Власть в Академии временно перешла к военным и боевым магам. Штаб был организован во втором корпусе, не задетом непонятной антимагической бурей. Для непосвященных непонятной. А семерка собравшихся в штабе людей и магов вполне догадывалась, откуда у этой бури ноги растут.
Просторная аудитория на третьем этаже второго корпуса провоняла запахом валерианы и пустырника, не помогали и распахнутые настежь окна. Воздух застыл без единого ветерка. Вентиляция не работала.
- Это скандал. Скандал! - покачивался в кресле престарелый магистр, сжимавший виски. Он тоже оказался в числе контуженных антимагическим ударом.
- Это не скандал, магистр Риллин. Это катастрофа, - ректор Нико Дамис выглядел спокойным и сосредоточенным. Еще бы, после горсти ампул и стакана лекарственной настойки на крепчайшем коньяке. На самом деле шок не отпускал, внутри все сжималось от ужаса и желания выть, как баньши, но подчиненные должны видеть хладнокровного и мудрого руководителя. И тем более - армейцы и ведомство полковника Хайга. Ректор стиснул зубы, сумев перевести беспомощный стон в невнятное рычание. - Поймать щенка и выпотрошить! Самое малое!
Сидевший напротив него сероглазый мужчина в форме внутренних войск и знаками полковника на погонах снисходительно улыбнулся.
- Поймаем. Теперь не уйдет. Все выходы перекрыты, а летать он не умеет, надеюсь. Что-нибудь уцелело из кристаллов записи?
- В главном корпусе - ничего, - отчитался молодой черноглазый маг с черной серьгой в ухе. - Сейчас снимают записи с регистраторов на главных воротах, но вряд ли они что-то нам дадут.
- Посторонних надо отпустить, - напомнил ректор. - Они нам только общую картину искажают.
- Э-э, нет! Стоять! - полковник остановил рванувшего к выходу мага с серьгой. - Выпускать будем только после тщательной проверки. Сейчас можно освободить девиц, стариков и малолетних детей лет до двенадцати. То есть тех, кто явно не может быть нашим особо опасным объектом, - он покосился на стоявшего у окна академика Микаэля Эспансу, деда пропавшего мальчика. Тот еще ни слова не произнес - охрип еще на площади, пока кричал в рупор. Даже 'щенка' пропустил мимо ушей. Полковник прищурился: интересно, если бы Микель так же в одночасье лишился магической силы, остался бы он таким же непробиваемым или поистерил бы, к удовольствию полковника?
- Вашему внуку сейчас пятнадцать, магистр? - полковник наизусть помнил все установленные факты биографии беглеца, но надо расшевелить этого хитрожопого академика. Чем больше говорит противник, тем меньше у него времени на коварные планы. А в том, что Микаэль Эспанса отнюдь ему не помощник, вояка был уверен.
- Четырнадцать лет и одиннадцать месяцев.
- Рановато для поступления в Академию. Вы же принимаете только с шестнадцати? Следовательно, мальчика надо искать как раз среди сопровождающих и гостей. А цель его прихода, как мы предполагаем, узнать о судьбе родителей.
Эспанса и бровью не повел. Равнодушно бросил:
- Возможно. Если сюда проник действительно Даниэль, а не кто-то другой.
- Он это! - убежденно выдохнул парень с серьгой. - Картина идентична той, что была в степи два года назад, только размах поменьше.
Академик холодно на него покосился, но промолчал.
- Магистр Эспанса, вы обязаны присутствовать на опросе свидетелей, - надавил полковник. - Может быть, мальчишка себя выдаст. Не железные же у него нервы. Вы дали слово содействовать поиску. В ваших интересах его не нарушать.
- Я бы на месте Даниэля уже покинул Академию. Если его цель - узнать о судьбе родителей, то он мог понять из лекции ректора Дамиса, что они погибли. В фойе толпилось много любопытствующих, не только абитуриенты. В таком случае, ему уже нечего здесь делать. Я убежден, что внук ушел с теми, кто прорвал ваше заграждение во время паники, полковник.
- Он мог не успеть до них добежать. Эпицентр был в главном корпусе, это далеко от ворот, а паника началась мгновенно, и мы быстро восстановили оцепление.
В импровизированную штаб-квартиру вошли еще два магистра в сопровождении сержантов. Последние небрежно ссыпали на стол горку приборов на магокристаллах. Почерневшие, словно опаленные, грани тускло поблескивали в лучах солнца.
