Яхта называлась - "Кошка", хотя на борту ничего и не было написано.
Тем не менее - "Кошка", и всё тут.
Я в этих судах морских: каравеллах, пароходах, бригантинах, клиперах всяких - совсем ничего не понимаю.
Но, эта яхта - была просто красавицей.
Длинная - метров семнадцать, узкая, низко посаженная, с мачтой - пропорционально невысокой.
Борта - белые, с редкими синими полосами. Верхняя половина мачты - сиреневая.
Та ещё штучка - эстетичная - до совершенства.
А как ей название её собственное подходило - словами не передать.
Смотришь на неё со стороны - и что-то такое грациозное, по-настоящему - кошачье, ощущаешь.
А, когда под всеми парусами, да при работающем, вдобавок, дизеле, волны зелёные рассекает - так и кажется: ещё немного - и прыгнет - в погоне за добычей невидимой.
За мышью, например, или совсем, наоборот - за китом каким, под лапу подвернувшимся....
Бывает же Любовь к женщине - с первого взгляда?
И, здесь - то же самое. Увидал я эту "Кошку" и понял, плыть мне на ней, однозначно - плыть! При любом раскладе.
Команда красавицы этой состояла из четырёх человек.
Во-первых, доктор Карл Мюллер - владелец яхты, и её Капитан.
Крепкий ещё, восьмидесятилетний старикан, прошедший огонь, воды и медные трубы, и даже - лагеря для военнопленных в Коми ССР.
Кажется, визуально - стар и немощен. А, в глаза ему посмотришь - тот ещё Дядя, из настоящих, Волчара непростая, кусачая.
Далее - Мари, невестка доктора, грустная - до невозможности, молодая ещё совсем женщина, обладательница огромных, печальных голубых глаз и - роскошной гривы пепельных волос.
Смотришь на неё, и сердце на части - лоскутьями неровными - рвётся, слезами невидимыми - истекая....
По судовой специальности она - штурман, радист и кок - в одном флаконе.
Третий по списку - собственно я. Палубный матрос и посудомойка - по совместительству.
Замыкающий - хмурый, вечно молчащий, норвежец лет пятидесяти - по прозвищу Фьорд. Моторист-дизелист, и вообще - Мастер на все руки.
Ранним июньским утром вышли из порта Барселоны. Пошли на юг, вдоль испанского побережья. Стоял полный штиль, поэтому шли сугубо на дизеле, парусов даже и, не пытаясь поднять. Жара стояла - за сорок. Кошмар, долбанный - на все стороны Света.
Кальмарову печень - в перехлёст, да - с оттяжкой!
От безделья - решил я как-то на рассвете рыбки половить.
Чтобы русский человек в свободное время - рыбки не половил?
И, не мечтайте, потому, как - не дождётесь вовсе, даже - до морковкиного заговения!
Спиниг старенький достал, блесёнку нехитрую, с Родины контрабандою вывезенную, прицепил. И, что Вы думаете? За пару часов - штук пять рыбин нехилых - по килограмму каждая - поймал. Красивые такие рыбины, с чешуёй - под серебро старинное.
Фьорд сказал, что, мол, макрель.
Чудак, право! Откуда в Средиземном море - макрель? Книжки умные - надо читать.
Обычная скумбрия, но - красивая!
Мари из той моей добычи, печально улыбаясь - как всегда, таких разносолов наготовила - язык проглотишь.
Через без малого трое суток - прошли Гибралтар.
" Меж Геркулесовых Столбов - лежит моя дорога...."
Никогда бы не подумал, что эта песня может иметь отношение к моей скромной персоне.
И. Вообще, Городницкий - молоток! Не соврал совсем, у Столбов, действительно, было много дельфинов. Грели они там спины, или, просто тусовались, - и не важно совсем.
Вышли в Атлантический океан. Тут ветра - сколько хочешь.
Пришло время парусов. Опасался я этого слегка - справлюсь ли?
Ведь - и не обучен этому делу совсем. Даже названия тех парусов - пугали нешуточно:
большой грот, фок-стаксель, бом-кливер...
Оказалось - ничего страшного и нет. Современные яхты очень хорошо различными техническими прибамбасами оснащены - всякими лебёдками, тягами гидравлическими. Главное - крепко-накрепко запомнить: когда что - крутить надо, когда на что - нажимать.
Короче говоря, уже через двое суток стал я, благо - память хорошая, да и капитан-наставник - терпеливый попался, квалифицированным мастером - дела парусного.
Проплыть от Гибралтара до Барбадоса, да ещё при ветре попутном, нехитрое дело - совсем. Однако, вдруг - на юг уходить стали.
В чём тут дело - устал в догадках теряться, в лоб Капитана спросил.
Оказалось, что господин Мюллер, не смотря на багаж прожитых лет и седины заслуженные, - мальчишка просто.
Видите ли, он с самого детства мечтал - экватор пересечь!
Пересекли экватор, конечно. А, дальше галсами длинными пошли: из стороны в сторону пересекая тот экватор нещадно. Детство голоштанное, блин тропический, полное.....
Допересекались, на свою голову - налетел таки - Штормяга
Южная половина неба - нахмурилась нешуточно, незаметно как-то совсем.
Наступил полный штиль. Было вот только что солнце, а теперь - где оно?
Тишина наступила - необычайная. Даже волны остаточные стали абсолютно бесшумно - в борта яхты стучать.
Откуда придёт ветер? А это важно: необходимо, чтобы он в корму яхты ударил.
