Корабль с трудно запоминающимся номером 812734-РН летел к далекой планете в созвездии Лебедя. Конечно же, с миссией. Сделать планету пригодной для жизни человека. Вот так, ни больше, ни меньше.
Корабль, который все ласково называли "Семечко", был в пути уже пять долгих лет и одиннадцать нескончаемых месяцев. Лана часто думала, что если бы не анабиоз, то все сорок восемь обитателей корабля сошли бы к концу первого года с ума. И что анабиоз - величайшее достижение человечества. Разумеется, после полетов в космос.
Вахты между периодами продолжительного сна длились по месяцу. За это время даже оптимистке Лане надоедала однообразная работа и почти не меняющийся вид из иллюминатора. К концу вахтенного месяца даже разговоры не доставляли радости. Сразу после сна люди были полны впечатлений от увиденного, выученного, прочувствованного в анабиозе. К исходу месяца воспоминания, которыми хотелось бы поделиться, заканчивались. А серые будни новых тем почти не давали. Конечно, смены у разных профессиональных групп не совпадали, поэтому кто-то уходил, кто-то просыпался и привносил разнообразие в беседы своими рассказами. Но к концу месяца уставали все. Рутина невероятно изматывала.
Сейчас было золотое время - середина месяца. Работа еще не приелась, а мелодия, которую напевал Ник, сидевший за соседним пультом, не навязла в зубах. Лана проверила показатели приборов и удовлетворенно кивнула. Все так, как и должно было быть. Сейчас ее подопечными были грядки с овощами, несколько яблонек и баки с фито-материалом. Но скоро в ее распоряжении будет целый мир. Конечно, вначале не целый мир, а только пригодный для посадок участок планеты. Но когда-нибудь это будет мир. Лана мечтательно прикрыла глаза. В ее распоряжении будет целая планета! И она сделает ее такой, что будут завидовать даже опытные биотехнологи!
Она мечтала об этом с детства. Цветы, овощи, деревья, папоротники... Все зеленое было ее страстью. Дома на всех подоконниках стояли плотные ряды горшков с самыми разными растениями. Балкон разве что не прогибался под тяжестью кадок с цветами. А когда ей исполнилось двенадцать, Лана долго слезно уговаривала родителей выкупить для нее крышу.
- Я там сделаю настоящий сад! - повторяла она. И удивлялась, как же родители не понимают, это так важно - иметь свой сад на крыше. А родители переглядывались, но на уговоры не поддавались. Лана догадывалась, что, в конце концов, они ответят отказом, но очень надеялась, что сможет их убедить. Рисовала на больших листах план будущего сада, выискивала в интернете, в книжках растения, которые подошли бы ей. Как-то, когда за завтраком Лана увлеченно показывала свои рисунки родителям, папа посмотрел на нее необычайно серьезно и сказал:
- Лана, ты уже не маленькая девочка. Давай поговорим, как разумные взрослые люди.
Лана удивилась. Так отец к ней обращался впервые.
- Мы с мамой видим и ценим то, чем ты занимаешься. Но крышу мы тебе не купим. Не подумай, что нам безразличны твои интересы, наоборот. Цветы - это прекрасно. Но задумайся над тем, чем ты хочешь заниматься в жизни.
- Растениями, - выдохнула Лана.
- Хорошо, - кивнул папа. - На каком уровне? Если ты хочешь быть, скажем, продавцом в цветочном магазине или садовником, то можешь оставить все, как есть. Но мы с мамой надеемся, что ты хочешь чего-то большего.
Лана уже подумала, что сейчас мама опять заговорит о редакторском деле, а папа вспомнит любимую математику, и приготовилась выслушать знакомую лекцию. Но отец положил перед ней на стол брошюру. На светло-зеленом глянце была незнакомая эмблема. Зеленый стебель оплетал белый круг, в середине которого был знак вопроса.
- Академия астронавтики. Биологический факультет, - сухо прокомментировал папа. - Им всегда будут нужны люди с твоими интересами и талантами. Да, тебе поступать через четыре года, но чтобы туда попасть, нужно потрудиться. В школе, а не на грядках. Почитай. Подумай. Мы с мамой будем рады, если ты посчитаешь эту идею интересной.
