Аннотация: Несколько рассказов, объединенных некоторыми общими "ветвями" смысла. Несколько наивный стиль, как и во всех моих ранних работах, но как определенный этап творчества очень ценю и эту работу. Написан 28 сентября 2001 года.
Глава 1.
Что-то странное.
- ...
- Кхм!
- ?
- Эй!
- Что??!
- Я к тебе обращаюсь!
- Ничего не понимаю...
- Тут и понимать нечего! Что ты слышишь?
- Я слышу...слышу голос...
- Какой голос?
- Похоже женский...
- А теперь повтори три раза "Я не псих!".
- Я не псих! Я не псих! Я не псих, черт побери...
- Вот молодец! А теперь подумай, почему ты слышишь этот голос?!
- Я..я не знаю...Но...Кто со мной говорит?
- Подумай об этом!
- К черту размышления! Кто это?
- Неважно...лучше вспомни свою жизнь год назад!
- Не выводи меня из себя! На кой мне надо вспоминать свою жизнь год назад?!
- Не хочешь...Сколько тебе лет?
- Если я скажу - ты отстанешь?
- Нет.
- Двадцать.
- Прекрасно. В таком случае вспомни свою жизнь четыре года назад!
- Зачем?
- А вот подумай! Что было четыре года назад?
- Я...я встретил девушку...
- Тебе было тогда...
- ...шестнадцать.
- И что дальше?
- Дальше...я полюбил её...
- Ты сразу сказал ей о своих чувствах?
- Нет. Я пытался дозвониться, но ничего не вышло. Трубку никто не брал!
- Если ты спрыгнешь, я буду говорить с тобой и в аду!
- В...а...аду?
- Ты не знал, что самойбийцы попадают в ад?!
- Я не знал, что сегодня последний день в моей жизни!
- Хм...не могу тебе ничего посоветовать...
- Ты замолчишь, когда я умру?
- Наверное...
- Да...я вот собирался сегодня сока купить, но похоже не успею.
Он засмеялся. Долго и протяжно, он смеялся над уходящей жизнью.
- Это мне напоминает одну историю...
- Ты еще и истории рассказываешь, а я ведь собираюсь покончить с собой.
- Это история о выживаемости в трудных условиях...
- А попроще?!
- Попроще??? Я бы назвала эту историю...
Глава 2.
Рухнувшие надежды.
- Бежим, бежим! Скорее! - верещала Марта - Если мы не успеем купить тебе шорты, знаешь что будет? Знаешь? Я тебе скажу что будет...ничего не будет!
Том неохотно бежал за матерью, держа в руке игрушку, ковбоя с лассо. Они подбежали к отделу с детской одеждой.
- Дайте два...пропустите пожалуйста...сколько будут стоить две пары...спасибо...они из чего...пропустят воду? - фразы, сказанные людьми, витали по торговому центру.
Это было здорово. Это было весело. Ну...по крайней мере до поры, до времени. Тень.
- Мама! - закричал маленький Том - Смотри, какой самолетик летит!
Марта взглянула и оторопела. На центр летел самолет. Он неумолимо приближался. Не было спасения.
- За что? - мелькнула мысль в голове у Марты.
Спустя четыре часа. Повсюду лежали обломки. Но не везде они упали хаотично. Где-то у фундамента, несколько плит упали так удачно, что под ними смогли просуществовать люди! Да, да, не удивляйся! Эти люди, за отведенное им время, успели испытать и радость и злость, и жалость и раскаяние. Что, что ты говоришь? Много ли их таи было? Да, ты знаешь, достаточно, чтобы отвести этим персонажам и данному эпизоду отдельную главу...
Глава 3.
"А стоит ли жить, вот так!?"
- Какой ужас...я ослепла... - подумала Катрин.
На самом деле она не ослепла. Единственное, что с ней произошло, это - перелом руки при падении со второго этажа. Когда торговый центр стал рушиться, пол под Катрин провалился и она ухитрилась успасть именно на руку. Да и как можно увидеть что-то в кромешной темноте. Она попыталась осмотреться, но безуспешно.
- Есть тут кто-нибудь?! - спросила у мрака Катрин.
