Старичок-бодрячок, или хроники попаданца - 2
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Старичок - бодрячок, он же Глеб Петрович Котов, совершивший в свои семьдесят пять лет не по своей воле, а просто оказавшись не в то время и не в том месте перемещение в другой параллельный мир Земли и преодолевший все перипетии судьбы, выпавшие на его долю, продолжает строить себе достойную жизнь, но уже в следующем параллельном мире. Благодаря природному уму, образованию, удачливости он, преодолевая возникающие на его новом жизненном пути трудности, многого добивается, но совсем не того, о чём мечтал, ступив на этот скользкий, как оказалось, путь. Продолжение бродилки по параллельным мирам.
|
Борискин Александр Алексеевич
Старичок - бодрячок, или хроники попаданца - 2
Другая фантастическая история.
Оглавление.
1. Часть первая. Любопытство и кошку сгубило.
2. Часть вторая. Не попробуешь - не узнаешь.
3. Часть третья. Делай что должно и будь что будет!
4. Часть четвёртая (эпилог). Пещера Алладина.
Аннотация.
Старичок - бодрячок, он же Глеб Петрович Котов, совершивший в свои семьдесят пять лет не по своей воле, а просто оказавшись не в то время и не в том месте перемещение в другой параллельный мир Земли и преодолевший все перипетии судьбы, выпавшие на его долю, продолжает строить себе достойную жизнь, но уже в следующем параллельном мире.
Благодаря природному уму, образованию, удачливости он, преодолевая возникающие на его новом жизненном пути трудности, многого добивается, но совсем не того, о чём мечтал, ступив на этот скользкий, как оказалось, путь.
Продолжение бродилки по параллельным мирам.
2024
Часть первая. Любопытство и кошку сгубило.
Глава первая.
По новому паспорту Глеб родился 28 августа 1965 года. То есть при поступлении на работу в стройуправление в феврале 1993 года ему было полных 27 лет. Кроме свидетельства об окончании курсов бухгалтеров он имел ещё медицинскую справку о наличии амнезии. Больше никаких документов у него не было.
Главный бухгалтер стройуправления знал, что дорабатывает последние месяцы, поэтому предпочёл ничего не делать, изредка приходя на работу, чтобы дать необходимые указания пяти работникам своей службы да ответить на накопившиеся вопросы Глеба. С ним он решил отношения не портить: неизвестно, как жизнь сложится дальше. Может быть ещё за протекцией придётся обратиться. Да и не виноват Глеб в том, что его готовят на место главного бухгалтера. Водка во всем виновата!
Наконец, после сдачи годового отчёта и получения премии за такое большое дело, старый главный бухгалтер уволился по собственному желанию и тут же приказом управляющего Глеб был назначен на его место.
Он продолжал проживать в общежитии, только теперь в отдельной пятнадцатиметровой комнате. Конечно, это намного лучше, чем трое в одной комнате в общаге, как было раньше, но всё же - не комильфо. Всё же привык он к определённому комфорту за предыдущие свои жизни в различных параллельных мирах. Надо было как-то эту проблему решать. Стройуправление, в котором он работал, и так сделало для него по максимуму, что могло. Оно специализировалось на промышленном строительстве, а не на жилищном, так что в период общего кризиса в стране его возможности резко ограничились. Да и проработал на новом месте Глеб очень мало, чтобы для него стали бы из штанов выпрыгивать для улучшения жилищных условий.
У стройуправления неожиданно возникли и собственные трудности: главный инженер Кацман Арон Моисеевич неожиданно объявил, что собирается репатриироваться на родину предков, а на него были завязаны многие вопросы обеспечения строительными механизмами и заказами. И кто его сможет заменить в ближайшей перспективе - было неясно.
Время было очень суровое. Совсем недавно правительство отпустило цены, которые не по дням, а по часам росли непрерывно. Власти говорили о наступлении в России рыночной экономики, только пока это выражалось в галопирующей инфляции, росте безработицы, неплатежах за выполненные работы между предприятиями, задержке выплат заработной платы и пенсий. А самое главное: в росте бандитизма, возникновении различных мошеннических схем по отъёму имущества у граждан и предприятий, развития рейдерства в самом неприемлемом виде.
Начинать собственное дело в таких условиях Глебу категорически не хотелось: надо было пересидеть по-тихому год - два и приглядеться. Знакомств среди бандитов и новых русских у него не было. Месяц - два никто его примучивать не будет, дадут немного подняться, а потом придут с предложением, от которого невозможно будет отказаться. Пока же Глеба всё устраивало кроме проживания в общежитии. Вот решением этого, пока главного для себя вопроса он решил и заняться в первую очередь.
* * *
"Для нормальной жизни мне сейчас нужна однокомнатная квартира. Комната не менее 20 м2, кухня - 8 м2, совмещённый с ванной туалет, прихожая 5 м2 и застеклённый балкон или лоджия 3 м2. Итого 36 м2. Квартира должна находиться не на крайних этажах, лучше всего на третьем, и чтобы рядом было метро. Ещё в ней должен быть телефон и, желательно, в доме - мусоропровод", - размышлял Глеб, мечтая о собственном жилье.
"Мечтать, конечно, не вредно, но где в 1993 году в Питере можно найти такую квартиру? И сколько она будет стоить? Оказывается, не очень-то и сложно, если вазовская "девятка" стоит столько же, как квартира, которая мне по нраву. Только она в большом дефиците. А желающих автомобиль приобрести - миллионы! Среди которых безусловно есть и владельцы таких квартир".
Глеб ещё раз мысленно перебрал свои невеликие возможности.
"Квартиру в обмен на автомобиль. И ведь находятся такие люди! Теперь только мне осталось их отыскать, затем приобрести автомобиль в собственность и произвести обмен. Автомобиль мне всё равно нельзя иметь: никто права не выдаст при наличие имеющегося диагноза: амнезия. Конечно, и их купить можно, как и справку о состоянии здоровья, но если жить недалеко от метро, то вполне пока без автомобиля обойтись можно. Да и хлопот будет значительно меньше. Время сейчас такое: то колёса у автомобиля снимут, то лобовое стекло, то авторадиолу с "дворниками", а то и сам автомобиль уведут.
Но прежде надо понять, где "девятку" достать. На мою зарплату её не купишь, значит, придётся залезть в долговременное хранилище, расположенное в карельском лесу около гранитной скалы недалеко от Огоньков. А туда только в мае я смогу добраться. Через месяц. Сейчас в лесу ещё снег лежит. Кстати, а что там за капиталы спрятаны? Пол килограмма золота в сто граммовых слитках да доллары, которые похожи на имеющие хождение в этом мире, но даты выпуска которых и личности президентов - совершенно от них отличаются. То есть, их можно считать поддельными со всеми вытекающими из этого обстоятельствами: фальшивомонетчиком я становиться не хочу. О продаже брюликов даже думать не буду - за них живым в землю закопают, тогда как за золото только голову отрежут", - рассуждал Глеб.
Он задумался.
"А сколько сейчас стоит один грамм золота в долларах? Кто-то мне говорил, что 11.6 доллара. Потом точнее узнаю. Значит, мои пятьсот грамм золота можно продать за пять тысяч пятьсот долларов! Купить "девятку" с рук - точно хватит. А может и квартиру за доллары или золото купить удастся! Особенно у тех, кто эмигрировать собрался. Только как встречи с криминалом избежать? Недаром говорят: никто о сделке знать не должен, тогда никто и помешать ей состояться не сможет. Но, тогда как же покупателя искать? Думай голова, думай! Не только чтобы шапку носить ты нужна!"
