Борзов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Полигон Гл.1-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
   ПОЛИГОН
  
   Анатолий Борзов
  
  
  
   - 1 -
  
  
   Приближалась столица. За окном мелькали маленькие деревеньки, убогость и нищету которых скрывала зелень деревьев и скорость поезда. Словно устав от унылого ландшафта, скорый набрав ход, стремительно летел к центру цивилизации. Относительно прохладный воздух в купе помогал сосредоточиться на мыслях. Поездка закончился так быстро, что, казалось, он ни куда не ездил. Может, это и к лучшему. Правда, проститься не успел. Смешные они, эти провинциалы, словно дети, хотя в этом их обаяние. Когда - то он сам выглядел таким же, не наивным, конечно, а непосредственным, что притягивало к нему людей. Где все? - Осталось позади, безвозвратно потеряно и почти стерлось в памяти, так же как и новые идеи. Да, есть имя и заслуги, и сейчас они работают на него, а хотелось сделать что-нибудь свежее. Вот только откуда взять это свежее? Сначала плоть привыкает к сытости и комфорту, затем начинается разложение разума. Незаметно, день за днем, год за годом ты превращаешься в другого человека. Он начинает нравиться тебе, а ты в свою очередь ему. Остановить этот процесс невозможно, если только замедлить, но время беспощадно и жестоко, воевать с ним бесполезно и глупо. А перемены на лицо, и не только внешние. Это полбеды. Прежние победы могут компенсировать и твою плешь, и морщины, но бессильны вылечить изнутри, а там отсутствие какой-либо мысли и новизны. Творить ради самого процесса уже утомительно и неинтересно. Эти стимулы в прошлом. Так же, как и тот непосредственный и одержимый идеями человек. А делать что-то надо.
   На перроне его никто не встречал. Многомиллионный муравейник поглотил сразу и вернул к реальности. Но в отличие от братьев наших меньших, руководствующихся единой задачей, здесь каждый существовал самостоятельно и жил по иным законам.
   Когда он поднялся к себе, его приветствовала тишина, неохотно уступившая свои права. Автоответчик подсказывал, что неплохо потрудился за время его отсутствия, хотя ничего достойного обнаружить не удалось. Поспать, что ли? - пришла мысль, но телефонный звонок прервал размышления.
  - Ну, наконец, - раздался знакомый голос, - ты куда пропал?
  - Ездил на конкурс.
  - Какой конкурс? Предупредил бы, мы уже не знали, что подумать.
  - Я потом, Семен, расскажу, все очень смешно, - ответил Режиссер.
  - Слушай, мне тут сценарий принесли. Ты не поверишь! Пока до конца не прочитал, ничем другим не мог заниматься.
  - Так не бывает, - возразил Режиссер.
  - Я тоже думал, пока не прочитал.
  - Хорошо, уговорил, - он не стал сопротивляться, - давай через пару часов заходи.
   Семен появился раньше положенного времени, что само по себе означало, что ему не терпится как можно быстрей перейти к делу. Просматривая газеты, Режиссер слышал, как тот балагурит в прихожей с Машей, изредка позволяющей себе непроизвольно и чуть громче обычного хихикнуть над шутками, на которые всегда был так щедр Семен.
   - Ой, уморили, - неслось из прихожей.
   - А знаешь, что дальше приключилось? - рокотал мужской бас.
   - Ну?
   И вновь девичий смех приглушенно наполнял пространство. Режиссер вдруг почувствовал себя в чем-то обделенным и отложил газету в сторону.
   - А вот и мы! - Семен, наконец, вошел, схватил руку Режиссера и продолжал ее удерживать, - почему не позвонил?
   - Так получилось, - соврал тот, пытаясь освободиться - подвезли меня.
   - Я мечтал, вот думаю, оценит.
   - Что? - не понял Режиссер.
   Семен подтащил его к окну и раздвинул шторы.
   - Ну, как?
   Знакомый двор глянул на него молчаливо и как всегда задумчиво. Редкие фигуры прохожих появлялись не часто, а детские голоса раздавались либо под вечер, либо в выходные дни.
   - Что? - повторил он.
   - Ты даешь, - немного смутился Семен, - где же твоя наблюдательность?
   И тут Режиссер сообразил, откуда этот взрыв энергии, искрометный юмор и прекрасное настроение.
  - А что, ничего, - заметил он, словно рассуждая вслух.
  - Правда? - Семен вновь засветился, как ребенок, получивший похвалу.
  - Еще не придумал имя, - вдруг признался товарищ.
  - А это обязательно?
  - Конечно! Нам же вместе жить.
  - Девка или парень? - Режиссер все же освободился из цепких рук, но продолжал стоять у окна.
  - По характеру похожа на мою первую жену.
  - Римму?
  - Такая же спокойная, несколько безразличная, но заботливая...
  - Как она, кстати?
  - Я же говорю, хлопот никаких, - не понял Семен.
  - Я о Римме, - подсказал Режиссер.
  Семен непроизвольно вздохнул и первым отошел от окна.
   - Нормально, звонит иногда, а так все в порядке. Да, - словно спохватился вдруг, - у меня для тебя есть кое-что.
   Он стремительно вышел в прихожую и тут же вернулся с портфелем, который, несмотря на свой почтенный возраст, всегда выглядел молодцом.
  - Вот, - Семен протянул папку и вновь засветился, не пытаясь скрыть восторг.
  - Кто автор? - Режиссер опустился в кресло, втайне завидуя юношескому задору и оптимизму старого приятеля.
  - Ваш покорный слуга.
  Режиссер знал Семена много лет. Его отличала удивительная способность " разложить по полочкам" любую статью, найти сильные и слабые стороны автора. Семен был литературным критиком. Занятие непростое, если учитывать ту болезненность, с которой все реагируют на замечания, пусть даже они сделаны к месту и по делу. В отношениях между друзьями установилось негласное правило, суть которого заключалась в том, что Семен никогда ни за кого не хлопотал и тем более не предлагал написанный им материал, хотя слогом владел прекрасно и обладал не только хорошим чувством юмора, но и легкой, не в пример своим габаритам, иронией.
  - Ты? - переспросил Режиссер.
  - Я, - кивнул тот и опять глупо улыбнулся.
  - Семен...
  - Подожди, давай договоримся. Прошу только об одном.
  - Согласен, я все прочитаю.
  - Этого будет достаточно.
   Сценарий оказался на самом деле неплохим, можно сказать, даже интересным. Однако коррективы вносить все равно придется. Если написано свежо, это только первый шаг к успеху. Талант, дар божий, как не покажется странным, разглядеть невероятно сложно. Он не кричит о себе и не бросается в глаза, терпеливо дожидаясь момента откровения и понимания. Иногда проходят годы, прежде чем откроется истинный смысл, и шумное и громкое признание начнет колотить в дверь, захлебываясь от восторга и радости. Публика слегка встрепенется, приветствуя рождение очередной знаменитости. Кто такой? Почему не знаем, где он раньше был? - Увы, извините, уже почивает в бозе. Да что вы! Так жалко, значит, продолжения не будет? - А зачем? Все настоящее создается в этом мире в одном единственном экземпляре.
   - Очень неплохо, - признался Режиссер, перелистывая страницы текста, - неужели фортуна после долгих лет серой жизни вновь давала ему шанс? Как тогда в молодости. Он даже почувствовал себя внутренне моложе и бодрей. Вот только конфетке нужна красочная и яркая обертка, так чтобы заблестело не только у нас, но и у них. Фильм получится, сомнений нет. Все в нем переплетается и отвечает духу времени. Написано дерзко и с фантазией. И тут совершенно неуместная идея пришла в голову.
  - Да это ерунда! Бред какой-то, - испугался он. - А почему не
  попробовать?
   Автор в сценарии не робел, путешествуя вместе с героями по разным странам и континентам, смело открывая калитку и переходя из одной эпохи в другую, порой умышленно нарушая рамки жанра, при этом нисколько не изменяя ни своему стилю, ни главной идее, постоянно присутствующей в повествовании, словно тень в летний, солнечный день.
   - Где же мне тебя найти? - судорожно начал поиск кандидатуры на главную роль Режиссер, - и во сколько это обойдется?
   Фильмы с театральными декорациями явно не его уровень, да и коллеги не поймут, этап пройденный и забытый. Он уже давно придерживался принципа: хорошая вещь дешево стоить не может, тем более его фильмы. Если браться за новый проект, нужно искать деньги. Делать это Режиссер умел, хотя занятие противное. Деньги сейчас, сами знаете, у кого. У них просить очень сложно.
   - Торопить события не будем, но и отпускать сценарий тоже не следует. Для любого автора - огромное счастье, что Режиссер согласился ознакомиться с текстом, а критических соображений не избежать, даже если потом все вернуть на свои места. Практика такая.
   Для начала он позвонил одному своему знакомому коллеге за границу, куда тот смотался набираться опыта. На самом деле за деньгами поехал. Устал сводить концы с концами, захлебнулся от безысходности, да и перспектив никаких. Уехал и задержался на долгие десять лет. Срок большой, много событий произошло за это время. Коллега сменил профиль и к большому своему удивлению оказался востребованным: консультировал проекты, где так или иначе речь шла о России. Западный зритель уже не видел российских генералов с погонами старшины, русская мафия, пришедшая в кино на смену всем надоевшим макаронникам, выглядела убедительно и ругалась на настоящей фене. Коллега изредка наведывался на Родину, но в основном сидел по ту сторону Атлантики и представлял интересы актеров, чей гонорар исчислялся, как минимум цифрами с шестью нулями. Режиссера он по - прежнему уважал, иногда встречался с ним на кинофестивалях, бывало, и сам позванивал, как всегда жаловался на судьбу, сплетничал об актерах и ругал их на чем свет стоит. Короче, поддерживал связь с немногими своими соотечественниками, которых считал даже своими друзьями. Именно ему и решил позвонить Режиссер, информацию собрать, а если получится, то и предложение сделать. У звезд, как известно, тоже проблемы, правда, несколько иные, чем у простых смертных. Творчество - процесс непредсказуемый, а платить приходится не только деньгами, но и депрессией, скандалами, антиобщественным поведением и даже судебными тяжбами. Редко жизнь у актеров складывается гладко, и хотя они, естественно, все скрывают, собратья по цеху всегда в курсе. Режиссер не стал спрашивать про погоду, настроение и прочую ерунду, тем более что мужик-то наш, российской закваски, хотя фамилия теперь произносилась иначе с ударением на первый слог.
  - Этот пьет уже месяц, - сообщил зарубежный коллега, - жену бьет нещадно. Предлагали сдать в лечебницу, но потом оказалось, что он в образ входит. Роль у него такая в новом фильме.
  - А тот? - спросил Режиссер.
  - На том крест пока нужно поставить. Его в Колумбии арестовали. Вез домой для личного пользования десять килограммов героина.
  - Тоже роль предложили? - поинтересовался Режиссер.
  - Нет, семья у него большая, родственников много.
  - А как Сил поживает?
  - К нему теперь не попасть, - пожаловался коллега, - только через агентов. Говорят, жена подает заявку на свидание за несколько дней, иначе никак нельзя.
  - Понимаешь, мне нужен для нового фильма настоящий мужик, - решил упростить задачу Режиссер.
  - Типа Брюса? - подсказал коллега.
  - А что? Можно и Брюса, - подумал Режиссер, - как у него дела?
  - Вроде, депрессия прошла, с музыкой, похоже, тоже завязал, а какая там роль?
  - Очень серьезный мужик нужен, ... - начал Режиссер.
  - У него с бабами теперь проблемы, - объяснили из - за границы, - хотя расценки, естественно, немного упали.
  - Может, возьмешься? - сделал беспроигрышный шаг Режиссер.
  - Сколько процентов? - колебался коллега.
  - Как всегда.
  - Доллар падает, - и раздался вздох, не громкий, но понятный.
  - Можно в евро, - нашелся Режиссер.
  - Я тебе перезвоню.
  - Сценарий выслать?
  - Зачем? - удивился голос.
  - На всякий случай.
  - Хорошо, высылай.
   Режиссер положил трубку. Везде одно и то же, что у нас, что у них - кризис добрался и до искусства. Обленились играть, кругом одни штампы, компьютеры все мозги вышибли. Оператор - кудесник может сотворить камерой чудеса, так что и таланта большого не требуется. Страдание музыка передаст. Вот об этом стоит подумать. Лучше всего к классике обратиться. С одной стороны, дешевле, с другой - никогда впросак не попадешь. Можно, конечно, вообще без музыки, очень реалистично. Фоном пустить, что там по сценарию - звуки разные, новости по радио, машины за окном. Вот только как передать чертовщину? И стоит ли вообще оставлять эти сцены? Он всегда был сторонником конкретного, или сказать по - иному, реалистичного кино, хотя не боялся экспериментировать. Возможно, что первый успех как раз и пришел к нему вместе с новаторскими идеями. Это уже потом стал осторожно относиться к новым формам подачи материала, так как понял, что консервативный подход исключает лишнюю критику и не отталкивает зрителя. Все же он делает массовое кино, а не ленту для избранных, желающих покопаться в подкорке своего подсознательного. Да и нынешние времена диктуют другие требования, и уже ничто не может насторожить публику, у которой в сумасшедшей гонке со временем тоже " поехала крыша". Рано загадывать, хотя внутренне Режиссер ощутил небывалый доселе подъем и непреодолимое желание работать. Такого с ним не происходило целую вечность.
   - Маша, - Режиссер почувствовал едва заметные запахи из кухни и тут же сообразил, что девушка, вероятно, его не слышит. Прошел через комнаты, как всегда прибранные и сверкающие чистотой.
  - София Арнольдовна когда обещала приехать?
  - Семен Аркадьевич за ними поехали, - сообщила Маша, - у них новая машина. Советовался со мной, как лучше назвать...
  
