Борисова Дарья Сергеевна : другие произведения.

Таминалия (временное название)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Проба пера. Решила попробовать после подростковых стишков написать что-то серьезное. Девочка, невероятным образом оказавшаяся на Земле, вдруг узнает, что она родом из другого мира, что в ней вообще течет кровь богов, что у нее по пунктам расписана судьба... Последнее обновление 5/5/14
  Она.
  И снова этот город, это кафе, это кофе. Вкус кофе остался неизменным, хотя прошло уже более пятнадцати лет с тех пор, когда я была тут последний раз. Правда, недорогое студенческое кафе стало солидным рестораном. А Москва изменилась очень сильно, ее словно захватила вездесущая реклама и бесконечная суета. А может, я давно не жила в большом городе. Еще тут поселилась ее высочество Конкуренция, именно с большой буквы. Пошел уже третий месяц, как я приехала сюда, но до сих пор не нашла работу. Пятнадцать лет назад переводчик моего уровня был бы нарасхват. Сейчас же царит безграмотность народа. Кто в нынешнее время может похвастаться знанием семи языков на хорошем разговорном уровне? Тем более, что на четырех я говорю, как на родном. Все предполагаемые работодатели только удивляются, но не более. А деньги у меня заканчиваются, через месяц я уже не смогу позволить себе чашечку любимого капучино в этом заведении. Как ни странно, особых переживаний по этому поводу у меня не возникает. Больше волнует моя дальнейшая судьба как человека в этом мире, в этом обществе, в этом городе, таком знакомом, но в то же время совершенно чужом для меня. Поспешно покинув другую страну, я не думала, что так скучаю именно по этому городу, по этой стране, по звукам родного языка. Хотя может он и не родной мне, но детство мое прошло тут. Отсюда я впервые и убежала, когда поняла, что со мной что-то не так, что мой возраст и внешний вид совершенно не соответствуют друг другу. В двадцать я выглядела едва ли старше двенадцати, а в тридцать меня все еще принимали за школьницу. Знакомые и соседи начинали коситься, врачи недоумевали, разводили руками. Тогда-то мной и заинтересовались ученые. Уж слишком необычно это было для того времени. А мне повезло, что я не выскочила замуж и не завела детей, иначе убежать мне было бы намного сложнее. Мне совершенно не улыбалось становиться подопытным кроликом.
  Сейчас я выгляжу на двадцать 'с хвостиком', несмотря на то, что так уже вполне могли бы выглядеть мои внуки, если не правнуки. Мне хочется свою семью, хочется покоя, хочется обрести дом. Я честно пыталась, и ни один раз. Но видеть, как близкий тебе человек начинает меняться, попросту говоря, стареть, а я все такая же, как когда мы встретились, невыносимо тяжко. Первый раз я тянула до последнего, мы прожили вместе больше десяти лет, ему хотелось брака, детей, а я... Мне не хватило смелости рассказать о себе всю правду до конца, я просто убежала, когда он поставил меня перед выбором. Снова убежала. Несколько лет я страдала и переживала этот разрыв. Спасла меня Япония со своими столь непривычными мне культурой и менталитетом. Я все это пережила, переосмыслила, рискнула вернуться в Россию, но тут снова встретила человека, который вдруг стал мне дорог. В этот раз я знала, что все это лишь на время, не навсегда. Была готова. Но, когда поняла, что снова пора бежать, боль была ничуть не меньше, чем в первый раз. Словно частичку себя приходилось вырывать с корнем и оставлять там, с ним.
  Потом появились сны. Странно, но до этого момента я абсолютно не помню, чтобы мне когда-либо что-то снилось. А тут сон-сказка с прекрасным принцем, что обещает всегда быть со мной. Самый первый сон невозможно забыть. Я попала толи в замок, толи в крепость, где меня встретил ОН. Рассказал все обо мне, что я так долго прятала от всего мира, он меня ПОНЯЛ. Я несколько дней проплакала после этого сна, настолько сильным было впечатление. С тех пор я часто вижу его во сне. Только жаль, что совсем не помню его внешность, когда просыпаюсь, было бы очень приятно представлять себе его и днем, когда я просто думаю о нем. Он всегда поддерживает меня, рассказывает что-нибудь интересное, советует, чем я могла бы заниматься. Именно он сподвигнул меня на изучение языков, заинтересовал музыкой, научил видеть что-то еще, кроме своих бесконечных побегов, как только кто-то начнет что-то подозревать. Он обещал, что когда-нибудь мы встретимся наяву. И я ему верю.
  Три года назад я познакомилась с Джереми. И чуть больше двух месяцев назад я от него сбежала. Сначала, когда отношения перешли за рамки дружеских, я очень боялась, что мой 'принц из снов', обидится. Но нет, он все снова прекрасно понял, ведь так же, как и я, знал, что все это лишь на время. Я была счастлива с Джереми, хотя не уверена, что любила его, с ним просто было весело и легко. А потом появилась его мать, которая решила упорядочить жизнь своего чада. В день, когда он сделал мне предложение, я и сбежала. Не сказав ни слова, не попрощавшись, оставив там все, что у меня было. Хорошо, что свой 'резервный' счет я по привычке регулярно пополняла, хотя не думала, что в этот раз все закончится так быстро. Иначе не сидеть бы мне сейчас тут и не пить этот восхитительный кофе.
  Иногда я думаю, что, встреть я свою настоящую Любовь, я бы отбросила все условности и просто была бы с любимым до конца, наплевав на все. А может, я уже 'встретила' свою Любовь? Может, это мой принц из снов? И может, послужил толчком к побегу от Джереми не замаячивший на горизонте брак, а мой последний сон, когда он сказал, что 'осталось не так много времени до нашей встречи'? Мне ничего не остается, кроме как ждать его.
  Кофе кончается, надо выходить в дождь, а до метро далеко, и я без зонта.
  
  Он.
  Дождь. Не люблю дождь. Особенно, когда на мне тонкая рубашка, и дует холодный пронизывающий ветер. Совершенно вылетело из головы, что в обед здесь невозможно припарковаться, вот и пришлось оставить машину в ближайшем дворе и идти до ресторана пешком. День не задался с самого утра, точнее даже еще с ночи, когда меня вызвонил брат и, ссылаясь на свой насморк, попросил срочно приехать и помочь. Из его лаборатории сбежал опытный образец в виде забавной шустрой кошки размером с крупную собаку. Полночи бегал за ней по лесу, пока у той не 'кончились батарейки'. И лучше бы, вместо 'спасибо' в виде пухлого конверта, они меня завтраком накормили. Потом очередь на заправке, привычная московская пробка. И под конец пошел дождь. Но больше дождя я не люблю голод. Поэтому, подходя к любимому ресторанчику, я чувствую, как настроение стремительно ползет вверх.
  Тяну на себя ручку двери, делаю шаг... и словно врезаюсь в невидимую стену ледяной воды, словно выныриваю с большой глубины, так, что дух захватило. На меня обрушился просто невозможный аромат, такой сильный и влекущий, что я запнулся и, если бы не звериная ловкость, кувырком бы полетел. Не сразу получилось выдохнуть и собрать мысли в кучу. Пока я приходил в себя, мое тело решительно направилось в ту сторону, откуда и распространялся этот восхитительный запах. Аромат переливался тысячами оттенков: цветущие ландыши, нежные подснежники, терпкие гиацинты, крепкий кофе, молочный шоколад, кожа, коллекционные вина, множество фруктов. Нет. Не тысячи. Миллионы оттенков ароматов всего, что я знаю и не знаю. И ноги сами несут меня туда. Фокусирую взгляд и вижу девушку. До ее столика остается всего пара шагов, но я через силу останавливаюсь и сажусь за соседний с ней столик. Оглядываюсь. Она неплохо выбрала место, хороший обзор и внутри помещения, и снаружи, вокруг входа и всю близлежащую территорию, и выход недалеко. Необычный выбор для молодой девушки. Она же лишь бросила короткий взгляд в мою сторону и снова задумчиво уставилась в окно. Мня это несколько кольнуло, я привык к постоянному вниманию противоположного пола к своей персоне. Подбежала официантка, та самая, что не побоялась тогда пойти за мной в мужской туалет. Очень красивая. Обидно, что такие видят во мне лишь мои карманы, хотя те несколько минут были весьма приятны. Но сегодня точно не ее день. Она явно удивлена, что я не на своем обычном месте, но мне совершенно все равно, что она себе там напридумывает. Холодно бросил официантке 'как обычно', на что она поджала губы, но все же выдавила из себя дежурную улыбку и ушла. И я снова начал тонуть в этом волшебном аромате, не думая ни о чем. Но тут из небытия меня вырвал звонок телефона. Брат. Ну что у него еще на этот раз? Разбилась склянка с редкими реактивами? Разбежались из клеток мыши?
