"... подошли к первоначальным понятиям и аналитическим построениям основанных на полученных данных, результатах оперативной разведки и первичных выводов экспедиционных комиссий.
Многие полагают, что первичным предметом для детального исследования и аналитического разбора, первоначально возникающим перед поисковиком, является сам планетоид. К большому сожалению, но это только часть действительности. Подлежащий ознакомлению терраобъект является одним из нескольких составляющих целостной структуры своей солярной системы, глобальный организм с уникальной внутренней биосферой, сверхобразование живущее, как ни парадоксально это звучит, в определённых условиях сформированными процессами функциональности родного светила : спектральный класс звезды, ультрафиолетовое излучение, радиационное излучение, удалённость объекта от центра солярности, его траектория, осевое вращение. Силлогизм в данном рассуждении таков, что любая планета, либо планетоид, которые достойны нашего внимания, являются продуктом астро образования и подчиняются тем же законам влияния и изменения во внешней среде, как и биологические организмы, обитающие в определённой местности. Эти процессы прекрасно подчёркиваются и отображаются уже на самой поверхности объекта. И откомандированный в экспедиционный рейд поисковик без особых сложностей может убедиться в озвученном выводе уже находясь на поверхности, как говорят, на дне атмосферы.
Что же необходимо учитывать в первую очередь при изучении поставленной задачи? Так называемый, колебательный люфт, предлагаемого к исследованию объекта, в Поясе Жизни? Отнюдь, ведь существую огромное количество космических естественных образований и тел совершенно не способных иметь или поддерживать в эквивалентном земной, жизни, - так называемые, vita mortis - но тем не менее, весьма необходимые развитию прогресса нашей цивилизации. Основным же направлением изучения должна стать информация о звезде планеты, её данные и окружающее пространство, строение системы, количество планет входящих в неё, пылевые облака и метеоритные потоки, а уж за тем, сам объект задания. И уже как вводное, результат - более точное определение планеты в Поясе.
Здесь полученные астрономические данные, точные и выверенные, должны будут переходить в логические построения. Но выводы на подобном фундаменте строить не стоит. Это ещё весьма зыбкая почва, фактически ничего не значащие цифры и факты. Ваша основная работа начнётся там, на поверхности, когда пройдёт первая половина рейда и будет собрана большая часть материалов и информационных доказательств. И начнётся подготовка в главному в вашей профессии поисковика - вынесению Вердикта, на сколько это возможно, точного, и по возможности, максимально верного, чтоб избежать ошибочности.
Итак, вам необходимо надёжно уяснить..."
Окружающий пейзаж начинал до одури надоедать своей однообразностью и депрессивно - серыми тонами. Прошло уже полных восемьдесят шесть часов после высадки на этот затерянный людьми и забытый самим богом, каменный островок в неописуемой дали космоса, а неясное раздражение начинала охватывать меня всё более. И виной тому была не обычная рабочая рутина, совсем нет. Ведь в чём - то она даже помогает в рейдах, заполняя то время, которое может растягиваться до бесконечности в поисках материала и сборе аналитических данных инспектируемой планеты, занятии, по правде говоря, не очень - то и впечатляющем. А некое чувство, которые, появляясь словно бы из ниоткуда принимается настойчиво преследовать тебя, когда ты остаётся наедине с самим собой. Получив очередное задание, как штатный поисковик работающий индивидуально и практически всегда в одиночку, ты именно с этого момента с непогрешимой однозначностью попадаешь в жестокую ловушку коварного одиночества. И в такой ситуации одинаково становятся беспомощными и ветераны, и новички. Подобной участи не смог избежать и я. Его беспощадная сила постепенно проникала в мою жизнь тихим спокойным приливом заполняя опустевшие уголки памяти. И рассудок пытаясь удержатся на самом краю здравомыслия назойливо начинал вытягивать поспешно спрятанные когда - то в чулан забывчивости воспоминания, казавшиеся давно истёртыми повседневностями. Мне оставалось лишь смиренно склонить голову перед его могуществом. Мало помалу я учился справляться с подобными накатами, перестав с особой чуткостью обращать внимания на порождаемые им эмоции. И такой выход некоего безчувствия начал, хотя и изредко выручать меня помогая удерживаться на плаву рациональности не опускаясь на дно депрессивных переживаний.
