Булатова Елена Ошеровна : другие произведения.

До первого гудка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Ноябрь 2015
   До первого гудка
  
   Предпоследний м-ц
  
   Как, что - неуж и этот год
   Идет к концу неутомимо?
   Два месяца - и в свой черед
   Придет шестнадцатый, задира.
  
   Придет, и в бездну новых драм
   Обрушится мир беззащитный,
   Планета целая - что ж нам
   Топорщиться особо - живы
  
   Пока, до первого гудка
   Сирен тревожных, предвещая...
   И это было, жизнь такая -
   Жизнь до пока.
   4.11
  
   На балконе
  
   Колибри прилетела, полминуты,
   На ветке просидев, вспорхнула -
   Умчалась стрекозою, вертолетом,
   А я следила за ее полетом
  
   И думала - что в параллельном мире
   Она живет, а я в своей квартире,
   За миром я ее не поспеваю,
   Колибри обо мне совсем не знает.
  
   Не замечает ни меня, ни мне подобных,
   Она живет на скорости полета.
   Миг - вот она, миг - промелькнула мимо,
   Со скоростями звуковыми лишь сравнима.
  
   Стою в задумчивости на своем балконе,
   А мимо мир несется, не догонишь.
   Летят минуты, годы пробегают,
   Летит колибри - это замечаю.
   4.11
  
   Сад хризантем
  
   Осенних хризантем нездешняя краса,
   Японии изящной надлежащая,
   В моем пристанище цветет японский сад -
   Сад хризантем, сад настоящий.
  
   Я ежедневно удержаться не могу
   И фотокамерой по саду шарю -
   Один цветок, другой - вот снег, вот - пламя,
   Вот солнца шар на тающем снегу.
  
   Вот брошено зеленое сукно
   Пахучих листьев оттенить цветенье,
   Души облагородить возрожденье,
   Открыв в прекрасное окно.
   5.11
  
   Отодвигающие в сторону
  
   Незаметно пролетели дни
   Бесполезные, в заботе о здоровье:
   Выброшены зряшные они -
   Им я занималась поневоле.
  
   Бренность тела требует забот,
   И куда уйти от жизни прозы?
   Обязательный круговорот -
   Грозы-вёдра, вёдра-грозы.
  
   Оттого не родились стихи,
   Не возникли сладостные рифмы,
   Мысли о прекрасном не возникли,
   Вдавленные в грязь пятой сохи.
  
   И сгибаясь над сохой крюком,
   Обязаловкой заботы о насущном,
   Краем глаза замечала, где цветок,
   Чтоб его запомнить для грядущих,
  
   Несомненно, ожидающих свой час,
   Затаясь в глубинах подсознанья,
   Слов, отодвигающих страданья
   В сторону, и рвущихся на старт.
   6.11
  
   Неистребимый Шариков
  
   Мой всеобъемлющий язык,
   Богатый мой, истерзан грязным словом,
   Позорящим того, кто произнес его,
   Кто написал его, загадить чтоб других.
  
   Зачем я в поисках жемчужного зерна
   Копаюсь в мусоре отхожих
   И в комментариях ума ищу - себе дороже,
   Его там нет, где навалили плевела.
  
   Красуясь знаньем двух-трех слов,
   Косноязыкий комментатор
   Льет грязь, жаб извергает рот -
   Так он отметился в дебатах.
  
   Ни урезонить, ни остановить -
   Компьютер стерпит все, валите, что попало.
   Для Шарикова интернета мало -
   Он и Вселенную готов сгноить.
   6.11
  
   Умиротворенно
  
   Синело море, перламутром аболона
   Сияли плёсы убегающей волны,
   Облизывая берега. Земное лоно
   Чуть розовело, и причальные столбы,
  
   Ракушками обросшие, как першеронов ноги,
   Вбирали на закате плеск солёных вод.
   По плотному песку, как по асфальтовой дороге,
   Брели, как в первый раз, как в самый первый год.
  
   Уселись на бревне, волнами осветленном,
   По груше съели, чтобы сил набрать,
   В обратный путь шли умиротворенно­
   Вдоль моря синего, шумевшего едва.
   7.11
  
   Буйство
  
   Двухдневный дождь нанес урон,
   Но осчастливил жаждущую землю,
   Он уличные полки и забор
   Разнес, но повреждения приемлю,
  
   Как платы часть за радость подышать
   Божественно хрустальным чистым слоем
   Воздушным, полным крепкого настоя
   Воспрянувших дерев, кустарников и трав.
  
