Утро началось как обычно с чашки крепкого ароматного кофе. Собираясь вчера лечь спать пораньше, я как обычно увлекся интересной книгой, поглотившей все мое внимание. Окружающий мир в очередной раз переставал существовать, растворяясь серой пеленой на периферии сознания. Время проносилось незаметно. Сигналом же к возвращению в реальность привычно служили резь в слипающихся глазах и расплывающиеся буквы текста. На будильнике было почти 3 часа ночи.
И вот окончательно проснувшись как обычно в самый последний момент, я жадно поглощал теплый и горько-сладковатый кофе. Для моего измученного хроническим недосыпанием организма это был самый лучший способ хоть немного и ненадолго прийти в норму. Покончив с собственной реанимацией и одевшись в слегка помятую одежду, я схватил валявшуюся в прихожей сумку и быстрым, не лишенным неторопливого достоинства шагом, отправился в университет.
До начала пары было еще двадцать минут. В зависимости от погоды и настроения я мог немного опоздать или что хуже - дойти за четверть часа. В последнем случае мне приходилось одиноко стоять в окружении своей группы. Нет, я не был этакой 'серой мышкой', на которую никто не обращал внимания. Все было намного сложнее и омерзительнее. Примерно год назад на нашем потоке произошел неприятный инцидент. В результате сплоченной и активной работы группы людей, являвшихся виновными в происшедшем, козлом отпущения стал я, не без помощи протекции ректора, конечно же. Не повезло, оказался не в том месте и не в то время. Ну, хоть не отчислили и то радость, хотя выговор мне все же 'подшили'. Тогда то на меня и опустился невидимый барьер. Словно зона отчуждения пролегала между мной и моими однокурсниками.
Но не это имело значение. Привычное вплоть до механического автоматизма предательство и отчуждение моих недавних приятелей в первое время не давали мне покоя. Теперь же я понимал, что так было принято. Акелла промахнулся, не смог себя защитить, стал плохим парнем, знакомство с которым могло негативно сказаться на репутации. Что ж закон каменных Джунглей, как и прежде жесток - Акеллу бросили подыхать в одиночестве на обочине истории. Безразличие ранило, а тихое безмолвное презрение поначалу было невыносимым. Однако время лечит, помогло оно и мне. Я научился носить маску - в институте 'ботан', в жизни нормальный общительный и веселый парень. Но все рано, было трудно, очень трудно ведь я верил этим людям, рассчитывал на них в трудную для меня минуту, а что я получил? Плевок в лицо. И теперь видеть их ежедневно, неволей вспоминать их предательство, даже нацепив маску, было нелегко. Потому то я и не торопился, уж лучше опоздать на пару чем прийти вовремя.
За этими невеселыми воспоминаниями я не заметил, как добрался до универа, автоматически нашел аудиторию и как преподаватель после звонка открыл старые, изрисованные деревянные двери.
- Молодой человек, вам, что, особое приглашение нужно? Ехидно спросил он, заметив меня одиноко стоящего неподалеку.
Вздрогнув от неожиданности, я забежал в аудиторию и сел на последнюю парту.
Следующие четыре с половиной часа прошли в бездумном записывании лекций в толстую девяноста шести листовую общую тетрадь, борьбы со сном и хождением до автомата с кофе. Выйдя из университета, потянувшись и вдохнув свежий воздух полной грудью, я едва слышно затянул песню группы "Ария":
- Я свобоооодеееен словно птица в небесах...
Но допеть так и не получилось. Недалеко, метрах в двадцати стояла Таня и целовалась с моим лучшим другом, с которым мы дружили с садика Володей Коробовым. На смену удивлению быстро пришла боль. Душа разрывалась на куски, оставляя напоследок острое желание умереть. Но и эта Боль не задержалась надолго. Волна черной нечеловеческой ярости, поднимавшаяся из неведомых глубин души, смывала все к черту на своем пути. Инстинкт самосохранения был выжжен дотла. Секундой назад я стал мертв, а что может грозить мертвецу?
