Рыцарский поединок

Принцесса, дрожа, дожидалась рассвета.
За окнами замка край неба светает:
Последнее утро десятого века,
И новая тысяча лет наступает.

***
Всю ночь бушевала гроза лютым зверем,
И в грохоте грома, и в проблесках молний,
И в струях дождя, что стучал в мои двери,
Я слышала отзвуки муки и боли.

И утро настало под стать бурной ночи.
Хоть тучи исчезли, но ветер выл грозно,
Как будто разрушить мой замок он хочет,
И зло унести за собой к тусклым звездам...

Бессонная ночь пролетела, забыта,
И тяжесть ее лишь потом я узнаю.
Сейчас я сильна, как гранитные плиты,
Что всю мою жизнь меня здесь окружают.

Спустившись во двор в окруженье служанок,
Я встретила там суету дикой радости:
Толпа клокотала, смеялась, дрожала,
Как хищник прожорливый крови желала
И нетерпеливо и преданно ждала
Безумного праздника силы и ярости.

А я не слыхала приветственных выкриков,
Все лица сливались в подобие ада.
Они словно черти, смолящие грешников,
Но я это выдержу, если так надо.

Над старой ареной трепещут знамена,
Трибуны полны возбужденных людей.
Король, мой отец, меня жжет гневным взором:
Не принято ждать королю дочерей.

Двух рыцарей судьбы сегодня решатся
По правилам чести для гордых сердец:
Они в поединке сегодня сразятся.
Почет - одному, а другому - конец.

Глаза одного голубые, как небо,
И черные пряди волос по плечам;
Другой с волосами пшеничного цвета,
С глазами темней темноты по ночам.

Кого Смерть отметила черным кропилом?
Над кем Жизнь простерла свой огненный плащ?
Чей герб осенен будет славой и миром,
Под чьим будут слышаться стоны и плач...

Два флага трепещут на мощном ветру,
Два герба под ними: Лиса и Орел.
Один из них станет мне мужем к утру,
Наследник престола, а после - король!

А вот и герольды - турнир начался.
Арена взрывается ревом толпы:
Противники вышли, их латы горят,
Их копья, мечи блеском солнца полны.

Сигнал - и копыта стучат, как набат,
Сшибаются всадники копьями в щит,
Удар оглушает, обломки летят,
Никто невредим, только воздух звенит.

Но бой продолжается - снова атака,
И вновь ужасающий грохот стальной.
Трибуны в восторге: им это и надо,
Финал приближается, тот иль иной.

Смотрю на арену, сжимая платок.
Награда, что ждет победителя в схватке.
Смириться должна, моя воля - ничто,
"Должна!" - приговор мой звучит очень кратко.

А люди все шепчут: "Как лед холодна!
И как ее рыцари могут желать?"
Смешно и тоскливо: ведь это не я,
Я - та, что страдает под маскою льда,
Та, что за любовь все готова отдать.

Что значит на свете принцессой родиться?
Всю жизнь свою в роскоши будешь купаться.
Вот только любви ты не сможешь добиться,
А сможешь - тем хуже ты будешь терзаться.

"А ты чего хочешь? - смеется сестра, -
Победы Лисы иль победы Орла?"
А что мне сказать? Я молчу как немая.
"Быть может, не знаешь?" Конечно же, знаю...

Как странно: ведь это же все для меня,
Их радость моя, да и боль моя тоже,
Я - их королева, и все-таки я
Не смею сказать, кто из них мне дороже...

Не смею сказать, что была б моя воля,
Я бросилась в омут страстей с головою,
Оставила трон моей младшей сестре,
Сбежала бы с тем, кто дороже всех мне.

Я радость должна и страданье забыть,
Ведь я королевой обязана стать:
Того, кто меня завоюет - любить,
А кто проиграет - того презирать.

Кого же к утру нарекут моим мужем,
Того ли, о ком я мечтала в ночи?
А может быть тот, кто мне вовсе не нужен
Сожмет в кулаке моей спальни ключи?

Но это не главное. Ведь поединок
Не может закончиться первою кровью.
Никто не отступит, поскольку противник
За жизнью твоею пришел и мечтою.

Как просто, казалось бы, взять,
И бросив оружие, сдаться.
Но гордость не может устать,
Она продолжает сражаться.

Усталые рыцари пылью покрыты,
Движенья замедлены, как под водой,
Шлемы отброшены, флаги забыты,
Но продолжается яростный бой.

Орел обернулся на долю секунды,
Но взгляд его в душу принцессы проник:
Две молнии чистых сверкнули во взоре
Не гордости, нет, а - о, Боже, - любви!

О господи, это нельзя допустить!
Надменность, жестокость не стоят и слова.
Любовь - это жизнь, и она должна жить,
Хоть ей не могу я ответить любовью...

Любить мне нельзя, но над сердцем не властны
Запреты, законы и поученья,
И я ничего не желала так страстно,
Как в эту минуту забыть про опасность,
Любить и любимою быть хоть мгновенье.

Кто право имеет о счастье мечтать?
Не я, это ясно, но мне ли не знать,
Как дорого можно за счастье платить,
Что можно отдать лишь за право любить.

Мысли и чувства бушуют в душе,
Рвутся наружу, их скрыть не смогу,
Просто собой не владея уже,
Кажется, я улыбнулась ему.

Он замер, надеясь и верить не смея,
И это решило исход поединка.
Никто не слыхал, чтоб любви не жалея,
Судьбу человека сгубила улыбка...

Лиса же не стал даром время терять:
Точный удар - и Орел без меча,
Снова удары, опять и опять,
Орел отступает, но не устоять,
Противник хохочет и рубит с плеча.

Я вздрогнула в ужасе: смерть - это все...
Конец всем надеждам, конец испытаньям,
Конец этой жизни - и нет ничего!
Нельзя убивать, люди! Божьи созданья!

Хочу закричать, убежать на край света,
Но губы не двинутся, ноги немеют,
Глаза лишь живут, они видят все это,
А слезы из них показаться не смеют.

Но страх за Орла заглушает глас воли,
Безумие душу грозит захлестнуть.
"Нет!" - вырвался сам вопль муки и боли.
Я бросилась к ним: "Перестаньте, прошу!"

"Оставь нас, принцесса, не жертвуй собою, - 
Услышала я тихий голос Орла, -
Проиграна битва. Останься с героем".
Но я не желала сдаваться без боя,
Я мчалась в карьер, закусив удила.

Я видела лица отца и сестры:
Они не жалели меня, не страдали.
Надменность, презренье мне были даны.
Да где им понять? Они не понимали.

Но их осужденье не вызвало боли:
Надменность привычна, и холод знаком.
Из мрачной тюрьмы я стремилась на волю,
И жгла все мосты опалявшим огнем.

***
Последние отблески дня угасали.
Закончился день, последний в столетье.
И мы не жалели о том, что теряли,
Отбросив оковы, к свободе шагали,
У нас впереди было тысячелетье.

Мгновеньем решаются судьбы планет,
У нас же с тобою тысяча лет.
А если Вселенная рушится в прах -
Помни, что мой мир ты держишь в руках.

Так много событий уместится в них,
Но все же так мало для нас, для двоих.
Мы несколько жизней успеем прожить,
Но вечность лишь сможет любовь уместить.