Бронштейн София : другие произведения.

Я здесь...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя посмертная книга


  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  

София Марковна Бронштейн

26/11/1948 - 17/11/2017

Книга включает неизданные стихотворения.

Стр. 242

Израиль - Нетания

2018

В подготовке книги к изданию принимали участие друзья семьи Аркадия и Софии Бронштейн: Галина Айзендорф, Галина Таск, Юлиан Татти, Лев Вайсфельд, Сима Левина, Розалия Бланк.

Книга издана при материальной поддержке родных и друзей Софы и Аркадия.

Дизайн-вёрстка - Галина Айзендорф.

Идея эскиза обложки - Ольга Подлесная.

Бронштейн София, Я здесь...

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Идите за стихами
  
   Книга, представленная вашему вниманию - посмертное издание произведений нетанийского поэта Софии Бронштейн.
   Много стихов, чуть-чуть прозы - в них разговор о добре и зле, истине и заблуждениях, любви и симпатиях. На этих страницах не найти ни строчки о равнодушии - такого чувства София не знала. Золотой ключик к её характеру - слова:
  
   "Я всех люблю - так много и так мало -
   Люблю любить, любимой быть люблю."
  
   Это не игра с глаголами, а отражение живых сильных чувств к родным покинутым городам и к городу, где прошли последние годы поэта, к земле, где София увидела свет, к земле, в которой обрела дом, и, главное, к читателю. Если он запутался, заблудился, представленные вам стихи станут добрыми провожатыми - вернут странника на путь добра, покажут силу и беззащитность красоты, помогут жить, а не выживать.
   Идите за стихами, доверьтесь им, как путеводному посоху - эти строки не подведут. Не случайно автору так понятны проблемы усталого ангела-хранителя.
   Осенью 2018-ого года могло бы исполниться пятьдесят лет с тех пор, как Софочка подарила мне свою дружбу. Мы в те дни стали студентами; присматривались, жались по углам новоявленной Alma Mater, а юная филологичка из Севастополя казалась уверенной в себе, она помогала робким, подбадривала растерянных. Красивая, статная, неунывающая, Софа шутила, много и очень хорошо пела. Её комната в общежитии стала штабом, исповедальней, лечебницей.
   Через год в нашем, почти девичьем кругу, появился Аркадий, быстро сложилась пара. Дом стал ещё теплее, гостеприимнее, украсился разговорами о филологии и истории: бывший солдатик о том стосковался. У фонтанирующей идеями, стихами, шутками хозяйки комнаты появился чуткий умный слушатель - любящая направляющая рука.
   Жизнь не всегда была добра к моим друзьям: неразрешимые проблемы и тяжкое горе нередко приходили в их дом, но, как обещали "под венцом", в горе и в радости они поддерживали друг друга, не забывая о судьбе всего мира, который пропадёт без бронштейновской заботы.
   Добрые и умные, крепко помнящие о миссии интеллигента на этой земле, мои друзья и в Израиле стали центром небольшого, но сплочённого круга. Нетанийская поэзия, филология, бардовская песня осенялись их именами...
   И вот - последний сборник стихов. Невозможно признать, что остались только строки, что утешение нам - слова, вобравшие сущность человека - Софии Бронштейн.
   О стихах. В них каждым словом поэт говорит с миром, принимает его разнообразие и огромность, вбирает в сердце человеческие трагедии, постигает извилистые пути истории. Автору равно открыты томная красота парижского вечера, непреклонность античных героев, большие заботы маленького принца и многое-многое ещё.
   Но особое внимание - вопросам любви: ни один нюанс не уходит от мудрого и внимательного взгляда Софии. Автор не судит персонажей - наблюдает, ласково направляет, и по-матерински улыбается им и читателям.
   Эта нежная лукавая улыбка почти в каждом стихотворении, даже наполненном слезами и болью. Улыбка сквозь горькие, часто бессильные слёзы - особенность творческой манеры поэта С. Бронштейн, и это сближает её авторский почерк с Сервантесом и Бабелем, Диккенсом, Чеховым и Светловым.
   Ещё София очень любит слова, играет ими, экспериментирует с рифмами и строфикой, жонглирует звуками, пытается объединить игрой смыслов русский язык и иврит.
   Чувствуется, что поэт влюбился в слово, повторял его, лелеял, не смог с ним расстаться и вложил свою любовь в стихотворение. Таковы истоки большинства юмористических стихов и не только.
   Нежный интерес к миру воплощается во внимание к деталям. Добросовестный художник, София уделяет особое внимание мелочам. Они ярки, колоритны, часто парадоксальны, не отвлекают читателя от глобальных проблем, но заостряют их, часто ставят эффектную точку. Так страшный оскал на морде чернобурки открывает нам сложности жизни благополучного ребёнка, подмеченные через десятилетия.
   Соединение в одной строке вожделенной каждым поэтом музы и назойливого кота сближает бытовое и высокое, что всегда рядом в стихах Софии.
   Поэтический сборник перед вами. Он может стать надеждой и опорой, вывести из жизненного тупика, объяснить: малое есть неотъемлемая часть великого.
   Поэт София Бронштейн призывает каждой своей строкой: "Люди, будьте читателями, вам станет легче жить!"
   Теперь о другом, о болезненном. Почему-то сказки (а в них, как известно, укрылась мудрость человечества) утверждают, что умереть в один день - счастье. Аркадий - Софочкина опора и вдохновитель, бессменный критик и собеседник - не задержался в нашем мире даже месяца после смерти жены. Надеюсь, им хорошо сейчас вдвоём.
   А мы?.. Как прощаться навсегда, как остаться навсегда без наших Бронштейнов?!
   Образовалась пустота, где холод и вечный ветер...
   Но в минуту уныния эта книга голосом Софы напомнит: "Я здесь..."
   Значит друзья не покинули нас, нет одиночества, их слова и мысли рядом.
   Здравствуйте, дорогие...
   Сима Левина
  
  
  
   Желание славы
  
   Кто знает обо мне - на пальцах посчитать.
   Кому мои стихи приносят утешенье?
   Зачем мне их писать, зачем вам их читать?
   Сиюминутен грех, но вечны прегрешенья.
  
   Кто знает обо мне? И кто меня поймет
   Не по пустым словам - по глуби междустрочий?
   Настырных голубей окаменел помет
   На постаментах гениев и прочих.
  
   Зелёная трава вселяет оптимизм,
   Вечерний львиный зев росы глотает влагу.
   Кому нужна моя обыденная жизнь
   Из боли, слёз и рифм, обернутых в бумагу.
  
   От елей голубых и небо голубей,
   Могильная плита, гвоздички к дате смерти...
   Я булочку крошу для сизых голубей:
   Пусть хоть они меня когда-нибудь отметят.
   2010
  
   То, что осталось
  
   * * *
  
   Как искренне и преданно глядел
   Восторженными наглыми глазами!
   Какой крутой любовный беспредел
   Творился между нами и над нами!
  
   Ты мне слова такие говорил,
   Что плавилась от нежности округа.
   Ещё никто так сильно не любил,
   Как полюбили мы с тобой друг друга.
  
   Мы жили без запретов и табу,
   Когда и души, и тела - едины.
   Я лишь тогда поверила в судьбу
   И в верность, что зовётся лебединой.
  
   Но краток был счастливый наш полёт.
   Теперь глядишь ты с нежностью телячьей
   На ту, что для тебя так много значит,
   Покуда не придёт её черёд.
   2006
  
   Кома
  
   Мы вроде бы ходим, мы вроде бы дышим -
   Друг друга не видим, друг друга не слышим.
   Спешим на работу, выходим из дома,
   Но всё это - кома.
  
   Газеты листаем за утренним чаем,
   Готовим салат, телевизор включаем,
   Бездумно болтаем со старым знакомым,
   И всё это - кома.
  
   Что более ценно для этого мира?
   Работа, машина, большая квартира.
   На службе халтурим, в театре скучаем,
   Детей своих выросших не замечаем.
  
   В любую погоду зимою и летом
   В бесчувствье одеты, как в бронежилеты.
   Чужая слеза не пробьёт, не достанет.
   И кома быть комою не перестанет.
   2006
  
   * * *
  
   Одинокая и осенняя,
   Как сапожник, что без сапог,
   Как евреи в стране рассеяния -
   Прихожу не на свой порог.
  
   По закону о возвращении
   Мне давно уже вышел срок.
   Попросить у тебя прощения
   Я на твой прихожу порог.
  
   Потерявшийся в день рождения
   Беспородный щенок,
   Задыхаясь от восхищения
   Я замру у твоих ног.
  
   Ты укрой меня сиротливую
   Под размахом могучих крыл...
   Я когда-то была счастливою,
   Ты когда-то меня любил.
  
   И бессрочна твоя каденция -
   Для меня ты - почти что Бог.
   Просто выдай мне индульгенцию,
   Хоть простить до конца не смог.
  
   Ты прими меня сирую, нищую,
   Как от верных вассалов дань,
   Протяни над главой поникшею,
   Как эгиду - свою длань.
   2006
  
   * * *
  
   Уже не мне, теперь моей подруге
   На ушко шепчешь ты слова любви.
   И не мои тебя ласкают руки,
   И губы обжигают не мои.
  
   Уже не мне холодным утром гулким
   Несёшь ты кофе в тёплую постель,
   Где в каждой складке, в каждом закоулке
   Твоих страстей ещё таится тень.
  
   Любимый мой, уже не мой, конечно,
   Легко прошёл ты по моей судьбе
   Беспечный, безмятежный, бессердечный,
   Ты новую любовь нашёл себе.
  
   И я простила, я совсем простила -
   Ведь быть чему, того не миновать.
   Тебя я без рыданий отпустила,
   Будь счастлив. Я останусь доживать.
  
   Но что мне делать с памятью жестокой,
   Бескомпромиссной памятью моей,
   Когда меня оставил одинокой
   Ты в череде грядущих долгих дней.
  
   Да Бог с тобой - мне больше нету дела
   До тех, кому ты голову кружишь.
   Смирилась я. Душа окаменела.
   И у меня теперь другая жизнь.
   2006
  
   Поэтам
  
   Мы прокляты. Мы прокляты, мы прокляты,
   Мы дьявольски безгрешны и чисты.
   Не капли слёз, а вёдра крови пролиты
   На нотный стан, бумагу и холсты.
  
   Мы прокляты. Нас тяготят таланты,
   Что иссушают души и сердца -
   Художники, поэты, музыканты,
   Заложники пера, смычка, резца.
  
   Бег крови то в безмолвии, то в рокоте
   Неудержим и неостановим.
   Мы прокляты, мы прокляты, мы прокляты
   Огнем испепеляющим своим.
  
   И важных слов во мне скопилось столько,
   Что опасаюсь только одного:
   За жизни мне оставшуюся толику
   Я не успею высказать всего.
  
   Но если эти главные слова
   Решат однажды всё же проявиться,
   То, думаю, что хватит мне едва
   Той крови, что во мне пока струится.
  
   И все же, зная цену одиночеству,
   В разладе с целым миром и собой,
   Наш сладкий ад проклятия и творчества
   Не поменяем мы на рай земной.
   2006
  
   * * *
  
   Прощайте. Забудьте. И я вас забуду.
   Вы мне не пишите, и я вам не буду.
   Вы мне не звоните - я вам не отвечу.
   Быть может, случайно на улице встречу,
   Но вас не узнаю, совсем не узнаю.
   Пройду незаметно по самому краю.
   И жизнь моя прошлая будет чужая.
   Забудьте. Считайте, что я уезжаю,
   А там, где я буду, когда вас покину,
   Из памяти вашей навеки я сгину.
   2006
  
   * * *
  
   Я думаю, что я схожу с ума,
   Что я давно живу и много знаю.
   Порою я себя боюсь сама,
   Порой сама себя не понимаю.
   Мне кажется, всё это не со мной,
   И лишь со стороны я наблюдаю,
   Как я от безнадёги умираю,
   Нет выхода. И жизни нет иной.
   2007
  
   * * *
  
   У счастья свой особый запах:
   Морской волны или песка,
   Горячих булочек на завтрак,
   Цветов, парного молока.
  
   У горя - запах валидола
   И безнадёжный вкус тоски.
   И горечь крупного помола,
   Как соль, присыпала виски.
  
   Теперь обыденно и скучно
   Я проживаю день за днём:
   Как бы в пространстве безвоздушном -
   В безлюбье будничном твоём.
  
   Нет вкуса, запаха и цвета
   У безразличья твоего.
   Да, в нашем доме горя нету,
   Но в нашем доме счастья нету,
   А значит, нету ничего,
  
   Что было дорого и мило,
   Что стало общею судьбой,
   За что бы я тебя простила,
   Что ты уже не грезишь мной.
   2007
  
   * * *
  
   Не кентавры, не звери, не боги,
   Но властители нашей судьбы
   По просёлочной пыльной дороге
   Уносили не раз от беды.
  
   Добродушны и неприхотливы -
   Лишь бы вволю воды и овса -
   И опять развеваются гривы,
   И сердца замирают счастливо,
   И от ветра слезятся глаза.
  
   Раздувались свирепые ноздри,
   Зло косил антрацитовый глаз.
   Высекая копытами звёзды,
   Выносили, родимые, нас.
  
   От клинка и от вражьей погони,
   В белый день и в полуночный час
   Уносили нас добрые кони,
   Наши добрые ангелы-кони,
   Что хранили отчаянных нас.
  
   Не ловчили и не предавали,
   Наши беды несли на себе.
   Лишь подковы блестящие стали
   Отпечатками в нашей судьбе.
  
   Отстучали лихие копыта,
   Словно отзвуки прошлых атак.
   Но над дверью подкова прибита,
   Как удачи и памяти знак.
   2007
  
   * * *
  
   Кому он нужен, прошлогодний снег,
   Кому вообще он нужен, день вчерашний.
   Кого волнует лист, уже опавший,
   Прекрасный, хрупкий - наступил - и нет.
  
   Я для тебя такой же палый лист -
   Ещё красив, но хрупок и непрочен,
   И тленом увядания подточен.
   Кленовая открытая ладошка,
   Ещё красива, словно понарошку.
  
   У мартовских снегов короткий век.
   Они ручьи весенние пополнят,
   Но через день никто о них не вспомнит,
   Как о слезах, упавших из-под век.
  
   У палых листьев танцы поутру -
   Они мечтают к веткам вновь вернуться,
   Но, словно птицы, в стаи соберутся -
   Как Жанна Д'Арк, готовые к костру.
  
   Я для тебя такой же палый лист -
   Кленовая ладонь в иссохших венах,
   Вся в пятнах стариковских откровений,
   И двигаюсь уже не вверх, а вниз.
  
   Любимый, что не стал любимым мужем,
   Я ухожу, но ты не смотришь вслед.
   Кому он нужен прошлогодний снег?
   Кому нужна я? И кому ты нужен?
   2007
  
   Посмертие
   Без эпиграфа, но с послесловием
  
   Умереть без любви в равнодушье,
   Задохнуться с последним глотком,
   Словно звонкая дудка пастушья
   Захлебнулась зыбучим песком.
  
   Только веник поскрипывать будет,
   Выметая за мною углы,
   И чужие случайные люди
   Хлебосольно накроют столы.
  
   Широко отгуляют поминки,
   Чуть поплачут, чуть-чуть попоют,
   Перемыв разномастные вилки,
   Наконец облегченно вздохнут.
  
   Через месяц, наткнувшись случайно
   На одну из забытых вещей,
   Лишь вздохнут лицемерно-печально,
   Словно зная про жизнь изначально:
   Всё, мол, бренно у нас, у людей.
  
   Только я в захолустье Вселенском
   Среди мрака, безлюдья и льдин
   Со своим одиночеством женским
   Вдруг останусь один на один.
  
   Ни забыть, ни простить, ни исправить -
   Так положено было судьбой.
   Что же после себя мне оставить?
   Только слезы, пролитые мной.
  
   Растворяясь в космической пыли,
   Обрывая все корни свои,
   Буду помнить: меня не любили,
   Когда я так просила любви.
  
   Послесловие
  
   А, наверное, было бы счастьем
   Жить в покое, довольстве, любви,
   И потом в одночасье скончаться
   Средь рыдающей в голос родни.
  
   Только нет, не дано, не дано мне,
   И в пустой растворяясь дали,
   Я мучительно помню, я помню,
   Что напрасно просила любви.
   2007
  
   * * *
  
   Зачем вы, ребята, куда вы?
   Стремитесь к кому, от кого?
   На поиски смерти и славы
   Влечёт вас бесстрашный "Арго"?
  
   Какие откроются тайны
   На вашем тревожном пути?
   Какие вас ждут испытанья?
   Кому не дано их пройти?
  
   И вот уже звёзды сияют,
   И руки сжимают руно,
   И каждый из вас понимает,
   Что главное в жизни одно:
  
   Когда принимаешь участье
   В погоне за призом своим,
   Не сам он является счастьем,
   А счастье - в погоне за ним.
   2007
  
   * * *
  
   Чтоб больше не влачить в тоске и горести
   Недолгие оставшиеся дни,
   Прошу последней милости, о Господи:
   Мою больную память отними.
  
   Не только болевые точки прошлого,
   Саднящие сильней день ото дня,
   Ты забери и память про хорошее,
   Что тоже было в жизни у меня.
  
   Так долго я блуждала неприкаянно
   По лабиринтам и по тупикам,
   Пусть горечь и обида глыбой каменной
   Сойдёт с души, как слёзы по щекам.
  
   Беспамятна, безумна, беззаботна,
   Не помня боль и горькие слова,
   Умру в свой срок счастлива и свободна,
   Как придорожный камень и трава.
   2007
  
   * * *
   Галине Таск
  
   Да, о чем тут говорить,
   Все так просто,
   Как поэзии парить
   По-над прозой.
  
   Не с заоблачных высот,
   Озираясь,
   А идти, как жизнь идёт,
   Улыбаясь.
  
   По ромашковым полям,
   Да с росою,
   По пылающим углям,
   Да босою.
  
   Пароходик на Днепре
   Раскричался,
   Лист каштана в октябре
   Задержался,

Словно лист календаря
   С красной датой,
   Долгий праздник нам даря
   Безвозвратно.
  
   Мне крикливый пароход
   Да на речке
   Прозу в стих переведет
   По словечку.
  
   И звонят колокола,
   Слово будят,
   Чтоб поэзия жила
   Среди будней.
   2008
  
   Памяти Сергея Есенина
  
   А в Рязани все грибы с глазами -
   Их едят, они себе глядят.
   По тебе горючими слезами
   Плачет табунок лесных опят,
  
   Плачет голенастая берёза,
   Плачет старый деревенский дом,
   И роняет утренние слёзы
   Ива в застоялый водоём.
  
   Херувим с глазами, как озёра,
   Хулиган с оплеванной душой,
   Что же ты оставил нас так скоро
   Одиноких на Руси большой?
  
   За обрывки тонких нервных нитей
   Ты цеплялся из последних сил.
   Где же был он, ангел твой хранитель,
   Что ж не удержал, не защитил?
  
   Почему так стыдно и так жутко
   Нам теперь смотреть в твои глаза?
   Что же ты умолкла, Божья дудка,
   Главное про нас нам не сказав?
  
   Больше дудка не издаст ни звука,
   Но восьмой десяток лет подряд
   Воет ощенившаяся сука,
   Разом потерявшая щенят,
  
   Да запутавшись в ветвях осины,
   Утираясь желтою листвой,
   Плачет ветер о любимом сыне
   С золотой, как осень, головой.
   2008
  
   * * *
  
   По скучному зимнему парку,
   Где каждый наш след - как печать,
   С тобой побредём мы на пару -
   Вдвоём веселее скучать.
  
   По тонкой февральской пороше
   Скользит наша общая тень,
   Такой уж сегодня погожий
   Совсем не по-зимнему день.
  
   По снежной безлюдной аллее
   Так славно бродить и молчать,
   Вдвоём на морозе теплее,
   Но наши носы всё краснее,
   Устали из шарфов торчать.
  
   Морозный безжалостный глянец
   Окрасил нам щёки с тобой.
   И мы обезумели малость...
   Ну всё, я уже нагулялась,
   Ну всё, я уже намолчалась,
   Пойдём-ка, любимый, домой.
   2008
  
   * * *
  
   Пожалуйста, постой, не убегай!
   Терять я не готова совершенно,
   Несовершеннолетний мальчик мой,
   Последний принц трилогии волшебной.
  
   Минул весёлый большеглазый март:
   Капель, зелёных почек шквал -
   Весны-принцессы мудрый старший брат -
   Согрел, очаровал и убежал.
  
   За ним умчал улыбчивый апрель,
   Он даже не заметил на бегу
   Кипящую миндальную метель,
   Цветущих яблонь нежную пургу.
  
   Как жаль, что время задержать нельзя,
   Когда мы спим и в полночь видим сны,
   Приходит лето, оттеснив назад
   Волшебную трилогию весны.
  
   Тебе пора. Весна трубит отбой.
   Берёза плачет, источая сок.
   Все яблони беременны тобой
   И разродятся каждая в свой срок.
  
   Уже заложен в соты майский мёд,
   Засахарив твой цвет и запах твой,
   И будет летним завтрашний восход.
   И всё-таки, пожалуйста, постой.
  
   Несовершеннолетний мальчик мой,
   Твой век недолог, как у мотылька.
   Не исчезай, не улетай, постой...
   Ты всё-таки уходишь...
   Ну, пока.
   2008
  
   * * *
  
   Да что ж ты такой колючий -
   Не приласкать, не обнять?
   Какой золотой ключик
   К душе твоей подобрать?
   На жизненном карнавале,
   Чью маску ты примерял?
   Зачем тебе не сказали,
   Чем кончится карнавал?
   Когда отзвучат оркестры,
   Осыпятся конфетти,
   И станет таким неуместным
   Порванный серпантин,
   Когда поменяются краски,
   Цветы уронят пыльцу, -
   Ты вдруг заметишь, что маска
   Уже приросла к лицу.
   И в праздничной канители,
   Средь будничной маеты,
   Вряд ли понять сумели,
   Какой настоящий ты.
   Шёлковый ли, колючий,
   Нежный ты или злой,
   Ты для меня - лучший.
   Ты для меня - мой.
   2008
  
   * * *
  
   Случайно ли, намеренно,
   Но крохобором-временем
   Жизни мне отмерено
   С воробьиный клюв.
  
   Некогда бояться мне,
   Некогда меняться мне,
   Время лишь признаться мне:
   Я тебя люблю.
   2008
  
   * * *
  
   Не девушка, не бабушка,
   Не женщина во льдах -
   В стране своей взаправдашней,
   От неба в двух шагах.
  
   Не птица быстрокрылая
   Среди птенцов своих,
   Живёт душа открытая
   Для радостей чужих.
   2008
  
   Варим борщ
  
   По дому - Боже правый - что за запахи! -
   Готовим борщ - тут и дурак поймёт,
   И каша, что была у нас на завтрак,
   Да просто и в сравненье не идёт.
   2008
  
   * * *
  
   Так находит коса на камень,
   Так корабль налетает на риф.
   Я глаза закрываю руками,
   Чтобы глаз не видеть твоих.
  
   Ни покоя, ни мира, ни ладу -
   Нас воинственный крушит стих.
   Мы с тобою попали в засаду
   Непомерных амбиций своих.
  
   Беспощаден и неуступчив,
   В заблужденьях неколебим,
   Ты когда-то был добродушным,
   Ты был счастлив и был любим.
  
   Что теперь происходит с нами?
   Что ж мы мечемся день за днём
   Между нашими прошлыми снами
   И сегодняшним бытиём?
  
   Словно в крепости осаждённой,
   Каждый смотрит сквозь щель бойниц,
   Не желая быть побеждённым,
   Не желая склоняться ниц.
  
   И чем дальше, тем нам труднее
   Возвращаться из наших атак:
   Уступает тот, кто умнее.
   Что же мы поглупели так?
  
   Так находит коса на камень,
   Но, уставшая воевать,
   Я хочу сказать на прощанье,
   Отправляясь за полночь спать:
  
   Все средства хороши вполне,
   Ведь победителей не судят,
   Но в нашей жизненной войне,
   Знай, победителей не будет.
   2008
  
   * * *
  
   В день погожий и в непогодье
   На любовь твою не ворожу.
   Двери настежь - иди, свободен.
   Не держу.
  
   Возвращаться плохая примета -
   Так легко ты оставил свой кров.
   На четыре стороны света
   Разнесут тебя семь ветров.
  
   Но чужие заморские царства не заманят тебя,
   Но чужие заморские яства не насытят тебя,
   Но чужие заморские вина не опоят тебя,
   И чужой любви паутина не удержит тебя.
  
   И тогда ты поймёшь, что счастье
   Для тебя лишь со мной одной.
   Дверь не заперта, возвращайся,
   Возвращайся домой.
   2008
  
   * * *
  
   А у судьбы альтернативы нет.
   Рождённый ползать - в небе не летает.
   Мы тем грешны, что родились на свет,
   И наша смерть грехов не искупает.
  
   Не страшась крушащей всё волны -
   Кто должен быть повешен - не утонет -
   Мы знаем, что мы все обречены
   И в первом вздохе, и в последнем стоне.
  
   И некого уже благодарить
   За то, что всем грехам наперекор
   Дано нам счастье редкое любить,
   Пустив свою судьбу наперекос.
  
   И лишь тогда по венам побежит
   Живая кровь, и сердце оживёт.
   И мы впервые понимаем: жизнь -
   Не безнадёжно мёртвое жнивьё.
  
   Но быстро поправляя перекос,
   И нашу предназначенность верша,
   Бросает кто-то жизнь свою вразнос.
   И умирает грешная душа.
   2008
  
   * * *
  
   Птица нежная, цапля-цапелька,
   Что ж застыла ты над водой?
   А по горлышку - остра сабелька -
   Голова долой.
  
   А по горлышку - остра сабелька,
   Голова долой.
   Кровь горячая алой капелькой
   На земле сырой.
  
   Кровь горячая на земле сырой,
   На зелёном мху.
   Исповедуюсь, да перед тобой,
   Словно на духу.
  
   Исповедуюсь, как в последний раз,
   Да в последний вздох,
   Пока кровь моя вся не пролилась,
   Как брусника в мох.
  
   Не живёт одна цапля-цапелька
   Да без милого своего,
   Ты меня руби, остра сабелька,
   Ты меня руби, не его.
   2008
  
   * * *
  
   По циферблату бесконечно медленно
   Ползут минутки, как улитки в дождь.
   Ах, сколько их - не считано, не меряно -
   До часа, когда ты ко мне придёшь.
  
