Моя история началась не стандартно, как у всех попаданцев "шел, шел, упал, очнулся, попал". Нет, умер я своей смертью. Прожил долгую и размеренную жизнь. Не то что бы очень счастливую, нет, но и несчастным, обделенным я себя никогда не чувствовал. Всего было в меру. Родился я во время войны, но мне повезло, оба родителя были живы. Рос, как все мальчишки, играл в войнушку, стрелял из самодельного лука, играли в салочки, правда, это больше девочки, мы, как настоящие мужики, с ними не часто возились. Учился я хорошо, но звезд с неба не хватал. Уже позже, в перестройку, мелькала мысль, что хорошо бы прожить жизнь заново, что-то исправить, что-то совсем не совершать, пройти мимо очень красивой женщине и не изменять жене. Ведь и не сильно-то и хотелось, но будто бес попутал. Я вообще был не зависим ни от гормонов, ни от телевизора, не курил, не пил. И эмоциональный диапазон, как у зубочистки. Это мне запомнилось из любимого внучкиного фильма. Вроде взрослая уже была, а все еще фигню всякую смотрела. Вроде в этом же фильме видел супервместительную сумку, и захотел себе такую же, только без всяких страз и бисера. Брр.
Что-то я отвлекся. Так вот, умер я в кругу семьи, хотя с женой развелись еще 30 лет назад, не простила измены, хотя ведь знала, что на сильные чувства и эмоции я не способен. Познакомились мы с Лидой в университете, она младше меня на год. Я учился и работал в последствии учителем начальных классов. У меня была единственная слабость и привязанность. Дети. По этому у нас с Лидой и получилось пятеро детей, не смотря на все мое безразличие к этому занятию, а внуков в последствии 17, правнуков пока только трое на момент моей смерти. Но думаю еще нарожают.
Опять отвлекся. Умер я в спокойной обстановке, никто меня не убивал, не травил, не преследовал, даже в открытые люки я не падал. Хотя в последнее время читал много книг, пенсия же, делать особо нечего, а внуки компьютер подарили дорогущщщий, наверно для себя и своих детей, на время, когда те приезжают ко мне отдыхать. Жил я хоть и не в городе, но не скажу, что благ цивилизации у нас не было, да и воздух чище. Все совместилось, отдаленность, немноголюдность, интернет есть, удобства в доме, огород и сад свои, баня, все есть. Да и не скучно совсем, чтобы горожане не думали, но в деревнях около речек все есть. Да и не деревни это уже, а скорее коттеджные поселки.
Попал я... Да, именно попал. Потому что это было не перерождения. Попал я в 9 летнего мальчика. Сына наемника и лекарки. В больного сына, точнее болеющего. Боль была во всем теле, слабость жутчайшая, голос не слушался, голова раскалывалась, казалось, что по ней стучат молотобойцы с двух сторон. Через полчаса после попадания я впал в беспамятство от боли. А примерно через 10 дней такой боли мне начали сниться странные сны. И только, когда они закончились, я понял, что это жизнь мальчика, в тело которого я попал.
Что сказать. Ребенок стал жертвой профессии отца. Его похитили и пытали, точнее, издевались, наемники, которых отец не взял в команду из-за их аморального поведения, таких отец мальчика не любил. Теперь мой отец, пора привыкать.
Я же говорил, что не сильно эмоциональный, и это, мягко говоря? Так вот, истерик не было, душевных метаний и терзаний тоже. Ведь там я умер спокойно, своей смертью, значит там, на Земле, я больше не нужен. Зато здесь, на Вионе, нужен. Видимо. И я рад. Смерти я не боялся, но и умирать тоже не хотел. И получил шанс на жизнь. Выживу, если смогу абстрагироваться от боли, переждать ее, не сдаться под ее натиском.
Сны о жизни прежнего владельца тела снились мне примерно месяц, с учетом того, что в месяце здесь сорок дней, 28 часов в сутках, и практически все это время я спал, либо под воздействием лекарств, либо самостоятельно загоняя себя в состояние дремы, чтобы болело не так сильно. А ведь моя мать лекарка из неслабых, но чтобы срастить мышцы и вырастить заново почти всю кожу, нужно время, много времени. Да уж, поиздевались над мальчиком знатно, не удивительно, что он умер от боли. Зубы, ногти, глаза пришлось выращивать заново.
