Мания писательства не есть только своего рода пси-
хиатрический курьез, но прямо особая форма душевной
болезни, и одержимые ею субъекты, с виду совершенно
нормальные, являются тем более опасными членами об-
щества, что сразу в них трудно заметить психическое
расстройство, а между тем они бывают способны на
крайний фанатизм и, подобно религиозным маньякам,
могут вызывать даже исторические перевороты в жизни
народов.
Чезаре Ломброзо. "Гениальность и помешательство"
("Предисловие").
Чтобы стать автором хорошей книги, надо многим пожертвовать,
как минимум -- временем. Только у некоторых людей писательская
работа получается хорошо почти сразу. Обычно же требуется
несколько лет и несколько неудачных книг, прежде чем начнут
выходить вещи приемлемого качества.
Преимущество писательства как средства делания карьеры состоит
в том, что на литературном поприще человек в малой степени зави-
сит от внешних обстоятельств и в очень значительной -- от личных
качеств. Если нужные качества имеются, то при некотором упорстве
можно довольно успешно творить и на больничной койке, и на тюре-
мных нарах. Более того, переживаемые трудности приносят новые
сильные впечатления, а это обычно положительно сказывается на
содержании создаваемых произведений. В тюрьме Мигель Сервантес
написал "Дона Кихота", Юлиус Фучик -- "Репортаж с петлей на
шее", Даниил Андреев -- "Розу Мира", Адольф Гитлер -- "Майн
Кампф".
Стремление к писательству скорее подозрительно, чем похвально.
Чтобы создавать хорошие тексты, надо перенапрягать интеллект,
давать волю сомнениям и фантазии -- в общем, заниматься вещами,
способствующими схождению с ума. Пишущий человек должен принимать
меры, чтобы не пересекать границы, за которой начинаются
значительные психические нарушения. У Ч. Ломброзо ("Гениальность
и помешательство" / "Заключение") указываются следующие признаки
помешанности авторов:
излишняя тщательность отделки;
склонность использовать символы вместо слов;
злоупотребление эпиграфами;
претензия на остроумие;
мелочная систематизация;
желание говорить о себе;
стремление к оригинальности.
Разумеется, данные признаки говорят о помешанности лишь если
проявляются в ярко выраженной форме, устойчиво и по несколько
сразу.
Вообще говоря, нормальные люди книг не пишут: нормальные люди
едят, размножаются и загрязняют среду обитания. А если ими все-
-таки овладевает графоманский зуд, на свет появляется бездарная
отвратительная пачкотня.
...Настоящая литература может быть только там, где
ее делают не исполнительные и благонадежные чиновники,
а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари,
скептики.
Евгений Замятин. "Я боюсь".
Надо заметить, писательская карьера плохо совмещается с
карьерой административной. Сочинять то, что не расходится с
общественным мнением, -- во-первых, скучно, во-вторых, не может
по-настоящему прославить. Если же творить из ряда вон выходящее,
придется делать это подпольно и публиковать под псевдонимом.
Чиновная среда не терпит выдающихся личностей. Выдающимися в
ней могут быть только самые высокие персоны. Конечно, начиная
с некоторого должностного уровня, чиновнику бывает неплохо
присовокупить к своим заслугам парочку добротных серых книжек,
которые мало кто будет читать. Но упаси Боже блеснуть прежде
времени.
Надо различать литературный успех у массы, у интеллектуалов,
у властей. Почти невозможно угодить всем трем категориям сразу.
Если какая-то книга окажется угодной властям, ее будут пропа-
гандировать и навязывать населению, но ее популярность сойдет
на нет, как только поддержка прекратится. Если какая-то книга
сильно понравится массе, то власти, возможно, начнут обхаживать
автора -- но только если их дела будут слишком плохи. Обхажи-
вание не будет означать перспективы инкорпорирования автора в
бюрократическую систему государства: за счет литературной
известности можно скорее стать богатым, чем получить большую
должность, потому что люди, годами строящие и перестраивающие
систему личных связей в государственном аппарате, крайне неохотно
идут на то, чтобы делить с кем-либо посторонним плоды своих
интриг. К примеру, Алексис де Токвиль (1805-1859), ставший
известным после издания своей книги "Демократия в Америке"
(1835), очень надеялся, что, оценив его выдающуюся компетентность
в деле государственного строительства, ему доверят на родине во
Франции высокий политический пост, и этого, конечно, этого не
произошло.
У пишущего человека склад ума обычно бывает одного из трех
типов: газетного, журнального, книжного. Газетчик живет текущим
месяцем, журнальщик -- текущим годом, книжник -- текущим десяти-
летием, а то и вовсе эпохой. Лезть не в свою область для них
затруднительно и не интересно. Если газетчик пишет книгу, получа-
ется серия очерков. Если книжник пишет статью, получается некий
обзор. Для книжника газета -- "суета сует"; многие книжники вооб-
ще избегают читать газеты. Для газетчика книжник -- оторванный от
жизни человек, не разбирающийся в текущем моменте. Журнальщик же
представляет собой переходный тип, спотыкающийся и на газетном, и
на книжном поприще. Газетчик может замахнуться максимум на пост-
роение отдельных моделей социальной действительности, журнальщик
-- небольшой теории, книжник мечтает основать целую науку.
Чтобы сотворять хорошие книги, необходимы три качества: поря-
дочность, умение излагать мысли, наличие значимых идей. Большин-
ству пишущих людей какого-нибудь из этих качеств не хватает.
Для автора быть знатоком своей темы не обязательно. Значитель-
ная осведомленность даже во вред: мешает выделять главное, выра-
жаться просто, замечать устоявшиеся несуразности. Важнее обладать
здравым смыслом и способностью генерировать незаурядные идеи, а
на ошибки укажут специалисты.
Каналы получения сведений о предметной области при написании
книги:
изучение литературы:
учебников (они излагают устоявшиеся основы);
монографий (их достоинства -- целостность и широкий охват);
специальных статей (они дают представление о "переднем
крае");
популярных изданий и газетных статей (в них иногда
попадаются свежие интересные идеи);
слушание разговоров и выступлений;
общение со специалистами, полуспециалистами, дилетантами;
непосредственное восприятие: наблюдения, эксперименты.
В литературе отыщутся сведения по любому предмету, если он
имеет какую-то значимость и не слишком нов. Ознакомившись с
разнообразными фактами и домыслами, касающимися этого предмета,
и опершись на свой здравый смысл, можно выработать некоторые
собственные соображения и затем представить их в броской и более
или менее корректной форме. Но все-таки лучше не писать о вещах,
о которых нет собственных непосредственных впечатлений. И в любом
случае неуместна абсолютная уверенность в своей правоте
(демонстрировать уверенность надо на суде или когда хотите
кого-то обмануть, а в научных и околонаучных рассуждениях лучше
учитывать, что ваша познавательная способность ограничена и что
ошибки неизбежны).
Отсутствие склонности к литературному творчеству не является
препятствием к написанию великой книги. К примеру, Освальд
Шпенглер, автор знаменитого "Заката Европы", жалуется: "Я могу
лишь составлять планы, делать наброски ... Реализация вызывает
во мне чувство тошноты. Я никак не могу решиться начать ... От
того радость творчества прекращается для меня в тот самый момент,
когда у меня появляется мысль. Уже одно то, что нужно нанести ее
на бумагу, коробит меня; очень часто я и не могу заставить себя
сделать это. Настоящая пытка, абсолютно невыносимая -- сфабри-
ковать из нее книгу для других."
Для умного человека научиться писать книги -- не очень трудное
дело. Рекомендуются следующие правила:
1. Преодолеть страх перед процессом писания. Не слишком
задумываться над первоначальными формулировками. Черновики
должны возникать легко, а низкое качество их содержимого --
нормальное для них состояние.
2. Первоначальные наброски делать на бумаге, потом вводить их в
компьютер и править распечатки.
3. Добавлять в свой файл все, что имеет отношение к теме и шанс
попасть в окончательный вариант текста.
4. Если в процессе писания какая-то формулировка не приходит
в голову, оставлять для нее место и двигаться дальше.
5. Если нет четкого представления о характере будущего текста,
записывать мысли в произвольном порядке и под произвольными
заголовками. Структура и название текста сложатся, когда
накопится материал.
6. Не относиться с трепетной бережливостью к каждому своему
слову, попавшему на бумагу. Настроиться на то, что 10..70 %
написанного будет отбрасываться как недостаточно качественное.
7. Не пользоваться избитыми выражениями; критично относиться к
популярным идеям; быть кратким; не писать того, что читатели
и так знают или могут легко узнать из других источников.
8. Когда концепция книги более-менее определится, оценить
целесообразность доведения работы до конца; среди прочего,
выяснить, не издана ли кем-нибудь подобная книга ранее.
9. Равняться на Аристотеля, Шопенгауэра, Ницше и подобных, а не
на знакомого профессора, который тиснул несколько книжек,
наполненных компиляциями и болтовней.
Надо внимательно слушать, что говорят неглупые люди рядом с
вами. Иногда они высказывают мимоходом существенную мысль, не
сознавая, что обронили ценность, достойную сохранения. Теорети-
чески вполне можно создать очень хорошую книгу, не произведя ни
одной собственной значительной мысли, а лишь отлавливая ценные
идеи в потоках чужой обыденной речи и далее выстраивая эти идеи в
систему. Распознать значительное в том, что другие собирались
просто выбросить, -- это, конечно, не так достойно, как самому
создать что-то заслуживающее внимания, но это тоже творческая
работа. Впрочем, если вы легко отозвались на чужую мысль, то,
скорее всего, она уже вызревала в вашем собственном подсознании.
Если чужую мимоходом высказанную мысль взять на вооружение,
развить и представить в своем тексте без ссылки на источник, но
не в качестве своего большого открытия, то это плагиатом не
будет. Так или иначе всякий автор находится под значительным
влиянием тех, с кем он общается. В определенном смысле он --
передаточное звено между коллективным разумом современников и
бумагой. Те, от кого он услышал ценную мысль, возможно, тоже
являются лишь передатчиками чужого. Анатоль Франс ("Апология
плагиата"): "Когда мы видим, что у нас крадут мысль, посмотрим,
прежде чем поднимать крик, действительно ли эта мысль наша."
"Плагиатором является человек, который опустошает жилища мысли
без всякого понимания и уносит все без разбора. Но если писатель
заимствует от других только то, что ему подходит, что окажется
ему на пользу, если он умеет выбирать, -- то это честный
человек."
Идеи, представляющиеся не очень оригинальными и не очень
ценными, иногда следует записывать тоже: нередко то, что для
одних очевидно, для других оказывается открытием.
Если какую-то мысль вы нечаянно записали дважды, но в разных
выражениях, не следует огорчаться: обычно удается пристроить
и тот вариант, и другой, и даже в пределах одного текста. Если
получилось несколько существенно различающихся формулировок
одной сложной идеи, их даже можно поместить рядом -- чтобы
облегчить читателям понимание (но когда одно и то же пережевы-
вается в разных местах по 5..10 раз, это уже действительно
плохо.)
Не увлекайтесь выбрасыванием кусков из собственных текстов:
конечно, надо быть самокритичным, но любоваться собой в этом
качестве или -- хуже того -- наслаждаться самоистязанием -- это
ненормально. Если какая-то мысль однажды пришла к вам в голову и
даже оказалась на бумаге (или сразу в компьютерном файле), но
потом стала восприниматься как маловажная, банальная или даже
ошибочная, то может быть, лишь потому, что вы не выразили
какого-то ее существенного нюанса. Добавьте нюанс, и мысль станет
заслуживающей внимания. Иногда даже собственную глупость можно
пустить в дело: представить ее как "Некоторые ошибочно считают,
что...".
Эразм Роттердамский: "Кто пишет по-ученому и ждет приговора
немногих знатоков (...) тот кажется мне достойным скорее
сожаления, чем зависти. поглядите, как мучаются такие люди:
прибавляют, изменяют, вычеркивают, переставляют, переделывают
заново, показывают друзьям, затем, лет эдак через девять,
печатают, все еще не довольные собственным трудом, и покупают
ценой стольких бдений (а сон всего слаще), стольких жертв и
стольких мук лишь ничтожную награду в виде одобрения нескольких
тонких ценителей. Прибавьте к этому расстроенное здоровье,
увядшую красоту, близорукость, а то и совершенную слепоту,
бедность, завистливость, воздержание, раннюю старость,
преждевременную кончину, да всего и не перечислишь ... Напротив,
сколь счастлив сочинитель, послушный моим внушениям: он не станет
корпеть по ночам, но записывает все, что ему взбредет на ум ...,
зная заранее, что чем больше будет вздора в его писаниях, тем
вернее угодит он большинству, то есть всем дуракам и невеждам. И
что ему за дело, ежели два или три ученых, случайно прочитавших
его книгу, отнесутся к нему с презрением?" ("Похвала глупости")
Большая грамотность для писателя вовсе не обязательна. Всегда
можно найти кого-нибудь для правки, в том числе стилистической.
Некоторые знаменитые писатели очень грешили ошибками, грамотеи
же обычно творчески бесплодны.
Надо усвоить, "что излишняя тщательность в отделке предложения
может принести только вред и что стремление любой ценой избежать
банальности хуже, чем сама банальность." (Р. Олдингтон
"Стивенсон", стр. 186)
Незаконченные вещи вполне можно публиковать: в предисловии
упомянуть о незавершенности, а на местах отсутствующих фрагментов
поместить многоточия, или базовые идеи, или пояснения к будущему
содержимому. Надо различать неполноту состава частей текста
и внутреннюю незавершенность частей. Внутренне незавершенные
фрагменты оставлять в книге не следует.