  - Что ты там такое увидал, что я чуть не захлебнулся чаем? А теперь мне хочется хвостом вилять и прыгать! Только не говори, что эта какая-то новая тачка! Ты никогда так сильно не 'отражал' эмоции, как сейчас! Делись! Или не мешай работать. - Мы с братом чувствуем сильные эмоции друг друга, как большинство близнецов нашего рода. При желании можем даже передавать несложные мысли-образы, но это требует много энергии и сил, поэтому нам проще пользоваться в этом мире обычным телефоном.
  - Прости, Дин, но я не могу сейчас ничего сказать. Постараюсь сдерживаться, обещаю. А потом все обязательно тебе расскажу. Я не завтракал сегодня, благодаря тебе, а сейчас собираюсь пообедать, - я собирался попрощаться, но он первый, буркнув что-то невразумительное, отключился.
  Вот так всегда, весь настрой мне сбил. Хотя себе врать не стоит, я до сих пор пребываю в непонятной эйфории, и меня безумно завлекает этот пьянящий аромат. Пока не принесли еду, я решил подробнее рассмотреть объект моего внезапного помешательства. Обычная девушка, невысокая, спинка стула несколько выше ее головы, когда она сидит. Глаз не видно, она все еще смотрит в окно. Длинные золотисто-русые волосы собраны в высокий хвост, очень светлая кожа не тронута загаром, будто бы сейчас не конец лета, а ранняя весна. Чуть вздернут маленький носик, в задумчивости покусывает пухлые губки, длинная тонкая шея повязана белым шелковым платком. Простое легкое платье синего цвета облегает хрупкую фигурку, подчеркивает небольшую высокую грудь. Маленькие пальчики держат чашку с кофе. На ней совершенно нет украшений, которыми привычно обвешивают себя девушки ее возраста; ни цепочек, ни колец, ни браслетов. Даже ее маленькие ушки не утяжелены серьгами. Интересно, какая у нее аура? Я напряг зрение и опешил. Никогда не встречал такой ауры. Она явно человек, но вот эта золотистая 'корочка', что обрамляет ее ментальную оболочку, не соответствует людям этого мира. Это странно. Интригующий завораживающий аромат, необычная аура. Мне нестерпимо хочется разгадать загадку этой девушки. Главное - не проболтаться Дину, сначала разобраться самому. А то его исследовательская натура тут же примчится сюда вместе со своим хранилищем в виде моей внешней копии, разве что за исключением глаз, изучать ауру той, которая столь сильно заинтересовала меня.
  Тут принесли мой заказ. И я впервые в этом ресторане ел и не чувствовал вкуса. Я смотрел на нее, наслаждался ее ароматом, и никак не мог придумать повода подойти к ней. Все привычные способы знакомства казались банальными и не подходящими. Хочется сказать что-то такое, чтобы эту задумчивую печаль на ее фарфоровом личике сменила радостная улыбка. Должно быть, она божественно улыбается. Но та лишь уныло смотрит на небо, словно бы просит перестать лить дождь. И вдруг встает, накидывает белый жакетик и собирается уходить. Нет, так не честно, я же еще не придумал, как к ней подойти! Но вот так смотреть, как она просто уйдет туда, в дождь, - это выше моих сил. Она уже вышла из дверей. Оставив нетронутым десерт, я сказал стоявшей неподалеку официантке, что сейчас вернусь и вылетел вслед за той, что так стремительно удалялась, неуклюже обходя лужи своими маленькими ножками в туфельках на невысоком каблучке.
  
  Она.
  Небо льет слезы. И в этих слезах я могу утонуть. Пару часов назад была рада дождю, но сейчас хочется тепла и уюта взамен этой сырости. А мой спасительный сиреневый зонтик остался с большей частью моих вещей где-то там, куда я никогда не вернусь. Надо купить новый зонт. Ну вот, еще и промокли ноги, хоть я и не заболею, а приятного мало.
  - Стой! - мужской голос сзади, оборачиваюсь и...
  'Осталось не так много времени до нашей встречи' - как приговор звучит в голове. Ко мне быстрым шагом приближается очень высокий красивый мужчина. Неужели он? Не может быть! Как мне себя вести? Как реагировать? Что говорить?
  - Ты же замерзнешь под этим ливнем и заболеешь! - его голос обволакивающе бархатистый, с легкой хрипотцой. А какой у него голос в моих снах? Не помню.
  Стою и смотрю на него, забывая дышать, не зная, что сказать. Он подходит, близко-близко, едва не касаясь меня, шумно втягивает носом воздух, словно делая глоток. А я все молчу, не в силах справиться с накатившими эмоциями. Его светло-светло-серые глаза будто проникают в самую душу. Понимаю, что еще немного - я ноги откажутся меня держать, но тут он протягивает ладонь и говорит: 'Пойдем'. Я, словно под гипнозом, вкладываю свою ладошку в его руку. И мы идем обратно в ресторан. Вспоминаю, что это он сидел за соседним столиком. А ведь я совсем не обратила на него внимания, вдруг он обиделся? Как же стыдно, что я не узнала его сразу. И тут меня поразила ужасающая мысль. А если это не ОН? Если просто симпатичный мужчина заметил мокнущую под дождем девушку, пожалел ее и позвал в помещение переждать дождь? Но его взгляд, полуулыбка, что не сходит с губ, словно он знает обо мне что-то особенное, словно действительно видит насквозь. Но вдруг у него такой способ знакомиться с понравившимися девушками? Чушь! Бред! Я со своими вечными побегами из страны в страну скоро точно стану параноиком и буду во всем видеть подвох. Хотя, может моя подозрительность не раз меня и спасла. Что же делать сейчас? Выдернуть руку и бежать? Это будет глупо выглядеть со стороны. Да и еще больше обидит его, если это действительно ОН. Но если я останусь, и это окажется не мой принц, то... То я просто познакомлюсь с красавцем-мужчиной. В этом нет ничего страшного. А если он окажется представителем каких-нибудь служб, что заинтересовались мной? Нет, это уже явно паранойя. Я тут всего пару месяцев, нигде не 'светилась', кроме биржи труда, но там кого только нет.
  Заходим внутрь, он все держит меня за руку, я словно на буксире, вроде и неловко, но в то же время и ... уютно? Подходим к его столику, на котором остались какие-то вазочки и булочки, а рядом стоит официантка с подносом и забавно хмурится. Вот он останавливается и смотрит на меня, а ноги подкашиваются от его взгляда. Короткий, едва заметный кивок на официантку, про которую я, честно говоря, уже забыла, и он отодвигает мне стул:
  - Ты голодна? - он сам сел напротив, а я только покачала головой, не в силах что-либо сказать. - Тогда помоги мне с десертом, я один не справлюсь, - он хитро улыбнулся. - Чем будешь запивать лакомства?
   - К-капуч-чино, - полувыдохнула-полупрохрипела я. Никогда бы не подумала, что одновременно можно заикаться и еле ворочать непослушным языком. Плюс ко всему и еще и горло пересохло. Теперь я окончательно смутилась от звука своего голоса-стона, на что он лишь в очередной раз улыбнулся, словно подбадривая.
   - Мне как всегда, - сказал он официантке, даже не посмотрев в ее сторону. Она обиженно надула губки, гневно зыркнула на меня и, грациозно развернувшись на своих высоких каблучищах, ушла. Я чуть было не хихикнула на эту ее выходку, но в последний момент сдержалась. Мало ли как он это воспримет.
  Мы молча смотрим друг на друга. Я пытаюсь наложить образ из сна на его внешность, представляю его в том замке, где он впервые мне приснился, как он берет меня за руку, как утешает. Тут вспоминается, как он вел за руку меня сюда, на что я невольно улыбаюсь. Он улыбается мне в ответ, чуть наклонив голову набок, смотрит изучающим нежным взглядом, словно тоже ищет во мне знакомые ему черты. Подумать только, глаза леденяще серого цвета излучают столь теплые чувства. Он красив: высокий лоб, широкие мужественные скулы, длинный аристократический нос, тонкие губы, точеный подбородок. Лицо обрамляет копна творчески взлохмаченных волос того русого оттенка, что называют пепельным, но чуточку светлее, словно посеребренные. Плечи же в два раза шире моих, предплечья так вообще в обхвате больше, чем мое бедро, крупные ладони с длинными пальцами. Медленно веду взгляд обратно наверх, к его глазам, и вижу, что он тоже разглядывает мои руки. Я тут же заливаюсь стыдливым румянцем за свои покусанные ногти.
