Аннотация: это не есть законченный рассказ, повесть или там сборник очерков или зарисовок. это просто перетянутые (чтоб не затерялись) в СИ посты про Турцию
ТУРЕЦКОЕ СБИТОЕ ИЗ ЖЖ ПОСТОВ
ПОСТ ПРО ЧЕРЕПАХУ
Сына моя живёт в Турции. (кто знает, тот знает... а кому это новость, примите как должное и избавьте пока меня от вопросов и многозначительных киваний головой)
Манипулятор, хитрец, очарователь взрослых и детей и жуткий капризник. Умело-обаятелен, ласков как тот самый телёнок, смазлив и всеобщий любимец. Своё постоянное "звездение" и способность концентрировать на себе внимание и заботу окружающих деть воспринимает как должное. Самолюбованец, разумеется. Через слово "я такой харизматичный"...
Да и ладно. Не об этом сейчас. А вот о чём.
***
Дитя воспитывается в османских (не надо путать тут с мусульманскими, хотя близко да) традициях. Соответственно "взрослых уважать, малышей не обижать" вбито прочно и глубоко. Меня поражает и радует, что десятилетняя ребёнка (очень кстати ленивая) по первой просьбе соседки идёт в какой-нибудь баккал за каким-нибудь хлебом. Или, например, не пикнув супротив, может посидеть часок-другой с трехлетней дочуркой другой соседки. При этом он может эту девицу покормить, с ней поиграть и даже рассказать какую сказку. Да. Его это тяготит, как тяготило бы любого уже почти подростка, но воспитание берёт верх над эгоизмом.
Удивительно...
Сидим мы тут с детем на пляже, обсуждаем Гарри Поттера и прочие прелести жанра фэнтези, кушаем мидии на палочке. Море тёплое, солнце низкое, настроение отпускное, расслабленное.
- А не отстроить ли нам песочный замок? - предлагает деть
- Нуууу... - я пожимаю плечами и думаю как-бы отказаться от этих архитектурных забав, поскольку все предыдущие проекты заканчивались одним: деть шел плавать, а я ползала вокруг горы из песка, пытаясь придать ей форму свадебного торта.
- Не... Надо построить великолепный, огромный замок, так чтобы все мимопроходящие обзавидовались. - продолжает деть.
Я задумываюсь. Обычно подобная настойчивость на предмет построений замков и деланий уроков нам не свойственна. Что-то тут не так. И точно. Оказывается на соседнем шезлонге лежит барышня подходящая нам по возрасту и обладающая приятной внешностью. Так вот в чем дело! Ага... Значит, мы намерены поразить девушку и, возможно, привлечь ее к совместным песочно-замковым-активностям. Хм... Ну молодец. Ну, и как мне отказать в таком разе?
- Ну давай. Тащи-ка воду. Будем рыть ямку для стройматериала. - Говорю я и сползаю задницей на раскалённый песок.
- А ракушки для украшения башни нести? - орет деть нарочито громко и косится влево.
- Давай...
Мы приступаем к закладке фундамента. Я выполняю функции проектировщика, конструктора, отделочника, водопроводчика и проч., а деть таскает воду. Всем весело. Девушка послеживает за нами и готова сорваться, чтобы присоединиться к этому фееричному действу.
А меж тем у нас уже возведены стены, прорыты рвы, обустроены башенки и проделаны (моим пальцем между прочим) бойницы. Выглядит это если не красиво, то внушительно.
- А давай... - замирает деть, - давай посадим у ворот сфинксов.
- Кого? - переспрашиваю, предполагая что мой турецкий дал сбой.
- Сфинксов. Это такие каменные львы без носов в Египте, - поясняет бестолковой мне деть.
Задумываюсь. Т.е. я конечно представляю КАК они выглядят, но... но... При этом я довольна креативом, который был наконец-таки выдан не мной.
