Каблучки новеньких туфелек звонко цокали по асфальту, пустой бидон для молока маятником качался в такт, Танюшка шла привычной дорогой к бабушке. Путь был не близкий и чтобы как-то скоротать время и развеселить себя, она сочиняла, ведь это так здорово - идешь, а слова сами складываются:
Иду я по дорожке
В новеньких туфлях...
И пустой бидончик у меня в руках...
Солнышко светит,
Деревья плывут...
Как хорошо...
Люди идут
Переждав встречных прохожих, юная поэтесса продолжала, шаг её замедлился, где-то внутри зазвучала мелодия вальса
Я иду, плыву как будто
Надо мною в вышине
Пролетают, проплывают
Белым паром облака
? ? ? Нет... Надо мною высота,
Пролетают, проплывают
Белым паром облака!
Вот одно как будто слоник,
А другое-словно лев...
Зоопарк на небосклоне
Посмотрите люди вверх!
-Во, дает! - раздался сзади не то смеющийся, не то насмехающийся голос.
Со взметнувшегося вверх бидона слетела крышка, железным звоном прокатилась по асфальту и застряла где-то в траве... Смутившаяся девчушка присела на корточки, выглядывая снизу вверх: кто это подслушал? Перед ней стояла молодая женщина с весело смеющимися глазами:
-У тебя здорово получилось: "зоопарк на небосклоне". Держи, - она протянула крышку-потеряшку, - ты что здесь одна делаешь?
-Я к бабушке за молоком иду, -доверчиво сообщила Танюшка, взяла крышку, закрыла свой бидон и бойко посмотрела в глаза.
-Не боишься?
-Не-е, - Танюшка мотнула головой, а про себя добавила: "А чего это я должна бояться? "
-Ну, смотри, - незнакомка заспешила, помахав ей на прощание рукой.
Вот что за люди, зачем нужно подслушивать? Танюшка посмотрела в небо: "слон" и "лев" столкнулись и теперь просто облако - большое и белое застыло там, на высоте.
На чем это я остановилась?
Придумав еще пару стишков и пропев все песенки, Танюшка и не заметила, как дошла до поселка, где жила бабушка.
Это были ряды одноэтажных домов, которые почему-то называли странным и непонятным словом "барак". Эти дома и впрямь были не похожи на те, что в городе: с длинными коридорами и множеством дверей, в конце коридоров - душевые и туалет. За каждой дверью - маленькая квартирка: из тесной прихожей два шага до кухни с дровяной печью и один шаг до комнаты.
На крыльце барака как всегда ползает ребятня по расстеленным одеялам, на завалинке под окном мужики попыхивают цыгарками, пуская сизые кольца и клубящиеся струи. Ну, точно как драконы.
- О! Танюшка пришла к Василисе. Чего не здороваешься?
Это точно, здороваться Танюшка всегда или забывала или не успевала. Только вспомнит, а ей уже упрек: чего это не здороваешься...
- Здравствуйте! - девчушка смутилась и уже нацелилась бегом проскочить в распахнутые двери барака.
- Присядь на крылечко, - да это же дядя Витя, бабушкин сосед, - погоди... Бабушка твоя вышла, сказала: сейчас придет...
- Теперя не то, что в ранешние времена, - трескучим голосом вещал мужик-дракон, - двери на ключ запираем, богаты стали, воров боимся...
- Богатеи - это раньше, при царе были, - решила поддержать дискуссию Танюшка, - а теперь равенство.
Танюшка присела на теплую ступеньку.
- Слыхал? ! - толкнул в бок сосед "дракона", - чего молодежь говорит: равенство!
- Пустой карман - вот те равенство, а как монета зазвенела... Да хоть ты: чего в бараке-то живешь? Молодой, здоровый, анжинер...
- И что? Вот родим с Наташкой маленького, получим квартиру. Танюшка, будешь с нашим Сережкой водиться? А?
- Я могу в коляске катать, - не задумываясь, отозвалась девчушка.
- Мамке помогаешь, водишься с братишкой?
- Я пеленки гладила и еще на кухню молочную ходила за творожком. А сейчас Славика в ясли вожу.
- Помощница мамке! Ты, наверное, отличница?
- Не-ет! Я хорошистка, у меня только четверки. - Похвасталась успехами и тут же смутилась: нехорошо ведь хвалиться.
