|
|
||
Хотел написать пародию на "Звездные войны"... А получилось что-то совсем другое... | ||
|
Фабиола. (Звездные войны: Эпизод 135-й) Фантастический рассказ.
1. Все звуки исчезли через десять секунд после взрыва. Фабиола отметила это чисто автоматически, по давней привычке фиксировать время. Но какое значение имели сейчас прошлые привычки... Когда "Робингуд", небольшой разведбот, вынырнул из подпространства прямо перед носом вражеской эскадры, Фабиола, хорошо понимавшая, чем может закончиться эта случайная встреча для ее маленького корабля, отдала мнемо-приказ бортовому телескефу, с которым во время полета она составляла такое же целое, как плод с чревом матери: немедленно уходить по "струне" в нуль-пространство! Только там, где теряют смысл все привычные физические законы, можно запутать "следы", спрятавшись среди ирреальных сущностей на время, необходимое для того, чтобы сигнал бедствия дошел до Базы. Сигнал Фабиола дать успела... "Робингуд" - маленький, рассчитанный всего на восемь человек - являлся разведывательным спейсером Объединенных Вооруженных Сил Галактической Федерации, и не был приспособлен к длительным боевым действиям с более мощными крейсерами противника. Однако противник не вчера на свет родился - Третья Звездная перемалывала обитаемую Галактику без малого двадцать условно-стандартных лет, воевать Цпехи умели, да и разведка у Имперцев работала ничуть не хуже, а иногда даже и лучше, чем у Федералов, так что в штабах империи были хорошо осведомлены о способностях "робингудов". Несмотря на то, что у "Робингуда" не было на вооружении высокоимпульсных аннигиляционных пушек, способных превратить планету средних размеров в светящийся шлейф, состоящий из элементарных частиц, - зато его преимущество заключалось в высокой маневренности, в умении быстро уходить по "струне" в нуль-пространство и свободно перемещаться по структурным каналам. Еще ни одному спейсеру Империи не удалось застать врасплох юркий "Робингуд", экипаж которого был настолько дерзок и самоуверенен, что взял за правило, нарушая все договоренности между противоборствующими сторонами, возникать неожиданно в тылах противника и, что называется, "наводить шороху": двумя-тремя точными ударами поражать коммуникации Цпехов и их линейные корабли, и тут же быстро, пока Имперцы не успели очухаться, исчезать, заставляя вражеских генералов озадаченно чесать массивные затылки... Ходили упорные слухи (информация об этом постоянно появлялась в анонимных сетях Галнета), что за голову Фабиолы Ксотос, капитана "Робингуда", император Цпех Пятнадцатый назначил очень привлекательную для искателей приключений сумму, в которой фигурировала единица с семью нолями. Правда, возникал вопрос, где обескровленная длительной войной Империя найдет столько денег, ибо сумма эта равнялась годовому бюджету небольшой планеты, да и то, если не секвестировать средства, направленные на социальные программы и зарплаты бюджетникам. Сумма была немалая, однако до сих пор предателей среди милитаров Федерации не находилось, и "Робингуд" оставался неуловимым. Впрочем, если бы даже и появился негодяй, которые позарился бы на грязные деньги шелудивой Империи, то он все равно не смог бы указать точное местонахождение "Робингуда". Фабиола была женщиной гордой и отличалась независимым нравом, она никогда не делилась своими планами с командованием, предпочитая действовать в режиме "свободного поиска". Многозвездные генералы, которые, как утверждали злые языки на анонимных сайтах Галнета, не выиграли ни одного мало-мальски важного сражения, не говоря уже о более широкомасштабной военной кампании, раздраженно хмурились, едва услышав имя Фабиолы, однако ничего не могли поделать со строптивой женщиной. Формально Фабиола не служила в Вооруженных силах Федерации, так как стала капитаном боевого корабля благодаря случайному стечению обстоятельств. Во время боя погиб прежний капитан "Робингуда", с которым Фабиола, как говорили, была близка. Близка настолько, что капитан не только выделывал с ней в постели разные фортели в свободное от боевых действий время, - что было вполне естественно для нормального мужчины, -но и обучал ее навыкам космонавигации. Поэтому никто не удивился, что после гибели капитана, случившейся три стандартных года назад, Фабиола сама взяла на себя командование разведботом. Экипаж не был не против, а возражения штабных генералов никого на "Робингуде" не интересовали... Фабиола никогда точно не знала, куда она направит свой корабль. Решения она принимала, как и всякая женщина, импульсивно. Можно даже сказать - интуитивно. И ни разу интуиция не подводила Фабиолу. Ей везло... Хотя иногда Фабиола думала, что везение не может длиться вечно - нельзя так долго играть с судьбой в русскую рулетку и оставаться неуязвимым. Когда-то ей не повезет. Крупно не повезет... Пять минут назад "Робингуду" крупно не повезло. В принципе, бортовому телескефу не хватило долей секунды на то, чтобы просчитать все варианты отхода и "выдернуть" корабль из привычного пространства, направив его по "струне" в нуль-переход. Но именно этой ничтожной доли секунды оказалось достаточно, чтобы цпехи, не ожидавшие от злодейки-судьбы столь щедрого подарка, ударили по ненавистному "Робингуду" изо всех орудий... "... странно, - подумала Фабиола, - оказывается, я еще жива..." Она полулежала в уютном кресле спас-капсулы, которая отделилась от корабля за мгновение до взрыва, в полном соответствии с заложенной в телескефе программой, ушла по "струне" в нуль-переход, а затем через некоторое время "вынырнула" в привычное пространство, на расстоянии десяти световых лет от места гибели корабля. Спустя несколько секунд напряженную тишину пространства оживил чей-то голос, который явно хотел казаться бодрым: - Алло, говорит Ян. Меня кто-нибудь слышит? - Я вас слышу, - ответила Фабиола. Она обрадовалась, узнав голос Яна - вольнонаемного комбатанта. Осознание того, что еще кто-то остался в живых после того, как "Робингуд" был испепелен лучом боевого импульсатора, придало ей уверенности в том, что положение не такое безнадежное, как могло показаться в первые секунды. Если выжила она, если выжил Ян - значит, можно надеяться, что живы и остальные... - Капитан! - снова прорезался по-мальчишески звонкий голосок Яна. - Мне кажется, мы вляпались по самую задницу. И как нас угораздило вляпаться в эту кучу дерьма? Фабиола усмехнулась: Ян явно хотел быть похожим на героев старинных космических боевиков, которые в большом количестве содержались в памяти бортового телескефа. В свободное от вахты время экипаж развлекался просмотром этих шедевров древней культуры матушки-Земли. Теперь, когда коллекция нетленок погибла вместе с кораблем, подобного рода высказывания могли вызвать лишь горькую улыбку. Однако Фабиола понимала, что Ян, которому не исполнилось еще и двадцати, нарочитой грубостью речи пытается справиться с волнением и снять стресс, чтобы потом неспешно проанализировать, как так получилось, сто их корабль угодил в ловушку... Сама Фабиола ни на йоту не сомневалась, что это была ловушка. Женщина не верила, что неприятельская эскадра случайно развернулась в боевые позиции в этом квадрате ничейного пространства, лежавшего очень далеко как от населенных планет и пассажирских трасс, так и от театров военных действий. Эта зона диаметром в два световых года считалась нейтральной, и Фабиола частенько направляла "Робингуд" сюда, давая возможность экипажу отдохнуть и восстановить силы перед новым броском. Координаты небольшой планеты земного типа, одиноко вращавшейся вокруг небольшой желтой звезды, не знали даже генералы Генштаба. Фабиола сознательно сообщила в Центр, что данная планета представляет собой каменную пустыню и совершенно непригодна для жизни... Но, видимо, военное командование Империи решило любой ценой уничтожить ненавистный разведбот. Фабиола не сомневалась, что Цпехи давно уже следили за "Робингудом", им были хорошо известны маршруты движения спейсера, и они не сомневались, что когда-нибудь корабль вернется в свой тайный схрон. Следовательно... Да. Напрашивался единственный вывод. Но Фабиола приказала себе не думать о том, что лежало на поверхности. Иначе придется согласиться с мыслью, что "Робингуд" стал жертвой предательства. И предал кто-то из своих. Из членов экипажа... - Так что же, капитан? - снова прозвенел голос Яна. - Отлетались мы, значит? - Заткнись, сержант! - громко вскрикнула Фабиола. Совсем не для того, чтобы продемонстрировать молокососу, что она все еще капитан, хотя их корабля не существует... Просто Ян выражал и ее мысли, которые нагло лезли в голову непрошеными гостями, и пытались остаться в мозгу полноправными хозяевами. Фабиоле не хотелось признаться себе, что надежда на спасение была минимальной. Почти равной нулю... Правда, Фабиола не сомневалась, что бортовой телескеф за долю мгновенья до того, как испарился в огненном вихре, успел вбросить в закрытый спецканал связи сигнал бедствия с указанием приблизительных координат катастрофы и квадрата, в котором нужно искать спас-капсулы с членами экипажа... Но Фабиола не имела представления, как далеко находились стационарные базы Вооруженных Сил Федерации, и как близко дрейфовали корабли противника. Но она не сомневалась, что Цпехи тоже могли услышать сигнал бедствия. И сейчас они торжествующе потирают