Когда же это начало происходить?..
Если быть более точным, то наверное, около года назад, после того как я вернулся после выполнения, практически, одно за другим, несколько заданий : на Гере - 2, Орфее и Нереиде - 5. Тогда управлению Внеземных поселений вместе с отделом Разработки геологических ресурсов протолкнули в Высшем Совете какой - то Проект и инициировали мониторинг зарегистрированных, но совершенно не изученных, планет. Отдел Исследования и разведки как всегда остался в стороне, открестившись от навязываемых внеочередных рейдов, подкрепляя свои доводы Основными принципами работы Дальразведки, как исследовательский структуры. Но ни как службы занимающейся вторичным сбором и обработкой информации. А вот Поисковая служба оказалась востребованной и весьма активно. В том сплошном аврале, который обрушился на наши плечи, ребятам приходилось не просто работать в усиленном режиме, а буквально спать не снимая скафандров и гермокостюмов. С выполнением очередного задания я на проходящий транспорт скидывал отчёты и быстро состряпанный Вердикт. В ответ же получая направление ждать следующей "линейки" и отправляться далее по списку.
Стоит признать, что именно тогда и появилось во мне то ощущение некой отстранённости, в характере и поведении, которую можно назвать очень просто - безразличием. И не столько относительно знакомых и сослуживцев, их слов и реакций касающихся лично тебя, ведь это уже с годами затёрлось и не имело столь острой значимости, а как - то буднично, притушив яркие цвета восприятия самой жизни. Но почему - то именно тут, на Каннаке, оно куда - то начало исчезать : медленно, тихо, едва незаметно, словно отползающая предрассветная тень вслед за линией терминатора восхода.
В несчётный раз я со скукой осматривал окружающий меня пейзаж прекрасно понимая, что до окончания Рейда остаётся ещё большая половина экспедиционного времени и подобные виды местных достопримечательностей меня ещё часто будут изведить до умопомрачения. Поверхность Каннака была девственно живописна, но до простоты, однообразна и малопривлекательна. Ничего необычного и режущего взгляд наблюдателя : естественная сфера с сланцеобразующими залежами находящаяся в изначальной стадии развития. До бурного взрыва жизни на этом выветренной космическими ветрами планетке стоило ждать ещё довольно долго, по меньшей мере, не одну сотню тысяч стандартных лет. А о урбанизации и прикладного использовании её не стоило и помышлять. Разве что, если воздвигнуть на поверхности никому не нужный форпост заменяющий пограничный бакен с ограниченным контингентом в два человека, или научную лабораторию, а возможно, и особый полигон для запретных исследований .
Сделав шаг в сторону от открытого люка машины, я попытался вновь осмотреть зажатое меж невысоких горных возвышенностей Плато. Флаинг чуть поддался подо мной накренившись на левый борт и заскрипел компенсаторами опор. Мне совершенно не хотелось спускаться вниз, и лишь только для того, чтоб сделать несколько учётных видеозаписей для будущего Вердикта. Стоя на корпусе "Манты" представляющей, фактически, одно сплошное крыло с уродливо торчащим плавником хвостового руля, я пытался охватить всю панораму того самого места, где по данным запущенных сателлитов находилась обнаруженная странность - магнитная аномалия с окружающими её масконами. Информация об этом пришла уже под самое утро разбудив меня и не дав как следует выспаться и спокойно проснуться. Тем более, что за округлым окном модуля была тёмно - серая мгла предрассветности. Вставать так рано совершенно не хотелось. Ведь мозг примитивно воспринимает тьму как позыв к отдыху, а не активная деятельность. Пришлось с сожалениями и ворчанием подчиняться своему избранному призванию.
