Борзов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Новогодний фейерверк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
   НОВОГОДНИЙ ФЕЙЕРВЕРК
   Анатолий Борзов
  
  
  
  
  
   История эта случилась аккурат под самый, что ни есть праздник, тридцать первого числа декабря месяца. Была зима, довольно прохладно, но безветренно. Сказано, уважаемый читатель, чтобы ты сразу момент прочувствовал и немедленно окунулся в гущу событий.
   Вначале мужиков было двое, и встретились они совершенно случайно. Степан Похлебкин шел с правой стороны деревни, а Николай (забыл его фамилию) с левой. А когда они встретились, тут их уже оказалось трое. Что-то не так? Скажете, один плюс один в результате сложения дают два? Верно! Но встретились они где? И я об этом! Встретились они у дома Никодима Голикова, который случайно вышел на крыльцо. Зачем он вышел, не знал и сам Никодим. Вышел и вышел - может, папиросочку закурить, может, вдохнуть свежего воздуха или до сортира пройтись, сбросить груз балласта. Поэтому никакой ошибки - было мужиков уже трое.
   - Коля, - говорит Похлебкин, - это ты?
   - Я, - отвечает Николай, чем сразу удивил приятеля.
   - Вот теперь вижу, это точно ты. Гуляешь или в гости идешь?
   - В г-г-г-г-ости, - кивнул головой Николай, - за, за, за, за...
   - За бутылкой послали? - сообразил Степан.
   - За-за-за-за второй, - вновь кивнул Николай, - п-п-п-п...
   - Первую уже выпили, - пришел на помощь приятель, - понимаю. А бутылка с собой? Вижу с собой. Слушай, Коля, ты не возражаешь, если я с тобой прогуляюсь?
   Коля не возражал.
   Идут, а тут их Никодим нагоняет, набросил второпях пальтишко и кричит бодрым голосом.
   - Здорово, мужики! Как настроение? Не желаете повеселиться?
   Николай, хоть и заика, но соображает стремительно.
   - Мы, - говорит, - уже вы-ы-ы-ы...
   - Выпили, - вновь пришел ему на помощь Степан.
   - И я выпил! - все тем же бодрым голосом кричит Никодим, - вы не поняли! Я вам предлагаю настроение поднять! Сегодня же Новый год! Отметить надо! Мысль у меня созрела удивительная, предлагаю участие!
   - Какая еще мысль? - уточнил Похлебкин.
   - Бабахнуть!
   - Чего?
   - Бабахнуть! Говоря научным языком, запустить фейерверк! У Сени Горбунова есть пушка!
   - А снаряды? - вновь уточнил Похлебкин,
   - И снаряды есть! У Сени все есть! Ну, так как?
   Отправились к Горбунову Сене. Хороший мужик, добродушный, жил, правда, на краю села. Но мастер! Еще какой мастер! Рационализатор и носитель творческих идей - от него и жена ушла только по этой причине. Бабам рассказывала - нету никакого житья. Вскочет среди ночи в самый ответственный момент и давай пришедшую ему в голову идею записывать. А идей у него! Поэтому и ушла - собрала пожитки, борщ приготовила, посуду вымыла, присела на дорожку и ушла. И ничего удивительного в том, что у Сени Горбунова вдруг появилась пушка - древнее орудие, длиною полтора метра из чугуна. В болоте нашел, лично, клеймо там какое-то, год выпуска - все, как и полагается.
   Сеня был дома - готовил праздничный ужин. Слушал новости из столицы и чистил картошку. Первым на правах товарища в избу зашел Никодим Голиков. Хлопнул по плечу и радостным голосом сообщил.
   - А мы, Сеня, к тебе! Решили зайти, поздравить! Ты же один? А какой праздник, если некому слово сказать? Коля - наливай!
   Коля естественно растерялся - не было такого уговора! А Никодим уже стаканам гремит и достает из кармана банку с огурцами.
   - Это, конечно, - продолжает Никодим, - прелюдия. А зашли мы к тебе с деловым предложение! Есть мнение учудить фейерверк. Бабахнуть, что говорится, от души! Выше крыши и выше всяких там предрассудков! Подарить народу праздник! Ты не против?
