В городе Калининграде появился маньяк. Его звали Коля Свекольников.
Первой об этом узнала Наташа Пичугина.
Ей был один год и шесть месяцев. Она жила в Балтийском районе на улице Дарвина номер 9 в старом немецком доме на третьем этаже. Ее папа работал на стройке, а мама работала продавцом в магазине. Когда Наташу вывезли на улицу в колясочке погулять, она увидела этого Свекольникова и сказала ему: "Дула - дула", что означает: "Дурак ненормальный".
Когда ей исполнилось два года, она, как только где замечала этого маньяка, сразу же пряталась от него за коляску. Только и была видна из-за коляски ее белая шапочка с помпончиком и как оттуда сверкали ее ясные глаза.
Потом прошло еще несколько лет. Наташа повзрослела, ей исполнилось шесть, и она начала от него бегать со скоростью космической ракеты.
Дело в том, что Наташа жила прямо напротив дома этого маньяка на улице Тихорецкой. А магазин был на другой стороне улицы Тихорецкой, - так что Наташе, чтобы попасть в него, когда ее туда посылали, нужно было пройти как раз мимо дома этого маньяка, и как раз мимо его подъезда. Поэтому, чтобы пройти в магазин, она огибала это место метров за 150, а когда видела этого маньяка, то и за 500, причем бежала со всех ног, удирая изо всех сил.
Сначала маньяк не замечал Наташу, и даже не обращал на нее никакого внимания, но вскоре он ею заинтересовался!
Однажды он увидел как Наташа возвращалась домой с детского спортивного праздника. Она шла одна по другой стороне улицы. Наташе уже было семь лет. В школе на спортивном празднике ее наградили золотой блестящей медалью.
Наташа так была горда своей наградой, что, получив медаль, прямо с праздника в синем спортивном купальнике и в длинных синих гетрах пошла домой. На голове у нее был красивый малиновый бант. Медаль на длинной цветной ленточке висела у нее на пупке.
Коля так сильно заинтересовался этой картинкой что свернул за Наташей в ее двор. Здесь он увидел как Наташа показывает свою медаль соседке-бабушке. Через десять минут из-за угла показались две Наташиных подружки, две близняшки- одноклассницы. Они отстали от Наташи на 500 метров. Они тащили ее куртку и портфель.
Когда Коля подошел, он услышал как бабушка говорит подружкам:
- И чтобы вы жили между собой дружно. Никогда бы не ссорились.
- Вот как гусиные лапки, - сказала одна из близняшек.
И эта медаль, и эти две сопливые подружки с портфелями, бредущие из школы не спеша, кое-как, в раскорячку, так заинтересовали Свекольникова, словно он увидел какое-то замечательное произведение искусства или как будто какая-то тайная мысль коснулась глубин его мозга.
Улица Тихорецкая находится на самой окраине города Калининграда, за железнодорожным мостом, за сортировочной станцией, на краю Балтийского района, возле болота. Раньше тут были старинные немецкие дома, снесенные коммунистами, сады, огороды, пункты приема стеклотары, склады морской организации "Антлантниро", сараи, сколоченные из разных досок и гаражи.
Напротив, через улицу Киевскую, был Тихорецкий тупик.
Ну уж это было и место! Даже я боялся туда заглядывать. Мрачные тучи всегда по ночам весели над этими домами. Осенью было ни пройти, не проехать. Прямо посередине улицы протекала огромная черная лужа, в которой уже утонул не один пьяница. Ночью красные огни все время сверкали со станции и раздавались дикие резкие металлические звуки, когда вагоны и пустые цистерны сталкивались буферами.
В два часа ночи было видно как мужики несли большие белые бумажные мешки украденные из вагонов на сортировочной станции с коричневым кубинским сахаром-сырцом. Кровавой красивой красной осенью только старинные немецкие дома светились черными и красными крышами в темноте, в окнах никогда не зажигалось ни одного огня. Вот когда я любил гулять там по улицам! Вот почему маньяк поселился в таком месте.
Кое-что там теперь, сейчас, изменилось, но Балтрайон так и остался бандитским местом.
Наташе уже исполнилось девять лет. Это была красивая девочка с простым , и как будто бы всегда чем-то немного недовольным и возмущенным лицом, но стоило ей сказать только хоть одно слово какому-нибудь мальчишке, или только просто повернуться к нему, как мгновенно был виден ее живой и веселый характер. Она была немного выше других девочек, блондинка с пепельной головой, с стройными сильными ножками. Неудивительно, что маньяк ею заинтересовался.
Он жил в пятиэтажном доме на пятом этаже в маленькой двухкомнатной квартире со смежными комнатами, с торцевыми окнами, с пятиметровой кухней. В других квартирах в этом доме кухни были площадью по шесть метров и двадцать сантиметров, чтобы вы знали, а крайние торцевые квартиры переделали из полуторок, кухни там были маленькие, по пять метров, поэтому на этих кухнях и холодильник было некуда поставить, но он там все равно стоял.
Свекольников никогда ни о чем не разговаривал с соседями, и не здоровался с ними. Каждое утро он спускался в подвал, чтобы наблюдать за прохожими. Там он стучал молотком и клещами, считалось, что это он ремонтирует велосипед или удочки. Здешние мужики не обращали на это внимания, считали, что это нормально, когда человек постоянно занимается делом, на самом деле каждый из них сам хотел бы иметь такое место, где можно уединиться. Этот Коля Свекольников постоянно пропадал на несколько месяцев, и никто не знал, куда он делся, может быть ездил в Черняховск. Но потом он опять проявлялся в Калининграде и снова ходил в подвал и в магазин с большой черной сумкой.
Никто никогда не видел его гостей, не был у него в квартире, и неизвестно было что в ней делается и есть ли там хоть одна книжка. Вообще он жил так, что как будто его и нет.
2
Никто не видел, чтобы этот маньяк где-то когда-то работал. То, что он не ходил на работу, это точно. Но на самом деле он работал. Сначала он трудился в фасовочном цехе и учился в вечерней школе, потом был экспедитором на грузовой машине, а один год играл в футбол в команде мастеров и учился в рыбном институте. После этого он устроился санитаром в областную психиатрическую больницу, хотя до этого никогда и не был стукачем КГБ. Но его потом все равно из-за этого оттуда уволили.
Там ему однажды посоветовал главный врач этой больницы Виктор Петрович:
- Уговори какого-нибудь дурака, чтобы он написал тебе доверенность на свою квартиру, обмани его, потом его напоишь водкой где-нибудь на улице и пришьешь, или заплатишь мне и мы его тут угробим в больнице. Будешь и с квартирой и с деньгами, ты ведь сейчас у нас сейчас работаешь. А иначе тебе квартиру никогда не получить. А квартира это ценность! Ты еще молодой парень, тебе жить нужно. А ведь у нас тут золотое дно, просто золотое место.
По вечерам этот Виктор Петрович напивался на первом этаже как свинья, хотя и был кандидатом медицинских наук, производя этим званием сильное впечатление на пациентов и их родственников. Большое впечатление! своим умным ученым видом. Перед людьми это была сама ленинская простота и серьезность. В каждого пациента он вглядывался как будто пытался оценить в нем какое-то известное только ему качество. На самом деле он считал психиатрию несуществующей наукой, и сочинял медицинские заключения, не основанные ни на каких физиологических данных, кроме умозрительных представлений. Про любого человека он мог написать что угодно, от "нет" до "да". Психиатрия не поддавалась анализу, контролю и заключению. Это была чистая абстракция. Как врач Виктор Петрович имел огромный доход от освобождения великих принудчиков и от медицинских заключений для суда.