Прибыв спустя несколько часов на место я обнаружил, что аномалией оказалось горное плато с весьма странными образованиями из каменных глыб. На деле же всё выявилось куда как более любопытней : грубо обтёсанные монолиты были выставлены в определённом геометрическом порядке. И без всяких особых приглядываний в обнаруженных мегалитах, составлявших практически чёткий круг, угадывалось культово - религиозное строение. Для этого не нужен был никакой специалист из экспертных групп. Всё было весьма очевидным, по крайней мере, мне. От масштабности размеров каменного дольмена захватывало дух и терялась разумность логики при виде обозримого, такой высоты были все эти столбы, монолиты и горизонтально положенные на них плиты. Их величине могли бы вполне позавидовать земные пирамиды и храмы. Однозначно, подобное не могло быть просто причудой природы, результатом простой эрозии и выветривания. И представшие передо мной гиганские строения не только не подтверждали подобной версии, а совсем наоборот, отвергали их полностью. Тем более, если брать во внимание возраст Каннака и его метеорологические возможности и геологическую история, которая, в сравнении с Земной была попросту, младенческой. В этих прямоугольных колоннах явно осознавалось приложение сил разума способного не только мыслить, но и творить невообразимое и невозможное, особенно в человеческом понимании созидания.
Обойдя по периметру дольмен и проведя основательный получасовой видеомониторинг с картографие фиксации и геометричности обнаруженного объекта мне показалось, что будет совсем не лишним для пущей достоверности и отчётности провести проекционную съёмку. Место для визинга я выбрал весьма удачно, за что с удовольствием похвалил себя за находчивость, когда опустил флаинг на небольшую площадку. Это оказалась одна из плоских вершин возвышавшаяся над Плато на метров, эдак, около четырёхсот. Именно отсюда открывался весьма сносный вид. При всём ещё, что дольмен был виден весь в своей красе, как на ладони, имея потрясающий ракурс. "Манта" приземлилась идеально плавно спланировав на отпалированную словно стол, сланцевую поверхность. И убедившись в чёткой и окончательной фиксации машины на опорах я открыл верхний люк. Мне совсем не хотелось выходить как всегда, через твиндек, тереться около корпуса, цепляя спиной элероны и крылья флаинга, когда стану искать лучшие точки обзора и съёмки. Куда как более удобней было выбравшись на фюзеляж спокойно охватить всю перспективу.
Прошло около двадцати минут. Я приказал корду остановить мониторинговую запись. Высматривать что - то ещё в отдалении не было уже никакой надобности. Картинка обзор - системы наложенной на щиток гермошлема дрогнув после выключения камеры заработала в обычном режиме, выдавая телеметрические данные высот и расстояния подстраиваясь под расширение моих зрачков. Пришлось немного поморгать с непривычки глазами избавляясь от вида внезапно удалившегося горизонта и уменьшившихся менгиров. Только теперь я начинал серьёзно задумываться о том, что может последовать далее, озвучь я в своём Рапорте новость о находке. А делать это придётся, прекрасно понимая, что информация с автоматов кружащихся сейчас на орбите уже внесена в матричную память экспедиционного Координатора. И первая же проверка повлечёт не просто взыскания, но и визг административных тормозов в кулуарах многих космослужб.
Однако же, можно было натянув маску пренебрежения и сделав хорошую мину при плохой игре убеждать себя, что ничего подобного к цивилизации иных представителей гуманоидных рас, - а может быть и негуманойдных - эти образования совершенно не имеют. И находить сотни фактов и рациональных отговорок в доказательство. Но очевидное имело своё место и факт существования предоставляя свои физические аргументы. И мне, куда как, привычней было, даже к удивлению меня самого, оставаться скрупулёзным прагматиком, весьма претенциозным в своих замысловатых построениях и выводах, чем ошеломлённым профессионалом. Потому что, с годами ты перестаёшь быть романтиком, которому в изначалье работа кажется чуть ли не патриотическим подвигом для всего человечества в помощи освоения Дальнего Пространства. А в действительности оказывается простым сбором фактических данных, номинально открытых в спешке планет, оставленных в тыловых закоулках малоизученных фракталов космоса, которые человечество, к тому же бегло, всего лишь, осмотрели.
Слишком долго задержавшись в собственной Солнечной системе, мы, недавно только вырвавшись за её пределы и покорив первые звёзды неудержимо бросились семимильными шагами покорять просторы Галактики. При этом совершенно не желая, по странному пониманию, останавливаться и оглядываться вокруг. Было в подобном отношении определённая неразумность, сродни, высокомерной снисходительности индивидуалиста не признающего ни кого вокруг, кроме себя самого. Лично для меня, со временем, подобная позиция администрации Космофлота и Высшего Совета становилась унизительной. Ты постепенно начинаешь понимать, что являешься частью механизма способного в угоду себе решать судьбы не только таких мирков как Каннак или скажем Возлюбленная, но и, что вполне возможно, целых этносов с зачатками культуры и прогресса. Совершенно не глядя раздавить то, что через несколько эпох и столетий может превратится в полноценную цивилизацию со своим уникальным развитием, становясь при этом, чего не стоило отвергать, конкурентом Человечества в расширении ареала своего вида. И той дланью, которая способна было совершить подобный "милосердный акт спасения" являлась Поисковая Служба.
