БОРИС ЧИЧИБАБИН О СТИХАХ МАРКА БОГОСЛАВСКОГО

Представляя широкой читательской аудитории неизвестного ей доселе замечательного русского поэта Марка Ивановича Богославского, я испытываю смешанные чувства вполне понятной - и за него, и за себя, и больше всего за читателей - радости и в то же время горечи, неловкости, невольной вины. Ещё не вчитываясь, а просто пробежав глазами несколько первых попавшихся, наугад выхваченных строк этого поэта, любой читатель убедится в том, что ни в чьих рекомендациях такой поэт не нуждается. Я был уверен в этом ещё сорок лет назад, когда после возвращения из сталинских лагерей в родной нам обоим Харьков впервые познакомился со стихами Марка Богословского. Поэт «от Бога», то есть по отпущенному ему природой поэтическому таланту, по дару, по призванию, он уже и тогда удивлял друзей необычным для молодого поэта профессионализмом, культурой, техникой, требовательностью к своим стихам, с которыми он знакомил нас неохотно и крайне редко, постоянно и долго работая над ними. О публикации этих стихов в те годы не могло идти и речи - и не только из-за их содержания, но и из-за бросающейся в глаза и уши, непривычной, подчёркнутой, выпирающей формы. Марк Богославский - участник Великой Отечественной войны, на фронте был тяжело ранен... ...Многие годы мы живём в одном городе, дружим, встречаемся, разговариваем и спорим о литературе, о жизни, о главном в жизни. Когда-то нас было много, а сейчас осталось совсем мало... ... несмотря на то, что стихи, кажется, «сейчас никому не нужны» и читают их в нашей стране меньше, чем когда бы то ни было раньше, не сомневаюсь я и в том, что стихи Марка Богославского, не зная о них, читатель давно ждет.

БОРИС ЧИЧИБАБИН.

("Новый мир", 1992 г., N 1)

ВЛАДИМИР ЛЕОНОВИЧ О СТИХАХ МАРКА БОГОСЛАВСКОГО

Харьков. Плодоносная южная поэтическая школа - громкая, румяная, белозубая. Наши фламандцы - с одесситом Багрицким, с прерванным "маяковским" голосом Кульчицкого, с пригашенным темпераментом универсального Слуцкого, со всемилосердием и бесстрашием жизнелюбца Чичибабина... С ним обнявшись, стоял его друг и ровесник Марк Богославский - теперь он стоит один под каменным барельефом на углу улицы Чичибабина. Богославский и его время не сошлись бытийно и стилистически. Послевоенные годы исчезающего одушевления и «геронтократии» не приняли поэта с его полнокровным гимном Красоте, Женщине, Природе. «Холод - государственное дело. / Холодом приказа и тюрьмы / Семь веков Россия-мать студила / Наши раскалённые умы...» Демократия в зеркало Марка Богославского глядеться не хотела. Рынок не приглашал его продаться. Украинские «патр-р-иоты» устроили вообще невыносимую жизнь людям русской - да и украинской вкупе! - культуры. Богославский, признанный поэтический мэтр, воспитавший немало талантов, оказался в перекрёстке уже двух холодных потоков. Тут разговор долгий и обязательный.

ВЛАДИМИР ЛЕОНОВИЧ

(«Предлог», №4, 2000г. Москва)