Бондарь Ирина Михайловна : другие произведения.

Часть 4. Баглянка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    часть 4 первой книги, готова почва для встречи героев и дальнейших неприятностей, тсаревна продолжает узнавать свою страну с темной стороны


   4. Беглянка
   Флавий.
  
   Придворный чародей поставил на полку старый потрепанный том по практической магии и устало опустился в любимое кресло. Сказывалось напряжение последних лун и работа в нервной обстановке, а ведь ему уже далеко не тридцать лет. И даже не пятьдесят. Мир изменился, а Флавий с трудом приспосабливался к суровым условиям всеобщего сумасшествия.
   Сотню лет назад, когда был молод не только сам маг, но и дед нынешнего правителя Алайи, многие вещи были другими. Флавий потер лицо сухими ладонями, разгладил бороду и в задумчивости уставился в окно. Мысли о прошлом переносили его в те времена, когда Витор Упрямый, тсарь, справедливо заработавший свое прозвище, только начинал подумывать о том, чтобы передать трон старшему сыну. Тогда в династии было четверо наследников, куча братьев, сестер, племянников и племянниц, разных дальних родственников и тех, кому посчастливилось заполучить в свои жилы хоть каплю тсарской крови. Что же с ними случилось за это время? Потихоньку династия слабела, все больше стало бесплодных браков, и многие из старого семейства умирали, так и не выполнив долг продолжения рода. Кто-то гиб на охоте, в поединках, в придворных интригах и борьбе за лишний клок земли. Трое из шести князей были связаны узами кровного родства с потомками первых правителей Алайи, все умерли не своей смертью, ни один не дожил и до сорока.
   Флавий вздохнул. Наверное, такие воспоминания, а не седина на висках, и свидетельствовали сильнее всего о приближении настоящей старости. Не той, когда дряхлеет тело, ведь такому могущественному магу, как он, физическое увядание не грозило в ближайшую сотню лет. Нет, в первую очередь, это говорило об усталости души. Очень нелегко было служить трем подряд поколениям суровых правителей светлого государства.
   Не то, чтобы придворный маг специально следил за тем, что происходит со всеми носителями тсарской крови, но когда за неполное десятилетие к праздничному столу в честь коронации правителя начало собираться на двадцать три шейса меньше, это не могло не навести на размышления. С годами ситуация только усугубилась, и происшествие с гибелью Маркуса и пропажей Соланж было только подтверждением тому страшному открытию, которое совершил Флавий в те давние годы, когда Айвин только появился на свет.
   Династия была проклята.
   Кто смог совершить то, что до сегодняшнего дня считалось невозможным, маг так и не узнал. Открытие о проклятье так же произошло случайно, потребовав от чародея нескольких бессонных лун исследований и кубка тсарской крови на эксперименты. И последним местом, куда молодой еще Флавий отправился за ответами, стал центральный храм Дракона.
   Мужчина нарисовал белым песком круг, заключив в него главный алтарь, что должно было символизировать светлую сторону Пайваны, а именно - Алайю. Затем окропил драгоценной кровью золотой жертвенник, зажег свечи и распределил потоки сил таким образом, чтобы они сходились в центре. Флавий чувствовал себя не очень уверенно в тех вещах, где результат зависел не только от его усилий, поэтому редко посещал молитвенные бдения, не исповедовался жрецам и не соблюдал положенные обычным смертным ритуалы. И теперь он просил ответа у создателя этого мира, в глубине души и сомневаясь, и надеясь на чудо, не на собственную магию.
   - Взываю к тебе, Создатель! Ответь, что случилось с тем, что раньше было незыблемым? И что ждет нас дальше?
   Пламя свечей горело ровно, не похоже было, что голос волшебника был услышан. Флавий набрал было воздуха для того, чтобы обреченно вздохнуть и прекратить бессмысленную по его разумению трату времени, как из глубин алтаря раздался голос.
   - И где должное почтение, великий маг?
   Голос, почему-то, оказался женским и весьма насмешливым. Всем известно было, что Пайвану сотворил Дракон, мужчина, почему же ответила ему женщина? Может быть, кто-то осмелился поиграть с придворным чародеем?
   - Не волнуйся, - продолжал насмехаться голос, - никто с тобой не играет. Ты все еще хочешь получить ответы на свои вопросы?
   Капли крови на жертвеннике и то, что еще оставалось в кубке, взмыло в воздух, закружилось и приняло форму драконьей головы. Багровые глаза моргнули и уставились на ошарашенного Флавия. В выражении драконьей морды так же, как и в голосе, явно видна была насмешка.
   - Чаще надо в храмы ходить, уважаемый мэтр! - наставительно сказала голова, показывая внушительную коллекцию клыков.
   Пламя свечей отражалось в багровой жидкости, создавая жуткое впечатление.
   - Твои тсари прокляты, - заявил дракон. - К сожалению, придворные маги это прозевали, да и не могли уследить, откровенно говоря. Теперь в ваших силах только расхлебывать последствия и не дать ситуации зайти слишком далеко.
   - Но как же? - опомнился чародей. - Ведь никто не в состоянии наложить проклятье на тсарский род! Это условие, так же как и обязательное присутствие на троне Алайи потомка первых тсарей, является непреложным законом мироздания!
   - Увы, - печально ответил дракон, резко перестав насмехаться. - Никто, кроме них самих, не может причинить вреда своему роду.
   - Хочешь сказать, кто-то из тсарей сам проклял себя? Они слишком самолюбивы, чтобы такое сотворить! - Флавий на миг даже забыл, что ведет беседу с непостижимым высшим существом, создавшим его мир, и осмелился перечить.
   - Смотри сам, - усмехнулась драконья голова, и перед глазами чародея все поплыло.
   Он словно снова попал во дворец, только вокруг был не ясный солнечный день, а темная ненастная ночь. Незнакомая комната, незнакомые мужчина и женщина у окна, за которым завывал ветер. То и дело грохотал гром. Тугие струи дождя разрезали землю, плотной завесой отделяя находившихся в комнате от остальной части Алайи. Сам Флавий будто смотрел на происходившее откуда-то сверху, и парочка не обращала на него никакого внимания.
   - Ты уверена? - спросил мужчина
   Его голову охватывал тонкий золотой обруч с изумрудами, тсарская корона, которая передавалась из поколения в поколение вот уже много лет. Лицо этого шейса показалось Флавию смутно знакомым.
   - Да, Нейвил, конечно, я уверена! - засмеялась женщина, отводя за спину тяжелую пепельную косу. - Женщина всегда знает наверняка, когда ждет ребенка. Не будь наивным.
   Ах, это же отец Витора Упрямого! Флавий был еще юным мальчиком, когда умер тсарь Нейвил, вот почему он не узнал его сразу. Но кто же эта женщина? На тсарцу Амелию она не похожа.
   - Ты не рад? - прекрасное лицо незнакомки омрачилось, она неотрывно следила за тсарем, с каждой секундой мрачневшим все сильнее. - Амелия все равно ничего не узнает, тебе нечего бояться!
   - При чем здесь Амелия? - рассердился тсарь. - В тсарском роду не бывает бастардов, разве ты не знала? Как это вышло?
   Обиженная его тоном шейса отшатнулась.
   - А на что ты рассчитывал, когда пришел ко мне в постель, милый? - холодно спросила она, неосознанно защищающим жестом укладывая ладонь на живот. - От любви случаются дети, у тебя их пятеро во дворцу бегают.
   - Бастард, - прошептал в отчаянии тсарь, опускаясь на стул. - Я опозорен навеки!
   - Послушай, любимый, - девушка смягчилась и подошла к любовнику, встала перед ним на голени, нежно погладила по руке, - ты ведь знаешь, что в моем роду кроме шейсов были и те существа, кого мы называем духами. Вполне возможно именно это и дало возможность зачать, несмотря на то, что обычно магия защищает тсарей от появления незаконнорожденных детей. Мы никому не скажем, ведь остальные до сих пор и не догадываются о нашей связи.
   Нейвил обреченно смотрел в лицо любовницы, видя, что она не разделяет его страхов. Он освободился из ее объятий и начал мерить шагами узкую комнатку. Шейса следила за ним, ее улыбка померкла, будто ее и не было.
   - Ты говорил, что любишь меня, - прошептала девушка, баюкая ладонями разболевшийся живот. - Что я тебе дороже всех в этом мире, а Амелия - всего лишь жена. Ты лгал?
   Тсарь остановился и посмотрел на нее с удивлением.
   - Не, конечно нет! Мар, я люблю тебя, но ты должна понять, в какой ужасной ситуации я оказался!
   - Но ведь никто не узнает! - в ее серых глазах мелькнуло отчаяние.
   Очередной грозовой раскат заставил их обоих вздрогнуть.
   - Я знаю, Мар! Этого достаточно.
   Они замолчали, застыв друг напротив друга. Прекрасная Мар обхватила руками колени и готова была до последнего защищать то, что ей дорого.
   - Давно ты узнала? - уже спокойнее произнес Нейвил, и выражение его лица напугало девушку сильнее, чем его крики минуту назад.
   - Несколько дней назад мои догадки подтвердились окончательно, - осторожно ответила шейса.
   - То есть, ему пока луны полторы?
   - Примерно, чуть меньше. К чему ты клонишь, Нейвил? - Мар поднялась с холодного пола и сделала несколько шагов навстречу любимому, пытливо вглядываясь в его лицо. - О, нет!
   - Послушай, любимая...
   - Ты сошел с ума, тсарь! - ужас исказил прекрасные черты шейсы, она отпрянула от протянутой к ней руки, будто в ней был зажат отравленный нож. - Никогда!
   - Ты должна избавиться от ребенка! - непререкаемым тоном заявил Нейвил, все еще надеясь уговорить любовницу пойти на этот ужасный шаг. - Мы будем осторожны в будущем, я люблю тебя, и Амелия не помешает нашему счастью, но то, что находится у тебя внутри, не может выйти!
   - То? Это твой ребенок, Нейвил! У меня внутри течет твоя кровь! Как ты смеешь меня принуждать избавиться от него? - серые глаза отливали сталью, и упрямства в них было никак не меньше, чем в самом тсаре.
   - Ты должна это сделать! - закричал он на Мар, схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. - Ни один бастард не родится на свет, ты меня поняла? Даже если мне придется собственноручно достать его оттуда!
   Девушка вырвалась, в ярости оскалившись на любовника. Между ее пальцами пробежали искры, в воздухе запахло с трудом удерживаемыми боевыми заклинаниями, смертельной магией.
   - Ты сама знаешь, что не сможешь мне навредить, - чуть спокойней произнес Нейвил. - Успокойся, приди в себя, и поймешь, что это единственный выход.
   - Убирайся! - закричала шейса, швыряя бесполезный сгусток энергии в тсаря.
   Он, конечно, был защищен не только собственными щитами, но и множеством амулетов, так что заклинание Мар только вдребезги разнесло стол за спиной мужчины, не причинив тому никакого ужерба.
   - Я приду к тебе через сутки, милая, - Нейвил отошел к двери и оттуда печально посмотрел на возлюбленную. - Ты должна сделать это сама, знаю, у тебя хватит на это сил и умений. Если не хватит духа, придется просить придворного мага тебе помочь. Я люблю тебя, но так будет лучше для нас обоих, ты поймешь это позже.
   - Убирайся, - безжизненным шепотом повторила. - Желаю никогда больше тебя не видеть!
   Дверь за тсарем закрылась.
   Флавий, не в силах осмыслить до конца чудовищную сцену, разыгравшуюся у него на глазах, ждал, что будет дальше.
   Мар, оставшись одна, обессиленно опустилась на пол, свернулась калачиком и обняла руками живот. Ее глаза оставались сухи и пусты, коса растрепалась, и выбившиеся пепельные пряди смешались с обломками стола.
   - Мой ребенок! - шептала девушка. - Мое дитя, моя кровь...его кровь!
   Несколько мгновений прошло в тишине, после чего торжествующий смех волшебницы раздался в маленькой комнате. Тело колдуньи Мар засияло яростным стальным светом, вокруг хрупкой фигурки закружился водоворот энергии, на Флавия дохнуло чудовищной смесью ненависти, боли от предательства любимого и отчаяния.
   Шейса выкрикивала слова заклинания, взывая к крошечному существу, недавно появившемуся в ее теле, точнее, к той крови, которая дала жизнь этому ребенку.
   - Я проклинаю нечистую династию и тот мир, который дал ей жизнь! - шептала преданная женщина, вкладывая в свое заклинание всю свою магическую силу и весь огонь своих эмоций. - Пусть она вымирает, медленно и неотвратимо, вся до последнего шейса. Они будут гибнуть, словно мухи, до тех пор, пока не останется совсем никого. И только тот, кто не должен существовать, бастард, мое дитя, будет править Алайей, вопреки всему! Проклинаю всех потомков Нейвила и тех, кто породил его! Истребляйте друг друга, убивайте, лгите и предавайте так же, как предал меня он! Отцы пойдут против детей, дети поднимут оружие против отцов, ненависть и злоба будет верной спутницей проклятых тсарей!
   Девушка торжествующе усмехнулась, потом вспомнила об ограничивающем факторе, который должен быть в каждом заклинании и снова чуть не расхохоталась.
   - Это будет происходить до тех пор, пока последние члены тсарского рода не пойдут войной друг против друга. Взмоет в небо клинок, который решит судьбу рода, выберет между жизнью и смертью. Выберет жизнь для остальных - погибнет сам, выберет смерть - лишится всего, что ему дорого в жизни. Моя же ветвь всегда будет над схваткой, выигрывая в любом случае. Да будет так!
   Чудовищный водоворот вращался все быстрее, смешиваясь с безумным смехом колдуньи. Проклятье тсарского рода набирало силу, поражая каждого, в ком текла хоть капля избранной крови. Спустя несколько мгновений молния за окном осветила пустую комнату и лужицу крови на каменном полу. Мар уже не было.
   Флавий несколько раз моргнул, когда видение рассеялось, и он обнаружил себя там же, где был все это время, - в храме дракона.
   - Что было дальше? - прошептал он? - Что стало с этой женщиной, с ее ребенком и Нейвилом?
   Драконья голова снова показала клыки. Раздвоенный багровый язык подрагивал в пасти.
   - Она с помощью прудов и зеркал попала на границу Сумрачного Эйда и Алайи, где ее нельзя было найти из-за пограничных чар обеих стран. Родила сына и благополучно его вырастила. Сам знаешь, что тсарская кровь не отслеживается поисковыми заклинаниями, проклятие действует, а потомки Мар бродят по земле, ожидая своего часа. Они из уст в уста передают историю о предательстве предка, так что не надейтесь, что история забудется.
   - Как помешать проклятью? Как-то ославить или изменить, может быть, нейтрализовать? - Флавий подумал о крошечных тсаревичах, спавших в этот момент в своих колыбелях, и содрогнулся, осознавая в полной мере их ужасную судьбу.
   - Никак, - печально подтвердил его опасения дракон. - Над ними довлеет рок, это из разряда тех нерушимых устоев, на которых держится мир, и даже я не в силах помешать, не разрушив все до основания. Но не волнуйся, существование представителей тсарской семьи сильнее проклятья, ведь это не заклинание какой-то там выскочки, а воля создателя. Жди и помогай воспитанникам, в ваших силах исполнить ограничивающее условие, заданное проклятью, чтобы оно перестало действовать.
   - Но это же смерть почти всему роду! - от подобной перспективы волосы на голове волшебника зашевелились.
   Жуткая усмешка драконьей головы заставила чародея подавиться собственными словами.
   - Никто не обещал, что будет легко! - ответил дракон, и его изображение начало потихоньку тускнеть. - Следи за воспитанниками, Флавий, от вас зависит будущее не только их рода, но и всей Пайваны. Проклятья проклятьями, а жить надо, и если они истребят друг друга сами - мир погибнет.
   - Но Создатель! - пытался остановить высшие силы чародей, у которого вопросов возникло намного больше, чем он получил ответов.
   - Ты в храм-то не забывай ходить! - прозвенел напоследок ехидный девичий голос и на этом сеанс закончился.
   Кровь тсаря разлилась по всему алтарю, капая на пол и смешиваясь с белым песком заклинательного круга.
   - Проклятье! - выругался было молодой Флавий, но вовремя прикусил язык.
   С тех пор прошло много лет, но страх за тех, кого растил и воспитывал придворный чародей, ни на минуту не оставлял его. Династия таяла с каждым мгновением, и теперь у него оставались только двое, если не считать пропавшую тсаревну Соланж. Малышка была жива, несмотря на то, что никаких вестей о ней не было уже несколько лет, все же оставалась надежда, что в один прекрасный момент девушка появится и раскроет тайну своего исчезновения. Так же не следовало забывать о том, что где-то оставался потомок Нейвила и Мар, которому прекрасно известна тайна его происхождения. Никак нельзя было пропустить момент, может, удастся вовремя задействовать магию, оружие или, на худой конец, яд, как бы ни были противны чародею подобные методы.
   Кстати, тсаря Нейвила отравила его жена Амелия. Это к вопросу о том, что нельзя недооценивать абсолютно никого.
   В дверь постучали и вошел Киран.
   - Добрый день, ваше высочество! - поприветствовал Флавий ученика.
   - Добрый день, наставник! Я готов закончить наше с вами творение!
   Подросток выглядел отдохнувшим и полным сил, чего давно с ним не бывало.
   - Вас что-то обрадовало, Киран? - полюбопытствовал старый волшебник.
   Он поднялся с любимого кресла, проводил ученика в лабораторию и материализовал на столе огромное незаконченное зеркало, над которым они с тсаревичем трудились последнюю луну. Мальчик проворно расставил нужные банки и разложил травы, чему-то улыбаясь.
   - Мне сегодня снилась Сола! - поделился Киран. - Я ведь ее помню хорошо, так вот, мне снился удивительный сон, как она в лесу танцует под дождем и кружится среди молний. Она изменилась, но была в тот момент счастлива. А когда я проснулся, почувствовал такой прилив сил, какого давно уже не ощущал!
   Волшебник улыбнулся энтузиазму мальчика.
