Борзов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Закон Мерфи (1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  ПЯТЬСОТ БАКСОВ
  
  Часть 2.
  ЗАКОН МЕРФИ
  Анатолий Борзов
  
  
   - 1 -
  
  
  
   Я курю уже три недели. Мать молчит или вместе со мной переживает. Вернее, переживает она только за меня. Еще с детства помню - когда приходила болезнь, мне разрешалось и прощалось многое, да практически все! И эта непонятная вседозволенность действовала лучше любых лекарств. Сейчас происходит что-то похожее на то далекое и забытое состояние. Я чувствую боль, но совсем иную, прежде мне незнакомую, и не представляю, как с ней справиться. Это даже не боль, а что-то иное - словно в меня залез какой-то урод и принялся наводить свой порядок! Он не дает мне покоя даже ночью! Самое страшное - я не знаю, что ему от меня нужно!
   Три недели - почти месяц. И ничего не изменилось вокруг! Все эти окружающие меня незнакомые люди продолжают утром вставать, завтракать, читать газеты, отправляются на работу, смотрят телевизор, шагают в магазин, чтобы вечером вновь сесть за стол. И так будет всегда!
   Три недели я хожу в серое мрачное здание и даю какие-то показания, в сотый раз объясняя - где, с кем, когда. Меня уже начали узнавать и здороваться. Вместе с моим тезкой Сергеем Николаевичем курю в его кабинете и вспоминаю, как он говорит, "важные детали".
   Сергей Николаевич вовсе не похож на следователя - какой-то он не серьезный, что ли? На улице встретишь и мимо пройдешь, да если и в коридоре встретишь - скажешь посетитель. Когда я первый раз вошел в кабинет, решил, его тоже, как свидетеля вызвали. Честное слово! Так и спросил: у вас тоже повестка? Часа два сидел, а вопросы? Словно в приемной комиссии! Где родился, кто мать, отец, чем занимаются, почему не в армии! Какое ему дело? Я что, должен на костылях придти, если меня в армию не взяли? Я, говорит мне, глядя, вроде как с осуждением, служил два года, а раньше три года служили! - Ну и что? До него и двадцать пять лет служили в царской России! - И не работаешь? Как изволите понимать? - А если я писатель? Пробую себя, оттачиваю свое литературное мастерство! Переводами занимаюсь, - отвечаю. Вру, конечно, чтобы отстал.
  Переводами, - ухмыляется, - а с какого языка? Какая разница! Да хоть с китайского! -Умные все пошли, для армии не подходит, а в переводчики в самый раз! Переводчик, ну-ну, знаем мы вас переводчиков! Так все же, что вы, молодой человек, переводите? - Старушек с одной стороны дороги на другую! - Конечно, в наглую хамить я не стал, а хотелось, чертовски хотелось. Курите? - и мы оба задымили. Я - свои, Сергей Николаевич тоже свои. Сижу, никотин потягиваю и продолжаю отвечать на его глупые вопросы.
   - А машинками не занимаетесь?
   - В свободное от основного занятия время.
   - Что-то вроде хобби? - подсказывает он серьезно. Иронии - никакой! Я же эту иронию прекрасно чувствую.
   - Можно и так сказать.
   - Странное какое-то у вас хобби, молодой человек, хотя в нынешние времена, что еще спрашивать...
   - А вы мне предлагаете рыбалкой заняться, - решил проверить уровень его начитанности я и стряхнул в пепельницу.
   - Рыбалкой? - он тоже стряхнул в ту же самую пепельницу и внимательно на меня посмотрел. - Рыбалкой многие увлекаются, досуг приятный и необременительный, одним помогает забыться, уйти от рутины окружающей жизни, а другим, напротив, подсказывает мысли, что ложатся в основу замечательных произведений...
   - Читали? - спросил я и потушил сигарету.
   - Не все.
   - А что именно?
   - "Прощай, оружие", правда, давно это было, когда он считался модным писателем.
   - Верно, начинал как модный, а затем его превратили в классика и забыли, в смысле поставили на полку. Так всегда происходит. Понравилось?
   - Если честно - не помню, когда читал - нравилось, а потом все же это другая жизнь, не наша, - и замолчал.
   Я же говорю - не похож Сергей Николаевич на следователя, даже если это и прием такой: расположить к себе собеседника, найти хоть какие-то общие интересы. Конечно, я бы мог его проверить, задать пару серьезных вопросов, чтобы он "поплыл", однако отказался от данного решения.
  - Давно читал, - повторил он, - а сейчас как-то не до книжек.
  - Не модно.
  - Что?
  - Читать, говорю, сейчас не модно.
  - Правда? - оживился Сергей Николаевич, - а мода и на чтение бывает? Я и не знал! Ты смотри! Вот занятно как!
  - Спрашивать будете? - решил вернуть его к цели моего визита я и глянул на бумаги, что лежали на столе. Сейчас он скажет...
  - Как там говорят...
  - Вернемся к нашим баранам, - вновь подсказал я и тяжело вздохнул.
   А баранов как раз и было! И выглядело все, как вполне рядовое происшествие. Молодого парня находят в канаве с простреленной головой. Никаких свидетелей, никаких следов и родственников тоже никаких! Нет ничего, и машины тоже нет! Исчезла целая машина! А расследование поручают следователю, который вовсе непохож на следователя - сидит, курит и задает вопросы, не имеющие никакого отношения к делу. Детективы я не люблю, но прочитал немало этого мусора. Поверьте, когда я вышел после первого разговора, понял - никогда не найдут этих уродов!
  - У него враги были или недоброжелатели?
   Что за идиотский вопрос! Весь сегодняшний мир - это банка с пауками, где каждый только и ждет случая, чтобы вонзить в тебя жало!
   - У кого их нет? Вы что? Сегодня друг, а завтра уже скрытый враг! Причины? А как же! - Штаны новые купил, съездил отдохнуть на Кипр, с девушкой, наконец, симпатичной познакомился! Разве этого недостаточно?
   - А конкретней? - уточнил Сергей Николаевич, - долги, например, не -выполненные обязательства?
   - Долги? - я едва не сказал, что Матвей мне остался должен пятьсот баксов, но вовремя промолчал.
   Человеческий мозг обладает удивительным качеством, заставляя своего хозяина постоянно трудиться. И в каком направлении следует мысль - неважно, главное думать! Сейчас мне приходилось отматывать назад пленку уже произошедших событий, чтобы вновь их воспроизвести в памяти по дням, часам и минутам. Я уверен - любое событие, что произошло с вами, четко фиксируется и отправляется в архив вашего подсознательного. В небольшом по размеру мобильном компьютере, называемым головой, сосредоточена огромная информация, которая включает в себя не только сказанное вами лично, услышанные вами фразы чужих людей, но и мысли, что родились, но не обрели словесной формы! Не пропадает ничего!
  - Скорее, ему были должны.
  - Кто именно? Постарайся вспомнить, это важно, - Сергей Николаевич морщит свой морщинистый лоб.
  - А если ему сто человек должны? Вы их всех проверять собираетесь?
  - Всех - не всех, но глянем обязательно.
  - Бумаги не хватит.
  - Не переживай, ну, так как?
   И тут я вспомнил нашу последнюю встречу с Матвеем на заправке перед границей. Даже не саму встречу, а ту идиотскую картинку, где Матвей в ковбойских сапогах стоит спиной к своему противнику и ждет. Мне стало страшно!
  - Можно вопрос?
  - Вопрос? Вообще-то вопросы здесь задаю я, - заметил следователь, - хотя давай.
  - Стреляли из револьвера?
  - То есть?
  В оружии я разбираюсь плохо, но могу сказать одно - существует два главных отличия во всех системах - когда патроны снаряжаются либо в барабан, либо в магазин. В первом случае гильза после выстрела не вылетает и остается на своем месте.
  - А ты откуда знаешь? - удивился Сергей Николаевич.
  - Я не утверждаю, я спрашиваю!
  - Верно! Из револьвера стреляли, - и как-то подозрительно на меня покосился.
   Идиот! Какой я идиот! Можно же было задать вопрос иначе! Но у меня в тот момент перед глазами крутился барабан! Он, зараза, и тогда крутился!
  - Водички можно?
  Сергей Николаевич налил из графина какой-то тухлой гадости, которую, вероятно, забыли вылить неделю назад, однако я был ему благодарен и за это.
  - Из ружья тоже стреляют.
  - Нет, из револьвера парня застрели, экспертиза подтвердила - бельгийский. Теперь модно не только на иномарках кататься, но и людей на тот свет с помощью иномарок отправлять.
   Сергей Николаевич еще что-то говорил, однако я словно провалился в пустоту, пытаясь восстановить в памяти далекое видение. Матвей стоял спиной к своим недругам. Стоял, бросив им вызов, зная, как только он повернется, прогремит выстрел! Неужели он, в самом деле, знал?