Но по настоящему большие деньги шли от квартир, и туда Виктору Петровичу хода не было. Это была не его привилегия. Этим занимались рядовые сотрудники больницы, врачи, медсестры и рядовые санитарки, добропорядочные толстые тети, певшие пациентам и их родственникам Песнь Песней, и убившие немало мамаш и их деток в своей жизни. Эту систему лично контролировали районный прокурор, чекист и судья. Так как Виктор Петрович был в больнице пока еще человек новый, то и к этой системе его пока не подпускали. По психиатрическому отделению ходили уголовники, они же служили здесь санитарами. Все санитарки были уже давно с квартирами. На этих дверях написано: " Оставь надежду всяк сюда входящий." Как мне жалко простых наивных граждан, когда-то поверивших советскому а теперь уже и российскому психиатру и привезших к ним своих детей.
Там внимательно наблюдают не только за придурками, но и за каждым вновь устроившемся на роботу сотрудником, там вся система отработана годами и десятилетиями, и разговаривать с этими палачами так же бессмысленно и бесполезно, как бессмысленно ставить примочки на уши умершему человеку и полагать, что после этого он встанет и будет здоровым. Там нет случайных людей. Там все курирует чекист, с трудом добившийся этого места.
Там, на гнилом обоссаном матрасе, лежит старушка, пережившая ленинградскую блокаду. Там она умирает, содрагаясь от ужаса, знакомого только заключенным чекистского застенка и Бухенвальда. Там она ежедневно испытывает муки, которые она не испытывала даже десятилетней девочкой в голодающем Ленинграде.
Там умирает, - заживо погребенной, - эта нравственная, чистая, порядочная совершенно здоровая женщина. Там она лежит в углу кровати, со всей своей любовью, с музыкой любимого ею Моцарта, с ее воспоминаниями, книгами и верой в хорошее в человеке, уткнувшись в стену. И нет ей выхода из этого страшного бесчеловечного мира. Потому то она не человек, и как человек она нужна только для того чтобы воспользоваться ее недвижимостью тупым животным людям.
И напрасно требовать чтобы при осмотре и опрашивании больного это действие обязательно записывалось на видео и предъявлялось суду. И напрасно требовать чтобы суды происходили в установленные законом 48 часов, а не через неделю, когда заколотый "лекарствами" человек уже ни на что неспособен... И напрасно писать и апеллировать к прокурору... Там умирает ваша мать, ваша совесть.
Там всегда можно замотовать и замучить человека не согласного с преступниками и с государственной властью. Вот почему это сфера деятельности ФСБ. Там добывают большие деньги. Более выгодна только торговля детьми на сало, на запчасти, на экспорт. Все фирмы России по торговле усыновления детей иностранцами организованы и курируются госбезопасностью. Без них за пределы России не было продано и не было вывезено ни одного ребенка.
И почему русские дети должны вывозиться за границу?!.. Попробуй встать с протестом, и ты увидишь руку Гадины. Вот почему 50 % вывезенных из Калининградской области на " усыновление" за границу детей впоследствии не устанавливаются. Представь себе этого ребенка, этого мальчика или девочку, который радуется, с надеждой, едет в поезде прижавшись лицом к стучащему стеклу, и верит что едет к маме... что у него будет новая мама... О, прекрасный человек, любимец народа и " настоящий парень" депутат Государственной Думы хоккеист Владислав Третьяк, за долгие годы не нашедший пяти минут, чтобы выступить в Государственной Думе по этому вопросу, дай я прижмусь к твоему свиному лицу. О, мой старый знакомец, депутат Государственной Думы России кинорежиссер Станислав Говорухин, подойди, свинья, поцелуемся. О, мой милый редактор, так болеющий о нравственности, и по всем вопросам, подойди, подойди, поцелуемся. И ты тоже.
Вот почему так плакал главврач Виктор Петрович в стенах областной Калининградской психиатрической больницы, вспоминая, что все лекарства, которыми психиатрия калечит людей, сделаны немецкими врачами во времена фашистской Германии в лагерях смерти, потому что давно знал он, что никаких лекарств по физиологии излечения таких больных нет, и никакой науки по физиологии не существует, а есть просто калечащие реактивы, превращающие человека в обрубок. Такие же грубые и действующие с таким же результатом как топор или молоток.
Вот почему он был категорически не согласен с Бехтеревым, с Франко Базалья, сказавшими однажды, что типичный психиатр это преступник, и что этой областью должны заниматься обычные терапевты и что это область деятельности рядовой участковой терапии. А как же тогда калечить, обирать, куппировать и успокаивать этих свихнувшихся?! Нет, Франко Базалья был не прав.
Присосавшись к этой кормушке и получив власть над людьми, Виктор Петрович, как и многие другие психиатры, пришел к мысли что Пушкин, Гете, Маяковский, Гоголь, Чайковский, Гоген и Лев Толстой были свихнувшимися людьми, шизофрениками, и что свои произведения они написали, потому что стали сумасшедшими, и что им самое место среди пациентов второго отделения. Анализируя их жизнь и деятельность, Виктор Петрович пришел к выводу, что имеет право судить их, так как сам он по профессии и общественному положению психиатр, работает в психиатрической больнице, а значит имеет право судить и профессионально оценивать других людей. Понятно, что таким образом он считал всех этих людей ниже себя, где-то на уровне своих подопечных, раз уж он имел право с таких позиций судить о них. Он собирался написать "научную" роботу по этому вопросу и даже собрал много фактов и заметок, но все же остановился. Остановило его не то, что он сомневался в себе, нет, в себе он как раз и не сомневался, но остановили его слова одного посаженного в дурдом антисоветчика:
- Значит, получается так, по вашим словам, что человек развивается от обезьяны к сумасшедшему?.. Что неандерталец превосходит вас, так как вы по отношению к нему сумасшедший?.. Ведь эти люди, о которых вы говорите, Гоголь и Гоген, отличаются от нас тем, чем мы отличаемся от неандертальцев. Они просто имеют более совершенный мозг. Скажем, макаке в зоопарке человек в костюме и с дипломатом тоже кажется сумасшедшим.
После этих слов Виктор Петрович надолго утратил интерес к таким вопросам и перешел к практической медицине. Вот в таком месте и с такими людьми маньяк и находился целый год!
Он там работал санитаром. Неудивительно, что он приучился колоть людям аминазин в задницы! И, говорят, работая в морге, колол его в задницы даже мертвым. Зачем он это делал, не знает никто.
3
Уйдя из психиатрической больницы, маньяк устроился в морг. Туда тоже не так просто было устроиться. Его взяли, потому что он пришел санитаром из психиатрии, а работа в морге ни чем не отличается от работы в психиатрической больнице.
В морге было выгодно работать. Во первых, работы было мало. Во вторых, бесплатно кормили. В третьих, никогда не привлекали для других работ, потому что считалось, что работники морга не могут заниматься никаким другим делом. Они отказывались на своей машине возить еще что-то кроме мертвых. Кроме того, хоть изредка, но перепадал калым.
В основном трое работников морга, - Коля, Саша и Вася целыми днями сидели за столом в своем полуподвале, разговаривали, играли в карты и в шахматы и пили чай. Водку на работе они не пили никогда, и радио не включали. Были еще и ночные дежурства. Вот там, на них, маньяк и приучился по ночам бродить среди мертвых.
Ночью мертвецы казались синими и бледными. Но у некоторых выделялись яркие красные губы, сияющие крупными, накрашенными, как бантики, ртами. Вот там-то, среди этих погибших девок маньяк и научился находить свои будущие жертвы!