   - Прекрасно, ваше высочество! Не стоит терять надежду на возвращение вашей сестры! - маг легким трепетом пальцев расплавил брусок серебра, переливая его с ладони на ладонь, будто обычную воду. - Не далее как вчера я снова проверял и убедился, что тсаревна жива. Ее личные вещи, те частички себя, которые она неминуемо оставила, соприкасаясь с ними, говорят об этом. Будем верить, что она, как и было в вашем сне, жива и счастлива, и когда-нибудь вы с ней снова встретитесь.
   Флавий перелил жидкое серебро в ладони ученика, и они начали колдовать, попутно старший напарник корректировал действия младшего, читая ему лекцию о свойствах материалов.
   - Делите серебро на части, ваше высочество.
   - На тринадцать? - на всякий случай уточнил Киран, уже начиная с помощью магии отделять нужное количество дрожащих лужиц на пальцах.
   - Конечно! - кивнул наставник. - Вы давно уже знаете о том, что все в нашем мире подчинено этому числу. Количество лун в году, тринадцатилетний цикл смены лет и число волшебных трав на берегах волшебных озер, самое действенное сочетание рун в любом заклинании и пропускная способность зеркал, напрямую с ним связанная. Цикл из тринадцати повторяющихся элементов, правильно подобранных, несет удачу в делах и связывает каждое живое существо в Пайване с магическим эфиром вне зависимости от умения колдовать или наличия разума. Руну Фо ставим во главу, как я вас учил. Вот так, верно! Волшебные зеркала не пропускают в день больше тринадцати живых существ, блокируя зазеркалье, делая его вязким и губительным для всех, кто захочет воспользоваться тем же самым зеркалом в неположенное время. То же самое и с озерами. Их сила обновляется каждую ночь, давая возможность путешествовать дальше.
   - Поэтому на внешних стенах установлено столько зеркал! - поспешил вставить замечание тсаревич, сформировавший уже седьмую руну на будущей оправе. - Мне рассказывал Дисмас. Чтобы можно было быстро переправить сразу большое количество воинов для обороны, зеркала там расположены горизонтально одно над другим длиной в рост среднего шейса. Тысяча штук в длину, четыре в высоту. Такое количество бойцов никому не под силу одолеть с наскока, и мы всегда начеку.
   - Верно, ваше высочество, - одобрительно кивнул чародей. - Так что если нападающие не смогут воспользоваться чрезвычайно сложной, но действенной техникой подавления зазеркалья, шансов у них будет немного. Но, это не совсем относится к теме нашей беседы. Итак, зеркала и влияние числа тринадцать на все, происходящее в нашей жизни. Кроме пропускной способности по количеству живых существ, оговорюсь, разумных существ, есть ограничение по массе. Вы слышали, скорее всего, что перемещающиеся по зазеркалью не могут пронести больше, чем способны вообще поднять на себе, так что любое перемещение грузов не будет являться рациональным с помощью такого метода. Ценные послания, уникальные артефакты или что-то подобное легко пронести, но остальное проще и надежней доставить с помощью лошадей и повозок.
   - И никак на это нельзя повлиять? - немного огорченно переспросил Киран, пристраивая последнюю руну в узор. - Вы ведь намного более сильный волшебник чем те, кто делает другие зеркала, разве не должно быть поправки на силу?
   - Нет, мой мальчик, - усмехнулся Флавий. - Это одна из аксиом, на которые никак нельзя воздействовать, ни силой, ни желанием. Теперь расставляйте элементы, соответствующие каждой руне. По три элемента каждой из природных стихий и последняя, тринадцатая, сила духа. Верно, ее ставьте во главу. Теперь проверяйте готовность всех объектов, прежде чем заклинание начнет действие и ничего нельзя будет вернуть назад.
   Подросток обошел вокруг стола, пристально изучая расположение элементов, чуть сдвинул один из символов воды и земли, повернул под другим углом руны Лан и Тир, и остался доволен осмотром. Впрочем, как и его наставник.
   - Молодец! - похвалил он тсаревича. - У вас верное восприятие потоков, ваше высочество, это свидетельствует о настоящем, чистом даре и силе, данной вам от природы.
   Маги встали лицом друг к другу на противоположных концах стола и подняли руки. Одно за другим они читали начальные слова заклинания творения, которое должно было объединить их энергию, связать силы стихий и материи, и влить в мертвое пока зеркало достаточное количество волшебства, которое открыло бы ему путь в серый мир зазеркалья.
   Работа предстояла долгая и кропотливая, несколько часов непрерывного колдовства без возможности отвлечься были настоящим испытанием не только для начинающего тсаревича, но и для любого опытного мага. Флавий хорошо готовил ученика, тот не мог не справиться. Мальчик часто удивлял насавника не только нестандартным взглядом на многие заклинания, показывая новое видение в каждом конкретном случае, но и результатом, зачастую превосходившим все ожидания обоих волшебников.
   Двое мужчин передвигались вокруг стола, окруженные светящимися нитями сил, разноцветными вспышками стихий. Они равномерно распределяли энергию по поверхности зеркала, невидящими глазами рассматривая нечто, невидимое простому смертному. Во время работы зеркальных чар каждый колдун погружался в транс и от того, что происходило в его сознании в тот момент, зависел результат и внешний вид рамы.
   Каждый член тсарской семьи, наделенный в достаточной степени сильным магическим даром, в том или ином возрасте проходил испытание созданием зеркала. От того, какой получался результат, можно было судить о том, чего достиг наследник. Когда маги открыли залитые потом глаза, их ожидал небольшой сюрприз.
   Поскольку в этот раз в создании волшебного зеркала участвовало два мага, получившаяся рама отражала состояние души каждого. Флавий сразу отметил, что дух мальчика возобладал над его собственным, и это свидетельствовало о его поистине уникальных способностях. В остальном, все было так же, как и предполагал старый наставник.
   Вокруг блестящей поверхности волшебного стекла располагался узор из переплетения цветов и мечей. Прекрасные серебряные лилии оплетали клинки, капли застывшей влаги дрожали на бархатных лепестках, стекали по остриям. Справа и слева ближе к самому верху из металлических глубин рамы вырастали две сильные мужские руки, крепко державшие тсарскую корону. Киран заинтересованно рассматривал их с Флавием творение, а его наставник устало прошел к стулу и прислонился к стене, закрыв глаза. Вот и выползли наружу их с Кираном потаенные мысли. Клинки - Маркус, лилии - Леа, слезы о потерянной Соланж - это мысли тсаревича, а стремление любой ценой сохранить династию - его собственные. Отсюда и руки с короной, защита от угрозы. Что теперь прикажете делать с таким зеркалом?
   Юный тсаревич пришел в себя быстрее, чем его наставник, и поспешил задать интересующий его вопрос.
   - Флавий, а те зеркала, которые висят во дворце, их все создали мои предки?
   Маг подумал, затем открыл глаза.
   - Да, ваше высочество. К сожалению, некоторые из творения ваших предков ненадолго пережили своих создателей, так что вы имели возможность видеть не полную коллекцию, но, как вы верно заметили, они созданы потомками первых правителей Алайи. Почему у вас возник такой вопрос?
   Юноша ненадолго замялся с ответом.
   - Просто...после создания первого в жизни настоящего волшебного зеркала я чувствую себя немного другим. Будто появилась незримая связь между мной и всеми поколениями тсарей, которые жили и творили здесь. Будто ниточка связывает меня со всеми этими зеркалами.
   Придворный маг кивнул.
   - Вы правы, я слышал об этом явлении. Чем сильнее творец, тем лучшее его связь с зеркалами, особенно теми, которые созданы теми волшебниками, с кем он соединен кровными узами. Это со временем даст вам возможность при желании контролировать то, что происходит со всеми зеркалами во дворце, неплохое умение для будущего правителя, согласитесь!
   Мальчик пожал плечами и после паузы спросил еще кое-что, что не давало ему покоя.
   - Но одного зеркала я все же не чувствую, наставник!
   Флавий даже заранее знал, о чем идет речь.
   - То зеркало, которое замуровано в старом тронном зале. Его создали не мы?
   Что ж, старый маг всегда знал, что рано или поздно его любознательный ученик спросит его об этом.
   - Видите ли, ваше высочество, Зеркало душ, а его называют именно так, вообще сотворено не в Пайване.
   Светлые глаза тсаревича расширились и стали круглыми от удивления.
   - Эту историю знают только некоторые маги, жрецы Дракона и немногие тсари, кому приходила в голову идея поинтересоваться. Дело в том, что, согласно древним преданиям, Зеркало душ создали драконы для того, чтобы с его помощью вдохнуть жизнь в наш мир. Другими словами, это первое волшебное зеркало, созданное в нашем мире.
   В разговоре наступила закономерная пауза, когда один из участников захлебывался от удивления и обилия роившихся в голове вопросов, а второй с затаенной усмешкой гадал, о чем же ученик захочет узнать первым делом. Киран удивил старого мага, застав его врасплох.
   - Зал с Зеркалом душ отец замуровал после смерти мамы. Тогда я этого не понял, но потом интересовался у рабов, откуда взялась относительно свежая кладка посреди коридора. Бедняги испугались и отвечали мне боязливым шепотом. Наставник, в том зеркале скрыты какие-то особые свойства, или оно, как и остальные изменения за последние годы, слишком сильно напоминало его величеству мою маму?
   Теперь была очередь Флавия удивляться. Его поразили выводы тсаревича, не по детски серьезные, отодвинувшие на второй план простое любопытство. Но все же стоило ответить.
   - Кроме того, что тсарица Леа очень любила Зеркало душ и золотого дракона, выгравированного прямо на поверхности волшебного стекла, по той же самой легенде данный великий артефакт сможет показать все, что решит дальнейшую судьбу нашего мира. Покажет правду, скрытую ложь, даст возможность взглянуть на верность и предательства, честь и дружбу, жадность и глупость, всю боль и всю радость. Отмерит то, чего было больше, и в переломный момент, когда два народа не смогут двигаться дальше, оказавшись в тупике, укажет новый путь.
   - Я не ослышался, вы сказали "два народа"?
   - Конечно, ваше высочество. Ведь Создатель творил этот мир таким, каким мы его видим сейчас. Две расы, два пути, свет и тьма.
   - Выходит, деймины и шейсы изначально не могли существовать мирно? - разочарованно протянул мальчик. - Свет и тьма, они ведь две противоположности.
   Чародей улыбнулся.
   - Смотря как посмотреть, юный наследник. В любом случае, если вы помните Зеркало душ еще в те времена, когда зал был открыт, вы, возможно, обратили внимание на то, что оно вмуровано в потолок так, что рамы не видно?
   Киран ненадолго задумался, потом кивнул.
   - Да, а почему так?
   - Ну, не все же должно было достаться нам, - засмеялся Флавий.
   - Хотите сказать...? - брови тсаревича поползли наверх. - Рама у темных?
   Его наставник кивнул.
   - Совершенно верно. Рама от Зеркала душ находится в Сумрачном Эйде, спрятана где-то в недрах оплота Арвахо, так зовется их столица. Но с совершенной точностью могу вам поведать, что корона реев, правителей темной страны, выплавлена из нее. Венец темного серебра с прозрачными каплями рубинов, сверкающих словно брызги крови, переплетение хрупких металлических ветвей и загадочных растений, - вот что украшает головы правителей там.
   Юный наследник был погребен под ворохом свалившейся на него новой информации, но ответ на последний свой вопрос получил не в полном объеме.
   - Да, ваш отец, как и некоторые тсари до него, замуровал главный зеркальный зал потому, что каждый из них слишком опасался того, что наступил тот самый переломный момент, о котором говорится в легенде. Не всегда все было гладко, вы должны это понимать. И каждый правитель реагировал на изменения по-разному. Но должен вам поведать, когда ситуация станет действительно непоправимой, зеркальный зал будет открыт, и Зеркало душ покажет все, что суждено.
   - Как же он мог? - с внезапной злостью буркнул Киран. - Бежать от судьбы?
   - Простите вашего отца, ему все еще слишком больно, и боль мешает ему мыслить так, как подобает тсарю. Он образумится.
   Наследник престола проворчал под нос что-то неразборчивое, местами даже, как показалось Флавию, ругательное. Старый маг вспомнил покладистую и тихую Соланж и внутренне содрогнулся, вспомнив, что согласно проклятию последние потомки Нейвила пойдут войной друг против друга. И у мальчишки, который уже не боится высказывать недовольство поведением родителя, есть все шансы стать главным героем этого проклятия.
   Вслух, однако, маг этого не сказал.
   - Пойдемте, ваше высочество. Мы обязаны представить наше творение, ваше первое зеркало, его величеству. Будьте готовы пояснить узор рамы, он обязательно спросит.
   Упрямый мальчишка задрал подбородок и холодно кивнул.
  
   Соланж.
  
   Неделя шла за неделей, дни мелькали, наполненные для тсаревны туманом и серой повседневной обыденностью. Ветреную луну сменила Розовая, яркое весеннее солнце припекало, согревая расцветшие деревья, вселяя надежду и радость даже в самые суровые сердца, за исключением тех, кому не хотелось ни жить, ни дышать под гнетом не прекращавшейся ни на минуту боли. О том, что после вспышки ярости в доме хозяев Солу заклеймили, рабы говорили шепотом, испуганно оглядываясь. Девушку заперли на чердаке хозяйского дома, и единственным шейсом, кому Гио разрешил за ней ухаживать, была Фир.
   - Эта дрянь тратит мое время и деньги, до сих по не сделав ничего полезного! - ругался стражник, услышав в очередной раз, что новая рабыня так и не пришла в себя. - Темное отродье! Впервые вижу раба, который впал в беспамятство от простого ожога!
   Это была правда. После того, что случилось с ней, Соланж больше недели находилась в забытьи. Ее тело горело, место ожога раскалилось, словно малиновый металл до сих пор прикасался к бледной коже. Девушка стонала и время от времени вскрикивала, пугая дремавшую рядом Фир. Организм тсаревны словно отвергал рабский символ, мешая ране заживать и удерживая сознание хозяйки по ту сторону жизни.
   Прошло почти две с половиной недели, прежде чем бледно-зеленую от слабости и упадка сил тсаревну удалось поднять на ноги. Ожог от клейма по-прежнему был воспален и покрыт уродливыми волдырями несмотря на целительную мазь, залечивавшую любые повреждения в считанные дни. Пришлось вопреки показаниям лекаря все-таки наложить на поврежденное место повязку, чтобы больная могла кое-как одеться и передвигаться по своей комнате, держась за стены. А по прошествии луны боль стала настолько привычной, что Соланж даже перестала обращать на нее внимание.
   Стоит заметить, что после последней выходки Леуша, проклятого юнца отдали на обучение в военную школу при княжеском гарнизоне, и все вздохнули с облегчением. Как только Сола немного окрепла, ее крошечную каморку под крышей заполнили коробки с нитками и одеждой, которую необходимо было расшить, чем тсаревна и занималась, усевшись под небольшим окошком в скате крыши. Работа оказалась как раз по силам едва вставшей на ноги больной, а со временем хозяйка так и оставила девушку вышивальщицей, не желая упускать чудесную возможность красоваться перед знакомыми в украшенной прекрасными узорами одежде. Два раза в день Соланж разрешено было в сопровождении Фир спускаться вниз, простенький завтрак и ужин старшая рабыня приносила прямо на чердак. Ни хозяина, ни Дана, ни других рабов Сола так и не видела.
   На тсаревну нашло странное отупение, дававшее ей возможность механически двигаться, делая свою работу, исполнять ежедневные ритуалы покорно, в медовых глазах застыла пустота, пугавшая Фир до полусмерти.
   - Послушай, девочка, мы все проходили через это! - пыталась поговорить с подопечной переживавшая женщина. - Подумаешь, отметина, это не самое страшное в жизни. Поболит и когда-нибудь точно перестанет, ты не должна сдаваться! Даже такая жизнь лучше, чем нищее полуголодное существование где-нибудь на западе княжества Синк! Особенно когда рядом бесчинствуют темные кровопийцы, нагоняя страх на окрестные земли.
   Тсаревна молчала. За девять недель с момента превращения наследницы светлого государства в рабыню она вряд ли произнесла больше сотни слов, не замечала смены дня и ночи, не видела ничего, кроме работы. Вышивка стелилась из-под пальцев гладко, поражая хозяйку разнообразием растительных узоров, яркостью красок и гармоничностью рисунка. Чем глубже погружалась Сола в темную пропасть собственных мыслей, тем любопытней был результат. Одну из юбок хозяйской дочки покрывал мелкий рисунок из вьющихся золотых роз, в точности повторявших ту единственную, которую наследнице подарил когда-то жених. Санна ахнула от изумления, когда увидела шитье, и попыталась выяснить, откуда взялись эти нитки, ведь среди коробок с многочисленными клубками не было ни серебра, ни золота, но работница молчала, не мигая глядя в пол. Хозяйка отчаялась добиться ответа и убежала радовать дочь, а тсаревна с того дня сделала над собой усилие и начала контролировать непослушные пальцы.
   В начале Розовой луны смирную и укрощенную рабыню впервые вывели в город, и если бы девушка не была настолько погружена в свои мысли, она бы увидела светлые стены домов, яркие занавески и безумное буйство красок, улыбки, услышала бы смех богатых и беззаботных шейсов. Ее ничего не интересовало. Они с Санной и Флис шли в швейную лавку, поскольку хозяйке пришла в голову удачная мысль продавать расшитую рабыней одежду, и она справедливо полагала, что такое мастерство принесет ей ощутимый доход.
   - Посмотрите, уважаемый Майс, - улыбалась Санна низенькому пузатому шейсу, наряженному в небесно-голубой камзол с малиновым шитьем, - разве вы видели когда-либо что-то подобное? Нам повезло с этой девочкой, у нее золотые руки!
   Владелец лавки долго рассматривал каждый стежок, причмокивая над особо сложными рисунками, и вынужден был признать, что такое искусство достойно быть представленным в витрине его магазина. Потом с сомнением перевел взгляд на стоявшую столбом тсаревну, ни разу не поднявшую взгляд от истоптанного каменного пола.