Иначе - кердык полный, не берущийся.
Ветер налетел единым порывом. Бом-кливер, стаксель и топселя надулись пузырями, "Кошка" задрожала, и, набирая ход, понеслась на север.
Капитан Мюллер положил руля под ветер, паруса захлопали - словно салют праздничный.
Фьорд взобрался на салинг. Минут через пять он стал подавать какие-то знаки руками.
Что конкретно - непонятно, но смысл угадывался чётко - кранты полные - деревушке задрипанной.
Оказалось, что попали мы в самое пекло - в самый эпицентр Тропического Урагана, носившего гордое женское имя - Елена.
Слава Богу, Фьорд успел - с мачты спустится.
Только что - по ветру шли, со скоростью курьерского поезда, волны легко обгоняя.
И, вдруг: полное безветрие, а волны гиганские - навстречу нам мчатся.
Что дальше произошло - в то никто не верит, сколько я ни рассказывал.
На одной из встречных волн - перевернуло яхту - все-таки.
Сделала "Кошка" сальто безупречное (или - "петлю Нестерова" - для тех, кто понимает), да и приводнилась мягко, за Волной ушедшей...
И так, за время Урагана - пять раз было!
Никто не верит, а - зря.
Прав был, незабвенный капитан Врунгель:
- Как Вы судно назовёте - так оно и поплывёт!
И народная мудрость права также:
- Кошка - всегда на лапы приземляется.
А, так же, как практика показывает, и - приводняется!
Кошка - всегда - приземляется на лапы.
Мяукая, при этом, немножко.
Какое же это - ёмкое слово, однако -
- Кошка!
Прошёл Ураган, потрепав нас изрядно.
Мачта сломана, паруса - в клочья порваны, дизель - на последнем издыхании....
Огляделись - Земля с юго-запада.
Подплываем - со скоростью черепахи:
- Ба, Барбадос! Куда и плыли - собственно. Бывает!
Отстоялись на Барбадосе с недельку, новую мачту поставили, дальше - поплыли.
Ещё через сутки - Сан-Анхелино.
Городишко такой - на Карибском побережье.
Какая это страна?
А так ли это - важно?
Даже не все местные жители на этот вопрос уверенно отвечают.
Некоторые, безмятежно улыбаясь, отвечают:
- Да, Карибия, наверное....
Обычно, если Вы находитесь на берегу моря - например, на пляже славного городка Ниццы, или, допустим, какой-нибудь там Канберры, - стоите и глядите себе под ноги, а потом медленно поднимаете голову, то Вашему взгляду последовательно открывается череда изысканных картинок: песок, песок, море, море, линия горизонта, небо, небо, небо...
Но так бывает далеко не везде и не всегда.
Например, здесь, на набережной городка Сан-Анхелино, поздней весной или в начале лета, при полном безветрии, на рассвете - между шестью и семью утренними часами, череда картинок будет иной: песок, песок, море, море, море, море, (а может уже небо?), точно небо, (а может еще море?), море...
И никаких фокусов - просто море и небо совершенно одинакового ярко бирюзового цвета - линия горизонта отсутствует, небо и море сливаются в нечто Единое, Неразделимое и Неразгаданное....
Ничего прекрасней на белом свете нет.
И если Вы еще не наблюдали этого чуда, то Вы - счастливчик, у Вас впереди первое, ни с чем несравнимое свидание с ним.
Ну а тот, кто уже стал свидетелем сего Непознанного, покидает сей блаженный берег только по крайней необходимости или по зову сил Высших...
Вот так всегда - когда не клюет, всегда тянет немного пофилософствовать.
А кстати, если Вы никогда не рыбачили на Карибском море, и при этом не имеете крепких зачатков ихтиологических знаний, то и не пытайтесь.
Здесь большинство рыбьего населения - создания крайне ядовитые и вовсе несъедобные, а некоторых и в руки брать не советую - ожог обеспечен.
Даже я, проживший в этих краях уже целых два месяца, предпочитаю ловить только pezo, как их называют местные аборигены, впрочем, я почему-то уверен, что это обычная молодь барракуды, хотя - могу и ошибаться.
Зеленый поплавок, сделанный из пера попугая, медленно пошел в сторону, покачнулся и уверенно утонул.
Подсечка, короткая борьба, и длинная зеленая рыбина, широко разевая зубастую пасть, запрыгала по белому песку.
Это уже третья за утро - право, недурно.
Теперь можно, не торопясь, перекурить.
Сан-Анхелино наконец проснулся.
Многочисленные женщины и мужчины заторопились куда-то по узким, мощеным диким необработанным камнем улицам - кто-то по делам, но большинство просто так - ради променада, пока не наступил полуденный зной, а, следовательно, и сиеста - четырех, а то и пятичасовой послеобеденный сон где-нибудь в тени.
В бухту, надсадно подавая хриплые гудки, ввалился грузный лесовоз "Кьянти", оставляя за собой мазутные пятна и устойчивый запах керосина.
Рыба больше не клевала.
Оранжевое, все еще утреннее и поэтому не особенно злобное солнышко, выглянуло из-за банановой рощи, что уютно расположилась у меня за спиной.
Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы.
И вот уже нежно-зеленое море было безжалостно разлучено с голубовато-лазурным небом - будто кто-то торопливо провел по прекрасному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам - линию горизонта.
Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось, родился безжалостный в своей грядущей жаре - новый тропический день.....