* * *
Глеб как обычно с утра занимался своими главбуховскими делами, когда услышал разговор своих подопечных бухгалтерш, обсуждавших последние сплетни в стройуправлении. Очень их интересовали вопросы отъезда главного инженера со всем своим семейством на землю обетованную. Но больше всего его привлекло обсуждение вопроса: что станет с жильём семейства Кацманов? Он сам с женой и сыном-школьником проживал в отличной трёхкомнатной квартире на Мойке. Да ещё в прошлом году дочке, окончившей недавно институт, "организовал" однокомнатную квартиру, выходящую окнами на Фонтанку, в которой только что закончили делать евроремонт. По словам кумушек, планировку однокомнатной квартиры сильно переделали и сделали "из говна конфетку".
Тут же в голове Глеба возникла мысль о встрече с главным инженером Кацманом. Непосредственно по работе дел он с ним пока имел мало, но уже успел убедиться в его деловой хватке и большом авторитете в этом стройуправлении.
"Если и правда, что Кацман с семейством собирается уехать из России, то первое, что он будет делать, это превращать своё имущество в валюту и драгоценности, чтобы не оказаться за границей голым и босым. И, конечно, он совсем не захочет афишировать эти свои действия, чтобы не попасть на крючок криминалу. Надо с ним встретиться и переговорить о покупке однокомнатной квартиры дочери за золото. Может быть и сложится всё удачно как для меня, так и для него."
* * *
Глеб специально подобрал вопрос и документы, требующие его посещения главного инженера. Заявился к нему сразу по окончании ежедневной летучки, проводимой Кацманом со своими прорабами по состоянию дел на строительстве объектов. Конечно, заранее договорился о времени, месте и сути вопросов, которые он собирался обсудить.
После получасового разговора, по окончанию которого обе стороны сделали соответствующие выводы о компетентности и адекватности собеседников, Глеб решил перейти к самому главному интересующему его вопросу.
- Арон Моисеевич, позволите обсудить один личный вопрос? - поинтересовался Глеб.
- Почему нет? - удивился Кацман. - Не встречаться же нам ещё раз ради пяти минут беседы. Тем более ещё неизвестно, когда это может произойти: я уезжаю на неделю по нашим объектам с инспекционной поездкой по области. Слушаю Вас.
- Совершенно случайно я услышал разговор моих сотрудниц о якобы предполагаемом отъезде Вашей семьи в другую страну. Меня совершенно не интересуют мотивы и другие обстоятельства этого решения. Но, как я понял из разговора, с Вами уезжает и Ваша дочь, которая недавно обзавелась с Вашей помощью однокомнатной квартирой. У меня чисто меркантильный интерес: не захочет ли она продать свою квартиру мне? Я бы задал этот вопрос лично ей, но, к сожалению, с ней даже не знаком и сомневаюсь, что она будет решать этот вопрос, не согласовав его с Вами.
- Ох уж это сарафанное радио! Нет ничего тайного, что не станет явным! Хотел подольше сохранить свой отъезд в тайне. Это, знаете, очень сильно влияет на состоянии дел в моём "департаменте". Сразу начнётся манкирование обязанностями некоторыми работниками. Как говорят американцы: на лицо "эффект хромой утки". Но, похоже, уже ничего не поделаешь. Джин выпущен из бутылки - последствия непредсказуемы!
По Вашему вопросу ничего не могу сказать определённого: свою-то квартиру я успел приватизировать и уже нашёл на неё покупателей, а вот дочь - ещё не приватизировала. До запланированного отъезда осталось около трёх месяцев. Не знаю, успеет ли она это сделать. Потом надо будет искать покупателя, а это дополнительные хлопоты. Да и рискованно сейчас это делать: криминал не спит.
- Очень Вас понимаю. Поэтому хочу предложить вариант, который, может быть, устроит нас обоих. Я, конечно, не знаком как с Вашей дочерью, так и с её квартирой, но кумушки из бухгалтерии дали квартире настолько хорошие характеристики, что я заочно понял: именно о такой квартире я мечтал всю жизнь!
Совершенно случайно я имею пять стограммовых слитка золота 99 пробы - остались мне в наследство от моей бабушки - и я могу их отдать за эту квартиру. Чем хорошо моё предложение? Тем, что об этом кроме нас с Вами никто не будет знать. Ну, кроме тех людей, которых Вы привлечёте к установлению истиной пробы предлагаемого золота. Его стоимость составляет не менее шести тысяч долларов. По действующим ценам сейчас однокомнатная квартира в Питере больше не стоит. Ваша дочь прописывает меня в своей квартире, и я сразу передаю Вам три стограммовых слитка золота. Когда при отъезде она выписывается из неё - Вы получаете оставшиеся два слитка. Все довольны. Конечно, желательно, чтобы о нашей договорённости никто кроме вашей дочери не знал. Это - в интересах нашей безопасности.
- Спасибо за предложение. Оно чрезвычайно своевременно. Я посоветуюсь с женой и дочерью и в конце месяца дам Вам ответ.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
* * *
Только в конце апреля Кацман заговорил с Глебом о сделанном им предложении, зайдя к нему в кабинет.
- Глеб Петрович! Сегодня пятница, рабочий день закончен. Не хотите составить мне кампанию и съездить на квартиру к Сонечке - моей дочери. Там будет и моя супруга Берта Боруховна. Посидим, поговорим. Ещё раз всё обсудим и, надеюсь, что-нибудь решим.
- Спасибо, Арон Моисеевич, за приглашение. Сегодня вечер у меня совершенно свободен. Так что с удовольствием принимаю Ваше предложение.
Выйдя на улицу, сели в автомобиль главного инженера и отправились в путь. Вскоре они выехали на Московский проспект, поехали по нему и свернули на набережную Фонтанки. Проехав ул. Ефимова остановились у дома N8Х и Кацман, открыв ворота своим ключом, въехал во двор-колодец, в который выходили двери четырёх подъездов. Войдя в один из них, они поднялись на лифте на третий этаж и вошли в квартиру, дверь которой была не заперта. В прихожей их встретили две женщины. Молодая была копией старшей, только тоненькая как тростинка. Тут же познакомились, сняли верхнюю одежду и прошли в комнату. Все сразу разместились за круглым столом на стульях с высокими спинками.
Глеб внимательно оглядывался вокруг себя.
"Дом старый. Стены толстенные, так что соседей слышно не будет. Прихожая небольшая, но удобная. Имеется встроенный шкаф для уличной одежды. Из неё выходят две двери: в комнату и в маленький коридор. Коридор ведёт в кухню, рядом с которой расположена дверь в ванную комнату. Жилая комната довольно просторная, не менее 20 метров. Имеет два окна, узкие полуметровые, но высокие, метра по полтора, выходящие на набережную. Между ними дверь на балкон. Пол паркетный, обои на стенах. Потолки высокие: более трёх метров. В комнате имеется ещё один небольшой письменный стол с компьютером, раскладной диван, небольшая горка для посуды и шифоньер. Теснота не ощущается."
- Соня, покажи Глебу Петровичу кухню и ванную, а я пока покурю на балконе, - проговорил Кацман.
В ванной комнате оказались раковина с шкафчиком и зеркалом, биде, унитаз и душевая кабинка, довольно плотно установленные вдоль стены. Вся сантехника была финская. Пол покрыт плиткой, стены отделаны кафелем. Площадь ванной комнаты не превышала 4,5 м2. Глеба поразил кафель: на стене напротив сантехники из него была выложена целая картина: лесное озеро с плавающими лебедями.
В кухне располагался гарнитур, электрическая плита на четыре установочных места, холодильник неизвестной Глебу иностранной модели, стиральная машина, встроенная в кухонный стол, и обеденный стол с четырьмя табуретками. Окно выходило во двор. Две стены отделаны кафелем, остальные поклеены обоями. Площадь кухни была 7 - 8 метров.