Молчание длилось минуту. После этого, сухой мужской голос ответил: - Да я, вроде...
- Боже, как больно... - простонала Катрин. - Вы случайно не знаете, что произошло?!
- В здание что-то врезалось...самолет что ли. Я не совсем понял по крикам... - прошептал незнакомец. - А я ведь был с женой...Боже...она...она погибла! За что?! Почему?! За что мне все это?!
- Пожалуйста, не кричите! Мне и так плохо! - закричала в ответ Катрин.
Мужчина замолчал.
- Как Вас зовут? - спросила Катрин.
- Рик Гроссман, - ответил тот.
- Сегодня нам не повезло, Рик, - сказала она - Кстати, меня зовут Катрин!
- Ужасно приятно, - с сарказмом сказал Гроссман. - Но сейчас меня волнует больше не наша встреча, а кое-что другое...
- И что же? - заинтересованно спросила Катрин.
- На сколько минут нам хватит воздуха, - мрачно сказал Рик.
Молчание начало свое шествие между двумя людьми.
- Не думаю, что нас успеют вытащить из-под обломков - начала Катрин. - Может сами попробуем окопаться?!
- У меня где-то были спички, - внезапно сказал Рик.
И действительно, он вытащил из кармана коробок спичек и зажег одну. Освещение упало на лицо Катрин и он увидел перед собой лицо красивой молодой женщины, которая несомненно выглядела уставшей, но не утратила своей врожденной красоты. Катрин же, в свою очередь, узрела Рика Гроссмана, человека невероятно крупного, но с маленьким худым лицом, которое постоянно дергалось и щюрилось в лучах света. Спичка кончилась и Рик зажег другую. Он внимательно осмотрел западню, в которой они находились. Это было так: три плиты упали друг на друга, переломились и образовали собой "домик", под которым вот уже десять минут существовали Рик с Катрин.
- Лучше не тревожить плиты, - сказал Рик.
- Да уж, понятное дело, - отозвалась Катрин.
- Я...я вспоминаю лицо жены, когда...раздался взрыв, - вдруг заплакал Рик. - Я не могу погибнуть вот так...это несправедливо...боже, несправедливо!
- Замолчи! Ты паникуешь как мальчишка! Тебе не одному здесь плохо! - закричала Катрин. - Давай успокоимся и будем ждать помощи. Я уверена, что власти уже послали тысячу, если не больше, спасателей, которые сейчас разгребают обломки...
При слове "обломки"люди вздрогнули и замолчали. Катрин почувствовала, что ей становится труднее дышать. Она захотела сделать последние минуты своей и Рика жизни более...интересными, что ли. Ей, в принципе, это почти удалось.
- А давай поиграем, - воскликнула Катрин.
- Во что? - мрачно спросил Рик.
- Есть такая старая детская игра в "животных". Я называю зверя, а ты после этого тоже называешь зверя, причем надо, чтобы его первая буква была той же, что и последняя в моем слове, - путанно стала объяснять Катрин.
- Ты хоть сама поняла, что сказала?! - зло отозвался Рик Гроссман. - Ну, давай попробуем...Начинай...
Это последнее слово подействовало на Катрин самым магическим образом.
- Акула! - завопила с радостью она, забыв в каком положении находится.
Ответ был молниеносен.
- Крот, - твердо сказал Рик.
- Почему крот? - нерешительно спросила Катрин.
- Потому что он может жить под землей, - объяснил Рик. - Нам такая способность не помешала бы.
- Но ты не понял! Твое животное должно начинаться на "а"! - воскликнула Катрин.
- Ок, - сказал Гроссман. - В таком случае...Альбатрос...
- М...сом, - с немного угасшим настроением ответила Катрин.
Рик вначале замолчал, а потом вскочил и стал кричать:
- Так нельзя! Нельзя рыб называть!
- Я же называла акулу! Акула - тоже рыба, - раздраженно сказала Катрин.
- Акула вообще не рыба! Её с натяжкой можно причислить к животным! Мы договаривались называть только животных, черт побери! - кричал Рик.
- Не ори! Я не отступлюсь! Можно рыб! Ты эту игру не знаешь! Раз сказала "сом", значит "сом"! - раскалялась Катрин.