А результат лечения превзошел все ожидания. Последние 10 дней моей полуторамесячной болезни меня отпаивали отварами и кормили кашами и бульонами. Пока зубы не выросли меня из кровати не выпускали. У мальчика раньше было зрение не ахти, но с новыми глазами я мог рассмотреть все чуть ли не на 3 километра, новые ногти были твердыми, красивой формы и отливали перламутром, как жемчужины. Волосы тоже начали расти, но медленно, и они были седыми. Никто этому факту не удивился, но и радости он естественно не вызвал. Мама часто сидела ночами рядом со мной, гладила по голове и рукам и плакала. Да и отец тоже заходил, сидел рядом, молча, обтирал меня влажными полотенцами, и говорил, извинялся и рассказывал. Говорил, что они с мамой решили отдать меня на обучение мастеру боя, который держал школу боя около столицы, что деньги они уже давно накопили, но думали, что я пойду в школу магии, когда мне исполнится 14 лет, ведь в столичной магической академии только с такого возраста можно попасть на учебу. Но в связи с недавними событиями они решили, что я должен научиться защищать себя и не только магическими способами, но и физически. А на академию они за это время мне соберут денег, оба они хорошо зарабатывали, да и у похитителей папа забрал все. Папа рассказал, что во время болезни у меня произошел сильный магический выброс, но он ничего не разрушил, а втянул мне в руки все серебро и мифрил, которые были в моей комнате, серебра было много, а мифрила всего одна цепочка и тонкое колечко. А потом из моих рук начали появляться узкие клинки из серебра с каким-то тонким узором из мифрила. Мне это напомнило русский фильм меченосец. Смотрел его как-то несколько лет назад. Да и ногти порядочно удлинялись. А вот это уже Фредди Крюгер, не такие длинные конечно, но на сантиметров пять выдвигались. А еще папа извинялся, а я видел его слезы. Только недавно я смог пошевелиться и только сейчас сжать его руку. Как бы говоря, что он не виноват.
Мама говорила, что я стал еще красивее, чем был. А мне как-то без разницы, меня же на учебу отдадут, как только на ноги встану и начну хорошо ходить. Сам всегда удивлялся, почему-то во всех прочитанных мною книгах у всех героев почти сразу начинались приключения, испытания разные. А ведь и у меня тоже все началось с испытания, а сейчас уже и на учебу сразу отправляют. Странно все. Может разным мирам действительно нужны люди, которые мыслят по-другому и невыполнимые для обывателей задания для них становятся легче легкого.
Родители. Непривычно так называть незнакомых людей. Мои умерли, когда мне было 19 лет, будто ждали пока стану совершеннолетним, чтобы оставить меня, может так оно и было. Я часто слышал в детстве, как отец стонет от кошмаров, снилась ему война. Маме, наверняка, тоже во время войны было не сладко, да еще я родился в самом начале, а отец ушел на фронт. Кто теперь разберет, какие у них были травмы, физические или психологические, я их держал на земле, это я и тогда ощущал. Но их я уже больше полувека не видел, ходил на могилы, это да, но память она штука такая, что постепенно стирает воспоминания, оставляя только смутные образы и тени. А тут умер и сразу попал в океан боли. Первой мыслью было, что я в аду, а второй- вопрос "За что?". Пока не начала проявляться память. И вот тогда по сути чужие мне люди стали моими родителями, любящими, скорбящими и надеющимися на мое полное выздоровление. Они для этого делали все. Мама готовила отвары и мази, кормила меня исцеляла своими силами, которых не хватало, но постепенно она вливаясь в меня помогала, исцеляя медленно, но верно. Отец пригласил из столицы мага разума, с которым ему уже доводилось иметь дело. Хорошо, что к тому времени вся короткая память Натиуса, а именно так меня сейчас зовут, прижилась у меня в голове. И на передний план мне удалось ее вытолкнуть, что бы маг ничего не заподозрил. А пришлось много раз прокручивать картинки моих истязаний, самому было противно и тошно, очень уж яркими они были. Даже не сами образы, которые были подернуты пеленой боли, а ощущения, которые я тогда испытывал, да сейчас я уже не разделяю память на чужую и свою. В этом, мне кажется, сильно поспособствовал тот маг разума. Он почти убрал чувства из воспоминаний и насильно присоединил память к разуму. Как он объяснил родителям, что я хотел оторваться от плохих воспоминаний и начал терять себя, отгораживаться, был риск полной потери памяти. Это он так думал и решил сделать всем хорошо. То есть уменьшить силу последних воспоминаний, чтобы они не перешли в фобии, заикания и другие травмы, но все помнил. Он действительно очень сильно мне помог, не совсем так, как сам думал, но мне стало легче понимать речь, чувствовать родителей рядом с собой. Не смотря на боль, я очень радовался, что они рядом. Все-таки мне этого не хватало, не смотря на прожитые годы. Всем ведь хочется убежать от ответственности, чтобы другие взяли на себя все трудности и необходимые решения. А у меня снова есть родители. И они уже за меня решили. А я не был против, ведь это лучше. Пусть они переживают на расстоянии, что их сын повзрослел, ведь изменения неизбежны, я все-таки старше, 72 года это вам не хухры-мухры. Их маленький мальчик прошел тяжелейшее испытание, поседел, а они не смогли его от этого оградить. Мне не хотелось бередить их чувство вины, которое ранит их хуже ножа в сердце. А так с глаз долой- из сердца вон.