   Сеня - добрейший человек, метнулся к плите - картошку на огонь поставить.
   - Тяжелая больно, - говорит, - пушка получилась. Одним нам не справиться.
   - Как не справиться? Справимся! Еще как справимся! Если что - Гаврилу позовем! Не сейчас, конечно, для начала взбодримся по стаканчику, а потом поглядим.
  
   Спустя полчаса облепили пушку - огромная, настоящая пушка, а тяжеленная какая! Трем взрослым мужикам не справиться, и четверым не справиться. Побежали звать пятого. В дверь стучат и кричат возбужденными голосами.
   - Гаврила, - кричат, - выходи немедленно, дело есть срочное. Бабахнуть желаем из мортиры, салютом побаловаться, настроение поднять, а заодно приобщить несознательную часть населения к цивилизации.
   Выходит Гаврила. Здоровенный мужик в тапках и рубахе парадной, усы вытирает и между делом интересуется.
   - Из пушки, что ли, стрелять-то собираетесь?
   - Из пушки, - отвечают мужики. - Фитиль соорудили, порохом запаслись, тебя ждем.
   - Хорошее дело, - согласился Гаврила, - нужное и, главное, вовремя!
   - Ты это, - торопят его мужики, - тулупчик набрось и валенки вместо тапок, все же зима. Нужен ты нам, чтобы пушку сориентировать, выбрать безопасное направление, а потом и запалить.
   - Верно! Направление - прежде всего, - говорит Гаврила, - без направления стрелять не рекомендуется. Без направления можно и в Кузьму Петровича попасть или в Егора Михайловича. А вы в каком направлении собираетесь бабахнуть?
   - Бабахнуть мы собираемся без всякого направления, - отвечают мужики, - куда полетит снаряд, туда и полетит. Не в этом дело! Желаем мы таким образом выразить наше настроение. С утра ходим праздничные и не знаем, куда это настроение пристроить! Слишком много скопилось у нас положительных эмоций и чувств. Целый год эти чувства держали- маялись! Извелись, и водка кончилась, давай, не томи душу!
   - Сей момент, - отвечает Гаврила, - тулупчик и в самом деле не помешает. А эту брать?
   - Конечно! Бери и эту, и другую! Спички прихвати, фитиль поджигать.
   - Да, - спустя десять минут говорит Гаврила, - похожа на пушку. Кто у нас в деревне артиллерист? Без артиллериста нам не справиться!
   - Сеня у нас артиллерист! - подсказывает Никодим. - Чья пушка? - Его пушка! Поэтому он у нас за артиллериста пойдет!
   - Да какой из Сени артиллерист? - в сомнении глянув на Горбунова, заявляет Гаврила, - артиллеристы они другие.
   - Какие еще другие? Знаю я артиллеристов! - уперся Никодим. - Если хочешь, я сам едва артиллеристом не стал! Меня уже в артиллеристскую команду записали! Но пока в магазин бегал - поезд ушел, а так непременно быть мне артиллеристом! Поэтому, Гаврила, ты не прав, артиллеристов я прекрасно знаю!
   - Ну, что, - отвечает Гаврила. Он к этому времени уже тулупчик на все пуговки застегнул, - вот ты и бабахнешь! Навались-ка мужики! Сейчас мы ее, заразу, сориентируем, а уж потом снарядами заправим!
   Навалились мужики, облепили пушку со всех сторон, кряхтят, ругаются, а сдвинуть с места не могут! Уж на что Гаврила мужчина авторитетный! Лицом посинел, проступили толщиной с палец вены - того и гляди, лопнут! А пушка как стояла, так и стоит!
   - Примерзла, что ли? - интересуется Похлебкин.
   - Вот поэтому артиллерист и нужен! - вновь напомнил Гаврила, - В любом серьезном деле обязательно имеется секрет. Артиллерия - не исключение! Мы уже десять минут возимся и ничего не сделали! Пушку не сориентировали, направление не выбрали. А все от того, что лезем мы, мужики, не в свое дело! Сеня, если ты у нас главный, тебе и команду принимать! Без команды ничего у нас не получится. Военное дело без командира - гиблое дело! Если даже военных двое, один обязательно должен быть старшим! Это, чтобы вы знали, альфа и омега!