  
  
   -2-
  
  
  
  - На край отдай, - орал толстый потный мужик в майке с логотипом
   "Лукойл". Тот, кому адресовался совет, явно не слышал и был сосредоточен на мяче, стараясь его обуздать и забить гол. Играли восемь на восемь. В лучшие дни собирались в полном составе, и приходилось даже делать замены, желающих поучаствовать набиралось больше, чем требовалось. Но до конца преданными игре была только половина. Сейчас как раз эта половина и гоняла мяч. Взмыленные, грязные, но счастливые взрослые мужики бегали по полю, орали друг на друга, поздравляли, если кто-то забивал гол, но не целовались и не танцевали у флага подачи углового. Играли депутаты Государственной Думы. Они прекрасно представляли, кто на что способен: у кого хороший удар, кто, наоборот, может удар держать. Среди любителей футбола присутствовали представители разных партий и фракций. Во время заседаний они могли "возить носом по столу" коллегу из враждебного лагеря, а потом на футбольном поле получали обратно все, что можно получить в игре. От хорошего словца до удара мячом в зад. Последний часто сопровождался цитатой с очередного заседания Думы.
  - Рейтинг береги, - сказал депутат, представляющий народно - патриотические слои населения, устанавливая мяч, чтобы пробить штрафной. Молодой коллега из оппозиционной партии, естественно, прикрыл руками самое ценное.
  - Ты ближе подойди, - орал с края поля его товарищ, - у него все равно ноги кривые.
   - Вот мы сейчас это и проверим, - ответил нападающий и ловко пробил над стенкой.
   - На этот раз повезло, - заметил кто-то. Действительно, мяч не попал ни в ворота, ни в игроков.
  - Может, к нам перейдешь? - неожиданно прозвучало предложение.
   - Кто хотел, уже давно перешел, - ответил тот, завязывая шнурки, - в девяносто первом. За одного битого двух небитых дают. Вот и подсчитай на досуге, сколько нас!
  - Бьешь ты классно, разговора нет, вот только глазомер подводит.
  - Сегодня не попали, завтра попадем, нам спешить некуда.
  - Как некуда? А вечерний ток-шоу?
   Депутат в отличие от некоторых других членов Государственной Думы был избран прямым и честным голосованием своих избирателей и никогда об этом не забывал. То есть он отражал интересы всех, кто не поленился в тот выходной и пришел, несмотря на мелкий и противный снежок, чтобы опустить в урну листок, поставив крестик против его фамилии. Примечательно, но депутат получился действительно народным. Народной оказалась внешность, голос и манеры. В дальнейшем мы обязательно вернемся к этим особенностям и не только потому, что они противоречат проведенным социологическим исследованиям о возможном портрете кандидата, как представителя широких слоев населения. Речь сейчас пойдет о другом, не менее интересном феномене. Где и как можно отражать интересы масс? Конечно, на телевидении. На радио Депутата тоже приглашали, но без энтузиазма, хотя голосом он обладал удивительным - среднее между баритом и басом, особенно хорошо звучащим после презентаций. Голос заполнял студию почти полностью, оставляя совсем немного места для ведущего, чем, вероятно, и объяснялось нежелание приглашать депутата чаще.
   На телевидении Депутата оценили сразу, обратив внимание на богатую мимику, несколько странный, но безусловно производящий впечатление словарный запас и знание фольклора. Да и самому Депутату здесь понравилось больше, хотя требования строже, да и подготовка необходима серьезная. После презентации не завалишься, в парикмахерскую не мешает заглянуть, не говоря о том, что приходится полагаться только на одну память.
   Депутат со своей стороны также сделал выводы, выделяя особенности и фиксируя закономерности, присущие нашему телевидению, хотя вслух об этом не высказывался. А все началось неожиданно и забавно.
   - Пошли, сходим вечерком, - предложили ему, - посмеемся. Он согласился и не пожалел. Во-первых, увидел наших звезд. Очень близко и бесплатно. Они, конечно, снимаются в других программах, но последнее время стали проявлять интерес и к политике. Публика не возражает, если в перерыве между выступлениями звезды решили проявить свою гражданскую позицию и дать пару советов, как обустроить Россию. Рейтинги популярности у них сумасшедшие, и каждое слово народ ждет с трепетом, тем более что говорят они так же, как и поют - от души. Пришел Депутат и сразу стал свидетелем рождения новой звезды, которая как раз при нем зажглась.
   - Ты смотри, ловко у него получается! - признался он, слушая ничего не значащие монологи, но звучащие смешно. Еще бы! Депутат первоначально вздрогнул, когда, проходя мимо одной из студий, до его слуха донесся знакомый голос.
  - А этот что тут делает? - напрягся народный избранник, - вроде, по регионам поехал. Затем заглянул за дверь и опешил, увидев молодого и совсем незнакомого парня, который говорил голосом одного из членов правительства.
  - А президентом может? - выдвинул Депутат смелую идею.
  - Может! - надрывался от смеха народ.
  - Не пойму, куда глядят ребята из ПГУ!
  - А причем здесь ПГУ?
  - Им как раз такие разносторонние кадры нужны.
   Кроме Депутата восходящую звезду заметили и другие, в том числе и женщины. Насчет президента и кабинета правительства не известно, но успех состоялся.
   Депутат нисколько не удивился, шастая по коридорам и постоянно натыкаясь на своих коллег, вылетающих из одной студии и сразу отправляющихся в другую, махая в приветствии руками и обсуждая тему предстоящей передачи. Они мирно похлопывали по плечу друг друга, как будто только что не было горячих дебатов и ожесточенных споров. Иногда, правда, случались неприятные моменты, которые выражались в нанесении легких телесных повреждений, но происходили такие стычки крайне редко и к политике не имели никакого отношения. Наиболее захватывающими и, естественно, драматичными являлись диспуты, по неизвестной причине названные ток-шоу, так стремительно набирающие популярность, прежде всего у самих организаторов.
   В своем стремлении внести свежее и нестандартное решение умные люди, а таких на телевидении всегда много, использовали все возможные приемы. Смело перешагивая через установленные в прошлом анахронизмы, ведущие стали объединяться в пары не только по половому признаку, но и с учетом симпатий зрителя. Известно, одному брюнетки нравятся, другой не равнодушен к блондинкам. Не осталась забытой и другая составляющая успеха: ум хорошо, а два - лучше. И если мужики все же проявляют некоторый такт в отношении собеседника, то от женщин - ведущих ждать пощады не приходится. Сверкая улыбками и играя подведенными глазками, они медленно, но уверенно начинают поднимать на своей дыбе очередную жертву, прислушиваясь сначала к легкому поскрипыванию деревянного колеса, а затем к стонам несчастного, легкомысленно полагающего, что им нужен его внутренний мир, неповторимый и богатый. Недаром одна из самых страшных пыток, созданная человечеством, носила женское имя. Наши дамы об этом не только не забыли, но и, несомненно, продвинулись дальше, копаясь в мозгах и извилинах выбранной жертвы, как алхимик в поисках новой субстанции. Добровольные жертвы, наивно рассчитывая показать благородство своей души, не знали, что приговор уже подписан, а происходящее ничто иное, как коварный фарс, призванный на потеху сидящим у телевизоров.
   Среди мужчин, рассчитывающих только на собственные силы, развернулась самая настоящая битва. С экранов полетели расплющенные мозги, внутренности и гениталии, несколько озадачив любителей фильмов "ужасов", так как в действительности все выглядело значительно выразительней, чем на зарубежных лентах мастеров этого увлекательного жанра. Сами не осознавая, многие тележурналисты выступили пионерами, создавая подлинные шедевры уникального и неповторимого направления. Вот только усилия их оказались напрасными. Посчитав задачу выполненной, и посадив на "информационную" иглу полстраны, многие перестали "рвать на себе рубаху" и растить бороды. И в самом деле, что они могли донести до народа? Все, что происходило лет двести, а может триста назад? То, что зимой холодно, а летом случаются пожары? Простой люд и прежде знал, когда бояре сердятся, у холопов в это время чубы трещат. А сердятся бояре часто и, хотя вальяжно раскланиваются друг перед другом, всегда ждут случая на шубу незаметно наступить, а там разбирайся, то ли ступенька крутая, то ли с вечера медовухи лишнюю принял. А как же! Кто же за здравие царя батюшки откажется? Тем более что времена нынче пошли смутные, стрельцы тесаки заточили, а тут еще керосин в палатах пропал! Лампадку не зажжешь на всю катушку, а от лучины одно недоразумение. Потрепали намедни одного, основательно тумаков всыпали. Глянули - не того! Как так? Да темно было, все в шапках, поди - отличи. У батюшки от хлопот и забот голова кругом, не успел еще со своими озорниками разобраться, а тут уже иноземцы за околицей подошли и лагерем встали. Поглядывают, да принюхиваются, гонцов шлют и на ассамблею зовут. А как не пойти! В интеграцию вступить хочется, да заодно полюбопытствовать, как там у них?
   Ну, а что потеха народу нужна, так никто и не возражает. Многие как раз на этом и специализируются, не забывая, однако, кто и зачем их сюда поставил.
  Среди новых знакомых Депутата, регулярно общающихся с массами посредством телевидения, выделялся один журналист. В меру шустрый, но осторожный, знающий толк в работе с публикой по прежнему опыту своей профессии, он слыл большим поклонником футбола. И хотя передачи вроде не имели никакого отношения к его увлечению, он по привычке собравшихся разбивал на команды, не важно, народные представители пришли, министры или друзья. Правил, естественно, никто не знает: вперед лезут, толкаются, кричат, и ему постоянно хочется в свисток свистнуть. На трибунах для поддержки сидят болельщики, подбадривают и подзадоривают участников. А те петухами расхаживают, изредка наскакивая друг на друга и стремясь клюнуть в темечко. Но не больно, только слегка обозначив удар, как и полагается в солидном заведении. Встречаются, конечно, казусы, когда вместо темечка в ухо шлепнут или в нос, но тогда сразу дисквалификация. Народ же не зверь кровожадный, понимает, что дерутся до первых кровавых соплей, хотя порой пыхтит, в азарт входит и ставки делает. Часто потеха удается на славу, отчего рейтинги и зарплата высокая. Вот на такую передачу и пригласили Депутата, когда умные люди подсказали, что он мужик азартный смелый и прекрасно бьет штрафные удары.
  
