Аннотация: История о том, как наши потомки организовали поиск нового дома, на смену истощенной ими и нами Земле.
Колумб 23-го века.
Тусклый свет звезд с трудом пробивался сквозь мутную поверхность иллюминатора. Капельки влаги и налеты плесени надежно ограждали безжизненную пустоту Космоса от взгляда пилота. Но красоты бескрайних просторов интересовали его сейчас в самую последнюю очередь.
Александр обтер грязной рукой потный лоб, оставляя там новую полосу темных разводов, и вернулся к прикипевшему крану, который он уже битых полчаса пытался открутить. Климат-система давно пошла в разнос: у одного борта постоянно держались клубы горячего пара, а другой огрызался ледяными воздушными струями. Но пока что он не мог позволить себе заняться собственным комфортом. На корабле было полным-полно гораздо более неотложных дел. Как, например, вот этот накрывающийся реактор, окончательная поломка которого быстро положит конец всему этому бессмысленному путешествию.
Грязно выругавшись и собрав последние силы, Александр утробно зарычал и навалился на разводной ключ всем телом. Ржавый металл презрительно скрипнул, но все же стронулся с места. Струя охлаждающей жидкости обнаружила новое русло взамен того, что недавно окончательно забилось, и хлынула по трубе, неся долгожданную прохладу раскаленному телу реактора.
Ну вот, проблема номер один решена. Теперь можно сделать небольшой перерыв, сжевать опостылевшый витаминный брикет и переходить к следующей поломке.
Тяжело дыша, Александр выбрался из машинного отделения и перебрался в жилой отсек. Там он подошел к кухонному комбайну и нажал на кнопку выдачи. Зеленоватый брусок синтезированной пищи шлепнулся на поднос с отвратительным липким звуком. Питательных веществ и витаминов в нем было с избытком, но вот вкусовые качества... лучше бы их не было вообще. Впрочем, не только те, кто болтались в космосе, вынуждены были питаться подобной дрянью...
В конце двадцать третьего века Земля задыхалась от перенаселения. Не хватало еды, воды и даже самого воздуха. Миллиарды и миллиарды людей окончательно истощили биосферу планеты, и человечество срочно принялось за поиски новой родины в глубинах Космоса. Отчаянным усилием был достигнут прорыв в области межзвездных путешествий, скорость света была превышена в несколько раз, и бесстрашные исследователи ринулись на поиски нового дома. Вот только не готова была Вселенная к приему столь неблагодарных гостей. Абсолютное большинство найденных планет не годилось для жизни, а те, которые были мало-мальски пригодны для человека, не могли вместить достаточное количество людей.
Дорогостоящие полеты кончались ничем, высококлассные специалисты, потратившие полжизни на обучение, пропадали в космических далях, но проблема освоения далеких планет оставалась такой же насущной, как и ранее...
Сунув неприятно пахнущую массу в рот, Александр шагнул к крану, стремясь поскорее запить отвратительный вкус. Кран встретил его натужным шипением и тонкой струйкой коричневой жидкости, которая явно отдавала сероводородом. Этого только не хватало! Снова накрылась регенерация воды!
Острый кадык судорожно дернулся на тощей изможденной шее и, по всем законам подлости, пить захотелось стократ сильнее. Остатки синтетической еды обволакивали пересохшее горло и каждая секунда, проведенная без воды, даровала неимоверные муки. Cипло вздохнув от отчаяния, Александр откинул кожух и полез разбираться с новой напастью...
С целью удешевления перелетов, исследовательские корабли были максимально упрощены. Из них убрали все системы дублирования, избавились от большинства агрегатов, обеспечивающих хоть какой-то комфорт. Постройка производилась из самых дешевых материалов. Только вот желающие летать на таких гробах почему-то не выстраивались в очередь. И тогда было принято решение - посылать в Космос смертников. Людей без права на возвращение, единственным шансом для которых было найти новую, пригодную для жизни планету и передать на Землю ее координаты. Да и не могли они вернуться - запас топлива был рассчитан только на полет в один конец.
Другой альтернативой для них было просто сгинуть в глубинах пространства, не выдержав ежедневного боя с разваливающимся кораблем. А чтобы эти люди не упали духом, не покончили с собой в первые же месяцы путешествия, чтобы у них остался стимул для выполнения своей миссии, их отбирали по одному очень простому, но очень надежному принципу...
Проблема нашлась быстро. Засорился фильтр грубой очистки, и перекосило трубу, ведущую от камеры с реагентом. Около часа Александр откручивал заржавевшие соединения, чистил и менял протухшие внутренности фильтров, а потом устанавливал все это обратно. Наконец, система снова заработала и выдала на выходе струйку все еще желтоватой, но уже пригодной для питья воды.