   Мужики только рты пооткрывали! Что Гаврила большой, слов нет, об этом удивительном качестве на деревне знала самая последняя дворняга. Но чтобы он еще и толковым был!
   - Гаврила, - говорит все тот же Никодим, - а почему бы тебе не возглавить? Что называется, взять на себя руководство? В должность вступить и оправдать возложенные на тебя обязанности?
   - Благодарствую! Чин у меня, конечно, воинский имеется, но повторяю, мужики, я не артиллерист!
   - А кто?
   Вопрос задал Сеня. Натура он, как вы помните, увлекающаяся, черпающая знания в самых разных областях человеческой деятельности. А если честно, обидно Горбунову было - сместили его с поста, не позволив проявить себя, и Гаврилу поставили совсем незаслуженно.
   - Как кто? - растерялся Гаврила, - я есть сержант запаса, гвардейский кавалер, морской пехотинец! Поэтому, если десант выбросить или, скажем, вражеский плацдарм захватить - тут никаких проблем! Тут, братцы, с огромным удовольствием! Желаете в рукопашную? - и Гаврила принялся снимать тулупчик, всем своим видом подсказывая, что за этим может последовать.
   - Я, - говорит Гаврила, - в бытность свою головой, вот этой самой, кирпичи в хлам. Мне адмирал руку два раза пожал! С такими орлами, говорит, мы их всех зубами порвем! А кирпичи, знаете, какие? Силикатные! Я специализировался головой! У меня лучше всех получалось! Только представьте - слева рота, справа рота и тут громко так, на весь плац: Артамо-о-о-нов! Я-а-а-а! - отвечаю и бегом в центр, а там уже Олег - пацан из Могилева - бетонные блоки долбит. И я, вроде, как эстафету перенимаю у него! Понимаешь? Только Олег кулаками долбил, а у меня специализация головой, чтобы разнообразие внести и продемонстрировать иные возможности. Говорят, спектакль, кирпичи бутафорские! Отвечаю! Все натуральное, и парни по морде лупят, как учили - имитация рукопашного боя с условным противником. А вы - артиллерия! Нет, братцы, каждый должен заниматься своим делом!
   - А как же настроение? - напомнил кто-то, - праздник все же!
   - Отвечаю! Будет вам праздник! Вы мне только кирпичей достаньте!
   - Я знаю! - возбужденно прокричал Похлебкин, - я знаю, где взять кирпичи!
   - Силикатные? - уточнил Гаврила и вновь набросил тулупчик.
   - Сколько нужно?
   Гаврила Артамонов закатил глаза, прикидывая необходимое для аттракциона количество кирпичей.
   - Для начала, чтобы разогреться, молодость вспомнить, как говорил товарищ старшина, активизировать природные механизмы, потребуется десяточек. Ну, а потом как пойдет! Если хорошо пойдет, под настроение, думаю, еще десяточек, а может, и два! Говорю же - как пойдет! А кто кричать будет?
   - Что кричать? - уточнил Сеня.
   - Как что! Кто-то должен выкрикнуть мою фамилию! Громко и внятно. И ударение обязательно на третий слог! Вроде, как боевой клич! Только повторяю, ударение на третий слог! Мы пробовали, если ударение в другом каком месте - никакого боевого призыва не получается! Смех - а не боевой клич! Сейчас покажу...
   Гаврила сосредоточился, затем набрал полные легкие морозного воздуха, выгнул колесом могучую грудь, а уж потом ночное небо огласилось страшным воплем - где-то с дерева упал снежок, а Горбунову Сене показалось - звезда! Ничего удивительного! Звезд на небосклоне - бери, не хочу! Тыща! А может, и две тыщи! Очень много скопилось, а Новый год, будет вам известно, праздник международный! И звезды сей праздник уважают не менее, чем уважают те, кто под этими звездами живет!
   - Артамонов! - ревет в ночное небо Гаврила и ударение обозначил именно на третий слог, аккурат на букву "о"!
