Весь вечер я думала и думала о разговоре с Егором Геннадьевичем.
- Егор, - сказала я вслух и прислушалась к собственному голосу, - Егор, - повторила еще раз.
Так непривычно звучало имя. Он просил называть его именно так, просто по имени, без отчества, и можно сказать, я тренировалась. Хотя было и не понятно когда и при каких обстоятельствах мне доведется обратиться к нему по имени. Он не спросил мой телефон, не поинтересовался, когда мы увидимся еще. Он вообще ни о чем меня больше не спросил. Лишь сказал, что в клубе мне в качестве официантки делать нечего.
Справедливости ради надо заметить, что я тоже его ни о чем не спрашивала и ничего не обещала. Поэтому для себя решила, что завтра непременно снова пойду в клуб на работу, а дальше буду действовать по обстоятельствам. Вариант, предложенный Парамоновым, где мне отводилась роль "ожидателя результатов", меня совершенно не устраивал. Серега все еще в сизо и помочь ему могу только я.
Данил сегодня был еще более возбужден, чем вчера. Пребывание в обществе детей Марины действовали на ребенка благотворно. Всю дорогу, пока мы ехали домой, он воодушивленно рассказывал, как здорово они сегодня играли. Я улыбалась в ответ, но почти не слушала. Дома он все свои эмоции выплеснул на Шурку. Брат, в отличие от меня, слушал ребенка внимательно, а когда мальчик немного успокоился и занялся журналами "За рулем", Шурик тихонечко спросил:
- Что-то я не понял, где ты была, пока ребенок гостил у Марины, и почему из детсада его забирала она?
- Просто я не успевала и попросила Марину меня подстраховать.
- Позвонила бы мне. Я все-таки отец, - недовольно проворчал он.
- Ты был недоступен, - соврала я на ходу, - и потом, мне хотелось пообщаться с Маринкой, а тут был повод. Короче, не ворчи как старый дед, - отмахнулась я от него.
В это время Даня лежал на диване, закинув ногу на ногу, как это обычно делает Шурка, и перелистывал любимый журнал. Он рассматривал картинки новых автомобилей с таким умным видом, что невольно вызывал улыбку. При этом довольно громко пел. Правда, его пение было похоже на заевшую пластинку. Из всей песни он знал только одну строчку:
- Я иду по лужам, мне никто не нужен...,
Я иду по лужам, мне никто не нужен...,
Я иду по лужам, мне никто не нужен...
Шурик отстал от меня с расспросами, ушел в комнату и сел перед телевизором. Какое-то время он пытался сосредоточиться на передаче, но пение сына явно мешало.
- Сынок, ты не мог бы петь про себя, - мягко попросил он.
Данил на секунду замолчал, задумался, а потом со всей своей детской непосредственностью ответил:
- Я и так пою про себя, - и тут же продолжил, - Я иду по лужам, мне никто не нужен...
Я не удержалась от улыбки. Действительно, разумный ответ. Не про Шурку же он поет. Брат тоже оценил комичность ситуации и рассмеялся.
- А не мог бы ты петь, так, чтобы мы тебя не слышали?
Ребенок снова задумался. Помолчав немного, он заявил:
- Зачем же тогда петь, если тебя никто не слышит? Так не интересно.
Шурик не нашелся, что ответить. Я решила отвлечь ребенка:
- Даня, я виноград купила, иди, съешь кисточку.
Ребенок посмотрел на меня вопросительно и обиженно ответил:
- Я не хочу кисточку. И вообще, разве кисточки едят? Можно, я просто виноград съем?
Я не сразу поняла, о чем он говорит, а когда до меня дошло, рассмеялась и долго не могла успокоиться. Шурка тоже хохотал во все горло. Данил смотрел на нас удивленно и совершенно серьезно.
- Да-да, конечно, солнышко, не ешь кисточку, ешь просто виноград, - с трудом проговорила я сквозь смех.