Местное солнце весьма быстро появлялось из - за вершин, образованных наплывами флексур горного хребта, словно вытолкнутое мощной рукой великана ядро. Казавшийся таким живописно - приятным ультро - розовый утренний свет, уже ближе к полудню, - а местные сутки составляли около семнадцати с небольшим часов, - превращал окружающее пространство из приятного фиалкового цвета в агрессивно аметистовый. Подобная цветовая насыщенность начинала давить на глаза и гнетуще действовать на всё моё состояние. Я прекрасно понимаю людей, которые прибывая в состоянии влюблённой эйфории предпочитают проводить свои интимные идилии в спальнях постельных оттенков. Но смогли бы они провести почти восемь часов кряду постоянно находясь в психически взведённом состоянии. Наверняка, что вряд ли! Убеждён, что неудержимое стремление ко всякого рода инстиктивным чудачествам у них, через пару суток проведённых здесь, на Каннаке, пропало бы очень быстро. Мне же предстояло тут оставаться ещё почти четверо с половиной суток или шесть местных дней и ночей. А пока я ещё обладал предостаточным лимитом времени, для того, чтоб потратить его с умом и на отдых, и на запланированный осмотр механического оборудования. Но, понимая всю серьёзность обнаруженной находки, этим предвкушениям не стоило доверять. Необходимо было начать сбор новых материалов, сведений и их проверки. И как говорится, попасть из огня да в полымя - не успел закончить с тектоническим сканированием и сравнительными анализом, как тут же, оставляя всё побоку, придётся заниматься проверкой минералов обнаруженного Плато и его геологической составляющей. Немудрено будет в этой круговерти что - то просто выпустить из внимания. Время тогда побежит быстрее, чего собственно и желалось.
От меня же, как от поисковика требовалось весьма не простая задача : на сколько возможно, образцово и точно, подать сведения о инспектируемой планете, скомпоновать полученные результаты и доказательно изложить их в Рапорте о целесообразности использования исследуемой планеты. Ну или как минимум, найти несколько веских причин необходимости очередного затерянного мирка для Человеческой Цивилизации. Потребительский цинизм бездушного технократизма!..
Только завершив в конце концов задуманное я обратил внимание, что фильтр - маска слишком сильно вдавливалась в лицо, притягиваясь сильнее при каждом следующем вдохе. Ей богу, в скафандре с заплечным запасом кислорода и в герметичном шлеме приятней работать, чем с плёночной биофильтрацией идущей в комплекте к лёгкому костюму. Воздух Каннака, который хотя и был близок к кислородной смеси, проходилось прогонять через очистительную дыхательную маску. Запах был весьма специфичен, сродни сладкому вкусу эфира и горечи неясно определяемых медикаментов. Развернувшись я направился к люку машины. Загерметизировав за собой вход я прошёл в узкую кабину и опустился в одно из кресел пилота. Снял шлем и с облегчением расстегнул удерживающие маску замки. Стоило провести кондиционирование флаинга, чтоб избавится от специфического запаха местной атмосферы. Вот к чему приводит потворство своим собственным праздности и лени : придётся весь обратный полёт провести задыхаясь в азотной смеси словно асматик. Я потёр немного вспотевшее лицо и потянулся к соседнему креслу, где за облезлой сферой гермака должна была лежать бутылка с остатками воды. Долгожданная жидкость освежила раздражённое горло. Но наступающая всё более и более задышка заставила вновь приложить маску.
Вслед за утолением жажды пришло ощущение лёгкого голода. Я приподнял глаза и посмотрел на таймер - после вылета с Фор - лагеря прошло более четырёх часов, а перед отлётом мне пришлось выпить пару чашек сублимированного кофе, так как натуральный воспрещался медицинской комиссией, и равное ему количество бутербродов с синтезированными ветчиной и сыром. О чём можно было ещё говорить - давно наступило уже время даже не завтрака, но обеда. Пора было отправляться домой.