Пол в прихожей, коридоре и кухне также был выложен плиткой.
"По моим подсчётам, общая площадь квартиры около 36 м2. Это не считая балкона. В квартире центральное отопление. Имеется электрический бойлер, подвешенный над кухонной раковиной, обеспечивая кухню и ванную комнату горячей водой в случае отключения централизованной подачи. Так что ежегодные месячные летние отключения горячей воды на профилактику мне не страшны."
Глеб с Соней вернулись в жилую комнату. Кацман как раз выходил с балкона, и Глеб не преминул выглянуть в балконную дверь.
Балкон был шириной не более семидесяти сантиметров и длиной метра два с половиной. Пол покрыт плиткой. Застеклён до потолка.
"Отличная квартира. Пожалуй, больше за неё Кацман может денег попросить, и прав будет. Жаль, но больше у меня нет. Ладно, не буду пока тоску нагонять, может всё и сладится."
Все опять расселись за столом, и Арон Моисеевич достал документы на квартиру. Расстелил на столе план квартиры и сказал:
- Согласно официальной планировке площадь квартиры составляет тридцать четыре с половиной квадратных метра. Однако при её ремонте удалось несколько её расширить за счёт уменьшения толщины стен и создания эркеров: стены были сложены из четырёх кирпичей. Теперь её фактическая площадь составляет тридцать девять квадратных метров.
Ну как, понравилась квартира?
- Понравилась, - согласился со словами Кацмана Глеб. - Особенно кафельный рисунок в ванной комнате, плиточные полы и паркет в комнате. А также тамбурная входная дверь: практически совершенно не слышно шума с лестницы.
- Планировкой и дизайном квартиры Сонечка сама занималась. Она архитектор. В прошлом году институт окончила. Думали, поживёт одна, пока замуж не выйдет, да вот, приходится уезжать... Жалко, мало пожила в такой красоте, - добавила Берта Боруховна.
Соня скромно поступила глазки и покраснела.
- Ладно, перейдём к обсуждению Вашего предложения, Глеб Петрович, - перешёл к деловой части разговора Кацман. - Надеюсь, выражу общее мнение всей семьи: оно нам понравилось. Мы согласны с предложенной Вами ценой и расчётом за квартиру слитками золота. Если хотите оставить в квартире обстановку, то можете доплатить три тысячи рублей, тогда мебель из жилой комнаты со всем содержимым и кухонную утварь мы продавать не будем. Всё остальное входит в указанную Вами цену. Но это - на Ваше усмотрение. Все согласны? - он взглянул на жену и дочь.
Те тут же закивали головами, только Сонечка сказала:
- Я заберу свой компьютер, на нём имеются программы, которые я использую при разработке дизайн-проектов.
- Конечно, Сонечка, это не обсуждается! - проговорила Берта Баруховна, сверкнув глазами в сторону Глеба.
- Могу я принять решение об оплате обстановки несколько позже, хотя бы в конце мая? А также, я хотел бы оставить только часть мебели. Но если это для Вас неудобно, то я снимаю это предложение.
- Почему неудобно? Если хотите оставить часть мебели, то не позднее середины мая составьте список. Мы её оценим и назовём цену. Расчёт - одновременно с внесением второй части платежа - с выпиской Сони из квартиры. Мы будем уезжать в августе, 24 числа.
Как и где Вы сможете передать нам золотые слитки для оценки их специалистами?
- Я готов принести их сюда и присутствовать при работе с ними Вашего ювелира. Одно условие: кроме ювелира и Вас, Арон Моисеевич, в квартире больше никого не должно быть. После того, как слитки будут признаны годными для расчёта, ювелир должен поставить на них своё клеймо. Тогда я сразу подаю заявление на прописку в этой квартире. Как только меня пропишут, одновременно с передачей мне паспорта с пропиской я передаю Вам три золотых слитка с клеймом ювелира. Если необходимо, то можете снова пригласить ювелира для контроля передаваемых мною слитков. После этого Соня выписывается из квартиры. Как только будет поставлен соответствующий штамп в её паспорте и внесены изменения в домовой книге, я передаю Вам оставшиеся два слитка и деньги за мебель, если я соглашусь её приобрести.
Такой порядок расчёта Вас устраивает?
- Устраивает. Так, когда Вы готовы представить слитки ювелиру?
- Назначайте любой день в первую неделю мая.
- Отлично! Накануне встречи с ювелиром я Вам сообщу о времени и уточню место встречи.
Глеб распрощался с Кацманами и удалился из квартиры.
* * *
После ухода гостя семья Кацманов некоторое время сидела молча, обдумывая итоги встречи. Наконец Берта произнесла:
- Арон, ты уверен, что всё делаешь правильно? Всё же шесть тысяч долларов за однокомнатную квартиру - это низкая цена! Да и три тысячи рублей за мебель, посуду и утварь - вообще копейки!
- Во-первых, не шесть тысяч долларов, а пол килограмма золота 99 пробы, и во-вторых - полная безопасность сделки: мы ничего не продаём и не покупаем, деньги с собой не перевозим, нигде не светимся и следов ни для криминала, ни для государства не оставляем.
- Это как? - поинтересовалась Соня.
- Как вам известно, я привлёк к этому делу своего хорошего знакомого, который мне много чего должен по жизни, ювелира Льва Леопольдовича. Он, кроме обследования золота Глеба Петровича, выполнит ещё одно моё важное поручение. Поскольку Лев постоянно ведёт дела с хорошо вам знакомым дантистом Зельдовичем, у которого родной брат, тоже дантист, живёт в Тель-Авиве, ювелир должен передать золото Зельдовичу для его работы с клиентами по изготовлению для них мостов и коронок в Петербурге. Одновременно с этим его брат в Тель-Авиве вносит на счёт Сонечки в банке восемь тысяч долларов. Почему не шесть, а восемь? Потому что риск покупки золота 99 пробы в России частным лицом чрезвычайно велик. В этом же случае риск уменьшается до нуля: о золоте никто не знает! Но, золото Лев передаст дантисту только после поступления долларов на счёт Сони, о чём получит сообщение от меня из Израиля.
Теперь несколько слов о трёх тысяч рублей за мебель и посуду. Берта! Ты ведь уже заменила посуду и кухонную утварь в квартире Сонечки на нашу старую? Заменила! Мебель в квартире Сони также осталась только старая, простоявшая у нас более десяти лет. Не уверен, что мы смогли бы выручить за эти вещи сколь-нибудь большие деньги, а вот внимание к себе эти продажи привлекли бы обязательно. Мы могли бы отдать всё перечисленное Глебу Петровичу вообще бесплатно, но это будет подозрительно! Если он откажется их покупать, то передача их в подарок покажется ему жестом нашего великодушия к покупателю квартиры. Он будет нам очень благодарен за это, а, значит, и в будущем я могу обращаться к нему с различными просьбами.
- Арон! Я всегда говорила, что ты очень умный человек и не зря приняла предложение твоей руки и сердца!
- Кстати, Сонечка, для быстрейшей прописки Глеба в твоей квартире возможно придётся вам подать заявление о женитьбе в ЗАГС. Позже, когда ты из квартиры выпишешься, вы его заберёте обратно. Я, конечно, постараюсь прописать его без заявления в ЗАГС, но ты должна знать об этом варианте и быть к нему готова.