Словом вечер прошел весело. Послезавтра Вера возвращается из командировки, поэтому Даня гостит у нас завтра последний день. Ради такого случая, Шурик решил взять выходной и отправиться с сыном на рыбалку с ночевкой. Недалеко от города есть красивое озеро. А на его берегу множество различных турбаз. Вот на одну из них они и собрались. Меня тоже приглашали, но я отказалась. Данил немного огорчился, а Шурка не стал уговаривать. Я знаю, как любит он бывать вместе с сыном. Они уже не первый раз едут на рыбалку. Шурик для такого случая специально для Дани приобрел удочку. Я же не особый любитель подобной романтики, да и брат чуть-чуть ревнует сына ко мне, хоть и старается вида не показывать.
Меня как раз очень устраивало, что мои мужички уезжают с ночевкой. Я до сих пор не сказала брату, что устроилась на работу в игровой клуб. А график работы там, как известно, сутки через двое. Поэтому никак не могла придумать предлог, чтобы объяснить свое отсутствие дома ночью. Сейчас у меня появилась возможность остаться в клубе на всю ночь и узнать, чем живет данное заведение.
Утром, едва проводив Шурку и Даню, я быстро собралась и отправилась в клуб. Охранник и официантка уже поменялись. Света и Гриша ничего не сказали новой смене, и мне пришлось самой объяснять, кто я и зачем пришла.
- Здорово, значит, сегодня я буду не одна, - обрадовалась Катя.
Так звали девушку, которая работала сегодня. Она была значительно моложе меня. Лет двадцать, не больше. Веселая, разговорчивая, она сразу мне понравилась. А вот охранник Паша наоборот, был немногословен. Я вообще не думала, что охранники могут быть такими. Ростом не выше метра шестидесяти. Полноватый, в очках, при чем линзы довольно толстые, это говорило о том, что зрение у него очень слабое и без очков он не видит дальше своего носа. Если бы он не был одет в форму охранника, думаю, ни один человек в зале не понял бы, что это охранник. Он спокойно стоял у входа, сцепив руки на груди крест накрест и широко расставив ноги и наблюдал за залом. То есть честно, не отвлекаясь, выполнял свои обязанности.
С Катей мы очень быстро нашли общий язык. Работать с ней в паре мне понравилось гораздо больше, чем вчера со Светой. Веселая, озорная, она все делала очень легко и быстро. Посетителей, как и вчера, было не много, поэтому работой мы не были загружены, а значит оставалось время, чтобы просто болтать о том, о сем.
- Так ты сегодня остаешься со мной на всю ночь, - в надежде спросила Катя, когда выдалась очередная свободная минутка.
Мы уселись за свободный столик.
- Да, настроилась на полную смену. Я вообще-то ночью никогда не работала, так что сразу одна оставаться боюсь, а так хоть привыкну сначала.
- Я тоже ночью одна боюсь. Охранник хоть и есть, но сама видишь какой.
- Почему же хозяин не наберет больше людей? Жадный, наверное? - высказала я предположение.
- Да нет, - с грустью ответила Катя, - Евгений Геннадьевич не жадный был. Раньше мы и работали по два человека: одна в баре и на размене монет, вторая - в зале. Все нормально было. А как убили Ксюшку с Колей, сразу половина персонала разбежалась. Это и понятно - страшно.
- А ты? Почему ты не ушла? Неужели не срашно?
- Как же не страшно?! Еще как страшно! Только куда я уйду. Мне деньги нужны. Мама у меня старая, на пенсии, а брат еще школу не закончил, но тоже работает - газеты продает после уроков. А здесь платят хорошо. А после того, как все разбежались, Евгений Геннадьевич нам зарплату в два раза поднял, чтобы мы остались. Вот и работаю. Только после того, как он умер, вообще не знаю, что будет дальше. Сегодня с самого утра здесь Елизавета Максимовна. Сидит в кабинете директора, всю бухгалтерию проверяет, а с утра нам всем нагоняй сделала, в каждую дырку залезла.
- Почему же я ее сегодня не видела? - удивилась я, - Я считала, что руководства в клубе нет.