  Внезапно он поднимает на меня глаза, словно забыл что-то очень важное.
  - Имя мое, - пауза, при которой я забыла дышать, - Вартил. - Он выжидательно уставился на меня. Столь необычное имя, действительно это он? Или подыгрывает мое воображение? Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы суметь медленно ответить:
  - Таминалия. - Обычно я всегда представляюсь Таней, чтобы не возникало лишних вопросов, переспрашиваний и насмешек над нелепым именем. Сейчас же я поняла, что он ждал от меня именно мое настоящее имя.
  Его глаза на долю секунды удивленно округлились, словно он узнал что-то страшное. Но он быстро справился с собой, не то, что я, и улыбнулся. Но тут принесли заказ, кофе мне и огромную пиалу с чем-то душисто-пахнущим ему.
   - Чай? - вскинула я брови.
   - Скорее травяной отвар, - он снова улыбнулся. - Мне нравится. А еще тут готовят очень вкусные джемы на десерт, попробуй. - Тут он взял столовый нож, разрезал круглую булочку на две половинки, намазал одну джемом и протянул мне.
  От такой внезапной заботы я снова смутилась, по всему телу пробежали мурашки. И, когда я потянулась за булочкой, моя рука сильно дрожала. Он тут же испуганно воскликнул:
  - Ты вся дрожишь! Неужели успела так сильно замерзнуть? Ноги промокли? - и, не дожидаясь ответа, придвинул стул вплотную к моему, прижал меня к себе и начал тихонько растирать мои предплечья и спину. Сначала я в очередной раз за сегодня оторопела от такой внезапности. Потом вспомнила, что надо дышать, с силой втянула в себя воздух, но звук вышел подобный всхлипу. Он чуть отстранился, не выпуская меня, заглянул в глаза. Не знаю, что он там увидел, но, не сказа ни слова, еще крепче обнял меня.
  Он.
  - Та-ми-на-лия.
  Что? Имя на грионне? Так вот почему у нее такая аура! Кто-то из ее родителей был с Грионна и дал ей имя звезды своей планеты. 'Дарующая надежду'. Хотя и для того мира это тоже несколько странное имя. Значит, она полукровка, но человеческая кровь тут была сильнее, поэтому у нее аура человека, а эта золотистая 'корочка' очень похожа на красно-коричневую 'корочку' ауры вампиров, что символизирует их бессмертие. Так значит, и эта девочка бессмертна? Тогда сколько же ей лет? Не похоже, чтобы много, слишком уж она робко себя ведет. Но в то же время довериться незнакомому 'человеку'. Хотя может тут просто желание переждать дождь в тепле. Она ведь совершенно не боится, смущается - да, но страха тут нет совсем, уж я бы почуял. Ладно, выясним. Интересно, кто ее 'вторая кровь'? И почему у нее такой необыкновенный аромат?
  Принесли напитки. Она посмотрела, что принесли мне, и удивленно вскинула брови:
  - Чай? - надо же, даже смущаться забыла.
   - Скорее травяной отвар, - я не смог сдержать улыбку, очень уж мне хотелось, чтобы она тоже улыбалась мне. - Мне нравится. А еще тут готовят очень вкусные джемы на десерт, попробуй. - Я снова схитрил, как и с приглашением на десерт.
  Привычно разрезал булочку, намазал джемом, протягиваю ей. Так приятно было ощущение заботы. Ее щечки снова залил восхитительный румянец, она очень милая, когда смущается. Потянула свою тоненькую ручку за угощением, но ее пальчики мелко дрожали. Я испугался, что у нее может быть озноб от холода, а она стесняется сказать об этом:
  - Ты вся дрожишь! Неужели успела так сильно замерзнуть? Ноги промокли? - не удержался, подвинул к ней свой стул, сел рядом и, прижав к груди, начал растирать спинку. Она сразу же напряглась, а потом с натугой всхлипнула. Мне безумно сильно захотелось взглянуть ей в глаза, я отодвинулся и прямо таки утонул в ореховом золоте ее бездонных глаз. Они светились счастьем, радостью, была в них и настороженность, и страх чего-то, но больше всего в них было надежды. Той сильной неудержимой надежды, что дает нам силы жить, когда жизнь вроде как теряет смысл. Чего же натерпелась эта маленькая девочка в этом большом и страшном мире? Я еще крепче прижал ее к себе, чувствуя ее доверие, судя по тому, как она перестала дрожать и расслабилась, упиваясь ее манящим ароматом, ощущая собственное счастье. Никому. Никому ее не отдам. И не позволю обидеть.
  Не знаю, сколько мы так просидели, но мой отвар успел изрядно остыть. Пришлось все же выпустить ее из объятий, чтобы закончить трапезу. Но отодвигать стул я не стал. Да и ее смущения вроде как поубавилось. Намазал джемом еще несколько булочек, выложил перед нами на тарелку, краем глаза продолжая наблюдать за ней. Она в свою очередь, тоже периодически искоса поглядывала на меня, словно боясь, что я вдруг исчезну. Уже не дрожа, брала своими маленькими пальчиками угощение, откусывала и с наслаждением прикрывала глаза. А я тонул в ее аромате, млея от близости ее тела, от того, как она задевает локотком мою руку, виновато улыбаясь на это. Лакомства кончились, и мы одновременно повернули головы друг к другу. Сидя так близко, всего несколько сантиметров от лица до лица. Безумно сильно захотелось ее поцеловать, но, боясь спугнуть ее, я сдержался и широко улыбнулся, получив в ответ не менее открытую улыбку. Легко поднялся, обошел стол, отодвинул ее стул, и снова взяв ее за руку, повел на выход. По дороге все пытался придумать, что делать дальше. Поехать куда-нибудь погулять? Но на улице дождь, а она и так промокла. Просто подвезти ее до дома? Но я не готов к такой быстрой разлуке. Повезти к себе? В квартиру, что не так далеко отсюда или в загородный дом, со стопроцентной вероятностью угодив в пробку? Решено! Поедем в квартиру, закутаем ее ножки в теплый плед и будем смотреть на камин, прижавшись друг к другу. А если она не захочет? А нужно ли спрашивать? Ладно, разберемся по ходу дела.
  Выгляжу, наверное, как идиот, с этой своей улыбочкой, но ничего не могу с собой поделать. Я прямо таки физически рад, что она идет рядом, держится своей малюсенькой ладошкой за мою руку. Когда я увидел ее, такую маленькую, возле той большой лужи, мне так захотелось схватить ее на руки, прижать, согреть, никуда не пускать, но это было бы верхом безумия, хотя куда уж больше. Влюбился что ли? Приворотные зелья я бы учуял, это уже на уровне инстинкта - досконально изучать ароматы вокруг себя даже в человеческом облике. Приворотные чары? Они очень нестабильны, и легко разрушаются хитрыми уловками. А что - проверим! Открываю ей двери на улицу, но не отпускаю ее руку, а притягиваю девушку к себе и беру на руки. Она вздрогнула всем телом. Ее глаза, цвета темного меда, широко распахнулись и вопросительно уставились на меня. Тут я уже не смог сдержаться и впился в ее губы своими. Ее глаза на миг стали еще шире, а потом она их прикрыла и ответила на поцелуй. От избытка ощущений, от головокружительного аромата, от близости ставшей вдруг такой необходимой девушки, от сладости ее губ, я чуть было не забыл, что хотел. Я отстранился, в очередной раз улыбнулся, поставил ее на ноги и, шепнув: 'Жди меня тут', помчался в сторону двора, где оставил машину. Расстояние вполне достаточное, чтобы приворотные чары после маленького 'взрыва' чувства от поцелуя тут же рассеялись. Но не тут то было. Чем дальше от нее я отходил, тем сильнее мне хотелось развернуться и бежать обратно, снова взять на руки, обнять хрупкую фигурку, целовать и наслаждаться ароматом. Это было пьянящее чувство восторга, и я боялся, что все это морок, что стоит мне подъехать к ней, и она вдруг попросит просто отвезти ее домой. Чувствует ли она тоже самое по отношению ко мне? Было страшно представить, что будет, если она меня отвергнет. Мне же не удастся сдержать свою звериную сущность. Я даже глухо зарычал с досады, но, отогнав подальше мрачные мысли, завел машину и поехал за ней.
