"...довольно впечатляющая. Но основной принцип исходящий из определённых предпосылок, должен стать для вас не просто обязательным, но и мотивирующим. Процесс субъективной перцепции весьма схож с тем, о чём мы будем с вами далее говорить. Это, одновременно, активный и спонтанный поток эмпирического знания, в самой своей основе, определяющий для любого из вас картину окружающей реальности, как динамическую, так и локальную. Чтоб стало более понятно, то этим самым потоком является восприятие. Довольно ёмкое, и как результат, обширное понятие. А для поисковика, ещё и многозначительный термин.
Именно этот принцип ментального действия нашего сознания весьма сильно превалирует во всех представителях хомо сапиенс занимая главенствующую позицию. Исходит это из тех предпосылок, что с изначальных времён главный инстинкт нашего вида, самосохранение, непосредственно связан с процессом восприятия. Без него выживаемость человека, как живого существа, было бы лишено всякого смысла. Сейчас же, когда Цивилизация Земли шагнула за просторы своей Системы, во Сверхдальний Экстерр космоса, как высокоразвитое и высокоорганизованное сообщество, такие оглядывания назад в весьма далёкое прошлое, есть признаком примитивно мышления. Существует индивидуум с его развитием и индивидуальной динамикой, цели и осознание своей жизни как рациональности. И ему уже не нужно перегружать свой мозг лишь только одной мыслью о спасении своей жизни. Остальные составляющие становятся лишь сопутствующими прогрессу, либо мешающими ему.
Конечно же, можно согласится с некоторыми адептами социальных дисциплин, экстраполирующих всё вышесказанное в отношении крупных структурных образований. Они утверждают, что де, любая цивилизация, уже априори, действует на очередном этапе своего развития, подобно одной из множества единиц её составляющих. То есть, инстинкт самосохранения проявляется в ней на весьма примитивном и агрессивном уровне. И только потому, что происходит адаптивный процесс к совершенно новым условиям существования. Вполне возможно, что такое предположение верно. Но нас сейчас интересует совершенно другое...
Необходимо обозначить сразу, что само понятие восприятия начнёт постепенно прогрессировать, но не отдаляясь от истинного значения. Основной его характеристикой есть фиксация внешней среды как динамического потока. Именно восприятие есть врата пропускающие в сознание мир Реальности и её влияние на объекты. Само же воздействие переходит из стадии происходящего в разряд информативности, где восприятие отфильтровывает и одновременно направляет ваше внимание только на то, что вложено в ваше сверхсознательное, наполненное сомнительными программными реакциями подхваченными ещё в детстве. Если они не связаны с практическими знаниями основанными на цикличности повторения и ошибок, то выбор ответной реакции делается относительно быстро и спонтанно. И первичная случайность зависит только от того, какие когнитивные знания и навыки есть именно у вас.
Представителю Поисковой службы имеющему в своём багаже широкий спектр специфических знаний необходимо быть не просто эрудитом и энциклопедистом. Все эти информативные массивы только закрепощают мозг и делают его, опосредованно, ленивым и монотонным в действии. В таком случае поисковику обязательно необходима наработка на особую сенситивность при инспектировании заданного объекта. И всё окружающее пространство, от ландшафта и погодных условий, до атмосферного давления и рентгеновского излучения является мощнейшим стимулом влияния на окончательное решение. Важнейшей парадигмой в вашем восприятии чужого мира должна оставаться непреклонная отстранённость от тех эмоциональных тонов, которые вам навязываются : апатия или внезапная энергичность, активная позитивность или мрачная депрессия, рассеянность или раздражительность. Восприятие остаётся одним из главных частей мозаики Вердикта, но не основополагающим. Эмоциональная насыщенность внутренних впечатлений от внешних факторов не в коей мере не должна руководить вами, а только обозначаться и регистрироваться. Другого быть не должно! Иначе, тогда поисковик не способен на..."
Оказалось, что и корд способен ошибаться...
