- Ты не мог бы перестать так психовать? Это раздражает.
- Уж ты-то себе такого никогда не позволяешь, да? - язвительно спросил я, тем не менее, остывая.
- Разумеется, - невозмутимо кивнул Сешэл, разглядывая на свет воду в бокале - он, как и я, не признавал алкоголя, но по своим профессиональным причинам.
- Я только что превратил вино в воду. Ты не боишься, что на пути к твоим губам вода превратится в яд?
- Не проще ли тогда сразу превратить в яд мою кровь, а не дожидаться, пока я захочу пить? - капитан Скрытого Легиона отхлебнул воды и продолжил:
- Но я очень разочаруюсь в тебе после подобного поступка. И в своем умении разбираться в людях. Я считаю тебя самую чуточку умнее для подобной опрометчивости, - пауза. - Что будешь делать с полами?
Я уставился на испорченные половицы, наблюдая, как царапины контура призыва исчезают, являя нашему взору девственно нетронутое покрытие из карминного дерева.
- Они мне больше не нужны, - уставший и опустошенный, я опустился на пол. - Это был последний. У меня ничего не вышло. Сколько я здесь уже? Несколько недель? И до сих пор безрезультатно.
- Вместе с нашей работой до твоего появления - это еще дольше отсутствие результата выходит. Ты плохо выглядишь. Постарел даже как-то, - равнодушно отметил Сешэл.
- А, это. За каждое открытие Врат с меня дерут где-то полгода жизни. Если, конечно, мне там еще не оформили оптовую скидку как постоянному клиенту. Время жизни снимается, часики организма прокручиваются вперед - и вот я становлюсь старше. Не обращай внимания. При необходимости я способен восстановиться после подобной жертвы. Мне уровень магии позволяет. Но таких, как я, немного - большинству "везет" куда меньше. Есть, конечно, другой вариант, чтобы каждый раз не тратиться - так сказать, пожизненно-посмертный контракт. При жизни получаешь от этих сил целый список различных услуг, а платишь после смерти. Ко мне за последние дни даже пару раз заглядывали, предлагали перестать мелочиться и наконец упростить процесс.
Мы уже не первый раз играли в эту игру. Сешэл делал вид, что магия его абсолютно не интересует, а я, потворствуя ему, делал вид, что мне просто нравится о ней рассказывать. Мы наблюдали друг за другом и изучали друг друга.
- За твой возраст я и не беспокоюсь. Меня волнует результат, который ты получил за такую цену.
Признаться, я находил много привлекательного в его жесткости и конкретности. Как и многие из магов, я любил запах силы в людях.
- Никакой, говорю же.
- Неверный ответ, - отрезал Сешэл. - Отсутствие результата - тоже результат. А теперь подумай хорошенько и скажи, какой именно.
- Раз такой умный, может, сам и скажешь? - лениво-привычно огрызнулся я, лихорадочно размышляя. Не то, чтобы эта мысль не приходила мне в голову. Приходить-то приходила, да никак не находила себе удобного места и каждый раз ни с чем удалялась прочь. И я все еще был зол.
- Ты у нас маг. Вот и отрабатывай ту часть финансового содержания Скрытого Легиона, что капает в твой карман.
Но в этом-то и была проблема. Я не мог. После стольких неудач я чувствовал себя бессильным и бесполезным, ни на что не способным, ничего не знающим и не умеющим. И, если уж об этом зашла речь, не оправдывающим как минимум треть своего щедрого золотого гонорара. Как я могу признаться в этом и показать Сешэлу, насколько я непрофессионален и недостоин этой работы? Ведь в голову не приходит ни единой идеи. Я чувствовал себя паршиво. Я был ни на что не годен. Я... что-то уже повторяюсь. Одна и та же непродуктивная ядовитая мысль ходит по кругу, наматывает на себя энергию и пожирает меня. А это нехорошо.
- Если честно, то я не понимаю, что происходит. Это противоречит всему, чему меня учили. Либо меня учили неправильно, либо... я даже не знаю. Творится что-то из ряда вон, - при этих словах я устало рухнул во второе кресло. Вот и признался. Несколько мучительных мгновений я ожидал вердикта Сешэла.