   Как горестно, как безнадежно горестно
   Глядит в окно безмолвная луна.
   О женской я своей забыла гордости.
   Я жду тебя, и я совсем одна.
  
   Как в раковину домика улитьего
   Ползут минуты медленно, как смерть.
   И бесконечно время. И убить его
   До твоего прихода не успеть.
   2008
  
   Я кактус
  
   Я кактус. Пыльный кактус. Колкий кактус.
   Я пасынок сухих песчаных бурь.
   Но я таким на свет родился, каюсь,
   Не божья тварь, а дьявольская дурь.
  
   Я просто кактус. Никаких изысков.
   Не лилия, не ландыш, не нарцисс,
   Не утренняя роза в росных брызгах,
   Не мощный дуб, не стройный кипарис.
  
   Не кедр ливанский - воплощенье силы,
   Не лавр - для победителей венец.
   Чего вы ждёте от меня? Текилы?
   Когда же вы упьётесь наконец?
   2009
  
   Страница дневника
  
   Повернувшее вспять течение,
   Мой нечаянный случайный приз,
   Белый горький мой шоколад,
   Сумасшедшие наши качели:
   Вверх - вниз,
   Рай - ад.
  
   Между раем и преисподней,
   Между ангелом и сатаной
   Я живу лишь вчера и сегодня -
   Завтра нету у нас с тобой.
   2009
  
   * * *
  
   На этот Новый год сойду с ума,
   Куплю весёлых мандаринок груду
   И в комнате их разложу повсюду,
   Чтоб запах нам напоминал: зима,
   И ёлка и любимый с детства праздник,
   Конфет полно в хрустальных вазах разных,
   И ёлку наряжаю я сама.
   Сошью обновку плюшевому мишке
   Из бархатной скатёрки прошлых лет.
   И в новеньких зелёненьких штанишках
   Он будет так красив, что спасу нет.
   2009
  
   * * *
  
   Ах, как беспощадно нынче бьют часы,
   Наверно, это возрастное.
   А на арене циферблата стрелки-псы
   Бегут из никуда до вечного покоя.
   Так на арене времени в удилах и подпруге,
   Бегу безостановочно, движению не рад.
   Высчитываю мысленно свой путь, как площадь круга -
   ?r2, и замкнут мой квадрат.
   2009
  
   Морской пейзаж
  
   О чём ты думал, Айвазовский,
   Когда писал морской прибой
   В глухом дворе среди вазонов
   С гортензией и резедой?
  
   И взглядом упираясь в стену
   Времён османовской войны,
   Животворил густую пену
   На гребне девственной волны.
  
   Ты море не писал с натуры,
   Ты слышал шум его глухой.
   Туч мимолетные фигуры
   Над чёрной маялись горой.
  
   Скажи мне, так о чём ты думал,
   О чём хотел нам рассказать -
   Как с гор порывисто задула
   Осенней хмари благодать?
  
   Как летних штилей безмятежность
   Сменяют бури и шторма,
   Что жизнь - и берег, и безбрежность -
   И бесконечна, и мала?
   2009
  
   Время не лечит
   Тамаре Брусиловской
  
   Время не лечит, не лечит, не лечит -
   Просто идёт.
   Побелели виски.
   Но, как и прежде, мне давит на плечи
   Груз безысходной дремучей тоски.
  
   Боль нестерпимей обычно под вечер.
   Только пичуга под самым окном
   Мне обещает, что станет полегче.
   Станет полегче. Попозже. Потом.
  
   Чаще горят поминальные свечи,
   Чем именинные на пирогах.
   Чёрные дни мои кровью отмечены
   На застарелых сердечных рубцах.
  
   Время не лечит, не лечит, не лечит,
   Только меняет листву и траву.
   Может, потом мне и станет полегче,
   Только потом.
   Если я доживу.
   2009
   * * *
  
   Оказалось, что всё казалось -
   Рая выдуманного нет.
   От него всего и осталось:
   Сердца мышечная усталость
   Да ромашек садовых букет,
   И неистребимый, как жалость,
   Горький дым не твоих сигарет.
  
   Померещилось все, помстилось,
   Миражи кругом, миражи,
   Как расколотые витражи,
   Словно время в часах разбилось.
   К небу ближние этажи
   В небоскрёбах сдаются на милость
   Тем, кто вверх быстрее бежит,
   Обгоняя чужую жизнь,
   Что зачем-то вслед потащилась.
  
   На ночной гудроновой крыше
   Кот чердачный, опухший от сна,
   Сам не понял, зачем он вышел.
   Он, наверно, подумал: весна,
   И решил, что капель услышал -
   Это я всплакнула одна
   У раскрытого в полночь окна,
   Ощущая, как вечность дышит,
   Сигаретным дымом полна.
   2009
  
   Собачий вальс
  
   Философия радости
   В самом деле предельно проста,
   И достаточно малости:
   Солнце светит, трава зеленеет,
   Пробежаться неспешно от куста до куста,
   Миску вылизать чисто,
   И облаять кота,
   Что топорщит загривок пушистый,
   Обнаглел негодяй, как он смеет!
  
   Почеши меня за ухом -
   Я завиляю хвостом,
   Захлебнусь твоим запахом,
   Улыбаясь от уха до уха.
   Хоть на самоубийцу я совсем не похож,
   Но подохнуть готов
   Под любым захудалым кустом,
   Подставляя под ласку твою, как под нож,
   Беззащитное нежное брюхо.
  
   Для тебя я могу
   Всё, что скажешь, прикажешь, велишь,
   Хочешь, двор наш сто раз обегу,
   Да бери ты хоть всю мою псиную жизнь -
   Для тебя я умру и воскресну бесчисленно раз,
   Всё отдать, не жалея, могу я:
   Хочешь ухо мое, мою лапу и глаз,
   Шкуру всю или клок,
   Мячик, миску, подстилку и поводок,
   И любимую косточку с хрящиком, мозговую.
   2009
  
   Крестный путь
  
   Вверх и вверх по Виа Долороса,
   Окропленной сохнущей росой,
   Я влачу свой крест, простоволосый,
   В порванной хламиде и босой.
  
   Женщины стыдливо голосили,
   Словно прикрывая чью-то гнусь.
   Долго вам придётся ждать Мессию.
   Я всего лишь Бог.
   Я не вернусь.
  
   Долго вам придётся ждать Мессию,
   В песнях воспевать, слагать стихи...
   Я всего лишь Бог.
   И я бессилен
   Вас простить и отпустить грехи.
  
   И пока свой путь страданий вечный
   Каждый в одиночестве вершит,
   Может кто-то станет человечней
   И замолит то, что нагрешил.
  
   Может быть, родится кто-то новый,
   Тот, кто жизнь за вас отдаст, любя,
   Тот, кто горький мой венец терновый,
   Не страшась, примерит на себя.
  
   Губы сжав от боли, сдвинув брови,
   Крестный путь свой кровью окропит...
   Но роса всегда дороже крови.
   Он всего лишь Бог.
   Пусть он простит...
   2009
  
   Шарф
  
   Сезон дождей. Период листопада -
   Преддверие грядущих холодов.
   Достанем с антресолей всё, что надо -
   Зима придёт, а ты уже готов:
  
   Перчатки из киоска у вокзала
   И куртка с меховым воротником.
   Я тёплый шарф сама тебе связала
   На спицах. А могу ещё крючком.
  
   Морозным утром выйдешь за порог,
   Я провожу тебя в домашнем платье,
   Поправлю шарф. Пусть он мои объятья
   Хранит, чтобы озябнуть ты не смог.
  
   Пока в мороз не вылилась прохлада,
   Я лишь один вопрос тебе задам:
   Готов ли ты в период листопада
   К уже недальним зимним холодам?
   2009
  
   Сентябрь
  
   Сентябрь.
   Почти конец сезона
   И лета бабьего пора.
   В дыру прохладного озона
   Течёт последняя жара.
   По набережной бродят снобы,
   И свежевыпеченной сдобы
   Настойчив сладкий аромат,
   И ароматно бабье лето.
   Купальник сух.
   Прощай, диета,
   Да здравствует французский торт!
   Сентябрь.
   В ребро толкает чёрт,
   Мол, можно всё и всё возможно.
   Поверить в это так несложно
   Под шум и музыку, и праздность
   В сентябрьских соблазнах разных.
   И бомж прибрежного разлива -
   Сократ беспечных пляжных дней, -
   Держа в руке бутылку пива,
   Прошествует неторопливо
   В компании других бомжей,
   Чтоб обсудить букет вопросов,
   Всегда глобальных и насущных.
   Философ - он везде философ:
   На рынке, в бане, в райских кущах.
   К примеру, к нам туристы прут:
   Как мёдом мазано им тут.
   Чего им дома не сидится,
   В Париже и других столицах:
   В Берлине, Каннах или в Ницце,
   В Сиднее или, скажем, в Нанте...
   И, как сказал великий Данте,
   Здесь вам не тут, а тут не там.
   Пора, пожалуй, по домам...
   И где твой дом, шальная баба?
   Ты бомж всемирного масштаба,
   Попавшая в ощип, как кур.
   Да мало ли подобных дур,
   Влетевших, словно шарик в лузу,
   Но лузе, впрочем, все равно...
   По набережной прут французы,
   Забывшие Бородино.
   2009
   Зависть
   Моцарт и Сальери
  
   Дожил бы Моцарт до седин,
   Смакуя каждое мгновенье,
   Ужель бы понял в миг один,
   Что вдруг иссякло вдохновенье?
  
   Нет. Он доволен и успешен,
   Живёт, ни грешен, ни безгрешен,
   В минуты скорбные утешен
   Всей многочисленной роднёй -
   Гамливы, алчны, как вороны -
   Детишки, жены, кредиторы,
   Все проходимцы или воры.
   Что за семейка, Боже мой,
   Ну, хоть не приходи домой!
   И в творчестве одни повторы...
  
   Никто талантом не отмечен,
   Никто не думает о вечном,
   Как будто бы душой увечен
   Наследник гения любой.
   У уличного музыканта
   Немного подзанять таланта,
   Глоток вина - ничтожна плата
   За ноту звонкую стаккато,
   За восхищенье и любовь.
  
   Сальери часто забегает,
   Слегка обрюзг и лысоват,
   Он лихо кьянти попивает
   И постоянно напевает
   Отрывки из своих сонат.
   Спасибо, что не забывает...
   Что, бедному, ему осталось?
   Глухая старческая слабость,
   Страх не дожить до Рождества,
   При гении играя втору,
   Давно бы удавиться впору,
   И лишь одно даёт опору -
   Та зависть, что ещё жива.
  
   Сам Моцарт мнил: бессмертна слава,
   Его отрада и отрава,
   Лишь гении имеют право
   На сладких лаврах почивать.
   Звучат бессмертные трезвучья -
   Не написать вовеки лучше,
   Ему счастливый выпал случай -
   На струнах вечности сыграть.
  
   ...Что дальше? Время пробежало,
   Словно по клавишам рука.
   И только зависть - эка жалость! -
   Одна останется в веках.
   2010
  
   * * *
  
   В туманном марте на Монмартре
   Жива печаль по январю.
   В анатомическом театре
   Дают последнее ревю.
  
   Герой безмолвен и бездвижен,
   Открыт, как никогда досель.
   Под Вяткой, а не под Парижем
   Сойдёт в постылую постель.
  
   Окрашенные маслом стены,
   Окошка ржавый переплёт.
   Окончена немая сцена.
   Массовка плачет, дождь идёт...
   2010
  
   Сцена
  
   Легки листвы овации
   Под мартовским дождём,
   Красивы декорации,
   В которых мы живём.
  
   Бесстрастная статистика
   Надежна и проста:
   Статисты мы, мы листики
   Ветвистого куста.
  
   Как на поляне солнечной
   Довольны мы вполне,
   И радуемся очень мы
   Такой простой весне.
  
   Движенья веток плавные
   Похожи день за днём,
   Мы не герои главные,
   Но главное - живём.
  
   Обыденно, как водится,
   Живём давно уже,
   И время позаботится,
   Пожалуй, о душе.
  
   Быть может, собираться нам
   Пора уже, пора.
   Красивы декорации,
   И наша жизнь - игра.
   2010
  
   * * *
  
   Ах, бедный мой мальчик, мой маленький принц,
   В этом мире гармония проявляется слабо -
   В хитросплетении колючей проволоки границ
   Нету места для лишнего баобаба.
  
   И хоть дворники утром свои тротуары метут,
   Не становится на планете ни чище, ни лучше, ни краше,
   Равнодушные розы, как на кремовом торте цветут,
   Может быть, чтобы скрасить чуть-чуть бытие унылое наше.
  
   На Земле только лисам в курятнике и благодать:
   Без труда, без стыда - абсолютная сытость и неправедное
   блаженство.
   Мальчик мой, ничего тебе люди не смогут хорошего дать -
   В нашем мире по-прежнему нет совершенства.
  
   Что же будет, мой маленький, с этой землёй и с тобой,
   Когда вымрут романтики, точно мамонты и динозавры?
   Я боюсь, что из жизни исчезнут тогда доброта и любовь.
   Милый принц, я люблю Вас.
   Пожалуйста, доживите хотя бы до завтра...
   2010
  
   * * *
   Белле Ахмадулиной
  
   О Белла, чао, не прощай, а чао -
   Иссяк исток живительной воды,
   И твой уход - печальное начало
   Огромной нескончаемой беды.
  
   Волшебница изысканных пассажей,
   Когда любое чувство на кону,
   О, как владела ты душою нашей,
   Кроме тебя, не нужной никому.
  
   Высокий смысл дарила ты предметам,
   Травинку и песчинку возлюбив,
   Снежинка, не растаявшая летом,
   Симфонии затейливый мотив.
  
   Поэзии российской примадонна,
   Тропический цветок среди зимы,
   О, Белла донна, чао, Белла донна,
   Как рано без тебя остались мы.
  
   Сосредоточие тепла и света,
   Вне лозунгов, парадов и знамён,
   Великая малютка из квартета,
   Где каждый был знамением времён.
  
   Теперь в своей неистовой печали,
   С любовью, что останется в веках,
   Мы повторяем: "Чао, Белла, чао.
   До скорого. До вечного. Пока".
   2010
  
  
   Обратная сторона
  
   Обречённый на поражение,
   Не сдающийся до конца,
   Получает вознаграждение -
   Девять грамм литого свинца.
  
   Телефонные злятся зуммеры,
   Упиваясь сами собой.
   Это выше благоразумия -
   Не склоняться перед судьбой.
  
   Если вы поговорки помните,
   То не верьте им ни одной:
   В тихом омуте, в тихом омуте
   Только муть, обман и покой.
  
   Есть покой и есть напряжение,
   Есть прилив и отлив волны,
   Есть победа, есть поражение -
   У медали две стороны.
  
   Неизменно земли движение,
   Да пребудет славен в веках
   Обречённый на поражение,
   Победивший собственный страх.
   2010
  
   Гадание
  
   Чёт и нечет, утро - вечер, нечет - чёт,
   Чёрный - белый, боль и радость - жизнь течёт.
   Обрываю я с ромашки лепестки:
   Любит, плюнет, поцелует -
   Что ромашка наколдует?
   Лепесток последний сдует,
   Словно бабочку с руки.
   Как весёлые монашки до обета,
   В поле белые ромашки - для букета.
   И под ветром их отчетливы движенья,
   Ритуальные, как танцы ворожеи.
   Ворожи - не ворожи,
   От судьбы не убежишь.
   Что ж я, дура, все гадаю: нечет - чёт?
   Все ответы знаю я наперечёт:
   Любит - не любит, плюнет - поцелует,
   К сердцу прижмёт, к черту пошлёт...
   Да хоть все ромашки в поле оборви,
   Мне не выпадет ни лепестка любви.
   2010
  
   Попытка примитивного мышления
  
   Переставить мебель.
   Волосы покрасить
   В радикально чёрный, нет, в зелёный цвет.
   И устроить праздник -
   Ты меня оставил, вот и весь балет.
  
   Все твои подарки - бусы и конфеты,
   И цветок, засохший в сборнике стихов -
   Не дадут ответа на вопросы, где ты,
   Чем заполнен список не моих грехов?
  
   Ты меня оставил. Разлюбил и бросил.
   Одинокий вечер тягостен и пуст.
   По планете мёртвой пыльный ветер носит
   Горький одинокий перекати-куст.
  
   Просыпаюсь утром. Поливаю кактус.
   Он хоть и колючий, но вполне живой.
   Не живу, а только выживаю как-то,
   Без тебя, как будто всё ещё с тобой.
  
   Но грустить не буду. Вымою посуду.
   Приберу за кошкой - начала линять.
   Переставлю мебель и поверю в чудо...
   Что-то надо в жизни к лучшему менять.
   2010
  
   Мы были другими
  
   Давно это было, но всё-таки было:
   Трава зеленела и солнце светило.
   Бессмертны, как боги, стройны, как богини,
   Мы были другими, мы были другими.
   Что с нами взрослело, что с нами осталось,
   А что незаметно в пути потерялось.
   Свиданья и ссоры, разводы, женитьбы,
   Ах, только бы юность в душе сохранить бы.
   Кусты и деревья остались нагими...
   Мы были другими, мы стали другими.
   2010
  
   Снов моих тёмнокрылые птицы
  
   Когда солнце за море садится,
   Наступает покой на земле,
   Снов моих тёмнокрылые птицы
   В изголовье слетают ко мне.
  
   Что приснится мне нынче под утро,
   Когда так шелковисто-мягка
   Под серёжкою в ушке подушка
   Невесомая, как облака.
  
   И тогда, как бывает не часто -
   Раньше чаще, теперь иногда -
   Я проснусь с ощущением счастья,
   Как и в детские эти года.
   Мне приснится счастливое детство
   И мальчишка, что жил по соседству.
   2010
  
   День победы
  
   Мы играли в "войнушку"
   Во дворе возле арки,
   Мы с Наташкой-подружкой
   Были там санитарки.
  
   Мы азартно стреляли,
   Мы дружили навечно,
   И победа за нами
   Оставалась, конечно.
  
   И верны, и отважны.
   И крепки, как из стали,
   От врагов не однажды
   Мы друг друга спасали.
  
   И на верность народу
   Мы присягу давали,
   И за честь, и свободу
   Так легко умирали,
  
   И под танки бросались
   Без гранаты порою,
   Мы взаправду сражались,
   Все мы были герои.
  
   Над ребятами павшими
   Мы всерьёз горевали,
   Словно прошлое наше мы
   На себя примеряли.
  
   Увлекаясь игрой,
   Мы всегда побеждали,
   И бежали домой,
   Где нас к ужину ждали
  
   Воевавший отец
   И блокадница-мама,
   На столе холодец
   И на клавишах гаммы.
  
   И назавтра опять
   Убежим мы с обеда,
   Чтоб в "войнушку" играть
   И вернуться с победой.
   2010
  
   Черешня
  
   Был июль - макушка лета,
   Комариная напасть,
   Ничего вкуснее нету,
   Чем черешневая сласть.
  
   В жёлтой мякоти прозрачной
   Видно косточку в упор.
   Мы полезем на удачу
   В сад соседский за забор.
  
   Не заслужена награда,
   Словно милость свысока:
   Соловьиная рулада
   Под луною в облаках.
  
   И вкусней не отыскать мне
   (Нынче вкус совсем иной),
   Чем черешня тети Кати
   После вылазки ночной.
  
   Кто святой, кто многогрешный -
   Не суди, да не судим.
   Вкус ворованной черешни
   На губах неистребим.
   2011
  
   Колокола
  
   То не туча злая шла - вражья конница,
   Било ботало в борта - любо-дорого,
   И заслышав тот набат да со звонницы,
   Запирали ворота да от ворога.
  
   Как с победою домой возвращалися -
   Каждый чудо-богатырь, каждый сам - герой -
   Звонари вовсю трудились-старалися,
   Созывая люд честной да на пир горой.
  
   Позабыты времена те былинные,
   Растеряли, что завещано предками,
   Редко в праздники звучит звон малиновый,
   Да и праздники теперь стали редкими.
  
   Иногда лишь защемит боль-тоска в груди,
   Ты уж, Господи, прости нашу немоту -
   Звонарей у нас, поди, да хоть пруд пруди,
   Только лить колокола больше некому.
   2011
  
   * * *
   Леониду Будько
  
   Жил один музыкант в Калифорнии,
   Он сонаты писал и симфонии,
   Зарабатывал ихние рублики,
   Исполняя концерты для публики,
   В нём звучали мелодии чудные,
   Порождённые лучшими чувствами.
  
   Он большого б успеха добился,
   Но однажды он взял и влюбился.
  
   А девица была не возвышенна,
   Отродясь симфоний не слышала,
   Вышивала гладью и крестиком,
   В ступке мак толкла медным пестиком,
   Выходила на кухню в халате
   И варила тефтельки в томате.
  
   Вилки звякали, ложки стучали,
   В сковородках шкварки скворчали,
   Ароматы витали густо,
   Создавая симфонию вкуса.
  
   И талантливый, окрылённый,
   Музыкант был счастливым влюблённым.
   В нём звучали такие мелодии,
   Что сирень в феврале расцветала,
   Ничего, что любимая, вроде бы,
   Его музыку не понимала,
  
   Ведь влюблённым во все времена
   (В Калифорнии именно так)
   Только музыка сердца нужна,
   Чтобы с сердцем любимого в такт.
   2011
  
   Казанова
  
   Прости меня, о Казанова,
   Что ты не принц моей мечты,
   Не мною был ты коронован,
   Не мною был развенчан ты,
   Магистр искусства искушенья,
   Любовь творящий и дарящий,
   Наверно, ты не помнишь лиц
   Тобой "погубленных" девиц,
   Пылавших страстью настоящей,
   Твоих прилежных учениц,
   С тобой искавших утешенья.
   Не я не ведала сомненья
   За вечность до грехопаденья,
   Не я так жаждала греха,
   Что мнился истинным блаженством,
   Не я в изнеможенье женском
   Была к молве людской глуха.
  
   Не в нашей спальне свет притушен,
   На простынях ручной работы
   В измятой пене белых кружев
   Колье, подаренное мужем,
   От твоего тускнеет пота,
   Не на моей груди, увы.
   Я не теряла головы
   Под поцелуями твоими,
   И чести не моей во имя
   Сверкал клинок, звенела сталь,
   Но валансьенских кружев шаль,
   Камзол твой с золотым шитьем
   И золотая гарда шпаги
   Лежали в кресле, не моем,
   Не я от страсти в полушаге
   Уже была готова пасть,
   Но не случилась эта страсть,
   Прости меня. Мне очень жаль.
   2011
  
   Бремя первопроходцев
   Диптих
  
   В Божьей воле не сомневаться -
   Этот промысл не без небес -
   Словотворцы и словознатцы -
   Без корысти, без пафоса, без...
  
   I
   Где прошли по земле рудознатцы,
   Без имён занесенные в святцы,
   Где простор не имеет лица,
   Низкорослых лошадок бурятских
   По степи непоспешна трусца.
  
   Не геройство лелея и холя,
   Не ища себе лучшую долю,
   Не известности тщась заслужить,
   Не страшились живот положить
   За России величье и волю.
  
   Как судьбу, взнуздав иноходца,
   По степям, где колодцы пусты,
   Шли туда, где медовое солнце
   Лижут сумерек серые псы.
  
   Припорошены колкою пылью,
   Бастурму под седлом хороня,
   Молоком умывались кобыльим,
   Утирались седою ковылью,
   И нагайкою гнали коня.
  
   Никакой не просили награды,
   И призванию свято верны,
   Чем богаты, тем были и рады,
   И сокровищ несметные клады
   Добывали для блага страны.
  
   II
   Мы причастны к великому братству
   Открывателей кладезей слов,
   Совладельцы иного богатства -
   Буквоведы и словознатцы,
   И магистры печатных листов.
  
   Не нагайкою сбитые фразы -
   Наша правда проста и мудра:
   Огранённых созвучий алмазы
   Дарят нам осознанье добра.
  
   И по первоосновным просторам,
   По степям, не измеренным словом,
   Ибо путь сей неведом для нас,
   К словотворным сокровищам новым
   Нас ведёт непоспешный Пегас.
   2011
  
   Детское питание
  
   Арбуз трещал, как лёд под ледоколом,
   Был вкус его нам сызмальства знаком,
   А рано утром мама перед школой
   Давала нам какао с молоком,
   Какао со сгущённым молоком.
  
   И на большой желанной переменке
   В буфете школьном купим курабье.
   Какое это, право, объеденье,
   И я кусочек отломлю тебе.
  
   В столовой мама накрывает стол,
   И запахи терзают обонянье.
   Ах, ужинов семейных обаянье,
   Ах, маминых огурчиков засол.
  
   В бульоне лук с варёною морковкой -
   Их полагалось люто не любить,
   Кричать: "Не буду, не хочу, противно",
   А в выходные газировку пить -
   Пломбир вкусней со сладкой газировкой.
  
   Вечерним криком: "Папочка пришёл!"
   Знаменовалось счастье много лет.
   Ах, как нам в детстве было хорошо.
   Там хорошо... Но нас там больше нет.
   2011
  
   * * *
  
   Речей любовных ненадёжна нить,
   И сердце там, где тонко, там и рвётся.
   Мне больше ничего не остаётся -
   Внимать тебе, дышать тобой - любить.
  
   В тебе, как в море, недостатков нет,
   Ты весь - одно сплошное совершенство.
   До боли нестерпимое блаженство
   Ловить тобою преломлённый свет.
  
   Ах, Андерсен, зачем ты так жесток
   К русалочке, влюблённой безоглядно,
   Что отдала свой нежный голосок
   За боль и счастье быть с любимым рядом.
   2011
  
   Золушка - послесловие к чуду
  
   Небо полно желаний несбывшихся,
   Что на облаке золотом вышиты,
   Ну а те, что уже сбылись,
   И с небес, и из памяти вышвырнуты,
   Как ненужный опавший лист.
  
   Небо синью осеннею мучая,
   Через облачко цвета золы
   Пробивается солнечный лучик -
   Чудо-нить золотой иглы.
  
   А на ослике цвета пепла -
   Символ сбывшихся наших надежд -
   Едет Золушка непоспешно,
   В пыль макая края одежд.
  