О, эта идея была не просто интересной, она была захватывающей! Лана каждый день думала о том, как здорово будет иметь свой мир... Огромный, разнообразный, зеленый, но такой, каким захочет его видеть сама Лана. И девочка очень старалась, чтобы приблизиться к осуществлению мечты.
На биологический факультет при академии астронавтики ее приняли без экзаменов. Ну, почти. На следующий день после того, как Лана подала документы в академию, в дверь позвонили. Серьезный седой господин представился зам декана факультета и попросил разрешения осмотреть квартиру. Лана была очень удивлена, но, конечно же, впустила его. Зам декана прошел по всем комнатам, окинул взглядом море цветов и множество растений и заулыбался.
- Знаете, мисс Эр, у Вас очень хорошие оценки. Я боялся, что, зайдя к Вам, увижу лишь чахнущий кактус на окошке. Рад, что это не так. Поздравляю Вас, Вы приняты на факультет.
В первые полтора года Лана вместе с еще двадцатью студентами изучала основы. Все остальные знания она должна была усвоить во время анабиоза. Все, кроме практических. На практику отводились шесть месяцев интенсивного обучения. А когда Лана узнала, что ее руководителем будет сам Белозерский, она просто прыгала от счастья. Учиться у него - большая честь и удача! Ведь у него было прозвище, известное даже за стенами академии: "Зеленая рука". Говорили, что его планеты самые лучшие.
На практике Лана с профессором сажала цветы, делала опоры для яблонь, удобряла землю. Девушке все это нравилось, но она была удивлена до крайности, когда узнала, что другие студенты на практике занимаются совсем другими вещами. Они выращивали разные растения, следили за их развитием, за их болезнями, изучали вредителей. Да, все это были смоделированные голограммы, но звучало очень интересно. И немного разочарованная очередной прополкой Лана спросила у Белозерского, почему его программа обучения так отличается. Он остановился, оперся на тяпку и весело посмотрел на ученицу.
- Девочка, - иначе он ее ни разу не называл. - У тебя дома много цветов?
- Да, - вопрос Лану удивил. - Конечно.
- А когда ты их сажала, ты представляла, что вырастет?
- Ну, да. Я же видела картинки.
- Как же ты обошлась без голограмм? - иронично поинтересовался седой профессор. - Но я не об этом. Как ты ухаживала за растениями? Знала, что им нужно?
- Я... наблюдала...
- Правильно. Молодец, - улыбнулся Белозерский. - Я и учу тебя наблюдать. Чтобы ты раньше осознавала, что с растением что-то не в порядке. Многие скажут, что наши занятия, по сути своей, не более чем работа садовника. Они скажут, что садовников с тобой полетит аж четверо. А высококвалифицированный биотехнолог, специализирующийся на растениях, летит только один. А я скажу, что не умеющий быть садовником биотехнолог - полный ноль. Ничто. Он не почувствует созданные растения. Не узнает, что им необходимо, а что для них губительно. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнула Лана. И робко добавила: - Но другие учат болезни, паразитов...
- Я знаю, что они учат, - отмахнулся Белозерский. - Все те же симуляции повторяются в учебных программах анабиоза. Это я тоже знаю, сам их составлял. Но запомни одно, девочка, хороший биотехнолог - это не тот, кто создает прекрасные растения из имеющихся в распоряжении генов. А тот, кто не боится выпачкаться в земле.
Настроение было отличное, а перед походом к грядкам в дальний отсек корабля хотелось поболтать.
- Ник, что поешь? - спросила Лана, отъехав на кресле от пульта и весело глядя на скучающего специалиста по климату. Это в незапамятные времена он занимался бы исследованием циклонов-антициклонов и изучением ураганов. Но теперь климатологи изучали способы изменения климата, чтобы уметь преобразить знойную пустыню и глыбу льда в плодородную землю. И обеспечить максимально удобные условия проживания человеку. Ну, и почти вечное лето для растений. Население планеты нужно было кормить, и кормить хорошо. А для этого, как на Земле, нужно собирать по два-три урожая в год. Конечно, намеки на истинный цикл сохранились. Орбиту Земли никто не менял. Поэтому на планете целых два месяца царствовала контролируемая зима. Но теплая и мягкая. Зимой средняя температура не опускалась ниже плюс пяти. Лето тоже было не жарким, а приятным. Так было лучше и для человека, и для растений.