Промочив пересохшее горло, Александр с трудом заставил себя сделать несколько глотков дурнопахнущей жидкости. Как бы ни мутило его от этой гадости, но обезвоживание организма - это конец. А он не мог себе позволить умереть от такой глупости. В конце концов, не только его жизнь стоит на кону.
Устало ткнувшись лбом в иллюминатор, дарящий минутную прохладу разгоряченной голове, Александр уставился невидящим взглядом на мертвенное сияние звезд. Одна из них светилась чуть ярче остальных, и именно к ней стремился его корабль. Немного, совсем немного осталось ему до окончания его пути. Казалось абсолютно невероятным, что через какие-то недели закончится этот кошмар, в котором он пребывал последние годы. И пусть вероятность того, что там обнаружится пригодная для жизни планета, была исчезающе мала, но что еще ему оставалось, кроме надежды?..
Новую волну "исследователей", смертников, выходящих в путь на ненадежных, разваливающихся кораблях, никто и не думал готовить к долгому путешествию. Зачем тратить время и силы на тех, кто все равно погибнет с вероятностью всего лишь чуть-чуть отличной от ста процентов? Новоявленным астронавтам давали корабль, давали набор литературы, описывающей все системы корабля и обучающей с ними обращаться, и тут же отправляли в путь. Первое время, пока системы еще более менее работали, Александр посвятил изучению своего нового дома. Вдумчивый, дотошный характер помог ему в этом и когда начались первые проблемы, он решал их, практически не выбиваясь из графика.
Но поломки все копились, а время - это весьма своевольная субстанция и чьи-то причуды ему совершенно безразличны. Постепенно отказов техники набралось столько, что Александру пришлось уделять им каждую свободную минуту. А потом и этого времени перестало хватать. Он уже забыл, когда последний раз спал. Про гигиенические процедуры вообще не было никакого разговора - борода выросла до груди, а запах, исходивший от тела, способен был перебить даже отвратительные ароматы синтетической еды...
В отупевшую от усталости голову пробивалась одна назойливая мысль. "А не пора бы поспать?"- вопрошала она. Может, и пора. Ничего сверхсрочного не предвиделось, несколько часов корабль был способен просуществовать и без присмотра. А на большее Александр даже и не рассчитывал...
Собравшись с силами, он подобрал какую-то канистру и до краев наполнил ее водой. Система очистки могла вновь выйти из строя в любую минуту и неизвестно, сколько времени займет следующий ремонт. А умереть от жажды после всего, что он уже пережил, было бы как минимум глупо.
Наблюдая за тоненькой струйкой, стекающей по ядовито-зеленому пластику, Александр подумал, что неплохо бы принять душ. Или хотя бы умыться. Подумал и невесело усмехнулся этой шутке. Душ вышел из строя в числе самых первых агрегатов. И пусть помывка в нем осуществлялась не драгоценной водой, а специальным пылеобразным реагентом, но это была хоть какая-то возможность привести себя в божеский вид. Сперва он еще пытался обнаружить и устранить поломку, но вскоре отбросил эти попытки, как несущественные.
Да что там говорить, даже туалет и тот представлял из себя высшую степень убожества. Максимум, что Александр мог себе позволить - это устранить разлет фекалий по кабине, но в остальном его отхожее место являлось ярчайшим образчиком самого грязного и запущенного общественного сортира.
Закончив с набором воды, Александр потер смыкающиеся веки и решил-таки дать себе пару часов отдыха. Тяжело шаркая ногами, он подошел к койке и хотел уже было упасть навзничь, как вдруг...
Как вдруг внутренности корабля озарились ярким красным светом! Вернее не красным, а всеми его оттенками, от бордового до темнооранжевого. Цветовая феерия дополнилась надрывным звуком сирен. Кажется сработали все тревожные системы корабля.
Александр обернулся к пульту, недоумевая, какой новый дефект привел к такому яркому результату, и в этот миг корабль тряхнуло. Вернее не так - его Тряхнуло! Пол и потолок поменялись местами, потом их место заняли стены, а затем началась форменная катавасия. Гравикомпенсатор либо сошел с ума, либо вообще был не при чем, и Александра кидала от стены к стене не сломанная электроника, а некие выверты пространства.
Резкий рывок послал пилота в полет через весь корабль. Он попытался зацепиться за какую-то трубу, но только оторвал ее. Во внутренности корабля вырвалась плотная струя едкого пара, который тут же обварил правую руку. С резким звоном взорвались лампы, обеспечивающие дежурное освещение и корабль погрузился во тьму, развеиваемую лишь мигающими индикаторами на главной панели.