потные руки, радуясь тому, что наконец-то этот долбаный "Робингуд" перестанет докучать имперскому флоту, наконец-то прекратятся наглые партизанские вылазки. Впрочем, рассудила Фабиола, радоваться они будут только после того, как удостоверятся, что "Робингуда" действительно больше не существует. Можно не сомневаться, что сейчас их боевые корабли находятся уже на полпути к тому месту, откуда доносятся сигналы бедствия. А спас-капсулы не приспособлены для ведения боевых действий, у терпящего бедствие из оружия имеется только личный бластер, да и тот пригодится только для того, чтобы поставить эффектную точку выстрелом в собственный висок, чтобы избежать позорного плена и связанных с ним мучений... Правда, всегда есть надежда, что свои успеют раньше. Однако Фабиола сомневалась, что они вообще пошевельнут пальцем ради спасения оставшихся в живых "робингудов". Корабль погиб на нейтральной территории, где не ведется боевых действий - зачем раздражать противника, который и без того не в себе, потому что Цпехи медленно, но верно проигрывают войну, хотя их пропаганда твердит обратное? Чтобы спасти экипаж погибшего разведбота? Но ""Робингуд" официально не является боевой единицей Федерации, а его капитан Фабиола Ксотос не находится в непосредственном подчинении Федерального Совета Обороны и Генерального Штаба. Военные чиновники, которые успешно спасают свои толстые задницы на тыловых базах, надежно защищенных силовыми и прочими полями, осуждали партизанские методы ведения боевых действий, которые практиковала Фабиола. Генералы всерьез считали, что войну нужно вести по установленным им же правилам, тогда как Фабиола плевала на все правила, одерживая одну победу за другой, и генералы были вынуждены, скрепя сердце, признать, что Фабиоле принадлежит немалая доля заслуг в победах над общим врагом, жестоким и коварным. Тем не менее, они не спешили награждать ее боевыми орденами, ибо Пятый параграф Устава Вооруженных Сил Федерации гласил, что женщина не имеет права командовать боевым спейсером в военное время (впрочем, и в мирное тоже...) А если она не имеет права командовать боевым кораблем, то на нее не распространяется Конвенция о гуманных способах ведения войны. То есть если Фабиола - не дай Бог, конечно, - попадет в плен, ни одна толстая генеральская задница не пошевельнет и мизинцем, чтобы добиться ее освобождения, не говоря уже о том, чтобы обменять ее на какого-нибудь пленного цпеха... Веселенькая перспектива - сгнить заживо в подземных казематах Империи... Гораздо более веселенькая, чем медленно умирать в спас-капсуле, дожидаясь помощи, которой наверняка не будет... - Тысяча космических чертей! - сквозь глухой треск темной космической пустоты доносился до Фабиолы срывающийся тенорок Яна. - И зачем я ввязался в эту авантюру? Дьявол дернул меня улететь с Земли. Повоевать мальчишке захотелось! Романтик долбаный! А теперь я должен глотать собственное дерьмо в открытом космосе...- Лексика Яна не отличалась излишним богатством и разнообразием. Фабиола подумала, что если она выживет и снова станет капитаном "Робингуда", то выкинет к чертовой матери все файлы с этим памятниками старины, чтобы у экипажа ее корабля не было повода перенимать дурные привычки киношных космических волков. И тут же поймала себя на мысли, что думает так, словно ничего не случилось, что верный "Робингуд" ждет ее на одной из внешних баз... Она почувствовала, как в сердце проникает черная, как космическое пространство вокруг, тоска, и уже была готова составить компанию своему подчиненному и высказать этой черной пустоте все, что она о ней думает, не стесняясь в выражениях - Фабиола знала десятка три оборотов, произносить которые в светском обществе считалось дурным тоном. Но Фабиола, сколько она себя помнила, никогда не горела желанием стать светской дамой, да и леди назвать ее можно было лишь с очень большой натяжкой, и это несмотря на то обстоятельство, что приставать к ней с непристойными предложениями было далеко не безопасно. Помнится, один очень бравый генерал, которые завоевал все свои звезды на штабном паркете, пытался по-хорошему договориться с Фабиолой насчет совместного ужина при свечах, но случайно начал распускать руки, и в итоге очутился не только в глубоком нокауте, но и, поговаривали, пришлось ему, бедолаге, пройти долгий лечебный курс, чтобы восстановить способность общаться с женщинами не только на вербальном уровне. Фабиола улыбнулась, вспомнив эту давнюю историю. Правда, тогда ей было совсем не до улыбок. Генерал пользовался влиянием в правительстве Федерации, и Фабиолу едва не заключили под стражу... - Ну почему я должен глотать собственное дерьмо в этом космическом гробу, - продолжал стенать Ян, - вместо того, чтобы лежать в постели со своей девушкой... Нытье Яна уже начало надоедать Фабиоле, и она с раздражением крикнула: - Заткнитесь, сержант! Вы же мужчина, черт вас дери! Или вы предпочитаете быть столь приятным вашему сердцу дерьмом? Ян тут же замолк, но Фабиола чувствовала, что его молчание будет длиться недолго. Ян был молод, он всего три месяца назад пришел в экипаж, заменив погибшего Дана. И сразу стал своим в маленьком сплоченном коллективе "Робингуда"... Фабиола прикрыла уставшие глаза, чтобы вспомнить, как выглядел Ян. Но его образ почему-то ускользал от Фабиолы. Она только вспомнила, что был он невысоким и худощавым. Черноволосым. С такими же черными глазами, большими и жгучими. Фабиола не сомневалась, что Ян, несмотря на свои неполные двадцать лет, наверняка нравился женщинам. И женщины тоже, вне всяких сомнений, поглядывали на Яна. Да и что греха таить - сама Фабиола была готова отдаться парню, забыв обо всем на свете! От безумного рокового шага ее удерживала... нет, не ответственность за экипаж, и даже не военная присяга, которую она никому так и не дала -черт с ними, с ответственностью и с присягой! Фабиолу останавливала память. Память о Максе. Именно Макс подобрал ее, умирающую, потерявшую память, на какой-то раздолбанной непрерывными бомбардировками планете, среди горящих руин. Именно Макс выходил ее, вернул к жизни... Правда, Максу так и не удалось вернуть Фабиоле память, она так и не вспомнила, как оказалась на этой планете. Скорее всего, она там жила. И, скорее всего, у нее там была семья, которая погибла при бомбардировке. Единственным воспоминанием о прошлой жизни осталось имя - Фабиола. Ее действительно так назвали родители - которых она, впрочем, так и не вспомнила. Выздоровев, Фабиола пыталась выяснить свое прошлое через Галнет, даже подавала запрос в поисковик по поводу фамилии Ксотос- но ничего не обнаружила. Если верить Галнету, она была единственной в Галактике носительницей этой фамилии, что само по себе было невероятным... Впрочем, тогда Фабиолу занимали совсем другие проблемы, которые к теории вероятностей не имели ни малейшего отношения. Ей было неприятно и больно чувствовать себя человеком без рода, без племени. На Фабиолу навалилась тоска. Такая невыносимая, что девушке не хотелось жить. Несколько дней Фабиола пролежала в своей каюте, ни о чем не думая, глядя в потолок. А потом к ней пришел Макс... То есть Макс заходил к ней и раньше - приносил еду, расспрашивал о здоровье, о прошлой жизни, которую Фабиола не помнила. Но она не притрагивалась к пище, а на все вопросы отвечала односложно - ей хотелось поскорее остаться одной, наедине со своими горькими мыслями. Иногда Макс присаживался на краешек кровати и что-то тихо говорил Фабиоле, но девушка не слушала его тихих, сбивчивых фраз. И лишь однажды бросила ему в сердцах: - Зачем ты спас меня? Уж лучше бы я умерла там, среди развалин, чем узнать, что у меня нет семьи. - Глупая, - ответил Макс, виновато улыбаясь. - У тебя теперь есть семья. Весь экипаж считает тебя своей... - Но я не знаю, кто мои родители. Я не помню их. Не помню, были ли у меня братья и сестры... - на глазах Фабиолы блеснули слезы. -Они, наверное, погибли при бомбардировке... Фабиола уже знала из рассказов Макса, что планету, на которой ее нашли, и название которой она так и не могла запомнить, Цпехи подвергли массированной бомбардировке. Это была акция устрашения, потому что на планете не было никаких военных объектов, и имперцы сознательно уничтожали мирные города. - Я даже не могу с ними проститься... Макс кивнул: он лучше Фабиолы знал, что случилось на планете. После ядерной бомбардировке не выжил никто, Фабиола была единственной, кому удалось спастись из горящих радиоактивных руин. - Мы уже отомстили за них, - твердо сказал Макс, и его взгляд сделался жестким. - Мы отомстили за всех жителей планеты... Фабиола знала, что два дня назад "Робингуд" участвовал в рейде по тылам противника, было уничтожено несколько баз тылового обеспечения Цпехов и даже один случайно подвернувшийся эсминец, который стоял в доке, ожидая ремонта. Пленных не брали... - Все равно их не вернуть, - с горечью сказала девушка, отворачиваясь к стене и проваливаясь в глубокий, без сновидений, сон. Она не слышала, как Макс ушел - на капитанский мостик. И не видела, какое у него было при этом лицо - лицо человека, готового в одиночку уничтожить всю Империю, лишь бы девушка, которая ему понравилась с первого взгляда, улыбнулась... нет, не ему - просто улыбнулась. Макс почему-то был уверен, что у Фабиолы должна быть приятная, милая улыбка... Когда на