  - Сергей!
  - Что?
  - Ты меня не слушаешь.
  - Простите, пытаюсь вспомнить.
  - Мне кажется, - Сергей Николаевич продолжал меня пристально изучать, - ты что-то знаешь, но не желаешь говорить.
   Психолог хренов! Что я скрываю? - Мои болезненные фантазии? Может, ему сказать, чтобы искали парней - ковбоев на лошадях?
  - А почему вы поехали отдельно?
  - Чтобы меньше на таможне платить! Если команда едет, такса возрастает, неужели не понятно?
  - А я думаю, здесь другая возможная причина, - выдал Сергей Николаевич.
  - Какая еще другая?
  - Не понимаешь?
  - Не понимаю, - честно признался я и тут же похолодел!
  - Еще водички? - заботливо предложил мне следователь, продолжая сверлить меня своими тусклыми глазами.
  - Вы так считаете? - я полез за новой сигаретой - уже второй.
  - Может, конечно, простое стечение обстоятельств, - принялся рассуждать вслух еще один Порфирий Петрович, - время вы выбрали неудачное. Зачем ехать на ночь глядя? Все нормальные люди ночью спят.
  - Для Матвея разницы - никакой.
  - Ну, да, я понимаю. Молодость, организм крепкий. А я вот, как одиннадцать часов, хоть спички в глаз вставляй! И голова отказывается подчиняться, подай ей подушку, и все тут! Значит, Матвей предложил?
   - Он же не в первый раз ездил, считал, так удобней.
   - Ну, хорошо, на сегодня закончим, только ты, Сережа, не пропадай.
  - Как не пропадай? Я же все рассказал!
  - Все - не все, вдруг еще что-нибудь вспомнишь? Память имеет такую тенденцию - иногда просыпаться. Давай свой пропуск, иначе не выпустят - у нас с этим строго.
   Я встал и заметил - сигарета так и осталась у меня в руках нетронутой!
   - На улице покуришь, - не поднимая глаз, заметил Сергей Николаевич и оставил на серой бумажке свой автограф.
   Конечно, можно и медведя научить плясать, но признаюсь: от проницательности моего нового знакомого порой веяло какой-то достоевщиной! Сергей Николаевич действительно напоминал мне Порфирия Петровича! А если он так на него похож, на кого, простите, похож я сам? На Родиона? Но тот был настоящим психом! И бабку он грохнул! А кого грохнул я?
   Мужик с автоматом глянул на мой пропуск, затем на меня и кивнул головой.
   Ну, дела! Сейчас я отлично понимаю, почему люди курят, когда нервничают. Определенно - я нервничал! И сильно, следует признать! Эта поганая зажигалка вспыхнула, когда у меня едва не отвалился палец. Мимо проходили какие-то люди, а дверь постоянно щелкала у меня за спиной.
   - Не пропадай! - он думает, я теперь буду к нему каждый день бегать! И намекнул, подлец! Что же получается? - А получается, что меня тоже могли грохнуть! И сейчас я бы валялся рядом с Матвеем!
   Мой плевок приземлился в метре от какого-то серьезного господина в дорогом костюме, однако более внимательно его разглядывать я не стал и сбежал по ступенькам вниз. Затем спустился в переход и направился к метро. Я думал.
   Всякий человек, каким бы он ни был от рождения, в какой бы семье ни воспитывался, знает: главное в жизни - достигнуть поставленной цели. Любыми путями и средствами. Цели у меня, следует признать, до сегодняшнего дня не было вообще. Я просто плыл по течению, и если вначале этот ручеек выглядел вполне безобидным, а где-то и радостным, то сейчас он вдруг превратился в стремительный и далеко небезопасный поток.
  
   Звонок в телефоне меня несколько озадачил. Новый номер, кроме родителей и, пожалуй, еще одного человека не знал никто. И этот самый человек мне и звонил.
  - Привет, - сказала Хельми, - как твои дела?
  - Если честно - говно.
  - Что-нибудь случилось?
   - Подожди, сделаю потише звук, - я встал и выключил проигрыватель, - деньги кончились.
  - Уже? Так быстро! У меня тоже заканчиваются. Ты не будешь на меня сердиться?
  Еще не истекла минута нашего разговора, а Хельми уже меня раздражала. Она говорила со мной как со своим бой-фрэндом, да и вести глупую беседу с ней не было никакого желания.
  - Чего еще?
  - Я продала твой телефон.
  - Ну и хрен с ним.
  - Представляешь, они требовали паспорт.
  - Какой паспорт, надеюсь не мой?
  - Паспорт на телефон!
  - Пошли они в жопу, - довольно неприветливо посоветовал я, хотя, к слову сказать, именно туда собирался послать и мою собеседницу. Признаюсь, на душе было мерзко и гадко.
  - У меня к тебе предложение.
  - Предложение? - удивился я и принялся выбирать диск, чтобы затем его послушать.
  - Знакомый финн продает машину, вполне приличная, сейчас скажу...
   В возникшей паузе было слышно, как она шуршит каким-то бумагами.
   - Фольксваген - Пассат. Только вчера на ней ездила - очень неплохая машина, и музыка стоит приличная.
   - Сколько? - спросил я. Спросил, чтобы прекратить этот глупый разговор. Тоже мне бизнесмен! С ума можно сойти! Все торгуют машинами! Не удивлюсь, если вечером последует предложение, скажем, от моей мамаши! Так и предложит: есть отличная тачка, сынок, директор продает!
  - Он готов торговаться, - подсказала Хельми.
  - Сколько?
  - Я не знаю, но машина хорошая.
  Мне стало плохо.
   - Больше он ничего не продает? - с плохо скрываемой иронией поинтересовался я, продолжая выбирать музыку.
  - Может, ты приедешь?
   Безусловно, женщины существа непонятные и где-то странные, но сказать такое! Поехать в Финляндию, чтобы посмотреть на машину, даже не зная, какая у нее цена!
  - Хельми?
  - Да?
  - Ты что, серьезно?
  - У тебя виза есть? - пропустив мою иронию мимо ушей, продолжала издеваться Хельми.
  - Причем здесь виза? - почти заорал я.
  - У меня знакомый, не тот, а другой на этой неделе возвращается в Хельсинки, он готов взять тебя с собой.
   !!!
  Мне стало еще хуже. Может быть, подумал я, она также решила, какие штаны мне надеть и что купить к чаю на завтрак?
  - Запиши его телефон.
  Я записал.
  - Если поедешь, купи вафельный тортик за тридцать рублей, здесь такие не продаются.
  Определенно, но в этот момент я стал лучше понимать Федора Михайловича, а его Родион Раскольников стал мне как-то ближе и родней. А еще я подумал, что при первой возможности непременно пройдусь по улочкам, где он прежде бродил, подыскивая местечко, чтобы спрятать вонючие драгоценности старухи -процентщицы.
  
   Темная Волга мне не понравилась сразу. И не только тонированными стеклами. Едва я вышел из подъезда, как мой взгляд тотчас уперся в нее. Знаете, существуют отчаянные энтузиасты, готовые превратить убожество отечественного автопрома в некое подобие приличной машины. Такой "тюнинг" напоминает мне корову, которой прицепили седло и накрыли красочной попоной. Когда я уже прошел мимо этого отвратительного зрелища, корова замычала, и отворилась дверь.
  - Ты куда?
  Мой отец собственной персоной восседал в этом убожестве, и, похоже, испытывал чувство гордости, или так, по крайней мере, мне показалось.
  - Ужас какой-то!
  - Ты о чем? - растерялся он.
  - О дисках! А решетка! Ты знаешь, откуда эта решетка на радиаторе?
  - Какие диски?
  Я достал сигаретку и запалил ее.
  - У меня к тебе серьезный разговор.
  Господи! Они что, все вместе договорились? Сначала Хельми, а теперь сваливается, как снег на голову, мой папаша.
  - Тебе срочно? Может, вечером поговорим, - предложил я, - или завтра с утра?
  Он хлопнул дверью, и она, естественно, не закрылась.
  Вот поэтому я и не люблю наши машины. Двери у них, когда нужно, не закрываются, а когда не нужно - открываются. Иногда в движении.
  - Куришь?
  - Третью неделю, но пачки хватает на два дня.
  - Слушай, у меня к тебе разговор.
  - Ты уже говорил, - не знаю почему, но мне вдруг стало его жалко. Это не объяснить. Может, со стороны он и выглядел впечатляюще - в темном костюме с галстуком, на государственной Волге с тонированными стеклами и решеткой от иномарки, но у меня в целом эта картинка вызывала жалость...
  - Откуда у тебя деньги?