   Режиссер не ожидал, что коллега позвонит ему так быстро. Может, конечно, не забыл о своем стимуле, а может, просто решил поддержать отечественное кино, все же патриот.
  - Слушай, у нас возникли некоторые вопросы по сценарию.
  - Ты же говорил, что он тебе не нужен? - удивился Режиссер.
  - Во-первых, главный герой положительный или отрицательный?
  - Он - просто герой.
  - А зачем тогда пьет постоянно?
  - Так все пьют! - не понял Режиссер.
  - Согласен.
  - Что еще?
  - Там интимная сцена у него, - подсказал коллега.
  - Без любви нельзя, - возразил Режиссер.
  - Ради бога, но не понятно, почему поезд входит в туннель?
  - Это метафора!
  - Но как это сыграть? Брюс говорит, что так быстро уже не сможет!
  - Передай ему, он только снимет штаны, как пойдет крупным
  планом поезд.
  - А кто будет играть туннель? - спросил коллега, - у нас с такими данными никого нет.
  - Господи! И это Голливуд?! - подумал Режиссер. - Что предлагаешь?
  - Может, традиционно? Крупным планом голый женский зад на железнодорожной насыпи?
  - В России так не принято, - отверг идею Режиссер, - что еще?
  - Гонорар, думаю, знаешь? - и он назвал цифру.
  - Ты же говорил, что расценки упали, - возмутился Режиссер.
  - Есть один вариант, - предложил коллега, - очень неплохой.
  - Какой вариант?
  - Заплатить за его новую виллу, он тут недавно присмотрел. На Азорских островах. Сумма такая же получается.
  - Хорошо, мы подумаем, - ответил Режиссер, - еще есть замечания?
  - Пока нет, но он сценарий до конца еще не дочитал.
   Режиссер сделал немало фильмов и опыт имел богатый. Еще у него имелись и знакомые, которые могли дать бесценные советы. Среди них выделялся один очень толковый, в бытность свою служивший самым настоящим советником. Оставшись без работы в силу непредвиденных обстоятельств, он никак не мог остановиться и продолжал трудиться, упорно работая мозгами. Но не бесплатно, конечно, так как на государевой службе уже не состоял, и назначенная пенсия не соответствовала не только его потребностям, но и богатому внутреннему миру. Связи и контакты в высших эшелонах власти подсказывали, в каком направлении следует обратить свой взор, чтобы исправить положение. К нему и решил обратиться Режиссер. Найти его оказалось непросто, люди постоянно нуждались в помощи, и Советник часто выступал в привычном для себя амплуа. Режиссера он уважал, даже посмотрел как-то один из его последних фильмов, и ничего удивительного не было в том, что бывший чиновник сразу откликнулся на его просьбу.
  - Виллу хочет купить? - начал с отправной точки Советник, - на Азорских островах. Где это? Кажется, Португалия. Кому должна Португалия?
  - Многим должна, - пытался вспомнить Режиссер, - Америке, например.
  - Подожди, для начала, может, ему еще где-нибудь предложить?
  - Как это?
  - Островов мало, что ли? Соловецкие есть. Новая земля, Шпицбергена.
  - Это несерьезно, - обиделся Режиссер.
  - Я просто размышляю, - признался Советник. - Кому должна Америка?
  - У нее тоже долги невыполненные есть, - уверенно сказал Режиссер.
  - Об этом можно забыть, - вслух размышлял Советник. - Короче, чтобы тебя не утомлять, я подготовлю проект. Проконсультируюсь, где надо,
  в МИДе, например, еще кое-где. Не волнуйся. Задачу решим.
  
  
   Депутат прошел и уселся на место. Слегка одернул штаны, чтобы были видны свежие и в тон носки, крутанул головой, ослабив галстук, а затем огляделся. Предстояла очередная схватка, и зрители терпеливо ожидали бойцов, вероятно, разогревающихся в последние минуты за кулисами. Рефери в строгом темном костюме поднялся на ринг, ловко прошмыгнув через канаты, натянутые по периметру площадки. Для начала проследовал в один угол ринга, где пожал руку секундантам, затем повторил процедуру и поприветствовал членов штаба их противников. В это время раздался легкий гул, постепенно набирающий силу и заполняющий зал. Вдоль рядов сопровождаемый группой поддержки двигался один из бойцов, сверкая глазами, уходя от невидимых ударов соперника и отвечая ему короткими хуками слева. Был он приземист, кривоног и сухощав. Короткий покатый лоб, словно панцирь, навис над бровями, а нос уже давно провалился или сплющился, потеряв привычные очертания.
   - Гамадрил, - услышал Депутат его прозвище и понял, насколько точно оно отвечает действительности.
   Едва боец успел оказаться на площадке, как сразу через канаты туда же запрыгнул его будущий противник, не менее убедительный претендент на победу.
   - Помним правила, - предупредил рефери, осматривая соперников, поедающих друг друга откровенно враждебными взглядами, - у каждого по три минуты.
  - Вы на кого поставили? - услышал Депутат и обернулся.
  - Еще не решил, - признался он.
  - Ставьте на Чикатило, в прошлый раз он буквально разорвал конкурента, жалко было смотреть.
   Второй боец скинул халатик с надписью "Голосуй или проиграешь" и приступил к своему ритуальному танцу, злобно вскидывая руки и призывая в помощь страшных духов, которые, очевидно, уже носились над рингом.
   Протяжно зазвучал гонг, и в следующую секунду оба стремительно бросились навстречу друг другу. В возникшей тишине что-то лязгнуло, отдаленно напоминая треск костей, и раздался протяжный стон. Гамадрил отлетел, словно шарик к канатам, и каким-то чудом удержался на ногах.
   - Рви его, рви, - завизжал кто-то из зала, и публика взорвалась, как будто ухнула бочка с порохом.
   - Хорош! - услышал Депутат поощрительный возглас, не в силах оторваться от свирепого поединка.
   Чикатило и в самом деле оказался хорош, он наскакивал на своего врага, не давая ни малейшей возможности произвести контрудар, безжалостно молотя руками и ногами.
  - А как же правила? - непроизвольно вырвалось у Депутата.
  - Правила такие: никаких правил! - прохрипели слева.
   Три минуты пролетели, словно одно мгновение, и бойцов с трудом растащили по углам.
   - Круто, - согласился Депутат, вытирая испарину. Ему вдруг показалось, что на площадке прыгал и дрался он сам.
  - Ну, как вам поединок? - сосед слева вспотел не меньше Депутата, облизывая пересохшие губы и заметно раскрасневшись, - я же советовал, ставь на Чикатило!
   Однако второй раунд принес большой сюрприз, и противники поменялись ролями. Гамадрил неведомо откуда почувствовал такой прилив энергии и вдохновения, что преобразился на глазах, вызвав бурю оваций у многочисленных поклонников. Не обращая внимания на полученные прежде удары, он принялся крушить своего врага, и, если бы не вмешательство рефери, бой, безусловно, закончился бы раньше положенного срока.
   - Это они сегодня дерутся один на один, - вновь решил заполнить паузу сосед Депутата, - а если в парах! Захватывающее зрелище, сопли летят до пятого ряда. Именно поэтому я не люблю там сидеть. Костюм приходится в химчистку отдавать, хотя видно лучше, особенно глаза.
   Словно в подтверждение сказанных слов, на большом экране появился молодой дядька, предлагающий постирать белье.
   - Реклама, - догадался Депутат, наблюдая, как женщины, совсем не похожие на тех, кто обычно занимается домашним хозяйством, с радостью предлагали на выбор кучу грязного барахла. Дядька обещал очистить от пятен все сорочки, подштанники и зайти через неделю. Денег не брал, чем, естественно, и располагал к себе женскую часть населения.
   Третий раунд огорчил всех. Бойцы, возможно, устали, но бой превратился в обмен оплеухами, невыразительными и нудными, создающими больше шума, чем ущерба обеим сторонам.
   - Тьфу, - плевались многие зрители, сами выдохшиеся и не в состоянии поддержать своих кумиров.
   - Какие впечатления? - усталый, но довольный рефери узнал Депутата и подошел к нему, как только закончился бой, и народ потянулся к выходу, обмениваясь впечатлениями.
  - Начало очень сильное.
  - Так всегда случается, - рефери поправил очки и улыбнулся.
  - Но на многие вопросы ответа я, увы, не услышал. Одна трескотня и пустые фразы, хотя организовано все по высшему классу.
  - Стараемся, - оценив комплимент, заметил рефери, - когда вы созреете для выступления?
  - Я? - удивился Депутат.
  - Пора, давно пора показать себя людям.
   - Может, на следующие дебаты? У вас какая ожидается тема?
  
  
   - 3 -
  
  
   Эдуард Альбертович Мицкевич открыл старенькую тетрадку, поправил очки и пробежал взглядом последние записи. Нашел нужную, обвел кружком дату и улыбнулся. В свои шестьдесят с небольшим память работала исключительно исправно, чему он и был так рад. По роду своей трудовой деятельности ему приходилось общаться с той категорией людей, которые переходили в особую касту, возвышающуюся над остальными, как верхушка айсберга над скрытыми в мутных и темных водах сотнях тон замерзшего льда. Эдуард Альбертович работал с генералами. И несмотря на скромную должность, именно он приказывал им явиться в тот или иной, согласно его решения, день. В последние годы Эдуард Альбертович обратил внимание, что вверенный ему контингент заметно изменился, и не только внешне, хотя с точки зрения профессионального интереса его привлекала эта самая внешняя сторона.
   - Да, - отметил он, - на лошади никто из них уже не проедет, как в былые времена. Пусть даже подтянется и раздвинет ноги, - продолжал размышлять старичок, рисуя в своем воображении картинку, - куда же он, бедняга, свой живот денет?
   Эдуард Альбертович на мгновение отвлекся, мысленно выполняя несложное математическое действие, заключающееся в том, чтобы из одной суммы чисел вычесть другую, и хотя невдалеке находился калькулятор, он преднамеренно производил подсчеты, полагаясь только на свои природные знания. Получив ответ и зафиксировав его на кусочке ткани, пересчитал вновь и остался доволен. Ошибки не произошло.
   - Так, - продолжил Эдуард Альбертович, - еще один на сегодня. И тут раздался звук, который происходит, когда чихают. И в самом деле, Эдуард Альбертович вдруг замер, потому что знал наверняка - чихать придется еще два раза. И точно, через считанные секунды маленькая головка смешно дернулась, разрезая застоявшийся воздух.
   - Еще один, - он вытер нос платком, аккуратно сложил его и сунул в карман, - интересно вместо кого?
   Подобный вопрос задавали многие и не только Эдуард Альбертович. Когда в столице появился еще один молодой генерал, новость о его назначении стремительно понеслась из одного кабинета в другой, опережая, как всегда, приказы на серьезных бланках, вложенные в мягкие и пухлые папки, приятные как для взгляда, так и на ощупь. Действительно, вопрос заставлял волноваться многих, уже вжившихся в окружающий пейзаж и пустивших глубокие корни, которые переплелись между собой и даже заползли на соседнюю территорию. Однако в большинстве своем военным людям не принято ставить под сомнение и тем более обсуждать принятые свыше решения, хотя интересно.
   - Ничего, посмотрим, что он из себя представляет, - отметили самые бывалые, уже зрелые коллеги, имеющие кроме огромного стажа, еще и опыт. А приобрести последний, как известно, можно только в столице.
   - Входите, - разрешил Эдуард Альбертович, когда точно в назначенное время раздался стук в дверь, а затем в небольшое помещение заглянул мужчина.
  - У вас на четырнадцать назначено?
  - Так точно, - кивнул молодой генерал, - разрешите?
  - Раздевайтесь, вон там, за ширмой.
   Генерал послушно прошел в указанном направлении и также послушно начал раздеваться, сопя носом.
   - Ну, как?
  - Вроде, ничего, - ответил Генерал.
   - Вы потренируйтесь, пройдитесь, хотя по опыту знаю, часто делать это не придется.
   Генерал прошелся, чтобы прочувствовать, где жмет, как голову держать. Присел пару раз, пощупал у мундира подкладку, и, если честно сказать, немного разочаровался. Издалека смотрится лучше, чем вблизи, а когда совсем близко, то есть на себе, видны некоторые несовершенства. Он остановился и глянул на себя в зеркало. - Неужели это я?
   - У меня папа, - заметил Эдуард Альбертович, убирая рулетку, которая вылезла из кармана жилетки, - галифе кроил историческим личностям. Они постоянно верхом, с лошади слезали, только когда от усталости падали.
  - Личности? - уточнил Генерал.
  - Кобылы, - подсказал портной, - поэтому требования очень жесткие, особенно там... вы сами понимаете, где.
  - Конечно, жесткие, существовал революционный закон и дисциплина.
  - Вы меня не поняли, - Эдуард Альбертович на сей раз тронул очки, - все время в седле, туда - сюда...
  - Ах, вы об этом, - улыбнулся Генерал, продолжая созерцать свое отражение.
  - Седло изнашивалось, а галифе хоть бы что, - портной подошел к шкафу и скрипнул дверцей, - сейчас самое главное.
   Он по - отечески поправил прическу у Генерала и водрузил на голову высокую, если не сказать огромную, фуражку. Военный сразу стал выше ростом, а в глазах блеснула до этого непонятно где пребывавшая гордость.
   - Очень выразительная фуражка, - согласился посетитель, - чувствуется, вся душа вложена.
   - Так-то оно так, - кивнул Эдуард Альбертович, - вот только представляться придется без нее.
  - Верно, - вспомнил Генерал и немного расстроился, не желая расставаться с настоящим произведением.
  - Продумано все до мелочей, - любовался Эдуард Альбертович, - с учетом размеров и высоты салона машины.
  - Жене можно показать?
  - А как же! - портной незаметно ковырнул в носу, - вы переоденьтесь, а я пока приготовлю.
   Супруга, та вообще разревелась, увидев его с лампасами и кокардой, вероятно, сообразив, какой важный рубеж в жизни перейден. Обидно, что им ничего не положено, даже несправедливо. Обязательно следует учредить какой-нибудь знак отличия, недорогой, и в то же время заметный. Идея очень новая и полезная. Непонятно, как к ней еще не пришли государственные мужи?
   Генерал в данный момент испытывал чувство удовлетворения: в своей марафонской дистанции по жизни многие конкуренты остались далеко позади. Тактику, очевидно, неправильную выбрали - ускоряться пробовали или темп непосильный взяли, а он как начал без суеты, так и продолжал, постепенно обгоняя соперников. Теперь прошел все отборочные соревнования, и его пригласили в команду.
   В отличие от Генерала, Советник прежде состоял в сборной, но ее недавно распустили и назначили нового тренера. Пробовал сработаться с очередным наставником, но отношения, к сожалению, не сложились. Советник не стал особенно унывать и вскоре увидел другие, вполне реальные перспективы. Для начала распутал пару сложных ситуаций, и у него так ловко получилось, что все остались довольны, включая его самого. Ему и деньги заплатили, и стали рекомендовать, как крупного специалиста, другим господам-товарищам. Когда к нему обратился Режиссер, он сразу сообразил: дело трудное, но перспективное. В жизни всегда можно найти выход из любой, даже самой затруднительной ситуации. Ответ заключался в психологии человека и умении подстроить ее под существующие обстоятельства. С другой стороны, пришло понимание ошибки в тезисе " деньги решают все". Иногда можно обойтись и без них - все равно всегда не хватает, и люди постоянно друг другу должны. Вот такая невероятная теория была взята на вооружение Советником. Самое удивительное заключалось в том, что она часто приносила результаты. Советник научился составлять сложные схемы, в которых участвовали не только граждане, но и банки, корпорации, синдикаты, даже правительства различных стран. Все в этом мире взаимосвязано, только нужно знать, откуда следует разматывать ниточку. Порой случалось, что, решая одну задачу, Советник сталкивался совсем неожиданно с другой, становившейся его работой на следующем этапе. В разработке у него всегда находилось несколько проблем, и больших и малых, и часто они пересекались. Начиная трудиться над решением вопроса, предложенным Режиссером, Советник сразу увидел несколько возможных вариантов.
  