следующий день Макс снова пришел к Фабиоле, девушка вдруг поймала себя на странной мысли, что ей хочется, чтобы он подольше побыл в ее каюте. А когда он уходил - слишком быстро, как показалось Фабиоле, - она пожалела о том, что он ушел. Ей хотелось, чтобы он остался с ней - на весь долгий день. На весь вечер... На всю ночь... На всю жизнь... Так оно вскоре и случилось. Макс стал ее первым мужчиной. Возможно, в прошлой, забытой жизни, у нее уже были мужчины, но Фабиола не помнила их, так что с полным правом могла считать, что Макс стал у нее первым. Макс был у нее не только первым, но и единственным. Позднее, вспоминая то, что произошло между ними в тот далекий вечер, Фабиола пыталась понять, почему она вдруг вот так просто, не задумываясь, отдалась Максу. И понимала, что не может ответить на этот вопрос. Скорее всего, это было не просто инстинктивное желание интимной близости - оно пришло чуть позже, когда Макс и Фабиола уже были близки не одну неделю, а стремление защититься, опереться на твердое, и вместе с тем ласковое мужское плечо. И Фабиола выбрала плечо именно Макса, который стал ее верным защитником и другом. Впрочем, никто из остальных мужчин, членов экипажа "Робингуда", не оспаривал права капитана на Фабиолу. Не только потому, что они были людьми военными, и, согласно субординации, не могли перечить старшему по званию. Нет. На "Робингуде" не было принято бездумное чинопочитание, экипаж был действительно единой семьей, братьями, которые одинаково делили между собой все радости и горести, победы и поражения. Макс был старшим, но он был равным среди равных, экипаж доверял ему, как самому себе, и "робингуды" готовы были идти за Максом и в огонь, и в воду - как потом готовы были идти за Фабиолой. Фабиола стала общей сестрой, весь экипаж полюбил ее именно в этом качестве. А Макс полюбил ее как женщину, и Фабиола полюбила его как мужчину. И им было хорошо вместе. Легко. И Фабиола чувствовала себя самой счастливой женщиной в объятой пламенем войны Галактике. Да, она тоже участвовала в вылазках против Цпехов - но, по большому счету, ей было наплевать на Имперцев - просто она хотела всегда быть рядом со своим Максом, который оживил ее, вернул к жизни, из которой она чуть было не ушла - по доброй воле. Потому что зачем жить, когда рядом нет ничего, кроме пустоты, когда ты не можешь вспомнить ни одного родного лица, когда от твоего прошлого осталось только данное тебе имя... Фабиола была благодарна Максу не только за то, что он разбудил в ней женщину - женщину горячую и страстную, но и за то, что он разморозил ее, вернул к жизни. Да, когда Фабиола лежала в своей каюте, уставившись в белый, как саван, потолок, она чувствовала себя замерзшей, ей казалось, что ее сердце представляет собой маленький кусок холодного, как космическая пустота, льда, который уже не гонит кровь по ее жилам. Но первая ночь с Максом, когда он пришел к ней, присел на краю кровати, и Фабиола поднялась с подушек, села рядом с ним, словно в ожидании чего-то... И Макс, который давно уже все понял, обнял девушку, коснулся сухими губами ее горячей щеки... И Фабиоле не оставалось больше ничего, кроме как поверить Максу, отдаться ему и душой, и телом, когда не осталось никаких мыслей, а было только одно счастье от того, что он рядом с ней... Эта ночь без сна растопила холодный лед, сковывавший сердце, и Фабиола почувствовала себя легко, как птица, ей хотелось взлететь в пронзительную голубизну неба и крикнуть так громко, чтобы ее счастливый голос услышала вся Вселенная: "Я люблю тебя, Макс!" И все эти годы Фабиола чувствовала себя счастливой. Когда Макс был рядом, она ни о чем не думала, ей было легко и хорошо - хорошо, что он есть, и что он рядом, и что он любит ее, а не другую... И Фабиола верила, что так будет всегда. Что они будут жить долго и счастливо, и умрут в один день - как герои одного древнего фильма, файл которого хранился в памяти корабельного телескефа. Но Макс погиб... И хотя Макса не было рядом с ней почти три стандартных года - а это для влюбленной женщины гораздо больше, чем вечность, - Фабиола никогда не думала о том, чтобы найти ему замену. Потому что знала: в любом мужчине она будет прежде всего пытаться найти Макса... И потому не только никогда не сможет стать счастливой сама, но и сделает несчастным своего партнера... поэтому Фабиола дала себе зарок - никогда не смотреть на мужчин как на мужчин. Это было не так сложно, как могло показаться на первый взгляд - ведь во сне к ней всегда приходил Макс... И только Ян возбуждал в ней давно забытые чувства и желания. И потому Фабиола старалась никогда не встречаться с ним взглядом, напоминая себе, что она - капитан, а Ян - ее подчиненный, и между ними не может быть ничего, кроме отношения "начальник-подчиненный". Фабиоле казалось, что Ян понимал чувство своего командира, потому что без особой необходимости старался не попадаться на глаза Фабиоле. А Фабиола... ей иногда казалось, что если бы она была вместе с Яном, то им было бы хорошо вдвоем. Почти так же, как когда-то с Максом. Но она гнала от себя эти мысли, потому что боялась, что даже в мыслях предает своего Макса, который на самом деле не погиб, а просто ушел за самый дальний космический горизонт на сверхбыстром спейсере выполнять самое секретное задание командования Федерации. Ушел надолго - но не навсегда. А это значило, что он мог вернуться в любой момент... То есть Фабиола должна ждать. Ждать и надеяться... Или отправиться следом за Максом, на его поиски... ... Сейчас она как никогда была близка к встрече с Максом, если спасатели не сумеют отыскать ее... Ее и Яна... Любопытно, почему жизнь подсовывает такие совпадения? Фабиола открыла уставшие глаза. Но лучше бы она этого не делала - перед ней расстилалась матовая чернота враждебно настроенного космического пространства. И только теперь она до самого конца поняла, что же случилось с ней и со всем экипажем. До этого мгновенья происходящее казалось Фабиоле таким же сюрреалистическим сном, как и вся ее прежняя жизнь. Сном, который уйдет сразу, как только ты проснешься и поднимешься капитанский на мостик верного "Робингуда" и поведешь корабль навстречу опасностям... Но Фабиола лежала не в своей постели, а сидела в мягком, но почему-то болезненно неуютном кресле, перед приборной доской, в спас-капсуле, стенки которой снаружи были покрыты отражающим слоем. - Ян, -позвала Фабиола, - ты меня слышишь? - Слышу, - глухо отозвался Ян, и Фабиоле показалось, что в голосе парня проскользнули нотки обиды. "Какой же он еще все-таки мальчишка, - нежно подумала о Яне Фабиола, - будет жаль, если он погибнет..." - А почему молчишь? - спросила Фабиола, понимая, что для постороннего наблюдателя выглядит сейчас крайне глупо, потому что она сама минуту назад велела парню замолчать. Но вокруг не было никаких наблюдателей, за исключением темного космического пространства, перед которым Фабиола никогда бы не стала отчитываться за свои действия. - Вы сами велели мне замолчать, - спокойно ответил Ян, но в его спокойствии было столько внутренней силы и несгибаемого достоинства, что Фабиола невольно почувствовала себя неловко. Парень был гораздо сильнее духом, чем она о нем думала, он был готов встретить смерть, если она придет. А его скулеж - это всего лишь игра на публику, так свойственная многим молодым людям. Да и не только молодым... - Да, да, конечно, - быстро ответила Фабиола. - Извините, я болтал всякую чепуху. Просто... - он недоговорил. - Все в порядке, Ян, - примиряюще ответила Фабиола. - Ты как? - Я в капсуле, приборы функционируют нормально, противника нигде не видно, до ближайшей звездной системы примерно десять парсеков, - четко отрапортовал Ян. "Куда это нас занесло?" - удивилась Фабиола. А тонкие, но сильные и гибкие пальцы уже ловко барабанили по клавиатуре бортового телескефа. Так. Скорость движения -30 тысяч миль в секунду. Ускорение - отрицательное. Передатчик в норме: выдает сигналы бедствия на армейской частоте. А до ближайшей планеты, действительно, чуть больше десяти парсеков. Только вот... - Послушай, Ян, ты приближаешься к планете или удаляешься от нее?