***
Тут надо немного отвлечься от собственно байки и пояснить, что туркам среднестатистическим малосвойственен нефункциональный креатив. Т.е. вышить полотенчико или связать прелестные пинетки - да, а вот намалевать акварельку для души - это уже редко кто будет делать. Нет у турков в голове этой креативной дурной кнопки, которая нажимается сама по себе. Они вполне себе рациональные ребята. Т.е. скажем моя б.у. свекровь не может понять как э то "написать рассказ просто так чтобы не продать". Правильно, рассказ же не носки, его на ножки не наденешь. Хотя.. Хотя ей - свекрови свойственно устное творчество - любит она поболтать и приврать. Это креатив, нет? Короче, я вовсе не хочу сказать что турки - тупые такие големы неспособные к созиданию генетически. Очень даже. И достаточно взглянуть на ... да хоть на ту же нобелевку по литературе. Но в массе своей наши ребята хм... несколько плосковато оформлены мозгами.
Вот тоже вдруг вспомнила, я как-то еще проживая в Истанбуле, занялась тем, что устраивала квартальным детишкам "кукольный театр". Накупила кукол перчаточных и собрала кучку сопляков, чтобы они друг другу разные представления показвали. Дети, кстати, очень умело с этим справлялись. А вот соседушки мои удивленно и укоризненно покачивали головами: ну типа "а зачем это всё?" Повторюсь, очень их смущает нефункциональность искусства. Они такие добрые ремесленники. Да и Аллах с ними.
***
Так вот деть мой, поскольку воспитан таки турком, к бессмысленному создательству относится чуть свысока. Не уважает он это дело. Собственно из-за этого его не увлекает сочинение стихов, рисование картинок и строительство песочных замков. Забава - не более. Но тут, не то вдохновлённый присутствием черноокой музы, не то под воздействием солнечного удара, ребёнка просто попёрло. И вот уже мы сидим рядышком и старательно вылепляем из мокрого песка котячьи бошки и лапки. В результате вокруг нашего замка образовалось полчище сфинксов, которых мы решили оставить с носом. (а ничо так каламбурчег) Честное слово, вышло очень даже впечатляюще. Настолько впечатляюще, что пожилые немцы!!! отфотали наше творение с криками "дас ист фантастиш"!!! Настолько впечатляюще, что какие-то турецкие интеллигенты постояли рядышком и понаблюдали за процессом минут пять.
Надо сказать, что выглядели мы с детем устрашающе. Все обмазанные мокрым песком, с возбужденными лицами, охваченные порывом гениального креатива, мы орали друг на друга, размахивали руками и почти дрались, поскольку никак не могли решить делать ли сфинксам каменные глазки или оставить так. Любопытно, что когда мы таки утыкали песочных кошек камушками и смастерили настоящий подвесной мост, мы вдруг вспомнили про нашу Музу. Деть обернулся - а нету... Муза свалила в момент нашего творческого экстаза, а мы и не заметили...
Я ждала, что лишенный прекрасной зрительницы деть остынет, но...
- Черепашек надо еще слепить. Там где нет сфинксов, надо черепашек. Черепаха -символ благополучия. - Деть оглядел песочное шато и остался недоволен декором. - Нужны черепашки.
Полчаса ушло на обустройство черепашьего легиона. Двенадцать равновеликих тортилл, каждая размером с мой кулак, с лапками и головами из цветной гальки - они выглядели великолепно! Главное, что ребёнок был счастлив. Он не просто принял участие в действе, он им руководил. Это действительно было здорово. И этот замок действительно получился. Высокий (мне по колено), широкоформатный (метр на восемьдесят), окруженный мифическим зверьём и увенчанный огромной ракушкой. Не. Правда. Очень знатно получилось. Ещё бы не знатно. Поглядев на часы, я обнаружила, что процесс возведения песочной конструкции занял три с половиной часа.