   Объясняю. Буквы "о" и "а" можно кричать бесконечно долго! Сколько у вас в легких скопилось кислорода, вот столько и будет жить слово! Удивительный факт! Певцы оперные и прочий образованный народ, имеющий непосредственное отношение к органам дыхания, скажет - удовольствие великое! Ничего не надо! Глаза закрой, чтобы не отвлекаться, присоединись, влейся во вселенную и лети себе к звездам! Можно по прямой, а можно зигзагами.
   Гаврила Артамонов полетел прямо, тулупчик, что был на нем, в снежок упал, и валенки упали, а Степа Похлебкин в самый, что ни есть ответственный момент успел подхватить, но не морского пехотинца! Кто ж его подхватит! В нем же веса - страшно сказать, сколько! А мышц сколько! И я об этом! Ну, подхватишь ты, а дальше? А дальше на тебя вся эта масса и обрушится! Подхватил Степа бутылек! Ноль семь - как слеза, закатанный ровной пробочкой и девственный, как девушка в сказке, писанной в конце прошлого века! Нынче, чтобы вы знали, девушки не в цене! Нынче в цене полный и окончательный разврат! Сиськи огромные, мясистые! Окорока на девяносто условных единиц, выщипанные эпиллятором, чтобы платочек по лодыжке скользил и чувства мужские похотливые возбуждал!
   У Гаврилы волос - хватит на весь Союз писателей, растут уверенно и в самых неожиданных местах! Там, где вы подумали, бурелом! Тайга девственная - ни дорог, ни тропинок - Артамонов сам терялся!
   - Опа, - говорит Гаврила, - чтоб твою и мою, поберегись! - и упал возбужденный, уже без тулупчика и без валенок, точно в сугроб, простите великодушно, рожей, то есть физиономией.
   А Сеня, который энтузиаст и рационализатор, первым бросился на помощь к товарищу, вновь демонстрируя свои лучшие качества и какое-либо отсутствие корыстных побуждений.
   - Эка, как тебя! Не зашибся? Живой?
   - Еще как живой! - отвечает Артамонов, - я, чтоб ты знал, не только в морской пехоте служил! Я и в параде участвовал! Нас в кино снимали! На пленку фиксировали и в новостях показывали! А где твои кирпичи?
   Отправились - возбужденные, взволнованные, но праздничные! Запал еще не вышел, чувств много и до Нового года пару часов!
   - Вот, - говорит Сеня, - самый настоящий силикатный кирпич.
   Смотрят. Действительно, не врет! Чтобы вы знали, силикатный кирпич - тот, который не только огнеупорный, но еще и прочный!
   Отступать поздно, мужики толпятся, с ноги на ногу переминаются - ждут представления.
   Снял шапку Гаврила, прическу поправил, на небо посмотрел и говорит.
   - Да, Сеня! Не знаю, какой с тебя командир, но шельма ты отчаянная! Однако за язык меня никто не тянул. Можно с разбега?
   Сеня - добрейшей души человек, носитель творческий идей - в переводе на доступный язык - Кулибин, кладезь народной смекалки! А Гаврила - Илья Муромец, здоровья некуда девать, но слово держать умеет. Разбежался и головой об стенку!
   Друзья глаза закрыли - звон пошел, но баня устояла! Умели кладку класть - кирпичик к кирпичику и цемента не жалели!
   Гаврила крякнул, друзья охнули, стена выдержала.
   - Живой? - интересуется Похлебкин, - или допинга налить? Я тут Олимпиаду смотрел, все призовые места - сплошные наркоманы! Поэтому ничего удивительного! Человеские, как говорят, силы на пределе, и Сатурн вошел в созвездие Льва! Ты у нас, Гаврила, кто?
   Гаврила кровь смахнул, стакан принял и отвечает вполне уверенно.
   - Я, говорит, - лошадь, труженик полей и огородов, самое безобидное существо, можно еще разок?
   Похлебкин снежок приятелю приложил, чтобы взбодрить или сил придать, и отвечает.