- Почему нет? - сказала какая-то часть меня и спокойно направила тело прямо к целующейся парочке, аккуратно расталкивая людей на своем пути.
Подойдя к ним, я похлопал теперь уже ее парня и моего бывшего друга по плечу. Оторвавшись от губ Тани, тот с удивленно-недовольным выражением лица повернулся ко мне.
- Понравилось? - нежно улыбаясь, спросил я обоих.
Глаза Тани расширились от удивления, а Володя видимо хотел что-то сказать, но не успел. Я ударил, не заботясь о своей руке, вкладывая в этот удар все те темные чувства, которыми был переполнен. Результат превзошел все ожидания - он валялся на асфальте, размазывая кровавые сопли по лицу. Ненависть отчаяния бурлила в жилах, но теперь не так сильно, как раньше. Это позволило хоть как-то взять ситуацию под контроль и не убить этого жалкого человечка, нечленораздельно вопившего взахлеб у моих ног.
'И это ничтожество мой друг?'
Я развернулся и под удивленно-испуганные взгляды свидетелей происшедшего отправился домой. От греха подальше, а то ненароком ярость вспыхнет вновь и тогда может произойти все что угодно. Боль и ярость ушли, оставив сосущую пустоту и лишь один вопрос: "Почему?". Только сейчас я, наконец, понял, как сильно ее люблю. Правду говорят - начинаешь по настоящему ценить только то, что уже потерял.
Ну а предательство друга? Можно ли его простить? Нет, отныне я не верю никому. Я тот, кто я есть, иду своей дорогой, и пускай мой путь будет устлан кровью, однако это будет только МОЙ путь. Не забыть бы только, что цель всегда должна оправдывать средства...
Задумавшись, я не заметил, как началась гроза. Она отгородила меня своим ливнем от людей, мечущихся по роскошному парку в панике или уже нашедших себе убежище. Вода оставила меня наедине с самим собой. Дождь заливал глаза, стекал по лицу и тонкой струйкой срывался с подбородка. И не видно было злых слез, а губы бездумно шептали:
Возьми мое сердце, возьми мою душу,
Я так одинок в этот час, что хочу умереть.
Мне некуда деться, свой мир я разрушил,
По мне плачет только свеча, на холодной заре...*
Я шел дальше, но почему-то очень долго, даже слишком долго не встречал силуэтов людей поначалу так часто попадавшихся мне на глаза. Деревья становились все более незаметными и расплывчатыми, ведь стена воды очень сильно искажала видение мира. Казалось, что деревья стали высокими и большими, с раскидистыми кронами.
И тут случилось нечто, с небес, которые были скрыты темным покрывалом туч, сорвалось несколько маленьких и очень ярких шарика, достигавших в диаметре десяти - двенадцати сантиметров. Они приближались по кривым спиралям, казалось, светлячки играют, вот только чувствовалось в этом мистическом зрелище нечто нереальное. Светлячки закончили свой хоровод и резко устремились к земле. И лишь один светлячок, ярко желтого цвета устремился ко мне. Не успев среагировать, и уж тем более испугаться я почувствовал, как меня тряхануло. Очень необычное и интересное ощущение, будто током ударило, однако было не больно, совсем.
Потеряв на пару секунд ориентацию, и покачнувшись, я совершенно машинально попытался, найти опору. Удивительно, но рука наткнулась на ствол дерева. Сухой ствол дерева и это при таком дожде. Дождь? Куда подевался дождь?
Подняв голову вверх, я увидел, что капли дождя совершенно не долетали до земли, застревая в густых кронах настоящих лесных исполинов. Густые кроны?! Все грустные мысли покинули мою голову. Густые кроны с обильной листвой в конце мая!?
- Твою мать, да что же за день сегодня такой? Выругался я в сердцах.
Перед глазами все поплыло, силы окончательно покинули тело. Тут то я и потерял сознание.