Мы сидели с ребёнком на шезлонге, пили спрайт, закусывали кукурузой и любовались замком. Проходящие мимо тормозили, оглядывали наше творение и начинали охать, ахать, восхищаться, улыбаться и всячески хвалить детя (ну и меня чуть-чуть). Деть млел. Он реально был доволен. Это был ЕГО замок, замок который он не только слепил, но и придумал. Понимаете?... Думаю, что понимаете.
***
Солнце тихонечко опустило жаркие пятки в горизонт. (ничо так завернула :) Народ разбредался по домам, а мы никак не могли уйти - наш Замок требовал постоянной поливки и ухода. Деть решил посыпать одну из башенок колотыми ракушками и утопал в прибой, я прикрыла глаза.
-Аааа симуисипитси... хачу, - детский капризный голос выдернул меня из нирваны.
- Ой. - Ойкнула я и расплылась в улыбке.
Возле замка стояли двое. Двухлетний карапуз с совочком в руке и пожилая женщина. Нормальная пожилая турецкая тётка, одетая в длинную юбку, кофту и разумеется в низко-надвинутом платке. "Закрытая" такая обычная тётка.
Некрасивая. Уставшая. Карапуз тянул тётку за рукав и кричал "мвпсуепридодв допдфы хачу".
- Дфпды, хачу. - Топал ногами малыш и показывал пальцем на ближайшего сфинкса.
- А можно Мете это сломать? - Сладко щерясь, спросила тётка и присела на край моего шезлонга.
- Пардон? - переспросила я.
- Мете хочет сломать, правда , Мете? - просюсюкала наша незваная гостья и жалобно воззрилась на меня.
- Дапырфды, хачуууууу. - Заорал Мете.
- Мама, куда сыпать ракушку? - Деть вернулся и, не обращая внимание на всяких тут незнакомцев, принялся осторожно украшать башню. Орущий Мете замер и уставился на моего детя.
- Аби, а можно Мете сломать твой домик? - Тётка сообразила, что главный здесь не я, а этот загорелый десятилетний декоратор башен. - Мете маленький. Он хочет сломать домик...
Она так жутко и слащаво присюсюкивала, так по-собачьи улыбалась, называла наш замок "домиком" и ничуть не сомневалась в том, что её гадкому Мете сейчас позволят растоптать наших глазастых кошек и наших головастых черепах и даже башенку свежепосыпанную перламутровой кашицей.
- Домик? - Деть поднял голову и поглядел сначала на тётку, потом на меня, потом на замок... Он долго рассматривал замок, прищурившись разглядывал бойницы и настоящий подвесной мост. Потом деть повернулся к Мете.
- Абииииииии, хачуууу. - Мете захныкал и потянулся ручонками к моему детю. - Хачуууууу.
(аби - старший брат. обращение к мужчинам, мальчикам, юношам старшим по возрасту, но еще не доросшим до амджа - дядя)
- Мете очень просит. Он же маленький.
***
Я ненавидела эту "закрытую" дуру, которой невдомёк что значить сделать, сотворить, придумать. Я ненавидела её за её непроходимую тупость и турецкость. Я ненавидела этого плаксивого Мете, который тыкал своим совочком в крепостную стену. Я смотрела на своего детя и не вмешивалась. Да. Я могла влезть и сказать НЕЛЬЗЯ. Я имела на это право. И тётка оттащила бы своего Мете от нашего замка и пошла бы прочь. Я могла бы сказать "мы потратили на замок три с половиной часа и не хотим чтобы его разрушили". Но я ждала. Я наблюдала за своим сыном и ждала. И мне было даже немного страшно.
Три, нет пять. Пять секунд. Буря эмоций. Жалость, обида, опять жалость, ожидание помощи, злость, ярость, отчаяние, обида, слёзы, сомнение, горечь, всё... Пять секунд он принимал решение и это решение было непростым. Конфликт между воспитанием "маленьким нужно уступать" и жуткой мальчиковой обидой "ну это же моё, я так старался а тут" . Невероятный конфликт. У детя лицо менялось с безумной амплитудой. Разрешить - неразрешить... Трудно понять, не будучи "внутри" этого социума, но я предлагаю попробовать. Я предлагаю вам влезть в шкуру десятилетнего мальчишки впервые в жизни построившего свой замок, счастливого, довольного вдруг вставшего перед необходимостью выбрать между заложенных с детства "льзя и нельзя" и этим самым замком. Между "собой" и "собой".