   Взгляд её безнадёжно-кроткий,
   И чумазинки на лице.
   Не прижиться бедной сиротке
   В золотом королевском дворце.
  
   На ногах деревянные сабо,
   А не туфелек бальных хрусталь,
   Он и помнится очень слабо,
   И потери такой не жаль.
  
   Ни кареты, ни кучера-крысы,
   Лишь в конце дороги видна
   Синь осенней небесной выси,
   Что чужих мечтаний полна.
  
   Это добрая фея сдуру
   Превратила желание в быль,
   Но нельзя изменить натуру,
   В чьей душе лишь зола и пыль.
  
   И чтоб наши желания лучшие
   Вышить в небе цвета золы,
   Нам даётся солнечный лучик -
   Чудо-нить волшебной иглы.
  
   Под копыта ослику бросили
   Листьев золото неспроста,
   Словно поймана в невод осени
   Золотая рыбка листа.
   2011
  
   Ожидание
  
   Не будете ли так добры сказать, который час?
   Застыли стрелки на часах, как острия штыков.
   С тех пор, как в спаленке у Вас в окне огонь погас,
   Прошло, наверно, много лет, а может быть, веков.
  
   Мне подождать? Я подожду, я терпелив безмерно,
   Романов Ваших пережил десятка полтора,
Не отличите от других моё лицо, наверно,
   Но я безмерно терпелив, а наша жизнь - игра.
  
   Мне при раздаче козырей досталась только верность,
Я с ней не нужен Вам совсем, у Вас другой расклад:
   Тузы, валеты, короли - лишь гости из таверны,
   В которой шум, и пир горой, и кавалеры в ряд.
  
   Я только лишь шестёрка треф, мой ход ещё не скоро,
   От Вас, коварной дамы пик, я в дальнем далеке,
   Я в этой партии статист, играющий актёра,
   И верность - главный козырь мой - припрятан в кулаке.
  
   Быть может, время не моё и век не тот сегодня,
   У Вас опять крутой роман, интрижка, рандеву.
   Мне подождать? Я подожду, раз так судьбе угодно,
   Скажите мне, который час, и я уже умру.
   2012
  
   * * *
  
   "Здесь всё меня переживёт"...
   Вчера была - сегодня нету.
   На место мёртвого поэта
   Вполне живой поэт придёт.
  
   И воплотит себя в слова,
   Никем не сказанные ране,
   И боль его взорвётся в ране,
   Прикрытой кожею едва.
  
   В музее имени меня
   Слов позабытые огарки,
   Те, что когда-то были ярки,
   Теперь ничтожны без огня.
  
   Не приходи - меня здесь нет.
   2012
  
   Не привыкай к дождю
  
   Не привыкай к дождю, он ненадолго:
   Он тёплый и зовут его слепой.
   И от него совсем не будет толку,
   Он кончится, уйдёт, как пьяница в запой.
   2012
  
   * * *
  
   Вселенская мука - разлука:
   Ни слова, ни стона, ни звука -
   Вокруг немота пустоты.
   Гора не сойдётся с горою,
   И мы не сойдёмся с тобою -
   Не мы - или я, или ты.
  
   Как звери холодной зимою,
   Ветра безнадёжно завоют -
   Прервётся незримая нить.
   О том, что забудется это,
   Что канут страдания в Лету -
   Не надо со мной говорить.
  
   И будет всё пусто и немо,
   Повиснет бездонное небо
   Над моря бездонной водой.
   Терпенья безмерная чаша
   Бедой переполнилось нашей -
   Бессрочной разлукой с тобой.
  
   Но если, во что я не верю,
   Ты всё же оценишь потерю,
   Возникнешь из пустоты.
   К тебе поползу по-собачьи,
   Поправ все обеты - безбрачья,
   Безлюбья и немоты.
   2012
  
   * * *
   Леониду Будько
  
   Давайте простим друг друга,
   Простим и полюбим друг друга,
   И прочно замкнутым кругом
   Станет цикл Зодиака,
   Прощение - злая наука,
   Терпенье - безумная скука,
   А ненависть - подлая сука -
   Не имеет своего знака.
  
   Давайте не будем браниться,
   Жениться и разводиться,
   Сходиться и расходиться,
   Не будем страдать вообще.
   Давайте будем попроще,
   Как рыжик в осиновой роще,
   Потратим последний грошик,
   Подумаем о душе.
  
   Душа без страданий - мыло:
   Забыла о том, что было,
   Не помнит, кого любила,
   Сама себе хороша.
   Не холодно ей, не жарко,
   И никого не жалко,
   Ни искорки, ни огарка -
   Медуза, а не душа.
  
   Давайте простим друг другу,
   Смирим сердечную вьюгу,
   И, словно пони по кругу,
   По кругу пустим года,
   Забудем с тобой о прошлом,
   Подумаем о хорошем,
   Потратим последний грошик
   На что-то, что навсегда.
   2012
  
   * * *
  
   Наша жизнь не крики "Браво!",
   Не прогулка, не парад.
   Очень просто: все мы правы,
   И никто не виноват.
  
   Славы сладкая отрава,
   Шитый стразами наряд,
   Все мы правы, все мы правы,
   И никто не виноват.
  
   Луговые никнут травы,
   Вызревает виноград.
   Это осень. Все мы правы,
   И никто не виноват.
  
   Неудач безумных лава,
   Яблок падающих град.
   Утешает, что мы правы,
   И никто не виноват.
  
   Соли пуд - одна приправа,
   Слёз обильных водопад.
   Плачь-не плачь, а все мы правы,
   И никто не виноват.
  
   Под огнём у переправы
   Не поймёшь, кто зол, кто рад,
   Потому что все мы правы,
   И никто не виноват.
  
   Нет вины - нет укоризны:
   На войне как на войне.
   Так ведётся в нашей жизни -
   Правый виноват вдвойне.
   2012
  
   Памяти Герострата
   Блаженны не видевшие, но уверовавшие.
   "Евангелие" от Иоанна, гл.19, стих 21
  
   Ну что, забогател? Ты счастлив,
   Свершив свой нравственный обвал?
   Ты целого единой частью
   Совсем недолго пребывал.
  
   И что ты купишь на тридцатку -
   Одежду, землю или скот?
   Годов и дней твоих остатки
   Почти закончили свой счёт.
  
   Зачем? Корысть ли, страх ли, слабость?
   Но как ты это смел посметь!
   Тебе в веках одно осталось -
   Бесчестье, большее, чем смерть.
  
   Так повелось у нас от века -
   Взрывает мир не динамит:
   Предай, спали библиотеку -
   И ты всесветно знаменит.
  
   Какой бы ни была утрата,
   Исток единый у всего:
   Зачем мы помним Герострата?
   Затем, чтобы проклясть его.
   2012
  
   Семь непрожитых жизней
  
   Если б я была мужчина,
   То любила бы всех женщин -
   Стройных гурий длинноногих,
   И толстушек пышногрудых
   С тонкой кожею прозрачной
   И пушком на нежной коже.
   Ох, как я бы их любила.
  
   Если б я была девица
   Строгих принципов моральных,
   Мне б, наверно, было скучно
   Соблюдать их неуклонно.
   И моё грехопаденье
   Встречей роковой с тобою
   Было б определено.
  
   Если б я была блудницей
   Я любила бы безумно,
   Всех мужчин без передышки,
   Без подарков и без денег,
   Потому что я люблю
   И любить, и быть любимой
   Хоть на день, хоть на мгновенье.
  
   Если б я была рыбёшкой
   В чешуе с холодной кровью
   В водах мутных и проточных
   В косяке себе подобных,
   Я не думала б о вечном,
   Я б любила червяков,
   Я б их ела-ела-ела
   И ловилась на крючок.
   Если б я была бы кошкой,
   То мышей бы не ловила,
   Я б вообще не суетилась,
   Я б лежала на диване,
   Грея шёлковую шерстку
   В теплоте твоей любви,
   Зная: я её достойна.
  
   Если б я была собакой -
   Преданной твоей собакой,
   Непородистой, лохматой -
   Я б в глаза тебе глядела,
   Я лизала б твои руки,
   За тебя отдала б жизнь я,
   О, великий мой хозяин.
  
   Если б я была тобою,
   То меня бы я любила,
   Не жалела б слов достойных
   И в глаза смотрела мне.
   Хоть бы с временной любовью.
  
   А была бы снулой рыбой, -
   Мне бы было всё равно.
   2012
  
   Туман
  
   Давай с тобой простимся
   Без слёз и без печали,
   Смотри, туман сгустился
   Над улочкой прибрежной,
   Где нас с тобой венчали
   Ветра дыханьем нежным,
   А мы не замечали.
  
   Здесь много лет друг к другу
   Дома боками жмутся,
   Как старые супруги:
   Умрут - не разойдутся.
  
   Петух на всю округу
   Орёт, как ненормальный.
   Всех разбудил - и в спальню,
   В курятник, в коммуналку,
   Где утром сладко спится
   У клуши под крылом.
   Пускай поспит - не жалко,
   Петух - такая птица,
   Что мнит себя орлом...
  
   Прощай, ещё не вечер
   С соблазном и обманом,
   Ещё фарцует ветер
   Любовью и туманом,
  
   Как на приморском рынке
   Турецкими платками,
   Индийскими шелками,
   И фруктами в корзинке,
   И простоквашей в крынке.
   Там груды спелых вишен
   И семечки мешками,
   Там шустрые мальчишки -
   Проныры и воришки,
   Медовые коврижки,
   Помада и духи.
  
   Простимся, так уж вышло.
   Уже туман растаял,
   Всего-то и оставил,
   Что тени под глазами,
   Да грустные стихи.
   2012
  
   * * *
  
   От любви задыхаюсь. Люблю - не могу.
   Может, я и раскаюсь, но позже, но позже.
   А пока я домчусь, долечу, добегу,
   Чтоб успеть на последний, уходящий мой поезд.
  
   Ни сомнений, ни трепета. Никаких "может быть" -
   Всё быть может. Всё будет сейчас и сегодня.
   Я люблю - не могу. Не могу не любить,
   И сгораю в лучах сумасшедшего полдня.
  
   Ни о прошлой рассветной безумной любви,
   Ни о том, что закатная тоже настанет,
   Я не думаю.
   Чувства сегодня мои
   Победительней вечности.
   Откровеннее тайны.
  
   И как только ворвусь я в последний вагон,
   Обниму и прижмусь, и пойму, что любима,
   Вдруг дойдёт, что уже проскочила свой перегон.
   Не люблю.
   Не могу.
   И мой поезд проносится мимо.
   2013
  
   * * *
  
   Слогов ударных, безударных
   Полно в словесном ассорти -
   Поэтов множество бездарных,
   А заурядных - пруд пруди.
  
   В зубах навязшим бутербродом
   С колбаской, сыром, ветчиной,
   Всегда довольные собой,
   Торгуют со своим народом
   Спекулятивной пустотой.
  
   От сытой и унылой жизни
   Рифмуя с лёгкостью слова,
   Плетут стихи, как кружева,
   Простой не допуская мысли,
   Что смысл - не палая листва,
   А тамада на горькой тризне.
  
   Многозначительность без смысла,
   Красивости без красоты,
   Очаг замаскируют стылый
   В дому, где тихо и пустынно.
   А что страшнее пустоты?
  
   Увы, бездарность правит миром,
   Она напориста, шустра,
   И из себя сама кумиров
   Творит с утра и до утра.
   2013
  
   Июнь грешный
  
   Ах, этот мальчик был непростительно юн,
   Он ещё не таил рубцов от сердечных ран,
   Кончался медово-черешневый грешный июнь,
   Кончался предусмотрительный наш роман.
  
   Ах, этот мальчик сложен был, как греческий бог,
   Нашу любовь-однодневку выбрала я сама,
   Нежный пшеничный чуб, зачесанный вбок,
   И пухлые детские губы сводили меня с ума.
  
   И наплевав на приличия, страх и стыд,
   Благословляя выпавший мне удел,
   Я наслаждалась им, словно живой водой,
   Воздух ночной над пляжем песчаным стыл,
   И раскалялись звёзды от жара сомкнутых тел,
   Вставало полночное солнце для нас с тобой.
  
   Ах, этот мальчик познает ещё не раз
   Опьянение страстью под звёздный дождь среди дюн,
   Но на донышке сердца сохранит он память о нас,
   Неповторимую, невозвратную, как тот июнь.
   2013
  
   Золушка XXI века
  
   Башмачник, башмачник, рукастый мужичок,
   Трудиться для людей - похвальный принцип,
   Построй ты мне, башмачник, хрустальный башмачок,
   На этот башмачок, как на заточенный крючок,
   Словлю себе я сказочного принца.
  
   Не храбрые портняжки, а сказочный портной,
   Сшей платье мне, чтоб краше не бывало.
   Встречают по одёжке, не по стрелке часовой,
   Но в полночь под часов ехидный бой
   Мне будет не впервой смываться с бала.
  
   Тогда на видном месте оставив башмачок -
   Им, принцам, не напомнить - забывают,
   Не намекнуть - за так не понимают -
   Босая побегу, зажав в ладошке пятачок,
   Ведь даром на трамвае не катают.
  
   Спасибо, работяги, башмачник и портной,
   Мир держится на вас, гласит пословица.
   Трамваи в парк, а я домой,
   И принцы на хрусталь уже не ловятся,
   А сказка свадьбой кончилась, мне, помнится.
  
   Блестящие осколки предсвадебных одежд
   В серванте так безжалостно сверкают,
   На то, что всё возможно намекают,
   Как будто урны, полные несбывшихся надежд,
   А сбывшихся, наверно, не бывает.
   2013
  
   Заявление по собственному желанию
  
   Я ангел-хранитель, это моя работа,
   Я весь белый, пушистый, крылатый,
   Моё дело - любить человечество, спасать, беречь и охранять.
   Вот и машу крыльями до двадцать седьмого пота.
   И заметьте, я за это не получаю зарплаты,
   Тружусь, так сказать, по велению свыше,
   откуда деньги-то взять?
  
   Вы думаете, ангелом быть легко и приятно:
   Паришь себе в небе бездумно, пёрышки чистишь
   и снова паришь,
   Амброзия - даром, нектар и фрукты - бесплатно,
   Квартира, хоть и казённая, но хорошего метража,
   Выше самого высокого этажа, даже выше крыш.
  
   Но за все эти блага тоже надо платить -
   ангелом быть тяжело:
   Люди не стали ни лучше, ни чище, не перестали страдать,
   Того и гляди, замараешь себе крыло,
   А то и оба можно запросто обломать.
  
   Когда я парю над землёй - а дежурю я сутками (через двое),
   То вижу внизу лишь море чёрных огней.
   Это отблеск людских проблем, аура их гордыни и горя,
   И любить человечество мне всё трудней и трудней.
  
   Люди привычно страдают, их проблемы реальны и ложны,
   Бывают ниспосланы свыше, а чаще выдуманы
   самими людьми.
   Человека любить стало прямо-таки невозможно.
   Уволюсь из ангелов на фиг, пойду в сторожа, чёрт возьми!
  
   Ничего не меняется под луной от сотворения мира:
   Сколько людей - столько болей, тревог и кривых дорог.
   Кто берёт мзду, кто застенчиво суёт взятку...
   А на пушистом облаке цвета любимого в детстве зефира
   Сидит кудрявый бело-розовый добрый Бог
   И чешет покусанную комарами пятку...
   2013
  
   Картинки из детства
  
   На Приморском бульваре по-летнему:
   Запах роз и акаций уют,
   Репродукторы музыку льют,
   Чайки с рыбами делятся сплетнями,
   Голубиные толпы снуют,
   Крошки склёвывая предпоследние.
  
   На скамейках с чугунными лапами
   Крепдешиновый вернисаж,
   Дошколята с серьёзными папами,
   Груднички на руках у мамаш.
  
   Здесь пломбир, эскимо и фруктовое,
   Шоколадки, печенье, ситро,
   И носочки, и бантики новые,
   Куклы, мячики, домино.
  
   По аллее я с шиком проеду,
   Мой подарок - прекраснее нет -
   От пока что не старого деда
   Трёхколёсный велосипед.
  
   Со звоночком блестящим, заливистым
   Лихо мчусь, обогнав облака,
   Среди взглядов пацаньих завистливых,
   Что безвелосипедны пока.
  
   Разлетаются толстые голуби,
   Под колёсами гравий хрустит,
   И мою "под канандочку" голову
   Ветер с моря слегка холодит.
  
   На площадку аттракционов
   Без билета не проскочить -
   Всем охота себе порционно
   Счастья капельку отхватить.
  
   Ах, какое бывает везение:
   Карусели, качели и тир,
   А потом колесо обозрения,
   Когда виден весь парк и весь мир,
  
   И наш дом, и наш двор, и скамейка,
   На скамейке зелёная лейка -
   Это Ленка забыла её,
   Поливала цветы и забыла...
   Сверху видно, что есть и что было,
   И грядущее счастье моё.
   2013
  
   * * *
  
   Это парк аттракционов:
   Оптом или порционно
   К небу взмыть - аж дух займётся.
   Вниз сорваться - страшно, ах!
   Нет, она не оборвётся -
   Эта лодка на цепях.
   2013
  
   * * *
  
   Зачем ты тревожнее свечки зажжённой,
   Наверное, спать ты сегодня не будешь.
   Дрожит твой вопрос, словно нерв обнажённый:
   - А ты меня любишь? А ты меня любишь?
  
   Уже задымилась подушка от страсти,
   И щёки пылают, и плавятся губы,
   Но знать тебе нужно для полного счастья:
   - А я тебе люба? А я тебе люба?
  
   Каких ты ещё доказательств желаешь?
   Я пьян от любви и от страсти порочен,
   Но ты меня, словно на дыбе, пытаешь:
   - А ты меня очень? А я тебе очень?
  
   Сморившись под утро, вздыхаешь ты сонно,
   Последние сны заблудились в ресницах,
   Но неотвратимо, как марш Мендельсона,
   Вопрос назревает:
   - Жениться? Жениться?
   2013
  
   * * *
  
   Среди иных людей блуждая
   Так много весен, зим и лет,
   Дрожало сердце, ожидая,
   Что вдруг отыщется твой след,
  
   Что отзвук голоса родного
   Не заглушить, не изменить.
   И в будущее из былого
   Протянется незримо нить,
  
   И будешь ты любить безмерно,
   И счастлив тем, что мы нашлись -
   Ведь друг без друга мы, наверно,
   Совсем другую б жили жизнь.
  
   Ты нота "до", я нота "после",
   Ты слово "да", я слово "нет".
   Какая нынче в мире осень
   Струит любви последний свет...
   2013
  
   * * *
  
   Не осложняя жизнь стихами -
   Не так пишу, не так дышу -
   Душусь болгарскими духами,
   На пальцах серебро ношу,
  
   Чту непрочитанные книжки,
   Пью обезжиренный кефир,
   И кошка трётся о лодыжки,
   Проста, как весь подлунный мир.
  
   На пляже золотого цвета
   Жива тоской по ноябрю,
   Десятимесячное лето
   Не проклинаю, не корю,
  
   Живу. Но в час, когда медуза
   Всплывает в синь прибрежных волн,
   Моя непрошенная муза,
   Как кошка прыгает на стол.
  
   Она совсем не виновата
   В несостоявшейся судьбе,
   Она слегка придурковата,
   И осеняет так себе.
  
   Сидит, растерянно моргая,
   Ей слова резко не скажи -
   Мол, брысь отсюда, дорогая,
   Не осложняй мне рифмой жизнь.
  
   Она назойлива до зуда,
   Она настойчива, зануда,
   Как насморк, корь или простуда.
   Приманчивей иных обуз...
  
   Пожалуй, заведу я мужа,
   Муж дома, безусловно нужен,
   Он будет подавать мне ужин
   И отгонять котов и муз.
   2013
  
   Баллада о любимых книгах
  
   Никто не бывает вечно прекрасен, и свеж, и юн,
   Лишь вечные в небе вечном плывут над землёй облака.
   О чём умолчал ты, всезнающий кот Баюн,
   Какую сказку нам не рассказал пока?
   Куда уходят из детства герои любимых книг,
   Как без нас проживают взрослые жизни свои?
   Ромео с Джульеттой, к примеру, внуков везут на пикник
   И там им расскажут сказку о вечной, великой любви.
   Кощею Бессмертному пишут из разных стран -
   Стать долгожителем в мире у нас мечтает любой.
   Царевна лягушка открыла свой ресторан,
   Ей ближе французская кухня, само собой,
   Жар-птица на маленькой кухоньке жарит цыплят-табака,
   Иван-дурак диссертацию пишет, вторую уже.
   Он, правда, и первую не защитил пока -
   Тема уж больно остра: иголки зачем на еже.
   Ассоль по привычке готовит на ужин фасоль,
   Такая бедняцкая пища: рыба, фасоль и хлеб.
   Адмирал Грей очень любит свою Ассоль,
   Но терпеть не может фасоль ни на ужин, ни на обед.
   Сестрица Алёнушка братцу проела плешь.
   Не каждый выигрывает жизненные бега,
   Не каждый, конечно, до старости весел и свеж,
   Но этот козёл только пьёт и чешет рога.
   Ах, где вы сегодня подвиги, верность и чудеса,
   Кто б научил нас любить, побеждать и дружить,
   Если б Грей не поднял в Каперне алые паруса,
   А Овод не показал бы, во имя чего жить?
   Книги моего детства, где быль нереальна, как небыль,
   Никто не бывает вечно юн, прекрасен и смел.
   Три белых перистых облака, словно
   три седых мушкетёра в небе
   Мчатся в другое детство, у них ещё много дел.
   2013
   Шапито
  
   Судьба ведёт по жизни нас.
   Всегда ль к успеху?
   Распят под куполом гимнаст
   Нам на потеху.
  
   Страховка-лонжа не видна,
   Не в ней везенье,
   Но жизнь одна, и цель одна -
   Преодоленье.
  
   Мы одряхлели, как пальто,
   Как кекс в буфете,
   Но есть на счастье шапито,
   Где все мы дети.
  
   Где тигры прыгают в кольцо,
   Слоны танцуют,
   Факир с загадочным лицом
   Для нас колдует.
  
   Где в вышине, не глядя вниз,
   По нити тонкой
   Идёт-плывёт эквилибрист
   С душой ребёнка.
  
   Где клоуны глупее нас,
   Но мы похожи,
   И всё боимся, что гимнаст
   Сорвётся с лонжи.
   2013
  
   Памяти Вивьен Ли
  
   За нами подсматривают из былого
   Ослепший фонарь и шарманка без звука,
   Из прошлого в прошлое мост Ватерлоо -
   Любовь и разлука, любовь и разлука.
  
   И плёнка потёрта, и фильм чёрно-белый,
   И сказки кончаются, веришь не веришь.
   Не важно всё то, что ты думал и делал,
   А важно всё то, что уже не успеешь,
  
   И слёзы - не горечь, и смех - не веселье,
   И в сердце убитое не достучаться,
   Любовь не отпразднует там новоселье,
   Но, Господи Боже, как хочется счастья...
   2013
  
   * * *
  
   Я всегда умираю по вторникам
   Накануне сезона ветров,
   Когда мётлы ответственных дворников
   Выметают листву со дворов.
  
   Я всегда умираю под вечер,
   Когда в окнах всё томно и смутно.
   Когда бренное чудится вечным,
   Когда вечное сиюминутно.
  
   Когда кот, обожравшись "Вискаса",
   Засыпает, в клубочек закручен,
   Напоследок невнятно мне высказав,
   Что корма, мол, бывают получше.
  
   Я всегда умираю под пледом
   На кушетке ковровой потёртой,
   Когда пахнет столовским обедом
   И сползаются в спальню потёмки.
   2013
  
   * * *
  
   Фонарь ослеп. Шарманка онемела.
   Дрова в камине не дают тепла.
   Какое нам, на самом деле, дело
   До той, что здесь давным-давно жила.
  
   Шарманка больше не издаст ни звука.
   Её хозяин - кто о нём вздохнёт.
   Хит всех времён - "Разлука, ты, разлука" -
   Пронзительностью душу не проймёт.
  
   Та барышня, которой мы не знаем,
   Кормила рыбок в маленьком пруду,
   Легко скользили пары в бальном зале
   В с трудом определяемом году.
  
   Шарманщик под окном играл "Разлуку",
   Листвы осенней бушевал развал.
   И попугай в протянутую руку
   За грошик счастье щедро раздавал.
  
   В камине лишь остывшая зола,
   Ни горечи, ни радости, ни муки.
   И лишь за гранью и добра, и зла
   Тень музыки, как след чужой разлуки.
  
   Шарманщик много лет тому как помер,
   Кто принял от него последний вздох?
   И попугай его давно издох,
   Он помнил всех.
   А нас кто будет помнить?
   2013
  
   Дикий пляж
   продолжение
  
   ...мы закинули в бездну часы, телефон, календарь,
   Даже память о времени погребена под песком,
   В ридикюльчике модном твоём, как комар,
   заключённый в янтарь,
   Спит Царь-пушка, укрытая кружевным носовым платком.
  
   Нам мало это море, и берег немыслимо мал,
   Ваши вечные истины нам непонятны и внове.
   Знать, на Нижней Тунгуске не обломок планеты упал,
   А песчинка, осколочек, наша общая капелька крови.
  
   В нашей личной вселенной закон непреложный таков:
   Что любовь - это воздух и свет, и ягодная поляна.
   Там по смуглой нежной ложбинке между твоих позвонков
   Стекает последняя капля великого океана.
  
   А потом, представь, мы, обнявшись с тобою, уснули,
   Как счастливые дети, набегавшись по песку,
   И приснилось мне, как медленно-медленно ползёт пуля
   К беззащитному, с синей жилочкой моему виску.
   2013
  
   Памяти синей птицы
  
   Да полно о прошлом томиться,
   Ведь столько воды утекло.
   Какая-то странная птица
   Живёт у меня за окном.
  
   Она неусыпно всего лишь
   Следит за мной ночью и днём,
   Как будто я птах-несмышлёныш,
   Потерянный стаей её.
  
   Своей красотой не гордится,
   И голос не звучен её.
   Такая печальная синяя птица
   Глядится в окошко моё.
  
   Глупа, одинока, нелепа,
   Ей капля дождя - как слеза,
   В нелётное летнее небо
   Таращит бездумно глаза.
  
   Она нас, конечно, простила
   За нашу бескрылую жизнь.
   Её поднебесная сила
   Ей больше не принадлежит.
  