Основания для обнародования незаконченных работ:
1) полностью законченными произведения никогда не бывают; чем
скрывать неполноту, честнее представить ее явно;
2) желательно раньше объявиться на книжном рынке, чтобы
опередить конкурентов;
3) желательно раньше узнать реакцию читателей, чтобы с учетом
ее подготовить более качественное следующее издание.
Возможны две последовательности действий в работе над книгой:
1) сверху вниз: формирование замысла -> выработка структуры ->
наполнение структуры;
2) снизу вверх: накопление фрагментов -> конкретизация замысла ->
структурирование материала.
Во втором случае замысел может быть изначально нечеткий, подсо-
знательный. Можно не преобразовывать накопленную массу фрагментов
в одну большую книгу обо всем, а выделить из этой массы несколько
книг попроще.
Чаще всего процесс создания книги имеет следующие этапы:
1. Собирается и частично упорядочивается материал.
2. Находится окончательная система упорядочения материала, и
накопившиеся фрагменты выстраиваются сообразно этой системе.
3. Добавляются куски текста, потребность в которых обнаруживается
после приведения в систему имеющегося материала.
4. Текст доводится до состояния относительной законченности,
представляется критикам, отлеживается, дорабатывается.
Фрагменты, которые выглядят неподходящими, следует не уничто-
жать, а накапливать в одном месте: во-первых, чтобы можно было
вернуть их обратно, а во-вторых, чтобы попробовать со временем
использовать их в какой-нибудь другой книге. Их лучше группиро-
вать в три массива:
1) "Незаконченное";
2) "Плохое" (ошибочное или банальное);
3) "Неуместное".
Куски, не вошедшие в окончательные тексты, делятся на 2 типа:
на те, которые имеют шанс быть опубликованными в полном собрании
сочинений (в качестве вариантов, подготовительных материалов и
пр.), и на те, которые лучше никому не показывать, то есть в
конце концов, собравшись с силами, уничтожить.
* * *
Если вам представляется, что вы сможете достичь выдающихся
результатов в художественном творчестве, и эта перспектива вас
сильно привлекает, и вы готовы ради нее рискнуть, то лучше
избегать слишком тесного кучкования с себе подобными, иначе вы
наверняка наберетесь от них чего-нибудь модного, будете сдержаны
в критике их и таким образом передавите в себе слабые ростки
существенно нового и великого. Макс Нордау ("Вырождение", ч. I,
гл. III): "Нормальные художники и писатели с уравновешенным умом
никогда не чувствуют потребности соединяться в кружки или кучки,
члены которых подчинялись бы определенным этическим догмам (...)
Художественная деятельность более всякой другой индивидуальна,
и поэтому истинный талант дорожит независимостью. В своих
произведениях он дает самого себя, свои собственные воззрения и
впечатления, а не заученные догматы какого-нибудь эстетического
пророка..."
Все жанры хороши за исключением скучного.
Вольтер
С точки зрения книжного маркетинга, приемов написания, а также
последствий для карьеры можно выделить следующие типы книг:
1. Словари, энциклопедии, справочники:
"Книга рекордов Гиннесса", "Словарь блатного жаргона".
Искусство написания состоит в аккуратном редактировании
собранных по клочкам сведений.
2. Описания общедоступных технологий: Дейл Карнеги, "Как
завоевывать друзей и приобретать влияние на людей";
Маргарет Кент "Как выйти замуж".
3. Путеводители, обзоры. Есть смешной французский фильм "Крылыш-
ко или ножка" с Луи де Фюнесом в главной роли. Герой фильма
г-н Дюшамон -- знаток французской кухни, который инкогнито
посещает рестораны и каждый год (!) переиздает путеводитель
для любителей хорошо покушать, в котором описывает кухню
каждого ресторана и дает ей оценку. Дюшамон состоятелен,
знаменит, счастлив и готовится к избранию во Французскую
Академию -- за выдающиеся заслуги в сохранении французского
кулинарного искусства.
Подход Дюшамона годится для использования и в некоторых
других областях. После издания книги будет можно зарабаты-
вать также консультациями. В этом деле важно выбиться в
главные авторитеты, стать частью национальной культуры. Люди
будут следовать вашим советам не потому, что эти советы
дельные, а потому что ваша популярность будет подтверждать в
глазах других правильность их решений.
4. Сборники биографий с акцентом на какой-нибудь аспект: Гай
Светоний Транквил, "Жизнь двенадцати цезарей"; Роман Гуль,
"Красные маршалы".
5. Описания событий, учреждений, организаций на фоне биографии
автора: Виктор Суворов, "Аквариум" (о Главном разведыватель-
ном управлении Советской Армии); Григорий Климов, "Пир
победителя".
6. Дневники, воспоминания. Обычно они приобретают ценность лишь
в конце карьеры. Что достигнуто к тому времени -- достигнуто
без них, а что не достигнуто -- то и с ними останется
недоступно. Николай II Романов и Пауль Йозеф Геббельс ничего
не выиграли от публикации своих дневников.
Человек, который на короткое время привлек к себе внимание
общества, должен обнародовать свои реминисценции как можно
скорее. Это реализуемо лишь при заблаговременной подготовке
материала.
7. Путевые заметки: Тур Хейердал "Путешествие на 'Кон-Тики'".
Само путешествие может быть задумано в основном ради
последующей книги.
8. Специальные книги. Сами по себе они редко приносят славу и
деньги (если не оказываются популярными учебниками), но все
равно придают некоторую солидность автору.
9. Книги "про жизнь" -- про то, о чем печатают в газетах и
говорят по TV. Пишутся проще простого: куча фактов и
кое-какие обобщения. Заведите папку и пару лет собирайте
газетные вырезки и разные выписки. Когда папка потолстеет,
останется только расположить материал в подходящем порядке
и добавить "связки" между кусками.
Надежнее будет собирать материал сразу по десятку тем и
потрошить до лохмотьев каждую попавшую в руки газету.
10. Выжимки из чужих произведений, снабженные комментариями или
предваряемые большим вступительным словом: "Пушкин о литера-
туре и литературном творчестве", "Ленин о войне и армии".
11. Книги против книг. Многие значительные книги написаны как
возражения против других значительных книг. К примеру,
"Анти-Дюринг" Энгельса. критиковать готовое легче, чем
создавать свое на пустом месте.
12. "Производственные" романы: Артур Хейли "Аэропорт", Илья
Штемлер "Поезд". Автору приходится устраиваться на работу в
интересующей его отрасли и вникать в детали, которые недо-
ступны внешнему наблюдателю. Чтобы собрать материал на такого
рода книгу, требуется примерно год.
13. Романы-продолжения -- заимствующие героев у покойных авторов:
Александра Рипли, "Скарлетт" (продолжение романа Маргарет
Митчелл "Унесенные ветром"); Роберт Прист "Машина простран-
ства" (по мотивам "Войны миров" и "Машины времени" Герберта
Уэллса).
14. Развернутые пародии на знаменитые произведения: Лео Таксиль,
"Забавная Библия".
15. Документальные книги: Иеромонах Серафим (Роуз) "Душа после
смерти".
16. Популяризующие книги: Яков Перельман, "Занимательная физика",
"Занимательная математика".
17. Разоблачительные книги: Лев Троцкий, "Сталин"; Отто Штрассер,
"Гитлер и я". При написании таких книг важно не мелочиться:
не набрасываться на малозначительные персоны, не пережевывать
фактов, которые через несколько лет утратят значимость даже
для историков.
18. Исторические и этнографические исследования: Василий Розанов,
"Люди лунного света"; Филипп Арьес "Человек перед лицом
смерти".
19. Философские книги: Фридрих Ницше, "О пользе и вреде истории
для жизни"; Карл Поппер "Открытое общество и его враги".
20. Эссе (бессистемные книги про многое понемногу): Мишель
Монтень, "Опыты".
Про некоторых авторов можно сказать не то, сколько книг они
написали, а то, сколько книг они переписали. Впрочем, если списы-
вать со ссылками на источники, то это уже плагиатом не считается.
Если меня обвинят, что я написал дурную книгу, я
соглашусь с этим без большого горя, утешаясь мыслью,
что потерять время на подобный труд отнюдь не хуже,
чем истратить его на обыкновенные удовольствия.
Франциск Вейс. "рrinciрes рhilosoрhiques,
рolitiques et moraux".
Возможные роли интеллектуала в культуре:
собиратель фактов; | генератор идей;
систематизатор; | создатель больших теорий;
популяризатор; | организатор;
преподаватель; | искатель, экспериментатор;
критик, разоблачитель | хранитель и распространитель.
заблуждений; |
Почти в каждой из этих ролей можно проявить себя в качестве
литератора.
Перед тем, как выбирать тему для книги, надо уяснить себе, какие
блага эта книга должна дать автору. Возможно следующее:
принести известность и деньги;
принести известность и неприятности;
стать доказательством наличия некоторых способностей
и принести известность в узком кругу;
дать надежду на посмертную известность, принести моральное
удовлетворение за вклад в дело улучшения человечества.
Чтобы книга стала популярной, она должна затрагивать круг
проблем, в которых очень многие люди видят или могут увидеть
свой существенный текущий интерес.
У Шопенгауэра: "Чем больше человек принадлежит потомству,
т. е. всему человечеству, тем более он чужд своей эпохе, ибо его
творчество посвящено не специально ей, не современникам как
таковым, а лишь как части всего человечества, почему и не
окрашено местным оттенком; в результате современники часто даже
не замечают его. Люди ценят скорее те творения, которые служат
злобе дня и капризу момента, а потому всецело принадлежат им, с
ними живут, с ними и умирают." ("Афоризмы ...", гл. 4)
* * *
Варианты изложения темы в книге:
1. Собственная ключевая идея и ее обоснование, следствия,
приложения (пример: А. Зиновьев "Коммунизм как реальность").
2. Совокупность собственных частных идей; их обоснования,
следствия, приложения. Пример: Н. Макиавелли "Государь".
Цитаты и пересказы чужих мыслей -- только в обоснованиях или
в качестве критикуемого материала.
3. Целостный взгляд на предметную область: система по преимущес-
тву из чужих идей, взятых у многих авторов. Пример: Г. Гроций,
"О праве войны и мира".
4. Развернутая критика некоторой кратко пересказанной и цитиру-
емой системы взглядов, выстроенная на единой основе, а также
параллельное изложение альтернативных идей. Пример:
Ф. Энгельс "Анти-Дюринг".
5. Выстроенная в систему совокупность идей другого автора --
знаменитого, но выражавшегося неясно, неупорядоченно или
слишком пространно. Обычно соединяется с биографией этого
автора. Пример: С. Цвейг "Зигмунд Фрейд".
Правило "новое -- это забытое старое" хорошо срабатывает вновь
и вновь. Можно откопать толковую книгу столетней давности и сочи-
нить по аналогии свою -- обогащеннуюновыми фактами и привязанную
к новым реалиям.
Править чужое всегда легче, чем создавать свое. На основании
книжки предшественника можно написать еще лучшую книгу -- путем
исправления ошибок, перегруппировки материала, небольших
добавлений.
Можно взять тему одной из глав в книге предшественника и
расширить до целой книги. Можно темы нескольких чужих книг слить
в одну.
Из чьей-нибудь толстой плохой книги можно нацедить тонкую свою:
приводить в порядок чужие идеи обычно бывает легче, чем генери-
ровать собственные. Возможно и обратное: из чужой тонкой книги
сделать свою толстую.
Не будет трагедией, если под конец работы выяснится, что на
выбранную вами тему уже есть хорошая книга, которая просто не
попала вначале в вашу сеть информационного поиска или была
опубликована уже после того, как вы начали создавать свою. Это
нормально, когда имеется несколько книг на одну и ту же тему,
по-разному представляющих одно и то же. Постарайтесь максимально
поэксплуатировать конкурента и выгодно от него отличиться. Нет
такой книги, которую невозможно было бы улучшить.
* * *
В некоторых жанрах может иметь место следующая схема смены
эффектных подходов:
+---------------+ Дарят миру новую теорию или технологию.
| деклараторы | Пример: Дейл Карнеги: "Как завоевывать
+-------+-------+ друзей и приобретать влияние на людей".
|
+-------+-------+ Обрушиваются на деклараторов с критикой.
| опровергатели | Пример: Эрвин Шостром "Анти-Карнеги, или
+-------+-------+ Человек-манипулятор".
|
+-------+-------+ Сводят в одну более широкую концепцию
| объединители | идеи деклараторов и опровергателей.
+---------------+ Пример: Александр Бурьяк "Технология
карьеры".
Опровергатели, которые обрушиваются на деклараторов с критикой,
обнаруживают, что идеи последних верны лишь в 80% случаев их
применения, и разрабатывают свой подход для оставшихся 20%.
Причем эти 20% выдают за самые существенные.
Чем больше успех деклараторов, тем сильнее для опровергателей
соблазн на них обрушиться. Можно сказать, опровергатели
паразитируют на успехе первопроходцев.
Объединители выявляют условия применимости каждого из частных
подходов. Они менее сенсационны по стилю, и им достается меньшая
слава, чем первым двум категориям.