  
  Она.
  Вообще я люблю сладкое, но все же зачастую ловлю себя на том, что убеждаю всех, и себя в том числе, в обратном. Но сейчас я съела столько булочек с воздушным ягодным джемом, что сладкого точно в ближайшее время не захочу. Хотя кому я вру, будь этих булочек больше, я бы не остановилась, все равно мне не грозит испортить фигуру. Но они закончились, и мы с Вартилом синхронно повернули головы друг к другу. Наши лица были так близко. Я заметила, как его взгляд на миг коснулся моих губ. Ну же, поцелуй меня. Но он лишь улыбнулся. Мне стоило немалых усилий не показать разочарования, а тоже искренне улыбнуться ему. Тут он поднялся и снова взял меня за руку. Мы шли к выходу, и я гадала, что же будет дальше. На крыльце он остановился и вдруг поднял меня на руки. От внезапности я вздрогнула, но смущение мое куда-то улетучилось еще на середине булочек. Он, что, решил носить меня на руках? Наверное, мой вопрос был написан у меня на лбу. Он лишь хитро прищурил глаза и, наконец, поцеловал меня. От очередной неожиданности я снова немного опешила, но быстро пришла в себя и ответила ему. Целуется он божественно, так, что кружится голова, и забываешь, где верх и низ. Я закрыла глаза, чувствуя, как взлетаю, как захватывает дух, как весь мир вокруг переворачивается с ног на голову. Но все когда-то кончается, как и этот незабываемый поцелуй. Он отстранился, в очередной раз улыбнулся, поставил меня на ноги и шепнул: 'Жди меня тут'. И быстрым шагом направился куда-то через стоянку, а потом и вовсе свернул за угол. И тут на меня накатила паника. Как же так? Он что, сбежал? Не может быть. После такого взгляда. После поцелуя, от которого у меня до сих пор слабость в ногах. Нет, он не сбежал. Я так в это поверила, что совсем перестала волноваться, а просто ждала, наблюдая за тем, что творится вокруг. Вон пожилая пара идет под одним зонтом с пакетами в руках, наверное, с магазина. А вон двое молодых парней и мальчишеского вида девчушка сидят на перилах заборчика тротуара под нависшими ветвями дерева, прячутся от дождя. Тут прямо к входу ресторана подъезжает шикарная красно-черная машина. Кажется, Бугатти. Я такие только по телевизору видела. Стала с интересом рассматривать, ожидая, что за рулем окажется какой-нибудь пижон, а рядом размалеванная фифа или еще более пижонистый приятель. Но тут из машины выходит Вартил. Я от неожиданности чуть было не села прямо там, где стояла. Вот тебе и принц. Он же, приблизившись, вновь подхватил меня на руки, быстро донес и, распахнув заранее приоткрытую дверцу, усадил на пассажирское сидение. Все это он продел так быстро, что я совершенно не успела отреагировать. Сидела и хлопала глазами, наблюдая, как он садится рядом, как заводит машину, потом с улыбкой поворачивается ко мне.
  Все было словно во сне. Рычал мотор, капли дождя били в стекла, легкая тихая музыка на фоне, кажется, что-то из классики, а мы сидели и смотрели друг на друга. Прошла целая вечность, а мы так и не могли оторваться. Он наклонил голову и снова поцеловал меня, столь требовательно и сильно, что у меня приятно заныло внизу живота. Оторвавшись от моих губ, он серьезно посмотрел на меня.
   - Таминалия, - он словно пробовал на вкус каждый звук моего имени, - у тебя очень необычное имя. - Это звучало как вопрос, но мне совершенно не хотелось отвечать, ведь он и так знает.
   - Как и у тебя, - я улыбнулась.
   - Близкие зовут меня Тил, - сказал он, - но на людях я обычно Виктор, - тут он словно бы смутился, показывая чуть виноватую улыбку, - а как мне называть тебя?
   - Обычно я представляюсь просто Таней. - Теперь настала моя очередь смутиться, - Да и по паспорту я Татьяна. Можешь звать меня, как тебя больше нравится.
   - Тами, - сократил он, произнеся с такой нежностью, что у меня внутри пробежала горячая волна.
  Помолчали, каждый о своем.
  - Поедем домой, Тами. - Это бы не вопрос, а скорее утверждение, и я совершенно не была против. Но он словно ждал ответа.
   - Хорошо, Тил, - я улыбнулась, тоже с удовольствием произнеся его сокращенное имя.
  Создавалось впечатление, будто мы только что поделились друг с другом своими сокровенными тайнами. И после этого все стало легко и просто. Мне так уютно рядом с этим огромным, как зверь, мужчиной, что хочется кричать от счастья. Или хотя бы мурлыкать себе под нос что-нибудь веселое. Представив себе эту картину, я чуть было не фыркнула, но сдержалась, повторив за ним: 'Поехали'.
  
  Он.
  Выходя из машины, я пристально наблюдал за ней. Мне удалось ее удивить, она пребывала в таком шоке, что не заметила моей оплошности. От предвкушения близости ее тела, ее восхитительного аромата, я слишком ускорился, когда подходил к ней. Надеюсь, это осталось незамеченным и для остальных, хотя в такие моменты люди обычно пялятся на тачку. Забавно, что для них так важен этот кусок металла, пусть красивый и дорогой, но всего лишь кусок металла.
  Сев рядом с ней, я перевел дух, завел машину, повернулся и забыл обо всем на свете. Я не видел ничего, кроме ее огромных сияющих золотых глаз и пухлых покусанных губ. Она так близко, так притягательна и желанна. Я жадно впился в ее губы. Осознав, что в этот раз поцелуй получился слишком возбуждающим, что я могу не суметь остановиться, я отстранился и вспомнил еще кое-что. Она должна знать мое местное имя, чтобы не возникло неприятных ситуаций в будущем, когда кто-то может назвать меня при ней другим именем. А как она справляется с особенностью своего имени? Таминалия. Моя Таминалия. Моя звезда. Моя надежда. Мне вдруг захотелось произнести ее имя вслух:
   - Таминалия, - словно журчащая водичка во рту от переливов звуков, - у тебя очень необычное имя.
   - Как и у тебя, - она лукаво улыбнулась.
   - Близкие зовут меня Тил, - я старался произнести как можно нейтральнее, не впуская в голос слишком много надежды, - но на людях я обычно Виктор, - как-то неудобно признаваться во лжи перед миром. У нее тоже длинное имя, да и интересно, как реагируют на столь необычное имя люди, - а как мне называть тебя?
   - Обычно я представляюсь просто Таней. - Так вот в чем дело, мы с ней, оказывается, схожи. - Да и по паспорту я Татьяна. Можешь звать меня, как тебя больше нравится.
   - Тами, - не задумываясь, выдохнул я. На грионне 'тами' - это подарок. Моя Тами. Мой подарок.
  Ну а теперь самое сложное. Немного помолчав. Я решился:
  - Поедем домой, Тами, - прозвучало слишком утвердительно. Но хотел ли я спрашивать?
   - Хорошо, Тил, - она словно приняла правила игры, назвав меня так. Как же приятно звучит мое имя из ее уст. Из ее мягких упругих губ. Так, лишние мысли прочь. Иначе мы так и не доедем до дома.
   - Поехали, - шепнула она.
  От накатившего на меня ощущения безграничного счастья, я даже не заметил, как мы доехали. Не помнил, какой выбрал путь. Не помнил, говорил ли что по дороге, как вел себя. Загнав машину на подземную парковку, я открыл дверцу с Тами, и хотел уже было привычно взять ее на руки, как она просто подала мне свою ручку, словно говоря, я и сама в состоянии ходить, но вслух произнесла:
  - Здесь же нет луж, - снова лукаво улыбнувшись.
