|
|
||
Комментарии оставляем здесь. | ||
Глава 11. Всё пройдёт, и это тоже
или боевые каникулы Странника
Тассар жил в маленьком домике при орденской школе. Когда я к нему ворвалась, он спал и видел десятый сон. Фанька тоже спал в по-королевски роскошной постели: пророк устроил дракона в огромной корзине, любовно застеленной пуховым одеялом. Я с улыбкой покачала головой, вспомнив, как сама устраивала постель для совсем ещё крошечного Фаньки в корзинке из-под вязания и как он сбегал оттуда в кухню на батарею. Драконы любят тепло и сами его излучают, а когда надо и огнём плюнуть могут. Интересно, как скоро мой дракон начнёт огнём плеваться? Я тряхнула головой, решив подумать об этом на досуге, и шагнула к кровати Тассара. Парень долго не мог понять, почему его трясут и чего хотят. - Ксения? Что случилось? - сонно пробормотал он, щурясь на слабый свет пульсара. - Я забираю Фаньку и уезжаю, - сообщила я, повернулась к спящему дракону и остановилась, озадаченно почёсывая макушку: Фанька, дважды успевший полинять после моего возвращения в Полевию, подрос настолько, что ещё пара линек, и он сравняется в росте с пони. Его не то, что нести - поднять уже невозможно. Скорее это он понесёт меня на себе. И как его доставить к Вьюге и взгромоздить в седло? Получалось, что никак. Если только не прибегнуть к магии. - Уезжаешь? Куда? - удивлённый пророк тем временем выбрался из тёплой постели и закутался в халат. - Упырей по Беличьей чаще гонять, - угрюмо буркнула я, сосредоточенно левитируя дракона вместе с корзиной из комнаты. - Будь добр, открой дверь. Корзину верну, обещаю. - Корзину? Ерунда, забудь, - отмахнулся парень. - Беличья чаща - это в Сивуху, что ли? А как же перевод? Мы же только начали понимать изначальный... - Изначальный, как и библиотека, никуда не денутся. Лежало оно, это добро, сотни лет, пылью обрастало и ещё полежит. А мне свежим воздухом подышать надо, размяться, вспомнить былое. - Былое? Это что же? - подозрительно нахмурился Тассар, идя перед плывущей по воздуху корзиной и отворяя двери. - Много чего, - уклончиво ответила я. - Прямо-таки исчерпывающий ответ, - укоризненно посмотрел на меня пророк. -А до утра подождать ты не могла? - Не могла. Тассар, хорош меня пытать! Поверь, у меня есть веские причины уехать из города хотя бы на недельку. К тому же Сигрид знает, что я в Полевии и, уверена, страшно обижается, что я до сих пор ей даже весточку не прислала. - Да я понимаю, но почему ночью? - недоумевал парень. - Потому что заканчивается на букву "у". Так надо, - припечатала я. - Утром скажешь учителю, что я в Сивуху уехала. И это... Ворону не проболтайся. - Почему? Вы повздорили? - удивился пророк. - Типа того, - кивнула я, наконец, выбираясь со своей "ношей" на улицу. - Все, я исчезаю, чао. - До встречи, - пробормотал Тассар. Вьюга скосила на меня чёрный глаз, словно спрашивая: "Серьёзно? Мне тащить ещё и это?". - Нет, милая, это потащу я, - успокоила я лошадку и села в седло, "привязав" корзину с драконом позади себя: Вьюга понесёт меня, но Фанькиного веса не почувствует. Сам малыш сладко посапывал, даже не подозревая, что отправляется в путешествие. Зато, когда проснется утром, сколько восторгов будет! Я улыбнулась и направила кобылу к южным воротам. Светлоград спал. Прозрачную темноту ночи разбавляли бледные огоньки уличных фонарей. По расцвеченному звёздами небу величаво плыла полная луна, удивленно взирая на одинокого всадника и исправно разливая под копытами Вьюги призрачно-серебристую дорожку. У ворот, запертых на ночь, опираясь на алебарды, бдительно дремала стража. Я понимающе хмыкнула и открыла небольшой портал, мигом оказавшись за городскими стенами: будить стражу и объясняться с ней не то, что не хотелось - они ж запомнят! И доложат, а мне оно надо? Нет. По-хорошему, я могла открыть тропу и одним махом оказаться в Сивухе, избежав трехдневного утомительного путешествия по пыльному тракту, но не стала. Мне хотелось проветриться, привести мысли в порядок и просто морально подготовиться к тому приговору, что, я была уверена, вынесет мне Сигрид. Задержка почти в месяц и вторая полоска теста, пусть и не чёткая - это уже красноречивее некуда. Пора признать: я влипла. Не по-детски. Серая лента тракта серебрилась в лунном свете, лениво обтекая тёмные холмы. Вьюга шла легкой рысью, будто берегла силы, свои и мои. А я погрузилась в воспоминания. Не так давно (боги, да ведь совсем недавно!) этим же трактом Лель вез меня в Светлоград... Вспомнилось вдруг, как он сделал мне предложение, и как я, испугавшись непонятно чего, нечаянно удрала от него на крышу. А потом был прием в королевском дворце, и я в зелёном бальном платье танцевала с королем, а Лель - с леди Мерандой. Вспомнив, как подпалила ей прическу и залила вином, я тихонько рассмеялась, но тут же нахмурилась. Да, во дворце до сих пор вспоминают мою выходку. Могли и мы с Лелем вспоминать, если бы не два "но": тот вечер закончился моей смертью - помнить о таком как-то не хочется. И второе "но", о котором совсем не хотелось думать, вот только думалось постоянно - Лель ушёл. Оставил меня ради меня же, а по-моему бросил. Я вздохнула и тряхнула головой. Что поделать: не срослось, не судьба, свадьба отменяется. И мотивы-то его поступка вполне логичны, и разумом понимаю, что всё правильно, вот только почему же так больно и обидно? А порой нахлынет дурацкая злость - хочется крушить всё вокруг и визжать, и плакать от бессилия! Эх, эгоизм... детскость всё это. Надо простить и отпустить. Взрослеть надо, Странник, расти - над собой, над всей этой суетой. Потому как Странники - они сами по себе, у них свой собственный путь, неведомый и, видимо, очень важный. Но это на словах просто, а на деле... На деле мне предстоит растить нашего ребенка одной. Если там и в самом деле есть ребенок. Я коснулась