   Пускай разбиты полки - ничего:
   То буйство демонстрирует природа,
   То с океана воду принесло
   И пролило дождем на город.
  
   Я выхожу, спеша принять на грудь
   Свободное падение фотонов,
   Миг - разбежались тучи в стороны,
   И новые плывут, и пусть.
  
   Пусть наполняются подземные бассейны,
   Резервуары полнятся дождем,
   А засухи, ей-богу, надоели,
   Хоть раз в неделю омовенья ждем.
  
   Прозрачной лужей бортик затопило,
   И опрокинутый пейзаж
   Мне в зеркале таком природа подарила,
   Покамест день кристально чистый не угас.
  
   А запах хвойный набегает из аллеи -
   Туда я загляну на несколько минут.
   Нет, все же день сегодня не потерян,
   И пару мыслей рифмой облеку.
   8.11
  
   Верховой пожар
  
   Капли на листьях висят полушарием,
   Чуть шелохнет ветерок -
   Падают капли сверкающим шаром,
   Жадно глотает песок.
  
   Сброшена хвоя дождем-мойдодыром,
   Ветром-вьюном сметена,
   Хвойным знакомым запахло тут мылом,
   Лужица-ванна полна.
  
   Листья и хвоя купаются в луже,
   Редвуд омыт, обновлен,
   Лист поплавком по поверхности кружит -
   Парусник, лодочка, челн.
  
   Солнцем пронизана рыжая ветка,
   Глаз озаряет огнем -
   Поздняя осень, осенняя метка:
   Красный пожар верховой.
   9.11
  
   Репка
  
   Не потерян день, не потерян -
   Сочинилось стихотворенье.
   Что с того, что готовила ужин -
   Я с рутинной готовкой не в дружбе.
  
   Моя бабушка, милый мой бауш,
   Не умела и манную кашу
   Для себя, для одной приготовить -
   Я такая же, но не настолько.
  
   Моя мама - земля им будь пухом -
   Тоже, в общем, не шибко стряпуха.
   Коли денег на повара нету,
   Я берусь приготовить обеды.
  
   Не люблю ресторанную пищу,
   Я, хотя кашевар никудышный.
   У плиты, за кухонным прилавком
   Становлюсь я кухонным придатком.
  
   И тащу я кухонную лямку,
   Как ту репку и дедка, и бабка.
   9.11
  
   Здесь нет людей
  
   Здесь хорошо, взгляни,
   Как падает листва,
   Осенние погожи дни -
   Дождя нет, синева.
  
   В багрец и золото, и бронзу старую, и медь
   Одетые леса,
   Ах, Пушкин, Пушкин, я тобой болеть
   Осуждена.
  
   Висок мне греет солнце, ветер грудь
   Пронизывает сквозь,
   Нет места ей - уйдет пустая грусть:
   Во мне царит восторг.
  
   Ах, боже мой, как белы облака
   Лазоревых небес -
   Огромность их не осознать,
   Не описать, как есть.
  
   Я впитываю чистоту -
   Два дня старался дождь,
   А океан - вблизи он тут -
   Послал богиню гроз.
  
   И тучи танками ползли,
   Гремел грозы разряд,
   И ветер-вест драконом выл,
   Заборы сотрясал.
  
   И чистая вода лилась
   Из этих туч на нас,
   Счастливцы мы - мирская грязь
   Еще не набралась -
  
   Дождь с океана прилетел,
   Земля пила-пила.
   Потом итог грозовых стрельб
   Подсчитывала я.
   10.11
  
   ***
   Холодный ветер солнце укротит,
   Едва откинет занавеску туч.
   Тепла носитель - милосердный луч
   Фотонами пусть тело окропит.
  
   Я глянула на солнце напрямик
   И тут же взгляд рисковый отвела,
   Его на диск сверкавший навела
   На краткий миг.
   10.11
  
   От полудня
  
   1.
   Я выхожу теперь на развороте дня,
   Когда заполнены пространства солнцем,
   Когда вот-вот день поворотится
   От полудня,
  
   И курточку сниму лучи ловить,
   А ветер беззаботность охолонит,
   И хочется ноябрь благословить
   За то, что мне дает возможность пофилонить:
  
   Захочется понежиться в волнах,
   Буквально чувствуя давление фотонов -
   О, ветер солнечный, неси на парусах
   Все дале, дале, далее от дома.
  