  Наверное, мое нетерпение было слишком заметно, раз она так реагирует. Надо взять себя в руки. Хотя зачем? В руки все же надо взять ее, мою Тами, что я непременно сделал. В ответ я ожидал возмущения, крика, укора, но никак не мягкой лукавой улыбки. Это манило и многое обещало. Я еле сдерживал себя, чтобы не побежать. Лифт, как назло, очень медленно полз откуда-то сверху. Я бы мог, конечно, и бегом подняться на двадцать седьмой этаж, даже не запыхавшись при этом. Но вряд ли это понравится моей спутнице, скорее может ее напугать. Наконец, двери лифта открылись, я вошел, теперь мы еще медленней едем наверх. Наверное, я слишком явно проявлял свое нетерпение, так как ладошка Тами мягко коснулась моей щеки, словно уговаривая не волноваться, что она все равно тут, рядом, и никуда не денется. Моя Тами. Ее упругое тело сквозь тонкую ткань платья прижимается ко мне, вызывая тянущую слабость внизу живота и напряжение в промежности. Она сводит меня с ума. И я веду себя как глупый мальчишка, юнец, впервые дорвавшийся до женского тела. Неимоверным усилием я вернул себе невозмутимый вид. Выйдя из лифта на этаже, окликнул консьержку, у которой были мои ключи. Ничего ценного для меня в квартире не было, а металлические предметы я не люблю, с ними невозможно принять форму зверя. Поэтому и на машине у меня не ключ, а сенсор с отпечатком пальца.
   - Здравствуйте, Виктор Михайлович! Давненько вас не видать дома-то. Но не беспокойтесь, уборку только вчера делали. - Она старательно не замечала мою 'ношу'. Хотя только такие тут и могли работать, кто ничего не видит и не слышит. Открыла двери и, пожелав приятного вечера, исчезла.
  Тами такая незамечаемость не обидела, она все также прижималась щекой к моему плечу и счастливо улыбалась. Я отнес ее в дальнюю комнату с камином и усадил в большое мягкое кресло. В таком кресле вполне могло бы поместиться трое таких, как она, а то и четверо. Я тут же включил камин и, заметив, что она заинтересованно смотрит, пояснил:
   - Это электрический камин, но не декоративный, как большинство подобных. Тут есть нагревательные элементы, но разгоняются они довольно долго, поэтому я схожу за пледом, а ты пока располагайся. Чувствуй себя...дома. - Она просто кивнула, продолжая рассматривать камин, словно там был настоящий завораживающий живой огонь.
  Благо, нетерпение и возбуждение немного отпустили. Вернувшись, я застал ее в той же позе, с тем же взглядом, она словно была мыслями где-то далеко. Я специально шумно подошел, чтобы не напугать ее своим внезапным возникновением рядом. Она повернула ко мне голову, чуть виновато улыбнулась:
   - Прости, я задумалась, - и мило закусила губу. Сделай так другая - это выглядело бы пошло и наигранно, но у нее это получилось именно невинно, в силу признания своей вины.
  Я уселся на пол возле ее ног, наши лица были почти на уровне друг друга, такая уж она маленькая, тем более по сравнению со мной. Положил плед рядом и аккуратно, взявшись за лодыжку, стянул с нее туфельку. Она оказалась влажной и холодной. Пришлось с укором стрельнуть в Тами взглядом. Но она все так же виновато улыбалась. Быстро стянув вторую туфельку, я сказал:
   - Чулочки можешь снять и повесить возле камина, там есть небольшая перекладина. - Потом, словно опомнившись, добавил, - мне отвернуться? - я очень постарался, чтобы в этом вопросе не было лукавства и двусмысленности.
  Она лишь пожала плечами, мол, как хочешь. Меня это задело, но я не подал вида, и отворачиваться не стал. Тами медленно скользнула пальчиками под подол платья, но не глубоко, должно быть, она невысоко натягивает чулки и не носит пояска-пристежки для них. Но даже от такого у меня сперло дыхание, участилось сердцебиение, и снова приятно заныло внизу. Она просунула под края чулок большие пальцы рук и медленно повела вниз по своей ножке. Я чувствовал, как волна возбуждения накрывает меня, но не хотел ее подавлять. Она играет с реакцией моего тела на нее. Это было безумно приятно, наслаждаться ее неспешными волнующими движениями, словно смаковать ее аромат, растягивать эти моменты счастливого предвкушения. То же самое она проделала со вторым чулком, хотела встать, но я, скинув наваждение, остановил ее, закутал ножки пледом. И только после этого сам повесил чулочки сушиться. Туфельки я тоже поставил возле камина.
  Вернувшись к креслу, я замер над Тами, раздумывая, что делать дальше. Она же, смотря на меня снизу вверх, взглядом задавала мне тот же вопрос: 'Что дальше?' И в этом не было вызова или подталкивания к действиям, как не было и толики иронии или сарказма, просто вопрос, просто вопрошающий взгляд. Тами, такая маленькая и хрупкая, такая открытая и красивая, такая манящая и завораживающая. Сколько тайн ты таишь в себе, мой Подарок? Снова взяв свое сокровище на руки, я сам уселся в кресло, а ее посадил себе на колени, мягко прижав к груди.
  
  Она.
  Мы вошли в его квартиру, точнее - апартаменты, как сейчас принято называть подобные хоромы. Я тоскливо подумала о съемной комнатке, где жила два с лишним месяца до сегодняшнего дня. Жизнь полна контрастов. Огромный холл - язык не повернется назвать его коридором - оформлен в бирюзовых тонах, слева у глухой стены два маленьких диванчика и столик между ними. В каждом углу растения-деревья, переходящие вьюнами на стены, потрясающе смотрится. Всего: шесть двустворчатых белых дверей и три обычных, последние, думается мне, уборные и гардероб. Тил отправился в самую дальнюю комнату от входа. Тут все было в постельных тонах белого, бежевого и светло-серого оттенков. Белоснежный потолок с серебристыми вкраплениями создает впечатление вязанного из меланжевой пряжи полотна. На бежевых стенах чуть мерцает золотистый рисунок, на полу большой овальной формы ковер с длинным белым ворсом, таким, на вид в котором так приятно утопать ступням. Слева, вдоль стены стоит небольшой шкаф из светлого дерева, скорее всего бар. Три бежевых кресла-мешка словно сдвинуты к правой стене, и большое, даже, я бы сказала, монументальное, белое кресло чуть ли не посреди комнаты. А напротив - тут я пропустила вдох - самый настоящий камин, из камня и обшит деревом, как это делалось в старину. Всегда любила живой огонь. Как ни странно, но все тут было очень гармонично и создавало своеобразную атмосферу, словно окутывая мечтательной задумчивостью и очищая от гадостей окружающего мира.
  Тил усадил меня в то большое кресло и пошел к камину. Я уже было подумала, что он будет его разжигать, но он лишь чем-то там защелкал. Повернулся ко мне, заметил мой взгляд и объяснил:
  - Это электрический камин, но не декоративный, как большинство подобных. - Так вот оно что! - Тут есть нагревательные элементы, но разгоняются они довольно долго, поэтому я схожу за пледом, а ты пока располагайся. Чувствуй себя...дома. - Последние слова немало меня удивили, но обстановка комнаты сыграла свою успокаивающую роль, и я не подала вида.
  Хотя мне было безумно приятно и тепло от этих слов. Я всегда считала, что дом - это не стены, а люди, которые нам дороги, и которым дороги мы. Даже та комнатка, что я сняла, приехав в Москву, была мне отчасти домом. Алла, одна из сестер-хозяек трехкомнатной квартиры, очень тепло ко мне относилась. Она пекла мне разные вкусности по утрам, а я развлекала ее историями из своей жизни вечерами. Ее четырнадцатилетняя дочь постоянно советовалась со мной по поводу одежды и своего внешнего вида. Мне было приятно чувствовать себя живой и кому-то нужной. Сестра Аллы, Анна, была ее полной противоположностью. Если Алла была полноватой улыбчивой женщиной, то эта напоминала сухую угловатую мегеру. Вечно кривя свои тонкие губы, Анна то презрительно фыркала на сестру, что та общается и возится со мной, то устраивала истерики мне, придумывая какие-то глупые поводы.
  Тут я почувствовала его приближение, а потом уже он специально пошаркал ногами, обозначивая свое возвращение. Повернувшись к нему, я улыбнулась, чувствуя за собой вину, что так и не пошевелилась, пока его не было. Забавно, но все же пришлось извиняться.
  Тил вздохнул и сел прямо на пол возле меня. Я все смотрела в его серебристые глаза. Его полуулыбка завораживала, не позволяла отвести взгляд от лица. Даже если это не мой принц, я все равно пропала, хотя я почти уверена, что это именно ОН. Но в моей жизни 'почти' имеет очень большую цену. Особенно, если я 'почти обычный' человек.
