Аннотация: Народный эпос рождается и у нас на глазах...
О народном эпосе.
Я люблю смотреть американские фильмы, особенно исторические. Не для получения эстетического наслаждения или погружения в мир автора, как смотрят другие фильмы. Впрочем, и не с точки зрения психиатрии, как говорят некоторые. Американские фильмы, особенно исторические (впрочем, еще лучше для этого подошли бы комиксы - основы современных американскихфильмов) - по сути, это современный "народный американский эпос".
Америка - молодая страна, и собственно американский народ еще только складывается. По моим прикидкам, для сложения нового народа из элементов старого нужно лет триста (десять поколений) . В начале 20 века А. Гриффит снял фильм "Рождение нации" - посвященный войне Севера и Юга. Я тут с ним соглашусь: хотя независимое существование американских штатов началось уже более 200 лет назад, однако говорить об Америке как какой-то единой сущности, с единым языком (хотя формально государственного языка в США нет, но почему-то не англоязычных президентов там не было, и присягу они приносят на английском языке - вернее, уже на американском, сами англичане этот язык от английского отделяют), с какими-то общими традициями (сильно отличающимися от английских) - можно только после войны Севера и Юга.
Таким образом, процессу "рождения нации", вернее, складывания нации - чуть более 150 лет, они где-то в середине пути. В 13 веке - тоже где-то через 150 лет после "начала образования английской нации" - в Англии складывались легенды о Робине Гуде и цикл о короле Артуре (хотя сами легенды несут следы более древней эпохи, сам цикл оформляется где-то в 12-13 вв.). В 16 веке - спустя 150 лет после Куликовской битвы, начала сложения "Великоросского народа" - у нас оформляется цикл наших былин. Т.е., мы наблюдаем воочию процесс рождения "народного эпоса", и американские фильмы несут в себе все его характерные признаки. Разве все эти "сказания о супергероях", где один "хороший парень" крошит массу "плохих парней" за "справедливость", типа Рэмбо или героев Стивена Сигала - отличаются от Рустама и Ильи Муромца?
С одной стороны, конечно, "американский народный эпос" несет в себе черты предыдущих "эпосов" и явно использует их наработки. Но с другой, тот факт, что эти образы и сюжеты пользуются популярностью - скорее, говорит об их "архетипичности" и подтверждают факт, что народные эпосы могли складываться подобным же образом.
В американских как бы исторических фильмах и к истории вполне "эпическое" отношение: герои фильма вполне могут общаться и с египетскими фараонами 2000 лет до н.э., и с Юлием Цезарем. Человеческое восприятие - особенно "устного народного творчества" - оперирует только несколькими последними поколениями. "Еще дед моего деда рассказывал" - это как раз 150-200 лет назад, т.е., то, что складывалось два века назад - уже "древняя традиция". А все, что было раньше - было "примерно в одно время". Идет как бы ужатие истории, особенно древней. Что тоже объяснимо - в эпосе (как и в нормальной истории) идет повествование о событиях исключительных, а они в реальной жизни происходят не очень часто. А если у вас герой один, то чтобы это было на его веку - они не должны отстоять друг от друга очень далеко. Это можно наблюдать и по подвигам Геракла (на сей раз я имею в виду не американский фильм, а греческий миф), и по жизни Рустама (согласно мифам, жившего более 600 лет), и по нашему Илье Муромцу (сражавшемуся и с татарами, и с немцами).
И тут мы подходим к еще одной, самой болезненной и старательно не выпячиваемой особенности эпоса. Как-то по умолчанию до сих пор считается, что народное творчество существует "в вакууме", его деды рассказывают внукам, или сказители рассказывают рыбакам и охотникам на привале, и так сказания передаются без изменений сотни лет, не подвергаясь влиянию "письменного творчества".
Но ведь народ живет не в вакууме. И не сам по себе. Хотя, конечно, общение его с "высшим слоем" - грамотным и образованным - происходит не часто и недолго, и сводится как правило к экономическим операциям - однако тем сильнее запоминаются моменты более "теплого общения". И в армии офицеры (особенно младшие), желая заслужить любовь солдат, могли рассказывать "сказки" - те, что сами читали в детстве. Которые потом "уходили в народ", обрабатывались, переделывались - и дополняли уже существующий эпос. И священники, читая проповеди, могли поразить слушателей каким-нибудь библейским сюжетом - из которого рождались новые сказки. А потому, когда видят пересечения какого-нибудь народного предания с библейским сюжетом, обычно называют это "бродячим сюжетом", но совершенно не учитывают возможность перекрестного влияния, когда уже оформившийся письменный эпос влияет на эпос еще не записанный.
В этом плане любопытны сказки Пушкина. Он записывал - по его словам - сказки, которые ему рассказывала Арина Родионовна. Сразу заметно пересечение с Белоснежкой и семью гномами ("Сказка о мертвой царевне и семи богатырях"), и тут я не сомневаюсь, что в 18 веке, когда сказки французские и немецкие переводились на русский или в явном виде читались дворянским детям, каким-то образом от них сказки попали "в народ" и подверглись "трансформации". Но вот, скажем, сказка о Рыбаке и Рыбке находит аналог в африканской сказке о Золотой Рыбе. Вот только зафискирована эта сказка была ПОЗЖЕ, чем творчество Пушкина! И я совершенно не исключаю, что тут влияние прямо обратное: сказка Пушкина пересказывалась, перевиралась - а потом прижилась в каком-нибудь африканском племени, откуда потом исследователям досталась в нынешнем виде. Исключать такие "обратные влияния" совершенно нельзя, и говорить можно только об эпосах на момент их фиксации - ну, в лучшем случае, лет за 200-300 до того, пока еще жива "память поколений". В более ранние периоды возможны любые заимствования и перекрестные влияния.