   - А она у вас, часом, не того? Блаженная какая-то? Не испортит ли ткань?
   - Что вы, любезнейший Майс! Наша Сола еще не сделала ни одного кривого стежка, работает дни напролет, и кроме вышивки ничего ей не нужно. А что блаженная, так рабам и положено быть послушными, Гио ее усмирил хорошенько.
   Предприимчивые шейсы сговорились о цене, после чего разошлись, довольные друг другом. С этого момента Сола спала всего три-четыре часа в сутки, работая по ночам при свете магического огонька. Ее пальцы огрубели, были исколоты иглами и покрылись мозолями от постоянного соприкосновения с холстом и нитями. Фир давно уже перестали отпускать к девушке, она кушала тогда, когда все либо уже спали, либо занимались своими делами, так что кроме объема работы, ничего не изменилось.
   Раз в неделю хозяйка в сопровождении Солы, помогавшей нести свертки с расшитыми вещами, шла в лавку Майса сдавать готовые изделия. Хитрый толстяк хмурил брови, все проверял, морща в притворном сомнении тонкие губы, но по глазам было видно, что он уже прикидывает, за какую баснословную сумму можно продать украшенное лилиями роскошное платье или золотую с пурпуром мужскую рубаху. Санна улыбалась и на обратном пути домой довольно похлопывала по увесистому мешочку с золотыми на поясе.
   - Ты представляешь, сколько мы получили за эту вышивку? - тсаревна случайно услышала тихий голос Санны, когда спускалась поздно вечером на кухню, чтобы съесть свой остывший ужин. - За две недели вышло столько же, сколько получаешь ты! Неслыханная удача!
   Голос хозяина, который до сих пор снился Соланж в кошмарах, прозвучал неожиданно громко и заставил замершую девушку вздрогнуть и задрожать.
   - Молодец, женушка! Эта мерзавка отрабатывает мои затраты на ее лечение и пропитание, спуску ей не давай и следи внимательно, как бы чего не вышло.
   - Что ты, Гио, ты сломал эту девочку, я даже боялась, как бы она не обезумела, но, хвала Небесам, все обошлось. Молчит, работает и похожа на собственную тень, тебе нечего опасаться.
   Послышались шаги, и Сола поспешила убраться от греха подальше, ведь неизвестно, что было бы, застань ее кто-то за подслушиванием.
   Дни шли, подходила к концу тринадцатая неделя рабства. Хозяйка не могла нарадоваться на умницу-рабыню, даже подарила ей головной платок с желтыми цветами, который удивительно подходил по цвету к светлым медовым глазам Соланж. Раз в неделю всех подневольных в доме Гио обривали, не оставляя им ни единого шанса стать хоть в чем-то похожими на свободных шейсов. Платки у женщин и темные шапочки у мужчин скрывали голую гладкую кожу рабов от палящих лучей солнца, но и Сола, несмотря на то, что все время проводила на чердаке, укрывала голову подарком Санны.
   Вечером одного из дней девушка дождалась, пока все уснут, и спустилась вниз к стоявшей на заднем дворе бочке. Вода, нагретая за день, была теплой, и купаться в ней было одно удовольствие. Стараясь не шуметь, тсаревна сняла серое рабское платье, белье, набрала полный черпак воды. Привычными движениями размотала бинт, удерживавший повязку на правой лопатке, и с наслаждением подставила голову под теплую струю. Сола сжалась было в ожидании того, как заноет поджившая рана после соприкосновения с влагой, но на этот раз ничего не произошло.
   В первый момент погруженная в размышления девушка ничего не заметила, продолжая мыться, но вдруг до нее дошло: что-то не так. Осторожно кончиками пальцев, чтобы не потревожить ожоги, Сола прикоснулась к коже на спине. Ничего. Все смелее и смелее тсаревна ощупывала себя, боясь убедиться в том, что подсказывали ей прикосновения: клейма больше не было!
   Сола молниеносно закончила омовения и бесшумным призраком взлетела к себе на чердак, зажгла волшебный огонек и уставилась в зеркало. К тому, что боль перестала ощущаться уже давно, девушка привыкла, поскольку тело блокировало мучительные ощущения, но когда нежелание чувствовать пытки сменилось их отсутствием, она не заметила. При свете дрожащего светлячка тсаревна разглядела, что на правой лопатке на месте уродливого незаживающего ожога остался только тоненький след, уже частично исчезнувший.
   Долгое оцепенение сменилось первой в жизни мстительной улыбкой.
   - Тсари не бывают рабами! - торжествующе прошептала Соланж, в изнеможении опускаясь на свой продавленный тюфячок.
   Сквозь окошко в крыше были видны золотые звезды, их далекий теплый свет успокаивал, умиротворял. Как только прошел первый восторг и первая радость, тсаревна задумалась о том, что же делать дальше. Подсчеты показали, что через несколько дней закончится тринадцатая неделя ее рабства, и уже сейчас очевидно, что волшебная кровь предков-тсарей, текшая по венам Солы, избавит ее от унизительного свидетельства падения династии. Зато отсутствие клейма могут заметить хозяева дома, а второй подобной пытки девушке не вынести. Долго ли она сможет скрывать обретение свободы? Вряд ли.
   Утомленная первыми за долгое время сильными эмоциями, тсаревна провалилась в сон, в кои-то веки не ставший кошмарным.
   Наутро продолжились лихорадочные размышления о том, как быть дальше. Совершенно очевидно, что долго сохранить в тайне исчезнувшее клеймо не удастся, бежать из охраняемого магией и стражей дома - тоже. Какое-то время придется делать вид, что она все еще в оцепенении и продолжать вышивать, а попутно искать выход. Единственной возможностью удрать будет поход в лавку Майса, но подготовиться следовало как можно тщательней. Один раз наивная беглянка уже пришла в незнакомый город без денег и точного представления, что делать и к кому обратиться, и вот чем это закончилось. Такую ошибку можно было совершить только раз, и больше этого не произойдет. С момента побега Соланж узнала много нового не только о своей стране, но и о ее жителях. Жестокость, равнодушие, пренебрежение преследовали ее везде, где бы она не появилась. Вряд ли когда-нибудь ей снова доведется оказаться там, где вершатся судьбы остальных шейсов, ведь теперь ее место в самом низу, там, где правят сила, страх и унижения, а выживают самые осторожные. А ведь зная о бедах не понаслышке, можно было бы многое изменить.
   Стараясь вспомнить, как же она двигалась, что делала и как себя вела все тринадцать недель, тсаревна спустилась вниз, все время опуская глаза, медленно съела холодный завтрак и тихо поднялась наверх, взявшись за вышивку. Как же ей опостылела проклятая игла, только сейчас девушка это поняла! Но выхода не было, нужно вести себя как обычно. День прошел в размышлениях, а ночью Сола снова осматривала в зеркале свое тело, убеждаясь в том, что след с каждым часом становился все бледнее.
   На следующее утро на чердак поднялась Санна, минуту смотрела, как рабыня спокойно вышивает, как обычно витая где-то в собственных мыслях, после чего окликнула ее.
   - Сола, собирайся, сегодня мы снова пойдем к Майсу.
   Девушка вздрогнула и моргнула, словно пробуждаясь ото сна. Второй раз за неделю идти в лавку? Привычный порядок действий был нарушен, и это явно выбило рабыню из колеи.
   - Что, госпожа?
   - Говорю, собирайся, идем в лавку к Майсу. Ты столько успела сделать с прошлого раза, что пора отдать ему готовое. Да и праздники сейчас, спрос большой на твои работы.
   Тсаревна не могла припомнить никакого праздника, приходившегося бы на конец Розовой луны, но не задала ни одного вопроса, поскольку это не соответствовало образу. Завернув вышитые платья и другие вещи в несколько кусков грубого холста, Сола спустилась вниз, где уже ждала ее принарядившаяся хозяйка.
   По пути к лавке Майса тсаревна украдкой рассмаривала улицы и шейсов, вернее, пустые улицы и спешивших куда-то горожан. Все были одеты в лучшее и нарядное, женщины украшены цветами и лентами, сюртуки и камзолы даже самых простых кавалеров отличались либо вышивкой, либо бутонами в петлицах.
   "Что же происходит?" - думала про себя девушка, неотступно следуя за Санной.
   Магазин толстяка Майса пестрел нарядами, над его крышей развевался флаг с вышитым княжеским гербом, и Сола убедилась, что она очень много пропустила за последние пять лет, так как сегодня точно был какой-то праздник, раз горожане украсили свои дома символами власти.
   - Добрейшего дня, госпожа Санна! - радушно приветствовал клиентку хозяин. - Рад вас видеть! Вы не представляете, насколько быстро разошлась прошлая партия вашего товара! Ко мне несколько раз в день заходят столичные модницы в надежде найти новую вещицу, украшенную этой невероятной вышивкой.
   - Отчего же не представляю, господин Майс! - засмеялась женщина, кокетливо поправляя локоны под шляпкой. - Не зря же мне пришла в голову идея обратиться к вам с предложением!
   О Соле на время забыли, и она тихонько отвернулась от склонившихся над прилавком шейсов, наблюдая за улицей. Мимо лавки проезжали экипажи, мужчины вели под руки осторожно ступавших по мощеной дороге спутниц, ругали высокие каблуки, мешавшие тем двигаться быстрее. Краем уха тсаревна прислушивалась к разговору Майса и Санны, чтобы не пропустить упоминание о том, какой же все-таки сегодня праздник, но те были слишком увлечены торговлей и оценкой каждой принесенной вещи. Прошло не менее получаса, прежде чем женщины покинули душную, нагретую ярким солнцем лавку.
   Улицы совсем опустели, и откуда-то издалека слышался гул многотысячной толпы, хотя ни одной живой души не было видно. Санна то и дело поглядывала на часы и явно волновалась.
   - Ну что ж, - пробормотала она, - ничего страшного не будет, если я задержусь на часик в городе. Жаль пропускать все.
   Она оглянулась на Солу, нахмурилась и поджала губы. Девушка затаила дыхание в предвкушении нового поворота событий.
   - Идем, - скомандовала женщина. - Скоро в центре начнется парад, я хочу посмотреть. Веди себя тихо и держись поближе ко мне, не то тебя растопчут.
   Девушка ускорила шаг и пошла бок о бок с хозяйкой, раздумывая, в честь чего устроен парад. В любом случае столпотворение было бы идеальной возможностью бежать, но рабское серое платье, грубые деревянные башмаки и платок только привлекли бы к ней внимание стражей, разъезжавших повсюду с важным видом. Количество городской охраны насторожило тсаревну, мелькнула мысль, не решил ли сам отец посетить столицу одного из вассальных княжеств, и от такой догадки внутри все заледенело. Потом Сола вспомнила упоминание о празднике и чуть расслабилась. В этот момент обе шейсы свернули за угол, и девушка от изумления отступила на шаг назад.
   Впереди волновалось живое море. Сотни шейсов собрались вдоль центральной улицы, чтобы поприветствовать княжеский парад. В воздух летели цветы, народ приветствовал элитную гвардию на украшенных лентами лошадях, рыцарей в сверкающих кирасах и начищенных до блеска шлемах. Отовсюду несся смех и радостные возгласы.
   - Шевелись! - поторопила рабыню Санна. - Там где-то мой Гио среди городской стражи, я не хочу пропустить его!
   Сола многое отдала бы, чтобы не встретиться с тем, кто заклеймил ее, но пришлось подчиниться. Обе пробирались сквозь толпу, работая локтями и уворачиваясь от чужих рук. То тут, то там мелькали юркие фигурки уличных воришек, и шейсы покрепче прижимали к себе кошельки и ценности. Наконец, Санна и Сола оказались во втором ряду стоявших, откуда прекрасно было видно все, что происходило на параде. И только тут тсаревна услышала из разговоров окружавших ее нарядных шейсов о том, что же отмечали сегодня с таким размахом. Это была вторая годовщина коронации князя Келина. Сердце девушки замерло.
   Значит, скоро она увидит любимого! По спине бывшей рабыни пронеслась холодная волна, кровь отхлынула от лица, а губы сами собой растянулись в радостной усмешке. Сколько же она этого ждала!
   Мимо двигались новые и новые рыцари, проехали на богато украшенной повозке княжеские музыканты, игравшие гимн Диостана. Изнывавшей от нетерпения Соле парад гвардии и первых рыцарей казался поистине бесконечным. Санна, похоже, совсем забыла о своей рабыне, выискивая мужа и рассматривая окружающих.
   Наконец, справа крики толпы стали громче. Зазвучали пожелания долгого правления, славословия и радостные возгласы. Тсаревна поняла, что решающий момент близок, и приготовилась воспользоваться единственным шансом на спасение. Как только вдалеке показалась алая фигура на белоснежном жеребце, голову которой украшала вычурная золотая корона, душа в груди Солы затрепетала.
   Это было похоже на удар молнии. Келин стал еще красивее, чем тогда, возмужал, превратился в настоящего мужчину. Светлая бородка придавала ему поистине тсарского величия, глаза смотрели с благожелательностью на горожан, приветствовавших своего князя криками и цветами.
   Спустя несколько бесконечных мгновений, пока бывшая рабыня пила глазами свою первую любовь, ее привел в чувство чей-то острый локоть, ударивший по ребрам. Сола резко выдохнула, а продиравшаяся ближе к дороге горожанка что-то недовольно прошипела и чуть было снова не толкнула тсаревну, к которой стремительно возвращалась способность соображать. Она постаралась отодвинуться дальше от злобной тетки и снова посмотрела на Келина. Скоро возлюбленный окажется неподалеку от того места, где ожидала своего часа измученная приключениями Соланж.
   Сердце отсчитывало секунды, княжеский скакун послушно нес хозяина все ближе к затаившейся в толпе девушке. Сола не замечала ни многочисленную охрану Келина, ни надменную холодную красавицу, следовавшую за князем на расстоянии нескольких локтей в украшенном золотом экипаже, ни гарцевавшего неподалеку Гио. Краем глаза тсаревна видела, как Санна махала кому-то рукой, но не придала этому значения, занятая собственным планом. Спустя несколько долгожданных минут князь оказался настолько близко, что можно было рассмотреть узор на его одежде.
   Поначалу никто не понял, что происходит. Все глаза были прикованы к лицу молодого князя, охрана смотрела вперед, высматривая в дальних рядах возможные источники опасности, оставив без внимания почти пройденный участок улицы. Из плотной толпы шейсов вырвалась вперед худая фигурка, ее голос слился с окружающим шумом.
   - Келин! Келин, посмотри на меня!
   Первыми заметили преступницу горожанки, стоявшие рядом, и попытались удержать девушку, хватая ее за серое рабское платье. Ткань оказалась довольно крепкой, но из чужих рук тсаревна вывернулась, пытаясь привлечь к себе внимание князя. Опомнилась стража, развернула коней.
   Келин холодно разглядывал тощую рабыню, маячившую под носом у взволнованного жеребца, и отмахнулся от нее плетью, словно от надоедливой мухи. Ни тени узнавания не мелькнуло на его совершенном лице, когда хрупкую девушку отбросило ударом.
   Боль обожгла плечо Солы, но все происходило, будто в тумане. Кричали шейсы, суетилась стража, кто-то уже оттаскивал ее подальше, награждая попутно щедрыми ударами по незащищенному телу. Девушка неотрывно смотрела на любимого, не в силах поверить, что тот предал ее, забыл и осмелился поднять руку на бывшую невесту. Губы продолжали беззвучно произносить его имя, но стало ясно, что все кончено. Последний шанс на спасение упущен.
   К молодому князю подъехал нарядный экипаж, до этого момента следовавший за ним, и светлокосая дама что-то спросила у Келина, по-хозяйски положив руку на его ладонь. Они обменялись парой фраз, мужчина пожал плечами и дал знак кортежу двигаться дальше. Только сейчас Соланж увидела два одинаковых золотых кольца, украшавших ухоженные руки этих аристократов. Холодная красавица оказалась женой князя!
   Напоследок Келин обернулся к Гио и что-то неразборчиво произнес. Речь правителя Диостана заставила начальника стражи побледнеть. Он кивнул, и направился в сторону нарушительницы спокойствия с таким видом, что той очень захотелось поскорее провалиться сквозь землю
   - Связать ее! - отрывисто бросил он своим людям. - Доставить вечером ко мне. И чтоб пальцем ее не тронули: не хватало еще, чтобы эта тварь померла раньше, чем я заставлю ее заплатить за свое унижение!
   Связанную побитую рабыню кинули на время в какой-то вонючий подвал, а праздник продолжался. Правителя ничуть не смутило происшествие, оно не стоило того, чтобы прекращать парад и возвращаться во дворец, нарушая распорядок дня. Соланж, боровшаяся с накатывавшей тошнотой от боли в синяках и в разбитом сердце, пыталась не думать о том, что с ней теперь будет.
   Ясно, что живой Гио ее не отпустит. После всего, что произошло между двумя этими шейсами, вряд ли можно было ожидать от него такой снисходительности. Санне достанется за нарушение приказа мужа, но они решат это дело полюбовно, избавившись от причины конфликта. Скорее всего даже, что клеймить ее заново не будут, хотя кто знает, насколько богата фантазия начальника стражи на подобные вещи. Теперь почти не имело значения, обнаружат ли мучители тсаревны пропавшее клеймо или нет. Но Келин...
   Несколько часов, пока заканчивался парад, шло торжественное награждение лучших воинов, выпуск старшего отряда княжеских кадетов и прочие развлекательные мероприятия, Сола обдумывала причины, заставившие князя забыть о прежней любви. Несмотря на невинность, наивность и полное отсутствие жизненного опыта, тсаревна отнюдь не была глупа. После долгих размышлений она пришла к выводу, что прошедшие годы изменили не только ее, но и бывшего княжича. Он не мог вечно оставаться холостым, и после того, как тсаревну объявили вне закона, отец мог заставить его жениться по расчету, забыть о чувствах к наследнице престола. Одно непонятно: неужели, несмотря на все, что выпало на долю девушки, он действительно ее не узнал? Она похудела, была измучена тяжелыми болезнями и изнурительной работой, но глаза, черты лица, голос! Келин и вправду забыл ее. Так горько было это сознавать.
