Петров возвращался из Москвы, где у него были важные дела.
Городской шум и излишняя резвость людей его очень утомили.
Люди многое стремились сделать и много всего успевали сделать, и думалось, после их усилий, миру ничего другого не останется, как измениться к лучшему. Преобразиться самым невероятным образом.
Но мир не менялся к лучшему и не преображался. Мир оставался прежним. А если и менялся, то в непонятную, тревожащую Петрова сторону.
Петров вышел на небольшой станции и с удовольствием ощутил после вагонной духоты свежий порыв ветра. Казалось намечается дождь. Солнце скрылось за небольшой тучкой. Пахло отцветающей сиренью и травой.
Старенький китайский автобус подхватил немногих местных жителей.
Петров осмотрелся. Две пожилые женщины, два худощавых подростка: парень и девушка и худой небритый мужчина в возрасте. Ничего необычного.
Впрочем, после получасовой тряски по проселочной дороге Петров эту самую необычность ощутил. Пассажиры автобуса сидели развалясь и не порываясь.Как будто были готовы ехать и еще полчаса и еще час. И сколько надо безо всякого
неудобства и нетерпения.
Ни у кого в руках не было телефонов, никто не слал эсэмесок с важными сообщениями Потому что важных сообщений никаких не было на линии Покров- Вольгинский.
Парень обыденно чмокнул девушку в щеку и вышел на одной из совершенно пустых остановок.
Петров расслабился и развалился. Он вдруг почувствовал себя вполне местным.
... Подходя к дому, Петров увидел соседского, Вериного Звона.
Вера в последний год сдала и стала чудаковата. Ходила, как тень и наводила на Звона тоску.
Веселье Звону проявлять было неудобно и он, в знак солидарности с хозяйкой грустил.
Так и сегодня, осмотрев Петрова внимательным взглядом он никак чувств своих не проявил. Хотя собачьей памятью, хорошо помнил, как Петров его, заблудившегося щенка, выручил и спас.
Звон напомнил Петрову соседского мальчишку. Как же его звали? Евдоким. Чудное такое имя.
Евдоким был сдержан и молчалив исключительно в силу обстоятельств. А не в силу замкнутого характера.
Занятые родители ходить не ходили, а только бегали. И отмахивались от пацана, как от назойливой мухи.
Мальчишка понял- единственное, что он может сделать хорошего- не проявлять назойливость. И он не проявлял.
Петров не сразу в мальчишке разобрался. Но что-то уловил.
И всегда останавливался поговорить.
" Как тебя одноклассники зовут,- ласковым голосом спрашивал Петров.
"А никак - смущался мальчик.
"Как же- никак. Как нибудь да зовут?- настаивал Петров.
"..."
"Ну хорошо. А учительница тебя как зовет?
"Кима,- чуть слышно отозвался он.
"Можно я тебя буду так звать?
"Зовите - почти шёпотом отозвался мальчик.
"Вот и отлично, Кима! Не вешай нос!
Ну, пока
Пока,- отозвался мальчик.
"Всё хорошо?- спросил Петров, заметив легкое движение на лице мальчика.
"Всё хорошо.
"А всё-таки? Говори, я тебя не съем"
"А вы никому не скажете
"Что ж, я! Трепач что ли- обиделся Петров
"Ладно,- подтвердил мальчик, что, дескать не трепач,- мальчишки меня зовут- очкарик!"
Вот!- добавил он, как будто раскрыл смертельную тайну.
"Да?- удивился Петров. Потом, как бы взвесив словцо добавил- хорошее слово. Мне нравится.
"Нравится? Что же здесь может нравиться! Они дразнятся"
"Гм- задумался Петров, согласившись с аргументом.
"Хочешь совет?
Хочу.
"Не обращай внимания. Не показывай виду,- Петров взял мальчика за плечи и чуть встряхнул: "И бровью не поведи!"
Мальчишка ожил, заулыбался и серьезно сказал: "Большое спасибо!"
Звон- по характеру был тот же самый простодушный мальчуган.
"Звон, какой же ты молодец!- и Петров гладил его пока собака не начала вилять хвостом.