Подняла глаза вверх: теперь за маленьким барашком, разинув пасть, летел волк... а может это собака?
- Смотрите, волк сейчас барашка догонит, - она указала пальцем в облака.
- Да это же заяц, а не волк...
Незаметно подошла к крыльцу бабушка с авоськой в руках.
- Кого это вы там потеряли? - не дожидаясь ответа, бабушка поднялась на крыльцо, Танюшка заспешила следом.
Прошли по едва освещенному парой тусклых лампочек прохладному коридору, шаги гулко отдавались, и Танюшка старалась посильнее шлепать своими новыми туфельками.
- Ты чего топаешь-то? - оглянулась бабушка.
- О! Да у тебя никак туфли новые? Баско! - заулыбалась бабушка.
- Мама вчера купила. Правда, красивые!?
- Очень!
Из открытой двери Танюшку обдало теплым кисловатым запахом ржаного хлеба, молока. Так пахло только у бабушки.
- Ты сегодня рано пришла, я еще Маньку не доила. Но сперва пойду Борьку покормлю. Ты со мной или погуляешь?
- Бабуля, я с тобой! А там еще поросятки есть маленькие?
- Нет, что ты! Тех маленьких всех распродали, оставила двух, так и они уже подросли.
Бабушка надела свой цветастый фартук, поменяла белый платок на черный в крапинку.
- Возьми ведерко - вон то, с марлечкой, проводишь меня.
Бабушка взяла в обе руки тяжелые ведра, в которых были еда для Борьки и питье для Маньки. Танюшка никак не могла взять в толк, почему большую свиноматку (это слово она запомнила из разговора старших и сразу поняла - про большую свинью) бабушка зовет Борька, как мужчину.
- Свинья... как же ее еще звать. - они все Борьки, - пожимала плечами бабушка.
- Но ведь коз две, но одна Манька, а другая Белка, - не унималась любопытная Танюшка.
- Так то козы! Дверь-то запри, шалить у нас начали... поймать бы. Козы - они умные: каждая свое имя знает и место свое знает - умницы, но вредные бывают...
Танюшка любила ходить с бабушкой "по-хозяйству": не каждый день увидишь живых поросят или "умную" козу, жующую сено и косящую с прищуром глаз. Но самой интересной была все же путь-дорога. Бабушка налила парного молока в бидон, поплотнее закрыла крышку и подала готовой отправиться в обратный путь Танюшке.
- Иди не спеши, да бидончиком-то не мотай, все молоко расплещешь, - наставляла бабушка внучку. - Ступай уже с Богом, - подтолкнула в спину и перекрестила на дорогу.
Танюшка осторожно взяла тяжелый бидончик и двинулась домой.
- И про какого такого Бога на небеси все время говорит, - Танюшка глянула на небо.
Синь разлилась от края и до края, только кое-где вскипали белым паром облака.
И нет там никого, ну никого не видно, даже облака все скоро испарятся. Ноша тянула вниз, надо отпить маленько - будет полегче. Танюшка открыла бидончик, отпила через край два больших глотка, опустила на место крышку и двинулась дальше.
Мысль о сидящем на небесах Боге не давала ей покоя. Если бы он там был, то обязательно меня увидел бы и показался... и сказал бы:
- Вижу-вижу, как ты молоко пьешь, неси маме, неси папе, неси братику, - пробасила Танюшка, изображая невидимого Бога.
Никто мне ничего не говорит, отопью еще маленько. Танюшка отпила еще пару глоточков и вдруг слышит над самым ухом:
- Танюха, пустой бидон домой принесешь, - от неожиданности она вздрогнула и чуть не выронила свою ношу.
Это дядя Вася, сосед, обогнал ее, отмеряя дорогу своим широким шагом. Переведя дух, девчушка взглянула на небо и остолбенела: на нее смотрело улыбающееся лицо старика. Вон, и глаза прищурил, и борода как на ветру развевается! Ошеломленная она поставила бидончик на тротуар, потерла глаза кулаками и снова посмотрела. Но облака уже разлетелись, превратившись в белых барашков.
Бог в барашков превратился
И дождем на нас пролился...
Вот так, да! Вот так да!
Снова в небе чудеса!
Танюшка, переполненная увиденным чудом, и не заметила, как оказалась уже возле своего дома.
![[]](/img/b/botanowa_t_m/oblaka/left08.jpg)