Они сами сказали, что будут меня навещать каждый месяц в открытый день для посещений.
Еще неделю я ходил, сначала очень плохо, держась за отца или мать, потом за стулья, столы и стены, а потом медленно, но самостоятельно, потом быстрее. Постепенно привыкал к телу, даже с учетом памяти это было непросто. Кожа была новой и абсолютно белой, и мне почему-то казалось, что она и не потемнеет, да и губы были бледные, будто кровь к ним не идет почти. Ногти твердыми, как сталь или даже тверже, цвет мне нравился, хотя мама сетовала, что так не должно быть и никогда не было. Зрение не подпадало ни под какое определение, очень уж острым оно было. Седые волосы, скорее даже не седые, а серебристые, но брови и ресницы остались черными. Глаза казались огромными и очень яркими, насыщенно-синими, на бледном худющем лице. Все тело было худющим, даже костлявым. Казалось, сожми или обними меня чуть сильнее и я рассыплюсь. Но на самом деле я несколько раз падал и кости при этом издавали совсем не костяной звук, а глуше и тверже. А потом мне удалось выдвинуть клинки из запястий на внутренней стороне. Вот тогда у меня случился шок. Я минут десять сидел и рассматривал их. Не мог поверить, что это со мной. А когда шок прошел, все начало казаться нормальным. Как говорится, перезагрузился, после зависания. После этого никакое упоминание магии, амулеты не вызывали много эмоций, кроме легкого интереса, да и из памяти я обо всем таком знал, но знать и видеть- это не одно и то же.
А родители собирали мне вещи в дорогу, немного провизии, дня на 3 на двоих. Меня отец поедет провожать. Вещей я взял мало. А зачем они в закрытой школе, где жизнь будет проходить в постоянных тренировках? А родители сами говорили, что будут ездить ко мне каждый месяц, если вырасту, в столице на рынке и купим, или они привезут отсюда. А сам я взял себе несколько пар мягкой удобной обуви для бега, тренировочные костюмы, которые папа купил недавно на нашем рынке, сейчас они на мне висели, как на вешалке, но я уже начал поправляться, все еще впереди. Но думаю, что даже упитанным мне не светит стать, тем более, что я еду учиться драться, там жира точно не накопишь. Мама мне собрала целую сумку с множеством мелких ячеек со своими отварами и мазями, купила несколько очень мощных зелий для сращивания костей, которые были напитаны магией. У мамы самой не получалось такое эффективное. Во время лечения мне кости сращивали именно этим зельем, а алхимик даже сделал маме хорошую скидку за оптовые покупки. Мама сказала, что они мне все зелья будут каждый месяц возить, ведь папа знает какая учеба травмоопасная. Зимних вещей не взял, родители привезут, взял дождевик и легкую куртку на всякий случай. Взял несколько рубашек и распахаек, нижнего белья и портянок с запасом. Носки здесь были, но только из шелка и бархата, чтобы аристократы не натерли себе ножки и не нюхали портянок. В такие носки какое-то плетение внедрялось, чтобы не скользили. Еще пришлось взять костюм для верховой езды: плотные облегающие, хотя на мне и они висят, штаны, сапоги с плоской ровной и твердой подошвой и плотный свитер. В похожем наряде, но более теплом я поехал в школу.
