонить Алене. Пусть приедет часам к двенадцати. Думаю, с муженьком закончим до десяти, ведь тридцать минут - это достаточно для милой семейной беседы, правда?
  - Какого черта ты развлекаешься с Константином? - я удивилась почти спокойному тону вопроса. - Ты меня плохо поняла в тот раз?
  - Что ты, разве можно было объяснить доступнее? - поинтересовалась ровным тоном. - И не с Костей, а с Софи.
  - В чем разница?
  - О, она огромна. Софка доставляет мне массу удовольствия, а Костя идет обязательным приложением. Но, как приложение, он оказался не так уж и плох...
  Не знаю, какого черта я сказала это. Зачем планомерно доводила его. Но итог был закономерен. Все же он двигается чертовски быстро. Жесткие пальцы больно впиваются в кожу. Еще не синяки, но где-то рядом. И глаза. Такие стыло-злые хмарные глаза. Я чуть усмехнулась. Муженек прав. Идиотка. Но страшно почему-то не было. Меня это забавляло? Рядом. Но не совсем. Наверное, хотелось подергать тигра за усы, зная, что тебе ничего не будет. Хотя, с ничего я, возможно, и погорячилась. Но все равно - увлекательно.
  - Маленькая шлюшка...
  - Мимо. Ваш миллион уплывает другому игроку, - вторая рука сжала предплечье до слез на ресницах и закушенной губы - больно.
  Ну как, весело, Маришка? Ядовитый хмык удалось сдержать. Но мысли о собственном идиотизме - нет. Вот какого черта мне это надо? Адреналина не хватает? Тупица несчастная. Муженек - не тот мальчик, на котором можно сорвать злость. И дергать за усы этого тигра определенно не стоило. Вот только страха все не было. Досада на собственную глупость. И усталость. Вот и весь скудный букет.
  - Слушай внимательно, мышка. Советую запомнить с первого раза! - пальцы крепче сжали предплечье - захотелось закричать, но делать этого не стоило - бесплатное удовольствие садистам - это не ко мне, лишь сильнее закусила губу. - Любой намек в мою сторону отразится на тебе, дорогая. Ты ведь понимаешь, о чем я? - его улыбку почти можно назвать доброй, если бы она не была настолько мерзкой.
  - Поводов у тебя будет предостаточно, а вот реальных оснований...
  - Мари-и-ина, меня мало волнуют твои мысли. От тебя вообще этого не требуется.
  - Ты вновь опоздал с наставлениями. Софи - моя крестница. И с этим придется смириться. Тем более, бомонд в курсе! - я не сдержала издевательских ноток, да и не считала нужным это делать.
  - Что? - непонимание окрасило его радужку в более мягкий, стальной оттенок.
  - Видно, твой информатор - я особо выделала последнее слово, - забыл упомянуть о такой маленькой детали, не так ли?
  - ...! - я с интересом прислушалась к эмоциональным высказываниям, любопытно.
  - Руки убери, - я не требовала, просто попросила.
  Пальцы разжались. Муженек вернулся за стол. Я отошла к окну, осторожно поглаживая и массируя кожу. Каждому из нас было о чем подумать.
  - Тебя провоцируют. Ты, надеюсь, понимаешь это? - не то, чтобы мне было интересно, но уточнить следовало.
  - Мышка...
  - Богдан, ты так еще и не понял? Мне не страшно больше. Вообще. Ты можешь считать меня сумасшедшей, идиоткой и дальше по списку - мне побоку. Но подумай вот о чем, это я тебе нужна. И однажды у меня может не получиться настроения развлекать твоих гостей. Особенно с твоим милым ко мне отношением. Я не требую от тебя какого-то особого отношения - боже, упаси. Но немного уважения не помешает. И давай без пафосных заявлений, что его нужно заслужить. Помни, дорогой, это ты меня выбрал. А значит, и о тебе будут судить по твоему выбору. Подумай об этом.
  - Ты мне угрожаешь? - мерзкая усмешка и легкое напряжение - я рассмеялась.
  - Нет, знакомлю со своей позицией. И надеюсь, ты меня услышал.
  - Мышка! - я чуть повернула голову на злой оклик. - Ты забываешься!
  - Нет, милый. Я, как раз, в своем уме. Приятно оставаться - мне пора.
  Я осторожно прикрыла дверь. Время, отведенное на общение с 'семьей', истекало. Меня ждал звонок мастеру и Софка. Я улыбнулась. Да. Хорошие планы. Стоит поспешить.
  Пятнадцать минут! Пятнадцать минут я пытаюсь прочитать хоть строчку этого чертового договора. Бесполезно. Захлопнув папку, сложил руки за головой и потянулся. И все же. Вот сучка! И я не знаю, чего больше в этой мысли - восхищения или раздражения. Моя жена изменилась. И я не могу сказать, нравятся ли мне эти изменения. Даже не так. Что они мне принесут? Как я могу их использовать? Но одно я знаю точно - с ней стало интересней играть. Прежняя, она вызывала лишь презрение. И мало чем отличалась от остальных женщин. Но огрызающаяся мышка - это уже забавно. Особенно, если играть она будет в строго заданных рамках. Не нарушая границы. Но это вызывает сомнения. Теперь я не уверен, что смогу ее контролировать. Хотя... Существует множество способов. Любой человек уязвим. Она - тем более. Я усмехнулся и отошел к окну.
  И все же какова стерва! Окрутила деда - он теперь над ней трясется пуще, чем над чахоточным дитем. А какие интересные письма мне шлет! Что не строчка, то гений скрытых угроз. Да, зацепила его мышка. Чем только? Неужели любовь первую вспомнил? Бабушку? Чушь. Это мой-то дед? В какой он там раз собирается разводиться? Третий? Четвертый? Наверняка на примете есть очередная пассия. Бедная Лиззи. Хотя какая она бедная! Порядочная су..! Вернее, непорядочная. Хмыкнув, отошел от окна. Как настойчиво она пыталась забраться в мою койку. Профессионально даже. Вот только, по чужим тарелкам не побираюсь. Помнится, ее оскорбила эта аллегория. Дура. Нашла перед кем оскорбленную невинность строить. Она бы еще слезу пустила. Для большей достоверности. Три шага до кресла.
  Что же произошло? Я читал отчет Дмитрия. Ее жених увидел фотографии в интернете, разорвал отношения. И все? Это стоило того? Это что, повод для драмы? Идиотка. Забавно получить подтверждение собственным выводам. Только у истории оказалось продолжение. Тоже невероятно забавное. Бывший жених решил на достигнутом не останавливаться. Он назло женился на ее знакомой. Не самой близкой и дружной. И ее свидетельницей пригласил. Затейник. Какой сюжет для бульварного романа! Какая драма! Так ведь она еще и пошла! Н-да, такого идиотизма я от нее, честно говоря, не ждал. Зря, наверное. Мышка тоже невероятная затейница. Оказывается.
  Воспоминания как-то переключились на последний праздник. Нелепое развлечение, вызывающее глухое раздражение. Ее демонстративное непослушание. И Костя со своими намеками... Я хорошо помню закипающую злость. И почему-то мстительно сощуренные синие глаза. О да, это было весело. Кусаться мышка научилась. Браво. И все же, уже тогда было что-то не так. Не правильно. Уже тогда.
  Я пытался шаг за шагом прокрутить воспоминания. Вернуться назад. Найти точку, ту самую, с которой все неуловимо переменилось - и не мог. Что-то не сходилось. Пазл не складывался. У меня не хватало данных. Стоит поговорить с Дмитрием? Хм. Не думаю, что это поможет. Он... Слишком привязался к девчонке. И есть шанс нарваться на очередное нравоучение. Словно мне деда мало. Я смял попавшийся под пальцы лист и запустил в урну. Промазал. И это отозвалось глухим раздражением внутри.
  Еще и Константин с его непонятными играми. Что ему нужно? Не так. Что нужно, я положим, и так знаю, но причем тут мышка? Костя не выглядит глупцом. Вряд ли он надеется с помощью мышки получить какую-либо информацию. Но...что тогда? Он ясно всем продемонстрировал роль жены. Глупое создание, оказавшееся еще и довольно привлекательным. Хотя... Не так уж Марина и глупа. Стоит отдать должное. Девочка сумела себя поставить. И, как бы не хотелось это признавать, но мышка оказалась тогда права. Упеки он ее в психушку - обвинят его. Сучка...
  Улыбка медленно сползла с ехидно изогнувшихся губ. Не сразу до него дошло, что он признал мышку не только симпатичной, но даже красивой. И...привлекательной. Для него. Невозможная мысль. Но уже допущенная. Как? Когда? Богдан стал прокручивать воспоминания с первого дня знакомства. Нет. Не тогда. Раздражение? Да. Злость? Конечно. Спроси, что он помнит о жене в первый день знакомства - он не скажет почти ничего. Да и о чем тут говорить? Он никогда не запоминал ни своих многочисленных пассий, ни еще более многочисленных знакомых. Их лица смазывались для него в одно. Безликое, лишенное личных особенностей. Просто симпатичная мордашка. Не более. Тогда что не так?
  Богдан расслабился и прикрыл глаза. Вернуться назад и вспомнить. Да Очередная девушка, очередная неудача. Взвинченное состояние. Столкновение. Он не присматривался. Она была черт знает какой по счету попыткой. Было не до переборов. Лишь бы пол был нужным. И возраст хотя бы примерно соответствовал. Да. Так и было. Что еще? Ни одежды, ни прически, ни лица... Голос! Да, раздраженный и немного злой. Точно. И глаза. Дед попал в точку. Единственное, что выделило его жену из толпы женщин, - это глаза. Невероятно синие. Их он тоже запомнил. Скорее уж, именно их. И потом, в ЗАГСе. Она опаздывала, раздражая его все сильнее. Но... Вошедшая с Димой девушка была красива. На удивление. В тот момент он не ожидал этого, вряд ли думал, что она будет хоть немного симпатичной. Для этого и существует пластика. Приятное разочарование. И ее дурацкая уверенность в том, что все это розыгрыш. Идиотка. Она злила его невероятно. И глаза. Эти чертовы синие глаза, играющие разными оттенками. Да, они то, что он о ней помнит.
  Богдан задумчиво скользнул взглядом по кабинету. Если задуматься, что он о ней знает и помнит сейчас? Рост - выше среднего, но ниже его собственного. Правда, высокие каблуки почти уравнивают их. Волосы. Темные, как шоколад или каштан, тяжелые, вьющиеся. Что еще? Фигура. Неплохая. Он еще помнил свое внезапное возбуждение, когда мышка скользнула по нему в танце, выгибаясь всем телом. Нелепый танец, принесший еще одно неожиданное открытие. Гибкое тело под его руками. Точно. И конечно же, эти проклятые синие глаза - куда уж без них? Лицо вспоминается с трудом.
  Богдан легко поднялся и подошел к окну. Не в этом дело. Вспомнилось, как они с Димой нашли эту сумасшедшую. И в каком состоянии. Он был зол. Взбешен просто. И не сдержался. Если бы не Дима - убил бы. Особенно после догадки о наркотиках. Вот только все оказалось хуже. Мышка двинулась. У нормальных людей такого состояния не бывает. И ему впервые было ... нет, не страшно, а не по себе. Полное отсутствие реакции - это не нормально. Тихое безумие всегда хуже буйного. А потом тот ужин. Она намеренно выводила его из себя! Или все же нет? Сложно определиться, тем более теперь. Но он был взбешен, а выместить зло было не на ком. Вернее, не было возможности. Дед прилетел очень некстати. Черт бы их всех побрал.
  Щелкнув зажигалкой, втянув дым сигареты и успокоившись, Богдан вернулся за стол к документам. Нет, все изменилось раньше. Но когда, он так не смог определить. Тот случай лишь окончил процесс изменений, не больше. Ну и черт с ней. Погрузившись в работу и выбросив эти мысли из головы, Богдан успокоился. Лишь много позже на периферии сознания мелькнула мысль, заставив его вздрогнуть. Просто он внезапно вспомнил свою последнюю любовницу. Вернее, ее глаза. Не синие, нет. Но... Ярко-голубые, неестественные, окрашенные линзами глаза. И у предыдущей тоже. И... Твою ж мать! Стакан разлетелся о стену с громким звоном. Твою ж мать...
  Я давно вынашивала эту идею. А сегодня осуществила. Просто вдруг четко и ясно осознала - мы не уживемся. Настанет такой момент, когда напряженность достигнет апогея, и тогда... Либо драка, до крови, до едва ли не смерти, когда вымещаешь все, что накопилось, мстишь всему миру в одной поганой роже... Либо уйти. Я выбрала второе. Да, хорошая идея. Не знаю, почему осуществила ее только сейчас. Я с каким-то детским любопытством и, может даже, восторгом рассматривала двухкомнатную квартиру, с хорошим ремонтом, обставленную по последнему слову техники, да и мебель очень даже. Было так здорово касаться хромированных боков электроприборов. Или проводить пальчиками по теплому, нагретому солнцем дереву. Зарыться ступнями в мохнатый ковер. Раскинуться на нем и счастливо улыбнуться. Моя квартира. О ней не знает никто! И это потрясающе! Одно это делает меня абсолютно счастливой и умиротворенной. Я в который раз улизнула из-под надзора и провернула заранее подготовленную сделку. Предложенная квартира меня удовлетворила полностью, и я тут же расплатилась за полгода вперед. Да и хозяйка, довольно милая женщина, оказалась достаточно тактичной и воспитанной, чтобы предложить встречаться раз в три месяца - должна же я ей предоставить оплаченные квитанции. Меня устроило абсолютно все. Мы тепло распрощались и разошлись. Она - домой, я - знакомиться с новым жилищем. Покружив по дому и вдоволь налюбовавшись, я плюхнулась на пушистый ковер, привалившись спиной к кровати. Включила захваченный ноутбук и запустила проигрыватель. Под музыку думается лучше. А мне нужно было хорошенько обдумать список всех тех вещей, которые стоило сюда купить. Из особняка я захватила лишь небольшую сумку одежды - там у меня уже шкаф трещит, а здесь она повиснет весьма свободно. Потом еще привезу. Пара джинс и брючек, шортики, несколько маечек и топов, блуза, халат, свитер, пара платьев, смешные тапочки и балетки с босоножками. Да стоит немного пополнить гардероб. Но это позже. Сейчас самое основное. Посуда - парочка кастрюль и сковородок, тарелки, чашки, вилки, ложки, ножи и прочая, прочая. Полотенца, шампуни, бальзамы, маски, зубные щетки и паста, гели для душа, мыло, порошок, отбеливатель... Список можно продолжать до бесконечности. Я устала часа через пол. Да и времени оставалось все меньше. Ох, продукты. Хоть что-нибудь самое простое и долгохранящееся, вроде кофе, чая, круп и макарон. Ну и замороженного мяса можно купить. И овощей мороженных. Пусть в морозилке и валяются дальше. Пф. Довольно пока. Поход по магазинам, перетягивание пакетов и хаотичное раскладывание вещей заняло не один час. В особняк я вернулась поздним вечером.
  Ой, а чего это у обслуживающего персонала такие интересные лица? Ой, а можно я сама догадаюсь? Милый супруг вновь развлекается с очередной идиоткой. А они ждут моей реакции. Наивные. Да насрать. Фыркнув, постаралась тихонечко подняться наверх. На муженька откровенно начхать, но вот попадаться Диме... О черт! Накаркала. Сейчас начнется. И началось... Тьфу, дьявол! Ну, разве можно быть таким занудой? Я едва сдерживалась, чтобы не нагрубить в ответ. Черт! У меня такое радужное настроение, вот нафига его портить? Попытка отвязаться от ворчливого дяденьки не увенчалась успехом. Пришлось спасаться бегством. Он солидный дядька, не то что некоторые пигалицы - бегать по лестницам не станет. Чай, не ребенок.
  - Марина! А ну стой! - а нет, стал, пришлось ускориться - я на него дурно влияю. - Стой, паршивка! Хуже будет! - ага, конечно, а остановлюсь - и сразу мир и благолепие, угу-угу.
  Захлопнув дверь комнаты, злорадно похихикала, раздражая Диму все больше. Нет, ну, как маленький, честное слово. О, банан! Отлично. Не знаю, когда успела его тут оставить, но он весьма кстати. Есть хотелось довольно прилично. Но выходить из комнаты - не, ищи дураков в другом месте. Я вот бананчик сжую, водички из-под крана похлебаю - и ляпота. Подхихикивая и веселясь не понятно чему, плюхнулась на кровать. Замечательный день!
  Странное ощущение. Первый день практики... На одной из фирм мужа... В качестве не пойми кого. Мило. Оценивающие, злобно-ревнивые, пренебрежительные, насмешливые, любопытные - разные, в общем-то взгляды. Женский коллектив - это вам не шуточки. Маску наивной девочки-практикантки держать все сложнее. Хочется расхохотаться и послать всех к черту. Или куда дальше. Но... Синие глазки распахиваем пошире, восторга побольше и ресничками хлоп-хлоп. Торопливо протащив по отделам и продемонстрировав то ли мне фирму, то ли меня фирме, оставили в маленькой комнатушке, где едва уместились четыре стола. Проход оставался такой широкий, что лично я передвигалась там с величайшей осторожностью, боясь задеть что-то на столах. Заслуженные труженицы офиса - боком. Не всем габариты позволяют чувствовать себя в этой клетке относительно свободно. С любопытством осмотрела предложенное место. Стол, стул, компьютер, папки и прочая канцелярская дребедень. И обязательный кактус, украшенный парой бантиков. Ми-и-иленько.
  Учет. Как же я его ненавижу. Мне скучно в мире дебета и кредита. А проводки навевают тоску еще с универских пар. Нет, с реальными данными оно, конечно, повеселее, но... Черт! Муженек как обычно угадал с выбором. Интересно, сам додумался, или просветил кто? Со вздохом пришлось включаться в работу. Просить ввести в курс дела, отвечать на десятки вопросов и не забывать про восторг. Я же наивная студенточка, мечтающая попасть сюда и сделать карьеру. Угу, предел мечтаний. Пф! От улыбки сводило скулы, но я же тренированная, да? Черт.
  Хотя... Был один момент, позабавивший меня едва ли не до истерического хохота. Время тянулось медленно, словно полудохлая улитка. Нет, было любопытно заглянуть в дела мужа, но... Фирма не самая крупная... И этот чертов скучный учет! Я едва удержалась, чтобы с радостным воплем не вылететь за дверь - обед. Неторопливо шагать с новообретенными коллегами, болтать о глупостях и мечтать о скорейшем завершении дня. Средняя кафешка. Правда, меню приятно удивило. Ценами. Я ведь бедная студентка из простой семьи - откуда у меня деньги на дорогостоящие деликатесы? Неторопливо роясь в салате, вяло поддерживала беседу. О, а муженек-то тревожит женские умы, сердца и языки.
  - А Богдан Кириллович часто здесь появляется? - внесла свою лепту и я, нет, ну, интересно же - сплавили меня подальше аль оставили под боком?
  - Бывает, - флегматично пожала плечами Алеся - чуть полноватая девушка, сидящая за соседним столом в комнатушке, немного отрешенная и флегматичная - мне она понравилась.