- Как же нет. С самого утра здесь. Я в восемь пришла она уже здесь была. Не терпится в наследство вступить, - как-то зло сказала Катя.
- Ты ее за что-то не любишь? - поинтересовалась я.
- Да нет, с чего ты взяла? - Катя постаралась изобразить недоумение.
- Мне так показалось, - просто ответила я, - Может, ты боишься, что при ней здесь будет хуже работать?
- Я, Вика, не этого боюсь, - серьезно заговорила она, - я боюсь, что этот клуб просто закроют, как неблагополучный и я вовсе останусь без работы.
- Думаешь, Елизавета Максимовна не потянет?
- Потянуть может и потянет, только дадут ли ей работать? - уклончиво ответила Катя, - от нас ведь не только персонал разбежался, посетителей тоже намного меньше стало. Выручка с каждым днем все меньше и меньше. Учредители посчитают, что держать нас не рентабельно, - вставила она умное словечко и сама себе понравилась, - и все, прикроют лавочку.
- Разве Парамоновы не единственные хозяева клуба и не могут сами решать: держать его или нет? - изобразила я недоумение.
- Что ты! Нет, конечно! Мы с тобой работаем в ООО "Комплексный развлекательный центр" Игровой клуб "Игромания" - именно так записано в трудовой книжке, - смешно подняла она вверх указательный палец, - А это тебе не хухры-мухры. Парамонов был всего лишь директором клуба, да имел небольшой пакет акций.
- Кто же тогда основной учредитель? - проявила я любопытство, хотя ответ знала.
- Основной учредитель некий Михалев Валерий Петрович.
- Кто это?
- Да я сама его всего пару раз и видела, но говорят жуткий человек.
- В чем это выражается?
- Говорю тебе - я его не знаю, но слышала, что он очень жесток и мстителен. Свой путь к деньгам начинал с рэкета. А сейчас крутой, весь из себя. Но, как был бабником, так и остался.
- Тебе-то откуда известно, он же старый? - удивилась я.
- Оттуда и известно. Он хоть и редко здесь бывает, но сколько раз приезжал, ни разу мимо девушки спокойно не прошел, - уклончиво ответила Катя.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, как тебе объяснить? Мы, обслуживающий персонал, для них вроде пешек. Нас можно и по заднице похлопать и еще за кое-что..., - Катя смутилась, а я сделала большие глаза и понимающе кивнула.
Да, картиночка вырисовывается! Уже второй человек дает далеко не лестную характеристику Михалеву, а я до сих пор не знакома с ним лично. Надо срочно что-то делать. Но я не успела подумать, что буду делать. Катя вдруг поднялась со своего места и сказала:
- Так, еще один хозяин приехал. Везет нам сегодня, как утопленникам! Быстро за работу! Я пошла к Феликсу, заказ заберу, готов, наверное, - она повернулась и пошла.
Я посмотрела в сторону входа и увидела, как в зал входит Парамонов старший. В мои планы не входило сегодня с ним встречаться, поэтому я быстро отвернулась, наклонила голову и сделала вид, будто рассматриваю что-то на руке. Сидя за столиком, я ничем не отличалась от обычных посетителей, и он вряд ли обратил бы на меня внимание, если бы не охранник. Паша, наверное, хотел как лучше и на вопрос Егора Геннадьевича: "Как дела?", тут же доложил обстановку. Я не слышала, что именно он ему говорил, наверное, о том, что все в порядке, что нас двое, с работой справляемся и все такое. Только после его слов Егор Геннадьевич направился прямо ко мне и даже не изображал удивление, делая вид, будто увидел меня случайно.
- Вика, почему ты здесь? Мне казалось, мы вчера обо всем договорились, - спросил он вместо приветствия.
- Егор Геннадьевич..., - спокойно заговорила я.
- Егор. Мы ведь вчера договорились, что ты будешь называть меня Егор, - перебил он.