То, что изначально было принято за определённую похожесть во внешних очертаниях местности, на деле оказалось абсолютно иным. И как позже выяснилось, обнаруженный феномен имел сходство не столько здесь, на Каннаке, а более всего на весьма отдалённой территории. Если же быть более точным, то в Солнечной системе, а именно - на Марсе, Ганимеде, и как не парадоксально, на Земле. Лично же для меня подобные археологические красоты, будто внезапно возникшие из ниоткуда, отнюдь, не доставляли особой радости. И уж тем более, не поражали. Как опытный поисковик я прекрасно понимал, что ясно предполагалось в изменении рейдового статуса после обязательной связи с гиперсветовиков. Только вздох сожаления и стандартный набор невысказанных слов и сдерживаемых эмоций. Конечно же, можно было от многого отказаться, сыграть перед начальством наивность и невнимательность, откинув ответственность и обязательства профессии. Но чем это могло закончится лично для меня, человека, который жил своей работай, - пустотой, жизненным прозябанием не имеющим смысла? Неужели, всего каких - то несколько месяцев проведённых на этом голом шарике на задворках Галактики, ты смог бы противопоставить всему, что теперь так ценил в жизни? Точного ответа самому себе я не мог дать, да и не решался. Впереди, казалось, была совершенно пустая, бесконечная, будто взлётка, полоса судьбы, терявшаяся за далёким горизонтом, однообразная и стерильная.
Но всё стало далеко не так, совсем не так, как предполагалось ещё при подлёте к злосчастной сфере Каннака . Вернее, всё давно уже решилось с того самого момента, когда я получил задание с первичными данными из рук своего шефа. Так стоило ли тратить усилия на поиски источника моих злоключений, когда причинно следственные связи уводящие логику в ненужные и пустые размышления давали всё новую и новую пищу для предположений. Сейчас передо мной стояла совершенно иная проблема, более насущная и жизненно важная. А это требовало строгой концентрации и выдержки без обвинений в чей - либо адрес, которые, по правде говоря, были абсолютно беспочвенными и зиждились только на сплошных эмоциональных всплесках порождённых случившейся аварией.
Всё шло в стандартном режиме. Утренняя неудовлетворённость не давала покоя. Привычная бытность выполняемых действий, комфортная неспешность и казавшееся такой нерушимой, необходимость жёстко следовать установленному распорядку, в единое мгновение улетучились после доклада Оператора. Понимание того, что действовать необходимо незамедлительно, ко мне пришло сразу, при том ещё, что осознавался и всё уменьшающийся лимит свободного времени. Основательно укрепилось это особенно после произнесения кордом сакраментального числа расстояния до обнаруженной подобности. Но выбирать уже не приходилось : "Манта" была не столь прыткой и быстрой машиной, явно уступая многим космо - флаингам. И такое не близкое расстояние могла одолеть буквально за полтора - два часа. Как по мне, то и этого было достаточно для неспешной разведки. И стоило ли много спорить и распыляться о скорости, яко бы, космического катера, ведь суть от этого не менялась - "Манта" была тихоходным флаинг - слайдером не способной на сверхзвуковые махи. Ракетные двигатели работали в основном на подъём и торможение, в полёте включаясь небольшими импульсами. Поисковикам сидящим на поверхности экспедиционных объектов по восемь - десять стандартных суток наматывать километраж бороздя небесные просторы планеты было не столь важно и необходимо. Главной задачей оставалась быстрая и удобная возможность попадать из базовой точки Лагеря в исследуемый район довольно скоро и без передряг. В самом деле, не на тихоходном же вездеходе же это делать. И с подобным отношением я полностью соглашался.
Проведя на планете первые шестьдесят часов мне пришлось с сожалением для себя констатировать, что судьба Каннака может быть весьма незавидной в такой глобализированной и многоплановой жизни человеческого общества. К чему необходимо было напряжённое и кропотливое наблюдение за внешними условиями, если даже на первоначальных этапах изучения становилось ясным, что здесь особых привлекательных условий для поселения людей быть не может. Необходимо было перестать вести себя слишком тщательно и успокоившись составить уже на первых этапах однозначный и бесповоротный Вердикт. Каннак вряд ли предадут процессу терраформирования, а возможно, что информацию о нём уберут в Банк архивных данных благополучно забыв, обозначив его как нерентабельный и дестабилизирующий объект. Какие же тогда могут быть сомнения и угрызения совести по поводу судьбы не просто чужого, но и чуждого людям мирка. Что могло так привлечь новоявленных поселенцев здесь : развивающиеся циклоны, нарастающие с каждым годом песчаные бури, нестабильная тектоническая обстановка, или сплошные скальные образования. Здесь даже не было сколь нибудь малых площадей с относительно нормальной почвой, - да и откуда ей взяться - сплошь гранит и сланец. Установка же герметичных куполов с ограниченным населением уже выглядело отсталым анахронизмом. Куда как быстрей и дешевле было начать бактериальный процесс глобального изменения планеты. Или стоило призадумавшись немного повременить и придать Каннаку статус археологической аномалии, занимаясь поисками геометрически правильных образований в остаточных разрешениях горных пород. При этом надумывать себе логические задачки их возникновения и мистического значения. Я с горечью хмыкнул : ведь мысль была до гениальности простой, и до глупости наивной и смешной. Только лишь моя слепая, самоотверженная ответственность в выполнении задания, не давала бросить всё на произвол судьбы и пойти по наименьшему сопротивлению дожидаясь приспокойно конца Рейда.