Ник Лане нравился. Он был добрый, умный и немножко застенчивый. Конечно, опытные психологи не один месяц подбирали экипажи так, чтобы люди мирно сосуществовали. Но Лане нравилось попадать с ним в одну вахту. Девушке иногда казалось, что ее с Ником связывает нечто большее. Она считала, что так и должно быть. Ведь именно он будет создавать для нее климат на новой планете.
- Обещаешь не смеяться? - почему-то смутился парень.
- Ну, обещаю. А что такого смешного может быть в мелодии? - искренне удивилась Лана.
- Ей семьсот лет. Это Григ, - нехотя, словно ожидая издевки, ответил Ник.
- Странный ты, - пожала плечами девушка.
- Видишь? Я знал, что ты так скажешь, - сник климатолог.
- Просто не понимаю, что ужасного в том, что мелодии семь сотен лет, если она хорошая.
- Зато мои одноклассники понимали, - буркнул парень.
- Тоже мне, нашел горе, - рассмеялась Лана. - Меня всю жизнь кактусом дразнили. Зато я делала то, что хотела. Поделишься музыкой?
- Поделюсь, - обрадовался Ник.
- Здорово, - улыбнулась Лана. - Я побегу, мне еще нужно до вечера грядки проверить.
- Тогда до ужина?
- До ужина.
Проверить грядки надо. А идти до них сорок минут, это девушка давно замерила. В первое время это было нескончаемое путешествие. Серые стены слева, серые стены справа. Слева иногда попадались иллюминаторы. Но редко. И темнота за ними тоже оптимизма не добавляла. Но уже в скором времени коридоры корабля преобразились. Везде, где это не мешало важной разметке, появились рисунки. Это Армен, один из геологов, не выдержал серости. А рисовал он, как выяснилось, замечательно. Краски с собой тоже предусмотрительно взял. Первыми на стенах появились эмблемы разных факультетов академии астронавтики и серебряные крылья летчиков. Старший помощник капитана, Марина Сент, устроила юному таланту разнос, но бушевала недолго. Частично потому, что через несколько дней на одной из стен появился ее портрет. Лана как раз проходила мимо него и остановилась полюбоваться. Марина была красивой женщиной, на вид чуть старше тридцати. Серьезные карие глаза, длинные темно-русые волосы, заплетенные в косу. Портрет был хорош. Только у старпома на рисунке очень странный взгляд. Немного потерянный, немного грустный... Такой Марину Лана не видела никогда. Даже не представляла, что у этой всегда сосредоточенной женщины может быть такой взгляд. И недоумевала, где, когда, при каких обстоятельствах Армен застал ее такой...
Дальше было много разных цветов, животных, деревьев. Была картинка, где геологи сидели на берегу речки вокруг костра. На другой Тим, штурман, валялся в траве, а на голове у него красовался венок из васильков и ромашек. Второй такой же плела себе сидящая рядом Вера, второй штурман. Все знали, что у этой парочки любовь еще со времен академии. На следующей картинке Сенька, спец по животному миру, пытался приманить только что созданную белку. А та сидела на дереве и смотрела на попытки анимолога с удивлением. На одном из рисунков даже была сама Лана. Она сидела на качелях, а рядом, преклонив колено как древний рыцарь, стоял Ник и преподносил ей в дар зеленый шарик-планету. Галерея рисунков все время пополнялась. Если у Армена выпадала свободная минутка, он брался за краски.
Уже на обратном пути, когда Лана рассматривала другую сторону коридора, она подумала, что все люди на борту обращаются друг к другу на "ты". Кроме капитана Гумрина и старпома Сент. Эти двое держались официально. Видимо, так и нужно было. Оба олицетворяли начальство. Власть. А если тебе "тыкают", то трудно заставить подчиниться.
