Если бы эта история произошла в Англии, то данное предисловие было бы уместно. Но все произошло в старом вагоне, находившемся на российских трамвайных путях в одном провинциальном городке. Порой эти трамваи настолько избиты временем, что находясь внутри, я представляю Ленина, сидящего на пустующем сидении супротив меня.
Как правило, ширина колеи трамвайных путей совпадает с шириной колеи, используемой в метрополитене и на железных дорогах пригородных поездов и дальнего следования. Однако, о международном стандарте говорить не приходится. В России расстояние от одной внутренней стороны шпалы до другой ровняется одной тысяче пятистам двадцати миллиметрам. В Европе распространена другая цифра - тысяча четыреста тридцать пять миллиметров, которая совпадает со стандартом США. И не просто так. Дело в том, что в гниющих, да все никак не загнивающих штатах, железные дороги прокладывали англичане. Те, в свою очередь, руководствовались своим образцом, который был взят инженерами, проложившими трамвайные пути. А уже трамваи в Англии шли по путям той же ширины, что было расстояние между колесами повозок. То есть на дороги, которые проложили на территории Англии древние римляне, в дальнейшем просто наложили шпалы. А размер повозок, римляне рассчитали по крýпу запряженных в нее лошадей и некоторому пространству меж ними.
Таким образом, на западе продолжают использовать ширину, которую древние Римляне рассчитали задницами лошадей. Но почему-то именно в нашей стране все идет через задницу.
Я, как обычно, добирался к центру города на трамвае. Народу было достаточно, чтобы заполнить сидячие места и мне пришлось стоять около центральных дверец. По правую сторону салона сидела маленькая девочка в школьной форме и контрабасом в руках больше, чем она сама. Я уже было обрадовался тому, что меня развлечет картина, в которой девочка будет протаскиваться с громадным инструментом сквозь толпу к выходу, но поездка оказалась еще интересней.
К девочке, которая, как я понял, возвращалась с музыкальной школы, направилась кондуктор, мощная бабенка в ярко-оранжевой накидке. Тяжелым басом она обратилась к маленькому музыканту с требованием оплатить дополнительное место для багажа. Девочка подняла на женщину растерянные глазки и попыталась объяснить, что мама дала ей ровно столько денег, сколько хватит на дорогу туда и обратно и первая поездка была совершена еще ранним утром. Но кондуктор была неумолима и грубым тоном вежливо попросила девочку сойти с рейса на следующей остановке. Девочка чуть или не со слезами на глазах молила не выгонять ее, но женщина оставалась равнодушна к тонкому голосочку ребенка. Тогда мужчина, сидевший спереди в длинном черном плаще и с лотком яиц на коленях, прошипел сквозь густые седые усы кондуктору:
- Отстаньте вы от девочки! Что вы ерундой маетесь?
Бабенка молча удалилась сквозь толпу стоящих пассажиров в конец салона.
Через две-три остановки мужчина, заступившийся за девочку, вышел и его место занял молодой парень в спортивном костюме и бейсболке на голове.
Кондуктор снова направилась уверенным шагом к маленькой пассажирке и уже с большей напористостью стала требовать оплатить багаж или выходить из трамвая. Девочка в истерике стала ронять свои слезы на железный пол, зачехленный контрабас и юбку. Тут недавно вошедший молодой человек стал возмущаться:
- Да что вы прикопались к ней? Вам делать что ли нечего? Отстаньте от нее!
Не переводя своего взгляда с девочки, кондуктор грозно вымолвила:
- Мужчина, если вы еще раз вмешаетесь, я и вас заставлю платить за ваши яйца.
Слова кондуктора были громкими и, конечно, на лице каждого пассажира трамвая расплылась улыбка, кроме трех непосредственных участников действа.
Парень в недоумении посмотрел на женщину, которая по-прежнему не обращала на него свой взор, и так же громко, на весь салон, ответил:
- Так подождите, вы что, хотите, блядь, сказать, что у меня яйца больше контрабаса?
К этому моменту трамвай остановился на нужной мне остановке и я вышел со слезами на глазах под дикий гогот свидетелей этой сцены.