День у Марины не задался с утра: внезапно заболела гриппом уборщица Зинаида, и начальница в четверть девятого позвонила из здравотдела с настойчивым пожеланием болящую подменить. Фельдшера к тому времени уже разбежались по объектам, секретарь еще вчера отпросилась караулить сантехника. Кто крайний? Конечно, литсотрудник! Не начальнице же мыть полы, в самом деле? Да у нее и совещание с девяти!
Выслушав указания начальства, Марина вздохнула, положила на рычаг трубку служебного телефона и посмотрела в окно. Декабрь выдался снежным. За ночь во дворе поликлиники намело сугробы, и теперь дворник с командой санитарок разгребали подходы к зданию. Несмотря на толстый слой снега, лопаты то и дело скрежетали по асфальту, дворник хриплым голосом объяснял, что при таких заносах нужна техника, и при этом кто-то свистел. Что за ерунда? Марина подошла к окну ближе и на секунду прижала нос к холодному стеклу. Между рамами намело снега: уборщица служебных помещений Зинаида не слишком рьяно относилась к обязанностям, и щели осенью не законопатила. Потому и слышимость отличная! Свистит. Но кто или что? Не дворник же, Михалыч, тому уж точно на работе не до свиста?!
И тут Марина поняла, что свист доносится, не снаружи, а изнутри кабинета. Или из-за стены?
За стеной, в соседнем кабинете работали две длинноволосые девушки - операторы компьютерного набора поликлиники. Музыку временами оттуда можно было услышать, но свист? А может, они чайник со свистком завели?
Пока Марина раздумывала над природой звука, свист прекратился так же внезапно, как и начался.
Между тем, время шло, а работа стояла! А статья-то не дописана, вот закончится у начальницы совещание, она вернется и спросит, чем тут литсотрудник занималась? Полы не мыты, текст не дописан, а Мариночка непонятные посвисты слушала!
Кабинетов у центра санпросвета было три: два маленьких и один большой. И еще отгороженный пластиком кусок поликлинического коридора, где за столом в окружении шкафов сидела секретарь. Тряпки и ведро уборщицы хранились в углу за шкафом.
Только Марина вытащила швабру с ведром, открылась входная дверь. Бывало, что блуждающие по административному этажу пациенты, вместо приемной главного врача заходили в центр санпросвета. Тогда санпросветовцам приходилось им разъяснять, что печати ставят не здесь.
Марина опустила ведро на пол, а швабру перехватила удобнее.
- Что вы ищите? - спросила она у заглянувшего внутрь мужчины в кожаной куртке и черной кроличьей шапке. Мужчина почему-то обрадовался, вошел и закрыл дверь.
- Вас! - ответил он.
Высокий. Не седой, а белый. Белые волосы, белые брови, белые ресницы, голубого цвета глаза.
"Альбинос?" - подумала Марина. А вслух сказала:
- Начальница еще на совещании. Вы по какому вопросу?
- По какому вопросу? По личному. Извините, к вам в щель под дверью мой снежан заполз!
- Кто к нам заполз?! - Марина в ужасе осмотрелась и на всякий случай взяла швабру наперевес.
- Снежан. Вы не бойтесь, он редко кусается!
"Оно еще и кусается?!" - подумала Марина. - "Только этого не хватало!"
- Змея, что ли? - спросила она вслух.
- Не змея, снежан! Он не мог далеко уйти, где-то рядом!
Незнакомец тихонько посвистел, как будто звал собаку, присел на корточки и начал осматривать низ шкафа и плинтус. Марина попятилась. Она ничего не знала о снежанах, но зато помнила, что в пятидесяти метрах от поликлиники находится здание городской психиатрии. Вполне возможно, что альбинос просто промахнулся дверью.
- А давайте мы кого-нибудь позовем, и нам помогут поймать снежана! - предложила она, осторожно продвигаясь к двери. Незнакомец резко поднялся, и теперь между ним и Мариной оказалась только вытянутая швабра.
- Не надо никого звать! Снежан и так напуган!
"А я нет?" - подумала Марина и сделала еще один, совсем маленький шажок к двери, по-прежнему прикрываясь шваброй.
Но альбинос тоже шагнул назад, и теперь дверь оказалась прямо у него за спиной. Чтобы выйти, надо было протискиваться между шкафом и беловолосым психом.
- На что он похож, этот ваш снежан? - Марина решила сделать вид, что поверила и подождать более удобного момента.
- Проще сказать, на что не похож. Вот эта штука на шкафу совсем на него не похожа!
Он смотрел куда-то вверх, и Марина на секунду оглянулась, чтобы тоже посмотреть на шкаф. И тут же швабра была выбита у нее из рук, а ее саму оттеснили к стене.
- Вы же не собираетесь кричать, правда?
Рука на горле оказалась неожиданно теплой, Марина мгновенно утратила дар речи и только кивнула в знак согласия. Незнакомец не усиливал хватку, он просто внимательно смотрел на жертву льдисто-голубыми глазами, и в то же время второй рукой что-то пытался снять со шкафа.
- Ну, вот!
Альбинос поднес к лицу Марины маленькую фарфоровую статуэтку. Показалось, что статуэтку, потому что Оно было живым и извивалось в пальцах. Похожее на крошечную белую лисичку. Мелькнули красные бусинки глаз, оскаленная в ярости пасть. Снежан?
- А теперь мы вас оставим. Извините за причиненное беспокойство!
Альбинос отпустил Марину, небрежно сунул снежана во внутренний карман куртки и прошагал к выходу. На мгновение из коридора повеяло холодом, но сквозняк исчез, едва за незнакомцем захлопнулась дверь.
Марина с трудом отклеилась от стены, споткнулась о брошенную швабру, чуть не упала. И тут снаружи раздался пронзительный женский крик, потом еще один. Марина рванулась вперед, распахнула дверь, и тоже закричала, потому что лютый холод хлынувшего из коридора снега ожег ей голые ноги. Обутые утром вместо сапог сменные туфли тут же утонули в снегу. Стоя по колено в сугробе, она с ужасом увидела, равномерно засыпанный снегом поликлинический коридор, по которому деловито шагал уходящий незнакомец. Вот он повернул на лестничную клетку и исчез. С полузасыпанного снегом порога на одинокий человеческий след с ужасом смотрели девушки из табельного отдела. Человеческий?