  - Какие?
  - Не строй из меня дурака! Чья это машина?
  - Сааб? - Моя!
  - Какая она твоя! Что ты врешь!
  - Хорошо, не моя, какая тебе разница?
  - Большая! Если хочешь быть взрослым - будь им! Но только сразу!
  - Как это, сразу? - не понял я.
  - Да так! Чтобы у меня не болела голова!
   Жалость к моему папаше куда-то исчезла, а на смену этому чувству появилась настоящая злость.
  - Что тебе надо?
  - Я же говорю - хочешь быть взрослым, научись прежде всего думать, а потом уже принимать решения.
  - Хозяин в командировке, через неделю заберет, - став взрослым, сказал я, - не волнуйся, деньги верну через неделю.
  - На деньги мне плевать, на тебя - нет!
   Плевать! Да он и плюнуть-то не умеет! А от его заботы и внимания, у меня зачесалось в одном месте. Честное слово! Наверно, совпадение.
  - Все?
  - Не груби! Ты куда собрался?
  - В магазин! - выдал я, - желаешь убедиться? На, позвони матери!
  - Садись, подвезу, - предложил он и, не дожидаясь, полез в салон.
  Воспитатель! Раньше воспитывать нужно было.
   - Как ее новая машина? - задал я провокационный вопрос, опустившись на скрипучее сидение.
  - Нормально.
  - Ездит еще? - решил добавить перца я и стал подумывать, какой бы гадости еще сказать.
  - Ездит.
  - И ничего не скрепит?
  - Не скрепит, - терпеливо отвечает отец.
  - И не подтекает?
  - Не подтекает.
  - Странно! - сделав вид, что удивлен, заметил я.
  - Константин Сергеевич, - решил прервать мой допрос водитель, - мы опаздываем.
  - Знаю, - хмуро ответил папаша.
  - Срочное совещание или подведение итогов? - не унимался я.
   Водитель хмыкнул. Вероятно, мои нападки доставляли ему скрытое удовольствие, поэтому я тотчас переключился на него.
  - А что у вас рычаг переключения передач трясется, как эпилептик?
  - Разве? - удивился водила, - честно скажу, не замечал.
  - А трансмиссия воет, неужели не слышите?
   Эти идиоты, как дети, стали слушать вой трансмиссии!
   - Скоро сдохнет, - мрачно подвел итог я и улыбнулся в душе - так им и надо!
  - Вот и я говорю! - вдруг обрадовался водитель, - сколько можно
  откладывать? Константин Сергеевич, хоть вы скажите, машину же угробим! Обслуживание пропустили еще месяц назад!
   - Советы давать и воздух портить может каждый дурак! - выдал вдруг мой папаша. Честно скажу, такого я от него не ожидал! Даже проникся симпатией!
   Машина встала, естественно там, где остановка запрещена, но почти напротив магазина.
  - Здесь?
  - Пойдет, - согласился я и прежде чем вылезть, дал последний, но важный совет уже обоим. Я так и сказал.
  - Только, ради бога, снимите это убожество!
  - Что именно? - встрепенулся водила.
  - Эту жуткую решетку с радиатора! С ней вы оба похожи на торговцев с рынка - тех, что продают гнилые помидоры. И дверью хлопнул от души, как и следовало бы написать в инструкции по эксплуатации автомобиля.
   Когда я учился в средней школе, кажется, в восьмом классе, мы писали сочинение. Тем было несколько, но мне приглянулась одна - "Отцы и дети". А писали мы по произведениям классиков русской литературы. Тургенев, конечно, не мой писатель, но его Базаров мне оказался ближе, нежели иные персонажи, предложенных для обсуждения авторов. Хотя, признаюсь - многое в литературном творчестве этого маститого барина я не понял. Пролистал, правда, книжонку, в то время как другие вообще в руки не брал - лень. И вот сижу я на уроке и потею, в смысле, не представляю, с чего начать и чем закончить. А соседка у меня по парте строчит, как пулеметчик, и язычок свой, как собачонка на бегу от натуги, высунула. Любой звать. Умненькая такая девчонка, хотя и не в моем вкусе. Все-то она всегда знала! Все книжки прочитает, ручка запасная всегда при ней - прекрасная будущая жена! А уж мать какая! Ребенка точно можно в школу не посылать - лучше любого преподавателя всем наукам обучит. И вдруг она решила либо передохнуть, либо с новыми мыслями собраться, но строчить временно прекратила и обратила свой взор на меня. Вернее, на чистый лист бумаги, где значились только моя фамилия и тема сочинения.
   - Ты еще ничего не написал! - прошептала она изумленно. Вообще-то, со стороны Любы данный поступок выглядел не меньшим подвигом, чем тот, что творил на ее страницах известный всем герой Павел Корчагин. Объясню - Люба была совершенным воплощением всех законов и правил. Насколько я помню, ей никогда не сделали ни одного замечания! Сидела она - хоть портрет с нее пиши, глазом не моргнет, слова не скажет. Спина ровная, руки перед собой - словно памятник! А тут впервые принялась перешептываться.
   - Тему написал, а мыслей никаких, - честно признался я и с завистью глянул в ее тетрадку, исписанную, несомненно, красивым и умным почерком.
   - Понимаешь, тема эта вечная, - прочитал по ее губам я, - одни и те же проблемы существуют в любой семье, неважно, какое столетие на дворе. Столкновение поколений!
   Говорят - женщины в тысячу раз умней мужчин. В этом я убедился лично, получив по сути дела, бесценный совет всего за две минуты! Конечно, за основу я взял все же произведение дедушки Тургенева, но в роли Николая Петровича Кирсанова выступил мой папаша, а Базаровым - его оппонентом - оказался я сам! Что там я еще написал - сказать не могу, но лягушек я тоже ловил и производил им вскрытие. Но не из праздного любопытства, а только с целью научного поиска. Я так увлекся, излагая свои мысли, что не успел уложиться в отведенное время, поэтому, когда прозвенел звонок, просто написал - продолжение следует. Продолжение и в самом деле последовало - отца вызвали в школу! Почему именно отца - я, если честно, сразу не понял. Это уже потом до меня дошло. С целью придать моей работе некоторой эротики, я заострил внимание читателя на семейных аспектах поведения лягушек. Вспомнив мое посещение деревни, я, как мне показалось, достаточно красочно и в то же время убедительно, описал, как они орут на пруду перед спариванием. Отец, естественно, ни черта в литературе не понимает, однако беседу со мной все же провел. К чему это я все? Тогда мне также было его жалко! Он, бедняга, не представлял, с какой стороны подойти к непростому вопросу моего полового воспитания! Но больше всего меня расстроил другой факт! Никто из них, включая преподавателя по литературе, не понял главного! Ни о каком сексе я не писал и писать не собирался! Тетрадку с моим сочинением изъяли и вручили моему папаше, вероятно, чтобы наглядно доказать, куда катится их чадо! По глазам матери я понял - ей тоже пришлось прочитать мой опус. А в журнале напротив моей фамилии нагло поставили прочерк! Без каких-либо объяснений и комментариев! Вот тут я до конца осознал, что такое конфликт поколений! Они никогда нас не поймут! Никогда! А мы, когда займем их место - наших детей! Сочинение, естественно, пришлось переписать. Вернее, списать. Открыл какую-то книгу, где умудренный богатым жизненным опытом критик подробно объяснял, что хотел сказать своим произведением автор! Откуда, к лешему, он знает! Почему так уверен! Рядом стоял? Однако возмущаться дальше я не стал и, собрав волю в кулак, аккуратно и красиво, насколько это возможно, содрал отдельные мысли и отнес сочинение. Мне даже позволили написать все дома, намерено закрыв глаза или наоборот, подсказывая, как лучше воспользоваться данным обстоятельством. Черт с ними! И поставили тройку, хотя накануне мамаша все проверила! Для меня это был достойный урок, когда я понял, что твои мысли действительно никого не интересуют!
   Итак, я стоял у магазина и вспоминал, а с какой же целью вообще вышел из дома! Магазины я не перевариваю категорически! Понятно, что цивилизация и все такое, но никак не могу согласиться с тем, что люди в большей своей массе отправляются сюда за покупками. Они, как ни покажется странным, скорее, бегут от себя! Неожиданно, пришло понимание, что современный магазин - это уход в нирвану! Новый, не требующий никаких усилий и концентрации метод медитации! А разве не так? Желающих отдаться медитации набиралось немеренно - дверь не закрывалась ни на минуту! Однако глазеть на все это изобилие просто не было сил. Все-таки как ошибся господь, сотворив род людской! Потому что все они такая же смертельно опасная саранча, пожирающая на своем пути все, включая самих себя! А как иначе объяснить постоянное желание набить свою утробу?