- Ты говорил, что к тебе несколько раз "заглядывали" из-за твоих постоянных вызовов, - медленно протянул он. - Ты у них спрашивал, что происходит? Ведь, по сути, тебе не за что платить, услуга не была оказана. В нашем мире за торговое мошенничество и на каторгу можно угодить.
- Куда там, - разочарованно махнул рукой я, решив не вдаваться в подробности.
Но Сешэл выжидающе смотрел на меня.
- Если переводить на язык сделок нашего мира, то это не они что-то не выполнили, а я что-то не учел. Насколько я могу предположить.
Теперь настала моя очередь выжидающе пялиться на капитана Скрытого Легиона.
- И-и-и? - поинтересовался он. - Чего уставился-то?
- Жду новых идей, - нахально заявил я.
- Рэйден, почти все дельные идеи, какие у меня были, отсеялись еще месяцы назад. Похоже, что сейчас...
- Мы все в тупике, - закончил я за него.
- Надеюсь, включая и преступников. Ведь после Мяскора никаких жертв больше не было.
Мы оба замолчали. А мне в очередной раз подумалось, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, Сешэл может чувствовать себя не менее потерянным в этом деле, чем я.
Последние слова капитана все еще стояли у меня в ушах, когда я направлялся на нижний уровень дворца. Я спускался по этой лестнице уже пятый раз. Это значило, что я провел у Гидрика чуть больше пяти недель - со времен своего детства я так и не приучил себя ориентироваться во времени по календарю. Выходит, со смерти Мяскора прошло почти полтора месяца. Я попытался прикинуть - так и есть, еще ни разу не было таких временных задержек между убийствами. От трех дней до трех недель, но никогда не больше месяца. Так что же это значит? Убийца успокоился? И все вот так и закончится? Я чувствовал, что нет. Вряд ли. Все предшествующее напоминало тщательную подготовку. Вот только... к чему? Все трупы были оставлены на виду, убийство напоказ, словно представление. Тот (или те), кто за этим стоял, явно привлекал к себе внимание. Поэтому и завершающий аккорд, заключительная сцена тоже должны быть яркими. Чтобы все наконец увидели. Наконец поняли великолепный замысел художника и кукловода, прячущегося за кулисами. Это то, чего он хочет. А мы должны, нет, я должен, опередить его, раскрыть этот замысел прежде, чем занавес опустится, навсегда скрыв от публики вышедшего послушать аплодисменты маэстро. И плевать, что сейчас моя интуиция мага кричит о неотвратимости беды.
- Явился? - "любезно" поприветствовал меня коренастый мужчина с короткой бородой и седыми прядями в темных волосах.
- Как и обычно, - пожал плечами я. - Привет, Нок.
- Два раза в неделю - не слишком ли редко ты тренируешься? - нахмурился Нок. - Если будешь продолжать так лентяйничать, то все свои хваленые навыки растеряешь.
- Чаще я все равно сюда приходить не могу. У меня не слишком-то много свободного времени.
Я не стал вдаваться в подробности, что у меня, как у мага, есть более простой и действенный способ тренировки, которым я редко пренебрегал - в осознанном сне. При должном уровне мастерства (который у меня, конечно же, наличествовал) тело воспринимало все происходящее как реальное и реагировало соответственно, запоминая движения и развивая мышцы. Для разума человека, в сущности, нет разницы между воображением и реальностью. Он с удовольствием верит в иллюзии большую часть времени своего существования. Те, кто знают об этом, используют себе во благо, те, кто не знают, - тоже используют, но чаще во вред.
Нок был подполковником королевской гвардии и единственным здесь, кто достаточно сносно владел техникой фехтования на двух клинках, чтобы нам было интересно друг с другом тренироваться. Ходили слухи, что он внебрачный сын какого-то герцога и дослужился до своего звания из желания быть ближе к короне несмотря на происхождение, но я никогда его об этом не спрашивал. Нок ждал меня в тренировочном зале дважды в неделю в семь утра, когда у принцессы совещание, к которому меня даже близко не подпустят, - вот и всё, что мне было достаточно о нем знать, помимо его любимых приемов и техники фехтования.
