Аннотация: 1 мая 1187 г. произошел бой, предвосхитивший поражение крестоносцев при Хиттине.
Весной 1185 г. и франки, и Салах ад-Дин выражали заинтересованность в заключении перемирия. Юсуфу необходимо было покончить с непокорным эмиром Мосула. Крестоносцы, со своей стороны, стремились использовать передышку, чтобы преодолеть кризис власти, поразивший королевство. Состояние усугубляла сильнейшая засуха и вполне реальная вероятность голода.
После смерти Балдуина Прокаженного страной правил, от имени малолетнего Балдуина V, граф Триполи. Сам же король-ребенок находился в Акко, под неусыпной опекой Жоселина де Куртене. Опальный Лузиньян с Сибиллой засели в Ашкелоне. Затишье благоприятно сказывалось на экономической жизни франкского государства. Начала оживляться торговля с соседями, в королевство потянулись караваны с дешевыми товарами Леванта.
Внезапная смерть Балдуина в возрасте семи лет, спутала все карты. Де Куртене поставил на " партию двора". Ему удалось уговорить Раймона Триполийского уехать в Тверию, дабы дождаться там гарантированного приглашения на трон от лица франкской аристократии. В то же время, де Куртене понуждал Сибиллу подняться в Иерусалим и принять власть на правах матери умершего короля. Его поддержали Рено Шатийон, магистр тамплиеров Жерар де Ридфор и патриарх Иерусалима.
Раймон собрал в Шхеме, феодальном наделе Бальана де-Ибелин, своих сторонников, которые проводили время в бурных дискуссиях, но так и не решились взять власть в свои руки. Их противники в столице, оценив ситуацию, провозгласили Сибиллу и ее мужа Ги де Лузиньяна королевой и королем Иерусалима. Магистр госпитальеров Роже де Мулен попытался было не допустить коронации, но оказавшись в меньшенстве, сдался. Торжественная церемония состоялась 20 июля 1186 г. в Церкви Гроба, к вящей радости приверженцев "партии двора".
"Под носом полеинцев (уроженцев страны) будет у нас король путивинец",- острили французы. Через год эту шутку им напомнят на Хиттинском поле.
Шло время, и вельможи королевства, один за другим, присягали новому королю на верность. Только оскорбленный Раймон отсиживался в Тверии, отказываясь признавать себя вассалом "выскочки" Ги де Лузиньяна. Последний, подстрекаемый ярым противником галилейского князя магистром де Ридфором, всерьез взвешивал возможность идти войной на непокорного Раймона. Оказавшись загнанным в угол, граф Триполи готов был продать душу дьяволу, лишь бы сохранить власть и богатство. Далеко идти не пришлось, Салах ад-Дин охотно предложил союз, покровительство и военную помощь. Под начало Раймона передали несколько отрядов сарацинских всадников, а из тюрьмы были отпущены, в качестве жеста доброй воли, галилейские рыцари.
Среди франкской аристократии возобладали трезвые голоса. Справедливо полагая невозможным развязывать гражданскую войну перед лицом нарастающей угрозы с востока, рыцари уговорили Ги де Лузиньяна сделать шаг навстречу примирению. В конце апреля 1187 г. решено было отправить делегацию в Тверию, чтобы преодолеть затянувшийся кризис.
В состав делегации вошли Балиан Ибелин, Реджинальд из Сидона, архиепископ Тира, магистры тамплиеров де Ридфор и госпитальеров де Мулен. В сопроводжении батальона всадников и пехоты, посольство отправилось из Иерусалима в Шхем, владение Балиана, где он вынужден был остаться. Остальные члены делегации продолжили путь на север, к замку Альфула (La Fev), находившемуся на перекрестке дорог в Изреельской долине. Балиан, решив свои вопросы в Шхеме, собирался нагнать рыцарей там. 30 апреля отряд прибыл в La Fev и расположился на отдых. В маленькой крепости не хватило места для всех, поэтому рыцари сопровождения и солдаты разбили палатки у подножья стен.
Здесь было получено срочное сообщение от Раймона, в котором население Тверии, Назарета и окрестностей предупреждалось о вторжении мусульманских сил в Галилею, планировавшееся назавтра, 1 мая. Как сообщает Эрнуль, крупный отряд, численностью до 7000 всадников под командой Аль Малек аль-Афдаля, сына Салах ад-Дина, просил разрешения совершить рейд к западу от Тверии. Раймон, не желая портить отношения с султаном, согласился пропустить сарацин сроком на один световой день. При этом жителям приказывалось не покидать пределов укрепленных городов и крепостей.