   Мои дальнейшие, несомненно, интересные философские размышления, прервал какой-то тип. Явно возбужденный, он стремительно летел в моем направлении. На его роже читалось - он определенно что-то стащил, поэтому я среагировал молниеносно.
   - Бл..., - так хорошо всем знакомое, правда, уже теряющее эмоциональную окраску, ругательство повисло в воздухе, а в следующую секунду тип полетел на землю.
   Мне неоднократно приходилось читать в газетах и смотреть по телевизору о молодых подонках, которые зарабатывают себе на хлеб тем, что вырывают мобильные телефоны у зазевавшихся граждан, в основном у девушек. И у этого говнюка в руке торчала трубка!
   Подножку я поставил грамотно - подонок расквасил себе лицо и выронил не только телефон, но и какой-то пакет. Ага! А вот и жертва! Молодая девушка тоже бежала - с перекошенным от страха лицом, смешно махая руками. Девчонки не умеют бегать, то есть как-то комично у них получается. Ноги при этом двигаются в одну сторону, а руки - в другую. Трубка лежала совсем рядом, я ее поднял, продолжая держать в поле зрения преступника. Все эти уроды храбрые только в стае или, когда перед ними беззащитные существа!
   - Держите! - я протянул девушке трубку и приготовился к лавине благодарностей, что должны были обрушиться на меня с минуты на минуту.
   - Спасибо, - прозвучал довольно холодный ответ, а дальнейшие действия потерпевшей вообще поставили меня в тупик! Она склонилась над этим подонком и принялась вытирать ему кровь! Я ничего не понимал! Честное слово! Все-таки женщины такие загадочные существа!
   - Больно? - в ее голосе прозвучало столько сочувствия, что у меня защемило сердце от этого неоправданно благородного поступка.
  - Споткнулся, - произнес парень и сплюнул. - Вот и зуб сломал!
  Зуб! Да за такое хамство все зубы выбить нужно!
  - Мне очень жаль, - она, кажется, собиралась пустить слезу!
  - И цветы купил, - выдал этот придурок.
  Точно! В пакете торчали самые настоящие цветы! Мне стало плохо.
   - Милый, не переживай, - и девушка его поцеловала.
   Три недели назад, если вы еще не забыли, я вступил в армию кретининов, и произошедшая со мной сейчас история еще раз подтверждала мой правильный выбор! В своих лучших побуждениях я поставил подножку парню, который летел на крыльях любви к своей голубке. Бедняга, не только не заметил мою ногу, но и вообще не понял, что в действительности с ним произошло! Мне стало противно, а тут я еще задал совсем глупый вопрос.
   - Закурить хочешь?
   Парень мотнул головой и медленно поднялся.
   Ужас! Мои исполненные лучшими чувствами действия имели безобразные последствия! Кроме сломанного зуба, левая половина лица представляла собой один сплошной синяк!
   - Давайте я вас отвезу, - любезно предложил я.
   Однако парень уже пришел в себя и глянул на меня, как на врага народа.
   - Ты кто?
  - Прохожий, - подсказала девушка, продолжая вытирать грязь с его лица.
   - Вот и иди отсюда, прохожий, - в голосе у бедняги зазвучали откровенно враждебные нотки.
   - Зря ты так, он нам помог, - заметила его подружка и тут же потеряла ко мне всякий интерес.
   Еще через минуту парочка удалилась, оставив на асфальте завернутый в газету букет цветов. Ну что? День сегодня для меня складывался удачно. Так, кому еще помочь?
  Однако других - нуждающихся в моем внимании, вблизи не нашлось, а сигарета уже давно намекала, что ее давно пора затушить и отправить в урну.
   Ладно, хорошо еще в морду не дали! А как ловко у меня получилось! Я даже не успел сообразить - ногу поставил, и все! А вдруг у них прежде произошел разлад? Скажем, поссорились? Теперь же благодаря мне они вновь помирились! Возможно такое развитие событий? - Возможно! А тот зуб, что вылетел - гнилой был! Его все равно через месяц пришлось бы удалять. В приличной клинике, да с анестезией - тысячи две с половиной, а, может, и все три! А тут бесплатно!
   Сигарета все же отправилась в урну, а за ней и газета. Не понимаю, зачем заворачивать букет в газету? Цветочки оказались неплохими - в смысле свежими, стебельки ровные, и запах присутствует. Ненавязчивый, можно, сказать, приятный запашок. И я еще раз окунул свой нос в этот гульбарий. А цветы я поднял, вероятно, потому что не смотрелись они на асфальте! Да и времена нынче какие? Не дай бог, люди подумают, произошла трагедия! Возьмут и свечку поставят за упокой души грешной! Откуда им знать, что парень - то живой!
  Взял я цветы и отправился, вроде, как на свидание. Иду и думаю - сейчас встречу красивую девушку и подарю ей букет! Сделаю человеку приятное, тем более что ни копейки не заплатил. Смотрю. Кругом одни мужики или бабки какие-то пенсионного возраста. Рожи у всех мрачные, и на меня косятся с подозрением - типа, идет придурок влюбленный. Ну, иди, иди! У тебя голубчик все впереди - и грязные описанные подштанники и очередь сначала в молочную кухню, а затем за номерком к терапевту в детскую поликлинику. А потом, когда этот кровосос вырастет, приведет в дом какую-нибудь выдру и скажет: папаша, вот тебе билетик в кино, сходи-ка, приобщись к искусству, а мы делом займемся.
   Красивых девушек я не встретил. Вообще, ни одной приличной самки мне не попалось. Возможно, одни отсыпались после ночных оргий, другие грызут гранит науки или на рынке обманывают покупателей. И я поехал к деду. Зашел на стоянку, залез в своего шоколадного монстра и помчался. Надо признать, мне не хотелось его продавать - с одной стороны, как-то привык к нему, но с другой... Все были против! И не только мой папаша! В ожидании разрешающего сигнала светофора я ловил на себе либо откровенно враждебные, либо фальшиво-равнодушные взгляды других водителей. В такие моменты я жалел, что на мне нет желтого пиджака и ядовито-зеленого галстука! А музыка из салона неслась тоже непривычная - мягкий камерный джаз! Пожалуй, именно джаз вызывал у окружающих странное, похожее скорее на детское любопытство! Все эти чувства читались в их глазах!
   Давно я мечтал промчаться по улицам города на прекрасной машине и вот дождался! Странно, но счастья не было! Завистливые взгляды - да, цеплялись ко мне, но внутри царило какое-то равнодушие! Или даже тоска!
  Могила изрядно заросла, и мне пришлось славно потрудиться, прежде чем был восстановлен порядок. За зиму надпись на памятнике несколько потемнела, а на одной букве краска вообще исчезла. Бутылка, что я привез из Финляндии, пришлась, как нельзя кстати. Я закопал ее по горлышко в землю и засунул цветы - все кроме одной штуки. Потом сел на лавочку и вновь закурил.
   ... Матвей повернулся медленно, словно в замедленной съемке, также медленно вскинул руки и стал оседать, а барабан продолжал вращаться... Первая пуля ушла в пустоту, вторая в сердце, и только третья в голову...
   - Сергей Николаевич? Это Сергей. Да, все в порядке. Ничего нового не вспомнил, хотя,... даже не знаю, как вам сказать. Мне кажется, нужно еще раз внимательно изучить место, где нашли Матвея. Зачем? Не знаю, просто еще раз все внимательно посмотреть! Какое обоснование?
   ... барабан продолжал вращаться!
   - Сергей Николаевич! Если вам это действительно нужно, тогда еще раз осмотрите. Да, все, - и выключил телефон.
  
   Мужик смотрел на меня с нескрываемым презрением. Есть такие уроды - обиженные судьбой и временем. Они ненавидят всех и испытывают патологическую неприязнь ко всему, что их окружает. Еще я обратил внимание на его руки - страшно сильные, с жилами в палец толщиной. Если вас схватят за горло такой рукой - все конец!
  Глаза - пустые, и в этом еще больший ужас! Определить, что у него на уме, невозможно. А если у него и в самом деле ничего нет на уме?
  - Как нет мест? - повторил я свой вопрос, хлопая глазами.
  - Тебе русским языком объяснили - нету!
  Всему виной, вероятно, мой Сааб. Если бы тут стояли Жигули или занюханный Опель, вопросов не возникло бы никаких. Эта сволочь напротив давала мне понять, чтобы я раскошелился и заплатил уже ему в карман! Урод!
  Вариантов было два - удалиться с гордо поднятой головой или отстегнуть этому Квазимоте на приличную бутылку! Мужик продолжал таращить на меня свои пустые глаза, и вдруг я почувствовал, как от него распространяются волны агрессии. Не знаю, как это объяснить, но я действительно чувствовал эти проклятые волны, что набросились на меня, вызывая состояние удушья и слабости.