живота, прислушиваясь к себе, будто могла вот так запросто распознать, растёт во мне маленькая жизнь или все мои страхи напрасны. В ответ на касание, конечно же, ничего не откликнулось. Слишком рано. Может, и никогда не откликнется. Постепенно небо по левую руку посветлело, предвещая скорый рассвет. Я оглянулась: высокие стены Светлограда давным-давно скрылись за холмами, и над степью робко занималась заря - тонкая полоска бледного света наливалась сочным румянцем, становясь шире с каждым мгновением. Ночной мрак с бледнеющими звездами потеснился к западу. Заворочался в корзине Фанька, открыл сонные глаза, удивленно поморгал, обнаружив, что находится не в доме своего друга. - С добрым утром, малыш, - улыбнулась я дракончику. - С добрым утром. А где Тассар? - изумился Фанька. - Остался в Светлограде, а мы едем в гости к Сигрид. Ты ведь помнишь её? Не против навестить нашу белобрысую подружку? - ласково улыбнулась я. - Нет, не против. Почему ты меня не разбудила? Я так много интересного проспал, - посетовал дракончик. Я засмеялась и погладила его по голове. - Еще увидишь, нам ехать целых три дня. - Здорово! - обрадовался Фанька, устраиваясь в корзине удобнее и обозревая степь. - А где Ровер? Ты обещала, что он научит меня охотиться. - Ровер? - я смутилась, сообразив, что так и не отозвала сокола из эльфийских лесов. Судя по тому, что он до сих пор не вернулся, Ровер посчитал, что мне ещё понадобится его помощь. - Знаешь, малыш, я попросила его помочь мне в одном деле, и он сейчас очень далеко. Но мы что-нибудь придумаем, обязательно. Дракончик удовлетворенно кивнул и принялся с интересом разглядывать степь. В полдень мы остановились у тихого лесочка, совсем маленького и пронизанного солнечными лучами. На опушке обнаружилась земляничная поляна. Вручив дракончику кругляш копченой колбасы, стянутый из собственной кладовой, я расседлала Вьюгу и пустила пастись, а сама растянулась в траве, собираясь полакомиться земляникой. Думать ни о чем не хотелось, я устала гонять мысли по кругу, начиная и заканчивая одним и тем же - Лель и моя предполагаемая беременность. В ветвях щебетали птахи. Перепрыгивая с ветки на ветку, возмущалась сорока, потревоженная вторгшимся в ее угодья человеком. Пронзительно стрекотали кузнечики - идиллия, одним словом. Я лениво общипывала кустик земляники и, щурясь от солнца, смотрела в небо, когда раздался чей-то отчаянный писк. Подскочив, я настороженно посмотрела в степь и увидела Фаньку: припав к земле, дракон прижимал когтистыми лапками нечто трепещущее в траве. Клацнули челюсти, и Фанька, высоко вскинув мордочку, потрусил ко мне, пытаясь что-то сообщить сквозь сжатые зубы. Обомлев от изумления, я смотрела на тонкий хвостик, свисающий из его пасти. - Кажется, тебя уже не нужно учить охотиться, - пробормотала я, сообразив, что дракончик поймал полевку. До меня добычу Фанька всё-таки не донёс: поведя челюстями, дракон попытался удобнее перехватить мышь и вдруг судорожно глотнул. Хвостик исчез. Фанька, по-собачьи сев на хвост, облизал мордочку раздвоенным языком и вздохнул. - Всё. Кончилось, - виновато глядя на меня, сообщил он. - Ты голоден? - потянувшись к сумке с продуктами, спросила я. - Нет. Мышка маленькая, на двоих не хватило, - грустно вздохнул дракон. - А ты хотел поделиться со мной? - прозревая, спросила я. - Да, я должен с тобой делиться, - кивнул Фанька и удрученно опустил голову. - Почему ты должен делиться со мной? - заинтересовалась я, опуская тот момент, что мышей не ем. Незачем расстраивать малыша, со временем и сам поймет, что эта пища несколько не в моем вкусе. - Потому что ты моя хэриэд, - с неожиданной гордостью пояснил Фанька. - Когда я вырасту, ты сможешь на мне летать. Ты та, кого я возьму в небо, равная мне, бескрылый партнер. Часть меня, как я часть тебя. - А кто такой дхэрт знаешь? - улыбнулась я. - Тот, кто несет, крылатый партнер, - ответил Фанька и нырнул в мои объятья. - Но дхэрт не имя. Когда я буду таким большим, что смогу поднять тебя в небо, ты дашь мне имя, там, высоко, за пределами этого неба, чтобы никто, кроме нас с тобой его не услышал. Я только кивнула, пораженная неожиданным ликбезом. Имя? Да, Ворон об этом что-то говорил, мол, дракону надо дать достойное имя. Но о том, что назвать Фаньку мне предстоит за пределами этого неба, то есть получается в пространстве междумирья, я не знала.
* * *
- Ты её упустил?! - Господин... - Вильс упал на колени и виновато опустил голову. - Как ты мог её упустить? Я же приказывал не спускать с девчонки глаз! - Господин, я найду её... - Вот именно! Ты немедленно найдешь её и продолжишь следовать за ней по пятам! - разъярённо прошипел мужчина, сминая в руке ни в чём неповинный свиток. - Да, мой господин, - пробормотал Вильс, удрученный своей промашкой. - Господин, мне придется оставить свой пост у Ордена... - Оставишь, всё равно никакого толку от этого нет! - Да, мой господин... Согнувшись в подобострастном поклоне, Вильс выскользнул из покоев хозяина. О, Эллон! Куда могло занести эту несносную девицу? Во дворце её нет, дома нет и в замке тоже. Эх, зря он понадеялся на то, что захмелевшая Странница беспробудно проспит до утра, и ушёл, оставив двери её покоев без присмотра. Хозяин в гневе, и это Вильс ещё не сказал, что хранитель Полевии едва не остался на ночь в доме Странницы! В её постели... Кстати, почему не остался? Девушка была совсем не против, да какое там - она этого страстно желала! Правда, не по своей воле - цветок мандрагоры делал своё дело. Медленно, но делал. Вильс уважительно хмыкнул: какая поразительная сопротивляемость! Тело девушки отчаянно боролось с магией мандрагоры, тогда как сама Странница и не подозревала в чём дело, наверняка принимая происходящее с нею за отравление - вон как её на приёме выворачивало. Но, демоны забери её душу, куда она отправилась?!