  - Что, Маринка, запала на начальство? - сразу же поинтересовалась Алла Петровна - женщина уже в годах, но отчаянно молодящаяся, с громким голосом и искусственным смехом, чертовски обожающая лезть в чужую жизнь и сплети - к счастью, ее стол был далеко от моего, что хоть немного примиряло с ее существованием.
  - Ха! - гладко отштукатуренная девица, выкрашенная в пепельный блонд, буквально испепелила меня и пренебрежительно повела плечиком - ее я видела впервые, длинные ногти с оригинальным дизайном и тонкая сигарета в ухоженных пальчиках - вполне подходит под обычные предпочтения милого супруга.
  Кстати, вот что странно - они не связали меня, студентку-практикантку, и супругу хозяина. Забавно. То ли подобранный образ удачно прятал холенную леди, то ли им просто в голову не могло прийти, что ОНА станет работать мелким клерком. Ха-ха. Н-да, а им-то невдомек, что муженек у меня затейник еще тот. Ага-ага.
  - Да нет, - смущенная улыбка. - Просто не видела его, когда меня оформляли. Ну, и пишут про него много разного... - а сколько я бы могла добавить от себя лично! - Вот и любопытно...
  - Детка! - ухоженная девица выпустила дымное облако мне в лицо, заставив поморщиться и отодвинуться. - Богдан не интересуется такими серыми мышками - это раз! - жадное любопытство окружающих заставило еще раз поморщиться. - Терпеть не может бесцеремонного любопытства - это два! И... - эффектная пауза настолько профессионально выполнена, что мне почти хочется услышать это три. - Он женат! - и уничижительный взгляд.
  И тишина. А мне хотелось рассмеяться - это что-то нереальное. Черт, забавно же! Меня предупреждают, что мой муж женат. Анекдот просто.
  - Он тебе отказал, да? - простодушно поинтересовалась у девицы - ту перекосило. - Жаль, ты красивая, вы бы отлично подошли друг другу! - сочувствие почти искреннее, лично я абсолютно не прочь поменяться местами. - А кто его жена? - быстрый вопрос, пока девица не успела прийти в себя и обрадовать какой-нибудь гадостью - а вот губы Алеси слегка дрогнули в усмешке, да и остальные дамы насмешливо посматривали на коллегу. - Какая она? - интересно, что скажут.
  - Фото видела? - я кивнула - еще бы. - Красивая, как и все богатые. Конечно, столько денег!
  - А она тут бывает? - я с любопытством смотрела на Аллу Петровну, знающую все и обо всех.
  - Еще ни разу не была. Наверно, в салонах и магазинах пропадает! - плохо скрытая зависть.
  - Да что он в ней нашел? - девица все никак не хотела успокаиваться.
  - Она хорошо выглядит, - флегматично пожала плечами Алеся.
  - Вот только таскать других девок в постель Богданчик не перестал! - злорадное замечание заставило поморщиться - зачем так унижаться? - Может, она бревно? - или он кобель - тут только два варианта - но слушать было все забавнее.
  - Ой, чего только в прессе не напишут! И что, теперь всему верить что ли? - я не заметила автора голоса в мою поддержку.
  - Причем тут пресса? - захотелось захлопать в ладоши - так мило подставиться, браво! - Наверняка, она нужна ему только ради выгоды! - сложно спорить. - И он не хотел этого брака! - а уж как я не хотела...
  Дамы похмыкали, я похлопала ресничками. Потом кто-то напомнил о рабочем времени. Нудный день потянулся дальше. Черт!
  Вечером, почти вылетев из кабинета, я была определенно счастлива. До первой мысли о том, что завтра придется вернуться. Дьявол! Радужное настроение тут же схлынуло. Закусив губу, остановилась посреди дороги. Черт. И как быть?
  - Марина? - голос казался знакомым - я обернулась.
  - Алеся? - я невольно улыбнулась девушке.
  - Чего грустишь? - неопределенное пожатие плеч. - В кино не хочешь? У меня билет пропадает.
  - Хочу! - согласилась даже раньше, чем успела понять вопрос. Но, черт возьми, я ведь и вправду хочу.
  - Отлично, тогда придется поспешить! - мой кивок, и мы ускорили шаг.
  Больше мы почти не говорили. И я была благодарна Лесе за это. За тихий и спокойный вечер. Хорошую комедию и положительный заряд эмоций. За душевный покой, в конце концов. И абсолютно ненавязчивый характер. Она замечательная, это чуть замкнутая девушка. С ней уютно. Расстались мы на остановке возле кинотеатра. Мне нужно было смотаться на стоянку, где остался мой малыш. Приехать в офис на нем - плохая идея. Поэтому авто спокойно стояло на стоянке за пару остановок от места практики. Пф. Затейница, блин, прям как муженек. Черт.
  'Привет, мое солнышко! Как первый день практики? Очень скучаю по солнечной улыбке любимого ангелочка. Кстати, в четверг буду в городе по делам фирмы. Могу задержаться. Как идея? Куплю твой любимый торт!'
  Несколько минут я недоверчиво разглядывала экран телефона. Даже пальцем пару раз тыкнула. Черт! Невероятно! Ярик приедет! Как только эта новость дошла до сознания, я завизжала. Громко, радостно. Мне было абсолютно плевать на взгляды прохожих. Я была безумно счастлива. Я увижу свое солнышко! Это же... Это... Черт! У меня даже слов подходящих нет! Глупая, абсолютно счастливая улыбка никак не желала сходить с губ. Да и черт с ней. Это же... Он приедет! И целый день вместе!! Да я и мечтать о таком не могла!!! И как же вовремя я сняла квартиру! Кружась и прижимая к груди телефон, я пыталась дойти до машины. Счастье, искристое, полное, дурманящее, заполнило меня до макушки и вылилось наружу. Хотелось обнять весь мир. Плюхнувшись в машину и захлопнув дверцу, быстро отбила ответ.
  - Приедешь - расскажу все в подробностях и покажу в лицах! И только попробуй заявиться без тортика! - и, не дожидаясь ответа, еще одно:
  - И да, я тоже безумно скучаю по тебе! - и еще:
  - Готовься умереть от удушья в моих объятиях!
  И глупо улыбаться, дожидаясь ответа. Как же это неповторимо здорово. Внутри словно лопались пузырьки радужного счастья.
  'Жду с нетерпением. Торт прихвачу обязательно. Но в обмен потребую обещанного удушения объятиями!'
  Я рассмеялась звонко и радостно. Черт, как же я по этому скучала. И как мне его на самом деле не хватало!
  - Вход и обнимашки строго по тортикам!
  'А как получить двойной тариф? ;)))'
  - Просто приезжай. Я очень жду!
  'Обязательно. До скорого, малышка Ри!'
  - Убью, засранца!
  ''
  Я позволила себе десяток минут полюбоваться перепиской, глупо поулыбаться и мечтательно погладить экран. Потом, зажмурившись, удалила сообщения. Черт бы побрал муженька. Но даже это не могло испортить моего радужного настроения.
  Малыш взревел, срываясь с места. Мысль о Кирюше обожгла на миг, но я привычно отодвинула ее в глубину сознания. Я не стану портить драгоценные мгновения встречи с Яриком болезненными воспоминаниями и расспросами. Нет. Этот кусочек счастья я хочу получить полностью. Встряхнув волосами, утопила педаль газа. Распирающие эмоции требовали выхода.
  Милейший супруг отсутствовал. Зато Дима поджидал с нетерпением. Ути, моя заботливая мамочка! Фыркнув, села рядом и поделилась впечатлениями, не забыв про саркастичные замечания. Мужчины ухмылялся с каждой минутой все шире. Правда, не забывал следить, чтобы я запихивала в рот хоть что-то. Ух, точно мамочка. Но у меня было чертовски замечательное настроение, чтобы начинать заново тысяча сто какой-то там по счету спор. Да и вышла я из возраста, когда взбунтовавшиеся гормоны требуют отвоевывать собственную самостоятельность. Про Ярика я, ясное дело, упоминать не стала. Правда, план в голове набросала. Чертовски здоровский план. И Дима меня, наверное, убьет. Но плевать. Это мои дни, только мои.
  - Нет, ты только представь! - рассказа я не прерывала ни на миг, не забывая жестикулировать и гримасничать. - Детка! Богдан не интересуется такими серыми мышками - это раз! Терпеть не может бесцеремонного любопытства - это два! И... Он женат! - я расхохоталась, в лицах передавая эту забавную сцену, Дима согнулся пополам и утирал слезы.
  Успокоились мы не сразу. Да и ненадолго. Хватило только беглого взгляда друг на друга, чтобы зайтись в новом приступе смеха.
  - Нет! Ты дальше слушай! - я отодвинула и наполовину не съеденный салат - не хочется мне. - А я ей так невинно: 'Он тебе отказал, да? Жаль, очень жаль!' - ты бы видел ее лицо! Как ее перекосило! - мы опять рассмеялись, вспомнив-представив эту сцену.
  И да, он не мог выбрать времени лучше, чтобы явиться. Черт. Мой муженек как всегда 'вовремя' заявился домой. Правда, заметили мы его не сразу. И поручиться за то, сколько он услышал, я не могу.
  - Любопытно, вот у него хоть на одной фирме, хоть на самой завалящей есть не перетра*нные сотрудницы? - Дима поперхнулся смехом, уставившись мне за плечо, а я обернулась, еще недоумевая, но уже почти зная ответ.
  - Нет! - хмарные глаза муженька и его привычно неприветливая морда уже не стали сюрпризом.
  - О, привет! - я была счастлива и миролюбива, хотелось петь, поэтому даже такая досадная встреча с благоверным почти не раздражала. - Давно стоишь? - ответа, естественно, не последовало, но разве это удивительно? - Кстати, в ногах правды нет! - веселая бесшабашность и эйфория от приезда Ярика даже супруга оборачивала розовой дымкой, позволяя воспринимать его как старого знакомого.
  - Как будто в заднице ее навалом! - фыркнул муженек и...присел на стул.
  Черт! Я вытаращилась на благоверного в немом удивлении. Что это с нами? Никак изобрели таблетки доброты и на нем опробовали? Рядом закашлялся Дима.
  - Мышка, закрой рот! - привычные презрительные интонации избавили от изумления, губы растянулись в усмешке, почти точно копирующей его ухмылку.
  - А где твоя дама? - я даже опасно отклонилась на стуле, чтобы выглянуть из-за плеч супруга. - Отправил сразу наверх, чтобы не терять время на бесполезные прелюдии? А сам почему здесь? Или тебе нужна наша дружеская поддержка и участие? Помощь? - чертовски забавно было наблюдать, как муженек морщиться, его губы поджимаются, а глаза наоборот чуть светлеют. - Нет, ты не стесняйся - обращайся, всегда рады помочь!
  - Мышка, заткнись! - я пожала плечами и демонстративно надула губы, Дима молча наблюдал за этой сценой.
  - Что случилось, Богдан? - дурачиться надоело, тем более муженек был в относительно вменяемом состоянии - затевать ссору сегодня не хотелось.
  - Мы едем в Канаду, - мрачная торжественность не произвела особого впечатления - я и так пребывала в шоковом состоянии - какого черта? - Дед звонил.
  - С ним все в порядке? Богдан! Не молчи! Что с Александром? - вот теперь меня пробрало, Александр - хоть и порядочный засранец, но дорог мне.
  - Мышка?! Столько волнения! - издевательскую реплику я пропустила мимо ушей. - Пару дней назад закончился судебный процесс. Лиззи осталась ни с чем! - я хмыкнула, бедная, наивная Лиззи, неужели она надеялась хоть что-то урвать у этой семейки?
  - С трудом верится, что папе нужны наши утешения! - я поддержала издевательский тон муженька. - Или ему не с кем выпить за удачное завершение дела?
  - Папа, - благоверный издевательски протянул это слово, - решил жениться в хрен знает какой раз на адвокатше Лиззи!
  - Что?! - выпавший из ослабевший руки стакан разлетелся на осколки, но никто не обратил на такую ерунду внимание. - Опять? Какого черта? Когда?
  - Через две недели вылетаем в Канаду.
  Я лишь молча кивнула и в полной прострации помотала головой. Ничего себе! Я фигею. Ну, папа, ну, дает!
  - Мышка, мне не стоит напоминать о твоем поведении? - я лишь отмахнулась, пытаясь прийти в себя.
  - В голове не укладывается! - как-то заторможено поднялась и медленно побрела к себе.
  - Мышка! Куда собралась? - на требовательный тон привычно огрызнулась:
  - К себе. Буду растягивать новость вдоль спинного мозга, раз уж в головном она не умещается.
  Дима опять закашлялся. Я лишь фыркнула и, мотнув головой, побежала наверх по лестнице. Ну, папа, ну, учудил! Представляю, как развеселиться Ярик! Все остальное я просто выбросила из головы. В этой семейке нет нормальных. Чему я удивляюсь? А ко мне приедет мое солнышко! Уже совсем скоро! Ура!
  Два дня, прожитых в ожидании Рика, пролетели незаметно. Я порхала, словно бабочка по офису, невольно приковывая взгляды окружающих. Но мне было плевать. Мое солнышко приезжает! Я чувствовала себя ребенком в ожидании чуда. Во время обеденного перерыва в четверг я предложила Алесе пройтись.
  - Что-то случилось? - девушка проницательно вгляделась в мое напряженное лицо, я лишь усмехнулась.
  - Мне нужна твоя помощь, - вот так просто и без долгих предисловий.
  - Конечно, - девушка пожала плечами и замерла в ожидании.
  - Мне нужно уйти. Сейчас. И завтра.
  - К тебе приехал твой парень? Ты вся светишься эти дни.
  - Нет! - я рассмеялась. - Братишка! Я его так давно не видела!
  - Знаешь, мне почти завидно! - Алеся рассмеялась. - Так что нужно делать? Не верю, что ты ничего еще не придумала.
  - Придумала, конечно! - я и не подумала смущаться. - В общем, часика через пол сделаю вид, что у меня безумно болит голова, тошнит и все прочее. Потом подключится живот и картинное сползание в обморок.
  - А сумеешь? - Алеся недоверчиво на меня покосилась, я лишь хмыкнула - школа у меня была обзавидуешься, только еще бы не так гадко. - А завтра? Да и как ты это объяснишь?
  - Как обычно в таких ситуациях. Скажу слабым голосочком, есть у меня такая проблема в женские дни. И завтра еще хуже будет. Врач советовал отлеживаться дома и пить обезболивающие. Думаешь, над бедной девочкой не сжалятся? - губы исказила ухмылка из арсенала благоверного.
  - Отпустят. Ну, ты и хитрюга! - Алеся покачала головой. - В тихом омуте...
  - Оно самое.
  - А я тебе зачем?
  - Как зачем? А поддержать подругу? А покричать погромче? А посуетиться и настоять на том, чтобы я обязательно осталась и завтра дома - я ведь, как примерная девочка, буду рваться на работу, ползком...
  Алеся рассмеялась и пообещала поддержку. Думаю, подругами мы станем настоящими.
  В общем, через почти час мы начали наш маленький спектакль. Лично мне было чертовски весело. Алеся сильно волновалась. Правда, ее волнение списали на мое недомогание, поэтому выходило очень даже достоверно. Алеся, которую отправили провожать меня домой, всю дорогу до остановки обзывала меня авантюристкой и делала остальные лестные комплименты. Я лишь сдержанно улыбалась. Черт. Да не рассказывать же ей, что вся моя жизнь в последнее время - сплошная авантюра? Что я вообще слабо представляю, что будет со мной завтра. Как оно повернется и чем закончится. И... И о том, что меня почти ничего не держит. Нет смысла. Причин жить. Куда-то стремиться. Что-то доказывать. Черт. Мой маленький ангелочек. Моя Софи. Вот он мой смысл.
  - Маринка? - я вздрогнула и перевела непонимающий взгляд на девушку. - Ты о чем задумалась?
  - Крестницу вспомнила, - меня всегда удивляло то, что правдивые ответы выручают гораздо больше лжи. Забавно.
  - Сколько ей?
  - Скоро будет четыре. Совсем взрослая! - я нежно улыбнулась. - Такой ангелочек!
  - Ага. Они все в этом возрасте очаровашки! - я лишь согласно кивнула и махнула рукой девушке, входящей в трамвай.
  - Пока, Леся. До скорого!
  - Пока, авантюристка! Брату привет!
  - Ага.
  Проводив взглядом трамвай, я развернулась и заспешила к стоянке. Скоро приедет Ярик, а у меня еще ничего не приготовлено! Черт!
  Быстро осмотрелась вокруг. Стол уставлен всякой вкуснятинкой, которую так любит мое солнышко... Следы моей бурной деятельности прибраны... Я опустила взгляд ниже... Черт! Шорты и майка оказались перепачканы пятнами. Вот ведь! Бегом в ванную. Ох, ты ж! Лицо порадовало мучной кляксой и следом от варенья. Ми-и-иленько. Чертыхнувшись, стянула одежду и сунула в корзину для белья, а теперь душ... И...
  В общем, когда раздался звонок в дверь, я наспех натягивала футболку. Черт! Быстрее!
  - Ярик! - я с визгом повисла на шее у своего обожаемого мальчика.
  - Ринка! - Рик аккуратно поставил пакеты и со смехом закружил меня по комнате.
  - Если ты меня уронишь, я тебя покусаю! - угроза вышла чертовски несерьезной, да и моя до безобразия счастливая улыбка портила весь эффект.
  - Я невкусный! - вредничая, Ярик подбросил меня вверх.
  Мы дурачились и смеялись, наперебой что-то рассказывали друг другу - в общем, мы словно вернулись назад в прошлое. Вот только горчило где-то глубоко внутри. Раньше нас было трое. Черт.
  Потом я показывала Славке квартиру. Ему понравилось. И эта дотошная вредина сунула нос даже в шкаф и под кровать. Я с умилением наблюдала за таким родным и привычным Риком. Еще совсем недавно мы точно также обустраивали мою первую квартиру и... И да, нас опять же было трое. Черт.
  Потом я кормила этого обормота, а он выкладывал разные вкусности из пакетов. И мой любимый торт! Пришлось обнимать и жмякать довольно щурившегося парня. Потом мы пили чай. И... И я давно уже не чувствовала себя настолько счастливой и умиротворенной! Это было так здорово, так волшебно, что першило в горле и щипало глаза.
  Мы сидели обнявшись на том самом пушистом ковре, что так мне полюбился. Рядом едва слышно звучали фразы из фильма. Фон, всего лишь фон. Едва ли мы помнили название или сюжет. Мы молча наслаждались вечером и обществом друг друга.
  - Я очень скучаю, Славка! - тихонечко прошептала признание, спрятав лицо на плече парня.
  - И мы. Мариш, может, не поздно все переиграть? - я горько вздохнула, Ярик сильнее сжал руки на моих плечах.
  Ответ был ясен нам обоим. Да и что переиграть? Беременность Катерины? Случайную измену Кирилла? Мою дурацкую свадьбу? Глупый вопрос. Безысходность. Вот то слово, которое объясняло нашу ситуацию. Ну, и глупость, конечно. Черт.
  - Как он? Они? - я замерла в ожидании ответа, душа в себе злость, зависть, боль.
