До двадцати трёх своих полных лет жил Денис Кудряшов вполне обычным человеком. Даже заурядным. Это в книжках у заурядных людей отцы гении. Тому как Природа над ними усиленно трудится. На практике же отец-Кудряшов ничем выдающимся не отличался. Разве что носом умел свистеть. Но разве это талант? Потому получался Дениска заурядностью во втором поколении. Такое часто встречается среди людей.
А потом р-р-рраз и... получите-распишитесь. И такое случается.
- Вы знаете, молодой человек, - старичок-доктор дотошно рассматривал флюорографический снимок. - У вас отсутствует ребро. Дефект-с в организме!
- Как это? - Не то чтобы Денис расстроился, но обиделся за свой организм. Не ожидал от него подвоха. - И что мне теперь делать?
- Ничего. Живите, как жили. - Доктор улыбнулся. - Вы уникум. Такие патологии встречаются один раз на миллион.
"Уникум! - подумал о себе Денис не без гордости. - Я уникум. Но с дефектом".
До конца рабочего дня оставалось ещё часа два. Можно было вернуться и дочертить полуось, а можно, пользуясь неразберихой, сдёрнуть домой. Поборов совесть, Денис согласился на второе.
Однако идти домой не хотелось. Дома пришлось бы объяснять маме (Денис жил с родителями) почему он вернулся раньше и, - а это главное - непонятно было что делать с ребром? Лучшим показался вариант зайти к соседу и приятелю Толику. Этажом выше.
- А, это ты. - Толик торопливо пожал Денискину руку. - Давай тут сам. - Хозяин убежал вглубь квартиры.
Толик подрабатывал телемастером. Чинил телевизоры на дому. Нет, он и другие электроприборы брался ремонтировать, в трудные времена даже кастрюльки паял, но считал это низким сортом. "Унижают, - говорил, - рабочую интеллигенцию своими бытовыми потребностями. Мещане". Почему телевизор выпадал из списка мещанских атрибутов, Денис опасался уточнять.
- Я тут медосмотр проходил...
В комнате стоял огромный плазменный телевизор, Толик, надев на глаз часовщицкую лупу, тыкал в его внутренности паяльником. Поколебавшись мгновение, Денис продолжил:
- Медосмотр проходил. Так у меня ребра не досчитались.
- Хм... - Толик возвёл взгляд к потолку. - Где интересно сигнал пропадает?
- Ты слышал, что я сказал?
- Конечно. Ребро... у тебя... и что твоё ребро?
- Нет его. Не хватает одного ребра. Уникум я.
Толик снял с глаза лупу, посмотрел серьёзно. Назидательно.
- Что же в этом хорошего? Ребра нет. Я вот микросхему спалил. - Он вздохнул. - Две тысячи стоит. Была, и нет. Теперь за свои покупать...
- Ты сравнил: ребро и микросхема!
- И микросхемы нет, - Толик будто не слышал реплики друга, грустно качал головой. - Получается и моего гонорара не будет... вот так. Плохо когда чего-то нет. Уникум - это когда что-то есть. Вот было бы у тебя что-то лишнее... например шесть пальцев на руке. Вот это была бы сила!
- А зачем мне шесть пальцев? - удивился Денис.
- Тогда бы ты на фортепиано играл, как этот... как Лист. Фуги всякие, этюды-пассажи. Понимаешь? Вот тогда б ты был уникум.
Толик опять надел лупу, взял в руки паяльник, углубился в телевизионные потроха.
До конца рабочего дня оставался ещё час с лишком.
- Может я за пивом схожу? - Предложил Денис, мысленно прикидывая имеющуюся наличность. - Пивка попьём?
В этот момент раздался негромкий хлопок, и аккуратное серое облачко взвилось над телевизором.
- Ёп... - Толик в сердцах отшвырнул паяльник. - Иди! Иди, Христом-богом тебя прошу, иди. Не доводи до греха. И так ничего не ладится, а тут ты... уникум.
Вот тут Денис обиделся. "Самому извилин не хватает, - думал он, спускаясь по лестнице, - а на людей орёт. Серость".
У почтовых ящиков между первым и вторым этажом стояла Алка Самохвалова. Поднялась за газетами - она жила на первом.
- Ты почему не на работе? - Она смотрела на Дениса своими зелеными чуть навыкате глазами.
"Ещё одна, - подумал Денис, - нарисовалась. Всыпать бы ей ремня. По первое число".
- По кочану! - Денис вложил в ответ весь доступный сарказм.
- А вот хамить не надо. - Спокойно парировала Алла. - Хамство - это способ компенсации низкого уровня собственного достоинства.
- Что?.. - возмутился Денис. - Я?.. А ты?.. - И, чувствуя, что понесло его не туда, выпалил: - Да ты знаешь, что ты мне должна?
- Я тебе? - удивилась Алка. Она поправила сарафан. - За что?
- А это ты видела? - Как полководец выдёргивает из ножен шашку, Денис выдернул из пакета рентгеновский снимок. - Смотри!
- Фотография стиральной доски?
- Это мои рёбра!
Приложив снимок к окну, они стали считать:
- Один, два, три, четыре, пять... - Потом был небольшой промежуток на месте шестого ребра, а далее всё шло по порядку.
- Слушай, Кудряшов, дай пощупать!
- Только через рубашку. - Поставил условие Денис. Он поднял руки и повернулся боком.
Алка шла пальцами от живота, осторожно прощупывая пальцами худые мальчишечьи рёбра. Когда она добралась до середины, Денис почувствовал в голове своей щелчок. Такой легкий шлепок, будто подзатыльник ему дали или какой-то механизм в голове провернулся, и... точно с картины сдёрнули покрывало. Девичьи плечи идеальной формы, линия шеи которую раньше назвали бы лебединой, и даже Алкины глаза, те самые глаза, которые он раньше считал некрасивыми, оказались глазами царевны. Просто она чуть-чуть удивлялась своему превращению из лягушки.
Он неловко ткнулся губами в Алкины губы и... не был отвергнут. Между ними проскочила маленькая молния. Как на уроке физики, когда два совершенно одиноких шарика приближают друг к другу и вдруг раз - между ними вспыхивает чувство. Мгновенно. Раз и навсегда.
- Правда, нет ребра. - Алка опустила Денискины руки. Он стоял теперь как солдат - руки по швам. - Можно я буду звать тебя Адам?
- Зачем? - Удивился Денис.
- Глупый. - Она чмокнула его в нос. - Не зачем. Пошли гулять. У гастронома черешню продают.
Черешня закончилась, зато на углу через два квартала бил фонтан, и летняя жара рядом с ним дробилась на сотню маленьких радуг. И очень приятно было сидеть на лавочке и ждать, когда ветерок окропит тебя разноцветной водой.
- Погоди, - сообразил, наконец, Денис. - Тогда я буду звать тебя... Евой? Будешь моей Евой?