Эта специфика преданного долга в Поисковой службы стала проклятием для её работников. Особенно тех, кто работал на выходе в пространстве Сверхдальнего Экстерра. Ведь подобное отношение преподносились всем курсантам как главная константа :
- Вы необходимо не просто понять, а осознавать : поисковик является не обычным наблюдателем, фиксирующем происходящее в окружающих условиях, оставаясь основательно скрупулёзным до мелочей и придирчиво рассудительным. Но что особенно важно, он должен быть профессионально циничным. Да, это невообразимо скучно и где - то глупо, ведь очень часто подобное отношение может привести вас к абсурду и логическому тупику. Но это та необходимость без которой не существовало бы ни нашей Службы, ни профессии как таковой. Вот почему эта работа соответствует больше одиночкам - индивидуалистам, с их эгоистической потребностью делать всё безупречно мастерски. Подобный подход означает самостоятельность в действии, совершенно не предполагая в допуске к результатам кого бы то нибыло. Но здесь в большинстве своём и кроются ошибки, и под час весьма банальные и простые для вас, но очень весомые для человечества. И чтоб избежать их стоит воспользоваться единственным средством - постоянной бдительностью. Но не к внешним условиям, а к самому себе, к тому, как ваши чувства откликаются на них... И запомните основное : вы выполняете работу не разведки и наблюдения, не мозговые штурмы для составления отчётов и рапортов, а одну из главных функций нашей цивилизации, так как вы есть атланты, несущие на своих плечах Человечество в широкие и уже доступные просторы Галактики.
Как громко и пафосно. В таких речах присутствует явное желание переложить максимальный груз обязанностей и промахов на конкретных людей, которые виновны только в том, что живут любовью к своей работе. Ну конечно, мы же авангард человечества, и на подобные слова не стоит уж слишком бурно реагировать. Когда ты ещё новичок, то лоск преподаваемой значимости только льстит. Но с приходящим со временем опытом и наработками всё становится на свои места. И горестное понимание того, что откровенная надёжность вперемешку с самоотдачей долгу поисковика ставит многих из нас далеко не в храм почитания, а скорее на жертвенный алтарь поверженных безвестных героев. И обвинять, скажем ОИР и Дальразведку, в некой отстранённости и ограниченности своих действий, было бы в любом случае, невозможно. Ведь они, уходя в просторы ещё неизвестного космоса, очень часто случайно обнаруживали нечто неведомое. Завершая свои краткосрочные миссии десантные группы часто оставляли на планетах сигнальные маяки, как особые метки своего присутствия, тем самым обозначая границы человеческого всеохвата, отдавая поисковикам последующую "привилегию" - выделять чёткие и ясные очертания смазанному полотну расширившегося ареала. Мило и высокомерно, как для коллег по цеху!
Поднявшись с небольшого валуна я направился обратно в сторону расселины. И только лишь с той надеждой, что этот надоедающий фиолетовый свет будет не столь интенсивным и навязчивым там. Существовала возможность отдохнуть в розоватой полутьме ущелья скучая в ожидании вертолёта. Сухая техническая трескотня корда разбитой "Манты" меня не столько интересовало, как его связь с базой. Время, тянувшееся здесь, около Долины Песков, совершенно бешено летело в Фор - лагере. Но ничего более эффективного, как только ожидать простой помощи в произошедшей ситуации, я не мог представить. Под ботинками хрустел крупный гравий вперемешку с довольно острыми обломками сланца, осколки которого напоминали горы битого чёрного стекла. И чем ближе я подходил к изуродованной машине, тем чаще на пути у меня возникали эти наслоения превращаясь всё более в сплошной ковёр стеклянных пластинок. Ощущение не из приятных, разве что такой пейзаж мог стать настоящим раем для аскетичного странствующего факира.