  
   Режиссер тоже без дела не сидел и решал другие, важные для него задачи. Одну из них пришлось поручить жене. По правде говоря, идею предложила супруга. Он ее одобрил и посоветовал довести до конца. Но на определенном этапе возникли сложности, или, лучше сказать, расхождения. Несмотря на то, что они прожили долгую совместную жизнь, иногда происходили эти самые расхождения по тому или иному вопросу. Предложенная идея оказалась хороша. Режиссер даже немного огорчился, что такая мысль пришла в голову не ему, а жене. Что за идея? - Поставить вензеля на предметы обихода. Это позволить себе не каждый может. Режиссер согласился с женой, почувствовав, что пробил именно такой час. Кто-то скажет: гордыня и пустая трата денег. Возможно. Просто до этого нужно дорасти. Здесь, если хотите, заключается глубочайший смысл твоего существования на грешной земле, который является ничем иным, как приветом потомкам.
   Когда стали составлять список, где необходимо поставить вензеля, сначала возник диспут, потом спор, едва не закончившийся конфликтом. Все началось с проекта. Жена предлагала буквы и старый российский герб. Режиссер настаивал на своем профиле.
   - Ты представь, как кто-то будет вилкой ковырять твой нос на тарелке? - спросила она.
   - Софа, наоборот, потомки вспомнят меня, всякий раз усаживаясь за стол, - возразил Режиссер.
   - А как с туалетной бумагой? Там тоже нужен профиль?
   - Разрешаю напечатать твой, - рассердился супруг.
  Вечером, когда взаимная обида прошла, они вновь вернулись к этой теме.
   - Что еще необходимо внести в список? - спросил Режиссер.
   - Вещи, которые переживут нас, - грустно заметила Софа.
   - Тебя или меня? - уточнил Режиссер и понял, что опять допустил непростительную ошибку.
   - Почему ты постоянно обижаешь?
   - Тебе нравится страдать и искать постоянный повод. Пусть будет двойной профиль, - сдался он.
   - Гидра какая-то получается.
   - Скорее, декабристы, - дал волю воображению Режиссер.
   - Придется остановиться на инициалах и гербе. Может, закажем проект,
   там люди с фантазией?
   - Заплатим кучу денег и в конечном итоге будем иметь то, с чего начали, -
  заметил Режиссер, и принялся ходить взад и вперед по комнате, - знаю этих художников. Один единственный Илюша раньше что-то мог. А теперь только повторяется.
  - Так и у тебя давно новых идей не возникало.
   - Идеи как раз есть, денег нет, - продолжал ходить Режиссер. - Пока нет, но будут.
   - Неужели за новый фильм решил взяться? - встрепенулась жена.
   Режиссер не был суеверным, но говорить раньше времени не хотел. Как не хотел признаться самому себе, что немного побаивается. Сделать лучше, свежо невероятно трудно. Иногда просто невозможно, а порой даже вредно, поставив под сомнение прежние заслуги. Внутренняя борьба еще не закончилась, хотя первые шаги он уже предпринял. Раньше, чем больше возникало трудностей, тем уверенней Режиссер чувствовал себя в своем решении. Это ему помогало. Сейчас он вел себя совсем по-другому. Если суждено, значит, судьба сама поможет, устранит трудности и преграды на пути. Он словно предлагал новые правила игры.
  - У тебя и так дел хватает! - продолжала Софа, - зачем тебе это?
  - Понимаешь, я прежде всего - художник, а потом свадебный генерал,
  председатель жюри, народный артист, почетный гражданин, кто там еще?
   - Ты действительно этого хочешь? - еще раз спросила она, не замечая, как взволнован супруг.
  - Я хочу почувствовать вновь то, чего мне так не хватало эти годы.
  - Творчества? - уточнила жена, не понимая, что одним словом выразила все, о чем он собирался ей говорить и объяснять. Режиссер так удивился, что перестал ходить и внимательно посмотрел на Софу.
  - Я согласен на твой вариант вензелей, - вдруг ответил он.
  
   Кому нужны фильмы? - Всем. Кто их делает? - Все. У одних это получается, у других получается неплохо. Кто решает, где просто получается, а где - неплохо? Зритель решает, - скажет большинство. Возможно, так было раньше, но не сейчас. Фильм стал продуктом, и прежде чем родиться, на него уже повесили лейбл. Его еще нет, но товарный знак уже есть. Чтобы фильм удался, нужны консультанты. Можно обойтись, конечно, и без них, но тогда есть риск попасть впросак, допустить непростительную ошибку, вызвав ухмылки критиков и нападки недоброжелателей.
   Когда молодой Генерал стал принимать дела, ему позвонили и предложили проконсультировать одну знаменитость. Генерал - человек военный, но и у него возник вопрос.
   - Почему я? Генералов мало, что ли?
   - Молодой нужен генерал, - подсказали ему, хотя вслух никаких сомнений высказано не было
  - А как же дела? - хотел спросить он, но умолчал и правильно сделал.
   Когда пришел посетитель, Генерал немного нервничал. Во-первых, ему не принесли никаких бумаг, чем серьезно его озадачили. Даже не знаешь, с чего начать! А потом он так не привык, да и не над чем работать! Но как только дверь отворилась, и в кабинет решительно шагнула фигура, стало легче. Так как фигурой оказался Режиссер, тот самый, что приезжал на республиканский конкурс, когда Генерал еще ходил в полковниках и поджидал вакантное место в столице. Прежде им встречаться не приходилось, но военный много знал о знаменитости и несколько сожалел, что не увиделся с ним прежде. И вот судьба решила исправить ошибку и давала еще один шанс.
  - Очень рад, очень рад! - приветствовал Генерал и даже приподнялся с кресла для большего гостеприимства.
  - Больно молод, - подумал Режиссер и не оценил оказанный ему благородный жест.
  - Вы присаживайтесь, - на правах хозяина предложил Генерал и пожалел,
  что на нем нет мундира. Режиссер еще ни о чем не жалел и спросил, сколько у него есть времени, хотя в душе ему на это было наплевать.
  - Совещание у меня через час, - подсказал Генерал. Действительно, совещание должно состояться через час, но на следующий день.
  - Решил тряхнуть стариной, - начал Режиссер. - В этой связи мне нужен дельный совет, чтобы все происходило реалистично и правдиво.
  - Речь идет о вашем новом фильме, - с полуслова понял ход мысли
  Генерал, отличавшийся от других военнослужащих большой сообразительностью.
  - Сценарий, естественно, написан, но если нужно - внесем изменения.
  - Что требуется от меня? - по-военному конкретно спросил Генерал.
  - Если коротко, герой сталкивается с разведывательными службами
  противника. Чтобы быть правдивым, хотелось бы знать кое-что о методах работы.
   - Ну, дает! Он еще бы попросил взять консультацию у наших действующих разведчиков! А может быть, это проверка такая? - пришла в голову еще одна мысль. - Поэтому именно мне и поручили с ним переговорить?
   И пришла эта мысль не случайно, а, вероятно, прежде всего, в силу обстоятельств, связанных с ростом профессиональных качеств Генерала, требующих, как известно, много времени и труда. Сначала ты оттачиваешь мастерство, приглядываешься к нему, изучаешь, а затем уже мастерство начинает полировать тебя. Наступает такой момент, когда уже непонятно: где ты, а где мастерство. Это как раз и называют профессионализмом. Генерал в своей работе всех подозревал. У него в должностных инструкциях так и записано, а когда ты становишься мастером своего дела, все происходит автоматически. И осуждать Генерала за возникшие подозрения смешно и несправедливо, тем более в кабинете и на службе.
  - Я сделал выжимки из сценария, - Режиссер достал папку, на которой красовался вензель знаменитости, - чтобы вы имели представление, о чем идет речь. Почувствовав в руках бумаги, Генерал быстро пришел в себя и успокоился.
  - Нужно с этого и начинать, - сказал он, разглядывая вензель. - Герой в сценарии - наш человек?
  - Вообще-то наш, - Режиссер вдруг задумался и тут же добавил, - но не наш.
   Такой ответ мог поставить в затруднительное положение любого, но не Генерала.
  - Двойной агент?
  - Он персонаж отечественный, но играть его будет иностранец, - раскрыла секрет живая легенда отечественного кино.
  - У нас такое тоже случается, только наоборот, - в свою очередь поделился тайной консультант.
  - Это нестандартное решение, а в остальном хотелось, чтобы все выглядело как в жизни.
  - В жизни за такое перевоплощение от двадцати лет до пожизненного могут дать, - предупредил Генерал.
  - У нас не сериал, - испугался Режиссер и пожалел, что пришел.
  - Правильно сделали, что обратились ко мне, - совсем запутал собеседника Генерал. - Давайте поступим так. Я прочитаю, - он пододвинул к себе папку, - и внесу предложения.
  - Буду очень признателен, - Режиссер обрадовался, что разговор закончился на оптимистической ноте.
   Когда закрылась дверь, Генерал посмотрел на папку еще раз. Совет он даст. Интересно, что там нагородил сценарист? Теперь все пишут и снимают о нас. Большей частью бред какой-нибудь. Обязательно со стрельбой и девками. Нет, чтобы внутренний мир показать, силу воли, напряжение ума. Вот над чем надо работать! Может подсказать?
   Он встал и прошелся по кабинету. Еще не обжил его, но уже привыкает.
   Жалко, что титры теперь принято по окончанию фильма запускать. Многие уже перестают смотреть. Могут и не увидеть его фамилию. Это и будет первым замечанием. Зритель должен сразу увидеть и почувствовать, с кем советовались. И тут же, сев за стол, размашисто написал: " Выражаем благодарность консультанту фильма генерал - майору..."
  