* * *
"Конечно, - раздумывал Глеб над предложением Кацмана, - неплохо бы мне оставить и мебель, и посуду, и кухонную утварь себе: ведь покупать то всё равно что-то подобное придётся! Но где взять деньги? С моим окладом в семь тысяч рублей денег хватает только на достойную жизнь. К концу августа смогу накопить не более нескольких тысяч рублей, и это с учётом премии за составление полугодового баланса. Однако, эту сумму я планировал пустить на установку новой металлической входной двери, замену дверных замков и покупку постельного белья и т.п. Придётся всё же от приобретения мебели и посуды отказаться.
В майские праздники мне надо будет съездить на лесное озеро к гранитной скале и выкопать рюкзак с вещами из параллельного мира. Предстоит нелёгкий поход в лес и ещё более опасное возвращение обратно с золотом. Надо всё предусмотреть и подготовиться к любым неожиданностям. Также надо найти место для захоронки в городе, где буду хранить золотые слитки. К гранитной скале постоянно не набегаешься."
* * *
На удивление, поход к месту захоронки рюкзака прошёл без эксцессов, и золото было благополучно спрятано в ближайшем к общежитию, где проживал Глеб, скверике в ямке под дубом. Это место Глеб обильно посыпал махоркой, пять пачек которой купил по случаю на местном рынке, чтобы ни одна собака даже не пыталась в нём покопаться.
Все запланированные мероприятия по передаче золота, прописка Глеба в квартире Сони, её выписка оттуда прошли штатно. Уже в середине августа Глеб подал документы в соответствующие службы для приватизации квартиры. А в октябре он получил необходимые документы и стал полноправным её собственником.
Поскольку Глеб своевременно отказался от приобретения мебели, посуды и кухонной утвари, Кацманы её ему торжественно подарили, подчеркнув особое к нему расположение. А ювелир Лев Леопольдович отдельно с ним встретился уже после отъезда Кацманов в Израиль и предложил свои услуги в случае каких-либо новых поступлений золота в его адрес.
Глава вторая.
Старый, 1993 год подходил к концу. До нового года осталось два месяца. Прошло около полутора лет с момента появления Глеба в этом параллельном мире Земли.
После оформления однокомнатной квартиры Сони Кацман в свою собственность, Глеб перенёс рюкзак с вещами из предыдущего параллельного мира, спрятанный под дубом в скверике около общежития, в свою новую квартиру. Пора было точно подсчитать хранящиеся в нём ценности, определить их стоимость и спрятать до лучших времён в подготовленных им для этого тайниках в новой квартире. Уж очень не понравилось Глебу предложение малознакомого ему ювелира Льва Леопольдовича воспользоваться услугами того в реализации золота, если таковое он опять получит от кого-либо в наследство.
"Тем более мне совершенно неизвестно, что наговорил ювелиру Кацман обо мне, когда приглашал заняться оценкой слитков золота, переданных мною в зачёт расчёта за квартиру. Не сомневаюсь, что и ювелир, и Кацман в накладе от этой сделки не остались."
Глеб вытащил из антресолей в коридоре над входом в кухню рюкзак и вывалил его содержимое на газету, постеленную на стол в жилой комнате. Тут было, на что посмотреть. Мешочек с золотыми франками из Франции, привезённые из предыдущего параллельного мира Земли, количеством 19 штук. Вес каждой монеты равен двадцати граммам. Пояс Джона (которого убил гризли на охоте в Калифорнии), также заполненный золотыми монетами СА, количеством тридцать девять штук и весом каждая по двадцать два грамма. Оттуда же из небольшого кармана Глеб извлёк маленький пакетик с пятью бриллиантами от двух до трёх карат.
"С драгоценностями покончено. Больше нет. Оценить даже очень приблизительно золотые монеты и брюлики не могу. На мой взгляд дилетанта их стоимость от пятидесяти тысяч долларов и выше без учёта того, что золотые монеты представляют нумизматическую ценность и продавать их надо, по возможности, по одной и обязательно торгуясь."
Глеб внимательно рассмотрел кинжал. Особых украшений нет, но сталь очень качественная. По форме кинжал принадлежит к категории "холодное оружие", то есть требуется разрешение на его хранение, а тем более на его ношение. В ближайшее время не пригодится.
Остались его документы, принадлежащие мирам, которые Глеб Котов сумел посетить. Он сложил их все в полиэтиленовый пакет: может, когда и пригодятся. Отдельно сложил доллары из предыдущего мира. Их оказалось на сумму сорок пять тысяч. Тоже может быть для чего и пригодятся. Бинокль прятать не стал: перенёс на балкон и повесил на вбитый в раму остекления гвоздь: будет, чем вооружить глаза при осмотре окрестностей.
После проведённой ревизии Глеб разложил все представляющие ценность вещи по трём тайникам, которые приготовил: на балконе, в ванной и прихожей. Всё отлично уместилось. Все тайники были приготовлены умело и, чтобы их отыскать, надо было приложить определённые усилия и время. По крайней мере Глеб считал, что дело обстоит именно так. Он отлично понимал, что опытный вор, а тем более сотрудник следственных органов при проведении обыска, все тайники обнаружат. Поэтому имеет смысл большую часть золота, все документы и доллары опять спрятать у гранитный скалы, напротив лесного озера. Уж там-то всё точно сохранится. И перепрятать все указанные вещи надо чем быстрее, тем лучше: пока снегом не завалило лес. А это может случиться со дня на день.
"Завтра как раз воскресенье. Вот и отвезу всё, что надо на место старой захоронки."
* * *
Встав рано утром, сложил в рюкзак документы и доллары, а также золотые монеты, из них оставив себе только четыре золотых франка, Глеб отправился на электричку на Финляндский вокзал. Как обычно главным его оружием защиты в таких случаях была его трость с титановым лезвием. Сойдя на нужной станции, Глеб отправился по знакомой дорожке вглубь леса, предварительно тщательно оглядевшись. На некотором отдалении за ним шли двое мужчин, которых он приметил ранее в вагоне.
"Этого мне ещё не хватало! Надо свернуть на поперечную тропинку и пойти в сторону шоссе. Эти мужики не просто так за мной увязались. Что-то им от меня надо. Не иначе на гоп-стоп хотят взять. Вот не было печали, так черти накачали!"
На первой же пересекающей дорожку тропинке он свернул и ускорил шаг. Мужики продолжали идти за ним метрах в пятидесяти. Выбрав удобное для себя место, где можно было встать так, чтобы сзади его защищали деревья и кусты, Глеб остановился и повернулся лицом к идущим за ним мужчинам. Тут же отсоединил нижнюю часть трости, но пока не снимал её, маскируя клинок.
Мужчины несколько замедлили шаг, но продолжали приближаться. Остановились метрах в пяти от него, немного разойдясь по сторонам: окружить его они не могли - мешало удачное место, выбранное Глебом для столкновения.
- Эй, фраер, что у тебя в рюкзаке? Покажи, если ничего ценного, то иди дальше своей дорогой. Вреда мы тебе не причиним, - проговорил старший по возрасту мужчина, демонстративно надевая на руку кастет. Его кисть была разрисована синими татуировками.
Второй мужчина достал из ножен на поясе финку, зажал её в правой руке и смотрел на Глеба, прищурив глаза.
"Бандиты. Наверно возвращаются после отсидки в колонии, и я им чем-то не понравился, или, наоборот, приглянулся. Скорее всего думают, что я инвалид, раз шагаю с тростью. Без драки не обойтись."
Глеб стоял молча, не спуская глаз с бандита с кастетом. Тот казался ему более опасным, чем другой, с финкой.
- Что молчишь? Выворачивай рюкзак! - закричал более молодой бандит, тогда как тот, что старше, сделал несколько осторожных шагов в сторону Глеба, остановившись в метре от него.
"Ждать больше нечего. Как говорится: "Бей первым, Фреди!"