*Группа 'Ария' 'Возьми мое сердце'
Глава 2
Хищник и жертва.
Я медленно приходил в себя. Где-то рядом нещадно стрекотали цикады. Яростное солнце опаляло мое лицо, слепя даже сквозь закрытые веки. Теплый сухой ветер нес с собой странные и непонятные запахи. Всюду ощущались угроза, и она же несла алчное до безумия желание жить, сражаться, приносить себя в жертву сладкому безумству. Сердце билось во всю силу, разнося адреналин вместе с кровью. Дольше лежать было невыносимо, но первая попытка подняться не принесла успеха. По всему телу пошли волны боли. Они скручивали и ломали меня словно ветер легкую соломинку. Руки и ноги дрожали. Мышцы, даже такие о которых я не подозревал до этого, ныли и стонали, словно их обильно посыпали солью. Голова кружилась от перенасыщенного кислородом воздуха. Тошнота и спазмы желудка, сердце, вырывавшееся из груди, и цветные круги перед глазами дополняли набор далеко не самых приятных ощущений. Подождав когда буря в голове поутихнет, словно в бреду, не чувствуя некоторых частей своего тела, я все-таки встал. Ноги разламывались дикой болью, стонали суставы, моля о пощаде, но дрожь, колотившая меня все это время, уходила, как вода медленно и неотвратимо впитывается в сухой песок.
Цветное марево перед глазами блекло. Организм медленно приходил в норму. Только теперь я заметил, что моя одежда загрубела и поблекла, как скошенная трава на солнцепеке. Она легко рвалась и рассыпалась мягкими волокнами. Казалось, одежда была щедро опрыскана сильнейшим растворителем, из-за чего едва держалась на моем теле. И окружающая природа - она не была Земной. Да, можно было подумать, что поляну, на которой мне суждено было очнуться, окружают обычные дикие джунгли. Но я точно мог сказать - здесь все ощущалось другим, нет, оно было другим. Другим, но не чуждым и не лишенным своего жадного до жизни очарования. Как в ярком, цветном сне, рвущим на части желанием остаться там навсегда.
Так или иначе, нужно было идти. Идти хоть куда-нибудь. Статичность в этом марафонском мире обрекала любого на верную смерть. Я сделал себе походный посох, не без труда выломав чистый сук одного из странных поваленных деревьев, местами блестевших металлическим налетом. Переплетенные между собой, они, окружали поляну небольшим валом. В тени веток вала можно было почувствовать движение ледяного ветра. От этого ладони рук начинало покалывать. За переплетением падших деревьев разрастался огромный лес. Ветвистые деревья, с огромными кронами достигали двадцати, а то и всех тридцати метров в высоту. Джунгли звали меня множеством разнообразных звуков. Путь должен продолжатся. Из ниоткуда в никуда.
Солнце, багряное с фиолетовой окантовкой, скрылось за горизонтом. На смену дню пришли синие сумерки. Воздух стал холоднее и начал еле заметно светиться. Я все еще пробирался через лес, временами выходя на открытые участки. На таких открытых участках, сквозь переплетения лиан проглядывало густое серо-фиолетовое небо. Видимость составляла примерно двадцать шагов и все, что было далее, расплывалось, теряло свои очертания и постепенно исчезало в синеющей мгле.
Различные воющие, стонущие и скрипящие звуки двигались за мной кругами. Приходилось шагать и шагать. Знание, пришедшее откуда-то, твердило 'малейшая остановка, и тело будет сковано страхом, откажется повиноваться'. Движение несло жизнь, потому я шел, не обращая внимания на усталость, подкатывающую жажду и пока едва ощутимый голод. Если бы закрыть глаза исчезнуть, стать тенью-невидимкой - увы, недостижимо. Остановиться, лечь, в ожидании конца и прекратить тем самым все грядущие мучения? Сдаться и умереть в самом начале? Нет, я сильнее этого. Низменным желаниям не остановить меня. А едва тлеющая в душе искра разгоралась, превращаясь в пламя, которое все сильнее источает жар. Душа полыхала огнем.