- Господа, у нас имеется доказательство, что террорист до сих пор находится на территории Академии, - доложил один из вояк. - Аномалия все еще держится. Ни один внесенный в главный корпус прибор на магокристаллах не выдерживает и двух секунд.
- А люди? - ректор потер лоб. Виски ломило, в ушах стоял непрерывный шум, сквозь который он с трудом слышал собеседников. Нельзя расслабляться. Ректорское кресло - слишком ценная вещь, чтобы лишаться ее из-за какого-то недобитого вовремя паршивца.
- Никто из ваших не рискнул проверить, - усмехнулся один из вояк. - Добровольцев нет.
- Мы ж не самоубийцы.
- Да зассали все! - презрительно сплюнул сержант на блестящий паркет.
Полковник не стал делать ему замечание. Ректор подавился глотком лекарственной настойки и тоже промолчал, скрипнув зубами от бессилия.
- Это еще не доказательство, - Микаэль Эспанса отошел от окна, взял один из кристаллов, покрутил в руке и, поморщившись, бросил на столешницу. - С такими доказательствами можно считать, что мой внук до сих пор сидит на кургане близ Пашбы. Там зона аномалии тоже все еще держится.
- Но она слабеет и уменьшается, - возразил полковник. - Уже не десять миль в радиусе, а пять, и приборы дохнут не сразу. Господа, давайте ближе к делу. Всех, кто успел покинуть Академию, мы найдем и проверим. Их облик зафиксирован на магокристаллах. Ваша задача - выявить мальчишку среди оставшихся и ни в ком случае не спугнуть. Ни в коем! Нам он нужен живым и невредимым. Он для нас ценнее, чем мировые запасы золота. Вам все ясно, господин ректор? Я оставлю тут своих людей под видом лишенных магии магистров и ассистентов. Он все равно никого тут в лицо не знает. Проинструктируйте своих, чтобы не облажались. Ошибка или, упаси древние, саботаж будут расценены как государственная измена. Надеюсь на вашу хорошую память, магистр Эспанса. Судьба вашего потомка зависит прежде всего от вас.
Профессор и ухом не повел, даже не повернулся, наглец. Хоть сейчас на галеры. Ну и семейка! Чертыхнувшись про себя, полковник поднялся, одернул китель и чеканным шагом вышел за дверь - шпынять подчиненных. Сержанты, повинуясь его незаметному знаку, последовали за ним. Следом выскочил парень с серьгой.
Когда за ними закрылась дверь, ректор выцедил:
- Солдафон! Посмел бы он тут так командовать, если бы у меня была моя сила! Ты тоже можешь идти, Риллин. Поезжай домой, тут нам уже никто не поможет, а дома и стены лечат.
Пожилой маг со стоном выполз из кресла, пошатнулся, и молоденькая магичка, промолчавшая все совещание, бросилась к нему и увела, бережно поддерживая за локоть.
- Что-то он совсем плох, - вздохнул ректор. - Сердце у него слабое, а магическая поддержка сгорела.
- Повезло еще, что любящая внучка рядом оказалась. Она в него силу качает. Уходит, как в бездонную дыру, - повернулся к нему Микаэль.
- А толку? Сама иссякнет, и ему не поможет.
- Зато умереть не даст. А ты как себя чувствуешь, Нико?
- Как контуженный, - признался ректор. - Шум в ушах, рябь перед глазами и хаотичные приступы жара или озноба. Все, как описывали 'лишенцы' Пашбы. Вся надежда, что этот удар слабее, чем там, и сила вернется быстрее.
- Хотел бы я тебя обнадежить, но отчеты по Пашбе ты и сам читал.
- Пятьдесят процентов восстановленных - это лучше, чем ничего. И количество возвращенцев растет в геометрической прогрессии. Возможно, скоро вернутся все.
- Нико, ты точно все новости читал?
- А что я пропустил?
- Утренний доклад. Теперь окончательно ясно, что девяносто процентов из восстановленных поменяли полярность и стихию. Теперь им надо учиться почти с нуля.
Ректор помолчал, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Стиснул кулаки.
- Микаэль, ты мой друг, мы с тобой огонь и воду прошли и медными трубами закусили, потому я и ставлю тебя в известность. Если я найду этого мелкого паршивца раньше тебя, ему точно не поздоровится. И на полковника не посмотрю. Прибью парня на месте с особой жестокостью, попрошу некромантов поднять, еще раз зверски прибью и скажу: так и было.
- За некромантом далеко ходить не придется, я с радостью помогу тебе в таком гуманном деле, - усмехнулся академик.