Они сидели, оба облокотившись спиной на, едва стоящие, плиты. "Сом!", "Нет!", "Да!", "Можно!", "Нельзя!". Крики раздавались из уст людей, уже давно для себя понявших, что их жизнь подходит к концу. Оба знали, что проживут еще максимум десять минут. Нервы были на пределе. Когда оба поняли, что громких криков для доказания правоты недостаточно, они стали легонько постукивать ладонью по плите. И эти легонькие похлопывания постепенно переросли в мощные удары. Оба знали, что плиты плохо стоят...Раздался долгий протяжный треск и спорщики замолчали. Как только Катрин захотела сказать "Извини Рик! Я была не права! Ты меня простишь?!", а Рик захотел сказать "Извини Катрин! Я был не прав! Ты меня простишь?!", треск повторился. Катрин испугалась. Она посмотрела вверх и увидела, как по верхней плите слева-направо тянется трещина, широкая трещина. Она неумолимо приближалась к концу плиты и люди не могли оторвать от нее взгляда. Катрин взглянула на Рика. Рик взглянул на Катрин. Трещина достигла финиша. Плита с треском обвалилась.
Прошло десять минут. Чьи-то ловкие руки в оранжевых перчатках деловито вытаскивали камень за камнем. Внезапно человек замер.
- Джон! Иди скорей сюда! - закричал он.
Джон подошел.
- Смотри, еще двое, - сказал Человек в оранжевых перчатках.
Джон наклонился и потрогал тела.
- Они еще теплые, - сказал он. - Надеюсь еще не слишком поздно. Срочно, в госпиталь их! Срочно! Срочно! Помоги мне!
- Да нет...Сам посмотри! Уже еще как поздно! - отозвался Человек в оранжевых перчатках. - У одного лицо раздавленно, посмотри сам! А вот у нее ног нет, да и не дышит вовсе...
Раздался звук удара. Человек упал на обломки. Джон потирал ушибленный кулак.
- Какой же ты пессимист, Кай! - воскликнул он. - В госпиталь, я сказал! Они будут живы любой ценой!
Глава 4.
Еще более странное явление.
- Надеюсь тебе это поможет!
- И чему учит эта история?! Мораль какая-нибудь есть?!
- Конечно. Разве ты ее не заметил?! Эти люди не ценили жизнь. Они думали, что всегда поступают правильно. Они думали, что десять минут слишком мало, чтобы пожить, но это ведь не так...
- Мне это ни о чем не говорит. По прежнему хочется покончить с собой...
- Постой!
- Почему ты печешься обо мне?!
- Просто...я не хочу, чтобы ты умер.
- Кто ты?
- Ты уже задавал этот вопрос.
- На него последовал ответ?
- Неважно.
- Я наверное сейчас уже спрыгну. Устал стоять...
- Ты странный человек! По тебе не видно, что ты способен на самоубийство.
- Хе, да по кому, вернее, по чему видно, что человек способен на такое?!
- Это так. Послушай эту запись. Запись мыслей человека, которого уже нет. Я пыталась его спасти, но он решил, что сошел с ума и прыгнул с десятого этажа.
- Ты надоела со своими ужасами. Ты думаешь прыжок с третьего этажа менее опасен?!
- Не думаю...Слушай...запись называется...
Глава 5.
Запись "Я убью себя...до капли".
- Хо хо! Ты сделала это! Ты достала меня, Лола!
( Я не Лола! Слушай, Джон, ты не должен нервничать! Все в порядке! Ты не псих! )
- Я не псих! Ну и что?! Это неважно! Я больше не выдержу этого насилия над собой!
( Все в порядке! Успокойся! )
- Все! Надоело! Я сейчас поднимусь на десятый этаж и сброшусь вниз головой!
( Нет! Не делай этого! Давай поговорим! )
Звук шагов. Щелчок. Шум опускающегося лифта. Еще щелчок. Шум поднимающегося лифта. Голос не выходит из головы. Что-то не так.
- Почему ты говоришь со мной?
( Как ты думаешь, почему? )
- Я что-то не так сделал в жизни?
( Нееет! )
Второй этаж.