Магистр тамплиеров был вне себя от ярости. Разделаться с предателем, как он называл графа Триполи, можно было и позже. А пока следовало предпринять решительные действия по защите королевства. Рассудительный Балиан де-Ибелин оставался в Шхеме, и никто из делегации не посмел противостоять гневу Ридфора. Немедленно послали гонца в замок тамплиеров Какун (Caco), находившийся в 40 км. юго-западнее La Fev. К ночи того же дня почти весь гарнизон прибыл в Альфулу. Утром 1 мая отряд, усиленный 40 рыцарями королевского замка Назарета, всего около 140 всадников, покинули Изреельскую долину. Они направились в горы, миновали Назарет и через Кафр-Кана намеревались выйти на дорогу, ведущую в Тверию.
Утром же турки перешли Иордан у Цинабра и стремительно продвинулись в сторону Ципорийских источников, дошли до Шфарама, в сущности, проводя глубокую разведку местности перед близким вторжением основных сил Салах ад-Дина (до Хиттина оставалось менее двух месяцев). Часть мусульманских сил на обратном пути свернула к Кфар-Кана (Casal Robert), чтобы сделать привал у водного источника, находящегося юго-восточнее деревни. Источник Крессон (Fontane del Cresson) называли также Айн-Джозе или Айн-Эльхия (Змеиный родник по-арабски). Здесь, среди холмов Нижней Галилеи, и встретились франки с лагерем мусульман.
Что заставило крестоносцев предпринять безрассудную атаку на противника, имевшего неоспоримое преимущество в численности своих воинов? Авантюрный характер Жерара де Ридфора, которому еще предстоит сыграть роковую роль в приближающейся трагедии Хиттинского сражения? Преступная самоуверенность, помноженная на ошибочную оценку ситуации?
Магистр тамплиеров дал сигнал атаковать, и крестоносцы ринулись вниз, сомкнув ряды.
Внезапное нападение франков на расположившихся в долине мусульман, привело к смятению в стане последних. Турки, однако, не обратились в бегство. Увидав, что отряд рыцарей не превышает полутора сотен всадников, они сжали кольцо вокруг франков. Эрнуль пишет, что христиане просто исчезли, окруженные массой разъяренных сарацин. Спустя короткое время все было кончено. Избранные рыцари, среди которых были командиры воинов-монахов Роже де Мулен и Жак де Милли, пали на поле боя. Раненных добивали беспощадно. Поплатились и те жители Назарета, что последовали за крестоносцами в надежде на богатые трофеи. Жерар де Ридфор, однако, сумел спастись: судьба словно хранила его для дальнейших событий.
Насадив на острия пик отрубленные головы франков, мусульмане поспешили к северному берегу озера Кинерет, потом вдоль западного берега спустились до места, называемого по-арабски "Хамса хубеж" - Пять хлебов, где по преданию Иисус насытил своих приверженцев. Здесь, собрав силы вторжения, они переправились через Иордан и ушли в Сирию.
События 1 мая показали, что в часах, отмерявших жизнь Иерусалимского королевства, почти не осталось песка. Катастрофа приближалась, и перед лицом грозящей всем опасности, лидеры франков решили отбросить внутренние распри. Потрясенный граф Триполи был готов на любые условия короля. Встреча двух противников состоялась в окрестностях Дженина, в замке госпитальеров Castel Sant Job (Дотан), после чего в Шхеме собралась элита королевства, чтобы обсудить пути выхода из кризиса. Встречу, видимо, организовал Балиан де Ибелин, спасший себе жизнь, когда не поехал 30 апреля в La Fev.
Время политических игр кончилось. На востоке продолжали концентрироваться мусульманские войска, но никто не знал, когда Салах ад-Дин прикажет начать наступление, и куда будет направлен удар.
24 июня в Тель-Тесиль (север Заиорданья) был организован сбор турецких сил, включавших 12000 всадников и столько же прочих войск. 26 июня, в пятницу, армия мусульман подошла к Хиспину, направляясь на юг Кинерета. У Цинабры они перешли Иордан, оставив обозы на восточном берегу...