ПОЛУВЗРОСЛЫЕ КХЕ-СТИШЬЯ 

 

 

РАСТРЕВОЖИЛАСЬ

 я промерзла, 
 я зажарилась 
 от рук, от глаз, от слов 
 твоих. 
 не расслабилась, 
 растревожилась. 
 отжилось 
 глухих 
 воспоминаний 
 время 
 за несколько минут 
 с тобою. 
 я хочу быть другою - 
 раскрытаю, 
 не смешною. 
 но снова застываю, 
 сжимаюсь, 
 сужаюсь, 
 и давленьем 
 вскакиваю на километры от тебя. 
 я.. 
 я.. 
 я.. 
 не даю себе шанса, 
 а тебя выпытываю, 
 выматываю. 
 нищаешь от меня сердцем, 
 добротой щедришься, 
 молишься, 
 опустишься. 
 сам уйдешь? 
 я не дам другого, 
 только пустого. 
 слезами,улыбками 
 растревожу, 
 и брошу в пропасть. 
 прости.
  

 
  

-------------

 

 

КОГДА-НИБУДЬ


 когда-нибудь 
 оторвётся 
 и 
 упадёт 
 сердце моё 
 в чужую грудь 
 приживётся там, 
 вырастет 
 и забьётся 
 сердце моё, 
 сердце моё 
 когда-нибудь. 

 в тебе ли оно? 
  твоё ли? 
 не разделить его попалам 
 нам, 
 в тебе оно, 
  твоё,
 и не выдуть из тебя его 
 ветрам
  

 

------------------

 

быть в сантиметрах от тебя
 и говорить,
 не прикасаясь
 бояться,
 руки отводить,
 смеяться,
 знать,
 что отдаляясь,
 ты возратишься через край
 наполненный своей тоскою.
 а я не буду понимать
 тебя,
 и все же встречи ждать
 с тобою.
  

 

---------------

 

лучик счастья на тоненькой веточке 
 домик нашел 
 и вовсе не уснул, 
 широко глазки открыл 
 и зевнул. 
 все хорошо, 
 не может так не быть. 
 даже на тоненькой веточке можно жить 
 и любить
  

------------------------

ЧЕРТА

 ... не вдавленная в лист, не глубокая,
 поверхностная черта,
 черно-белая,
 одинокая,
 мысль на стержне карандаша:
 проявилась и
 со стержня скользнула,
 босыми ступнями на лист,
 как он чист!
 как бесконечно чист!
 мой белый таинcтвенный лист.
 каждый краешек,
 каждую белинку,
 воображала в рисунке она,
 и от нетерпения прыгал кончик стержня карандаша:
 "давай так,
 давай здесь,
 давай эту,
 нет, вот эту 
 черту проведем,
 представляешь,
 сейчас представляешь,
 какую картину мы нарисуем вдвоём?"
 его волнению улыбалась раззадоренная,
 черно-белая мысль,
 а в ее уголках все звенело:
 как он чист,
 как он бесконечно чист!
 замерла,
 лишь легонько коснулась 
 изяшною линией мысль
 листа,
 я тебя не испорчу собою,
 хоть и мысль моя велика...