  - Все...сложно.
  Ярик замолчал, пытаясь подобрать слова. Я тоже не спешила что-либо говорить. Мне вновь было паршиво. Как и каждый проклятый день, который я провожу одна. Мысли, воспоминания и собственные чувства никак не давали покоя. Я не герой. Ни капли. И мне больно. И хочется орать, истерить, бить посуду, плакать... Вот только это все не помогает. Легче не становиться. Черт. Хотелось проснуться и понять, что все это сон. Просто глупый сон. Из области кошмаров. Вот только не выходило проснуться. Моя жизнь оставалась запутанной и непонятной. И да, со смыслом тоже были проблемы.
  - Катя старается. Но... Она не ты. И Кирилл... Я не знаю... Он не может простить той.. того... В общем, сложно.
  Я внимательно всмотрелась в усталое и напряженное лицо Славки. Ему сложнее вдвойне. Он старший. Именно на его плечи свалились заботы, ведь я сбежала... Черт. Осторожно погладила чуть колючую щеку, успокаивая, извиняясь, поддерживая. Не знаю. Я не искала причин. Просто прижалась крепче и вздохнула. Все образуется как-нибудь и когда-нибудь, ведь правда?
  Мы тихонько лежали на кровати обнявшись. Нам было о чем помолчать. До этого мы шутками и громким смехом 'заедали' наши серьезные беседы. Вот только горечь никуда не делась. Не спасла ситуацию и чертовски забавная пушистая пижама, состоящая из штанишек ниже колена и футболки. Ярик оценил. Долго смеялся и тыкал пальцем в смешные картинки. Пока я ему не выдала такую же, только мужскую. Какое же у него лицо было! Черт! Я смеялась до слез. А вот теперь мы лежали в темноте и молчали. Не напряженно, нет. Умиротворенно? Да, это слово подходит нам. И спокойно. Так уютно и спокойно. Кажется, так давно потерянное ощущение... И я впитывала его каждой клеточкой. Хотелось продлить каждое мгновение, задержать его, превратить в вечность... Я не хотела слышать ни единого слова, словно знала заранее, что мне не понравится. И если бы можно было, отмотала бы назад вечер, лишь бы не услышать. Черт. Я начинаю ненавидеть слова. Глупо, знаю. Вот только. Черт. Все так... Черт.
  - Риша...
  - А? - получилось тягуче и лениво, Ярик фыркнул и перекатился по кровати, чтобы крепко обнять и прижать к себе - я только за, счастливо вздохнула и затихла, не хотелось ни думать, ни говорить.
  - Рин... Не знаю даже, как сказать... Но... В общем...
  Я аккуратно высвободилась из объятий и села, внимательно и настороженно глядя на свое солнышко.
  - Ярик? - осторожно убрала с глаз непослушную прядку и нежно провела по щеке. - Что случилось?
  - Ринка... Я... - Рик вздохнул и поднялся, усевшись напротив и крепко сжав мои ладошки. - В общем... Я... Ее зовут Тата.
  - Что? - я как-то заторможено мотнула головой и непонимающе уставилась на смущенного Ярослава.
  Наверное, я просто ослышалась. Да, точно. Муженек давно говорит, то у меня не все в порядке с головой - это если очень мягко. Вот и галлюцинации слуховые, ага. И вообще, может, я сплю? И просто дурацкий сон. Чертовски реалистичный, да, но...
  - Маришка, ты чего молчишь? - Славка приблизился, почти касаясь кончика носа в попытке разглядеть мое лицо в темноте.
  - Перевариваю... - я постаралась вложить максимум беззаботности и иронии, жалкая попытка, но Ярик поверил, хотел обмануться?
  Черт! Как же все... Твою ж... Я... Я растерялась. Новость хуже, чем если бы меня поленом по затылку, вот серьезно. Я не была готова к этому. Не хотела терять свое солнышко. Пусть это граничит с эгоизмом, но... Я не желала отдавать его. Ни какой-то там Тате, ни кому бы то ни было. Я... Черт! Я чертовски боялась остаться одна. Опять. Я буквально ощущала, как внутри расползается та самая леденящая пустота, а губы раздвигаются в мертвой улыбке. Так просто и знакомо. И почти не больно. И я почти могу улыбнуться на обрывки долетающих восторженных рассказов о какой-то Тате. И почти ее ненавижу. Еще немного. Нет, не хватило. Ненависти тоже нет. Я просто...устала? Сломалась? Нет. Разлетелась тысячей осколков. Хотя было бы чему разлетаться. Черт. Я только начала собирать себя по кусочкам, только... Чтобы сейчас... Черт. От проклятой мертвой улыбки кривило губы, но... Я так боюсь остаться одна. Снова... Без... Черт.
  Дело не в ревности. Во всяком случае, не в моей. Я просто слишком хорошо знаю, чем это заканчивается. Я... Саша, он ревновал. Чертовски сильно ревновал к мальчикам. До исступленной злости, до бешенства, крика, хлопанья дверью, бессилия... Просто... Я понимаю. Теперь. Он ревновал. Бесился. Да и кто бы не ревновал? Никто. Ни та самая Тата, ни кто либо еще. Человеческий фактор, ага. Не тогда ли появилась та трещина в наших с Сашей отношениях? Или тогда все просто стало глубже и четче? Не знаю. Да и есть ли в этом смысл? Я ведь не понимала. Не видела в этом проблемы. Никогда. Для меня все было предельно понятно. Вот мои мальчики. Вот Сашка, который беситься не понятно отчего. Ревность? О чем вы? Я не желала видеть чувства Саши, ни видеть, ни понимать. Игнорировала. Для меня это не имело никакого значения. Чистое непонимание. Никак не могла взять в толк. Ха. Забавно, да? Черт. Мне просто было все равно.
  Она не сможет принять наши отношения. Никогда. Это сложно объяснить. То, как мы чувствуем друг друга, как относимся, как... Нет слов. Не хватает. Или я просто не знаю подходящих, чтобы выразить все, что между нами происходит. Были бы мы родными - все просто. Вот только... Как объяснить такую привязанность к постороннему человеку? Если даже родные не понимали... Кто станет терпеть наши разговоры, ежедневно, час, а то и больше. Привычку спать вместе. На одной кровати. Наши постоянные обнимания, нежности - мы просто ужасные тактилы. Кто... Черт. Продолжать можно до бесконечности. Вот только легче не становится. Больнее. И безнадежнее. Я не хочу его терять. Еще и его. Не могу. И... Черт. Я вновь зависла над пропастью. Как тогда, несколько лет назад, в больнице. Когда каждый шаг тщательно взвешивался и контролировался. Мне нельзя было ошибаться. И сейчас. У меня нет этого права. А значит...
  - Ты ведь нас познакомишь? - улыбнуться почти естественно, заставив голос звучать почти счастливо - мой мальчик все равно ничего не заметит, он слишком счастлив, что его сестра так за него рада.
  - Конечно! Она тебе обязательно понравится! - с жаром, ему действительно важно, чтобы понравилась.
  Рада? Конечно. Я помню усталый вид Славки. Ему достается. И не с кем поделиться, просто поговорить по душам. В наших сумасшедших жизнях все пошло наперекосяк. И... Я не настолько эгоистка, чтобы лишать мое солнышко этой нечаянной радости. Я... Слишком его люблю. Все просто, правда? Только пусто и горчит. Но это ведь ерунда, да? Да. Ради них, все что угодно. Всегда.
  Обнять, крепко прижавшись, не вслушиваясь в шепот. Просто запоминая, впечатывая в память эти ощущения. Кусая губы, чтобы глупо не расплакаться. Я не герой, не железная леди. Мне больно. Так чертовски больно. Я люблю тебя, мой солнечный мальчик. И так сильно хочу тебе счастья. Ты ведь будешь счастливым, для меня, Рик? А я просто постараюсь не мешать. Возможно, я снова решаю за нас всех, но... Прости меня, Славка. У меня нет больше сил. Я чертовски устала. Не понимаю, зачем все. Мой смысл исчез. И... Холодно, Славка. Чертовски холодно.
  Он уехал вечером. Еще не темно, нет. Даже не сумерки. Мы долго обнимались и просто молчали. Я клятвенно обещала приехать и познакомится с Татой. Одобрить выбор моего солнышка. Он... Славка так светился, что я просто не смогла ни единым жестом, ни единой случайной гримасой даже намекнуть на собственные эмоции. Не имела права. Ярик такой счастливый, впервые за последние полгода. Разве может хоть что-то быть важнее? Глупый вопрос. Таким счастливым и окрыленным он и уехал. А я долго стояла у подъезда и зябко куталась в домашнюю футболку, пусть на улице и почти тридцать. Просто... Черт.
  Я не хотела слушать, серьезно. Но Диму не так-то и легко остановить. Опустив голову и зябко обхватив свои плечи (все никак не могла согреться), я пряталась от него за пеленой распущенных волос. Зыбкая преграда, знаю. Правда, если молчать, есть шанс, что Дима удовлетвориться монологом. Не особо вслушиваясь, я целенаправленно двигалась на кухню. Задумчиво осмотрела несколько бутылок вина. Нет, все же не то. Цапнула бутылку виски - гадкое пойло, стакан и гроздь винограда. Дима поперхнулся и наконец-то замолчал.
  - Марина!!! - взбешенный рык доведенного до ручки мужчины почти не задел. - Да что же, мать твою, происходит?! - от удара мужского кулака по столешнице посуда раздражающе звякнула. - Что ты творишь?!! Ты понимаешь, что я успел передумать за эти сутки?!! Ты где была?
  Черт. Неужели нельзя оставить меня в покое? Да, знаю, я эгоистична и несправедлива к Диме, но... Я так чертовски устала. У меня нет сил. Совсем. Крепче сжала горлышко бутылки и, наконец, подняла лицо. Я не знаю, что он увидел. Я устала, до чертиков устала, притворяться в том числе.
  - Успокойся, пожалуйста. Приезжал Ярик.
  Развернуться и уйти. Почти необходимость. Сбежать. От этого растерянного, сочувствующего взгляда. Не хочу. Ни видеть, ни знать. Я спешила, но опоздала.
  - Что же они с тобой творят, девочка? Что ты с собой творишь? - шепот, но для меня он звучал набатом.
  Уйти. Сбежать. Трусливо, я знаю. Но сил нет. Совсем-совсем. И в библиотеке мой любимый пушистый ковер. И камин - очень кстати, знобит еще сильнее. И плед там есть. Клетчатый такой, да. Я это точно помню.
  И очень хочется разрыдаться. Но не выходит. Словно внутри что-то не дает. И почти стакан залпом совсем не лечит. Гадость жуткая. Заесть виноградом и спрятать лицо в ладонях. А хочется закричать, надсаживая горло и выпуская боль наружу, избавляясь от нее. Не выходит. Горло перехватило. Остается глубоко дышать и кутаться в плед.
  Он всегда появляется не вовремя. Не знаю, только ли он пришел, стоял ли в дверях. Не заметила. Да и не старалась. Холодно мне. Совсем. И плед не помогает. И этот гадкий виски. А я из упрямства второй стакан выпила - и это почти обидно. Кажется, муженек что-то говорил. Плевать. Кажется, выругался. Усмехнуться и допить виски из стакана. Зло сплюнув, дорогой супруг собрался откланяться. И я... Не понимаю, алкоголь ли тому виной, холод ли... Не знаю. До сих пор понять не могу, что же на меня нашло? Что за черт! Но... слова были произнесены.
  - Не уходи, Богдан! - кажется, от звучания имени вздрогнули оба. - Посиди со мной... Пожалуйста...
  Мы оба замерли. И тишина. Такая вязкая и звонкая одновременно. Не могу найти слов, чтобы объяснить. Он не ожидал этого, всего, чего угодно, только не этого. И я... Не понимаю, совсем-совсем не понимаю, какого черта я это сказала? И я ли это была? Как у меня могли вырваться эти слова. С какой стати? Что за бред? И... Черт. Серьезно, не понимаю. Я готова была услышать в ответ все, что угодно. От издевательств до новой порции оскорблений. Это было бы понятно и привычно. И я бы даже не обиделась. Честно. Но... Это было за гранью моего понимания.
  Он просто развернулся и ушел. Молча! И недалеко. Всего десяток шагов. До столика. Там стаканы и бутылка. Тоже с виски, кажется. Я глупо таращилась в спину мужчине, считавшемуся моим мужем. И кажется, даже рот открыла от удивления. Во всяком случае, развернувшись, ухмыльнулся муженек ну очень паскудно. Почти привычно. И просто перевернул мой мир с ног на голову. Опять. А у меня сегодня даже нет сил его ненавидеть. Смешно, правда?
  - Подвинься, сумасшедшая...
  Наверное, это шок. Иначе, с чего бы я так послушно и безропотно выполнила эту просьбу, больше похожую на приказ? И даже не огрызнулась, что место вокруг полно... Черт. Это слишком... Неправильно?
  - Поговори со мной... Или помолчи. Не важно... Просто... Не уходи, ладно? - это алкоголь, точно, но смотреть в чуть расширившиеся и потемневшие глаза супруга даже забавно. - Пожалуйста...
  Мы помолчали, разглядывая огонь. Потягивали виски. Я куталась в плед, он расстегнул рубашку и закатал рукава. Странно. Впервые мне было рядом с ним не уютно, нет... Спокойно? Да, кажется. И это просто безумие. Но так оно и было. Знаю, я нашла не самое лучшее и подходящее место, чтобы спрятаться. Муженек - явно не моя тихая гавань, но... Сегодня мне не хотелось ни о чем думать. Я устала. Чертовски устала и вымоталась. И не хочу. Ничего не хочу. Хотя бы сегодня.
  - Где ты была? - удалось даже не вздрогнуть.
  - Только не ври, что волновался! - даже сарказм был какой-то вымученный и неубедительный, вызвав у Богдана лишь ухмылку.
  - Не говори глупостей, мышка! - усмехнулась, как-то забавно это прозвучало, вот честно.
  - Ясно. Был взбешен и зол.
  - В яблочко.
  И мы опять замолчали. И это было еще более странно. Я уже ничего не понимала. Совсем. Вот только было как-то все равно. Допив одним глотком виски, хмыкнула и, зажмурившись, устроилась спина к спине с мужем, откинув голову ему на плечо. Я почувствовала, как он вздрогнул, и приготовилась к резкой отповеди... Серьезно. Я даже открыла рот, чтобы ответить. И тишина... Неестественная. Совсем.
  - Спасибо... - выдохнула едва слышно, еще толком не понимая и не веря.
  - Лучше зат... молчи.
  Хмыкнули как-то синхронно. И замолчали. Потрясающе. Черт. Где там бутылка?
  Это был самый странный вечер в моей жизни. Серьезно. Мы почти не говорили. Молчали. Пили. Каждый свое пойло. Закусывали виноградом, иногда встречаясь пальцами на очередной виноградинке, приглянувшейся обоим. Богдан с неизменной кривой усмешкой по-джентельменски уступал мне. Боже! Никогда бы не подумала, что когда-либо смогу употребить два этих слова рядом: Богдан и джентльмен. Усмехалась в ответ той же кривоватой усмешкой и не отказывалась. Вот еще! Когда еще будет предложено?
  Странный вечер продолжался. Так тихо и уютно трещало пламя. И я начинала согреваться. То ли алкоголь наконец подействовал, то ли не знаю... Но... Меня отпускало. Черт побери! Натянутая, готовая распрямиться пружина просто медленно распрямлялась. Этот чертов комок, что не давал дышать и больно царапал горло просто пф! Истаял. И за это я готова было многое простить. Серьезно. За одно это. Знаю, завтра все вернется на круги своя. Не может не вернуться. Это же Богдан. И... Черт. Могло же все сложиться иначе. Вот честно. Сейчас это понимается как никогда отчетливо. Могло. Иначе. Честнее. Мягче. Не так больно. Без надрыва и ломки. И от одного этого понимания становится больно. Судорожный тяжелый вздох и напрягшееся плечо под моим затылком. Он так ничего не спросил, я не стала объяснять. К чему?
  И только сейчас я задумалась, а что привело сюда его? Что стряслось у моего скотинистого муженька, чтобы так? Почему нет очередной девки? И... Черт! Почему ему понадобилось убежище и тишина? Согласна, мы не лучшая компания друг для друга, но... Сегодня звезды выстроились явно в чертовски редкой и сложной комбинации...Но... Сложилось же... Хмыкнула и отставила стакан. Сколько я выпила? Много, голова кружиться и реальность немного плывет. Не страшно. Вот завтра да, будет бо-бо. А сегодня... Мне наконец тепло и уютно. Потрясающее просто. И... Стоит отблагодарить мужчину, спасшего вечер, правда? Больная мысль. Но кто сказал, что я была в тот момент достаточно адекватна? Извернувшись, обняла муженька за шею и мягко коснулась губами колючей щеки.
  - Спасибо, Богдан. Правда. Спасибо, - и уперлась лбом в напряженное плечо парня, не расцепляя рук.
  - Детка... Эм... Мышка... Ты не в моем вкусе, - привычные интонации и мягкая усмешка в голосе, усмехаюсь в ответ.
  - Это взаимно, ты же знаешь, милый! - и мне смешно, просто чертовски смешно.
  Это алкоголь, знаю. Но... Начинаю трястись от сдерживаемого смеха. Подо мной вздрагивает мужское тело. Миг - и смеемся громко, самозабвенно, искренне. Два алкоголика. Успокаиваемся. Молчим. Довольно темно. И лишь камин окрашивает полумрак уютными всполохами. Хорошо. И в мою голову приходит очередная безумная мысль. И... Пить явно сегодня не стоило. Или хоть поесть для начала. Или... Черт. Какая уже разница. Я просто расцепила руки, отодвинула подальше свой стакан, бутылку и тарелку с остатками винограда. Деловито подтянула поближе плед и парочку подушечек. Ухмыльнулась удивленно наблюдавшему за этой возней муженьку и... Нагло подлезла ему под руку, устроив голову на его бедре. К животу прижала подушку, крепко обняв. Повозилась, устраиваясь поудобнее, и блаженно улыбнулась.
  - Гладь! - капризный голосок и настороженное ожидание.
   Хотелось еще прикрыться руками, на всякий случай. Я знала, что опять дергаю тигра за усы. Но вечер такой странный. И... Расслабилась я. Звякнул стеклянный стакан, отставленный в сторону муженьком. Непроизвольно сжалась и зажмурилась. Может, просто уйдет? Резкая боль в затылке. Ой... Оказывается, он просто стянул резинку с волос, случайно вырвав пару волосков.
  - Дыши, мышка! Уже можно, - ядовито посоветовал муже... муж, перебирая пряди.
  Послушалась и тут же закашлялась. Оказывается, не дышала. Этот засранец лишь ядовито хохотнул и дернул за прядь, не больно - обидно. Фыркнула в ответ и расслабилась. Всегда кайфовала от этого ощущения, когда перебирают волосы. Блаженство просто.
  - Маленькая, наглая и нахальная мышка...
  Я кивнула, соглашаясь. Чего уж там. Да и вообще, в этот конкретный момент я была согласна на все. Я балдела. А потом еще и урчать тихонько начала. Это все алкоголь, точно. Муженек в очередной раз саркастически хохотнул. И ладно. Я почти задремала, как меня опять дернули за прядку.