   Две огромные слезинки скатились по измазанным грязью щекам девушки. Это единственное выдавало пустоту, поселившуюся в ее сердце. Причина, заставлявшая изгнанную из собственной жизни тсаревну бежать по ночному лесу, спасаясь от диких зверей, сжимать зубы и упрямо стремиться вперед, исчезла. Рабыней она не сможет быть, гордость потомка первых правителей Алайи в этой запуганной уставшей шейсе не могла в полной мере проявить себя, но и не позволила бы ей пасть еще ниже. Чудом избавленная от рабского клейма, Соланж не могла позволить никому и дальше попирать свое и без того поруганное достоинство.
   Солнце садилось быстро, давно уже затихли последние звуки празднества. Тсаревна уныло размышляла о том, что же случится с ней во поле неба и злопамятного Гио. Наконец, дверь в подвал скрипнула, и раздались шаги нескольких пар ног, мужские голоса.
   - Заверните ее во что-то, чтобы никто не увидел, - начальник стражи произнес это весьма брезгливым тоном.
   При звуках ненавистного голоса Соланж затрясло, словно в лихорадке. Все философские размышления о грядущем мигом вылетели у нее из головы от осознания, что Гио не даст ей так просто от него отделаться. Лишение свободы взамен неосторожных слов, сказанных его сыну, было малостью, по сравнению с его нынешним гневом.
   Спеленатую, словно младенца, пленницу перекинули через седло, долго везли, потом грубо свалили на землю. Охваченная ужасом тсаревна почти не почувствовала боли от удара. Судорожно переводя дыхание от скачки в неудобном положении, девушка вспоминала все, что произошло с ней в ее негостеприимной стране за последние луны. Боль, постоянные издевательства хозяйского сына, клеймение, снова боль и равнодушное отупение. И все это за попытку стать хоть на миг хозяйкой своей судьбы.
   Когда Солу освободили, она поняла, что день давно закончился. Черное ночное небо смотрело на нее миллионами равнодушных глаз-звезд. Она очутилась на том же месте, где долгих тринадцать недель назад пережила одно из самых страшных потрясений в своей жизни. Даже жаровня с клеймом стояла там, где помнила девушка.
   На пленницу почти не обращали внимания. На этот раз рабов поблизости не было, только подчиненные начальнику стражи воины. Никто из них даже не снял парадную форму, от чего жуткие приготовления могли показаться постороннему наблюдателю совсем нестрашными.
   Шейсов было четверо, сам хозяин дома и трое стражей. Они разожгли жаровню, откуда ни возьмись на грубом столе появились странного вида железки с длинными рукоятками, которые один из подручных Гио сунул в огонь, как только угли раскалились.
   - Ты даже не представляешь, что тебе предстоит, - зло сплюнул начальник стражи. - Какая-то девка чуть не испортила годовщину коронации самого князя именно в тот момент, когда я гарантировал его светлости безопасность! Проклятое отродье!
   Сола промолчала, да и что можно было ответить на оскорбления. Похоже, ее мучитель распалял себя, надеясь получить максимальное удовольствие от предстоящего убийства. Остальные, молча поддерживали командира, ведь им тоже досталось из-за того, что проглядели мерзавку! Ни одно из сотни сторожевых заклятий, активированных по дороге, где проезжала правящая пара, не сработало, когда девчонка вырвалась из толпы и оказалась прямо перед князем.
   - Я тебя спрашиваю, тварь! - Солу ударили по лицу, и только тут она поняла, что Гио уже какое-то время обращался к ней с вопросом. - Что ты собиралась сделать к Келином? И что, во имя бездны, заставило тебя забыть обо всем, что моя жена для тебя сделала?
   Пришлось отвечать, чтобы избежать еще одного удара.
   - Я вам говорила, что мне нужно увидеть князя, - девушка не поднимала взгляд, чтобы лишний раз не видеть, как наливаются кровью глаза этого страшного шейса. - Еще тогда, при первой встрече. А вы только посмеялись и в ответ лишили свободы.
   Голос тсаревны затих, а Гио неожиданно рассмеялся.
   - И как прошла встреча с князем? - зло произнес он. - Его светлость был чрезвычайно рад повидать старую знакомую? Даже не пожалел угощения! Так угостил плетью, что смотреть приятно было!
   Сола опустила голову еще ниже и чуть не заплакала, до того унизительно было вспоминать события сегодняшнего дня.
   - И куда дальше она собиралась? - подал голос один из стражников, проверявший, достаточно ли раскалились инструменты. - К самому тсарю на прием.
   - Не иначе, - усмехнулся другой мужчина. - Она, видно, с простыми шейсами не общается, все на правителей замахивается.
   - С удовольствием бы посмотрел, - согласился с подручными начальник стражи. - Но не стоит беспокоить его пресветлое величество подобными мелочами.
   Соланж безучастно наблюдала за происходящим, полностью примирившись с неизбежной гибелью. Ей больше некуда было идти, не у кого просить помощи и защиты. Зато, если Дракон- Создатель и правда наблюдает за всей Пайваной откуда-то с небес вместе со всеми праведно жившими шейсами, то у измученной тсаревны появится возможность снова встретиться с матерью.
   Тот самый стражник, который занимался жаровней, подвел ее к стене сарая, второй готовил кожаные ремни, чтобы привязать девушку к железным кольцам, вбитым в темную древесину. Гио же никак не мог остановиться, продолжая сотрясать воздух ругательствами и угрозами.
   - Смерть для тебя будет слишком легким избавлением, - бубнил он, осматривая раскаленный прут. - Еще не известно, как накажет нас Келин за происшествие на параде. Если меня понизят, то мне придется мучить тебя целую вечность. Это ведь справедливо, так? Ты портила жизнь мне, теперь я испорчу ее тебе. Свободу, говоришь, забрал? Ты рабыня, о какой свободе может идти речь? Низшая тварь, хуже дикого животного, от тех хоть прок есть. Бесполезный кусок мяса, темное отродье. Тебе самое место в Сумрачном Эйде с теми выродками, которые его населяют. Было бы время, с удовольствием отвез бы тебя туда на растерзание темным тварям. Говорят, они отрубают слабакам конечности, а потом поедают их внутренности, пока жертвы еще живы! Самое место для тебя.
   Тсаревна вздрогнула, услышав название темного государства. В памяти мгновенно всплыли слова Уны, сказанные в таком далеком и светлом прошлом.
   "Ты пойдешь в Сумрачный Эйд. Только там найдешь ответы на свои вопросы. Оставаться в княжестве тебе не стоит. Дорога сама выбрала тебя, хочешь ты того или нет, путь приведет тебя туда".
   Спасибо, Гио! В жизни Соланж снова появилась призрачная надежда. Ну не могла старая хранительница посоветовать плохого, и только глупая самонадеянность неопытной девчонки позволила ей возомнить, будто она знает, что для нее лучше. Сумрачный Эйд! Пусть там чудовища, пусть темные земли никогда не видели солнца, и страшных легенд о них ходит больше, чем жителей в этой стране, хуже, чем здесь, вряд ли будет.
   Стражник как раз завязывал узел на левом запястье Солы, собираясь приковать ее к стене, когда время замедлило для него свой ход. Впервые за свою недолгую жизнь девушка использовала небогатый арсенал известных ей заклинаний против себе подобных. Вязкие чары делали ее врагов неповоротливыми, давая тсаревне возможность действовать.
   С низким яростным рыком, которого она сама от себя не ожидала, девушка вырвалась из вялых рук стражника и подскочила к жаровне. Медленно-медленно расширялись зрачки Гио, словно во сне наблюдали они за тем, как их безвольная сломленная добыча не только внезапно обрела магические силы, но и начала ими активно пользоваться.
   Раскаленный прут в руке защищавшей свою жизнь тсаревны оказался страшным оружием. Оранжевое жало касалось чужих тел, сжигая одежду, заставляя кожу вздуваться уродливыми волдырями. Крики мужчин звучали странно, протяжно под действием ее простой магии. Спеустя несколько минут все было кончено.
   Шейсы лежали на земле без сознания. Страшные ожоги покрывали их тела, все четверо чуть постанывали, не приходя в себя. Сола отбросила прут и перевела дыхание. Напряжение и страх заставляли ее двигаться быстро, пока несостоявшиеся палачи не пришли в себя. Девушка сорвала с пояса Гио кошель с деньгами, натянула на себя плащ одного из стражников, который был самым невысоким и худым. Потом, даже не оглянувшись, прокралась в темноте к веревкам, где хозяйка сушила выстиранное рабынями белье, сняла высохшее за день платье и переоделась, сменив на всякий случай цвет ткани с красного на темно-зеленый. То же проделала и с плащом. После чего закуталась, натянула поглубже капюшон и выскользнула за ограду. Пока Гио был без сознания, охранные чары действовали хуже, спасло беглянку и то, что ее клеймо полностью исчезло. Впереди ждала неизвестность и свобода.
   Когда знакомые улицы остались позади, Сола рискнула остановить проезжавшую мимо запоздалую повозку. По пустому днищу телеги перекатывались выпавшие из мешка картофелины, правивший лошадью старый шейс торопился и весьма испугался, когда из темноты на дорогу вынырнула закутанная в плащ фигурка.
   - Бездна вас раздери, сударыня! - выругался он, рассматривая дорогой плащ незнакомки. - Так и под колеса недолго попасть!
   - Простите, - прошептала Сола, удивив простолюдина еще больше своей неожиданной вежливостью. - Увезите меня отсюда! Я заплачу, сколько скажете.
   И прежде чем старик успел ответить, неожиданная попутчица уже забралась в повозку.
   - Торопитесь, умоляю! - прошептала девушка, и шейс подчинился.
   - Куда ваз везти, барышня? - недовольно спросил возница, сворачивая на соседнюю улицу. - Я еду из города, а дом мой в Смиле, это небольшой городок у самого устья Шатойи. Ехать туда три дня, и с пути я не сверну, как ни просите.
   - Нет-нет, езжайте, я поеду с вами в Смилу, - торопливо произнесла странная пассажирка, оглядываясь зазад. - Лишь бы подальше отсюда.
   - Ох уж эти богачи, - проворчал себе под нос старик. - Никак из-под венца бежите?
   Соланж молча кивнула, не вдаваясь в подробности. Да уж, из-под венца. Ее суженый давно уже женился на другой, так что удел брошенной невесты - объятия темных тварей. Что бы они с ней ни сделали, на этом ее бегство должно закончиться! Ободряла только уверенность Уны в том, что тсаревна получит в Сумрачном Эйде ответы на свои вопросы.
   Как просто миновали они со стариком Этмой стражей у ворот города! Просто удивительно, что может сотворить золото! Это был еще один урок, которому научила тсаревну жизнь вне дворца: богатые и знатные везде проживут, бедные же вряд ли смогут прожить честно, не попав в рабство. Прощаясь с негостеприимной Диннией, Соланж желала никогда больше сюда не вернуться.
   Три дня пролетели практически незаметно. Этма молча удивлялся странной спутнице. Та почти все время думала о своем, изредка тяжело вздыхая, будто на сердце у нее был тяжелый камень. Мало ела, никогда не снимала капюшон плаща, размышляла о чем-то своем, засыпала позже старика, просыпалась всегда раньше. Не очень обычно все это было для состоятельной барышни, какой она выглядела, но мудрый старый шейс предпочел не задавать лишних вопросов. Раз уж свела их судьба, значит надо терпеть до конца.
   Расставаясь с Этмой в его родном городке, Сола искренне поблагодарила его за спасение, отдала два золотых, чем привела бедного старика в ступор, и быстро ушла. Наученная горьким опытом, девушка не хотела видеть возможного врага в старом шейсе, но и рисковать, доверившись, больше не могла.
   Тсаревна шла по светлым центральным улицам Смилы, размышляя, как попасть в Сумрачный Эйд. Ей сказочно повезло наткнуться на задержавшегося в Диннии на ярмарке Этму, теперь следовало искать тех, кто отвезет ее к границе, и не выдать себя.
   В лавке готового платья тсаревна купила себе простенькие брюки, рубашку, ремень, смену белья, заплечный мешок и шляпу. Свое платье и плащ Сола обменяла с доплатой на пару удобных башмаков. Ее худоба от постоянного недоедания и затворнического образа жизни была только на руку в задуманном девушкой маскараде. Грудь пришлось замотать куском холста, шляпу надвинуть на лоб, но получилось довольно сносно. Через пятнадцать минут из лавки вышел тощий опрятный паренек с дорожным мешком за плечами, и вряд ли кто-то смог бы увидеть в этом заморыше женщину.
   Деньги заканчивались довольно быстро, это стало новым сюрпризом для непривыкшей к таким вещам тсаревны. В одном из городков на границе Диостана и Кватра ей пришлось ночевать, и довольно большая сумма ушла на то, чтобы оплатить комнату без клопов. Измученной долгими переездами девушке никак не удавалось уснуть в душной темноте, а уж когда ее начали кусать непонятные насекомые, она пулей выскочила из тесной каморки, перебравшись в более просторную и чистую комнату за чудовищную доплату.
   Кроме еды и платы за ночлег приходилось расплачиваться с шейсами, подвозившими ее до следующего пункта назначения. За две недели, что тсаревна провела на пути в Сумрачный Эйд, она потихоньку научилась торговаться за оплату проезда, возражать, слыша грабительскую цену, и искать наиболее недорогой способ передвижения. Поистине бесконечным источником опыта стали для Соланж стесненные обстоятельства, ограниченность в средствах и скупость шейсов. В этом княжества абсолютно не отличались друг от друга.
   Одинокую аккуратно одетую путницу все время пытались ограбить, не спасала даже маскировка под юношу. Пару раз тсаревне приходилось уносить ноги от особо настойчивых любителей чужого добра, петляя по незнакомым улицам, пережидая в пыльных закутках между домами. Сердце Солы колотилось о ребра, готовое выскочить в любой момент, но бегать девушка научилась очень хорошо.
   Когда на последние деньги был куплен хлеб, кольцо колбасы, сыр и фляга воды, пришло время снова идти пешком. К этому моменту Сола оставила позади Диостан и Кватр, пробираясь по лесам княжества Синк все ближе к заветной цели. Девушка по-прежнему избегала крупных городов, предпочитая ночевать на каком-нибудь дереве, больше никогда не забывала пользоваться магией для защиты от диких зверей или не менее опасных разумных существ, и потихоньку снова обретала надежду.
   Ей было очень страшно идти в неизвестность, но это было лучше, чем участь рабыни в собственном государстве. Что бы ни ждало ее на темной стороне, умереть она всегда успеет.
   Соланж решила передохнуть у небольшой речушки, прежде чем снова отправляться в путь. Вымыла лицо и руки, с удовольствием ощутив прохладу чистой воды на коже. Сняла шапку и платок, смочила ладонями короткий ежик светлых волос, и разложила на чистой тряпице остатки своих запасов. Двое суток почти непрерывной ходьбы утомили тсаревну ужасно, но останавливаться надолго было нельзя. С сожалением отказавшись от соблазна поспать часок в теньке, девушка поднялась и отправилась дальше.
   Вскоре ее внимание привлекли странные звуки. Какой-то необычный и непривычный в лесу шум. Сола насторожилась, пытаясь определить, что же могло быть источником звуков. Смутно знакомых. Да это же охотна! Давным-давно еще в другой жизни подобный шум был ей привычен, когда отец изволил развлекаться и брал с собой всю семью, но за годы заточения Соланж практически забыла, как это было.
   Звуки приближались, уже отчетливо слышался собачий лай. Девушка заметалась в панике, не зная, где спрятаться, потом стянула с себя башмаки и побежала по мелководью, стараясь не обращать внимания на острые камешки, врезавшиеся в ступни. Встречаться с охотниками почему-то очень не хотелось, если это были слуги Ио, они могли узнать ее, несмотря на все усилия тсаревны. Столица княжества находилась в паре дней пути отсюда, но ведь князь мог уехать на охоту довольно далеко от дома. Лучше было не попадаться на глаза другим шейсам.
   Девушка бежала что было сил, забрызгавшись водой с головы до ног, но охота, похоже, нагоняла. В отчаянье Соланж остановилась, опустилась на камень у самой воды и попыталась унять сердцебиение. Вокруг шумели деревья, густой лес не давал рассмотреть приближавшихся шейсов, хотя слышно их было превосходно. Мимо промчался взмыленный олень со стеклянными от ужаса глазами, за ним следовала тройка псов, даже не оглянувшись на тсаревну. За собаками из леса показалось четверо наездников, и уж они-то очень внимательно разглядели мокрого незнакомца.
   - Эй! - крикнул девушке высокий мужчина с длинными рыжими усами. - Что это ты делаешь в моих владениях, бездельник? Только ворюг мне тут не хватало!
   Всадники остановились неподалеку и спешились, предоставив своим псам возможность загнать уже порядком уставшую добычу.
   - Я не вор, господин, - ответила Сола, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ниже. - Иду в столицу наниматься на работу. Мои родители бедны и не могли больше меня кормить, а в столице рабочие руки всегда пригодятся.
   - Вроде и не похож на вора, - задумчиво произнес невысокий шейс с зелеными глазами и светлой косой до лопаток. - И одет прилично.
   - Все равно, Флай, присмотрись, как бы в твои земли не пробрался очередной преступник из Кватра. Кай их там гоняет ого как, бегут и в Диостан, и в Синк, будто тараканы, - это подал голос коренастый бородатый охотник, подозрительно рассматривавший Солу с самого начала.
   - Как твое имя, юноша? - спросил рыжий Флай.
   - Сол, господин, - тсаревна спохватилась и поспешила поклониться, вспомнив о том, что она теперь простолюдинка. - Пожалуйста, не трогайте меня. Я и вправду не вор, всего лишь бедный крестьянин.
   Четвертый охотник, до этого не проронивший ни слова, молча смотрел на девушку прозрачными серыми глазами. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя неуютно, создавал чувство опасности и тревоги, от чего тсаревна сутулилась и опускала голову, стараясь быть как можно больше похожей на парня.