- Отлично, - предвкушающе заблестели глаза Нико Дамиса. - Но сначала разберем его на волокна и выясним, как ему удалось стать оружием массового поражения, и нельзя ли это оружие обезвредить, чтобы армейцы навсегда о нем забыли.
- Любой маг - оружие массового поражения.
- Твой внук - не маг. Он, наоборот, оружие против нас. То-то вояки обрадовались. Как ты мог, Микаэль...
- Только не спрашивай, как я допустил такое в моей семье, - перебил некромант. - Оно само... выросло.
***
Шороху я навел, м-да.
Аномальная зона, гасившая магию, и не думала исчезать. Она распространялась на площадь между воротами и главным корпусом, на сам корпус и пару зданий поменьше, стоявших почти вплотную. Любой внесенный на эту территорию прибор на магокристаллах переставал работать.
Ничего, рассосется, - понадеялся я. И впервые задумался о случае на кургане. Рассосалось ли там? Или та заноза до сих пор сидит? А, может, даже шевелится?
Главное здание зачистили на предмет разбежавшихся подопытных кроликов и террористов (не нашли, ха!) и закрыли. Площадь оцепили ограждениями с яркими флажками и масляными маячками, чтобы и ночью туда случайно не забрело особо неразумное существо в студенческой форме.
Академию перетрясли всю, от подвалов до шпилей.
Хорошо, что я не полез прятаться в вентиляцию или еще куда: в пустые здания накачивали какую-то дрянь, от которой даже крысы шалели, выползали мирными рядами на солнышко и пытались петь песни.
Студентов со второго по пятый курсов и кучу преподавателей в тот же вечер куда-то вывезли. Объявили им внеочередную практику в полевых условиях.
На огромной территории Академии расположился спецгарнизон боевых магов. Нагнали и обычных армейцев. Им-то ничего не грозило.
Еще остались рабочие, от рождения не склонные к магии, и все пострадавшие: магистры, ассистенты, кое-кто из старшекурсников и полторы сотни пришибленных и растерянных абитуриентов полным составом.
Я сначала психовал, почему нас не распустили, а отвели в задрипанное здание на задворках Академии и промурыжили в спортивном зале, как заложников. Под видом тестирования наших физических возможностей. Там же и покормили обедом, но не выпустили.
Потом успокоился: если не считать девчонок, то парней почти сотня, пусть попробуют доказать, что я - это я. По логике вещей они должны думать, что я уже сбежал или в щель забился. А я - вот он, у всех на виду и охотно даю свидетельские показания.
Вызвали меня двадцать третьим в списке, уже под вечер, на второй этаж того же корпуса.
Кабинетик небольшой, на один стол и два стула. Окон нет. Свет льется из магических ламп, направленных на меня из-за спины следователя. Стол поставлен чуть под углом к задней стене - так, чтобы допрашивающий не заслонял арестанта, тьфу, свидетеля, от затаившихся зрителей. Читал я в книжках про прозрачные с одной стороны стеночки. А та, что напротив, сразу показалась мне подозрительной. Слишком гладкая и отличается от остальных трех, неровно покрытых штукатуркой и краской.
- Имя? - устало глянул рыжий мужик в форме с сержантскими погонами.
Староват он для сержанта, за тридцать уже. Значит, либо туповат, либо неудачник, - сделал я вывод. Психологическую карту собеседника любой ронен на гора выдаст после первого же взгляда. И меня поднатаскали.
- Фредерик Милар, - потекла меж тем беседа.
- А, тот самый Рик. Как это тебя занесло на служебный ярус?
- А я помню? У меня живот скрутило. А потом темно стало и вообще хоть вешайся. Вот вы не маг, вам не понять, как это - раз, и нету дара.
- Почему не понять? - зеленые глаза странно дрогнули. - Два года назад я был боевым магом, парень. И в один прекрасный день - раз, и... не стало ничего. Что ты почувствовал, когда тебя накрыло?
Значит, неудачник. Так я и думал. И вдруг осознал, что глаза у меня вытаращены, а челюсть болтается где-то внизу.
- Два года назад? - спохватился я. - Это как? И тоже в Академии? Вы что, поступали в таком возрасте? Нет, погодите, я не понял! Так это тут в порядке вещей? А почему нам никто не сказал, что нас тут таким пыткам нечеловеческим подвергнут? И почему вы сейчас в армейской форме, если маг?
Нашли, тоже мне, кого допрашивать и подлавливать. Да я сам кого угодно допрошу!