Флаинг лежал брюхом вверх, уткнувшись в каменистую поверхность носом и левой стороной крыла. При этом опираясь на изуродованные остатки вывернутого и весьма изогнутого хвостового стабилизатора. Раструбы дюз бессовестно выпирали из не успевших захлопнуться отсеков, раздавленные, а кое где, даже, вырванные. Верхний люк был открыт и пошатывался время от времени от небольших порывов ветра, придавая таким образом особую живописность и мрачноватость и без того весьма жалостливой картине. Вид покорёженной машины, которая уже никогда не дождётся восстановления огорчал меня не более, чем собственная "радость" о том, что в этой аварии я, на удивление, оказался цел. Отчёты и списания изношенного оборудования совершенно не пугали, кроме как будущие назидания начальства и изменения некоторых статей в моей квалификации не в лучшую сторону. Сейчас для меня оставалась острой насущностью вовремя попасть в лагерь. Именно эта проблема навязчиво не давала спокойно продолжать осмотр Долины и без особых эксцессов дождаться помощи.
- Координатор, связь?!
- Слушаю, Главный!
Резкий ответ корда заставил меня вздрогнуть. Всё таки, весьма странное существо, человек. Его восприятие действительности очень часто не соответствует ожидаемому. И то, что расценивалось мной уже как не дееспособным, и даже более, совершенно бездейственным после аварии, продолжало совершенно нормально функционировало меня немного опешило.
- Ты бы смог вывести мене на обзорник мониторинговый результат?
До флаинга оставалось каких - то пару сот метров и с каждым шагом вид искорёженной машины меня удручал всё сильнее. Множество крупных осколков раздробленной сланцевой плиты расползалось вокруг погибшей машины словно чёрные паковый лёд. Ясно понимая, что моей вины в произошедшем не больше, чем в обвинении провинившегося ребёнка в его неуёмном характере, я подходил всё ближе к изуродованной "Манте". Мои сожалеющие угрызения себя за неосмотрительную халатности при каждом шаге становились всё отчётливей и детальней. Пропади всё пропадом!..
Я тихо выругался про себя.
- Простите, Главный. Не понял последнего запроса?
- Да так... Это не стоит твоего внимания. - Мне, почему - то представилось, что будь на месте корда женщина, то избежать скандала было бы, попросту, невозможно. Там ведь только одна формула обвинения и справедливых доводов защиты быть не может. Вот потому так было мало в Конторе работающих на рейдах парных груб и состояли они в основном из мужчин, практически исключая женщин. - Так как по поводу видеоматериала?
- За какой период?
- Сегодняшний вылет к Долине. Если быть более точны, то аэросъёмка при получасовом барражировании.
- Принято. Выполняю!
- И не забывай держать связь с базой. Где там эта тихоходная шинковка для туч?! Сколько его ещё придётся ждать?!
- Вертолёт прибудет через два часа сорок одну минуту. Связь с базовым Лагерем пока прервана и будет возобновлена в течении трёх часов.
Стоит ли тогда, вообще, стараться возобновить связь с Оператором. Только ли ради того, чтоб выслушать какие - то отчётности и провести корректировки в работе кибернетических систем - пустой и никому не нужный вздор. Ещё можно добавить экспрессии и постараться поторопить и без того спешащий на всех парах винтокрыл. К тому же он и появится здесь гораздо раньше не столь уж и необходимого эфирного времени.
- А почему такая рассогласованность со временем связи? Проблемы со спутниками?..
- Ответ утвердительный. Точных данных не имеется. Известно только, что двое из пяти сателлитов перешли в режим автономности, покидая на вытянутых орбитах объект первоначального исследования. Двое других находятся в экваториальной зоне планеты выполняя программу зондирования поверхности. Попытка наладить связь с Лагерем через оба эти спутника невозможна из - за их удалённости и слабого сигнала передатчика флаинг - катера. Их самостоятельная деактивация произойдёт через сорок восемь часов.
- Прекрасно! - Подойдя к машине я с огорчением ударил ладонью по обшивке : не успел провести полноценной разведки, а двое автоматов уже отправились восвояси изучать остальные планеты красного карлика. Чтоб их так!.. - Какие последние данные по картографированию сохранены от ушедших спутников?
- Вопрос отклонён - я не обладаю такой информацией!