- Я кого-то убил, обидел?
( Нет! )
Третий этаж.
- Тогда...какого черта?
( Ты виноват. Безусловно. Но не в этой жизни. )
Четвертый этаж.
- Не понял. В какой еще жизни?!
( Ты был плохим человеком в прошлой жизни. Меня приставили к тебе, чтобы я помог тебе не стать им же в этой жизни. )
Пятый этаж.
- Ты плохо объясняешь. Зачем тогда меня мучить?! И сколько это будет длиться?!
( Во-первых, объясняю я нормально. Во-вторых, я тебя не мучаю. И в третьих длиться это будет столько, сколько понадобится. Понятно? )
Седьмой этаж.
- Я с этим не согласен...
( Что? )
Восьмой этаж.
- Не согласен...
( Послушай... )
Девятый этаж.
- Нет. Так не должно быть. Я хочу на небо.
( Кретин. Попадешь в ад! )
Десятый этаж. Финиш.
- Все равно! Лишь бы тебя не слышать!
( Хорошо. Поступай как знаешь... )
Он встал на край крыши. В ушаъ свистел ветер, но даже ветер не мог заглушить голос незнакомца, бормочащего в голове Джека.
( Не прыгай! Не прыгай! Не прыгай... )
Джек подумал минутку. А потом...оторвался от земли, то есть от края крыши и...взлетел. Он парил над домами, морями и реками, горами и полями. Жаль, что только в своем воображении. На самом деле он падал с высоты десятого этажа и был счастлив. Голос замолчал. Было темно и вдруг кто-то заговорил.
- Добро пожаловать в отдел ироничной кары! Значит, не любишь голоса в голове?! Для тебя мы кое-что припасли. Комната, в которую мы тебя поместим скоро, набита голосами под завязку. Они будут говорить в твоей голове одновременно и длиться это будет...вечно!
На этом конец. Конец всему...
Глава 6.
- ...но не нашей с тобой истории. Надеюсь эту запись ты понял?!
- Не совсем...почему я тебя не слышал?!
- Все верно! Ты можешь слышать только его мысли, а не мои...как насчет того, чтобы сойти с балкона обратно в квартиру?!
- Ладно. Так уж и быть.
Человек снова в доме.
- Итак, продолжим!
- Что??? Я сейчас опять вылезу на балкон!
- Мы должны закончить! Не бойся, конец уже близок!
- Хм, интересно, чей?!
- Послушай...В чем твоя философия жизни?
- До знакомства с тобой, была "жить долго и счастливо", теперь...не знаю.
- Я догадываюсь. Знаешь, как бывает...как человек мучается в поисках смысла жизни?!
- Нет.
- Ты должен знать. Послушаю эту историю. Историю, о человеке, который чуть было все не испортил, но успел...успел сделать все что надо!
- Неужели с хорошим окончанием?!
- Не знаю точно. Каждый раз она кончается по разному. Если ты ее поймешь, будь уверен, все будет хорошо. Если же нет - все будет гораздо хуже.
- Кажется, я начинаю догадываться почему ты здесь...
Брайан был ужасен. Точнее, он ужасно мыслил. Еще точнее, его мыли были ужасны. Он был самым великим пессимистом в мире. Если бы в городе проводилась олимпиада, или конкурс, на самый отвратительный характер, Брайан Думович точно получил бы золото. Все его мысли, чувства и желания были абсолютно ненормальными, с точки зрения психологов. Они были гениальны, с точки зрения Брайана и этого было достаточно. И как это бывает, параллельно своим ужасным мыслям, Брайан занимал ужасную должность. Мало кто хотел бы работать тем, кем работал Думович. Статистик. Что может быть ужаснее и прекраснее одновременно. Из самых дальних уголков ада, словно из взорвавшегося унитаза, в Брайана летели куски ужасных сведений. Сведений о смерти. И, самое главное, о жизни. Да, Брайану было гораздо приятней составлять отчет о том, сколько жизней унес взрыв торгового центра, чем подсчитывать сколько детей родилось в Неваде за последние сутки. Ему это нравилось. А может и не нравилось. Он сам толком не знал. Его философия была стремительна как пуля и резка как один из его отчетов.