   - Что-то плохо видно твое честное лицо, Сол, - вкрадчиво сказал сероглазый, посылая еще одну волну страха по спине тсаревны. - Сними-ка шляпу, мальчик!
   Соланж инстинктивно сделала шаг назад, когда страшный тип подошел ближе, но шляпу так и не сняла.
   - Что-то тут не так! - ехидно заметил шейс, его товарищи тоже начали приближаться.
   Когда тонкая рука девушки оказалась зажата в сильной ладони сероглазого, а шляпа вместе с платком полетели на траву, Флай испустил изумленный вздох.
   - Да ты, никак, раб?!
   Сола вырывалась и шипела от боли, а сероглазый рассмеялся.
   - Флай, ты совсем ослеп что ли? Это же девка! Беглая рабыня, очевидно!
   - Я не рабыня! - зло выкрикнула Сола, изловчилась и пнула своего мучителя по ноге. - Не трогайте меня!
   Охотникам явно не понравилось, как девушка обошлась с их товарищем, бородатый крепыш моментально достал из кобуры пистолет. Хотя охота на оленя велась традиционно с помощью луков, у каждого из шейсов на поясе рядом с кинжалом было пристегнуто и огнестрельное оружие. Мало ли, кого можно встретить в лесу кроме дичи.
   - Мы и так были слишком добры с этой девицей! - сообщил бородатый. - А ну отвечай, как твое имя и что ты делаешь во владениях Флая? И учти, у Слевина есть амулет, который обязательно определит, если ты соврешь!
   - Меня зовут Сола. И я сбежала от отца! - девушка сказала чистую правду, не выдав при этом себя. - Пожалуйста, позвольте мне уйти!
   Мужчины совещались, решая, что им делать с непонятной девчонкой. Ее обритые волосы явно свидетельствовали о том, что перед ними бывшая рабыня, но амулет показал, что малышка сказала правду. Бородатый размахивал оружием, угрожающе глядя на тсаревну. Именно он доказывал остальным, что рабыня, должно быть, сбежала не только от отца, и их долг отвезти ее в ближайшую темницу, хорошенько там допросив. Раздавшийся выстрел стал для всех полной неожиданностью.
   Соланж при виде трупа с дырой между глаз почувствовала приступ дурноты и почти упала, в последний момент опершись рукой о камень, на котором сидела ранее. Оставшиеся трое охотников столпились у тела бородатого шейса, затем достали пистолеты и с подозрением закрутили головами.
   Из-за деревьев раздался издевательский смех, потом просвистела стрела, вонзившись в ногу зеленоглазого.
   - Кто вы? И что делаете на моей земле? - властно выкрикнул Флай, пытаясь определить на слух, где же находился весельчак, убивший одного из его спутников.
   Сола сжалась на земле, стараясь стать как можно незаметней и отползти подальше от всех возможных источников неприятностей. Очередной план спасения летел в бездну, это начало порядком утомлять даже такую терпеливую шейсу как Соланж. Бесконечные злоключения и опасности, подстерегавшие беглую тсаревну, лишали ее душевных сил.
   - Кто мы? - снова рассмеялся невидимый стрелок. - Как ты мог не догадаться, дорогой Флай. Разбойники мы, стоило бы додуматься раньше!
   Охотники грязно выругались, смеющихся невидимок стало больше.
   - Так что, любезный мой Флай, предлагаю тебе и твоим друзьям оставить нам свои кошельки, драгоценности и оружие. Так уж и быть, лошадей заберите себе, но убраться придется очень быстро!
   Сероглазый Слевин, злобно скрипя зубами, вполголоса предложил остальным товарищам попробовать отстреляться.
   - Барс уже отстрелялся, - яростно возразил Флай, - Да и Гойт ранен. Мы не знаем, сколько их там, слышал ведь, что банды борцов за свободу многочисленны. Надеялся, что из-за близости к столице они нас обойдут, но, видно, совсем обнаглели, твари!
   - О чем это вы там беседуете без нас? - весело прокричал невидимый разбойник. - Скорей убегайте, а то мы можем и передумать!
   Охотники мрачно покидали в кучу все наличное оружие, поснимали с себя перстни, цепи и кошельки. Пара стрел, выпущенных для острастки и придания хозяевам земель ускорения, вонзилась в землю недалеко от них.
   - Девку забери! - прошипел сероглазый, вспомнив о тсаревне как раз тогда, когда девушка посчитала себя совсем невидимой. - Из-за нее мы прервали охоту и влипли в засаду разбойников! А ну вставай!
   Командный рык мужчины только заставил девушку отползти подальше, с ужасом представляя, что же с ней будет, если ее заберут это трое.
   - А ну не трогать мальчика! - скомандовал разбойник, и его тон из насмешливо-игривого стал серьезным - Даю вам минуту, чтобы убраться!
   - Это наша рабыня! - взорвался сероглазый, сверля ледяными глазами продолжавшую пятиться Солу.
   - А, так это не мальчик, а девочка? - снова засмеялся разбойник, выпуская очередную стрелу прямо под ноги ярившемуся шейсу. - Тем более обойдетесь! Вы ее обижать будете, это ж по твоей бандитской роже видно! А нам ее прическа нравится, так что проваливайте. Минута уже на исходе.
   Так охотники и уехали ни с чем, ругаясь вполголоса и оглядываясь, в надежде разглядеть обидчиков. Но в пределах видимости оставалась только перепуганная рабыня и обагренная кровью Барса трава.
   Девушка озиралась, опасаясь подняться с земли. Новая напасть, подстерегшая ее, пока была непонятной и что сулила - не известно. Поэтому Сола тихонько вздохнула и подготовилась морально к очередным неприятностям.
   Как только стих стук копыт по земле, вдалеке раздался условный свист, потом еще один уже ближе, и в следующую минуту с окружающих деревьев, словно перезревшие плоды, посыпались шейсы. Сола насчитала около двух десятков хорошо вооруженных мужчин, один из которых знакомым голосом поздоровался с тсаревной.
   - Привет, мальчик, который девочка! Ты чего так разоделась, вводишь честных шейсов в заблуждение?
   Мужчина улыбался, да так светло и задорно, что девушка помимо воли улыбнулась в ответ.
   - Так проще, - пояснила она, разведя руками. - Да и мало кто узнает меня в таком виде.
   - Понимаю, - кивнул разбойник.
   Отряд разбирал добычу, разглядывая трофейное оружие и ценности. Многие откровенно пялились на Солу, пытаясь понять, где в таком осунувшемся худом теле прячется женщина. Тсаревна покраснела.
   - Меня зовут Роди, и, как ты уже поняла, мы разбойники. Точнее, вольный отряд шейсов, борющихся против зарвавшейся аристократии за лучшую жизнь! - мужчина произнес это довольно весело, но глаза оставались серьезными, внимательно разглядывая реакцию тсаревны.
   Слушая Роди, Сола сама не заметила, как пошла вместе с остальными разбойниками куда-то в глубину леса. Она слышала еще в Диннии о том, что в лесах в последнее время свирепствовали разные бандиты, но на очень уж свирепых эти шейсы не были похожи. Все лица были отмечены печалью, губы сурово сжимались, все внимательно прислушивались к лесным звукам. Ясно было, что эти шейсы вели тяжелую жизнь, постоянно находясь на острие, рискуя всем, отчаявшись дождаться правосудия от правителей. После всего, что довелось пережить тсаревне, она не могла осуждать новых знакомых за это.
   Роди осторожно выспрашивал у Соланж, кто она, откуда пришла, и какие приключения ей пришлось пережить по дороге сюда. Отряд борцов за свободу, как они себя сами назвали, бесшумно двигался по лесу, сворачивая, порой, в непроходимую чащобу. Низко нависавшие ветви разросшихся кустов, высокие стебли трав и могучие стволы деревьев сливались для тсаревны в один сплошной зеленый коридор. Беседа отвлекала, пока ее вели во владения разбойников.
   Приходилось изворачиваться, чтобы не солгать лишний раз, но и не открыть, ненароком, правду. Еще несколько лун назад девушка первым делом бы поведала новым защитникам о цели своего долгого путешествия по стране, как когда-то сказала Гио о желании повидаться с князем Лейтом. Теперь жизнь понемногу учила тсаревну осторожности и осмотрительности.
   - И после смерти мамы отец словно сошел с ума, - говорила Сола, пробираясь за Роди в непролазную чащу леса. - Мне удалось бежать, добраться до столицы. Сама не знаю, зачем меня туда понесло!
   Последние слова вырвались у девушки с такой горечью, что разбойник на миг обернулся и ободряюще коснулся рукой плеча собеседницы.
   - Не переживай. Если сможешь прижиться у нас - оставайся, будем рады. Если не понравится жизнь в лесу, то всегда сможешь идти дальше, мы поможем попасть в небольшой городок на границе Синка и Сейша, там полно наших ребят!
   Тсаревну очень тронуло это неожиданное проявление доброты. Впервые в ее стране кто-то предложил ей помощь, не прося ничего взамен, не угрожая, не пытаясь навредить.
   Внезапно Роди остановился перед стволом огромного дерева, произнес несколько слов и коснулся ствола. На тсаревну дохнуло терпким ароматом магии жизни, и от удивления девушка чуть не ступила в колючие заросли у подножия дерева. Тут и там на темной коре появились шершавые наросты, очень похожие на...ступеньки!
   - Что это?
   Смех Роди зазвучал сверху, сам же он уже успел скрыться в огромной темно-зеленой кроне гигантского дерева. Девушка оглянулась на остальных разбойников, вроде бы только что находившихся рядом, но никого вокруг уже не оказалось.
   - Не бойся, Сола! Залазь наверх, все уже давно тут!
   Тсаревна с опаской коснулась шершавых древесных ступеней, после чего начала карабкаться вверх. С непривычки и от усталости последних дней было тяжело, руки дрожали, ноги норовили соскользнуть с ненадежной опоры, но упрямство и любопытство заставляли Соланж двигаться дальше. Вскоре она оказалась в густой листве, вместо ступенек теперь под руками были широкие ветви, и, наконец, ее голова вынырнула из сплошной лиственной массы на самом верху. Едва это случилось, сильные мужские руки подхватили пискнувшую от неожиданности девушку и поставили на удобную дощатую площадку.
   - Ну как, нравится? - смеясь, спросил Роди, подмигивая нескольким ребятам из своего отряда.
   Тсаревна потрясенно кивнула, разглядывая открывшееся ей чудо. Среди шумевших листьями огромных крон раскинулась настоящая лесная деревня. Крошечные деревянные домики крепились прямо среди ветвей, по натянутым в воздухе дощатым мостикам передвигались мужчины и женщины, спеша по каким-то делам. Кто-то приветственно махал новоприбывшим, несколько подростков носились туда-сюда, раскачивая ненадежные убежища, но никто не делал им замечаний. Вкусно пахло жареным мясом, и единственное, что отличало крошечное лесное поселение от обычной деревеньки шейсов, это почти идеальная тишина. Бытовые звуки, разговоры и прочий фон жилого места идеально сливались с шелестом листвы и поскрипыванием веток.
   - Но как же это возможно? - изумленно спросила Соланж, беспомощно оглядываясь на остальных. - Это настоящий городок в небе!
   Разбойники довольно улыбались. Видимо, такую реакцию выказывали все новички, и тсаревна не стала исключением.
   - Пойдем! - повел ее за собой Роди.
   Девушка с опаской ступила на узенький воздушный мостик, судорожно цепляясь за веревочные перила. Многие шейсы уже заметили новое лицо, с любопытством разглядывая худощавого юношу с миловидными чертами лица. Дабы отвлечься на секунду от мысли о том, что она находится слишком далеко от земли, чтобы выжить при падении с этого ненадежного моста, Сола смотрела на сказочные домики вокруг. Всего их было около двадцати, может быть, чуть больше, точнее мешали подсчитать пояснения Роди, которые девушка слушала вполуха.
   - Многое здесь стало возможным благодаря магии жизни, - говорил ее провожатый. - Несмотря на то, что аристократы считают нас шейсами второго сорта, бесправными рабами, многие из нас владеют крупицами той или иной волшбы. Магия жизни - самая простая и распространенная, зачастую, понятная интуитивно сила. С земли просто нельзя заметить наши дома, но приходится вести себя тихо. Кстати, Сола, это одно из главных правил!
   Девушка кивнула, с облегчением заметив, что мостик почти кончился. Они с Роди оказались на неширокой площадке у дверей одного из домиков. Мужчина тихонько постучал.
   - Ани, это я!
   Изнутри послышались торопливые шаги, дверь открылась и на пороге показалась молодая женщина с заплетенными в короткую тугую косу светлыми волосами. Темные круги подчеркивали поразительную зелень ее утомленных глаз, тонкие руки бережно придерживали огромный живот.
   - Здравствуй, - улыбнулась Ани, позволяя мужчине обнять себя и наблюдая, как он осторожно прикасается к ней. - Он так пинался всю ночь, что я глаз не сомкнула, и за тебя волновалась!
   В голосе женщины слышался слабый упрек.
   - Познакомься, Ани, это Сола! - проигнорировал высказывание Роди. - Мы спасли ее сегодня из лап нашей доблестной аристократии. Она поживет в доме Кили, пока не определится с тем, что делать дальше. Сола - моя жена Ани.
   Ани удивилась, узнав, что перед ней не юноша, а девушка, но кивнула.
   - Не волнуйся, милая, теперь все будет хорошо! - неожиданно сильной оказались тонкие пальцы, сжавшие руку тсаревны. - Больше никакого бегства, никакого страха, что новый день принесет что-то плохое. Тут ты в безопасности!
   Ани и Роди, незнакомые разбойники из других таких же игрушечных домиков, все смотрели на Солу, давая ей возможность осознать, что закончился бег наперегонки с чужой волей, чужими желаниями. Настал миг, когда можно остановиться и перевести дыхание. И тсаревна поняла, что ей очень хочется в это поверить!
  
   Морган.
  
   Шейн потянулся и широко зевнул, игнорируя напряженного старшего брата. Эрл ехидно подумал про себя, что за долгие годы общения младшенький научился прекрасно уживаться самыми разными шейсами, ведь ни один из них в подметки не годился Моргану по умению выводить из себя.
   Братья дожидались наступления ночи, когда можно будет незаметно пересечь призрачную границу между Сумрачным Эйдом и Алайей. Шейн, настояв на совместном походе, предвкушал новый поход во владения светлых, а его старший брат размышлял о неприятностях, преследовавших дейминов в последнее время. Похищения, странные происшествия, враждебная магия в самом сердце страны. У Моргана были большие сомнения в том, что простая злая сила, которую олицетворял собой Шейд и твари бездны, могла бы выстраивать какие-то сложные интриги, использовать волшебство для неизвестных целей. Не, там все было ясно: уничтожение и разрушение - вот истинные цели бездны. Зачем похищать девушек, если можно сразу выпить из них жизнь и оставить пустую оболочку?
   Братья дезактивировали все заклинания, которые были при них, приостановили действие всех активных амулетов, чтобы пограничная стража светлых, среди которой попадались неплохие маги, не смогла их поймать. Шпионы Айвина, если их удавалось выявить и отловить, отсиживались под замком, не имея возможности сообщить своему господину ничего из того, что удалось узнать в Сумрачном Эйде. Что становилось с подданными Найта - никто не знал. Живыми они не возвращались, связаться с ними с темных земель было нельзя из-за граничных чар. Но обе страны продолжали шпионить друг за другом, пытаясь не упустить важных сведений.
   Братьев трудно было опознать в тех двух молодых шейсах, которые рассматривали свои отражения в небольшом озерце. Светлые русые волосы, брови и ресницы - результат действия жгучей травы-ярины, позволявшей на время осветлять любую шевелюру. В глаза достаточно было капнуть пару капель настойки хвайника, и радужка сменила цвет на серый. Преобразившись таким образом, оба эрла крадучись и озираясь отправились в ближайший крупный город, надеясь за несколько дней, пока действуют обе травы, выведать хоть что-нибудь. Тайное проникновение в этот раз не подходило, поскольку Морган пообещал рею вернуться быстро, и месяцами таиться на чужой территории, надеясь из разговоров местных выудить хоть крупицу полезных сведений, придется в следующий раз.
   Что удивительно, шпионов Айвина тоже вылавливали переодетыми, в темных париках, полностью превращавших их в жителей Сумрачного Эйда. И даже после того, как многие чужаки уходили от погони, возвращаясь к тсарю с отчетами, шейсы все равно продолжали рассказывать о соседях страшные сказки, поддерживая в жителях Алайи ужас перед кровожадными дейминами.
   - Осторожно, роса! - предостерег Морган брата, когда они проходили под дрожавшим на ветру деревцем. - Ты ведь знаешь, что ярина моментально перестанет действовать, если на нее попадет вода!
   - Знаю, пользовался не меньше тебя, - усмехнулся в светлую бороду Шейн, выходя на открытое пространство. - Через несколько часов рассвет, а нам еще далеко, пойдем скорее.
   Занятый расследованием и улаживанием внутренних неприятностей, Морган давно не выл в Алайе, хотя граничное княжество Синк знал довольно неплохо, прожив тут тайно несколько лун в свое время. Грубые скупые шейсы в небольших городах, надменные и жестокие - в крупных, не имея с собой хорошего запаса золота трудно было почувствовать себя комфортно. За любую мелочь приходилось платить либо звонкой монетой, либо хорошим ударом меча, других разговоров в приграничье не признавали. Магия темных на территории Алайи была под запретом и моментально отслеживалась, посему на время пребывания на чужой территории приходилось превращаться в обычных наемников, путешествующих в поисках работы.
   Оба брата тайком друг от друга рассматривали окружающую природу чуждого края, так и не сумев привыкнуть к ее странному разнообразию за долгие годы работы. Закрывшиеся на ночь бутоны лесных цветов издавали тонкий сладкий аромат, цветший в полной темноте красный жасмин пах одуряюще, и его братья старались обходить стороной, стараясь не запачкаться в яркой пыльце. В серебристом свете звезд все было видно очень четко, ровные линии древесных стволов, длинные стебли трав и тонкие ветви кустарников. Даже при полных лунах в Сумрачном Эйде никогда не было такого обзора. Всегда дорога перед путниками виднелась максимум на пару десятков шагов, теряясь в изменчивом коварном тумане, и никогда нельзя было знать, что могло ждать за причудливо искривленным стволом очередного дерева. В Алайе все было проще.
