Аннотация: Исключительно о том, какие выводы можно сделать по археологическим находкам вооружений.
Вооружение, археология и принцип непрерывности.
Археология имеет дело с материальными останками жизнедеятельности человека (захоронениями, предметами, следами кострищ и жилищ), тогда как народ - это группа людей с общим языком, традициями и ведущие "общее хозяйство", т.е., в некотором смысле, "нематериальное понятие" (ибо это только внутреннее представление людей - к какому народу они относятся). И выходец из Африки вполне может стать русским генералом, а его потомок - великим русским поэтом. Это хоть и крайние случаи, и по большей части, люди, ведущие совместную деятельность, похожи друг на друга (ибо все родственники -либо в силу общего происхождения, либо в силу перекрестных браков), но такое сходство - СЛЕДСТВИЕ принадлежности к одной общности, а не причина (а просто общее происхождение никак не мешает считать родичей страшными врагами, как сербы и хорваты, или как нынешние украинцы относятся к России; в свое время шведы расплевались с родичами-датчанами весьма кровавым образом, и т.д.).
Итак, главный вопрос - как же "нематериальная сущность" народа - его традиции и язык - отображаются на "множество материальных находок"?
Первое важное, о чем я говорил - это захоронения. Именно в обряде захоронения проявляются верования, а верования отражают картину мира. Что интересно, хоронили своих умерших еще неандертальцы. Правда, меня смущает притягивание к родству захоронений такие параметры как, скажем, "ориентация на север" - я как-то не уверен в умении наших предков точно ориентироваться без компаса, и такие вещи могут совпасть чисто случайно - но вот "сопровождающие вещи", места захоронений, а главное - сам обряд (сожжение или захоронение, т.е., либо "тело есть помеха в грядущей жизни", либо тело есть необходимость в ней) - очень четко отражают мировоззрение.
Но это больше связано с религией. А как быть с их "хозяйственной деятельностью"? Есть ли в ней нечто, что могло бы однозначно сказать о родстве народов и их языков?
Тут на первый план выходит "принцип непрерывности". Вообще, это важнейший принцип в истории. У него есть две ипостаси.
Во-первых, у любого человека есть мама и папа, он воспитывается в определенном обществе, он учит определенный язык, обретает навыки, существующие в этом обществе. А во-вторых, каждая новая технология, новое умение - всегда возникает не из пустоты, а на базе предшествующих умений. Т.е., если вы видите достаточно сложную вещь (а любая металлическая вещь сложная - требуется добыть руду, выплавить металл, отлить или отковать конечный продукт, для чего тоже нужны инструменты и технологии) - она может быть создана только в определенной среде.
И надо думать, что принципы более поздние должны быть применимы и в более раннюю эпоху, иначе нарушится принцип непрерывности. Если мы видим резкое изменение языка, технологий, захоронений - это всегда нам должно говорить о если не смене населения, то по крайней мере прихода значительной части людей со стороны - со своими традициями, умениями. Однако очень часто наблюдается иное: "смена населения" считается, что имела место в одно время - а смена языка, технологий и традиций происходит совсем в другое.
- Геродот указывает на то, что скифы полностью сменили киммерийское население, и археологически это наблюдается в 12 веке до нашей эры - однако считается почему-то, что скифы приходят на смену киммерийцам только в 8-7 вв, хотя там никаких смен населения (по описанным выше признакам) не фиксируется. Аналогично бывает и в другую сторону: болгары считаются тюрками, болгары появляются в степях еще в 5-6 вв, и до 8 века, по мнению историков, сохраняет свой язык - а в 9 веке, едва обретя письменность, тут же издают указы уже на славянском. Вообще, это очень частое странное явление: стоит только народу обрести письменную традицию - и он тут же меняет свои навыки, тут же становится хитрым и коварным, теряет свою доверчивость, тут же учится специализации (а как в случае с болгарами и ругами, еще и тут же меняет свой язык), и т.д. Очевидно, что тут нарушается "принцип непрерывности", и, значит, в картине мира что-то не так.