   Воздух улицы показался мне раем, едва я выскочил на улицу, в противном случае, вероятно, хлопнулся бы на пол в этой мерзкой будке. Признаюсь, мое состояние начинало меня беспокоить. Черт с ними, с видениями, так теперь это удушье! Может, с непривычки от сигареты? Нужно будет вечерком почитать медицинскую энциклопедию, если не забуду.
  Конечно, новая стоянка не так удобна, но, следуя моей теории противоположностей, в любом, казалось, безнадежном деле всегда есть скрытые плюсы. Только следует внимательно приглядеться. Плюсы, несмотря на все свои усилия, я пока не нашел, а тащиться пришлось на пару километров больше! Насчет денег я не соврал - мой бумажник напрасно занимал место у меня в кармане. По идее, его вообще можно было смело выкинуть!
   Дома я поставил кофе, тоже не знаю зачем. Просто высыпал в кофеварку эту отраву и принялся слушать, как она скворчит и булькает. Человек может привыкнуть к чему угодно. К примеру, сигареты: какого-то сильного желания покурить я не испытываю, даже наоборот, после первой слегка кружится голова. Вредно, говорят. А что в этом мире не вредно? Вся жизнь - большое дерьмо, отравляющее твое существование. Мать как-то утверждала, что человек обладает потенциалом, не имеющим границ. Ему подвластно буквально все, но в своем становлении человечество постоянно допускает непростительные ошибки и следует неверным курсом. Каким курсом - я не понял. Человечество, как мне кажется, вообще не изменилось за последние пару тысяч лет. Как и прежде люди жрут, размножаются, убивают себе подобных и ни о чем не задумываются. Это нам представляется, что прошли тысячи лет, как человек забрался на вершину в иерархии всех населяющих планету живых организмов. Если верить ученым срок - мизерный, планета существует гораздо дольше, и человек изрядно преуспел в своем творчестве. Но каком? - Направленным главным образом на удовлетворение опять же своих низменных потребностей. А потребности эти по сути своей мало чем отличаются от тех, что испытывали люди тысячу лет назад. Ничего не изменилось! Какой тут курс? Скорее беготня по кругу! Вместо лошадей оседлали машины, на смену топорам и стрелам пришло другое грозное оружие. Однако назначение осталось прежним - убивать! И так во всем, что называется громким словом прогресс. Более того, этот прогресс делает всех зависимыми и несвободными, проще говоря, безвольными и слепыми рабами.
  Кофе вонял страшно! И я налил его в кружку. Забавная такая кружка - ее подарил матери какой-то благодарный ученик. Приперся как-то поздно вечером к нам домой без всякого приглашения. И адрес где-то узнал! Мамаша, наивная, бросилась угощать этого придурка, а меня едва в магазин не снарядила! Видите ли, к столу нечего подать! А этот тип достает свою глупую кружку, словно мы из мисок чай пьем! Ладно, пускай кружка, а почему одна! Если ты такой внимательный ученик и никак не можешь забыть свою любимую учительницу, так купи сервиз. Нет! Денег, наверно, жалко! А приперся он, как потом выяснилось, чтобы моя мамаша занималась с его дочерью! Английский, говорит, очень нужен, без английского нынче никаких перспектив. Хорошая девочка - умница, все на лету схватывает. Я уже давно заметил - для любых родителей их дети самые умные и талантливые, но в школе, как всегда, не желают замечать эти удивительные способности и намеренно ставят тройки. Еще я понял, почему он все же подарил одну кружку, хотя позже совершенно случайно в одном из магазинов видел такой же сервиз! Вдруг откажут! - вот о чем, вероятно, думал этот тип и, следует заметить, не ошибся. Мамаша спросила, в какой школе учится дочь, и кто у нее преподаватель английского языка. Кстати, знает она почти всех учителей во всех школах. Дело не в преподавателе, - подсказала она, - это умная и толковая женщина, да и деньги зачем лишние платить? Так эта кружка у нас и осталась.
   Хлопнула входная дверь, и я понял - пришла мать.
   - Как вкусно пахнет! Ты поставил кофе? А откуда ты узнал, что я приду раньше? - она буквально завалила меня вопросами и, чтобы сделать ей приятное, я наглым образом соврал.
   - Решил побаловать и тебя и себя.
   - Ну сегодня и денек! - она поставила какие-то котомки и принялась их разбирать, - с утра пришел какой-то факс, то ли из посольства, то ли еще откуда-то! И все забегали!
   - А что забегали? - поинтересовался я без особого любопытства.
   - Как что! Я же говорю - из посольства факс! Из американского! На английском языке! У Федора Николаевича щеки горят, волнуется - что тут написано? Может, ошибка?
   Федор Николаевич - директор. У них в школе всего три мужика, и он один из них. Я его как-то видел. Действительно, розовощекий такой, словно сам недавно нашкодил и волнуется, что его разоблачат. Умора!
  - И что пишут?
  - Американцы?
  - Ну не твой же Федор Николаевич.
   - Они собираются издавать какой-то учебник и предлагают принять участие в проекте, - раскрасневшись не меньше, чем Федор Николаевич, сообщила мамаша, - ты представляешь?
   - Деньги хоть заплатят?
   - Какие деньги! Ты что говоришь! Они берут все сопутствующие расходы на себя!
   - Сопутствующие - это какие? - уточнил я, - за проезд, что ли?
   - Я еще толком ничего не знаю. Федор Николаевич - тоже, но говорит, это шанс, и упускать его нельзя! Так и сказал - ни в коем случае упускать нельзя!
   - Так ты теперь в Америку поедешь?
   - Зачем в Америку? Учебник же для наших ребятишек - для школьной программы! Вот только не пойму, с чего они вдруг к нам обратились?
   - Как почему? - решил пофантазировать я, - верно они поступают, кто как не вы знает, что в первую очередь нужно школе? Вы же на передовой! Как там говорят - из окопов не вылезаете! Вот поэтому и обратили свой взор на вас горемык!
   - Так есть всякие ученые советы!
   - Эти советы вас учат, а не детей! Надеюсь, ты не отказалась?
   - Даже не знаю! А как дела у тебя?
   - Никак.
   - Сережа, - она, наконец, закончила разбирать свои котомки и посмотрела на меня. Чисто профессиональный учительский взгляд, который может означать что угодно - от молчаливого упрека до попытки напомнить о накануне сделанном обещании.
   - Ты решил?
   - Что я там буду делать? Сходи - принеси?
   - А что ты думал? Все с чего-то начинали. Нельзя же так!
   - Что я буду делать в твоей редакции? Книжками торговать? Ну уж увольте!
   - Ты меня расстраиваешь.
   Она всегда так говорит, вероятно, считает, что это самый лучший аргумент. Конечно, я ее понимаю, может быть, даже лучше, чем она думает!
   - Кофе остыл.
   Когда нечего сказать - люди либо молчат, либо несут какой-нибудь вздор. Вот и я решил переменить тему разговора, попытался перенести внимание на заведомо ложный предмет.
   - Все равно придется решать, - подсказала она, - а потом я с людьми договорилась, мне же неудобно.
   Ей всегда неудобно! А звонить всяким придуркам нам домой в двенадцать часов - удобно! Таскать каждый день из школы килограммы макулатуры тоже удобно?
  - Я схожу в магазин, куплю что-нибудь к ужину, - вдруг предложил я.
  - Что?
  - Да хоть что! Какая разница! - и вышел прочь.
  Я шел и думал. Мне было противно за себя, а еще больше обидно за мать. Могу себе представить, как она, бедная, отбивается от лавины вопросов - ну, как ваш Сережа? Так и не работает? И не хочет! Трудный возраст! Бабский коллектив - сплошной геморрой! Все обо всех знают и постоянно лезут с советами, не понимая, что тем самым часто добавляют больше боли, чем сострадания! А если пытка повторяется каждый день? Мать, наивная, считает, если редакция, так там непременно сидят порядочные и воспитанные люди - те, кто окажет нужное влияние на меня! Черта с два! Уверен, там как раз и собираются кретины с извращенными вкусами и больной психикой! А вывеску
  "редакция" можно смело заменить на другую с медицинской терминологией. А что вы думаете! Разве я не прав? За последнее время из всех книг, что попались мне в руки - ни одной достойной! И герои - все как на подбор! Бедный Родя у Федора Михайловича постоянно мозгами шевелит, переживает, плачет, умирает, а тут: встал - сел, сказал - замолчал, вышел - зашел! Я матери как-то говорю - слушай, а, может, мне тоже что-нибудь написать? Что? - Ну, книгу! Она долго смеялась, даже слезы выступили! Сережа! Ты меня уморил! Это же дар божий! Научиться писать невозможно! Складывать слова в предложения? - Попробуй, это тоже занятно. Мать, а твои книжки? Сережа! Это научная литература - а художественная, скорее, дыхание души! Нет, как-то по- иному она тогда сказала, душа точно была, а про дыхание - это уже я придумал.