* * * *
К вечеру третьего дня мы с Фанькой миновали тихую березовую рощу. Я её помнила по своему первому путешествию: тогда мы с Лелем, Сигрид и Рэвом спешили в столицу с письмом Льяны для архимага, ещё не зная, что оно не пригодится. Вьюга остановилась на околице, чутко уловив моё желание, и я, привстав на стременах, осмотрелась: перед нами в закатных лучах лежала Сивуха. По единственной улочке, делившей деревню пополам, пастух гнал стадо коров. Щёлкал кнут, рассекая душный, наполненный пылью воздух, во дворах лаяли собаки. У открытых калиток ждали своих бурёнок хозяйки. В садах наливались яблоки, зрели вишни, огороды зеленели грядками. Я села в седле, и Вьюга неспешно потопала вперёд, пристроившись в хвосте коровьей процессии. На нас смотрели, провожали любопытными взглядами, позабыв о не доенной скотине: путник, проезжающий через глухую деревню - всегда событие, о котором будут говорить ещё как минимум год. Здесь ничего не изменилось, и домик травницы стоял всё там же, на отшибе, последний на кривой улочке. Вьюга остановилась у закрытых ворот, и я спешилась. Выпустив засидевшегося Фаньку, толкнула калитку и робко шагнула во двор. Как-то встретит меня Сигрид? Одна ли она, или же кто-то из братьев её опекает? Скрипнула дверь, и на крыльце показалась высокая тонкая фигурка. Увидев гостей, Сигрид замерла и, прижав руку к груди, недоверчиво смотрела на меня, словно не верила собственным глазам. - Сигрид, отомри, - улыбнулась я и направилась к крыльцу. - Да я это, я, не призрак! - Ксения! - обрадовалась девушка и, сбежав по ступенькам, обняла меня. - Святой Маахил, ты и правда вернулась! Ты ведь вернулась? Совсем? - Совсем, - пропыхтела я, полузадушенная в крепких объятиях подруги. - Сигрид, ты меня задушишь! - Извини, никак не могу поверить, что это ты, - радостно улыбнулась подруга и, отступив, окинула меня внимательным взглядом. - Я уже не надеялась когда-нибудь снова тебя увидеть... Как же я рада, что ты вернулась! Ой, да проходи в дом, что ж мы на пороге-то! - Вьюга... - Ах, да! Сейчас, - кивнула девушка. Кобылу отвели в сараюшку, где в одиночестве хрупала овсом гнедая лошадь, расседлали в четыре руки, напоили, задали корма и пошли в дом. Фаньку звали, но он не пошел, больше увлечённый изучением нового места. - Мышей ловить пошел, - усмехнулась я. - Мышей? - удивилась Сигрид. - Ну да. Это пока единственная живность, которую он научился ловить. Может, и крыс пошугает. В степи крысы нам не попадались, а тут уж точно жируют, - пояснила я. - Он так вырос... И охотиться уже начал, - улыбнулась девушка, провожая дракона изумлённым взглядом. - Ладно, я дверь закрывать не буду. Войдет, как нагуляется. Только накормив меня до отвала и напоив безумно вкусным чаем с медом, Сигрид приступила к расспросам. Я рассказала, как ко мне приходил Кир, но ушёл ни с чем, как потом пришёл Ворон и убедил вернуться в Полевию. О том, что едва не выскочила замуж, я умолчала. Ни к чему об этом упоминать. - Значит, если бы не Ворон, ты бы не вернулась? - спросила девушка, прихлебывая чай. - Нет. И, думаю, в Полевии тоже долго не задержусь. - Почему? - распахнула серо-голубые глаза огорчённая подруга. - А что мне тут делать? Всё, что от меня требовалось, я выполнила, обязательствами никакими не связана, на личную жизнь никто больше не покушается - мне больше нечего здесь делать, - горько усмехнулась я. - Знаешь, что, подруга? - вскинулась Сигрид, пронзив меня возмущенным взглядом. - Если ты любишь Леля, то поборешься за него! Кстати, ты ведь в курсе, что наш милый король велел ему покинуть дворец? Я возмущена и не понимаю, какая муха укусила монарха! - Тише, подруга, не кипятись, - я успокаивающе погладила её руку. - Не злись на короля, он не выгонял Леля. Он вообще-то жизнь ему спас, но для всех - изгнал провинившегося егеря из королевства. Разве Янис тебе не объяснил? Сигрид поджала губы, недоверчиво глядя на меня. - Нет. И за это получит! - Ну, здрасьте! - я укоризненно покачала головой. - Если Янис тебе ничего не сказал, значит, ему было приказано молчать. И это правильно, иначе правда об изгнании Леля рано или поздно дошла бы до ушей тех, кто вообще-то требовал его казни. Так что не кидайся на Яниса с кулаками, и сама помалкивай, хорошо? Подруга, подумав, кивнула и уже куда спокойней спросила. - Как там в столице? Пришлось пересказать последние новости. Сигрид звонко рассмеялась, когда узнала о конфузе, постигшем обитателей дворца, и удивилась, когда я заявила, что намерена выяснить, чьих рук это дело, поймать шутника и пресечь его выходки. - И как ты собираешься его ловить? - На живца, то есть на себя. Я уже точно знаю, в каком направлении рыть землю. - Зачем её рыть? - удивилась девушка. - Ёлки, Сигрид! - рассмеялась я. - Это образное выражение, означающее, что я буду упорно искать безобразника по оставленным им следам. - Ты что, в самом деле думаешь, что он оставит следы? Он же не дурак, Ксения! - Оставит, - загадочно улыбнулась я. - Он уже наследил. Всё, что мне надо - поймать и допросить Мулю, а потом я просто посмотрю шутнику в глаза. - Ну да, если он раньше не догадается и не сбежит, - хмыкнула подруга. - Никуда он не сбежит, - уверенно покачала я головой. - Не успеет. - Что-то мне заранее жаль этого бедолагу, - засмеялась Сигрид и откинулась на спинку стула. Из расстегнутого ворота её рубахи выбились тонкие бусы, шнурок с Льяниным амулетом, защищающим от упырей, и... подвеска Леля. За шиворот холодной змейкой скользнул страх и пополз вдоль позвоночника. Я подалась вперёд и, обмирая от страха, уставилась на прозрачные грани камешка. - Сигрид, он отдал тебе подвеску? - найдя в себе силы, спокойно спросила я. - Да, - кивнула девушка и смутилась, перехватив мой взгляд. - Он не хотел, чтобы ты его нашла. Я уткнулась лицом в ладони и крепко зажмурилась. Какая глупость! Мне совсем не обязательно настраиваться на подвеску, чтобы узнать, где он. Достаточно поймать парящую в небе птицу и посмотреть её глазами... Впрочем, Лель об этом не знает. - Какая потрясающая глупость, - озвучила я свои мысли и пошла к открытой двери, провожаемая обеспокоенным взглядом Сигрид. Выйдя через сени, увешанные пучками целебных трав, на крыльцо я опустилась на ступеньки и зябко обхватила себя руками. Лель, безумец... После той демонстрации сил и возможностей, устроенной Сумеречным, ты снял подвеску - единственную свою защиту - ради того, чтобы я не смогла тебя разыскать! Как глупо. Пусть Ламиус наказан, существуют другие силы, способные добраться до тебя и заставить меня плясать под их дудку. Мне не жаль себя, я выдержу. Но ты - простой смертный, игрушка в руках неведомых сил - сломаешься, и я никогда этого себе не прощу. Сигрид села рядом и мягко обняла меня за плечи. - Ксения, не переживай ты так. Боги наказаны, значит, ему ничего не грозит, - успокаивающе заговорила она. - Сигрид, существует тысяча способов добраться до твоего брата, не прибегая к собственной силе, - глухо ответила я, глядя перед собой. - Значит, поделом ему! - неожиданно вспылила девушка. - Ишь, гордый какой! Никто не обещал, что будет легко!.. - Сигрид, я беременна... - ...И вообще, он что, с самого начала не видел, кого полюбил? - кипятилась Сигрид. - Ты его честно предупреждала, что уйдешь в свой мир, как только покончишь с драконом, что вы не пара... Что? Я уткнулась ей в плечо и разревелась. Сигрид машинально обняла меня и пробормотала, недоумевая: - Но это невозможно! Действие настойки ещё не закончилось... Ксения, почему ты решила, что беременна? - У меня месяц задержки, и тест показал две полоски, - сквозь рыдания ответила я. - Правда, вторая не четкая, но ведь есть же! И что мне делать? Я ни за что не признаюсь ему, что беременна, иначе он решит, что я шантажирую его ребенком! - Какой тест? Какие полоски? О чем ты говоришь? - ничего не понимая воскликнула Сигрид. - Ты настойку когда принимала? - Чуть больше месяца назад, - размазывая слезы, всхлипнула я. - А точнее - полтора, я помню. И я тебя предупреждала, что это вмешательство в нормальную работу организма, не так ли? То, что у тебя задержка всего лишь подтверждает, что настойка действует, как и положено, - улыбнулась Сигрид и вытерла мне слёзы. - Так что прекращай плакать и готовься: не сегодня, завтра твой организм представит тебе доказательства, что все твои страхи напрасны. Хотя мне и жаль, что это так. Но организм решил не ждать и представил доказательства правоты юной травницы немедленно. Я охнула и согнулась пополам от внезапной боли внизу живота. - Ой-ёй-ёй, как больно! - Ну вот, а ты переживала, - с сочувствием пробормотала Сигрид, помогая мне подняться. Тянущая боль охватила и поясницу, не давая выпрямиться. Кусая губы и опираясь на Сигрид, я вошла в дом и кое-как, бочком устроилась на кровати. Подруга бросилась в соседнюю, пропахшую травами комнату, чем-то зашуршала, а я свернулась калачиком и крепко зажмурилась, пытаясь хоть как-то унять боль. Глаза снова обожгли слёзы: вместе с болью, пронзившей моё тело, оборвалась последняя ниточка, связывающая меня с Лелем. Больше ничего не осталось, никаких связей. Лишь сожаление и боль.