   - Никто под сомнение твой героизм не ставит! Лошадь ты или осел, про это разговора нет! Разговор про меж нас имеет отношение к чувствам иного порядка. Прежде всего желаем мы выразить восторг! Чтобы сущность наша земная освободилась от оков тягостных и прибрела характер космический! Парень ты, Гаврила, отважный, доблестный, и в морскую пехоту случайных людей не берут. Понимаем, испытываешь ты некое разочарование, однако поверь - никто и не думает ставить под сомнение твой гвардейский энтузиазм и сноровку!
   Мужики тут же закивали - слишком решительно был настроен Гаврила.
   - Ладно, - говорит, - еще разок, вы меня только сориентируйте. Бежать неудобно, задравши голову. Голова выполняет роль тарана, а стало быть, требуется ее опустить как можно ниже.
   Сориентировали Гаврилу, нацелили на объект, а уж потом Похлебкин команду подал.
   - Артамонов! - кричит диким голосом.
   - Громче! - набычившись, отвечает Гаврила.
   - Артамонов! - пришли на помощь друзья.
   - Я!!! - ревет морской пехотинец.
   - Ко мне!
   Выбросил Гаврила из-под ног сугроб снега и, словно снаряд, отправился в полет! Какая пушка! Долбанул головой так, что тут же раздался страшный треск. Вылетела доска, а за ней другая! А затем - о ужас - и дверь с петель долой! Гаврила рычит, дверь визжит - спектакль да и только! А тут и Кузьма Петрович выходит. И выходит он аккурат из-за угла той самой бани, дверь которой и вышиб головой Артамонов. Кузьма Петрович, естественно, ничего не понимает и глядит главным образом на Гаврилу. Даже и не на Гаврилу, а на дверь, что у него на шее повисла. Зрелище, вне всяких сомнений, достойное и заслуживающее наивысшей похвалы.
   - Здравствуйте, - говорит Артамонов, - поздравляю вас, уважаемый Кузьма Петрович, с наступающим Новым годом!
   - Ну, что же, - слышит он в ответ, - и тебя, дорогой, с наступающим, если, конечно, не шутишь.
   У каждого из нас в лексиконе обязательно найдется слово- паразит, которое, как вы понимаете, ведет паразитической образ жизни и существует самостоятельно - помимо нашей воли. Так вот, у Кузьмы Петровича этих слов было даже два - какие именно, вероятно, уже сообразили, а если нет - подскажем. Всякий раз, в любом разговоре мужчина говорил - если не шутишь!
   - Да уж какие шуточки! - отвечает Гаврила и только тут замечает, что на шее у него весит дверь.
   - Для поднятия настроения, - подсказывает Артамонов, - а потом ребята сомневались.
   В чем сомневались ребята - Кузьма Петрович сообразил не сразу. Понятно, что Новый год и маскарад бывает - народ зайчиками скачет или медведем нарядится. На то он и праздник, чтобы почудить от души и приятелей развеселить.
   - Понимаю, - кивает головой Кузьма Петрович, - вроде как, балуетесь?
   - Так точно! С пушкой ничего не вышло, поэтому и решили, что называется, настроение поднимать подручными средствами.
   - Какая пушка? - насторожился Кузьма.
   - Самая, что ни есть, настоящая, - подскочил Никодим Голиков, - мы ее летом в болоте нашли. Вот только артиллеристов среди нас нет. Гаврила - морской пехотинец, я - кавалерист, а вот чтобы канонира...
   - Я артиллерист, - гордо заявляет Кузьма Петрович.
   - Как! - опешил Голиков, - вот те на! Кузьма Петрович, неужели артиллерист? Двадцать лет, можно сказать, рядом живем, каждый день здороваемся и знать - не знаем, что ты у нас канонир!
   - Да, - продолжает Кузьма Петрович, - я есть самый настоящий артиллерист! И командовал я в бытность свою артиллерийским расчетом! Где ваша пушка, если не шутишь?
   Отправились обратно к Сене Горбунову. Возбужденные и не менее радостные. В центре процессии, как и полагается, Кузьма Петрович.
   Приходят, смотрят. Точно! Пушка!
   Обошел Кузьма Петрович вокруг орудия сначала по часовой стрелке, а потом и в другом направлении.