Глаза у сержанта тоже постепенно округлялись и шалели.
- Не тараторь, как девка, - попытался он пресечь безобразие.
- Да я вообще могу молчать! - обиделся я. - Не хотите рассказывать, не больно и надо. Только я вот подумал, если к вам дар не вернулся, то и мне не светит, да? Как хреново-то!
Мужик смягчился:
- Не то слово, Рик. Короче, ты меня не сбивай. Расскажи, как долго ты блуждал и кого встретил?
- А хряксу видели когда-нибудь? Вот ее и встретил.
- Храксу, - поправил он.
- Одна хрень. Пасть во! - я показал, максимально раздвинув ладони. И изложил события в суровой редакции старика Стивера.
- А больше никого не встретил? - заскучал сержант. Видно, уже осведомлен о подробностях, и версии совпали. - Может, товарищей по несчастью видел? Не помнишь?
Так. По такой настойчивости ясно, что кто-то из ребят страдает провалами в памяти, что мне на руку.
- Не помню. Голова болела жутко, и я плохо соображал. А что, потерялся кто?
- Экий ты любопытный. Что еще из особенностей самочувствия помнишь? - и этак прищурился.
Не подловишь. Я об этих особенностях наслушался, пока среди ребят толкался.
- А чего тут помнить, когда и сейчас то же самое? И захочешь - не забудешь. Шум, головокружение и все такое. Сами ведь знаете, если не врете, что с вами такое же было. А почему вы в армию пошли?
- А куда еще? Строевую подготовку нам давали, оружие мы изучали не только магическое. В рядовых полгода, потом взводным, сейчас вот - сержант. Может и до лейтенанта дослужусь, - горькая усмешка искривила сухие губы. - Ничего, говорят, дар возвращается. Только не такой уже.
- Как не такой?
- К примеру, был черным, стал белым. Или стихия сменилась. Так что, будь готов к изменениям. Ладно, иди. Позже еще поговорим. Если что вспомнишь, скажи вашему куратору. Позови там следующего.
Я кивнул и вышел в глубочайшей задумчивости. Еще раз кивнул - беловолосому парню лет семнадцати, с несчастным подпиравшему стену.
- Чего им надо от нас, а? И без них тошно, - всхлипнул он.
***
Полковник покосился на Микаэля Эспансу, со скучавшим видом сидевшего в закутке за магическим стеклом.
- Ну, шустёр пацан! Не он?
- Не смешите меня, полковник. Как я его узнаю? Вы прекрасно знаете, что я никогда не видел внука.
- Ну как же не видели, - упрекнул вояка. - Кристаллы вам регулярно присылали. К тому же, вы специально ездили к нему в деревню как раз той весной накануне событий в Пашбе. Встречались и даже говорили.
- Кто так ловко вас обманул? - удивился академик, скользя взглядом по вошедшему в кабинет с той стороны стекла светловолосому парню. - Я той весной находился за тридевять земель, о чем ваше ведомство досконально осведомлено.
- Верно, запамятовал. Вы пересеклись с Даниэлем летом, когда экспедиция ехала в Пашбу. Некий бродяга подсел в машину к парнишке на каких-то пару часов.
- Полковник, вы вашими выдумками отвлекаете меня от дела. Каждая минута моего времени задокументирована, и этого фантастического эпизода с бродягой там быть не может. Сосредоточьтесь лучше на абитуриенте, мы-то с вами и потом можем подумать, кому и зачем нужно вас дезинформировать. Это второй случай, значит, налицо система.
- А что на нем сосредотачиваться, мы хорошо знаем этого блондинчика. Да и вам он знаком. Выкормыш аристократической семьи, потомственный маг. Был. Не Даниэль, гарантирую. А случай есть и третий, профессор. Еще нам стало известно, что вы примчались в изолятор, когда ваш внук погорел на воровстве.
- Почти верно. Разминулся на полчаса. Мальчика уже отправили в интернат, и он сбежал до моего туда приезда.
- Вот это меня и удивило, магистр Эспанса. Это и удивило. Как вы пронюхали, что какой-то очередной воришка в какой-то богозабытой дыре - ваш внук? И почему с такой же скоростью не помчались по свежему следу в интернат? Я уже боюсь спрашивать о том, как истощенному до прозрачности пацану удалось так быстро, через какой-то час после прибытия, бежать из закрытого и охраняемого помещения? Уж не с вашей ли помощью?