Живот скрутило, по глазам прошла резь, брызнула слеза. Мозг окатило плазмой. Мышцы на левой руке хаотично дергались. Неведомая ярость снова овладевала мной, становясь динамичней, сильнее. Она вырывалась из меня потоком волн в такт дикому биению сердца. Ни с чего - Просто так. Просто так мне стали нравиться эти жуткие сумерки, длящиеся уже около трех часов. Меня начал радовать этот холодноватый, слегка обжигающий льдом светящийся воздух. Я вошел в ритм - странный ритм вошел в меня. Я ускорил свой шаг, который словно во сне превращался временами во внезапные прыжки, отрывавшие мое тело на порядочное расстояние от земли. Сознание постоянно сваливалось на грань сна и реальности, оставляя мне лишь жадное наслаждение бурлящей силы, радости каждого глотка воздуха. Иногда сознание окончательно терялось в водовороте эмоций, иногда накатывала ледяная ясность. В те моменты марево сна пропадало, а вокруг меня кружились тени. Вот она жизнь, гудели слова набатом. Вот он мой путь!
Непонятно когда пришла ночь. Серое небо рассеялось внезапно, опуская на, теперь уже, перелесок чернильную тьму. Только огромная луна была единственным источником белого света. Снежно-белый диск окружала корона синего свечения, практически сразу сливавшаяся с чернотой ночи. Я не сбивался и не терял ориентацию только благодаря светлым бликам на обсидиановых деревьях, листьях, травах перелеска. Что-то опять водило хоровод вокруг меня, на этот раз не издавая ни звука. Что-то сильное с холодным разумом, без эмоций, черное на черном фоне. Их или его можно было заметить в кромешной тьме, поглощавшей все звуки и запахи только при пересечении блестящих граней предметов.
Спустя час или около того мир скачком посветлел. Травы и деревья, редкие кустарники все окружающее меня обрело былой цвет и объем. Старые механические часы с покрытыми фосфором стрелками остановились. По земле на уровне колен ковром струился казавшийся теплым, как парное молоко и мягким как пух новорожденного цыпленка, туман. А из глубины оврага на меня смотрела пара багрово-оранжевых горящих огнем костра глаз. Огромное жилистое тело хищной кошки переливалось дымчатыми струями. Очертания окаймлялись непонятной тенью, и снова сливались с туманом.
Ужас осознания конца невероятен по своей мощи. Он выбивает осознание из реальности происходящего. Остается лишь наблюдать, как распластавшийся в воздухе туман с очертаниями зверя летит в лицо. Непонятным образом левая нога согнулась сама по себе. Накренившееся на бок тело повалилось в туман. Падая, я умудрился развернуться и припасть на колено. Зверь, беспокоясь о том, что жертва скроется в тумане, не раздумывая и не группируясь, сразу же прыгнул в обратном направлении. Мои глаза закрылись. Сильный удар повалил на землю. По лицу хлестануло кровью. Посох, схваченный обеими руками при падении, непостижимым образом разворотил глотку хищника и пробил шею. Но зверь был так близок, что дотянулся лапой и острыми когтями глубоко пропорол грудь.
Умирающий зверь словно потух. Его глаза теперь уже темно-зеленого цвета закрылись. Он выдохнул в последний раз и затих, повалившись всем своим немалым весом на меня. По телу прошла волна, возвращая по смерти истинный пятнистый окрас пушистой шкуры. Теряя последние силы, еще не померкнув сознанием, я видел, как туман распадается на клочки и медленно исчезает.
На тропе разорванного тумана стоял одинокий путник, укутанный в странный светлый плащ с капюшоном. Он удивленно молчал, затем, медленно покачав головой, вздохнул. А перед ними в траве валялись "гяур" и человек, заливая, друг дружку ало-красной и фиолетово-синей кровью.