- быстро спросила Фабиола. - Приближаюсь. Но очень медленно. Если не подвернется какой-нибудь спейсер, то... - он замолчал. - Понятно, - сказала Фабиола, которой действительно было все понятно. И, чтобы отогнать мрачные мысли, она спросила: -Как ты думаешь, кроме нас еще кто-нибудь спасся? - Не знаю. Но больше никто не выходил на связь... - Понятно, Ян. Можешь не продолжать. Фабиола говорила четкими, отрывистыми фразами, сейчас она снова была капитаном, от которого зависела судьба экипажа, пусть даже этот экипаж состоит всего из одного человека. Она перестала быть женщиной, все личные чувства перестали волновать ее - до того самого момента, когда спасательная команда доставит ее на базу. - Связь через каждые пять минут. Докладывать обстановку. Задача ясна? - Так точно, капитан! - бодро отрапортовал Ян. - Не пропадай, - добавила она совсем другим голосом. Сейчас она снова была женщиной, а не капитаном. А женщина имеет право на свои маленькие слабости, о которых иногда должны знать мужчины. - Это не приказ, а просьба... - зачем-то добавила она. Фабиола обманывала Яна. То есть не обманывала - просто скрывала от него правду. Она не сказала Яну, что их капсулы движутся сейчас в противоположные стороны. Наверное, взрывная волна раскидала их... хотя... разве в космическом вакууме распространяются взрывные волны? Здесь же нет воздуха... Так что если быть более точным - некая неизвестна ей космическая сила раскидала их в разные стороны. Звучит крайне глупо, но Фабиола плохо разбиралась в физике пространства, хотя когда-то Макс пытался объяснить ей основные законы пространственной физики. Фабиола ничего не поняла, но ей было достаточно того, что она может использовать эти законы в своих целях, не особенно задумываясь о том, как что происходит. Она так и сказала Максу, который ласково улыбнулся в ответ... и дальше им было совсем не до законов пространственной физики... Фабиола нажала клавишу на клавиатуре. Да, никакой ошибки, скорость спас-капсулы увеличивается... Но это же полнейший бред! Спас-капсула может двигаться, дрейфуя, только в режиме отрицательного ускорения, то есть постепенно замедляя ход. Что происходит? Впрочем, Фабиола не первый год была капитаном космического корабля, и потому сразу поняла, что может означать увеличение скорости дрейфа. Капсула попала в поле притяжения небольшой черной дыры. А черная дыра - это известно любому школьнику - обладает способностью затягивать случайно пойманную в ее гравитационные сети жертву. Это происходит медленно, но неизбежно, и спастись может только крупный спейсер с мощным гравитационным двигателем. Спас-капсула по определению не могла быть крупным спейсером, так что... Фабиолу сначала бросило в жар, а потом ей стало холодно, как будто ее окатили ледяной водой. Погибнуть в черной дыре - это еще хуже, чем попасть в плен к имперцам или умереть в бою. Фабиола была женщина не робкого десятка - война способна наложить отпечаток на любого, кто в ней участвует, - но тем не менее ощутила, как к сердцу медленно скользят ледяные щупальца страха. И не просто страха - ужаса, который сродни страху смерти, когда его впервые испытывает ребенок, до этого момента уверенный, что будет жить вечно. Но Фабиола давно уже не была ребенком, более того - она даже не была уверена, что когда-то в ее жизни было детство, иногда ей казалось, что она сразу появилась на свет взрослой, тридцатилетней женщиной. Возможно, так оно и было - прежние воспоминания умерли вместе с прежней жизнью, но сейчас Фабиоле остро захотелось почувствовать себя ребенком, который верит в собственное бессмертие, и знает, что впереди у него - вечность, которой не нужно бояться, потому что она не причинит тебе зла... "Нет, - сказала сама себе Фабиола. - Я не ребенок. И вечность - это синоним небытия..." Она снова пробежала пальцами по клавиатуре, в надежде, что на экране телескефа высветится что-нибудь более ободряющее. Но, к сожалению, даже самые умные машины не умеют лгать - люди, которые являются самыми лживыми существами во Вселенной, почему-то не догадываются запрограммировать их на ложь, которая порой бывает во спасение. На матовом, чуть мерцающем экране высветилось безжалостное: "Внимание! Опасность! Впереди - плотное тело. Гравитационная ловушка класса "К"! Опасность первой степени!" Фабиола быстро выключила экран, который не оправдал ее надежд на спасение. "Опасность первой степени" - в переводе на нормальный человеческий язык это означает, что нужно готовиться к смерти. К смерти, которая может прийти за ней и через полчаса, и через сутки - в зависимости от того, какой объем занимает черная дыра, и как быстро она будет втягивать в себя окружающее пространство. Но что означает час или сутки по сравнению с вечностью, которая вскоре распахнет перед Фабиолой свои крепкие объятия? Жизнь кончится, а смерть - эта такая гостья, точного срока прихода которой не знает никто... - Капитан, это Ян! Прием! - раздался в динамике знакомый голос. Добрая весточка из мира живых... - Прием! Как дела? - Фабиола постаралась придать своему голосу немного бодрости, и это, видимо, ей удалось. - Нормально, капитан. Но что-то со связью, какие-то помехи... - Помехи? - зачем-то переспросила Фабиола. Она уже поняла, что черная дыра гораздо ближе, чем она думала, раз уже начала поглощать гравитационные волны, которые движутся быстрее скорости света, и позволяют связаться с любым объектом, в какой бы точке Вселенной он ни находился, практически мгновенно. - Со связью все нормально, просто мы отдаляемся друг от друга. Летим в разные стороны. Ты понимаешь, что это означает, Ян? - Понимаю, капитан. Держитесь, все обойдется... Фабиола улыбнулась: это зеленый юнец пытается поддержать своего капитана. Вернее, женщину, попавшую в беду. Что ж, может быть, Ян и прав: он - мужчина, а обязанностью мужчины испокон веков была защита женщин от опасностей. Но ты еще очень молод и наивен, мой милый мальчик, и не знаешь, что твоя поддержка сейчас ничего не решает. Ровным счетом ничего... - Спасибо, Ян, - тем не менее Фабиола нашла в себе силы поблагодарить человека, на которого при жизни... гм... я уже начинаю о себе думать как о покойнице... да, на которого при жизни я не обращала внимания, потому что хранила себя для Макса... для новой встречи с ним... в другой жизни - жизни, которая никогда не наступит... Может быть, я была не права? Фабиола закрыла глаза, чтобы увидеть лицо Макса. Но перед глазами не возникло ничего конкретного - какой-то неясный, смутный образ, словно ты пытаешься рассмотреть его через закопченное стекло. Жаль... Сейчас я бы отдала все на свете, чтобы не только увидеть лицо Макса, но и ощутить его сильную мужскую руку на своих плечах... чтобы рядом было его обнаженное сильное тело... Но Макса сейчас нет рядом со мной. Рядом со мной нет никого, кроме... кроме Яна... Фабиола вдруг явственно увидела его лицо, сосредоточенное, но еще очень юное, его вьющиеся черные волосы, жгучие черные глаза... Лицо настоящего мужчины, который видел сейчас в ней не капитана, а слабую женщину. Да, именно так - женщину. Слабое существо... Женщина имеет право быть слабой. А капитан - нет... но сейчас она уже не была капитаном, потому что ее корабль, которому она отдавала всю себя, словно этот корабль был ее любимым мужчиной, - ее "Робингуд" распался на атомы, сожженный имперской эскадрой. И теперь ей до острой сердечной боли захотелось, чтобы сейчас рядом с ней оказался сильный мужчина, который вселил бы в нее уверенность в себе и помог бы достойно встретить неизбежный финал. Финал, в неизбежность которого Фабиоле не хотелось верить. ... ах, как хорошо было бы сейчас оказаться на Земле, скинуть с плеч ставший почти что второй кожей космический комбинезон, и облачиться в легкий сарафан. Либо, как в детстве, натянуть льняную майку-безрукавку, надеть шорты - и выбежать во двор, набрать в легкие побольше воздуха, и с веселым криком броситься вниз по травянистым улочкам Староволжска, прямиком к реке, где уже собрались ее друзья... Как она плавала, когда ей было двенадцать! Все окрестные мальчишки завидовали... да, надо немедленно переодеться. Скинуть тесный комбинезон... но сначала нужно открыть дверь, проветрить душное помещение... чтобы было больше воздуха... - Капитан! - донесся до Фабиола, как сквозь пелену, голос Яна. - Капитан, вы почему не отвечаете? - Все в порядке, Ян, - Фабиола нашла в себе силы ответить. - Я просто немного задумалась. Как у тебя дела? "Просто немного задумалась..." И чуть не открыла переходной люк, поддавший непонятному, неосознанному порыву. Словно кто-то невидимый подталкивал ее под локоток, и нашептывал ей: "Сними комбинезон, открой люк..." ... и еще какие-то странные видения. Какой-то город, весь в тополином пуху, узкие травянистые улочки сбегают к реке, и она, совсем еще девчонка, плещется в реке вместе с друзьями мальчишками. И город называется как-то очень знакомо - Староволжск.... ... неужели ко мне начала возвращаться память о забытом прошлом? Или это - всего лишь галлюцинации, порожденные близостью черной дыры? - У меня тоже все в порядке, капитан, - бодро отрапортовал Ян. - Если, конечно, порядком можно считать наше положение в пространстве, - Фабиола с удивлением уловила в голосе Яна нотки иронии. Или это - попытка преодолеть страх? - Надеюсь, ты сумеешь спастись, - неожиданно вырвалось у Фабиолы. - Что, капитан? Мы спасемся, нас найдут... - Ян, слушай! - резко бросила Фабиола. - Меня несет в какую-то гравитационную ловушку. Очевидно, это черная дыра. Мне не вырваться... - Не дрейфь, кэп, - бодро отозвался Ян. Это уже были слова из репертуара старых космических боевиков. - Мы спасемся! Мы еще полетаем с тобой на новом "Робингуде" и надерем задницу самому императору! Мы его отымеем по полной программе! - Ян, я прошу тебя, - начала Фабиола, но Ян, похоже, не слушал ее, продолжая накручивать себя. - Мы еще покажем этим ублюдкам! Они у нас свое дерьмо лизать будут! - Хватит, Ян! - повысила голос Фабиола. И вдруг, повинуясь какому-то неосознанному до конца импульсу, попросила: - Спой что-нибудь, Ян... - Наверное, сейчас не время, - неуверенно проговорил Ян. Фабиоле показалось, что он был удивлен. - Время, как раз время, - твердо сказала Фабиола. У Яна был старинный музыкальный инструмент, которым носил очень смешное название - "гитара". Ян говорил, что это земной музыкальный инструмент, но Фабиола никогда не бывала на Земле, и потому столь чудный агрегат был для нее в новинку. Впрочем, Фабиола, как уже было сказано, ничего не помнила из своей