О такой особенности капитанов вообще говорил как-то Белозерский. Он много рассказывал Лане о перелетах и планетах. Он не хвастал, нет. Давал советы, подсказывал, на что нужно обратить внимание, какие материалы в пути имеют привычку портиться раньше назначенного срока, какие растения следует высаживать на планете в первую очередь. Да, понятно, что хочется посадить фрукты-овощи, но начинать зачастую надо с простой травы. О таком в учебниках не пишут.
- Но главное, девочка, думай. Думай, - повторял он. - Не действуй по схеме, это загубит твою работу, отбросит назад. Ты должна чувствовать свой мир. А ты умеешь это делать. Я это вижу.
Лана запоминала каждое слово. А "Зеленая рука" рассказывал, объяснял, показывал. К концу полугодия Лана относилась к нему уже не просто как к учителю, хотя и бесконечно уважала. Девушка поняла, что и она для него больше чем студентка, когда он пришел проводить ее в полет.
- Лана, - Белозерский впервые обратился к ней по имени. - У меня для тебя подарок.
Он протянул ей кристаллический чип.
- Поучительный подарок. Обещай, что во сне посмотришь.
- Конечно, как же иначе? - искренне удивилась Лана.
Белозерский улыбнулся, обнял девушку и прошептал:
- Удачи тебе на твоей планете. В твоем мире.
Этот чип стал для Ланы самым ценным. Самым-самым. Его она посмотрела в первую же ночь. Все-таки технология программируемых снов - подарок человечеству. Уже на следующий день девушка вставляла картинки, подаренные учителем в паузы между обучающими модулями анабиоза, так ей понравился подарок. Белозерский записал свои воспоминания. Необычные воспоминания. В сопроводительном файле, который Лана прочитала после первого просмотра, профессор указывал, что это воспоминания из его детства. Лана могла только догадываться, каких трудов стоило их извлечь.
А перед ее мысленным взором появлялись картинки, в которые было сложно поверить. С ее точки зрения они были фантастическими. Лес без листвы! Да где ж такое видано! А, оказывается, было и не очень давно. Каких-то лет восемьдесят назад. В прозрачном лесу, где деревья тянули голые ветки к небу, таял снег. Снег! Если бы не рассказы того же Белозерского, она и не догадалась бы, что это за белая масса. И незнакомый снег таял на глазах. На черных прогалинах из-под пожухлой коричневой листвы пробивались зеленые листочки. И вскоре на полянках волновалось сине-голубое море цветочков. Пролески. В другом воспоминании под большим раскидистым дубом с только что распустившимися листиками покачивали белыми колокольчиками ландыши. А чего стоили цветущие деревья. Только цветущие, а не плодоносящие одновременно, какими их знала Лана. Волшебство. Природа была одновременно хрупкой, ранимой и в тоже время неудержимой, сильной... У девушки дух захватывало от восхищения.
"Вот в чем секрет Белозерского!", - думала она. - "Он умеет создавать это! Он это помнит. Он дает своим мирам гармонию. Поэтому его планеты самые лучшие!". Лане было давно известно, что большинство планет, как бы точнее сказать, схематичные. Их биотехнологи и климатологи выполнили задачу, сделали планеты пригодными для жизни. Но это и все, что они сделали. А Лана хотела большего. Девушка гуляла по воспоминаниям учителя и мечтала, чтобы ей хватило таланта сделать свою планету такой же живой.
На ужин собралась вся смена, все десять человек. Шутили, смеялись, пытались выспросить у Армена, что он нарисует на последнем незаполненном участке стены. Сенька умолял нарисовать что-нибудь морское. Китов, дельфинов или наутилусов. Вера просила цветочки или птичек. Лена, геолог, уговаривала нарисовать что-нибудь брильянтовое, самоцветное. Но Армен только усмехался и говорил, что у него давно все распланировано.
- Вам стоит поторопиться с рисунком, Армен, - сказала старпом. - По расчетам до планеты чуть больше месяца.
Эта новость была сенсационной. Наконец-то, хоть какая-то определенность. Лана уже думала, что полет никогда не закончится.
После ужина девушка послала короткое сообщение родителям и ушла к себе в каюту, устанавливать музыку Грига. А у Ника хороший вкус! Лане очень понравилось. Климатолог, когда услышал это, прямо расцвел. Смешной.
