Невозможно жарко. И ветра нет совсем. Даже ночью. Я вышла во двор. К счастью, там не было никого, только пищала какая-то пичуга. Я присела на ступеньку. Спать все равно было неприятно, полное впечатление, что лежишь на сырой простыне и укрываешься мокрым пледом. Из-под ступеньки, потягиваясь, вышла кошка, села рядом. Молча, мы смотрели на облака, тянущиеся по небу, обе вздохнули: она непонятно о чем, а я в надежде на хоть какое похолодание. Кошка неодобрительно взглянула на меня и вернулась под крыльцо, вероятно, там было гораздо прохладнее. Липы вокруг двора стояли без движения: ни веточкой, ни листочком. Дальше за домом росла небольшая осинка. Легкая дрожь пробегала по дереву, было не слышно, но видно, как листва на ее ветках слегка подрагивает. Наверно, птица какая-нибудь спать укладывается, - мысль промелькнула в тяжелеющей голове. Спать на крылечке, конечно же, можно, только твердо и неудобно. И утром кто-то может руку - ногу сломать, зацепившись за мою тушку. Пришлось прислониться к перилам крыльца и попробовать задремать. Ива в глубине двора зашевелилась, заворочалась, и кто-то совсем рядом тихонько сказал "Угу". Я вздрогнула, рядом никого не было. Голос был ясный, мужской, баритон. Покрутила головой, оглянулась, но никто не появился. Пришлось подняться поближе к дверям, на всякий случай, если вдруг придется бежать. Но было по-прежнему тихо.
Упершись головой в балясину перил, я слегка задремала. И проснулась опять от сказанного с раздражением угу. Мужик по всему был разозлившийся, но почему и отчего - непонятно. Он не ходил по округе, ибо шагов слышно не было, гарантировано его не было в доме, потому как голоса своих мужчин я отлично знала: сын спал, так как вымотался на работе, муж просто спал, моих ночных путешествий во двор и обратно не признавал, и даже неоднократно по осени и зимой предлагал мне организовать раскладушку на крыльце.
Облака, так радовавшие меня и кошку, медленно освобождали небо. На соседней крыше загорелся отблеском солнца конек. Птичья мелочь слегка загомонила на деревьях на улице и в саду. Кузнечики и сверчки тоже прибавили голосу. Утренняя прохлада наконец спустилась на город. Угу, - сказал опять мужской голос. Мистика, - прошептала я. Встала, потянулась, прошла в сад. Постояла около черешни, подумала, что уже скоро, еще немного, и можно будет её есть. Вернулась во двор, прошла по .его окружности. Естественно, никаких особей мужского полу не нашла. И села на скамеечку около ивы. Солнце потихоньку пробиралось сквозь ветки, начинало золотить крышу. На крыше около стока что-то зашевелилось, по размеру напоминая небольшую кошку. Даже захотелось рассмотреть. Круглая голова этого чего-то повернулась ко мне и нахально заявила: "Угу!". Блин, и вот это меня полночи пугало? Как-то сразу и резко я замёрзла и пошла в дом в сторону чайника, холодильника и колбасы, разозлившись на несчастного совёнка.