Поскольку человек не рождается с готовым набором знаний - он должен учиться, и только через обучение осуществляется преемственность. Потому, если есть какие-то опять же сложные вещи, изготовленные по одинаковой технологии (или даже близким), и "схожих технологий" или "схожих изделий" в данной местности не наблюдается - можно говорить о том, что сюда эта вещь попала из других мест. Откуда - следует искать дальше. Соответственно, там, где пусть мы не нашли инструментов изготовления (это редкость), но нашли изделия по сходным технологиям (пусть и более простым) в массовом количестве - и можно считать "источник данных предметов".
Очевидно, что когда какие-то сходные изделия находят за тысячи километров от того места, где их изготавливали - они как-то должны были туда попасть. Обычно это приписывают "меновой торговле", но о торговле я тоже уже неоднократно говорил: чтобы торговать, нужны некие "правила торговли". И, соответственно, кто-то, кто бы за этими правилами следил. А кроме того, нужно, чем торговать.
Как правило, племя самодостаточно в хозяйственном плане, и "со стороны" ему ничего не нужно. А если нужно - возникают сложные уже общественные образования, приводящие к "разложению племенного строя". Появляется некоторая специализация - но специализация возможна, только если "специализирующийся" уверен, что ему за его участок работ дадут все остальное, что ему необходимо. В противном случае, мы будем наблюдать то, что наблюдали в 90-е годы - стремительную деградацию всех отраслей производства и науки, переход к натуральному хозяйству (сколько народу тогда ушло на свои огороды?), распад общности.
Т.е., как правило, торговля возможна под контролем некоторой "доброй силы", т.е., выделенной группы людей, следящей за порядком (князь, дружина, государство). Иначе "первые торговцы", приходящие из более развитого общества, будут не торговцами, а вооруженными до зубов молодчиками, как это было в период Великих географических открытий или, ранее того, в эпоху викингов.
Так вот, традиционно в археологии сильно преувеличивают роль торговли. Если даже какого-то "мирного торговца" и занесло в дикое племя (интересно, зачем? Сколько племен нужно обойти, чтобы собрать нужное количество товара? Гораздо интенсивнее торговля должна быть с князьями - которые собирают дань со своих подданных, да и обеспечить безопасность торговли могут), и его там не съели, и ему удалось обменять что-то из своих фибул и бус на меха и янтарь - полученное в племени будут передавать как реликвии, но не будут меняться с другими соседями дальше. Так что вероятность, что какая-то вещь попадет путем обмена далеко от места производства - довольно мала. Что сами торговцы доберутся в такую даль - опять же, зависит от "дикости места": по Шелковому пути ходили довольно далеко - но тут и государства были с древнейших времен, обеспечивающие спокойствие торговли, вытесняющие банды грабителей на границы своего ареала и заменяющие грабеж "постоянным налогом", известным заранее.
В противном случае - если таких правил нет - торговцы сами вынуждены идти с силой, способной противостоять возможным "кочевникам", т.е., представлять из себя те же банды, только более вооруженные (в силу большего технического развития).
Т.е., попадать результаты ремесленного труда могут к другим народам не только и не столько через торговлю.
Существует и много других способов распространения материальных продуктов.
Как я уже говорил, возможно "дарение" - в целях завоевания расположения соседей, по случаю свадьбы и т.д.
Но более частым способом является как раз набег: люди из одного места пошли в набег на соседей (тех же греков), захватили добычу и привезли к себе. Не исключено, что потом и на них совершили набег уже их соседи (живущие дальше), забрали все, что могли - так то, что произведено в греческих колониях в Крыму, может в итоге оказаться на Ладоге или на Урале безо всяких торговцев с Боспора.
Возможен также и захват ремесленников, налаживающих производство на новом месте. А кроме того - правда, для этого необходим собственный высокий уровень производства - возможно и воспроизводство по захваченным образцам своими ремесленниками.
Но допустим, что последний способ легко отличим, зато вот первые два дадут нам именно "распространение материальных предметов" без малейшего распространения людей (один мастер не в счет), без торговли и без "единой культуры".
Но есть одно производство, распространение которого совершенно не может быть связанным с обычной меновой торговлей - это вооружение. Его в принципе могут продавать - но только тем, кто заведомо друг и так или иначе планируется использоваться против "общего врага". Так поступали голландцы в 17 веке, так поступали СССР и США в 20 веке, так поступали римляне - нет оснований считать, что раньше кто-то поступал не так. Для СВОИХ производство оружия есть вопрос безопасности - и продавать его возможным врагам в здравом уме никто не будет.