Месяц подошел к концу. Лане, как и многим другим из смены, пора было засыпать. Но в этот раз, как бы ни были прекрасны сны, она засыпать не хотела. Девушка боялась, что ее разбудят только, когда "Семечко" окажется на планете. Но капитан Гумрин, который на исходе месяца сменил на посту Марину, серьезно сказал:
- Ну что Вы, мисс Эр. Как можно? Мы все этого так долго ждали. Знаю, это не по инструкции, но я хочу, чтобы мой экипаж увидел из космоса планету, на которой нам предстоит жить.
Лана знала, что капитан слов на ветер не бросает. А значит, она обязательно увидит с орбиты планету. Свой будущий мир. Интересно, какой он? Предвкушение... Именно так она бы назвала свое состояние. Лишь бы Ник быстрее разобрался с климатом. Лана улыбнулась, вспомнив рисунок Армена. Да. Она будет ждать, когда Ник, ее рыцарь, преподнесет ей в дар готовую к жизни планету. Как откликнется земля? Каким будет ландшафт? Каким растениям там будет хорошо?...
Предвкушение...
Перед тем как закрыть за собой крышку анабиотической капсулы Лана проверила, все ли она уже изучила. Оказалось, что все. Последний анабиоз можно подогнать под настроение. Что ж, это легко. Музыка Грига и воспоминания Белозерского. Она не знала, как называлось это время, когда таял снег, когда просыпалась природа. На Земле последние десятилетия о снеге даже не догадывались. Поэтому просто называла эти картинки воспоминаниями.
Щелкнула крышка капсулы, Лана положила голову на специальную подушку, закрыла глаза. Вдох-выдох. Блаженство, ощущения покоя, расслаблена каждая мышца. Вдох-выдох. Капитан не посадит "Семечко", пока все не проснуться. Можно не бояться. Так хочется увидеть планету. Вдох-выдох. Цветы. Их будет много. Зеленая трава, нарциссы, тюльпаны, гиацинты. И вот Лана уже стоит на холме. Внизу волнуется цветочное море. Рядом стоит береза, покачивая длинными гибкими ветвями, украшенными зелеными сережками. Девушка гладит ее шершавый, нагретый солнцем ствол. Ласковый теплый ветер щекочет лицо, раздувает волосы. Справа большой сад. Вишни, яблони, сливы... И они цветут. На деревьях почти нет листвы, только белые и розовые цветы. Легкие лепестки срываются, летят по ветру, падают на землю и чем-то напоминают тот самый незнакомый, неведомый снег.
- Лана! - за спиной раздался голос Ника. Девушка обернулась, действительно, рядом стоит климатолог. Это странно. Обычно во снах другие люди не появляются. Но это так... правильно, что Ник здесь. Она улыбнулась.
- Лана, проснись, - сказал парень.
Лана тряхнула головой, прогоняя сон. Ник стоял над капсулой, заглядывал сквозь прозрачную крышку. Столько нетерпения, что парень, кажется, чуть не подпрыгивал на месте от волнения.
- Ланочка, милая, вставай скорей, - торопил он, откидывая крышку капсулы и протягивая девушке руку. - Мы к планете приближаемся!
- Правда? - какая новость, так сразу и поверить трудно. Лана выскочила из капсулы, побежала вслед за Ником.
- Меня Тим разбудил, как только зонд послал, - объяснял по дороге климатолог. - Нужно других будить, так что давай скорей.
Они бежали по коридору, заскакивали в каюты. Будили других. Люди, воодушевленные близостью планеты, просыпались моментально, выключали программы и спешили в рубку. Ник тормошил Сеньку, который все не хотел просыпаться, видимо, увлекся опытами. Лана стояла в коридоре и ждала ребят. Идея убежать без Ника в рубку со всеми даже не приходила ей в голову. Слушая, как Ник кричит на анимолога, девушка рассматривала портрет Марины, рядом с которым стояла. Впереди ярко горел свет, до нее доносились возбужденные голоса людей.
- Сень! Да проснись, наконец! - завопил Ник.