прежней жизни, как не помнила она и того, как оказалась на той планете, где ее нашел Макс, так что, вполне возможно, она когда-то могла не только бывать на Земле, но и жить там... - Что вам спеть, капитан? - Что сам хочешь... Яна не нужно было долго упрашивать. Фабиола услышала вначале тихие переборы гитарных струн, а затем и негромкий голос самого Яна. Она не прислушивалась к словам песни - это ей было сейчас не нужно. Слова не имели никакого значения - только интонации. Тихие, душеные интонации, вселявшие уверенность в опустевшую душу. Фабиоле, как и всему экипажу, нравились песни Яна. Сам Ян говорил, что не все песни сочинил он сам, многие написали его друзья, о которых, впрочем, он предпочитал не распространяться. Как и о том, откуда он сам родом. Когда к Яну приставали с расспросами, он сразу замыкался в себе, как бы надевал глухой колючий кокон, и его черные, как космическая пустота глаза наливались страданием и такой невыносимой болью, что даже у самого черствого человека начинало ныть сердце. Фабиола не была черствым человеком, она была женщиной, которой Ян нравился, и он был ее подчиненным, за которого она отвечала. Но даже она не знала всего прошлого Яна - кроме того, что он сам счел нужным о себе рассказать. Иногда Ян надолго запирался в своем кубрике, отключая корабельную связь, и только тихо плакала его гитара. В такие минуты Фабиола, которая была способна физически ощутить душевную боль своего юного подчиненного, освобождала его от вахты до тех пор, пока к Яну не возвращалось прежнее расположение духа, и он не становился прежним весельчаком и балагуром. Лишь недавно Фабиола поняла, почему Ян так часто замыкался в себе, когда его начинала расспрашивать о прошлой жизни. Поняла, когда услышала одну песню Яна, которую он прежде никогда не исполнял. Три недели назад "Робингуд" пришвартовался к "Макромегасу" - одной из сотни стационарных военных баз, разбросанных по Галактике, и Фабиола отпустила экипаж в увольнение. Они все вместе сидели в каком-то баре, потягивали холодное пиво, балагурили. Ян, который никогда не расставался с гитарой - даже когда стоял на вахте, - задумчиво провел ладонью по натянутым струнам. Полились негромкие звуки, которые заполнили все пространство маленького бара. В баре было немноголюдно: кроме "робингудовцев" - еще шесть человек в форме милитаров. И маленький, похожий на подростка, прыщавый бармен, с морщинистым лицом и вороватыми глазенками. Бармен не понравился Фабиоле - от него за версту воняло Департаментом Галактической безопасности, а Фабиола испытывала сложные и противоречивые чувства к людям из Конторы. Проще говоря - не любила их... Как только зазвучала музыка, разноголосый гул стих, и Ян негромко запел: В полнеба огонь, в полнеба звон,Сбегаются люди со всех сторон, Пронзают воздух мольба и стон, Взвилась от испуга стая ворон, Взвилась и летит над морем огня, Прощай, умирающая Земля! Ян пел не профессионально, но, что называется, по-настоящему. Душой, а не голосом. Фабиола заметила, как заблестели металлом его глаза, и Ян рванул струны с такой силой, что Фабиола испугалась, что он испортит гитару. Ян зажмурился, и из его души вырвались заключительные аккорды: А мы на земле -ты и я.Завтра вороны вернутся назад, И станут у трупов клевать глаза, Глаза, в которых застыла слеза, И пеплом будут лежать образа... У Фабиолы невольно сжалось сердце, потому что Ян пел о том, что понятно каждому человеку, хотя бы раз в жизни пережившего потерю... Когда Ян закончил петь и вернулся за столик, к нему подошел один из милитаров - красивый седобородый мужчина, с цепким волевым взглядом, правую щеку которого пересекал глубокий шрам, который, впрочем, ничуть не портил его мужественного лица. По золотистым нашивкам на шевронах можно было понять, что это - боевой капитан, на счету которого - не один десяток побед над Цпехами. Капитан подошел к Яну, положил тяжелую руку ему не плечо: - Ты был там? - глухо спросил он. - Да, - выдохнул Ян, поднимая глаза на мужчину. - Я тоже, - ответил тот. - Спасибо тебе, малыш... - За что? - удивленно спросил Ян. - За песню... - ответил мужчина. И отошел к стойке бара, где продолжал в одиночестве цедить пиво. Фабиола подошла к капитану, села рядом, держа в руке бокал с коктейлем. Мужчина окинул женщину, облаченную в военную форму, оценивающим взглядом, скептически хмыкнул, но ничего не сказал. Видимо, решил подождать, что будет дальше. - Меня зовут Фабиола, - взяла женщина инициативу в свои руки. - Я капитан "Робингуда". Может быть, слышали? - Рой, капитан "Пегаса", - представился мужчина. - Очень приятно. Я наслышан о "Робингуде"... - К сожалению, ничего не слышала о "Пегасе", - с улыбкой ответила Фабиола. - Но, судя по вашим шевронам, вы тоже не прохлаждались в тылу... - Да, - кивнул Рой. И, немного помолчав, добавил. - Я был на Земле, когда туда прорвалась имперская эскадра. Пять лет назад...Вы, наверное, помните, какой тогда был ад. - Помню, - кивнула Фабиола. Хотя на самом деле она ничего не помнила: о прорыве эскадры Цпеха к Земле ей рассказывал Макс. Он еще сожалел о том, что не успел направить корабль на помощь прародине человечества. Может, оно и к лучшему, что не успел: на Земле и в околоземном пространстве царил ад кромешный, Имперцам удалось прорвать оборону федералов и обрушиться на Землю всей своей мощью. Была сожжена почти вся Евразии, погибли миллиарды людей... Только благодаря эскадре, спешно переброшенной с Окраины, которая контролировала Приграничье, удалось избежать полного уничтожения Земли и Солнечной системы... Фабиола не сомневалась, что если бы Макс направил "Робингуд" к Земле, он бы погиб там. А значит, Фабиола никогда бы не встретила его, потому что никто не нашел бы ее несколько месяцев спустя, обессиленную, лишенную памяти... И у Фабиолы не было бы нескольких лет счастья... Но зачем рассказывать об этом Рою, которого она видела первый и, скорее всего, последний раз в жизни? - Сколько лет этому парню? - спросил Рой, указывая на Яна кончиком сигары. - Двадцать, - ответила Фабиола. - Значит, тогда ему было пятнадцать, - вздохнул Рой. - Бедный мальчик, - он опрокинул стакан в себя, кадык судорожно задергался, проталкивая в желудок жгучий напиток. "Пангалактический бластерный очиститель", как любили шутить опытные покорители космических трасс. Фабиола не знала, чистили ли этим напитком бластеры, но горло он прочищал здорово, а заодно и мозги. - Бедный мальчик, - повторил Рой. - Ему столько пришлось пережить... Эти воспоминания пронеслись в памяти Фабиолы, пока звучала песня. Фабиола поймала себя на мысли, что жалеет о том, что между нею и Роем ничего не произошло, хотя Рой был не против продолжить общение с легендарной женщиной в более непринужденной обстановке, вдали от любопытных глаз. Он прямо не предлагал Фабиоле провести с ним ночь, но Фабиола была женщиной, и знала, что взгляды порой бывают красноречивее любых слов. И потому она была очень благодарна Рою за то, что тот лишь молча бросал на нее вопрошающие взгляды, не предпринимая никаких действий. Иначе ей пришлось бы поставить его на место. А так они расстались мирно, и почти что друзьями. Теперь же Фабиола пожалела о несбывшемся. Но в тоже время она была благодарна судьбе за то, что между ними ничего не случилось. Иначе как она объяснила бы Максу свою измену... Фабиола поймала себя еще на одной мысли: она никак не могла понять, думает ли она о Максе как о живом, либо о себе как об умершей. В первом случае она встретится с Максом, как только вырвется из притяжения черной дыры и ее найдут спасатели, во втором - она обнимет Макса сразу же, как только встретится с ним за порогом жизни. И то, и другое походила на бред, но Фабиола чувствовала, что начинает понемногу сходить с ума, да и музыка, извлекаемая умелыми пальцами Яна из гитарных струн, начинает действовать на нее угнетающе. Фабиола откинулась на мягкую спинку кресла, вытерла слезы, бегущие по щекам. - Спасибо тебе, Ян... - глухо сказала она. Музыка стихла, и наступила тишина. Ян молчал, словно ждал, что ему еще скажет Фабиола. - Спасибо, Ян! - повторила Фабиола. - Не за что, - ответил Ян. - Спасибо, - в очередной раз повторила она, снова смахивая со щек предательски набегающие слезы. Она уже приняла решение, но не знала, как сказать об этом Яну, чтобы тот понял и не начал отговаривать ее, потому что она была уверена, что сержант не одобрит ее действий. Фабиола зажмурилась, стиснула кулаки и прижала их к плачущим глазам - прижала так сильно, что вокруг завертелись черные пятна, и Фабиола почувствовала, что ей не хватает дыхания - словно он поднялась на высокую гору. Наконец она решилась... - Прощай, - тихо сказала она. И отключила связь. Вырвала из подлокотника кресла передатчик, бросила его на пол и с остервенением раздавила подошвой. Она знала, что так будет лучше. Иногда лучше оборвать все связывающие тебя с прошлым нити, какими бы крепкими они ни были, чем надеяться, что они смогут вытянуть тебя из бездонной трясины. Надежда умирает последней - но легче умирать, когда не веришь в последнюю надежду. "Ты достойно прожила свою короткую жизнь, Фабиола, - сказала она самой себе, -теперь же постарайся достойно уйти..." Фабиола мельком бросила взгляд на браслет - пошла тридцать девятая минута одиночества. Странно... ей казалось, что уже минуло несколько часов...