4
Теперь бывший санитар Свекольников официально работал в ЖеКе Центрального района по улице Космонавта Леонова. Там у него много лет лежала трудовая книжка, за которую он получал 2,5 тыс. рублей. Так он "трудился" уже 19 лет, но, понятно, что в этом ЖэКе он никогда не был, и только была у него оттуда когда-то знакомая паспортистка. Несмотря на это, несмотря на то, что в этом ЖэКе он никогда не был, и никого там уже не знал, и что паспортистка эта уволилась, и сменился ни один бухгалтер, деньги на оплату его коммунальных услуг и жилья из этого ЖэКа постоянно переводились, и это и была вся его заработная плата.
То есть можно сказать, что это был человек свободной профессии.
Несмотря на то, что денег у маньяка как бы бы и не было и ему негде было их взять, незаметно было чтобы он умирал с голоду или копался на помойках. Зимой он часто покупал виноград, бананы, а так же любил покупать селедку и копченую скумбрию.
По его внешности вообще трудно было судить о его доходах. Он принадлежал к числу тех людей, которые, как бы они не оделись, всегда похожи только на самого себя. И не то что бы внешность его смахивала на Наполеона, но было в нем что-то такое, что отличало его от большинства людей: он никогда не вмешивался в чужие дела, не говорил громко, не устраивал скандалов и не выходил из себя. Зато было хорошо известно, что с ним лучше не связываться.
Этот маньяк был знаком со всеми бичами и хулиганами города. Причем было заметно, что с настоящими преступниками он не связывается и даже как бы их презирает. И хотя вы никогда бы не увидели его ни в одной хулиганской компании, но стоило бы вам ночью или в поздний вечер выйти на улицу, и встать в кустах за каким-нибудь углом на улице Тихорецкой или Киевской в Балтийском районе, вы бы заметили, что маньяк там разговаривает с каким-нибудь прикинутым парнем или чаще всего с фигуристой грудястой девахой с крашеными кудлатыми волосами и яркими намазанными густой красной помадой губами бантиком. И эти девки так были похожи на умерших от водки и драк девок из морга! А многие из них были просто бечевки, жившие под мостами, в гаражах, бункерах и подвалах.
И несмотря на то, что они жили в таких антисанитарных условиях и от многих из них плохо пахло, все они были вульгарно, но хорошо одеты и сыты. И хотя из их одежд выглядывали пропитые серо-землистые физиономии, не было заметно чтобы они страдали от несчастной и нищей жизни. Каждая из них рассказывала историю о том, что завтра она уедет в Славск, или что ее сестра воюет с ней из-за единственного жилья в Косме, или что у нее есть сын и муж в Черняховске, и что муж ее не любит, потому что он мудак и мелкий человек ( а то, что она шатается по всему Калининграду с очередным еба--м, она этого не видела и не замечала ) или то, что она не может якобы уехать из Калининграда, так как она приезжая и у нее украли паспорт. На самом деле, если бы ей принесли паспорт чтобы ей пересечь две границы, она бы его спрятала под теплосетью около ближней помойки.
Среди этих сисястых девок попадались школьницы Калининграда, из 10 или других старших классов с улиц Батальной или Ули Громовой. Трудно было постороннему человеку понять или догадаться, что им нужно и как они оказались в таких местах и в такое время. На самом деле ничего неизвестного в этом не было. Они просто пошли погулять.
Этот Коля Свекольников часто спускался в бункера и там среди военного бетона немецких бомбоубежищ, сидя на поддонах из продовольственных магазинов, которых натащили туда бичи, целыми часами разговаривал с бухими женщинами, ища и находя себе среди них себе родственную душу. В этой среде он чувствовал себя в своей тарелке. И не разу он не попался ментам и ни одна женщина его не заложила!
Да и что с него было взять?.. У него ведь ничего не было кроме полупустой квартиры.
5
Наташе уже исполнилось десять, а потом и одиннадцать лет.
Повзрослев, она все так же с недоверием относилась к этому человеку, пугалась, боялась его и старалась не смотреть в его сторону. И она уже решила не обращать на него совсем никакого внимания, и его не видеть, и не замечать, тем более что это был человек другой возрастной группы и никак не участвовал в ее жизни. Но маньяк-то ею уже заинтересовался!
Куда бы она не пошла, и что бы она не делала, она всюду замечала его взгляд. И когда она бегала или играла с девочками, вдруг, посредине игры она ловила на себе его внимательные глаза.
Когда она шла из школы, то долго стояла на перекрестках, и всегда оглядывалась назад, вдоль длинных улиц. Иногда она вдруг вздрагивала всем телом и, обернувшись, видела вплотную стоящего за ней в магазине Свекольникова, который внимательно ее рассматривал. И не разу она не заметила и не почувствовала, как он подходит.
Между тем другие дети тоже стали замечать интерес маньяка к Наташе, тем более что она им все рассказала. Несколько девочек стали с подозрением относиться к нему, а Наташин шестилетний брат Сережа издалека кидался в него камнями, показал ему палец и крикнул в его сторону слово " Х..!". Впрочем тот не обратил на него никакого внимания.
Все это забывалось детьми за их играми и интересами, тем более что внимание Свекольникова относилось только и исключительно к одной Наташе. Он же не афишировал своего внимания к ней! Тем более что он опять пропал на все лето, на несколько месяцев.
6
В ноябре Свекольников вернулся в Калининград, и в Балтрайоне пропало сразу несколько женщин.
По ночам он любил погулять. Но гулял но часто не один. Я не знаю, бывали ли Вы, читатель, в районе улиц Шота Руставели, около Говнотечки. Там старые немецкие дома группируются около Зоопарка в такой угол, что за ними сплошные темные места, а запах из вольеров иногда такой , что поневоле вспоминаешь запах с родных полей. Впрочем, лучше это, чем бензинное быдло. Вы гуляли в этих темных местах поздней осенью, ночью, - видели эту ночную черноту, особенно в лесу между двумя заборами у самой Говнотечки?.. Вот туда и приводил поздним вечером Свекольников этих женщин.
Там, между громадными четырех и трехэтажными старинными домами и днем всегда гуляет в пространстве какой-то сумрак. Эти здания вблизи напоминают какие-то огромные большие корабли, крейсера или может быть миноносцы. А представляете, что там творится ночью, особенно в глухоте и в темноте около самой Говнотечки? Кого там докличешься ночью в том переулке, в пространстве за домами у забора Зоопарка и вдоль Говнотечки? Что там может сделать бедная женщина, которой к тому же ударили кирпичем по голове?
По ночам в квартире Свекольникова на пятом этаже часто по нескольку часов горел свет, раздавались слова песни Высоцкого: "Ах, оставьте ненужные споры, я себе уже все доказал, лучше гор могут быть только горы, на которых никто не бывал", - и неизвестно было чем Свекольников там занимается. И, если присмотреться, можно было бы видеть как он сидит на подоконнике окна пятого этажа не видный на его темном фоне и внимательно наблюдает за женщинами и в такое ночное время проходящими по Тихорецкой.
7
Все так же он постоянно спускался в подвал, и неизвестно было, что он там делает.
Между тем этот Свекольников был довольно развитым человеком.
Это обнаружила сорокалетняя учительница музыки, соседка из одиннадцатой квартиры, заинтересовавшаяся одиноким и как ей показалось подходящим для нее мужчиной. Она быстро нашла повод, чтобы с ним заговорить. Как бы невзначай она несколько раз заговаривала с ним, и два раза они вдвоем возвратились из ближнего магазина. Между тем Свекольников не проявил к соседке интереса. В следующий раз он ее просто не заметил. Ему уже давно надоели продавщицы продовольственных магазинов, мгновенно вычислявшие по покупкам одинокого человека. Целый год такая дама вела себя с ним вежливо и предупредительно, как на 8 марта, демонстрируя свои разные моральные и прочие прелести, но когда понимала, что ей тут ничего не светит, срывались в штопор очередным хамством, - причем, что интересно, в 90% случаев это были замужние дамы.