* * * *
След обрывался почти у самых южных ворот. Вильс остановился посреди улицы и втянул носом воздух: тут пахло магией, слабо, но узнаваемо. На этом месте Странница открывала портал, небольшой, просто затем, чтобы выбраться из города, не мозоля глаза стражам. Интересно... Выходит, девушка хотела сохранить в тайне свою отлучку и так решила сбить со следа тех, кто станет её искать? Странно. Можно было открыть тропу и исчезнуть, не оставив вообще никаких следов. А может всё гораздо проще и она не путала следы, а просто не хотела будить стражу? Те вечно дрыхнут на посту. Выбравшись за городскую стену, Вильс медленно пошёл по тракту, неотрывно глядя под ноги и принюхиваясь. Вскоре он наткнулся на место, где Странница деактивировала портал. Теперь можно было не искать с таким тщанием - дальше девушка поехала верхом, как обычный путник. Вильс сошёл с тракта, укрылся за холмом, быстро огляделся - не смотрит ли кто? Разделся, свернул одежду аккуратным тючком и, опустившись на колено, перекинулся. Нести в зубах одежду было неудобно, но что поделать - не бегать же потом голым! Вильс потрусил вдоль тракта, держась от него на расстоянии. Недовольно мотнул головой: и что взбрело в голову этой девице? Уехала из города, сорвавшись посреди ночи... А ему ищи её теперь! Ох, хозяин. Кажется, из твоей затеи ничего не выйдет. Пташка упорхнула из клетки. Полетает, проветрится и придёт в себя, а потом сядет да подумает крепко, и все твои хитрости раскусит. Пташка не дура, пташка учится, потому что - Странник. Вильс остановился, оглянулся, с тоской глядя на север. Он вдруг понял, что мечты об их с Налией свободе могут и не осуществиться.
* * * *
Эта ночь в Сивухе запомнится мне надолго. Наверное, пройдут годы, а я все равно буду с ужасом вспоминать рвущую боль, терзающую моё тело. Вот какова, оказывается, расплата за то самое вмешательство в нормальную работу организма - именно так объяснила Сигрид измучившую меня тошноту, лихорадку и полубредовое состояние. Фанька по-своему пытался мне помочь: забрался на кровать, пока Сигрид за чем-то отлучилась, и прижался ко мне, накрыв крыльями. Мне и правда стало чуть легче, но подруге категорически не понравился такой способ лечения, и дракону пришлось уступить. Перебравшись на лавку, мой дхэрд с тревогой наблюдал оттуда за Сигрид, старающейся облегчить мои страдания. Облегчение пришло вместе с рассветом, и я, наконец, задремала. Сон был тревожный, я то проваливалась в черную бездну сна без сновидений, то просыпалась и никак не могла понять, где я. - Сигрид, моя хэриэд умирает? - услышала я в одно из таких пробуждений. - Нет, что ты, малыш, - тихо ответила девушка. - Просто такова цена за нежелание иметь детей. Сейчас она поспит и будет как новенькая. Ты бы тоже поспал. И не переживай, с Ксенией все будет в порядке. - Больше не давай ей ту настойку, - проворчал Фанька. - Я не хочу, чтобы она страдала. Потому что эту боль разделить с нею пока не могу. - Не дам, обещаю, - устало улыбнулась Сигрид. - А теперь ложись, поспи немного. Я присмотрю за нашей сумасбродной подружкой. Я улыбнулась и закрыла глаза. Фанькина трогательная забота, казалось, смыла остатки неприятных ощущений и придала мне сил. Но ему не было нужды просить Сигрид: после сегодняшней ночи, полной страданий, я сама ни за что не стану её пить. Да и к чему мне она теперь? С этой мыслью я и уснула. Солнечные лучи пробрались в дом через окна - вчера их не закрыли занавесками, было не до того, - прогрели комнату, ярко ударили по сомкнутым векам. Я завозилась в постели, накрылась одеялом с головой, попыталась снова заснуть, но вдруг поняла, что выспалась и села, опираясь на подушки. Терпко пахло сухим деревом и целебными травами, знойным летом и земляникой. За столом спала Сигрид, положив голову на сложенные руки, рядом стояла ступка с пестиком и несколько склянок с сушёными ягодами, аккуратными кучками лежали на большом плоском блюде сухие травы. Фаньки в доме не было, зато у кровати обнаружилась горка придушенный мышей и одна крупная крыса. На глаза навернулись слезы: мой дхэрд решил позаботиться о завтраке для своей больной хэриэд, раз уж с лечением помочь не смог. Я встала и схватилась за спинку кровати, покачнувшись от слабости и накатившего головокружения. Переждав, пока голова перестанет кружиться, кое-как добрела до стола и тронула подругу за плечо. - Сигрид, ложись, поспи. - Ксения? - вскинулась девушка и сонно заморгала. - Ты зачем встала? Как себя чувствуешь? - Все уже хорошо, спасибо тебе. Давай, ложись и отдохни, - благодарно улыбнулась я и обняла её за плечи. - Ты, наверное, есть хочешь. Я сейчас соображу что-нибудь, - зевнула Сигрид. - Да не суетись ты! Фанька уже обо всём позаботился, голодной не останусь. Посмеиваясь, я указала на живописную композицию у кровати. Сигрид вздрогнула, лицо её брезгливо сморщилось, рот искривился от отвращения. Однако девушка не завизжала. - Святой Маахил, что за гадость? - воскликнула она, разом проснувшись. - Я уберу, а ты ложись. И объясню Фаньке, что мышей и крыс не ем, а этих вынесу во двор. - И ты будешь трогать это руками? - поражённо вытаращила глаза девушка. - Ну, не ногами же! - засмеялась я и, подойдя к кровати, подняла крысу за хвост. - Ух, знатная добыча! Жирненькая какая... Сигрид стремительно побледнела и кинулась вон из комнаты. Я пожала плечами - подумаешь, несколько мёртвых мышек! - и взяла ведро для отбросов, собрала мышей и пошла выбрасывать Фанькину добычу. Когда я вернулась, Сигрид накрывала на стол. - Ты почему не спишь? - удивилась я. - Не могу спать днем, - отмахнулась подруга, ставя передо мной миску с кашей. - Давай, поешь. Тебе нужно сил набираться. Я послушно заработала ложкой, прислушиваясь к эмоциям дракона, ярким и сочным, как акварель - Фанька снова охотился. - Значит, ты уже скоро месяц как в Полевии, а мне даже весточки не прислала, - обижено поджала губы Сигрид, сев за стол напротив меня. - Извини, - смутилась я. - Сразу столько всего навалилось... - Ладно уж, не оправдывайся, - усмехнулась девушка. - Надеюсь, ты у меня хотя бы на пару седмиц задержишься? - Вообще-то я надеялась вытащить тебя в столицу, - проворчала я с набитым ртом. - А что мне там делать? - удивилась Сигрид. - Как что? - опешила я. - А Янис? - Он скоро приедет сюда, в Сивуху, - чуть