  - Теперь моя очередь!
  - Агм.. угу...
  - Очень содержательно! - когда-нибудь он обязан захлебнуться ядом, вот честно.
  Я покорно поднялась и подождала, пока супруг пристроит свою голову на моих ногах. Он возился долго, придирчиво выбирая место. Мне стало смешно. Нет, правда. Не выдержав, тихонько засмеялась. Удобно легла, устроившись на подушечках, супруг, фыркнув еще разок, наконец примостил свою драгоценную голову на мой живот.
  - Гладь! - не выдержав, рассмеялась - как точно скопировал интонации, засранец!
  Сначала осторожно, потом все смелее стала перебирать и ерошить темные пряди. Затягивает, ага. И... Черт! Это было очень спокойно и уютно. И ненормально! Но... Было. Непривычно, дико, нелогично. Но было. И едва не урчавший от удовольствия мужчина рядом, совсем не похожий в этот конкретный вечер на мою ужасную страшилку. И... Черт. Алкоголь, конечно, зло. Но... Я сегодня убежденный алкоголик и злодей, ага.
  Я... Я не помню, как заснула. Вот совсем. И это странно вдвойне. Я настолько расслабилась, что... Черт. Я была уверена в собственной безопасности рядом с ним. И это настораживает. Кажется, я окончательно слетела с катушек. Хотя... кажется, это произошло много раньше. И сейчас просто финальная сцена, ага. Фыркнув, сморщила нос - его щекотала прядка волос, а сдуть ее не выходило. И руки почему-то не удавалось подтянуть к лицу... Наверное, меня оправдывает тот факт, что сознание еще было затуманено сном и алкоголем. И вообще, мне, как человеку не пьющему, похмелье выходит жутким боком. Я не сразу поняла, в чем дело. Но... Черт. У странного вечера не могло не быть еще более странного утра. И... Черт! Тысячу раз.
  Я крепко обнимала муженька, взобравшись на него едва ли не целиком. И он... Не отставал. Черт. Супруг вцепился в меня с присущей ему хваткой. И его лицо... Такое спокойное и умиротворенное. И сразу захотелось сделать какую-нибудь гадость. Или не делать. Или... Черт. Я тихонько вздохнула и уткнулась носом в теплую шею мужа. Болела голова, да и в целом ощущения были прегадостные. И мысли. Сумбурные и сумасшедшие. И я вновь ничегошеньки не понимала. Оставалось лишь вздыхать. И молча ждать развязки. Она же должна наступить, правда?
  - Кто-то умер? - хриплый со сна голос, от неожиданности я вздрогнула.
  - Нет... кажется, - растерянность и неуверенность, я так чертовски запуталась, что просто не знала, как реагировать на все это... на такого Богдана.
  - Тогда прекращай стонать и слезь с меня наконец! - я почувствовала, как щеки опалило жаром, и неловко попыталась сползти с муженька, а он с привычной едкой ухмылочкой за этим наблюдал.
  Не особо спеша, впрочем, мне помогать. Или разжать руки. Для начала. Растерянность, как это со мной бывает, переросла в злость. И губы привычно сложились в точную копию ухмылки муженька, с легкостью отзеркаливая подачу.
  - Милый, я вот никак не могу понять: то ли ты мне вчера соврал... то ли твоему телу глубоко плевать на твое мнение! - ядовито хмыкнула и, наконец, скатилась с супруга и замерла, чуть привстав на локтях.
   Его глаза почти привычно чуть потемнели. Я усмехнулась, как, впрочем, и он. Только я не знаю, кто из нас был больше растерян в этот момент. Но оба прекрасно прятали это чувство за напускными сарказмом и раздражением. Вот только... Как объяснить его упирающееся в мое бедро достоинство? И стоит ли пытаться объяснять? Я запуталась в своих размышлениях и в досаде прикусила губу, продолжая пристально и ядовито рассматривать лицо дорогого супруга, почти любуясь предгрозовой серостью глаз. Завораживает, серьезно.
  Он не стал язвить в ответ. О нет. Богдан резко навис надо мной, заставляя инстинктивно отшатнуться и упасть на подушечки. Было странно и непривычно видеть его лицо так близко. И немного нервировало его нависшее надо мной тело. Я облизнула сухие губы и напряглась, готовясь то ли отбиваться, то ли язвить в ответ. Вот только я даже в мыслях не рассматривала то, что произошло. Просто не допускала этот вариант. Муженек напрягся и шумно сглотнул, почти стального цвета глазами следя за моим лицом, вернее, губами. Внутри застыла какая-то пружина. И стало страшно. Черт. Я не знала, чего от него ожидать. И это пугало. Я прекрасно помню, каким он может быть. и мои чувства и эмоции и так находятся в жутком раздрае, и вчерашний вечер, и... Мне нужно просто немного времени, чтобы... Черт. И губы опять пересохли. Дурацкий алкоголь, ведь дело в нем? Я опять облизнула губы, вздрогнув от прозвучавшего ругательства, переводя напряженный взгляд на муженька. И... Это было подло. Я не ожидала такого. Он... Просто взял и поцеловал меня. Вот так просто. Выругался и поцеловал.
  Я застыла на мгновение. Растерялась просто. Его руки сжимают мое лицо и затылок. И он тяжелый. И... и мысли вылетели из моей головы. Для этого я была слишком ошеломлена. А он всегда был настойчивый и упертый, и... Черт. Я даже не поняла, в какой момент ответила. Просто не заметила этого. Запустила пальцы в его волосы и... Черт. Этого не должно было быть. И не могло. Но тем не менее. Черт. Черт! Черт!!! И это было иначе. Совершенно не так, как на тех утомительных приемах. И не так, как с Киром. Никакой щемящей нежности. Только сумасшествие. Не показное, не для десятков гостей, утомительное и противное, когда хочется вымыть рот. Слишком неприкрыто и честно. И крышу снесло, кажется. У Богдана так точно. И моя, кажется, решила присоединиться. Не иначе, как для симметрии. Горячая ладонь, скользнувшая по оголенной полоске кожи и дальше, под майку, заставила вздрогнуть. И стоило остановиться, прекратить это безумие, но мозг уже не работал. Вот совершенно. И ладони жили своей жизнью. И тело предательски выгибалось, отвечая на ласку. В какой-то момент он стянул свою рубашку и раздраженно отбросил ее в сторону. И потянул мою майку. Мозг как-то отрешенно фиксировал происходящее. Словно и не со мной. Я едва ли отдавала себе отчет в происходящем. А перед глазами появилась похожая картинка из нашей совместной жизни, когда муженек также стащил с меня майку и... И то, что за этим последовало... Я вздрогнула и напряженно застыла. Но разве моего супруга можно смутить такой мелочью? Горькая ирония - вот все, что мне осталось. И горячие губы и ладони. И покорная капитуляция. Я не знала, что ему противопоставить. Что сделать. Как это прекратить. Или... не хотела... Черт! я уже ничего не понимала. И, кажется, не хотела даже, я была готова послать к черту все отвлекающие мысли и никому не нужные сейчас размышления. Просто со вздохом чуть податься на встречу и расслабиться, отвечая...
  Я не знаю, как далеко бы мы зашли. Или вернее будет сказать, даже не хочу знать. Совсем рядом скрипнула, а затем торопливо хлопнула дверь. И мы застыли. Напряженно и не веряще, даже ошеломленно, вглядываясь в лица и глаза друг друга. Частое дыхание и расширенные зрачки. Вот...черт.
  - Я... Мне... - я не могла подобрать слов и лишь растерянно таращиться на муженька.
  - Просто зат...молчи! - он раздраженно дернул щекой.
  Ах ты... Черт! У меня даже слов не нашлось. Приличных. Я раздраженно поджала губы и уперлась ладошками в грудь супруга. Злость вытеснила все прочие чувства. И очень правильно, вот серьезно.
  - Слезь с меня! - раздражение прорывалось наружу в рычащих звуках.
  Но разве его хоть когда-то интересовало мое мнение? Он сблизил наши лица, почти касаясь меня губами:
  - Не смей мне указывать, мышка! - такое же раздражение, приятно, оказывается, знать, что ты не одинок в своих чувствах.
  - Катись к черту! - выплюнуть и резко толкнуть.
  Он не ожидал такого, лишь этим объясняется мой неожиданный успех. Я зло ухмыльнулась и почти мгновенно оказалась на ногах. Мы вновь застыли в напряжении. И мне было плевать, насколько сильно психует супруг. Я была зла. Просто дико зла. И в первую очередь на себя. Что это, черт побери, было?
  Меня жгло изнутри чувство злости и раздражения. И бесили эти потемневшие глаза, полные оскорбительного пренебрежения. Ха-ха, милый, не верю! Слышишь, не верю. Вот ни капли! Раньше нужно было оскорбленную невинность строить! Раньше, черт тебя подери! До того, как твое достоинство едва не продырявило мое бедро, ясно тебе? До этого! Меня трясло от злости, эмоции требовали выхода, а на языке теснились десятки слов. Я просто не могла выбрать что-то одно, чтобы начать.
  - Мышка...
  - К черту! - потрясывало меня вполне заметно. - Все к черту! Тебя, твои закидоны, эту гребанную сделку! Все! - я орала, а хотелось разбить здесь все, уничтожить.
  От избытка чувств пнула подушку и выбежала вон, резко хлопнув дверью. Три этажа промелькнули незаметно. Хлопнула дверь, щелкнула задвижка. Разлетелся о стену сотней осколков стакан. За ним еще один. И графин. Я оглянулась в поисках еще чего-то... И вздрогнула. Отражение в зеркале принадлежало какой-то безумице. Твою ж... Запал куда-то пропал. Из меня словно стержень выдернули. Безвольно сползла по стене и уткнулась лицом в колени. Вперед-назад. Вперед-назад. Б-боже, что же это было? И к-как? И что же теперь делать? И... Черт. Как же все...
  С трудом поднявшись, на подрагивающие ноги, придерживаясь за стену, побрела в ванную - мне нужен горячий душ. Просто жизненно необходим.
  Через сорок минут я заканчивала легкий макияж, волосы были собраны в небрежный пучок. Перекинув через плечо сумочку, отщелкнула защелку - к чему нам подозрения? Еще через минуту я перебрасывала ногу через подоконник. Еще через две выезжала за ворота. Отлично. Пальцы порхают по сенсору. Гудок. Еще один.
  - Алло.
  - Здравствуй, Костя.
  - Марина? - и столько удивления, действительно, с чего бы мне ему звонить.
  - Можно даже без отчества, - легкая ирония далась с трудом, я все еще была на взводе, откровенно говоря, я не была уверенна ни на грамм в том, что делала.
  - Что-то случилось? - любопытно, это проницательность или обычная логика?
  - В какой-то степени. Где Софи? - перевод темы - мой любимый прием.
  - В аквапарке. Итак... - я ведь никогда не говорила, что этот мужчина глуп, правда?
  - Отлично. Ты свободен? - я почти физически ощущала повисшую напряженность на том конце трубки.
  - Да... - долгая пауза и настороженное согласие - забавный какой.
  - Через минут сорок в центре в кафе, помнишь его? - легкая ирония давалась теперь легко, ко мне вернулось мое отстраненное состояние, нервозность свернулась клубком где-то внутри, дожидаясь своего часа.
  - Хорошо, - я лишь улыбнулась и сбросила вызов.
  Я все еще не знала, о чем стану с ним говорить. И зачем я вообще позвонила этому мужчине, тоже не особо понимала. Не лучше ли было просто сбежать? В свою уютную квартирку. Переждать. Успокоиться. Просто выдохнуть и привести мысли и чувства в порядок? Или съездить домой. Навестить Ярика. И его эту самую... Черт! Мысль больно обожгла и я резко вывернула руль, едва не вылетев в кювет. Удар по тормозам. И мои дрожащие пальцы. Выйти на почти что ватных ногах и сползти по еще только теплому боку машины, спрятав лицо в ладонях. Это просто нужно пережить. Смириться с этой мыслью. Суметь. Взять и суметь. Это ведь просто да?
  - Девушка, с вами все в порядке? - я сквозь пальцы посмотрела на подошедшего - лет сорок-пятьдесят.
  - Да, спасибо. Все нормально.
  - Вы уверены? Может скорую? Или отвезти вас...
  - Нет! - более резко, чем следовало. - Извините. Но, правда, все в порядке. Просто... Извините. И спасибо.
  Он ничего не сказал, этот неравнодушный мужчина. Пристально вгляделся в мое лицо, покачал головой и ушел, оглядываясь. И мне было жаль. Серьезно. И стыдно за грубость, ничем не обоснованную. Черт! Лицо в ладони - отлично спряталась. Вот только совесть - зараза кусючая. И в ладошках от нее не спрячешься. Пффф...
  Медленно подняться, сесть в машину - и вперед. А мысли... Больно, знаю. Но... не в первый же раз, правда? Горькая ирония. Но я справлюсь, правда. И... не забыть бы заехать в тот магазинчик. Мои сигареты подошли к концу.
  - Опять куришь? - я едва ощутимо вздрогнула и распахнула глаза. - Так начинаешь или бросаешь? - усмешка, но совсем не похожая на гримасы моего благоверного - и хочется усмехнуться в ответ.
   - А ты как думаешь? - и чуть прищурив глаза, кивнула на блюдце в котором тлели трубочки с запахом вишни. - Кстати, здравствуй.
  - Здоровались уже, - и еще одна улыбка. - Так что?
  - Запах просто нравится. А тянуть в рот всякую дрянь - нет. Вот такое вот решение этой проблемы, - немного растерянная улыбка, почти без напряжения - с ним легко. И играть в жизнь, и быть. Опасные мысли.
  - Необычное решение! - и пристальный взгляд. - Как и сама девушка.
  Ой, а что это нас на комплименты потянуло? Неспроста-а-а. Наша песня хороша - начинай сначала, да? А я ведь было уверилась, что этот этап мы с честью преодолели... Ан нет, нам все так же неймется.
  - Знаю! - солнечная улыбка из ряда отрепетированных фальшивок, и настроение, едва появившееся, скатилось в жесткий минус. - Богдан всегда об этом говорит!
  Чистая правда, между прочим. Вот его любимый и самый мягкий эпитет - ненормальная. Ненормальная - это не такая как все. А значит, необычная. Так что никакого обмана. И любимая ухмылка из арсенала муженька.
  Костя нахмурился и поджал губы. Я резко затушила тлеющие сигареты чайной ложкой и отвернулась к окну. Запах стал раздражать. Да и сама идея с этой встречей показалась идиотской. Черт. Но не показывать истинных эмоций - первый урок муженька. Самый запоминающийся, стоит отметить.
  - Ты ведь позвонила не просто так? - молчание стало угнетать, костя не выдержал первым.
  - Да, - я вот научилась виртуозно молчать в любой ситуации, обстоятельства семейной жизни обязывают, знаете ли.
  - Рассказать не хочешь? - его стала раздражать ситуация, и мое лицо, все еще отвернутое к окну, и безразличие, и чувство собственной вины.
  - Наверное.
  - Марина! - а с самообладанием не очень. - Прекращай.
  - Я уеду через две недели. Не знаю, когда вернусь. Хотела бы увидеться с Софи. Наедине.
  - Почему?
  - Канадский папочка зовет в гости, - и все же не удалось сдержать едва заметную нежную усмешку - Александр, конечно, тот еще вредина, но... Обаятельный, гад!
  - Ясно...
  Мы помолчали. Выпили заказанные напитки. Еще помолчали.
  - В общем, позвоните мне, Константин, когда сможете определиться с датой.
  - Хорошо. И... Мариш...
  - Не стоит, правда! - я отрицательно мотнула головой. - Просто не стоит. Всего доброго... Костя.
  Мне нужно было уйти. Хотелось на воздух. И остаться одной. Просто в который раз пережить. Переболеть. Собраться во что-то целое. Наверное, это хобби у меня такое. Собираться. Черт.
  В парке людно. Но не раздражает. Мне в этот раз все равно. В ушах звучат любимые мелодии. Трава мягкая. А на ствол так удобно опираться. Совсем рядом небольшой пруд. Здесь на удивление спокойно. Место, которое я выбрала, прикрыто кустарником, что создает иллюзию уединенности. Хорошо. То, что нужно.
  В голове сотни мыслей. Привычно больно. И холодно. И... Вот только вчерашний сумасшедший вечер что-то перевернул во мне, какой-то рубильник. Не остро. Все воспринимается не так остро и обнажено. Словно моя рана покрылась тонкой корочкой. Такой нежной и хрупкой. Да, больно. Да, страшно содрать эту хрупкую преграду. Но... Черт побери! Я просто пойду дальше. В который раз. И я могу дышать, дышать, а не задыхаться. И... Я благодарна ему. Правда. Не знаю, как описать эту смесь из эмоций. Я по-прежнему его ненавижу. Но это ни капли не мешает чувствовать эту благодарность. Чертов парадокс. Моя жизнь, похоже, один комок этого самого парадокса.
  Мой Ярик и... Таша. Выдохнуть. Просто выдохнуть. И признать, наконец, это мой чертов эгоизм. И отсюда страх. Остаться одной? Глупость какая. Нет, вот серьезно. Разве меня бросают? Да, все будет иначе. Но... Разве сейчас не так? Наши жизни уже давно превратились в черти пойми что. Так стоит ли теперь удивляться и стенать? Эту лавину запустила я сама тем проклятым майским днем, когда согласилась на это сумасшедшее предложение. Я. Я сама. Источник всех своих несчастий. Только признать это сложно. Мой такой уютный и привычный мирок, там, где я была так счастлива. Там, где я имела все. Он разлетелся на сотни осколков. И его не собрать. Когда же я это пойму? И перестану пытаться собрать их воедино. Когда же я отпущу прошлое? Черт побери! Я словно пытаюсь усидеть на двух плотах одновременно. Вот только эти плоты разносит в разные стороны. А я упрямо цепляюсь в края. И мне больно. Мне опять больно. И этот чертов сеанс самоанализа не помогает! Я пытаюсь убедить себя в том, во что не верю. Отказываюсь принять. Я просто маленькая девочка, запутавшаяся в жизни. Все, на кого я привыкла опираться, исчезли. И... Дьявол. Хватит, слышишь, хватит!
  Я смогу принять выбор моего мальчика. И нужно встретиться с... Ним. Нам нужно поговорить. Я не могу без него. И прятаться - не выход. Я пробовала. Эти долгие проклятые недели, складывающиеся в бесконечные месяцы, я честно пробовала. Истязала себя. И... Его. Я источник всех проблем. Я. Я сама причиняю боль тем, кого люблю. И если кого-то ненавидеть за все, что случилось в наших жизнях, то себя. Но черт возьми! Я просто не в силах отобрать у муженька пьедестал. Так что мою пальму ненависти придется делить честно, так сказать, по-супружески. Ха-ха. Черт.
  - Так и знал, что найду тебя здесь.
  Я вздрогнула, выныривая из мыслей, и изумленно всмотрелась в нависшего надо мной Диму.
  - Как? - от удивления слов не хватало.