- Спасибо и на том, - пришлось в сердцах огрызнутся. Ведь сам же прекрасно понимал, что от простого координатора атмосферного крылышка ждать много не стоило. - Так как там с материалами по съёмке?..
Последние слова буквально застряли у меня в горле, так как на лицевом стекле гермошлема уже появилась рябь возникающей видеозаписи. Опираясь о фюзеляж я наклонился и пробрался под корпус, буквально к самой хлопающей беззубой пасти люка. Картинка мониторинга уже вовсю пробегала у меня перед глазами. Сиреневый свет на видеозаписи был слишком насыщен, так что пришлось попросить корд отфильтровать запись. Как оказалось далее, самой тёмной по цветовой гамме выглядела поверхность. Она на самом деле была буровато - серой. По разным углам мелькали цифры высот, разрешимости фокусного расстояния и хронометража времени. Чёткость наблюдаемой поверхности оказалась практически идеальной. Поверхность Долины с площадью более двухсот квадратных километров была относительно ровная и не измождена кратерами и выходами лавовых языков. Более всего она напоминала отшлифованную ветрами и абразивами песка и пыли поверхность зеркала, кое где с явными наносами того же песка из сланцевых обломков. Потому и была окрещена
соответствующим названием. Только уже такая привилегия была отведена лично мне.
Видеоряд сменял друг друга с периодичностью в две - три минуты. Иногда обзор затуманивался расплывчатостью смазывая чёткость того, что я так стремился в очередной раз рассмотреть. Приходилось просить Координатора остановить запись , дать фокусировку, - чего он, в силу своих возможностей, не мог предоставить, - повернуть изображение для удобности на определённый градус, пытаясь в увиденном отыскать какие - то элементы естественных, природных образований. И в следующее мгновение прекрасно понимал, что подобному феномену здесь совершенно не было места.
Стеллы менгиров и монолиты громадных валунов подобных наблюдаемому На Плато, здесь же почти напрочь отсутствовали. Основную площадь Долины раскинувшейся на расстоянии двадцати пяти километров с востока на запад занимали десятки, если не сотни невообразимых для человеческой логики форм геоглифы, рисунки гигантской величины и протяжённости составленных из камней. Некоторые были полностью завершены и замыкались контурами, иные, начинаясь из ничего свиваясь распадались разорванными линиями в такую же пустоту. Более всего эти рисунки напоминали лабиринты с разнообразным и совершенно различным целевым назначением. И лично мне что - то напоминали уже где - то видимое. Ну как же, культурное достояние человечества в Южной Америке. Хотя...
Я перестал внимательно следить за записью с горечью вспоминая, что в ближайшие восемьдесят - сто минут после облёта последовало далее. Барражируя над Долиной я задался задачей найти подходящую площадку как для посадки и небольшого отдыха, так и отличного обзора местности, пусть и частичного. При этом с ясностью понимая, что выходить для опознавания местных художественных произведений народного творчества мне не столь интересно. Обнаруженная площадка оказалась сланцевым козырьком наплывом нависавшим над каменной расселиной на высоте порядком около ста метров. Она была столь привлекательной, что я не стал долго раздумывать заваливая неповоротливую "Манту" в виражи, чтоб рассмотреть место получше и определяясь с размерами. Всё выглядело довольно сносно.
Вначале сработали тормозные двигатели. Корд машины выпустил опоры ступоходов и уже без моей помощи подключил малую тягу. Зависнув над поверхностью флаинг поднял тучу пыли разгоняя воздушными струями двигателей песок и даже щебень. Амортизаторы немного поддались под тяжестью массивного фузеляжа, сработали компенсаторы подтолкнув "Манту" инерционно вверх и медленно опуская обратно, окончательно подчиняясь процессу посадки. Двигатели ещё работали, когда начался крен на левый борт. Это движение ещё не столь беспокоило, так как подобные покачивания могут являться простым посадочным процессом катера на месте приземления. Но когда крен продолжил усиливаться, а звук работающих двигателей становился всё надсаднее, я от волнения начал буквально выкрикивать свои вопросы компьютеру. Но что именно он, как истинный кибернетический интеллект, вещавший с отстранённой холодностью, отвечал мне я уже не мог разобрать. Оглушающий и мощный зубодробильный треск, казалось, раздался у меня внутри. Катер интенсивно закачавшись тут же нырнул влево.