- Разрешить? - он взглянул на меня робко, в последней попытке защитить себя и замок.
- Не знаю. Думай сам.
Кто бы знал КАК мне хотелось послать этих любителей ломать чужие замки нахуй. Но это было бы чудовищно неверно. И я сцепила зубы.
- Пусть. Путь Мете ломает. - Выдохнул деть и зажмурился. Отвернулся, чтобы не видеть.
Мете, пристально до этого следивший за мятущимся "аби", счастливо наступил на носатую сфинксовую бошку и пошел вперёд аки бульдозер, размалывая замок в пыль. Черепашьи панцири хрустели под крошечными тапочками. Дальше, дальше, еще... И вот уже последний бастион взят и башенки стали лишь воспоминанием. Терминатор Мете радостно хохотал, раскидывал совочком строительный мусор. Деть натужно улыбался, допивая спрайт. Тётка? Тётка грустно следила за происходящим.
- Жалко. Хорошенький был домик, - вздохнула тётка. Жалко.
- Угу, - кивнула я.
- А я няня Мете. Мы местные. А вы откуда?
Мы познакомились. Сама из захолустья, мать троих детей, вдова тётка эта устроилась за три копейки следить за Мете и его грудной сестрёнкой. Довольна -недовольна... Какая разница, когда надо на что-то жить.
- А старший сын у меня в армии, - тётка гордо полезла в карман, извлекла оттуда кошелёчек и уже оттуда достала фотографию худенького черномазого солдатика.
- Красивый мальчик, - похвалила я.
- И ваш красивый. Молодец. Такой домик построил. Жалко.
- Жалко, - хлюпнул носом деть, до этого упорно молчавший. - Три часа делал. И сфинксы с черепахами такие там красивые были.
- А давайте...
***
Нет. Всё-таки нашу русскую креативность хрен чем пробьёшь. Уж точно не совочком в кулачке мелкого турецкого разбойника... Мысль ткнулась мне в моск, за секунду оформилась еще за секунду уложилась в турецкие слова, и я сказала...
- А давайте построим большую черепаху? Огромную черепаху. Такую, чтобы её было видно с другого конца пляжа и может быть даже с противоположного берега. (тут я преувеличила, но мне это не показалось лишним)
- Как это? Да и поздно уже... - Нарочито-обречённо но не без доли заинтересованности спросил деть.
- Какую черепаху? - Тётка подозвала Мете, вытерла тому нос и тоже уставилась на меня.
- Огромную песочную черепаху. Понимаете, у нас, благодаря Мете, образовалась сейчас просто гора песка. Если мы натаскаем ещё столько же (а это не трудно, поскольку нас уже четверо) и слепим черепаху, и сделаем ей лапки, и голову... то это же просто черепашища какая-то выйдет...
- О! А панцирь можно камнями выложить, - сообразил деть и начал подниматься медленно, но целеустремлённо. - Я за водой.
- Как это? - тупила тётка
- Сейчас увидите... Мете, маленький, дай-ка тёте свой совочек...
***
За десять минут развалины замка оформились в горку. Мы с детем сварганили песочную полусферу, полили её водой, поднатаскали песочка, чтобы замонументалить и так нехилую конструкцию. Мете с любопытством следил за нами, а когда мы позволили ему потоптаться по "панцирю" (ну надо было утрамбовать), карапуз расхохотался и стал абсолютно счастлив.
- А теперь голову...
Голову я лепила быстро, уверенно, умело. А чего не слепить то? Раз-два...