- Егор Геннадьевич, - с нажимом повторила я, - мы с вами вчера ни о чем не договаривались. Просто вы решили, что так будет лучше, а мое мнение даже не потрудились спросить. К тому же я официально принята на работу. В конце концов, здесь моя трудовая книжка и я не хочу, чтобы в ней стояла запись об увольнении за прогул, - после этих слов я поднялась и с независимым видом отправилась в сторону бара.
Парамонов остался стоять возле столика, потом сказал как будто сам себе:
- Ага? Ясно, - и прошел в глубь зала в сторону подсобных помещений.
По всей видимости, они сейчас будут выяснять с Елизаветой Максимовной, кто будет хозяином клуба. Значит, какое-то время ему будет не до меня. Следует воспользоваться этой ситуацией и продолжить разговор с Катей, авось еще что-нибудь узнаю.
Но как назло в зале появились новые посетители, а Катерина все еще задерживалась. Один из вновь прибывших направился к бару. Ему нужно было разменять купюру для игры. Пока я отсчитывала деньги, он старательно пытался клеиться. Я вежливо улыбалась, но не более. В отношении к игрокам я полностью согласна с мнением Марины - это больные люди. Что с них взять? Парню надоело "играть в одни ворота", и он отстал от меня. Вскоре появилась Катя. На лице читалась загадочность. Не иначе, подслушивала под дверью директора. Похоже, в этом клубе все официантки имеют одно и тоже хобби. Я от них не далеко ушла, но у меня была уважительная причина.
- Дела, - выпалила Катя, когда, наконец, снова оказалась рядом.
- Что там?
- Представляешь, пришла на кухню, а там Люся бухгалтер вся в слезах. Феликс ее чаем отпаивает. Вдова серьезно за дело взялась. Она, оказывается, в бухгалтерии очень хорошо разбирается. Сразу нашла какие-то левые проводки. Что-то там Люся не туда оприходовала, что-то не правильно списала. В общем, натыкала ее носом Лизавета Максимовна как нашкодившего котенка, да еще пригрозила вычесть из зарплаты все, что не досчитается при ревизии. Так она и до нас доберется. Так что, давай "шуршать". Не ровен час, пойдет пыль проверять по всем углам. Ох, и жизнь начинается. Не было печали, - грустно вздохнула Катя.
Действительно, не помню кто сказал, но истинная правда: хочешь пожелать человеку зла - пожелай ему жить во времена перемен. Смена руководства в любом масштабе, будь то правительство страны или руководство маленького предприятия, всегда влекут за собой какие-либо перемены. И не всегда эти перемены к лучшему.
Я последовала примеру Катерины и принялась наводить порядок "на вверенной территории". Только я вошла во вкус, как передо мной вдруг появился Егор Геннадьевич, протянул мне что-то и коротко сказал:
- Снимай передник и пойдем.
Я уставилась на него, не совсем понимая, в чем дело. Взяла из его рук то, что он протягивал, и увидела, что это моя трудовая книжка. Автоматически заглянула в нее и заметила, никаких дополнительных записей в ней не появилось, даже о приеме на работу.
- Так, значит, два дня я работала бесплатно? - ядовито заметила я.
- Считай, как хочешь, но больше ты здесь не работаешь. Пойдем, - спокойно ответил он.
Катя за барной стойкой притихла и с интересом наблюдала за нами. Немного подумав, я решила, что не стоит продолжать разговор, когда кругом столько любопытных. Молча сняла передник, повернулась к Кате и спокойно сказала:
- Извини, но сегодня я не смогу остаться на ночь, меня, кажется, уволили.
Не дожидаясь ответа, я направилась к выходу. Егор Геннадьевич шел следом. Когда мы оказались на улице, и дверь за нами закрылась, я резко остановилась и развернулась на сто восемьдесят градусов, настроенная весьма решительно. Парамонов не ожидал, поэтому не успел остановиться, и я практически носом уткнулась ему в грудь. На мгновение у меня перехватило дыхание, тем более что он автоматически придержал меня, и получилось, будто приобнял. Я смутилась и отпрянула назад, но решительности от этого не убавилось:
- Что вы себе позволяете? - начала я возмущенно.