Корабль затрясло, дикая вибрация нарастала, из панелей, скрывающих под собой различные агрегаты, вываливались шурупы, и они отходили от бортов, обнажая прогнившие внутренности корабля. Воздух стал спертым, легкие безуспешно пытались выделить из него хотя бы капельку кислорода.
Александр попытался встать и вернуться к пульту, но полыхнула яркая, ослепляющая вспышка, корабль рванулся словно спринтер на последних метрах дистанции. Пилота смачно приложило об стену, в груди раздался какой-то хруст, в глазах померкло, и он провалился в спасительное забытье...
Сознание возвращалось медленно. Перед глазами кружились картинки прежней, земной жизни. Вот он выходит на балкон с чашкой кофергетика, собираясь на постылую работу. Пусть постылая, но она позволяла ему с семьей снимать отдельную комнату, а не ютиться в "социальном бараке" с сотнями таких же неудачников. Прихлебывая энергетик, он любовно взирал на свою главную гордость: клочок почвы, утрамбованный в небольшой ящичек, из которого выбивалось несколько чахлых тонких стебельков. Немногие могли похвастаться живыми растениями возле дома...
Придя в себя, Александр первым делом кинулся к пульту. Мониторы выводили информацию о повреждениях. Внешние системы сигнализировали о происходящем снаружи. Кажется, он попал в гравитационный шторм - это явление обнаружили совсем недавно и еще не успели толком исследовать.
Внимательно изучив информацию о состоянии корабля, Александр мысленно составил список самых неотложных работ. Да-а... поспать в ближайшие сутки снова не получится.
Кинув, напоследок, взгляд на иллюминатор, он обомлел. Звезда, к которой он летел, которая манила его тремя планетами, потенциально пригодными для человека, куда-то исчезла! Вокруг расстилался незнакомый космос и рисунок созвездий кардинально отличался от того, к которому он привык за эти годы. Кажется это был не гравитационный шторм... Судя по всему, его затянуло в пространственную воронку... И что теперь делать?
Вдруг отчаянно захотелось удавиться. От бессилия, от ощущения собственной ничтожности по сравнению с огромным безжизненным космосом, от тщетности всех его усилий. Мысль о смерти манила, успокаивала, обещала долгожданные покой и свободу. Александр даже прикинул, на какой из труб повеситься было бы сподручнее. Но тут же поморщился и раздраженно мотнул головой - нет. Даже это последнее прибежище отчаявшегося ему недоступно. Не один он летит сейчас среди холодных звезд. Не только за себя бьется его сердце. Вместе с ним, пусть и незримо, летят еще три существа. Еще три человека, которым очень хочется жить. И он, отец и муж, должен отвоевать для них это право.
Александр глянул на обожженную ладонь, тяжело вздохнул. И тут же согнулся пополам от острой боли, будто его торс заковали в стальной шипастый обруч. "Ребра сломаны, - подумал он, - это плохо. Но по крайней мере, осколки не пробили легкие - это хорошо. Хорошо, хорошо, черт подери!!"
Когда боль и отчаяние перехлестывают грань, доступную человеку, они часто превращаются в свою противоположность. Вот и его охватило вдруг безудержное, дикое, на грани помешательства веселье. Всплыла в голове старинная песенка: "Куда вас, сударь, к черту, занесло? Неужто вам покой не по карма-ану?" Да... был давным-давно такой фильм про отважного мушкетера и трех его друзей. Они с Лизой как-то смотрели его в ретро-кинотеатре - одном из немногих сохранившихся ныне, с рядами кресел, кинопроектором в маленькой будочке и белым полотнищем на стене, служившем экраном. И там, в том древнем фильме, герой скакал на настоящих, живых лошадях, дрался на шпагах с разными злодеями, пускался в какие-то безумные авантюры ради спасения своей страны и своей любимой... Родина и женщина. Сколько ни ищи оправданий своим сумасбродным поступкам, сколько ни придумывай смыслов жизни, а в итоге все сводится именно к этим двум вечным ценностям.
Александр пробежался пальцами по кнопкам на пульте и вывел на передний монитор данные наружных камер. Мигающие точки далеких звезд, бесконечная чернота космоса между ними. Ничего полезного. Да еще и половина камер не работает. По левому борту их не осталось вовсе - сорвало или разбило, пока он болтался в пространственной воронке. Справа не хватало почти половины, но и оставшиеся давали вполне приличный обзор. Он стал разворачивать корабль влево - надо же все-таки посмотреть, что там, с той стороны.