Примерно на половине пути к столице, где-то между обедом и ужином я услышал возню возле дороги. Звук был, как от падения легкого тельца и тихое скулящее ржание. Сам не знал, что такие звуки возможны. Попросил отца остановиться, он снял меня с коня, и мы пошли в сторону звуков, хотя он сам ничего не услышал. Хм, значит и слух у меня улучшился. От этой мысли рука сама дернулась и пощупала правое ухо. Фух. Кончики не выросли- эльфом я не стал. Этого только мне и не хватало. Не хочу, мне и человеком превосходно.
В кустах пытался устоять на тонких ножках жеребенок, только странный какой-то, сам черный, без единого белого пятнышка, глаза голубые и без радужной оболочки и зрачков, полностью голубые. Охх. Жеребенок жалобно заржал и сделал небольшой шажок ко мне и почти опять завалился на бок, но я успел подойти и поддержать его. Отец понял, что этого будущего коня я забираю себе. Хорошо, что в школе такое предусмотрено, чтобы ученики сами воспитывали себе спутников, которые после обучения смогут им помогать в бое.
У нас с собой было немного молока, которое тут же выпил Бэмби. Да, я решил его так назвать из-за первого впечатления мелкого олененка, который пытается устоять на ногах. У меня было много внучек, которые смотрели этот мульт. Еще молока папа купил у проезжающих мимо нас крестьян. Мелкий выпил литров 5, пока не наелся. Куда только вошло? Зато почти сразу окреп, но я все равно держал его перед собой на коне и обнимал, как плюшевого мишку. Бэмби не возражал, он вообще вел себя почти как кошка, чуть ли не мурлыкал от поглаживаний. Спал он около меня почти свернувшись в клубок, грел хорошо. Папе удалось купить много молока в деревне, через которую мы проезжали. Но теперь нам надо будет завтра вечером сначала заехать в столицу, на рынок, за бездонной фляжкой. Пригодится не только для молока, но и дальше. Такие артефакты были распространены, но не дешевы, естественно. А вот сумок, таких как в том кино, было мало, на них уходило очень много сил и времени, по этому они и были жутко дорогими. Вот выросту и куплю ее себе сам, ну или украду, как получится. Здесь нет видеокамер на каждом шагу, а ауру научусь закрывать.
К следующему полудню мы уже были в столице нашего королевства Станол, Крист. Ну как были в городе, нет, мы торчали в очереди на проход, ждали, пока всех проверят маги. Через несколько часов нам все-таки удалось попасть в Крист. Удивительно чистый город по сравнению с описаниями наших средневековых городов. Магия творит чудеса. Никаких сточных канав, все убирается амулетами, запахи тоже, улицы освещаются магическими светильниками, дороги вымощены камнями и каменными кирпичами, камнями одинаковой формы и размера. Все чистенько аккуратненько, красота. Люди, правда, как и везде разные. Один кучер какого-то лорда хотел меня огреть хлыстом, но отец перехватил его руку, а Бэмби оскалился. Попадались и те, кто мной умилялся, какой красивый мальчик, сюси-пуси, буээ. Несколько раз нас хотели ограбить, но все деньги находились у отца, а он у меня очень быстрый, одному типу даже руку сломал, детей не бил, но подзатыльники они схлопотали. Когда добрались до рынка, я уже устал от шума и внимания. Всем моя внешность казалась необычной, вот они и смотрели, некоторые даже пальцем показывали. Пришлось надеть дождевик и капюшон накинуть. С коня я не слезал и Бэмби не отпускал, он подрос еще немного и отяжелел, за полдня выхлебав весь запас молока, купленный нами в той деревеньке, так что отцу одному пришлось продираться сквозь толпу, коней он оставил на меня, провизии больше не было, деньги он забрал с собой.
Через некоторое время папа вернулся. Выглядел он довольным, правда его выдавали только глаза. Он мне рассказал причину только после того, как мы выехали за пределы города, недалеко от которого и стояла школа, в которой мне придется провести пять лет. Оказывается, папе удалось купить фляжку в четверть ее реальной стоимости, да и выглядела она красивее, чем обычные зачарованные посудины, серебряная с узорами, да еще и молоком наполненная. Будто боги видят нас и помогают, хорошо так помогают.
А может действительно помогают? Ведь не сам же я здесь оказался