2. Прошло два часа. Фабиола еще дважды включала телескеф, словно хотела проверить правильность первоначальных выводов - и тут же разочарованно вырубала бездушную машину, которая не хотела подарить ей шанс на спасение. Скорость спас-капсулы медленно, но неуклонно возрастала. Фабиолу стремительно несло в бездну. Изменился космический пейзаж вокруг. Фабиола видела какие-то блестящие нити и ленты, которые медленно проплывали в разных направлениях. Один раз Фабиола увидела какое-то двуногое существо, облаченное в ослепительно белые одеяния, только крыльев за спиной не хватало. Призрак, похожий на библейского ангела, медленно проплыл перед экраном и исчез, помахав на прощание тонкой рукой в белоснежной перчатке. Фабиола помахала ему вслед, понимая, что у нее начались галлюцинации от одиночества. Но какое это имело сейчас значение, когда впереди нет ничего, кроме небытия... - Spen longan reseces, - громко проговорила она, глядя в уродливую черноту космического пространства. "Отложи надежды на будущее", - так, кажется, говаривал старик Гораций. И он мог себе позволить так сказать - у него было это будущее... Эта мысль была настолько неожиданной, что Фабиола расхохоталась. Она смеялась долго, несколько минут, словно наслаждаясь своим истеричным смехом. Ей было все равно - ее никто не слышал, кроме безмолвной космической пустоты. А мнение пустоты ее нисколько не интересовало. Как ни странно, истерика ей помогла - Фабиолу больше не пугала мысль о неизбежности смерти. Удручало только то, что никто не найдет ее здесь, в этом ужасном, немыслимом мире, созданным злой волей какого-то звездного конструктора, который играючи сотворил его из замысловатого набора детских кубиков. А теперь сидит где-то в стороне, и смотрит, как в его мир случайно залетела микроскопическая мошка, единственным достоинством которой является наличие в ее крошечной голове разума. Мошка залетела в ловушку и, не находя выхода, назойливо тыкается в разные стороны... Конечно, сравнение было не совсем точным - у любой мошки хотя бы была возможность выбора, если ей надоедало тыкаться в стекло, она могла полететь в противоположном направлении, где наверняка мог находиться выход. Фабиолу же несло только в одну сторону - в эпицентр смерти. Но Фабиоле настолько понравилось это неожиданное сравнение, что она продолжила его: мошка металась в лабиринте чужого мира, а создатель этого мира лениво наблюдал за ней, решая, как ему поступить - то ли оставить все как есть, течь естественным чередом, то ли просто прихлопнуть эту назойливую козявку, чтобы она не досаждала ему... Несколько минут Фабиола размышляла, как бы она поступила на мечте неведомого Создателя Мира - прихлопнула бы докучливое насекомое, или оставили бы его жить. И пришла к выводу, что наверняка убила бы несчастную мушку - чтобы та не мучилась. Однако у неведомого Создателя, видимо, были совсем другие соображения на этот счет. Он не спешил облегчить Фабиоле страдания, ему хотелось чистоты эксперимента... Фабиола понимала, что еще немного - и она может сойти с ума. Хотя... быть может, это не худший вариант... Спустя какое-то время она пришла в себя около стыковочного люка, не в силах понять, что за внезапный импульс заставил ее разорвать прочные ремни и рванутся из кресла... Под ногой что-то обиженно хрустнуло, и Фабиола бросила взгляд на пол. Это был браслет. Вернее, то, что от него осталось... Она не могла понять, почему она растоптала и личный браслет - как несколько часов назад поступила с передатчиком. Наверное, она действительно сходила с ума... Фабиола закрыла руками глаза, нажав на глазные яблоки - забегали какие-то черные круги, которые мешали сосредоточиться и прийти в себя, но ей уже было все равно. Фабиола вернулась в кресло, села в его уютное теплое лоно, стиснула подлокотники, словно опасаясь, что кресло исторгнет ее. "Спокойно, Фаби, спокойно, -сказала она самой себе. - Ты просто очень устала. Ты попала в гравитационное поле черной дыры, ну и что? Почему ты решила, что это - смерть? Может быть, тебя ждет вечная жизнь. Ты же слышала теорию, что черная дыра - это путь в другой мир, в другое пространство. Значит, ты будешь жить там, где до тебя не доводилось жить никому...То есть твоя жизнь, Фабиола, теперь будет зависеть только от тебя..." Но следом опять пришло понимание, что от нее сейчас ничего не зависит. Ровным счетом ничего... Осознание этой истины было столь неприятным и пугающим, что Фабиола заставила себя думать о том, что она будет делать потом, когда ее найдут спасатели и вытащат из ловушки... Но мысли сами перескакивали из невозможного будущего к вполне реальному настоящему, и Фабиола, даже не открывая глаз, видела перед собой черную бездну, где должна закончиться ее жизнь... Тогда Фабиола решила сменить тактику. Она решила не отгораживаться от пустого пространства, и во все глаза стала смотреть на экраны, чтобы привыкнуть к ужасному виду бездны, надеясь, что враждебный мир, протянувший к ней свои липкие щупальца, перестанет казаться таким ужасным. Но игра в гляделки с пространством продолжалась недолго. Фабиола без сожаления выключила внешние экраны, понимая, что долго не выдержит, если будет пялиться на эту кладбищенскую тьму, которую не в силах рассеять лучи далеких, невидимых отсюда звезд. Звезд, вокруг которых шла своя жизнь. Жизнь, малопонятная, если смотреть на нее отстраненно, с точки зрения невидимого Создателя, который с интересом наблюдает за суетой человеческого муравейника. Ведь что происходило все эти годы вокруг Фабиолы? Вокруг нее бушевали большие и малые войны - одни планеты, объединенные в коалиции, боролись с другими планетами, объединенные в другие коалиции. Боролись за идеалы, непонятные никому, кроме тех, кто эти войны начинал и вел. И тем более непонятные простым солдатам этих войн, пушечному мясу, которое направляли на бойню, не спрашивая его согласия. Еще сутки назад подобное казалось Фабиоле вполне естественным - ведь она сама была солдатом войны, сама сражалась за свободу Галактической Федерации. Свободу, на которую покушалась Империя Цпеха, которая хотело уничтожить все, что было дорого человечеству. А значит, и Фабиоле... Теперь же Фабиола поймала себя на странной мысли, которая прежде никогда не приходила ей в голову - она не может точно сформулировать, что же ей в действительности дорого. Единство Федерации, которое давно уже стоит под вопросом, потому что сепаратисты всех мастей пытаются расколоть галактическое единство человечества? Но это - пропагандистское клише, которое вдалбливается всем гражданам Федерации с самого рождения. Отдать жизнь за Федерацию - это ли не показатель патриотизма? Уничтожить Империю Цпеха - главного врага Федерации на пути к галактическому единству человечества - это ли не смысл жизни каждого гражданина Федерации? Но если остановится и подумать, то сразу задашься вопросом -кому мешает Империя? Ведь известно, что Имперцы не претендуют на территории, подконтрольные Федерации, они просто хотят жить свободно, по своим законам, ни от кого не завися. Но об этом федеральная пропаганда умалчивает - наоборот, утверждается, что Империя стремится покорить Федерацию. И если это - гнусная ложь, как заявляет правительство, то почему свободным гражданам Федерации под страхом ссылки на отдаленные планеты, где нет никаких благ цивилизации, запрещено посещать имперские сайты Галнета? Впрочем, на этот вопрос есть ответ. Единственно правильный ответ - Департамент Галактической Безопасности надежно охраняет интересы Федерации и свободы ее граждан... Однако всем, кто изучал историю человечества, хорошо известно, что несколько столетий назад человечество было единым, и миры, которые входят сейчас в состав Империи, были частью Федерации, но потом по каким-то причинам решили отделиться