Сбросив резким взмахом трости наконечник и одним движением обнажив клинок Глеб воткнул его в горло бандита и шагнул в сторону. Тот схватился рукой за горло, стараясь закрыть рану и остановить кровь, но захрипел и упал на колени. Второй бандит подскочил к раненому и, мельком взглянув на его рану, бросился к Глебу, делая рукой с финкой обманные движения. И напоролся грудью на клинок, торчащий из трости. Глеб стоял от него на расстоянии, не позволявшим дотянуться до него финкой. Ему пришлось ещё один раз вонзить клинок в левую сторону груди бандита в область сердца и только после этого тот упал.
"Похоже, оба убиты! Вокруг никого. Пройдусь вокруг: надо найти место, куда оттащить трупы и спрятать. Да уж, выбрал я время для похода в лес!"
В десяти метрах от места схватки обнаружилась яма от выворотня - упавшего дерева. Туда Глеб и оттащил трупы бандитов, предварительно их обыскав. Кроме справок об освобождении из колонии документов у них не было. В кармане старшего бандита нашёлся матерчатый кисет с какими-то золотыми побрякушками, рассматривать которые Глебу было некогда:
"Наверно, успели кого-нибудь грабануть, но на этом не успокоились", - решил он, засунув кисет в свой рюкзак.
"Трофеи есть трофеи. Что с бою взято, то свято."
Ещё у второго бандита оказалось сто рублей одной банкнотой. Снимать с руки старшего бандита кастет и разжимать пальцы второго бандита, стиснувшие ручку финки, он не стал - пусть знают люди, нашедшие трупы, за что бандиты поплатились. Закидав трупы срубленными тут же ветками кустарника и засыпав кровь на тропинке упавшими листьями, Глеб вернулся на основную тропу. Вокруг никого не было. И он быстро пошёл в сторону лесного озера, обильно посыпая свой след махоркой, которую приготовил для обработки места захоронки у гранитной скалы.
Через час он уже был на хорошо ему знакомом месте у лесного озера, а ещё через полчаса, убрав в захоронку рюкзак и обработав это место махоркой, пошёл к шоссе, где вскоре поймал попутку в сторону Питера. Доехав до ближайшей станции метро и расплатившись соткой бандита, уже через час оказался в своей квартире. Приняв на грудь стакан водки, Глеб поужинал и завалился спать. Тяжёлый день, начало которого не предвещало ничего плохого наконец закончился. Утром - снова на работу.
* * *
Начался ноябрь. Снег сменялся дождём. Стало рано темнеть. На работе было без особых перемен, только стало хуже с заказами, оплатой выполненных работ, своевременной выдачей зарплаты.
"При Кацмане было значительно лучше: его связи позволяли решать такие вопросы быстрее и безболезненнее. Управляющий принял на работу главным инженером какого-то своего родственника, ранее не работавшего в строительстве, а всю жизнь просидевшего в ОКСе (отдел капитального строительства) завода, где занимался бумажками и которого уволили оттуда по сокращению штатов.
Теперь настала насущная необходимость задуматься над планами о своём будущем. Если так пойдёт дело, то оставаться ему в этом строительном управлении надолго не имело смысла.
"Этот мир очень похож на мой старый мир, в котором я прожил до семидесяти пяти лет. И события, которые происходят на моих глазах, очень близки к тем, что я наблюдал в своей прошлой жизни. Только они происходят с некоторым отставанием: на год - два, если память меня не подводит. По крайней мере приватизация жилья уже законодательно объявлена и население этими новыми законами широко пользуется.
Сейчас объявлено о начинающийся разработке программы приватизации промышленных предприятий, которая начнётся в новом, 1994 году. Мне, как главному бухгалтеру стройуправления, поручено управляющим возглавить этот процесс и готовить стройуправление к приватизации, чтобы успеть снять сливки, не допустив захвата его рейдерами. Конечно, документы то я подготовлю, если появятся соответствующие законы, да только одного этого мало. Надо иметь железную волю и нахрапистость, чтобы управляющий и его окружение сумели стать собственниками стройуправления. К сожалению, я не уверен, что они имеют необходимые качества, а я в эту когорту не вхожу: работаю недавно, не доказал свою преданность начальству, да и по сравнению с ними - молод. Признаться, и не хочу находиться в одной компании с этими людьми. Ожидаю, что вскоре начнётся делёжка портфелей, власти, склоки и всё покатится в тартарары. Надо, пока не поздно, подыскивать "запасной аэродром".
* * *
В конце ноября возвращаясь домой после трудового дня Глеб, выйдя из лифта в своём доме, обратил внимание на мужчину, стоящего у окна на их лестничной площадке и пускающего дым в открытую форточку. Ничего примечательного в курящем мужчине не было, если бы не его расписанный всеми цветами радуги роскошный халат, подвязанный кушаком с кистями на концах. В соседней с Глебом трёхкомнатной квартире ещё с лета проводился очень серьёзный косметический ремонт. Похоже, ремонт закончен и теперь перед Глебом предстал жилец этой квартиры. Это был мужчина лет сорока, ростом выше среднего, чернявый, немного полноватый, но не толстый, с мясистым лицом, посредине которого выделялся нос выдающейся величины. Когда Глеб достал ключи и стал отпирать дверь своей квартиры, курильщик неожиданно замахал руками, привлекая к себе внимание Глеба и произнёс на немецком языке фразу, вставляя в неё отдельные слова на русском языке:
- Господин "соседа", задержитесь на "секунда", мне необходима "помогать".
Глеб притормозил и ответил соседу на чистейшем немецком языке:
- Можете разговаривать со мной по-немецки. Я владею немецким языком и готов ответить на любые Ваши вопросы.
- Прекрасно, я давно не слышал такого литературного немецкого языка! Вы ведь мой сосед по лестничной площадке, не так ли. Разрешите представиться: Йохан Лойт, представитель германской строительной фирмы "Монолит Констракшен" из Мюнхена.
- Глеб Петрович Котов, главный бухгалтер строительного управления N5 Санкт-Петербурга. Очень приятно познакомиться.
- А как мне приятно, Вы даже не представляете! На второй день после приезда в этот город познакомиться с соседом, в совершенстве владеющим немецким языком, это невероятно!
- Спасибо за лестную для меня характеристику. О какой помощи, в которой Вы нуждаетесь, только что шла речь?
- Я только сегодня днём вселился в эту квартиру и ещё не успел поменять дойчмарки на русские рубли: все банки закрыты! А значит остался без ужина и завтрака: нет денег - нет продуктов! Не могли бы Вы мне помочь и обменять хоть сто марок на рубли?
- Конечно, я могу это сделать. Но почему Вы не хотите сходить в ресторан? Насколько мне известно, там Вас не только накормят, но и снабдят продуктами на завтрак. Как говорят русские: "Любые Ваши желания за Ваши деньги!"
- Как же так? Меня предупреждали в посольстве в Москве, что обмен марок на рубли необходимо производить только в банке!
- В посольстве говорили всё правильно, так надо действовать по закону. Но в России существует ещё одно правило: "Если нельзя, но очень хочется, то можно".
В таком ключе разговор между Лойтом и Глебом продолжался ещё некоторое время, пока Глеб не предложил соседу через полчаса зайти к нему в гости, где он будет накормлен неплохим ужином. На что от того сразу был получен положительный ответ.