   - Вроде, - говорит, задумавшись, - как бы и пушка, но если приглядеться внимательно, никакая это и не пушка!
   - Как это не пушка? - набравшись смелости, заявляет Сеня, - вот вам ствол, колеса - да, колеса я сам приделал, но, будет вам известно, что есть пушки без колес!
   - Я не об этом, - все еще сомневаясь, говорит Кузьма Петрович, - пушки они разные бывают. Скажем, у неприятеля пушки одни, а у нас другие.
   - А эта чья? - подал голос Артамонов, который уже освободился от двери и с редким энтузиазмом вступил в дискуссию.
   - Клеймо тут имеется, - вспомнил Сеня, - на древнеславянском
   - Тогда, получается, пушка отечественная, если не шутишь, - вынес вердикт Кузьма Петрович, - вот только откуда она взялась в наших краях? В исторических хрониках я что-то не встречал упоминаний о баталиях и тем более с участием артиллерии, если только охламоны какие по дороге потеряли, если не шутишь.
   - Или пропили, - подсказала еще одну версию Похлебкин.
   - Или пропили, - повторил Кузьма Петрович, соглашаясь со Степаном. - И что вы собираетесь с ней делать?
   - А что с пушкой делают? - произнес кто-то из мужиков и тут же сам и ответил на свой вопрос, - стреляют.
   - Верно, если не шутишь, - вновь согласился Кузьма Петрович, - можно и стрельнуть. А снаряды есть?
   За боеприпасами отправили Сеню и Артамонова, в то время как бывший артиллерист еще раз внимательно изучил орудие. Для начала решили сделать контрольный выстрел, чтобы проверить в действии и убедиться, что пушка настоящая, а не какой-то там музейный экспонат.
   - Ну что, - говорит Кузьма Петрович, разглядывая снаряд, что принес на своем горбу Гаврила, - похож! Очень похож на снаряд и калибр подходящий. Значит, будем стрелять, если не шутишь?
   - Обязательно! Принимай команду, Петрович, - волнуются мужики, - как того требует военное искусство, руководи нами и, главное, помни! Чтобы вышло от души! Чтобы помнить нам сей замечательный момент и не день, и не два!
   - Это я понимаю! Для этого, собственно говоря, я в артиллерии и служил, - отвечает Кузьма Петрович. - Жалко только, противника никакого нет! Противник он просто необходим, пусть плохонький какой-нибудь, даже условный, но противник! Гаврила! Нет у тебя никого на примете? Всего на пару минут?
   - Чего нет, - развел в сторону руки Артамонов, - того нет! Бутылка вот есть, а противника, прости меня, Петрович, нет!
   - А у тебя, Степа?
   - Есть! - бодрым голосом отвечает Похлебкин, - есть у меня противник! Генка Иванов у меня противник! Он мне с майских десять рублей не вернул!
   - И мне! - подсказал еще кто-то.
   - Получается, двадцать, - негромко произнес Петрович и быстро сориентировался в пространстве. - Ну, что, Гена, долг платежом красен?
   - Генка Новый год собирался праздновать у Самохваловых, - подсказал Сеня, и очень вовремя - в руках Петровича уже мелькнул огонек.
   - Так, - тем же безучастным голосом произнес Кузьма Петрович, - кому должен Самохвалов?
   - Предлагаю в качестве условного противника баню!
   Как это ни странно прозвучит, но предложение сделал Гаврила.
   - Если что - валите на меня! Да и дрянь баня! Тепло не держит, и какой дурак нынче баню из кирпича строит?
   Баня - объект национальной культуры, статус носила общественный, работала из рук вон плохо и положенной в таких случаях радости не приносила.
   - Другие предложения? - уточнил Петрович и повторно чиркнул спичкой.
   - А мыться где? - подал голос Сеня. - Дрянь баня, согласен, но мыться-то где прикажете?
   - У меня помоешься, - подсказал Петрович, - только воды сам натаскаешь. Ревматизм у меня и в боку левом стреляет, если не шутишь, конечно. В пятницу милости прошу, часиков в пять. Ну что? Стреляем?