от метрополии, что пришло не по нраву Правительству Федерации. И вот уже лет двести Галактику перемалывают войны, гибнут миллионы людей и с той, и с другой стороны, и конца этому не видно... Впрочем, об этом не пишется в учебниках по истории, в которых Империя всегда представлена как исчадие ада, которое стремится во что бы то ни стало уничтожить Федерацию и ее свободных граждан... Фабиола узнала об этом от Макса, который в минуты откровения делился с ней запретными мыслями. Запретными, потому что, прознай о таких настроениях Макса Департамент, он не отделался бы лишь ссылкой на отдаленные планеты. Макс не говорил Фабиоле, что ему грозило - скорее всего, он и сам не знал, но догадывался, что медаль за это ему не дадут. Возможно, острый язык Макса и стал одной из причин того, что "Робингуд" не жаловали не только генералы, но и агенты Департамента, для которых никому не подчиняющийся разведбот был постоянной головной болью. И только героизм экипажа и урон, который их маленький спейсер наносил Цпехам, до поры до времени охранял "Робингуд" от возможных репрессий. То-то теперь обрадуются в Департаменте, когда узнают, что их головная боль прошла... Фабиола вдруг подумала о том, что Департамент мог не только следить за "Робингудом" - а в том, что за ними была установлена слежка, Фабиола ничуть не сомневалась, - но и ненавязчиво так делиться информацией с противником о местонахождении корабля. И имперцам только оставалось дождаться момента, когда можно выполнить за Департамент всю грязную работу. Впрочем, так считать может только человек, который разуверился в идеалах свободы и галактического единства человека... Чтобы Департамент пошел на сотрудничество с Империей... Это могло присниться только в страшном, кошмарном сне. Ведь Империя и Император - это исчадия ада... Но Фабиола, лишенная памяти о своем прошлом, и раньше не считала себя полностью принадлежащей к тому миру, в котором была вынуждена жить, и потому могла не бояться своих мыслей. Да и Макс периодически открывал ей глаза... И потому сейчас, глядя на матовую черноту пространства, Фабиола вдруг поняла, как мелки и ничтожны все эти человеческие интриги, все бандитские разборки и войны между Федерацией и Империей по сравнению с тем, что может преподнести человечеству природа. Людям, живущим по разные стороны Окраины, и в мирах Федерации, и в мирах империи, кажется, что они полностью покорило Вселенную, раз могут перемещаться в пространстве почти мгновенно - но внезапный взрыв сверхновой звезды может уничтожить несколько обитаемых миров, а одна небольшая черная дыра, странствующая по Вселенной, может проглотить сотни космических кораблей. Что вся мощь человеческой цивилизации по сравнению с мощью Вселенной, которая, если захочет, сможет легко уничтожить человечество, если то будет слишком досаждать ей? Точно так же человек прихлопывает докучливого комара, чтобы тот не жужжал у него под ухом, мешая спать. Фабиола никогда не старалась мыслить вселенскими категориями, она была обычным человеком, лишенным прошлого. И потому она предпочитала жить настоящим, не задумываясь не только о прошлом, но и о будущем. Пять условно-стандартных лет она бороздила космические просторы, и у нее не было ни времени, ни желания осознать всю грандиозность мирозданья. Она не думала о бесконечности Вселенной, где может существовать такое, о чем человеческий разум не может иметь даже представления. Никогда не думала она и о том, какие сюрпризы может таить в себе черная дыра, и насколько страшно будет оказаться в ее гравитационном плену. Мысли о черной дыре, которая находится совсем близко, вновь ввергли Фабиолу в панический ужас. Она до боли в костяшках пальцев вцепилась в подлокотник кресла. Сторонний наблюдатель, если бы он оказался сейчас рядом с Фабиолой, увидел бы, как мертвецки побелело ее лицо, а синюшные губы что-то бессвязно шептали - и решил бы, что женщина молится. Но это не было молитвой - Фабиола никогда не верила в Создателя, считая, как и большинство людей, что богов придумывают сами люди. Но сейчас, когда она чувствовала, как к сердцу подступает липкий, почти первобытный страх, - как тогда, когда ей было всего шесть лет, и она заблудилась в страшном черном лесу, и плакала в голос, звала маму, которая никак не приходила, а вокруг были черные корявые деревья, похожие на злых волков, которые собирались ее съесть - сейчас ей очень хотелось поверить в Бога, во всемогущего Создателя, который никогда не покинет ее, который поможет найти путь к спасению. Ведь кто-то помог ей тогда выбраться из бесконечного дремучего леса через пять дней... Каким-то краем сознания Фабиола поняла, что к ней снова возвращаются воспоминания, которых она была лишена долгие годы - но сейчас это не имело никакого значения, потому что ей не с кем было поделиться своей радостью, кроме черного пространства, частью которого она должна была скоро стать. Но космосу безразличны судьбы людей, и ему не нужны человеческие воспоминания, и потому Фабиола заставила себя вернуться из иллюзорного прошлого в реальное настоящее. И как ни велико было напряжение последних часов, - а может быть, именно и поэтому - но Фабиола уснула, провалившись в глубокий спасительный сон безо всяких сновидений. Наверное, бог, если он есть, все-таки решил ненадолго сжалиться над ней...
3. Когда Фабиола проснулась, то ей показалось, что она совсем не спала, а просто находилась в долгом обмороке. Сон не снял душевную усталость, а пробуждение вернуло прежние страхи. Фабиола протянула ослабевшую руку к пульту телескефа, нажала нужную клавишу, и перед ней появился контейнер с пищей. Есть она не хотела, поэтому заставила себя проглотить две сладкие капсулы. Просто ей пришла в голову странная мысль: если уж умирать, то не с голоду. Это самая дурацкая и глупая смерть. И пока ее усталые челюсти медленно шевелились, пережевывая сладкую, но безвкусную массу, мозг не переставал размышлять, а глаза лихорадочно метались по интерьеру спас-капсулы, словно зверь в клетке в поисках выхода. - Многие считали меня смелой, - сказала она, обращаясь к мерцающему экрану телескефа. Кроме кладбищенской черноты пространства это был единственный собеседник, с которым можно было поделиться своими мыслями. - Наверное, я была смелой. Я без раздумья бросалась в гущу схватки. Мною восхищались друзья, меня проклинали враги. И я страшно гордилась тем, что я не просто женщина, а женщина-воин. Амазонка. Бесстрашная Фабиола... А сейчас я трясусь от животного страха. Боюсь умереть... А кто из людей не боится смерти? Я не верю, что есть люди, которым не страшно умирать.. . Особенно когда смерть ходит где-то совсем рядом...Фабиола с остервенением тряхнула головой - так что заныли шейные позвонки. - Я разговариваю сама с собой? - удивленно спросила она у мерцающего экрана. - Я схожу с ума? Нет, я не могу сойти с ума, ведь я сильная... я ни в коем случае не могу разговаривать сама с собой, потому что так сходят с ума, а я не хочу сходить с ума. Экран молча мерцал Фабиоле, словно соглашался с ней. - Или я хочу сойти с ума? Чтобы не заметить, как умру? Экран телескефа не знал ответа на ее вопрос, и Фабиола подняла глаза к потолку, за которым скрывался безжалостный космос. - Боже, - одними губами сказала она, - я никогда не верила в Тебя. Но ты ведь великий и всемогущий, и творишь добро независимо от того, верят в Тебя или нет, так? Ты спасаешь всех, ведь правда, Боже? Я не знаю, как молиться Тебе, как просить Тебя о помощи. Но... если ты и вправду такой всемогущий и всесильный, если ты справедливый и бескорыстный... Тогда я попрошу Тебя. Попрошу первый раз в своей жизни... Фабиола зажмурилась, и тишину пространства разорвал ее оглушительный крик: - Господи, помоги мне... И, обессиленная, она провалилась в пустоту беспамятства.