А дальше наступило безумие продолжавшееся целую вечность заполненную страхом, ожиданием и неимоверными звуками ломающихся тормозных дюз. Сваливаясь вниз "Манта" цепляла днищем изломанную каменную поверхность, словно сползала по стене ущелья. Она наталкивалась, переворачивалась и вновь ударялась с грохотом о встречаемые препятствия. Сколько продолжалось падение я не мог сказать, полностью потеряв ориентацию и чувство контроля над собой.
Приходил я в себя медленно. Сердцебиение стабилизировалось, дыхание было не таким частым и прерывистым, но оставалось довольно глубоким. На лице резко выступил пот, который постепенно начал жечь глаза. От произошедшего меня начало трясти нервной дрожью. Явная тяжесть в голове и давления ремней безопасности говорило о моём определённом положении в пространстве, а вместе со мной и рухнувшего в ущелье флаинга. Стоило ли ожидать каких - то ещё неожиданностей, невозможно было однозначно сказать - катер, похоже, находился в перевёрнутом виде подставив своё металлопластиковое брюхо под свет коричневого солнца.
Отдышавшись и вытерев лицо сенсорной перчаткой я перво наперво посмотрел на приборы. Многие из них полностью погасли, другие ели светились, изредко нервно перемигиваясь. При этом странный блёкло - жёлтый свет заполнял кабину. "Ясно, - пришло понимание происходящего, - исправно сработала аварийка.". Почему же до сих пор молчит корд?!.
- Координатор? - я с трудом узнал свой собственный голос. Глотая слюну я старался придать ему нормальный тембр : - Координатор?!
Слова начинали определённо приобретать панический оттенок.
- Слушаю, Главный! - как всегда спокойно отозвался корд. Какое неоспоримое удовлетворение пришло ко мне с этим голосом, трудно было передать. Я непроизвольно улыбнулся.
- Наконец - то!.. Ты можешь определить, что произошло с катером?
- По первичным данным, на месте посадки произошло обрушения основных пород, что и привело к дестабилизации поверхности и аварийности ситуации.
Ремни больно давили на плечи и грудь. Посмотрев вверх, где на потолке, - который, соответственно, был теперь внизу, - в метре от меня светилась вереница продолговатых колпаков аварийного освещения. Они блёклой цепочкой убегали в глубь помещения. Развернув ложемент я начал выбирать себе опору, взявшись руками о которую, я смог бы, уцепившись, сделать акробатический кульбит и благополучно опуститься в нормальное положение.
Кое - как ухватившись за подлокотник кресла руками, такое удобное при пилотаже, но совершенно не предназначенное для гимнастических целей, я в очередной раз глубоко вздохнул. Проблема сейчас оставалась только с ногами, которые никак не желали отвергать законы гравитации и норовили постоянно быть выпрямленными.
- Координатор! Отстегни ремни безопасности!
Ответом мне вновь стало подозрительное молчание.
- Координатор?!. У тебя какие - то проблемы с энергопитанием?!
- Относительно. Идёт восстановление и возобновление функций повреждённых цепей.
- Понял. Теперь отстегни ремни...
Ответная тишина охватила флаинг опять.
- Корд?!! Отстегни!..
- Приказ противоречит инструкция безопасности.
- Мне плевать на них. Если ты вздумаешь держать меня вниз головой и дальше то через пол часа я получу кровоизлияние в мозг. Так что давай, не ерепенься. Отстёгивай!
- Инструкцией не предусмотрено...
- Наша авария инструкцией тоже не предусмотрена, болван ты электрический!! - я начинал уже ощущать сильное давление в голове и тошноту. - Если ты не сделаешь этого, то мне всё равно придётся проделать это самостоятельно. Я не собираюсь торчать здесь целую вечность. Пора пройтись и осмотреться, определив то положение в которое мы угодили и находимся. Есть ли ещё возможность благополучно выбраться?..
Похоже мои доводы нисколько не волновали компьютер - координатора. Я озадачено провёл ладонью по горячему лицу. Странно, на правой кисти небыло сенсорной пилотной перчатки, в отличии от левой, - когда я успел её снять?!.
Быстро избавившись от ставшим уже бесполезным экипировочного элемента, я пытаясь освободиться от удерживающих меня верхних ремней вытягивая их из скоб регулировки размерности. Но это оказалось совершенно напрасным действием, к тому же долгим и весьма неудобным. Чтож, теперь оставалось только единственная и верная возможность, отстёгивать по очереди из основного замка все четыре, постепенно освобождаясь из пут. Благо падать было недалеко и для страховки вытянув руки можно было легко упереться в поверхность.