Натужно взревели двигатели, корабль дернулся в одну сторону, в другую - видимо, гравитационные флюктуации пространственной воронки повредили систему их синхронизации. Час от часу не легче! Один из движков чихнул и заглох, и корабль резко крутанулся влево. "Стоять! - Александр стукнул кулаком по пульту, глуша моторы. - Вот, так-то лучше" Он вновь поднял глаза на монитор, и... Звезда! Совсем близко! А рядом с ней - раз, два, три... сколько всего? Кажется, шесть. Целых шесть планет! Причем на одной из них даже издалека угадываются синеватые пятна. Вода? Планета пригодна для жизни? Не отрывая взгляда от маленькой голубовато-серой точки на мониторе, он липкими от холодного пота пальцами нащупал кнопку выпуска исследовательских зондов. От корабля тут же отделились десять крошечных сфер. Девять полетели изучать планеты, а одна отправилась к звезде, собирать информацию о системе в целом.
"Вот уж чего-чего, а этого добра у меня хватает, - добродушно проворчал он, с надеждой поглядывая на сверкающую на мониторе звезду, - чтобы систему жизнеобеспечения нормальную поставить или пищевой синтезатор хотя бы с десятком программ - так это слишком дорого, на это денег нет. А насовать в маленький кораблик полсотни зондов - это пожалуйста. Ну да, конечно, зачем мне сладко спать и сытно есть? Не помер - и слава богу. Летай, изучай, ищи новый дом для матушки-Земли".
Но несмотря на минорные мысли, в душе он был рад, почти счастлив. Осталось удостовериться, что он действительно нашел ту жемчужину, которую искал. И тогда... тогда... Алесандр уже видел себя спускающимся по трапу на планету. Почему-то она мало чем отличалась от Земли - той, какой он помнил ее по рассказам прадеда: с плеском волн, холодящих лицо солеными брызгами, с легким шелестом листьев на бархатном ветру и зеленой, чуть прелой травой. Наивный, нереальный образ, но так оно, наверное, и должно быть в мечтах. Идеальный дом, идеальное пристанище для новой жизни. И спустится он на эту землю обетованную, и отправит Сигнал, и когда там, далеко-далеко, на родной планете, его получат, то тут же отправят сюда несколько больших, хороших транспортных кораблей. Не всем хватит на них места, и наверняка жуткие драки будут за посадочные таллоны, за эти бумажные корешки, обещающие новую жизнь, без вечной нехватки всего, от пищи до воздуха. Но он знал, он твердо верил, что среди первых поселенцев обязательно будут трое - Лиза, Ира и Инна. Жена и две дочки. По крайней мере, так ему обещали, когда отправляли в космос. Так должно быть.
Александр заерзал в кресле, нервно кусая губы. Нет, нельзя сидеть без дела. Так и с ума можно сойти. Настроив наручный коммуникатор, чтобы данные с зондов поступали прямо на него, он первым делом перебинтовал сломанные ребра, обработал и наложил повязку на обожженную ладонь. Ну вот, почти на человека похож! Пара десятков ссадин и ушибов по всему телу - не в счет. Теперь можно и кораблем заняться. Прихватив ящик с инструментами, он направился в машинное отделение.
Закончив с гравикомпенсатором (вроде работает, хотя черт его знает), Александр принялся откручивать панель синхронизации двигателей. На ассиметрично и с перебоями работающих движках далеко не улетишь. Это все равно, что пытаться плыть, хаотично плюхая по воде всеми четырьмя конечностями одновременно - ко дну, может, и не пойдешь, но и до берега вряд ли дотянешь. Пискнул зуммер коммуникатора, и руки судорожно дернулись. Тяжеленная панель выскользнула, больно шарахнув по ноге. Александр с удовольствием, во всю силу легких, выматерился - больно было чертовски! Только-только ноги подзаживать начали после обморожения, когда отказала климат-система и он двое суток провел в лютом холоде. Тогда пришлось ампутировать три пальца на одной ноге и два - на другой, и тут на тебе! Снова по тому же месту!
Утерев выступившие от боли слезы, он присел, ощупал ногу, пошевелил стопой. Перелома вроде нет - и то слава богу. Так что там хотел сообщить этот треклятый коммуникатор? Ага, первые данные с зондов. На самой ближней к нему планете жизни нет и быть не может. Еще три тоже, как говорил его дед, не годятся ни в звезду, ни в Красную Армию. Остаются еще две, и среди них та, которая приглянулась ему в начале. Что ж, на лучшее сложно было и рассчитывать. А чертов синхронизатор все же надо откалибровать. Да и амортизаторы того и гляди в труху рассыплются. А еще скачет давление в главном реакторе, коротит проводка... словом, все как обычно. Вон, помнится, месяц назад как шандарахнуло - а всего-то к датчику кислорода прикоснулся. Недели две потом правой рукой пошевелить не мог. А всего-то где-то что-то замкнуло... эх, а где здесь что не замкнуло, а?