Обычно деклараторы, опровергатели и объединители не встречаются
в чистом виде. Реальные авторы соединяют в себе черты всех этих
типов в некоторых пропорциях.
* * *
Недавнее великое событие -- соблазнительная тема для потенци-
ального бестселлера. Скандал, катастрофа, общественный конфликт,
великое достижение -- создают острый (но непродолжительный)
интерес к своему предмету. Кто первый подвернулся со своим
произведением, тот и оказывается на гребне успеха.
Отправляйтесь в центр событий. Будьте репортером и летописцем.
Вот образцы для вдохновения: Джон Рид, "Десять дней, которые
потрясли мир"; Роман Гуль, "Ледовый поход". Есть, однако, риск,
что если вы хотя бы немного затянете со своей книгой, последующие
события сгладят впечатление от того происшествия, которое вы
решили использовать, и ваш труд украсит ваш же архив. Еще одна
опасность состоит в том, что виновники выдающихся событий обычно
сами стремятся писать мемуары -- чтобы выжать максимум из успеха
или компенсировать неудачу. Вот примеры: Вальтер Шелленберг,
"Лабиринт"; Борис Ельцин, "Исповедь на заданную тему". Поэтому
надежнее бывает выбрать тему в стороне от текущих событий и
разработать ее с меньшей спешкой.
Чтобы произведение привлекло внимание, оно должно сыграть на
ключевых человеческих эмоциях, как то: страх, зависть, жадность,
ненависть, влечение к противоположному полу, желание справедли-
вости, желание превосходства, желание власти, стремление
поклоняться и подчиняться.
Годится следующее:
пересмотр недавней истории: низвержение кумиров,
вознесение отверженных;
разоблачение официальной лжи;
выбалтывание государственных секретов;
подрыв одного из устоев общества;
кровавые события;
поиск виновных в ключевых неприятностях людей --
натравливание одной части общества на другую;
половые излишества;
жизнь отбросов общества;
неприличное, отвратительное (высказывание того, о чем
другие молчат из моральных соображений);
глобальная катастрофа, которая угрожала, угрожает или
будет угрожать человечеству; страшная болезнь или
какая-нибудь другая великая опасность;
могучие средства лечения или профилактики болезней;
способы продления жизни;
способы обогащения;
рецепты решения личных проблем;
средства обретения власти над людьми.
Нередки случаи, когда огромное число талантливых людей тратит
силы, чтобы установить высокий стандарт в некоторой области, а
когда этот стандарт становится делом привычным и обязательным,
появляется некий нарушитель, который предлагает гораздо более
низкое качество, но зато ломку "предрассудков". Получается
"оригинально" и "смело", и этот нарушитель-паразит добивается
популярности. Пример -- матерный язык в литературе. Избегая его,
порядочные авторы создают непорядочному писаке возможность
пооригинальничать.
* * *
О выборе темы можно также почитать у А. Шопенгауэра в
"Афоризмах житейской мудрости", гл. 4.
Возможные степени внимания автора к некоторой теме:
проигнорировать;
упомянуть, затронуть;
рассмотреть в общих чертах;
изложить подробно;
представить исчерпывающе;
представить излишне подробно.
Изложение некоторой темы может получиться само по себе слабым
и даже не иметь шансов на отдельную публикацию. Но если оно
оказывается в составе книги, написанной на более широкую тему,
оно может стать вполне приемлемым. Иначе говоря, если несколько
тонких плохих книг объединить в одну толстую, может получиться
неплохо.
Аналогично материал подраздела книги может стать поверхностным
и/или чрезмерно фрагментарным, если переоформить его в раздел.
И наоборот, материал раздела можно превратить в приемлемый по
качеству, если низвести его до подраздела.
Заголовки имеют стимулирующее значение. Если некоторая
маленькая тема оформлена не абзацем в пару строк, а разделом,
имеющим заголовок, под этим заголовком придется поместить хотя бы
четверть страницы текста. Пока этот текст не появится, "пустой"
заголовок будет мозолить вам глаза, побуждать вашу мысль.
Названия разделов текста лучше воспринимаются, если они едино-
образны, к примеру: Приобретение... Лечение... Предупреждение...
или: Как приобретать... Как лечить... Как предупреждать...
Во всякой книге, наибольшее значение для восприятия имеют
первый и последний разделы, во всяком разделе -- первый и
последний абзацы, а во всяком большом абзаце -- первое и
последнее предложения.
При проектировании структуры книги обычно имеются следующие
возможности:
1. Представление одного и того же набора идей на нескольких
уровнях детальности:
+---------+ +------------+ +----------------------+
|аннотация| | введение | | основной текст |
+---------+ | | | |
+------------+ | |
| |
+----------------------+
2. Одноуровневое (линейное) или многоуровневое (иерархическое)
группирование фрагментов:
1. xxxxxxxxxx 1. xxxxxxxxxx
2. xxxxxxxxxx 1.1. xxxxxxxxxx
3. xxxxxxxxxx 1.2. xxxxxxxxxx
4. xxxxxxxxxx 1.3. xxxxxxxxxx
5. xxxxxxxxxx 2. xxxxxxxxxx
6. xxxxxxxxxx 2.1. xxxxxxxxxx
2.2. xxxxxxxxxx
2.3. xxxxxxxxxx
3. Выстраивание линейной последовательности материала путем
разрезания его "вдоль" или "поперек".
К примеру, если книга пересказывает несколько чужих
идей, критикует их и предлагает альтернативные подходы,
то ее можно структурировать двояко:
Вариант 1: Вариант 2:
- чужая идея No. 1 - чужая идея No. 1
- критика идеи No. 1 - чужая идея No. 2
- контр-идея No. 1 - чужая идея No. 3
- чужая идея No. 2 - критика идеи No. 1
- критика идеи No. 2 - критика идеи No. 2
- контр-идея No. 2 - критика идеи No. 3
- чужая идея No. 3 - контр-идея No. 1
- критика идеи No. 3 - контр-идея No. 2
- контр-идея No. 3 - контр-идея No. 3
Многопишущий автор сталкивается с проблемой оптимального
распределения своих материалов по книгам. Чтобы избежать
повторения одного и того же в разных местах, хоть и разными
словами, можно использовать в книге ссылки на другие свои
произведения или приводить отрывки из них. Первое неудобно
для читателей, второе затрудняет совершенствование текстов.
Средство сокращения ссылок на себя самого и автоцитат --
укрупнение тем, то есть утолщение книг.
Варианты организации книги в отношении целостности:
1) цельное 2) сборник статей 3) цельное изложение
изложение: на разные темы: плюс приложения:
+------+ +------+ +------+
+------+ +------+ +------+
+------+ +------+ +------+
+------+ +------+ +------+
+------+ +------+ +--++--+
+------+ +------+ +--++--+
4) неполное изложение В приложения могут выноситься:
(эссе): подробности;
+------+ примыкающие темы;
+--+---+ обоснования;
+-++-+ исходные данные;
++--+-+ примеры;
+-----+ примечания.
Преимущество эссе по сравнению с книгой, систематично излагаю-
щей некоторую тему, -- в том, что можно умалчивать о второстепен-
ных и очевидных вещах и обходиться без заимствований. Эссеист
имеет целью выразить собственные значительные идеи, а их
систематизацию и соотнесение с тем, что написано до него, он
оставляет другим.
Что касается приложений, то в них можно выносить материал, ко-
торый имеет отношение к теме книги, но не вписывается в принятую
структуру текста.
Толстые книги отпугивают издателей и читателей. Написать
толстую книгу -- легко. Трудно написать тонкую книгу, которая
вместила бы то же, что и толстая. Хорошая книга -- тонкая книга.
Вместо одной толстой книги на некоторую тему лучше несколько
тонких на разные темы с тем же суммарным объемом. Толстую книгу
лучше разделить на несколько тонких, посвященных составляющим
одной большой темы. Это позволяет, среди прочего, пораньше
"застолбить участок".
Можно "застолбить участок" тонким вариантом книги, а впослед-
ствии выпустить в дополнение к нему толстый или же расширять
книгу от издания к изданию. Примечательна в этом отношении писа-
тельская работа Жана Кальвина: "В 1536 году в Базеле появилось
первое издание 'Наставления в христианской вере'; это был
небольшой том. С тех пор одно издание следовало за другим, и
каждый раз объем книги все увеличивался. Это был главный,
любимый труд реформатора, к которому он постоянно возвращался,
отделывая детали, усиливая доказательства и пополняя пропуски.
В первом издании книга состояла всего лишь из 6 глав; последнее
(6-е, при жизни реформатора) издание 1559 года состояло уже из
4 книг, подразделявшихся на 80 глав." (Б. Д. Прозоровская "Жан
Кальвин", III)
Слишком тонким книгам не доверяют. Эти книги проглатываются,
не успев сформировать впечатление.
Оптимальная толщина книги -- где-то около 100 листов. Такая
книга уже может претендовать на жесткую обложку, с которой
только и приходит подлинная солидность.
По всякой теме есть два типа книг -- толстые и тонкие.
Встречаются тонкие книги, которые написаны настолько продуманно,
что могут заменить собой толстые. Толщина книги зависит от стиля.
Две книги с одним и тем же объемом сведений могут различаться
по толщине раза в два и более.
Толстые и тонкие книги на одну тему имеют разные "экологичес-
кие ниши". Можно захватить рынок своей толстой книгой, оставив
другим авторам писание тонкой или наоборот.
* * *
Есть темы, границы которых устанавливаются довольно четко,
и темы, границы которых очертить трудно. Во втором случае при
написании книги можно задаться объемом материала и уровнем
подробностей, а граница определится сама.
Бывает, что книгу никак не удается завершить, и она растет
и растет, изнуряя автора и сокращая возможность публикования.
Можно выделить два механизма разрастания:
1) автор затронул еще одну тему и оказался вынужден подтягивать
ее изложение до среднего уровня детальности:
+-+-+-+-+ +-+-+-+-+ +-+-+-+-+-+
| | | | | --> | | | | +-+ --> | | | | +-+
+-+-+-+-+ +-+-+-+-+-+ +-+-+-+-+-+
2) в одном из разделов автор перешел на следующий уровень
детальности и оказался вынужден подтягивать прочие разделы
до того же уровня:
+-+ +-+-+-+-+
+-+-+-+-+ +-+-+-+-+ +-+-+-+-+
| | | | | --> | | | | | --> | | | | |
+-+-+-+-+ +-+-+-+-+ +-+-+-+-+
Разделение разрастающейся книги на две или три обычно не
ускоряет завершения ни одной из получившихся новых книг,
поскольку каждая из них оказывается менее полной, чем была
исходная.
Если книгу никак не удается завершить из-за того, что снова и
снова появляется возможность сделать какое-то небесполезное до-
бавление, и всякий раз представляется, что очередное добавление
будет последнее, надо решиться прекратить процесс улучшений и
помещать все добавления в новую книгу, которая дополнит первую
и, среди прочего, вместит то, что будет написано под влиянием
читательских отзывов.
Другой способ предотвращения разрастания состоит в переносе
некоторого материала в особую книгу, именуемую, к примеру,
"Разное". Со временем из нее могут выделиться книги на конкретные
темы, но и то, что останется, имеет шанс быть в конце концов
опубликованным в виде набора эссе и афоризмов.
Название произведения начинающего автора должно быть особенным
и броским.
Некоторые варианты именования произведений и их частей:
по проблемам: "Что делать?" (Н. Г. Чернышевский);
по назначению: "Молот ведьм" (Я. Шпренгер, Г. Инститорис);
по диагнозам: "Христос -- надежда мира" (Е. Уайт);
по ярким фразам, имеющим отношение к теме:
"И возвращается ветер ..." (В. Буковский);
по предметной области: "История государства Российского"
(Н. Карамзин);
по отображаемому феномену: "Иудейская война" (И. Флавий)
по отношениям с другим текстом: "Критика Готской программы"
(К. Маркс).
Некоторые варианты именования книг по предметной области:
выделение аспекта феномена: "Демократия в Америке"
(А. Токвиль);
сопоставление: "Открытое общество и его враги" (К. Поппер);
противопоставление: "Антихристианин" (Ф.Ницше);
модифицирование известной фразы: "Homo Ludens" (Й. Хейзинга);
использование эпитета: "Люди лунного света" (В. Розанов);
непривычное разоблачительное определение: "Священный вертеп",
"Забавное Евангелие" (Л. Таксиль);
перечисление компонентов: "Детство. Отрочество. Юность"
(Л. Толстой);
указание относительного положения: "Перед штормом"
(В. Ардаматский).
оригинальничание: "О" (А. Вознесенский);
"Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир".
Имя автора -- это часть имиджа книги. К примеру, людям трудно
отнестись серьезно к медицинскому сочинению Калечица или
педагогическому Распутного, тогда как первая фамилия эффектно
смотрелась бы на книжке по рукопашному бою, а вторая -- на
пособии по использованию противозачаточных средств. Если собст-
венное имя автора оказывается неподходящим, следует прибегнуть к
псевдониму.
Обычные причины использования псевдонима:
неблагозвучность собственного имени автора;
стремление скрыть авторство;
распространенность и потому неброскость имени;
существование известного автора с тем же именем;
стремление привлечь к себе внимание экстравагантностью имени;
стремление скрыть неподходящую национальность автора.
Свое литературное имя надо выбирать с особенной тщательностью,
поскольку, возможно, под ним и доведется войти в историю.