  Он взял мою ногу и мягко стянул с нее туфлю. А я и забыла про свои промокшие ноги. Зато Тил не забыл, и глянул на меня с немым укором, но я не стала меня свою виноватую улыбку на что-либо еще. Мной овладело легкое чувство нереальности происходящего. Приятное спокойствие разливалось по всему телу. Довольно резко сняв с меня вторую туфлю, он произнес:
   - Чулочки можешь снять и повесить возле камина, там есть небольшая перекладина. - Я чуть было не вздрогнула от неожиданности, но он еще и добавил, - мне отвернуться?
  В его голосе не было лукавства, во взгляде не было похоти, и на лице отсутствовала ухмылка. Простой прямой взгляд, ожидание ответа на простой вопрос. Всего несколько минут назад я чувствовала, как сильно он желает меня. Не знаю как, но я всегда чувствую подобное в мужчинах. Но сейчас Тил спокоен. Мне бы такой самоконтроль. Даже несколько обидна такая быстрая перемена. В отместку я не стала ничего отвечать, лишь равнодушно пожала плечами. Он не отвернулся, но радости на лице тоже не изобразил. Приняв это как вызов, я решила тоже поиграть. Медленно потянула низ платья вверх, подцепила большими пальцами резинку чулок. Тил еле слышно сильно втянул в себя воздух, а я почувствовала, как в нем начал разгораться костер желания. Так же медленно я заскользила пальцами вдоль ноги, собирая чулок 'гармошкой', после сдернула с пяточки и положила рядом. Точно так же поступила и со вторым. Тил не дал мне встать, хотя просил повесить чулки сушить. Он бережно закутал мне ноги принесенным пледом, сам взял чулки, захватил туфли и разместил все у камина. Вернувшись, он застыл надо мной, словно решая, что делать дальше, я же смотрела ему в глаза и ждала его решения. Явно чувствую, что внутри него бушует пожар, но внешне он был абсолютно спокоен. Нежно подхватив меня на руки, он сам сел в кресло, усадил меня на колени и прижал к себе. Я затаила дыхание, слушая бешеный стук сердца этого огромного мужчины. Я словно маленький ребенок на его фоне. И, что меня поразило, на его теле нет ни капли жира, и нет гипертрофированных перекачанных мышц, но в нем чувствовалась сила. А еще было что-то звериное, мягкость его походки, плавность и гибкость движений невозможно не заметить. Даже удивительно при его размерах, обычно крупные люди несколько неуклюжи, но про него сказать такое язык не повернется.
  Задумавшись, я чуть не потеряла то чувство азарта игры, когда снимала чулки. Мне понравилось дразнить Тила, да и саму себя. Все так же прижимаясь к нему, я чуть потерлась щекой о его грудь, потянулась и поцеловала его, куда достала. Это оказался подбородок. Улыбнувшись, он немного наклонил голову ко мне, но более никаких действий не предпринимал, словно принимая (или диктуя) новые правила игры. Останавливаться мне не хотелось. Теперь я поцеловала его в уголок губ, затем, еле касаясь, провела кончиком языка по его верхней губе, чуть прикусила нижнюю. Уловив его судорожный вдох, я прижалась губами к его губам, скользнула языком в его рот. Он незамедлительно ответил на поцелуй. Его рука крепко прижимала меня к себе, второй он медленно провел по моей щиколотки до колена, поднялся чуть выше и сжал. Горячая волна прошлась по всему телу, приятно осев внизу живота. Разорвав поцелуй, я заглянула в его глаза. Это было потрясающе - ледяные серые глаза и беснующий в них пожар. Никогда не видела и даже не представляла ничего подобного. Это кружило голову, туманило сознание. Я снова потянулась к его губам, зарылась руками в его волосы и забыла обо всем на свете.
  Очнувшись, но, все еще млея от фантастических ощущений, я поняла, что мы уже сидим не на кресле, а на полу. При том Тил сидит, опираясь спиной на кресло, а я верхом на нем, лицом к нему. Его рубашка распахнута, а я пальчиками вожу по мышцам груди, осторожно и медленно спускаясь к ремню. Внезапно глухой и хриплый полу-стон разорвал тишину:
   - Тами, если ты сейчас не остановишься, то остановиться не смогу уже я. - И его глаза, в которые я неожиданно окунулась, стали быстро темнеть. Это было пугающе и завораживающе, я никак не могла отвести взгляд. Мне вдруг стало страшно, по спине пробежал холодок. Чувствую, что еще чуть-чуть, и меня накроет паника или даже истерика. Но Тил закрыл глаза и медленно втянул воздух, потом я с ужасом увидела, как черты его лица стали разглаживаться, они словно бы заострились, пока я тонула в его страшных темнеющих глазах. Открыв снова ставшие светлыми глаза, он виновато прошептал, - Прости, я напугал тебя.
  Напугал - не то слово, подумала я, мой азарт поиграть пропал напрочь, хотя возбуждение не отпускало. Скользнув руками мне на талию, он поднял меня на ноги, встал сам и отошел к шкафу. Я неуверенно присела на краешек кресла, боясь, что ноги могут меня не удержать. Немного погремев бутылками в шкафу, Тил повернулся ко мне, спросил:
   - Вина? - я просто кивнула, думая, что действительно не помешает, и, понимая, что говорить я еще не в состоянии.
  Вернувшись с двумя бокалами, он протянул мне один, потом снова сел на пол и посмотрел на меня. Столько нежности и боли во взгляде такого опасного, но в то же время желанного мужчины, заставили страх отступить.
   - Я не хотел тебя пугать, - хрипловатый бархатистый голос излучал столько раскаяния, что я, соскользнув с кресла, села радом с ним и дотронулась до плеча, словно принимая извинения. Говорить все еще не могла, в горле как будто ком застрял. Я посмотрела на бокал с вином, покрутила, играя жидкостью темно-темно-синего, почти черного цвета, гадая, что за ягоды или плоды в основе вина. Послушала аромат, так и не разгадав состава. Пригубила, потом еще, и еще раз, не сумев оторваться, так и допила по маленьким глоточкам до дна. Посмотрела на Тила, он тоже держал в руке уже пустой бокал, мягко улыбаясь мне. Почувствовав, что ком в моем горле уже рассосался, я прошептала:
   - Потрясающий букет, - а потом чуть громче добавила, - Что это?
   - Такого тут не делают, - его улыбка стала шире. Он забрал у меня бокал, отставил вместе со своим, притянул меня к себе, зарылся носом в мои распущенные волосы (и когда это успели распустить?) и прошептал, - ты необыкновенная.
  
  Он.
  Я вдруг понял, что окончательно и бесповоротно схожу с ума от близости ее тела, от ее поцелуев, от каждого прикосновения. Я перестаю себя контролировать, не осознаю, что делаю, а это неправильно, зверь во мне должен спать. Чуть отстранив столь желанную девушку, я еле проговорил:
  - Тами, если ты сейчас не остановишься, то остановиться не смогу уже я. - И я призвал свою силу для успокоения, воспользовавшись лишь толикой энергии. Почувствовав, как Тами вся напряглась, увидел в ее глазах даже не страх, а ужас, даже панику, я закрыл глаза и медленно втянул воздух, понимая, как напугал ее, ведь, скорее всего и мое лицо в момент призыва силы могло измениться. Я отпустил силу и открыл глаза. Говорить было трудно, поэтому я прошептал, - Прости, я напугал тебя.
  Нужно было как-то разрядить обстановку, снять ее напряжение. Немного подумав, я решительно поднял ее на ноги, встал сам и пошел к бару. Недолго думая, выбрал бутылку кианийского темного вина, оно как раз обладало успокаивающим эффектом. Потом вспомнил, что не спросил у нее:
  - Вина? - она кивнула в ответ, все еще прибывая во власти страха.
  Я быстро налил два бокала и подошел к ней. Отдал один бокал, сел на пол и взглянул в ее глаза. Как же я напугал малышку, какой же я идиот!
  - Я не хотел тебя пугать, - выдохнул я.