  
   -4-
  
  
   Раздался гимн России, и Советник встал. Любой уважающий себя и державу патриот поступит именно таким образом, хотя, как известно, мнения по данному вопросу разделились. Произошло много словесных баталий, было высказано еще больше дельных замечаний и соображений. Общественность долго обсуждала, но некоторые все равно остались неудовлетворенными, а встал Советник, потому что мобильный телефон оказался не в кармане, а на столе еще с вечера, и сейчас трубка зазвонила, точнее, заиграл гимн. Советник очень любил гимны и менял их каждую неделю. В своем телефоне.
   - Слушает Адвайзов, - сказал он и сел, как положено воспитанному человеку. Но не на стул или диван, а на коврик, ловко поджав под себя ноги.
   - Я навел справки, о которых ты просил, - ответила трубка.
   - И что там у нас складывается? - спросил Советник.
   - Если в двух словах, интересующая вас личность много задолжала, - и звонивший стал минут пять рассказывать о кредитах, взятых в банках, не выплаченных процентах и прочей информации, сопровождающей финансовые операции.
   - Но и ему должны, - закончил свое короткое выступление собеседник.
   - Это уже забавно, - обрадовался Адвайзов, - и много?
   - Должен он больше.
   - Ты всегда приносишь мне хорошие новости, - развеселился Советник, - сроки уже истекли?
   - Через пару недель можно включать счетчик.
   - Сумеет выкрутиться, как ты думаешь? - Советник продолжал сидеть, не испытывая тех неудобств, что случаются у любого неподготовленного человека в столь непривычной позе.
   - Если учитывать проценты, маловероятно.
   - Очень хорошо, - дыхание приятной волной скользило внутри, настраивая на умиротворение, - у меня к тебе просьба.
   Возникла небольшая пауза, вызванная тем, что диафрагма замерла, а вместе с ней и пульс, лениво, подсказывающий, что вскоре наступит расслабление.
   - Слушаю, - поторопила трубка.
   - Дай мне знать, если появится что-нибудь новое, - он непринужденно и медленно выдохнул, чувствуя тепло внизу живота.
   - Договорились, - ответил звонивший и отключился.
   - Приятно, когда день начинается с радостных новостей, - как во сне пронеслась далекая мысль. - Хотя все относительно, что для одного хорошо, для другого головная боль и бессонные ночи. В сложной цепочке уравнений, выстроенной Советником, одно уже было почти решено. Теперь предстояло взяться за другое, не менее ответственное. Однако Адвайзов уже проваливался в нирвану, осознавая, что сегодня он достиг ее быстрей, чем это удавалось прежде. Господин Адвайзов был сомневающимся атеистом. На каком - то жизненном этапе он вообще не забивал себе голову религиозными догмами, хотя прекрасно представлял схему сотворения мира, предложенную в объемной и редко встречающейся во времена его молодости книге. Но однажды ему в руки попалась другая, казалось, совсем не имеющая отношения к религии брошюра. Оказалось, что создана она в соавторстве с известным и уважаемым в стране ученым, авторитетным человеком, чье мнение высоко ценили. Работа разошлась мгновенно, возможно, в силу незначительного тиража издания, либо по причине незнакомой прежде широкому читателю темы. Но главное, что удивило Адвайхова, так это то, что он стал обладателем самого настоящего пособия по восточной медитации, и хотя автор уклонялся называть вещи своими именами, в назначении работы сомнений не оставалось.
   Адвайзов, как и многие его сверстники, порой испытывал настоящий духовный голод, особенно в областях неизведанных и таинственных, именно таких, каким представлялся далекий Восток. Самым серьезным образом изучив брошюру и руководство, он приступил к занятиям, план которых был изложен в приложении. Конечно, достигнуть результата самостоятельно невероятно сложно, однако возникшее желание и настойчивость помогали в трудном и непривычном деле. День за днем он следовал советам и наставлениям, терпеливо овладевая сначала техникой дыхания и расслабления, а затем, решая предложенные в книге небольшие, но невероятно забавные загадки, или коаны, как называл их автор. В один прекрасный момент, предаваясь занятию, ставшим жизненной необходимостью, он осознал, что подошел совсем близко к какой-то тайне. Советник словно застыл на пороге, прежде чем открыть дверь в иной и незнакомый мир. Поколебавшись, Адвайзов все же принял решение, и в следующее мгновение произошло невероятное. Объяснить с точки зрения здравого смысла это невозможно, однако чувства подсказывали, что он начал медленно подниматься, проникая сквозь окружающие его стены здания. Еще более невероятным представлялось то обстоятельство, что другой человек продолжал неподвижно сидеть, скрестив ноги. И этот другой был он сам! Ощутив дикую радость и безграничное счастье, сомневающийся атеист не заметил, как теплые слезы хлынули из закрытых глаз. Растворившись в звуках улицы, прежде раздражавших его, Адвайзов ощутил симпатию - непонятное и странное состояние, никогда прежде его не посещавшее.
  - Свершилось! - пронеслось в голове, и тут же стремительно полетел вниз.
  Произошедшее с ним в тот день тогда еще молодой человек объяснить никак не мог и тем более кому-либо рассказать. Он мучительно долго размышлял и пришел к выводу, что существует какой-то иной нематериальный мир, проникнуть в который можно, став его составляющей. Еще Адвайзов понял, что древняя и уже не кажущаяся непонятной методика Дзен позволяла сделать робкую попытку почувствовать единую, без начала и конца, не имеющую ни цвета, ни формы мысль.
   Вот и сейчас Советник привычно парил над самим собой, решая очередной и, возможно, самый сложный вопрос: " На кого я был похож до своего рождения?".
  
   Одно из испытаний, уготованное для людей - ожидание. Даже когда оно приятное и связано с положительными эмоциями, все равно начинаешь сомневаться в его свершении. Ждать приходится всем и всегда. Оптимисты предпочитают в жизни надеяться на лучшее - по их теории, какую установку ты сделаешь, таким и будет результат. Пессимисты, наоборот, не ждут ничего положительного и готовы ко всему. Такая точка зрения тоже не лишена смысла: в случае удачного финала результат вдвойне превосходит ожидание и будет значительно больше. Еще есть такая вредная штука, которая все портит и вносит дисгармонию. Это - объективные обстоятельства: с ними не могут справиться ни оптимисты, ни пессимисты. Самое невероятное заключается в том, что эти объективные обстоятельства часто создают люди.
   Молодой Генерал, совершенно не ведая об этом, стал принимать в данном процессе активное участие. Объективные обстоятельства, возможно, вы и не согласитесь с данным постулатом, создаются либо в правительстве, либо по заданию правительства в учреждениях и организациях, призванных облегчить ему работу. Все начинается с приказов и постановлений. Затем они трансформируются в проекты и при удачном голосовании принимают форму законов. А законы по сути своей и являются этими обстоятельствами, и бороться с ними невозможно, так как они объективные.
   В отличие от Генерала, Депутат уже давно был вовлечен в тот же процесс, но, правда, на другом этапе. Совместно с коллегами он решал судьбу законов, призванных навести, наконец, порядок и обуздать воцарившийся в обществе бардак. Но дело оказалось не таким простым, как выглядело на первый взгляд.
  Иногда случалось, что на разработку очередного проекта уходили месяцы, как вдруг кто-то вспоминал, что такой закон уже принимали. Тогда следовало решение внести поправки - жалко труда, усилий, времени и самих себя. Замечание, что закон не поспевает за жизнью, воспринималось не только с раздражением, но и с пониманием, так как угнаться за ней не хватало никаких сил, несмотря на самые умные предложения. Даже увеличение числа депутатов в комитетах и комиссиях также не приносило ожидаемых результатов. Когда все же удавалось сделать невероятное, всегда находилась какая-нибудь вредная фракция в Думе, с большим удовольствием проваливающая новый законопроект. Этим и объясняются кулачные бои и потасовки на заседании в момент голосования.
   Однако Депутат не унывал, второй срок призыва только начался, да и работа оказалась такой интересной, что он уже не мог себе представить что-нибудь иное. Конечно, ему нравилось играть в футбол и выступать на встречах с избирателями, но все же это было не так занятно, как творить в Думе.
   Законы, безусловно, нужны. Никто отрицать этого не станет. Всегда и везде необходим порядок. Всякая тварь божья появляется на свет и живет согласно предписанному ей распорядку и действует в точном соответствии с определенными инструкциями. С человеком сложней, он существует сам по себе и самостоятельно решает, как ему действовать. Законы тоже сам придумал, хотя ему подсказывали, что следует взять за основу. Предложенные варианты были очень просты, но их скоро забыли. Возможно, решили, что время изменилось, и они уже не подходят, а, может, просто захватил сам процесс. Известно, что человек - натура творческая и ей до всего есть дело.
  Постепенно приобретая необходимый опыт, Депутат пришел к мысли о разработке совершенно нового универсального закона, который объединил бы в себе все ранее созданные и даже уже придумал ему название. Сначала хотел назвать его " Альфа и омега". Но близкие товарищи отговорили: многим не нравилось первое слово. Тогда после долгих размышлений он, наконец, нашел, что искал. Простое и доступное название! Точно такое, как его фамилия. Запомнить легко, и звучит неплохо, потомки вспомнят, примерно, как вензеля на тарелке, но только более значительно. Хотя возникала масса препятствий и сложностей, Депутат не сдавался. Чем больше приходилось думать, тем масштабней представлялась предстоящая работа.
   Дерзкая мысль о таком универсальном законе пришла в голову, когда его избрали на первый срок. Однако, реально оценив поставленную перед собой задачу, народный избранник был вынужден признать, что не сможет ее осуществить в отведенное время, и сразу стал готовиться к следующим выборам. Избиратель к нему привык, коллеги также оценили его качества, а местная власть перестала его рассматривать как случайное политическое явление. В отличие от губернских чиновников, все еще вздрагивающих от слова "столичный", Депутат уже прекрасно разбирался не только в районах Москвы, но и в кабинетах Государственной думы. Поэтому " вторая ходка" представлялась естественным и закономерным процессом.
  