Моим спарринг-партнером во снах обычно был я сам или же мой учитель Пути Меча - точнее, мое воспоминание о нем. Подобное однообразие не слишком положительно скажется на моем мастерстве в долгосрочной перспективе. Поэтому в свободное время я отправлялся в путешествие по Изнанке мира на поиски умельцев и "снимал" с них навыки (то есть выделял вниманием и копировал в свои структуры), но это была та еще морока. Хотя многие маги не загружают себя вопросами этики и попросту отбирают у людей понравившиеся качества или еще какое нематериальное добро, я себе подобного позволить не мог и шел по усложненному пути. Так что периодически был даже рад расслабиться и малость заземлиться, потренировавшись с кем-нибудь реальным. Пусть и, к своему сожалению, я не мог растянуть секунды реальной жизни на часы или даже дни практики с той же легкостью, с какой делаю это во сне или на Изнанке.
Нок неопределенно хмыкнул в ответ на мое заявление, не вдаваясь в комментарии. Я не сумел расшифровать, что бы это означало. То ли пренебрежительное "Много ли труда надо - за девчонкой таскаться", то ли уважительное "Оберегать члена королевской семьи - дорогая честь". Характеру подполковника подходили оба варианта. Может быть, он и сам не смог определиться?
- Может быть ты не заметил, но у нас тут не Страна Вечной Юности, чтобы я мог часами стоять и на тебя смотреть. Да и в бою никто не станет ждать, пока ты разомнешься. Так что спускайся и возьми уже мечи в руки.
Я укоризненно взглянул на него, повиснув вниз головой и цепляясь ногами за перекладину. И вот так каждый раз. Что за странная манера - недооценивать важность предварительной общей разминки? Кто их вообще обучает тут? Нок будто чувствовал, что это моя самая любимая часть. Почему-то она навевала на меня мысли о беззаботном детстве и лазании по деревьям. Наверное, я когда-то насмотрелся на деревенских мальчишек. Я последний раз поднял туловище вверх, ухватился за перекладину руками и сделал кувырок назад, спрыгнув на пол.
- Так не терпится уже со мной схватиться? Ну давай, Нок, покажи мне что-нибудь новенькое!
Я беру в руки клинки и сразу же меняюсь. Старший и Младший. Я знаю на ощупь каждый участочек рукоятей и длинных чуть широковатых лезвий. Я-мечник - это совсем иной человек, нежели я-маг, я-Рэйден и любое другое я, обычно сдержанное и отстраненное от жизни. Я чувствую азарт, предвкушение, упоение каждым движением, безудержную хищную радость. Оружие становится частью моего тела, а мое тело становится оружием. Я превращаюсь в чистое Движение.
Сначала просто вращение мечей - чтобы размять руки, особенно кисти и запястья.
И вот Нок переходит к атаке, ведь я сам предоставил ему эту возможность. Бывают моменты, когда выгодно атаковать первым - стремительно, напористо, нанести первые и решающие удары, пока противник не успел опомниться и что-либо осознать. Но гораздо чаще я предпочитаю выжидать. Спокойно дыша и наблюдая за противником, пока накаляющаяся между нами атмосфера не заставит его сорваться и броситься вперед, выдавая себя внимательному наблюдателю в первых же движениях.
С Ноком же у нас была тренировка, да и мы успели порядочно друг друга узнать. Поэтому первенство атаки из вопроса принципа и расчета перешло в разряд вопроса игры и развлечения.
"Двойное полусолнце"? Неплохо. Я ответил "дюжиной петель". "Ленты". "Змеи". "Вихрь". Мечи мелькали, но мой разум уже привычно отслеживал знакомые элементы. Короткие бросаемые разумом оценки - это единственное, что оставалось в голове, поскольку у нее не было права управлять мной в бою. Мысль слишком медленна для поединка, куда медленнее, чем тело. О, а вот этот прием я не знаю. Надо запомнить. Первый летящий на меня клинок зажал в "Ножницах" и откинул. Следующий принял на плоскость меча. Крутанулся, отводя удар противника далеко в сторону и одновременно набирая замах для собственного.
- Очень эффектно, но не практично, - удовлетворенно хмыкает Нок, отбивая мой Старший клинок.
- Думаешь? - Младший, который секунды назад направлялся в защитную позицию, подрагивал у горла подполковника. Бой был окончен. Я знатно поиграл, но мое свободное время скоро истекало.
- Ты самоуверенно отвлекся на "эффектные, но не практичные" движения. В такие моменты ты становишься открыт снизу и не замечаешь этого.