Впрочем, остальные способы распространения для него вполне возможны: оружие захватывают, пытаются создать собственные аналоги, захватывают мастеров и заставляют их делать оружие для себя.
Но есть еще один важный путь распространения оружия. Он, впрочем, может быть и для других вещей - но определенного типа. Если где-то происходят перевороты, набеги, разорение - в общем, где-то возникает серьезная нестабильность, - люди бегут оттуда, забирая самое необходимое. И вот оружие является такой необходимостью - чтобы как-то уцелеть на новом месте и отбиться от возможного преследования. Дома, утварь и много чего еще бросается на старом месте (иногда сжигается, иногда прячется) - берется провизия (которую съедают), какая-то одежда (истлевает), могут взять драгоценности (если бегут из общества с развитыми денежными отношениями) - но почти всегда, если есть возможность, берут оружие. И особенно если бегут люди знатные, входившие в военную аристократию разгромленного общества.
Таким образом, по распространению оружия (подлинного) можно вполне четко проследить именно "дружественные связи": кто с кем дружит и кто куда бежит. Соответственно, кто кому может продать оружие или принести с собой. Вариант захвата (трофейное оружие) - возможно, однако оно будет обязательно вкраплено в массив подавляющего собственного оружия (иначе просто не удастся захватить вражеское: если нет собственного военного дела).
Опять же, оружие часто дарили, но врагам дарили редко (разве что при заключении мира) - и в случае враждебных отношений обмен оружием тоже будет эпизодический. Зато при постоянных союзнических отношениях будет и общее вооружение, и общее военное дело. Хотя врагов иногда копируют - но в этом случае будет свое, просто сделанное по образцам (т.е., похожее, но не идентичное). А вот при массовом бегстве из каких-то краев будет и массовый вброс традиций, и антропологии, и генетики - и вооружения.
Думаю, примерно так появилась тяжелая конница у сарматов.
Очень интересно, что начало натиска сарматов на скифов (и появление "чужеродных элементов" на территории савроматов) случается вскоре после походов Александра Македонского. Очевидно, что эти походы должны были вызвать массовое бегство персидской аристократии - и скорее всего, бежали в степи, к бывшим родственникам (парфянам и скифам). Бегущие несли вооружение, традиции, привычки, обряды, и привели к росту численности степного населения. В итоге потом парфянам удалось произвести реконкисту против селевкидов. А вот те, кто бежал в Предкавказье, оказались на территории савроматов.
Археологически наблюдается сходство погребальных обрядов на Урале, на Арале и в Предкавказье. Но нет необходимости считать это следствием прихода кого-то с Урала. Наиболее ранние эти признаки наблюдаются именно на Арале, но не исключено, что обряд присутствовал и в самой Персии (тем более что Хорезм включался в персидскую державу).
Опять же, неудивительно, что многочисленных беглецов (злых и вооруженных) с территории Персидской державы местные боспорцы попытались сплавить на территорию скифов. Соответственно, в сарматских захоронениях мы находим панцири, выполненные боспорскими мастерами, а также сходные с парфянскими и мидийскими.
Интересно с этой точки зрения "единство комплекса вооружения кочевников степи". Т.е., ясно, что вряд ли все они входили в единую державу, однако беглецы из одних краев - под натиском соседей - бежали в другую сторону, принося традиции, оружие - а иногда и мастеров-оружейников. Т.е., если это и не одна держава - то достаточно родственные народы.
Ну, и, разумеется, традиционным способом распространения именно вооружения является завоевание.Т.е., если археологически видно, что комплекс вооружений на какой-то территории поменялся резко, кардинально и целиком, и вместе с этим появились совершенно новые городища и поселения, и все это находит близкие аналогии в какой-то другой соседней культуре - тут однозначно можно говорить именно о завоевании и включении завоеванных в новую общность.
Таким образом, используя принцип непрерывности (а производство оружия - это очень высокотехнологичный процесс во все времена, на оружие всегда шли самые лучшие специалисты и лучшие разработки, а потому "на пустом месте" не может вдруг возникнуть серьезное оружейное производство - доспехов, сложных луков, пород коней и т.д.) и наблюдая за распространением конкретных видов оружия (а именно, за местами их производства, а не только конечным продуктом ), можно проследить и родственные связи, и направления походов и завоеваний.