- Вы не поверите, полковник, но у меня точно такие же вопросы. Как ему удалось? И предлагаю отложить эти выяснения и сократить процесс тайного знакомства с мальчишками. Их девяносто восемь. Если на каждого тратить по полчаса, это грозит затянуться до утра. Пожалейте хотя бы детей, если вам себя и меня не жалко. Даниэля среди них наверняка нет. Он не дурак, чтобы затесаться в число поступающих.
- Вот как раз не-дурак и мог такое сотворить. Намеренно лишить всех магии и примкнуть с невинным видом, - процедил полковник. - Не переживайте, профессор. Основных подозреваемых мы уже почти всех посмотрели. Группа из тридцати человек. С запасом, так сказать. Это те, чья биография вызвала у нас вопросы. И те, кто прибыл без сопровождения или в сопровождении невыясненных личностей. И те, кого обнаружили в самых неожиданных местах Академии. Возможно, пытались спрятаться. Подгруппы частично пересекаются. Мы разбавили 'группу икс' совсем невинными овечками, чтобы ваш выродок не насторожился, если он тут.
- Аккуратнее, полковник. Мое терпение не безгранично.
- Учту, - ухмыльнулся вояка, блеснув серыми глазами. - Давайте уж досмотрим еще десяток. Остальных допросят без нас.
***
Кураторы разбили нас на четверки и выдали ордера на заселение общаги - еще более задрипанный аппендикс, примыкавший к тринадцатому корпусу, где нас держали весь день.
Поселили меня в четырехместную комнату. Оного из соседей я вспомнил: рыжеватый парень, что стоял в зале со Стеной Памяти у меня за спиной, его мать - магиня. Была. Рыжего звали по-идиотски - Антариун, имя тут же подверглось обрезанию до Анта.
Вторым оказался блондин с благородной страдающей физиономией. Аристократический хлыщ по имени Ланнерт. Тоже потомственный маг. Был. Стал просто Ланом.
Третий - чернявый и худенький пацаненок откуда-то с юга. Он так невнятно представился, что я не разобрал ни его имени, ни названия города.
Я сразу занял лучшую с моей точки зрения койку у окна, бросил рюкзак на тумбочку, скинул ботинки и завалился на покрывало. Остальные последовали моему примеру. Шевелиться никому не хотелось, разговаривать тоже.
Ужин нам выдали армейским пайком в фольге. И поставили армейский термос с чаем. Стаканы забыли выдать.
- Кто пойдет? - оглядел я соседей.
Никто не подхватился. Ну и фиг с ними. Я не гордый.
- Ладно. Я разыщу посуду, а ты, - ткнул я в блондинчика, - потом вымоешь и отнесешь.
- С какой стати ты раскомандовался?
- Кто-то должен принимать решения. Тут слуг нет, значит, будем по очереди себя обслуживать. Сегодня твоя очередь.
- А не пошел бы ты.
- А и схожу, разведаю, где тебе вечно жить, - не обращая внимания на недовольных, я отправился на разведку. Обломаю еще, никуда не денется.
По коридору бродил не я один. Кто-то спрашивал, где взять ложки, кому-то забыли выдать чай, третьи потеряли ключи от комнаты, еще один уникум искал маму. Пятые оказались стражей. То бишь, дежурными по этажу. Они и выдали мне стаканы. С армейской меткой.
- Не понял, - говорю. - Я куда попал вообще? В храм науки или в казарму?
- В рай! - обрадовал парень с капральскими лычками на рукаве.
- С таким раем никакого ада не надо. Этот стакан замени, он с трещиной, - я щелкнул ногтем по бракованному сосуду. - Плохая примета.
- Бери, что дают, и отвали.
- Жалко тебе, что ли?
- Не нарывайся, малец. Надо, сам сходи. Склад на первом этаже.
Склад я искал долго. На всех этажах. Вот эти гады поржали над доверчивым простаком! Зато разведал, где тут подвал, засек пару темных местечек типа кладовок с ломиками, метлами и лопатами. Теперь буду знать, куда за оружием бежать. Обнаружил лестницу на чердак, снял и повесил обратно замок на люке. На всякий случай. Мало ли, что ночью случится, а путь отступления уже готов. На третьем этаже познакомился с грустившими и заплаканными девчонками, подбодрил, как мог. На своем втором присмотрел, где взять утюг, и занял очередь в душ.
Треснувший стакан случайно кокнул. Поскользнулся, бывает. Я не я, если за день ничего не сломал. Хаос, он дани требует. Сегодня, правда, он нажрался под завязку. Вон, сколько судеб сломанных. Если тот рыжий сержант не врал.