   Первыми пассажирами оказалась какая-то пара - они сами махнули мне рукой, и я, не задумываясь, ударил по тормозам. Сам не заметил, как ноги вновь принесли меня к моему Саабу!
  - Вы нас подбросите? - женщина явно строила мне глазки, а воняло от нее духами, что я едва не задохнулся. Странные, надо отметить, духи - испускали какой-то удушливый запах.
  - Деньги вперед, - очки съехали на нос, и мне пришлось их вернуть на место.
  - Никаких проблем, сколько?
  Сколько? Черт возьми, я не знал! Но и выглядеть лохом не хотелось.
  - Сотня!
   - Ну, ты парень хватил! - возмутился мужчина, и уже видно пожалел, что так легкомысленно залез ко мне в салон. - Давай тридцатку?
   - Тридцать пять! - как можно сурово, произнес я.
   - Годится! - и протянул мне... тридцать пять долларов!!! Я едва не подавился от счастья и, чтобы хоть как-то компенсировать свою жадность, включил этим засранцам сначала музыку, а затем кондиционер. Женщина сияла и незаметно поглядывала на меня. А ее мужик, напротив, вероятно, ругал себя последними словами, согласившись тормознуть частника. На его месте я бы поступил так же. А куда денешься? На семейных они не тянули - все-таки разница в возрасте. Сколько ей? - От двадцати до тридцати, а может, и семнадцать. Юбка такая, что ляжки торчат, словно два окорока! Ляжки со своего места я видел плохо, но когда она залезала в машину, с тротуара обернулись многие. Наверно, любовники. Она его называет Котиком или Папиком, а он ее вообще никак не называет. Так как мужчина он серьезный и руководит каким-нибудь закрытым акционерным обществом и обращаться привык только по имени - отчеству.
  - Это Вольво? - поинтересовалась женщина, продолжая таращить на меня глаза.
  - Сааб, - подсказал Котик, - Таня, это Сааб, тоже шведская машина, неплохая, но
  дорогая в обслуживании.
   Дорогая? Да не дороже, чем твоя Таня! - подумал я, - уже тридцать пять отстегнул, а еще до ресторана не добрался. С машиной проще - по крайней мере, знаешь, во что деньги вкладываешь. Поставил новые колодки или стойки стабилизатора, наконец, рулевые наконечники поменял и все! Живи и никаких тебе хлопот! А вот обслуживание твоей Тани в копеечку встанет!
   Котик или Папик, вероятно, тоже об этом думал и морщил лоб.
   И тут мне стало весело - я вспомнил древний-предревний фильм. Как он называется? Три осины на Плющихе! Нет! Какие-то другие деревья, вроде, были. Бес с ними. Ни в этом дело! Помните, там женщина из деревни в столицу приехала и влюбилась в Ефремова, который потом Деточкина ловил! Забавный такой фильм! Так вот, эта тетка страшно напоминала мне героиню - такая же наивная и смешная! То есть она не боялась выглядеть дурочкой и несла всякий вздор, хотя многие женщины в машинах действительно не разбираются. Никакой разницы - Сааб перед ними или Вольво!
  Конечно, если бы она села ко мне в машину одна, я с удовольствием с ней бы потрепался. Но в присутствии директора закрытого акционерного общества желания поболтать не было. Еще каким-то подсознательным чувством я понимал, - я ему не нравлюсь! Почему? Просто не нравлюсь и все! Мое молчание не в счет, да и вид у меня был вполне безобидный. Есть такие люди - глянул, и пропадает всякое желание с ними говорить. Может, надменность или презрение? Определенно, но в их категорию я еще не попадал. Но сейчас Котик был мне нужен! В противном случае, отдал бы вонючие тридцать баксов этой смешной тетке! И сказал бы без всякой обиды и скрытой иронии, чтобы она сняла свою позорную юбку и надела обычно платье. Зачем выставлять напоказ то, что можно дорисовать в воображении?
   Движение было так себе, однако я старался не попасть в пробки и выбирал наиболее безопасный маршрут. Платить обормотам с жезлами я тоже не собирался, поэтому особенно не гнал. Папика с дамой я высадил у ресторана, и женщина мне улыбнулась. Все верно - деньги платила не она. К вечеру настроение мое значительно улучшилось, а полученная выручка залезла в еще недавно пустой бумажник. Правда, стрелка подсказывала, что мой шоколадный монстр неслабо подкрепился и выжрал полбака, что впрочем, никак не повлияло на мое расположение духа. Мать позвонила, когда я уже шагал по направлению к дому.
   - Ты где?
   - Дышу воздухом, - честно признался я, вдыхая полной грудью засранную выхлопными газами атмосферу любимого города.
   - Купил?
   - Что?
  - Откуда я знаю! Ты же собирался купить что-то к ужину.
   Я купил пачку пельменей, на большее у меня не хватило воображения. И банку зеленого горошка. Еще возникло желание взять пару банок пива, но мать пиво не пьет, и я остановил свой выбор на бутылке молдавского вина. Некрепкого, всего одиннадцать градусов, но денег все равно осталось еще много, а доллары я вообще не стал трогать - пригодятся.
  
  
  Продам, продам, продам. Все только продавали, а желающих купить вообще были единицы, да и условия они ставили заведомо невыполнимые. Я сидел в комнате, слушал, как удовлетворенно и с благодарностью урчит мой живот, и просматривал, возможно, одну из самых популярных газет. Чего только к ней не печатали! Начиная от политических новостей и заканчивая откровенным порно! Женщины демонстрировали либо свой зад, выгнув его колесом, либо здоровенную грудь, которая не умещалась в декольте, закрывали в сладкой истоме глаза и, вытянув губы, призвали мужчин отдохнуть от семьи, детей и друзей. Стас ответил не сразу - вероятно, сидел в Интернете.
   - Говорите, - выдал он. Мне нравится, как Стас начинает разговор. Откуда он научился? Словно еще один директор!
  - Это я! - сказал я. - Как твой закон Мерфи? Работает?
  - Мерфи работает всегда.
  Честно признаюсь - кто такой этот Мерфи, я тоже не знаю, но с его универсальным законом сталкивается все человечество и каждый день! Закон, как и все гениальное в этом мире, на удивление прост. И вы его тоже знаете, но, вероятно, никогда об этом не задумывались. Гласит он так. Что на первый взгляд видится простым - в действительности оказывается сложным. Любое дело, которое легко начиналось, закончится плохо. Плохое начинание грозит обернуться еще худшим результатом. Что доставляет вам удовольствие в жизни, является незаконным, безнравственным или, хуже того - вредным для вашего здоровья! Любой сломанный прибор начинает работать, едва пришел мастер, а телефон звонит именно тогда, когда вы залезли в ванну. Но это еще не все! Голый, с водой стекающей на пол, вы, наконец, хватаете трубку, и что же вы слышите? - Гудки! Мерзкие короткие гудки!!!
  Чтобы еще раз подтвердить эти гениальные слова, Стас жевал в трубку.
   - Прикинь, я делаю себе бутерброд, затем собираюсь его съесть, - он пустил паузу, - тут начинает глючить моя программа, и звонишь ты!
   - Подожди, что произошло сначала? Программа или мой звонок? - решил уточнить я.
  - Одновременно!
  - Но все-таки это мелкие неудобства, согласись?
  - Мелкие? Да я на горшок хочу, как ненормальный уже пять минут!
  - Я перезвоню, - и представил, как он несется в туалет с бутербродом в руке! Все-таки Стас мне нравится! А чтобы его как-то поддержать, я тоже сходил, но не в сортир, а на балкон, где выкурил сигаретку.
   Закон, безусловно, действует! Вот только практической пользы от него никакой! Для чего вообще нужны законы? - Прежде всего, избежать возможных ошибок. Но закон - это то, что работает всегда помимо вашей воли и желания! Получается какой-то замкнутый круг, из которого нет ни малейшей возможности вырваться! Сплошной пессимизм!
   - Ну, что? Как твои дела? - голос у Стаса звучал, подсказывая, что от запоров он явно не страдает, а слово геморрой имеет для него скорее эмоциональную окраску.
  - Решил узнать, чем занимаешься, - подсказал я.
  - Как погода?
  - Нормальная погода, солнце и все такое.
  - Как там женщины?
  - Где - там?
  - В Германии! Что я, своих не знаю! - выдал этот придурок.
  - Какая Германия! Стас! Я уже три недели, как приехал!
  - Три недели?