Вот в таких вот размышлениях, пытаясь отвлечься от накатывающего волнами беспокойства, Александр провел следующие пару часов. Пугающие мысли - а вдруг здесь пусто? вдруг придется лететь дальше? - отогнать удавалось, пусть и с трудом. Лишь временами вдруг сводило судорогой мышцы, да тягучий ком то и дело подкатывал к горлу. Но в следующий раз зуммер коммуникатора запищал, лишь когда Александр, полуживой от усталости, вернулся в рубку. Он тут же вывел подробные данные по оставшимся двум планетам на монитор. Одна из них, как и остальные, была совершенно бесполезна, а вот другая...
Корабельный компьютер, проанализировав собранные данные, охарактеризовал ее как планету класса Г-2. Сложная планета, на грани индекса выживаемости - совсем непригодными для жизни человека считались небесные тела, начиная с класса Е-1. Кислородная атмосфера есть, хотя состав воздуха отличается от земного. Гравитация на 20% выше нормы. Но это все ерунда. Главное - вода. Очень мало воды. Лесов почти нет, только редкие чахлые пролески. Да и вообще местная флора богатством не блещет, сводя все свое разнообразие к различным вариантам пустынных растений. Климат тоже далек от курортного - слишком жаркие дни, слишком холодные ночи. Периодически, судя по собранным данным, здесь случаются сильные песчаные бури и ураганы.
Словом, выжить здесь можно. Но именно выжить. А если еще прибавить к этому неизвестные бактерии и микроорганизмы, паразитов и хищников, то... Да, вряд ли на Земле с восторгом примут такой "подарок". Г-2 - это не то, на что там рассчитывают. И совсем не то, что нужно самому Александру. Да, эту планету, пошли он с нее Сигнал, скорее всего колонизируют - в мире, где люди спят чуть ли не на головах друг у друга, любому свободному месту будешь рад - но ему сказали четко: "Чтобы твою семью включили в списки первых колонистов, ты должен открыть планету класса Б-3, не ниже". А Г-2... так он спасет только одну из дочек. Одну женщину из трех, что составляют смысл его жизни. Значит, надо лететь дальше. Но как и куда?
Словно почувствовав эти мысли, бортовой компьютер пиликнул и вывел на экран данные по звездной системе в целом. Так... так-так-так... класс звезды, масса, излучение... Александр открыл общую навигационную карту. Вот похожая звезда, и от нее до следующей системы не так уж и далеко. Можно попробовать дотянуть. Не факт, что удастся, но попробовать можно. Ох... а вот это уже плохо - помимо мигающей точки на карте, на которую обратил внимание Александр, компьютер подсветил в его секторе еще четыре совпадающие по параметрам системы. И все они на таком расстоянии от своих соседей, что даже пытаться куда-то лететь бессмысленно.
Засбоило сердце, голова будто погрузилась в черный туман. Александр почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Нет! Держаться, не сдаваться! Эх... а есть ли теперь в этом смысл?! Ну допустим, что он оказался в первой точке, рядом с другой звездной системой. Допустим даже, он выжмет максимум из своего корабля и дотянет до нее. Ну а дальше-то что?! Что делать, если там вообще не окажется планет? Или все они обернутся всего лишь огромными булыжниками - без воды и кислорода, неспособные приютить на себе жизнь?! Здесь у него есть хоть что-то. Г-2 - это не так уж и плохо по нынешним меркам. Он приземлится, он выживет, дождется дочку... одну... без сестры и матери. Которым он, Александр, неудачливый покоритель дикого космоса, этим своим решением подпишет смертный приговор. И жизнь одной будет оплачена смертью двоих...
Александр со всей силы ударил кулаком по стене. Резкая боль привела его в чувства, туман немного отступил и сердце перестало бешено скакать по грудной клетке, как разъяренная горилла. И тут же с поразительной ясностью, с незыблемостью финального вердикта, возникла мысль: как, как будет он смотреть в глаза той, кто прилетит к нему? Все же они - семья. Все они, все вместе. И в горе, и в радости. А семья не делится на части. И поздно теперь грешить на ошибки молодости, на собственную наивность, на безрассудство и безумную любовь, толкнувшие его на этот путь. Он знал, он всегда знал, что делает и чем при этом рискует. Всегда. Хоть и пытался отогнать от себя это знание, затолкать его подальше в дебри разума, скрыть за сотней отговорок и оправданий.