слышно ответила она и смущённо опустила голову, пряча залившееся краской лицо. Ой, как же она влюблена... - О, так свадьба не за горами? - улыбнулась я. - Родители знают? - Да, - кивнула девушка и пояснила: - А свадьба... Думаю, через год. Не хочу торопиться. Янис согласен ждать. - Ясно, - пробормотала я, отодвинув недоеденную кашу. - Сигрид, когда я была в Старом королевском лесу перед праздником Даэлу Лиаванни, там были все, кроме... Разве Веслав не вернулся домой? Спрашивая, я вдруг поняла, что зря, ой, зря примчалась прятаться ото всех в глухой деревушке! - Веслав здесь, в Сивухе, - просто ответила подруга. Что ж, предчувствие меня не обмануло. - Значит, Веслав в Сивухе, - нарочито спокойно кивнула я, а про себя додумала: и меня принесло сюда же. Просто расчудесно! И что теперь делать? - Знаешь, я, пожалуй, поеду. - Куда? - подскочила Сигрид и затараторила, спеша меня отговорить. - Ксения, его не будет несколько дней, он с местными в Ковылень уехал! Останься, ну пожалуйста! Хотя бы на пару дней, пока не оправишься. Он даже не узнает, что ты приезжала... - Не узнает он, как же! - хмыкнула я, не удержавшись от сарказма. - Я тут нашуметь успела, знаешь ли. Даже странно, что твой брат до сих пор в Светлоград по мою душу не припёрся... - Я осеклась, сообразив, что своими словами обижаю подругу. Веслав Веславом, а она тут совсем не при чём. Погощу, даже если он вдруг прямо сейчас нагрянет. Да, мне придётся непросто, но что такое Веслав со своей любовью по сравнению с тем же Ламиусом? - Ладно, побуду недельку, - покорившись судьбе, кивнула я, и Сигрид радостно просияла.
* * * *
Пахло болью и кровью. Притаившись у окна, Вильс наблюдал за мечущейся по комнате белокурой девушкой, ухаживающей за больной подругой, и не понимал, что могло случиться со Странницей в пути. Ведь из столицы она уезжала в добром здравии. По обрывкам разговоров он лишь понял, что дело в каком-то снадобье, которое принимала Странница. Определённо, оно дало весьма странные результаты. Вильс крадучись отошёл от окна и серой тенью скользнул за деревню. Открыл тропу и шагнул в радужное сияние. Ему было, что рассказать господину, в том числе и о снадобье: наверняка, он разберётся, в чём тут дело.
* * * *
Солнечные зайчики прыгали по речной ряби, слепили, доставая даже в тени старой ивы. Изнуряющая жара, выгнавшая меня на речку, держалась третий день. Спастись от неё можно было лишь под сенью садов да в реке, что селяне и делали мне на зависть. Листва на деревьях поникла и походила на жалкие пыльные тряпочки, трава бессильно стлалась по земле и сухо шелестела под горячим ветром. Хотелось дождя, освежающего, прохладного, чтобы зарядил на весь день, напоил изнывающую, высохшую до трещин землю. Удрав подальше от деревни и от глаз остывающих в реке местных молодцев, я не выдержала и накупалась вволю, и теперь дремала в тени старой ивы. Я звала с собой Сигрид, но та отказалась, сославшись на какие-то неотложные дела. Компанию мне составил Фанька - единственный, кому жара была в радость. Всласть наплескавшись в реке, дракон распластался на самом солнцепёке, расправил крылья и, прикрыв глаза, наслаждался солнечными ваннами. Вечером я засобиралась в Беличью чащу. Пользуясь тем, что осталась дома одна - Сигрид ушла навестить больного, а Фанька увязался прогуляться вместе с нею, - я оседлала Вьюгу, прихватила (на всякий случай) меч подруги, без дела висевший на почётном место на стене рядом с луком, и пустила кобылу к южному концу деревни. Конечно, Фанька обидится, что уехала без него, но брать малыша с собой в мои планы не входило - не на увеселительную прогулку ведь собралась. Беличья чаща встретила меня настороженной тишиной. Амулеты, развешанные на подходе к деревне, исправно отгоняли от неё нежить, но очистить лес должен был маг. Селяне без нужды в него не совались, а если и случалось такое, то в деревню старались вернуться засветло - после заката чаща кишела упырями. Меня удивляло, откуда они берутся и почему Орден до сих пор никого сюда не отрядил, тем более деревня находилась не так уж далеко от наезженного тракта и столицы. Углубившись в чащу, я свернула с тропы на маленькую полянку, спешилась и развела костёр: ни к чему рыскать по лесу в поисках упырей, рискуя свернуть в потёмках шею, когда их можно просто подождать - сами на меня выйдут, привлечённые человеческим запахом, а там уж всё будет зависеть от моей расторопности. Управившись с костром, я осмотрелась. Полянка меня устраивала, но что делать с кобылой? Куда её спрятать? - Вьюга, девочка моя, придётся тебе вернуться в деревню. - Кобыла возмущенно всхрапнула и мотнула мордой, мол, никуда я без тебя не пойду. - Не спорить! Со мной ничего не случится, обещаю. Утром вернёшься, о"кей? Ну, давай, малышка, пошла. Ласково потрепав кобылу по холке, я легонько шлёпнула её по крупу. Вьюга недоверчиво скосила на меня чёрный глаз, снова всхрапнула, выражая мне своё неодобрение, и неохотно потрусила в деревню. Я оглянулась, ища на что присесть, ничего подходящего не нашла и села на землю, скрестив ноги и положив на колени меч. Темнело стремительно. Тьма затопила лес, подкралась к облюбованной мной полянке, и словно щупальца простёрла длинные корявые тени, боязливо дёрнулась, наткнувшись на дрожащий круг света. Мрачный лес, днём внушавший своей настороженной тишиной постоянное чувство опасности, наполнился тихими, вкрадчивыми шепотками. Тьма сгущалась, и вместе с ней обострялись все мои чувства: слух улавливал малейшие шорохи, глаза замечали едва заметные колебания тени, нос чуял даже самые слабые запахи, кожа чутко реагировала на легчайшие колебания воздуха. Перевалило за полночь. Сна не было ни в одном глазу. Я всё так же неподвижно сидела у догорающего костра и слушала ночной лес. Хрустнула ветка, за спиной. Далеко, нет нужды срываться с места. Подождём ещё... Страха не было. После той лестницы в крепости Сумеречного, когда я бежала на помощь Лелю, поминутно сталкиваясь с демонами Ламиуса, упыри казались хоть и противными, но всё-таки безобидными пиявками. Я машинально погладила меч и замерла: шорох шагов слышался совсем близко. Пора. Я распрямилась, как пружина - тело само вспомнило прошлогодний ускоренный курс боевой подготовки. Меч снова ничего не весил и по-хорошему был мне совершенно не нужен - огненный