***
Ледяная темнота. Я плавал в окружающей меня пустоте сотканной из тьмы и холода. Отовсюду раздавалось множество голосов. Они молили, просили, успокаивали, угрожали мне. Я продолжал бесцельно плыть во мгле. Меня одолело любопытство, и я стал прислушиваться к голосам, но смог услышать лишь диалог нескольких людей.
- Онгар, откуда ты притащил его? - произнес приятный женский голос.
- Я нашел его на берегу реки, под телом мертвого гяура.
- О-о-о этот мальчик смог убить гяура и чем же интересно? Заинтересованно спросила женщина.
- Палкой, на полном серьезе ответил ей Онгар.
- Чем? Палкой? Не делай из меня дуру! Гяура нельзя убить просто палкой!
- Оливия, дорогая, я не шучу, это действительно так, он всадил тому сук в открытую пасть.
- Хорошо, допустим, что это правда, но что нам теперь с ним делать? Ты кому-нибудь уже сообщил о своей находке?
- Нет, но, думаю, Мэтр придумает, куда его приспособить.
- П-ф, Мэтр? Да он просто прикажет нам свернуть ему шею и выкинуть.
- Если бы он попал к нам до битвы с гяуром, то, скорее всего так и было бы. Но теперь он уже не человек... Посмотри внимательней на его кровь. Она красно - фиолетовая. Наверное, это произошло из-за проникновения крови "гяура" в рану, задумчиво и тихо сказал Онгар. - Довольно таки интересный образец, а наш Мэтр это любит. К тому же посмотри, на его тело: ни капли жира, одни жилы. Из него может получиться неплохая Тень.
- Что я слышу? Ты хочешь взять его в ученики?! Скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Оливия.
- А почему бы и нет? У меня давно их не было.
- Для этого тебе нужно согласие всех Мастеров.
- Ну, ты ведь уже согласна, не так ли? Теперь уже откровенно усмехаясь сказал Онгар.
- Хорошо, не став торговаться, сказался Оливия. - Цену обсудим позже, а теперь давай займемся его ранами
Когда абсолютно все звуки стихли, донесся спокойный сухой голос - иногда они возвращаются?
Глава 3.
Храм Теней.
Пробуждение как поднятие со дна океана, ты движешься куда-то, но куда? Вверх или вниз, вперед или назад в этой бездонной темноте. Страх сковывает, сжимает мышцы несуществующего тела судорогой.
Страшно... Страшно и одиноко. Везде одна тьма. Тьма и холод. Сознание вернулось, словно подброшенное катапультой, ракетой, термоядерным взрывом. Тело вскочило от неожиданности, дернулось всеми мышцами. Липкое марево пелены тянущей назад в глубину кошмара отпустило. Я был. Я существовал. Я мыслил. Да и еще дышал самым прекрасным воздухом, с жадным наслаждением вдыхая его носом ощущая его легкость, прохладу... и сыроватый запах подземелья!!!???
'Где Я? Куда меня занесло. Что? Неужели этот кошмар был наяву?...'
Нет, нужно поразмыслить, там было еще что-то. Странный мир, странный зверь, Мэтры, Мастера - тоже сон?
Да какая разница! Я жив, я дышу. Все я счастлив! Придет время, обстановка проявится сама, а пока надо открыть глаза и осмотреться.
Я лежал на широкой кровати, покрытой пледами и мягкими ворсистыми коврами. Справа от меня располагался, назовем его, "письменный стол". На столе толстая свеча. Одна. Большая. Светит ярко, но недостаточно для такой комнаты, или скорее вытесанном в горной породе помещении. Дым поднимается к потолку и растворяется в темноте. Стены - монолитные куски светлого, с явными оттенками серого камня, местами поблескивающего маленькими зеркальцами вкраплений другой породы. На стенах войлочные ковры. На коврах разнообразное холодное Оружие. Над моей кроватью, кстати, тоже весит без видимых креплений что-то невообразимо хищное и красивое, и не падает.