Можно выбрать такой псевдоним, чтобы всем было ясно, что это
не настоящее имя автора. Он может выражать общественную позицию
автора или его творческое кредо. Примеры: Демьян Бедный, Максим
Горький, Шолом Алейхем, Абрам Терц.
Если люди больше доверяют переводной литературе в некоторой
области, надо взять иностранный псевдоним или такой, который то
ли иностранный, то ли отечественный. Местные материалы в подобной
книге использовать не следует. Отсутствие примечания "перевод с
такого-то" многие не заметят или отнесут на неаккуратность
издателя.
Пусть не корят меня за то, что я не сказал ничего
нового: ново уже само расположение материала.
Блез Паскаль. "Мысли".
В любой книге все высказывания делятся на основные и вспомога-
тельные. Основные -- те, ради предъявления которых книга написа-
на. Вспомогательные служат для связывания и разъяснения основных.
Надо стремиться к тому, чтобы всякое основное высказывание в
книге было правдоподобным, новым по форме и содержанию, сущест-
венным, понятным, кратким, благозвучным, уместным. Конечно, прав-
доподобность в отношении некоторых предметов является качеством
временным, а что касается новизны содержания, то нередко она
достигается не на уровне отдельных высказываний, а на уровне их
совокупностей. К вспомогательным высказываниям предъявляются те
же требования, что и к основным, кроме требований новизны и
существенности.
Существенность можно понимать двояко: в практическом смысле и
в научном. Существенное в практическом смысле -- то, что очень
полезно. Оно не обязательно ново (скорее, наоборот). Каждый
индивидуум открывает для себя в основном то, что человечеству как
целому давно известно. Надо писать книгу так, чтобы люди стреми-
лись узнавать для себя новое именно из нее, а не из других книг
-- написанных до или после нее.
Существенным в научном смысле может быть только то, что принци-
пиально ново (но не все новое существенно). Такая новизна, конеч-
но, тоже желательна. Если добиться принципиальной новизны хотя бы
в каких-нибудь частностях, можно позволить себе удовольствие пе-
ресказывания любимых известных вещей по-своему, в новых эффектных
выражениях. Наибольшую известность получают не те книги, в кото-
рых новые важные идеи и факты излагаются впервые, а те, в которых
они впервые излагаются ярким убедительным образом.
Среди прочего, полезно следующее:
1. Выражаться так, чтобы затруднить придирки и высмеивание. В
частности, выбирать такие заголовки и тезисы, для которых
не легко придумать смешные искажения или дополнения.
2. Предвидеть возражения оппонентов и отвечать на них заблаго-
временно.
3. Слегка иронизировать над собой (благодаря этому у оппонентов
остаётся меньше возможностей посмеяться над автором).
4. Избегать пафоса и категоричности. Признаваться в отсутствии
полной уверенности в своей правоте (благодаря этому если
оппоненты и обнаружат ошибку, их критика не будет иметь
остроты).
Не надо огорчаться, если речь у вас получается слишком простая,
лишенная разных тонких приемов. Вычурность речи есть способ со-
крытия слабостей мысли, признак неэффективного ума. Писать просто
о сложном -- действительно трудное дело. Сложность речи выделяет
в обществе категорию псевдоумников, которые часто устраиваются не
худшим образом (потому что вводят в заблуждение окружающих), но
обычно не устраиваются хорошо (потому что не выдерживают конку-
ренции с более четко мыслящими людьми, владеющими простой речью).
У А. Шопенгауэра ("Новые паралипомены", п. 532): "Кто хочет
писать для всех времен, тот должен быть краток, сжат и ограничен
существенным: он должен до скупости задумываться над каждой фра-
зой и над каждым словом -- нельзя ли обойтись и без них, подобно
тому как, укладывая дорожный сундук для дальнего путешествия, мы
раздумываем над каждой мелочью -- нельзя ли не брать и ее."
Большое значение имеет не ЧТО и КАК написано, а КТО писал. Если
бы ваши простенькие мысли высказал, к примеру, Лев Толстой, к ним
было бы совсем иное отношение. Почти у всякого великого писателя,
помимо действительно замечательных книг, есть книги скучные,
которые читатели с недоумением бросают, не осилив до конца. Чем
больше хвалят писателя, тем более значительным ему представляется
каждый его шаг, каждое шевеление мысли, каждое попавшее на бумагу
слово (а вычеркивать что-то всегда так трудно!). Начинается писа-
ние дневников и путевых заметок, мелочное резонерство, несмешной
юмор и т. п. Эти малополезные произведения все-таки находят сбыт,
хотя немедленно были бы отвергнуты издателями, если бы их принес
кто-нибудь начинающий.
* * *
Ваша книга должна с небольшими исправлениями и добавлениями
выдерживать издание за изданием. Первая публикация может быть
пробной: потоньше, похуже качеством, небольшим тиражом, но
пораньше -- с намерением скорректировать следующее издание
соответственно читательской реакции на нее. Она отвадит некоторых
потенциальных авторов от темы (но вполне вероятно, что кто-то
также попробует, заимствовав из вашей публикации лучшее, исправив
ее ошибки и предприняв более энергичное продвижение на книжный
рынок, оттеснить ее своим собственным произведением).
Хорошие книги бывают эпохальными или вспомогательными. Эпохаль-
ные много читаются, цитируются, переиздаются. Вспомогательные
читаются преимущественно авторами эпохальных.
Эпохализирующие факторы:
обобщенная тема, касающаяся многого и многих; или
историческая, мало устаревающая тема; или конкретное
описание чего-то редкого либо однократного, но
значительного.
эпохальный стиль;
эффектный выход на книжный рынок.
Надо стараться писать по возможности основательно, на долгие
времена: создавать заметное явление в культуре, а не что-то на
скорую руку. Поэтому не следует цитировать второстепенных авторов
и упоминать текущие мелкие события и разных "калифов на час".
Эпохальная книга должна на манер "Заката Европы" Шпенглера
"совместить сенсационность и глубину", "быть интересной как
для специалистов, так и для широкой публики".
Всякую эпохальную книжку можно через 20...100 лет переписать:
осовременить стиль, выбросить устаревшее, добавить кое-что из
новых открытий.
Если мы подтверждаем свое мнение аналогичным
изречением какого-нибудь прежнего великого писателя,
то зависть сразу же представляет дело так, будто мы
и саму мысль ПОЧЕРПНУЛИ только из этого источника.
А. Шопенгауэр. "Новые паралипомены" (п. 537).
Раскопать чужую ценную мысль в массе менее значимого материала,
дооформить ее и броско подать -- это тоже некоторый творческий
труд. Цитаты полезны уже тем, что позволяют читателю знакомиться
со многими книгами, даже не заглядывая в них.
Чем радикальнее ваши утверждения, тем желательнее подкрепить
их для убедительности солидными цитатами.
М. Монтень: "Разные авторы поступали по-разному. Философ
Хрисипп, например, вставлял в свои книги не только отрывки, но и
целые сочинения других авторов (...) Аполлодор говорил о нем,
что, если изъять из его книг все то, что принадлежит не ему, то,
кроме сплошного белого места, там ничего не останется. У Эпикура,
напротив, в трехстах оставшихся после него свитках не найдешь ни
одной цитаты." ("Опыты", кн. I, гл. XXVI)
Популярные изречения уместны в газетной статье или в речи на
митинге, но в книге, обращенной к интеллектуалам, предпочтитель-
нее неизбитые цитаты, которые вы сами вытащили из хороших, но не
очень популярных книг.
Если оформлять чужую мысль как цитату, а не пересказывать ее
своими словами без ссылки на источник, это будет свидетельство-
вать о вашей порядочности и начитанности. Не надо стесняться
приводить слова других авторов: чем меньше вы введете в оборот
нового текста (т. е. чем чаще будете обходиться уже существую-
щим), тем легче будет потомкам ориентироваться в литературе.
Уместная цитата -- отнюдь не второстепенный компонент книги.
Можно вообще составить превосходную книгу из одних лишь цитат.
Ваше авторство будет состоять в их подборе и размещении. В
некоторых областях наговорено уже всякого с избытком, и проблема
лишь в том, чтобы отделить ценное от мусора и привести в систему.
Чем больше авторов вы процитируете, тем меньше будут их
совокупные претензии на долю из вашего гонорара.
Есть знаменитые книги, материал для которых собирают в основ-
ном читатели, а гонорар получает редактор. Блестящий пример --
"Архипелаг ГУЛаг" Александра Солженицына. Другой интересный
случай -- книга "День-М" Виктора Суворова, советского разведчика-
перебежчика, о том, как начиналась Вторая Мировая война. Если для
первой книги на эту тему ("Ледокол") автор собирал материал сам,
то для ее продолжения почти все идеи и факты ему предоставили
читатели. Такое массовое соавторство -- не хитроумный трюк, а
явление в культуре. Инициировать и направлять такое явление --
это сложная и важная работа.
Возможны следующие уровни заимствования у других авторов:
1) плагиат "своими словами": недоказуемый и безнаказанный;
2) дословный плагиат: легкий, но рискованный;
3) повторение чужих слов без кавычек, без упоминания автора,
но с указанием на постороннее происхождение: "говорят"
и т. п.;
4) пересказ своими словами, но с указанием источника;
5) оформление чужих слов с кавычками и указанием автора;
6) то же, но с указанием произведения;
7) то же, но с указанием раздела в произведении.
8) то же, но с указанием страницы в произведении.
Варианты 4, 5, 6 и 7 годятся для эпохального произведения.
Вариант 3 можно использовать в эпохальном произведении для
ссылки на незначительных авторов.
Вариант 8 эффективен в разоблачительной книге и необходим в
научной книге, но не годится для книги фундаментальной. Разве что
делать ссылки на знаменитые издания.
Нет смысла ссылаться на автора, если он явно сам у кого-то
переписывал, или если его неуклюжий материал приходится настолько
переделывать, что от оригинала остается даже не идея, а только
намек на нее.
Если цитируются авторы новейшего времени, то цитата тем лучше,
чем свежее. Если же цитируются старые авторы, лучшим будет то, что
взято из более удаленного прошлого. Разные меткие выражения и
тонкие наблюдения лучше брать у древних, а у новейших -- только
то, чего у древних и быть не могло.
Надо избегать цитирования малозначительных и дурно пишущих
авторов. Если же все-таки приходиться что-то от них брать, можно
помещать их текст в кавычки, но источник указывать неопределенно,
к примеру: "один журналист выразился так".
Редкое произведение бывает совершенно законченным. На какой-то
стадии его доработки надо остановиться, смирившись с недостатками
и утешая себя мыслью, что некоторые слабые места поможет выпра-
вить редактор, а с некоторыми вы разберетесь сами к следующему
изданию. Однако ваш текст должен быть не настолько сырым, чтобы
редактор не смог разглядеть вашего таланта и благоприятной
перспективы для книги. Надо различать тексты сырые и тексты
неполные. Первые нуждаются в стилистической и прочей правке,
вторые -- лишь в добавлении некоторых разделов. Вторые годятся
для публикования -- если требуется застолбить участок, найти
соратников, вызвать конструктивную критику, пораньше запустить
в массы свои идеи. Сырых же текстов лучше никому не показывать,
потому что они редко имеют многообещающий вид.
* * *
Одно дело -- написать хорошую книгу, и совсем другое -- ее
опубликовать. Еще перед тем, как начать писать книгу, надо
представить себе следующее:
для какого рода читателей эта книга предназначается;
чего эти читатели ждут;
чем она будет отличаться в лучшую сторону от уже имеющихся
книг для этих читателей;
в каком стиле книга будет писаться;
каким образом она будет публиковаться;
какую она будет иметь толщину;
как скоро она должна появиться.
У вас есть три пути к читателям:
1) государственное издательство;
2) частное издательство;
3) самиздат.
Можно напечатать книгу за деньги, специально выделяемые
государством на такого рода дела через какой-нибудь фонд, или
выуженные у спонсора, или собственные. Последнее непрестижно и
к тому же вряд ли обеспечит большой тираж -- тоже существенный
для репутации книги.
В государственном издательстве вас, скорее всего, не ждут.
"Мастистые" писатели имеют, как правило, хорошую должность если
не в самом издательстве, то в приближенном к нему учреждении или
"творческом союзе". Конкурентов они не любят и легко преградят
вам "путь в литературу".
Признанный писатель, как правило, сначала заключает с изда-
тельством договор на публикацию произведения и даже получает
аванс и лишь потом садится творить. Таким образом, производст-
венная мощность издательства оказывается зарезервированной еще
до того, как редактор увидит книгу.
Во всяком большом издательстве план выпуска литературы состав-
ляется на несколько лет вперед. За этим планом -- договоры,
маркетинг, подготовительная работа переводчиков и редакторов.
Небольшой резерв для чего-нибудь злободневного, конечно, предус-
матривается, но чтобы на него претендовать, надо сотворить нечто
сногосшибательное или чем-нибудь подогреть интерес к своему
творчеству. Выстаивая же длинную очередь, вы рискуете опоздать
на рынке с товаром.
Небольшое частное издательство более мобильно, но может не
обеспечить нужного качества или нужного соотношения качества и
цены. Кроме того, не исключается, что "деловые люди" попробуют
скрыть от вас истинный тираж и себестоимость экземпляра, чтобы
меньше вам заплатить. Скорее всего, они вообще не поверят в вашу
звезду и согласятся печатать лишь за ваши деньги.