* * *
"Интересная штука - жизнь! Не успеешь о чем-нибудь подумать, как она сразу тебе подсовывает варианты: успевай только принимать решения и воплощать их в жизнь. Вот и сейчас: только стал раздумывать о необходимости "запасного парашюта" для себя любимого, так сразу в поле моего зрения появился этот немец: Йохан Лойт. Ну чем он плох для использования его как средства получения новой работы, причём на порядок более денежной, чем та, что имею сейчас? И ведь я для этого имею все основания: знание немецкого языка, знание жизни в России, опыт работы в промышленности, полную независимость от внешних факторов. Ну, последнее не совсем так, но после того, как я стал собственником однокомнатной квартиры степень моей свободы резко возросла, но, одновременно, и резко уменьшилась: появился якорь, который меня сильно будет привязывать к Питеру. Хотя, как на это посмотреть ..." - размышлял Глеб, занимаясь приготовлением ужина на двоих.
Много запасов продуктов он в холодильнике не держал: предпочитал есть свежее и через день пополнять их запасы, благо в двух шагах от его жилья находился Сенной рынок, на который он постоянно заглядывал на пути от метро домой. Но чем можно насытить желудки двух мужчин: немца и русского - знал прекрасно.
Тем более только вчера купил на рынке полуторакилограммовый кусок прекрасной вырезки свинины, три килограмма картофеля, пучок зелёного лука, а сегодня принёс буханку свежего ржаного хлеба и две стеклянные банки: одну с маринованными рыжиками, а другую - с солёными огурцами. Уж имея такие продукты в наличие грех было не приготовить приличный ужин! К большому его сожалению, в стоящей в холодильнике бутылке "Столичной" оставалось не более ста грамм, что для выставления её на стол было явно мало, но бежать за водкой сейчас в магазин Глебу было невместно: и так еле успевал поставить вариться картошку и пожарить отбивные до прихода немца.
"Ничего страшного! Если Йохан не совсем дурак, то захватит с собой бутылочку немецкого шнапса или вискаря: ведь с пустыми руками в гости приходить и у немчуры не принято, насколько я помню из прошлой жизни. Ну, а не принесёт, так и ста граммами моей водки разговеться можно: я ведь сегодня на приход гостей не рассчитывал!"
Йохан запоздал на десять минут, что было очень удачно: как раз Глеб успел пожарить отбивную, а картошка успела свариться. Он как раз сервировал стол в жилой комнате, когда услышал трели дверного звонка.
Проведя Йохана в комнату и усадив на диван, сам продолжил расставлять на столе тарелки, выкладывать ножи и вилки, фужеры для минералки и стопки для водки, носить из кухни тарелочки с солёными огурцами и рыжиками, хлебом и бутылкой минералки.
Немец с большим интересом наблюдал за действиями Глеба.
Завершил тот сервировку стола большим блюдом с картошкой, посыпанной мелконарезанным зелёным луком и двумя большими отбивными и маленьким графинчиком с налитыми в него последними ста граммами водки.
Тут уж Йохан показал себя с хорошей стороны: вытащил из принесённой с собой небольшой сумки трёхсотграммовую бутылку виски "Feinbitter" и поставил её на стол рядом с графинчиком.
- Это немецкое виски, произведённое известной в Гессене кампанией Schlitzer Destillerie. Для производства своей продукции эта компания использует травы и фрукты, такие как терновник, черника, лимон, смородина, перга, малина, вишня и апельсин. Виски "Feinbitter" очень известно в Германии и пользуется популярностью у любителей этого напитка.
- Отлично! - проговорил Глеб, разливая по стопкам водку из графинчика. - Но начнём мы ужин с нашей русской водки под названием "Столичная". Прозит! За знакомство!
Они подняли стопки и одним глотком их осушили. Начался пир гурманов. Постепенно на столе не осталось ничего съестного и спиртного. Оба мужчины были настолько голодны, что пока не поели, почти не разговаривали, только разливали виски и под возглас "Прозит" опрокидывали их в глотки и тут же закусывали мясом, грибами и солёными огурцами.
- Что будем пить? Чай или кофе? - поинтересовался Глеб. Чувство полного насыщения испытали оба гурмана.
- Лучше чай! - проговорил Йохан.
- Тогда пройдём на кухню. Мне уже надоело таскать оттуда посуду. Да там и удобнее чаёвничать, - предложил Глеб.
- Конечно, заодно я покурю и помою руки, - сказал Йохан.
Пока Йохан курил на балконе, а потом мыл руки в ванной, Глеб занимался приготовлением чая. Наконец они расселись за кухонным столом и под чашку горячего чая начали неспешный разговор, расспрашивая друг друга о работе, учёбе, жизни, желаниях и устремлениях. Разговор продолжался около часа, и собеседники расстались очень довольные его содержанием, а особенно информацией, полученной в его результате. Предстояло всё хорошо обдумать и сделать соответствующие выводы. При расставании они договорились не стесняться, а при необходимости по-простому заходить друг другу в гости. Тем более, что Йохан приехал в Питер без жены, которая побоялась уезжать из Мюнхена в неизвестность.
- Вот устройся там, обустрой квартиру, тогда я ещё подумаю, стоит ли мне туда переезжать на постоянное жительство. Может пока стоит ограничиться только ежемесячными приездам на два - три дня, ведь я же тоже не баклуши бьют, а работаю!" - сказала она мужу при расставании.
* * *
После ухода Йохана, когда Глеб убирал последствия встречи моя посуду, он обдумывал услышанное. Даже первое впечатление от общения с гостем оставляло положительное впечатление и давало повод строить далеко идущие планы.
Глеб чётко понял, что Йохан карьерист и приехал в Россию, куда в это непростое время немца и калачом заманить трудно, именно за успехом и бонусами. Он хотел здесь наилучшим образом выполнить полученное задание в результате чего прослыть успешным управленцем и получить в своей фирме публичное признание, которое должно материализоваться в значительное продвижение по службе.
"Причём, будучи умным человеком, Йохан прекрасно понимает, что в чужой стране он один - никто, и ничего только собственными силами добиться не сумеет.
Значит, он будет вынужден окружить себя людьми, которые помогут ему успешно выполнить поставленную задачу. Однако, дураков много работать и мало получать - нет не только в Германии, но и в России. Поэтому его помощники будут получать по меркам России приличное вознаграждение за свой труд. Тем более, что бюджет ему выделен приличный и распоряжаться им он будет как посчитает нужным."
По мнению Глеба, он "вдул в уши" немца о себе всё, что требуется для принятия решения предложить ему стать помощником и занять подходящую должность.
"Сейчас главное не торопиться, не лезть на глаза, не проявлять излишнюю заинтересованность. Плод должен созреть. Надо, чтобы Йохан пригласил меня к себе сотрудником без даже капли осознания того, что его кто-то подталкивает к такому решению. Как говорят умные люди: никогда не надо чего-то просить, а надо сделать так, чтобы к тебе пришли и сами попросили тебя оказать любезность и принять их просьбу. Тогда ты будешь иметь моральное право ставить собственные условия сотрудничества и требовать соответствующее вознаграждение. Безусловно, не всегда получается всё так гладко, но, если получается - ты срываешь карт-бланш."
* * *
После этой встречи Глеба с Йоханом прошло три месяца, в течение которых они неоднократно встречались, общались, даже встретили Новый 1994 год вместе с женой немца, приехавшей встретиться с ним и напомнить о своём существовании, а заодно и проконтролировать "целибат" Йохана и подтвердить свой.
За всё это время и разговора не заходило о сотрудничестве Йохана с Глебом, хотя он не раз консультировался с ним по широкому спектру вопросов жизни в России.
Наконец, как говорится, "плод созрел" и как-то вечером в конце января Йохан пришёл к Глебу в гости и между ними состоялся важный разговор.
Глава третья.
Хозяин и гость расположились за столом в комнате. Ни спиртного, ни чая или кофе Глеб не предложил. Он внимательно смотрел на Йохан, ожидая начало обещанного им разговора.