Впрочем, однажды, в 24-x часовом круглосуточном ночном магазине на Портовой он видел такую девочку! - О, Боже! Она даже сказала ему что ее зовут Люда. Как она заворачивала женственно за прилавком какие-то продукты, упаковывая их, пользуясь отсутствием наплыва покупателей. Как она все делала, даже за кассой сидела, как бы ни от мира сего. Как она краснела, когда разговаривала с ним в первый раз! И она не отказала ему в общении, правда, не сразу, но не отказала. Как она разговаривала с ним, когда вечером Коля решил ее проводить!.. " А зачем?.. А зачем?.. И зачем это нужно?.." И какой надеждой светились ее глаза! И досталась же такая девочка какому-то двадцатилетнему дураку, который даже не хотел иметь от нее ребенка, а хотел еще "погулять немножко", считая, что ему еще рано! О, дурак. Не знает дурак, что птичка уже улетела. Впрочем, это значит что он ее не любит. Да, на такой Люде можно только жениться, но к этому Коля был не готов. Ему при такой его жизни это было, конечно, не нужно.
8
Наташа становилась уже таким подростком, который вызывает живой интерес у мальчиков. Маньяк видел это. Его напряженный взгляд вырывал ее фигурку из окружающего мира. Наташа не могла избежать интереса этого человека. Среди десятков окружающих девочек он выбрал ее одну. Только она одна пробуждала тайные глубины его мозга. Поэтому он, даже не отдавая себе в этом отчета, преследовал ее с тайной настойчивостью.
Среди окружающих Наташу девочек проявилась одна симпатичная девчонка, которой было десять с половиной лет. Узнав об Свекольникове, она не только не испугалась его, но напротив, сама стала заигрывать с ним. Она сама весело с ним заговорила, а после этого случая замахала ему издалека рукой, как только его увидела; а когда девочки играли в мяч на стоянке машин, и Свекольников проходил рядом, она стала прихорашиваться, глядясь в зеркало и в стекла автомобиля, стремясь ему понравиться. Но Свекольников не заинтересовался ею. Только одна Наташа занимала его мозг.
Он вел тайную, неизвестную другим людям жизнь, оставаясь внешне обычным, даже более чем обыкновенным человеком. Он старался не привлекать к себе ничьего внимания.
При этом он иногда совершал длительные прогулки через весь город, например ходил в столовую на улице Космонавта Леонова 73, сохранившуюся с советских времен, которая привлекала его невысокими ценами и хорошей кухней. При этом он чувствовал себя цивилизованным человеком, сидя в приличном месте среди хорошо одетых людей, за столиком с скатертями и с салфетками. Если бы только знали эти люди, кто обедал вместе с ними! Но уже недалек был день, когда весь город вздрогнул от ужаса.
9
Маньяк все так же вечерами гулял по Балтрайону, спускался в старые бомбоубежища и в подвалы, и все так же он проводил время с бичами и с девками.
Не было ни одной недели, чтобы он хоть раз не совершил такой выход. Спускаясь с пятого этажа, он шел в неизвестный путь. Часто его можно было увидеть где-нибудь на краю Октябрьской площади, около третьей школы, разговаривающим с одной десятиклассницей. Где теперь эта десятиклассница, не знает уже никто.
Этот Свекольников не видел разницы между тринадцатилетней или двадцатипятилетней, или двадцатилетней девкой, не замечал между ними абсолютно никакой разницы, и искренне не понимал, почему их мамаш так сильно волнует, кто дрючит их дочек. Какая разница, кто дрючит эту девушку, девятнадцатилетний, пятнадцатилетний, тридцатипятилетний или пятидесятилетний мужик? Какая, к черту, разница?.. Да, глубоко его психология отличалась от психики других людей.
Так он сидел поздним вечером ночью у окна и думал как бы получить в свои руки Наташу. Отсюда, с пятиэтажной высоты здания, ему открывались широкие виды Тихорецкой и Вселенной.
Широкий, огромный мир, сияющий огнями раскинулся над его головой. С товарной станции неслись непередаваемые звуки трудящегося мира, светились зеленые и красные огни, и каждый удар, и каждый слабый звук отражал какофонию мирового пространства. Каждый звук был к месту и рождал неожиданные ассоциации. Вдруг издали завизжали на резком повороте шины и тормоза залетевшей машины, зашумел нарастающий мотор, и шипящая вода запенилась и поднялась брызгами. Куда водитель спешит?.. Наверное, хочет застать любовника со своей женой. Не успеет.
Да, этот Свекольников был развитым человеком. Он считал, что ни одно произведение искусства не может отразить красоту окружающего мира. И сегодня он лишний раз в этом убедился . Прозрачность чистого после дождя воздуха была такая, что, казалось, протяни руку и коснешься и соседней крыши и края звезд.
Как он любил эти мокрые чистые весенние ночи после дождя!
Весь мир, вся Вселенная полны запахами пробуждающейся жизни. Осенью, в мокрые дни, еще лучше. Каждый красный лист окружающих дубов и каштанов отражает оранжевую толику света, и весь мир вокруг, особенно в предвечерние часы, в вечерние закаты, наполнен красным светом.
И хоть есть люди, которые проклинают нашу прибалтийскую осень, это лучшее время в жизни. Когда в предвечерних сумерках замирает на повороте на Судостроительную старый автобус, сам изнутри наполненный красным светом слабых мерцающих лампочек, и всегда на последней площадке стоит там какая-нибудь девушка, или пара подростков, о, какая же это красота. Весь мир заполнен красным светом! И каким же надо быть бандитом, каким не человеком, чтобы лишать людей этой красоты! этого мира!
10
Маньяк сидел на окне и вспоминал свои гнусности. Особенное удовольствие ему доставляли воспоминания о психиатрической больнице. Ему приятно было вспоминать, как он делал придуркам уколы в жопу аминазином.
Он знал, что это за лекарство. Это мышьяк. Он разрушает в человеке все. Врачи всегда старались назначить многодневные курсы этого "лекарства", так что у многим дуракам жопу уже некуда было колоть, они возмущались, и им назначали еще несколько дополнительных курсов подряд как возбудившимся. У некоторых больных в этих местах уже была мертвая зона, зияли страшные раны провалившейся и отсутствующей плоти, они были худы как заключенные из концлагеря, потому что их умертвленные внутренние органы уже не могли воспринимать и переваривать пищу, и они быстро умирали. Несмотря на это "врачи" продолжали такую-же терапию. Мельком взглянув на такого больного, с которым уже никто не разговаривал, врач бросал:
- Вычистите рану и продолжайте.
- Смотри-ка, - удивлялся какой-нибудь прибывший с воли придурок, - а еще год назад этот мужик был нормальным человеком.
Других больных закалывали галоперидолом. Некоторые из этих больных были психически абсолютно здоровые люди. Галоперидол, - страшное оружие советских психиатров и кремлевских деятелей. Изобретенный в гитлеровской Германии и позднее позаимствованное бельгийскими психиатрами и запрещенный во многих странах мира, он до сих пор является краеугольным камнем российской психиатрии и применяется в том числе и против подростков, попавших в палаческие руки. Трудно передать нечеловеческие мучения людей, прошедших эту адову терапию. Это "лекарство" наносит непоправимый ущерб человеческому организму. Страшны прежде всего моральные страдания здоровых людей, попавших в страшный застенок, знающих что их непоправимо превращают в живых трупов, разлагая и печень, и мозг, и всю имунную систему. Но прежде всего убивая мозг.