И вот теперь он здесь, а они - там. Ждут. И любой его поступок, любое решение в конечном итоге означает для них жизнь или смерть. И он не может, не имеет права дать жизнь одной, убив этим всех остальных. Уж лучше... да, лучше, хоть и звучит это жестоко! Лучше умереть всем вместе.
Дрожащей рукой Александр запустил двигатели. Лететь. Лететь и надеяться на чудо, другого выбора у него нет. Медленно, нехотя корабль начал набирать скорость. Александр проложил курс туда, где, как он надеялся, должна быть еще одна звезда. Немного. Осталось совсем немного... А сейчас надо поспать. Голова его налилась тяжестью, руки и ноги стали непривычно ватными. Он щелкнул кнопкой, и пилотское кресло откинулось назад, превратившись в неширокую лежанку. Сквозь черную муть полусна то и дело прорезались яркие картины: простор зеленого поля, синева безоблачного неба, далекий морской горизонт. Мечты о покое, счастье, свободе... И вдруг, контрапунктом к призрачной идилии, грянул в голове мерзкий, до хруста костей реальный звон. Тревога! Сигнал тревоги!
Александр мигом сбросил с себя сонное оцепенение, привел кресло в вертикальное положение и глянул на пульт - пробоина в жилом отсеке, угроза разгерметизации! Пулей ринулся он туда.
Останавливать корабль и выходить в космос, чтобы залатать пробоину, не было никакого смысла - там и так уже заплаток больше, чем обшивки. Но в жилом отсеке, одновременно служившем складом, было много полезного - синтезатор пищи, все руководства по эксплуатации многочисленных агрегатов корабля, инструменты и детали для ремонта. Пыхтя и матерясь, Александр перетаскивал все это добро в рубку и поминутно прислушивался к скрежету расползающейся обшивки. Успеть, надо успеть до того момента, как она лопнет окончательно!
Успел. Задраил наглухо и даже запаял для верности дверь в жилой отсек. И только тогда позволил себе немного расслабиться и оглядеться. Его "капитанский мостик" теперь больше походил на свалку металлолома - везде какие-то железные ящики, трубки, микросхемы, и только узенькая тропинка средь всего этого хлама ведет к пилотскому креслу. Он присел на один из ящиков. Мгновенно навалилась усталость, мышцы налились свинцом. От голода заболел живот, но сил, чтобы встать и взять очередной витаминный брикет, не было. Все так же бил по ушам зуммер тревоги - теперь его звон уже перерос в истеричное визжание. "Лопнула-таки обшивка", - обреченно подумал Александр. И тут же вскинулся - система жизнеобеспечения и так на ладан дышит! Если она будет продолжать качать кислород и поддерживать гравитацию в ненужном уже жилом отсеке, то сгорит к чертям!
Схватив инструменты и несколько брошюр, он ринулся в машинное отделение. Так-так-так... где же у нас эта система? Ага, вот... открутить переднюю панель, под ней будет главная плата. Справа - трубки, слева - кабели... так, это не нужно, а как же... ага, это вот дело надо выдернуть и эти две штуки перекрыть.
Кабель слегка дернул его током, но Александр даже не обратил на это внимания - не до пустяков. Теперь самое сложное - перекрыть две трубки, отвечающие за жизнеобеспечение отсека. Пережать, открутить, отогнуть в сторону от греха подальше, прикрутить обратно переднюю панель...
Первая трубка поддалась легко. А вот вторая... разводной ключ то и дело проскальзывал, сил докрутить зажим до конца не хватало. Тогда Александр, одной рукой держа ключ, второй стал бить по нему молотком. Удар - зажим поддался. Еще удар. Еще. И со всей силы... хрусть!
С противным лязгом труба лопнула чуть выше места зажима и из не до конца пережатого отверстия хлестнула едкая розоватая жидкость. Основная часть выспеснулась на одежду, и от нее тут же повалил белесый дымок. Но несколько капель попали на руки и лицо, одна угодила в левый глаз.
- А-а-а-а! - заорал Александр от боли и отчаяния.
Уворачиваясь от кислотного фонтана, подставляя ему защищенные одеждой плечи и спину, он в отчаянном рывке схватился за ключ, чтобы довернуть зажим до конца.
Фонтан иссяк, Александр привалился спиной к стене и медленно сполз на пол. На руках вздулись волдыри, левый глаз перестал видеть. Закончив с ремонтом, он вернулся в рубку.