   Чего не хватает ей, дуре?
   Есть кров и еда, и питьё,
   Но свойственно птичьей натуре
   Распахивать сердце своё.
  
   Наверно, могла б научиться
   И чтению, и письму,
   Но птица мечтает влюбиться,
   Такая вот глупая птица -
   Не учится ничему.
  
   Но что-то со мной происходит,
   Когда, пробудившись от сна,
   Скрипучие звуки выводит,
   Глаза прикрывая, она.
  
   И время над нею не властно,
   Как будто под бархатом крыл
   Хранит она память о счастье,
   А я его чуть не забыл.
  
   Ей в этом миру не прижиться,
   Но ждёт своего журавля
   Нелепая глупая птица,
   Похожая на меня.
   2013
  
   * * *
  
   Наверное, это действительно поздно,
   Но времени нету, чтоб время терять:
   Вздыхать и страдать, и разглядывать звёзды,
   Стихи - и свои и чужие - читать.
  
   И сердцу пора с перебоями биться -
   У каждого возраста ритмы свои,
   Но сердце упорно не хочет смириться,
   И жаждет любить, но так трудно влюбиться
   На первом дыханье последней любви.
  
   Так тягостна эта счастливая мука,
   Бессонные ночи так долги и злы.
   Амур неприцельно стреляет из лука,
   И промах больнее, чем рана стрелы.
  
   Но если любовь через край перельётся,
   Да всё предсказуемо, что с ним случится
   Всё ясно, как в старой немой киноленте,
   А сердца-то максимум грамм триста тридцать,
   Но только в тротиловом эквиваленте.
   2013
  
   * * *
  
   И что это значит: "Я больше тебе не нужна?"
   Куда ты уходишь? Какая такая другая?
   Ах да, поняла, не такая, ещё не жена.
   Чем я не угодна? Не понимаю? Ругаю?
  
   Ведь жизнь не начнёшь в одночасье с иного листа.
   А я? Что же будет со мной без любимого мужа?
   Что значит привыкну? К чему? Что квартира пуста?
   Но - ты-то мне нужен. Как воздух, как солнце - ты нужен.
  
   Какие красивые дети у нас народились с тобой!
   Такие рождаются только в любви и согласьи.
   А ты говоришь, что отныне ты счастлив с другой.
   Куда же ушло наше общее долгое счастье?
  
   Да Бог с ним.
   2014
  
   * * *
  
   А утром ты скажешь небрежно: "Ну всё, созвонимся. Пока.
   Петух не кричал ещё, но мне пора на работу".
   Отныне напрасно будет моя рука
   Обрывать календарь с воскресения по субботу.
  
   Я сама тебе не позвоню ни за что -
   боюсь, ты не вспомнишь меня.
   Эта ночь любви для тебя одноразова, как питьевая посуда.
   Даже когда сердце в груди сгорит от ледяного огня,
   Всё равно я звонить не буду,
   не буду, не буду.
  
   И отсыплет судьба, не скупясь, мне
   по мере моей, по вере моей
   полной горстью тягучих минут,
  
   И календари опадут - и не два,
   и не три, и не пять.
   Говорят, время лечит, и эти печали минут.
   Но подушка-болтушка слова твои давние
   шепчет мне в ухо опять и опять.
  
   И когда я случайно в парке
   увижу тебя снова
   В спортивном костюмчике, с лысиной, брюшком
   и мохнатым йоркширцем на поводке,
   Ты не бойся, не будет укора -
   Ни взгляда, ни слова,
   Только пульс - биение мёртвого сердца -
   вдруг замрёт на левой моей руке.
   2014
  
   * * *
  
   Не съездить ли в Ниццу, не съездить ли в Ниццу,
   Отбросив тревоги, оставив заботы?
   Курортный роман непременно случится
   На лоне изящной французской природы.
  
   Наряд от Диора и сумка от Гуччи,
   Бутики, шампанское, устрицы, пляжи,
   Фантазий моих романтических лучше
   Мужчина, что завтра в постель мою ляжет.
  
   За столиком под полосатой маркизой
   Бордо, Божоле и букетик фиалок,
   Гарсон, аккуратный, как старый провизор,
   Отмерит нам счастье, как кофе, в подарок.
  
   Шелка простыней, обжигающих тело,
   Помады мазки, как укусы вампира,
   Какое нам дело, какое нам дело
   До вашего скучного внешнего мира.
  
   Потребовать в номер клубнику и фрукты,
   Безумие счастья пронзительней боли,
   Когда из оков обнимающих рук ты
   Не рвёшься на волю, не рвёшься на волю,
  
   Так может быть, всё же не съездить ли в Ниццу,
   Ни в Рим, ни в Париж, ни в другую столицу,
   Хотя для того, что со мною случится,
   Любая провинция тоже сгодится.
   2014
  
   * * *
  
   За всё, что не было и было,
   За всё, что будет и пройдёт,
   Я от души тебя простила,
   Я всё простила наперёд.
  
   И буду я или не буду
   С тобою рядом целый век,
   Я все обиды позабуду,
   Как смою краску с нежных век.
  
   Любила или не любила,
   Или казалось, что люблю,
   Я всё тебе уже простила,
   И все обиды позабыла,
   Как отрубила на корню.
  
   Без контрибуций и аннексий,
   Как вражеские города -
   Не на три дня подписан вексель,
   А на любовь и навсегда.
  
   А ты свои обиды копишь,
   В отягощённом сердце носишь,
   Как скряга золото в суме.
   А быть счастливым так несложно.
   Обиды злы, наветы ложны -
   Забудь и воротись ко мне.
   2014
  
   Качели
  
   Пойдём с тобою на качели:
   Взлетать и падать в тот же час,
   И нежность кисти Боттичелли,
   Когда-то умершая в нас,
   Вернётся вновь - уже навечно.
   Мы в прошлом были так беспечны,
   Что ей позволили уйти.
   Жаль. Облака потоком млечным
   Плывут бездумно, бесконечно
   По невозвратному пути...
   Но мы с тобой не облака.
   И если не дано вернуться,
   То может с нежностью коснуться
   Моей руки твоя рука.
   2014
  
   * * *
  
   Я ненавижу зеркала в своей квартире -
   Их бесконечна глубина, им на меня плевать,
   Им всё равно что отражать в моём домашнем мире:
   Диван, кастрюлю, натюрморт, будильник иль кровать.
  
   В них отраженья не мои живут веками,
   И я останусь где-то там без чисел и часов.
   Здесь жмутся кресло и диван потёртыми боками парусов
   Мой скудный быт убогий в зеркальном отраженье
   Даёт картину миража роскошного, как бред.
   2014
  
   * * *
  
   Меня убили в керченской траншее,
   Я даже испугаться не успел,
   Я крепко маму обнимал за шею,
   Ей в ухо то ли плакал, то ли пел.
  
   Остался паровозик под кроватью,
   Зелёно-красный мяч застыл в углу,
   И мамочкино праздничное платье
   Зачем-то оказалось на полу.
  
   Я взял с собою только медвежонка,
   Он спал со мной и так привык ко мне,
   И мама обещала мне сестрёнку,
   Но после снега, где-то по весне.
  
   За все свои два с половиной года
   Я плакал разик или, может, два,
   И детская счастливая свобода,
   Росла со мной, как вешняя трава.
  
   Сестрёнке, что жила пока что в маме,
   Наверно, снились радостные сны...
   Мы все лежим под Керчью в длинной яме -
   Семь тысяч, не доживших до весны.
   2014
  
   Баллада о жизни собачей
  
   Дом у Докова оврага,
   Старый каменный забор.
   Во дворе живёт дворняга
   По фамилии Трезор.
  
   Он лохматый и кудлатый,
   И смешно пушит усы,
   Подаёт охотно лапу
   За кусочек колбасы.
  
   А за косточку и хрящик
   Из воскресного борща,
   Он заскачет, словно мячик,
   Поощрения ища.
  
   Он хвостом вилял усердно,
   И служил, и охранял.
   Прогонял котов соседских,
   Галок и ворон пугал.
  
   Но с бездомным псом инертным
   Через крашенный забор
   Вёл Трезор интеллигентный
   Откровенный разговор:
  
   Мол, хозяин выпивает,
   Хоть бросал уже раз сто,
   Что хозяйке не хватает
   Средств на новое пальто.
  
   С деньгами вообще не густо:
   Лишней тряпки ни одной,
   В щах - картошка и капуста,
   Мясо только в выходной.
  
   Блохи-гады закусали,
   Настоящая беда.
   Каша пшённая на сале
   Утром очень даже да...
  
   Мы считали, что Трезорка,
   Словно детство - навсегда,
   Под его приглядом зорким
   Не застигнет нас беда.
  
   Мы недолго заблуждались -
   Дом сменили, подросли,
   Други детства затерялись
   В серой будничной пыли.
  
   Шрам остался от колючки -
   Кровь тогда ручьём лилась,
   И щенки соседской Жучки -
   Их Трезор любил, как нас.
  
   Наша память что-то значит,
   Давняя любовь жива,
   Ты в раю своём собачьем
   Дополучишь всё сполна:
  
   Кости, хрящики и каши -
   Их полно в твоём раю.
   Ты прости нам в детстве нашем
   Недолюбленность твою.
   2014
  
   * * *
  
   О Боже мой, как немыслимо давно
   Была я юной розою пахучей.
   Теперь же, словно кислое вино,
   Пардон, я пахну уксусом не лучшим.
  
   И пчёл громожужжащая семья,
   И бабочек прозрачнокрылых россыпь
   Нектар с пыльцой вкушают не с меня,
   Они летят на молодую поросль.
  
   Но я была такою не всегда,
   Всех покоряла дивным ароматом,
   Как лепестки, опавшие года,
   Лежат небрежно сброшенным халатом.
  
   Увядший шёлк уже поблек слегка,
   Полощет осень праздные одежды,
   Не помнящие лето облака
   Уносят вдаль погибшие надежды.
  
   Лишь только иногда в ночи глубокой,
   Полузабытой сладостью маня,
   Вдали белеет пестик одинокий
   Цветка, всю жизнь любившего меня.
   2014
  
   * * *
  
   Не покидай меня, любовь,
   Ещё я не насытилась тобою,
   Укрыта, как волною с головою,
   Отсутствие твоё несу, как боль.
  
   Прошу не покидай меня, пока
   Не вызрел плод из завязи неплотной,
   Не выцвели великие полотна
   И не погасли окна маяка.
  
   Молю тебя о малости одной,
   Как молят лишь о милости великой:
   Ты можешь быть простой и многоликой,
   Но только безотлучно будь со мной.
   2014
  
   * * *
  
   Средь зарослей бугенвиллеи
   И прочей такой чепухи
   Сижу одиноко, старею,
   Читаю чужие стихи.
  
   Бездумна, бездельна, счастлива,
   Как кошка в кошачьем раю,
   И лёгкое летнее чтиво
   Судьбу не меняет мою.
  
   Сижу на скамейке зелёной
   Собою довольна весьма,
   Прекрасней, чем быть невлюблённой,
   Влюблённою быть без ума.
  
   Конец многоцветного мая -
   В октябрь позолоченный нить,
   И я не спеша выбираю
   Любить тебя или забыть.
  
   Карась в обезщученных водах
   Спокоен и счастлив во всём,
   И в этом такая свобода,
   Что хочется плыть карасём.
  
   А сердце в кисельном покое,
   Как купол в сусальном огне,
   И счастье такое-такое,
   Что муки любви не по мне.
  
   Варенье не этого года -
   Седая с крупинками сласть.
   А нынче такая погода,
   Что жизнь без любви удалась.
  
   Лягушки в молочном болоте
   На берег кисельный плывут.
   Поеду в Саратов я к тёте -
   И там тоже люди живут.
   2014
  
   Мессия
  
   Открой мне, что же с нами будет
   В уже недальнем далеке,
   Какая запись Книги Судеб
   Зажата в божьем кулаке?
  
   Надолго ли нам хватит силы,
   И сколько их осталось сил
   До возвращения Мессии,
   А он однажды приходил,
   А может, дважды, трижды, чаще...
   Неузнаваем среди нас,
   Он брел сквозь каменные чащи,
   Не торопя возврата час.
  
   Мы, не смущаясь, ели-пили,
   И воровали, и любили,
   И за наживой гнали в мыле
   Коней в амбициях своих.
   Смеялись, плакали, шутили,
   Привычно врали и грешили,
   Какие есть - такими были,
   Слагая песню или стих.
  
   А он, омыв босые ноги,
   - Устал, пройдя свой бренный путь -
   На тёплый камень у дороги
   Присядет просто отдохнуть.
   Потом, почёсывая темя
   В кедровой роще до утра,
   У постоялого двора,
   Где бродят призрачные тени -
   Потомки древних привидений,
   Решит: пока ещё не время,
   Ещё, пожалуй, не пора.
  
   И будет всё, и не однажды,
   И повторятся много раз:
   И муки голода и жажды,
   И в парке - эскимо и квас,
   И том Дюма на этажерке,
   И полевых цветов букет,
   И школьный фартучек - как жертва
   Беспечных дней, минувших лет,
   И креп-жоржетовое платье,
   И та январская звезда...
   Нет-нет, не надо открывать мне,
   Что с нами будет и когда.
   2014
  
   Я всех люблю
  
   Я всех люблю: собаку, кошку, мышку,
   Клянусь в любви жуку и воробью,
   Соседского сопливого мальчишку,
   Девчонку конопатую люблю,
  
   Мороженое, мармелад и пиццу,
   И тишину, и птичьи голоса,
   Провинцию, деревню и столицу,
   Моря, поля, пустыни и леса.
  
   Люблю кино, где победили наши,
   Балет, хоккей, игрушки, Новый год
   И белых лилий восковые чаши,
   В которых тайна бледная живёт.
  
   Люблю лозу с незрелым виноградом,
   В безлюдный парк люблю одна прийти,
   Когда там горьким шоколадным градом
   Каштан в траву ссыпает ассорти.
  
   Люблю качели, радугу, клубнику,
   На пне опят весёлую семью,
   Люблю ещё нечитаную книгу
   И читаную много раз - люблю.
  
   Я всё люблю - так мало и так много:
   Людей, зверей: телят, ежат, свинью;
   Кусты, холмы, поляну и дорогу,
   Люблю любить, любимой быть люблю,
  
   Люблю всё то, что слышу и что вижу,
   Какое счастье - просто жить любя...
   И лишь тебя так сильно ненавижу,
   Что просто... удавила бы тебя!
   2014
  
   Фонтанка
  
   Ты помнишь, мы жили тогда на Фонтанке,
   В двенадцатикомнатной коммуналке:
   На стенах - велосипеды и санки,
   На кухне - дежурные перебранки.
  
   А в комнате нашей - четвертой от входа -
   Пузатый комод и диван-раскладушка,
   Потёртый паркет и ковёр, и свобода,
   И две общепитовские вилки и кружки.
  
   Нам в тягость наш рай неустроенный не был
   Под фикусом ласковолистым в вазоне,
   В колодце двора треугольничек неба
   Являл нам и время, и смену сезонов.
  
   И было ещё сумасшедшее чудо -
   Ежевечернее, личное, наше:
   Из глиняной с жёлтой полоской посуды
   Мы ели горячую пшенную кашу.
  
   Соседи стучали дверьми спозаранку,
   Светлел лоскуток над чердачной фрамугой
   Ты помнишь, мы жили тогда на Фонтанке,
   Ты помнишь, мы очень любили друг друга.
   2014
  
   Кошка Маркиза
  
   Жизнь моя полна сюрпризов:
   Вдоль по памяти моей
   Ходит кошка, звать Маркиза -
   Милый друг далёких дней.
  
   Ах, как мы её любили!
   Перед школой по утрам
   Бутербродами кормили,
   Что давали мамы нам.
  
   Не жалели мы ни сыра,
   Ни варёной колбасы,
   Чтоб урчала кошка сыто
   И топорщила усы...
  
   У забора грядки с кинзой,
   В лейке тёплая вода.
   Далеко ушла Маркиза
   За минувшие года.
  
   Во дворе другие дети,
   И фонтан у школы сух,
   Ловит в "ласковые сети"
   Паучок беспечных мух.
  
   Я смотрю на небо снизу -
   В небе нету ничего,
   Рядом с небом по карнизу
   Ходит кошка, звать Маркиза,
   Кошка детства моего.
   2014
  
   * * *
  
   Когда я была длинноногой высокой блондинкой,
   В глазах у мужчин зажигала желанья пожар,
   Шагал по экранам высокий блондин в чёрном ботинке,
   Французский изысканный мачо по имени Пьер Ришар.
  
   Потом сериально по миру прошествовал Штирлиц
   В ореоле загадочных звёзд высокого чина.
   Мы дружно бросали уборки, готовки и стирки,
   Потому что такая походка, осанка, глаза -
   это был настоящий мужчина!
  
   Мы женились, рожали, растили, служили, дружили,
   Пропускали сквозь сердце свои и чужие беды,
   Но для тех, кто "Санта-Барбару" пережили,
   Не страшны ни разводы, ни свадьбы, ни комплексные обеды.
  
   С годами талия шире, каблучки ниже,
   Мужчины заглядываются уже на дочек и внучек,
   И теперь Эйфелева башня в самом Париже
   Телебашни Останкинской стала ничуть не круче.
  
   Наша жизнь - киношка без дублей и без черновиков:
   Тяжела, легка, весела, скучна и занятна,
   Пока однажды режиссер, что велик от начала веков,
   Нам скомандует буднично: "Стоп, снято".
  
   Ну так что ж, всем спасибо, актёры свободны,
   Гениальный был замысел или так, развлекалочка и пустячок,
   Смена жизни и смерти, как смена сезонов природы.
   Это быстро, естественно просто,
   как церковной свечи язычок.
   2014
  
   * * *
  
   Как по потерянному раю -
   Уж больно рифма хороша -
   Тоскую по Бахчисараю,
   Где так легка была душа.
  
   Где каждый день был днём счастливым,
   Где каждой малости был рад,
   Там цвёл миндаль, и зрела слива,
   И наливался виноград.
  
   В предгорном древнем антураже
   Валун лелеял мшистый бок.
   Привычны были нам пейзажи,
   Бесхитростные, как лубок.
  
   Простым казалось всё, что сложно,
   Как воплощение мечты -
   От вседозволенности ложной
   До громогласной немоты.
  
   Въезжает солнце, как карета,
   На яйлы* - вечный пьедестал,
   Ствол белоснежный минарета
   Из кущ цветущих вырастал.
  
   И смутный вечер безучастно
   Взирал на молодость мою -
   Моё потерянное счастье
   В моём потерянном раю.
   2014
  
   * горное пастбище
   * * *
   Леониду Будько
  
   Не стреляйте в пианиста -
   Он играет, как умеет,
   Не стреляйте в машиниста -
   Поезд с рельсов не сойдёт.
   Не стреляйте в тётю Клаву -
   В тётю Клаву-домуправа,
   Тётя Клава кормит кошек,
   Любит пиво и фокстрот.
  
   Не стреляйте по больницам -
   Там детей рожают мамы,
   Не стреляйте в дом соседний -
   Там живёт мой друг Антон,
   Мы однажды с ним на пляже
   За буйки заплыли даже,
   А потом играли в шашки,
   В дурака и бадминтон.
  
   Не стреляйте в чёрных кошек -
   Нет от них вреда нисколько,
   Не стреляйте в свинок, уток,
   В коз и в белых лебедей.
   Не стреляйте в маму с папой...
   Мне ещё три года только,
   А они меня научат
   Жить и не стрелять в людей.
   2014
  
   * * *
  
   Этот город провинциальный
   Позолотой осенней свеж.
   Погребальный и поминальный
   Для амбиций и юных надежд.
  
   Как ждала я прекрасного принца,
   Как мечтала о жизни иной -
   Засосала меня провинция
   Выше маковки с головой.
  
   Ещё смята твоя подушка,
   Не дочитан любимый стих,
   И замотана пластырем дужка
   На забытых очках твоих.
  
   Не дозваться, не докричаться,
   Не доплакаться, не допеть,
   Далеко теперь моё счастье -
   Самолётом не долететь.
  
   Конопатая, круглолицая,
   На тебя похожа, хоть плачь,
   Моя жизнь, моя смерть - провинция,
   Моя нянька и мой палач.
  
   Позабыться бы да заблудиться
   В глубине утраченных лет.
   Но давно известен ответ:
   Перелётными дан он птицами:
   Весь непознанный белый свет -
   Мирового масштаба провинция -
   Глубже нет.
   2014
   * * *
  
   Поливаю кактусы, протираю фикусы.
   Тошно, аж белугой хочется завыть.
   Ты чего-то хочешь? А накося выкуси -
   Мне ещё компот варить и посуду мыть.
  
   Сколько женских радостей было мне отмерено,
   Бабий век недолог, точно говорю,
   То пашу, как лошадь, то опять беременна,
   То пелёнки глажу, то борщи варю.
  
   За окном стоят в цвету вишенки да яблони,
   Красота такая - глаз не оторвать,
   Отказала бы тебе - хороша бы я была:
   Третий муж, четвёртый сын - и опять рожать.
  
   Зреет ягода-арбуз, просто загляденье,
   Ты вокруг да около больше не елозь -
   Я-то ягода опять, только из варенья,
   А кто сладкое не ест, тот козёл и лось.
   2014
  
   * * *
  
   Мы пьём испанское вино,
   Как романтично, правый Боже!
   Ты был не прав. Я, впрочем, тоже -
   И это впрочем всё равно.
  
   Бокал испанского вина,
   Где кровь быка и матадора,
   И запах яблока раздора
   Мы пьём, вдыхая аромат.
   2014
  
   * * *
  
   Я вглядываюсь в прошлое,
   Где пропасть темноты:
   Что было там хорошего,
   Когда бы был не ты?
  
   В картине мироздания -
   Нечётки, нередки -
   Из детского сознания
   Отдельные мазки.
  
   Там выпускное платьице
   Белесое, как дым,
   И волны пляжа ластятся
   К босым ногам моим.
  
   Друзей - подружек юности
   Забытые черты.
   И в этой многолюдности
   Вдруг возникаешь ты.
  
   И дальше в многочисленном
   Движеньи зим и лет
   Искать других бессмысленно -
   Их нет.
  
   Ещё томят желания,
   Безумствуя, любя,
   Да полно-те, жила ли я
   На свете без тебя?
   2014
  
   Фламенко
  
   Это танец - не танец,
   Это взрыв - это молния,
   Не захватанный глянец,
   А безумие полное.
  
   Словно рвётся на волю
   Душа из застенка.
   По танцполу, по полю -
   Беспощадный фламенко.
  
   Каблучки, кастаньеты -
   И ступня, и коленка,
   По брусчатке, паркету
   Сумасшедший фламенко.
  
   Черепаховый гребень,
   Кружевная мантилья,
   В этом вихре сгорели
   И Мадрид, и Севилья.
  
   Не принцесса - царица
   В платье цвета фламинго,
   Ты - волшебная птица,
   Феникс страсти - фламенко.
   2014
  
   Меню
  
   Очень-очень давно в позапрошлую среду
   Ты звонил мне сто раз, приглашал меня в клуб.
   Ах, в столовой студенческой - эти обеды:
   Винегрет на двоих, два компота и суп.
  
   Очень-очень давно...
   Дверь распахивал ловко,
   Шарф на мне поправлял и смотрел мне в лицо.
   Романтический ужин в рабочей столовке:
   Макароны, сосиска, с майонезом яйцо.
  
   Что случилось потом?
   Просто кончилось лето.
   Привокзальный буфет,
   наш прощальный обед:
   бутерброд с колбасой, кружка пива, котлета.
   И в плацкартный вагон с нижней полкой билет.
  
   Я уже обрела в куховарстве сноровку -
   Никакого изыска, гурманства, коварства:
   Я варю макароны в рабочей столовке,
   Как в Вороньей слободке щей царица без царства.
  
   Но, быть может, однажды плацкартным вагоном,
   Когда в окнах буфета уже будет темно,
   Ты вернёшься ко мне - ненасытным влюблённым,
   Как когда-то давно, очень-очень давно...
   2014
  
   Круговорот
  
   Вдоль по узкой тропинке прибрежной
   Там, где волны о гальку шуршат,
   Я походкой вальяжной, небрежной
   Променад свой вершу не спеша.
  
   Я люблю эти праздные вторники -
   Независим, тьфу-тьфу, и здоров -
   Когда трудолюбивые дворники
   Выметают листву со дворов.
  
   А листва разнолика по осени,
   Праздник красок нам щедро даря,
   Словно маски Венеции сбросил нам
   Ветер странствий в конце октября.
  
   И, наивные, как промокашки,
   Презирая метлу и ветра,
   Листья прячутся, словно в кармашки,
   В потайных закоулках двора.
  
   Жёлто-красные лапки кленовые
   Засушу меж любимых страниц,
   Когда листья проклюнутся новые,
   Отпущу их на волю, как птиц.
  
   А ещё я люблю воскресения
   И апрельские облака,
   Когда листья, что станут осенними,
   На ветвях молодые пока.
  
   Что-то вечное есть в этой бренности:
   В шуме волн, в обновленье травы,
   В регулярной кошачьей беременности
   И в круговороте листвы.
   2014
  
   * * *
  
   Я сижу, наблюдая движение разных процессов -
   Изнутри и снаружи жизнь неизменно кружит.
   Я доела уже свой безвкусный, непраздничный ужин,
   Муха свой доедает, лапки трет и противно жужжит.
  
   Капля пота ползёт по виску - отвратительно жарко сегодня,
   Но уже перевален экватор, как кастрюля кричащего дня.
   Надо мною склоняется ночь - беспардонная сваха и сводня,
   И колдует она, и воркует, и ворует тебя у меня.
   2015
  
   Февраль очередной
   Галине Айзендорф
  
   Задождил, заныл, завыл ветрами волчьими,
   Лисий хвост песчаных бурь замёл асфальт,
   Предъявляя непогоду нам воочию.
   Этот месяц называется февраль.
  
   Обещает потепленье и подснежники
   Календарь - известный путаник и враль,
   Может быть, нам просто не хватает нежности.
   Этот месяц называется февраль.
  
   Он короче остальных братишек-месяцев,
   Только мартовская ближе пастораль,
   И последние метели к окнам лепятся.
   Этот месяц называется февраль.
  
   Не зима и не весна, а осень мутная,
   То ли сыро, то ли мокро, то ли хмарь,
   Суета и маета ежеминутная -
   Этот месяц называется февраль.
  