   Ожил фитиль - зашипел змеей подколодной, выгнулся и.... потух!
   - Твою мать! - выругался Кузьма Петрович, - я же говорю, не хватает условного противника! Без противника войны не бывает, и пушки не стреляют!
   Замешкался канонир, сунул покрасневшие от мороза пальцы в промежность - теплей места на теле не придумать. Рыбакам, думаю, объяснять не надо, а не рыбакам знать полезно, может, и пригодиться, но только не в присутствии женской половины - не поймут!
   - Что ты там потерял? - раздался вдруг старческий голос, похожий на дамский.
   Смотрят мужики - точно! Баба, то есть женщина обозначилась! Выступила из темноты и наблюдает за Петровичем, который согревает в интимном месте замерзшие пальцы. А женщина при более тщательном изучении оказалась никакой не женщиной! Женой она оказалась! Говоря доступным и понятным языком, супругой все того же Кузьмы Петровича, кстати, тоже Петровна - злющая тетка, которую сторонились почти все мужики на деревне. И если Кузьма Петрович характером обладал миролюбивым и покладистым, то жена у него - ведьма! Слова ей не скажи - тут же прицепится и все наизнанку вывернет.
   Стоит, глазами сверкает, того и гляди, в атаку бросится! Мужики в кучку сбились и от греха подальше отодвинулись - если и попадет кому первому, так пусть это будет супруг!
   - Чего молчишь? - спрашивает женщина, - я его жду, понимаешь! Глаза сломала! Три раза на крыльцо выходила, а он играться вздумал! Детство вспомнил! Я тебя, ирода, зачем послала?
   По всем правилам семейной жизни, в такие моменты, чтобы избежать ненужных потерь самое время выбросить белый флаг и приступить к длительным переговорам. Однако кто был Кузьма Петрович? Верно! Артиллерист! Представитель доблестных вооруженных сил!
   - Почему на полигоне посторонний? - кричит Кузьма Петрович и вертит в руках фитиль. И когда он успел его запалить? - Трубка пятнадцать! Прицел сто двадцать! По моей команде, товсь!
   - Я тебе сейчас дам - товсь! Будет тебе команда!
   А тут пушка возьми и ухни! А громко как! И пошел гулять по всей деревне перезвон - давно забытый и похороненный. Долетал до одной избы, перемахнул через крышу и дальше отправился.
   - Получилось! - сорвав с голову шапку, вскрикнул Кузьма Петрович. - Слышишь, Матрена, получилось!
   А Матрена как раз ничего и не слышит! Она и без того была глуха, а как пушка бабахнула - ей весь перезвон первой и достался!
   - Что я говорил!!! - продолжает кричать Петрович, - главное - условный противник! Ай да Матрена, ай да молодец! Качай ее, мужики!
   Конечно, восторг! Конечно, радость! Да и пушка стрельнула! Может, она вообще никогда не стреляла, и прозвучал ее первый в жизни залп! Первым подскочил Артамонов, изловчился, схватил Матрену и как бросит - естественно вверх! А тут и Похлебкин в себя пришел - уши прочистил и закричал и тоже, естественно, от души.
   - Ур-а-а-а! - кричит Похлебкин, - Кузьме Петровичу ур-а-а-а!!!
   А Гаврила в экстаз вошел - кидает Матрену в воздух и тоже визжит от избытка охвативших его чувств...
   Матрена, как мячик - то вверх, то вниз - ничего не понимает! Главное - волнуется женщина, а вдруг не поймают? Или отвлекутся? Известно, мужики - существа крайне не организованные и не внимательные! А потом кого бросал Гаврила? - Никого! Постороннюю женщину! Скажет Кузьма Петрович, мол, достаточно Артамонов, с моей женой забавляться!
   И тут происходит форс-мажор! Состояние, будет вам известно, неподвластное человеческой воле! В договорах серьезных и ответственных отдельным параграфом выделено! Компенсации - никакой! И ответа, стало быть, тоже никакого!