   Первым на пути братьев находился город Миртов, он располагался как раз между границей и столицей княжества. Для начала эрлы собирались остановиться в нем, ведь подобные места из-за своего расположения могли дать намного больше информации, нежели крупные, но удаленные пункты. В такие опасные окраины ссылали нежелательных и провинившихся перед двором аристократов, бывших фаворитов и простых преступников. Немногие отваживались добровольно селиться рядом со страшными дейминами и жуткими созданиями из туманных лесов, изредка забредавших на светлую сторону.
   Предрассветные часы прошли в молчании, братья заходили все дальше в глубину светлых земель. Связь с Сумрачным Эйдом слабела, молчаливая поддержка родной земли ощущалась все меньше, природа Алайи, почти полностью безжалостно преображенная руками шейсов, оставляла немногое тем истинным хранителям мира, которых создал Великий Дракон. Вымирали хранители, вытесненные с собственных владений, приспосабливались или гибли духи, и для дейминов, всегда с почтением относившихся к подобным созданиям, это было странно. Дико и непривычно.
   - Видишь? - придержал брата за рукав Морган.
   Впереди в просветах между деревьями показались серые стены города, и темным пришлось выйти из леса на широкую утоптанную дорогу, которая вела прямо к закрытым воротам. Наученные опытом, они не стали стучаться, предпочтя обойти внешнюю стену с другой стороны. Там были еще одни ворота, и дорога оттуда вела вглубь страны, пришедшие по ней смотрелись менее подозрительно, чем вынырнувшие из серого предрассветного леса чужаки.
   Пока деймины обходили город, окончательно рассвело. Отовсюду слышались звонкие птичьи трели, над распустившимися цветами порхали яркие бабочки, пока еще ласковое солнце ласкало первыми лучами светлую кожу. О ней братья тоже позаботились, но краска это одно, а сгореть в первый же день им жутко не хотелось.
   Пара монет и стандартная легенда обеспечили врагам тсарской короны доступ в город. Серые каменные улицы, кучи мусора на окраине, копошащиеся в нем нищие - все это странно контрастировало с залитыми малиновым солнечным светом стенами домов. Опять-таки, в отличие от оплотов сумрака, которые росли ввысь, поселения шейсов отличались невысокими домиками в два-три этажа, и самым высоким зданием тут была ратуша. Даже дворцы аристократов в столицах княжеств не превышали по высоте самых малочисленных крепостей дейминов.
   На братьев посматривали с любопытством, моментально определяя в них бывалых воинов. Для нападений на путников, пусть даже вооруженных, было еще слишком рано, поэтому деймины без приключений добрались до одного из неплохих постоялых дворов, и заказали себе комнату на три дня.
   - Скажите-ка, любезный, нет ли в вашем городе состоятельных шейсов, нуждающихся в надежной охране? - любезно улыбнулся Морган, кидая на заляпанную стойку мелкую монетку.
   Деньги исчезли в кармане хозяина, не прекращавшего ни на секунду пережевывать дешевый табак. Он смерил взглядом двух широкоплечих воинов. Его не обмануло ни отсутствие огромных мускулов, которыми хвастались безмозглые грузчики на местном рынке, ни казавшиеся обманчиво тонкими затянутые в темное фигуры. От обоих посетителей веяло спокойной уверенностью настоящих мастеров, привыкших выходить победителями из любой ситуации.
   - А как же, - медленно ответил хозяин. - Состоятельным господам всегда нужна хорошая охрана. Говорят, что к нам планировал заглянуть его светлость князь Ио собственной персоной, но не раньше следующей недели. Если не его, то его свиту заинтересовали бы настоящие мастера. Откуда говорите вы пришли?
   Морган усмехнулся, Шейн успешно спрятал улыбку в бороде.
   - Я не говорил, - невозмутимо ответил старший эрл. - Но наш путь привел сюда из Кватра. Господин, которому мы служили, прогневал его светлость Кая, и больше не нуждался в наших услугах. Теперь его охраняют крепкие каменные стены и прочная железная решетка.
   Трактирщик расхохотался, отдавая должное шутке, и пообещал разузнать по своим каналам о работе для братьев. Те поднялись в свою комнату и с наслаждением вытянулись на чистых простынях, собираясь отдохнуть до обеда. Самое интересное в городах шейсов всегда происходило ближе к вечеру, да и добывать информацию в заполненных залах таверн и трактиров всегда эффективнее, чем отвлекать подозрительными расспросами бдительных горожан.
   Шейн почти сразу уснул, пользуясь любой свободной минутой, чтобы восстановить силы, а Морган глядел в дощатый потолок, размышляя. Кроме сплетен и обсуждений в злачных местах, надо было наведаться в местные бандитские районы, потрясти на предмет полезных сведений языков и шестерок, которые всегда в курсе событий. Опасно туда соваться без магии, но до сих пор эрлу всегда удавалось задуманное.
   Незаметно для себя Морган задремал. Как всегда, сон на светлой стороне Пайваны был тревожным и странным. Подсознание выдавало хозяину потаенные страхи, предупреждало о таившейся в каждой грязной подворотне опасности и сулило нагоняй от лучшего друга. Найту точно не понравится его самоуправство, но ведь Шейн рядом, вдвоем братья точно не пропадут. Видеться ни с кем не хотелось, да и действие граничных заклинаний обеих стран сдерживало даже такую вездесущую магию, как сила снов. Поэтому, поблуждав для порядка по каменным коридорам лабиринта чужих сознаний, Морган позволил себе расслабиться.
   Шейн проснулся раньше и, пока старший брат отдыхал, успел умыться, привести себя в порядок и заказать обильный обед. Солнце катилось к закату, возвращались после работы рабочие, потихоньку закрывались лавочки рядом с постоялым двором. Младший эрл сидел с ногами на подоконнике, с аппетитом грыз какой-то сочный фрукт и рассматривал спешивших по делам шейсов. Серьезные неулыбчивые лица, подозрительно рассматривавшие друг друга светлые глаза. Молодой деймин каждый раз удивлялся, как это местные умудряются нормально жить и создавать семьи в атмосфере подобной враждебности. Тут и там мелькали гладко выбритые макушки рабов, изредка прикрытые маленькими шапочками или платками. Несчастные пленники собственных традиций, думалось Шейну. С детства опасаться за свою свободу, которую может купить любой состоятельный сосед, чтобы твоя семья смогла существовать! Шейн поморщился.
   - Чего ты там рожи корчишь? - раздался с кровати бодрый голос брата.
   Морган всегда умудрялся от сна переходить сразу в состояние боевой готовности, причем делал это абсолютно бесшумно, и несколько секунд наблюдал за исследованиями младшего, любуясь подвижной мимикой его лица. В комнате вкусно пахло едой, так что успевший перекусить Шейн проигнорировал нелюбезное замечание и заметил, что пора б им выбираться в город.
   - Делим территорию пополам, - скомандовал старший брат, разминаясь после сна. - Я беру на себя северо-западную часть, ты осматриваешь юго-восток. Будь осторожней и помни о нашей маскировке, не ходи под окнами: бедняки часто выплескивают оттуда помои и воду прямо на улицы.
   Шейн послушно кивнул и скрылся за дверью, а до Моргана долетели остатки фразы о том, как самоуверен старший братец талантливого молодого шпиона. Деймин усмехнулся и приступил к еде. Спустя четверть часа гибкая хищная фигура выскользнула из окна третьего этажа и скрылась среди домов.
   Поначалу улочки, по которым шел Морган, были довольно опрятными. На первых этажах почти всех домов находились витрины лавочек, запоздавшие прохожие в теплых закатных лучах покупали зелень, мясо, хлеб и прочие продукты. Чумазые фонарщики счищали копоть с уличных фонарей, зажигая дешевые магические огоньки с помощью специальных амулетов. Такие светляки горели всего ночь, света давали мало и оставляли после себя много грязи, но городу обходились в копейки, поэтому ими продолжали пользоваться, предпочитая плохонький свет полной темноте. В дальних кварталах не было и этого, Моргану повезло, что он ориентировался в темноте гораздо лучше, чем любой шейс.
   Колокол на ратуше пробил одиннадцать часов, последние добропорядочные прохожие скрылись в своих домах, повсюду закрывались ставни, задвигались засовы и защелкивались замки. На улицы выползала чернь, слышались приглушенные вскрики и чей-то странный смех. Морган уверенно шел на север, как раз к тому месту, где находилась дорога из города, по которой она с братом не пошли утром.
   Обшарпанные стены домов зловеще смотрели темными глазницами полусгнивших оконных рам, стекол в большинстве из них не было. Поцарапанные двери с облупившейся краской поскрипывали за спиной одинокого путника, под ногами то и дело шныряли тощие облезлые коты, пытаясь угнаться за огромными наглыми крысаками. Морган еще раз проверил, хорошо ли выходит из ножен верный меч, поправил за пазухой честно купленный в лавке амулет от пуль и свернул за очередной угол.
   За ним деймина ожидал сюрприз. Прислонившись к обшарпанной стене на темной улице стояла девушка неописуемой красоты. Красное платье с откровенным вырезом и распущенные кудри ясно намекали на род занятий, но поначалу даже искушенного во всякого рода хитростях Моргана сбило с толку ее невинное личико. Свежие пухлые губы шейсы были обиженно надуты, чистая кожа была нежной, словно у младенца, длинные ресницы вздрагивали часто-часто, словно красавица очень старалась не заплакать.
   При виде потенциального клиента девушка взяла себя в руки и робко улыбнулась Моргану. Челка упала ей на глаза, придавая этой шейсе еще более невинный вид. Деймин выругался про себя, посетовав, что в этой проклятой стране детей с малолетства продают, если не в рабство, то в пользование другим шейсам.
   - Господин ищет компанию? - вкрадчиво поинтересовалась девушка, демонстрируя Моргану смуглое плечико.
   - Господин ищет информаторов, - усмехнулся деймин, оценивающе разглядывая предлагаемый товар.
   Если бы это могло дать хоть малейшую зацепку, Морган был бы не прочь провести часть ночи подобным приятным образом, но пока что развлечения в его планы не входили.
   - Как жаль, - погрустнело прелестное создание. - Может быть, я смогу помочь вам?
   Морган чувствовал слабое дуновение магии, скорее всего, что-то из арсенала продажных девиц, основанное на низменных инстинктах. Без возможности пользоваться собственными чарами, мужчина был почти уязвим для такого рода волшбы.
   Нежные пальчики коснулись запястья деймина, мысли почему-то перенеслись в далекое прошлое, когда его так же касались руки Уты. Как же давно это было!
   Девушка что-то говорила, увлекая за собой растерявшегося на миг шпиона.
   Стоп!
   - Как тебя зовут? - голос деймина под действием легких чар соблазнительницы стал совсем низким, хриплым.
   - Камилла! - шейса остановилась, удивленная, что клиент замедлил шаг, ведь чары должны были превратить его в сгорающего от страсти глупца.
   Она поправила челку, и Морган смог, наконец, разглядеть ее глаза внимательней. Светлые, как и у всех шейсов, они смотрели ясно и расчетливо. В них не было ни капли невинности, ни капли стыда, только корысть. Не удивительно, что при появлении деймина малышка поспешила взъерошить челку, скрывая единственную выдававшую ее улику.
   Моргана будто окатили холодной водой. Как бы ни старалась эта шейса, чары потеряли свою силу. Он зубасто ухмыльнулся, напугав моментально все понявшую девушку.
   - И куда же ты меня ведешь, милая Камилла? Я же сказал, что меня не интересует твое ремесло! Помоги найти твоего хозяина, и я заплачу тебе как за целую ночь.
   - Как ты освободился? - холодно спросила девушка, с каждой секундой теряя свое очарование. - Ни один мужчина не может устоять перед моими чарами!
   - Детка, ты еще слишком молода, чтобы хорошо знать всех мужчин. Еще секунда, и мое предложение перестанет действовать.
   Шейса испытующе вглядывалась в странного клиента, потом кивнула и повела его за собой. Было что-то в том, как она посмотрела на него напоследок. В следующий миг раздался женский визг, и в воздухе запахло сталью.
   В последнюю секунду Морган успел отклониться, пропуская нападавшего с его мечом мимо, заодно придав ему ускорения. Враждебно настроенных шейсов было четверо, коварная Камилла замерла в полуразрушенной арке, не помогая и не мешая сообщникам.
   - Вяжите его, - командовала совершенно изменившимся голосом девица, еще недавно показавшаяся деймину ребенком. - Он вынюхивал что-то, Хромому будет интересно взглянуть на этого молодчика. Кошелек и оружие забирайте себе.
   Морган отметил про себя имя, которое могло понадобиться впоследствии, продолжая защищать свою жизнь. Он едва успел достать меч, когда один из нападавших чуть не продырявил его своим кинжалом.
   Относительно невысокий рост и телосложение деймина ввели бандитов в заблуждение. Они ожидали противника, соответствовавшего внешнему виду Моргана, но для них стала полным сюрпризом сила, таившаяся в этом не крупном на первый взгляд мужчине. Он обрушился на них, словно каменная скала, раздавая удары больше свободной левой, нежели мечом. Ему по-прежнему нужна была информация, а убивать всех потенциальных ее носителей было пока рано.
   Сокрушительный удар в челюсть зазевавшемуся бандиту вывел того из игры, оставляя Моргана лицом к лицу с оставшимися тремя. Деймин первым делом отскочил так, чтобы спину ему прикрывала глухая стена, и атаковал шейсов, даже не представлявших, с кем они связались. Очень скоро под градом хитрых ложных ударов противники начали тушеваться, попытавшийся оглянуться на притихшую Камиллу рухнул с перерезанным горлом, заставив товарищей сомневаться еще больше.
   - Зря вы ей поверили, - доверительно сказал Морган, с легкостью отбивая удары шейсов. - Женщины, они такие коварные, предадут и глазом не моргнут. С них станется втравить вас в заваруху и ставить выбираться самостоятельно!
   Надо отдать им должное, бились они довольно неплохо, но сравнить их технику с той, которую день за днем Зигмунд на протяжении долгих лет вбивал в своего сына, нельзя было и близко. Последний бандит упал, истекая кровью, а Морган услышал тихие шаги в темноте. Это Камилла, видя, что ее напарники вряд ли уйдут живыми от странного незнакомца, решила спастись бегством. Прежде чем разум деймина успел зафиксировать дейстжвие, тело отреагировало на события так, как всегда поступало в случае опасности. Просвистела в воздухе сталь, вскрикнула шейса, и ее тело кулем свалилось на грязную мостовую. Мужчина прошипел сквозь зубы нехитрое ругательство и проверил пульс у своих бывших противников. Трое были мертвы, один лежал в беспамятстве с переломанной челюстью. Проклятье! В пылу схватки Морган неправильно распределил силу, слишком покалечив этого головореза. Теперь он был не в состоянии говорить, поэтому темный просто добил злодея.
   Камилла была смертельно ранена и истекала кровью, но упрямо пыталась отползти подальше от ловушки, в которую сама же и угодила. Морган вытащил окровавленный нож, кое-как зажал рану и перевернул девушку лицом к себе. Странные метаморфозы произошли с ней: кожа покрылась уродливой сыпью, губы, еще недавно казавшиеся лепестками роз, были темными и потрескавшимися, лицо стало отталкивающим, проявились все скрытые ранее следы пороков.
   Деймин поморщился, но продолжал зажимать рану шейсы. Конечно, пары капель его крови хватило бы, чтобы исцелить ее в считанные минуты, но это означало выдать себя с головой.
   - Кто такой Хромой и где его найти? - спросил он, всматриваясь в светлые глаза Камиллы.
   Девушка попыталась усмехнуться, но закашлялась и вскрикнула. На губах ее появилась кровь, тонкая струйка стекла по подбородку и закапала на землю.
   - Убьет...тебя, - прошептала она.
   - Это уж мы посмотрим, - пожал плечами Морган, чувствуя, как его рука, державшая шейсу за спину, стала липкой и мокрой от крови. - Облегчи себе душу, скажи, где найти его?
   Сухие губы Камиллы искривились в злой усмешке, она попыталась плюнуть в ненавистного врага, но не смогла. Ее глаза закатились, и мужчина понял, что и тут он больше ничего не добьется. Морган поднял тело шейсы на руки, отнес и положил рядом с напарниками. Теперь самое время убираться из этого негостеприимного тупика.
   Забравшись на крышу какого-то дома, деймин оглянулся, стараясь найти центр города. Яркие огни подсказали направление, теперь можно было продолжить поиски. Ловко перепрыгивая с крыши на крышу, темный двигался на север, продолжая оставаться в трущобах, прислушиваясь к звукам этого странного места. Пару раз под ним едва не провалились подгнившие доски и разбитая черепица, но отличная реакция и быстрота помогли избежать серьезных ранений. В нос непрестанно бил запах гнили, отходов и испражнений, приходилось сдерживать брезгливость и постоянно напоминать себе о цели. Интересно, что сейчас делал Шейн?
   Остаток ночи прошел даже менее продуктивно, чем начало. Моргану пришлось еще два раза подраться, защищая свою жизнь, и оба раза он спрашивал своих противников о Хромом, прежде чем добить. Это оказались какие-то местные хулиганы, напавшие на одинокого прохожего в надежде поживиться его имуществом, и о загадочном криминальном авторитете города ничего не могли рассказать. Деймин оставил их валяться в грязи, вытерев меч об их сомнительной чистоты одежду, и направился обратно в трактир.
   Когда в окно неслышно влез перепачканный кровью и грязью незнакомый шейс, Шейн схватился за меч, готовый к бою. Они с братом настороженно пригляделись друг к другу и одновременно засмеялись. Оба будто специально подобрали себе костюмы под стать другому. Свежие пятна чужой крови, разодранные в нескольких местах рубахи, зверские ухмылки, благодаря которым сыновья Зигмунда становились похожи, словно две капли воды.
   - Вижу, ты тоже интересно провел время? - приподнял бровь Морган.