В процессе многолетней практики советские и российские психиатры выбрали наиболее действенное оружие, доставляющее наибольшие мучения пациенту, самое губительное и болезненное. Отпетые криминальные преступники, зная это, сделают себе любое членовредительство, только бы не попасть в руки российских психиатров. По стенам больниц ползают жертвы кремлевской "демократии". Российские психбольницы и повязанные с ними суды давно стали машиной убийства людей и присвоения их недвижимости. Сотню раз подумайте о будущем ваших детей, слушая циника в белом халате. Если уж Бог допустил нарушение в физиологии вашего ребенка, тут уж Бог вам и поможет. Только ласка, надежда, забота и доброта вам помогут. Постарайтесь помочь ребенку терпением, верой и обычной терапией. Всегда есть надежда! Ваш ребенок еще не полу труп, каким выходит из рук русских психиатров. Возбуждение можно погасить и другими средствами.
Не отдавайте ребенка на смерть. "Врачи" не спасут и вам не помогут. Все, что они вам говорят, о том, что болезнь нельзя запустить, абсолютная ложь. Не верьте им, какие бы песни они вам не пели, никаких лекарств в этой терапии не существует. Если болезнь нельзя вылечить, то ее уже нельзя вылечить. Только терпение. Вы и ваш ребенок нужны им только как потенциальная жертва. м нужны заполненные койки в больнице и соответствующее финансирование. Им нужна опека на ребенка, его имущество и квартиру. ...А как же было в 19 веке, и в прежние годы люди жили и прекрасно обходились без этих лекарств? Не было видно чтобы тысячи неполноценных шатались по улицам.
Нормальные врачи там не задерживаются. Нормальный человек уходит оттуда в наркологию, сексологию, психологию, он изначально не идет в МВД, ФСБ, в психиатрию, в изначально преступные организации. Потому что там люди одеты как-то странно. Им не хватает коричневого цвета.
Почему НКВД могла выполнить свою роль? Потому что там собрались люди особого рода. Выйдите на улицу, посмотрите. Вы видели хоть раз чтобы мальчик из хорошей семьи попал в хулиганскую группу? Вы можете представить в такой среде Блока или будущего маршала Жукова? Был хоть раз, хоть один только раз такой случай в мировой истории? Вы можете найти в биографиях Пушкина, Блока, Моцарта, Бетховена, Гете, Есенина, Чайковского или Столыпина хоть что-то подобное?.. Хоть одного преступника?.. Хоть один такой случай?... Неудивительно, что эти выдающиеся и порядочные люди кажутся некоторым биологиески неполноценным личностям сумасшедшими. Это вполне естественно для лиц определенного класса.
И тем более удивительно, что при таких наклонностях, этот Коля Свекольников так и не стал стукачем КГБ-ФСБ! Сразу бы получил и место старшего санитара, и квартиру. Да, он был настоящий преступник, как и самые серьезные уголовные паханы, он не шел на сотрудничество с государственными карательными властями.
Наверное, он считал себя особым человеком.
Так этот маньяк сидел поздней ночью на окне и смотрел на окружающий мир. Но не стратегические замыслы Наполеона занимали его.
Он думал, как получить в свои руки Наташу. Как получить в свои руки девочку, ведь ей уже, скоро, вот-вот, будет 13 лет.
Это было трудно сделать. Утром она сразу шла в школу. Вечером ее быстро загоняли домой, а на улице она всегда была с другими детьми. И Наташа боялась его, чувствуя его подлую и извращенную душу. Но маньяк хотел получить в свои руки именно неопытную, чистую и добрую девочку, чеховскую "душечку", вот какой и была Наташа.
Думал он, думал, и придумал. Он решил обмануть Наташу, и познакомиться с ней. И это ему удалось!
11
Среди окружающих детей у Свекольникова были знакомые мальчишки. А точнее один, Пашка, и двое его друзей. Этот Пашка называл Свекольникова своим другом. Их дружба заключалась в том, что Свекольников дарил ему рублевую мелочь, которая была в его карманах.
Надо сказать что Свекольников был он не жадным, таких мелких денег не замечал, и вообще своих денег, тех, что имел, для женщин или для детей не жалел и не считал.
Этого Пашку Коля Свекольников хорошо знал еще с 5 лет, когда тот ходил один по всему району, всегда с палками, всегда был на улице, в отличии от других ребят, которые одно время вообще не выходили на улицу в одиночку, без сопровождения взрослых или без родителей. Можно сказать, что Пашка был местный абориген.
Этот Пашка всегда бегал или стоял возле магазина с собакой и с палками, постоянно заходил в магазин, знал всех продавщиц и с ними разговаривал.
С этим Пашкой Свекольников подружился. Он дарил Пашке по 5 рублей, а потом по 15, и потом и по 30.
- Это мой друг, - сообщал Пашка продавщицам, когда они подходили рассчитываться.
Хотя теперь Пашке было 10 или 11 лет, характер у него мало изменился. Он все так же проводил большую часть дня на улице и все так же считал Свекольникова своим другом.
Свекольников решил поближе познакомиться с Пашкой и с его друзьями, чтобы Наташа заметила что он дружит с другими детьми и перестала его дичиться.
И Наташа это действительно заметила. Она, правда, была не очень хорошо знакома с мальчиками с другой стороны улицы но все же их знала.
Свекольников старался чаще попадаться Наташе на глаза, как будто бы внешне не обращая на нее никакого особенного внимания. Его стратегический замысел заключался в том, чтобы усыпить ее, обмануть, и заставить поверить в то что он хороший человек. Ко всему этому Свекольников относился так серьезно, как будто это была главная ставка в его жизни. Он хотел получить Наташу в свои руки.
Исподволь, незаметно, он стремился сблизиться с Наташей, стать для нее естественным. Воспользоваться этой девочкой стало сейчас главным стремлением в его жизни. Не было дня, чтобы маньяк не подумал о ней. Куда бы он не шел, куда бы не поехал, он представлял себе крепкие сильные ноги этой девочки, ее замечательную улыбку и глаза. Он вспоминал, как бесконечно быстро носилась она вечером вокруг домов, наверное на спор с другими девочками, и его удивило, какой же силой и здоровьем она обладает. И это была чужая жизнь, и чужая девочка, но как же хотелось ее иметь!
12
Свекольников сидел с удочками у яхтклуба на карьере у Голубых озер. От дальних дач ветер за 500 метров и за километр приносил ему запахи сирени. Как прозрачны уже были и вода в озере и синие небеса, и камыши! Уже летали разные многокрылые насекомые покрытые хитинизированной кутикулой, садились на траву и на иву. Сиренью пахло за версту, как на мосту.
Ах вы, несчастные люди, сидящие в этот весенний денек на работе в офисах за разными светло-коричневыми и желтыми продолговатыми столами, и даже начальники, и даже какой-нибудь миллиардер, подсчитывающий всю жизнь свои ценные доходы среди этой пыли, чтобы потом провести время на яхте с какой-нибудь моделью, которая крутится с ним из-за денег.
Как все это убого, господин миллиардер. Лучше я познакомлюсь с какой-нибудь девочкой на речке. Такую красоту и жизнь не купишь ни за какие деньги.