- В нашей хорошей стране, - частенько говаривал он. - Да и вообще, во всем мире, каждый второй человек способен на убийство. Каждый пятый способен убить себя. Каждый десятый может маму родную продать за буханку хлеба, или друга подставить за доллар и вы, таки хотите, чтобы я жил?!
Тем не менее, он жил. Причем, весьма неплохо. Его "скромный"трехэтажный дом ломился от мебели и "просил"достроить еще парочку этажей. Откуда деньги у старого статистика?! Все очень просто. Дело в том, что Брайан подрабатывал критиком в трех скандальных газетах: "Окорок", "Глазунья" и, самая ужасная, "Курица, раздавленная катком". В последней газете, все авторы хаили буквально все, что можно. Особенно старался Брайан Думович, за что и получал свое тройное жалование.
Как то, местный сноб, Джон Пиллман, устроил банкет, однако побоялся клеветы со стороны этой газеты и пригласил всех, кроме Брайана-критика. Однако, Думовича это нисколько не смутило. Он и так собирался "обгадить"банкет Пиллмана, так что его присутствие там было абсолютно необязательно. Думович назвал статью "Вечеринкой в свинарнике". Не стоит приводить здесь полный текст статьи. Но стоит заметить, что в ней Брайан особенно налегал на употребление слова "свинья", как будто фамилия хозяина банкета была не Пиллман, а Пигман. В частности, все таки приведу пару фрагментов: "Вдруг я увидел свиное рыло. Это был Джон.", "Когда я сказал "Здравствуйте!", его хвост крендельком задрожал.", "Гости приступили к трапезе, противно чавкая.", "А вот и свиноматка. Жена нашего "всеми уважаемого"козла!". Слово "козел"Брайан дописал только по настоянию главного редактора газеты, который решил, что чрезмерное обилие "свинных"слов может испортить статью. Скандальные статьи Брайана шли нарасхват и читались людьми с особым удовольствием.
К сорока восьми годам Брайан понял, что чего-то в его жизни не хватает. Вначале он решил, что это миф, то есть просто проснулась его, давно спавшая, совесть. Около двадцати лет, если быть точным. Но Думович вспомнил, что столько совесть не живет и вариант был отброшен. Он продолжал перебирать причины появления своего нового чувства, но не мог их обнаружить. Но...внезапно он понял. Он осознал, что дело было в работе, которую он выполнял. Она перестала его радовать. При подсчете беременных подростков штата Техас он, почему то не получил того удовольствия, как в тот первый раз, когда он подсчитал количество жертв, появившихся в результате обвала на шахте Роквэлл. Работа его постепенно превратилась в монотонное занятие. Брайан не знал куда деваться. Попытался найти для себя хобби, но безуспешно. Рисовать он не умел, программировать тоже. Куда податься человеку, который не умеет ничего, кроме как, хамить и составлять отчеты. Брайан захотел найти новую работу.
Однажды, вечером одного ужасного дня, Брайан отправился на прогулку. В свете прекрасной полной луны на его лице не было эмоций. Он просто шел, по прежнему не найдя смысла своей жизни.
- Как мне все это надоело, - думал он. - Сколько можно заниматься этой идиотской работой?!
Тут в его голове стали появляться такие банальные мысли, которых еще свет не видывал. Ему вдруг стало себя очень жалко.
- Бедный я..., - с безпредельной горечью думал он. - Несчастный я...Пойду-ка я сброшусь с моста!
Думович в раздумьях подошел к мосту.
- А ведь сброшусь! - сказал он громко. - Сброшусь!
- Молодец! Только после меня! - воздух прорезал чей-то голос.
Брайан вздрогнул. В темноте, на краю моста, он разглядел чей-то силуэт. Он увидел глаза незнакомца и задрожал. Перед его взором вдруг замелькали какие-то цифры. Они все кружились, пока не сгруппировались в число.
- У меня в голове число, - бешенно подумал Брайан. - Похоже на "десять секунд"...