   - Да так, шпана приставала, ничего полезного не смог узнать. Попался один странный тип, который подозрительно отреагировал на вопрос о темной крови, но его случайно задели свои же, так что тут - тупик.
   Старший эрл кратко рассказал о собственных похождениях, и, поскольку за окном уже стало совсем серо, оба деймина выкупались и моментально уснули. Отдых получился беспокойным. Братьям снились странные сны, погони и смертельные ловушки, ухмыляющиеся в лицо бандитские рожи, а новый день встретил их проливным дождем.
   - Проклятье, - пробормотал вместо приветствия Морган и привстал на локте, чтобы получше рассмотреть мокрую серость за окном. - В Алайе дожди бывают раз в полгода, но обязательно когда мы приходим сюда и ограничены во времени!
   - И тебе доброе утро, ворчун! - засмеялся Шейн, потягиваясь. - Закон подлости никто не отменял! Ты же сам когда-то говорил, что все нужно рассчитывать с учетом возможных сюрпризов от доброго Драконов. Получай!
   Морган снова заворчал, но на этот раз что-то уж совсем неразборчивое.
   - Кстати, - посерьезнел младшенький. - Что-то у меня нехорошие предчувствия. Всю ночь какая-то гадость снилась, если это не твои проделки.
   - Очень оно мне нужно, в ходе серьезной операции кошмары на тебя насылать! - возмутился Морган, который в детстве иногда издевался над братцем подобным образом, за что всегда получал нагоняй от отца и укоризненный взгляд от матери. - Мне самому непонятно-то виделось. Это влияние чужих земель, фонит светлая магия, а во сне мы гораздо более восприимчивы. Но все равно, сегодня надо быть осторожней, вчера трупов в этом городе стало гораздо больше из-за нас с тобой. Как бы чего не вышло. Если проклятый дождь не закончится, мы так и просидим весь день в четырех стенах.
   Шейн еще раз потянулся, вылез из постели и несколько раз отжался от пола, после чего внес рациональное предложение насчет завтрака. Пока Морган разминался и приводил себя в порядок, младший эрл успел дождаться исполнения заказа, и ввалился в комнату, неся перед собой огромный, уставленный тарелками поднос.
   - Наш друг, хозяин таверны, любезно проинформировал, что вечером в трактире соберутся некоторые состоятельные и влиятельные люди, которые могут быть заинтересованы в наших услугах, - сообщил он.
   - Главное, чтобы князя не принесло каким-то ветром, - ответил Морган. - Его маги на порядок сильнее всех местных, наша маскировка может и не выдержать, а мы так ничего и не выяснили.
   Пока братья завтракали, дождь прекратился, и над крышами домов повисла яркая разноцветная радуга.
   - Посмотри, какая красота! - воскликнул Шейн. - Сумрачный Эйд, конечно, прекрасен, но в нем редко можно увидеть что-то столь же яркое и цветное.
   - Наша страна красива своей собственной красотой, сдержанной и благородной, - пожал плечами Морган. - Радуга не стоит и капли ее очарования. Хватит бездельничать, пора идти.
   Шейн закатил глаза, словно просил у Дракона побольше терпения в общении со своим противным братцем, и вышел вслед за ним из комнаты. Хозяин трактира поприветствовал старшего эрла вежливым кивком и тихонько уточнил еще раз, что около одиннадцати вечера в его заведении соберутся достойные представители городской власти, официальной и не очень, так что молодым воинам стоило вернуться пораньше. Деймин поблагодарил его за помощь и заверил, что не в их с братом интересах упускать выгодного заказчика.
   На этот раз братья не рискнули разделять силы, особенно после странных снов. Возможно, шейсы и игнорировали все, что могли подсказать им интуиция и подсознание, но деймины привыкли полагаться на свое чутье, которое на этот раз весьма громко кричало об опасности.
   Мужчины неслышно кружили по улицам, Морган шагал по мостовой, Шейн прикрывал его сверху с крыш. Несколько раз им попадались подозрительные прохожие, но проследить за ними удалось только до охраняемых дверей крупных особняков. Мелкая шпана почему-то перестала цепляться к потенциальной добыче, видимо, вчерашние трупы на время отбили у нее охоту нападать на неизвестных путников. Как только очередная слежка закончилась очередным охраняемым забором, Морган заподозрил неладное.
   - Либо все эти бандиты подчиняются местной знати, либо...на этом мысль заканчивается, - поделился он сомнениями с Шейном, на время покинувшим свой пост на крыше.
   - Вполне возможно. Это ведь шейсы, с них вполне может статься и не такое, а уж купленная официальная власть, потакающая грязным преступникам - тем более. Для них главное личная выгода, даже если половина пешек погибнет при облаве князя или рейдах Айвина, главные все равно останутся на свободе и в белых одеждах. Я все это прошел еще в прошлом году, когда был в Кватре по приказу Найта.
   - Тогда, полагаю, нам стоит поспешить к началу сегодняшнего сборища, - задумчиво потер подбородок Морган.
   Оба брата еще некоторое время кружили по городу, зашли в несколько магических лавок, интересуясь наличием такой редкой и дорогой субстанции, как темная кровь. В двух местах их обозвали сумасшедшими мечтателями, а в третьем хозяин вел себя довольно странно. После того, как в пухлой мягкой ладони мага, довольно слабенького, надо сказать, исчезла очередная монета, он, наконец, признался, что темной крови не было довольно давно.
   - Поговаривают, что в Сумрачном Эйде происходят странные вещи, - дрожащим шепотом произнес хозяин лавки, оглядываясь на пыльное магическое зеркало напротив входа. - То есть, еще более странные, чем всегда. Ходят даже слухи, что у них завелось какое-то чудище, пожирающее души темных! Стало смертельно опасно пробираться через границу в их поселения, чтобы добыть драгоценную кровь, поэтому охотники на время затаились.
   Братья переглянулись. Такая версия была несколько неожиданной, но о темной стране и без того ходило немало ужасных слухов, куда уж там пожирателю душ.
   - Ты уверен, что никто в последнее время не занимался поставками свежей крови? - Морган в упор смотрел на мага холодными почти бесцветными от действия хвайника глазами. - И смотри, я узнаю, если ты солжешь!
   - Господин, это стало слишком опасно! - всполошился шейс, умудряясь при этом поглядывать за Шейном, который рассматривал корешки магических книг в лавке, краем уха слушая разговор старшего брата с хозяином. - Многие самые успешные охотники не вернулись за последние годы, и это при всей их осторожности. Раньше всегда можно было добыть несколько бутылочек с темной кровью, обманом или магией вытянуть из дейминов согласие на кровопускание, но теперь это невозможно. Оплоты закрыты, всех незнакомцев проверяют гораздо строже, чем раньше, да и выбраться живым из проклятых лесов довольно проблематично. Если у кого и остались старые запасы крови, вам следует поинтересоваться у состоятельных людей, а не у бедного лавочника!
   Как ни странно, шейс не лгал. Тогда, возможно, в этом городе были непричастны к происшествиям и исчезновениям в Сумрачном Эйде.
   Лавка мага находилась совсем недалеко от трактира, где остановились братья. Уже давно стемнело, и обещанное хозяином собрание местных скоро должно было начаться. Деймины оставили магу еще несколько монет за молчание и удалились.
   - Я видел у него на полке в самом дальнем ряду брошюрку о способах использования темной крови. Она была абсолютно новой, но пыльной. Может и впрямь давно никто не интересовался редкостным зельем?
   - Не знаю, - Морган все еще сомневался. - Будь настороже. Мало ли зачем в этом трактире собираются богачи, вряд ли их привлекает та кислятина, которую хозяин гордо именует вином. До границы далеко, ни одного озера поблизости нет, и наши пути к отступлению перекрыть очень легко. Надо вести себя поскромней сегодня.
   Шейн хмыкнул: скромная физиономия его старшего братца могла вывести из себя кого угодно, если на то было желание хозяина, и для этого тому вовсе не обязательно было говорить кому-то гадости.
   - Проклятье, - выругался досточтимый эрл Морган. - Я не спросил его о Хромом!
   - Послушаем разговоры посетителей, вдруг они упомянут его, - пожал плечами Шейн.
   Братья вернулись в трактир и заняли столик у открытого окна, приказав подать ужин.
   - Вы вовремя, господа! - вполголоса сказал трактирщик, доверительно склонившись к братьям. - Я замолвил за вас словечко владельцу угольной шахты и помощнику градоначальника. Это уважаемые серьезные шейсы, им как раз могут пригодиться умелые воины с хорошим опытом. Сегодня эти господа будут здесь, я отзывался о вас самым положительным образом.
   Щедрость и заботливость хозяина объяснялась довольно увесистым мешочком золота, который Морган предложил ему в обмен на трудоустройство и информацию о распределении сил в городе. Пока что пройдоха отрабатывал свой гонорар и кормил гостей обещаниями.
   На двух серьезных воинов посетители поначалу косились с подозрением, но вскоре перестали обращать внимание. Шейсы ели и пили, переговаривались о своем и обсуждали события прошедшего дня. Кое-кто помянул вчерашние убийства в дальних кварталах, ругая городские власти за то, что те не желают навести порядок в городе. Шпионы напряглись было, потом поняли, что это разговоры обычных обывателей.
   Зал постепенно наполнялся посетителями. То и дело слышался скрип отодвигаемых деревянных скамей и столов, стук вилок о глиняную посуду, голоса становились громче с каждой выпитой кружкой - идеальная обстановка, чтобы заняться подслушиванием и не быть услышанным самому. С высокого потолка, где по широким балкам перекрытия прогуливался толстый хозяйский кот, свисала большая люстра, и каждый час на ней зажигались новые огни, освещая центр зала. Братья сели так, чтобы над их столом все время царил легкий полумрак, зато у них оставалась возможность видеть остальных.
   Деревянные стены трактира были покрыты нехитрой росписью, кое-где висело даже несколько довольно неплохих натюрмортов. Рослые официантки таскали подносы с тяжелыми кружками, в воздухе пахло предчувствиями и винным духом.
   В двери вошло трое мужчин, о чем-то спросили хозяина и заняли стол по центру. Судя по одежде, все они были довольно состоятельными ремесленниками. Следом внутри оказалась компания подвыпивших вояк в недорогой запыленной одежде, они громогласно потребовали лучшего пива и уселись недалеко от братьев. Деймины переглянулись, Морган едва заметно кивнул. Да, от пьяных солдат могли быть неприятности, стоило держать с ними ухо востро.
   Пока шпионы подозрительно косились на потенциальных возмутителей спокойствия, в зале появилось несколько новых лиц. Седой толстяк в сопровождении пары ярко раскрашенных девиц и нескольких телохранителей с огромными бугрившимися под одеждой мышцами, лысый тип с двумя богато одетыми спутниками и компания молодых людей с дорогим оружием. Все расселись в центе прямо под яростно засверкавшей люстрой.
   Морган взглянул на хозяина трактира, тот незаметно кивнул на седого и лысого, намекая на то, что это и есть потенциальные заказчики. Официантки забегали с удвоенной скоростью, спеша обслужить высоких гостей. По залу плыл аромат жареного мяса и пряностей, на высокий стул у самой стойки забрался худой одноглазый юноша и начал наигрывать веселую мелодию, влившуюся в общий гул голосов.
   - Господин Форес побеседует с вами позднее, когда станет не так людно, - шепнул Моргану хозяин, проходя мимо их стола от центра, где он только что любезничал с седым стариком и его свитой.
   Спустя несколько минут братья поймали на себе изучающий взгляд этого опасного типа, пока девицы строили глаза охранникам. Игру в гляделки первым прекратил Форес, отвернулся и что-то шепнул своим огромным спутникам, на лицах которых отразилась мучительная работа мысли. Те кивнули, и один моментально скрылся за дверью.
   Время шло, веселье лилось рекой. Оба шпиона старательно делали вид, что их тут вообще нет, и прислушивались к разговорам. Острый слух дейминов позволял расслышать очень многое, несмотря на шум и расстояние. Пьяная компания неподалеку травила байки и похвалялась друг перед другом своими сомнительными подвигами, молодые люди в центре обсуждали предстоящие собачьи бои и оружие, а так же любовные победы, причем врали все напропалую, так что Шейн чуть не подавился от еле сдерживаемого смеха. Морган недовольно двинул бровью и посоветовал брату проветриться, так что младший эрл глотнул сильно разбавленного пива и вышел.
   Деймин остался один, внимательно следя за залом из-под полуопущенных ресниц. Ремесленники говорили об опасностях лесных нападений и последних новостях из столицы. Князь обещал устроить ряд карательных мероприятий по окрестным лесам, где засели вконец обнаглевшие разбойники, мешавшие землевладельцам спокойно передвигаться по собственным землям. Один из троих мастеров отозвался о последней новости скептически.
   - Пока князя самого не ограбят посреди дороги, он и не пошевелится! Все равно налоги в казну поступают, а что творится с остальными подданными и их доходами ему наплевать.
   Товарищи цыкнули на вольнодумца и оглянулись, опасаясь, как бы их не подслушали доносчики. Морган убедительно делал вид, что он глухой, да еще и слепой: один из пьяниц за соседним столом украдкой нюхал какой-то наркотический сбор. Но что-то Шейна давно не было видно!
   Компания за соседним столом плавно из обсуждений своих похождений перешла на обсуждение личностей. Ребята явно ссорились, и в скором времени словесная перепалка, набиравшая силу с каждой секундой, угрожала перерасти в банальную трактирную драку.
   Братец ввалился в трактир, и старший эрл моментально понял, что на улице что-то произошло. Напарник тяжело и часто дышал, светлые волосы рассыпались по плечам, одна щека раскраснелась, будто кто-то только что по ней хорошенько двинул. Седой старик скосил глаза на взъерошенного воина и перевел взгляд на двери: его собственный охранник так и не появился.
   - Объяснись! - ледяным шепотом потребовал Морган, надеясь, что полумрак скроет от любопытных глаз тот факт, что след от чужого удара сходит с молодого воина подозрительно быстро.
   - Это была проверка от умника Фореса, - шепотом пояснил Шейн, делая вид, что рассказывает брату что-то грандиозное, размахивал руками и вообще строил из себя дурачка. - Его головорез поджидал меня снаружи недалеко от уборной, пришлось ввязаться в драку.
   - Он жив? - забеспокоился Морган, превосходно зная способности и умения младшего брата, которые почти не уступали его собственным.
   - Ага, - ухмыльнулся в бороду эрл. - Лежит лицом в...ээ...в общем, его в таком виде сюда не пустят.
   Старший кивнул и встретился глазами со стариком. Форес одобрительно разглядывал фигуру сидевшего к нему спиной Шейна и явно прикидывал, во сколько ему обойдется столь искусный боец, сумевший почти без потерь справиться с шейсом вдвое крупнее самого себя. Выглядевшего старше и серьезней Моргана старый пройдоха, видимо, решил не подвергать дополнительным проверкам. И как только Форес встал, дав знак остальным спутникам оставаться на местах, произошло несколько событий одновременно.
   - Ты кого назвал трусом, засранец? - вскочил один из пьянчуг и двинул кулаком по лицу напротив.
   Его оппонент вылетел из-за стола и приземлился под ногами у лысого воина, который, как и седой, рассматривал братьев-дейминов.
   Лысый пнул тело, брезгливо отпихивая подальше от себя.
   В тот же момент Морган заметил, что Форес, делая шаг, заметно хромал на правую ногу. В голове моментально пронеслись предсмертные слова Камиллы, и те скудные кусочки информации, которые удалось собрать за два дня, сложились в картинку.
   Увидев надругательство лысого над побитым товарищем, остальные его собутыльники вскочили и с ревом кинулись на обидчика и его спутников. Через секунду в трактире стало шумно и весело.
   - Уходим! - тихо скомандовал Морган, но уйти они не успели.
   Неудивительно, что во время беспорядочной потасовки кто-то схватил кружку и разбил ее о голову врага совсем близко к настороженно сжавшимся дейминам. На их волосы брызнул винный дождь, одни непривычно светлые глаза впились в другие. Братья изобразили праведный гнев и с максимальной возможной скоростью бросились к лестнице наверх, отшвырнув со своего пути парочку дерущихся.
   Морган бежал и видел, как у спешившего впереди брата капает с волос вино, оставляя на них начавшие стремительно чернеть пятна. Значит, с ним самим происходило в этот момент то же самое. Проклятье, как раз узнали, кто такой этот Хромой! Как же некстати начали драку эти светлые идиоты!
   Перепрыгивая через три ступеньки, деймин все же услышал удивленную фразу кого-то из посетителей.
   - Эй, мне почудилось спьяну, или у тех ребят и вправду волосы почернели?
   Это провал!
   Братья забаррикадировали дверь кроватью и бесшумно выскользнули в окно как раз тогда, когда в нее уже начали барабанить. Трактир сотряс многоголосый крик: "Темные!" Это не сулило ничего хорошего. Отрезанные от своей страны, ограниченные в использовании магии, два шпиона неслись по улицам, преследуемые разъяренной толпой, которая, забыв о собственных разногласиях, сплотилась перед лицом врага.
   - Стой! - придержал Морган брата. - У меня идея! Нам надо вернуться в тот квартал, где мы сегодня видели книгу о темной крови!
   - Вот они, я их вижу! - крик раздался совсем рядом, и братья снова сорвались с места, несясь быстрее ветра.
   Над головой засвистели пули, слава небу, безвредные под действием амулетов. Мимо пролетела одинокая стрела, и это было уже хуже.
   Шейн все еще не понимал, что имел в виду брат, но доверял ему и его опыту всецело, послушно сворачивая за ним в очередной проулок.
   - Зеркало! - выдохнул на бегу Морган, поясняя.
   Это был их единственный шанс уйти.
   Нужный дом нашелся быстро, беда в том, что преследовали бегали не хуже дейминов. Братья выбили дверь в магической лавочке, попутно обезвредив слабенькое охранное заклинание, и рванули к запыленному зеркалу. Чары перемещения откликнулись неохотно на чужой земле, но вскоре серый, уходящий в бесконечность, зеркальный коридор уже открылся перед темными. Они бежали что было сил, стараясь попасть в любое доступное зеркало на том конце коридора. И когда они уже почти исчезли из лавочки, но еще не проявились там, куда так торопились попасть, объявился маг.