Рядом с зелёным циферблатом приборная панель высвечивала обязательный у поисковиков таймер времени до окончания миссии : порядком более ста часов. А если быть точным, то 106.
- Координатор, проведи частичную дезодорацию и обнови атмосферу, - приказал я корду флаинга. Мне не хотелось как - то по особому его именовать, чем часто у нас развлекались новички, хватало простого и официального обращения. А имена нужны только тогда, когда есть кто - то не просто знакомый, а достаточно близкий тебе. И не особо важно, кто же это на самом деле, человек, животное или обычный кибер. Главное в том, что для тебя значимо то существо, которое с понятной только тебе привязанностью и теплотой откликается на твой голос. И при этом неплохо понимает тебя. - И выходи на курс возвращения на базу.
- Есть! - коротко отозвался компьютер металлическим голосом.
Я с усталостью растянулся в удобном кресле пытаясь всем телом вжаться в него. Да уж, пилотские ложементы на подобных машинах как эта, не отличались особым комфортом, предназначенные основной своей функцией обеспечить достойное условие для драйвера контролирующего флаинг и производящего полёт. "Манта" ведь была атмосферной машиной и предназначалась больше для облётов, чем для десантирования. О том свидетельствовала и форма фюзеляжа. Но, как ни парадоксально, флаинг невзлюбили работники отдела Исследования и разведки. А уж экспедиционным пилотам он и подавно не пришёлся по душе. К тому же, они начали и морально устаревать. Вот Космофлот и решил весь парк, ставших мало востребованными, аэролётов с претензией на космотехничность передать УВП (Управление Внеземных поселений) на базы и терминалы, ну и, конечно же, Поисковой службе. Выбирать в подобном случае не приходилось.
Поисковая служба, или просто, Контора, как её именовали сами работники, ревностно следовала своей весьма специфичной конъюнктуре : всегда оставаться отстранённой от явной заинтересованности социальных институтов в освоении Пространства, опираясь на объективность и непредвзятость. Но так происходило только лишь за редким исключением, ведь Совету, Космофлоту, да и вообще, человечеству необходимы были не принципы, пускай и прописанные и чётко выверенные, а эффективные результаты. Именно они заставляли администрацию Службы действовать односложно и радикально. Специальность поисковика после преобразований стала приобретать нездоровый оттенок, более переходя в специфику для индивидуалов - одиночек, что полностью противоречило правилам разведочных вылазок в Пространстве. Никогда в Дальразведке и в экспедиционных рейдах небыло подобного курьёза - не просто разрешать запрещённое безопасностью, а возводить в ранг главного из правил. Многие начали покидать Службу, и в основном те, кто прослужил уже достаточный срок, видя в подобных действиях глупость и меркантильность в погоне выслужиться. Ветераны уходили оставляя огромную брешь в кадровой схеме. А новички нарабатывая опыт как правило пропадали безвести или гибли в совершенно банальных и стандартных ситуациях в экспедиционных рейдах. Те же кто возвращался с очередного третьего, четвёртого ли задания, отсиживались недолго и по собственной инициативе уходили в иные подразделения Флота. Кто - то, лишь за редким исключением, стремился в десантные отряды Разведки, остальные искали спокойной размеренности у транспортников и на бортах различных "линеек". А кому везло меньше, или наступала пора семейного гнездования, то годилась работа и терминального диспетчера. Отобранные жестокой действительностью профессии единицы, которые остались в Конторе, вначале венчали себя короной из собственного высокомерия, подёрнутого пылью необоснованного самомнения и мизерного опыта. Затем свыкаясь с рутиной и спецификой отводили в сожалении глаза. Ведь груз ответственности налагаемый Службой был чересчур непосилен для отдельно взятого человека. Все громогласные лозунги их ремесла сводились к одному лаконичному императиву звучащему уж слишком надуманно : "Максимум фактов, минимум - решения!". Поисковики же с сожалением ухмылялись, с горечью сарказма переиначивая меж собой "громкий" призыв : "Минимум результатов, максимум ответственности!". И это, как ни печально, соответствовало истине, действительность которой была угрожающей. Ведь особо не стоило и предполагать о тех сложностях и перипетиях профессии, которые возникали во время очередного задания, когда совершенно один человек, в особых, и отнюдь не привлекательных условиях чужой планеты пытается решить многоуровневую задачу со множеством главных и второстепенных данных. И при всей сложности ещё и нести полный груз ответственность за все свои предполагаемые промахи. А они были естественны и неизбежны. Уходили многие, с сожалением, обидой, и даже более - с разочарованием, основанным на смутных чувствах имя которым отчуждённость и равнодушие. Оставшиеся создавали стойкие пары, скорее спасаясь подобный образом и оставаясь подольше в работе, чтоб в перспективе пробиться по служебной лестнице космофлотской иерархии.