Медленно-медленно полз его кораблик по огромному черному космосу, день за днем преодолевая парсеки, оставшиеся до конечной точки его долгого путешествия. Теперь уже точно конечной - дальше ему не улететь. День за днем, не давая пилоту ни поспать толком, ни залечить свои многочисленные болячки, звучал зуммер тревоги - выходили из строя амортизаторы, перегревалась климат-система, барахлили движки, и скакало давление реактора. Временами Александру все же удавалось отключиться, забыться, но он тут же просыпался от назойливого звона в ушах и бежал чинить очередную поломку. Маленький усталый кораблик с маленьким усталым человеком внутри боролись с большим безжизненным космосом день за днем, пока наконец на мониторе не показалось яркое желтое пятно. Звезда! Звезда! Это она, он не ошибся!
* * *
Александр шипел от боли, тыкая обожженными руками по клавишам, но не прекращал работы. Приходилось то и дело задерживать дыхание, чтобы успокоить боль в груди от сломанных ребер. Но все это отходило на второй, и даже на третий план ввиду его находки.
Здоровый глаз пристально всматривался в показания зондов и не находил ошибки. Да, это была именно она. Прекраснейшая жемчужина среди гор битого стекла. Планета класса А-3.
Да, на ней не слишком много воды - всего два небольших океана, немногочисленные озера, узенькие речки. Но этого должно было хватить для нужд сельского хозяйства и потребностей колонистов. Да, климат несколько холодноватый, но это искупалось его равномерностью - здесь не было резких смен времен года. А для многочисленных гибридов, выведенных земными учеными, это были просто райские условия. Да, планета не слишком богата редкоземельными элементами, но зато ее кора просто пестрит месторождениями более распространенных элементов и минералов. В общем, это было самое то. Планета такого класса даровала жизнь и свободу всей его семье. Может быть, он даже сможет рассчитывать на какое-то дополнительно поощрение.
Вглядевшись в последний раз в серовато-зеленый диск Елизаветы - так решил он назвать свое открытие - Александр с чистым сердцем отдал команду на спуск. Теоретически, Сигнал уже можно было подавать. С орбиты он ушел бы еще даже лучше, нежели с поверхности планеты. Но земные перестраховщики намертво вмонтировали в корабль ограничение, да еще и задублировали его тройной цепью: Сигнал можно отправить только после приземления. Таким образом исключалась вероятность того, что смертник, сошедший с ума за долгие годы путешествия, подаст Сигнал от первой попавшейся звезды. Нет, этот последний шаг можно было совершить только с поверхности планеты, при открывшемся люке. То есть человек должен вдохнуть местный воздух и прожить на планете хотя бы несколько минут перед отправкой Сигнала.
По кораблю разнесся ужасающий скрежет. Посадочный модуль начал пробуждаться от долгого, многолетнего сна и тестировать свои системы на исправность. Разворачивались маневровые двигатели, выдвигались антенны, заморгала шкала тестирования. Спохватившись, Александр пристегнулся к креслу и вновь погрузился в ожидание. Ветхий ремень ощутимо потрескивал, рождая обоснованные сомнения в его функциональности, но ничего лучшего под руками все равно не было. Наконец, раздался нарастающий гул, двигатели вышли на рабочий режим, и корабль начал неторопливое движение по широкой спирали.
Первые несколько кругов он прошел на ура. Все приборы и механизмы сработались, получили друг от друга необходимые отклики и теперь радостно вели корабль на посадку. Александр следил за проплывающей под ним планетой и пытался вспомнить, как это - ходить по поверхности, не ограниченной малогабаритным пространством корабля. Воспоминания были непривычными, пугающими, но, тем не менее, радостными. А затем корабль начал входить в атмосферу.
Обшивка мелко задребезжала, соприкоснувшись с разреженным пока слоем воздуха. Тепловые датчики сообщили о стремительном нагреве, но пока что это было совсем не критично. Нарастала перегрузка, вдавливающая тело в неудобное кресло. Сломанные ребра отозвались ноющей болью, а во рту почувствовался солоноватый привкус крови. Корабль тряхнуло и вибрация перешла в крупную частую дрожь. В голове помутилось, в ушах раздался пронзительный, назойливый писк и Александр почувствовал, что теряет сознание. Напрягшись, он распахнул глаза и что есть силы вцепился в подлокотники. Александр не хотел пропустить финала своего путешествия, чем бы оно не закончилось. Пульт перед ним сиял радугой огней, сообщая о работающих и отказавших системах. Пока что первые превалировали над вторыми, но количество красных сигналов увеличивалось с катастрофической быстротой.
Раздался сухой щелчок, запахло озоном и горелой изоляцией. Корабль начал вращаться вокруг своей оси, постепенно наращивая скорость. Квадратный оранжевый индикатор сообщил о том, что вышел из строя гироскоп. Впрочем, это и так было понятно... По всему кораблю стоял жуткий вой, обшивка раскалилась до предела и температура внутренних помещений начала стремительно повышаться. Громкий хруст, новый сигнал на пульте - отвалилась одна из термозащитных пластин.