меч Амалайры способен был упокоить всю нежить в Беличьей чаще. Не сегодня. Сегодня, сейчас мне хотелось пусть не стать, но хотя бы притвориться обычным человеком, чья жизнь зависит от проворства и мастерства владения мечом. Хотелось стремительно промчаться по поляне, в движении выплёскивая боль потери и крах надежд. Я крепче сжала рукоять меча и повернулась на шорох. Хищно улыбнулась, приветствуя первого сунувшегося на поляну упыря, и бросилась вперёд. Свистнул рассечённый клинком воздух. Голова упыря свалилась ему под ноги. Он шагнул по инерции, споткнулся об неё и упал, слепо царапая землю когтями. - Раз ромашка!.. - открыла я счёт. Поворот, прыжок, свист воздуха - с влажным, чавкающим звуком меч снова погрузился в мёртвую плоть. - Два ромашка!.. Снова поворот и отскок. Я поднырнула под упыриной лапой и ударила с разворота - голова упыря, злобно сверкая глазами, прокатилась через полянку. - Три ромашка!.. Прыжок, пробежка, удар. - Пять ромашка!.. Отскок - так близко подкрался! Я попятилась, снова бросилась вперёд и в высоком прыжке взлетела над упырём, держа меч обеими руками. - Шесть ромашка!.. - Семь ромашка!.. Я сбилась со счёта, а упыри всё лезли и лезли, бездумно протягивая ко мне свои мёртвые лапы. - Да откуда вы лезете, твари?! - разозлилась я, уже понимая, что без магии не обойтись, а значит придётся ускориться. В груди жарко толкнулось сердце магии. Щекочущая волна силы прокатилась по телу, смывая усталость. Я зло улыбнулась, передёрнула затёкшими плечами и рванулась навстречу выходящей из леса нежити. Пронеслась по полянке смертоносным вихрем, рубя головы, лапы и всё, что под меч подвернётся. Упыри вряд ли успели что-то понять. - А я четвёртую сорвал, - тяжело дыша, пробормотала я и села на корточки перед башкой последнего сражённого упыря. Потыкала её рукояткой меча, переворачивая на затылок, и прижала ко лбу палец. - Ну-ка, ну-ка... Расскажи-ка, друг любезный, откуда вы сюда просачиваетесь? Отсеченная голова яростно вращала желтыми глазами и бессильно скалилась на свою убийцу. Я оскалилась в ответ и сосредоточилась на поисках. Погружаться в то, что некогда было разумом человека, всё равно, что добровольно пробовать на вкус полуразложившийся труп. Я содрогнулась от отвращения, но занятия своего не прекратила: в прогнивших мозгах хранилась куча воспоминаний. Правда, все они были отрывочными и перемешанными в жуткую кашу - пришлось повозиться, выстраивая события, запомнившиеся упырю, в нужном порядке. И когда из последней точки - удара мечом, отделившего голову нежити от тела, - я добралась до момента его появления в лесу, загадка Беличьей чащи перестала быть загадкой. - Чёрт... - выругалась я, поднимаясь. - Ксения, Ксения... Горе-Странник. Горе-маг. Бросив меч, я моргнула и посмотрела на лес зрением мага. Серые, будто пеплом припорошенные следы нежити, попетляв по чащобе, сошлись у тускло мерцающего, жутким сердцем пульсирующего провала портала. - Как интересно... И куда же он ведёт? Богатое воображение живо нарисовало мне мрачную картинку: забытое людьми и богами урочище, в самом сердце которого живёт древняя ведьма, злая на весь белый свет. И вот сидит она над кипящим котлом, помешивая варево растрёпанной метлой, бормочет такие же древние, как она сама заклинания, поднимает ими покойничков да отправляет порталом в Беличью чащу... Я потрясла головой, вытряхивая из неё всякие глупости, и внимательно присмотрелась к порталу. Пульсация говорила о том, что он нестабилен и может схлопнуться в любой момент, а потом открыться снова совершенно в другом месте. Частота пульсации указывала на то, что произойдёт это с минуты на минуту и медлить нельзя. Не бросилась я туда очертя голову лишь потому, что на полянке требовалось прибраться. Под моим взглядом тела, головы и прочие обрубки упырей послушно сползлись к центру поляны. Вся эта куча неприятно шевелилась, шипела и пыталась расползтись, но лишь бессильно возилась на месте, придавленная силой как бетонной плитой. Вскинув руку, я бросила в копошащуюся кучу-малу сгусток золотистого пламени. Оно мгновенно охватило корчащиеся тела, и спустя пару минут от упырей остался серый пепел. Теперь можно было и на портале сосредоточиться. Меч Сигрид сам прыгнул в мою ладонь. Я крепко сжала рукоять и быстро пошла по серым следам нежити к порталу. Твари не особо выбирали дорогу, ломились к деревне напрямую через кусты, гонимые жаждой крови. Лишь ближе к опушке, остатками сгнивших мозгов понимая, что шум может вспугнуть жертву, тщательно обходили препятствия. Подобие тропинки очень скоро поглотил подлесок. Сквозь ветви деревьев едва пробивался свет луны, но тьма мне не мешала. Зрения мага было достаточно, чтобы не врезаться со всего маху лбом в дерево и не свалиться в овраг. Лес становился всё гуще и непроходимее. Я то и дело проводила рукой по лицу, стряхивая паутину. Тишину нарушал лишь скрип ветвей да шорох ветра в листве. Ни крика ночной птицы, ни звериного рыка - чаща словно вымерла. Казалось, прислушайся, и услышишь биение собственного сердца. Наконец, продравшись сквозь кусты, я вышла к порталу. Пульсация ускорилась, проход сильно сжался - ещё минута, и он закроется, чтобы открыться в любой точке Беличьей чащи. Бросаться очертя голову в портал, ведущий неизвестно куда, было безумием, но времени на раздумья у меня не осталось. Глубоко вдохнув, я выставила меч перед собой и шагнула в зыбкое марево прохода. Порталы, открываемые мной, всегда лучились тёплым золотым сиянием. Этот, открытый чьей-то злой волей, клубился багровым, осязаемо-вязким туманом. Ни о какой иллюзии пути создатель портала не позаботился - упырям такие удобства ни к чему, они и так безошибочно выйдут на запах крови. Путешественники-люди здесь явно не предполагались. Мне же, чтобы не оказаться сбитой с толку и найти вход[1] в портал, никакие вспомогательные средства были не нужны, я его и так видела - серая воронка далеко впереди. Впрочем, расстояния между входом и выходом в порталах всегда обманчивы. Этот портал был тому подтверждением: между выходом и входом расстояние оказалось длиной в один шаг. Меч проткнул центр серой воронки, словно студень. Я помедлила, поводила остриём из стороны в сторону и, решившись, шагнула вперёд, прорвав упругую, маслянистую на ощупь завесу. За спиной влажно чмокнуло, а