   Лопается в столь ответственный момент у морского пехотинца резинка! На трусах! А какие у морпеха трусы? - Знает один лишь морпех! Матрена в сей судьбоносный момент в воздух взмыла, дыхание задержала и вроде, как бы ей что-то померещилось - знак какой или другая подсказка от потусторонних сил прозвучала. Эти потусторонние силы всегда околачиваются рядом и иногда подсказывают. Так и говорят - мол, кажется, все - приехали! Однако Гаврила - гвардеец! В трусах он или без трусов - значения абсолютно никакого! Главное - дух! Боевой, гвардейский дух!
   - Опа! - кричит Гаврила и чувствует, как трусы медленно, но поступательно начинают скользить, подчиняясь закону всемирного тяготения.
   А Кузьма Петрович в крайней степени возбуждения - не стрелял лет сорок - про супругу забыл и бросился проследить за полетом уже обозначенного снаряда. Остальные участники событий метнулись возбужденные следом - всем интересно, а куда снаряд полетел? Гаврила - не исключение, бежит, торопится и, как жонглер в цирке, - то штаны подтянет, то Матрену подбросит.
   А тут на встречу и Егор Михайлович собственной персоной. Лицом довольный, настроение приподнятое - холодца отведал и пару стаканчиков уже пропустил. Однако ступает уверенно, снежок валенками утюжит и слушает, как тот поскрипывает.
   - С наступающим! - кричит Кузьма Петрович и мимо шмыг! А за ним Похлебкин с Голиковым пролетели - оба курящие, поэтому сил, чтобы поприветствовать или иное слово бросить, уже нет! Только- только, чтобы предложенный темп удержать и с ритма не сбиться! Николай остановился, рот, было, открыл, но видно, сообразил - напрасно теряет время! Ему чтобы " здравствуйте" или " с Новым годом" произнести - минут пять требуется! Поэтому махнул рукой, улыбнулся и дальше побежал.
   - Чего это они? - возбудился Егор Михайлович и видит Артамонова, а уж потом какой-то неопознанный объект в лице супруги Кузьмы Петровича, зависшей в очередной раз в воздухе и довольно высоко!
   - Айда с ними! - ревет Гаврила, - не пожалеешь! Тут недалеко!
   Бегут, время от времени Матреной перебрасываются, вроде, как в гандбол играют. На что Егор Михайлович, ответственный товарищ, чувствует, проснулся в нем спортивный азарт - одно дело на трибуне сидеть, и уж совсем другое стать непосредственным участником соревнования! А тут из дворов и другие мужики выскочили - многие в одних рубахах, но все без исключения возбужденные.
   - Пас! - кричат Гавриле, - на край отдай!
   Первым упал Егор Михайлович - всего и отвлекся на секунду, задумался, вероятно, над поступившим предложением, а за ним Артамонов! В снег вошел, не хуже снаряда, разбросав по сторонам и участников и случайных зрителей, что оказались у него на пути. Матрена - то ли сгруппировалась, то ли сарафан выполнил роль парашюта, но приземлилась удачно и без каких-либо последствий. Смех, хохот! Здорово! Но громче всех заливался - Кузьма Петрович. Привести его в чувство стоило великих трудов! Сидел он в сугробе, вытирал одной рукой слезы, а второй указывал на то место, где когда-то стоял дом... его с Матреной дом!
   Не смеялся только Гаврила, он вдруг, бедняга, вспомнил, что назвал избу Кузьмы Петровича в качестве объекта возможного попадания!
   Конечно, случайность! Стечение обстоятельств! Но фейерверк получился отменным...
   Однако трагедии не произошло. И через полчаса вся деревня отправилась встречать Новый год. А дом, уже новый, Кузьме Петровичу отстроили и тоже всей деревней по весне. Давно это было, а как подумаешь - вчера! Славное время было, прекрасное, и веселился народ от души.
   - Что ты, дуреха, переживаешь? - старался успокоить супругу Петрович, - платье же на тебе новое?
   - Новое, - прошептала Матрена, в глазах которой продолжали веселиться языки пламени.
   - И у меня пиджак новый! Главное, праздник мы учудили, а что до фейерверка, признаюсь, отродясь не видел я столь замечательного зрелища, если не шутишь...
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"