Пусть знает о своих слабостях. Если он учтет их при следующей тренировке, мне станет от этого лишь интереснее.
- А ты снова бросаешь все имеющиеся силы в нападение, в ущерб защите.
- Верно, - улыбаюсь. Энергетический взрыв и кураж боя спал, оставив после себя прежнюю эмоциональную минорность Рэйдена. - И обычно мне это на руку.
По тому, как человек ведет себя в поединке, можно многое сказать о том, каков он в жизни, не так ли? Стиль ведения боя, как и многое другое, лишь отражает наши стороны характера.
- Однажды это может сыграть против тебя, - нахмурился Нок.
- Вполне вероятно. Но то же самое можно сказать и о любом преимуществе, верно? Рано или поздно, но ты оказываешься в ситуации, где это преимущество становится изъяном.
Крутанув клинки, я с лязгом загнал их в ножны. У меня еще оставалось немного времени, чтобы привести себя в свежий вид перед встречей с принцессой.
- И на шестой такт - резкий поворот. Отлично, просто отлично, Ваше Высочество! Вы рождены для танцев!
Элй'арин легонько рассмеялась в ответ.
- Рэйден, я считаю, что ты тоже должен освоить картун, - обратилась она ко мне. - На грядущем балу он будет основным, в честь заключенного соглашения с королевством Марита.
- Ни к чему, - коротко отозвался я, но, напоровшись на гневный взгляд пожилого учителя танцев, добавил, - Ваше Высочество.
- Как один из моих учителей, ты имеешь право сопровождать меня на бал и танцевать со мной те танцы, на которые меня не приглашают более высокородные партнеры.
"Не слишком ли она возвышает этого отброса?" - почти вслух брезгливо поморщился другой присутствующий в комнате учитель, но нашел в себе силы промолчать.
- Как ваш телохранитель, - я подчеркнул последнее слово, - я буду весь бал стоять у стенки и неотрывно следить за вашей безопасностью.
- Там будет достаточно охраны, - нахмурилась принцесса. - И я полагаю, что нет необходимости...
- Кроме того, - продолжил я, заработав еще один свирепый взгляд старикана-танцора за прерывание королевской особы, - я не думаю, что у вас, Ваше Высочество, будет недостаток в кавалерах. И наконец, вот вам последний аргумент: я совершенно не создан для танцев.
Для меня это была основная причина. Я обладал разнообразными полезными в жизни навыками, но уж точно не был силен в изящных искусствах. Да и где, скажите на милость, в своей бродячей жизни я мог бы совершенствоваться в скульптуре, хореографии, поэзии и чем-либо еще подобном? И потому я никогда не стыдился этого пробела в своем образовании. До сегодняшнего дня. Пока не увидел, как танцуют Элй'арин и этот противный чуть жеманный старикашка. И мне почему-то тоже захотелось танцевать. Хотелось, чтобы руки держали тонкую талию, приподнимая невесомое тело над полом и кружа, чтобы ноги шагали плавно и в такт, чтобы все тело двигалось в едином потоке с музыкой. Два тела. Какая это, должно быть, чудная игра: предлагать девушке напротив свой импульс и слышать по малейшим движениям тела, как она чутко отзывается на него. Нет уж, пусть с такой умелой партнершей, как Элй'арин, танцует какой-нибудь соответствующий ей обученный аристократ. А я полюбуюсь на это со стороны, снедаемый завистью.
Не слишком ли чувствительным я становлюсь? Не слишком ли многого начал желать?
