Аннотация: Нет пределу глупости человеческой. Мы когда-нибудь чему-то научимся?
Нашей церквушке вот уже более 700 лет. Многое произошло в её стенах. Многое меняло её облик, заставляя обрастать историей. Голоса монахов-бенедиктинцев пробиваются сквозь толстые каменные стены наружу, пытаясь согреться. Ведь даже тогда, когда на улице светит солнце и стоит тепло в 30-ть градусов, здесь остается ощущение, что промерзаешь до костей. Что же делает её особенной? Ведь это скромная, белёная известкой церковь. Высокие своды и орган, и больше ничего вроде бы не может притягивать взгляд или будить ощущения..
Но нет. Что-то заставляет подумать о её бывших обитателях.
Своё название она получила тихо и мирно - Гуксхайм, то есть "дом". Дом покоя и тишины. Да вот только боюсь, что ни покоя, ни тишины тут никогда и не было.
Здесь жили монахи и монахини в своё время. Позднее местный граф сделал из неё конюшню, стерев со стен иконы и всякий намек на святость. А ещё позже, кто-то даже догадался устроить здесь работный дом для девочек-подростков из неблагополучных семей.
Вина этих бедняжек состояла только в том, что они "не в той семье" были рождены. Здесь им прививался распорядок дня, шитьё и умение выживать в любых условиях. В одной из комнат, в которых содержались девушки можно и сейчас прочитать:
----Воспитательницы ещё хуже девочек!
Или:
---Кто попал сюда неиспорченным, станет ещё таким.
Вот и говори о "святой земле" и "святости".
А позже. Знаете что тут было позже? В 30-тых годах здесь был концлагерь для граждан, недовольных гитлеровским режимом, в то время стремящимся к власти.
Здесь они голодали и умирали. В одном из казематов есть надпись:
---Мы голодаем, потому что так хочет наш Фюрер.
На стенах нацарапанны даты. Это даты поступления их сюда. Но никогда нет конечной даты пребывания. Ведь никто и никогда не знал, когда он отсюда выйдет. Да и выходил ли кто?
Два слова о том, что представляет собой такая вот комната. Это зарешечанное окошко под потолком, где не видно неба. Это, можно со спокойной совестью сказать камера, размером в 9 на 12 метров, где в четыре этажа деревянные нары и конечно, никаких намеков на умывальник или другие удобства. Вот такая вот картинка.
А уже позднее, в 40-х годах, сюда отправлялись интернированные главным образом из украины русские подростки от 15 до 25-ти лет. И знаете зачем? В качестве рабочей силы. Чтобы поднимать германию.
---Ведь наши мужчины в основном погибли на фронте, -- это слова экскурсовода, если вам, конечно, когда - то захочется его послушать.
Здесь они тоже недолго задерживались. Весь Кассель, а это ближайший город, был забит бараками. На территории "Фольксваген"а выпускались моторы для самолетов фирмы "Хеншель". Интернированыые работали, голодали и подвергались унижениям до тех пор, пока могли передвигаться. А затем переправлялись в концлагеря для уничтожения. Самому молодому из них, было 12-ть лет, это был мальчик из украины.
----Здесь никого не уничтожали! --- можно услышать подчеркнуто-вежливые слова.
Действительно, это был перевалочный пункт, где высасывались силы и здоровье из молодых украинцев, поляков, итальянцев и евреев. Где их мучили и истязали, доводили до истощения и уничтожали.
---Отсюда, если кто и выходил, то очень больным, ---говорит экскурсовод.
На нормальном языке это значит: Здесь, поблизости, есть фармацевтический завод. Никто вам так не скажет, но, скажите на милость на ком испытывались новые препараты ? И отчего люди выходили "только очень, очень больными"?
Можно увидеть под стеклянной витриной алюминеевую ложку с дырочками, для вылавливания капусты из похлебки. Чтобы хоть что-то твердое попало в ослабленный и без того голодом желудок. А уж потом выпить жижу.
Можно увидеть пять душевых сеток, где обливали холодной водой "нерадивых" людей. Или тех, кто положим не хотел носить навоз из одной кучи в другую с утра до вечера -- в целях приручения к дисциплине и прививания навыков труда. Об этом можно увидеть короткометражный фильм и услышать из слов старого итальянца. Ему удалось сбежать из колонны во-время отправки интернированных на уничтожение в последние дни войны.
Здесь можно почувствовать всю боль человеческую и холодный гнев на тех, кто взял на себя право судить и быть правым.
Кстати, это дало возможность создать рабочие места для местных жителей. Многие из них работали здесь надсмотрщиками и тем, могли "прокормить" свои семьи.
За несколько дней до входа сюда американских войск, те интернированные, которых не успели угнать в концлагеря, были расстрелянны во дворе.
Гестапо заправляло всем этим. Практически никого никто не стал призывать к ответственности за содеянное злодеяние. Ответственные были помилованны и продолжают жить и здравствовать и по сей день.
Местные старушки продолжают ходить по субботам в церковь. А мы ---ходить и удивляться--какого черта нас сюда занесло? Ведь мы все равно ненавистные русские, пьяницы и рабочая сила.
Поражает, как могут сосуществовать церковь и тюрьма, святое и попрание всего человеческого, светлое и черное. Или это только покров, под которым прячется черное?