Звук включившихся двигателей стартовой тяги вывел меня из задумчивости. Машина приподняла нос дифферентом в пятнадцать градусов для более быстрого взлёта. Сзади тут же раздался металлический скрежет заставивший меня в волнении озадачено повернуть голову. Я ведь прекрасно понимал, что ничего не увижу. Скорее всего корд флаинга немного перестарался и помял не до конца убранные закрылки задев ими поверхность. Чёрт его дери, придётся ещё и этим заниматься!
"Манта" закачавшись из стороны в сторону и сделав короткий разбег ступоходами, оторвалась от поверхности и плавно начала набирать высоту. Нарастающий свист маршевых моторов становился стабильным и ровным уже не закладывая уши повышенными тонами. Буквально через несколько минут Компьютер - координатор устранил тангаж и вывел флаинг на прямой курс к лагерю. Я не стал брать пилотирование на себя, корд прекрасно запомнил маршрут и целенаправленно чётко вёл машину. Мне же сейчас совершенно ничего не хотелось делать, кроме одного назойливого и упрямого желания обиженного ребёнка - лечь спать и вернуть то время, которое у меня забрали на практически напрасную вылазку. Ведь в конечном итоге от этого посещения странного Плато я получал лишнюю, в своей основе, работу, дополнительный объём, совершенно для меня бесполезной, информацию в виде необъяснимых, и скорее всего разовых, фактов. А главное, что беря во внимание все подробности, я попросту мог задержаться на этом проклятом шарике как минимум месяца на два. Один, в полном одиночестве, на целой планете. Такая мысль была странной и смешной одновременно, ведь сейчас была точно такая ситуация. Но здесь весомость всему придавал фактор времени. Ведь когда ты приходишь в ранге гостя, ты остаёшься простым наблюдателем явно понимая, что весьма скоро, а может быть и в любой момент, ты покинешь гостеприимных хозяев. Пусть даже это дикая и не заселённая планета, но наивная мысль шепчет тебе, что это чей - то мир, и в нём может находится ещё кто - то кроме тебя. Оставаясь же на определённые сроки время придаёт тебе особую значимость, где ты себя начинаешь ощущать личностью отделённой от всего человечества на огромной пустой планете. И вот тогда одиночество по - настоящему ошеломляет тебя своим всесилием.
По лицу пробежало свежее прохладное веяние воздуха, кабина начал заполнять нагнетаемый земной воздух убирая духоту и раздражающую азото - аргоновую смесь. Небрежно пробежав взглядом по приборной консоли и удостоверившись, что полёт проходит нормально, я наконец - то откинул маску и прикрыл глаза.
Сейчас, находясь на службе в Конторе более восьми лет я уже не мог ответить для себя однозначно и утвердительно, как когда - то в наивно молодом возрасте, на столько ли важна для меня профессия поисковика. Теперь, отдалившееся прожитыми годами время моей молодости начинало нашёптывать крамольные мысли о тщетности усилий вложенных в работу. И подобное просветление осеняло не только меня, а и многих других, кто сродни мне опускался на затерянные планетки, часто не имеющих даже ,собственно, и названия то. А если же происходили события из ряда вон выходящие и на зондируемой планете поисковик фиксировал деятельность гуманойдной расы, то такая "случайность" относилась к особого рода исключению. ВС своими директивами, основанными на ксенофобности и высокомерии, обрекал неизвестный до селе биологический вид аборигенов, весь этнос, культуру и уникальность мирообитания на стерильный карантин на весьма долгие периоды. И оправдывалось всё это рассуждениями о невмешательстве в развитие вида, его уникальности и свободой воли. На самом деле, за всеми подобными лозунгами стояла обычная прагматичность. Наша цивилизация словно в надуманной гонке спешит занять как можно большее пространство в Галактике, боясь просто не успеть. И никому из нас неясно, с кем же соревнуется человечество, ведь обозримых и достойных конкурентов мы так до сих пор и не повстречали. Покинув пенаты своей планеты и начав шествие по просторам Большого космоса мы ведём себя подобно вирусам попавшим в питательную среду здорового организма. Земля ещё кое - как свыклась с нами. Чем же ответить Галактика? Ведь с той меркой прокрустова ложа с которой мы осваивали Систему совершенно неэффективно познавать звёзды.