Но как всегда, теория выглядит привлекательней и легче грубой практики. Отстёгивая предпоследнюю лямку протянутую между ног, я понял, что центр тяжести моего тела смещается, свешивая тело в неудобное положение. Попытавшись дотянуться до сидения я в последний раз щёлкнул замком, и перекувыркнувшись свалился набок. Сильное головокружение и головная боль встретили меня внизу, но зато я был уже свободен.
Придя, наконец, в себя мне пришлось подойти к приборной консоле и присев посмотреть в толстые стёкла носовых иллюминаторов, так как особой надежды на возобновления работы приборов, а вместе с ними и смотровых экранов, небыло. Снаружи властвовала непонятная полутьма. По ещё светящемуся таймеру я зафиксировал время и пересчитав пришёл к выводу, что с момент аварии наступил около сорока минут назад. Вести профильный диалог с повреждённым кордом после его странного неподчинения я не стал принципиально. Пусть, бедняга, пока занимается собственным восстановлением и комплексной проверкой своих блоков. А мне совсем несложно было выйти на "свежий воздух" самостоятельно, без предварительного осмотра. Да и возникала сама собой определённая потребность довести свою полевую вылазку до логической завершённости, оставаясь истинным профессионалом и поисковиком до конца. Теперь уже я был абсолютно спокоен ясно понимая, что выбравшись из повреждённой машины смогу полноценно осмотреть местность, собирая попутно материал для отчётов и дожидаясь спасательного транспорта из Лагеря. И ни о какой связи с гиперсветовиком теперь не стоило и думать. Всё самое худшее, что могло случится произошло. А все будущие разбирательства с начальством Службы сейчас выглядели банально и слишком далеко, как во времени, так и в пространстве. Координаты же и время рандеву с балкером Оператор получит автоматически, о чём и не стоило беспокоиться.
Так что, настроение моё немного пошло в гору - и теперь : будь, что будет!
Шатаясь я прошёл в сторону твиндека ища в полу квадрат верхнего люка выхода на фюзеляж. По пути мне тут же попался захлопнувшейся пищевой бокс, и чуть далее, валявшийся гермошлем. Подняв ручки замков и с лёгкостью открыв затворы я от неожиданности все же успел убрать в скорости руки - люк вывалился под своей тяжестью наружу закачавшись на петлях. В открывшемся зеве был виден сероватый оттенок фиолетового света. День на Каннаке был в самом разгаре и только - только переваливал за свою половину. Внизу обозревался явный просвет между поверхностью и корпусом катера, так что путь на выход был полностью свободен.
Закрепив маску и надев шлем, я сразу же постарался наладить связь с кордом "Манты" :
- Координатор, как слышимость?! Ответь!
несколько секунд стояла полная тишина.Затем в наушниках раздался еле уловимый шелест и зазвучал размеренный и знакомый голос. Связь с координатором была, и это всё что мне сейчас было необходимо.
- Постарайся наладить связь с кордом Лагеря, передай о аварийности создавшейся ситуации, сложившуюся обстановку, и запроси помощь. Пусть вышлет какое - нибудь летающее корыто с техподдержкой и вытащит нас отсюда. И поторопи его, мне совсем не хочется здесь ночевать. - Небрежно я отодвинул в сторону бокс и, свесившись в люк будто в прорубь, осторожно спустился вниз, держась за края с мягкими уплотнителями. Дальше пришлось просто спрыгнуть - до поверхности было более двух метров. - Так что, действуй!.. И по возможности держи меня под наблюдением, я пожалуй не на долго прогуляюсь к Долине.
Тихий ручеёк белого шума вновь появился в эфире закончившись речевым согласием с данными указаниями.