   К нему я возвращусь - сейчас свободна я
   От привязи, привязанностей, долга,
   От поисков в стогу иголки,
   Навозну кучу разрывая, жемчужного зерна.
  
   А все-таки, лукавость - сторона
   Еще одна моей натуры,
   Я часто пользуюсь словес фиоритурой -
   Фигурой речи - так ведь говорят.
  
   2.
   Работы дома брошены на полпути,
   Хоть суп закончен, но коверкать нужно платье
   Под собственный свой вкус - а как иначе?
   И оставляю все, чтобы уйти.
  
   Вот для того, чтоб мимо строя кипарисов,
   Вдыхая аромат нагретой хвои,
   Пройти задумчиво. Душа томится,
   Пронизанная неземным покоем:
  
   Ах, эти горы в голубом тумане
   Под небом гладким и лазурным -
   Они мой взор покоем манят,
   И душу отпускают бури.
  
   Оборван парус мой ветрами многих лет,
   По сердцу безмятежные восторги
   Простого зрителя, свидетеля не оргий,
   А тихих пасторалей, где ясен звук и свет.
  
   Вот девочка поет, как ангел неземной,
   И слезы сами прячутся в ресницах -
   Что с этим голосом могло б сравниться?
   И с этой музыкой?
   Ушедший сочинитель
   Предназначал свое творенье для нее.
  
   И голос ангела души коснулся струн,
   И души в унисон затрепетали,
   И все, кто слышал - лучше стали,
   Стряхнув на миг и грязь, и быт, и шум.
   11.11
  
   ***
   Какое удовольствие лимоны обрывать
   Для чая с собственного дерева:
   Ты вырастишь его - оно ответит
   Плодами кислыми, такая благодать.
   11.11
  
   В соответствии с извилинами
  
   Ушедший мир двумерных кукол
   На плоскости экрана наблюдаю,
   А там он тоже отошел, отхрюкал,
   А я зачем в бирюльки с ним играю?
  
   Зачем слежу с маниакальным интересом,
   Что тот сказал, а тот ему ответил?
   Не черно-белые, теперь цветные бесы -
   Живей глядятся, явленные в цвете.
  
   И я участвую в предложенном дурмане,
   И, в соответствии с извилинами мозга,
   Я реагирую на то, что расстоянье
   Мне подает в изображенье плоском.
  
   Вторичный мир, и я при нем вторична -
   Но что за клей меня к нему приклеил?
   Язык свой слышу, и почти что безразлично,
   О чем там говорят в пылу полемик.
   12.11
  
   Осенние оргии
  
   Никак не приспособлюсь - в спину жар,
   В лицо же дует ветер знобкий.
   Не растелешишься, а осени пожар
   Велит бежать, полюбоваться чтобы.
  
   Невероятна осени краса,
   Душа дрожит и тает от восторга,
   Все спектры попадают в резонанс:
   Душа - и цвет осенних оргий.
  
   Поочередно руки обнажу
   При поворотах вправо-влево -
   Пусть жарит солнце, ветер пусть
   Прогреют и продуют тело.
  
   Здесь что ни точка, то - восторг,
   И кое-что южанки узнаванье,
   И кое-что от севера, что мозг
   Хранит, как давнее, но милое преданье.
  
   Мне до Европы далеко,
   И Африка отсюда недоступна,
   Но вся Америка дает
   Возможность самовыраженья, и преступны
  
   И лень моя, и пресловутый быт,
   На что в душе и вслух пеняю,
   И мало что я успеваю
   И часто ною, если бы...
   12.12
  
   Фигурки индейцев
  
   Хэллоуина след исчез,
   Но тыква ражая по-прежнему в фаворе,
   Она в Благодаренья День сгодится вскоре,
   Но только чертовщины без.
  
   И дерзких хризантем оранжевых цветы
   Уже заполнили прилавки,
   И парочку индейцев на столы
   Поставила отметить праздник.
   12.11
  
   ***
   Похудел календарь, перебросив листы
   От прошедших месяцев за спину -
   Каждый месяц дарил фотографию
   Ненавязчивой красоты.
   12.11
  
   Подмена
  
   У парикмахера в настенных зеркалах
   Я отражаюсь маской Будды.
   Затрепетала мысль, не безрассудна ль?
   Вот, что врисую в раму я.
  
