Рассказ принимал участие в конкурсе Шпилька -5. Псевдоним "Внучка"
В "Журавле" было накурено. Сизый сигаретный дым висел над столиками, желтый свет тусклых ламп пронизывал его, как солнечные лучи тучу. В полумраке нарушать закон как-то правильней. Сара была здесь не первый раз. Как и многие из уважаемых граждан города. Смешно. Днем они ратуют за сухой закон, ругают бутлегеров, радуются каждой найденной партии контрабанды. А вечером... Сара улыбнулась, вспомнив как мэр, грузный седой мужчина напился и вылез на сцену, обниматься с певицей. Элине, уже немолодой, но фигуристой женщине с пышной грудью, это было приятно. Зато это было неприятно миссис мэр. Весь "Журавль" смеялся неделю, вспоминая, как длинная худая женщина, на которой даже самое модное платье сидело хуже, чем на швабре, таскает за волосы мужа и лупит его веером.
- Желаете что-нибудь еще, мисс? - рядом с Сарой возник лысоватый официант.
- Еще лимонада, пожалуйста. И оливки.
- Будет сделано, мисс, - поклонился мужчина и, забрав чашку, растворился среди гомонящих людей. Чашки, "лимонад"... чего только не выдумают, лишь бы подпольная торговля алкоголем казалась хоть чуточку легальной. Даже место, где располагался бар. В подвале детского приюта "Журавлик"! И хоть толпы, мигрирующие через черный ход, были заметны любому, Сара была уверена, что в "Журавль" никогда не придут с облавой. Ведь тогда придется арестовывать мэра, главного прокурора города, главного редактора и владельца газеты. Ну, и других заметных личностей. Отчасти именно поэтому женщина ходила только сюда, если хотела выпить или насладиться чудесной смесью ощущений: общностью и одновременно одиночеством. Официант принес чашку и розетку с оливками. "Лимонад" - смешной код для мартини. Сара любила мартини, а все другие напитки казались ей слишком крепкими. Джек часто посмеивался над ней, предлагая научить пить виски или коньяк. "Хоть будешь знать, что такое алкоголь, а что такое сироп", - говаривал он. Но в их отношениях спиртное интересовало ее меньше всего.
Сара отпила из чашки и потянулась за оливкой. Подцепив маленькой вилочкой полую маслину, она подняла глаза и увидела того, кого ждала. Джек как раз входил в бар. Рядом с ним шла Сьюзи, его жена. Сара считала ее недалекой, серой и до ужаса заурядной. Неожиданностью появление Сьюзи не было. Они оба, и Джек, и Сара, понимали, зачем нужны друг другу. Ни его жена, ни ее муж в расчет не принимались. Джек усадил жену за столик, занял ее, вручив меню, и повернулся так, чтобы видеть Сару. Они смотрели друг другу в глаза. Сара изогнула бровь и, наплевав на этикет, взяла маслину тонкими изящными пальцами. Она медленным движением поднесла оливку к губам и, соблазнительно приоткрыв рот, положила плод на язык. На лице любовника появилась игривая улыбка. Он подмигнул. Это хорошо. Значит, завтра свидание будет.
Джек... Он был журналистом. Блистательным, очень талантливым журналистом. Его статьи, полные юмора, изящных намеков и метких выражений, были великолепны. Сара познакомилась с Джеком на семинаре для флористов. Она училась, ей нужно было писать статьи в женский журнал, а он писал для газеты о самом семинаре. Чашечка кофе, на которую пригласил ее Джек, изначально называлась коротким интервью. А стала началом романа. Первое время Сару мучили угрызения совести. Она, замужняя женщина, встречалась с другим мужчиной и понимала, что рано или поздно они с репортером окажутся в одной постели. Больше всего ее заботило то, что она желала, жаждала близости с Джеком. И она знала, что репортер хочет обладать ею. Это чувствовалось в каждом поцелуе, в каждом взгляде, в каждом прикосновении. Сделать последний решающий шаг было просто, но Сара не поддавалась соблазну. Ей было жаль Фила. Ее муж был хорошим человеком и .... бухгалтером. К сожалению, сухость цифр была его естеством. Он был практически не способен испытывать эмоции. До встречи с Джеком ее это устраивало. Она не предполагала, что между мужчиной и женщиной может быть гораздо больше магии.
Определиться с решением помогла тетка Матильда. Сара так и не поняла, почему тетка завела с ней этот разговор. Наверное, почувствовала. Как оказалось, у Матильды был богатый опыт измен. И о ее второй жизни никто не догадывался. Ни покойный муж, ни знакомые.
"Глупышка", - сказала ей тогда Матильда, затягиваясь сигаретой. - "У тебя одна жизнь. И молодость одна. Гуляй с кем хочешь. Мужчины делают это постоянно. Но мы - не они. Поэтому есть правила. Не бойся, они просты, и их немного," - она усмехнулась и продолжила: "Любовников одновременно может быть только один. Не занимайся любовью дома. И муж не должен знать". Тетка хитро улыбнулась и пожелала покрасневшей от смущения Саре удачи.
На следующий день после этого разговора жизнь Сары изменилась. Когда они с Джеком остались наедине, оказалось, что поцелуи отражали лишь малую толику страсти. Его касания. Уверенные, настойчивые, пылкие. Ласки, то, как он целовал ее грудь, как гладил ее ножку, прежде чем снять чулок. То, как их пальцы сплетались, как Джек после целовал ее, говоря "ты упоительна, знаешь?". То, как любовники засыпали, обнявшись. А еще он был нежен и осторожен. Всегда. Она тоже. Всегда.
Они были вместе уже четыре года, встречались не реже двух раз в неделю. И каждый раз это было волшебное свидание. Во всех смыслах. Им, двум ярким личностям, было хорошо вдвоем. И никогда их свидания не были скучными или обыденными.
Они лежали на кровати, обнявшись. Это было их гнездышко. Джек давно еще, когда они только начали встречаться, снял для них квартиру. Он спал, тихо дышал Саре в затылок. Ей это нравилось. Ей нравилось все, что касалось Джека. Его ум, веселость, страстность, его честность по отношению к ней. Его привязанность или даже любовь к Сьюзи.
Но больше всего в их отношениях Саре нравились два "никогда". Она никогда не согласится стать его женой. А он никогда не сделает ей такое предложение.