   И вползает, как змеюка подколодная,
   В сердце грусть-тоска, прилипчивая тварь.
   И любовь у нас какая-то холодная...
   Этот месяц называется февраль.
  
   Но однажды в ночь, поёживая плечики,
   Он уйдет, надвинув старенький кепарь,
   И растает навсегда в недолгой вечности...
   Этот месяц называется февраль.
   2015
  
   * * *
  
   Покоем призрачным маня,
   Клубится сумрак по квартире.
   Как мало любящих меня
   Осталось в этом древнем мире.
  
   Я знаю их по именам,
   Их заморочки и привычки,
   Жаль, что осталась в жизни нам
   Любовь короче серной спички.
  
   И я боюсь лишь одного -
   Не этим буду виновата -
   Что вдруг не станет никого,
   Кто так любил меня когда-то.
  
   И Бога об одном молю
   Январским утром, в полдень летний,
   Чтоб я могла сказать "люблю"
   Ещё кому-то в час последний.
   2015
  
   * * *
  
   Подай мне, Боже, Всеблагий Боже -
   Сто раз за утро доходит лучше,
   А клянчить стыдно, просить негоже.
   Яви мне милость на всякий случай.
  
   Пускай не роскошь, не вина-яства,
   Не самоцветов блестящих глыбы -
   Подай мне просто любовь и ясность,
   И веру в то, что всем хватит рыбы.
  
   Своя ириска к зубам поближе -
   К чужому счастью волшебный ключик.
   Волна так ласково пальцы лижет,
   Но Божья милость ласкает лучше.
  
   Кинерет-море, ты - скрипка Божья,
   Струна истока, во Храм дорога,
   Но страх под сердцем исходит дрожью:
   Вдруг рыбы с хлебом не так уж много.
  
   Есть птицы в небе,
   Есть в море рыбы,
   Но, Боже правый, что было б с нами,
   Когда решиться прожить смогли бы
   Пятью хлебами, пятью хлебами.
   2015
  
   * * *
  
   Сверну с дорожки проторённой,
   Шагну в зелёный травостой,
   Лист подорожника гранёный
   Утишит боль души пустой.
  
   Цепляет ноги повилика,
   Щекочет щиколотки мне,
   Горит зелёно-алым ликом
   Куст барбариса на холме.
  
   Щегол счастливый деловито
   Вершит свой мир внутри куста.
   О, дольче вита, дольче вита...
   И наша жизнь совсем проста.
  
   Кровавых мелких ягод осыпь
   Жестокий дождь с куста не смыл.
   Пока не скоро наша осень,
   А значит жизнь имеет смысл.
   2015
  
   * * *
  
   Мои детские страхи, наивные такие, уютные,
   Такие приятные страхи, такие вкусные,
   Одноразовые, долгие, сиюминутные,
   Не всегда конкретные, но немного смутные.
  
   Я боялась пустой квартиры и тёмных комнат,
   Где в углах жили тайны, как в дремучем лесу.
   Я боялась мышей и чудовища в сто голов,
   Но больше всего тогда я боялась лису.
  
   Эта лиса была маминым воротником,
   Очень модным тогда, дорогим, роскошным.
   Чернобурка - во всю лисью длину, целиком,
   С пушистым хвостом и бешеной кошки оскалом.
   А в янтарных пуговках, пришитых ей вместо глаз,
   Такая ненависть холодным огнём пылала!
   2015
  
   Девочка со спичками
  
   Пахнет свежей сдобою: корицею,
   Ванилином, яблоками, мёдом.
   Рождество - прекрасная традиция
   Отмечать его со всем народом.
  
   В каждом доме новом или старом
   Пирогов рождественских искус,
   Праздничным исходит пылом-жаром
   На тарелке с яблоками гусь.
  
   Так привыкли мы от века к веку:
   Как бы злая вьюга не мела,
   В Рождество любому человеку
   Хочется домашнего тепла.
  
   И пока, опутаны привычками,
   Мы на мир взираем из угла,
   Замерзает девочка со спичками
   На пороге нашего тепла.
  
   Замерзает птицею бескрылою,
   В штопаном пальтишке, как была.
   Снег уже легонько принакрыл её
   Пухом лебединого крыла.
  
   И когда в домах устанет радость,
   И в камине чуть остынет жар,
   Бросит нам в подарок Санта-Клаус
   Счастья полноска, ему не жаль.
  
   Андерсен - печальный добрый сказочник,
   Мудрая седая голова.
   Как букет цветов, забытый в вазочке,
   Высыхают добрые слова.
  
   Жизнь прожив безгрешную, как птичка,
   Он, наверно, даже не узнает:
   Замерзает девочка со спичками,
   Замерзает...
   2015
  
   * * *
   Леночке Ковриго
  
   Благодарен судьбе и счастливому случаю,
   Что среди безнадёги прокуренных дней
   Мне подарена женщина самая лучшая
   Из живущих на свете хороших людей.
  
   В ней намешаны волны и лава кипучая,
   Жар песчаных пустынь и свобода степей.
   Эта дивная женщина - самая лучшая
   Среди тысяч живущих на свете людей.
  
   Словно роза нежна, как терновник колючая,
   То небесная птаха, то земная вполне,
   Эта дивная женщина - самая лучшая
   Среди женщин, живущих на этой земле.
  
   Только всё же порою сомнения мучают:
   Вдруг она мне является только во сне.
   Эта дивная женщина - самая лучшая
   Среди женщин, живущих на этой земле.
  
   Но всему вопреки вместе с солнечным лучиком,
   Открывающим дверцу счастливого дня,
   Эта дивная женщина - самая лучшая,
   Просыпается утром на плече у меня.
   2015
  
   * * *
  
   За окном ноябрь. Дождь идёт.
   Вымокли фиалки на Монмартре.
   Золотой сентябрь уже не в счёт -
   Осень в сокращенном варианте.
  
   Жареных каштанов трескотня,
   Фонари и фары сиротливы.
   Полюби, пожалуйста, меня,
   Осень не французского разлива.
  
   Полюби меня, какая есть,
   Без фиалок, круассанов, мокко.
   До последней ниточки я здесь
   Тоже с удовольствием промокну.
  
   Но в стране пустыни и песка
   Не с календарем приходит осень,
   А когда нам божия рука
   Ливень в сто карат на землю бросит.
   2015
  
  
   Рим
   Галине Айзендорф
  
   От ветров, дождей и зимних вьюг
По
маршруту, что давно известен,
Птицы устремляются на юг,
То есть к нам, в страну песков и пейсов.
А подружка улетела в Рим,
Вишь ты, перелётная какая,
Телефо
нчик с номером моим
Зря в кармане сумки отдыхает.

Колизей, Капелла, Ватикан,
Борджия, Боргезе, Леон
ардо.
Осень. Европейский вариант:
Нет дождя - природа солнцу рада.
   А подружка улетела в Рим 
Впечатленья, вишь ты, получает,
Там платан под куполом своим
Ли
стьями, как пейсами качает.

Создавая уличный уют,
В вечность привнося частичку тайны,
Голуби сырую
воду пьют,
Ожерельем окружив фонтаны.
А подруга в Риме не спеша
Бродит по неброским переулкам,
И не раз замрёт её душа
Возле фресок в древних храмах гулких.
  
   И гуляют, наплевав на сплин,
С грацией, надменностью и ленью,
Кошки - обитатели руин,
Римляне в дв
адцатом поколенье.
А подружка в Риме, Боже мой,
Продолжает жизнью наслаждаться.
И немножко хочется домой,
И ужасно хочется остаться.

Своего здоровья не ща
дя, 
Страны не меняющие птицы -
На мощёных римских площадях
Голуби клюют с ладоней пиццу.
Пусть реву
щей птицею шальной,
Обрывая притяженья нити,
Самолёт несёт её домой,
А подруга мне везёт магнитик.
   2015
  
   * * *
  
   Осень. Вечер. Поздний ужин.
   Одиночество вдвоём.
   Я чужая. Ты не нужен.
   Для чего тогда живём?
  
   Тишина висит, как люстра,
   Всё обсказано давно.
   В доме тихо. В сердце пусто.
   В телевизоре кино.
  
   Там нешуточные страсти
   Рвут в клочки бразильских дам,
   Крохи импортного счастья
   Нам фасуют по домам.
  
   Наше счастье было тоже
   Безвозмездно нам дано,
   Было, хоть и не похоже
   На бразильское кино,
  
   Но оно куда-то делось,
   Растворилось, утекло,
   На осколки разлетелось,
   Как разбитое стекло.
  
   Ничего уже не просим,
   Ничего уже не ждём.
   Что в сухом остатке? Осень.
   Одиночество вдвоём.
   2015
  
   Музыка
  
   Но как о музыке - словами?
Как о созвучьях в
немоте?
Вот мой калейдоскоп сломали,
И мир остался в темноте.

Дрожит от страсти каждый мускул,
Спина белее, чем стена,
И виноград такой безвкусный,
Что хочется глотнуть вина.

И выдо
ха высокий градус,
Как льдинка в мартовской воде,
Когда нечаянная радость

Сродни отчаянной беде.

И несть числа хрустальным звонам,
В душе повторенным стократ,
Так нет кочующим бизонам
Ни троп, ни компаса, ни карт.

Но, овдовев в мгновенье ока,
Осиротевшая
земля
Поймать успеет одинокий
Мышиный хвостик нотки "ля".

Мы, одурмане
нные снами,
Последний доживаем час.
Без музыки что будет с нами?
Без музыки не будет нас.
   2015
  
   * * *
  
   Нет ни сигарет, ни кофе,
   Лишь бутылка коньяка,
   Да гитара в старом кофре,
   Да привычная тоска.
  
   Пол-лимона на тарелке,
   Вечер супит брови-стрелки,
   За окном висит туман.
   Звон трамвая, звон стаканов -
   Значит дворник снова пьяный -
   Дворник счастлив, если пьян.
  
   Что ж, откупорю бутылку -
   Жаль, что нету сигарет,
   Впрочем, счастья тоже нет,
   Только холодок в затылке.
  
   В кухне мышь грызёт галету.
   Кот из дома - мыши в пляс.
   Ты зачем ушёл сейчас,
   А не позже, ближе к лету.
   Лето примирило б нас.
  
   Ты забыл свою газету,
   Бритву и одеколон.
   Может быть, не нужен он,
   Как и я, как белый свет...
   Жаль, что нету сигарет.
   2016
  
   Реверс
   И всё такое
  
   Вот река течёт.
   Вот жизнь течёт.
   Не важны ни слава, ни почёт.
   Время мчится задом наперёд -
   С возрастом не становлюсь умнее.
   Каждый раз как будто в первый класс,
   И в двадцатый, и в сто первый раз.
   Вот опять, красой своей гордясь,
   Клены в золотой стоят ливрее.
  
   Вот лошадка мчит хвостом вперёд,
   Из травы да в небо дождь идёт,
   Не старею, а наоборот:
   Мне уже сто двадцать как-то было,
   Было и сто десять, и сто пять,
   И ещё не поздно начинать
   Что-то в этой жизни понимать,
   Вспоминать всё то, что я забыла.
  
   Угловатым стал порочный круг,
   Ни друзей не помню, ни подруг,
   Птицы улетают не на юг,
   А вослед зиме приходит осень.
   Докучают мудрые слова,
   Не седеет больше голова,
   Зеленеет в январе трава...
   Я умру, когда мне будет восемь.
   2016
  
   Зимняя сказка
   Читать на ночь
  
   Был слишком короток привал,
   Чтоб оглядеться, оглянуться,
   Назад нам больше не вернуться,
   И близок сказочный финал.
  
   Луна в Стрельце, и гусь в ларце,
   Три поросёнка домик строят,
   И смерть Кощеева в яйце,
   И жизнь моя яйца не стоит,
  
   Но что-то придаёт ей смысл,
   Что будит творческую мысль?
   - Не отвечает птица Сирин.
   Такое время на дворе,
   Такие ставки на игре,
   Себе мы форы не просили.
  
   И плачет птица неясыть
   Опять споткнулась волчья сыть -
   Мешок травы в кобыльем брюхе,
   Парит ковёр, как самолёт,
   Идёт-бредёт - клюка вперёд -
   На костяной ноге старуха.
  
   Кровит терновый мой венец,
   Горчит солёный огурец,
   И с юга прилетают птицы.
   Поёт над яблонькой скворец,
   А нашей сказочек конец.
   Конец зиме - пора влюбиться.
   2016
  
   Эхо голоса
   Аркадию Апрасовскому
  
   По стихам твоим, как по компасу,
   Я ищу тебя одного.
   Отзовется лишь эхо голоса,
   Эхо голоса твоего.
   Ты один за всех - не по возрасту
   Сердца не берёг своего,
   А теперь только эхо голоса,
   Эхо голоса твоего.
  
   Нить судьбы порой тоньше волоса,
   Вот ты был - и нет никого,
   Остается лишь эхо голоса,
   Эхо голоса твоего.
   Жизни чёрно-белые полосы
   Нас испытывают - кто кого.
   И осталось лишь эхо голоса,
   Эхо голоса твоего.
  
   Так от полюса и до полюса
   Нет похожего никого.
   Ты живешь во мне эхом голоса,
   Эхом голоса своего.
   До тебя теперь, как до космоса:
   Кто откликнется, кто смолчит,
   И звучит во мне эхо голоса,
   Песней жизни твоей звучит.
   2016
  
   Мультфильм про последнего почтальона
  
   Мы все погрязли в Интернете,
   И нам увидеть не дано:
   Последний почтальон на свете
   Несет последнее письмо.
   Несуетлив, надёжен, точен,
   И озабочен он весьма
   Доставкою, хоть и не срочной,
   Его последнего письма.
  
   В конвертике с дешёвой маркой
   Тетрадный в клеточку листок:
   Неровный почерк, три помарки
   И восемь очень важных строк.
   Вот раньше было -- писем груда
   И адресатов миллион,
   Но и сегодня в путь свой трудный
   Пойдёт последний почтальон.
  
   Привычно встанет на рассвете,
   Маманя тесто заведёт.
   Последний рыцарь на планете
   В дорогу пирожки возьмёт.
   На штемпеле истёрлась дата -
   У вечности пометок нет -
   Но сирота без адресата
   Почти безадресный конверт.
  
   Его, как выигрышный билетик
   Или награду на войне,
   Последний почтальон на свете
   Вручит когда-то лично мне.
   В который раз восходит месяц,
   Пора, как водится, домой.
   Знак Зодиака Письмоносец
   Горит, как нимб, над головой.
   2016
   Февраль
   Гале Айзендорф
  
   Февраль. Ни сказок, ни иллюзий,
   Ни оттепелей, ни пурги -
   По прейскуранту "all inclusive"
   Удобно встать не с той ноги.
  
   Чуть-чуть ветров, немного солнца,
   Чуть-чуть намоленных дождей.
   Горит звезда на дне колодца,
   Как оперение вождей.
  
   Февраль - зимы последний лузер,
   Кум королю и сват, и брат.
   Февраль - и никаких иллюзий -
   Иллюзии рождает март.
   2016
  
   * * *
  
   На губах улыбка, в сердце боль,
   А под сердцем - будущий птенец.
   Вот она закончилась любовь,
   Ты теперь не муж и не отец.
  
   Ты теперь свободен от меня,
   Ты свободен от моей любви,
   Ты свободен от того огня,
   Что так жарко бушевал в крови.
  
   Так на самом деле легче жить
   Тихо, мирно, словно в киселе,
   Приходить навеселе в мой сон,
   Но птенец уже живёт во мне,
   Он со мною дышит в унисон.
   2016
  
   Памяти оборвавшейся песни
   Ларисе Сахновской
  
   Лариса, Лара, Лори,
   Ты роза сорта "Глория",
   Кровавой кромкой крашены
   Нежные лепестки.
   Наколдовали тролли
   Счастья немного Лори,
   Но засосали счастье
   Дней зыбучих пески.
  
   Крутится Лорик, как белка:
   Книжки, тетрадки, тарелки,
   Газовые горелки,
   Блузки, духи, бигуди...
   А ночью приходит горе -
   Плачет во сне Лори,
   Не увядай, Глория,
   Жизнь - она впереди.
  
   Чудо ещё случится -
   Счастье в дверь постучится,
   Сквозь густые ресницы
   Слеза не блеснёт никогда.
   Горе тебе не пара,
   Споёт о любви гитара.
   Роза не станет старой
   И будет цвести всегда.
   2016
  
   Кто ты?
  
   - Скажи мне, кто ты, кто ты, кто?
- Я кошка.
Нежностью пуховой обволакиваю,
лаской невесомой обмурлыкиваю.
Покой, уют
и тепло в доме - это я.
Я - кошка.

- Скажи мне, кто ты, кто ты, кто?
- Я курица, клуша. Я квочка.
Деток своих опекаю, цыпляток оберегаю.
Самый жирный черв
ячок - им,
Золотое зернышко - им.
Крыльями своими бесполезными, нелетучими
деток своих укрою
От ястре
ба зоркого, хоря злобного, лиса хитрого.
Сытость, безопасность, детки присмотренные - это я.
Я - курица, клуша я, квочка.

- Так кто ты, кто ты, кто?
- Я с
обака, большая собака.
Мир для меня чёрно-бел.
В нем только и есть свои и чужие.
Защищая своих, я убь
ю.
Защищая своих, я умру.
Охрана дома своего - это я.
Я - большая собака.

- Так кто ты?
- Я лошадь, ломовая лошадь.
Я тащу на себе тяготы жизни, груз бед
и проблем.
Чем тяжелее мне, тем легче моей семье.
Я тягловый скот.
Я - лошадь.
- Кто ты, кто ты?
- Я
львица. Я главная в доме,
Кормлю, защищаю свой прайд,
Учу подрастающих львят основам охоты и жизни.
Мой прайд - моё государство, моя семья.
Я в ответе за в
сё.
Я - львица.

- Скажи мне, кто ты, кто ты, кто?
- Я птица, большая и гордая птица.
Глаз мой зорок
, полёт высок и стремителен.
Орлят своих я ставлю на крыло,
Слежу за их полетом, что с каждым днём всё выше.
Я счастлива за них.
Я - птица.

- Кто ты, скаж
и, кто ты?
- Я мать-земля, кормилица и поилица,
Хлеб насущный дающая,
Мёдом и молоком текущая,
Основа
жизни, основа основ,
Мать всего сущего.
   Я - мать.

- Да кто же ты, кто ты?
Скажи нам, кто ты?
- Я - женщина.
Я - Бог.
2016
  
   Ну всё, тебе пора домой
  
   Я в уличном кафе за столиком,
   Вокруг гуляющий народ.
   Сижу с соседом-алкоголиком.
   Я кофе пью, он пиво пьёт.
  
   Он отдыхает от вчерашнего -
   Был день шахтёра, вроде бы.
   Он отмечал его по-нашему,
   Забыв о происках судьбы.
  
   Зарплата лишь на той неделе,
   Жена не даст на опохмел,
   На север птицы улетели,
   И он бы тоже так хотел.
  
   Ах, Боже, мне б его заботы,
   Что ноет, мать его етить.
   Любовник бросил, нет работы,
   И за квартиру срок платить.
   2016
  
   * * *
  
   Да откуда мы взялись все такие-то?
   Кто нас выдумал таких, да в мир выпустил?
Может, с Вологды, из Сызрани, с-под Киева,
Не с других же планет, не из лесу, не с пУс
тыни.

В суете своих амбиций, проблем и дрязг,
Нарушаем то да сё, забываем это,
То парим в небесах, а то мордой в грязь,
Сани ладим зимой, а тел
еги летом.

Не убий, не укради, да не возжелай,
Чти отца и мать своих, слушай Божий глас.
Попадём ли мы, что вря
д ли, после смерти в рай,
А только жить-то хочется хорошо и сейчас.

И с любовью какая-то ерунда:
Тычет бес в ребро, а идти некуда,
Возлюбить ра
зок-другой - ещё туда-сюда,
А так, чтоб взять да полюбить - всё как-то некогда.

И блудим, и воруем, и предаём,
И грешим от полуночи до пОлночи,
Если, Господи, мы подобие твоё,
Почему же мы тогда такие сволочи?
   2016
  
  
   Апрель
  
   Апрель - проказник и шалун
   В листве кудрявой и зелёной,
   Ты так непоправимо юн,
   Как бог беспечный и влюблённый.
  
   В душе давно уж нет весны,
   Не бабье лето и не осень,
   Но молодые сняться сны,
   И сердце не покоя просит.
  
   Как будто время катит вспять,
   А сердце и сегодня помнит,
   Как сладко с головой упасть
   В черешневый цветущий омут.
  
   И попадая под наркоз
   Цветущих лип, черешен, яблонь,
   В любовь вдруг верится всерьёз,
   Хотя в душе давно ноябрь.
   2016
  
   Памяти Шагала
   Диптих
   I
   Над городом парили, взявшись за руки,
   Мальчишка в джинсах, девочка с косичками.
   Над бабушкой на кухне с поздним завтраком,
   Над площадью, вокзалом, электричками.
  
   Над пароходиком у тихой пристани
   И над музеем с розовыми ставнями,
   Над двориком, где мать сушила простыни,
   Над клубом, где вчера Шекспира ставили.
  
   Над улочкой с жасмином и качелями,
   Где днем в колодце звёзды отражаются,
   Скрипят калитки, как виолончели,
   Грачи в траве за червяка сражаются.
  
   Над парком с каруселью и фонтанчиком,
   Над старым домом с крышею зелёною...
   Не ты ли очарованным был мальчиком,
   Не я ль была той девочкой влюблённою?
  
   Над девушкой с веслом с улыбкой гипсовой
   И над церквушкой с позолотой старою,
   И над гусями серыми на выпасе
   Парили мы неразлучимой парою.
  
   И над двором, где голову рогатую
   Задрав и тупо выпучив глаза,
   Как памятник немому соглядатаю,
   Застыла тётиклавина коза.
   2014
  
   II
   Нудная история моей беспросветно-счастливой жизни
  
   О, как ты не прав был, великий Шагал,
Когда нас писал над сиренью и зеленью.
Зачем ты тогда ничего не сказал,
Что будет, когда мы
вернёмся на землю?

Орущие дети, галдящие гуси,
Квохчащие куры, больная свекровь,
Работа, забота, уборка, готовка,
И слёзы, и козы - такая любовь.

Мне к
рылья рубили, да не обрубали,
И доброе слово сказать забывали,
Пух и перья с хвоста ощипывали,
Книгу жи
зни до дыр зачитывали,
А я бы ещё в небесах полетала,
Но цепко босые ступни оплетала
Трава-повилика, за ноги держала, 

Орущие дети, галдящие гуси,
Квохч
ащие куры, больная свекровь,
Работа, забота, уборка, готовка,
И слёзы, и козы - такая любовь.

Но с ощи
панной попой голою,
Я платком покрываю голову,
И варю, пеку, опекаю,
Халу праздничную выпекаю,
Иногда и поесть забываю,
Но бывает вдруг вспоминаю:
Отчего
это я не летаю?
   Орущие дети, галдящие гуси,
Квохчащие куры, больная свекровь,
Работа, забота, уборка,
готовка,
И слёзы, и козы - такая любовь.

Йодом мажу сыну коленки,
У груди дитя утишаю,
Вот картина висит на стенке,
А на ней я с тобой летаю,
Я летаю т
еперь нечасто,
На земле меня держит счастье:

Любимые дети, и гуси, и куры,
И козы, и розы, и муж, и св
екровь,
И горя не зная, летаю, порхаю
По саду, по дому - а как по-другому?
   Ну что же, ну что же, прости меня, Боже,
Прости меня, Боже, такая любовь.
2016
  
   Длинная история одной короткой жизни
  
   Как король на своих именинах,
   Я на бархатном ложе лежу,
   Сквозь прозрачные стёкла витрины
   На людей равнодушно гляжу.
  
   Мимо жизнь, как река протекает,
   Время остановить не дано,
   И мелькает, мелькает, мелькает
   Моя жизнь, как немое кино.
  
   Был рассвет мезозойской эпохи.
   Динозавры - зелёные лохи -
   Травоядными были, пока
   Первобытные злобные блохи
   Обгрызали собакам бока.
  
   Птеродактили в небе кружили,
   Пропитанье стараясь добыть.
   Ах, как славно мы жили да были,
   Так бы жить бы, и жить бы, и жить.
  
   Жаль, что век наш паучий недолог:
   Пару дней от зари до зари.
   Так, от вечности мелкий осколок -
   Вылупляйся, размножься, умри.
  
   Я и ждал под сосною невесту,
   Чтобы выполнить долг свой мужской,
   Только капнула вечность не к месту,
   И застыл я, покрытый смолой.
  
   Шли столетья и тысячелетья.
   Динозавр диплодока доел.
   И ничуть не вредили планете
   Груды войнами сложенных тел.
  
   Фараоны, вожди, пионеры,
   Пирамиды, бунгало и БАМ,
   Катаклизмы, крушенья, карьеры,
   Возрожденья и прочий бедлам.
  
   Всё сметающий солнечный ветер
   Над землёй возрождённою пел.
   Питекантропов выросли дети -
   Кто в тюрьму, кто к компьютеру сел.
  
   Я ни жив, я ни мёртв, я спокоен,
   Помня предназначенье своё:
   Тот лишь вечности удостоен,
   Кто при жизни достоин её.
  
   И в янтарном своем саркофаге
   За стеклянной витриной лежу.
   Рядом ценник на белой бумаге,
   Только я на него не гляжу.
   2016
  
   * * *
  
   Ах, удержи меня на этом свете,
   Любовь, которой равной в мире нет.
   Мы неразлучны, как волна и ветер,
   Неразделимы, точно тьма и свет.
  
   Все самоцветы мира и окрестности
   Я брошу, как султан, к твоим стопам.
   Моя душа пройдёт босой по вечности,
   Как нестинары по живым углям.
  
   Что самоцветы - звёзды и планеты
   Сгребу ковшом Медведицы Большой.
   Нет ни табу, ни всех других запретов
   Для любящих единою душой.
  
   Провинции, столицы, деревеньки,
   И хижины, и небоскрёбы в ряд.
   Коровий колокольчик робко тренькает,
   Как маленький застенчивый набат.
  
   Столиц помпезных улицы и площади
   Живут, ничьей судьбой не беспокоясь.
   На запасном пути, как бронепоезд,
   Троянский конь грустит один без лошади.
  