Частный издатель, чтобы взять за работу подороже, может
использовать следующие приемы:
безмерно нахваливать автора -- усыпляя таким образом его
бдительность;
говорить о недостатках книги и возможных трудностях сбыта --
снижая таким образом самооценку автора и его претензию
на гонорар.
Справедливости ради следует отметить, что начинающий автор
может с наибольшей вероятностью встретить искреннюю доброжела-
тельность именно у редакторов в издательствах, потому что они --
единственная категория людей, для которых выявление и поддержка
талантов -- это работа и способ самоутверждения. Но если вы
нарветесь в редакции на человека, который найдет ваши политичес-
кие и моральные установки приемлемыми, его старательная возня с
вашей книгой может растянуться на годы, пока вы, наконец, не
сообразите, что пора искать другое издательство.
Итак, для издания нужны деньги. Но ведь вы и затеяли все
отчасти как раз ради них! Если вам удастся вырваться из этого
круга, то факт издания книги на собственные средства или на
чьи-то милостивые пожертвования надо по возможности сохранить
в тайне, поскольку самиздатовскую литературу труднее сбывать:
люди подозревают, что если солидный издатель не взялся печатать
книгу, значит, она дефективная, а автор -- графоман.
Неудачливые писатели используют два способа проталкивания
своих произведений в печать:
идут на тесное сотрудничество с властями;
подаются в диссиденты, ищут поддержки у оппозиции и за
границей.
* * *
Что касается публикования книг в Интернете в целях привлечения
издателей, то на это следует решаться лишь в отношении самых
безнадежных произведений: как только хороший текст окажется
общедоступным, он станет обращать на себя внимание не столько
издателей, сколько компиляторов, имеющих подходы к издателям,
и скоро вы начнете узнавать свои идеи и фрагменты в чужих бойких
книжках. Даже если вы обеспечите свободный доступ в Интернете
только к части текста своей книги, это не окажется для компиля-
торов большим препятствием: так или иначе они тащат из многих
источников и чего не позаимствуют у вас, то украдут у кого-нибудь
другого.
Как о том свидетельствует история литературы,
все достойное требовало много времени, чтобы получить
признание, особенно если оно было поучительного, а не
занимательного характера; а тем временем блистало
ложное.
Артур Шопенгауэр. Предисловие к книге
"Мир как воля и представление".
Если книга издана с приметной обложкой, на хорошей бумаге
и продается по небольшой цене, это еще не значит, что она
привлечет внимание. Некоторое количество вполне сносных книг
долго отягощает прилавки и в конце концов расходится по слу-
чайным людям.
Способы проталкивания книги:
дарение видным людям, которые склонны к чтению, не слишком
заняты, не ревнуют к чужому успеху и способны получать
удовольствие от покровительствования;
публикование рецензий, статей об авторе;
устройство скандальных выходок, привлекающих внимание
к автору.
Для продвижения книги существенны аннотации. Следует соста-
вить аннотации 3-х размеров: на 5, на 50 и на 500 строк. Все
три или хотя бы первые две надо подготовить также и на англий-
ском языке -- для солидности, даже если нет надежды на то, что
к вашему произведению проявят интерес за границей. Вместо
50-строчной аннотации можно перевести на английский оглавление.
Комплект из 3-х аннотаций следует разослать во все журналы, где
есть шанс опубликовать их.
И. Шафаревич ("Социализм как явление мировой истории", III. 4)
упоминает об "... изумительной истории написания первых рецензий
на I том 'Капитала': все они были анонимно составлены Энгельсом.
Он предлагает Марксу, что напишет сначала 2, а потом 4-5 статей
'с различной точки зрения' или 'с буржуазной точки зрения'. При
этом Маркс детально инструктирует его, что надо хвалить, а в чем
для убедительности и не соглашаться ..." "За первый год после
выхода книги появилось всего 7 рецензий, из которых 5 были на
основании этих советов написаны Энгельсом, и по одной -- его
друзьями Кугельманом и Зибелем, по его шпаргалке."
И запомните мой завет: никогда не выдумывайте
ни фабулы, ни интриг. Берите то, что дает сама
жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок!
Никакое воображение не придумает вам того, что
дает иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь.
Ф. М. Достоевский
Притягательные компоненты художественного произведения:
занимательный сюжет;
сцены, заставляющие приятно работать воображение;
приятная речь;
смешное;
броские незатасканные цитаты;
собственные афоризмы автора;
практически полезные сведения;
сведения, которые непосредственно бесполезны, но имеют
мировоззренческое значение.
Что касается ИДЕИ, т. е. мировоззренческой мысли, которую
автор хочет привить читателям, то она необязательный компонент
хорошего (= занимательного и полезного) художественного
произведения. Если же идея все-таки присутствует, то она не
обязательно выражается явно. В последнем случае автор лишь
подталкивает читателя к некоторым мыслям, не рискуя высказать
их прямо.
Можно создать занимательную книгу по аналогии с какой-нибудь
другой книгой или путем творческой переработки компонентов
нескольких книг. Если обстоятельства на рынке сложатся удачно,
она принесет вам заметные деньги и некоторую известность, но
вы не получите творческого удовлетворения, и вас будет немного
мучить совесть (если она у вас есть). Чтобы автор мог гордиться
книгой, она должна содержать какую-то существенную новизну.
Простым переносом старого сюжета на новый культурный фон такая
новизна не обеспечивается. В крайнем случае новизной можно
считать устранение тех ошибок и недоработок, которые были
допущены авторами-предшественниками.
Авторов художественных произведений можно приблизительно
разделить на первичных и вторичных. Первичные перерабатывают свои
непосредственные впечатления от реальности, вторичные заимствуют
свои представления у первичных. У вторичных тоже иногда бывают
удачные результаты, но все-таки надо стремиться быть первичным
автором (а для этого надо содержательнее жить).
Некоторые авторы, чтобы привлечь внимание, пишут по-особенному:
имитируют "поток сознания", используют матерные выражения, при-
думывают своим героям вычурные фамилии, острят, подпускают мис-
тику и т. д. Но это нравится лишь таким же извращенцам, как они
сами. Вольтер ("Ум, остроумие" -- из "Философского словаря"):
"Остроты, прихотливые обороты, мелкие шуточки, оборванные на
полуслове изречения, надуманные просторечия, на которые ныне
не скупятся, уместны лишь в небольших произведениях, предназна-
ченных для развлечения." "Тонкая, замысловатая идея, верное и
красочное сравнение обращаются в недостаток, когда говорить
должны лишь разум или страсть или когда затронуты великие
интересы; в этих случаях остроумие не само по себе ложно, а
неуместно."
А. С. Пушкин: "Существует еще такая замашка: когда писатель
задумал характер какого-нибудь лица, то что бы он ни заставлял
его говорить, хотя бы самые посторонние вещи, всё носит отпечаток
данного характера (...) Читайте Шекспира, он никогда не боится
скомпрометировать своего героя, он заставляет его говорить с
полнейшей непринужденностью, как в жизни, ибо уверен, что в
надлежащую минуту и при надлежащих обстоятельствах он найдет для
него язык, соответствующий его характеру." (письмо Н. Н. Раевс-
кому-сыну, июль 1825 г.)
Люди после чтения вашей книги должны становиться лучшими или,
во всяком случае, оставаться не худшими, чем были. Только такая
целевая установка может обеспечить проявление вашего таланта,
если он имеется.
Существует определенное количество основных сюжетов, которые
авторы лишь разнообразят деталями. Сюжет не имеет решающего
значения для качества книги, и бывают вполне занимательные
книги с очень простым ходом событий.
Не следует перегружать сюжет случайными совпадениями -- чтобы
он не оказался слишком неправдоподобным.
Некоторые признаки бездарных произведений:
крикливое название книги, претенциозный псевдоним;
злободневность темы;
использование стандартных фраз;
упрощенное изображение героев;
чрезмерное количество драк, убийств, взрывов, секса,
технических новинок;
чрезмерная экспрессивность героев: "Молодые писатели вообще
не умеют изображать физические движения страстей. Их герои
всегда содрогаются, хохочут дико, скрежещут зубами и проч.
Все это смешно, как мелодрама." (А. Пушкин, "Опровержение
на критики").
Если не ясно, как прописать тот или иной кусок, можно подсмо-
треть, как это сделано у других авторов.
Чтобы художественная книга разошлась, большое значение имеет,
какое у нее название, как звучит фамилия автора, как выглядит
обложка и насколько качественно эта книга отпечатана. Люди боятся
приобретать беллетристику не известного им писателя, и чтобы
подавить в них это опасение, надо использовать какой-нибудь трюк.
К примеру, можно появиться на рынке одновременно не с одной, а с
тремя-четырьмя сходно оформленными книгами. Покупатели будут
думать, что имеют дело с давно состоявшимся и признанным автором,
который по каким-то причинам не попадался им раньше на глаза.
Еще способ быстро попасть в великие авторы: опубликоваться в
книжной серии -- в одном ряду с широко известными писателями.
Если у вас слабо работает фантазия, но вы неплохо чувствуете
стиль, можно попробовать себя в жанре "документальной прозы".
Надо заметить, довольно многие люди не любят читать выдумки
и отдают предпочтение книгам, описывающим лишь то, что было на
самом деле.
Из одного великого человека можно выжать целую книгу захваты-
вающих воспоминаний. Но к великому трудно пробиться. Обратитесь
к сотне простых людей, и получится книга не хуже.
Не обязательно помещать записанные рассказы в книгу как целое:
можно перетасовывать лучшие фрагменты из воспоминаний разных
людей.
"Результативность непривычная и неожиданная" -- так оценил
этот подход мастер "документального жанра" Алесь Адамович в
очерке "Как быть гениальным". Правда, А. Адамович не упоминает
то обстоятельство, что в годы издания его документальных книг
об ужасах Великой Отечественной войны существовала у власть
имущих большая потребность именно в такого рода литературе:
1. Во-первых, последствиями войны можно было оправдываться
за хозяйственные неудачи в стране.
2. Во-вторых, многие высшие фигуры государства сами участвовали
в войне -- так или иначе, например, в составе политотдела --
и военная тема прибавляла им авторитета.
3. В-третьих, надо было направлять умы в безопасную сторону --
подальше от вопиющих проблем.
4. В-четвертых, мотив "международного миротворчества" (маскиро-
вавший экспансию СССР в другие страны), нуждался в каких-то
подкреплениях, в том числе и со стороны литературы.
Так что мало одного чувства стиля -- надо еще разглядеть и
общественную потребность.
А. Адамович делится: "Жанр прозаический, полнокровный (а не
чисто журналистский репортаж) возникает, когда есть из чего
отбирать. Из шести тысяч страниц блокадного материала в нашу
с Граниным книгу ("Блокадная книга" -- А. Б.) вошла хорошо если
десятая часть."
Д. Гранин, его соавтор, уточняет: "Писатель соединяет голоса в
хор, создает ораторию. В ней звучат и арии, и речитативы, и хоры,
все соединено оркестром, авторской речью, интонацией, его,
писателя, замыслом ...".
Находки бывают удивительные. Адамович замечает: "Конечно, нечто
подобное мы встретим, отыщем и в чисто художественной литературе.
Но у кого? Пожалуй, только у самых больших писателей, в великих
произведениях. Так что же получается? Молодой литератор, никому
дотоле неизвестный, берет магнитофон, идет по адресам, что-то
спрашивает ... и пожалуйста: сравнялся сам и его книга вон с кем
и с чем!"
Публицистические книги бывают трех типов: призывные, разобла-
чительные, призывно-разоблачительные (= смешанные). В призывных
рисуются привлекательные цели, образцы для подражания, а также,
возможно, картины ужасов, должные воодушевить на самоотверженную
деятельность. В разоблачительных вскрываются ложь, недобросовест-
ность, бездарность, глупость, злонамеренность известных людей,
учреждений и пр.
Есть временные темы, которые отражают переходящие, но
существенные явления. При работе с ними главное правило --
"хороша ложка к обеду". Действие еще только намечается, а вы
уже должны делать набросок книги, кромсать газеты, устраивать
наезды в будущий "центр событий".
В публицистике хороший стиль способен почти компенсировать
отсутствие идей и фактов.
* * *
Артур Хейли в романе "Колеса" изображает одного удачливого
автора-критикана:
"Эмерсон Вэйл выпустил книгу под названием 'Американский
автомобиль: ненадежность в любых обстоятельствах'. Книга была
ловко написана -- автор ведь обладал умением удерживать внимание
читателя ... -- и попала в список бестселлеров, благодаря чему
Вэйл многие месяцы находился в центре внимания общественности."
"Нападая на высокотехническую отрасль промышленности, Вэйл
высказывал отсутствие элементарных технических знаний и часто
ошибался, описывая функции того или иного механизма. Его суждения
с инженерной точки зрения могли быть по-разному интерпретированы,
Вэйл же рассматривал их лишь под одним углом зрения -- тем,
который больше его устраивал. Нередко он просто оперировал общими
словами. И хотя был человеком юридически образованным, однако
пренебрегал элементарными правилами дискуссии, не подкрепляя
свох суждений доказательствами. Домыслы, слухи, неподтвержденные
высказывания выдавались им за факты; порой же он ... искажал
факты намеренно. Он вытаскивал из прошлого ошибки, допущенные
при создании автомобилей, -- ошибки давно признанные и исправ-
ленные. Он выдвигал обвинения, основанные лишь на письмах,
адресованных ему недовольными обладателями автомобилей. Понося
автопромышленность за плохие модели, неквалифицированное
исполнение и отсутствие заботы о безопасности, Вэйл не учитывал
ни проблем, с которыми сталкивались автостроители, ни наметив-
шегося в последнее время стремления улучшить дело."