   А перед тем, над рамой наклонясь,
   Счищала наслоенья грязи,
   Накладывала бронзовую мазь
   И золотую, чтоб - из грязи в князи.
  
   И луноликий образ воплотить,
   Женоподобный, я пытаюсь -
   Давно я этим ликом восхищаюсь,
   И образ Будды личный заслонил.
  
   И Климту следуя, от рамы исхожу -
   Она кругла, как он - луноподобный,
   Но мудрости его я не сподобилась,
   Лишь внешнее дано карандашу,
  
   Руке нетвердой, глазу и уму,
   Которому до мудрости далеко -
   Но красоту лица пойму
   И подменю своим с прикрытым оком:
  
   Чтоб глаз открытый не предал меня -
   Ведь сквозь него глядит душа и мудрость
   Его великая - не эта скудость,
   Которую прикрыть должна.
   13.11
  
   Разрешенье
  
   Надоедливо ноет возрастная нога -
   Что поделаешь, надо смириться...
   Но свобода... свобода мне так дорога,
   Что я ей не могу поступиться.
  
   Вот иду я по солнцу, две палки со мной,
   Вижу ящерку - вмиг ускользнула;
   Это листья порхают, или птицы вспорхнули -
   Не пойму... Возвращаюсь домой.
  
   И сидела бы дома, уставясь в экран
   И лелея больное копыто -
   Я по солнцу иду. Разрешенье мне дал
   Дух всемилостивый, дух великий.
   13.11
  
   Осмысленно
  
   Передо мною куст пушистых колосков
   Их разбросал шарообразно.
   От парикмахера иду, и грива русых волосков
   Шарообразит и меня прекрасно.
  
   Как этот день осмысленно красив -
   Сикоморы красны, скопивши сахар.
   Ноябрь, ремесленник и мастер,
   Эскизы получив от октября, к зиме спешит.
  
   ***
   Хрустят под ногой объеденной шишки огрызки -
   То белки старались, на дело резцы заточив.
   От новых дождей асфальто-бетоны замызганы,
   И трещины - ноты скрывают неясный мотив.
   13.11
  
   Само летело
  
   Отчаянно борюсь с попыткой захватить
   Болезнью немощное тело -
   Стой, встань и ввысь взгляни, как дочиста промыт
   Небесный свод, как чайки снежно белы,
  
   Как солнцем освещенная листва блестит -
   Нет пыли на листах, и каждый отражатель,
   Как дерева осенние прозрачны,
   И дождь листвы летит.
  
   Всесильный ветер гибкость проверял
   Дерев и трав, кустарники минуя,
   Постриженные жестко, а листву сухую,
   Взяв в плен, безжалостно гонял.
  
   ...И дали чистота,
   Очков не требовала, чтобы видеть контур
   Волнистых гор на самом горизонте,
   И улучшала зрение крота
  
   Подслеповатого, то-бишь меня,
   Что роется в очках в пространствах виртуала -
   И так я в теплом кресле окопалась,
   Что лишь усильем вытащить средь бела дня
  
   Неповоротливое тело,
   Но далее оно само летело -
   Ну, ветер оголтелый, подгоняй!
   16.11
  
   Пища для размышления
  
   А если мамонт до сих пор живой
   В Якутии в далекой тундре,
   А если нет, то что -
   Клонировать не дурно?
  
   Быть может, лучше изживать людей,
   Не тратя деньги на поддержку слабых,
   Как проповедует Бестужев-Лада,
   Мальтузианцам вслед?
  
   Европа, защитишь ли ты себя
   От гуннов, варваров и готов
   Сегодняшнего дня, и по твоим просторам
   Пройдет ли черной смертию чума?
  
   Да, интернет к раздумью пищу дал,
   И меж рекламных объявлений
   Возникнул миг - момент прозренья,
   Но, как всегда, намного запоздал.
   16.11
  
   Желуди
  
   Желудок-малышка
   С кучею братишек,
   Потеряв беретик, на газон упал -
   Здесь ему не выжить,
   Здесь природа дышит,
   Так сказать, на ладан - засухи обвал.
  
   Устали не зная,
   Кучами бросает
   Желуди красавец сильный дуб,
   Возвращаясь к дому
   По пути знакомому,
   Желуди с собой приволоку.
  
