Конечно, я заметила его заминку и мне показалось, что это как-то связано с гнездом Владислава. Данное словосочетание всё больше беспокоило меня, да и Мирон держался так, будто мы знакомы. Чует моё сердце, это неспроста. Чем дольше я смотрю на него, тем больше кажется, что мы действительно знакомы. При общении с совершенно незнакомым человеком возникает чувство некоторой первоначальной неловкости, а с ним этого нет. И ещё одно, парень сам признался, что участвовал в моём похищении, а у меня нет настороженности в его отношении. Более того мне кажется, что он - друг, что уже ни в какие ворота не лезет.
- Какова твоя роль в моём похищении? Я не видела тебя среди остальных, - спросила я, не спуская глаз со странного сепаратиста. Он говорил о своих подельниках так, как говорят о посторонних людях.
- Я руководил операцией, - заявил Мирон, причём без малейших угрызений совести на физиономии.
Вот гад, чуть не угробил меня, а теперь сидит себе и спокойно ест у меня за столом. Я выхватила у него стакан.
- Всё! Вали в свою клетку, меня уже тошнит от твоего запаха.
Мирон умудрился покраснеть и с непонимающим видом захлопал глазами.
- Мари, я чем-то обидел тебя?
Он ещё спрашивает!
- А то! Твои придурки проломили мне череп и это чудо, что я осталась жива.
- Прости! - воскликнул белобрысый дурень, чуть не плача. - Поверь, я бы никогда не причинил тебе вреда! Если бы я знал, что Лукас войдёт в группу захвата, я бы эту сволочь загодя убил!
Лукас? Знакомое имечко. В мозгах снова что-то забрезжило, кажется, ещё немного и я вспомню... Но нет, гадостный привкус остался, а ясности не прибавилось.
Зато с Мироном всё ясно. Этот дурак по уши влюблён в меня и это не любовь на расстоянии. Изображение может понравиться, но любят конкретного человека. Значит, мы всё же встречались. Тогда вопрос, почему я не помню его?
- Чего ты хотел добиться моим похищением? Переговоров с моим отцом?
- Нет! Зачем мне это? Я хотел освободить тебя из лап Старейшего! Мари, он же сумасшедший. Беги от него пока не поздно!
Тоже мне, спасатель нашёлся! Сначала спаси себя сам, затем советуй. Борясь с усиливающейся головной болью, я глотнула кофе.
- Уже поздно.
- Вот именно, - подтвердил Ник, вошедший в столовую.
Он направился к автоповару и налил в стакан какой-то эрейской дряни. Всё же нужно будет набраться терпения и выучить названия блюд и напитков. Чёрт бы побрал вкусовые изыски давно почившей цивилизации. Нет, чтобы вместе с ней кануть в Лету... Боже! Как болит голова, аж искры из глаз.
- Вы тут побеседуйте за жизнь, а я пойду...
- Алин! - предупреждающе сказал Ник.
Пропади он пропадом! Нашёл, когда строить меня. Я же вот-вот в обморок грохнусь... Ладно, проще попросить прощения, чем препираться с ним, да и ещё с риском заработать критой по спине. Я привычно опустилась на колени и только тут вспомнила, что мы не одни.
Думаю, мне никогда не забыть потрясение Мирона, даже на смертном одре. На его лице были написаны такая боль и отчаяние, что мне самой поплохело. Господи! Неужели я выгляжу настолько жалкой в его глазах? Видимо, да - судя по тому, что он набросился на Ника, норовя вцепиться ему в горло.
![[]](/img/b/borisowa_s_a/00140/ws-lps5.jpg)