В своё время в Поисковую службу меня привели отчаянные амбиции и юношеский эгоцентризм. Теперь же стена заблуждений, возведённая тогда из простодушности и жажды к Дальнему Внеземелью, постепенно рассыпалась под ударами неизбежных реалий специфики самой работы . И с каждым годом ощущение этого росло всё более. Ведь в поисковики шли не ради профессиональной динамики подчёркивающейся нудным процессом сбора информации и скучностью анализирования полученных данных, не из - за розовых мечтаний о космических далях, а только лишь от собственного безрассудства основанного на сомнениях в самом себе, совершенно естественном для молодости с её малым опытом. Я же мало чем отличался от того большого количества парней, которые с первоначальным восторгом вступали в рекруты Службы, кичились своей новоявленной космофлотской элитарностью и бахвальствовались друг перед другом получением первых виз на вылет в отдалённые районы Пространства. Совершенного пустого балагурства при коротких встречах было вполне достаточно. Но с каждым следующим разом многие из нас старались избегать их ограничиваясь банальными и короткими вопросами звучащие вместо простых приветствий скорее колкими банальностями, типа, "ну, как дела?", "успешно слетал?" или "как Вердикт?". Теперь же сама работа создавала из нас действительных хладнокровных скептиков наполненных страхом совершать ошибки.
Отрезвление приходило болезненно. Оставаясь в Конторе на год, и ещё на один, и ещё на следующий, к тебе приходило понимание того, что поисковики совсем небыли авангардом Флота. Находясь в затерянном и совершенно неисследованном тылу человеческого ареала Галактики мы торопливо систематизировали всё, что оставляла позади себя Дальразведка с её десантами и зондажно - спутниковым мусором, кропотливо пытаясь отделить целесообразное от сверхценного. Что необходимого представлял из себя очередной мирок провинциальной области, чем мог похвастать : бериллиевые копи, дейтериевые залежи ли, или зелёно - голубые просторы так привычные и притягательные для людей, но с весьма агрессивной биосферой? За многими вопросами постепенно у тебя начинал возникать комплекс осмотрительности, когда обязанность чёткого исполнения перестаёт быть фанатичным сталкиваясь с моральностью твоих выводов. Стоило ли поисковику ставя перед собой подобные вопросы усложнять их ещё и определёнными нравственными окрасками. От них несло, как повторялось начальство Конторы, "незрелым гуманизмом наносящим вред не только профессии, но и самому работнику дисквалифицируя его!"
Явно ощутимый крен вправо вынудил меня раскрыть глаза и оставаться бодрствующем состоянии. Воззрившись на курсовую систему, я с усилием сгоняя последние остатки полудрёмы заметил небольшие погрешности.
- Координатор! В чём проблема, почему изменёно направление полёта?
- Проведена вынужденная коррекция векторного направления. В юго - западном направлении наблюдается движение грозового фронта в одинадцать баллов. Если продолжить движение с прежней скоростью, то вы окажетесь на месте во время максимального выпадения осадков проходящего шторма. Мной же выбрана оптимальная траектория и технические данные полёта.
- Ладно, - буркнул я соглашаясь, не стараясь сейчас бесполезно спорить с примитивным кордом флаинга. Таким автоматам тяжело что - то доказать без железных доводов и аргументов записанных в инструкциях. - Делай как ты считаешь верным. Только доставь нас с тобой на базу до начала ливня.
Для меня, однако, было странным нечто иное : откуда мог взяться дождевой циклон на Каннаке с его малокислородной атмосферой и совершенно не плотным облачным покровом? Да и при отлёте со злосчастного Плато видимость и погода были весьма солнечна и приемлема. Ни о каком циклоне и вида даже небыло.