В частности, как "независимый источник" по древней германской истории часто рассматривают "песнь о Нибелунгах", "написанную в 12-13 вв". Однако В 13 веке Снори Стурулссон записывает скандинавские саги - бытовавшие явно ДО того, и попавшие в Исландию не позднее 10-11 вв, когда Исландия заселяется германоязычными народами. Т.е., соответственно, не германский эпос мог повлиять на скандинавский ("Сказание о Вольсунгах") - но влияние могло быть совершенно в обратную сторону, т.е., пересечения "Песни о Нибелунгах" и "Песни о Вольсунгах" - это не свидетельство древнего родства германцев и скандинавов, а не более чем результат того, что автор "Песни о Нибелунгах" был знаком с "Песней о Вольсунгах" и воспользовался их сюжетом.
Вытащить такие "поздние наслоения" часто просто невозможно. И говорят ли они о реальном "древнем родстве", или о более поздних заимствованиях - это уже будут наши предположения и желания. Все, что было "до фиксации эпоса в письменном виде", могло влиять друг на друга в любую сторону. Да еще и в любой форме (т.е., более древняя письменная традиция могла влиять на более позднюю устную). Есть реальные факты, когда студентам на фольклерной практике предлагали под видом "древней народной песне" шлягер Пугачевой. Также пример из рассказов Виталия Александровича Антонова, о том, что "бабы отказывались после войны пахать на людях, чтобы не ПРОПАСТЬ ЯКО ОБРЫ" - вряд ли это "народная память пронесла через полторы тысячи лет". Скорее, какой-нибудь священник познакомил прихожан с рассказами из Повести временных лет, что и запомнилось (а, может, и в школе рассказывали) - и уже от слушателей мысль "пошла в народ".
Такое взаимодействие эпоса и "официальной литературы" можно наблюдать постоянно. И, к слову, на примере "современного американского эпоса" оно хорошо заметно.
Особенно они любят сюжеты греческих мифов. Причем, переосмысляют их, переделывают, переиначивают (ср. "Перси и море чудовищ" - о Персее), по сути, делают своими - и я легко представляю, как лет через пятьсот исследователи американского фольклера с удивлением найдут параллели в нем и в мифах Древней Греции.
Причем, найдут у какого-нибудь глухого индейского племени в горах (а просто кто-то из племени когда-то сходил в кино...)
Однако, отсюда не следует, что ВЕСЬ эпос одних взят у других. Однако, когда народ складывается из разных "компонентов", как правило, каждый приносит свои предания, и получается некий новый "эпос", имеющий пересечения со всеми предками.
Потому можно достаточно уверенно утверждать, что пересечения в образах Ильи Муромца и Рустама - это все-таки следствие общих скифских предков, а не прочтение монахами 13 века поэмы Фирдоуси. Потому как тесных контактов с Персией у нас не было (правда, торговцы ходили, и теоретически слышать могли, так что совсем исключать нельзя), и вряд ли были люди, настолько хорошо знающие персидский язык, чтобы смогли красочно понять и воспроизвести поэму по-русски - но и в этом случае, если нет "смешения народов", нет и слушателей, которым бы чужие образы были близки. Почему в США популярны фильмы на тему греческих мифов? Потому что все худо-бедно учились в школе и "что-то слышали об этом". А уж дальше сюжет раскручивается в стиле чисто американских боевиков.
Кстати, иногда "безграмотные американские сценаристы" оказываются точнее к реальности, чем грамотные советские мультипликаторы. У авторов мультфильма "Персей" были, безусловно, консультанты - знатоки греческих мифов, и потому Андромеда там сделана именно эфиопкой, темнокожей. Однако Геродот пишет о том, что Персей, во-первых, "предок персов", во-вторых, действие не в Эфиопии (Айтиопии), а у Кефенов с царем Кефеем (Цефеем). Которых, видимо, следует связать с Кетеями из Илиады - и с более известными нам Хеттами (почему-то отсутствующими в греческих трудах, как правило, они там заменены на ассирийцев). Геродот при этом пишет о ДВУХ видах эфиопов - одни живут к югу от Египта, а другие - на востоке возле Индии. Их связывают с дравидийскими народами на юге Персии, но нет оснований думать, что их название не могло переноситься и на другие, не дравидийские соседние народы. И тогда авторы фильма "Гнев титанов" окажутся точнее, изобразив Андромеду как типичную европейскую девушку (что особенно странно при любви их к героям негритянской расы) - впрочем, не в силу исторической грамотности, но в силу "угадывания архетипов": европеоидному герою скорее понравиться "без памяти" может именно героиня сходной с ним расы. Тогда как следование "букве мифов" (которые фиксируются в основном в трагедиях Эсхила и Софокла почти в одно время с Геродотом, а потому не могут являться его "источниками") приводит к довольно странным картинам.
Итак, подводя итог, можно сказать, что народный эпос, хотя и является "источником по истории" - но источником достаточно специфическим. И не только потому, что память народная хранит события "сжато", а более поздние события накладывают отпечатки на более ранние - но и потому, что и "официальная история и литература" тоже влияют на "народный эпос", отражаясь в якобы народных преданиях и сказаниях, а потому часто может получиться по анекдоту про шубу и зиму: мы видим доказательство в "народной памяти", а сама "народная память" появилась вследствие рассказов историков и священников...