   Оба деймина со всего разбега впечатались в гладкое холодное стекло и были с силой отброшены назад. Маг успел в последнюю секунду поставить блок на зеркальный коридор, перекрывая беглецам дорогу.
   На глазах у стражей порядка и злорадно ухмылявшихся шейсов из прозрачной поверхности зеркала вылетели два мужских тела. Шейн со стоном врезался в книжный шкаф, чуть не повалив его на зрителей, а старший брат свалился им прямо в руки.
   Наверное, это выглядело впечатляюще, но отключившийся от страшной боли Морган не смог по достоинству оценить окончание действа.
  
   Форс.
  
   Было уже далеко за полночь, а первый наследник престола Сумрачного Эйда продолжал работать. Форса снова одолела бессонница, в последнее время ставшая совершенно невыносимой, и спасала от нее только работа. Головоломные столбцы цифр, в которых сам дракон бы сломал не только ногу, но и шею, ложились на бумагу из-под стремительно двигавшегося пера. Расходы государства в последнее время настолько возросли, что не работай Форс по ночам, пришлось бы брать еще одного помощника.
   Упрямая челка все время падала на глаза, и мужчина в очередной раз пообещал себе ее обстричь. Он протер узкими ладонями бледное лицо и на миг взглянул в окно. Там в прозрачной черноте ночи ярко сияли серебряные звезды, игриво подмигивали растущие луны. Рейвин подумал, и решил ненадолго прерваться, поставив последнюю закорючку в свой финансовый отчет.
   Воздух пах цветами и теплым дыханием наступавшего лета.
   Давненько он вот так не дышал полной грудью, наслаждаясь окружающим его великолепием. Руки, как обычно в минуту задумчивости, тянулись к вырезу рубашки, где на тонкой серебряной цепи висело простенькое колечко-оберег. Венчальное кольцо его матери.
   Слуги шептались, что рейвин Форс хоть и добрый малый, но слегка со странностями. Подумаешь, умерла при родах рейя Элья, так это же не единственный подобный случай. Женщины умирали, и будут умирать, особенно, если у них такое слабое здоровье, как было у первой жены Блайна. И только младший наследник устраивал по этому поводу такую трагедию. Нет, жаль, конечно, славная была женщина, как и покойный рей, да и правили они мудро, хоть и не долго.
   Детство Форса нельзя было назвать несчастливым, вспоминал он его с удовольствием. Воспитывали мальчика Стелла и Сиан, Морган и Найт старались всячески опекать младшего брата, но больше были заняты собственными проказами, чем общением с ним. Зигмунда потрясало спокойствие мальчишки, его сдержанность и серьезность, и частенько он приводил его в пример нашкодившему старшему сыну. Тот упрямо поднимал подбородок, сурово, совсем как его отец, смотрел из-под нахмуренных бровей, и все равно делал по-своему, не держа зла на Форса.
   Блайн любил младшего сына, но он слишком напоминал ему любимую жену. Те же ореховые глаза, тонкие красивые брови, тот же прямой нос. Форс почему-то всегда боялся упреков со стороны рея, и даже видя ласковую улыбку родителя, стыдливо опускал голову. Ведь если бы не он, матушка была бы жива.
   Много раз молодой человек ловил себя на мысли, что было бы проще попросить отца отпустить его служить Дракону в дальний Храм, куда потом ушла Сиан, но ни разу не решился. Рейвин обладал фантастической памятью, отличными аналитическими способностями, и заменял собой целую группу казначеев. Видя, что его помощь так нужна близким, он не мог позволить себе просить их о том, что могло дать его душе покой. В крепости Арвахо все напоминало ему о том, что его жизнь была куплена чужой смертью.
   После гибели отца, Найт всерьез беспокоился за брата. Он старался проводить с ним как можно больше времени, ведь никто не мог лучше понять их, кроме них самих. Близнецы Дэйд и Дэйя, сводные брат и сестра, все равно были иными, и Сиан рано приучила их к самостоятельности, к тому, что все они однажды станут помогать Найту управлять страной. Странная она женщина, Форс так и не смог привыкнуть к ней, хотя с самого младенчества жрица Дракона заменила ему мать.
   Молодой рей таскал Форса с собой по стране, как мог вовлекал его во все стороны жизни знатного аристократа. Они вместе фехтовали, вместе наносили визиты в дальние оплоты. Рей представлял первому наследнику привлекательных барышень, надеясь, что влюбленность излечит раненное сердце младшего, но ничего подобного не произошло. После пары закончившихся ничем романов, Форс перестал терять понапрасну время, предпочитая работать, читать книги и размышлять в свое удовольствие. При дворе о нем ходила слава молчаливого загадочного романтика, но Найт приказал подданным не досаждать брату, смирившись с его характером.
   Ночной воздух придал рейвину сил. Он вернулся за стол и продолжил писать. Ах да, кузен Дэйд просил позаботиться о новой партии лунного серебра, еще одна статья расходов на следующую луну. Интересно, зря он не поделился с братом своими сомнениями или нет? Форс хоть и слыл странным, магией пользоваться умел, а то, что происходило с ним время от времени, на обычное волшебство никак не было похоже.
   Не успел Форс подумать, как зеркало на стене напротив, обычно, не магическое, отразило лицо женщины. Шоколадного цвета кудри были рассыпаны по плечам, огромные карие глаза смотрели на рейвина, по-детски пухлые губки обиженно сживались. Именно из-за этого Форс побоялся рассказать Дэйду о том, что отражали ему зеркала в разных частях дворца: женщина была его матерью, точь в точь как на одном из портретов, и, зная особое отношение наследника к рейе Элье, никто бы ему не поверил.
   Впервые призрак матери, как его называл Форс, появился несколько лун назад, напугав того до полусмерти. Не помогли ни попытки воздействовать магией, ни просьбы в храме Дракона. Лицо Эльи появлялось на несколько секунд, глаза укоризненно смотрели на сына, разбивая ему сердце, после чего видение исчезало. Убедившись, что он не сходит с ума, Форс немного успокоился. Теперь он почти ждал этих странных видений, его единственной возможности посмотреть на давно почившую мать.
   Несколько раз Элья заговаривала с ним, произносила нежным голосом его имя, продолжая укоризненно смотреть. Она не слушала его речи, не отвечала на вопросы, только тихонько вздыхала. Иногда ее глаза становились совсем холодными, обвиняющими, и тогда рейвин целую ночь не мог уснуть, страдая от боли в душе.
   Сегодня Элья была еще прекрасней, чем обычно. Кудри уложены вокруг головы, как на другом портрете в покоях покойного Блайна, губы приоткрыты, блестящие темные глаза прикованы к сыну. Форс подошел к зеркалу, погладил поверхность стекла и вздохнул.
   - Как жаль, что ты всего лишь видение, - прошептал он.
   - Ты убил меня, - внезапно произнесла рейя.
   Наследник мгновенно обернулся, впился глазами в лицо матери, которая на тот раз была небывало холодна, прекрасные черты излучали обиду и злость.
   -Что?
   - Ты убил меня, сын, забрал мою жизнь, и теперь живешь вместо меня. Как же так, мальчик?
   Рейвин потерял дар речи, кровь прилила к щекам. Неужели и она считает его виноватым? Отец твердил, что это не так, но у них никогда не было возможности спросить ее.
   - Разве убийц теперь почитают? - продолжала говорить мертвая рейя. - Ты сидишь в кабинете своего отца, работаешь за его столом, и даже не представляешь, сколько боли ты мне принес!
   - Но матушка! - наследник не ожидал от странного призрака подобных речей.
   Подсознательно он жаждал, чтобы мать сказала ему, как она его любила, как хотела, чтобы он жил и радовался каждой минуте, как отдала свою жизнь за него. Услышанное потрясло его.
   - Убийца, - зло сказало зеркало.
   - Это не так! - пытался возразить Форс и знал, что сам себе не верит.
   - Так, так, - ехидно подтвердила Элья. - Ты стоил мне жизни, сын. Будь готов к тому, что в нужный момент я потребую твою.
   - Ты не можешь так говорить, - потрясенно прошептал Форс, пятясь к столу.
   Почувствовав под руками твердую поверхность дерева, рейвин нащупал на столе пресс-папье и швырнул его в злобно оскалившееся зеркало. Никто никогда не говорил ему, что его мать была способна на подобные слова. Все услышанное о ней шло вразрез с тем, что происходило сейчас в этой комнате. Осколки зеркала кричали и требовали чего-то, Форс пулей вылетел из кабинета, хлопнув за собой дверью, и только после этого лицо в разбитом стекле замолчало. Прекрасные губы искривились в странной усмешке, тьма затопила карие глаза, превратив их в два озера бездонной черноты, полностью скрыв белок. Страшное видение секунду висело в воздухе, затем исчезло, оставив после себя странный дым, рассеявшийся при первых же порывах ветра.
  
   Кайсе.
  
   Ветер шевелил спутанные ветви деревьев, влажный туман стелился под ногами, щекотал изогнутые стволы. Олень с огромными бархатными глазами настороженно принюхивался к чему-то, дрожали мягкие уши, и первый же звук заставил животное гигантскими скачками унестись прочь. Раздался смех, и девушка выглянула из своего укрытия.
   - Глупый, - улыбнулась она, но олень был уже далеко.
   Кайсе отдала еще несколько капель драгоценной силы дереву, разбитому грозой несколько часов назад, и отправилась дальше проверять свои владения. Поврежденный гигант налился соком, выпустил несколько новых листьев и влился в общий хор леса.
   Тяжелые времена наступили для темных земель. Духи лесов, покрывавших Сумрачный Эйд с запада на восток и с юга на север, чувствовали это особо остро. Кайсе нашла еще один сухой листок посреди лета и нахмурилась, сжимая находку в руке. Умирающие деревья, еще вчера стоявшие в цвету, перестали быть редкостью в последний год. Как ни старался Найт бороться с мертвыми пятнами, которые оставляла бездна на теле государства, остановить ее окончательно он пока не мог.
   Кудри Кайсе цеплялись за низко нависавшие ветки, длинное платье путалось в высокой траве. Волшебными трепещущими пальцами она прикасалась к листьям и стеблям, вслушиваясь в неощутимое дыхание своего леса, напевала про себя мотив, напоминавший птичью трель. Острые зеленоватые коготки едва касались нежных молодых побегов, радовавших сердце лесного духа, и ее бледные губы улыбались.
   Чужую магию и постороннее присутствие в своем древесном доме Кайсе почувствовала сразу, но продолжала заниматься своими делами, ожидая, когда он найдет ее. Чуткий, словно кот, мужчина прислушался к тихому шуршанию травы под ногами духа, к шелесту листвы в чародейных руках, и уверенно направился в нужную сторону. Кайсе cделала несколько шагов вперед и внезапно остановилась.
   Так он и застал ее.
   - Приветствую, - церемонно поклонился Найт и поцеловал самые кончики белоснежных пальцев Кайсе.
   Девушка через силу улыбнулась, не в силах отвести взгляда от одинокого дерева, росшего в небольшой низине у ее ног.
   - Что случилось? - встревоженно спросил рей, вглядываясь в темные малахитовые глаза. - Снова мертвые деревья?
   - Гляди, - девушка взяла деймина за руку и спустилась с ним в низину. - Положи ладонь на ствол и закрой глаза. Что ты чувствуешь, владыка темной земли?
   Найт подчинился странной просьбе и ощутил кожей влажную шершавую кору. Закрыл глаза. Под ладонями пульсировала странная сила...темная, чуждая. Злая. От неожиданности молодой правитель вздрогнул, почти отшатнувшись. Теперь он знал, что увидела Кайсе: эта непонятная сила пила жизненные соки дерева, медленно и верно убивая его. И природа ее была известна Найту, то же самое чувствовал он при встрече с тварями бездны.
   - Проклятье! - вздохнул усталый рей. - Она уже здесь, так близко к оплоту Арвахо! Давно ты заметила ее присутствие?
   - Только что, - печально ответила Кайсе, неслышно стоя за его спиной. - Были мертвые растения, но никогда не удавалось увидеть, что же их убило. Теперь мы оба знаем наверняка.
   - Ты не сможешь его вылечить?
   - Нет, эта чернота, она как губка поглощает все живое, сможет выпить до дна и меня.
   Найт и его спутница поднялись наверх, неторопливо продвигаясь по обычному маршруту лесного духа. Девушка осматривала свои владения, делилась силами с растениями, залечивая мелкие царапины на вверенной ей территории. Рей не мешал, лишь молча следовал за Кайсе, думая о своем. Ему всегда было очень спокойно здесь в этом лесу, тихая магия духов умиротворяла, заставляла забыть о невзгодах и словно бы напитывала живительными соками его самого.
   Так в молчании они вышли к светлой поляне, где стояло огромное кривое дерево, служившее Кайсе жилищем. Когда сюда начал наведываться рей, девушке пришлось попросить дерево разрастись, расширить его так, чтобы получился большой и достойный высокого гостя дом. Волшебница уселась среди вспученных корней и прислонилась к стволу, слабым импульсом магии приветствуя зеленого гиганта.
   - Тревожные знамения являются мне в последние луны, - тихо произнесла девушка, поглаживая шершавую кору дерева. - Видимо, тебе тоже, с каждым днем тень за твоими плечами все растет, как и твоя тревога.
   Рей расположился прямо на земле у ног Кайсе, подумал и положил голову ей на колени, закинув лицо к хмурому серому небу. Когтистые пальчики перебирали длинные каштановые волосы правителя, потихоньку снимая затаенную боль, усмиряя горький беспомощный гнев. Этот мужчина был сильным и слишком чутким, чересчур крепко связывали волшебные узы его и Сумрачный Эйд, и каждая неприятность в темных землях становилась очередной морщинкой в уголках его глаз.
   - Дэйя велела передать тебе привет, в последний момент сунула какой-то очередной экспериментальный оберег, - усмехнулся Найт, впервые за многие дни расслабляясь по настоящему.
   Звонкий смех лесного духа защекотал кожу.
   - Я почувствовала что-то новое в доме, но не догадалась связать явление с твоей кудрявой сестрицей. Она все хулиганит? И в сны, наверное, лезет?
   - Еще как, - скривился рей. - Но амулет вроде бы интересный, сама разберешься, что в нем еще есть, кроме силовой подпитки и активизации роста растений. Не поверю, что мелкая хулиганка не намудрила еще чего-нибудь.
   Молодые люди засмеялись, вспоминая особо забавные моменты, связанные с деятельной родственницей рея. Найт поймал ладонь Кайсе и поднес к губам.
   - Становится опасно оставаться в лесу, - прошептал он. - Сила бездны растет, а наша...мы пока не придумали, как защититься от смертельного дыхания разлома.
   - Мы уже говорили об этом, - улыбнулась в ответ чародейка. - Ты - правитель. И тебе нужны наследники, особенно в такие неспокойные времена. Мы оба знаем, что слишком дорого обходятся желания сердца.
   Найт выпутался из рук лесного духа и серьезно посмотрел на нее, накрыв широкими ладонями ее когтистые пальчики.
   - Ты нужна мне. Пожалуйста, прошу тебя, пойдем со мной в оплот Арвахо. Безумно тяжело заботиться обо всем и каждый миг думать о том, что бездна может добраться и до тебя. Я люблю тебя, как еще мне достучаться до твоего здравого смысла?
   - Духам он не положен, - снова засмеялась девушка, поправляя непослушный локон.
   - Вот и я о том, - обреченно сморщил нос рей, став при этом ужасно похожим на мальчишку. - А ты снова уходишь от ответа.
   - Милый, ты знаешь все доводы. Деймины и духи совместимы, но редко бывает больше одного ребенка. Кроме того, много значат моя сила, лес, и связь с этим местом, с моими корнями. Все это исчезнет, как только я перейду черту. Любовь к тебе дает мне силы, чего никогда не случалось до этого. Как же мы можем требовать друг от друга большего, если в результате проиграем?
   Подобные разговоры происходили не первый раз, и оба собеседника прекрасно знали все аргументы. Найт предлагал Кайсе выйти за него замуж, стать госпожой крепости Арвахо так же, как она стала госпожой его сердца. Но, поскольку девушка была духом леса, брак со смертным лишал ее части того, в чем заключалось предназначение этих существ. Оба любили друг друга, но долг по отношению к Сумрачному Эйду понимали и выполняли по разному.
   - Что будет со мной, если бездна доберется до твоего порога раньше, чем я сумею защитить тебя? - сердце рея разрывалось, хотелось скрутить строптивую девчонку и забрать ее с собой, заставить ее понять, как он боится потерять ее.
   К сожалению, с таким же успехом можно было бы отдать ее собственноручно на растерзание слугам Шейда.
   - Не только страшные знамения являются мне в эти смутные дни, - утешила любимого Кайсе. - Помощь появится с той стороны, откуда мы ее не ждали. Мир меняется, но бездна тут не причем.
   Найт заподозрил, что девушка имела в виду пророчества, увиденные Сиан, но внезапный легкий поцелуй сбил его с толку. Бледные губы чародейки пьянили, как терпкое сухое вино, и рей решил на время утешиться и забыть о незаконченном разговоре.
   И все же лес стал слишком опасен.
   - Ты ведь знаешь, что в слияниях с Хранителями я становлюсь самим Сумрачным Эйдом, его плотью, его сильным и живым телом. Ты, любимая, душа его, телу нельзя без души. Я не отступлюсь, скажи спасибо, что в данный момент у меня слишком мало времени.
   Мужчина взвалил вскрикнувшую девушку на плечо и понес в дом, не обращая внимания на неискренние попытки возмутиться. Волшебное зеркало, из которого совсем недавно и появился правитель темной страны, оказалось занавешено торопливо сброшенным мужским камзолом. Единственное место, где измученный кошмарами и происшествиями Найт мог найти утешение и покой, было здесь, в объятиях лесной колдуньи. И однажды эта упрямая девчонка все-таки скажет "да"!
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"