  Она теперь, наверное, возненавидит меня. Даже странно, что не убежала сразу, наверное, сильно испугалась, и ноги не слушаются, да и босиком под дождем далеко не убежишь. Но, вопреки моим ожиданиям, Тами села рядом со мной и дотронулась до моего плеча, будто успокаивая меня. Она невероятная! Я поднял на нее глаза, совершенно не скрывая своего восхищения, но она смотрела в бокал, крутила его, принюхивалась. Меня всегда забавляло такое поведение людей по отношению к вину. Хотя...у них же нет моего обоняния, им сложнее определить состав. Вот она чуть коснулась губами вина, посмаковала, наморщила носик, сделала маленький глоток, снова задумалась, потом еще глоточек, и еще, и еще. Я же, умиляясь ее забавным поведением, залпом выпил свой бокал и продолжал смотреть на нее, боясь упустить хоть малейшее ее движение. Вот она допила, подняла глаза и прошептала:
  - Потрясающий букет, - после немного подумала и уже громче добавила, - Что это?
  - Такого тут не делают, - видя, что ее страх отступил, я невольно начал улыбаться. Я забрал у нее бокал, поставил подальше на пол вместе со своим, притянул Тами к себе, обнял и, уткнувшись в ее волосы, прошептал, - ты необыкновенная.
  Я почувствовал, как ее тело расслабляется, окончательно отпустив страх и напряжение. Осторожно коснулся губами ее виска, напоминая себе не торопиться, чтобы снова не напугать, подавить все звериное в себе, оставив только нежность и ласку. Она сама придвинулась еще ближе ко мне, обвила своими руками мою шею, потянулась к губам. Это был словно жест скорее поиска уверенности и защиты, чем страсти. Будто бы Тами сомневалась, не привиделось ли ей все, что было до этого. Я медленно ответил на этот робкий поцелуй, с нежностью провел рукой по ее волосам, коснулся спины, переместил руки на плечи и начал медленно поглаживать. Одна ее рука касалась моего затылка, запутавшись в волосах, другой она гладила мою шею, постепенно спускаясь к груди, рубашка была расстегнута. Я переместил свои ладони на ее спину, продолжая поглаживать, нащупал замочек платья, медленно и осторожно потянул вниз. Она словно ничего не замечала, все также, не разрывая поцелуй, продолжая ласково касаться моей кожи, потянула рукав рубашки, снимая ее с меня. После этого она легко выскользнула из рукавов своего платья, а я медленно потянул его вверх, остановившись, боясь нарушить волшебство момента, если отпущу ее губы. Но она сама чуть отстранилась, подняла вертикально руки, я незамедлительно стянул с нее платье, обнажая ее молочно-белую кожу и темно-синее, на тон темнее платья кружевное белье. Взглянув ей в глаза, я увидел море нежности, как будто она всю жизнь копила ее для меня. Радужка цвета топленого меда словно пульсировала, гипнотизируя, затягивая в свой омут. Я тонул и абсолютно не желал возвращаться в реальность. Я вспомнил о своем обещании себе, что ничего, кроме нежности и ласки я не могу себе позволить по отношению к Тами, никакого огня или страсти, иначе я не смогу удержать зверя в себе, а это снова ее напугает и, возможно, оттолкнет от меня. Я снова накрыл ее губы своими, аккуратно укладывая ее на ковер, в очередной раз изумляясь, какая же она маленькая и хрупкая. 'Только нежность и ласка, нежность и ласка...' - твердил я себе, покрывая поцелуями ее шею и плечи. Тами же, словно уловив мое настроение, также нежно и ласково касалась меня. Нежность и ласка...
  Никогда не думал, что это бывает так: лежу на полу, на ковре, в своей любимой комнате, тихо потрескивает камин, самая желанная женщина обнаженной лежит на моей груди и размеренно дышит во сне. Сам я словно наполнен энергией, хочется прыгать и кричать от счастья, но я боюсь потревожить сон Тами, моей Тами, моего подарка судьбы. Все снова и снова прокручиваю в голове произошедшее, вкус ее тела, мягкость ее губ, ласки ее рук, и понимаю, что действительно чувствую себя счастливым, как никогда прежде. Аккуратно укрываю нас пледом, смотрю на окно - там уже глубокая ночь, на небе луна, несколько часов пролетели как мгновенья.
  Спать не хотелось совершенно, и я решил еще раз исследовать ауру и попытаться догадаться, кем же является мой подарочек. Изменив зрение, я чуть было не присвистнул, сейчас ее аура светилась золотом. Никогда не видел ничего подобного, разве что у богов ауры 'горят', но тут именно светится, а не горит. И словно бы она согревает меня. Решил глянуть и на свою ауру тоже, вновь убедиться истощенностью энергией этого проклятого мира. Обратив зрение на себя, я даже вздрогнул, но тут же взял себя в руки, чтобы не разбудить мое сокровище, и дальше, стараясь не шевелиться, продолжил себя разглядывать. У меня был почти полный резерв! Это невозможно здесь, в проклятом мире нет столько энергии, чтобы наполнить мою ауру.
   - Невероятно! - невольно прошептал я.
  Значит, нахождение рядом с Тами позволяет пополнять энергетический резерв, а может, не только нахождение, а именно интимная близость. Надо будет проверить. Главное, чтобы об этом никому не стало известно, иначе на малышку начнется охота. Как же хочется расспросить ее саму обо всем, но у меня сложилось впечатление, что она ничего не знает о других мирах и искренне считает себя обычным человеком. И что-то подсказывает мне, что это далеко не все ее секреты, что дальше все будет только интереснее. Хотя она же, как и я, скрывает свое имя. Я совсем запутался. Так в раздумьях и не заметил, как провалился в сон.
  
  Она.
  Никогда бы не подумала, что это бывает ТАК. Ни одного резкого движения, только мягкость и плавность. Я и представить себе не могла, что мужчина может быть таким нежным. Если обычно занятие любовью похоже на взлеты и падения, но с ним это было подобно воспарению и погружению, что доставляло нам обоим не меньше наслаждения, чем, если бы это были страстные и резкие порывы. Не знаю, сколько времени прошло, для нас оно словно остановилось. За окном уже давно стемнело, звуки большого города приглушились, шуршания дождя больше не слышно, лишь наше шумное глубокое дыхание нарушает тишину. Хочется, чтобы это мгновение никогда не закончилось.
  Я удобно устроилась у Тила на груди, он же словно и не замечал моего веса, ласково поглаживая меня по спине и задумавшись о чем-то своем. Говорить не хотелось, мысли заволакивала сладкая дрема, я еще немного посмаковала свои ощущения и перестала противиться сну, ожидая продолжения нашего свидания там.
  Я очутилась на знакомой поляне недалеко от замка, где мы познакомились. Странно, впервые я тут одна, он всегда встречал меня. Ну, ничего, за столько лет я изучила все окрестности, пока мы вместе гуляли, так что заблудиться или потеряться я не должна, тем более, что это всего лишь сон. Я обошла все наши любимые полянки, заглянула во все беседки, в которых мы когда-либо сидели, но его нигде не было. Мой энтузиазм немного поутих, по спине пробежал холодок, но я продолжала убеждать себя, что он, скорее всего, готовит мне какой-нибудь сюрприз, все-таки мы встретились и наяву. О том, что это может оказаться не он, я запретила себе думать. Поэтому мне ничего не оставалось, как отправится в сам замок, хоть мы и редко проводили там время, да и то, только в библиотеке. Туда-то я и направилась, надеясь там застать своего принца. Странно, мы всегда были тут только вдвоем, но сейчас в замке появилось множество безликих людей, точнее, у них были лица, но, теряя их из виду, я тут же забывала, как они выглядят. В библиотеке было пусто, а пыль на полках и книгах лежала таким слоем, словно тут никто не появлялся годами, но этого не может быть! Мы только недавно искали тут какую-то редкую книгу о... совсем не помню, о чем, но это не важно. Все такое близкое и знакомое вдруг стало совершенно чужим и отталкивающим. Где же ты, мой принц? Куда ты от меня спрятался? Сам замок я знаю не очень хорошо, но не это пугает меня на данный момент, а осознание того, что я могу не найти ЕГО. Пугает до состояния паники, до ужаса. А я все бреду и бреду по мрачным коридорам и лестницам, пытаюсь заглянуть в каждую дверь, но после библиотеки ни одна не открылась, все словно запечатано. Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг я выскочила в огромный широкий коридор, даже скорее галерею, так как справа и слева стены были увешаны картинами. Но сами картины я не смогла разглядеть, словно они были покрыты сгустком тумана. Все страньше и страньше, как сказала бы Алиса. И тут я углядела в конце галереи огромные створки дверей, и они были открыты, что меня очень обрадовало. Я чуть ли не бегом отправилась к дверям, по дороге заметив, что на мне длинное платье темно-вишневого цвета, какие носили в начале прошлого века еще до переворота. Юбка не сильно пышная, но пара подъюбников точно присутствует, их тяжесть сложно не заметить. Корсет символический, не для утяжки, а скорее для плотности лифа платья. Рукава и верх из тонкого полупрозрачного кружева. С чего бы мне так вырядиться, вроде, пока бегала тут, была в обычных джинсах и майке. А так прямо придворной дамой себя чувствую. Только вот бегу я и бегу, а двери не приближаются. Остановилась отдышаться, посмотрела на эти злосчастные недостижимые двери и тут...