   Любая ответственная работа не в состоянии взять верх над скрытыми и заложенными в глубоких подземельях человеческой души маленькими островами радости, приносящими истинное упоение и наслаждение. Называют их по - разному, но по своей сути это ничего не меняет. Генерал, к примеру, был страшным выдумщиком и фантазером. Никто, естественно, никогда не догадывался об этом удивительном качестве. Хотя, впрочем, имелся один человек, который в силу сложившихся обстоятельств оказался допущенным в хранилище, запертое на многочисленные запоры для большинства посторонних граждан. Наиболее проницательные сразу догадались, о ком идет речь. Как только Генерал закрывал дверь своего жилища и надевал тапочки, он тут же превращался в простого Лешу, доступного, послушного и, даже отважимся сказать, смешного. Происходило чудесное превращение, если на нем еще был мундир, генерал пропадал. Менялось все, от выражения лица до походки. Голос и тот становился другим. Кроме тапочек Леша надевал спортивные штаны, правда, от известного зарубежного производителя, и говорил:
  - Ну, что, Наташка - какашка, скучала, поди, без меня?
  Наташка - маленькое, но энергичное существо женского рода, этакий Винни Пух, и не только по причине удивительного сходства в походке, но и по манере говорить глупости, не считая их таковыми, помогала Леше прочувствовать домашнюю обстановку и сродниться с ней. Оставить все заботы и суету и перебраться в другой, только им двоим принадлежащий мир. Наташка, сама того не осознавая, оказывалась тем самым ключиком к двери, за которую никто посторонний не допускался. В ее присутствии Леша не мог думать о серьезных делах, тем более о государственных. Пробовал проводить эксперименты и убедился - жена обладала магическим свойством. Сам факт пребывания ее в доме напрочь отбивал желание шевелить мозгами. Никаких мыслей не приходило. Такая трогательная забота не ускользала от его внимания, и Леша всякий раз придумывал ей разные и смешные в меру своей фантазии и воображения имена.
   Наташка прекрасно понимала, что супруг не просто забавляется, а таким образом проявляет свои чувства, и с нетерпением ожидала очередной импровизации, поражаясь богатому внутреннему миру Леши. А удивляться было от чего, если учитывать, в какой должности он состоял, и чем ему приходилось заниматься каждый день.
  - А я тебя сегодня видела.
  - Да ты что! - удивлялся он.
  - Мне так смешно стало.
  - Это еще почему?
  - Так ты носки разные надел.
  - Как разные? - Леша посмотрел на себя и ничего не заметил, - оба черные.
  - Все равно разные, рисунок другой. Я не стала утром говорить, а потом по телевизору не видно.
  - Это теперь государственная тайна! Я сам - государственная тайна.
  - А если пукнешь? Тоже тайна?
   - Самая страшная! - Леша, довольный, начинал хохотать, смешно попискивая фальцетом.
   Расположившись на диване, он открыл папку, которую ему оставил Режиссер, и собрался приступить к чтению. Однако присутствие жены отвлекало и мешало сосредоточиться.
   - Я в кабинет пройду, - как бы в оправдание сказал Леша.
   Ему было невероятно любопытно заглянуть вперед того, что еще не создано, не обрело конкретные очертания, а только сделало первые шаги. Как только он пролистал первые страницы, написанное тотчас захватило его. Непонятно, каким образом, но автору удалось придумать интересную комбинацию. То, что она придумана, сомнений не вызывало. Генерал много прочитал соответствующей литературы, большей частью такой, которая никогда не станет достоянием гласности при жизни не только нынешнего, но и последующего поколения. Предложенный сценарий показался оригинальным и очень похожим на реальность. Даже он, профессионал, соглашался с изложенным, хотя пытался найти несоответствия или просто грубые ошибки. Интересно, что за парень это написал? - подумал Генерал. Кроме богатого воображения автора здесь явно прослеживались профессиональные задатки. Вот только какие? Разобраться сложно. Это напоминало ребус, решить которой сразу не удастся. Другой вопрос, возникший перед Генералом, заключался в том, что никаких изменений не требовалось. Все выглядело так гармонично, что любое вмешательство разрушало сплетенную из мельчайших деталей интригу происходящего.
   Когда Генерал посмотрел на огромный циферблат, то не поверил своим глазам. Пока он читал и размышлял, время замерло. Часы превратились в минуты, а те в свою очередь в секунды. Он встал и проверил. Все работает. Японское чудо бесшумно двигало стрелки. Но прошло три часа! Леша осторожно открыл дверь и прошел в спальню.
  
  
   Странно в жизни получается. Одни появляются на белый свет красивыми, то есть отвечают внешним критериям совершенства, установленным, правда, неизвестно кем. Другим природа меньше внимания уделяет, и они сильно переживают. Со временем, конечно, все выравнивается, особенно когда начинается процесс дряхления организма. Народ срочно бросается принимать меры. Например, зубы вставляют, переходят на раздельное питание, освобождаются от вредных привычек, начинают вести здоровый образ жизни и даже уходят в спорт. Много тратят сил и средств, хотя, если приглядеться, видно все равно. У одного морщины на лице, у другого плешь торчит. Седина, конечно, может украсить кое-кого, даже интеллекта прибавить и благородства. Усы помогут укоротить нос и прикрыть рот. Есть люди, которые забывают это сделать. У них он постоянно в боевом положении, то есть не закрывается никогда. Женщины неожиданно сталкиваются с проблемами, обнаружив в один прекрасный момент растительность совсем в нежелательном месте. Над верхней губой, к примеру. Именно то, о чем мечтают многие мужчины, поглядывая по утрам в надежде заметить легкий пушок, который должен привести к гармонии стремительно разрастающуюся лысину. Получается страшная несправедливость и полный бардак. Природа сама запуталась, а люди страдают, особенно женщины, ежедневно сражаясь с надвигающейся опасностью. Единственное, что может спасти, это внутренняя красота. Но дело тут тонкое. Никто не знает, как она выглядит, описать ее невозможно. Однако все утверждают, что она существует и даже украшает человека, когда уже ничего не осталось - ни волос, ни зубов, ни памяти. Молодежь вообще не понимает, что это такое, и называет по-иному - интеллектом, но внутренняя красота приходит только с возрастом, и то не ко всем.
   Режиссер был не молод, какой-то шарм остался, но он точно знал, что где-то в нем присутствует эта капризная и непостоянная красота. Хотя, если до конца быть объективным, ее не хватало на общественных мероприятиях и публичных выступлениях. В тот момент, когда возникала необходимость ее участия, она куда-то пропадала. Получалось, Режиссер сам по себе, а она сама по себе. Зная о таком вредном характере, что объяснялось исключительно принадлежностью понятия "красота" к женскому роду, Режиссер полагался на свои другие качества, которые всегда были под рукой и никуда без разрешения не исчезали.
   Одним из таких качеств являлся русский язык. Он владел им в совершенстве, то есть умел не только выразить свои мысли, но и чувства. Именно эмоций так ждет публика, и тут Режиссер промахов не допускал, поэтому и пользовался всенародной любовью. Любили его все подряд - министры, например, их заместители, секретари, помощники, советники. Любил и простой народ. Критики и те не возражали. Правда, имелась группа людей, относящихся к нему недоброжелательно, но и те в сердцах восклицали: - До чего же, говнюк, талантлив!
   Режиссер мог расположить к себе собеседника, сказав пару предложений, особенно не напрягаясь. Эффект поразительный. На что одним нужно час или два, у него занимало пару минут. Секрет прост. В молодости он сыграл множество ролей, совершил невероятное число перевоплощений. И если в одном человеке обычно уживаются две личности, в Режиссере их по скромным подсчетам набиралась сотня. И в любой момент на передний план вылезал кто угодно в зависимости от ситуации. Нужен злодей - пожалуйста, сталевар - нет проблем, боевой командир - еще проще. Режиссер сначала путался сам, но потом успокоился, так как в результате все находили в нем родственное и близкое.
  
  
   -5-
  
   С каждым днем Адвайзов приближался к заданной цели, решая промежуточные задачи. После встречи с одним из бизнесменов, который попал в затруднительное положение, он заручился его поддержкой, обещая пролонгировать кредит, взятый в банке. В благодарность тот свел его с нужным человеком, располагающим другими необходимыми возможностями. После некоторого ожидания пришло согласие на встречу, и сейчас Адвайзов тщательно к ней готовился. Подготовка заключалась в том, чтобы как можно больше собрать материалов, тщательно их изучить, проанализировать и использовать в предстоящем разговоре.
   Когда подъехали в указанное место, его уже ждали. Это потребовалось, как он потом сообразил, не только для положенного в таких случаях этикета. Советник понял, что самостоятельно никогда бы не нашел дорогу, потому что провожатый постоянно подсказывал, куда свернуть, спуститься вниз или подняться вверх по лестнице. Так они блуждали добрых пятнадцать минут, переходя из одного зала в другой, мимо каких-то непонятных и завернутых в ткань предметов различной формы и размеров. Изрядно поплутав, наконец, вошли в большое помещение и провожатый, словно испарился, оставив Советника в одиночестве с какой-то непонятной и огромной фигурой то ли лошади, то ли кентавра. Он еще раз огляделся и вновь никого не увидел. Чувствуя глупое положение, Советник решил внимательно рассмотреть объект, так как делать было нечего. Перед ним, раздувая ноздри и опираясь на задние ноги, возвышалось какое-то мифическое чудовище, отдаленно напоминающее парнокопытных. Размеры фигуры впечатляли. Создавалось чувство подавленности или неполноценности перед этим огромным монстром. Советник никогда в жизни не испытывал подобного и был потрясен увиденным.
   - Наводит на мысли? - раздался голос и Адвайзов вздрогнул. Вопрос эхом прокатился по залу и еще больше поразил Советника.
   - Нет слов, - сказал он, все еще не зная, кому адресован ответ.
   - Еще не закончен, как вы могли заметить, - вновь прозвучал голос, и Советник увидел того, кому он принадлежал.
   - Здравствуйте, господин Адвайзов, - Мастер подошел к нему и слегка наклонил голову в приветствии.
   - Здравствуйте, - ответил Советник и постарался повторить движение головой, не зная, насколько это ему удалось, так как делал подобное впервые.
  - Интересное решение - сказал он после короткой паузы.
   - Вы, кстати, один из первых, кого он увидел.
   - Имеется в виду, я увидел его одним из первых?
   - Я не в счет. Я, так сказать, родитель, - засмеялся собеседник.
   - Все они с дурью в голове, эти художники, - подумал Советник.
   - У вас ко мне вопрос? - спросил Мастер, продолжая смотреть на
   свое дитя. Советник считал себя знатоком человеческой души и умел всегда выделить главное, а еще найти ключик к этой самой душе.
   - Насколько я знаю, маэстро, вы сейчас работаете над очень интересным проектом, - начал Советник и посмотрел на Мастера. Тот молча слушал, продолжая таращить глаза на своего монстра.
   - Я понимаю, что так не принято, но хотелось бы взглянуть краем глаза на ваш замысел.
   - Боюсь, не получится, - услышал он ответ, - краем глаза не получится. Замысел перед вами.
   Советник понял, что сказал глупость. В таких ситуациях люди ведут себя по-разному, но все стараются исправить положение и выйти с наименьшими потерями для себя. Советник просто засмеялся, и сделал это так, что было понятно - смеется над самим собой. Мастер вначале улыбнулся, а потом тоже хихикнул, возможно, подумав, что гость оценил его шутку.
   - Извините, - не мог успокоиться Адвайзов
   - Нет, это вы меня простите, - улыбался Мастер и перестал глазеть на свое творение.
   - Впечатление производит сильное, - кивнул в сторону монстра Советник, - это он или она? Он чуть не сказал - сука или кобель!
   - Я как-то об этом не задумывался, - честно признался маэстро.
   - У меня к вам есть очень интересное предложение, - решил перейти к деловой части разговора Советник. - Настало время, чтобы с вашим творчеством познакомились за границей.
   Мастер молчал, ожидая самого интересного.
   - В рамках международного сотрудничества с одной из южных стран необходимо сделать культурный дар. Есть мнение послать вашу работу. Хватит знакомиться по каталогам и журналам. Думаю, что они почтут за честь.
   - Вы предлагаете это? - Мастер перевел взгляд на свое творение.
   - Выполнено великолепно, остались кое-какие штрихи, - Советник вспомнил замечание маэстро.
   - Очень важен ландшафт и окружение, единый ансамбль, так сказать.
   - Вероятно, предложат несколько вариантов, - рассуждал Адвайзов, -
   с вашей стороны еще какие-нибудь пожелания будут?
   - Если честно, то все так неожиданно, - рассуждал художник. - А я вас сразу узнал, но не хотел мешать. Искусство тоже требует интимности, здесь также мешать нельзя.
   - Будем считать, что предложение принято, - подвел итог переговорам Советник, - все остальные вопросы решим в рабочем порядке.
   - Надеюсь, он тоже будет рад, - сказал Мастер и подмигнул монстру. Тот, вероятно, еще окончательно не определился, поэтому промолчал и ответа не дал.
   Когда Советник выбрался на улицу и сел в машину, настроение улучшилось. Разговор получился быстрей и проще, чем ожидалось. Пройдена еще одна ступенька, решено еще одно уравнение. Странные эти художники, - рассуждал он по дороге, - делают и не знают кого. То ли самец, то ли самка? Я, говорит, не задумывался! Ну, дает! О чем он вообще думал?
  