Внезапный поток свежего прохладного и сухого ветра проходит по комнате. Свеча на миг вспыхивает ярким оранжевым светом. Искры огня феерически отражаются на стальных клинках. Они горят, полыхают, мерцают каждый своим костром, каждый собственным закатом. Мой взор останавливается на клинке над головой. Он горит ровным сильным солнечным закатным пламенем. Пространство искривляется, кружится. Раздается скрип. В голове нарастает гул. Словно поместили меня на Солнце наблюдать штормы разгневанной стихии газового гиганта. Тело, мое тело. Оно где-то далеко. Свет клинка как цунами. И теперь в комнате есть только я и океан этого света. В сознании мелькают картины. Высокие холмы, покрытые высохшей травой, качающейся на ветру. Закат окрашивает их в алые и темно-розовые цвета. Синее небо нарастает багряным оттенком. Я один среди этой безумной и жуткой красоты двигающейся к своему апофеозу. Спокойная отчаянная решимость овладевает всем, проникает в душу из открывшегося пейзажа.
Сердце радостно стучит и гонит кровь по жилам. Стучит, стучит все явственнее и отчетливее. Его бег ощущается всем телом, каждой клеточкой, частичкой души.
В груди нарастает жар, нарастает и разливается по телу, выходит за его пределы и исчезает. Сердце уже не стучит - ревет, словно двигатель ракеты во время старта. Еще чуть-чуть и мои ошметки разлетятся во все края галактики.
Морок спадает. Обреченное желание еще не оформившееся во что-то определенное смывает волна солнечного огня. Зрение обретет непонятную четкость. Я смотрю на клинок, на его чистый желтый свет. И начинаю падение обратно в темноту забытья.
Из ближайшей тени материализовывается высокий худощавый человек, в черном плаще с капюшоном. Его лицо скрывает маска, видны только холодные голубые глаза. Новая Галлюцинация? Забавно!
- Как самочувствие? - спросил он. Его голос был неприятен, глухой, безжизненный, с хрипотцой.
- Нормально. Кто вы? Где я? Сразу задал я самые главные и интересующие меня вопросы.
- Жить будешь, раз столько вопросов задаешь. Ну, хорошо, называй меня Мастер Онгар. Ты находишься в Храме Теней. Еще вопросы?
- Как я здесь оказался? И что такое Храм Теней?
- Я нашел тебя на берегу Стремительной, под трупом гяура.
- Стремительная?.. Гяур?
- Это река, протекающая в здешних лесах, а гяур это та кошка, которую ты убил. Скажу честно, тебе крупно повезло, не каждый человек может справиться с ним.
- Это случайность, - рассеяно ответил я.
Я попытался сесть. Когда у меня это получилось, оказалось, что я полностью обнажен. Растеряно посмотрев по сторонам, я наткнулся на спокойный и пронзительный взгляд Онгара.
- Держи!
Он дал мне черную рубашку и темные кожаные штаны. Сапоги стояли возле кровати. Когда я застегивал рубашку, то увидел у себя на груди шрам. Он начинался от правого плеча, и доходил до левого бедра.
- Это тебе прощальный подарок от гяура. Тебе крупно повезло, он мог выпотрошить тебя как рыбу. Его когти это позволяют - усмехнувшись, сказал Мастер.
Одежда была очень удобной и не стесняла движений.
- Готов? Спросил Мастер Онгар.
В ответ я просто кивнул.
- Тогда идем. Нас ждет совет Мастеров - выходя из комнаты, бросил он мне.
Пожав на это плечами, я двинулся за ним. Мы шли по длинному каменному коридору, от которого отходило множество ответвлений. Изредка попадались горящие факелы, но их было очень мало.
- Я, конечно, благодарен вам за спасение, но что вы собираетесь со мной делать?
- На совете узнаешь. Ответил он, как будто сплюнул.
- Что за совет? Не до конца понял я.
- Совет Мастеров, разве непонятно?
- А кто такие Мастера? И сколько их в этот совет их входит? Не удержался я от очередного вопроса.