   На набережной Круазетт за столиком,
   Там, где любовь курортная цвела,
   Париж не стоил даже джина с тоником,
   Который ты на скатерть пролила.
  
   Но, как и Бог один - любовь одна,
   Одна, как сердце, солнце и луна,
   И, как Помпеи, выжженные лавой.
   И если сгинет мир в недобрый час,
   Медведица Большая примет нас,
   Укрыв от бед костистой звёздной лапой.
   2016
   Галапагосская черепаха.
  
   Не зная сомнений, не ведая страха
   Слоновьими лапами землю топчу.
   Я - галапагосская черепаха.
   Живу, как хочу.
  
   Отмерян мне век многолетнею мерой,
   Не щёлкаю клювом, на жизнь не ворчу.
   Прибрежная туша, морская химера -
   Живу, как хочу.
  
   Я помню пиратов, я помню "Титаник",
   Мне пол-океана вполне по плечу.
   Морские загадки, песчаные тайны
   Под панцирем, как броневик волочу.
  
   А где тот "Титаник", где эти пираты,
   Кто им поминальную ставит свечу?
   Кто их вспоминает? Забыли - и рады.
   Живу, как хочу.
  
   И в пенную воду кидаюсь с размаха,
   По пенным барашкам я птицей лечу.
   Я - галапагосская черепаха.
   Живу, как хочу.
   2016
  
   * * *
  
   Ты единственный мой,
   Я не могу без тебя.
   Не как птица без неба -
   Куда уж теперь летать,
   Не как дрова без камина -
   Чему уж теперь пылать.
  
   Но, как рыба в воде,
   Как в гнезде птенец,
   Седина в бороде,
   Стук инфарктных сердец.
  
   Ты - единственный мой.
   Я не могу без тебя.
   2016
  
   Танцы на парапете
  
   Мы застряли в этом лете,
   Словно мухи в янтаре -
   Я пляшу на парапете
   Над Невою на заре.
  
   Загуляли этой ночью
   Белой-белой, как беда,
   Пеленой её порочной
   Повязало нас тогда.
  
   И взирали безучастно
   Сфинксы из иных веков
   На безудержное счастье
   Под чечётку каблуков.
  
   Всяко было: танцы, пляски,
   И прыжки, и беготня,
   Нежность, горечь, грубость, ласки,
   И мгновенья без тебя...
  
   Жизнь прошла. Я постарела,
   Поднакоплены года,
   Голова вдруг стала белой -
   Белой-белой, как беда.
  
   Но сбегаю в это лето,
   Вдоль по памяти скользя -
   Не обута, не одета,
   Лишь прижмуривши глаза.
  
   Снова вижу я воочью,
   Словно было не со мной:
   Я танцую белой ночью
   Над предутренней Невой.
   2016
  
   * * *
  
   Не торнадо, не тайфун, не цунами
   И не молния, влетевшая в окно.
   Даже космосу не стать между нами,
   Потому что мы с тобою - одно.
  
   Что людские нам суды-пересуды,
   Апокалипсис, бессмертье, смертный час -
   Кровеносные сосуды, как судьбы,
   Свиты мёртвою петлёю для нас.
  
   И одна лишь есть всемогущая сила,
   Друг от друга может нас оторвать -
   Я шепну тебе: "Одиннадцать пробило,
   Дома ждут уже, тебе пора вставать".
   2016
  
   * * *
  
   Всё не так. На часах моих восемью восемь -
   Не до песен и не до гульбы,
   И уже впереди смутно брезжит не осень,
   А лихая зима - последняя четверть судьбы.
  
   Даже солнце, что в детстве казалось похожим
   на бабушкин утренний блин,
   Сжалось до размеров среднего
   апельсина с целлюлитной коркой,
   А по ночам острый ветер,
   бродящий по парку один,
   Начинает свою ежесезонную генеральную уборку.
   01/01/2017
  
   Зима. Кaфе
   Аркадию Бронштейну
  
   Зима. Кaфе. Безлюдно. Стыло.
   Официанты хмуро мёрзнут.
   Сегодня мне совсем не стыдно
   Любовь оплакать в царстве мёртвых.
  
   Помянем мы её с тобою,
   Две чашки кофе, два бокала,
   Мы не насытились любовью,
   Нам было нестерпимо мало.
  
   Тогда, легко расставшись с ней,
   Своим гордились героизмом.
   И девять раз по сорок дней
   По ней могли бы справить тризну.
  
   Зачем позволили мы ей
   Уйти, как будто на минутку,
   По странной прихоти своей
   Тогда ты превратил всё в шутку.
  
   Горчит наш кофе "капучино"
   И терпко белое вино.
   Сраженье "женщина - мужчина"
   Идёт уже давным-давно.
  
   В нём никому не победить,
   И даже просто выжить сложно.
   Жаль, что легко любовь убить,
   Жаль, ей воскреснуть невозможно.
   06/01/2017
  
   * * *
  
   Пока для дел любовных слишком рано,
   Стихает ветер, словно детский смех,
   Над грешными и праведными равно
   Взойдёт звезда, прощающая всех.
  
   Короче жизнь, зато длиннее ночи,
   Но только бесполезные уже,
   Как фотографий чёрно-белых очерк,
   Где бабушка в забытом неглиже.
  
   Подушки на кровати грудой пышной -
   Приданое в счастливую семью,
   И наволочки вензелями вышиты, 
   Чтобы невинность показать свою.
  
   Уже меняет пятницу суббота,
   Взошла звезда, вечерняя звезда,
   Дымится кофе в чашках c позолотой,
   За окнами бушует резеда.
  
   Не акварели, не картина маслом,
   На полочке яйцо от Фаберже,
   И дедушка рассказывает майсы,
   И бабушка в вечернем неглиже.
   12/04/2017
  
   * * *
  
   На веранде у бабы Кати
   Самовар кипит, самовар,
   И цыганкой в пёстром халате
   В тёмной кадке цветёт олеандр.
  
   И солидный, как крейсер Аврора,
   С беломориною в зубах
   Выплывает из коридора
   Добрый утренний дядя Жора
   В полосатых пижамных штанах.
  
   Дядя Жора - не промах малый:
   Хлопнет водочку, дрогнув лицом,
   И закусит яишней с салом
   И селёдочкой с огурцом.
  
   Баба Катя несуетливо
   Разливает янтарный чай,
   Свежий джем из домашней сливы,
   Расписная шаль на плечах.
  
   Аромат истопленных шишек,
   Стопка блинчиков и лимон
   Горсть "Рачков", мармелада, "Мишек",
   Подстаканников тонкий звон,
  
   Молодой акации запах,
   Бухты с чуть прогретой водой.
   И последний воскресный завтрак
   Перед общей большой бедой.
   17/04/2017
  
   * * *
  
   А утром, не прощаясь, ты уйдёшь,
   Как на свободу выпущенный пленный.
   Последняя оргазменная дрожь
   Замрет чуть выше сомкнутых коленей.
  
   Но крепко запечатаны уста
   Твоим последним поцелуем страстным,
   Как родниковая вода чиста,
   Слеза падет в межзвёздное пространство.
  
   И буду коротать пустые дни,
   Ничем неотличимые от прочих:
   Без слов, без слёз и без твоей любви,
   Храня лишь память о волшебной ночи.
   19/04/2017
  
   Запоздалое февральское поздравление
   Галине Айзендорф
  
   Уже пора подписать признание,
   Что солнце тускло, что ветер сильный,
   И мудрой музыки муркотанье,
   Как храп в вагоне для пересыльных.
  
   Вся жизнь моя, как вагон трясучий,
   Как снег в июне, как плач на свадьбе.
   Когда случится счастливый случай,
   Не потерять бы, не потерять бы.
  
   Моих стихов разноцветный улей
   И нот твоих золотые рыбки,
   Когда тебе улыбнуться музы,
   Лови улыбку, лови улыбку.
  
   А жизнь трясётся пустой теплушкой:
   Мудра, как слово, проста, как нота.
   И мы разделим с моей подружкой
   Души работу, души работу.
   18/04/2017
  
   В Бахчисарае - снег
  
   В Бахчисарае, представляешь?! - выпал снег!
   В апреле! - Мы такого не видали.
   Так томно взглянет из-под тёмных век
   Седая дама в дымчатой вуали.
   Лёг белый снег застенчивый, как грех.
   Цветы, кусты, цветущие деревья -
   Укрыв венчальным покрывалом всех,
   Кто летней вьюги не услышал пенья.
   Покрылась снегом яблоня в цвету,
   Изысканно вся белая под белым,
   Так кружевную лёгкую фату
   Невеста, хоть смущалась, но надела.
   И клумбы распустившихся цветов,
   Румянее зардевшейся невесты,
   Свой погребальный приняли покров
   Без слёз, без сожаленья, без протеста.
   Чужие свадьбы пляшут по дворам,
   На площадях, в мощёных переулках,
   И в лёгких туфельках на тонких каблуках
   Спешит на праздник летняя Снегурка.
   27/04/-12/05 2017
  
   * * *
  
   Я рос, как все еврейские мальчишки
   В интеллигентной любящей семье,
   На день рожденья мне дарили книжки
   И первую клубнику - тоже мне.
  
   Казался нерушимым мир мой детский:
   Учитель - мама, папа - инженер.
   Мы жили по понятиям советским,
   А дедушку мне ставили в пример.
  
   Дед был когда-то хойницким раввином,
   Случайно выжил, спасся, не пропал.
   Теперь он ловит голос Тель-Авива,
   К старинному приемнику припав.
  
   Но жили мы в обычном распорядке:
   Зимою шарфик, молоко и мёд,
   А летом фрукты, витамины "с грядки"
   И к морю упоительный полёт.
  
   Район наш был довольно криминальный,
   Но я шпане был лучший друг и брат,
   Поскольку в местной школе музыкальной
   Я проходил за истинный талант.
  
   Рояль гремел под ухом у соседки,
   А я глядел в февральское окно,
   Где на промёрзшей чёрной льдистой ветке
   Озябший воробей сидел давно.
  
   А дедушка твердил, что "ехать надо",
   Что "там" живут евреи, как в раю,
   Еврею будет родина в награду,
   Обетованность обретя свою.
   Но не дождался дедушка отъезда,
   Он спит в холодной питерской земле -
   Под пальмами в песках не стало места
   Тому, кто видел их в прекрасном сне.
  
   А я играл в занюханном оркестре, 
   Где выбивался из последних сил,
   Но вечером за ужином всем вместе
   Отец безостановочно твердил,
  
   Что ехать надо, безусловно, надо,
   Недаром так мечтал об этом дед -
   Еврею только родина награда,
   Так хоть бы там пожить под старость лет.
  
   И вот, послушав старенького папу,
   Пустились мы в неведомую даль.
   Спустился я без скрипочки по трапу,
   Но в багаже приехал мой рояль.
  
   Теперь я убираю супермаркет,
   Абсорбция, чтоб мать её ети.
   Хватает денег на конверт и марки,
   На брошку маме, чтоб в театр пойти.
  
   Жизнь прошлую я вспоминаю редко,
   Хотя ночами снится мне одно -
   Как с облетевшей чёрной льдистой ветки
   Озябший воробей глядит в окно.
   25/04/2017
   * * *
  
   А может быть, ты разлюбил меня?
   Я чувствую измены горький запах,
   Так в чашке кофе чёрного на завтрак
   Таится горький запах миндаля.
  
   И за окном акация - горчит,
   А под окном жасмин цветёт - горчит,
   И солнышко подсолнуха - горчит,
   Черешня переспелая - горчит...
   Такого быть не может, но горчит.
  
   Ах, черешня моя черешневая,
   Губы сладкие, мысли грешные,
   В тихом омуте дремлет чёрт.
   Ах, черника моя черничная,
   Я была такая приличная,
   Что такие наперечёт.
  
   И горчит сирень распрекрасная,
   И горчит земляника красная,
   Может быть, жду тебя напрасно я
   Среди горечи бытия.
  
   Опускаю я очи долу,
   Юбка вышитая - до полу,
   Уходить из родного дома
   Не согласна я.
  
   Дождь грибной на губах горчит,
   Соловей не поёт - молчит,
   Мёд горчит, и вода горчит,
   Ох несчастная я.
  
   Но как сваты взойдут на порог,
   Мать поставит на стол пирог,
   Побегу я со всех ног,
   Спрячусь в горенке.
  
   Самогонку запьют горькую,
   Да запляшут под музыку громкую,
   На столе угощение горкою,
   Да всё сладкое на подбор:
   И вино на столе - сладкое,
   И мочёные грузди - сладкие,
   Всё теперь для меня сладкое с этих пор.
  
   Заплетаю я косу долгую,
   Сохраняю осанку гордую,
   Будет свадьба кричать "горько!" мне.
   Никогда, никогда, никогда!
   20/05/2017
  
   Дорога к Храму
  
   От букваря, где мама мыла раму,
   И ветер занавески на окне
   Трепал, как паруса, ну, бригантина прямо,
   Которая мне виделась во сне.
  
   В путь, в путь - за океаны и моря,
   За дальние загадочные дали,
   Где золотые купола горят,
   Где чудеса, каких мы не видали,
  
   Где люди все прекрасны и добры,
   Растят детей, справляют новоселья,
   Там не бывает сумрачной поры,
   Там только солнце, море и веселье.
  
   А мама мыла раму и смеялась,
   Ловя халат, летящий на ветру,
   Халату тоже в этот миг казалось,
   Что он летит в далекую страну.
  
   И я искал, я верил в чудеса,
   В страну, где храм весь в солнечном сиянье.
   Я обошел моря, поля, леса,
   Искал - не находил, рыдал по пьяни,
  
   Женился-разводился по любви,
   И в тундре, и в пустыне вышло жить мне.
   Немногие достоинства свои
   Я нёс во Храм, чтоб к алтарю сложить их.
   Я долго шёл. Я очень долго шёл.
   И путь мой длился целую эпоху,
   Казалось иногда - всё хорошо,
   А иногда, что беспросветно плохо.
  
   Но я искал, я истово искал,
   И мне мой Храм мерещился в тумане
   Среди пустыни, сопок, среди скал.
   Казалось, он зовёт меня и манит.
  
   И я дошёл. Он просто жил во мне -
   Мой Храм, мой дом, прекрасный и убогий,
   Где мама мыла раму, и в окне,
   Там вечно парусили занавески
   И табурет качался колченогий,
   И где ещё живёт мой голос детский,
   И значит, это не конец дороги.
   19/6/2017
  
   Ну, не плакать же...
  
   Баллада о краденом оружии
  
   Мой сын - дурак, ну полный идиот,
   Но служит он на оружейном складе.
   Что уворует, всё домой несёт,
   А я сижу на кухне, как в засаде.
  
   В шкафу - не пулемёт, так автомат,
   Ведро патронов с этажеркой рядом,
   Стоит за домом установка "Град",
   Чтоб тучи разгонять над палисадом.
  
   Решила спечь с повидлом пирожок,
   Пошла в кладовку, чтоб мукой разжиться,
   Да глядь, - а это пороху мешок.
   Что б я спекла из этакой мучицы?
  
   Я говорю: "Сыночек, не таскай;
   Уже на три войны оружья взято.
   Вон РПГ завален весь сарай,
   Там нету места даже поросятам".
  
   Он, гад, состроит скорбное лицо
   И смотрит вроде как-то виновато,
   Да крутит на мизинчике кольцо,
   Добро бы обручалку - от гранаты!
  
   Он говорит: "Маманя, всё в порядке,
   Смотри свой телик и ложись поспать.
   А то, что миномет зарыт на грядке,
   Так огурцам на это наплевать".
  
   Он говорит: "Маманя, не бухти,
   Чего ты с утреца у нас сердита?
   Ты лучше мне капустки принеси,
   Не спутай, там две бочки с динамитом.
  
   Ты береги здоровье, не зуди,
   Запас не в тягость, так ведь говорится.
   Поди-ка, знай, что будет впереди:
   Тебе не надо, так людЯм сгодится!".
  
   И смотрит так, как будто часа, ждёт,
   Так зверь в засаде жертву поджидает...
   Мой сын дурак. Он полный идиот.
   Но я-то идиотов этих знаю!
  
   Я спать не сплю, я вечно начеку -
   Но чую я своею чуйкой женской,
   Что этот дурень выдернет чеку,
   Чтоб ощутить "сиротство, как блаженство"...
   2008
  
   Хорошо погуляли
  
   На закате как-то раз
   Сквозь кустарник колкий
   Шёл домой дикобраз
   С дня рожденья волка.
  
   Волк на выпивку горазд,
   Щедр на угощенье.
   Перебрал наш дикобраз
   На том дне рожденья.
  
   Погуляли от души,
   Но без безобразий.
   Громко песню пел в тиши
   Пьяный дикобразик.
  
   Пел, что не страшна жара,
   И мороз не страшен,
   Раз гуляет "Хванчкара"
   Да по крови нашей,
  
   Пел, что он ужасно рад -
   Славно погуляли,
   Но, что честь свою в салат
   Звери не роняли.
  
   Про солёный огурец
   Спел с большим запалом,
   И про то, что в холодец
   Мордой не упал он,
  
   Спел про то, что знает волк
   Толк в таких гулянках.
   Отличает этот толк
   Праздники от пьянки,
  
   Что солёный огурец,
   Так хорош на завтрак.
   И пропел он под конец,
   Что сам он просто молодец -
   Опохмелится завтра.
   2008
  
   Старый сказочник
  
   Старый сказочник жил за околицей
   Одного небольшого села.
   Жил с женою своею законной,
   А жена его ведьмой слыла.
  
   У неё был характер вредный,
   Но старик из последних сил
   Очень преданно, очень верно
   Всё любил её, всё любил.
  
   А язык её словно наперченный -
   Что ни слово, то сразу скандал.
   Старый сказочник не перечил ей,
   Только сказки свои писал.
  
   В его сказках серые гуси
   По зелёной плыли воде,
   И гусляр налаживал гусли,
   Пряча песенку в бороде.
  
   Выходили лани к дороге,
   Расцветали чудо-цветы...
   А жена кричала: "Убогий!
   На базар собирайся ты!
  
   Прикупи-ка нам керосина -
   Наши лампы уже коптят.
   Но сперва накорми скотину
   И в загон загони телят".
  
   Старый сказочник не перечил:
   Он кормил, поил, загонял,
   Обувал сапоги покрепче,
   Лошадь старую запрягал.
  
   Налегке на базар шагали:
   Две ноги и четыре ноги.
   И копыта звонко стучали,
   Глухо топали сапоги.
  
   Управлялись с покупками быстро,
   Загружали в телегу кладь,
   Но на третьем шагу кобыла
   Начинала хромать и стонать.
  
   Говорила: "Да что я вам - лошадь,
   Чтоб без отдыха в дальний путь,
   Если был бы хозяин хороший,
   Дал животному отдохнуть!"
  
   Старый сказочник думал: "Правда,
   И у лошади есть права."
   Выпрягал из телеги кобылу,
   Сам себе заправлял удила.
  
   И из самых последних сил
   Он телегу домой тащил.
  
   Лошадь хныкала и вздыхала,
   На телегу круп опускала,
   Чтобы капельку полежать.
   А старик подстилал одеяло,
   Чтобы было помягче спать.
  
   И свисали четыре копыта,
   Громко топали сапоги,
   По дороге, колёсами битой,
   Ковыляли домой две ноги.
  
   Старый сказочник шёл, улыбался,
   Сказку новую сочинял,
   Он к старухе своей возвращался,
   По которой уже заскучал.
  
   А старуха ждала на пороге -
   Руки в боки, платок набекрень.
   И кричала старуха: "Убогий!
   Где ты шляешься целый день?
  
   На тебе опять кобыла прикатила!
   У тебя, у дурня, голова седая.
   Это хитрая ленивая скотина
   Как-нибудь тебя придурка оседлает.
  
   Ничего ты в жизни не понимаешь,
   Свои сказки целый день сочиняешь.
  
   Ты пойдёшь на живодёрню, кобыла,
   И не делай мне невинные глазки.
   Эй, убогий, я борща наварила,
   Ешь иди и сочиняй свои сказки.
  
   Ты, кобыла не веди себя нагло,
   Мне рабочий скот нахальный не нужен.
   Это сказочник у нас - чистый ангел,
   Я же ведьма, в отличье от мужа.
  
   И тебе в последний раз говорю я:
   - Прекрати ты издеваться над дедом,
   А не то тебя кнутом накормлю я,
   А потом ты станешь волчьим обедом.
  
   Ишь, взяла себе нахальную моду -
   Дуришь деда, доброту его зная,
   Убирай свою нахальную морду,
   Скройся с глаз моих за старым сараем".
  
   Старый сказочник жил за околицей
   Со сварливой старой женой
   Никогда эта сказка не кончится,
   Потому что у них любовь.
   2008
  
   Два верблюда
   Рассуждение о влиянии крепких алкогольных напитков
   и неблагоприятных погодных условий на развитие
   лётных качеств некоторых млекопитающих,
   ранее этими качествами не обладающих,
   или Баллада о том, как, ой да, летели два верблюда.
  
   Шёл я лесом, видел чудо,
   Чудо видело меня:
   Ой, летели два верблюда
   Ой, да в тёплые края.
  
   Был один из них надутый,
   А другой повеселей.
   Первый звался Фу-ты-ну-ты,
   А второй - Азохен-вей.
  
   Их история простая,
   В ней вранья ни капли нет,
   Я верблюдов лично знаю,
   И в обед тому сто лет.
  
   Два верблюда гнёзда свили
   На развесистой сосне.
   Они жили - не тужили,
   Сало ели, водку пили -
   Дело близилось к зиме.
  
   Вечерами ноги грели
   У весёлого костра,
   Только раз в конце недели
   Налетели вдруг метели -
   Что поделаешь, пора.
  
   Ой, да шибко горевали
   О превратностях судьбы,
   Да пожитки паковали,
   Набивали харч в горбы.
  
   Я налил им - мне не жалко,
   Так сказать, на посошок.
   В том своём краю, где жарко,
   Вспомнят: был у них дружок.
  
   Угощал холодным пивом,
   Водку лил в стакан по край...
   Ну, Азохен-вей, счастливо,
   Фу-ты-ну-ты, брат, бывай.
  
   Я и сам глотнул из банки
   Для восстановленья сил,
   И "Прощание славянки",
   Как умел, заголосил.
  
   Ой, да взвились два верблюда
   Да под купол голубой.
   ...Наша водка - вот что чудо,
   Как допью - пойду домой.
  
   ...Угольки в костре сомлели,
   Я допил. Шатались ели,
   Снегири в ветвях засели,
   Тень шарахалась с куста,
  
   Петухи в деревне пели,
   Петли ржавые скрипели...
   Жаль, верблюды улетели, -
   Здесь такая красота!
   2008
   Адвокат Карла
  
   Мадам, забудьте про свои кораллы,
   Дудите лучше в краденый кларнет.
   Да что там: он украл, и я украла,
   У вас теперь кораллов стало мало,
   У Карла же кларнета вовсе нет.
  
   Мадам, давайте будем откровенны:
   Кораллы вам ни капли не к лицу.
   Вам говорили, вы в них обалденны?
   Вам врали: плюньте в рожу подлецу.
  
   Мадам, я понимаю, он гадёныш,
   Ничтожество, подлец и мелкий вор.
   Но поимейте состраданье всё же ж,
   Он, может, цацки с голоду упёр.
  
   Ведь он играл в подземном переходе,
   На булку с маслом он себе имел,
   И вот теперь он, вопреки природе,
   Внезапно оказался не у дел.
  
   Мадам, давайте скажем за искусство:
   У вас ни слуха, ни таланта нет.
   Но если в вас живёт хоть капля чувства,
   Верните музыканту инструмент.
   2009
  
   Скороговорка "Шла Саша по шоссе и сосала сушку"
  
   И что ей, дуре, дома не сиделось,
   Книг не читалось и борща не елось,
   И что ей телевизор не смотрелось,
   Что свои не делала дела?
  
   Уж лучше б в гости позвала подружку,
   Они бы взяли новую игрушку,
   Покушали бы свежую ватрушку,
   Что бабушка намедни испекла.
  
   Так нет, напившись кофе спозаранку
   И по карманам рассовав баранки,
   Пошла себе нахальная пацанка,
   На светофоры наплевав на всё,
  
   Куда - не зная, и зачем - не зная,
   Ещё зачем-то сушки подкупая,
   И их со страшным хрустом пожирая,
   Она себе плетётся по шоссе.
  
   И теперь мы повторяем все,
   Как во рту катаем погремушку:
   - Шла, простите, Саша по шоссе,
   И сосала, извините, сушку.
   2009
   Ехал грека...
   Попытка реабилитации
  
   Зачем клеветать на профессора-грека?
   Он движим был только любовью к природе,
   Он думал, что раки - друзья человека,
   Совсем как дельфины, но мелкие вроде.
  
   А вырастить раков размером с дельфинов,
   Чтоб быть изобилью в хозяйстве народном,
   Пока не под силу ни грекам, ни финнам,
   Хоть всё отморозь себе в речке холодной.
  
   Но сунулся в реку профессор отважно,
   Чтоб раков российских отлавливать штучно,
   Бедняга сперва не почувствовал даже,
   Что рак поступает с ним антинаучно.
  
   Рак цапнул нахала за левую ногу,
   Потом, по дороге, за что-то помягче,
   Добрался до правой руки понемногу,
   И смачно хватил за отставленный пальчик.
  
   Профессор из речки рванулся, как ветер,
   И принялся рьяно рукою махать,
   При этом ругая всех раков на свете,
   И всю их родню, и их общую мать.
  
   Профессор не ездит теперь через реку,
   Он ценит домашний уют и покой,
   Хромает на левую ногу наш грека,
   Статьи свои пишет он левой рукой.
  
   Читает он лекции перед народом,
   Что гипс на руке и ноге - не беда,
   А что ему рак повредил мимоходом,
   О том не узнает никто, никогда.
  
   P.S. Патриотический эпилог:
   Пусть знают, кто лезет без брода да в воду,
   Что рак свою службу достойно несёт,
   Ни греки, ни финны - в любую погоду
   Никто нашу речку не перейдёт.
   2009
  
   * * *
  
   Загулял механик Гена,
   Разложив на лавке снедь.
   Натюрморт вполне Гогена:
   Кружка, яблоко и сельдь.
  
   Ветерок с реки доносит
   То, что шепчут камыши,
   А душа чего-то просит,
   Может, выпить для души.
  
   До чего сидится славно:
   Тут и закусь, и пейзаж.
   Развалился возле лавки
   Пёс по кличке Абордаж.
  