- Принято.
Ох уж мне этот голосок! Сродни противному скрежетанию Помощника в кубриках на транспортах внутрисистемных линий.
- Время оставшееся до финиша? - я немного сменил позу, чтоб было удобней сидеть.
- Пятьдесят две минуты.
- Тогда разбудишь меня при подлёте к лагерю. Минуты за три, чтоб я смог полностью прийти в себя. Только не голоси на весь флаинг. Включишь что - то нейтральное...
- Конкретизируйте?!
- Простой музыкальный фон, что - то из классики. Примером, "Менуэт" Моцарта.
В вопросах музыки я был совершеннейшим профаном оперируя лишь слышимыми где - то и когда - то названиями. И что в действительности представляет из себя подобное музыкальное произведения не имел ни малейшего понятия.
- В памяти есть и другие сочинения этого композитора.
- Не усложняй, не стоит. - Меня откровенно удивило, что флаинг - технику такого низкого класса как "Манта" оснастили блоком памяти наполненным музыкальной древностью. - Остановимся на Моцарте.
- Принято!
- Хмм, - я с сожалением сжал губы и помотал головой. Жаль было тратить оставшееся время на работу с модулятором речи. Всё равно флаинг придётся сдавать по описи, так пусть ломает голову над этим кто - то другой. Стоило только, как памятку, прицепить где - то на видном месте лист напоминалки или оставить видео с пожеланием. А там - пусть решают сами, есть ли насущная необходимость что - то менять на дряхлеющем аппарате.
Закрыв глаза и уткнувшись левым ухом о подголовник я попытался заснуть. Машину, пока не делала лишних движений в виде крутых поворотов, оставаясь на прямом курсе, что давало возможность спокойно отдохнуть не занимая голову проблемными размышлениями, которые понадобятся потом, уже на базе. Кроме же сна сейчас желалось только одного - хорошего обеда, так как я не удосужился захватить с собой объёмный пак завтрака, перебившись кофе ещё в лагере надеясь на скорую вылазку.
В наступающем спокойствии мысли начинали роиться принося с собой отзвуки памяти давно забытых чувств и эмоций. Блёклые картинки проявлялись странными несуразностями и глупостями давно уже забытыми и отпущенными. И лишь при воспоминании о них заставлявшими тебя смущаться до красноты.
Вновь напоминать себе причины приведшие меня в поисковики я не имел желания. У каждого они свои, каждый хранит их как особую реликвию, вначале считая их святынями, потом лишь чураясь словно дряхлой раки с истлевшими костями. Ведь все мы внутри себя лелеем и поклоняемся памятнику собственного тщеславия воображая своё величие. На самом деле наши достижения отточено ясно показывают действительную суть - мы не более лучше, чем все остальные.
И теперь, оглядываясь в тогда, когда я, простодушным пареньком, пришёл в Службу, мне стоит сознаться, хотя бы только себе, честно и откровенно, что я совершил ошибку.
...Жизнь нёсшаяся под откос после смерти родителей оставляла мне единственную зацепку, самую основную, как я тогда думал, в судьбе любого человека способного любить. И я любил, сильно, беззаветно, отчаянно забывая всё то, что было и происходило вокруг. Для меня всем миром была только Она, и никого больше.
Но многие идиллические истории заканчиваются всегда просто и заурядно, к большому сожалению. Она ушла, просто - ушла, спустя несколько лет наших пылких встреч. Нужны ли были причины и объяснения произошедшему? Только сейчас я могу сказать об этом - наверное, нет. Простая история двух влюблённых основанная на гормональной привязанности, тривиальная и обычная.
Но именно неприятия в тот момент происходящего изменило мою жизнь ввергнув её в неописуемый поворот судьбы. Сейчас же, спустя столько лет, образ Её расплывался и только как - то странно выглядел во сне.
Странно знакомый шум разбудил меня. Я открыл глаза сонно осматривая приборную консоль и совершенно тёмный смотровой экран. Всё быстро стало понятным. За бортом шёл дождь, с неимоверной силой низвергаясь и хлопая, отнюдь не каплями, а целым потоком, по покрытию фюзеляжа. Таймер же спокойно высвечивал зелёным остаточное время до посадки : в запасе было ещё около пяти минут...