Когда-то в Англии давно
Жил поросёнок чудный.
По выходным ходил в кино,
В библиотеку - в будни.
Он знал основы всех наук
И заслужил патенты,
Имел он музыкальный слух,
Играл на инструментах.
Читал запоем - всё подряд -
Поэзию, романы.
Короче, был чудаковат
И всем казался странным.
Он изучил состав квасца,
Стекла и купороса,
Но задавал он без конца
Себе - свинье вопросы.
Ночами думал напролёт,
Терзаемый сомненьем:
Зачем он на земле живёт?
Причина в чём рожденья?
В чём жизни смысл и бытия?
Трудился мозг титана, 
Сверлил и дребезжал...Свинья
Нашёл ответ нежданно.
Вскочил от радости чудак
В средине летней ночи:
'Как ясно всё и просто как!' -
Орал он, что есть мочи!
'Нужна моя им ветчина,
Чтобы продать за шилинг,
А цель всегда у них одна -
Обжорство, прибыль, биллинг!
Нужна им даже требуха, 
И рёбра мои тоже!
И нежные мои бока -
Они всего дороже!
Ломоть за ломтем мой бекон
Снесёт мясник к окошку.'
И огорчался больше он, -
'Мои сардельки, ножки!
Они желают мой язык
Котлеты отбивные!'
И он переходил на крик:
'О люди, вы плохие!... 
И я для этого рождён...'
Такие мысли впрочем
Мешали спать ему, и он 
Разнервничался очень. 
А утром следующим Том
Пришёл с ведром в свинарник.
Том был хозяину знаком,
Ему дружок, напарник.
И поросёнок зарычал.
И Том (в два метра стоя)
В истерике на пол упал
И уронил помои.
А дальше вы понять, друзья,
Должны меня мгновенно.
В своей поэме буду я
Предельно откровенным.
Визжа свинья удар нанёс 
И причинил увечья,
Он покалечил Тому нос,
Сломал ключицу, плечи.
А после с головы, всего,
Облизывая губы,
С достоинством он ел его,
Не тронув череп, зубы. 
Была у Тома голова 
Поменьше, чем голени.
И потому не час, а два 
Свинья жевал колени.
Без суеты и не спеша
Глотал он часть за частью.
Закончив, ровно он дышал
И был и сыт и счастлив.
Сложил он кости в уголок,
Расскаянья не ведав,
Утёр салфеткой пятачок.
И вымолвил: 'К обеду
Я мог бы превратиться в труп.
И по-крестьянски ловко
Жена его сварила б суп
Со мною и морковкой,
С приправой из различный трав.'
Вдруг улыбнулся тихо, 
И лоб высокий почесав,
Добавил вовсе лихо:
'Я справедлив, я молодец
И мудр был в подозреньях.
Предупредил я, наконец,
Жестокое решенье.
И Том - последняя свинья
И баба его стерва
Употребили бы меня,
Не съешь я Тома первый.'