Лана повернулась к каюте. И только тут увидела последний рисунок Армена. Капитан Гумрин. Как живой. Все-таки, Армен - гений. Капитан, изображенный в профиль, внимательно рассматривал какой-то документ на кристаллическом прозрачном мониторе. Каким-то непостижимым образом Армен умудрился показать истинный возраст Гумрина. Это выглядел капитан на сорок пять, а на самом деле ему было без малого девяносто. Просто в анабиозе организм не стареет. Лана еще раз посмотрела на Марину. Ей ведь тоже около шестидесяти на самом деле. И тут Лана поняла, почему у старпома на рисунке такой взгляд! А она еще думала, почему Армен оставил пустое место в середине коридора. Даже не в середине, а напротив Марины! Надо же, как все просто! Поразительно, как она сама не догадалась раньше!
Улыбаясь своему открытию во все тридцать два зуба, Лана поспешила за Ником и проснувшимся, наконец, Сенькой. В рубке было полно народа, все гомонили и радовались, столпившись у иллюминатора. Капитан стоял на своем возвышении, рядом с ним была Сент. Тим с Верой что-то колдовали на компьютерах. Ник неожиданно уверенно взял Лану за руку и поволок к окну. И девушка увидела ее! Свою планету! Она казалась белой. В нескольких местах, как проталины из воспоминаний Белозерского, синели моря. Неужели снег?
- Все? - Лана услышала, как капитан тихо спросил старпома.
Та, видимо, пересчитав людей, сказала: "Да".
- Штурман Керсен, штурман Андреева, сигнал с "Исследователя" есть? - обратился Гумрин к штурманам.
- Да, - уверенно ответил Тим.
- Хороший? - уточнил капитан. Он любил, чтобы все было на высшем уровне.
- Да, - все так же уверенно повторил Тим.
- Экипаж! - громко обратился Гумрин к собравшимся. Все замолкли. В рубке стало очень тихо. Даже штурманы перестали стучать по клавишам. - Сейчас на мониторе появится изображение с зонда.
Все как один посмотрели на монитор. Экран, смущенный вниманием, несколько раз мигнул и показал картинку. Зонд прошел сквозь слой облаков и приблизился к земле. Она была белой, мимо камеры "Исследователя" пролетали белые хлопья. Снег, настоящий снег. По экрану снова прошла рябь. На заднем фоне мелькнула какая-то неясная картина. Снова рябь. Сквозь нее поглядывало что-то голубенькое. Опять снег, огромное белое поле. И снова помехи, сквозь которые все четче и четче пробивается другое изображение. Лана с удивлением узнала в мелькнувшей на пару секунд картинке отрывок из воспоминаний Белозерского. Тот, с пролесками. Как неловко.
- Программа сбоит, - нервно сказал Тим. Да, ему не позавидуешь. Капитан не терпит такие промахи. - Сейчас поправлю.
- Стойте-стойте! - поспешно остановил его капитан. Лана посмотрела на Гумрина. Капитан внимательно вглядывался в мелькающую картинку. - Откуда изображение?
В голосе капитана, против ожидания, не было строгости. Только живейший интерес. Тим деловито застучал по клавишам.
- Хм, - протянул штурман. - Я дважды проверил. Сигнал отсюда. Из одной из анабиотических капсул.
- Это мой сон, - призналась Лана, чувствуя, как от смущения краснеют щеки. Но на капитана она все-таки посмотрела.
Капитан, всегда суровый и требовательный, улыбался. Она никогда прежде не видела, чтобы он улыбался так тепло.
- Вы можете сделать его явью? - в голосе Гумрина было столько надежды.
- Я постараюсь, - пообещала Лана. - Все необходимое у нас есть.
Гумрин просиял.
- Капитан, простите, что отвлекаю, - чуть сварливо сказала старпом, бросив на Лану немного сердитый взгляд. - Но по протоколу нужно послать сообщение на Землю, как только планета оказывается в зоне видимости. А это было полчаса назад.
- Хорошо, - все еще улыбаясь, кивнул капитан. - Пишите. Борт 812734-РН приблизился к планете 3526QWL. Планета с этим порядковым номером теперь называется Весна.