  - Это моя работа, Мариш, помнишь? - как у него получается необидная ирония?
  - Было бы несусветной глупостью с моей стороны забыть об этой нюансе! - усмехнуться в ответ - я рада, действительно рада, своей любимой наседке.
  - Поговорим? - проговорил этот несносный мужчина, присаживаясь рядом.
  - Нет! Ну, нет! За что-о-о??!! - я ненавидела эту его фразу и все то, что следовало за ней.
  Мы оба прекрасно знали, что это бесполезно. Бесполезны мои стоны. Бесполезны его попытки что-то вытянуть. Если только я не готова к разговору. Или ему нечем меня прижать. Правда в обмен на компромат. Отличная сделка. Ха-ха.
  - Что у вас произошло? - ого, мы сегодня даже не начинаем издалека.
  - Хотелось бы мне знать...
  Я удобно устроила голову на плече мужчины и замолчала. Я, правда, хотела бы это знать. Но понимание произошедшего было также далеко, как звезды. Я вспоминала прошедший вечер. Алкоголь. Камин. И мы. Отличная компания, ага. Вот только это не объясняет случившегося. Ни вечером, ни после.
  - Может, алкоголь? - выжрали мы прилично.
  Дима недоверчиво качнул головой. Пришлось вздохнуть, признавая, что вряд ли все можно списать на него. Но и других версий не было. А жаль.
  - Это ведь ты зашел утром? - одного взгляда было достаточно, чтобы понять - он. - Спасибо.
  - За что? - вселенское изумление.
  - За то, что появился очень вовремя. Я не была готова к тому, что... Черт! Я никогда, наверное, не буду готова к его перепадам настроения. И... Я не хотела этого. И не хотела бы потом... Если бы... Ну... я бы не смогла это принять. В здравом уме я бы никогда не согласилась на что-то подобное. Стать частью его бесконечной череды девиц. Одной из... Я... Дело не в ревности, ты же понимаешь, насколько смешно это звучало бы. Только... Я просто морально не смогла бы. Это унижает меня. Неприемлемо! А тут! Черт! - меня трясло от вновь переживаемых эмоций и осознания.
  - Тише, малышка, тише. Я понимаю, - Дима крепко обнял и прижал к себе, спасибо небесам за него, серьезно, без него меня бы уже не было.
  - Я не понимаю, Дима. Ничегошеньки не понимаю...
  Согласитесь, сложно понять, что в голове у моего муженька. В голове моей опилки - не беда... Ага.
  - Мы просто сидели. Вместе. Молчали. И... Словно не было ничего. Ни этих месяцев, ни презрения, ни... В общем, словно с начала. И это было так непривычно. Неправильно, конечно. Но... Знаешь, оно тем любопытнее. И алкоголь, конечно, внес свою лепту. Снял напряжение что ли? Помог чуть расслабиться? Не знаю. И это был хороший вечер. Серьезно. И... Я благодарна за него. Честно. Это... Это было то, в чем я нуждалась. Вот только... Утро. И я... И он... Почему? - я непонимающе и немножко рассеяно посмотрела на внимательно слушающего мужчину. - Почему? - скорее, для себя повторила вопрос, ответа на который так и не нашла. - Я была готова к любой реакции. Скандал там. Попытки оскорбить или даже ударить. Или... Черт! Я вру! Не была я ни к чему готова! Я просто не знала, что думать и делать. Вот только к тому, что произошло вообще никак, вот просто особенно не была готова! И... Что теперь будет, Дима? Что теперь будет? - вопрос, заданный шепотом, вот только от этого более страшный.
  Просто ответа не было. Ни у меня. Ни у него. А жаль.
  - Поехали домой, малышка? - я ошарашено посмотрела на мужчину, словно не понимая, о чем это он.
  - Домой?! - и я расхохоталась, зло и даже истерично. - Домой? Где мой дом, Дима? Я не знаю ответа! Не знаю! - смех никак не прекращался. - А ты знаешь, Дима? Знаешь?
  Дмитрий растерянно смотрел на мою истерику, давненько у меня не было срывов - отвык-с. И надо бы успокоиться, взять себя в руки, я ведь решила для себя все, но... Черт побери, нет никаких сил!
  - Марина! - мужчина сначала легонько, а потом вполне ощутимо встряхнул меня за плечи. - Успокойся, малышка! Ну же! Мари!!!
  Я вздрогнула и замолчала. Действительно, чего это я. И опять холодно. Почему такая дурацкая реакция? Почему мне опять холодно?
  - Маришка-Маришка! - словно маленькой девочке, и на руки подхватил, а я ходить умею, вот уже лет двадцать, ага.
  - Отвези меня домой, Дима. Там у меня чудесная комната с отличной задвижкой. Я устала, очень-очень.
  Закрыть глаза и представить что-нибудь... Что-нибудь... Детство. Да. Мне пять или шесть. И я счастливая беззубая местами малышка. С новой куклой и кучей друзей. И я счастлива. В кармане конфеты. И в руке тоже. Что может быть лучше? Глупый вопрос.
  - Мариш... - я так ушла в мысли, что даже не заметила, что мы в машине. Моей машине, и едем куда-то.
  - А? - попытка собрать в кучку глаза и мысли почти успешна.
  - А ты не думала, что ты ему нравишься? Ну, как женщина нравишься? - и выжидающий взгляд.
  От шока я даже не сразу поняла, о чем это он. Нет, ну, серьезно. Вот как такое можно допустить? Моя скотинистая половина, этот повеса и бабник, истово презирающий меня и весь женский пол в целом, вдруг влюблен? Трижды ха! Да еще и в меня? Вот уж абсурд! И я сделала единственное, что казалось уместным - рассмеялась.
  - Отличная шутка, Дим! Вот серьезно!
  - Я не шутил, Марина! - мужчина был на удивление серьезен и раздосадован.
  - Ну, коне-е-ечно! - поверить в искренность этого заявления я не могла, такая глупость просто не укладывалась в моей несчастной голове.
  Больше мы не говорили. А дома меня ждал сюрприз. Злой такой и мерзкий, муж называется. Черт!
  - Явились! - еще немного, и я поверила бы в наличие у благоверного раздвоенного языка.
  - О, я вижу, мне рады! - ядовито хмыкнуть и скопировать одну из излюбленных гримас муженька.
  - Рот закрой! - выгнуть бровь и переглянуться с Дмитрием.
  - Н-да... Мне явно очень рады.
  И пальцы сжимаются на плечах, причиняя боль. И хмарные глаза стремительно темнеют. Я же упоминала, как завораживает это зрелище?
  - Скучал, милый? - напрашиваюсь, знаю, но я зла, чертовски зла, и остановиться уже не в состоянии.
  - Ты даже не представляешь как, милая! - и этот страшный тон, от которого когда-то пробирали мурашки, а сейчас просто любопытно. И адреналин, да, восхитительно.
  - Дмитрий, не подскажешь, что в Канаде с погодой? - недоуменные взгляды и пальцы, сжимающиеся на плечах сильнее. - Волнуюсь, смогу ли использовать платье с закрытыми плечами? - и больно, вот серьезно, как у него получается так сильно сдавливать, чтобы слезы сами на глаза?
  - Мышка! - меня хорошенько встряхнули, но руки с плеч убрались. Так сложно удержаться и не растереть ноющие места.
  - Что опять случилось, Богдан? - злость сменилась усталостью, и ругаться не хотелось, не после вчерашнего вечера, да и сегодняшнее противоречивое утро не добавило сил.
  Что случилось? Что, черт побери, случилось?! Если бы я знал ответ на этот вопрос. Меня трясло от злости. И я сам не мог найти причину. Или не хотел. Но черт бы ее побрал! Вот она, причина, стоит и смотрит своими синими глазами. И хочется встряхнуть ее хорошенько, чтобы... Черт! Пальцы сжимаются в кулак до хруста. А эти чертовы синие глаза пристально наблюдают за малейшим движением.
  А ведь она соблазнительна. Да, черт бы ее побрал. И эти шорты, такие короткие, что ноги кажутся 'от ушей'. Нет, он видел и гораздо более откровенные шорты, тут же все прилично, но... Да и сами эти ноги. И топ, обнажающий плечо. Небрежный пучок. Выбившиеся из него пряди. Да чтоб ее! Да что со мной? Уже мышка кажется соблазнительной!
  И вчера. Такая маленькая и хрупкая. С бутылкой у камина. И смешно морщилась, глотая алкоголь. И я сам не знаю, почему остался. Настроение было препаршивым. Сорвался хороший контракт. Костя постарался. Хотелось напиться. А тут мышка. И ее нелепая просьба. Почему я остался? Черт его знает. Не хотел напиваться один? Может. И вечер. Тихий. Злость уходила. И мышка действовала успокаивающе. Странное совпадение. И вечер странный. А потом то утро. И синие глаза. Проклятые синие глаза. Совсем рядом. Нужно только потянуться...
  - Так что случилось, Богдан? - и взгляд такой спокойный, что кулаки сжимаются сильнее.
  - Идем, мышка! Побеседуем. По-семейному! - пальцы сжимаются на тонкой руке, и сдавленное шипение вызывает улыбку.
  Чуть ослабить хватку и вперед. Мы ведь так и не поговорили с утра, да, мышка? А нам есть, что обсудить.
  И все же как интересно, оказывается, наблюдать. В зеркальной поверхности отразились два лица, такие разные и такие одинаковые. Я даже остановился, чтобы лучше рассмотреть. Синие глаза оказались сужены так же, как и мои. И ухмылка... Вот черт! Да мы точно одна семья! Умиляет.
  Не отказал себе в удовольствии хлопнуть дверью, пристально наблюдая за реакцией мышки. Не вздрогнула даже, а жаль. Та, прошлая версия жены, мне нравилась больше. Она забавно меня боялась. И послушная была такая. Черт. Что за...
  - Будешь опять бить? Или обойдемся синяками? - неожиданный вопрос заставил вздрогнуть и разозлиться.
  Я не заметил, как мышка отошла к окну. На его фоне она выглядела какой-то хрупкой. Непривычно. Отвлекшись, я даже не сразу понял суть вопроса, заданного спокойно-равнодушным и весьма привычным тоном.
  Чтобы пересечь кабинет понадобилось две секунды. Сжать плечи мышки и развернуть ее к себе - еще одна. Хриплый вздох и плотно сжатые губы. И зрачки. Больно. Захотелось улыбнуться и еще сильнее сжать пальцы, чтобы до этой идиотки наконец дошло... Дьявол. Синие глаза заблестели от слез, лицо побледнело. И мышка сильнее сжала губы и отвернулась. На один миг мне захотелось встряхнуть эту упрямую дуру, или даже... Черт. Пальцы разжались сами. Я смотрел, как по щеке мышки стекает слеза, и пальцы сами собой разгибались. И стыд. Так стыдно мне не было с детства. Да, пожалуй, последний раз так стыдно было в детстве. Когда бабушка поймала за воровством конфет из буфета. И объяснению этому у меня не было.
  Мышка осторожно, боясь причинить дополнительную боль, накрыла ладонями плечи. И осознание того, что мышка - это даже не мышка. А так, мышонок. Маленький и слабый. И дьявол бы ее побрал. И моего папашу заодно. И всю ситуацию в целом.
  - Прости, мышка-мышонок! - само вырвалось, а пальцы осторожно обхватили мокрую щеку.
  Я сам не ожидал. И не знаю, как так вышло. Машка вздрогнула и отшатнулась. Синие глаза расширились. Удивление? Испуг?
  - Прости, - и ладонь возвращается на щеку, чуть поглаживая.
  Мышка отходит, я подхожу. Подоконник. Дальше идти некуда. И паника в синих глазах делает их еще ярче.
  - Такой ты пугаешь меня больше, - тихое признание и слабая попытка отгородиться.
  Поздно.
  А губы у нее мягкие. И теплые. А вот силенок вырваться нет. И все же она сопротивляется. От этого я завожусь быстрее и сильнее. Ну, же, мышка, мы же оба знаем, чем это закончится. Сегодня утром был отличный наглядный пример.
  И она сдалась. Опять сдалась. Хорошая девочка. Сладкая. Прижать крепче и...
  Стук в дверь заставил вздрогнуть. Испуганные синие глаза и паника. Я видел, как мышка смотрела на меня. И я точно знал, что это.
  - Не нужно. Пожалуйста, Богдан. Не нужно. Отпусти! - и это почти истерика.
  Как тогда, когда я поднялся к ней в комнату и расставил акценты. Тогда мышка вжималась в кровать и куталась в халат. Она выглядела жалкой. Сейчас же ее просто трясло. Синие, расширенные от страха глаза, лихорадочно блестели. Я разжал руки и отошел на шаг. И еще один. Мышка всхлипнула и, зажав ладошками рот, съехала по стенке на пол, сжавшись в комочек. И молчала. И это доводило до бешенства. И я просто опустился рядом, прижавшись затылком к стене. Кулак с силой опустился на пол. Дьявол!
  Я не мог понять, что происходит. И объяснить тоже. И сделал единственное, чего сейчас хотелось. Осторожно обнял и прижал к себе мышку. Слабые попытки освободиться, а потом она затихла. Лишь слабо и редко вздрагивала. Мы не говорили. И не двигались. Да и не знал я, что сказать. Дьявол бы тебя разодрал, мышка. И твои чертовы синие глаза.
  Я его боюсь. Я опять его боюсь. Восхитительно! Да чтоб тебя... В душе бушевала какая-то дикая смесь из эмоций. И я не знала, чего там больше. Но, кажется, мой муженек уехал крышей. И качественно так уехал. Или изобрел новый способ - заставил-таки опять себя бояться. Он это специально, да? Прожить не может, чтобы не пугать? Или он из этих, энергетических вампирюг? Сейчас я была готова поверить во что угодно, лишь бы найти хоть какое-то логическое объяснение тому что произошло... И происходит. Черт побери! Ведь это он сейчас меня обнимает и укачивает. И крепко держит, скотина. Не вырваться, я пыталась. Как и найти ответ на вопрос, а какого вообще черта?
  Я в сотый раз прокрутила в голове произошедшее. И в сумме с сегодняшним утром - печальный вывод напрашивается, господа. Он нащупал мое слабое место. Все-таки нашел его, скотина породистая! Я вздохнула и затихла. А муженек все продолжал гладить по волосам и спине. Специально, что ли? Но невольно тело расслаблялось. И лишь воспаленный мозг да лихорадочно мечущиеся мысли не давали покоя.
  'Мышка-мышонок, прости!'... Вздрогнула и судорожно выдохнула. Какого черта это было? Вот такое, не издевательское, а в чем-то даже ласковое прозвище. И, положа руку на сердце, именно сейчас, прокрутив произошедшее по сотому разу, я была готова признать самой себе, что издевки там не было ни на грамм. Что же происходит? Я ничегошеньки не понимаю. Я не понимаю такого муженька. И это страшно. Когда не понимаешь, не знаешь, как бороться. И именно это пугает до дрожи.
  А если он теперь так всегда? Каждый раз? Это же... Я стала задыхаться от нахлынувшей паники. Мне не хватало воздуха. И я пыталась вырваться, но муженек... Богдан не пускал. А мне воздух нужен. Черт бы тебя побрал с твоими замашками! Да отпусти же!
  - Пожалуйста, Богдан! - я прекратила вырываться и попыталась договориться, но перед глазами плыло и воздуха по-прежнему было безумно мало для вздоха, полноценного вздоха.
  - Мышка, прекрати! - чуть раздраженный тон, и глаза, должно быть потемнели, но не вижу, все расплывается - черт!
  - Воздух! - единственное, что мне удалось выдавить.
  - Мышка! Ах ты ж...
  Ругаться он не закончил. Наверное, я действительно плохо выглядела, раз уж благоверный прекратил спорить. Секунда понадобилась ему для осмысления. Я уже совсем не воспринимала происходящее. Вернее, не так. Не реагировала на него. Недавняя истерика казалась пустяком. А вот воздух, воздух - это да. Я чувствовала, как меня подхватили на руки, потом усадили на подоконник. Щелкнула задвижка, и меня обдало теплым еще потоком воздуха. Но ничего лучше и пожелать нельзя было. Судорожный вздох, еще один. Как же хорошо. И уже все равно, чьи руки крепко держат за талию. Вот серьезно. Такие мелочи.
  Мозг прояснялся, а с ним приходило и осознание происходящего. И двусмысленность позы. И вообще. Стало неловко и неуютно. Хотелось отодвинуться. Но куда? Талия по-прежнему в крепких оковах, а за спиной распахнутое окно. Вниз, даже со второго этажа, удовольствие маленькое. Но удержаться от комментария было просто не возможно.
  - Выбросить решил? - и деловитый такой тон, с ухмылочкой ехидной. - Учти, вполне вероятно выживу.
  Изумление в серых глазах выглядит забавно, а если оно размешано со злостью, то и вовсе восхитительно. Не могу сдержать эмоции и улыбаюсь.
  - Перебьешься! - мрачновато вышло, но глаза уже ехидно так прищурены и губы привычно кривятся - все ясно, сейчас очередную гадость изволит-с. - Но идея хороша. Вот через пару лет... Когда там срок контракта истекает? - и взгляд такой плотоядный.
  Честно, меня передернуло. И внутри как-то все похолодело. И тело само напряглось. Он не мог этого не заметить. Выражение лица опять изменилось.
  - Мышка ты такая ... Мышка! - я знала, что он заменил этим 'мышка', и стало вдруг так смешно.
  Через пару секунд смеялись вместе. Да, это ненормально и очень-очень странно. Да, не вписывается ни в какие рамки. Но, черт возьми, как же это нелепо!
  Я вздохнула. Глубоко втянула воздух. И нестерпимо захотелось в парк. От реки будет тянуть необходимой прохладой. воздух посвежеет... Самое оно для прогулки. Я даже не заметила, как озвучила это в слух.
  - Отпусти, Богдан. Пожалуйста. Я, правда, очень в парк хочу. И обещаю быть паинькой на всех этих дурацких приемах. И вообще. Только руки разожми, а? - представляю, как забавно это выглядело.
  Удивление в хмарных глазах сменилось весельем. И смехом. Смеется он хорошо, жаль, редко.
  - Иди! - и руки разжались.
  Я недоверчиво посмотрела в каменное лицо муженька. Подвох?
  - Можно?
  - Можно-можно.
  Странненько. Но отказываться - ищи другую дуру. Аккуратно слезть с подоконника, протиснуться мимо даже не подумавшего отойти супружника. И бочком, бочком осторожненько отступать к двери. Прищуренные стальные глаза следили за каждым движением. Уф! Выдохнуть вышло только закрыв дверь кабинета. Ух ты ж, какие пляски. Все, прочь из этого дурдома.
  В комнату я заскочила только сменить майку и захватить легкую кофточку на одно плечо. Возвращаться рано я не планировала, а возле воды вечером довольно свежо. Быстро обновила небрежный пучок, а то после всех приключений он уж совсем небрежный. Чуть подновить макияж. Все, вперед. Мыслями я уже была там. И радовалась предстоящей прогулке аки дитя. Вот серьезно, меня умиляет собственная наивность. Как можно было поверить, что меня отпустят? Черт побери, как?!