4. Фабиола не знала, сколько минуло времени. Быть может, час. Может быть, сутки. А может быть, и неделя... Она не хотела ни есть, ни пить. Жизнь потеряла для нее всякий смысл. Фабиола сидела в кресле, зажмурившись, освободив мозг от каких бы то ни было мыслей - даже мыслей о собственной смерти, приближение которой чувствовалось все явственнее. Даже не глядя на приборы, можно было понять, что спас-капсула стремительно летела в центр черной дыры. Об этом свидетельствовало постепенное увеличение гравитации. Двигаться становились все тяжелее и тяжелее - впрочем, этому обстоятельству Фабиола даже была рада: не нужно было тратить энергию на бессмысленные движения. Стены спас-капсулы сотрясала мелкая вибрация, отчего звенело в ушах, а во рту возник неприятный металлический привкус. Но Фабиолу ничего не волновало - раз бог не ответил на ее молитвы, значит, его не существует, и никогда не существовало, и поэтому нужно оставить всякую надежду на спасение и ждать смерти, и пусть она будет быстрой, без тяжелых мучений. Но какая-то малая часть души не хотела умирать, и Фабиола с радостным удивлением подумала, что она выпустила из виду анабиозную камеру. Спас-капсулы оборудованы специальными ваннами, в которые можно погрузиться, ожидая спасения. Мысль была настолько греющей душу, что Фабиола тут же вывела на экран телескефа нужные параметры... Но экран немилосердно выдал: "Устройство повреждено", и это известие стало последней каплей. Фабиола импульсивно набрала на клавиатуре код открытия аварийного люка. Но, видимо, создатели спас-капсулы оказались людьми очень предусмотрительными, потому что люк не открылся, вместо этого на экране сразу же возникла предупреждающая надпись: "Наденьте защитный костюм!". Фабиола криво усмехнулась: надо же, какая забота... Неужели автоматика спас-капсулы, будь она проклята, следит не только за физическим состоянием спасаемого, но и за его, так сказать, состоянием духа? Пока эта посудина не врежется в черную дыру, Фабиоле умереть не дадут. И в открытый космос ее, скорее всего, не выпустят, даже если она наденет этот треклятый защитный костюм... Фабиола не могла понять, почему конструкторы спас-капсулы не предусмотрели возможность добровольного ухода из жизни, когда нет другого выхода, когда смерть является не карой, а подарком судьбы, потому что жизнь становится не священным даром, подаренным человеку богом, которого на самом деле не существует, а продолжением невыносимых мук. В том, что ей предстоит долгая и мучительная смерть, Фабиола не сомневалась. Привыкнув к неизбежности смерти, трудно согласиться с мыслью, что смерть эта придет не сразу, что она будет бесцеремонно корежить ее тело, и никто не услышит ее последних стонов, кроме безжалостного пространства, которому, если честно, все равно... - Господи, если ты все-таки есть, помоги мне умереть быстро, без мучений, - прошептала она, обращаясь к пространству - пространству уже не черному, а чуть серебристому, словно кто-то рассыпал вокруг карнавальные блестки. Дребезжание корпуса спас-капсулы усилилось, и Фабиола увидела, как раздвоился экран телескефа. Она не могла понять - то ли это просто видение уставшего мозга, то ли гравитация черной дыры начала менять структуру пространства. В ушах раздавался неприятный звон, и чей-то тихий голос ритмично нашептывал Фабиоле: "Спасение в смерти, спасение в смерти..." И Фабиола поняла, что, пока она еще в сознании, она должна принять решение. Единственно правильное решение... Превозмогая возросшую многократно силу тяжести, Фабиола нажала несколько кнопок на клавиатуре телескефа, задавая машине программу. Программу собственной смерти... Как только из спинки кресла выдвинулась механическая рука с квадратным пультом там, где у человека начинается плечо, Фабиола нажала багрово-малиновую кнопку. Тотчас же один из "пальцев" робота удлинился, из узкого отверстия вылез тонкий шприц и медленно поплыл к Фабиоле. Когда игла дошла до предплечья, Фабиола почувствовала легкое ледяное прикосновение. Это ее удовлетворило: парализатор действовал. И перед тем, как впасть в бессознательный сон, который должен закончиться смертью, Фабиола задала телескефу программу: робот должен вводить Фабиоле инъекцию, как только она придет в себя. Теперь за ней ухаживал робот. Такое универсальное электронное приспособление, специально созданное, чтобы ухаживать за раненым. Обессиленная Фабиола вначале ничего не имела против столь нежной заботы, ведь ей даже не приходилось протягивать отяжелевшую в несколько раз руку, чтобы взять питательную капсулу: ловкие манипуляторы, созданные из сверхпрочных сплавов, которые были в состоянии выдержать сверхвысокие температуры и силу тяжести, в несколько десятков раз превышающую стандартную норму, безболезненно вводили в вену питательный раствор, в котором было все, необходимое для поддержания жизни. Когда Фабиола приходила в себя, тонкая игла на "плече" манипулятора осторожно касалась ее плеча, девушка чувствовала легкий холод, и тут же проваливалась в забытье. Перед этим она успевала подумать только о том, что если наступит смерть, она не увидит и не почувствует ее присутствия. Фабиола лежала в кресле без сознания, и если бы она могла сейчас что-либо чувствовать, она бы поняла, как ей сейчас хорошо: не холодил душу ледяной страх, и не нужно было ни о чем думать. Даже о собственной смерти... А робот, пока Фабиола находилась вне сознания, исправно поддерживал ее жизнь: вводил в кровь необходимые вещества, которые люди обычно получают вместе с пищей. А когда Фабиола ненадолго приходила в себя, осознавая, что еще жива, робот не давал ей времени на отчаяние: парализующий укол был быстрым и безболезненным... Робот не знал, почему он должен одновременно выполнять две взаимоисключающие друг друга задачи: заботиться о поддержании жизни "пациента" и отнимать у него жизнь. Но робот был всего-навсего электронным существом, запрограммированным человеком, он должен был выполнять приказы человека, не задумываясь о том, противоречат они друг другу или нет. Робот не мог сделать только одного: он, в соответствии с законами, придуманными древним земным мудрецом Азимовым, не мог сознательно причинить вред человеку и допустить, чтобы кто-либо причинил человеку вред. То есть он не мог вколоть Фабиоле смертельную дозу парализующего состава - хотя, вне всякого сомнения, она бы очень рада, если бы он так поступил... ... На какой-то минуте, которая наверняка была зафиксирована телескефом, робот вдруг отключился, его длинная металлическая рука исчезла в изголовье кресла. И это не было ошибкой программы: робот уже ничем не мог помочь сидящему в кресле человеку... В кабине сделалось совсем тихо - только чуть слышно потрескивал экран телескефа. Еще через какое-то время из ниши в противоположной стене выдвинулись два манипулятора, похожие на руки сказочного великана. Эти руки осторожно подняли с кресла неподвижного человека - красивую женщину с длинными черными волосами, волнами спадающими на плечи, облаченные в серебристо-белый комбинезон звездного капитана. Впрочем, машины мало понимали, что такое человеческая красота, они были созданы лишь для того, чтобы четко выполнять функции, возложенные на них человеком. Поэтому она даже и не заметили, что лицо женщины было спокойным и умиротворенным, словно она уснула глубоким, как в давно забытом детстве, сном, который не в силах потревожить никакие вселенские катаклизмы, даже падение в гравитационную пропасть. Если бы Макс сейчас был жив, и если бы он увидел в этот миг Фабиолу, он бы понял, что его любимая женщина счастлива... Манипуляторы деловито втянули в темное нутро ниши неподвижное тело, и она закрылась, чтобы открыться уже на Земле, или на любой из планет Федерации, где погибший должен быть похоронен с надлежащими почестями. Но Земля была очень и очень далеко. А спустя некоторое время прочные стенки капсулы не выдержали давления окружающего пространства и раскололись, как орех. Но этого уже никто не видел, кроме безжалостного и всемогущего Бога. Который, скорее всего, ничего не заметил...
5. "Вестник Галактической Федерации", 460 год Эры федерации, ? 12, с. 135. "4 июля 460 года в 87 секторе разведывательный спейсер "Робингуд" подвергся вероломному нападению цпехов. Корабль погиб, однако члены экипажа, за исключением капитана корабля, Фабиолы Ксотос, были спасены подоспевшим к месту катастрофы "Арматором", флагманом доблестных Вооруженных Сил Федерации. По словам штурмана Яна, который держал связь с капитаном до последнего момента, ее спас-капсула сбилась с курса и угодила в гравитационное поле черной дыры. К сожалению, данный район Галактики изучен плохо, поэтому спасательные работы пришлось прервать, чтобы избежать еще больших жертв. Капитан Фабиола Ксотос объявлена пропавшей без вести. Скорее всего, доблестный капитан Фабиола Ксотос погибла... Командование Вооруженных Сил Федерации намерено представить Фабиолу Ксотос к высокой награде. Память о Фабиоле Ксотос навсегда останется в сердцах граждан Федерации..." 20-25 июня 1994, ноябрь-декабрь 2001
( В рассказе использованы стихи Михаила Янчевского)
|
|