Осмотр места падения прояснил произошедшее, но полностью похоронил мои надежды на самостоятельное решение возникшей проблемы. Вернее всего стоило сказать, что в данном случае выход был один единственный - дождаться помощи от Оператора Лагеря. И стоило ли эмоционально себя накручивать из - за погибшей, скорее всего окончательно, машины. Эта средняя, по различным меркам, расселина навсегда останется её могилой. Даже если предполагать совершенно немыслимое, что на это планете появится собственная разумная жизнь с преобразованием в полноценную цивилизацию, то останки "Манты" успею захорониться под многометровым слоем почвы почти полностью истлев. Хотя, могло ли подобное произойти под светом местной звезды, то подобное предположение подпадавшее под большое сомнение, с лёгкостью можно было оспорить, ведь срок жизни коричневых карликов весьма незначителен. И в ближайшие несколько сотен тысяч лет всё может закончится и не начавшись. А осознанному разуму такого срока для полноценного развития в организованную структуру не вполне достаточно... Только вот феномены Плато и Долины полностью опровергали подобные измышления.
Мой спуск в Долину проходил относительно легко и быстро. Крупные камни гравия выскальзывали из - под подошв на пологом склоне. И чем ближе я подходил к цели своей вылазки, попутно на различной высоте делая короткие зарисовочные съёмки, тем всё сильнее, как я заметил, камни мельчали превращаясь в сплошной мелкое крошево, а у самого основания - в настоящий песок крупной фракции. Внизу же, на удивление, наносы почти полностью отсутствовали. И виной тому был сильный поток воздуха мятущиеся практически беспрерывно вдоль всего прямоугольного периметра местности.
Прямо говоря, чувствовалось в Долине не весьма комфортно. Способствовал ли этому сильный ветер, безраздельно властвовавший здесь, или открытость, где только одна сторона, в виде небольших возвышенностей у меня за спиной, протянулась длинной около тридцати километров, дать однозначный ответ было сложно. Что - то настораживало тут, давая всё больший повод логике строить необоснованные ничем предположения о совершенно отстранённых вещах. Не знаю, может всему этому была виной моя эмоциональная реакция к произошедшей аварии, или некий поствременной шок от случившегося, но только, чем дальше я проходил по Долине, тем упорней и сильней заставлял себя продолжать идти. Однако при этом совершенно перестав двигаться. Остановившись около очередной цепочки вереницы камней составлявших один из множества невообразимых рисунков, я присел на подходящий небольшой валун осматривая место. Камни составлявшие геоглифы размерами не слишком различались и примерно составляли триста - четыреста миллиметров в диаметре. И как оказывалось, при этом, треть каждого находилась в твёрдом как гранит грунте, словно выдолбленной специально для этого лунке. Небольшие наносы песка вдоль такой линии добавляли впечатления чёткой завершённости и монолитности, ничуть, однако же, не скрадывая размеры камней.
Ради профессиональной точности и скрупулёзности, я подобрал несколько крохотных обломков и положил в нагрудный карман. Один из сквозным отверстием напоминал талисманный куриного бога ; наверно стоит его оставить в виде сувенира и напоминания о "счастливой аварии".
Выпрямившись, я уже собрался было идти назад, и только тут, теперь уже справа от себя, заметил что - то напоминающее человеческому глазу весьма привычное своей формой. Находясь относительно далеко от обнаруженного нечто, я однозначно решил всё же возвращаться, предоставляя гипотетическим будущим экспедициям разбираться с подобными диковинками. И было с чем - при увеличении изображения на лицевом стекле шлема высветился график величин. Случайно замеченное мной диво составляло по полученным данным ровно двенадцать метров.
Ну и пусть, пусть его! Все эти красоты местного колорита уже порядком поднадоели...
Убрав координатку с обзора я вновь свалился в неотфильтрованное фиолетовое марево окружающего пространств Каннака, которое начинал всё больше ненавидеть вместе с самой планетой породившей его. И всю ту чехарду головоломных "образований", которые, как грибы после дождя, появлялись из ниоткуда каждые следующие стандартные сутки.Что могло ожидать меня далее, неужто обнаружение величественных пирамид или рукотворного Тадж - Махала?!.. А ведь всего - то пару недель назад мне так хотелось разнообразить свою жизнь какой - то необычностью.
Я зашагал всё быстрее, желая в конце концов восстановить постоянно прерывающуюся связь с кордом флаинга, чисто из человеческого аспекта. Уж очень неприятно ощущать себя совершенно покинутым на целой планете. Тем более после произошедшего, когда потребность общения стоит особо остро. И пусть это даже будет искусственный кибернетический организм, со своими безэмоциональными программными предложениями и отчеканенными математически словами. Главное, что он является, хотя бы, относительно, живым.
Ко всему прочему необходимо было, наконец - то, перекусить, ожидая долгожданную помощь и пытаясь привести мысли, да и самого себя, в относительную норму.