- Глеб! Мы с тобой знакомы уже больше трёх месяцев. Думаю, за такой срок успели узнать друг друга достаточно хорошо. Не разводя антимоний, я хочу предложить тебе совместную работу в создаваемой по поручению руководства фирме в Санкт-Петербурге. Как ты относишься к моему предложению?
- Йохан, не скрою, оно меня заинтересовало. Но, как ты понимаешь, хотелось бы услышать подробности.
- Безусловно. Я хотел предложить тебе должность главного экономиста, но после консультаций со службой персонала в головном офисе понял, что тебя в этой должности не утвердят: у тебя нет соответствующего диплома об образовании. Поэтому предлагаю хорошо знакомую тебе работу главного бухгалтера. Кстати, если ты поступишь на учёбу, то уже на третьем курсе тебя могут утвердить в предложенной мною ранее должности.
Оклад главного бухгалтера на этапе испытательного срока составит три тысячи немецких марок, но он будет выплачиваться по курсу ЦБ рублями. Запланирован и испытательный срок длительностью в полгода, во время которого тебе придётся подготовить полугодовой отчёт по стандартам нашей фирмы и сдать его нашему куратору в центральной бухгалтерии фирмы. Если всё пройдёт без замечаний, то после окончания испытательного срока твой оклад увеличится до пяти тысяч марок. Кроме этого ты, как и любой сотрудник фирмы, будешь иметь стандартный социальный пакет. Также, если тебя устраивают предложенные условия, ты на месяц будешь командирован в центральную бухгалтерию, где изучишь стандарты бухгалтерского учёта и сдашь соответствующие зачёты.
- Понятно. С какого числа ты планируешь принять меня на работу и отправить на месяц в Мюнхен на учёбу?
- Хотелось бы подписать с тобой контракт на работу с 1 марта. А в течение февраля ты бы закрыл свои дела со своим строительным управлением. На учёбу тебя ждут 15 марта.
- Хорошо. Пока меня всё устраивает. Тогда я немедленно подаю документы на получение заграничного паспорта. Не уверен, что до пятнадцатого марта я его получу, а также получу визу в Германию. Поэтому именно этот срок под вопросом. Давай теперь обговорим более конкретно, чего ты от меня ожидаешь и какие дополнительно поручения собираешься давать.
- О визе в Германию можешь не волноваться: фирма поможет её получить своевременно. А получить заграничный паспорт ты должен сам, - сказал Йохан.
Разговор затянулся на два часа. После его окончания Йохан пригласил Глеба к себе в квартиру, где им был организован праздничный ужин по поводу удачно завершённой вербовки нового сотрудника. Все блюда были доставлены из близлежащего ресторана.
* * *
Затягивать вопрос увольнения из строительного управления Глеб не стал: чем раньше начнёшь действовать, тем больше будет времени для манёвра, если возникнут какие-либо трудности.
Придя на работу, он сразу встретился с управляющим и попросил подписать заявление на увольнение по собственному желанию, обещав указать преемнику все "подводные камни" своей нелёгкой деятельности, какие имеются у каждого главного бухгалтера.
- У меня нет подходящей кандидатуры на твою должность! В этом году предстоит приватизация управления, а документы ты ещё не подготовил. Вот приватизируем управление, тогда я тебя и отпущу без скандала!
- Документы на приватизацию не могут быть подготовлены в ближайшее время. Потому что ещё нет соответствующих законов и методических указаний! И когда они будут приняты - неизвестно! У нас работает в управлении всего сто пятнадцать человек, так что у нового главного бухгалтера, который займёт моё место, работы будет немного и в течение двух - трёх месяцев необходимая документация будет разработана и всё будет готово. А вот принятием решения властными структурами по приватизации нашего управления я не распоряжаюсь и никак повлиять на него не могу. Подав документы, например, в мае, получить решение о приватизации стройуправления можно и в конце года. Столько ждать я не могу! Согласно закона через две недели после подачи заявления на увольнение я могу не выходить на работу.
- Найди на своё место подходящего человека, передай ему дела, тогда и уходи! Кстати, тебе известно, что комната в общежитии, где ты живёшь - служебное жильё? Уволишься - потеряешь жилплощадь! Я сегодня же напишу соответствующее представление на его изъятие.
"Хорошо, что я никому не говорил, что давно уже съехал из общежития. Хоть этих проблем у меня не будет!"
- У меня в бухгалтерии работает очень опытный бухгалтер: Мария Ивановна Петрова - мой нештатный заместитель. Проработала в управлении уже семь лет. Окончила техникум по специальности бухгалтер. Сама сводит баланс и готовит все отчёты. Поговорите с ней, предложите должность главного бухгалтера, думаю, она согласится.
- Я не буду работать с женщиной в этой должности! Тем более с Петровой! Она может и знающая, но не гибкая и не понимает нюансы этой работы.
- В таком случае я не знаю, чем ещё могу Вам помочь. Передаю своё заявление в отдел кадров, там его регистрирую и через две недели не выхожу на работу! - проговорил Глеб, выходя из кабинета управляющего.
"Жаль по-хорошему уйти не получается. Ну, что делать, такова жизнь!"
После ухода Глеба управляющий стройуправлением пригласил к себе главного инженера и решил "провентилировать" этот вопрос с ним. Тот совершенно не был впечатлён этим событием, а, наоборот, скорее даже обрадовался. Отношения у него с Глебом не сложились, и он давно задумал поставить на его место своего человека. Именно так и заявил, что у него есть достойная кандидатура с прошлого места работы и он может хоть завтра привести сюда этого человека. Вот так, потихоньку, передав дела человеку главного инженера, Глеб уже через две недели покинул место, на котором проработал более года.
* * *
Глеб уже стал забывать ювелира Льва Леопольдовича, когда тот неожиданно появился в один из вечеров в конце февраля.
Отдыхая после одного из первых дней на новой работе в фирме Йохана, куда его приняли вместо 1 марта аж 16 февраля, он услышал дверной звонок, посмотрел в "глазок" и увидел господина ювелира, который, заметив изменение интенсивности света в дверном "глазке" сообразил, что его разглядывают, снял шапку и поклонился, как шут гороховый на театральном представлении на базаре.
"Чего этому Леопольдовичу от меня надо? Не иначе явился, чтобы узнать, не появилось ли у меня ещё золото. Наверно, хорошо заработал в прошлый раз, теперь повторить хочет. Вот не лежит у меня душа с ним общаться, да не отстанет он от меня, припрётся ещё и ещё много раз, пока не переговорит со мной о золотишке."
Глеб отворил дверь, но не снял цепочку: она у него специальная, кованая, по заказу сделанная, от рывка дверью не рвётся, не то, что продающиеся в магазинах. Поинтересовался:
- Что случилось, Лев Леопольдович? Давно Вас не видел.
- Да вот повидаться захотелось, Глеб Петрович, дверь откройте.
Глеб открыл дверь и пропустил ювелира в квартиру. Тот без напоминания снял обувь и в носках прошёл на кухню.
- Чай, кофе? - поинтересовался Глеб у гостя.
- Не беспокойтесь, Глеб Петрович, я не на долго. Но, если Вас не затруднит, то чай.
Вскоре хозяин и гость пили чай с сушками, большим любителем которых был Глеб.
- Я ведь пришёл к Вам, Глеб Петрович, не просто так, а с предупреждением. Господин Кацман уехал в Израиль, устроился там хорошо, как мне сообщили мои родственники, и теперь с него как с гуся вода - взятки гладки, - и сделал долгую паузу, не спеша продолжать начатую фразу, причмокивая, процеживая чай сквозь передние зубы.