  Бок моего малыша подпирал лениво перекатывающий во рту травинку кто? Правильно. Он самый. Супружник собственной персоной. Даже не переоделся. А какая мне разница? Мысли как-то лениво перекатывались в голове, соображалось совсем уж туго. Но в целом, какого черта?! Он же сам меня отпустил?! Видно, что-то изменилось в выражении моего лица, но Богдан ухмыльнулся и в примирительном жесте поднял руки ладонями ко мне.
  - Хэй, мышонок, выдохни! - я вздрогнула и зябко повела плечами - такой Богдан был неизученным, а это пугало.
  - Что ты здесь делаешь? - расслабляться я не собиралась, поэтому вопрос был задан ну очень уж подозрительным тоном.
  Муженек опешил и расхохотался. И я невольно улыбнулась в ответ на этот смех. А хорош, зараза.
  - Жду тебя.
  - Зачем? - подозрительности такой ответ не убавил, а лишь наоборот.
  - Ты же хотела в парк? - я кивнула, уже чувствуя подвох, но еще толком не понимая, в чем он заключается. - И очень красочно расписала его прелести, так? - опять киваю аки болванчик, чувство подвоха вопит во все горло. - Ну, и как тут устоять? - и довольно-наглая такая улыбка, скотина чеширская.
  - Ах ты ж... черт! - я зло пнула колесо машины. - Ну, зачем? - я почти простонала этот вопрос, уже догадываясь, что все уговоры бесполезны и от наглого вторженца мне не избавиться, но крохотная надежда...
  - Хочется. Воздухом подышать.
  Ага. Ну, коне-е-ечно! Воздухом. Да-да. И именно в моей компании. Вечером. Девицы закончились? Я пыхтела как паровоз, злилась, пинала злосчастное колесо и даже топала ногой. Муженек с искренним интересом наблюдал за этой сценой. С-с-скотина! Так, соберись детка. Вдох-выдох, вдох... Черт. Ну, подумаешь один вечер с муженечком. Страшно разве? Страшно? Нет, конечно, нет. Я в ПАНИКЕ!!! Твою ж ... Фух. Я справлюсь. Это просто нужно пережить. Не в первый же раз. Ну, не съест же он меня, правда? Как-то совсем неуверенно это прозвучало. Сомнительно даже. Черт! Я посопела сердитым ежиком еще с минуту и с обреченным стоном сдалась.
  - Веди, чудовище! - и зло метнула в муженька ключи.
  Поймал, скотина эдакая. И усмехнулся, препаскудненько так. Прям до мурашек. Тьфу! Перекреститься что ли? Говорят, от нечисти помогает... От внезапной идеи резко остановилась и, развернувшись, пристально стала разглядывать благоверного. Нет, ну а вдруг? Мой пристальный взгляд супруга явно нервировал. Если подумать, у нас отличная семья - он нервирует меня, я его. Прелесть просто!
  Но думать мне не хотелось. Хотелось проверить теорию. Для начала я размашисто перекрестила благоверного - тот вполне закономерно и разумно шарахнулся в сторону, но не исчез. Жалость какая. Но я не сдавалась. Арсенал действий при встрече с нечистым из прочитанных книг еще не оскудел. Я продемонстрировала вытащенный крестик. В хмарных глазах забрезжило понимание. Потом я сложила крест из пальцев, кривоватенько вышло. Кандидат в нечисть уже едва сдерживал смех. Ясно, не сработает. Если он и нечисть, то явно высокого прошиба - таким мои штучки ерунда... Может, серебро попробовать... Воду там освященную... Мои мысли прервал хохот. Я хмуро посмотрела на муженька.
  - Мышка... Ты такая ду... мышка! - а ведь ему искренне весело. - Только кол не пробуй, гуд?
  Я хмыкнула и развела руками, мол, ну, тут уж сам понимаешь. Но от улыбки не удержалась. Действительно, уржаться можно. Но идея избавиться от супруга была столь соблазнительна... Эх...
  Всю дорогу до набережной и парка мы не разговаривали. Лишь изредка Богдан бросал на меня косые взгляды и фыркал. Я то злобно скалилась, то отворачивалась к окну, пряча усмешку. Н-да, действительно глупо вышло. Но весело. Правда, когда приехали, стало еще веселее. Ага. Черт!
  На набережной вдоль парка было ожидаемо оживленно. Подростки пестрыми и громкими группками. Бабушки суетливыми наседками с малышами. Степенно вышагивающие молодые мамочки. И конечно же влюбленные парочки. И почему меня не насторожило, что именно последних Богдан рассматривал с любопытством?
  Я просто шла вперед, мало отвлекаясь, что на муженька, что на людей. Свежий и чуть сыроватый воздух, приятный ветерок от воды - прелесть. И скоро можно свернуть по знакомой тропинке в парк к любимому пруду. Я бы и дальше шла вперед, не обращая внимания ни на что, если бы не... Правильно. Не горячо любимый супруг.
  На моей ладошке сомкнулись пальцы. Я даже вздрогнула от неожиданности. Как-то забылось, что в любимом месте я не одна. Муженек цепко держал мою ладонь и хмуро меня рассматривал. Как-то автоматически вышло подобраться и напрячься. А этот... Мучитель! В общем, он просто взял и соединил наши ладони, переплетя пальцы. Осмотрелся по сторонам, особое внимание уделяя парочкам, и кивнул сам себе. А стояла, растерянно хлопая ресницами, и обалдевала, какого вообще черта?
  - Мышка, ты чего замерла? Вперед давай! - и ухмыльнулся привычно так.
  Не дожидаясь реакции, Богдан просто пошел вперед, таща меня едва не на буксире. А я все пыталась понять: таки что это было? Этот милый мужчина пер вперед с самым независимым видом, я шустро переставляла ноги, чтобы не упасть. И никак не могла понять, какого черта?! Богдан, повертев по сторонам своей ненормальной головой, кивнув самому себе, рванул в сторону. И уже через пять минут протягивал мне рожок с шоколадным - гадость какая! - мороженным.
  - Мышка, ешь! - и самодовольно так улыбнулся.
  Где-то должен был быть предел, за которым моя заторможенность должна перерасти в действие. И он настал.
  - Спасибо! - я ловко выдернула из руки супруга фисташковое мороженное и вставила туда шоколадное. - Терпеть не могу шоколадное! - доверительно поделилась с замершим парнем.
  И просто пошла вперед, облизывая лакомство. Моя ладошка по-прежнему была зажата в ладони супруга, но теперь он тащился за мной. И это было забавным. Чертовски забавным.
  Потом был пруд, знакомое местечко под деревом - по счастливой случайности оно пустовало. Мы просто сидели. Тихо так, мирно. Мороженное, на заднем фоне гомон людей, и мы. Вот так просто, можно сказать, по-семейному. Смешок вырвался сам собой. Ну да, у нас очень милая семья. Тьфу. А потом он заговорил.
  - Знаешь, я, когда маленький был, любил бывать на природе. Тогда бабушка была жива. И они с дедом постоянно куда-нибудь да вывозили меня. Помню, как-то мы ездили к их знакомым, те занимались лошадьми. Здорово было. Страшно, но здорово. Меня тогда в седло забросили... Ужас, как страшно. И здорово! Сам себе завидовал...
  Я смотрела на такого Богдана, совсем нормального, человеческого, обыкновенного, и забывала дышать. Мое ошеломление было слишком велико, чтобы справиться с ним быстро. Я чувствовала себя чертовски беспомощно. И просто не представляла, как с ним справляться. Вот с таким Богданом. Чего он хочет? Чего добивается? И как ему противостоять? Я не знала ответа. Совсем. И это пугало. А я ведь только отвыкла бояться. Черт!
  - Хэй, мышка! - меня щелкнули по носу, я растерянно заморгала, пытаясь соотнести мысли и реальность. - У меня тоже было детство - прими это как данность и дыши уже наконец! - насмешка, такая привычная и такая другая, не обидная, и это удивительно.
  Я заторможено киваю, продолжая рассматривать этого нового, неизвестного мне Богдана. Как странно. А потом мы болтали. О разной чепухе. Вспоминали детство. Байки студенческие. Я чаще выступала в роли слушателя. И это меня ничуть не обижало. Его интересно было слушать. Когда хотел, муженек был весьма милым и обаятельным парнем. Теперь я понимаю, на что велись все те девицы. И эта чиширистая улыбка во все зубы, сложно не улыбнуться в ответ. И его забег за новой порцией мороженого:
  - Я быстро, мышка-Маришка! - мой лимит ошеломления никак не переполнялся, хотя казалось, край совсем рядом. - Сиди и не двигайся! - и, стукнув меня по кончику носа, вот ведь дурацкая привычка, исчез.
  И я пыталась привести мысли в порядок. Справиться с этим бескрайним изумлением. Мне нужны были эти минутки передышки. Очень нужны. И все же окончательно восстановить душевное равновесие не выходило. А потом он вернулся. В руках тащил две вазочки с ассорти из мороженного. Персиковое, банановое, фисташковое... и ни одного шоколадного шарика.
  - Ешь! - я лишь коротко хохотнула, так знакомо прозвучало.
  И потом опять болтали. Странный вечер. Очень-очень. А потом я заснула в машине по дороге домой. И это еще более странно. Вот так просто взять и уснуть в десятке сантиметров от главной страшилки? Невероятно же. Вот просто... Черт. Ага.
  Я слабо помню, как Богдан вытаскивал меня из машины. Видно, нервная система устроила себе перезагруз. Проснуться все никак не выходило. И так странно, что он сам отнес меня в мою комнату. Третий этаж и все такое. А меня еще и аккуратно уложили на кровать, заодно избавив от обуви. И у меня даже вышло приоткрыть один глаз и поделиться мыслями.
  - Я думала, в лучшем случае ты забросишь меня на плечо-о-о... - зевок сдержать не удалось. - И пересчитаешь моей головой все углы...
  Если я и хотела сказать еще что-то, то благополучно об этом забыла, вновь погружаясь в сон. И ответ супруга мне, возможно, просто приснился.
  - Мышка, лучше заткнись!
  Я крепче обняла подушку и свернулась клубочком.
  - Спокойной ночи, мышка-Маришка...
  Просыпалось легко. И немножко лениво. На часах половина восьмого, солнце вовсю щекочет ресницы - и почему я забыла задвинуть шторы? Ах да, я же не сама... Вот черт! Рывком подняться и бегом к двери. Защелка! Тихий щелчок помог немного успокоиться. Пусть сердце и продолжало бешено стучать. И вновь в голове каша. Вот как его понять??
  Прохладный душ не помог, вишневый дым казался удушающим. Хотелось выйти на улицу, но страшно было покинуть комнату. Тут защелка и эфемерное чувство защищенности. Потом в голову пришла мысль, что вряд ли благоверный проснется в такую рань. Свободный летний сарафанчик и легкие босоножки, волосы собраны. По лестнице спускалась бегом. В столовой никого - красотень! Заглянуть на кухню, попросить тостов с чаем, фруктового салата и чая - здесь он просто бесподобный. Через десять минут я блаженствовала.
  А главное, моя страшилка спала. Он никогда не вставал так рано в выходные. И это здорово, если честно. А я никогда не скучала по его обществу. Вот серьезно. Я вообще обожала утро именно за это отсутствие в нем мужа. И за приятное одиночество. Когда мысли лениво бродят в голове, а солнце нежно греет нос, щеки - и вообще, так сладко жмуриться, подставляя то одну сторону лица, то другую шаловливым лучикам. Ароматный чай завершает совершенство такого утра. И даже думать не хочется. Ни о чем. Особенно о вчерашнем. К черту. Все к черту. Не хочу. Не могу. И не буду. В конце концов, я не психоаналитик. И выверты психики Богдана - это явно не по моей части, ага. И если серьезно, то лучше бы мне тихонечко где-нибудь переждать. Мало ли - это у него временное, вот проснется сегодня - и все как рукой снимет. Угу. С другой стороны, сбегу - по головке не погладит. Поганый характер. Вот только. Нет у меня сил оставаться и выяснять, чем все обернется. Лучше уж оттянуть момент счастливой встречи по-максимуму. И пусть что-то мне подсказывает, что в восторг от такого решения супруг точно не придет. И что это чревато для меня. И... А, к черту. Не хочу, не хочу, не хочу. Серьезно. Нет сил.
  Наверное, я забавно смотрелась, на носочках поднимаясь по лестнице. Ну и ладно. Мне захотелось побегать. Тренировочный комплект и кроссовки лежали в комнате. Поэтому... Тихо-тихо и едва дыша, ну, вы поняли. Ага. Захватить спортивную сумку, побросать туда вещи и полотенце, спортивную бутылку для питья - воды наберу по дороге на кухне, плеер - все, я готова. И так же тихонечко, на цыпочках спуститься вниз. А счастливая улыбка сама собой просится на губы - удалось. Вещи на сиденье, вставить ключ, тихонько фыркнул двигатель - все за меня, ага. Через пять минут я увеличила громкость музыки и расслабленно выдохнула. Вот ведь дьявол. Но супруг реально выбил меня из привычного состояния равновесия. Такой странный и нетипичный, что просто... Черт.
  Педаль газа выжать сильнее, наслаждаясь скоростью. Жаль, ехать недалеко. Это место мне показал Дима. Километрах в тридцати от дома, был съезд с трассы. Еще с десяток километров по лесной дороге и вот оно - моя отдушина, лесное озеро. Пусть небольшое, но невероятной красоты. Отъехать подальше, оставить машину и быстро переодеться. А дальше бег под любимые треки. Чистые запахи леса, узкие тропки (есть кроме меня любители пробежаться, пусть редко, но встречала здесь бегунов) и никого рядом. Невероятное совершенство. Чистая эйфория. Минут сорок бега - и дурное настроение растаяло без следа, вернулся сбежавший душевный комфорт. Да и если подумать отстраненно, ну, хочется Богдану поиграть в новые игры - пусть играет. Разве не я сама когда-то пыталась донести до твердолобого муженька мысль, что было бы неплохо для нашей 'сделки', если бы он проявлял чуть больше уважения? Не этого ли я добивалась? Тут, конечно, слегка перебор, но... А какая, собственно, мне разница? Хочется супругу - пусть развлекается. От меня по сути ничего нового не требуется. Я по-прежнему должна изображать влюбленное 'дополнение к костюму', ага. Только теперь поддерживать легенду будет проще. Единственное, вот любопытно, это него надолго? И стоит ли спешить ловить бонусы, пока дражайшего супруга в очередной раз не переклинило? А, пофигу. Если нельзя изменить ситуацию, можно попробовать получить от нее удовольствие, так ведь? Во всяком случае, общаться с новым Богданом на порядок приятнее. Вот на этом и остановлюсь. Кста-а-ати, к мыслям о возможных бонусах. Почему бы не вытащить милого супруга, пока у него еще держится это странное настроение, в свет? Моей репутации явно не помешает проявление трогательной заботы и внимания от любимого муженька. Хм. Почему бы и нет. Идеально, ресторан, какая-нибудь выставка и поход по магазинам. Ничто не демонстрирует любовь мужчины, чем готовность сопровождать супругу в утомительных прогулках по многочисленным павильонам (по мнению светских мадам). Хотя лично меня бы вполне устроили прогулки по парку, набережной и милые посиделки с поеданием мороженного. Как вчера, ага. Пф-ф. ладно, попытка не пытка. А и к черту. Для себя решения я приняла, так что - гори оно синим пламенем. Получится - извлечем дополнительную пользу, нет - ну и ладушки, не очень-то и хотелось.
  Улыбнувшись собственным мыслям, как раз подбежала к машине. Бросить в салон плеер и захватить полотенце - дело двух минут. А теперь самое потрясающее. Кроссовки и носки улетели куда-то в траву. Разбег, несколько прыжков по небольшому пирсу, толчок и нырок. Прохладная с утра вода обожгла разгоряченное после бега тело. Но, боже, это прекрасно!
  Нырнуть, задерживая дыхание до боли и рези, активно работая руками и ногами, вынырнуть, жадно хватая ртом воздух, задыхаясь и давясь им. Боже мой, какой кайф. В ушах грохочет пульс, но... Черт побери, как же это здорово! За грохотом пульса мне слышатся какие-то подозрительно знакомые звуки. Наверное, не стоило так долго задерживать дыхание. Но... К черту. Еще раз! Так, чтобы почти доплыть до пирса. Пфф. Едва-едва. Шумно отфыркиваясь и жадно хватая воздух, я пыталась хоть немного открыть глаза и осмотреться. В ушах вновь грохотал пульс. И было чертовски хорошо.
   - Мышка, мать твою!! Ты что творишь, идиотка?! - рев муженька перекрыл даже шум в ушах.
  От удивления я едва не захлебнулась. Твою ж... А он что тут делает?
  Пара гребков - и я у пирса. Как нашкодившего щенка - едва ли не за шкирку - супруг вытаскивает меня из воды. Взбешен до крайности. Чего и следовало ожидать. Это же его нормальное состояние, ага. Но, черт возьми, что опять не так?!
  - Ты! Дура неадекватная!!! Ты что творишь?! - да зачем так орать и так трясти?
  А я просто непонимающе таращусь на бледного от бешенства мужа и ничего не понимаю. Да что за муха его укусила с утра? Поток ругани привычно пропускаю мимо ушей. Что я успела сделать-то?
  - Богдан... - я едва смогла вклиниться в гневный монолог. - Да, помолчи ты! - пфф, от злости даже ногой топнула. - Богдан, объясни, что случилось? - после памятных суток его имя давалось как никогда легко. - Я ничего не понимаю... - растерянность даже играть не пришлось.
  - Что случилось?? - похоже, мое незамутненное непонимание приводило муженька в бешенство - хотя куда уж дальше. - Ты издеваешься? Ты нахрена топиться полезла?!
  А у меня даже слов не было. Просто стояла и таращилась на этого... Неадекватного! Вот. Да с чего он решил, что я... Вообще головой уехал? Или это последствия той моей истерики, ну, когда... Черт. Вот ведь... Я продолжала изумленно смотреть на что-то злобно орущего супруга, и меня затапливало удивление. Он что, решил, что я неудачно пыталась утопиться? Вот серьезно. И... Он... Испуган? Я еще пристальнее всмотрелась в бледное лицо мужа. Твою ж... Испуган и взбешен. Вот уж милое сочетание. Да мне даже в страшном сне не могло присниться, что муженек будет бояться за меня! Что вообще творится с этим долбаным миром? Или у меня просто уехала крыша? И это мой бред? Черт. Не хочу знать. Мне все равно, ясно? Просто примем новую реальность, ага.
  Вздохнув, я просто сделала шаг вперед и уткнулась лбом в плечо Богдана. Вот так просто. Не хочу об этом думать. Мне плевать. Если он может переворачивать мой мир, то почему бы мне не поступать так же? Логично, ведь правда? Ошеломленный супруг поперхнулся и замолчал. Ха. Для закрепления эффекта я его еще и обняла. Ну да, плевать, что я мокрая, а он в сухом - противное ощущение. Но лично мне - по барабану. Это его проблемы. Хм, даже не вырывается. И замолчал. Наконец. Я подняла вверх лицо и пристально посмотрела на мужа. Удивлен.