- Можно мне лапку сделать? - тихий голос отвлек меня от ваяния черепашьего черепа. Тётка уселась на песок и восторженно пялилась на происходящее.
- Ага. Только надо водичкой сперва, - проинструктировала я и занялась обдумыванием прочих черепашьих фрагментов.
Наверняка, картина со стороны выглядела потрясающе. Итак. Море. Жара. Пустой пляж. Шезлонги. Огромная, заметная издалека песочная полусфера. Возле неё сидит обгорелая тётка в бикини, бегает мелкий шкет без трусов, расхаживает десятилетний пацан заляпанный с ног до головы грязью, елозит "закрытая" женщина в длинной юбке и невнятной расцветки платке "на лоб". И вся эта странная компания, что то там шебуршится, шумит, перекрикивается, ковыряется в песке и хохочет.
К восьми вечера она таки получилась. Великая Черепаха. Огромная Черепаха возникшая из руин. Черепашья мать и просто шедевр. Каменный панцирь вздымался над пляжем как ... ну не знаю как что, но впечатляюще. Лапки с когтями-камушками скребли земной шар. Неровный выпуклый череп говорил о наличии недюжинного ума. Глаза. Глаза полные вселенской тоски и мудрости, сделанные из равновеликих белых камней взирали на закат со спокойствием далай-ламы. Мы сидели удовлетворённые и ошарашенные собственной неожиданной гениальностью.
И всё-таки чего-то не хватало. Я разглядывала черепаху и так, и сяк, и спереди и сбоку. Чего-то не хватало. Понять бы чего?
- Хвостик-то мы -забыли? - Она вскинулась, всплеснула руками, заохала, опустилась на колени и поползла осторожно, чтобы не дай бог не сбить гальку с панциря, к черепашьей жопе. - Хвостика нету.
Мы с детем и Мете наблюдали как эта старая, наверняка не знающая грамоты, очень глупая уродливая тётка, стоя на карачках, лепила кокетливый хвостик для нашей Огромной Черепахи. В глазах у тётки светилась нечеловечий просто восторг. Даже, я бы сказала, счастье...
Посидев ещё минут десять, выпив чаю и обсудив особенности строения рептилий, мы решили разойтись и встретиться здесь же на следующий день, чтобы сделать Большую Песочную Рыбу. Потом мы с детем топали вдоль воды, постоянно оглядывались и ликовали оттого, что черепаху нашу видно чёрттезнаетоткуда и еще дальше.
- А знаешь, черепаха гораздо лучше замка, - признался деть.
- Ага...
На следущий день мы пришли на пляж. Черепахи не было. К воде вели мокрые черепашьи следы.
ПОСТ ПРО ПЕНЬЕ
Помню свою первую самую ночь в Истанбуле. Заснула трудно - все эти дороги, перевозбуждения от новых лиц, картинок, реалий, жара... Трудно заснула. И проснулась через час от шума. Или нет. Шумом это назвать нельзя. Мне показалось что воздух обрушивается как стекло. С грохотом. Острыми зазубринами прямо мне в душу. "Аллаааах экбер" - неслось со всех сторон, раздирало небо, рассекало реальность. Жутко... Господи! Как же мне тогда стало пусто и похолодело под ребрами и взмокли пальцы. И сердчишко моё дрожало от чужого, страшного, нехристианского. Аллаааах экбер... Каждый мой славянский ген метался туда-сюда и норовил заткнуть уши, чтобы не слышать. Аллаааах экбер. И неприязнь замешанная на вековой вражде шевелилась волосами на голове и прочих частях тела не подвергнутых эпиляции. Перед глазами моими черными тенями мелькали сабли половецкие и монгольские шатры и янычарские палаши, опускающиеся на шеломы бородатых воев... Моя родовая память вытягивала из каких-то неведомых закромов слова поминальных песен и проклятий поганым нехристям...