- Я ничего не сделал. Ты сама остановилась, - стал он оправдываться, - я только хотел тебя придержать.
- Я не об этом, - полностью справилась я с волнением, - Как это называется? - потрясла я перед его носом трудовой книжкой.
- Пойдем в машину, - спокойно ответил он, - на нас все смотрят, а лишнее внимание нам сейчас ни к чему.
Его слова были полны здравого смысла, и я невольно подчинилась.
- Вика, ты ведешь себя как капризный ребенок, у которого пытаются отобрать опасную игрушку, - заговорил он первый, когда мы сели в машину. - Мне казалось, что вчера мы обо всем договорились. Зачем ты снова пришла в клуб? Что ты здесь хочешь узнать? Пойми, это глупо.
Я сидела молча, даже не думала спорить. Какой смысл? Он еще какое-то время пытался найти убедительные слова. Когда запас слов иссяк, и он замолчал, я спокойно спросила:
- Вы знакомы с Михалевым?
- Почему ты спрашиваешь?
- Вы не ответили на вопрос.
- Не очень близко, но знаком. Так почему ты спрашиваешь?
- Что вы о нем знаете?
- Что конкретно тебя интересует?
- Все: что он за человек; какие у него были отношения с Вашим братом и его женой.
Парамонов не спеша, стал рассказывать. С его слов я узнала о том, что когда-то, давно Евгений Парамонов работал у Михалева, правда я так и не поняла, в чем заключалась его работа. Скорее всего, что-то типа телохранителя. Сам Михалев деньги зарабатывал самыми различными способами, в том числе не всегда законными. По некоторым данным в его биографии имеет место даже сутенерство. В то время Женя был молод и горяч. Но совершенно неожиданно для всех влюбился в одну из проституток, работающих на Михалева. Какое-то время они скрывали свои отношения, но потом Евгений заявил Михалеву о своем намерении жениться на ней. Зная взрывной и жестокий характер своего босса, решение далось ему не легко. К великому удивлению всех окружающих, Михалев не стал препятствовать их отношениям и отпустил девушку. Парамонов старший предполагал, что брату пришлось за это заплатить. Правда, никто никогда не говорил о сумме выкупа. Сам Евгений тоже ничего не пояснил даже брату. Все, кто знал характер Михалева, удивлялись такой сговорчивости. Но со временем разговоры утихли, и жизнь потекла дальше. Более того, вскоре после этого Парамонов, с подачи Михалева, стал директором игрового клуба. В качестве свадебного подарка Парамоновы получили по пятнадцать процентов акций клуба "Игромания". Девушка проститутка - это уже известная нам Елизавета Максимовна. Тогда ее все звали просто Лизка. Сейчас, спустя почти десять лет, в ней трудно узнать ту девушку, из-за которой Парамонов младший поставил на карту все. Со временем, конечно, любовный пыл остыл, да и прошлое жены не давало ему покоя. У него начались бесконечные романы на стороне. Лиза о них знала, но никогда не устраивала скандалов. Последнее время жили они врозь, хотя официально продолжали оставаться супругами и поддерживать отношения. До недавнего времени все было в меру благополучно, но полгода назад Егор Геннадьевич из разговора с братом понял, что у него какие-то проблемы в делах. Евгений уклонился от прямого ответа, брат лишь понял, что эти проблемы как-то связаны с Михалевым.
- Говорят, последнее время у Вашего брата была депрессия? - закинула я удочку.
- Кто это говорит? Его жена? Глупости. Она просто хочет убедить меня в этом, чтобы я успокоился и поверил в самоубийство. Но, говорю тебе еще раз, Женька звонил мне накануне смерти, и ни о какой депрессии речь не шла. Он реально опасался за свою жизнь. Все эти разговоры о депрессии - полный бред.
- Егор Геннадьевич, а сами вы, чем занимаетесь? - неожиданно сменила я тему.