  Господи! Представляю, как от него страдают близкие! Ладно, хорошо, он еще помнит, как меня зовут!
   - А что за программа? - говорить с ним можно только о тех проблемах, что его волнуют. В противном случае - толка никакого!
   - Халтуру - неделя, как принесли, вернее, я сам предложил, и знаешь, для кого? Ни за что не догадаешься!
  - Заплатили или по факту?
  - Обижаешь! Я теперь беру предоплату, тридцать процентов.
  - Если не секрет, кто заказчик? - спросил я на всякий случай.
  - Гадалка!
  - Кто?
  - Или колдун какой-то, - неопределенно сообщил Стас. - Я точно не знаю, но деньги мне привезли. Минут двадцать объясняли, что им нужно. Мне, как ты знаешь, плевать, главное - новая тема. Я тут уже так накрутил, что сам едва от страха не помер!
   - В смысле?
  - Жуть получается! Волосы на заднице дыбом встали! И самое интересное - работает!
  - Покажешь?
  - Сегодня не получится, что-то там произошло. До твоего звонка работала, и вдруг заупрямилась!
  - Нечистая сила? - подкинул я идейку.
  - Сырая еще программка, все срослось только сегодня, подумать еще надо.
   "Думать" Стас может неделю, поэтому мое возвращение для него и прошло незамеченным.
  - Давай, звони, - и повесил трубку.
  Сегодня Стас еще разговорчивый, иногда он вообще не подходит к телефону, погружается в свою проблему, и будьте уверены - своего добьется! Мне непонятно, что нас связывает. Мы совершенно разные: интересы, взгляды на жизнь, привязанности - все разное! Однако подсознательно я чувствую, что мы нужны друг другу. И встречаемся мы не часто, так, от случая к случаю, да и разговора по душам между нами не было никогда. Скорее пустая болтовня, когда я больше слушаю, а Стас на непонятном мне языке объясняет свои бредовые идеи.
   Дача у них - обыкновенный дом в деревне. Он какой-то заколдованный - и продать его пытались и обменять - ничего не получается! Один покупатель в прошлом году даже залог предложил, а через день сам пропал! Дом мне нравится - зимой в нем тепло, а летом прохладно. Добираться, правда, неудобно - до автобусной остановки километра четыре, но есть свет и телефон.
   Когда я подъехал, то вдруг понял, что во двор мне не заехать, поэтому машину оставил возле забора. Дверь они никогда не закрывают, если только на ночь и только в последнее время. Как-то раз цыгане к ним приперлись и обнесли. Среди белого дня зашли в дом и вынесли какую-то домашнюю утварь - чашки, кастрюли, даже сковороду с грибами унесли! А Стас, естественно, сидел со своим компьютером и ничего не заметил.
   - Плевать, - говорит, - я уже поел. А грибов - вон они, собирай - не хочу! Я, вообще-то, человек городской и в грибах не разбираюсь совершенно, но пожрать люблю, особенно с жаренной картошкой. Вещь, скажу вам! За уши не оттащишь! Когда я ездил в Финляндию - меня тоже накормили грибами. Финны - нация цивилизованная и, кроме товаров в супермаркете ничего не признает. А тут грибы в центре города! Вот наши и собирают - не пропадать же добру!
   Внутри - девятнадцатый век. Печь огромная на весь дом, с лежанкой. Год назад Стас с дуру решил плиткой ее обложить - свет тогда выключили на пару дней. А потом вновь включили - так с тех пор и стоит ведро с цементом, и мастерок в ней торчит! Мне даже перед мамашей Стаса неудобно было. А он заявил - закончу, когда свет снова вырубят! Шкаф доисторический, говорят, красного дерева. Сдвинуть с места невозможно! Я не понимаю - как его в дом занесли? Он ни в одну дверь не пролезет! Кресла - плетеные и тоже доисторические и не скрипят! На полу рукодельные половички или дорожки - такие сейчас в музее не найдешь! И главное, конечно, - воздух, или как нынче, говорят, аура! Если бы не крыша над головой - в самый раз в полет отправиться! Кот у них вместо собаки - огромный бойцовский кот. Появляется неожиданно и так же неожиданно пропадает. Мне его ни разу погладить не удалось - никого к себе не подпускает, вероятно, не доверяет людям. Что еще? - Лестница на чердак, где у них что-то вроде склада ненужных вещей. Я там был всего один раз. Стас говорит - сам не знает, что там находится. В общем, если бы моя воля, навел бы порядок и превратил дом действительно в настоящий музей!
   - Это ты! - Стас в каких-то позорных штанах сидел за своей машиной и заметил меня, только когда я уселся напротив.
   - Пельмени купил.
   - Пельмени - это хорошо! Пельмени я люблю. Сейчас мы пойдем жрать твои пельмени...
   Сейчас - это никогда! Поэтому я сам отправился на кухню и поставил кастрюлю с водой.
   Все гении - в обычном, нормальном человеческом понимании - идиоты. Стас, конечно, не гений. Одаренный, сдвинутый на своих железяках придурок, для которого жизнь - поиск решения. Не важно, какого, не важно, где его искать. Главное - сам процесс! Он мне как-то пытался объяснить, что в своем понимании мира люди подразделяются на группы. Так вот, согласно теории Стаса, с ним произошла чудовищная ошибка, и он должен был родиться в Японии! Почему в Японии - я не понял! Ничего японского в нем нет! Рожа, как у стопроцентного славянина! Мозги? А какие мозги у японцев? Они и сами никогда не видели своих мозгов, правда? Еще он мне выдал, кем был в прошлой жизни. Знаете, кем? - Монахом или виноделом!
  - Пошли, - предложил я, - вода уже закипела.
  - Сейчас, в каком году ты родился? - и защелкал клавишами.
  - Какая тебе разница? Ты что, в военкомате работаешь?
  - Смотри! - он ввел в окошечко данные моего рождения - число, месяц, год и запустил свою программу.
   На экране, словно в фильме, появилась какая-то планета, которая затем превратилась в один сплошной океан. Засверкали молнии, хлынул ливень, а из пучины стали вылезать вершины гор.
  - Формирование земли, - подсказал Стас, глядя, как ребенок, на картинку монитора.
  Следует признать, что происходящее перед моими глазами завораживало - все было сделано с фантазией и, главное, производило сильное впечатление!
  - Еще немного!
  На смену летающим ящерам и прочим монстрам пришли другие твари, и, наконец, появились наши далекие предки - мохнатые и сгорбленные уроды.
  - Вот! - воскликнул Стас, - читай!
  Тысяча триста пятидесятый год нашей эры. Пастух, объездчик лошадей, ловчий.
  - Что это?
  - Как что? Ты был пастухом!
   Честно говоря, я расстроился. Пастух! Может, еще свинопас? Сам заделался монахом, а меня определил в пастухи! А еще друг!
  - Пошли жрать пельмени, - мрачно предложил я.
  - Это еще не все!
  - Как не все?
  Стас нажал еще одну клавишу, и я просто ошалел! Мало того, что он заставил меня пасти скотину в 1350 году, так он, негодяй, сделал меня женщиной!
  - Ну, как?
  - Херня это все! Для дураков!
  - Почему для дураков? Программа основана на древнем учении тибетских
  ученых! А также ацтеков и племен майя! Ты что! Я две недели сидел! Ошибка исключается!
   Пельмени получились классные, а укроп, что я сорвал тут же в саду, придал моему блюду еще большее очарование.
   - Тело, - просвещал меня несостоявшийся потомок страны восходящего солнца, - материальная оболочка для души, что в свою очередь является частью бессмертной духовной материи. Все души, пребывая в своей материальной оболочке, должны выполнить свою земную задачу...
  - Коров пасти? - предприняв попытку более конкретного разговора, подсказал я.
  - Душа, которая не успела выполнить свою задачу, рождается в новом теле.
  - Ерунда это все! Я христианин! А согласно христианской религии человек живет один раз!
  - Правильно, человек - то есть его материальная оболочка - один, а душа - пока не выполнит свою задачу!
  - Получается, что я не выполнил своей задачи?
  - Так в этом все и дело! - Стас успевал размышлять, глотать пельмени и запивать их пивом. - Ты должен самостоятельно определить поставленную перед тобой задачу!
  - А если у меня мозгов не хватает, или мне помешают ее выполнить?
  - Дадут еще одну попытку, - подсказал Стас.
  - А зачем в мужика превращать? Я же бабой прежде был!
  - Вот тут, дорогая моя, помочь тебе никак не могу! Слушай! - тут этот еще не состоявшийся гений подозрительно на меня посмотрел. Нехорошо, следует признать, посмотрел.
  - Ты за собой ничего странного не замечал?
  - Странное - это что? - я уже почти закончил с пельменями и принялся допивать пиво.