(за что я себя обожаю, так это за то что меня как начнет куда "переть", так фиг остановишь)
Ну так вот. Первое впечатление от истанбульской ночи было, скажем прямо, жутенькое. А еще тогда разрешалось ставить на минаретах динамики для усиления таксказать общего акустического эффекту. Представляете. Дом находится как раз между шестью мечетями, усилители стоят там приличные, да и моллы такие из себя все голосистые. (коля басков отдыхает ага) Моллы часы меж собой не сверяют, поэтому начинают читать молитву с разницей в несколько секунд, а то и минут. Вот и получается какофония и разнобой. Аллааааахэкбер... И еще один аллаааахэкбер, и немедля еще один аллаааахэкбер... Помню, что когда отголосил последний молла у меня еще минуты три волосы на руках дыбом стояли. Ну и не заснула до самого рассвета. А только заснула, снова Аллаааахэкбер. И опять шерсть дыбом, и гены трясут ручками скованными цепями днк :)))
Долго ли коротко. Привыкла. И спать начала как сурок. И вздрагивать перестала. Ну и что? Ну поют и поют... А вон у того, что с мечети на холме баритон хорош. Хорош баритончик. А в старой мечети молла так себе - попискивает. А вот этого я не знаю. Чего-то слабовато. :)))
А еще они между собой неможко меряются :). Правда-правда. Это здорово заметно. Один возьмёт высоко, а другой ещё выше норовит. И тянут. И тянут. Выясняют кто дольше не сорвёт ноту, у кого дыхалка крепче. Поют моллы, а народ слушает. "Наш то лучше всех"! - И такая гордость за своего, квартального, знакомого, уважаемого, любимого... Так вот у нас сейчас молоденький, лет тридцать не больше. И так он читает, так души пальцами переворачивает, что прям сплошной какой-то восторг, а также респект и уважуха.
Зы. Для того кто не знает и может заинтересоваться. Я крещёная. Православная. Никуда от православия деваться не намерена. (хотя конечно внутри немного агностик да)
ПОСТ ПРО ЛОШАДОК
По Стамбульским окраинам бродят бездомные лошади. Их немного. Не так много как прочей живности. По пять-шесть лошадок на квартал, не больше. Откуда они приходят, одному Аллаху известно.
- Откуда они приходят?
- Деревенские они. Деревенские коняшки. Коняшки-водовозы, коняшки-грузовозы, коняшки-человековозы и коняшки-говновозы. Пока молодые и крепкие - работают, а потом как постареют, так их на волю и отпускают хозяева. Вот они и ходят по этой воле. Ходят, ходят, ходят и доходят до Стамбула.
- На волю? Им же тут плохо на этой воле. Голодно и машины кругом. Страшно.
- Ну... А как иначе? Не убивать же. Грех то какой! - Она смотрит на меня укоризненно, поправляет платок так, чтоб ни волосинки не выбивалось на низкий морщинистый лоб. Качает головой - что я могу знать о грехе - гяурка.
- Да не. Не убивать... Жалко.
А лошади бродят. Не обиженные, не огорченные, не униженные предательством. Совсем не похожие на брошенных собак. Нет у них в конячьих взглядах осуждения и просьбы пояснить, почему так вот вдруг нехорошо получилось. Лошади бродят, хроменько стучат растоптанными копытами, с интересом лазят по мусорным контейнерам, тащут оттуда плешивыми губами арбузные корки и прочую вкусную дрянь. Жуют медленно, вдумчиво. Глазеют по сторонам. Они похожи на учительниц младших классов на пенсии. Такие какие-то внутри слегка растерянные, но готовые нести "бремя долга", вот только кто-нибудь на них бы это бремя взвалил.
