Чаще всего Шторм был уверен, что - первое. Иногда, как сейчас, склонялся ко второму.
Как оно было на самом деле.... Этот вопрос относился к тем, которые он передвинул на самый конец жизни, если тот, конечно, не окажется полной неожиданностью, не оставив ни малейшей возможности для ответа.
Он решительно переложил папку с личным делом Элизабет Мирайя в правую стопку - все, кто попал в нее, отбор не прошли, но тут же вернул на место. В центр стола, в перекрестье внимания....
- Стареешь, Вячек! Стареешь... - спустя несколько секунд укоризненно протянул он, оценив свою неуверенность. Поднялся, отошел к окну.
Лето.... Яркое. Жаркое. Неистовое.
Тогда тоже было лето. До выпуска - две недели, считай, все позади....
Они с Нори не обольщались: все только начиналось.
- Суки они, эти бабы! - Тодоров грубо отпихнул пододвинутый Вячеком стакан. Естественно, не пустой. - А работают почище, чем контрразведка. Я ведь ей не говорил, что рунцовский.
Нори хмыкнул, кивнул в ответ на ироничный взгляд Вячека. Нашивки на курсантской форме общефлотские, но земля слухами полнилась - кого выпускала Академия, было известно едва ли не всей Галактике. Пусть и не так откровенно, чтобы говорили на каждом углу, но тот, кто хотел узнать, вполне мог это сделать.
- А ведь я уже собирался....
Что именно... собирался Стас, они с Нори были в курсе - помогали выбирать то самое кольцо, которое сейчас оплавленным металлом лежало на столе. Энтузиазма приятеля не разделяли, считая, что сначала надо "прощупать" службу на предмет ее возможностей и ограничений, но и не отговаривали. Уж что-то, а принимать решения, взвешивая все "про" и "контра", их за эти шесть лет научили.
- Теперь пойди и застрелись! - перебил его Вячек, не дав закончить.
- Ты...! - вызверился Тодоров, "поймав" суть сказанного им, но тут же обмяк. Взял стакан, шумно выдохнул....
Спецботы "приняли" содержимое, отмерив установленные нормативами десять-пятнадцать минут на полное выведение. Немного, но хватило и этого. Не для того чтобы расслабиться и забыть - окончательно признать, что некоторые человеческие слабости не для них.
- А ведь ты прав... - произнес он, когда жар от взятого на грудь спирта окончательно отступил. - Только и остается, пойти и застрелиться....
Шторм провел ладонью по лицу, стирая мелькнувшее воспоминание.
Давно это было.... Не по годам давно, по событиям, нанизанным на нить времени.
Тодоров погиб года четыре спустя после того разговора, как раз, когда группа Лазовски попала к самаринянанм. Застрелился, когда не оказалось выбора.
Уносить с собой свои секреты их тоже научили в Академии. В Рунцово.
- Стареешь... - повторил он, тронув усы. Посмотрел вдаль... ухмыльнулся.
Прожженная сволочь, а иногда прорывало. То ли ностальгией, то ли... тем человеческим, что и было основой. Изживай - не изживай, но оно либо есть, либо - нет.
При всей паскудности их службы, без него было никак нельзя. Как еще подыхать ради других, если не веришь в святое?!
На визоре командного сменилась кодировка - сводка. Взгляд прошелся по диагонали, отмечая то, что могло пригодиться. Дал несколько запросов, уточняя поступившие данные....
Много времени это не заняло, возвращая к тому самому... насущному. Пара десятков кандидатур из которых он должен выбрать одного аналитика с серьезным заделом на будущее.
Одного, на которого и будет сделана ставка.
- Ты хочешь....
Орлов смотрел жестко, давя, заставляя ежиться под тяжелым взглядом.
- Да, господин полковник, я хочу, что бы эта девчонка попала не просто в Службу маршалов, а в его главное Управление. Более того, я настаиваю, чтобы она оказалась под началом Лазовски.
- Интересное желание... - Орлов не отступил, просто признал, что уверенность Шторма его практически убедила. - И что дальше?
- Ничего, - Шторм развел руками. И повторил, заметив, как нахмурился полковник: - Ничего.
- Это его типаж? - не поверив, уточнил Орлов, рассматривая голографию девушки.
Впрочем, мог особо и не стараться. С инженером-испытателем Эдмоном Мирайя он был знаком очень давно. С его дочерью - тоже.
- Это не его типаж, - имея в виду внешность, уточнил Шторм. - Это его типаж по отношению к службе. Если кто и сможет заставить Ровера чувствовать, так только она. Другим окажется не по силам.
Орлов думал недолго.
