Если у вас появлялись свободные деньги, и зарождалась мысль их куда-либо вложить вы рано или поздно должны были встретиться с Михаилом Соломоновичем Фельдманом.
В нашем городе он считал себя самым осведомленным человеком во всем том, что касалось финансов. Причем, надо вам заметить, что больше никто в городе так не считал. Но Михаила Соломоновича это ни сколько не смущало.
Так вот, если человек не знал, куда вложить свои средства, то Фельдман всегда готов был дать ему совет. Он давал советы уверенно, авторитетно и абсолютно бесплатно. Ему хватало того, что его слушали и иногда, прислушавшись, делали так, как он советовал.
На городском рынке, у кинотеатра "Товарищ" или в сквере у почтамта Фельдман брал человека за рукав, отводил его в сторону и доверительно говорил ему:
- Молодой человек, вы, имея оборотные средства, делаете - таки огромную ошибку собираясь вложить их в ... - тут следовало название того, куда собирался вложить деньги собеседник. - Дорогой мой, вы ничего не смыслите в бизнесе. Послушайте меня, послушайте Михаила Фельдмана и сделайте, как он говорит. Вкладывайтесь в ..., - и тут произносилось название того, во что следовало вложиться. - Я вам говорю, это гарантия успеха. Через полгода вы получите проценты. Хорошие проценты! Это верный гешефт, я вам говорю!
И этот человек, который поступал так, как советовал ему Михаил Соломонович, вкладывал деньги в это дело и обязательно прогорал.
И когда он прогорал и прибегал к Фельдману с претензиями, Михаил Соломонович самодовольно говорил неудачнику:
- Вот видите, молодой человек! Что я вам говорил! Вы таки ничего не смыслите в бизнесе!
И гордо удалялся, оставляя собеседника в полнейшей растерянности и недоумении.
У Михаила Соломоновича не было высшего финансового образования. У него вообще не было высшего образования. Он никогда не работал с финансами. У него не было своего бизнеса. И у него никогда не было никаких сбережений. И, тем более, лишних денег. Он работал на швейной фабрике наладчиком швейных машин. И жил с женой на зарплату беднее, чем мышь в синагоге, если вы понимаете, что я имею в виду.
Постоянным оппонентом Михаила Соломоновича был Лазарь Семенович Фарбер.
Они встречались на углу Социалистической и Московской в скверике и вели разговоры на тему разницы между экономиками капитализма и социализма.
- А я вам говорю, что не всегда спрос рождает предложение! - горячился Фарбер. - Вот я вас спрошу: - Мистер Фельдман, вам нужны джинсы?
--
Да, нужны.
--
Но почему?
--
Да потому, что у меня их нет!
--
Хорошо, предположим, что это неудачный пример.
В следующие полчаса выяснилось, что все приводимые примеры оказывались неудачными. Спрос Фельдмана простирался практически на все сферы потребительского рынка. Другими словами, он остро нуждался во всем, потому что у него ничего не было. А предложение экономики родного государства существенно отставало от его спроса.
На почве экономических разногласий между двумя системами Фарбер с Фельдманом страшно ругались и не разговаривали потом еще две недели.
За ужином Михаил Соломонович говорил своей жене Берте Львовне:
- Берточка, ты только послушай, что говорит этот Фарбер! Он говорит, что спрос не всегда рождает предложение! И поэтому народу не нужны джинсы! (Когда ему это было выгодно, Михаил Соломонович всегда ассоциировал себя с народом. И в эти мгновения он свято верил в эту связь!)
Берта Львовна ничего не понимала в политэкономии и финансах. Но зато она знала своего Мишу как облупленного.
Подливая в кружку Михаила Соломоновича чай, она говорила:
- Миша, ты убиваешь себе душу! Зачем ты связался с этим Фарбером?
--
Но ведь это бред? - кипятился Фельдман.
--
Конечно, бред, - соглашалась Берта Львовна.
--
Но я же прав? - уже спокойнее говорил Михаил Соломонович.
--
Конечно, ты абсолютно прав! - подтверждала Берта Львовна.
Получив подтверждение своей абсолютной правоты, Михаил Соломонович успокаивался.
А потом рухнул "железный занавес" и Михаил Соломонович засобирался. Он вдруг понял, что надо таки ехать! Что, может быть, сейчас появится шанс применить свой финансовый талант в другой стране, в другой экономической системе. И не надо будет чинить эти проклятые швейные машинки под плоские шуточки швей и закройщиц.
Но было одно препятствие. Надо было получить разрешение в КБГ. Сейчас многие поспешили забыть, а остальные не помнят, что это была за организация. О, эта была могущественная организация, которая могла разрешать и запрещать! И не говорить почему. КГБ знал, что каждый советский гражданин потенциально мог быть носителем военной и государственной тайны. А сам гражданин должен был помнить об этом всегда.
И Михаил Соломонович очень боялся идти в КГБ. Он был носителем тайны. Он был убежден в этом. И эта тайна была страшной! Михаил Соломонович знал, что на их швейной фабрике шили форму для армии. Кому именно шили эту форму и сколько - он точно не знал. Но и того, что он знал, хватало, чтобы бояться.
Подгоняемый Бертой Львовной, он долго ходил по обеим сторонам улицы Пушкина, подолгу стоял, собираясь с духом, у охотничьего магазина Зямы, тоскливо глядя в окна здания горотдела КГБ напротив. Ему казалось, что если он войдет в двери КГБ, то больше он из них никогда не выйдет. Потом ему стало казаться, что его давно уже заметили и сейчас двери откроются сами, из них выйдут люди с холодным взглядом в серых одинаковых костюмах и заберут его с собой. Почему-то именно так он представлял себе сотрудников этого могущественного ведомства.
Надо сказать, что его и правда давно заметили, но предпринимать что-либо не собирались и пока просто наблюдали.
Наконец Михаил Соломонович решился, подошел к двери и, трижды мелко перекрестившись, хотя был иудеем, потянул ручку на себя.
Его отпустили на удивление легко. Михаил Соломонович даже немножко обиделся. Все эти годы он был уверен в том, что, обладая страшной военной тайной, был причастен к великому делу, а на самом деле просто менял иглы в швейных машинах! Но с другой стороны, это придавало ему уверенности в правильности принятого решения ехать в Землю Обетованную, коль скоро в этой стране его не оценили.
И он уехал.
Михаил Соломонович больше никогда не приезжал в наш город. У него не было здесь родственников, и как сложилась его жизнь дальше неизвестно.
Но только теперь никто не возьмет вас неожиданно за рукав на городском рынке, у кинотеатра "Товарищ" или в сквере у почтамта и не даст вам совет, куда вложить ваши средства. Мы все остались предоставленными сами себе. А это всегда немножечко грустно!