  - Ну, желания там разные.
  - Какие именно?
  - Платьице надеть или еще, может, чего?
  - Что ты хочешь этим сказать? - я глянул на него, как смотрел на меня мужик со стоянки - враждебно и со злостью.
  - Если ты в прошлой жизни был действительно женщиной, в тебе должно остаться женское начало.
  - Тебе показать?
  - Что? - не понял Стас, хотя и был умней меня раз в сто.
  - Мое женское начало!
  Тут он заржал, как идиот.
   - Не сердись, человек и в самом деле часто себя не только не понимает, но и не представляет заложенный в нем скрытый и нереализованный потенциал.
  - А что еще есть в твоей программе?
  - Место рождения.
  - Любой дурак знает, где он родился, - более миролюбиво возразил я.
  - В предыдущей жизни?
  - А где родился ты?
  - Я же говорил - в Японии.
  - Получается, ты был монахом в Японии? Пошли, глянем - где родился я.
  Оказалось - в Палестине!
   - А точнее определить не можешь? - попросил я, изучая красочную картину бесконечных песчаных барханов далекой Палестины на мониторе.
   - Не могу, - с глубоким сожалением признался Стас, - мне и самому интересно узнать, в какой части Японии я родился - в северной или южной!
  - Ничего программка - интересная, - похвалил я.
   Стас развалился на кушетке и смотрел в потолок, вероятно, пропустив мой комплимент мимо ушей.
  - Чего?
  - Я говорю, программка получилась забавная.
  Он продолжал таращиться в потолок и вдруг вскочил, словно его ударило током.
  - Мне сейчас в голову пришла интересная мысль!
  Тут Стас, возможно, ошибся. Потому что идеи к нему не приходят, они сидят у него в голове, как курицы на насесте!
  - Отличная идея! Необходимо добавить еще один раздел! Самый важный!
  - Какой раздел?
   Однако говорить с ним было уже невозможно - Стас превратился в зомби. Он уже залез в мозги к своему компьютеру и принялся их чинить!
   Значит, я родился в Палестине и служил в должности пастуха. Ничего себе! Иисус однажды тоже был пастухом! Очень интересно! Может, я пас тех же самых овец, или кого он там пас? Все равно получается противоречие! В пастухи, насколько я знаю, тогда женщин не принимали - слишком ответственная работенка. Да и в нынешние времена еще бы крепко подумали, прежде чем доверить женщине стадо. И я представил себя: в какой-то грязной хламиде, вся усталая, сижу у костра и пью кумыс. Никогда не пили кумыс? Вот и я тоже никогда не пил. А тут страшная жажда - все же пустыня, пить-то что-то надо! Вот я и пью этот кумыс. Тут подходит какой-то бородатый мужик - тоже грязный, и от него страшно воняет. Чем воняет? Да всем - коровами, овцами, короче, кто там в нашем стаде - вот ими и воняет. И этот мужик присаживается рядом и говорит - как, на хрен, я сегодня устал! А как устала я! - говорю ему я. Да, - вздыхает он, - и сандалии совсем развалились, смотри, веревка лопнула. И мы оба сидим - потерянные и забытые в этой страшной пустыне, где кроме коз и овец никого нет. Мы - семья, и этот бородатый мужик мой муж. Меня - молодую и красивую девочку - он обменял на две коровы, и я теперь, вроде, как его жена. Однако красота - явление временное, и, как пел Джон Леннон в послании своему товарищу и партнеру по творчеству Полу - "your beauty you may lose in a year or two", то есть исчезнуть она может за год или два. И мой муж уже жалеет, что обменял меня на две коровы. Обмен, по его мнению, был неравноценный - меня следовало менять не на две коровы, а на одну! Две - слишком дорого. Поэтому ему так больно, а тут еще сандалии порвались!
   Вздохнул я, видно, так тяжело и обречено, что Стас тут же уставился на меня.
   - Какой раздел, спрашиваешь?
   Однако я еще не отошел от своих переживаний и тягостных раздумий, вернее, тех безрадостных перспектив, что меня ожидали.
   - Самый важный! - ответил мой товарищ, - без этого раздела теряется весь смысл моей программы.
   - Стас! - жалобно проскулил я, - может, ты ошибся?
   - Как ошибся?
   Честно признаюсь - сидеть в пустыне с овцами, козами и вонючим грязным мужиком - это еще полбеды. Меня пугала другая, не менее страшная мысль. Чем заканчиваются почти все браки? Верно - сопливыми и вечно орущими детьми! Про всякие противозачаточные средства в те времена, вне всяких сомнений, не знали, поэтому нависшая угроза рисовалась в моем воображении вполне реальной и пугающей! Телевизора тогда тоже не было, а чем еще заниматься мужику долгими и темными вечерами?
   - Стас!
   - Чего тебе?
   - Я не хочу быть женщиной! Даже красивой - все равно не хочу! Красивой еще хуже!
   - Ваша задача, - щелкал клавишами Стас, - научиться смирению и верности по отношению к духовным принципам. Многие великие имена в истории поверили в
  существование Высшего руководства.
   - Какое смирение! Ты что несешь?
   - Вам необходимо развить в себе чувство любви и привязанности, а также способность поселять надежду и мир в сердца других. Честолюбие - это не все. Настоящее богатство живет в вашей душе!
   Определенно, но я вдруг поверил, что в своей прежней жизни Стас действительно был монахом! Иначе откуда в нем эти религиозные догмы?
  - Стас!!!
  - Пиво в холодильнике, - ответил он, не обращая никакого внимания на меня.
  - Какое пиво! Ты можешь оторваться от своего компьютера?
  - Минуточку!
   Минуточка или сейчас - для этого придурка синонимы, имеющие одно и то же значение, часто, скорее, противоположное! И вдруг меня осенило. Все эта теория с превращениями - несусветная чушь! Если предположить, что я действительно существовал прежде, скажем, в образе женщины, получается, мой род продолжили дети, хотя я и против этих кровососов. С 1350 года мои потомки оставили целый батальон, если не армию мальчиков и девочек, которые в дальнейшем расползлись по всей планете и тоже вступили в брачные узы. А тут я вновь возвращаюсь на Землю уже в ином качестве, чтобы закончить свою невыполненную, как утверждает Стас, миссию. Я же могу жениться на самом себе! Шанс, конечно, достаточно призрачный, но все же!
   - Так что ты хотел сказать? - Стас неожиданно прервался стучать по клавишам.
   - Твоя теория - полный бред!
   - Не скажи. На то она и теория, а не закон. А заключительный раздел моей программы посвящен главному - предназначению каждого в этой жизни.
   - Откуда ты знаешь, какое у каждого предназначение?
   - Как откуда? Я же говорю - древние учение Тибета! В Тибете сидят самые умные люди планеты! Они веками сидят и думают! Ни хрена больше не делают! Только думают!
   - Но они - эти твои тибетские мудрецы - не вечные!
   - Верно! Но в отличие от нас они все жизненные наблюдения записывают и передают следующему поколению! В этом и заключается их методика! - возбужденно доказывал Стас. - Любое развитие - это своеобразный цикл, который имеет тенденцию повторяться. И как только появляются общие черты, можно уже говорить о каком ни есть законе развития! Иными словами, у них на Тибете что-то вроде научно-исследовательского института, и весь персонал занят одним - поиском истины!
  - Так ты же в Японии жил! - вдруг вспомнил я.
  Стас хитро улыбнулся.
  - Вероятно, меня тогда послали в научную командировку.
  - На Тибет?
  - В Китай, это же рядом - пару лет пути.
  - А у тебя дети были?
  - Ты чего! Я же в монастыре служил, а там с этим строго! - уверенно заявил Стас, - меня и сейчас женщины почти не волнуют.
  - А меня волнуют, - честно признался я. - Не очень, чтобы сильно, но волнуют.
  - Биологическая зависимость, - сочувственно подсказал мне бывший монах. - Плоть - самый раздражающий фактор! Китайцы первыми обратили на это внимание.
  - И скоро заселят всю планету, - продолжил его мысль я, - их же миллиарды!
  - Объяснение этому явлению простое. Они же прежде постоянно воевали. Сначала между собой, затем с монголами, японцами, все время в битвах, а воинов где взять? Вот за ними и ездили родительные дома на колесах! А что ты хотел спросить?
   - Мне кажется, твои тибетские братья все же ошибаются.
  - Понимаешь, - Стас внимательно на меня посмотрел, - может, конечно, и ошибаются, однако, в отличие от всех других, кто озабочен совсем иным, они пытаются открыть главный закон и ответить на самый важный вопрос - кто мы, откуда и зачем пришли. А еще у меня есть уверенность, что они уже давно знают ответ, но молчат!
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"