Ответом стало короткое: "Да"!
Он не ошибся. Ни в ней... ни в нем....
А в себе?
Шторм вернулся к столу, опустился в старое... испытанное на верность кресло.
Кожа скрипнула, отвечая взаимностью....
Ее имя в списке гостей на борту уже называемого орловским крейсера, Шторм заметил сразу. И ведь не искал....
Перед собой показуху мог и не гнать. Искал. Знал, что рано или поздно, но их встреча вот так... глаза в глаза, все-таки произойдет, каждый раз, когда организовывалось подобное мероприятие, подспудно ожидая именно этого момента.
Элизабет Мирайя. Журналистка, пишущая на злободневные темы.
Флот был одной из любимых ею тем.... Не без его подачи. Как и само увлечение препарированием человеческих душ и вскрытием гнойников событий.
Виртуозная работа. Оперативник-аналитик, способный выходить за рамки стандартных схем....
- Госпожа Элизабет, позвольте вам представить....
Он оглянулся, заметив, как "рванул" ее взгляд. Интересом, будущим, которое у них могло быть, но никогда не случится. Азартом. Безукоризненно выверенными расчетами, в которых он значился среди ключевых значений. Любопытством....
- Полковник Шторм, - довольно сухо представился он, лишая надежды.
- Элизабет, - протянула она руку....
Единственной она не была, лишь одной из тех, за чьей судьбой пристально следил, время от времени вклиниваясь в нее своими вводными.
С каждым годом список кандидатов становилось все меньше, а требования, которым должны были соответствовать оставшиеся, все жестче.
Способность мыслить масштабно, не теряться перед невыполнимыми задачами, умение "чувствовать" ситуацию, отрабатывая ее на грани логика-интуиция....
А человечность?
В центр стола легли еще три папки. Четверо из двадцати трех.... Результат можно было считать весьма неплохим.
Виктор Шаевский.... Собственный выкормыш. Так похожий на него самого и... совершенно другой.
Прямолинейный, твердый, но с той глубоко запрятанной душевностью, что могла стать и подспорьем, и... слабостью, рано или поздно, но заставившей ошибиться.
Станислав Левицкий.
Ментат, для которого жизнь все еще продолжала оставаться игрой. Это с одной стороны. С другой... профи, каких поискать. Целеустремленный, умеющий отступать, но не проигрывать.
Валерий Низморин. Хамелеон, виртуозно меняющий маски. Конструктор, готовый разобрать реальность на составные, лишь бы докопаться до истины.
Для каждого из них найдется место в его планах на будущее, но лишь один встанет на ту ключевую точку, от которой будет зависеть все.
Аналитик, которому он будет безоговорочно верить....
- Ты ее любишь! - жестко припечатал Шторм, глядя на безукоризненного, как всегда безупречного Ровера.
- Это ничего не меняет, - холодно, спокойно, привычно безжизненно отозвался тот, продолжая смотреть мимо него.
- Дурак, ты, Нори! - не найдя больше аргументов, "отступил" Шторм. Потом хмыкнул, представив, как все это выглядело со стороны.
У одного - проблемы, у другого - очень большие проблемы, а они... любишь - не любишь....
- У тебя виды на нее? - сбил его с мысли Ровер. - Только давай без вот этого... - прокомментировал появившееся на лице Шторма удивление.
В их жизни чего только не бывало....
Вот такого точно в их жизни еще не было. Что бы между ними встала одна женщина.
- У меня на нее виды, - ровно подтвердил Шторм, не отведя взгляда, - но мои виды не отменяют твоего к ней интереса, - добавил он то, что должен был сказать.
Ровер был другом. Единственным....
- Не сломай ее, - Лазовски с той стороны экрана расслабленно откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза....
Для Геннори это было проявлением волнения....
Не сломай ее.... Как раз вот этого Шторм обещать и не мог.
Виктор Шаевский. Контрразведка.
Валерий Низморин. Штаб Объединенного флота.
Станислав Левицкий. СБ.
Элизабет Мирайя. Служба маршалов.
Папки легли веером, не облегчая - усложняя задачу.
За каждым - успешные операции. У каждого - не до конца раскрытый потенциал. Для каждого все могло остаться так, как прежде. Для каждого....
Шторм не обольщался, зная, что их судьбу уже не исправить. Не потому что он этого не хотел, потому что они сами иначе не умели.
- Господин генерал, есть разговор, - не давая себе передумать, отправил он вызов Орлову.
- Поднимайся, - отозвался тот... ворчливо. Уже знал, чем заканчиваются подобные просьбы. Очередной головоломной операцией....