Бездомные лошади бродят по одиночке, иногда парами. Иногда к лошадке прибивается старенький мул-катыр. И вот ковыляет по мощеным улочкам такая длинноногая, тощая Росинанта, а следом семенит чудной зверь-мутант. Машет башкой, хвостом дразнится. Суется мордой-сарделькой в открытые двери баккалов, тащит с лотков зеленщиков кукурузу, получает кулаком по крупу, огрызается, бежит дальше. Порой сердобольные бакалейщики делятся черствым хлебом или подгнившими огурцами. Лошади вежливо принимают подачку... Тоже как-то очень по-учительско-пенсионерски, словно не очень веря, что им достался неожиданный бонус, одновременно и благодарно и настороженно.
Бродят, ищут еды, смотрят по сторонам, думают своё - лошадиное. Они частенько не переживают и первой зимы "на воле". Падают возле мусорных баков, засыпают. Потом их увозят, прикрыв брезентом. Впрочем, некоторые лошади не ждут брезентовой попонки. Идут, идут, идут, идут, уходят из города. Куда?
- Куда они уходят?
- В леса. На холмы. Там и зелени на покушать найдут, и вода есть в ключах. Туда и уходят.
- Жалко.
- А чего их жалеть? Лошадь она лошадь и есть. У нее доля такая - лошадиная. - Удивляется, пожимает плечами, морщится. Что я понимаю в лошадях - городская цаца.
Им наверное нормально на холмах. Наверное, они там сбиваются в табуны и ,похожие на киношных мустангов, гордо расхаживают по зелёным склонам. И машут гривами. И едят вкусную, сочную траву. Пьют водицу родниковую, чистую. Живут. Долго. Вольно. Счастливо.
КУСОК ИЗ ПОСТА ПРО ОБУВЬ, НО ТУТ НЕ СОВСЕМ ПРО НЕЕ
Моя бывшетурецкая свекровь - женщина чрезвычайно простая, наивная и в то же время хитрая. С одной стороны, ей палец в рот не клади, а с другой... Вот удивляет меня непрестанно этот диссонанс между такой, знаете, мещанской ушлостью и широкой, необъятной добротой.
На себя свекровь тратиться не привыкла: есть пара юбчонок, кофтейка и ботики - и ладно. Хватает ей. А если предложить: пойдём мол по магазинам, купишь себе обновки - так она обижается. Надувает губы и потом не разговаривает неделю. Гордость черкесская не позволяет подачки брать. Пояснить, что подарок не подачка тоже не получается. Да и хрен с ней. Не хочешь, не надо.
А тут случилась вот какая история. Пригласили её какие-то дальние и состоятельные родственники на свадьбу. Вот и оказалась она в ситуации "и хочется, и колется". Свадьба по всему дожна была получиться богатая и весёлая, но на такую свадьбу в платьишке с рынка не пойдёшь. Туда принято в вечерних туалетах, и чтоб с причёсками и в золоте все... То, сё, пятое, двадцать пятое... Вот и выходит, что либо не идти, либо идти но позориться, либо искать правильный туалет с причиндалами.
"Не пойду я . Чего там делать", - она убрала приглашение подальше и села крутить долму. Суровая вся такая, прям на кривой козе не подъедешь. "Не их поля мы ягоды. Каждый сверчок знай свой шесток".
Она крутила эту долму и очень сильно хотела на свадьбу. Жутко хотела.
"Слушай, а если ты к черной юбке наденешь..." - влезла я, но она отмахнулась, не желая слушать.
