Юрий Фоос.

* * *
Как вы в лицо Ампалии* умели
кричать тогда: - Бери её в кольцо*..?
Безумные, когда б вы разглядели
огнём сиявшее её лицо!
Вы б этот лик и этот миг навеки
в иную жизнь, как солнце, понесли,
чтобы в снегах своей родной земли,
где подо льдом тоскуют молча реки,

где белый снег о ней одной грустит
всей чистотой, какая только снится,
мечтать о ней, летящей белой птицей
Она жива, она парит... Пиит
ей плачет вслед... А вы, глупцы, кричали:
бери её в кольцо, в полон тащи!
Бросайте в море луки и пращи,
в костёр кидайте жалкие пищали,

за ней летите ввысь, в седые дали
вонзайте взоры, чтобы шлемов медь
успела пылью стать, и плоть - сгореть
от счастья, что Её вы знали.

* героиня одного из моих снов

* * *
Можно сказать, написать можно:
слово послушно, но - не душа.
Он знает: важно не то, что сложно,
но - непостижно! Листвой шурша,

в последний раз проходит по свету,
не ведая, что - в последний раз.
Знать бы, что не будет этому лету
края!.. Где он бытует сейчас?
С кем молчит? По какой печати
узнаёт, за какие ему дела
кара... Схлынет и снова накатит
волна, что его от нас унесла.
Может, там, когда час настанет,
оглянется: - меня ли ещё зовут ?.. 
Стоит ли грезить? Ведь не на аркане
тащили сюда... Побытуем и тут.
***
Время всё позади - вот что обидно.
Протянешь длань за стихом, как в саду -
за опавшим листком, за кувшинкой в пруду,
но пусто в раю, ничего не видно. 


* * *
Христос воскрес. Не воскресает Время.
Ушло оно, как гаснет навсегда
к ночной земле летящая звезда...
Воскреснет в пашню брошенное семя,
но ... Время, отступая в никуда,
как ты в свой час сошедшая Туда,
не оживёт, 
и пусть душа нетленна,
из этого ты не вернёшься плена,
как не вернутся прошлые года.


* * *
На зыбкой глади голубого плёса
одна, ступая, словно по песку,
идёт по волнам юная Фооса*
спокойная и всё же начеку.

Сверкает море, от земли далёкой
дрожащий зной приносит аромат
полыни, тайны. Нимфы одинокой
глаза спокойно в глубину глядят.
Там ждёт судьба. А я тяну к Ней руки:
- О, оглянись!.. Не слышит. Тает зной,
звенят цикады, в море тонут звуки.
Но близок час и бог морей волной
её покроет, унесёт в такой
желанный сон, откуда нет возврата.
Сверкает море, ласковый прибой
не выдаст тайны алого заката. 
* нимфа, от Посейдона родившая 
Полифема (Гомер "Одиссея")

Потерянный стих

Кузнечики, темень ночная,
Потерянный стих. От стиха
осталась лишь строчка скупая:
"Кузнечики, темень ночная",
И рядом - черна и глуха

громада лесная... Пропала
тропа, и не видно ни зги.
Лишь звезды горят вполнакала...
Уставшие глохнут шаги...

Кузнечики, темень ночная,
и звёзды во тьме, в вышине,
как тайна небес роковая,
как память утраты - во мне.


* * *
В. Окуневу
Привет, попутчик прошлых лет!
Поскольку жизнь спешит к финалу,
я давний долг верну, пожалуй,
тем более резона нет
хранить руки твоей творенье...
Ты позабыл его, но мне 
дороже кажутся вдвойне,
стихами ставшие мгновенья...

Ты молод был, а ныне стар,
но, возвращая эти строки,
я вижу - ты моложе стал
и, значит, впрок тебе уроки

письма наивного. Сожги
его, а слов своих не трогай.
Мы вновь - друзья, а не враги.
и нам идти одной дорогой,
хотя и врозь. Давай глотнём
за нас, за юные творенья,
ушедшие от рук забвенья,
и с миром в божий мир пойдём.
* * *
Я вновь о Времени, о прошлом,
минувшем, промелькнувшем, как
луч золотой в стакане пошлом,
как ветер...
Если что не так
ты сохранила, память, я ведь
не стану никого корить,
не стану говорить, что в яви
не так бывало... Может быть,

в том суть, что нет пути иного
к той страсти, где живут слова
в плену единственного слова,
к той радости, что, как трава,

к душе восходит в каждом мае...
Ушла... ушли... ушло... уйдут...
придут опять... Напрасный труд,
когда твой труд непризнаваем

Той, что была... А времена
всегда у Времени в заначке,
как жизнь, промчавшаяся в спячке,
у тех, кто мнит: она длинна...
А я не знал ответ к задачке.
***
Ветераны литобъединений
                                 Памяти Н.Пырьева       
 
Все слетятся, сбегутся, как встарь.
Можно было б совсем не сходиться,
но - стихи! Начинай, Пономарь!
Повели, чтоб притихла Синица,

когда песню начнёт Соловей,
а Профессор, очки потирая,
пусть обдумает белой своей 
головой, где тут ближе пивная,

чтобы после высоких словес
окунутся привычно в мирское
бытиё без закусок и без
слов о прошлых годах, что конвоем

нас проводят в грядущее  всех...
Все слетимся, сбежимся... Но все ли?
Сколько стульев пустых и прорех?
Всех сочли - одного не  сумели,

не хватает Бродяги, того,
что слова, словно воду живую,
проливал бескорыстно - такую,
что пьянила и нас и его...
Жизнь промчится.  И нет никого
на Земле. Но и в небе слетятся
праздной памятью вскользь обменяться.
Все на месте, но нет одного.
 
* *  *
      '...Праздничный вкус сладкого
        кипятка  с чёрным хлебом...'
     Л.Бондаревский
 
И нежная полынь, и юная крапива,
и старая тропа... Не открывая глаз,
пройду по пустырю. Незрима и пуглива
та жизнь, что здесь была, мне явит напоказ
 
и солнце декабря у самой кромки мира,
и дым живой, хмельной из всех барачных труб,
Всё - в прошлый век, как  надоевший струп
несчастного, чей мир -  привычная квартира
 
'с удобствами'. И всё...  Когда летит позёмка
по ветреной зиме по сумрачной земле,
всё радости мои - кирзОвая котомка:
до дома сохранит она мой хлеб в тепле.
 
И в Новом Веке  ты пребудешь, чтоб ни сталось.
Как ни щедра беда, как радость ни скупа,
зовут, манят  глаза  закатной жизни алость,
полынный мой пустырь, и старая тропа...   
            
3.1.13.

* * *
Памяти П. Лещенко
 
Когда капризный патефон
зовёт: скорей сюда, послушай!..
Иду, уже заворожён
щемящей тайной - Аникушей...
 
Заученных  не слышу слов,
закрыл глаза.... Она мне снилась
до зрелых лет , когда и снов
не стало... Боже, сделай милость
из тишины моей зимы
пошли для слёз  блаженный повод!
Иду, иду...  Глотаю снова
яд давних лет, как свет из тьмы.
 
Пахнёт тайгой, степной  весной,
небес  тоской ...  Нет, ты послушай,
как  ранит он   былой, живой,
любовью горькой - Аникушей!..