Забыв о тяготах прошлой жизни, я уже больше месяца расслабленно принимал блага, щедро даруемые мне жизнью во дворце и близостью к королевской семье. Я был поглощен своим загруженным рабочим графиком, не оставляющим времени на праздное безделье и скуку. Я, не жалея жизненных сил, разгадывал невероятно увлекательную большую загадку, за занавесом которой пряталась поистине интересная личность, с которой, как я воображал, я сражался в интеллектуальном поединке. Я почти все время проводил в обществе красивой и умной, воспитанной и образованной, словом, наделенной множеством достоинств, молодой девушки. Кажется, я... удовлетворен? Пусть не счастлив, но все же в некотором роде удовлетворен. Действительно, я и не знаю, чего еще я мог бы хотеть. Может, было что-то большее в мире для меня, я чувствовал, но я не знал, что именно. Куда мне двигаться дальше? Еще несколько недель назад жизнь казалась мне однообразной, пустой и скучной. Сейчас она кажется мне размеренной и устоявшейся. Но правда состоит в том, что эта стабильность лишь иллюзия. Ведь однажды загадка жертвоприношений будет разрешена: мной, Сешэлом, кем-то другим или самим ее создателем. И тогда я стану не нужен, кончится моя роль. Куда я направлюсь, когда выйду из дворца? Смогу ли вернуться к прежним бесплодным странствиям в поисках себя? Не станет ли покой этой обители, столь прежде нежеланный мной покой, тюрьмой для моей души?
Танцуй, принцесса. Твои грациозные движения, твой взгляд, скрывающий сердитость на меня (за что?), рождаемые музыкантами звуки, солнечные лучики витражей на стенах, постоянное ощущение глаз и ушей Скрытого Легиона вокруг нас, мое собственное нетерпение вернуться в кабинет к загадке, удовлетворение происходящим, страх все потерять и страх оставить по-прежнему, предвкушение развязки и нового начала... Словом, все то, что наполняет каждый мой день, всякую мелочь я постараюсь отпечатать в памяти. Потому что я знаю, сколь все это хрупко и недолговечно.
- Вы поистине прекрасны в танце, Ваше Высочество, - сказал я.
И даже вредный невзлюбивший меня старикашка интенсивно закивал в порыве согласия.
***
- Ой, кажется, я кое-что забыла, - она кокетливо пошевелила ушными чешуйками, изображая беспокойство.
Фальшивая. Фальшивая насквозь, даже полагающийся по ситуации испуг изобразить не может. Ее предшественница и то была лучше.
- Ничего страшного, - покровительственно оскаливаюсь, подавляя брезгливость. - Я стерилен.
Вот теперь ее глаза наконец испуганно расширяются. Потому что план провалился.
- Ты же шутишь?
- С чего бы?
- Это... это же навсегда. А тебе ведь чуть больше девяноста лет. Ты так молод. Разве ты не хочешь когда-нибудь иметь потомство?
Нет уж, спасибо. Мне хватило одной дуры, которая решила, что если обманом отложит кладку от самого Первого Астроконструктора, то сможет годами выжимать из него всевозможные блага. Она уже третий десяток лет пытается напомнить мне о моих отцовских обязанностях. Требует публичности, говорит о морали, пытается настроить против меня моих поклонников... "Мне плевать", - неизменно отвечаю я ей. Мне плевать на мнение общественности, мне плевать на любовь публики. Мне плевать на случайные связи. Мне плевать на детей, которых я даже не хотел. В моей жизни лишь одна страсть, и это всем известно.
- Мои единственные детища - мои проекты. И этого довольно, - произнес я, выпроваживая гостью из своего дома.
Сколько их уже было? И сколько еще будет? Фальшивых, лживых, мечтающих таким низким и низменным путем заполучить... что? Деньги? Славу? Причастность к имени великого гения современности? Грязь. Они отвратительны. Но если мне что-то предлагают, и я хочу это взять, то почему бы и нет, верно? Эта омерзительная игра может быть и двусторонней. Я просто беру то, что хочу.
Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Это мой маленький спокойный мирок. Только мой. До чего же я рассвирепел, когда какая-то дрянь без спросу зашла в него и стала выспрашивать меня про атомные бомбы.
Возле стены моя любимая модель нашей звездной системы. Не такая хорошая, как в Университете, но все же притягивающая мой взгляд. И рядом с ней, очень похожая, так, что сразу и не различишь, - модель радиоактивного атома.
Я выпустил коготь и коснулся им голографического протона. Какая же великая сила заключена внутри всего лишь горстки атомов. И не только разрушительная. Когда по нашей планете прогремела последняя атомная война, уничтожившая большую часть населения и обитаемых территорий, все государства разом исчезли. Вместо них в мире была создана единая централизованная система власти. Атомные бомбы стерли границы. И получилось нечто новое, более великое. Восхитительная мощь.
Вселенная фрактальна. Две такие похожие модели... Хотел бы я знать, сколько энергии заключено внутри связей звездной системы...