Придя в себя Штейн обнаружил, что Тамара сидит на полу и смотрит на него расширенными от ужаса глазами. Рай Реотан успел содрать с неё халат и он, несмотря на сложную ситуацию, бросил на неё заинтересованный взгляд. Вопреки ожиданиям, увиденное ему понравилось. Тамара похудела, но пропорции тела остались те же - полногрудая, широкобёдрая, с тонкой талией и щиколотками она вызывала у него куда больше желания, чем худосочные вампирки.
"Ну, чего застыл? Если нравится, возьми её, а потом убей", - посоветовал прославленный король-садист.
Взгляд Штейна скользнул по белому кружевному белью, эффектно оттеняющему смуглую кожу, и, зацепившись за кровавые пятна на нём, прошёлся по разбитым губам Тамары, отметинам клыков на её шее и неестественно подвёрнутой ноге. "Вот скотина!" - охваченный бессильной яростью, он скрипнул зубами.
- Только не бойся, хорошо? - попросил он и сделал шаг в направлении Тамары.
Но она вскрикнула и раненой птицей попятилась от него.
Чтобы не длить её мучения, Штейн рывком миновал разделяющее их расстояние и от его ладони отделилось облако симбионтов. Когда его посланцы выполнили свою лечебную миссию и вернулись к нему, он рискнул обнять Тамару.
- Спокойно, девочка! Это было недоразумение. Больше я не трону тебя, - успокоительно пробормотал он, чувствуя, как она дрожит.
Тамара подняла на него глаза.
- Томас, что с тобой? Такое чувство, что это был не ты, а кто-то другой. У тебя шиз... раздвоение личности?
- Можно и так сказать. С некоторых пор ко мне прицепилось одно паршивое привидение и усиленно портит мне жизнь. Так что в следующий раз, как только увидишь, что я сам не свой, сразу же удирай. Хорошо?
- Хорошо, - всхлипнула Тамара. - Так и знала, что с вами, вампирами, что-то не так, - сказала она, выдавив из себя улыбку.
- Ну ты же умница, даже Палевский это признаёт, - сказал Штейн и ласково отстранил её от себя. - Я пойду, если ты в порядке.
- Нет! - Тамара прижалась к нему. - Побудь со мной ещё немного.
Штейн с удивлением посмотрел на неё.
- Не боишься? На твоём месте я бы драпал от меня во все лопатки, ведь я только что покалечил тебя.
- Забыл? У меня за плечами многолетняя закалка к побоям, а тут я даже особо испугаться не успела, как всё уже закончилось, - заявила Тамара с полным самообладанием и Штейн, поколебавшись, склонился к её губам. И хотя страсть ударила ему в голову, он был начеку и не на мгновение не забывал, что имеет дело с хрупкой человеческой плотью.
***
Когда Штейн летел обратно, рай Реотан снова дал о себе знать.
- Не думал, что доживу до такого позора, - сказал он скорбным тоном. - Эй, треклятый мальчишка, чего молчишь? Я с тобой разговариваю. Какого крейда ты прицепился к этой жалкой рабыне? Понимаю, была бы красавица, но ведь ни кожи, ни рожи. Ума не приложу, как эта уродина могла тебе понравиться.
- Не наговаривай, Тамара не уродина, - отозвался Штейн. - Конечно, с теми бабами, что были у меня, ей не сравниться, зато какая фигура, просто класс!
- Балбес! - проворчал рай Реотан. - А ничего, что эта ушлая девка солгала тебе? Ведь Кравчинский ходок не по малолеткам, а по Венерам с пышными формами. Наверняка она переспала с ним.
- Ну и что? У деловых баб вагина - рабочий инструмент. При засилье мужиков им одним умом не пробиться, - хладнокровно парировал Штейн. - И вообще, отстань от меня. Подумаешь, переспали разок. Она не первая, она не последняя.
- Будь это так, я бы не поднимал бучу. Томас, убей её, пока не поздно. Ведь она даже не скрывает, что готова выдать вас человечеству. Твоя девка из идейных, и она враг, что при её уме и напористости уже опасно. А тут ещё ты дал слабину и позволил взять себя за яйца. Пойми, такие, как она, идут до конца, их ничто не остановит. На первый взгляд она податлива, но это обманка, за её спокойствием и долготерпением кроется железный характер.
У Штейна испортилось настроение.
- Сам знаю, но она мне нравится.
"Причём настолько, что плевать я хотел, что Тамара человек. И вообще, чтобы я и не справился с бабой? Такому не бывать. Пусть только попробует выкинуть фортель, скручу в такой бараний рог, что мало не покажется", - подумал он, впрочем, понимая, что от такого собеседника, как рай Реотан, ему не спрятать свои мысли.
- Дурак! Это тебе не твои дрессированные вампирки, готовые на всё ради тебя. У этой дикарки свои понятия о жизни, ты её не приручишь. Уже одно то, что её не сломили годы унижений и издевательств, говорит о многом. Однажды, когда ты не ждёшь, она обязательно нанесёт удар.
Штейн признавал правоту древнего интригана, но что-то не позволяло ему принять разумные доводы его и Палевского и поступить как должно.
- Слушай, не мог бы ты заткнуться? Уже болит голова от твоих поучений, - не выдержал он.
- Ну так радуйся, что есть чему болеть. Мужу твоей человечишки она уже не доставляет никаких хлопот, - поддел его рай Реотан, но тем не менее выполнил его просьбу.
В голове Штейна воцарились благословенная тишина и согласие, правда, ненадолго. Перед ним то и дело возникало лицо Тамары, светящееся любовью, и тогда у него возникало тягостное чувство, от которого ему хотелось по-волчьи взвыть. Сердце говорило, что именно она та единственная, что нужна ему, но судьба распорядилась так, что он не мог её взять даже в любовницы. Во время их спонтанного секса он всё же не удержался и вонзил клыки в шею Тамары и, хотя она не показала виду, он ощутил, как она вмиг одеревенела и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы она забыла о своём испуге и вновь доверилась ему.
Отринув личное, он уже как глава СБ проработал линии поведения с Тамарой и пришёл к выводу, что самое лучшее в данных обстоятельствах - это чисто деловые отношения.
"Чёртовы бабы! Одна морока с вами", - тоскливо подумал Штейн, представив, каково ему придётся, когда он не сможет даже прикоснуться к ней.
Тем не менее дело было превыше всего, и он по прибытию в штаб Объединённых кланов доложил Палевскому о результатах своей поездки, после чего тот вызвал Ника. Втроём они обдумали, стоит ли передавать людям часть своих технологических секретов. Штейн и Ник взяли на себя роль адвокатов дьявола и были против, Палевский выступил в роли их оппонента. Рассмотрев вопрос со всех сторон, они пришли к выводу, что на фоне приобретаемой выгоды потери не столь уж критичны. "За оставшееся до отлёта время человечество всё равно не сумеет нас догнать", - сказал Ник, на том они и порешили.