я мгновенно перехватила меч, готовая защищаться. Портал открывался вовсе не в богами забытом урочище. И вовсе не злая ведьма была его хозяйкой. У этого портала не было и не могло быть хозяев. Он был сам по себе и в то же время являлся частью гигантского целого нечто. Он был всё равно, что щупальце осьминога: оторви его - и спустя какое-то время вырастет другое. Вокруг колыхалась серая хмарь. Клубилась клочковатым туманом, то сгущаясь, то распадаясь как под порывами ветра. Вот только ветра не было. - Ёлки, что это такое? - пробормотала я, медленно поворачиваясь и ожидая, не выскочит ли откуда демон Майали. Впрочем, очень скоро я поняла, что вокруг не преддверие Лабиринта кошмаров. Сквозь серые сумерки проступали контуры далёких гор, такие же серые и призрачные. Тишина оглушала... Нет! Воздух стонал далёкими раскатами громов, эхом рёва ярости, леденящими душу криками боли и отчаяния, мольбами о пощаде, повелевающими голосами, выкрикивающими приказы и слова заклинаний. Воздух дрожал и искрился от магии. Вспыхивал резкими, пугающе близкими молниями и далёкими зарницами. Пахло кровью и смертью, смердело разлагающимися трупами. У меня волосы встали дыбом - так велика была концентрация силы в этом странном и страшном месте. Эта сила рвалась во все стороны разом, металась и бурлила, как кипящий котёл. И спонтанными порталами выплёскивалась через край. По серой пустоши проносились быстрые тени, целые орды теней, зловещих, беснующихся в бессильной ярости. Битва давно закончилась, но воины продолжали идти в бой, и боевые маги взмахивали руками, выкрикивая обрывки заклинаний. А у самой кромки гор с рёвом вздымалась гигантская чёрная тень, расправляла крылья и оседала, словно пыльная туча, чтобы снова подняться и разразиться криком, от которого закладывало уши. Я выронила меч и, болезненно морщась, зажала уши руками. Крики, рёв лишь усилились, какофония звуков давила, прижимала к земле. Из глаз невольно брызнули слёзы. Задыхаясь одновременно от ярости и жалости, я упала на колени и, не выдержав, закричала. Мой вопль утонул в стонах и рёве. Я корчилась на земле, умирая вместе с павшими воинами, а надо мной диковинными островами величаво проплывали здоровенные обломки скал, кружились будто в вальсе и исчезали в тумане, пахнущем чудовищной местью и решимостью смести всё и вся с лица Полевии. Надо было встать. Собраться с силами и подняться, но я не могла. Я уже поняла, куда меня занесло: западное предгорье Санлукских гор. Место, где тысячу лет назад объединённые силы беженцев из Тронта, Васнета и Брандина сошлись в последней битве с Чёрным драконом. Ничьи земли, мёртвые и заброшенные. Это место отравлено, здесь бьётся в агонии само время. Всё, что я видела, слышала и ощущала - лишь тени былого. И ему просто нужно помочь стать былым по-настоящему, помочь призракам обрести покой. Кое-как я легла навзничь, закрыла глаза и вдруг разом, без всякой концентрации оказалась там, куда давно не заглядывала. Меня объяла благословенная тишина. Я облегчённо улыбнулась и открыла глаза. На моём утёсе ничего не изменилось, он терпеливо ждал меня, сияя звёздными небесами и привычно тонким серпиком луны. Я села, поболтала ногами над пропастью и блаженно прищурилась, слушая стройный хор голосов - гимн жизни. Дыхание Вселенной. Я посмотрела на мир, раскинувшийся подо мной. Тёплый, живой, гостеприимный. Мой дом, пусть и временно. Я смотрела на него и видела всё, до самой последней песчинки, и даже то, о чём не догадывались полевяне: большой материк, собственно Полевия, давшая приют всем беженцам - людям, гномам, оркам, эльфам, истинным оборотням, вампирам и прочим существам, живым и условно немёртвым, - была не единственной твердью в этом мире. Далеко за бурным морем таился ещё один, столь же большой материк, зелёный, богатый зверьём и совершенно необитаемый. Странно, что о нём до сих пор никто не узнал. Тем более странно, что между Полевией и этой землёй существовал сухопутный проход через Северный архипелаг. Но как бы ни манил меня тот таинственный материк, пришлось обратить свой взор к Полевии, к её западной окраине, зияющей гнойной раной. Громадные рытвины, оставшиеся от когтей Чёрного дракона, заполняла мёртвая вода - пять длинных царапин-заливов, достигающих моря. Сожжённая земля, покрытая пеплом, вспучившиеся горы, разбитые скалы, вырванные из земной тверди и парящие над ней подобно облакам. Мёртвые, не погребённые тела, встающие снова и снова идущие в бесконечный бой. Разорванная грань между миром живых и мёртвых. Земля, ставшая адом. Я знала, как ей помочь. Я села рывком, встала на колени и, упрямо наклонив голову, упёрлась руками в серый прах. Зажмурилась, сосредотачиваясь, и, помогая себе словом, быстро зашептала нужные слова. Сердце моей магии стало тяжёлым и горячим, и этот живой жар золотым пламенем потёк по моим рукам, выжигая серый прах под ладонями. Я шептала всё быстрее, пока слова не слились, и я перестала в них нуждаться. Вокруг меня замкнулось огненное кольцо. Моя магия поглощала остаточную магию чужих заклинаний, за тысячу лет смешавшуюся в дикий коктейль, и обращала в очистительное пламя. Оно ширилось с каждым мгновением, расходилось в стороны, охватывая Ничьи земли пядь за пядью, пока не выжгло весь прах, не прижгло страшную рану, отсекая мир мёртвых от мира живых. Бьющееся в агонии время постепенно успокоилось. Внезапно наступила тишина. Пахнуло озоном, как после грозы. С небес в опасной близости от меня с грохотом рухнул обломок скалы. Я открыла глаза и медленно встала на дрожащих от напряжения и усталости ногах. Осмотрелась. В серебристом свете луны это место теперь напоминало выжженную пустыню, чёрную и безжизненную. Под солнцем, надо думать, Ничьи земли покажутся ещё страшнее. А ведь тысячу лет назад тут росли густые леса, зеленели луга, голубели озёра и звенели ручьи. Этот край был полон жизни, и бросить его таким я не могла. Я с сомнением оглянулась вокруг, прикусила костяшку пальца и нахмурилась. Рану, очищенную от заразы, нужно было залечить до конца. - Я всего лишь Странник, - пробормотала я, словно ища себе оправдание. - Я не умею растить сады. Я только воевать хорошо умею. Ну, я надеюсь, что хорошо. А всякие цветочки-травки - это не ко мне. Меня не для этого создавали... "Отговорки и не более того", - раздался