   Чем больше Генерал размышлял над сценарием, тем больше ему нравилось. Если в жизни описанные в сценарии события не происходили, значит, вымысел, - полагал он. Если вымысел, получается уже нереальность. Режиссер просил ближе к действительности. С другой стороны, предложенная схема событий оказалась великолепна, прежде всего для самого Генерала! Можно использовать в своих делах. Все берут на вооружение чужие идеи. Некоторые сначала их отвергают, а потом выдают за свои. Ничего страшного в этом нет, одинаковые мысли рождаются сразу у нескольких совершенно незнакомых людей, не подозревающих о существовании друг друга. Идея, несомненно, нематериальна, и она носится по белому свету и посещает разных людей. Происходит это, вероятно, по той причине, что один эту идею забыть может, второй выкинет из головы, а только третий или четвертый начнет воплощать ее в жизнь.
   Однако Генерал не был бы генералом, если бы отказал себе в главном - наложить резолюцию, что и сделал - размашисто и как ему показалось, достаточно убедительно, поверх текста красными чернилами. Именно на тех страницах, где развивались мистические и, как он посчитал, "непонятные" события.
   - С этим закончили, теперь другой вопрос, не менее ответственный.
   Предвидя, что замечания могут вызвать неоднозначную реакцию, он решил обдумать, где лучше принять Режиссера. Если хочешь иметь численное превосходство, при этом, оставаясь в одном экземпляре, нужно пригласить в кабинет. Чем больше его размеры, тем значительней превосходство. Длина стола также имеет большое значение и является внушительным аргументом в случае несогласия или недопонимания, хотя умные люди могут определиться, только подойдя к двери. Если средний рост человека составляет для мужчины метр семьдесят пять, то двери в солидных учреждениях делают в три метра.
   - Итак, только в кабинете, но без мундира, - пришел к окончательному решению он и облегченно вздохнул.
   Таким образом был найден удивительный баланс между демократичностью и властными полномочиями.
   - Проходите, присаживайтесь, - встретил Генерал гостя, как своего давнего знакомого. У некоторых это здорово получается. После того, как увидишь человека однажды, вторая встреча происходит, как будто знаком целую вечность.
   - Вы так быстро управились, я даже не ожидал, - признался Режиссер, присаживаясь, - какое впечатление сложилось?
   - Написано хорошо и даже занятно, - Генерал положил руку на папку, которую ему оставил Режиссер, - но вопросы все равно возникли, - он положил вторую руку на другую папку, где тоже красовался орел с двумя головами. Режиссер ничего не понял. В таких случаях лучше ждать продолжения.
  - Вы просили, чтобы все было ближе к жизни и реалистично, -
  последовало продолжение, - здесь мои замечания и некоторые мысли. Конечно, придется немного переделать сценарий. Но это решать вам. Мы только можем посоветовать.
  - Вы мне позволите ознакомиться?
  - Естественно, - Генерал пододвинул обе папки, - мне трудно судить, насколько это осложнит и без того непростую долю художника.
   Режиссер задумался, соображая, когда Генерал ему понравился больше: в прошлый раз или сейчас. Сравнивать трудно, кажется, галстук на нем другой, и вроде, выглядел моложе, - решил Режиссер, но это все равно не внесло ясности.
  - Замечания ваши я обязательно тщательно изучу, - пообещал он, забирая обе папки.
  - Если возникнут вопросы, добро пожаловать. Для вас всегда найдем время, - заверил Генерал.
  
  
   Депутат, несмотря на занятость, все же определился с законом, оценив масштабы своего замысла и трудности, стоящие у него на пути. Коллеги по партии в основном его поддержали. После многих согласований и совещаний он приступил к подготовке проекта - работа предстояла коллективная. Есть области человеческой деятельности, немыслимые без участия в ней различных по количеству групп людей. Например, строительство дома. Одни проектируют, другие котлован роют, третьи кладкой занимаются, стругают, пилят, красят, унитазы прикручивают, потом ленточки разрезают и премии получают. Каждая группа отвечает конкретно за свой участок. Тут все понятно. Сложней с написанием документов: возникает много противоречий и разногласий. Прежде всего, нужны самые разные специалисты - слогом владеет один, идеями другой, знаниями третий, а пишут вместе. Другая проблема появляется, когда мысли требуется оформить и выразить все на бумаге, сделать это так, чтобы было не только понятно, но чтобы еще и звучало, то есть отвечало эстетическому вкусу.
   Приступая к работе над законом, Депутат, естественно, начал с того, что решил проанализировать имеющиеся позитивные достижения в данной области. В регионах то, что искал, обнаружить не удалось, и пришлось обратить свой взор за границу. Как не ругают ее, приходится частенько туда ездить. Сначала за деньгами, а затем за опытом. Очередная разнарядка пришла вовремя, предстояла поездка, которую народный избранник воспринял не только как доверие, но и как возможность взять на вооружение самое передовое, что там имеется.
   При составлении программы так и указал, с чем он хочет ознакомиться. Другие ничего не просили, посчитав такое заявление нескромным и даже вызывающим.
   Все складывалось хорошо, только одно обстоятельство беспокоило Депутата. Страх перед самолетами. Хотя он знал, что это глубочайшее заблуждение и предрассудки, но ничего не мог поделать с собой. Ему было непонятно, каким образом металлическая птица взмывает и летит по воздуху. Конечно, он представлял в общих чертах законы, благодаря которым происходит полет. Тысячи людей каждый день куда-то отправляются и пользуются этим видом транспорта. Все уже так привыкли, что просто не обращают внимания. Покупают билеты, садятся в самолет и летят. Потом смотрят в окно, читают газеты, пьют чай, спят, беседуют или просто молчат. И все. Самолет сам летит, и делать ничего не надо. Именно это и пугало Депутата. Он не мог ни читать, ни пить, тем более смотреть в окно. Ему казалось, что самолет стоит на месте, точнее говоря, висит в воздухе и никуда не движется. Получалось, что, вступив на борт лайнера, приходилось отдавать свою жизнь в руки какого-нибудь командира корабля, который приветствовал его и других пассажиров голосом стюардессы. Для моральной поддержки иногда сообщалось, сколько часов уже налетал пилот, и каким высоким специалистом является. Для Депутата этого было недостаточно. Очень хотелось взглянуть на командира и посмотреть ему в глаза. Сам Депутат иногда приходил на заседания в Думу под легким шафе, почему не мог сделать это командир? Конечно, их проверяют и все такое, - думал Депутат. Могут возникнуть и другие обстоятельства. Живот скрутит в самый ответственный момент. Туалета в кабинете пилота нет! Где располагаются эти удобства? - В самом хвосте самолета. Хорошо, есть второй пилот. Но о его классности стюардесса, как правило, вообще не сообщает. Может, только фамилию назвать и все. Потом его постоянно пугало напоминание о том, на какой высоте они находятся, и какая температура за бортом. Стюардесса, как бы подсказывала, что в случае чего, шансов не будет никаких. Делала она это с какой-то садисткой нежностью. Во-первых, регулярно, во вторых, будила тех, кто заснул, и возвращала их к жизни. Небольшим утешением являлась несолидная порция спиртного, предложенная в полете. Депутат сразу вспоминал о командире и его заместителе. В такие моменты он становился немного верующим и начинал беседовать с всевышним. Как никак, Депутат находился значительно ближе к нему, чем те, кто остался на земле. Значит, возможности быть услышанным больше. Неожиданно приходили воспоминания о мелких грехах, и размышления о том, насколько они существены. Затем он поглядывал на остальных пассажиров и думал, как сильно они согрешили в этой жизни. Господь не станет особенно разбираться и может призвать всех скопом, если решит, что кто-то уже созрел для беседы с ним. Детский плач не раздражал Депутата, если на борту находились младенцы. В глубине души он им завидовал и мечтал превратиться в это несмыслящее существо и также орать без причины, писать в штаны, дергать все, что попадалось под руку, или тихо посапывать, не обращая внимания на происходящее вокруг. Самое удивительное заключалось в том, что, по мнению Депутата, точно такие мысли приходили в голову и многим другим, кто находился в полете, и тем, кто спал или делал вид, что спит, и тем, кто читает или делает вид, что погрузился в чтение.
   Кроме того, чтобы перенять самое передовое и прогрессивное за время пребывания за границей, Депутату предстояло выполнить еще несколько важных поручений. Сначала хотелось отказаться, программа очень плотная. Но ему подсказали - большого труда и усилий не потребуется, сделать это можно, не отвлекаясь от главных мероприятий.
   - Как это? - не понял Депутат, - если я за что-то берусь, то всегда довожу дело до конца. И пока не доведу, на другое не переключаюсь.
   - Вот и не переключайтесь, - согласились с ним, - к вам подключатся.
   - Как это? - вновь не понял Депутат и подумал, что зря сегодня
  забил два мяча головой.
   - Вы ужинать собираетесь? - спросили его.
   - И ужинать, и обедать, мне язва ни к чему! - удивился Депутат глупому вопросу.
   - Вот и славненько, - сказали ему, - там и выполните наше ответственное
  поручение. И панаму не забудьте взять. Жарко там.
   Депутат решил, что это шутка, и напрасно. Как только он сошел с трапа самолета, так сразу взмок. И все стало прилипать к телу: рубашка, штаны сразу превратились в губку, а из всех щелей, то есть из пор, брызнула неприятная и скользкая жидкость. Спасли коллеги, которые к своему большому удивлению также вспотели. Вся группа государственных представителей блестела и искрилась, постоянно смахивая с лица излишки бесплатного бренди, выпитого в полете. Именно данное обстоятельство - коллективное потовыделение и спасло Депутата. Так как где граница, там и таможня. Инструкции у них строгие, составленные и подготовленные, исходя из верных признаков нарушения закона. А если человек взмок, значит, есть основания к нему приглядеться. Везет, злодей, неположенное, волнуется! Депутат о таких тонкостях, конечно, не знал и проверки с пристрастием избежал. Есть такое соглашение между странами - не рыться в багаже и карманы не выворачивать, но только, если ты зачислен в разряд уважаемых людей. Остальным в данной ситуации лучше не потеть, не краснеть, в туалет не проситься и вопросов не задавать. Улыбаться можно, но осторожно, в меру, иначе это тоже за признак нехороший могут принять.
   Старший смены местных таможенников - бдительный страж аэропорта, просто не находил себе места, поглядывая на толпу подозрительных иностранцев. У него ужасно чесались руки проверить и прошмонать всех прибывших из далекой и незнакомой страны. Больно они были похожи на контрабандистов. Чтобы хоть как-то умерить возникший зуд, который появился после объявления о прибытии рейса, бдительный таможенник начинал незаметно почесывать свой зад.
   Дон Педро аллергией не страдал и вообще не слыхал о существовании такой болезни. Единственное, что его беспокоило, так только нос. Последнее время он стал немного краснеть совершенно без каких-либо уважительных причин. Выручало, что все остальное лицо тоже имело красный оттенок, или загар, если быть точным. Но Дон Педро все же чувствовал, как его нос краснеет и меняет форму. По утрам нормальный, нос трансформировался обычно к вечеру. Но каждое утро Дон Педро начинал с изучения этого капризного существа. Он подходил к большому зеркалу и внимательно себя рассматривал. Сегодня нос имел обычную форму и цвет, но за ночь из него вылез волосок. Удалять его Дон Педро не стал, так как тот гармонично расположился среди других собратьев, которые украшали верхнюю губу в виде пышных усов. Если вообще говорить о внешности Дона Педро, можно ограничиться усами, больше ничего примечательного в глаза не бросалось. Правда, последнее время о себе стал заявлять нос. Но делал он это как-то непоследовательно, и в расчет его принимать рано.
   Дон Педро - личность известная и занимался примерно тем же, чем наш Советник. Но называли его по-другому. Мафиози, хотя Педро относился к этому философски. Никаких проблем с законом у него уже давно не возникало. Он не возглавлял никакие бригады, триады и другие организованные сообщества. Никогда не брал в руки даже кухонного ножа. Примерный семьянин, осуждающий проституцию, регулярно посещал церковь и любил петь хором, но входил в состав семьи, несмотря на то, что в родственных узах с другими членами не состоял. Его многие уважали, а некоторые даже любили, но за глаза называли этим нехорошим словом. Возможно, потому, что он всех знал, и его знали все. Не отказывая никому в совете, всегда находил время и мог терпеливо слушать, не перебивая, даже если человек повторялся или был не в состоянии высказать свои мысли. Именно это качество - умение взять на себя чужие проблемы и притягивало к нему людей.
  