  Он стоял в дверях, тоже разряженный по прошловековой моде, на голове... корона, и это не Вартил. Я забыла, как дышать, мое сердце ухнуло куда-то и замерло. А в это время мой принц медленно шел ко мне. Я хотела кинуться навстречу, но не смогла пошевелиться, только смотрела ему в глаза. Взгляд выражал одновременно обиду, разочарование, ярость и злость, но больше всего в нем было упрека. Мне вдруг стало стыдно. Как я могла? Ну как я могла так ошибиться? Он остановился в метре от меня, такой родной и близкий, но в то же время такой далекий и недоступный. Мне хотелось кинуться ему на шею, все рассказать и объяснить, но я все еще не могла пошевелиться. Ведь он же не реагировал так на Джереми и других, так почему же сейчас такой холод веет от него? Стоит и смотрит мне в глаза, ни ненависти, ни презрения, лишь упрек, немой упрек. А я не могла даже заплакать, тоже только смотрела в глаза.
  Проснулась резко, сразу почувствовав, что в глазах стоят слезы. Встала, стараясь не разбудить Вартила, быстро оделась и обернулась на моего... кого? Это не мой принц, хотя я явно чувствую, как этот человек стал мне дорог. Не хочу оставлять его так, не попрощавшись, но, понимаю, что, разбудив, скорее всего не смогу сразу уйти. А мне сейчас просто необходимо побыть одной, поплакать и разобраться в себе. Да я даже говорить сейчас не смогу, рыдания душат, истерика накатывает волнами. Схватила сумочку и, пока не передумала, выскочила из квартиры. Ехала в лифте, кусая губы и еле сдерживая лавину слез. Выскочила из подъезда, быстро шла, куда глаза глядят, стараясь не сорваться на бег. Слезы уже застилали глаза, почти ничего не давая видеть. Завернув в какой-то дворик, я уселась на скамейку на детской площадке и дала волю рыданиям, избегая любых мыслей о произошедшем. Подумать только, я переспала с человеком, с которым только познакомилась. Я, конечно, не такая уж недотрога, но чтобы так вот просто, со мной впервые. Но как я могла подумать, что это мой принц?! Ы-ы-ы. Не думать, ни о чем не думать, просто плакать. Знаю, скоро должно полегчать.
  
  Он.
  Я почувствовал, как Тами проснулась, как она дышала, словно ей не хватало воздуха. Очень аккуратно встала, чтобы не разбудить меня, но у меня чуткий звериный сон, только вот я не подал виду, что проснулся. Учуяв солоноватый аромат, понял, что она плачет. Но почему? Что не так? Что я сделал, расстроив ее до слез? Ведь она вела себя, да и выглядела тоже счастливой до того, как заснула. Может, что-то плохое приснилось? Но не плакать же из-за этого? Тем более, не убегать.
  По одному только аромату я, не открывая глаз, чувствовал, как она быстро одевается, хватает сумочку и выбегает. Тут я уже сам вскочил на ноги, забегал по комнате, совершенно не зная, что делать. Однозначно, нельзя ее сейчас оставлять одну, плачущую, на улице, ночью. Быстро одевшись, подумал, что, возможно, она просто никого не хочет видеть на данный момент, в том числе и меня. И тут вспомнил о своем пополнившемся резерве и, призвав невидимость, помчался за Тами. Наплевав на лифт, пронесся по лестнице, чтобы хоть как-то стряхнуть напряжение. Она уже вышла из здания, пришлось идти по запаху. Ее неповторимый поразительный аромат не мог сбить с толку, я шел за ней, пока не увидел, как моя маленькая девочка сидит на детской скамейке и плачет навзрыд. Так хотелось кинуться к ней, обнять, утешить, но я бесшумно подошел поближе и просто наблюдал, чувствуя, как разрывается мое сердце. Что могло обидеть мою малышку? Из-за чего ты плачешь, мой подарок?
  Тами то начинала успокаиваться, потом снова заливалась слезами, и так раз за разом. Начало светать. Она подняла голову, долго смотрела на светлеющее небо и, наконец, окончательно успокоившись, поднялась. Выйдя со двора, она, заметив невдалеке остановку, направилась к ней, посмотрела на карту и, сориентировавшись, пошла в сторону метро. Я за ней следом. Добравшись до ближайшей станции, пришлось немного подождать, так как та еще не открылась. После, легко перескочив через турникеты, я все так же невидимой тенью следовал за Тами. Она словно ничего вокруг не замечала, была мыслями где-то очень далеко, ей было все равно, что люди могут подумать на ее покрасневшие глаза и распухший от слез носик. Мы вышли из метро, шли дворами, от моей девочки веяло отрешенностью и даже какой-то обреченностью. Вот мы подошли к подъезду старенького дома, я проскользнул внутрь вслед за ней, совершенно не зная, что делать дальше. С одной стороны, мне было безумно интересно, как она живет и... с кем. Мне хотелось знать все о ней, но в то же время не хотелось ее тревожить и напрягать своим присутствием. С полным резервом я мог бы сохранять невидимость до недели, если не больше, но быть безмолвной и бездушной тенью совершенно нет желания. Пока раздумывал, она дошла до двери на первом этаже, открыла ее тихонько, зашла и тут же закрыла. М-да, не проскользнешь. Тут из левой части квартиры донеслось ворчание, я усилил слух и расслышал окончание фразы: '...ночами шляться будет!' Ну что ж, по крайней мере, ворчание было женским, что уже отчасти меня успокоило. Тут скрипнула дверь в правой части, я снова насторожился, и донесся тихий (тоже женский!) голос:
  - Танюша, с тобой все в порядке?
  - Угу, - через нос от Тами.
  - Ох, ты ж, деточка! Кто ж тебя обидел? - видать, заметили ее заплаканный вид.
  - Меня-то никто не обижал, а вот я, теть Алла, похоже, обидела, и очень сильно, - последние слова были сказаны слишком тихо, но мне удалось их расслышать, и они повергли меня в недоумение.
  Это меня она обидела, да еще и сильно? Но как? Чем? Тем, что ушла, не попрощавшись? Обидно, конечно, и мне вообще бы не хотелось, чтоб она от меня даже на шаг отходила, но, помня ее состояние, проснувшись, у меня и в мыслях не было обиды. Ничего не понимаю. Я даже головой потряс в надежде, что хоть что-то прояснится.
  - Давай-ка, Танюша, поступим так - ты иди, умывайся и переодевайся, а я чайку поставлю, все равно мне уже на работу вставать скоро. Услышав удаляющиеся шаги, я выскочил из подъезда и направился искать окно комнаты Тами. Мне очень хотелось увидеть, как она живет, чем увлекается, что коллекционирует и все в этом духе. Ну, еще и убедиться в том, что живет она одна, и у нее нет мужчины. Поиски не составили труда, самый сильный аромат Тами не мог сбить меня с толку, и я смог увидеть скудную обстановку маленькой комнатки. Небольшая кровать, старенький комод, шкаф и массивный письменный стол у окна с маленьким ноутбуком на нем. Функционально, аскетично, и абсолютно ничего не говорит о предпочтениях и увлечениях хозяйки. Досадно. Но ладно. Самой ее в комнате уже не было, поэтому пришлось ждать. Вот она появилась с собранными в замысловатый пучок волосами и в одном полотенце. Открыв шкаф, она скинула полотенце, и я вновь восхитился ее идеальной миниатюрной фигуркой, потом опомнился, немного смутился, но, вспомнив, что между нами было, отбросил лишние мысли и просто наслаждался. Надев простенький домашний халатик нежно-лимонного цвета, она вышла из комнаты, а я пошел искать окно кухни.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"