насмешливый голос Хено. - Что? Пришёл посмотреть, как я твою загогулину выправила? - насмешкой на насмешку ответила я. "Она не моя загогулина, а твоего dhart"a, - фыркнул бог времени. - Прибираться за ним - твоя забота". - Конечно-конечно! - усмехнулась я. - Говори, зачем пожаловал и проваливай, я тут думаю, между прочим. "Я заметил, - хихикнул бог. - Кстати, спасибо тебе за младшенького". - Ты про Эллона что ли? Не за что. Как он, кстати? "Пока не в себе, немного того... Но это ничего. Очухается со временем". - Надеюсь, он не собирается грохнуть меня в порыве благодарности? - насторожилась я. "Не знаю, не знаю... - с нарочитым сомнением протянул Хено и рассмеялся. - Можешь не волноваться, ему понадобится какое-то время, чтобы стать самим собой. А потом... Не могу сказать. Младшенький у нас бывает таким непредсказуемым". - Вот спасибо, успокоил, - саркастически хмыкнула я. - Ладно, зачем пришёл-то? "Да я никуда и не уходил", - удивился бог. - Хорошо, спрошу по-другому: с чего вдруг голос подал? "А разве тебе не нужна моя помощь?" - А кто это постоянно твердит, что не будет помогать Страннику? "Ну... Будем считать это ответной услугой за услугу", - выкрутился Хено. - Надо же... - усмехнулась я. - Ну, помогай, раз предложил. "Представь семечко", - немедленно последовал странный совет. - Какое? "Да любое!" В памяти почему-то появился образ гигантских дубов, растущих на опушке Старого королевского леса рядом с домиком лесника Ивара. Там, у их подножья, было полно желудей. Я их даже, помнится, подбирала, любуясь гладкими, коричневыми, глянцевито поблёскивающими на солнце боками. При мысли о Старом королевском лесе в груди стало тепло, но вместе с тем сердце словно тисками стиснула тоска. - Представила. "Представь, как сажаешь его в землю, как оно проклёвывается ростком и прорастает. Всё подробно представь!" - строго наказывал Хено. - Хорошо, - кивнула я. Однажды, ещё до того, как попала в Полевию, я смотрела передачу о растениях, где в ускоренной съёмке показывали, как из семечка прорастает дерево. Представить уже виденное, следуя совету, было легко. В моём воображении жёлудь, попав во влажную землю, стремительно налился, оболочка его лопнула. Крохотный корешок вонзился в землю, а бледный росток потянулся вверх, к солнцу, пробился сквозь прелый опад, развернул липкие листочки... Выбросил тоненькие веточки... Маленький дубок окреп, стал выше... "Впечатляет", - послышался уважительный голос Хено. - А? - откликнулась я и, открыв глаза, непонимающе уставилась на молодой дуб. Обошла его по кругу, потрогала нежную кору, погладила липкий, по-весеннему яркий листочек. - Это ты сделал? "Я? - хохотнул бог. - Это ты у нас жёлудь представляла. Это твой дуб, целиком и полностью. Кстати, поздравляю. Ты узнала, что можешь не только воевать". Я его не слушала. Я трогала дуб, пыталась понять, как это сделала, и не понимала. Представить жёлудь и то, как он прорастает, становясь деревом - тут всё было понятно. Но откуда взялся жёлудь? "Всё ясно, - услышала я тихий насмешливый голос бога времени. - Дитя случайно сотворило чудо и теперь пытается понять, как его сотворило. Что ж, удачи!" - Ага... - пробормотала я невпопад и решительно сдвинула брови. - Начнём сначала. Откуда взялся жёлудь? В памяти снова появился образ дубов на опушке Старого королевского леса, россыпь желудей в траве, мои пальцы, касающиеся гладких боков, ощупывающие шероховатые шляпки... Воспоминания были такими подробными, что, разжав кулак, я с удивлением обнаружила в ладони... жёлудь. - Ага... - повторила я и бросила жёлудь на чёрную землю. Дальше дело пошло как по маслу. Понимание чуда, того, как оно случилось, оказалось довольно простым, стоило лишь задуматься и пошагово вспомнить, что я делала: каждое моё действие, всё, что представляла, я невольно подкрепляла силой. Представила жёлудь в Старом королевском лесу - и как магнитом притянула его к себе именно из Старого королевского леса, именно в землю у меня под ногами. Дальше так же - сила воображения плюс собственная магия и дуб как результат. - Но не могу же я засадить дубами полностью Ничьи земли! - нахмурилась я, разглядывая второй, только что выросший дубок. - А других семян я почти и не знаю. Я почесала макушку, думая, а не бросить ли мне эту затею и пусть тут всё зарастает естественным образом. В кроны юных дубов пробрался робкий ветер, зашелестел листвой, коснулся моих волос, дохнул в лицо теплом с лёгким привкусом гари. - Привет, Риниэл[2] , - рассеянно пробормотала я, приветствуя элементаля, и вдруг поняла, что надо делать. - Риниэл! "Да, Последний?" - тихо прошелестели в ответ дубовые листья. - Будь добр, не откажи в помощи. "Говори". Я ещё не успела изложить свою просьбу до конца, а западный ветер уже сорвался с места. Я пригорюнилась - попросила, называется, помощи, - но тут же вскинулась, настороженно прислушиваясь к шороху и вглядываясь в темноту. Лунная ночь снова стремительно посерела, но виной тому был не туман Серого предела и не кисель из остаточной магии - Риниэл нёс на своих крылья семена. Целые тучи семян, подхваченные в землях по соседству с Ничьими землями. Промчавшись над выжженной пустошью, Риниэл рассеял их и притих, забравшись в крону дуба. Теперь дело было за мной. Опустившись на колени и прижав ладони к земле, я помедлила, прикидывая, хватит ли мне сил пробудить все семена и вырастить их одним махом. Меня терзали сомнения. Да, все вокруг твердили, что я самый сильный маг в Полевии, и первым правилом, которое велел заучить учитель, было - верь в себя и свои силы, но опасайся стать самоуверенной. А потом и вовсе выяснилось, что я не человек и тяну на себя всю силу Полевии. Интересно, то, что я сейчас собираюсь сделать, это вера в свои силы или самоуверенность? - Что ж, проверим, - криво улыбнулась я, зарываясь пальцами в чёрный пепел. Зажмурилась, пропуская всю доступную мне силу через себя и направляя её к рассеянным Риниэлем семенам. Тихое пение раздалось ниоткуда и отовсюду сразу. Эхом отразилось от далёких гор, волной прокатилось обратно, наполнив душу ликованием и трепетным ожиданием таинства, что вот-вот должно было случиться. Я робко подхватила мотив, вплетая в хор свой голос - и в тот же миг трепетное пение зазвучало мощным, грохочущим гимном, от которого перехватило дыхание.