   Машина стояла на стоянке и немного нервничала. Когда она приехала, ее поставили в тень. Водитель проявлял о ней удивительную заботу и часто даже угадывал ее мысли. Но солнце окончательно проснулось и принялось забираться по небосклону все выше и выше, заглядывая в самые удаленные места и закоулки, чтобы, вероятно, выгнать оттуда тень, а вместе с ней и прохладу, которые обычно ходили парой. Машина была довольна своей судьбой, но, как и другие, страдала от жары. Она очень обрадовалась, когда появился водитель и какие-то незнакомые люди. Солнце начало припекать только капот, все остальное находилось еще в тени. Люди побросали в багажник какие-то чемоданы, сумки и пакеты. Затем открыли двери и забрались внутрь. Наверное, иностранцы, - подумала машина, прежде всего потому, что от них исходил совершенно незнакомый запах. Местные так не пахли, а носили с собой запах специй, пряностей, сигарет, кофе. От новых пассажиров пахнуло вообще непонятно чем. Хотя что-то знакомое все же присутствовало: некоторая усталость, с какой прибывшие опустились на ее мягкие сиденья. Заработал кондиционер, и сердце машины забилось чуть быстрей. На здоровье она не жаловалась, отдышкой не страдала и бегала шустро, даже когда в нее забирались очень солидные дяди и тети.
   - "Мазда", - сказал Депутат и погладил кожаную обивку. Водитель улыбнулся и кивнул головой. Машина услышала свое имя и слегка сбросила обороты, чтобы в салоне стало еще тише и уютней. Улица, наоборот, изнывала от жары, впитавшей в себя не только раскаленный асфальт, но и металл бесконечного потока машин, разного возраста и звания. Этот поток скользил почти бесшумно, притормаживал перед светофором, потом вновь ускорялся, разветвлялся то вправо, то влево, соединялся с другими, набирая силу и превращаясь в большую реку.
   Депутат поглядывал за окно на незнакомый город и думал: сколько людей! Все куда-то спешат, у всех заботы, хлопоты. У одних радостные, у кого-то грустные. Но они даже не знают о его существовании, и он видит их в первый и последний раз. Почему он не родился здесь? Кто и как это решает? Почему оказался в этом городе? Еще месяц назад Депутат не мог предположить, что будет мчаться в потоке машин и смотреть на совершенно незнакомые лица в совершенно чужой и далекой стране. Хотя дома лучше.
   Депутат был патриотом. Одной из причин, как ни странно, побудившей его проникнуться этим чувством, стало полное незнание иностранного языка. Если быть объективным, иностранный язык очень вреден для патриота. Есть большая опасность потерять те самые корни, которые так крепко держат и оберегают от всего вредного и чужеродного. Сам не заметишь, как в голову вместе с чужими словами заползут личинки сомнений, а потом, глядишь, уже превратились в настоящие гидры и оторвали тебя от родной пуповины. У Депутата в школе по иностранному языку была тройка. Твердая, хорошая тройка. Именно в этот период закладывалась основа его патриотических чувств. Почему я должен учить этот английский? Пусть они учат русский! Кто они вообще? Без году неделя, как на этом свете появились, - так он прямо и сказал учительнице по иностранному языку. Женщина подумала недельку и поставила твердую тройку. Сейчас иностранный язык тем более никому не нужен - русские, как тараканы, расползлись по всей планете. Размножаются только неохотно, но это и понятно - умный вид себя сохраняет и в неволе совокупляется очень редко. Только ограниченные люди не понимают, что русский язык - отражение всей глубины души и полета мысли человечества. На нем можно говорить, как хочешь, с кем хочешь и о чем хочешь, не заботясь о последствиях. Такой свободы не позволяет ни один другой язык. Русский не- возможно перевести на иностранный без потерь. Ни один переводчик не справится с этим. Поэтому пусть учат наш родной отечественный, если хотят познать русскую тайну.
   К иностранцам Депутат относился примерно как к инопланетянам. Ну, конечно, не такие они противные и яйцеголовые, хотя у многих лица очень удлиненные, особенно нижняя часть. Вроде, как у лошади. Самое интересное, что данное отличие рассматривается как некий фирменный знак, присущий только продвинутой нации. Но главное заключалось в другом. Мозги у них, по мнению Депутата, работали совершенно по - иному. Он этого не видел, но чувствовал. Если у Депутата мозги работали во всех направлениях, вверх - вниз, слева - направо, то у иностранцев, как считал народный избранник, двигались только в одном направлении. Отсюда и невозможность ухватить все на лету и понять, о чем говорят русские. Депутат не обижался, когда его сразу не понимали. Кстати, данное обстоятельство также укрепляло его патриотические чувства. Но он очень уважал тех иностранцев, которые бойко и правильно говорили на его родном языке. В глазах Депутата они уже переставали быть инопланетянами, точнее говоря, их уже приручили. В таких случаях народный избранник подходил к яйцеголовому, и, похлопывая по плечу, спрашивал.
  - Где ты так шпрехать научился, басурманин?
   Если иностранец проходил и этот тест и мог не только понять вопрос, но и правильно ответить, Депутат улыбался и крепко жал ему руку. Почти никто не проходил это последнее испытание.
   Кроме этого, у Депутата имелась еще одна патриотическая черта. Его внешность. Очень впечатляющая и, еще добавим, постоянная. Она никуда не пропадала, ее не нужно было формировать и воспитывать. Описать ее невозможно, и спутать тоже. Депутат узнал об этом позже, когда один из коллег после очередной презентации сказал.
   - С такой рожей ты пройдешь в Думу без всяких списков, предвыборной программы и встреч с избирателями. - Депутат хотел обидеться, но затем до него дошел смысл сказанного.
   Дон Педро тоже считал себя патриотом, хотя английским владел как родным, а появился на свет совсем в другом уголке огромной вселенной. Когда-то чужая страна незаметно для него стала не только новым прибежищем, но действительно близким его сердцу краем. Настолько близким, что Дон Педро в своем душевном порыве решил проявить благодарность, отдавая предпочтение только отечественному производителю, одновременно укрепляя мощь и авторитет новой родины. Правда, в последнее время здесь возникли некоторые сложности. Товары, которые производили в его стране, увозили заграницу. Там на них лепили наклейки, и они появлялись на прилавках, но уже, как импортные. Поэтому бедняга запутался, где свое, а где чужое, и его патриотизм сильно пострадал. Иностранцев для него не существовало, он сам был гражданином мира и мог уехать по делам в любую страну. Так Педро думал, пока не встретился с русским.
  
   Часы подсказывали - пора. Еще больше подсказывал желудок, выбросив порцию ферментов, заметавшихся в бесполезном поиске работы.
   Депутат спустился в вестибюль гостиницы, отмечая хорошую работу лифта и отсутствие в нем знакомых запахов.
   Машина подъехала тотчас.
   - "Мазда"?
  - "Мазерати", - улыбнулся водитель и открыл заднюю дверь.
  - Вот и я говорю "Мазда", - он залез в салон, поразившись окружившей его роскоши. - А сам где?
  Водитель, продолжая улыбаться, поправил фуражку и сел за руль.
   - А что, ничего! - Депутат тыкнул в первую попавшую клавишу и стал ждать. Ничего не произошло. Пришлось нажать еще одну, и сверху медленно выполз плоский экран телевизора.
  - "Евроспорт" есть?
   Прежде, чем успел ответить водитель, парень в синих трусах ловко подрезал мяч, и тот влетел в сетку.
  . - Почти как я - заметил Депутат и погрузился в игру.
   Когда приехали в ресторан, а в этом не было никаких сомнений, Депутат никак не желал вылезать из машины, с интересом наблюдая за поединком на зеленом газоне. Водитель так и стоял у открытой двери лимузина, пока не подошел серьезный мужчина с большими пышными усами.
   - Ну и усищи! - удивился Депутат, - как же с ними справиться?
   Конечно, он видел усы прежде и даже подумывал сам их отпустить. Но отказался от этого решения - пропадал патриотизм. А тут усы придавали такой шарм, что сразу бросались в глаза. Дон Педро, а это он встречал Депутата, несколько смутился под пристальным взглядом иностранца. Опять нос не в порядке, - решил про себя и немного расстроился. Возникла непредвиденная пауза, которая разрешилась еще более странно. У Депутата заурчало в животе. Громко и требовательно, даже с каким-то вызовом. Оба вздрогнули и уставились на вероятный источник этих звуков. Урчание повторилось. Заинтересованные последующим развитием событий мужчины замерли в ожидании. Все испортил хозяин ресторана, с достоинством кивнув и предложив им пройти в зал.
   - Педро, - сказал Дон Педро по-английски, усаживаясь за столик.
   - Здравствуйте, - ответил по-русски Депутат.
   - Похоже, он английского не знает, - подумал иностранец, - как же мы общаться будем?
   - Вы мне борща закажите, - попросил Депутат, разглядывая окружающий интерьер. Дон Педро, естественно, ничего не понял и как-то подзабыл, что еще есть люди, которые не говорят по-английски. О чем может быть первый вопрос в ресторане? То, что это вопрос, Дон Педро догадался.
   - Руки вымыть перед едой! - обрадовался он своей сообразительности и попросил метрдотеля проводить господина в туалет. Господин не возражал, решив, что призывный рев живота был неверно истолкован.
   Комната для мужчин, а именно такое название носил туалет в данном заведении, поразила Депутата обилием зеркал. Как бы он не вставал, везде наблюдал себя со стороны, и не только себя. Более того, Депутатов стало очень много, от чего зарябило в глазах. Сбитый с мысли, народный избранник шагнул в кабинку и только там смог спокойно завершить начатое дело.
   Однако на этом неприятности не закончились. Пукнув на прощание, он вдруг с ужасом обнаружил, что не может найти выхода! Со всех сторон на него глядело собственное отражение.
   - Блин!
   - Welcome, - раздался голос, обращенный к нему.
   Благородный, с огромной седой шевелюрой мужчина протягивал полотенце.
  - Thanks, - не растерялся Депутат и понял, что теперь не пропадет.
   Обратный путь оказался короче. Кроме Дона Педро за столом восседал еще один мужчина, который явно уступал ему по всем позициям, так как был моложе и без усов, а его осанка многое подсказывала, например, что здесь он на работе.
   - Марио, - представился юноша, - я вас буду переводить.
   - Учишься? - спросил Депутат и опустился на стул.
   - Работаю, здесь в ресторане.
  - Слушай, у меня уже сосет, - решил проявить свой дипломатический
  такт Депутат и кивнул головой вниз.
   - Кто сосет? - напрягся Марио.
   - Понимаешь, у меня после часу начинает сосать. Привычка.
   Марио как-то по - другому взглянул на Депутата и стал о чем-то говорить Дону Педро, который также с любопытством посмотрел на гостя.
   - Ну, хорошо, борща нет, а что есть?
   - Сейчас принесут первое блюдо. Дон Педро интересуется, вы снимки привезли?
   - Да, конечно, - Депутат полез в портфель и достал папку, - вот, извольте.
   Дон Педро водрузил на свой нос очки, и, как школьник в ночь перед Рождеством, с трепетом запустил руку в конверт. По мере того, как он знакомился с фотографиями, самые противоречивые эмоции мгновенно отражались у него на лице.
   - Вот и я так, - вспомнил себя Депутат.
   Дело в том, что снимки не были пронумерованы, что вносило определенную путаницу. С другой стороны задачу восприятия осложняло большое количество различных деталей. В дополнение фотограф ощущал себя еще и художником, поэтому, как все творческие люди, дал волю своей фантазии. Наконец, Дон Педро нашел снимок с общим планом, где смог оценить задуманную и воплощенную в металле мысль творца. По тому, как иностранец закивал головой, стало понятно, это произвело на него сильное впечатление.
   - Вы видели в живую? - перевел вопрос юноша.
   - Этого дьявола? - Нет, - ответил Депутат. - Мне сказали, Дон Педро член комиссии и крупный скульптор. - Когда юноша перевел, Дон Педро не стал возражать против новых ответственных должностей и профессий, которыми его наградил русский.
   - Это законченная работа?
   - Наверно, детали я не знаю, - признался Депутат.
   Когда принесли главное блюдо, Депутат и Дон Педро уже о многом поговорили. Во-первых, об усах Дона Педро. Депутат так и сказал, что творческим людям необходима какая-нибудь растительность. Неважно где, главное, чтобы она не была ограничена.
   - У нас сейчас бороды отпускают многие, - поделился Депутат, - мне с ней в футбол не с руки играть. Юноша минут десять переводил эту мысль, при чем оба сильно вспотели. Услышав о футболе, Дон Педро радостно завращал глазами, открыл рот и не закрывал его до самого вечера. Бедный переводчик оказался не в состоянии уследить за чувствами обоих и вскоре поймал себя на мысли, что он тут вообще лишний. Оба прекрасно понимали друг друга, хотя со стороны разговор походил на беседу слепого с глухим.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"