- Какое мне дело до господина Кацмана? Сделка совершилось около года назад, стороны получили всё, что хотели, претензии никто не предъявил ...
- Так то, так, Глеб Петрович, да только один кончик остался не завязанным у сделки. Плохие люди его стали разматывать да на меня вышли. Вот я к Вам и пришёл посоветоваться, что делать будем.
- Загадками говорите, Лев Леопольдович. Не люблю я этого. Рассказывайте всё, что знаете, как на духу.
- Конечно, может это Вам и неизвестно, но по договорённости с господином Кацманом я передал полученные от Вас пять стограммовых слитков золота 99 пробы моему хорошему знакомому дантисту Зельдовичу для выполнения заказов граждан нашего любимого города по строительству для них мостов и коронок. А взамен родной брат дантиста, живущий в Израиле, перевёл на счёт Сонечки Кацман восемь тысяч долларов. И всё бы так хорошо и оставалось, но господин Зельдович, задолжав своей крыше очень приличные деньги, кинулся в бега. И на пути в Польшу неделю назад был пойман у самой границы между Белоруссией и Польшей представителями этой самой "крыши".
Человек он оказался слабый, поэтому немедленно раскололся и поделился с "крышей" информацией о получении от господина Кацмана золота 99 пробы в количестве пятисот грамм через меня. И теперь эта "крыша" меня третирует, хочет узнать, где Кацман это золото взял. Я пока держусь, объясняю, что мне господин Кацман такие сведения не доверил, но я человек пожилой, слабый, боли боюсь. Могу не выдержать, если "крыша" применит свои особые инструменты для допроса: утюг на живот или паяльник в задний проход. Вот и захотел с Вами встретиться, чтобы знать, что мне рассказывать "крыше" в случае крайней необходимости.
"Вот уж не ожидал такого развития событий! Мне Кацман всегда казался человеком, с которым можно иметь дело. А вышло во как!"
- Разве, Лев Леопольдович, господин Кацман не оплатил эти Ваши услуги в момент их совершения и разве не входило молчание одним из главнейших критериев оплаты?
- В чём-то Вы правы, Глеб Петрович, но господин Кацман в Израиле, а мы с Вами здесь. Ведь, если я Вас назову, то "крыша" у Вас спрашивать будет, откуда золото взялось. А как она спрашивает, я уже рассказал.
- Так выходит, что от меня теперь ничего не зависит: если спрашивать Вас жестоко будут, то Вы так и так меня назовёте.
- Ну, не всё так печально. Я ведь и скрыться из России могу. Тем более, что дела я свои здесь уже свернул, недвижимость продал, активы на Запад переправил. Чтобы немедленно убежать не хватает всего пяти тысяч долларов: билет вне очереди в Америку на самолёт купить да подмазать кого надо, чтобы помогли без досмотра границу перейти. Нет у меня сейчас здесь таких денег - все там, на Западе.
"Что это развод лоха на деньги - и дураку понятно. Но как всё ловко обставлено: дай мне пять тысяч долларов - я на Запад убегу - никому про тебя не скажу. А гарантии какие?"
- Лев Леопольдович, а где гарантии, что "крыше", например, сегодня ночью Вы ничего не расскажите, если она к Вам заявится? Да ещё со своими особыми инструментами?
- Гарантия - моё честное слово! Больше у меня ничего здесь в России не осталось.
- Спасибо за честность. И я тоже буду с Вами честен: денег, не то что долларов, даже рублей у меня нет - неделю назад с работы уволился, ещё заработать не успел. Так что так и быть, разрешаю Вам про меня "крыше" всё, что знаете рассказать.
Лев Леопольдович встал и направился к выходу. Там быстро надел ботинки и, не прощаясь, ушёл в темноту ночи.
* * *
"Ушёл ювелир быстро, будто соли ему под хвост насыпали, только глазами сверкнул да лицом потемнел. Значит и вправду хотел меня как лоха на деньги развести, а тут такой облом! Как бы там ни было, но придётся мне пока поберечься да опять со своей тросточкой не расставаться.
Йохану надо рассказать об этой встрече и угрозе ювелира. Ведь не зря он заключил договор между своей фирмой и фирмой - "крышей кгбешной" о защите как самой фирмы, так и её сотрудников от наезда бандитов. Я сам ведь сделать это Йохану посоветовал - сам первым и воспользуюсь. А ещё лучше всего мне на обещанный месяц в Мюнхен уехать, уму-разуму набраться. За этот месяц, надеюсь, всё и рассосётся. Паспорт заграничный я уже получил, теперь дело только в визу в Германию упирается, а Йохан обещал этот вопрос быстро решить. Только мне надо хорошо продумать, что я буду и Йохану, и "крыше" нашей, и бандитам говорить в случае необходимости. Правду то им знать не надо!"
Благодаря своевременно принятым мерам уже в начале марта Глеб официально убыл в Мюнхен на учёбу на целый месяц. Встречи с бандитами не было: или ювелир успел на Запад убежать, не пожелав на себе испытать знакомство с бандитами, либо "крыша" сработала, как надо.
* * *
Мюнхен этого мира заметно визуально отличался от города, в котором Глеб неоднократно бывал в своём родном мире. И планировкой улиц, и архитектурой, и чем-то тщательно скрываемом в отношении немцев к русским, но уловленном чуйкой Глеба.
Однако встретили его в головном офисе нормально, поговорили с ним о предстоящей работе, познакомили с куратором, выдали талмуд со стандартами бухучета, принятыми в фирме, определили обязательные часы пребывания в фирме для ознакомления с работой её отдельных бюро и подразделений, не забыли и дни отдыха определить. Особенно Глеба порадовало получение в первый же день приезда командировочных, что позволило сразу снять номер в неплохой гостинице недалеко от фирмы и почувствовать себя в определённой степени независимым человеком.
Глеб привёз с собой из России один золотой французский франк, купленный им перед отплытием в Бостон на паруснике ещё во время пребывания в предыдущем параллельном мире Земли. Очень хотелось узнать его истинную стоимость: не только золота, из которого он сделан, но и нумизматическую - в этом мире таких монет не было.
Для этих целей он сначала просмотрел объявления в местной печати, а потом определил место встречи нумизматов, где они обменивались и продавали свои реликвии. В ближайший свободный от занятий день он посетил это место и предъявил свой золотой французский франк любителям древностей в Мюнхене.
И очень был удивлён весьма прохладным отношением к его франку со стороны немецких нумизматов. В недоумении Глеб был до тех пор, пока один из любителей не просветил его о правилах продажи таких монет, принятых в Мюнхене.
- Сначала, дорогой друг, Вы должны обратиться к специалисту- эксперту, который оценит Вашу монету и выдаст соответствующую справку со своей подписью. Затем, если определённая им стоимость раритета превысит тысячу дойчмарок, монету можно продать только на аукционе. Если стоимость ниже указанной суммы, то Вы можете прийти с монетой и справкой сюда, где предложить её нескольким нумизматам, но отдельно переговорив с каждым. Если Вам удастся договориться о большей цене продажи, то об этом будут знать только продавец и покупатель, которому Вы и отдадите монету и справку после получения денег.
- Где я могу найти этого эксперта и сколько стоит экспертиза?
- Эксперта можно найти в Клубе нумизматов, а цена за экспертизу составляет один процент стоимости вещи.
- И никак иначе такие дела у Вас не делаются?
- Ну, как Вам сказать. Это уже не просто просвещение новичка, а целая консультация, которая имеет свою цену.
- Сколько?
- Десять марок.
- Прошу Вас, возьмите десять марок. И так? Что я дальше могу сделать?