Он помолчал. Незнакомец тоже. Вдруг он повернулся и, не успел Брайан крикнуть "Стойте!", как он прыгнул прямо в реку. Было поздно. У Брайана было слишком мерзкое настроение, чтобы давать показания полиции, поэтому он отправился прямо домой. Голова у него сильно болела. Брайан постоянно думал о таинственном предложении у себя в голове - "десять секунд". Что бы это могло значить?! Брайан и сам не подозревал, насколько он близок к разгадке.
Думович включил телевизор. На информационнои канале выступал какой-то профессор. Брайан посмотрел на него и задумался. Вспышка света. И снова в голове у него летят цифры. Сложились. Получилось - "пять лет". Брайан задумался. Странный эффект повторился. Через четыре минуты он все понял...
Глава 7. Вторая.
"...поиск..."
Смысл жизни?! Он в том, что ты не умер, вот и все! Живешь для того, чтобы умереть. Умираешь для того, чтобы жить снова. И ты стоишь облокотившись на свою жизнь и смеешь думать о смерти?! Забудь об этом и живи в свое удовольствие. Все что от тебя требуется - десять или шестнадцать лет учебы в школе или институте, а также пожизенная работа. Хотя, после того, как человеческая внешняя оболочка изнашивается, ему предлагают посмертный отдых. Человек остается внутри молодым, а снаружи...Он не может более выполнять работу с тем же энтузиазмом, как и раньше - так полагают. Однако, все совсем не так. Как правило, человек получает не просто "жизнь на одну пенсию", он получает "заслуженный отдых". После стольких лет труда он будет счастлив уйти на покой. Духовно. Физически же он остается. И все рады. И всем хорошо. Разве это плохо?! Тем не менее, есть отрицательная сторона. А может и положительная. Никто не знаешь ничего о своей смерти кроме того, что она когда-нибудь придет. Год, месяц, час, минута. Дата смерти человека абсолютно засекреченна и спрятанна в ядре планеты.
Брайан Думович - статистик. Он должен знать все подробности. Не только количество новорожденных, но и количество умерших. Свет в его работе непременно соседствует с тьмою. Добро - со злом. Счастье - с горем. Теперь он знал все. Даже слишком много.
- Что в этом хорошего? - думал он. - Подумаешь. Я могу любому человеку сказать сколько ему осталось жить. Да любой мне за это по морде даст. Это все равно что кричать счет ТВ-футбольного матча на всю улицу, до его начала.
Но он знал. Знал, что его соседу осталось жить трицать лет. Единственное, что он не знал - дата своей смерти. Брайан просто не желал ее знать. Минута до его смерти, время прихода которой для него могло перестать быть тайной, стали бы самыми мучительными в его жизни. Он не хотел этого. Он избегал зеркала. Увидев себя в зеркале, он мог все испортить. Так и произошло.
Однажды Брайан, изрядно повыпив в баре, зашел в туалет. Облегчившись, он подошел к умывальнику. И замер. На него кто-то смотрел. Брайан медленно поднял глаза и увидел самого себя. Кожа его задрожала. Губы задергались. Брайан ужаснулся. В голове кго уже была дата его смерти.
- Тридцать минут, - внезапно вырвалось у него.
Думович в испуге закрыл рот рукой. Он вернулся домой.
- Так, - думал он. - На дорогу от бара до дома я потратил десять минут. Значит на жизнь осталось двадцать минут...
Он призадумался. Что он успел сделать за свою жизнь?! Построил дом? Да. Вырастил сына? Нет. Дети и и его работа просто несовместимы, не говоря уже о жене. Посадил? Да. Человек десять, благодаря его критическим статься, были объявленны мошенниками и посажены в тюрьмы строгого режима. Дерево? Нет...
Но тем не менее он жил и чего-то даже добился. Если сужденно умереть через пятнадцать минут, что поделать?! Брайан понял. Он доживает счастливейшие пятнадцать минут своей жизни. Он приготовился и...ничего не произошло.
- Все ясно, - подумал он. - Я так боялся близкой кончины, что выдумал себе смерть. Ведь у меня ничего даже не болит. Все в порядке. Значит я живу...или буду жить.
С этими мыслями Брайан успокоился и лег спать. Брайан был абсолютно спокоен. Он понял, что умер не он, а его паршивая боязнь смерти.