- В совет входит тринадцать Мастеров. Каждый из нас мастер в своем ремесле.
- А в чем вы мастер?
- Я мечник. Хватит вопросов, мы пришли. Заходи.
- А... - но он исчез, растворился в окружающих нас тенях.
Вздохнув, я толкнул дверь и оказался в зале? Единственным источником света тут было круглое отверстие в потолке. Свет столбом падал на пол. Но никакого отсвета рассеянного или отраженного напрямую он не давал. Меня опять окружала тягучая чернильная темнота. Снова в кошмарном океане без направления, и только этот столб служит маяком. Странным и пугающим. Бледным, загробным, неестественным. Еще более чужим, чем воплотившаяся тьма из моего кошмара.
'Между молотом и наковальней?' почему-то проскользнула мысль. Ха, скорее запаянным и в молот и в наковальню во время удара. Во время смерти. Или за долю секунды, когда грань становится не - гранью, а не - жизнь начинает проникать в жизнь. Момент истины, который можно разглядеть и предугадать, оставаясь ему еще неподвластным. Я вспомнил видение холмистой равнины. Отчаянную и непоколебимую решимость идти своим путем. Решимость как закон природы, неостановимый до завершения предначертанного.
Медленно и спокойно я подошел к столбу. В близи свет был, как свет. Никакой замогильной чушью от него не несло. Но, помня первоначальные ощущения, входить так и не стал. Остановился рядом с гранью света и тьмы. Развернулся спиной к "маяку" и пристально всмотрелся в клубящуюся, живую темноту. Будь что будет. К этому испытанию, если это оно, я уже готов.
Спустя мгновение раздался голос:
- Хорошо. Теперь внимательно слушай и запоминай. Сейчас мы будем задавать тебе вопросы. Ты обязан отвечать предельно честно. За ложь будешь наказан. Понятно?
- Да, ответил я и понял что лгать, юлить и недоговаривать тут невозможно.
- Тогда приступим. Расскажи нам о себе, все до мельчайших подробностей.
- Меня зовут...
Мой рассказ занял где-то около часа. Мастера задавали различные прямо во время моего повествования вопросы и ничему не удивлялись. По крайней мере, их голоса были сухи и безжизненны.
- Очень хорошо, ты не солгал нам. Можешь идти пока к себе в комнату. Завтра мы решим, что с тобой делать.
***
- Он не вышел к свету.
- Он не остановился во тьме.
- Похоже, он сможет стать тенью.
- Вас не смутило, что он повернулся спиной к "выходу" лабиринта, устремив взор во тьму?
- Инстинкты подсказали ему ожидать неприятностей из темноты - для новичков это естественно.
- Инстинкты новичков подсказывают выбраться из тьмы к свету.
- И быть этим светом ослепленным?.. Ха-ха. У парня неплохие инстинкты.
- Тихо - сказал Мэтр. Голоса разом смолкли. - Что вы об этом думаете? Продолжил он. - Высказываться по одному и по делу. Начнем с Онгара.
- Спасибо Мэтр. История и происхождение этого паренька довольно любопытны. Думаю, с этим согласятся все. Сказать можно многое, но я хотел бы взять его в ученики. Из него выйдет отличная тень. Вы заметили, практически никакой растерянности, завидное хладнокровие. У меня все, Мэтр.
- Следующий.
На протяжении двух часов шло обсуждение судьбы иномирянина. Наконец встал Мэтр, и голоса стихли.
- Итак, подведем итог. Отпускать его сейчас более чем не разумно, к тому же мне очень интересно, к чему привело смешение его крови, с кровью гяура. А теперь о предложении Онгара взять его в ученики. Если все Мастера будут согласны, мы возьмем его в ученики. Итак, кто голосует 'за'?
В воздух взметнулось тринадцать рук.
- Хорошо. Очень хорошо. Тогда завтра мы объявим ему о принятом решении. Руфио, проследи, чтобы мальчишка не натворил глупостей. Онгар сними магию теней с "лабиринта". Остальные займитесь обновлением тренировочных площадок и тренажеров. Все свободны!