   Так чего не погулять-то:
   Раз живём, когда ни то!
   Продавщица в новом платье
   Выплывает из сельпо.
  
   Не районы, не столицы -
   Тут за каждым глаз да глаз.
   Лично Клава-продавщица
   Закрывает свой лабаз.
  
   Ох, не густо кавалеров,
   Как тут зорко ни смотри.
   С бюстом сказочных размеров,
   С синей брошкой на груди
  
   Клава очень одинока
   И проста, как простота.
   Зря повянет здесь до срока
   Вся девичья красота.
  
   Генке жалко продавщицу:
   Хороша ведь, ей же ей!
   Как допьёт - пойдет жениться
   Исключительно на ней.
  
   Ветер волосы ерошит,
   Лучик солнечный погас.
   Вечер выдался хороший -
   Для женитьбы в самый раз.
   2010
  
   Про любовь
  
   Очень часто в жизни так:
   Я начальник - ты дурак,
   Ты начальник - я дурак,
   Но это много хуже.
   Нет желания ни в ком
   Оказаться дураком,
   Дурак - кому он нужен?
  
   Он и в Африке дурак,
   Их двенадцать на пятак,
   Он смеётся, как дурак,
   По-дурацки плачет.
   То он кислый, как лимон,
   То заводит патефон,
   То наврёт на миллион,
   Ведь не писан им закон -
   Дурень, не иначе.
  
   Жизнь дурацкая легка,
   Что нам ждать от дурака -
   Ни любви, ни денег,
   Просто он, дурак такой,
   Предназначен мне судьбой -
   Сама не академик.
   2010
  
   * * *
  
   Дело было не в Париже,
   А в весёлых Васюках.
   Человек ужасно рыжий
   Шёл с ромашками в руках.
  
   Солнце рыжее светило,
   Человеку жарко было,
   Он не парился, терпел,
   С удовольствием потел,
  
   Нёс цветы своей подруге,
   Чтоб отдать из рук ей в руки.
   У подруги рыжий кот
   Много лет уже живёт.
   2010
  
   * * *
  
   Куплю павлина всем назло.
   Вот так и знай, куплю павлина.
   Мне без павлина не везло,
   А жизнь прошла наполовину.
   И вот, представь, что по утрам
   Скрипеть и вякать будет вам
   Павлин - красавец и пижон,
   Встревожит всех окрестных птичек,
   Хоть слуха явно он лишён,
   Но не лишён дурных привычек.
   2010
  
  
   Золушка
  
   Как-то быстро мы привыкли,
   Что к нам жизнь недоброй стала -
   Получаем мы по тыкве
   Ровно в полночь после бала.
   2010
  
  
   Репка
  
   Выросла у дедки репка.
   В кулаке её зажав,
   Весь в недоуменье дедка:
   Вроде бы он хрен сажал?
   2010
  
  
   Царевна Марья и Иван-дурак
  
   Царевне Марье скучно до зевоты,
   Красавица сватов напрасно ждёт,
   Иван-дурак стреляет по болоту -
   Лягушку выбирает, идиот.
   2010
  
   Крокодильи хроники
  
   Крокодилица вязала жакетку.
   Вот такая, понимаешь, кокетка.
   Подгоняла на себя по фигуре,
   Глянет в воду - ну, красотка, в натуре!
  
   Трудно быть красивым нам, крокодилам,
   Хоть измажь всё брюхо сохнущим илом,
   Хоть напяль себе венок из цветочков,
   Хоть посыпь себя прибрежным песочком.
  
   Крокодилица вязала жакетку
   Из мохера, в разноцветную клетку,
   Потому что крокодилица в среду
   Собиралась на свиданье к соседу.
  
   У него характер несколько дикий,
   Но он дарит шоколад и гвоздики.
   Раз пришел на встречу эдаким франтом --
   Преподнес одну серьгу с бриллиантом.
  
   Крокодилица жакетку вязала,
   Про соперницу свою она знала.
   А соперница -- огромная жаба --
   Неопрятная вульгарная баба,
  
   Вид её -- непрезентабельный, старый,
   И на выкате глаза, словно фары.
   Никаким не обладает талантом,
   Но зато в губе -- серьга с бриллиантом.
  
   Что такого в ней нашел этот дурень?
   Не царевна же лягушка, в натуре!
  
   Крокодилица жакетку довяжет,
   Ей сосед слова заветные скажет,
   И сыграют две рептилии свадьбу...
   Кто кого сожрёт, хотелось узнать бы.
   2011
   Носорог
  
   Носорога раз застукали с бабой
   Под развесистым густым баобабом.
  
   Из саванны вся родня набежала,
   Осуждение свое выражала.
  
   Носорожица узнала -- упала,
   Без сознанья минут двадцать лежала,
  
   Полежала, полежала и встала,
   Порыдала и супругу сказала:
  
   "Толстокожий, толстопузый развратник,
   Извращенец, отщепенец и бабник!
  
   Как ты мог такое сделать со мною!
   Я была тебе примерной женою:
  
   Я готовила тебе, убирала,
   Жвачку свежую тебе подавала.
  
   И права была мамуля к тому же:
   Не того себе я выбрала мужа!
  
   У меня их было сто претендентов,
   Я же вышла за тебя, идиота!
   Ты не лучше остальных конкурентов.
   Надо было стать женой бегемота.
  
   Вот у нас, у носорогов, порода:
   Рог на морде -- это прихоть природы,
  
   Но рога заполучить в адюльтере...
   Это что ж творится, добрые звери!"
  
   А родня вокруг стояла -- молчала,
   Головами сокрушенно качала.
  
   Носорог же настораживал уши,
   Делал вид, что он внимательно слушал.
  
   Сам он думал, как под вечер в субботу
   Охмурит в кустах жену бегемота.
  
   Но в кустах, заметьте, не под баобабом --
   Там не видно, ты один или с бабой.
   2011
  
   Бизон. Поэма экстаза
  
  
   В зелёных сельвах Амазонки
   Живут бизоны и бизонки.
   Ни перед кем не лебезят,
   Растят безрогих бизонят,
   Легко теряют честь бизонью
   В период брачный в межсезонье -
   Сопротивляться нет резона
   Страстям безумного бизона,
   К тому же, безусловно, надо
   Радеть о численности стада.
  
   Живут в саваннах Аризоны
   Любвеобильные бизоны,
   Готовые в любовном раже
   Взойти на травяное ложе
   И полежать на ложе тоже,
  
   Или вокруг побегать даже.
   Их так от страсти распирает,
   И каждый так любить готов,
   Что незабудки расцветают
   У них на кончиках хвостов.
  
   На их занятия любовью
   Весь мир взирает с интересом:
   Ведь в кухне каждого сословья
   Тушёные хвосты бизоньи
   Считаются деликатесом.
   2011
  
   Жуковедение
  
   Живут, всему на свете рады,
   Жуки из штата Колорадо.
  
   Людей душевно уважают,
   Когда картошку те сажают,
  
   Но ненавидят белорусов
   За сходство кулинарных вкусов.
  
   А люди их не обожают -
   Они их зло уничтожают,
  
   Поскольку сами любят очень
   Картофель жареный и прочий.
  
   А им совсем немного надо,
   Жукам из штата Колорадо.
  
   Придёт ботве пора цветенья,
   Вот для жуков и объеденье.
  
   Но люди к пищевой цепочке
   Жуков не допускают. Точка.
  
   Но ах, как я их понимаю -
   Сама картошку обожаю!
   2011
  
   Март
   Юлиану Татти
  
   Я откровенно вам скажу:
   Я тут сижу и не жужжу,
   Хотя жужжать весною всем велит природа,
   Фемины дивно хороши -
   Ну просто праздник для души,
   И сексуальная наметилась свобода.
  
   В соседнем проходном дворе
   У кошек нынче суаре,
   Они орут, как Азнавур не пел по пьяни,
   Но се ля ви - есть се ля ви,
   Я тоже в поисках любви,
   Но только я не под кустом, а на диване.
  
   Любовь котом поёт в душе
   И дам давно пора... шерше,
   И кто кого и как шерше, судить не будем.
   И се ля ви так бьёт ключом,
   Что разум вовсе ни при чём,
   Теряют головы весной коты и люди.
  
   Я не завидую котам,
   Я сам большой поклонник дам,
   И принцип этот никогда не нарушал я,
   А за окном сплошной мур-мур,
   Такой бонжур-тужур-лямур,
   Что всем пора шерше ля фам -
   Ну, пошуршал я.
   2012
  
   Мужская народная сказка
   О том, что Б-г сотворил женщину именно из ребра,
   потому что это единственная кость,
   в которой нет мозга.
   Юлиану Татти
  
   Да, я - смесь литого серебра
   И сусально-пафосного злата.
   Я в конце концов не виновата
   В том, что я из вашего ребра.
  
   И всего-то на косу богата -
   Ни палат, ни тканного ковра,
   Я-то ведь совсем не виновата
   В том, что я из вашего ребра.
  
   Может, я слегка и глуповата,
   Но мила, приветлива, добра.
   И конечно, я не виновата
   В том, что я из вашего ребра.
  
   А у вас, мужчин, ума палата,
   Но секрет, открою вам, простой:
   Каждый день вам варим, виновата,
   Борщ да с косточкой, да с мозговой.
   2013
  
   В ожидании любви в ненастную погоду
  
   Стоит унылая пора -
   С иврита - грустная корова.
   Она с утра на всё готова,
   Но только дождь идёт с утра.
  
   Ей обещали: будет бык,
   И, радость секса предвкушая,
   Корова грустная, большая,
   Жуёт свой травяной шашлык.
  
   Быка корова хочет очень,
   Но не ведут его никак.
   Хозяин тоже озабочен,
   А на иврите, он "мудаг".
  
   Но не о счастье о коровьем
   Хозяин думает, увы,
   Он увеличить поголовье
   Мечтает на две головы.
  
   Как скуден радостями век...
   Быка! - и нет желаний кроме.
   А на Хермоне выпал снег,
   Но на хер Моня той корове...
   2013
  
   Из жизни парнокопытных
  
   По парку гуляет прекрасная лань
   И ждёт подходящего ланя.
   Вход в парк по билетам, билетик - юань,
   Но нету у ланя юаня.
   А были бы деньги, - была бы любовь,
   Родились бы чудные детки...
   Вот так наша жизнь и зависит порой
   От мелкой китайской монетки.
   2014
  
   * * *
  
   Царила южная весна,
   И было всё у нас в порядке.
   Уже очнулись ото сна
   Кусты на помидорных грядках.
   И первых завязей горох
   Ещё зелёным был и малым,
   А ты ловил мой каждый вздох,
   А я от счастья чуть дышала.
   Под шепоток людской молвы
   С тобой мы обнимались жарко,
   Нас одобряли даже львы -
   Хранители дворцовых парков.
   Такая летняя любовь
   Была сладка невероятно,
   И в нас во всю бурлила кровь,
   Как закипевший сок томатный.
   Цветы, ситро, рахат-лукум,
   И поцелуи, и объятья.
   А ты в кафешке на углу
   Сок опрокинул мне на платье.
   Наверно, догадались вы,
   А может быть, вы точно знали:
   Любовь прошла, увы, увы,
   И помидоры все завяли.
   2015
  
   * * *
  
   До чего же, бабы, нам повезло с мужчинами:
   Ведь не курят и не пьют - нет альтернатив,
   Не хватают нас - скромны - за места причинные,
   А могли бы похватать, мы не супротив.
  
   В кружках булькает чаёк, это замечательно,
   И брелочки о ключи трень ещё да брень.
   Этот праздник отмечать надо основательно,
   Потому что у мужчин раз в году их день.
  
   Жизнь проблемами полна мелкими и разными,
   То под стирку дождик льёт, то на солнце тень.
   Я вам бабы так скажу, это надо праздновать,
   23 февраля - вам не каждый день.
  
   Кто-то варит мужу борщ, кто-то супчик с курами,
   Кто-то вяжет тёплый шарф - сколько той зимы!
   Бабы, бросьте все дела, да не будьте дурами:
   Поцелуйте мужиков - кто, если не мы.
   2015
  
   * * *
  
   Есть на свете чудеса:
   Озерца с лягушками,
Есть луга, поля, леса,
Как из сказок Пушкина.

Там, бесстрастны и мудры,
Под водой зелёной 
Ходят рыбы-осетры,
Солнцем утомлённые.

Т
ридцать три боровика
На холме высоком,
И толкается река
В берег мокрым боком.

На груди тельняшку рвёт,
Смотрит злее волка,
Кот Баюн - болтливый кот
С цепью и в наколках.

Ходят, ходят в толще вод
Рыбы хордовых пород.

Осетры, молва гласит,
Помнят динозавр
ов.
Нанесу я
им визит
На закате завтра,

Буду гладить им бока 
До глубокой полночи.
На недолгие века
Вы меня запомните.
  
Кот Баюн устал и спит,
Потерявши бдительность,
Но наколка на груди
Очень выразительна.

Видны буквы отовсюду,
Как яйцо кукушкино:
"Гад
ом буду - не забуду
Александра Пушкина".
2015
  
   Фантом зелёной обезьяны
  
   В тёмном предрассветном переулке
   Дворник по прозванию Вась-Вась
   Выметает листья и окурки,
   Тихо и душевно матерясь.
  
   Ветерок дворняжкой за ворота
   Выскочит, гоня ночную тень,
   Побредут Зевота и Дремота
   В поисках пристанища на день.
  
   В дворницкой засаленной квартирке,
   Где на кухне и в прихожей грязь,
   Васина жена заводит стирку,
   Тихо и душевно матерясь.
  
   В тазике хозяйственное мыло
   Пенится, кипя и пузырясь,
   Словно бы хозяйка позабыла,
   Что из падалицы джем варила,
   Тихо и душевно матерясь.
  
   Завершив рабочие пол-утра
   И сложив инстрУмент под окном,
   Вася выпьет честные пол-литра
   И забудется могучим сном.
  
   Васе снятся киви и бананы,
   И что он - отважный капитан,
   И зелёный призрак обезьяны,
   Привезённой из заморских стран.
  
  
   Возвратившись с утренней гулянки,
   Наигравшись с кошечками всласть,
   Пыльный кот вползает на лежанку,
   Тихо и душевно матерясь.
  
   Я вернулся поздно или рано,
   То ли трезвый, то ли сильно пьяный,
   Чтоб поспать ещё часок-другой,
   И зелёный призрак обезьяны
   Нежно матерится надо мной.
   14/04/2017
  
   Когда душа поёт
  
   Три осенние песни
   I
   Развела нас жизнь на тропочке на узенькой,
   И расстались мы, друг друга не простив.
   Ты звучишь во мне полузабытой музыкой,
   Где я помню только основной мотив.
  
   Припев:
   Осыплет осень листьями,
   Разлуки нам не перенести.
   Любовь моя единственная,
   Прости меня, прости.
  
   Было много и плохого, и хорошего,
   Как всегда на нашем жизненном пути.
   Я всю жизнь искала на тебя похожего,
   Только так и не смогла его найти.
  
   Припев:
  
   Где ты, что с тобой - сегодня неизвестно мне,
   Но спасибо, что ты был в моей судьбе.
   И звучишь во мне ты недопетой песнею,
   Как и я звучу, наверное, в тебе.
  
   Припев:
  
   II
   Осень в тёмном платьице
   С тучами унылыми
   Мне морщинок паутину
   На лицо накинула.
   Но сквозь тучи глянуло
   Солнышко по-летнему,
   И любовь нагрянула,
   Видно, уж последняя.
  
   Припев:
   Ах, как не ко времени
   Ты, любовь, настала.
   Для нежданной нежности
   Дней осталось мало.
   Клёны листья сбросили,
   Ночи стали длинными.
   Что я, кроме осени,
   Принесу любимому?
  
   Как несправедливо к нам
   Время быстротечное.
   Нам казалось, что весна
   Наша будет вечною.
   Молодость растаяла
   Утренними росами.
   Вроде, мы не старые,
   Да вот внуки взрослые.
  
   Над текучею водой
   Под седыми тучами
   С побелевшей головой
   Постою задумчиво.
   Отражению в воде
   Улыбнусь я медленно.
   Благодарна я судьбе
   За любовь последнюю.
   Припев:
  
   III
   Скоро осень. На дворе похолодало.
   В просинь утра кто-то капнул серебра.
   Дни короче, да и тех осталось мало,
   Чтобы только попрощаться,
   пожелать вам всем добра.
  
   Припев:
   Птицы в стаи соберутся,
   Улетят - не обернутся,
   Птицы знают, что вернутся
   В сердцу милые края.
   У меня судьба иная -
   Я надолго улетаю,
   И моя родная стая
   Остаётся без меня.
  
   Никого я не виню и не ругаю,
   Понимаю - просто мне не повезло.
   Лишь жалею, что увидеть не сумею,
   Как орлят моих окрепших
   жизнь поставит на крыло.
  
   Припев.
  
   Скоро осень, а за ней придут метели,
   Заморозят в моём сердце боль утрат.
   Птицам проще: улетели-прилетели.
   У меня судьба иная,
   нету мне пути назад.
  
   Припев.
   1998
  
   * * *
  
   Тёплым ветром набухала занавесочка,
   Словно пенка на кипящем молоке.
   Позабыта на столе тетрадка в клеточку,
   И в чернильных пятнах пальцы на руке.
   Между сном и явью грань ещё нечёткая,
   Зайчик солнечный пригрелся на стене.
   Ты была на свете лучшею девчонкою,
   Все друзья мои завидовали мне.
  
   Припев: За окном белым бела была акация,
   Кружевная на траву ложилась тень,
   И лица касалась бархатными пальцами
   Нежно-белая персидская сирень.
  
   Мы с тобой друг друга узнавали заново,
   И слова любви учили, словно стих.
   В школе шли уже последние экзамены,
   Но нам было совершенно не до них.
   Ах, как бурно расцвела сирень махровая,
   Я тебе её охапками носил.
   Жизнь ждала нас и счастливая, и новая,
   Кто же знал, что на неё не хватит сил.
  
   Припев.
  
   Ах, людская зависть, словно сажа чёрная,
   Затопила в сердце каждый уголок.
   Ты была на свете лучшею девчонкою,
   Почему же я тебя не уберёг.
   Только память сердца никуда не денется.
   И как в юности одну тебя любя,
   Продолжаю я бессмысленно надеяться,
   Что с тобой нам снова доведётся встретиться,
   И я вымолю прощенье у тебя.
  
   Припев.
   2007
  
   Бардмюзикл " Все бабы дуры"
  
   1. Диетическая-трагическая
  
   Какие злые шутки судьба творит порой:
   Я вышла на минутку, а ты уже с другой.
   Я так тебя любила, нет больше ни одной,
   Чтобы бульон варила с капусткою цветной.
   Диету подбирала, чтобы гастрит не жёг,
   Сквозь сито протирала с комочками творог,
  
   Бельё тебе стирала, вздыхая от тоски,
   По дому собирала вчерашние носки.
   Морковные котлетки и рыбка на пару,
   И тёплые жилетки на утреннем ветру.
   Таблетки от гастрита ты выбросил в окно,
   Диета позабыта тобой давным-давно.
  
   Печальная картина, я не смирюсь никак:
   Взамен валокордина ты лихо пьёшь коньяк.
   Чем та другая тетка мила тебе ещё?
   Ты супчик мой протёртый сменил на суп харчо.
   Шашлык и сельдь под шубой, солянка с колбасой...
   Облизываешь губы над отбивной свиной.
  
   Сдаёшь анализ крови - здоровенький вполне,
   Котлетки из моркови в кошмарном видишь сне.
   Уже второе лето, покорная судьбе,
   Живу я, как диета, не нужная тебе.
   И всё же я в надежде: умеришь аппетит,
   Когда тебя, как прежде, за пуп возьмёт гастрит.
   2016
  
   2. Какое платье
  
   Какое платье, ах, какое чудо!
   Фасончик, цвет - ну всё, как я люблю.
   И о цене раздумывать не буду.
   Немного похудею - и куплю.
   Последние пять лет мне двадцать восемь,
   И старше я не стану ни на день!
   Никто о ласках неземных не просит,
   Все мужики козлы, любить им лень.
  
   В моей походке грация тигрицы,
   Во взгляде обещание любить,
   Павлины, не способные влюбиться,
   Не могут нас понять и оценить.
   Подруга Люська на три года старше,
   Но ей дают от силы тридцать два.
   И это было бы не так уж страшно,
   А страшно, что справляемся едва.
  
   В борьбе за счастье, злой и напряженной,
   Мы обе с ней, как яблочки в соку.
   Из нас такие вышли б супер-жёны,
   Что это ясно даже дураку.
   Готовим так, что пальчики оближешь,
   Не переносим пыль и кавардак,
   Такое счастье вы не заслужили...
   Худеть не буду - платье купим так.
  
   А Люське надо новые кроссовки,
   Для ловли кавалеров "на живца!":
   На утренней пробежке в парке ловко
   Спортивного зацапать молодца.
   В борьбе с судьбой мы стали крепче стали,
   Удачно выйти замуж - наш удел.
   Пусть плачут те, кому мы не достались,
   Пусть сдохнут те, кто нас не захотел.
   2016
  
   3. Эрудиция
  
   Эрудицией блесну
   Просто для примера,
   На неё, как на блесну,
   Поймаю кавалера.
   Очень замуж невтерпёж,
   Не играть же в прятки -
   Наступает молодёжь
   Прям-таки на пятки.
  
   Фолианты я зазря
   Умные читала,
   Спозаранку, чуть заря,
   В институт бежала.
   Сильно краток бабий век,
   Как сезон охоты,
   Из десятка человек
   Восемь - идиоты,
  
   Принц на белом на коне
   Мимо скачет рысью,
   Да всё время не ко мне -
   К Люське и к Раисе.
   Вянут ум и красота
   В ожиданье зряшном.
   Вот сижу кормлю кота
   Супчиком вчерашним.
  
   С пятницы до четверга
   Приласкаться не к кому,
   Скоро старая карга
   Выглянет из зеркала.
  
   Покупала, видно, зря
   Лифчик в чёрном кружеве,
   Нет ни принца, ни коня -
   Не везёт в замужестве.
  
   Принцев вижу лишь во сне -
   Такова традиция,
   Ох, не помогает мне
   Эта эрудиция.
   Никто замуж не берёт
   Всю меня учёную.
   Принц - он тоже идиот,
   Мною не учтённый.
   2016
  
   4. Я ухожу от тебя
  
   Ах, как я устала от вечных упрёков,
   От нудных нотаций, невинных пороков,
   От завтраков на бегу.
   Диванная лежка, отлучки с обманом,
   Немытые ложки, проверка карманов -
   Я больше так жить не могу.
  
   Зачем мне страдать, молодой и прекрасной,
   Внимания ждать, наряжаться напрасно,
   Всю жизнь свою в кухне губя,
   Такой бриллиант ждёт достойной оправы,
   А ты в мою жизнь добавляешь отравы,
   Нет, я ухожу от тебя.
  
   А ты не забудь поливать георгины,
   Пыль вытри в гостиной с любимой картины,
   Где дивный пейзаж под Моне,
   Во вторник бельё забери из химчистки,
   Маруся пусть купит продукты по списку.
   И пару мороженых мне.
  
   А я ухожу навсегда и навечно,
   На остров, где плещутся волны беспечно,
   И не обитает никто.
   Возьму с собой туфли - три новые пары,
   И модный журнал, каподастр для гитары,
   От Дольче Габбана пальто,
  
   Любимую книжку, любимую кошку,
   Косметику, фен, бутерброд на дорожку,
   Браслет, ноутбук и часы,
   Возьму телефон, телефонную книжку,
   Талончик к зубному, талончик на стрижку
   И шубку из рыжей лисы.
   А ты не забудь присылать алименты,
   Я буду гулять, получать комплименты,
   Тебя позабыв насовсем,
   Я буду свободна, но не позабыта,
   И в баре я выпью холодный "мохито",
   На ужин омаров поем,
  
   Возьму итальянский костюм для сафари,
   Машину зелёную марки "Феррари",
   И утренний кофе любя,
   Кофейник возьму и конфет, и пирожных,
   Ты сядешь за руль, но рули осторожно,
   Ведь я ухожу от тебя.
   2016
  
   5. Жена возвращается - монолог жены
  
   Мой хомячок, ну как ты тут один?
   Наверно, отощал и стосковался.
   Ты так был рад, когда один остался -
   Сам и слуга себе и господин.
  
   Ещё три платья надо мне надеть,
   Два на коктейль, одно на званый раут,
   Потом недельку отдохну - и аут.
   Я собираюсь скоро прилететь.
  
   А то вчера пристал ко мне блондин,
   А я была как раз в английском стиле -
   Меня в бассейн в колготках не пустили.
   Мой хомячок, ну как ты там один?
  
   Да, хомячок, квартирку прибери,
   Купи мне йогурт и морепродукты,
   Мартини, соки, овощи и фрукты,
   И холодильник вытри изнутри.
  
   Ещё совсем немного поскучай,
   Купи конфет, пирожных самых разных,
   Расставь цветы в моих любимых вазах
   И не забудь ещё зелёный чай.
  
   От счастья не повесься, хомячок,
   Пей валидол, считай до встреч моменты,
   Шампанское готовь и комплименты -
   Я вся твоя навеки, дурачок.
   2016
  
   6. Жена возвращается - монолог мужа
  
   Я только начал жить, а эта стерва...
   Коварная и подлая змея!
   Не хватит никаких железных нервов,
   Когда она возьмётся за меня.
  
   Я думал, что избавился навечно -
   Теперь свобода! Можно ликовать!
   В конце концов, совсем бесчеловечно
   Свободой поманить и отобрать.
  
   Конфеты ей купи! С крысиным ядом!
   Цианистого калия не хошь?
   Терпеть горгону ежедневно рядом,
   Когда тобою недовольны сплошь.
  
   Цветы ей покупай, торты и фрукты!
   Оплачивай ей шубу из лисы!
   Оденется, как фря, и фу-ты ну-ты!
   А я дурей от этакой красы.
  