А если этот миллиардер потом на нашей улице встретит какую хорошую девочку, или где-нибудь в офисе, где она работает секретаршей или уже даже младшим менеджером, и если эта девочка поверит этому дураку, и он скажет ей что я на тебе потом может быть и женюсь, и все такое прочее, и сделает вид что он мол тоже простой парень, и все такое прочее; - что он мол только просто выучился в специальной закрытой школе для папенькиных сыночков где его обучили считать деньги, иностранным языкам и читать стихи, чтобы выпендриваться перед женщинами, так я скажу что это еще более убого, примитивно, такая подставка, обманывать девушку, ее моральные надежды. Для этого надо быть говнюком.
Все равно ты балда, господин миллиардер, и жизнь твоя с твоими обманами и офисами, в клерикальной пыли, среди клерков, нудных длинных разговоров, которые не будет слушать ни один нормальный человек, среди бумажек, в серой скуке, на которую ты тратишь всю свою жизнь и все свое время, сидя целыми днями за столом в офисе с вытянутыми ногами, как сидит за кухонным столом целыми днями какой-нибудь пьяница, как все это убого.
Вот идешь ты, одетый в блестящий черный или синий костюм, в котором нельзя даже зайти в магазин, чтобы там его не помять и не испачкать, какая же все это скука! И на эту ерунду ты истратил годы и беспрерывные дни своей жизни. Ну и балда же ты. Пробка ты после этого и больше ничего, пробка, вон та, которой закупоривают пивные бутылки.
Так про себя рассуждая и вытаскивая очередного карася, Коля вспомнил как однажды в Мамоново, где он жил в детстве, он пошел с одной девочкой из своего класса на рыбалку. Ей тогда тоже было 13 лет, как и Наташе. Вернее будет сказать что эта девочка не пошла с ним на рыбалку, а привязалась по дороге. Наверное ей нечем было заняться и она захотела сходить на рыбалку. Когда Коля вытащил из воды трепещущую рыбку, плотву, и стал снимать ее с крючка, девочка вдруг сказала:
- Давай лучше этих рыбок покормим.
- Да ты что! Чем мы их кормить будем? - возмутился Коля.
- Я могу сходить в магазин, куплю хлеба.
- Ты в этот магазин два часа будешь топать, туда и обратно.
- Я за двадцать минут сбегаю, - сказала девочка.
- А деньги у тебя есть?
- Есть. Двадцать копеек.
Двадцать копеек представляли собой большую ценность.
- Ты что, хочешь всю рыбу в заливе и в море хлебом накормить? - спросил Коля, а про себя подумал : "Вот дура!"
Вот и Наташа напоминала теперь ему такую трепещущую рыбку.
13
У Свекольникова был большой опыт общения с женщинами. Он хорошо знал психологию людей, и знал как завоевать доверие.
В майские дни троица друзей-мальчишек, вместе с Пашкой, подошла к Свекольникову, когда Наташа была рядом с ними в компании с другими ребятами. Этого Свекольникову только и было надо. Он весело заговорил с мальчиками, и сердце его забилось сильней оттого, что рядом была Наташа. Конечно, она потом их спросила, кто это такой, и Пашка сказал что это его друг.
Назавтра Свекольников как буд-то случайно прошел мимо Наташи, и в последний момент с улыбкой взглянул на нее. Осторожно, исподволь, внешне как бы не обращая на нее никакого внимания, он стремился завоевать доверие девочки.
Как бы случайно он проходил мимо нее: - Извини! - , столкнувшись между ларьками. Как бы случайно стоял рядом с ней в автобусе, когда она ехала с другими детьми в "Плазу" на бокс, с улыбкой глядя в сторону.
Вскоре через Пашку он познакомился с восьмилетней девчонкой Раей, которая весь день проводила на улице, бегала по всем местам вокруг "Родины" и по всем детским игровым площадкам вокруг, потому что ее мама работала в палатке возле "Родины", и Рая должна была быть всегда рядом. Часто мама закрывала палатку на полчаса или на пятнадцать минут, брала Раю за руку и вела ее домой сажать за уроки или кормить. Во все остальное время девочка бегала на улице и наотрез отказывалась сидеть дома с бабкой и братиком. Несмотря на такой ее уличной образ жизни и пальто нараспашку, она всегда была здоровой и почти никогда не болела. Конечно, она хорошо знала Пашку.
Свекольников подарил Рае шоколадку и с ней познакомился. Рая хорошо знала окружающую жизнь, всех собак и всех мальчишек в округе, и интересно было наблюдать и слушать как и что она рассказывала, когда разговаривала с Пашкой. И эта девочка и ее мать оказались подругами Наташи и ее матери. Теперь Наташа не боялась Свекольникова, увидев как он разговаривает с Раей.
Теперь Свекольников решил познакомиться и поговорить с Наташей.
Когда Наташа в предбаннике в большом магазине закрыла ячейку, и задержалась, повернувшись к нему, он, вроде бы случайно оказавшись здесь, спросил:
- А почему ты тогда, в детстве, бегала, удирала от меня?
Впервые он увидел Наташу так близко. Наташа поразила его. Не то слово! Какое у нее было чистое, нежное лицо, она его ослепила. Коля не ожидал что вблизи она так красива.
Наташа замерла, остановившись на минуту от неожиданного вопроса и несколько секунд смотрела на Колю большими чистыми глазами, и ему показалось даже, что она ничего не скажет, но в ту же минуту она сказала:
- Потому что ты дурак.
Больше она не сказала ему ничего. Но и этого было достаточно.
Коля пришел домой, пораженный всей природой этой девочки. Он бросился на тахту и лег, закинув руки за голову. Да, немало он видел и имел разных женщин, но такой девочки у него никогда не было. О такой девочке можно только мечтать. Вот почему он мечтал получить ее в свои руки.
14
Она сидела у окна на третьем этаже и читала книжку. Май, и уже было тепло и сияло солнце. Ее волосы были распущены, а раньше она никогда не пользовалась такой прической. Когда она переворачивала страничку, то перед этим поправляла волосы, раздвинув пальцы ножницами, и это было то же характерное движение, что Коля не раз замечал у нее на улице. При этом она чуть-чуть уводила взгляд немножко вверх и в сторону и в течении двух или трех секунд как бы не замечала окружающего. Боже мой! Как же он любил это ее движение.
Точно так же, в детстве, когда она была еще девочкой, она не могла пройти мимо какого-нибудь куста или цветов, останавливалась перед ними и делала такие пассы руками над ними и вокруг них - как будто отгоняла пчелок. Точно так же летом она делала непроизвольные движения руками над головой в форме лотоса, как будто отгоняла маленьких золотистых пчелок, которые летали у нее над головой.
Свекольников стоял внизу во дворе ее дома и незаметно наблюдал за ней. "Постою еще, посмотрю на нее одну минутку".
Он увидел Наташу у остановки возле кинотеатра "Родина." Она стояла у рекламного трехстороннего щита "Калининградский областной драматический театр" с маленьким рюкзачком и с книжкой. Он только заметил ее, как она разговаривала по телефону.
Потом она стояла, уткнувшись в щит головой в надпись "Булгаков. Мастер и Маргарита.", и читала книжку, иногда поглядывая на остановку и делая к ней шаг, как будто собираясь уехать. При этом она как будто не видела Колю, или делала вид что не замечает его после происшедщего между ними в магазине разговора.
Коля тоже делал вид что стоит на остановке, не замечая Наташу. Потом он перешел на другую сторону улицы, и встал в стороне около бочки с квасом, потому что это уже продолжалось довольно долго и дальше стоять так и наблюдать за Наташей становилось неестественно и неудобно. Но вот подошла другая девочка с таким-же рюкзачком и с гитарой. Потом к ним присоединилась полная женщина, очевидно чья-то мамаша или учительница, и они стали о чем-то разговаривать. Подъехал автобус, девочки повернулись, перебежали улицу и стали пить квас. Когда они отходили, Коля услышал только одно слово: "Полина". Через минуту Наташа опять сказала:
- Полина, - видно они ожидали эту Полину.