А когда до свадьбы оставался один день, мы всё-таки пошли и силой купили капризнице длинную шелковую юбку, "лепёрдовую" какую-то блузу с широкими рукавами (тогда модно было), а главное - туфли! Очень правильные, шикарные и дорогущие туфли. Узконосые, перламутрового с золотистым оттенком, из мягкой кожи с очень кокетливым бантиком. Туфли шли к новому туалету необычайно и оправдывали свою цену миллион раз. Между прочим это была единственная пара на весь наш район - Сарыер и ,если верить торговцу (но я не поверила, конечно) на весь Стамбул. Туфли нам сняли с витрины и они сели тютелька в тютельку, обхватили растоптанную ногу, обняли её ласково-ласково... На слабые попытки свекрови выяснить сколько эта перламутровая роскошь стоит, я , подмигнув продавцу, нагло соврала. Но даже уменьшенная раз в семь сумма заставила небалованную покупательницу ахнуть и покачать головой, мол вот ведь какие траты сумасшедшие. Но всё-таки она была довольна. Дома свекровь пресмешно крутилась у зеркала, точь в точь девчонка. То так повернётся, то сяк, то ножку выставит в сторону. Красавица. Я тоже радовалась. Уж больно бедолаге хотелось на эту свадьбу, уж больно хотелось богатенькой родне доказать, что мы тоже не лыком шиты, и тоже можем и блузочки шелковые, и цацки в ушки и туфельки, не просто так, а самые прекрасные и единственные на весь Стамбул.
-Ты завтра отоспись. Потом сходи - сделай маникюр. Уложись. Оденься и езжай спокойно. И хорошо тебе повеселиться. - Пожелала я ей. - Поздно не возвращайся. До полуночи как-нибудь постарайся, ладно.
- Ну, уж как получится, - захихикала она. Зарделась вдруг.
- Ладно-ладно. Как получится...
А на утро я умотала на работу, краем глаза глянув на стоящие в центре комнаты туфли. Я ещё в комнату к свекрови заглянула. Она спала и, честное слово, хохотала во сне. Ей наверняка снилась эта грядущая шикарная свадьба, и как она там будет танцевать, вся прекрасная словно пери.
В пять или шесть вечера вернулась, открыла дверь своим ключом, прошла на кухню. Ойкнула. Она сидела суровая, спокойная, лепила тихонечко манты. Уложенные в высокую причёску седые волосы поблёскивали лаком.
- А ты чего не на свадьбе? - удивилась я. - Что случилось?
- Позвонили. Отменили свадьбу то. - Нос в муке, руки в муке, глаза подозрительно красные. Очень подозрительно.
- Аааа. Не врёшь?
- Ты что!!! Истинная правда!!!
Она так махала руками, так убеждала меня, что свадьбу отменили, потому что там всё расстроилось и жених оказался подлецом, и ещё какая-то ерунда, что я поняла: дело нечисто.
А когда на следующий день в витрине магазина я увидела наши "единственные на весь стамбул", то подозрения мои укрепились. А когда через неделю к нам забежала Гюль - жена угольщика Садеттина , и они о чём-то шептались со свекровью, а потом Гюль приговаривала про Аллаха, который мою свекровь теперь будет хранить ежесекундно, я почти прозрела. А что тут не прозреть: только нашему квартальному юродивому - Мемишу неизвестно, что Саддетин - картёжник, и что он регулярно спускает всё-всё, включая холодильник и газовую плиту. Все знали, что бедняжка Гюль ходит на подёнщину и что хватает ей лишь на то, чтобы покрыть долги да накормить худо-бедно двух сыновей-близнецов и парализованную мать. Все знали, что давать Гюль денег нельзя - не отдаст. Отдала бы - да не с чего...
- А туфли то я поменяла, - призналась свекровь где-то через полгода. - Зачем они мне? Один раз надеть... А тут гюлькиным близнецам новые ботинки справила. Аж по две пары. Представляешь! По две.
Я очень представляла! Там вполне могло получиться и двадцать две, и можно было бы осчастливить весь квартал.
- Оно как вышло. Иду из парикмахерской то, а мальчишки навстречу. Гляжу - оба в тапочках. Разве можно в октябре в тапочках. Ноги-то поди мёрзнут. Заболеют ведь. Я и подумала... что мне один раз сходить, а им...
- Ну и правильно сделала, - вздохнула я.
- Даже выгодно получилось, - она всё оправдывалась, что-то говорила, а я наворачивала превкусный фасолевый суп и думала, что всё-таки удивительные они люди эти турки... И вообще люди - удивительные. Ага.
В обувной этот, кстати, я больше не ходила. Ни-ког-да.