  - Богдан... Я не топилась. Правда. Я ныряла. Всегда после пробежки плаваю, если погода позволяет. Люблю воду. Вот, - он непонимающе на меня смотрел, а я пыталась понять, а что он вообще тут забыл? И что за истерика только что была? Это он за свое наследство испугался? Последнюю догадку решила озвучить, максимально ехидно, переход от успокаивающего тона к издевательскому был слишком резок - супруг едва заметно вздрогнул, забавно.
  - Мышка, ты... Дура! - хмарные глаза - обожаю именно этот оттенок, по телу мурашки от предвкушения - все-таки дергать за усы именно этого тигра чертовски весело.
  Взбешенный повторно супруг отбросил мои руки и развернулся. О, еще немного и враг капитулирует. Глупо, конечно, но мне было так забавно.
  - Да ладно, милый! Не переживай ты так! Твои капиталы остаются при тебе! - любимая кривая ухмылка из арсенала муженька. - Если я и решу топиться, то только по истечению нашего пятилетнего договора! Раньше ни-ни! - я целенаправленно его злила, я понимала, что меня заносит, что следует остановиться, но... не могла.
  И все же он двигается чертовски быстро. Резкий разворот и стремительный шаг ко мне. Я не успела ничего: ни удивиться, ни испугаться. Вот уж действительно, дура. Зачем я его дразнила? Ответ известен и печален, потому что ... дура. Через миг его ладони оказались в моих волосах, резкий рывок и... Черт! ОПЯТЬ! Сначала, ошеломленная, я даже не пыталась сопротивляться этому бешенному напору и обжигающе-горячим губам. А потом стало поздно. Я говорила, что он чертовски хорошо целуется? Я знаю, это какое-то сумасшествие, но я не могу ему сопротивляться. Совсем. И не могу не... ответить? Этот бешеный напор просто сметает мои мысли и здравый смысл. Обезоруживает. Черт! Зачем? Почему сейчас иначе? Не так, как на многочисленных приемах, когда единственное желание вымыть рот? И мне страшно. Я боюсь его такого... Честного? Страстного? Обжигающего. Сжигающего мои остатки здравомыслия. И остатки моего хрупкого мирка, того, что я смогла собрать из осколков. Нет! Не хочу. Ведь потом ... что? Опять попелище? Вздрогнув от этой мысли, я попыталась отстраниться, отвернуть лицо, хоть что-то сделать. И конечно же, у меня получилось, ага. Наивно было надеяться, что мне это позволят. Я уперлась ладонями в грудь супруга и попыталась освободиться.
  - Пусти... Богдан, пожалуйста. Я...
  - Мышка! Ну, почему ты такая...
  - Дура? - мне почти смешно, если бы не так страшно. Опять.
  - Что не так? - он издевается?
  - Все! - я решила быть предельно честной - а глаза опять темнеют, злится.
  - Твою мать... Лучше затк... Помолчи, ладно? - сил хватило только на кивок - удивление очень затратная эмоция.
  Он странный. Серьезно. И это пугает. Пытаюсь шагнуть назад. Мне нужно немного личного пространства. Богдан на меня давит. Почти ощутимо. И его руки в моих волосах. И эти хмарные глаза, почти в упор, пристально, словно что-то взвешивая. Страшно. Маленькие шажок. И еще. Настороженно следя за мужем. И еще... Ах ты ж... Черт! Я же стояла спиной к краю, можно сказать, на краю. Финал закономерен - опоры под ногой я не ощутила. Вскрикнув, стала заваливаться назад, беспорядочно размахивая руками в жалкой попытке удержаться. Не вышло. Правда, супруг попытался спасти положение. Как итог - в воду упали оба. Выныривая и отфыркиваясь, я завертела головой. Злой и мокрый муж был рядом. Вода стекала с волос на зло прищуренные и восхитительно хмарные глаза. Все. Точка. Моя психика в очередной раз устроила себе перезагруз. Я честно пыталась сдержать улыбку и смех. Кусала губы и глубоко вдыхала. Не вышло. Мокрый и злой Богдан выглядел уморительно. Плюнув на все, я рассмеялась. Со смехом уходило напряжение последних минут. Через миг ко мне присоединился супруг. Мы хохотали, словно безумцы. Если подумать, действительно, забавно все вышло.
  Одной рукой держалась за пирс, второй за плечо мужа. Богдан почти зеркалил меня, единственное отличие - его ладонь держала мою талию. Успокоиться, когда напротив тебя самозабвенно смеются - не реально. Вот серьезно. Я попыталась. Бесполезно.
  - Прости, ладно? - почти удалось не смеяться. - Я не специально. Честно. И... Надеюсь, телефон ты выложил. Где-нибудь. Да? - жаль мне было бы не телефон, а информацию на нем - потерю своего я бы вряд ли пережила.
  - Он в машине, - усмешка, такая привычная и другая одновременно.
  - Ох, хорошо. И серьезно, прости. Я не хотела... - рывок - и я прижата к мужу. - Богдан? - паника, я знаю, он слышит ее в этом вопросе, но, черт возьми, я теперь паникую, когда он так близко!
  - Я же просил - помолчи! - мой ответ ему не нужен - да и не смогла бы я ответить.
   Расслабиться и получить удовольствие? Что еще остается. Закрыть глаза и поддаться.
  Горячее тело и руки согревают - если активно не двигаться вода обжигает. И это не дает расслабиться полностью. И слава Богу!
  - Давай вылезать, ладно? - я говорю максимально спокойно, правда, глаза прячу - нет сил сейчас смотреть в лицо Богдану. - Вода еще не прогрелась.
  Хмыкнув, супруг все же отпустил меня и одним движением оказался на пирсе. Протянул руку. С огромным сомнением посмотрела на протянутую ладонь. Он это серьезно? Похоже. Вот черт.
  Мысли в голове метались перепуганными зайчиками. Наверное, мой взгляд выражал всю ту массу скептицизма, что я испытывала, рассматривая, а если уж совсем честно - то просто сверля взглядом его ладонь. Богдан лишь хмыкнул и вопросительно изогнул бровь. Ну да, глупо, наверное, со стороны мое упрямство смотрится. Но... Сложно перебороть привычку, почти ставшую инстинктом. Не доверять. И уж тем более ему. В первую очередь ему.
  Свою ладонь я в ответ протянула, конечно. Иначе уж совсем по-детски. И напряглась. Готовая отбиваться на полном серьезе. Не понадобилось. То ли запал прошел, то ли обстановочка с обстоятельствами (мокрая и ледяная одежда) не настраивали на романтический лад. Я лишь тихонько ухмыльнулась, спрятав ненужную веселость за опущенным лицом. И спокойно прошла мимо мужа. Там в траве где-то мои кроссовки. И носки. Ага. Нашла. Отлично. И спокойно потопала к машине. Супруг следовал за мной. Молча. Невероятное явление. Большое и теплое полотенце - то, что надо. Мужу швырнула запасное и не такое большое полотенце. Прилично небольшое. Хмыкнул, но язвить не стал. И правильно. С меня бы сейчас сталось отобрать обратно. Или сказать гадость. Или все вместе. Ага.
  Вот интересно, ему заняться больше нечем, как устраивать стриптиз у моей машины? Невозмутимость дается с трудом, особенно если на языке вертится с десяток колкостей. Но я же примерная жена, правда? Игнорировать муженька - что может быть проще и привычнее? Равнодушно отвернуться - лес прекрасен, особенно вон те заросли. Устраивать встречный стриптиз я не собиралась. Да и особой нужды не было. Полотенце большое и теплое, красивый пейзаж вокруг. Что еще нужно для умиротворения? Кстати, о чем я там думала недавно? Почему бы не воспользоваться ситуацией?
  - У тебя и 'у нас' есть планы на сегодня? - деланое равнодушие и безразличие, так привычно.
  Удивленный взгляд и короткий отрицательный жест. О да, представляю, что за тараканьи бега сейчас в его голове. Добавим ребятам ускорения.
  - Составишь компанию? - спокойный голос, равнодушный тон, голова чуть склонена к плечу, безразличный взгляд - идеально, Маришка.
  - Мышка? - вот оно, живое воплощение изумления.
  - Хочу прогуляться по старому городу... - словно я не слышала этой реплики, этакий разговор с самой собой - рассуждения вслух, ага. - Лениво побродить по улочкам, перепробовать мороженное у всех мороженщиков старого города и выпить чашечку кофе на террасе в антуражной кофейне. И десерт. Обязательно. Что-нибудь с совершенно дурацким и пафосным названием и таким же невероятно нелепым видом. А потом выйти на набережную. Найти неоккупированную лавочку и оккупировать, обязательно. Забраться на нее с ногами... И обязательно с яблоком и книжкой! Или еще порцией мороженного, того самого, которое окажется вкуснее всего... - я мечтательно сощурилась.
  И знаете, мне, действительно, захотелось туда. И к черту первоначальный план. Нарисованная картинка выглядела дьявольски соблазнительно. И даже если муженек пошлет меня к черту... Да пофигу. Я уже хочу воплотить в реальность эту картинку.
  - А потом зайти в какой-нибудь уютный ресторанчик с ненавязчивой музыкой и поужинать... Идеально!
   Я повернулась к супругу и оторопела, тот деловито подбирал с земли свои вещи.
  - Мышка, поторопись.
  Я удивленно посмотрела на этого... мужа. Кстати, полотенце так и не вернул. Просто развернулся и пошел к своей машине. Пожала плечами и отвернулась. Его тараканы меня волнуют мало. Тем более, когда я предвкушаю чудесный день. И, если очень повезет, одиночество. Стянуть шорты и топ - минутное дело. Переодеться в сухое - тоже. Мой малыш тихонько фыркнул и плавно тронулся с места. Сейчас заскочить в особняк, переодеться, привести себя в порядок, захватить сумочку и вперед, воплощать мечту. Машина муженька пристроилась следом - почетный караул? Ну, конечно.
  Я ведь упоминала о своей наивности, да? Когда я, собравшаяся просто с какой-то нереальной скоростью, спустилась вниз, моим глазам престала до боли знакомая картина - Богдан подпирал бок моей машины, пожевывая какую-то травинку - где взял только. И это чеширисто-нахальное выражение лица. Вот черт. И ни единого шанса отказаться. Я тебя ненавижу, дорогой супруг, ты в курсе? Хотя, о чем это я. Естественно, в курсе. Швырять ключами в неадекватного парня не стала - с него станется. Обошла по широкой дуге, хлопнула дверцей и с удобством устроилась на водительском сидении. Изображать пассажира - нет никакого желания. Я почти убедила себя, что смогу спокойно уехать. Одна. Ну, коне-е-ечно.
  - Мышка, выходи! - мерзко ухмыляющийся супруг побарабанил костяшками по стеклу.
  Зло сощурилась и выругалась. Про себя. Стоит ли зря сотрясать воздух, если это ничего не изменит? Риторический вопрос, ага. В этот раз дверцей хлопнула громко. И мысленно извинилась перед малышом. Он не виноват, знаю, но... Внутри вскипала злость, вытесняя смятение, посеянное непривычным и безумным поведением муженька.
  - Пойдем, мы сегодня пассажиры, - и жест в сторону гаража.
  Молча повинуюсь. Споры здесь ничего не решают. В мою пользу. Черт бы тебя побрал, драгоценный мой супруг, я такой день запланировала... Надеюсь, от меня ничего кроме молчания не потребуется. Иначе супругу придется проверить, кто бегает быстрее. И мне уже все равно, что подумают окружающие - я на полном серьезе готова поиграть в догонялки, весьма надеясь выиграть. Сумасшедшего муженька рядом с его безумными идеями мне не нужно. Жаль, мое мнение по-прежнему не котируется.
  - Собираешься молчать? - дурацкий вопрос - я лишь выразительно изогнула бровь. - Мышка... - а вот теперь и угрожающие нотки - вторая бровь изогнулась не менее выразительно.
  И привычно-болезненная хватка на предплечье. Ах, какие милые семейные традиции - до зубовного скрежета. Сжать губы и отвернуться - привычно надоевшие игры в попытку игнорировать боль. Не выйдет, но... Это же не повод не пытаться, правда? Жесткие пальцы фиксируют подбородок - не больно, сильно.
  - Мышка... - почти физическая угроза, почти восхитительно хмарные глаза - и тянет усмехнуться, жаль болезненно выходит. - Не зли меня.
  О чем ты, милый, ты же всегда в этом состоянии с редкими перерывами на безумные заскоки. Пальцы разжались и ласкающе прошлись по скуле, осторожно погладили предплечье. Ты псих, Богдан, ты в курсе? Молчу, упрямо рассматривая пейзаж за окном. Меня здесь нет, вот совсем. Едва слышный шепот на выдохе заставляет покрыться мурашками:
   - Упрямый глупый мышонок...
  Флегматично продолжаю любоваться пейзажем - и не поспоришь. Да и не страшно. Мое пепелище не болит - ноет. И это гораздо страшнее и больнее, чем может сделать ты, Богдан. Прости, милый, но первое место тебе не светит. Самую большую боль, как известно, могут причинить лишь самые близкие, безумно любимые... Да, тебе не светит.
  А в городе картина повторилась - набережное дежавю. Моя ладошка в его ладони. И невероятное чувство неловкости? Неправильности? Не знаю. Вот только... Старый город прекрасен. Я его обожаю и готова часами прогуливаться по его узким запутанным улочкам. И даже забываю, что за руку меня держит супруг. Я очарована, по уши и бесповоротно влюблена в это место. И Богдан... Черт его побери, но он может быть другим. Как тогда... Из него получается хороший собеседник. Он ловит мою волну, подстраивается под мое настроение. И в принесенной вазочке мороженного нет ни одного шоколадного шарика. А о старом городе он рассказывает увлекательнее любого экскурсовода. И я невольно заслушиваюсь, начиная азартно спорить и увлеченно делиться мыслями, воспоминаниями... Даже не замечая этого. Манипулятор экстра-класса, чтоб его.
  Я даже не поняла, когда прогулка стала доставлять удовольствие. Мы болтали о всякой чепухе, спорили о ерунде типа - какое мороженное все же вкуснее. Даже в книжные зашли - купить книгу, ведь в обещанном мной плане была оккупированная лавочка с тем самым мороженным и книгой - как без нее? И было забавно переругиваться, выбирая эту чертову книгу, выбросив из головы все мысли о том, что рядом тот самый сумасшедший супруг. Пусть его. Сегодняшнее безумие ему даже идет. В итоге купили пазл. И я с трудом сдерживала смех. Забавно же. И потрясающе, пугающе спокойно.
  Это был невероятный день. С невероятными лицами встреченных дам. Едва сдерживая смех, я мило улыбалась в ошарашенные лица. Действительно, что может быть естественнее, чем простая семейная прогулка с легким налетом романтичности? Три ха. И похоже, веселилась не только я. Посветлевшая хмарь разбавлена смешинками. И...
  Ему идет улыбка. Не притворная, а вот такая, как сейчас. Я прячу глаза под ресницами, чтобы не спугнуть. Без едкости и злости, его улыбка чудесна. А смех завораживает. Я на миг залюбовалась супругом. Хорош ведь. Тихонько усмехнуться и отвести взгляд. Мы могли бы подружиться, наверное, но... Черт бы побрал твой мерзкий характер и мое мазохистское упрямство. И... Его... Порой, меня посещают кощунственные мысли. Прости, Ярик, но Кир обходится моей душе так дорого и больно. Прости, эти чертовы мысли... Глупо думать, что я могла бы вычеркнуть вас из памяти. И уж тем более свое самоубийственное чувство. Несмотря ни на что, я дорожу каждым мгновением своего горького счастья и болезненных воспоминаний. Прости за любовь, Кирюшка. Нет сил держаться. И единственный способ не сорваться, не приехать, наплевав на все, лишь бы еще раз почувствовать эти одуряющие губы - быть подальше, рядом с ... Черт. Сумасшедшие выходки Богдана отлично отвлекают. Поблагодарить? Упаси Боже.
  Я спряталась за бокалом, наблюдая за лениво развалившимся на кресле супругом. Хороший день. И вечер выходит неплохой. И я почти счастлива. Осталось только закрыть глаза и представить... Нет, не стоит. Больно. Черт. Мазохизм - какое интересное слово, ага.
  - Спасибо! - беседа отлично отвлекает, не хочу думать, нет сил, не сегодня.
  - Мышка? - чеширистая ухмылка - хочется фыркнуть и ухмыльнуться.
  - Чудесный день и вечер. Так что спасибо, - утро я тактично не упоминаю.
  Ухмылка и кивок в ответ - забавно. И телефонная трель. С люто ненавидимой мелодией. Реквием. КатИ. Черт. Супруг лишь издевательски ухмыльнулся - ну да, забавный выбор мелодии. Обхохочешься. Чудесное настроение испарилось без следа. С трудом удержала гримасу - за что? Вот почему сегодня? Неужели я не заслужила хотя бы одного спокойного дня? Заставить себя легко улыбнуться и выйти из-за стола, нажав прием.
  - Здравствуй, Катя, - максимально спокойно и сдержанно - у меня слишком внимательный зритель.
  - Мари... Я... Он... - и поток бессвязных жалоб.
  Порой мне кажется, что это тонкий расчет. Воплощенная попытка ударить больнее. Удачная, чего уж. И хочется завизжать. И разбить этот чертов телефон на мелкие кусочки - лишь бы ненавистный женский голос на том конце замолчал. И, желательно, навсегда... Черт. Глупые мысли. Но... Как же я устала от этих звонков. И того, что последует дальше... За что? Я... Не могу больше. И... Черт!
  - Маришка... - и тяжелое дыхание в трубку - за что ты так со мной, Кирюшка?
  Твоя-моя ошибка обходится так дорого. И чертовски больно. Когда же вы-ты перестанете меня мучить? Я на пределе. Реши уже что-нибудь. И прекрати меня истязать. Нас всех. Черт бы вас побрал. И эти глупо-наивные мечты, что ты сможешь разрубить этот узел. Спасти, увезти, украсть... Смешно. Я ведь точно знаю, что нет. Не тот характер. И все равно мечтаю. Ненавижу себя за глупую слабость, но... Я так тебя люблю, что уже плевать на все. И от этого больнее в сотни раз.
  - Мари, прости... Моя Маришка...
  Прекрати, умоляю. Не хочу, не могу. Черт. Сбросить вызов и уткнуться лбом в холодный кафель стены. Хорошо, что в туалете пусто. Мне нужна минутка, чтобы собраться с силами. И запихать эту чертову боль опять поглубже. И... жаль вечера. Он безнадежно испорчен.
  Я пыталась убедить весь мир вокруг и себя, что все хорошо. Жалкая попытка. Но... Хорошая школа у муженька - и я почти искренне улыбаюсь, так привычно. Продержаться десяток минут, чтобы не так подозрительно.
  - Поехали домой, Богдан? - и усталая улыбка - пусть лучше так, и мне опять холодно.
  Улыбаться из последних сил, на нас смотрят - как и всегда. И только зябкость спрятать сложнее. Супруг замечает и хмурится. Вот черт. Нужно свернуть с пути опасных ассоциаций.
  - Кажется, мороженного было слишком... - и виновато-растерянная улыбка.