Осколки выбрасывать не стал. Я ведь тоже гад, мстительный.
- Прости, но твой стакан оскорбился, что ты не хочешь его мыть, и отказался работать, - я ссыпал стекло на тумбочку блондина. Получил в награду ненавидящий взгляд и с чувством выполненного долга расположился на своей койке и налил себе чай. - Вот видишь, ты и перестал страдать, Лин. Сильную боль можно приглушить только более сильным раздражителем. Например, злостью.
- Так ты специально меня провоцировал?
- На самом деле мне конкретно на тебя плевать. Но тут сейчас две сотни страдальцев. Слишком много. И одного-то меня - уже много. А если все будут стонать, то это не та музыка, какую хочется слушать вечно.
- Ты откуда приехал, Рик? - спросил рыжеватый, приподняв опухшее лицо с подушки.
- Из Тьмы.
Блондинчик брезгливо поморщился, но снизошел:
- Тогда тебе нас с Антом не понять. Мы потомственные маги. Я - белый маг в седьмом поколении! А теперь...
Начинается. Точнее, продолжается наматывание соплей на кулак.
- А теперь ты, может быть, станешь черным магом и всех утрешь. Плохо, что ли?
- Как - черным? - побледнел он, хотя куда уж больше. И так фарфоровый.
- А вам тот рыжий сержант не сказал?
- Он говорил, что магия вернется, - ожил черненький, робко жавшийся в своем углу.
- Ага, - я отхлебнул остывший чай. - Вернется. Только другая. Было белое, станет черное, к примеру.
- А огненные? - рыжий отставил опустошенный стакан и придвинулся ближе.
- Не знаю, у него спроси.
- Меня отец проклянет, - простонал блондин, взявшись за виски. - Он ненавидит черных магов!
- А не рано тебе об этом-то переживать? Неизвестно, как оно повернется, и как изменение зависит от внутреннего настроя. Сержанта я не успел раскрутить на информацию, завтра дожму.
Рыжий глянул на меня, как на сумасшедшего, и вдруг хихикнул. Слава Хаосу. Настроение в комнате сменилось с монотонного на... разное. Хоть что-то питательное для моего заскучавшего со всеобщей тоски анти-дара. Теперь можно и поспать. Тьфу, у меня же еще одно дело!
- Поели-попили? Идем в душ, - скомандовал я. - Я там очередь на занял на четверых.
- А стаканы? - дернулся черненький.
- Потом помоются. Может, тут добрые и честные домовые есть? Надо разведать.
Фыркнув, парни похватали смену белья и побежали к душу вперед атамана. Спасибо тетке Мафизе, научила меня строить ее разнокалиберное потомство. Роненята почему-то искренне считают, что их законное место - на шее у ближних. Тут только раз допусти на себя сесть, и кранты. Будут всю жизнь тобой помыкать.
Вернулся последним, наплескавшись до одури. Ага, три стакана вымыты до блеска, мусор вынесен. Молодцы! Блондин сделал вид, что спит. Рыжий дрых на самом деле.
- Тут дежурные приходили за термосом, - доложил ждавший меня черненький. - Орали, что четвертый стакан должен быть. Я сказал, что нам подсунули треснутый, и он лопнул от кипятка.
- А они что?
- Сразу заткнулись.
Я забрал чертовы стаканы и поперся к дежурным.
- Вот, я же предупреждал, что трещина - плохая примета.
- Ты меня достал, парень! - прорычал капрал. - Оставь посуду в комнате.
- Не могу. Три вещи на четверых - это постоянный конфликт. Либо ни одной, чтоб никому не обидно, либо полный комплект.
- Откуда ты такой умный?
- Из Тьмы.
- Ладно, держи вот, - капрал, покопавшись в столе, вытащил синюю фарфоровую чашку с вензелями. - Моя личная, под твою ответственность. Завтра поменяю. И чтоб ни одной трещины!
А вензеля-то знакомые, - ёкнуло сердце. Сделал каменную морду, уверил, что верну в целости, и свалил. Не спрашивать же у него, как армеец стал владельцем чашки с инициалами моего отца. Что они мне в следующий раз подсунут? Мамин носовой платок? И тому парню с погнутой вилкой, интересно, что они выдали? Наше фамильное столовое серебро? Это дед их снабдил, не иначе. Уррод академический!
Утренний чай из чашки пил обделенный стаканом блондинчик. Мне-то что. Я не фетишист. Из-за такой мелочи погореть - себя не уважать.