   Нет, вырвусь я из кабалы кромешной.
   Что ждёт меня? Паденье в пустоту?
   Помою холодильник и повешусь,
   И пусть морочит голову коту.
   2016
  
   7. Монолог Кота, которому нечем жениться
  
   Хозяйка - сука, пёс бы драл её -
   Испортила мне жизнь с ветеринаром.
   И главное достоинство моё
   За бешеные деньги, не задаром
   Обрезали. Ни счастья, ни детей
   Теперь не видно даже в окуляре.
   И я, красавец редкостных кровей,
   В единственном останусь экземпляре.
   Ну что ж, я с тем, что сделано, смирился.
   Обратно, как известно, не пришьёшь.
   Как был бы человеком, я бы спился,
   А так я обучаю молодежь.
  
   А эта дрянь с ветеринаром, кстати, -
   Хозяин, олух, ничего не знал -
   Пять дней не вылезали из кровати,
   Пока я их хозяину не сдал.
   Хозяйка-стерва, муж - пенёк с ушами,
   Но денег, как кошачьего... дерьма.
   Питался бы в столовке беляшами
   И был бы счастлив, если б не жена.
   Нет, ей подай изыски и обновки,
   С подругами весь вечер: жу-жу-жу.
   И в интерьере стильной обстановки
   Я на подушке вышитой лежу.
   Меня мутит от фуа-гра и суши,
   И от икры (тьфу, тьфу) морских ежей.
   О Господи, спаси кошачьи души
   От дур-хозяек и от их мужей.
   2016
  
   8. Последняя услуга
  
   Мадам, не желаете кофе в кровати,
   Клубнику со сливками, джем, круассон?
   Дверь в спальню тихонько открою рогами
   И стуком копыт не нарушу ваш сон.
  
   Во сне вы прекрасны: глазёнки закрыты
   И губки поджаты, как гузка гуся.
   Шесть лет на семейное счастье убиты,
   А кажется, жизнь уже кончилась вся.
  
   Квартиру обставил, как княжьи палаты,
   Биде из Кореи достать удалось.
   Живу себе тихо, как ангел крылатый,
   Как пудель кудлатый, рогатый, как лось.
  
   Глотни, моя радость, нектар ароматный -
   Свобода и счастье вернутся ко мне,
   В нём есть кардамон, и корица, и мята,
   И калий цианистый, свежий вполне.
   2016
  
   Для чьих-то внуков
  
   Вопросы воспитания
  
   Ежиха ужасно журила ежонка:
   - Мир просто не видел несносней ребёнка!
   Скажи-ка, зачем в нашей школе лесной
   Учительский пень ты измазал смолой?
  
   Там бедная белка прилипла так крепко,
   Что это теперь просто памятник белке!
   Зачем ты ужа угощал мухомором,
   Соврав про особенный сорт помидоров?
  
   Ну ладно, ужу на отраву плевать.
   Зачем ты зерно мне насыпал в кровать?
   Ты знаешь мою аллергию на злаки,
   Теперь я чешусь, как больные макаки.
  
   А кто подсказал твоей младшей сестрёнке,
   Что бантики носят на каждой иголке?
   Я ей их вязала шестнадцать часов...
   Кто бросил фонарик в убежище сов?
  
   Зачем ты бананы развесил на ели?
   Все птицы и звери совсем обалдели!
   Кто мёду накапал в карман кенгурихе?
   Кто перцу подсыпал в еду кабанихе?
  
   Теперь кенгуру эту пчёлы кусают,
   А кабаниха всё время чихает.
   Вчера вот чихнула раз сорок подряд -
   И выхлопом сдуло мышиный детсад.
  
   Соседи устали желать ей здоровья,
   Охрипло от этого стадо коровье,
   От мата охрипли пастух и подпасок.
   Всё это описывать сил нет и красок.
  
   Твоим безобразиям нет укорота.
   Чтоб завтра и нос не совал за ворота!
   От шалостей этих до бед недалёко,
   Мне стыдно соседские слушать упрёки...
  
   А ёжик дремал и посапывал тихо.
   Напрасно старалась мамаша-ежиха.
   2008
  
   * * *
  
   Мурка Мурзику сказала:
   - Масла в каше было мало.
   Мне по нраву кашка с молочком.
   Мурзик слушал - усмехался,
   И хвостом своим игрался,
   Полосатым дёргая бочком.
  
   Мурка Мурзику сказала:
   - А ещё люблю я сало,
   Рыбку и поспать,
   Я люблю покой и ласку,
   И варёную колбаску,
   И на травке с Мурзиком играть.
   2009
   Оленёнок
  
   Съев салат из вкусной травки,
   Оленёнок взял добавки.
   Для растущих оленят
   Очень важно есть салат,
   Чтобы ножки были быстры,
   Рожки - крепки и ветвисты,
   И от всяческих болезней
   Нет еды травы полезней.
   2009
  
   * * *
  
   Однажды одна обезьяна
   Поесть захотела бананы.
   Так много их съела,
   Что пить захотела
   И напилась из-под крана.
   Но любому и каждому ясно:
   Пить воду сырую опасно,
   В ней много микробов ужасных.
   Обезьяна забыла про это, и вот
   У неё разболелся живот.
   Но послушные детки
   Принимают таблетки
   И теперь у неё всё прекрасно.
   2009
  
   * * *
  
   В Белом море, в Белом море
   Белый кит живёт без горя,
   Белый, белый кит.
  
   В море Красном, в море Красном
   Красный кит живёт прекрасно -
   Красный, красный кит.
  
   В море Чёрном, в море Чёрном
   Обитает кит учёный -
   Тем и знаменит.
  
   А по речке Жёлтой, Жёлтой,
   Плыл зелёный медвежонок -
   Очень редкий вид.
   2010
  
   Вспышки памяти
  
   Поплавок
  
   Научиться плавать в море очень легко. Собственно, и учиться особенно не надо. Сначала нужно выполнить упражнение "поплавок" и поверить, что вода сама тебя держит. Нет, наоборот, сначала поверить, потом - "поплавок". Это совсем просто: надо опустить голову так, чтобы подбородок был плотно прижат к груди, затем быстро подтянуть колени, крепко обхватить их обеими руками, уткнуться в них лбом. Тут главное - набрать побольше воздуха, чтобы подольше продержаться под водой. Нужно представить себя детским резиновым мячиком, который закинули недалеко от берега на мелководье. Легкое подводное движение покачивает и покручивает тебя, над водой появляется то круглая спина с мокрыми костяшками позвонков, то розовые морщинистые пятки, отмытые и оттертые береговым песочком до перламутрового ракушечного блеска.
   И так ты колышешься в невесомости неглубокого детского пляжа "лягушатник", ощущая себя космонавтом в глубинах Вселенной. И невозможно понять, где верх, где низ, где дно, где солнце... Это счастье абсолютного слияния с морем длится ровно столько, насколько хватает воздуха в лёгких. В ушах возникает лёгкая барабанная дробь, предвещая кульминацию, появляется тонкий звон, он усиливается, дробь заполняет голову и всё пространство вокруг. Не дожидаясь последнего удара, от которого лопнут перепонки, ты размыкаешь руки, распрямляешь коленки, поднимаешь голову и вылетаешь на поверхность - каскад брызг, волосы облепили лицо и плечи, ноги увязают в песчаном дне, и шелковые песчинки просачивается между пальцами, по лицу катятся крупные зеленоватые капли,
   а в глазах вспыхивают искры и мелькают темные пятна.
   Но главное - воздух, чуть солоноватый и такой сладкий, и его много, бесконечно много, даже больше, чем солоноватой, пронизанной солнцем воды. Дышать, дышать, пить этот воздух, наполнять им каждую клеточку своего тела, ощутить счастье от этого дыхания, от этого пространства, от этого мгновения - счастье победы. Ты стоишь по пояс в воде - маленький мокрый загорелый Бог, повелитель стихий, властелин моря и неба, и солнца. Рядом на мелкой волне качается детский литой резиновый мячик - половина красная, половина синяя, белая полоса по экватору.
   Упражнение "поплавок" следует повторять неоднократно.
   И при этом - вы помните? - абсолютно верить, что вода сама вас держит. Счастливого плавания!
   2008
  
   Фантики
  
   Мама в то время любила конфеты "Грильяж" со стеклянной хрустящей орехово-медовой сластью внутри, в тёмно-синей обёртке с золотыми разводами. Это был лучший фантик в моей коллекции. С соседской девочкой Полиной - Полинькой, такой круглоглазой, толстощёкой, с мохнатыми ресницами и восхитительными волосами цвета липового мёда - мы собирали конфетные фантики и обменивались ими, хвастались друг перед другом, хранили свои сокровища в роскошных коробках от дорогущих советских конфет фабрики "Красный Октябрь". На крышке Полиной коробки резвились бурые медведи, круша шишкинский сосновый бор, а мои сокровища бдительно охраняли три могучих богатыря на тяжёлых косматых конях и при оружии.
   Я поднимала тиснёную крышку, и открывалось сумрачное нутро, выложенное тёмной велюровой бумагой, и разноцветные фантики - прижизненный парадный наряд добротных и честных конфет нашего счастливого детства - целлофановые зелёно-золотые "Белочки", чёрно-бордовый "Красный мак", глянцевые "Весёлые человечки", матовые "Мишки на севере" ...
   Ещё были помадки "Старт", с которыми родители вкусно пили чай "вприкуску". А папа любил леденцы - монпансье, "Дюшес", "Барбарис". Их невзрачные прозрачные фантики меня не интересовали. И я не могла понять, как можно сосать леденцы, когда есть... ну, скажем, "Кара-Кум" или "Трюфель". Ах, этот восхитительный "Трюфель", роскошный, солидный, слегка припудренный горьковатым порошком какао, с нежнейшим мягким шоколадом внутри, имеющим еле заметный привкус дорогого бренди.
   Ах, как я любила эти конфеты! Почти так же сильно я любила шоколадные батончики. Их вкус мне казался в чём-то похожим на конфеты "Трюфели". У батончиков обёртка была плотная, яркая, с картинками из сказок, а под ней - шуршащая блестящая серебряная фольга. Фольгу от батончиков и других конфет полагалось аккуратно разгладить ногтем большого пальца, потом он долго сохранял сладкий шоколадный запах. Гладкие блестящие лепестки мы складывали в отдельную коробочку, сберегали до Нового года, чтобы делать украшения на елку. А фантик у "Трюфеля" был неброский, солидный, вощёный.
   Ещё у нас с Полиной очень ценились обёртки от маленьких пятикопеечных шоколадок "Сказки Пушкина". Шоколадка была размером чуть больше спичечного коробка, рифлёная, состоящая из шести полукруглых долек. Полина очень любила шоколад "Алёнка", она беседовала и играла как с куклой - девочкой на обертке лакомства. Они были даже похожи круглыми глазками, толстыми сытенькими щеками, выпирающими из-под косыночки в горошек.
   Иногда нам покупали нечто особенное - пористый горький чёрный шоколад, но он продавался без обертки на развес, поэтому коллекционной ценности не представлял. Прошло так много лет, так страшно много лет. Жизнь прошла. Мы выросли, повзрослели, состарились. Коллекция фантиков куда-то задевалась - её нет. Я даже не думала, что когда-то вспомню о ней.
   Где-то в детстве осталась девочка Полина, красавица с мохнатыми ресницами. Её медовые волосы, наверно, давно поседели.
   Папы больше нет. Я уже сама давно бабушка, но скучаю по папе, как девчонка люблю "Барбариски" и "Трюфеля", и пористый горький шоколад. Но вкус у них почему-то совсем не тот.
   Возможно, это мы уже не те?
   2008
  
   Райские яблоки
  
   Дедушка - мамин папа - присылал нам осенью из Ленинграда удивительное варенье - брусничное с райскими яблоками. На мой взгляд, бывали варенья и повкуснее, малиновое, например, вот так бы ела и ела. Но оно употреблялось исключительно в лечебных целях, поэтому простудой с температурой и насморком болеть было очень сладко. Или черешневое с тоненькими ломтиками лимона, оттеняющими нектарную сладость золотистых ягод, в которых иногда по недосмотру оставались и просвечивали косточки. Так чудесно было обсасывать их досуха, вытягивая последнюю сладость.
   У дедушкиного варенья был отчетливый горьковатый привкус резкого брусничного сока, гранатовый тяжёлый цвет и невиданная добавка - райские яблоки. Медово-розоватые, прозрачные, с мелкими коричневыми семечками и плодоножками, длинными, как у вишни. Да и размерами они были чуть крупнее доброй вишни, которой у нас тут вызревало великое множество. Что это за яблоки? То ли дело наши, в двух руках еле удержишь.
   Я была абсолютно советским ребёнком-октябрёнком (или октябрёнкой?), пионеркой и непроходимой атеисткой, но историю изгнания Адама и Евы из рая за какой-то грех, конечно, сильно адаптированную, я слышала. Что-то там было ещё про змея и яблоко. Я себе представляла это, приблизительно, так. Змей подговорил Адама и Еву, они слазили к Богу в сад, наворовали яблок и объелись ими до жидкого стула. А воровать нельзя. Бог их застукал и попёр из рая, потому что, и правда, нехорошо. А на земле они всех научили, и с тех пор пацаны повсеместно тырят по садам яблоки, часто не давая им доспеть.
   Но размеры, размеры райских яблочек... Меня терзали смутные сомнения. Ведь если все плоды в раю были под стать яблокам, то ну их, эти райские кущи, к Богу, у нас тут лучше. Я, и впрямь, долго так думала.
   А варенье, наверное, было замечательное, но я помню не вкус, а горчинку послевкусия и крошечные прозрачные яблочки с длинной плодоножкой в густом сиропе, похожем на расплавленные рубины и гранаты необычным цветом.
   Деда своего я плохо знала - жили мы в разных городах, виделись редко. Наверное, он любил меня, а вот я не успела. Жалею теперь, да ничего уже не изменить.
   2008
  
   Веник
  
   Во дворе мы дразнили его веником.
   - Веник, Веник, подметалка, - кричали мы, собираясь на нашем любимом месте у торцовой стены хрущёвской пятиэтажки. В нашем дворе их было четыре.
   Компания сложилась человек в двенадцать-пятнадцать, среди нас был он, мальчик со странным для толиков, серёг, женек и вовок именем Вениамин.
   Он был хорошим, воспитанным мальчиком из приличной, как тогда говорили, семьи. Мы любили Вениамина, хоть он очень выделялся в нашей шпанисткой компании. Худенький, белокурый, с голубыми, чуть на выкате, глазами. Веня был настолько вежлив, что при нём казалась невозможным грубить, хамить, а, тем более, драться. Венечка никогда не участвовал в потасовках дом на дом (его не подпускали, берегли), не играл с нами в волейбол, не гонял в "казаки-разбойники". Всё время он играл на скрипке. Из открытых по случаю лета окон нескончаемо неслась "Неаполитанская песня" Чайковского. Она навязла на наших зубах, и, казалось, торчала в носу, висла на ушах.
   Но дворовых ребят это не раздражало, мы, на самом деле, очень симпатизировали мальчику, который был похож на серафима-переростка, голубоглазого, с золотыми кудряшками, которые сияли на солнце, как нимб, символ святости.
   По традиции каждое воскресенье мы всей компанией ходили в кино на одиннадцатичасовой сеанс. Иногда и Веня присоединялся к нашей компании. Он был истинный джентльмен и всегда покупал девочкам перед сеансом по мороженому, благо было нас всего трое в этой мальчишеской банде. Подростки покупали билеты на один ряд, садились рядом кто с кем хочет, часто мы с Веней оказывались соседями. Я поглядывала на него искоса, и в неверном свете киноэкрана его лицо было бледным и одухотворённым, а кудри серебрились, словно их присыпал иней.
   Наша дружба прервалась внезапно: родители увезли Веню (мама звала его Бенчиком) в Москву, где были большие возможность для развития таланта юного скрипача. Знакомство наше прервалась, и я, похоже, даже забыла о нём.
   Через много десятков лет, приехав на ПМЖ в Израиль, я случайно узнала о судьбе моего давнего приятеля. Беньямин Наумович Бершадский в 16-летнем возрасте приехал с родителями на Землю обетованную, вырос, выучился и стал всемирно известным скрипачом. Но благодатная пора длилась недолго. Началась война. Преодолев невероятное сопротивление государства и музыкальной элиты, он пошёл воевать. И погиб.
   В 90-е годы родители его были ещё живы. В их большой четырёхкомнатной квартире комната Венички осталась неприкосновенной. Скрипочка в футляре, с которого Белла Соломоновна самолично стирала пыль, книги, дипломы и грамоты, развешенные по стенам, и большой застеклённый портрет Бенчика, счастливого четырёхлетнего, каким я его помнила. На фотографии (какой-то странный дефект плёнки) над золотой кудрявой головой висело странное круглое облако, как венок, в который вплетены его недолгие дни. С каждым годом венок становится всё бледнее и бледнее.
   А может, старикам из-за возраста или от слёз это только казалось.
  
   Последние...
  
   Через запятую
  
   Здесь живут мои детские книжки с картинками,
   Рукавички привязаны к шубке резинками,
   Трёхколесный велосипед.
   Здесь штанишки мои на помочах и пуговке,
   И пижама, где зайчики вышиты глупые...
   Меня там нет.
  
   Меня помнит подушка, на тумбочке зеркало,
   И скучают игрушки - играть с ними некому,
   И ночник не роняет свой свет.
   Притаились в углах мои страхи и слабости,
   И коробка, где прятал я всякие сладости -
   Меня там нет.
  
   Здесь призы и награды и кубки спортивные,
   Фотография девочки - очень противной,
   И других фотографий не счесть,
   Здесь мой голос живой, сны и детские сказки,
   Здесь вся мамина нежность, забота и ласки.
   Я - здесь.
   20/06/2017
  
   * * *
  
   Ах, как обнимала меня на прощанье,
   Ах, как целовала губами припухшими,
   Ловила осколки последнего счастья,
   И волосы были бесстыдно распущенны.
  
   Их пряди, прилипшие к влажному телу,
   Не скроют прощальную горечь разлуки.
   Какое им дело, какое им дело,
   Что куст обнажил свои тонкие руки,
  
   С них осень сорвала остатки одежды,
   Прощальных мгновений алмазная россыпь.
   Такая жестокая выдалась осень,
   Лишь ветер надежды, лишь ветер надежды.
   25/10/2017
  
   * * *
  
   Вот привычная картина:
   Это съёмная квартира,
   На стене - чужой портрет,
   На столе - сухой букет...
   А в углу живёт паук:
   Много ног и много рук,
   Охраняет паутина
   Старый кованый сундук.
  
   Ржавый ключ дрожит в руке -
   Что там скрыто в сундуке?
  
   Может, трудности житья,
   Может, легкость бытия,
   Может, стопка фотографий -
   Та, где молодость моя.
  
   Может, летний сарафан,
   Может, фильм "Фанфан-Тюльпан"
   Может, зимнее пальто,
   Может - это, может - то.
  
   Может, старые грехи,
   Может, новые стихи...
  
   Ой, да ну их на фиг,
   Не буду открывать.
   31/10/2017
  
   * * *
   Последнее
  
   И упадут дожди колючие,
   Как осы злые, как крапива жгучая,
   И озеро в ознобе мелкой ряби.
   И кажется, что солнце никогда
   Не озарит поверхности пруда -
   Небесные разверзлись хляби...
   12/11/2017
  
  
  
   Содержание
  
   Идите за стихами 3
   Желание славы 6
   То, что осталось
   Как искренне и преданно глядел 7
   Кома 8
   Одинокая и осенняя 9
   Уже не мне, теперь моей подруге 10
   Поэтам 11
   Прощайте. Забудьте. И я вас забуду 12
   Я думаю, что я схожу с ума 12
   У счастья свой особый запах 13
   Не кентавры, не звери, не боги 14
   Кому он нужен, прошлогодний снег 15
   Посмертие 16
   Зачем вы, ребята, куда вы? 18
   Чтоб больше не влачить в тоске и горести 19
   Да, о чем тут говорить 20
   Памяти Сергея Есенина 21
   По скучному зимнему парку 22
   Пожалуйста, постой, не убегай! 23
   Да что ж ты такой колючий 24
   Случайно ли, намеренно 25
   Не девушка, не бабушка 25
   Варим борщ 25
   Так находит коса на камень 26
   В день погожий и непогодье 28
   А у судьбы альтернативы нет 29
   Птица нежная, цапля-цапелька 30
   По циферблату бесконечно медленно 31
   Я кактус 32
   Страница дневника 32
   На этот Новый год сойду с ума 33
   Ах, как беспощадно нынче бьют часы 33
   Морской пейзаж 34
   Время не лечит 35
   Оказалось, что всё казалось 36
   Собачий вальс 37
   Крестный путь 38
   Шарф 39
   Сентябрь 40
   Зависть 42
   В туманном марте на Монмартре 44
   Сцена 45
   Ах, бедный мой мальчик, мой маленький принц 46
   О Белла, чао, не прощай, а чао 47
   Обратная сторона 48
   Гадание 49
   Попытка примитивного мышления 50
   Мы были другими 51
   Снов моих тёмнокрылые птицы 51
   День победы 52
   Черешня 54
   Колокола 55
   Жил один музыкант в Калифорнии 56
   Казанова 57
   Бремя первопроходцев 58
   Детское питание 60
   Речей любовных ненадёжна нить 61
   Золушка - послесловие к чуду 62
   Ожидание 64
   "Здесь всё меня переживёт" 65
   Не привыкай к дождю 65
   Вселенская мука - разлука 66
   Давайте простим друг друга 67
   Наша жизнь не крики "Браво!" 68
   Памяти Герострата 69
   Семь непрожитых жизней 70
   Туман 72
   От любви задыхаюсь. Люблю - не могу 74
   Слогов ударных, безударных 75
   Июнь грешный 76
   Золушка XXI века 77
   Заявление по собственному желанию 78
   Картинки из детства 80
   Это парк аттракционов 81
   Зачем ты тревожнее свечки зажжённой 82
   Среди иных людей блуждая 83
   Не осложняя жизнь стихами 84
   Баллада о любимых книгах 86
   Шапито 87
   Памяти Вивьен Ли 88
   Я всегда умираю по вторникам 89
   Фонарь ослеп. Шарманка онемела 90
   Дикий пляж 91
   Памяти синей птицы 92
   Наверное, это действительно поздно 94
   И что это значит: "Я больше тебе не нужна?" 95
   А утром ты скажешь небрежно 96
   Не съездить ли в Ниццу 97
   За всё, что не было и было 98
   Качели 99
   Я ненавижу зеркала в своей квартире 100
   Меня убили в керченской траншее 101
   Баллада о жизни собачей 102
   О Боже мой, как немыслимо давно 104
   Не покидай меня, любовь 105
   Средь зарослей бугенвиллеи 106
   Мессия 108
   Я всех люблю 110
   Фонтанка 111
   Кошка Маркиза 112
   Когда я была длинноногой высокой блондинкой 113
   Как по потерянному раю 114
   Не стреляйте в пианиста 115
   Этот город провинциальный 116
   Поливаю кактусы, протираю фикусы. 117
   Мы пьём испанское вино 117
   Я вглядываюсь в прошлое 118
   Фламенко 119
   Меню 120
   Круговорот 121
   Я сижу, наблюдая движение разных процессов 122
   Февраль очередной 123
   Покоем призрачным маня 124
   Подай мне, Боже, Всеблагий Боже 125
   Сверну с дорожки проторённой 126
   Мои детские страхи, наивные такие, уютные 127
   Девочка со спичками 128
   Благодарен судьбе и счастливому случаю 130
   За окном ноябрь. Дождь идёт. 131
   Рим 132
   Осень. Вечер. Поздний ужин. 134
   Музыка 135
   Нет ни сигарет, ни кофе 136
   Реверс 137
   Зимняя сказка 138
   Эхо голоса 139
   Мультфильм про последнего почтальона 140
   Февраль 141
   На губах улыбка, в сердце боль 142
   Памяти оборвавшейся песни 143
   Кто ты? 144
   Ну всё, тебе пора домой 146
   Да откуда мы взялись все такие-то? 147
   Апрель 148
   Памяти Шагала (Диптих) 149
   Длинная история одной короткой жизни 152
   Ах, удержи меня на этом свете 154
   Галапагосская черепаха 155
   Ты единственный мой 156
   Танцы на парапете 157
   Не торнадо, не тайфун, не цунами 158
   Всё не так. На часах моих восемью восемь 159
   Зима. Кaфе 160
   Пока для дел любовных слишком рано 161
   На веранде у бабы Кати 162
   А утром, не прощаясь, ты уйдешь 163
   Запоздалое февральское поздравление 164
   В Бахчисарае - снег 165
   Я рос, как все еврейские мальчишки 166
   А может быть, ты разлюбил меня? 168
   Дорога к Храму 170
   Ну, не плакать же...
   Баллада о краденом оружии 172
   Хорошо погуляли 174
   Старый сказочник 176
   Два верблюда 180
   Адвокат Карла 182
   Скороговорка "Шла Саша по шоссе и сосала сушку" 183
   Ехал грека 184
   Загулял механик Гена 186
   Про любовь 188
   Дело было не в Париже 189
   Куплю павлина всем назло 189
   Золушка 190
   Репка 190
   Царевна Марья и Иван-дурак 190
   Крокодильи хроники 191
   Носорог 192
   Бизон. Поэма экстаза 194
   Жуковедение 195
   Март 196
   Мужская народная сказка 197
   В ожидании любви в ненастную погоду 198
   Из жизни парнокопытных 199
   Царила южная весна 200
   До чего же, бабы, нам повезло с мужчинами 201
   Есть на свете чудеса 202
   Фантом зелёной обезьяны 204
   Когда душа поёт
   Три осенние песни
   I. Развела нас жизнь на тропочке на узенькой 206
   II. Осень в тёмном платьице 207
   III. Скоро осень. На дворе похолодало 208
   Тёплым ветром набухала занавесочка 209
   Бардмюзикл "Все бабы дуры"
   1. Диетическая-трагическая 210
   2. Какое платье 211
   3. Эрудиция 212
   4. Я ухожу от тебя 214
   5. Жена возвращается - монолог жены 216
   6. Жена возвращается - монолог мужа 217
   7. Монолог Кота, которому нечем жениться 218
   8. Последняя услуга 219
   Для чьих-то внуков
   Вопросы воспитания 220
   Мурка Мурзику сказала 222
   Оленёнок 222
   Однажды одна обезьяна 223
   В Белом море 224
   Вспышки памяти
   Поплавок 225
   Фантики 226
   Райские яблоки 228
   Веник 229
   Последние
   Через запятую 232
   Ах, как обнимала меня на прощанье 233
   Вот привычная картина 234
   И упадут дожди колючие 235
   Содержание 236
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"