  - Мышка, ты... - я виновато вздыхаю, а вокруг талии обвивается обжигающе-горячая рука - не вздрогнуть удалось с трудом, но... так теплее.
  Забраться на сиденье, поджав ноги и откинувшись на дверцу. И удалять приходящие сообщения. Остановись, Кирюшка, умоляю. И музыка, заполняющая тишину.
  ...
  Я так не выдержу - удалю,
  Утоплю, тону ко дну.
  Не твое кольцо на моей руке.
  Все, приплыли, уже трое в игре.
  Но логике вещей уже не те -
  А ты в комнате, в пустоте.
  Не твое лицо в отражении.
  Пора признать обоим поражение.
  Без движения туго скованы.
  Выбили стекла, вот и холодно.
  Всё не то у нас, все не так.
  Эти простыни - белый флаг.
  На ответы - вопросы.
  Менять так не просто всё, ты и я.
  
  Я вздрогнула, словно от удара. Пальцы сжались на телефоне. Я чувствовала, как белеет лицо. Да что же за день такой? А слова чертовой попсовой песенки, словно каленым железом выжигали внутри. Не твое кольцо... Не твое лицо... Пора признать обоим поражение... И словно откликаясь на эти болезненные мысли опять мигнул экран, я механически удалила сообщение, едва взглянув, но запомнив до последнего символа.
  - Останови! - все, финиш. - Останови эту чертову машину!!!
  Не знаю, кто испугался больше - вздрогнули оба: и водитель, и Богдан. Машина резко вильнула, раздался визг тормозов - и тишина. Взбешенный взгляд муженька - плевать. Я слепо нашарила ручку и с какой-то там попытки смогла открыть. На воздух, скорее. Я даже не сразу поняла, что оказалась босиком - к черту. А вслед неслось:
  
  А наша любовь теперь - слова,
  И больше не делится на два...
  
  Больно... Кажется ногу поранила. Какие мелочи, Боже. Уткнуться лбом в дерево и тяжело дышать, борясь с подступающей истерикой, чувствуя, как в кармане вибрирует телефон. И точно зная, кто проявляет эту чертову настойчивость.
  - С ума сошла? - резкий и злой голос, темная хмарь и привычно сильный рывок - и мы лицом к лицу. - Марина! - ты зол и взбешен, но... не трогает, совсем.
  А я смотрю в эти хмарные глаза и пытаюсь отыскать, что? Свое спасение? Вот уж безумная мысль! Но... В кармане вибрирует телефон, убивая, уничтожая, раздирая... И силы закончились давно. Мне нужно хоть что-то, хоть какая-то стабильность. Стабильное презрение ничем не хуже убивающей, сводящей с ума боли. Безумие болезненных чувств нужно сменить хоть чем, только бы не сойти с ума окончательно. Я ведь почти готова сорваться. Или перестать дышать. Что ж. Пусть так. Попробовать отыскать спасение в тебе, Богдан? В том, кто уничтожил мою жизнь? Почему бы и нет? Выдохнув, я сделала две вещи, которые казались немыслимыми: поцеловала супруга и... сбросила вызов Кирюшки... Впервые за все время...
   Он ее убьет. Найдет и прикончит эту идиотку. Вот куда она могла подеваться в половине девятого утра в выходной? Черт бы ее побрал. Под его злым взглядом прислуга едва дышала. Бл*! Никто не знал, где она. Какого дьявола?
  - Богдан, ее спортивной сумки нет, значит, она бегает. На озере.
  Твою мать! Она просто бегает? Охе*ть! Не слушая Дмитрия, он вышел из дома, не отказывая себе в удовольствии хлопнуть дверью, вымещая раздражение. Его женушка виртуозно избегала общения. Хитрая сучка. С проклятыми синими глазами. Последняя мысль заставила выругаться. Выдохнуть и закрыть глаза, откинув голову на подголовник в машине. Нужно успокоиться, иначе, он ее точно убьет. А жаль. Ухмыльнувшись, он повернул ключ в зажигании - Богдан прекрасно знал, про какое озеро говорил Дмитрий.
  Машину мышки он нашел довольно быстро. Пустую. Твою ж... Выругавшись, решил пройтись по тропинке, может, встречу. Далеко уйти не успел. Мышка появилась с другой стороны. Дьявол. Он заметил нервные движения, отброшенный плеер, сброшенную обувь. Она же не собирается... Твою ж мать! Рвануть к пирсу, чтобы не успеть - без единого звука эта идиотка прыгнула в воду, ледяную после ночи. И не вынырнула. В последствии он не мог понять, почему первая мысль, которая у него возникла, это о ее желании утопиться. И не стоит в этом разбираться. Не сейчас. Вот только противный липкий страх и паника - и ни единой мысли про трижды проклятый контракт. Что за хрень? Он почти прыгнул следом. И потом, когда эта идиотка все же плыла к пирсу, волна злости едва не вырубила ему мозги напрочь. И чтобы просто не задушить идиотку приходилось прикладывать сумасшедшие усилия. А она лишь удивленно на него таращилась. И он ни черта не видел кроме этих проклятых невероятно синих и огромных глаз. И дикое желание убить идиотку за насмешку переходящее в...
  И все же, сладкая девочка. С такими мягкими и дурманящими губами и смешно-наивными попытками сопротивления. Поздно мышка. Ты моя. И нет желания сдерживаться.
  Он подозревал, что мышка идиотка. Но... Это было... Идиотски. Забыть, что стоишь спиной к краю пирса - что может быть умнее? Ядовитый комментарий удалось сдержать с трудом. Ледяная вода отрезвляла. Иначе мышке не удалось бы сбежать так легко. Не иначе, как легкая форма сумасшествия - ему нужна именно мышка, с ее чертовыми глазами. И ядовитые перепалки доставляют удовольствие. Особенно взъерошенный вид мышки. А вот ее вопрос выбивает. Планы, серьезно? Мышка, даже не смешно, но... Забавно, что ты задумала? И идея ему нравится. И ты опять думаешь сбежать. Идиотская наивность.
  Ей невероятно шло это синее платье и небрежная прическа с минимумом макияжа. Эдакий невинный ангел с рождественской открытки. Чертовски злой. Язвительно усмехнуться - забавный мышонок. И опять сдается. Забавное чувство. И опять идиотское упрямство этой ... идиотки доводит до бешенства. Сжать пальцы на предплечье так привычно. И наблюдать за сжатыми губами и болезненно расширившимся зрачком, скрывающим радужку. И упрямое выражение на этом чертовом лице. Дьявол бы тебя побрал за это поганое чувство неудобства. И пальцы разжимаются, ласкающе проходясь по нежной коже. Упрямый мышонок.
  Мышка - большой ребенок. Неожиданно. Но ее энтузиазм заразителен. И слушает она очень внимательно и жадно. И эти чертовы глаза такие яркие и сияющие? И с ней интересно. Не скучно, уж точно. И мы действительно пробовали все эти шарики мороженного. И даже это было забавно. И совершенно идиотский спор насчет книги - уверен, она просто меня злила. И я готов был убить ее за издевательство с пазлом. Пока не обнаружил, что ... азартно складываю его, ругаясь с мышкой. Она абсолютно сумасшедшая. И даже не заметила, что кормит меня этим дурацким мороженным, пока я собираю чертов пазл. Она такая...мышка. И все же сам себе он мог признать - отличный вышел день. Вряд ли он мог вспомнить другой настолько спокойный и приятный. И еще более удивительным был факт присутствия мышки рядом, вернее, именно ее присутствие.
  Он видел взгляды мужчин на мышку. И самодовольная улыбка едва сходила. Может, мышка и сумасшедшая идиотка, но притягательная идиотка. С удивительно мягкими и податливыми губами. И идиотским выбором мелодии для ренгтона. Серьезно, 'Реквием'? Сумасшедшая. И раздражающе непоследовательная.
  Он пристально наблюдал за ней в машине. В какой-то момент бледное лицо стало белее снега, а лихорадочно блестящие глаза стали сумасшедшими. Резкий крик заставил вздрогнуть. Злость затопила изнутри. Маленькая дрянь! Едва не вылетели с трассы из-за нее. Преждевременная смерть из-за слетевшей с катушек жены не входила в планы Богдана. И похоже, он станет вдовцом. Немедленно. Убить сумасшедшую идиотку хотелось как никогда сильно. Вот только сперва ее нужно догнать. Один взгляд на сжавшуюся мышку почти отрезвил. Ее укачало? Выглядела в ресторане она неважно. Резко развернувшись, мышка что-то пыталась рассмотреть в его лице своими чертовыми глазами. Он не успел ничего сказать. Горячие и сухие губы закрыли рот надежнее скотча. Сладкая девочка. И сумасшедшая, без вариантов. Заводит. Сжать тонкую талию почти до боли и притянуть не сопротивляющуюся мышку к себе, запустить пальцы в чуть спутанные волосы и прижать крепче, жадно выцеловывая мягкие губы. Поздно сопротивляться, мышка. Ты первая это начала. Нереально синие глаза широко распахнуты, и мир сужается до этой проклятой синевы. Остановился он лишь тогда, когда стало не хватать дыхания. Тяжело дыша, он рассматривал покусывающую губы мышку.
  - Прости, Богдан! - едва слышный шепот и тонкие пальцы, сжимающие его предплечья.
   Только сейчас он заметил, какие у нее тонкие пальцы. Хрупкие даже. Как и сама мышка впрочем. Тоненькая и хрупкая. Мышонок. Осторожно обхватить пальцами щеку и мягко пройтись по скуле. И странно-обреченные синие глаза. И вопрос, застывший на бледном лице, зубы, нервно покусывающие нижнюю губу, напряженное, чуть дрожащее тело в его руках. И захотелось поцеловать ее. Не жадно, мягко. Глупость, конечно же. Но Богдан не привык отказывать себе в желаниях. И она не сопротивляется совсем. Лишь глаза распахиваются шире, а тонкие пальцы крепче сжимают его предплечья. И дьявольски сложно остановиться.
  - Продолжим дома, - мышка вздрагивает - и хочется ядовито комментировать, но он молчит.
  Он крепко держит маленькую и такую ледяную ладонь - на улице под тридцать. Мышка продолжает молчать, послушно идет следом, едва слышно шипя и спотыкаясь - какого черта?
  Закрыть глаза и досчитать да десяти. На траве бурые следы - и несложно сложить дважды два. Твою мать. И виновато опущенные синие глаза. Сказать, конечно же, не судьба.
  - Наказание Господне! - злости уже не хватает.
  Подхватить эту упрямую идиотку на руки и ускорить шаг. Совсем легкая. Мышка тяжело вздыхает и утыкается лицом в мою шею - дыхание забавно щекочет кожу. А тонкие ледяные пальцы успокаивающе поглаживают затылок, едва касаясь.
  Распотрошить аптечку - перекись и бинты. Мышка зажмуривается и закусывает губу. И молчит. Лишь пальцы впиваются в сидение. Упрямый мышонок. Ласкающе провести по напряженным ножкам и пощекотать под коленкой - синие глазищи удивленно распахиваются, судорожный выдох и искусанные губы. Дурной мышонок.
  - Спасибо. Серьезно. И прости, хорошо? - хрупкие пальцы гладят предплечья, а проклятая синь, кажется, ввинчивается в душу.
  Захлопнуть аптечку и швырнуть в салон. Хлопнуть дверцей и кивнуть водителю - и так задержались. И ни о чем не думать. Во всяком случае, постараться.
  - Какого черта? - удивление вылилось в шепот.
  Мышка придвинулась и старательно пыталась подлезть мне под руку с прицелом на колени, устраиваясь поудобнее. И дрожала. Твою ж мать.
  - Ты теплый.
  Потрясающе. Холодный нос уткнулся в шею, а ледяные ладони бесцеремонно оказались под рубашкой. Какого дьявола?
  - Спасибо, Богдан. Правда... - и синева под пушистыми ресницами, а вот губы чуть теплые и оставляют невесомый след на подбородке. Сумасшедше-нелогичный мышонок.
  Обнять, согревая. И просто ни о чем не думать. Тихое дыхание уснувшей мышки щекочет кожу - странная реакция на стресс. Да и сама мышка странная до сумасшествия.
  Идти на третий этаж было откровенно лень, как и на второй. Заманчиво приоткрытые двери библиотеки определили дальнейший путь - почему бы и нет? Уложить мышку на диванчике и укутать пледом - легко. Уйти - если удастся разогнуть цепкие пальчики на моей рубашке.
  - Не уходи... - сонный выдох, едва ли осознанный.
  Забавная мышка, вряд ли после что-то вспомнит. И упрямо не признается. Голова на коленях, рассыпанные по ногам волосы и тихое дыхание. Сюрреалистичная картинка. И ни единой связной мысли. К черту.
  Просыпаться не хотелось. Особенно, когда в голове кружат обрывки воспоминаний о вчерашнем. Какого черта я вытворяла? И дьявол! Я же сбросила вызовы Кирюшки! Твою же ж... Как же все хре... Аш-ш-ш... Слов нет. И... Моя голова лежит на коленях... Мужских... И в волосах ладонь... И я точно знаю, что кандидат всего один. Я повторюсь, но как же все... Осторожно повернуть голову, рассматривая спящего Богдана. Лицо расслаблено и спокойно, чуть приоткрытые губы не кривит усмешка. И... Хорош, просто чертовски хорош. Я едва не рассмеялась - как же меняет мое субъективное восприятие изменившееся отношение к этому невозможному и непостижимому мужчине. Вчерашний день... Это просто... Черт. Слишком странный, слишком нелогичный, слишком заботливый - всего слишком. И я не понимаю, как Богдан может совмещать в себе свою ублюдочную натуру с ... нежностью? Я терялась в попытке выразить собственные мысли. Он ведь все тот же, бескомпромиссный, сволочной, жестокий, неставящий меня ни в грош - я ничего не забыла, да и сложно это было бы сделать, имея перед глазами постоянное напоминание. Вот только... Куда вписать эту нелогичную заботу и даже нежность? Ведь не приснились мне осторжно-мягкие поглаживания скулы? А жадные поцелуи, сменяющиеся нежно-тягучими? Бережные касания, когда обрабатывал пораненные ноги, и щекочущие пальцы под коленкой - словно попытка приободрить? Да сам тот факт, что обрабатывал! И надежные объятия, когда нес меня в машину... И добивающий удар - это ведь его колени под моей головой, его рука в моих волосах и...его голова так неудобно откинулась на спинку дивана, что шея, наверняка, жутко затекла. Но он не ушел. И есть только один вариант, почему. Даже у меня, совершенно не склонной даже минимально идеализировать супруга. И вот это уже финиш. Я... Потерялась. В догадках, мыслях, попытках что-то понять и выработать собственную стратегию с этим новым Богданом. Да черт побери! Я даже не заметила, как перешла с презрительно-обезличенных 'муженек', 'благоверный', 'супруг' на вполне нейтральное 'муж' и очень даже личное 'Богдан'.
  Я молчала. Слов не было, а в голове сумбур. И ни единой мысли, что же теперь. Я помнила свою сумасшедшую идею - спасение в Богдане. Даже не смешно! И все же... Он здесь. А я спокойно проспала всю ночь. И даже сейчас удается отодвинуть мысли о Кирюшке, КатИ и всей этой трижды проклятой ситуации. Впервые. Да черт побери! Первый, мать его раз, я могу спокойно дышать после истерики накануне, да и какая там истерика. Закончилась, так и не успев начаться. И я знала имя причины. Вот только не окажется ли лекарство страшнее болезни? И... Я ведь ничего не забыла. Так сложно отпустить... Стоит лишь закрыть глаза, как под веками вспыхивает образ Кирюшки. Любимая мальчишечья улыбка - ты так давно не улыбался так беззаботно, кажется, целую вечность. И теплые шоколадные глаза - ни в какое сравнение с вымораживающей хмарью. И поцелуи... Горячие, жадные, напрочь выносящие любые мысли из головы, заставляющие растворяться в твоей нежности и терять голову от любви. Прости Богдан, ты весьма техничен - чего уж скрывать, здоровски до мурашек у тебя выходит целоваться, вот только... Не то... Не хватает... Черт его знает, чего конкретно, но... Не то и не так. Хотя и глупо отрицать, что мне нравится. Но чертовы нюансы.
  Тихонько фыркнуть от дурных мыслей и осторожно высвободить волосы. Присесть. Нужно будет позвонить Кирюшке. И Ярику. И до отъезда еще так много нужно успеть. И Ли намекала на что-то интересное. Вот только - потом. Пусть сегодня это все подождет. Сейчас я тихонько сидела рядом с мужем и рассматривала его лицо. Хорошенький, когда спит - в жизни не догадаешься, какая сволочь.
  - Богдан... - осторожно коснуться плеча. - Эй!
  - Какого? - жидкое серебро хмарных глаз.
  - Привет, - глупо, конечно, но сложно придумать что-то интеллектуальное.
  - Бл..! - болезненная гримаса и попытка разогнуть шею - так и знала, что затекла.
  - Позволь мне? - осторожно коснуться напряженной шеи.
  Не знаю, кто из нас был удивлен больше, застыли оба. Закусить губу и упрямо смотреть в изумленно-недоверчивую хмарь. О да, у нас потрясающая семья, я знаю.
  - Давай, - сомнение в хриплом со сна голосе смешалось с привычной насмешке.
  Осторожными движениями разминать мышцы, стараясь не причинить лишней боли и чувствуя, как расслабляется под моими ладонями дорогой супруг. Хмарные глаза прячутся за ресницами. Недовольные болезненные морщинки разглаживаются - он похож на кота. С губ срывается одобрительно-неразборчивый стон - и я едва сдерживаю смех. Но тихонько фыркнуть - как утерпеть? Хмарные глаза резко распахиваются и многообещающе прищуриваются - я не успеваю за изменение твоего настроения. Горячие ладони на талии - и я на твоих коленях. Протестующий вскрик гасят настойчивые губы. И я невольно расслабляюсь - все же ты чертовски хорош. Профессионал. Губы расползаются в усмешке - вряд ли ты правильно понимаешь ее смысл, но губы становятся настойчивее, а руки бесстыднее. Нет! Я... не могу. Не сейчас. Вот только когда тебя волновали мои желания? Горечь. Как странно. Это единственное, что я ощущала. Просто горечь. И снова закрыть глаза - скорее бы закончилось. Так просто и знакомо. И чертовски горчит...
  Меня спасла сущая нелепица. Забурчал живот. Так просто... Мы замерли. Тихонько выдохнуть, испытывая сумасшедшее облегчение. А Богдан... Просто расхохотался. Жалкая попытка раздвинуть губы в улыбке. Хотя кого я обманываю - Богдану никогда не было дела до моих эмоций, искренние или нет мои улыбки - вот уж точно не его печаль. И слава Богу.
  - Завтракать будешь? Или досыпать? - осторожно отодвинуться, не прекращая болтать. - И к скольки в офис?
  - Завтракать. После душа, - задумчивый взгляд мне не понравился от слова совсем.
  - Тогда скажу, чтоб накрывали на двоих, - и трусливо сбежать, не желая разгадывать, что скрывается за этим взглядом, не сейчас, не сегодня, не... К черту!
Оценка: 6.41*20  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"