Но Полина не подошла, а подошел их автобус. Задние шторки были задернуты, но Коля видел как девочки встали на последней площадке. Они уехали к друзьям. Тут, в эту минуту, Свекольников увидел что Наташа уже взрослая девочка, и ее подружке, уже, наверное 15 лет, и у Наташи уже не детские интересы. Он видел что она уже достаточно взрослая девочка.
И в этом, далеком от него мире для него, казалось, нет никакого места.
Но Свекольников не успокаивался. Маньяк не унимался.
15
Наташа шла по переулку к улице Павлика Морозова. Она возвращалась из школы. Вдруг перед ней возник Коля.
- Здравствуй, - сказал он, как будто случайно здесь встретив Наташу.
Но Наташа сразу поняла что это не случайная встреча.
- До свидания! - тут же ответила она.
Коля шел несколько шагов рядом с нею, глядя на нее сбоку. Он не знал что еще сказать. Прошли еще несколько метров. Прошли еще несколько шагов. Коля растерялся. Вдруг он сказал:
- Я красивый.
Он и сам и не знал, почему сказал такую глупость. Просто ему хотелось ей понравиться.
Наташа резко остановилась, отскочила на брусчатку на два шага от тротуара и крикнула:
- Кто вам это сказал?!
Коля совсем потерялся. Но он вдруг вспомнил , кто ему это сказал, кто ему это всегда говорил.
- Моя мама
- Ваша мама ошибалась!
Коля совсем потерялся. Он почувствовал себя полнейшим дураком. Странно, но перед Наташей он чувствовал себя как солдат перед генералом. Он вдруг совсем растерялся и начал говорить:
- Но ведь не внешность вообще главное. Ведь я же просто хотел тебя спросить... И вообще... И тетя Лида тоже говорила.
- Какая тетя Лида? - спросила с недоумением Наташа.
- Наша тетя Лида. Она живет в Саратове.
Но Наташа уже не слушала. Она ускоряла шаги. Она уже дошла до Павлика Морозова и не хотела идти по главной улице с этим дураком.
Коля был вынужден сказать:
- До свидания.
Наташа бросила:
- До свидания! - и перебежала улицу.
Коля издалека проводил ее до дома, до самой "Родины". Она не разу не обернулась.
Тут Наташа уже знала, что Свекольников приходил именно из-за нее, что он ею заинтересовался, но она не понимала значения этого факта. Свекольников ей не понравился, да и не мог понравиться. Какой-то чужой человек другого возраста. В ее жизни девочки для него не было места. И вообще. Она его не воспринимала.
Свекольников старался не надоедать Наташе, не мешать ей жить. Он старался не часто попадаться ей на глаза. Иногда он встречал ее из школы, и они вели диалоги. Наташа не понимала , что может проигнорировать этого дурака, просто с ним не разговаривать. Это ей при ее непосредственном характере просто не пришло в голову.
Свекольников видел, что Наташа была развитой девочкой, она родилась удачным ребенком. Она принадлежала к тем немногим нескольким процентам женщин, с которыми можно было серьезно разговаривать. Обычно женщины не выдерживали с ним диалога, дискуссии, а она выдерживала. Скажет: - "Дурак", - и сразу все становится ясно и понятно.
- Потому что ты дурак!
- Ой, - говорил он ей в ответ, - как я рад, что ты меня так уважаешь.
Иногда она отходила на несколько шагов в сторону, характерным движением поправляла, откидывала волосы, уводила взгляд немного вверх и в строну, и говорила: " Ты из меня уже всю кровь выпил!". Видно эту фразу она не раз повторяла своему младшему брату. И как же в эту минуту она была похожа на настоящую взрослую женщину. " Господи! - говорил ей Коля, - Как же ты меня радуешь своими фокусами!" Ругаться она не умела, и из всех бранных слов могла применить только одно слово "дурак", вот она им и пользовалась, стремясь отвадить от себя Свекольникова. Но у нее кроме "дурака" ничего не получалось.
Или он ей еще говорил:
- Если бы ты только знала, Пичугина, какую ценность ты представляешь для одного человека. Отгадай, для какого? Для меня.
Но Наташа таких слов не воспринимала. Коля сказал ей эти слова только один раз. И тут он не врал. Он говорил правду. И, действительно, если бы она только знала! Когда Коля видел Наташу, все первобытные чувства в нем просыпались. И еще. Он чувствовал что ему теперь перед ней ничего не стыдно. Наверное, потому что он надеялся получить ее всю в свои руки.
Обычно, когда она шла одна а не с другими девочками, а это бывало часто, потому что ей приходилось оставаться для всяких внеклассных дел в школе, он проходил с ней расстояние около двести или триста метров, от стадиона, а дальше Наташа шла одна.
Теперь Свекольников знал о Наташе многое. Она ему про себя, конечно, почти ничего не говорила, но он узнал многое. Из интернета он узнал, что Наташа заняла второе место на городской олимпиаде по биологии, и узнал как зовут ее учительницу, и что она пишет стихи, и читал их в Интернете, и что она занимается каратэ. Целыми часами он рассматривал ее фотографию в спортивной куртке. Она стояла, улыбаясь, с победной физиономией. Он удивлялся, как и когда она находила время для всех этих занятий.
Их диалоги заключались в том, что Свекольников пытался расположить Наташу к себе, а она от него отбивалась. Поэтому это была своего рода война. Она его не принимала. Напрасно Коля спрашивал, какие у нее учебники, уроки, и что они изучают в этот момент в классе. Напрасно Коля ей говорил, что он такой же простой человек, как ее папа или мама. Ничего не помогало. Поэтому он тщательно готовился, что сказать Наташе в следующий раз, как заинтересовать ее чем-то, а она его парировала, мгновенно разбивая все его надежды.
Ему помогало то, что Наташа была непосредственной и хорошей девочкой. Она не могла оскорбить другого человека. Кроме того, Свекольников старался не слишком мешать ей своими ухаживаниями.
У Наташи было одно такое качество, как у хорошей первоклассницы, когда ей учительница скажет:
- Ты, Маша, не шали, так нельзя, - и первоклассница сложит ручки на парте и смотрит и ведет себя строго.
Вот и Наташе тоже так можно было сказать. Она как бы останавливалась и переставала говорить "Дурак". Кроме того, ей можно было что-то сказать неожиданное, она этим заинтересовывалась, так как была непосредственна, и, не отдавая себе отчета, останавливалась и разговаривала. И так он мог иногда разговаривать с ней по несколько минут.
Но постепенно в процессе этой ругани она привыкла к нему, уже не употребляла слова ВЫ, а когда он спросил, не сказала ли она о нем маме, она ответила:
- А при чем тут мама?
Только этого Свекольникову и было нужно...
Он знал, что при своих способностях может завоевать любую красивую девушку, но эти девушки его мало интересовали. Когда Коля думал о том, как они занимались любовью с другими мужиками и парнями, и что при этом делали, хорошо зная сексуальную статистику на эту тему, и как и сколький процент из них ........, а этот процент был большой, и что интересно, и в России и во Франции он был одинаков, то у него пропадала вся энергия и все желание к этим девушкам серьезно относиться. Все-таки это несовместимо. Когда Коля представлял себе это, и это в тот момент, когда у него проявлялось самое первое, самое сильное чувство, - когда он гулял под окнами такой девушки под звездами, - то это его чувство сразу испарялось.