   И приткнувши в почву,
   Желудю пророчу -
   Вырастешь, надейся на себя.
   Ведь никто не знает,
   Что нас ожидает -
   Радость всем, иль общая беда.
   16.11
  
   Белое на белом
  
   По следу самолетному равняя строй,
   Стремятся чайки белые на белом.
   Растает след, и чайки улетят - предмет иной
   Вниманье привлечет всецело.
  
   Всецело ли? Вращают жернова
   Тяжелые на глубине подкорки:
   Что будет далее? Случится что с Европой?
   Как отзовется на события Москва?
  
   Коротким слоганом - так им и надо,
   Как об Америке когда-то
   Судила строгая братва.
   17.11
  
   Бессмертие и растения
  
   Я с удовольствием ращу
   Для сына грядку суккулентов,
   И влаголюбы для апартаментов
   Я тоже к ним перетащу.
  
   Они уже переросли
   Размеры дворика у дома -
   У сына щедрые просторы
   Пустой земли.
  
   Монстеру из куска стебля,
   Что брошена ненужной у дороги,
   Я вырастила для ребят
   Лианой джунглей, где играют бандарлоги.
  
   Я снова выращу, как гадкого утенка,
   Еще одну -
   Я проживу на свете долго,
   И не умру.
  
   За то, что вырастила я трех братьев и сестру,
   Мальтузианцы укорят, наверно,
   Пусть мало материнских генов
   Досталось им, но что-то уцелеет,
   И тем бессмертье обрету.
   17.11
  
   Закат цивилизации
  
   Я была на Балканах в Болгарии и Монтенегро,
   В Дубровнике на православном кладбище
   Захоронен мой дед.
   То Европа восточная, в западной меня не было,
   И претензий к Европе никаких у меня нет.
  
   Но мне жаль европейцев,
   Жаль до боли в сердце,
   Их прекрасный мир строился века.
   Набежали гунны-варвары,
   Как бы мир опять не пропал от них,
   И не начался христианской культуры закат.
   17.11
  
   В садах Эдема
  
   Все разбежались, я одна,
   И небо медленно темнело,
   Вокруг меня сады Эдема,
   И тонким серпиком луна.
  
   Как, почему их яркий цвет,
   Тот яркий свет осенних листьев,
   Мой дух до вечности возвысил -
   Дай, вечность, искренний ответ.
  
   Чей голос вырвал из тенет -
   Не пропустить минут заката,
   Когда в порозовевших скатах
   Играет свет, и чудо ждет.
  
   Я, околдована, бегу
   И глаз с небес не убираю -
   Еще я чуда ожидаю,
   Я чуда жажду, чуда жду:
   Горит закат, сжигая контур
   Зубчатых гор, откуда мегатонны
   Пылающих небес в слова перевожу.
  
   Загадочно горит осенняя листва,
   Вобрав в себя за день свеченье солнца,
   Тонируя волшебные слова,
   Что зародились в глубине души - на донце.
  
   Как трудно вынести закат,
   Что так хорош - душа страдает,
   Глаза вбирают краски, а слова
   С трудом по звуку подбираю.
  
   И сердце замирает - ровный ритм
   Здесь невозможен - такт собьется:
   От восхищения оно неровно бьется -
   То затихает, то быстрей бежит.
  
   Глаз все передает, но этот колдовской
   Свет выразить словами невозможно,
   Он сеткой веток испещрен,
   И ветви тянутся тревожно,
  
   Моля о чем-то небеса,
   Но тайн ответа не откроют,
   Я будто слышу голоса,
   Неразличимые, как белый шум частотный.
   17.11
  
   При свете фонарей
  
   Стемнело, солнце заменили фонари,
   Машины фары, пробегавшей мимо -
   Закат, постой, не до конца сгори,
   Не уходи лавинно.
  
   Подумать только - вечер ноября
   Так тих, так нежен - заколдует насмерть.
   Волненья бушевали зря,
   А небо разостлало скатерть,
  
   Пока еще без звезд, и там, где посветлей,
   Еще заметна розовость заката,
   А я бреду, бреду, бреду куда-то
   При свете фонарей.
  
   Уже совсем темно, но пальмы силуэт,
   Что вычерчен китайской тушью в небе,
   Где знака авторского нет,
   Для звезд напоминает бредень.
   17.11
  
   Возгораюсь
  
   Улыбка выползает на лицо,
   Как только вижу ярко-красный факел
   Осенних сикомор,
   А на дворе ноябрь.
  
