К удивлению Ладожского, от их имени выступил не старик с благообразным лицом, а молодой мужчина лет тридцати на вид. Поклонившись Нику, он выпрямился и в его глазах блеснуло острое любопытство.
- Господин, смерть нам не страшна, но мы будем признательны, если вы повремените с казнью и дадите нам попрощаться с родными, - сказал он на хорошем английском.
Ладожскому показалось знакомым лицо монаха.
- Господин Ма Вей? - спросил он, вспомнив имя молодого астрофизика, и кивнул, не дожидаясь ответа. - Точно! Это тот самый талантливый дурак, что за раскрытие очередного тёмного секрета Вселенной получил Нобелевскую премию по физике, а затем пустился во все тяжкие, за что поплатился жизнями жены и сына, - сказал он, адресуясь к Нику.
Возмущённый его циничным высказыванием китайский учёный шагнул было к ним, но усилием воли взял себя в руки.
- Да, вы правы. Я заплатил за свою ошибку жизнями тех, кто был мне дороже всех, - сказал он смиренным тоном. На последних словах его голос дрогнул, и он опустил глаза, перебирая бусины тренгвы , связанные воедино чёрной кистью .
- И поделом тебе! Сел пьяным за руль, будь готов отвечать за последствия.
Ник поднял руку, призывая Ладожского к молчанию, а затем взял планшет и протянул его Ма Вею.
- Хуже другое, ты ошибся в элементарных расчётах, что не делает тебе чести как учёному. Вот правильное решение.
Китайский учёный помедлил, а затем взял планшет и впился глазами в строчки математических формул. Спустя время на его лице проступило отчаяние и он, не отрываясь от экрана, заметался по тесной камере.
- Не может быть! - вскричал он и по привычке попытался вцепиться в сбритые волосы. - Господи, какой же я идиот! Где только были мои глаза? Это же элементарно!
- Вот именно, - холодно уронил Ник.
Повинуясь его взгляду, Ладожский забрал планшет у китайца, и тот упал на колени.
- Господин, не гневайтесь! Дайте мне ещё одну возможность, и я сделаю всё, что в моих силах!
- Зачем? Собираешься продолжить свои исследования? Так они не имеют смысла, поскольку построены на ложных предпосылках.
- Я это понял, - поник Ма Вей. - Судя по тому материалу, что я только что видел, и тому, что добыл Ли Вейдж, вы далеко ушли. Намного дальше, чем земная наука.
- Этот самовлюблённый идиот думает, что мы пришельцы, - усмехнулся Ладожский и китаец смерил его острым взглядом.
- А разве это не так?.. Вы не похожи на обычных людей, - сказал он, не дождавшись ответа.
Ник тем временем закончил мысленный разговор с Палевским и снова обратил свой взор к Ладожскому.
- Подожди, я должен поговорить с Ли Вейджем, - сказал он и исчез за дверью.
- Скажите, нас убьют? - нерешительно проговорил Ма Вей.
- Думаю, да, - лаконично ответил Ладожский, стараясь не поддаваться жалости.
Ма Вей ему импонировал. Несмотря на высокомерие и махровый эгоизм (китаец был выходцем из очень богатой семьи), он был честен и искренне раскаивался в совершённом убийстве. К тому же они были ровесниками, и Иван невольно ставил себя на его место. "Как говорится, от тюрьмы и сумы не зарекайся", - вздохнул он, припомнив, что из-за недружественной интервенции на фондовых биржах корпорация семьи Ма находится на пороге разорения.
- Что ж, значит так тому и быть, - потеряно улыбнулся Ма Вей, по-прежнему стоящий на коленях. Он закрыл глаза и его губы зашевелились в беззвучной молитве.
![[]](/img/b/borisowa_s_a/00101/ws-lps5.jpg)