Все-таки это несовместимо. Все таки Пушкин и Лев Толстой были неспособны серьезно любить таких женщин. Нет, если бы Коля жил в Германии, где это является нормой, или на Северном Полюсе, где нет ни одной другой женщины, может быть он бы на такой девушке и женился. Или, скажем, если бы девушка от него случайно забеременела. Тут уж придется жениться, никуда не денешься. Но все равно это была бы семья до первого фонарного столба. Потому что, сколько бы лет не прошло, и сколько бы детей уже не появилось, но как только они бы подросли, однажды Коля вышел бы из дома на улицу и в каком-то магазине или школьном дворе, или в какой-то семье, или где-то в гостях увидел бы настоящую, другую девочку, и вся его прежняя семейная жизнь полетела бы в тартарары. Нет, если бы Коля жил в мире, где нет никаких других девушек, может быть он бы на такой девушке и женился. Но не в России, где, слава Богу, для некоторых семей порядочность еще является образом жизни. Где все еще существует понятие нравственная, порядочная женщина. И где такие женщины и девочки есть. Конечно, их только полтора или два с половиной процента. Но на самом деле так было всегда. И миллион, и двести лет назад. И всегда так будет. Требовать от женщины чистоты это цинизм, мало ли что могло случиться в ее жизни, но не тогда же, когда ей 15 или 17 лет. Значит эта девочка выросла в такой семье, где нет и не было серьезных отношений между родителями, значит у ее матери не было и не могло быть разговора на эту тему с дочерью, значит она не объяснила ей, что самое главное в жизни женщины это дети, а женщина рожает детей писькой. Значит, эта девочка не читала книг русской классики, не знает Чехова, Пушкина и Толстого, не понимает, что там написано, не ценит себя и у нее нет внутреннего мира.
Да дело то и не в том, сколько у нее было половых партнеров, и были ли они вообще. Если родители так ее воспитали, и вышла она из такой семьи, - и какая разница, был у нее кто-то до этого или нет? Просто нравственность это показатель физического здоровья женщины. Что бы там не говорили, а есть узкий процент нравственных от природы женщин. Таких, какими были мать и тетка поэта Александра Блока, или какой была мама "аленького цветочка" художника Валентина Серова. Они нравственны от природы, и не могут стать другими. Они такими родились на свет, это природа человека. Как такими же родились на свет Толстой или Пушкин.
Были девочки, которые Колю просто не понимали. Были девочки, для которых отношения "средь шумного бала, случайно..." были непонятны. Были девочки, которые Колю просто спрашивали:
- А что тебе от меня нужно?..
Были девочки, которые другие отношения, кроме половых, просто не понимали. Классические отношения, классические ухаживания для них были недоступны и непонятны.
Когда Коля видел, что какой-то парень страдает от несчастной любви, и переживает, что какая-то девушка ему дала, ему дала, а именно ему не дала, он только икал от от удивления. Он не понимал, откуда берется фантазия у этих парней. Когда он читал стихи Владимира Маяковского к Лиле Брик, то испытывал к Маяковскому отвращение. Любить такую женщину как Лиля Брик, это то же самое, что написать: " - Я люблю смотреть как умирают дети." А Маяковский это писал. Или еще: "Закроем же глотку грязной сволочи, сюсюкающей о зверствах ЧеКа." Коля не понимал дурочка Тургенева с его базаровщиной, и с его убогой мазохистской любовью к Полине Виардо, жадной тетке, обобравшей потом дочь Тургенева и его внуков. Обоим этим людям, и Ивану Тургеневу, и Владимиру Маяковскому, чего-то не хватало до нравственности, а значит и до гениальности.
Коля никогда и не с кем не вступал в дискуссию на эти темы, не любил об этом говорить, и вообще считал, что никого не перевоспитаешь. Когда он видел перед собой такую девочку, то говорил себе: "Правильно, нужно быть гордой перед таким человеком как я."
Только Коля не считал таких девушек плохими. Он не относился к этому вопросу радикально. Многие из этих девушек были и веселые, и хорошие, и милые. Поэтому Коля и относился к ним легко. Серьезно можно относиться только к серьезному человеку.
А таких людей мало. Их вообще почти нет совсем на свете.
Впрочем, такую девочку, которую он не смог бы завоевать, Коля пока еще не видел. Коля считал, что несчастную любовь придумали великие писатели. Ему было бесконечно жаль времени, которое он когда-то истратил на этих девушек. Лучше бы действительно пошел бы и книжку почитал, как советовала ему одна девушка. Да и сколько человеческий мозг может позволить себе таких подвигов? Ведь это все ровно, что дойти пешком до Северного Полюса и вернуться обратно. А если это все несерьезно, не со всей силы, то тогда и говорить не о чем.
Он вычислял среди окружающего его пространства те два или три процента людей, с которыми только и можно иметь дело, и эти люди его понимали. Не все они были интеллектуалы или просто образованные люди. Но все они понимали самое простое. Иногда Коле казалось, что человека от нормы отделяет только какая-то грань, но эта грань всегда была непроходимой.
Как солдат сквозь щель танка, он наблюдал окружающую местность, как бы спрашивая этих девочек: "Ты кто такая?.. Ты кто такая?.." Короче, он жил по принципу: Любить так раз, е***ь, так королеву. И, при этом, при таких настроениях, он имел дело с самыми социально опущенными женщинами. У него было две жизни, два лица, и об этом никто не знал.
Поэтому неудивительно, что этого маньяка, при таких его извращенных наклонностях, привлекала Наташа с ее большими талантами.
16
В магазине "Янтарная Шкатулка" на стеллажах лежали бусы, броши, небольшие изделия и просто отполированные куски камня. В отдельных стендах, в шкафах, запертых на ключ, лежали изделия из золота, янтаря и платины. Колю удивил один из кусочков камня, только что положенный на полочку. Золота было совсем немножко, но янтарь светился каким-то необычным светлым солнечно-малиновым светом, совсем как оранжевые осенние листья. Сквозь срезанный край камня хорошо можно было различить небольшие песчинки и полоски водорослей. Коля думал недолго.
Когда он в следующий раз встретил Наташу, а это было 21 мая, и когда она опять сказала ему "дурак", думая этим завершить ситуацию, и в очередной раз от него избавиться, Коля сказал:
- А я тебе подарок принес.
Наташа, как это всегда и было в таких случаях, когда неожиданно появлялась новая тема разговора, остановилась и заинтересованно посмотрела на Колю. При этом ей неважен был подарок, а важно было что прозвучало и произошло что-то новое, появилась какая-то другая мысль.
- А я тебе подарок принес. Вот. Посмотри, какая штучка.
Коля протянул ей кусок янтаря на блестящем лепестке золота. Наташа автоматически взяла его и стала рассматривать. При этом она мгновенно забыла, что было минутой раньше, ей было просто интересно рассматривать новинку.
- Смотри, там водоросли плавают. Это тонкие нити. Видишь? И песчинки видны. Им шестьдесят миллионов лет. Такой камень редко найдешь. Когда мы собирали в Балтийске после шторма янтарь, там, знаешь, после шторма вынесло огромный кусок водорослей, мы много янтаря нашли, но такого красивого куска янтаря не было.
Наташа молча рассматривала новинку. Вот, в сущности, ради одной этой минуты, чтобы Наташу заинтересовать, и остановить хоть на одну минуту, Коля и купил этот кусок янтаря.
- А сколько это стоит? - спросила Наташа.
- Забыл, точно не помню. Там должна быть цена.
Она взглянула на тонкую микроскопическую бумажку, наколотую на золото.
- Ой! - вскрикнула она, - и отдала янтарь. - Как дорого! Одиннадцать тысяч пятьсот рублей!