   И пламя красное доходит до ковра
   Глубоко в комнате через глаза балкона -
   То отражение горящего костра
   Сикоморы огромной,
  
   Что раскачает волнами мой челн,
   Мой утлый челн - стареющее тело,
   И возгораюсь я, и я иду на дело,
   И этим мой рассудок полн.
   19.11
  
   Валаам
  
   А я их помню с давних пор
   Обрубков этих на базаре,
   И по платформе на вокзале
   Они, проворные, катались,
   Действительно, во весь опор.
  
   В руках колодки - на асфальт
   Они руками опирались,
   По улице перемещались
   На шарикоподшипниках.
  
   С кургузой сцеплены доской,
   В защитной гимнастерке ветхой
   На паперти с протянутой рукой
   За милостью стояли редкой.
  
   А я о них спросить боялась
   У няни - бог немилосерден
   За что к ним, но ее монетку
   Я подавала Христа ради.
  
   Потом они исчезли как-то,
   Никто и не заметил, вроде,
   И лишь потом, на Валааме,
   Следы оконченной истории
  
   Нежданно отыскались - их свезли
   На остров, чтобы не тревожил
   Их страшный вид людскую совесть,
   И начисто там извели.
  
   Там и тогда узнала кличку -
   Обрубками назвали обезличено
   Тех, кто сумел случайно выжить,
   В госпиталях кого сумели вылечить,
  
   И сбросили беспомощных на Валаам,
   В подобье лагеря на доживанье -
   Рыдает мать, вопит жена,
   Но где сынок, где муж, не знают...
   20.11
  
   Мауи, Черная скала
  
   1.
   Случайно промелькнувшее лицо
   Повисло на экране век надолго -
   Оптический эффект исчез, в конце концов...
   Я не спала - глаза держала сомкнутыми.
  
   Покойный самолет урчал, как сытый кот,
   Приятность сновидений обещая,
   Я не спала и, изредка зевая,
   Оглядывала современный борт.
  
   Как быстро откатилось все назад:
   Рутина, быт, домашние заботы -
   На Мауи летит воздушный караван,
   Пускай - в дожди, но все-таки, на отдых.
  
   2.
   Растрепанные пальмы,
   Взлохмаченные ветром,
   Качаются опасно
   Высоко от земли.
  
   Обрежут их заранее
   Ловкими маневрами
   Обученные классно
   Стригали.
  
   Не вызреют кокосы -
   Тяжелые головки
   Булыжниками наземь
   Не падут -
  
   Все вынесут в отбросы:
   И листья, и мутовки -
   И это "Безопасность"
   Назовут.
  
   3.
   Островок подвешен в воздухе -
   То оптический обман;
   По шоссейке заторможенный
   Проползает караван:
  
   В старину тропа, пробитая
   В скальном грунте над ручьем,
   Гавайянок приводила
   По ущелью в родный дом.
  
   За ущелье это бился
   Грозный Камехамеха,
   Захватил и воцарился
   На Гавайях на века:
  
   Это имя над дорогой,
   Что в ущелье привела
   Наши стоптанные ноги,
   И подняв, оборвалась
  
   Возле лавового пальца -
   Торжествующе торчит,
   Освящая мир гавайцев,
   Возвышая и наш быт.
  
   4.
   Подсвеченная, в полной темноте
   Плывет "Принцесса" на соседний остров -
   Сверкающей предновогодней елкой
   Меж небом и землей - иллюзии концерт.
  
   5.
   Ави - художник гавайский
   Рисует людей-великанов
   С большими руками-ногами,
   С большими глазами-губами.
  
   На острове средь океана
   Живут на земле великаны,
   Плывут по волнам с облаками
   В каноэ больших с поплавками.
  
   И ловят большую рыбу,
   Равную им по силе,
   И солнце лежит красиво
   На коже их рук коричных.
  
   Я так рисовать не умею,
   И всех их гораздо слабее.
   Но мне, как француз Гогену,
   Близка Полинезии тема.
  
   6.
   Сатир поймал лесную нимфу,
   Козлом воняет, мыслит поживиться.
   Взмолилась нимфа бедная богам -
   За что такой в партнеры небом дан?
  
   Не то, что дождь златой великого Зевеса -
   Козел, не понимающий прогресса.
  
   Зевс, все-таки, не очень был доволен -
   Идти должно быть все по божьей воле.
   Но, чувствуя соперника-самца,
   Он нимфу спрятал под корой ствола.
   Ноябрь 2015
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"