- Наконец-то! Хоть какой-то интерес к моей персоне, - улыбнулся он.
О себе он рассказал не очень много, но для начала вполне достаточно. Егор Геннадьевич занимался евроремонтами. Специализировался на отделке офисов, но не редко получал заказы на отделку новых современных коттеджей, которые в последнее время растут как грибы по всей области. В его распоряжении есть бригада отличных специалистов отделочников, он у них вроде прораба-мастера. По поводу его семейного положения я спросить стеснялась, но он сам заговорил на эту тему. История оказалась очень грустная. Была у Егора Геннадьевича жена, а вот детьми обзавестись не успели. Жили они не плохо, но постоянные командировки мужа по области и длительное отсутствие внесли в их жизнь трещину. Жена стала устраивать скандалы и истерики. И вот после очередного такого скандала, жена выскочила из дома, взяла машину и уехала. А спустя два часа ему сообщили, что она попала в аварию и погибла. С тех пор прошло почти два года, но вина за смерть жены не дает ему покоя.
- В чем же вы виноваты?
- Я не должен был отпускать ее в таком состоянии, - грустно ответил Егор Геннадьевич, - Но я был страшно зол тогда за те нелепые обвинения, которые она бросала мне. К тому же она прекрасно водила машину, никогда не лихачила, ездила аккуратно.
Он замолчал, а потом добавил:
- Мне до сих пор снится один и тот же кошмар. Я вижу, как она несется по трассе на огромной скорости, навстречу ей идет Камаз, вижу ее глаза в свете фар, а потом визг тормозов, скрежет и лязг металла.
Жить с таким грузом на сердце не легко, еще хуже от мысли, что изменить уже ничего нельзя.
- Вика, ты мне нравишься, - заявил он неожиданно, - Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Поэтому, пожалуйста, давай договоримся: ты не будешь больше вмешиваться в это скверное дело. Я сам во всем разберусь, - вернулся он к теме, с которой начал разговор.
- Я ни чем не рискую, - возразила я.
- Ошибаешься. Человек, которым ты так активно интересуешься - очень серьезная фигура. И если наши подозрения не безосновательны, то дело принимает дурной оборот.
- Я не собираюсь сидеть дома и ждать неизвестно чего. Сергей в тюрьме и помочь ему могу только я.
- Или я, - уточнил он.
- Егор Геннадьевич, не говорите глупости, Вас совершенно не интересует судьба незнакомого парня. Вы преследуете свои интересы...
- Господи, ну когда же ты будешь звать меня по имени? - воскликнул он досадно.
- Не знаю, - честно ответила я, - у меня не получается, тем более на брудершафт мы с вами не пили, - свела я разговор на шутливый тон.
- В чем же дело? - поддержал он, - Легко исправить.
Он лукаво посмотрел на меня.
- Как-нибудь в другой раз, - уклончиво ответила я.
- Хорошо, я терпеливый, подожду, - согласился он
Он хотел еще что-то сказать, но в это время у него зазвонил телефон. С первых слов разговора Егор Геннадьевич нахмурился. Некоторое время внимательно слушал говорившего, потом коротко ответил:
- Хорошо, сейчас подъеду.
Он отключил телефон и повернулся ко мне.
- Только не говорите, что отвезете меня домой. Или я еду с Вами, если это касается дела, или остаюсь в клубе и действую самостоятельно, - быстро заговорила я, опережая его слова.
Он безнадежно вздохнул и покачал головой. По этому жесту я поняла, что он готов уступить и мысленно восторжествовала.
- Только обещай, что будешь вести себя тихо, без инициативы, - вздохнул он.
- Клянусь, - весело заявила я.
- Глупая, чему радуешься?
- Куда мы едем? - оставила я его риторический вопрос без ответа.
- Сейчас мы встретимся с одним человеком. Это близкий друг и соратник Жени. После его смерти он неожиданно пропал. Но мой человек нашел его и выяснил кое-что.
- Что? - заинтересовалась я.
- Надеюсь, узнаем все из первых уст, - ответил он уклончиво.