Сквозь темное марево, застилавшее глаза, Александр пристально вглядывался в показания высотомера. Двадцать тысяч метров... пятнадцать... Корабль уже крутился юлой, перегрузка распластала тело по креслу, сознание удерживалось в нем только чудом.
Десять тысяч метров - тормозные двигатели вышли на предельный режим работы, корабль выл и стенал, на ходу разваливаясь от этой нагрузки, но все-таки шел на посадку.
Пять тысяч метров. Из уголка рта Александра потекла тоненькая струйка крови и он попытался ее утереть. Обожженная кожа руки наткнулась на препятствие и отозвалась мучительной болью. Пилот на мгновение провалился в небытие.
Когда он очнулся, корабль несся уже у самой поверхности. Горы и реки мелькали перед глазами, сливаясь в один огромный калейдоскоп. Но все-таки их скачка постепенно замедлялась. Последнее усилие, последний взрыв в соплах двигателей - и вот корабль оседает тяжким грузом на новую планету, которою ему уже не суждено никогда покинуть. Великое путешествие окончено...
Могучий толчок выкинул Александра из кресла. Предохранительный ремень не выдержал последнего испытания и лопнул с натужным скрипом. Он ударился о пол, задохнулся в пароксизме боли и открыл рот, жадно хватая воздух. Раздался скрежет и входная панель, защищавшая все эти годы внутренности корабля от беспощадного космоса, неторопливо отъехала в сторону. За ней был новый мир.
Обдирая ногти, Александр пополз к выходу. Сил встать на ноги уже не было, да и он совсем не был уверен, что это последнее усилие не доконает его. Но он не мог иначе. Он должен был своими глазами увидеть новую планету, новый дом для него самого и для его семьи.
В глаза ударил яркий свет, до слуха донесся сухой шелест непривычной красноватой травы, а где-то высоко прокричала причудливо диковинная птица. Да, он долетел... Теряя сознание, Александр, вдруг спохватился, что так и не нажал на кнопку отправки Сигнала. Но по его лицу расплылась блаженная улыбка. Он нажмет ее чуть позже. Теперь можно никуда не торопиться. Он все успеет...
Сквозь наползающее марево беспамятства пробились вдруг яркие краски воспоминаний. Лиза, еще только беременная. Первый вздох дочек-двойняшек. И страх... отчетливо припомнился дикий, смешанный со стыдом ужас - одну из них придется отдать в приют. Одна семья - один ребенок. Таков закон. И самым страшным преступлением на перенаселенной Земле считалось укрыть второго ребенка от социальной службы.
Вот и его, Александра, поймали, как он ни прятался, сколько ни умолял соседей не доносить на него. Холодный пол изолятора. Поджарый костолом-следователь. Вердикт: за преступление против человечества вся семья приговаривается к смертной казни. "Правда, у тебя есть выбор, - сказали тогда ему, - ты можешь искупить свои грехи. Земле нужны новые планеты, и ты, герой, поможешь нам их найти. Полетишь один, а семья твоя побудет до поры, до времени в криокамере. Только учти сразу: это билет в один конец. Топлива тебе зальют по максимуму, но на обратный путь его не хватит. Выживешь, найдешь пригодную для жизни планету, обустроишься на ней - получишь шанс вновь увидеть жену и дочек. Нет - они умрут". Надежда, страх, холодный пол корабля. Космос. Бездушный, необъятный, черный космос.
* * *
В Большом зале Советов собралось расширенное заседание Демократического Президиума Земли.
- Так, общие положения мы уже слышали. Давайте конкретику.
- Планета класса А-3. С нашими нынешними скоростями лететь до нее лет пятнадцать-двадцать, не больше. Для начала предлагаю отправить пять транспортных кораблей общей вместимостью сто тысяч человек.
- Сигнал точный? Ошибок быть не может?
- Да, все точно.
- Отлично, отлично. Ну что ж, господа, всех нас можно поздравить! Сегодня великий день для всего человечества! Да, и прикажите уже разморозить семью нашего первопроходца.
- Господин президент... дело в том, что мы их никогда и не замораживали...
- Как? Почему?
- Проект постройки криокамер действительно существовал, но из-за нехватки финансирования он так и не был реализован...
- А что же тогда стало с семьей?
- Умертвили, в соответствии с приговором.
- Что ж... жаль, жаль... ну да ладно. Лес рубят - щепки летят. А что до нашего героя... дадим ему орден. Или лучше медаль, как думаете?