* * *
Чтобы стать известным разоблачителем, нужна существенная для
очень многих и неожиданная тема, а также остроумное и хлесткое
название книги. Для обеспечения себя материалом обычно бывает
достаточно собрать небольшую пачку газетно-журнальных вырезок,
взять несколько интервью, а также немного напрячь свои аналити-
ческие способности и воображение. Чтобы меньше потеть самому,
можно инициировать поток читательских писем какой-нибудь предва-
рительной громкой статьей, а потом выбрать из них подходящие
идеи, факты, ссылки, фразы.
Возможные темы разоблачений:
политические махинации на выборах;
коррупция;
злоупотребления врачей;
жульничество промышленников;
роковые тайны, скрываемые властями;
противозаконные операции спецслужб;
деятельность скрытых "центров власти", мировой заговор;
и пр.
За пару лет до президентских выборов, когда становится уже
более-менее ясно, какие "силы" придут к власти, можно садиться
за разоблачительную книжку о преступлениях действующей команды.
Если книга увидит свет в период предвыборной борьбы или хотя бы
сразу после победы нового лидера, это может быть очень высоко
оценено теми, кто имеет возможность раздавать награды.
* * *
В разоблачительных книгах весьма эффективны бывают разные пи-
кантные предположения. Особенно если они не задевают явно кого-то
живого и энергичного, способного постоять за себя. За гипотезы
трудно привлечь к суду. Максимум того, что ему могут поставить в
вину автору -- это тенденциозность, неточность, незнание,
болезненное воображение и продажность.
Многие подвизаются на поприще популяризации науки и техники.
Авторы-популяризаторы почему-то считают, что приблизительные и
легкомысленные названия разделов, анекдоты, личные реминисценции
облегчают восприятие текста и привлекают читателей. Однако часто
к популярным книгам обращаются серьезные интеллектуалы -- чтобы
получить кое-какое представление о далекой от них области знания
-- и таких людей раздражает водянистый поверхностный стиль.
Авторы популярных книг бывают следующих типов:
1) корифеи в соответствующей области;
2) неудачники в соответствующей области; в том числе ставшие
журналистами;
3) литераторы, которым все равно о чем писать, лишь бы имелся
заказ издательства.
Популярная литература, написанная ведущими специалистами,
заслуживает внимания их коллег не меньше, а то и больше
специальных работ. Авторы, не стесненные строгостями
профессионального стиля, делятся гипотезами, оценками,
настроениями, предчувствиями.
* * *
Вот средства сделать специальную книгу легкой для чтения
и приятной:
1. Подробное оглавление, ясно отражающее структуру предметной
области.
2. Членение текста на небольшие разделы, примерно по странице
каждый.
3. Конкретные названия разделов -- не обремененные
фразами-связками, вроде "к вопросу о..."., и без красивостей.
4. Большое количество рисунков, схем, фотографий, таблиц.
5. Большой список литературы в конце книги, по возможности
структурированный и аннотированный.
6. Выделение в тексте главного -- шрифтом, рамками и пр.
7. Простой стиль. Писать надо так:
1) применять русские слова вместо иностранных:
"смысл" вместо "семантика";
"теория познания" вместо "гносеология";
"самопроизвольный" вместо "спонтанный" и т. д.;
2) не использовать "необязательных" понятий: методологический,
метафизический, онтологический и пр.
3) избегать сложносоставных слов (с дефисом); обилие таких
слов создает впечатление, что автор не смог подыскать
нужные выражения и собирает в кучу все приблизительное
или что он подпускает наукообразие;
4) делать простые вступления и переходы: без "в первую очередь
следует сказать о..." или "в развитие идей предыдущей главы
мы рассмотрим ..." и т. п.;
5) ограничивать набор используемых слов: если есть синонимы,
то брать самый распространенный.
6) однородные компоненты текста оформлять в виде списков.
8. Вставлять какие-нибудь дополнительные полезности, например,
неизбитый, но замечательный латинский девиз или хлесткий
афоризм из заслуживающего внимания, но мало читаемого
классика. Читатели пополняют таким образом свое общее
образование, не утруждаясь рытьем в книгах.
Практические книги -- те, в которых даются советы, как
заниматься той или иной типовой деятельностью. (Данное пособие,
кстати, тоже относится к литературе этого рода.)
Для книги, излагающей некоторую технологию, нужна достаточно
широкая, каждодневная, не стареющая, существенная для многих
тема. Книга должна угадать неудовлетворенные существенные
потребности людей. Иерархия ценностей среднего человека
приблизительно такова:
сохранение своей жизни и жизни своих детей;
получение удовольствия и избежание неприятностей;
карьера (обогащение, служебный рост и пр.);
одобрение и поддержка со стороны окружающих;
превосходство над окружающими.
Чем выше некая ценность в этой иерархии, тем популярнее будет
книга, поясняющая способы ее достижения.
Надо учитывать, что люди различаются психическим складом,
интересами, моральными установками, и тема, которая безразлична
для большинства, может привлечь, тем не менее, внимание еще
довольно значительного количества читателей.
Тема книги должна быть по возможности такая, чтобы конкуренты
не могли растащить ее по частям в свои собственные пособия или
включить в качестве одной из тем в более универсальные книги.
Научная новизна для такого произведения -- совершено ненужная
вещь. Главное -- яркий стиль. Можно ограничиться собственными
наблюдениями и соображениями -- без многочисленных кивков в
сторону научных авторитетов.
Многие практические книжки привлекают не столько тем, О ЧЕМ
они повествуют, сколько тем, КАК они это делают: развлекательно,
с внушением читателю уверенности в себе. Психотерапевтический
эффект -- тоже немалое дело.
Дейл Карнеги: "Никогда не ограничивайтесь одним лишь превоз-
глашением общего принципа, а приводите несколько конкретных
примеров его применения на практике."
Самореклама автора -- важное условие успешного сбыта практичес-
кой книжки: полезность значительной части рекомендаций обосновать
затруднительно, но можно внушить доверие к автору. Чтобы прослыть
большим человеком, надо пробиваться в газеты и на телевидение,
ходить на разные сборища и всюду держаться с апломбом и выра-
жаться несколько туманно, но остроумно.
Автору поучающих книг обычно выгодно сформировать у читателей
впечатление, что самое эффективное знание осталось в его личных
записях и в голове (даже если там ничего не осталось). Этому
охотно поверят. Надо, чтобы книга автора не могла заменить самого
автора. Это обеспечивает уважение, а также перспективу дополни-
тельного заработка в роли консультанта, советника, преподавателя.
* * *
Большая проблема рекомендательной литературы -- сплошные
"должен" и "можно". Чтобы их разбавить, годится следующий
список близких по смыслу слов и выражений:
ДОЛЖЕН:
требуется; рекомендуется; обязателен; уместен; необходим;
полезен; предпочтителен и пр.
МОЖНО:
разрешается; случается; допускается; используется;
применяется; дает эффект; не исключается; иногда удается;
следует попробовать; оказывается кстати и пр.
В рекомендательных книжках нередко используются следующие
приемы достижения новизны или даже сенсационности:
1) обыгрывание парадоксов: все советуют делать X, вы же
заявляете, что надо делать анти-X и обосновываете это;
2) переоценка значимости факторов, вероятности исходов:
незначительное и маловероятное вы представляете как
преступно игнорируемое.
Новизну своих советов надо представлять как ...
плод многолетних размышлений;
результат откровений;
решительное противодействие обманщикам и бездарностям;
реанимацию древних знаний;
квинтэссенцию из классиков;
практическое использование новейших научных достижений;
приоткрытие тайн.
Если книга пишется на заезженную тему, можно хотя бы предста-
вить эту тему с другой стороны: выпятить какую-то частность, а
прочее сгруппировать вокруг этой частности. К примеру, если тема,
по сути, называется "основы карате", то можно озаглавить книгу
так:
"Карате на улице";
"Карате против нескольких нападающих";
"Наиболее эффективные приемы карате";
"Карате для ленивых";
"Карате за две недели" и пр.
Если у читателя уже имеется книга "Основы карате", то вторую
с таким же названием он вряд ли даже возьмет в руки, а "Карате
для ленивых" он, может быть, даже и купит.
В практической книге очень желательно предстать изобретателем
нового подхода -- даже если описывается давно истоптанная
область, в которой ваша умеренная заслуга состоит лишь в подборе,
систематизации, стилизации материала, а также кое-каких второсте-
пенных добавлениях. Чтобы изобрести свой подход, достаточно
по-новому упорядочить и переформулировать давно известные вещи.
Главное для подхода -- короткое броское название. Книга должна
быть структурирована сообразно этому подходу, или же следует хотя
бы упоминать его во всех местах, где притягивать его не
затруднительно.
Среди прочего, важно избегать болтовни, раскрывающей богатство
внутреннего мира автора. Также надо критично подходить к профес-
сиональному жаргону. Некоторые писатели используют профессиональ-
ный жаргон, чтобы выглядеть знающими людьми, но на самом деле
выглядят плохими стилистами, а может, и засорителями языка.
Плохие рекомендации в практических книгах бывают следующих
типов:
1) очевидные: до которых читатель и сам может додуматься;
2) малополезные: для редких ситуаций, с незначительным эффектом;
3) неубедительные: в отношении которых непонятно, почему они
должны срабатывать;
4) рискованные: с возможностью больших потерь.
Добросовестным авторам практических книг причиняют неприятности
своей критикой амбициозные специалисты-практики. Сами они обычно
не в состоянии написать что-либо внятно, аккуратно и привлека-
тельно о своей области, но зато склонны высокомерно высказываться
о чужих книгах, причем зачастую не вдаваясь в детали. Несомненно,
ошибки бывают у всякого автора, но и у всякого практика дела об-
стоят не идеальным образом. Более того, не обделенный аналитичес-
кими и творческими способностями автор, имеющий к тому же
преимущество взгляда со стороны и возможность сравнения, вполне в
состоянии предложить какое-нибудь толковое новшество, которое
специалисту вряд ли пришло бы в голову.
* * *
Вообще, как бы тщательно ни работал над своей книгой автор,
какой-нибудь специалист отыщет в ней ошибки. К этому надо отно-
ситься спокойно -- как к неизбежному: не ошибается лишь тот, кто
ничего не делает. Можно даже считать обнаружение ошибок поводом
для радости, потому что если находят ошибки, значит, хотя бы
читают, а ведь отнюдь не все издаваемые книги оказываются
удостоенными такой чести.
Далее, некоторые якобы ошибки на самом деле ошибками вовсе не
являются: в любой области есть расхождения между специалистами по
более или менее широкому кругу вопросов, и зачастую оказывается,
что автор и критик всего лишь пользуются разными источниками
сведений, ориентируются на разные "школы". Вдобавок автор имеет
право излагать собственное мнение, и если оно не совпадает с мне-
ниями авторитетов, это ещё не основание считать его неправильным.
Как правило, великие мыслители не пишут учебников. Дело в том,
что в учебниках излагаются в основном устоявшиеся воззрения, а
таковые великим мыслителям либо неинтересны, либо вовсе противны.
Преимущество написания учебников (хороших, конечно) -- в том,
что они раскупаются в огромных количествах, а значит, обеспечивают
немалый доход.
Книга становится учебником, когда ее утверждает в качестве
такового министерство образования. Поэтому надо либо получить
заказ, либо поучаствовать в конкурсе учебников, либо создать
что-то явно превосходное. Книга, отклоняющаяся от утвержденной
министерством программы, имеет шанс получить статус "учебного
пособия", то есть необязательной дополнительной литературы, а
затем -- если она действительно хороша -- на практике вытеснить
утвержденный учебник.
Если доведется писать учебник, обеспечьте в нем следующее:
подробное оглавление;
четкие определения, выделенные шрифтом;
четкие классификации;
разделение главного и второстепенного;
разделение твердо установленного и гипотетичного;
ссылки -- исключительно на солидных авторов;
список хорошей дополнительной литературы.
Иногда бывают также полезны ...
словарь основных терминов;
предметный указатель;
набросок истории работ в рассматриваемой области; портреты
и краткие биографии наиболее отличившихся в ней деятелей.
Авторы философских книг обычно используют сложный язык. Эта
сложность выполняет несколько функций:
1) иногда скрывает недодуманность мыслей, иногда подчеркивает
ее, обращая внимание на сложность рассматриваемого предмета;
2) набивает цену автору (если интеллектуал выражается просто
и понятно, он теряет ореол особого человека и снижает себе
заработок);
3) привлекает интеллектуальных извращенцев (вычурный язык, вычур-
ные идеи являются средством идентификации и самоутверждения
для этой группы людей).
В заумных текстах якобы сокрыта великая мудрость, которая
доступна немногим. Кое-что заслуживающее внимания действительно
в этих книгах имеется -- но обычно не настолько ценное, чтобы
оправдать их чтение-разгадывание. Читателю бывает легче самому
додуматься до некоторых вещей или поискать их в более доходчиво
написанных книжках, чем выявлять их у переживателя великих
откровений.
Философская книга очень выигрывает, если она написана афорис-
тично. Но надо стараться, чтобы стремление к яркой фразе было не
в ущерб работе с нюансами. Для этого полезно сочетать краткое
выражение идей в остроумной форме с детальным из разъяснением в
простой суховатой манере.
* * *
Есть мнение, что гении формулируют проблемы, а таланты их
решают. Поэтому можно решить в своей книге несколько заявленных
проблем и несколько оставить без решения. Или предложить какие-то
решения без достаточного обоснования.
* * *
С философской книгой лучше не торопиться -- чтобы потом не
стыдиться ее долгие годы (если удастся опубликовать) и не жалеть
о потерянном времени (если опубликовать не удастся). Можно
провести долгие годы с приятным чувством, что ваша главная книга
зреет в подсознании и что однажды она оттуда вырвется.
А. Шопенгауэр ("Афоризмы ...", гл. 6): "То, что выдающимся
умам предназначено подарить миру, они начинают собирать уже в
юности. в виде материала собственных наблюдений и своих основных
воззрений; но разработать собранное им удается лишь в позднейшие
годы. В большинстве случаев великие писатели дают свои лучшие
произведения приблизительно около 50-летнего возраста."
Для научных книг желательна системность изложения. Различаются
система структурирования предметной области и частично зависящая
от нее система построения книги. Системность ...
обеспечивает единообразное оформление материала и тем самым
облегчает его восприятие;
позволяет обнаруживать пробелы в представлениях и в их
изложении;
выражает некоторое понимание сути предмета.
Всякая система ограниченно эффективна, по этому надо быть
готовым отклониться от нее, если что-то в нее не вмещается или
требует натяжек. Бессистемное структурирование предметной
области, бессистемное построение текста -- это ...
смешение или совместное применение нескольких систем;
использование неявной системы, сложившейся в подсознании;
этап работы, подготавливающий построение системы.
Бессистемное -- не обязательно ущербное. Чрезмерное увлечение
системностью мешает работе. Лучше бессистемное структурирование,
чем бесструктурность -- пять-семь озаглавленных фрагментов на
всю книгу и абзацы по странице каждый.
* * *
Чтобы оправдать написание книги на несколько избитую тему,
можно предложить какую-то новую идею и построить книгу как
обоснование этой идеи. Идея должна быть яркой правдоподобной,
еще лучше -- парадоксальной. У нее, конечно, найдутся кртики, но
этотолько поспособствует привлечению внимания к вашему научному
труду.
* * *
Типовой план книги об истории какого-нибудь социального
феномена X (стихосложения, наказаний, проституции, тайных
обществ, революций и пр.):
сущность X:
разновидности X;
причины X;
последствия X;
полезности и вредности X;
место X среди XX;
связь X с другими социальными феноменами:
X и Y;
X и Z; и пр.;
история изучения X;
этапы развития X;
особенности развития X у разных народов;
отношение к X в разных культурах;
отражение X в искусстве;
современное состояние X;
прогноз развития X;
рекомендуемые мероприятия в отношении X.
Типовой план книги о какой-нибудь области социальной самоорга-
низации Q (о полиции, местном самоуправлении, здравоохранении,
стандартизации и пр.):
сущность Q;
теоретические основания исследования Q;
основные точки зрения на Q;
аспекты исследования Q;
связь Q с R, S и пр.;
история изучения Q;
история Q;
текущее состояние Q;
особенности состояния Q в разных государствах;
проблемы развития Q;
варианты реализации Q:
прогнозы и проекты развития Q;
предлагаемый проект развития Q;
проблемы реализации предлагаемого проекта.
Материал, аккуратно подготовленный в соответствии с подобным
планом, вполне потянет на докторскую диссертацию, а если
рассматриваемый предмет не очень важен, то на кандидатскую.
Собственный сухой текст можно разнообразить цитатами из менее
строго рассуждающих авторов.
Если работа излагает некий общий подход и его приложение, то
назвать ее и соответственно расставить в ней акценты можно тремя
способами:
по общему подходу;
по приложению;
по тому и другому: "то-то на примере того-то".
Если некоторые ваши интеллектуальные построения получились не
настолько полными, чтобы называться теорией, надо озаглавить
содержащий их текст не "Теория ...", а ...
"К теории ..."
"Элементы теории ..."
"Набросок теории ..."
"Заметки по теории ..."
Если некоторые главы задуманной книги не получаются, или
не удается несколько больших идей объединить в целое, можно
написанные главы представить как отдельные статьи, а книгу
переоформить как сборник статей.
* * *
При отсутствии возможности выбраться на передний край в узкой
исследовательской области попробуйте силы в обобщениях, обзорах,
популяризациях. Если проработать десять хороших книг, то вполне
можно написать одиннадцатую -- не хуже.
Обобщающие книги удобно писать в области истории: материал не
стареет, "переднего края" у науки, можно сказать, нет. Выберите
несколько близких тем, за которые вряд ли кто возьмется, и
ройтесь в первоисточниках лет 10, выписывая всё подходящее.
Если у вас техническое образование, пишите историю техники. В
этой области еще можно создать много блестящих интересных книг на
не очень широкие, но все равно поучительные темы.
Если вы уже великий или хотя бы довольно известный человек, то
в своих воспоминаниях пишите преимущественно о себе. Учитывайте,
что люди обратятся к вашей книге главным образом со следующими
целями: 1) чтобы подсмотреть рецепты вашего успеха и что-то по
возможности перенять; 2) чтобы убедиться в том, что в частной
жизни они не намного хуже, а то и лучше вас, и тем самым умерить
свою зависть и укрепить высокое о себе мнение. Поэтому давайте
побольше соответствующих деталей.
Если вы пока еще не великий и даже не сколько-нибудь известный
человек, то пишите либо о великих людях, с которыми случалось
сталкиваться, либо о своем восприятии эпохи, в которую довелось
жить (но так, чтобы не подменять специальной литературы), либо о
типичном в своей жизни (чтобы на вашем примере можно было понять,
как жили люди вашего круга в ваше время). Малозначительные лич-
ности можно упоминать разве только при условии, что они типичны
или доказывают собою какой-то важный тезис ваших рассуждений.
Избегайте подробностей, которые не работают на ваш замысел, не
сообщают читателю ничего нового и полезного, о чем он вряд ли
сможет прочесть где-то еще.
Если вы ориентируетесь на потомков, то пишите лишь о том, что
и через много лет будет все еще занимательно и небесполезно. А
если стремитесь добиться успеха у "младших современников", то
следует избегать деталей, которые им известны по собственному
опыту, но можно добавлять такое, что потомкам будет уже безраз-
лично.
Пишите так, чтобы через несколько лет не понадобилось давать
пояснения к вашему тексту (если он еще будет кого-то интересо-
вать), или делайте их сразу же сами.
Чтобы обеспечить книге хороший сбыт, надо либо распространяться
в ней побольше о том, о чем не принято говорить в обществе (но
тогда вы почти наверняка окажетесь в числе разрушителей нравст-
венности); либо подпустить благонамеренного пафоса (чтобы чита-
ющие ее люди воодушевлялись и начинали мечтать о подвиге), но
только с какими-то новыми нюансами и в неизбитых фразах; либо
кого-то или что-то разоблачить по-крупному (если не боитесь
ответных мер), но только при условии, что ранее никто таких
разоблачений не делал. Можно использовать и все указанные приемы
сразу. Чем более неожиданной, спорной, задевающей будет ваша
книга, тем сильнее будет к ней интерес -- если, конечно, вам
удастся ее в таком виде опубликовать.
Смотрите на свою книгу глазами возможных ее читателей. То, что
вам представляется значительным в вашей жизни, почти наверняка
не интересно для других, и если вам нечем удивить и захватить
публику, то лучше не тратить времени на воспоминания, а либо
заняться литературой иного рода, либо предпринять еще несколько
попыток отличиться по-крупному (в политике или где-то еще) или
хотя бы к кому-то примазаться, чтобы было о чем рассказывать.
Если составитель помещает под одну обложку несколько произве-
дений целиком или частично, снабжая их минимальным комментарием,
творческий компонент такой работы ничтожен, хотя значение для
культуры может быть очень большое. Если же он извлекает из многих
источников понемногу, выстраивает в некоторую систему и основа-
тельно комментирует, то это существенный творческий труд.
Составные книги бывают двух типов:
такие, которые можно было бы не монтировать из чужих кусков,
а написать заново;
такие, суть которых в том, чтобы определенным образом
представить других авторов.
Читатель, знакомящийся с произведением по выдержкам из него,
которые посчитал важными составитель, рискует пропустить
что-нибудь нужное -- не оцененное или намеренно скрытое этим
составителем. Поэтому квалифицированный читатель предпочитает
иметь дело с первоисточниками. Чтобы составная книжка оказалась
более приемлемой для такого потребителя, в ней должны быть кор-
ректные ссылки на источники: с точностью до главы, подраздела,
страницы.
Бывает, составитель не воспроизводит фрагменты чужих работ,
а пересказывает их своими словами -- более или менее близко к
исходному тексту. Необходимость пересказа обычно порождается
чрезмерной пространностью или плохим стилем первоисточника.
Между авторством и составительством четкой границы нет. Почти
всякая книга, охватывающая широкий набор вопросов, основывается
в той или иной степени на заимствованиях.
Заявлять себя в качестве составителя -- это честнее, чем давать
под своим именем компиляции чужих текстов без ссылок на источни-
ки. Конфуций говорил: "Не пишу, а переписываю", и считал, что все
существенное уже было сказано до него, а его задача сводится в
основном к сохранению, разъяснению и дополнению созданного
предшественниками.
Следующие приемы позволяют писать толстые книги при минимальном
запасе собственных идей:
1. В предисловии пересказать оглавление.
2. Во введении и заключении пересказать предисловие, но другими
словами.
3. Провести развернутый анализ работ предшественников.
4. Изложить вкратце все чужие теории, примыкающие к теме книги.
5. Каждую главу начинать введением и завершать заключением, в
которых соответственно анонсировать и резюмировать содержание
основного текста.
6. Выделять этапы в разных непрерывно развивающихся процессах.
7. Выяснять, что для чего является основой или предпосылкой.
8. Искать всюду диалектическое единство, переход количества
в качество, отрицание отрицания и пр.
9. Многократно возвращаться к одной и той же идее (чем меньше
структурирован текст и чем он длиннее, тем незаметнее можно
это делать).
10. Из нескольких вариантов фразы выбирать самый длинный,
самый наукообразный, претендующий на конкретность и полноту:
"составная часть" вместо "часть" ;
"пути и способы" вместо "способы";
"цели и задачи" вместо "цели", и т. п.
Можно много и эффектно говорить о некоторой проблеме, не давая
ее решения. Вот способы:
анализ истории вопроса;
исследование зарубежного опыта решения проблемы;
обзор опыта международного сотрудничества по решению
проблемы;
разработка методических основ решения проблемы;
исследование философских аспектов проблемы; и т. д.
По этой технологии публикуется ошеломляющее количество пустых,
бесполезных книжек -- для добывания их авторам гонораров, званий
и должностей.
* * *
Способы испортить книгу без раздувания ее объема:
1. Обходиться минимумом структуризации: три-пять разделов на
всю книгу, а подразделов может не быть вовсе.
2. Использовать длинные и неинформативные названия разделов.
3. Употреблять редкие иностранные слова, смысл которых большин-
ству читателей малопонятен даже после обращения к словарю:
имманентный, эксплицитный, онтологический и пр.
4. Часто употреблять составные слова с дефисами: "социально-
политический", "общественно-исторический" и т. п..
5. Цитировать выступления главы государства.
6. Ссылаться на здравствующих второстепенных авторов из своего
круга.
7. Вставлять затасканные афоризмы.
* * *
Некоторые пишущие деятели, прижизненно попавшие в знаменитости,
начинают завышенно оценивать каждый свой чих, каждую свою строч-
ку, и их последующая печатная продукция отличается разжиженнос-
тью, мелочностью, повторениями, чрезмерным "присутствием автора".
Не надо писать толстые книги. Если книга выходит толстая,
следует разделить ее на несколько тонких. Таким образом вы
окажетесь автором не одного, а сразу нескольких произведений,
что престижнее.
Автор работает эффективнее, если пишет все свои запланированные
книги одновременно, поскольку при этом ...
1) легче находиться место для разнообразных идей;
2) информационный поиск, осуществляемый сразу для многих целей,
занимает меньше времени;
3) при чтении чужой книги можно выдергивать цитаты сразу для всей
совокупности своих произведений.
У автора нескольких книг иногда появляется возможность
составить еще некоторое количество книг выстраиванием фрагментов
из уже опубликованных собственных текстов в ином порядке:
Книга 1 Книга 2 Книга 3 Книга 1 Книга 2 Книга 3
+-----+ +-----+ +-----+ +-----+ +-----+ +-----+
| | | | | | ++-----+--+-----+--+-----++
| | | | | | || | | | | ||Книга 4
| | | | | | -> ++-----+--+-----+--+-----++
| | | | | | ++-----+--+-----+--+-----++
| | | | | | || | | | | ||Книга 5
| | | | | | ++-----+--+-----+--+-----++
+-----+ +-----+ +-----+ +-----+ +-----+ +-----+
Вообще говоря, обширность замыслов -- в ущерб качеству. Широта
погубила многие таланты. Чем тратить силы на 10 скороспелых про-
изведений, лучше довести до ума одно. Впрочем, найдется много лю-
дей, которым ваши недоделанные, но претенциозные опусы покажутся
пусть не шедеврами, но вещами сильными, а разнообразие тем будет
говорить о масштабности вашего ума.
Никто не читает всего Александра Дюма. Читают десяток лучших
его романов. Остальное -- примерно то же самое, только немного
хуже качеством. Можно сказать, он зря старался. Лучше бы
подредактировал свои "ключевые" вещи.
Чтобы вернее пробиться к литературной славе, надо выражаться в
своих произведениях афористично. Люди используют чужие афоризмы,
чтобы ...
показать свою начитанность;
прикрыться чужим мнением;
поставить себя на одну доску с авторитетом;
посмаковать эффектное высказывание;
взять на вооружение ряд простых моделей и правил и таким
образом частично освободить себя от необходимости думать.
Афоризм почти всегда упрощает: отбрасывает детали, которые
иногда могут оказаться существенными. Поэтому надо стараться,
чтобы, увлекшись написанием афоризмов, вы не стали еще и
афористично мыслить. Чем короче и претенциознее афоризм, тем
больше у него шанс стать популярным -- и тем он, как правило,
условнее, а при безусловном применении -- тем глупее. Чтобы не
потакать дуракам, добавляйте к своим афоризмам разъяснения,
задающие границы их применимости. Впрочем, если вы и в самом
деле станете популярным, ваши афоризмы всё равно будут выдраны
из контекста.
Собственные афоризмы можно разбрасывать по многим произведениям
или собирать в одно место. Одни и те же "крылатые слова" можно
пристраивать и так, и этак.
Чем короче афоризм, тем больше его шанс стать популярным.
Темы афоризмов могут быть злободневные или вечные. Злободневные
афоризмы приносят пользу автору, если его положение в обществе
обеспечивает им быстрое распространение. В противном случае лучше
сосредоточиться на вечных. Вечные темы: мудрость, тщеславие,
хитрость, благородство, добродетель, зло, благоразумие,
себялюбие, храбрость и пр.
Афоризм может строиться как констатация, пожелание или вопрос.
Наиболее эффектны афоризмы парадоксальные, то есть заявляющие
истины, которые сильно отличаются от того, что представляется
истинным на первый взгляд.
Некоторые схемы построения парадоксальных афоризмов:
1. Не A к B, а B к A:
"Когда пороки покидают нас, мы стараемся уверить себя, что
это мы покидаем их" (Ларошфуко, 192)
2. Не X к A, а не-X к B:
"Ненависть к людям, попавшим в милость, вызвана любовью к
этой самой милости" (Ларошфуко, 55)
"Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость"
(Ларошфуко, 64)
"Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже
не способны подавать дурные примеры" (Ларошфуко, 93)
"Мы сопротивляемся нашим слабостям не потому, что мы сильны,
а потому, что они слабы" (Ларошфуко, 122)
"Мы порою восхваляем доблести одного человека, чтобы унизить
другого." (Ларошфуко, 198)
3. Все -- никто:
"Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой
разум" (Ларошфуко, 89)
4. Иногда -- никогда:
"Порой в нашем уме рождаются мысли в форме, уже такой
отточенной, какую он никогда не смог бы придать им, сколько
бы ни ухитрялся" (Ларошфуко, 101)
Человеческая способность усваивать сведения ограничена, надо
быть очень тщательным при выборе материала для чтения, чтобы
иметь возможность выжать из него многое и получить наибльший
практический эффект. Бессистемное чтение разрушает личность.
Чрезмерное пристрастие к чтению ослабляет способность к творчес-
тву.
Первое чтение некоторой книги в значительно большей степени
способствует генерированию идей, чем второе и последующие чтения:
со временем читатель привыкает к высказываниям автора, и они
перестают удивлять и раздражать его. Первое чтение будет, скорее
всего, единственным, хотя нередко думается иначе. Поэтому надо
основательно обрабатывать текст с одного прохода.
Установки при чтении:
комментировать текст пометками и записями на полях;
выписывать или помечать цитаты для собственных текстов;
пополнять и исправлять свои представления;
возбуждать свое мышление (надо отрываться от чтения всякий
раз, когда под влиянием прочитанного начинает зреть
какая-то собственная мысль или хотя бы появляется желание
придумать что-то свое).
После чтения лучше пройтись или заняться каким-нибудь другим
не нагружающим интеллект делом -- чтобы переварить прочитанное
и дождаться ценных мыслей.
Если по прочтении книги вы ничем не пополнили своих умопострое-
ний и своих текстов, значит, скорее всего, время было потрачено
зря -- даже если книга была забавной, и автор вовсю блистал
остроумием, пикантными фактами и тонкими наблюдениями, от которых
никакого толку.
Самое неправильное -- это самоотверженно работать и надеяться,
что однажды "количество перейдет в качество": что тебя заметят,
поразятся твоему неимоверному таланту и начнут прославлять и
платить. На этом пути скорее изголодаешься, разочаруешься и
повесишься, чем станешь большим человеком.
* * *
Обогатить может либо книга, пользующаяся массовым спросом, либо
книга, интересующая немногих, но тех, кто имеет большие деньги,
или для кого она очень нужна.
Особо широким спросом могут пользоваться книги следующих типов:
1) учебники: качественно излагающие устоявшиеся воззрения,
неконфликтные, критикующие только то, что принято критиковать;
2) очень конфликтные, разоблачительные книги;
3) книги, описывающие технологии массового применения:
по стряпне, шитью, домашнему ремонту, рыбалке, и пр.;
4) книги для несчастных людей, ищущих избавления от страданий:
"Как выжить неврастенику", "Как выйти замуж", "Как развестись
без больших проблем", "Как начать жизнь сначала", "Как быть,
если хочешь повеситься" и т. д.
Спрос надо предвидеть. Если вы обнаруживаете, что книги на
такую-то тему хорошо расходятся, значит, браться писать свою о
том же, скорее всего, уже поздно: пока вы будете с нею возиться,
пик спроса переместится в другое место.
Чем сочинять прибыльную книгу, бывает проще отыскать готовую на
иностранном языке и перевести ее. Попадаются полезные вещи и в
старых изданиях. В общем, найти нехоженое место почти невозможно.
* * *
Способы быстро стать заметным литератором:
1. Яростная защита некоторой значительной фигуры -- нуждающейся
в поддержке, но всё же довольно сильной и -- главное -- не
бесперспективной.
2. Яростное обличение некоторой значительной фигуры -- недоста-
точно сильной для того, чтобы обеспечить неприятности предпри-
имчивому литератору.
3. Эпатаж, то есть представление себя очень особенным человеком
и/или писание вещей, которые надо бы запретить или которые
очень близки к запрещенным.
Указанные способы лучше пробовать в том порядке, в каком они
здесь приведены. При любом варианте не обойтись без налаживания
отношений с более или менее широким кругом людей, которые
способны увидеть в вас свой интерес.
Постараться задеть очень многих -- это неправильно: они скорее
будут замалчивать, чем ругать. Скандальным становится не то, что
задевает многих и сильно. Лучше задеть немногих, но таких, кото-
рых многие хотят задеть. Еще лучше не задевать никого, а стре-
миться доставить удовольствие как можно большему числу людей.
* * *
Чтобы не "хорошо заработать", а в самом деле разбогатеть, надо
руководствоваться следующими принципами:
1. Писать так, чтобы недоброжелателям было затруднительно ловить
на ошибках и высмеивать. Поменьше спорного и проверяемого.
Проще всего добиться этого в художественном произведении. Или
в расплывчато-философичном.
2. Проявить себя гуманистом широкого профиля. Чем менее чёткой
будет идеологическая сторона произведения, тем шире будет круг
людей, которых оно устроит.
3. Брать не количеством, а качеством. Для обогащения может хва-
тить и единственной книги. Чем меньше написано, тем менее
уязвим автор. Лучше быть "писателем одной книги", потому что
другие произведения способны подпортить карьеру: неконъюнктур-
но написанная книга может сделать её автора известным в узком
кругу недоброжелателей, которые позаботятся о том, чтобы он
никогда не стал знаменитостью, что бы он ещё ни написал.
4. Подпустить в произведение какую-то новизну, про которую будет
можно говорить, что это -- яркое свидетельство гениальности.
5. Продумать всё: псевдоним, шрифт, обложку, название издатель-
ства, момент представления книги публике, свои ответы газет-
чикам и телевизионщикам, длинный перечень лиц, которым будут
подарены авторские экземпляры, и пр.
6. Обрушиться на головы сограждан. Убедить их в том, что в
культурной жизни произошло СОБЫТИЕ. Погнать волну. Не терять
темпа. Мелькать. Налаживать отношения. Пожинать плоды.
Заслуживающий внимания прецедент -- роман "Унесенные ветром"
американской писательницы Маргарет Митчелл. Увидев свет в 1936
году, он уже в первые три года был переиздан 48 раз. Не хуже
обстояли дела и с одноименным фильмом. Он получил восемь
"Оскаров" и к 1943 году принес 32 миллиона долларов при бюджете
чуть более 4 миллионов, включая расходы на рекламу.
Люди несут свои статьи в газеты по очень разным причинам:
не могут сдержать возмущение;
мстят;
проповедуют;
боятся чего-то и хотят мобилизовать силы общества себе
в поддержку;
надеются сделать себе рекламу;
стремятся потешить свое тщеславие;
нуждаются в приработке;
хотят пробиться в профессиональные журналисты;
и т. д.
Газетные авторы делятся на политизированных и аполитичных.
Перед тем, как соваться в газету, следует решить, по какой из
этих категорий вы будете числиться. Если подадитесь в "политики",
то надо будет определиться с партийным направлением, а если в
аполитичные авторы, то придется выбрать между рационалистами и
мистиками (мистики к тому же бывают двух разновидностей: в
традиционных рамках "больших" религий и вне всяких рамок). Также
следует сделать выбор между солидностью и скандальностью. Конеч-
но, редко печатающийся безвестный автор не имеет никакого реноме
и поэтому может запросто менять специализацию, но ведь у вас
будет шанс оказаться популярным.
Типы газетных статей:
1. Новостные статьи:
репортаж;
комментарий к событиям;
интервью (со знаменитым человеком; с незначительным, но
чем-то замечательным человеком);
рецензия (на книгу, фильм, спектакль и пр.);
фельетон;
анализ и прогноз политической, экономической, демографичес-
кой, эпидемической и пр. ситуации;
реклама (изделия, услуги, партии и т. п.);
реакция на другую газетную статью;
и т. п.
2. Прочие статьи:
исторические экскурсы;
разного рода советы;
воспоминания;
астрологические прогнозы, кроссворды, анкеты для ссамоана-
лиза, анекдоты и прочая чепуха;
и т. п.
Если в газете не занята какая-то "ниша", можно попробовать
втиснуться туда соответствующим постоянным автором. Если "ниша"
занята, лучше поискать себе другую, а не пытаться вытолкать из
нее старожила: редактор наверняка связан с ним моральными обяза-
тельствами, а то и годами тесной дружбы, и бороться с этим невы-
годно.
Пробиться в газету со статьей по поводу недавнего нашумевшего
события очень трудно, потому что, во-первых, находится сразу
много желающих того же, во-вторых, в редакции наверняка уже
поручили подготовку материала кому-то из штатных сотрудников или
договорились с кем-то из приближенных к редакции "постоянных
авторов". Поэтому лучше писать то, что стареет медленно или даже
имеет шанс быть помещенным в ваше Полное собрание сочинений.
Писатель может пробовать пристраивать в газеты фрагменты своих
неизданных книг, если они того стоят. Если какая-то книга уже
опубликована и поступила в продажу, надо стремиться напечатать
рецензию на нее -- под чужой фамилией.
Автор способен "брать" читателя в своих статьях следующим:
новостями, новыми идеями, интересными, но не новыми сведениями,
смелостью, всёлым и/или остроумным стилем, воодушевляющей
риторикой и т. п. Надо осознать свои сильные стороны и в
дальнейшем на них опираться.
* * *
Надо иметь в виду, что встречаются редакторы, которые очень не
любят платить гонорары. По их мнению, незначительному автору
достаточно и чести быть опубликованным в их газете.
- Nullum magnum ingenium sine mixtura dementiae fuit.
"Не бывало великого ума без примеси безумия."
- Патеркул:
Alit aemulatio ingenia. "Соревнование питает таланты."
- Сенека:
Coрia ciborum subtilitas animi impeditur.
"Избыток пищи мешает тонкости ума."
- Плиний Старший:
Nulla dies sine linea. "Ни дня без строчки."
- Nullus est liber tam malus, ut non aliqua parte prosit.
"Нет книги настолько плохой, которая хотя бы частично
не оказалась полезной."
- Екклесиаст (12:12)
"Составлять много книг -- конца не будет, и много читать --
утомительно для тела."
- Блез Паскаль ("Мысли"):
"Иначе расставленные слова обретают другой смысл, иначе
расставленные мысли производят другое впечатление."
"'Гораций и Депрео говорили это до вас'. Верю вам на слово,
но все же это мои собственные суждения. Разве я не могу
разумно думать и после них, как другие будут разумно думать
и после меня?"
- Жан де Лабрюйер ("Характеры ..."):
"Сочинитель, у которого не слишком много здравого смысла,
уверен, что он пишет божественно; здравомыслящий писатель
надеется, что он пишет разумно."
"Как ни безупречно произведение, от него не останется камня
на камне, если автор, прислушавшись к критике, поверит всем
своим судьям."
"Одни достойны похвал и прославления за то, что хорошо пишут,
другие -- за то, что вовсе не пишут."