***
Странное место. Странные люди. Дома меня ничего не держало. Кому хочется возвращаться в серые тоскливые будни предательства и пустоты? Даже ностальгии нет. Позади лишь боль, и горечь утраты. Захотелось пройтись по катакомбам потрогать руками серый шероховатый камень, но сил уже не было. В комнате меня ждал сытный ужин. После ужина я кое-как дошел до кровати и мгновенно уснул.
Сон был странный и очень реалистичный.
Я бежал по холмистым равнинам, привидевшимся мне днем. Багряный, огненный, гудящий закат за моей спиной нарастал, поднимался ввысь, стараясь захватить как можно больше пространства, и вместе с ним затопить меня самого. Придавить своей мощью к земле. Растерзать. Исковеркать. Подчинить. Я бежал. Бежал изо всех сил, стараясь не попасть в его лучи. Задыхался и снова, словно бешеный, маневрировал среди вытянувшихся тягучих как масло теней. Вырваться и убежать из этой западни. Быстрее. Быстрее. Но нет, не успеть. Слишком поздно. Синеющая тьма сумерек столкнулась с багряным изливающимся светом. Краснеющая в лучах заката трава холмов потекла кровью. Небо необычно быстро потемнело, меняя свой странный серый с багровыми бликами оттенок. Земля растрескивалась и клочьями улетала ввысь. Мир сошел с ума и стал разваливаться на глазах. Исчезать прямо из под ног.
Я падал или летел в пустоте наполненной глыбами скальных пород, клочьями земли и истекающей кровью травой. Мимо пролетали обрывки теней. И я тоже распадался на части. Чувствовал, что каждая частичка меня, обратившаяся в прах, утеряна безвозвратно.
В голове прозвучали слова чьей-то тоскливой песни - ' следи за собой - будь осторожен.'
Передо мной возникли Большие кошачьи глаза 'следи за собой - будь осторожен'. Без слов молвили они.
И тут же пропали, будто ничего и не было. Хрупкие обрывки моего тела столкнулись с камнем и разлетелись пылью?... нет, я твердо стоял на этом огрызке, вцепившись в него всеми когтями.. хвост бешено летал из стороны в сторону. В груди нарастал гром, напоминающий рык. Исчезли все эмоции, все сомнения и вопросы. Вокруг была лишь пустота. Внутри меня была пустота. Я был действием, законом природы, нацеленным только на одно - выжить любой ценой. В голове опять прозвучало 'следи за собой... будь осторожен...' - не тоскливо и безнадежно, а с ехидством и надеждой?
***
В серой невзрачной избушке лесника, на окраине Оркского леса находилось три человека и один эльф. Все они стояли вокруг одного человека. Этим человеком был Ур-Раан, один из самых молодых архимагов мира. Всего шесть веков ему миновало, а вот теперь он умирал...
Сражение с Лордом - демоном, который пытался прорваться в мир, отняло у него много сил. Потому предательство ученика, которого учил Ур-Раан, достигло успеха, а обсидиановый нож вонзился в спину, разя сердце - средоточие сил. Но Ур-Раан до сих про боролся, хотя все присутствующие понимали, все действия бесполезны, тело не слушало разум - боролось до конца, до последней капли крови. Разум застилала пелена боли, однако Ур-Раан на последнем издыхании произнес:
И раскрылись небеса,
А Багровая Звезда,
Снова мир свой осветит.
Чрез многие года,
Вновь сияет алый свет,
Содрогнется Гелион,
Ведь идет Мессия.
Ликом он как человек,
А повадки зверя.
Будет ложью ослеплен,
Меч в руке, огонь в душе
Опасайтесь гнева!
Может быть, прозреет он,
Отведет Судьбы удар?
Покарает Зверя?
Решать ему:
Спасти? Убить?
В руках он держит силу,
Которая давно забыта.
О Мир!
Внемли словам!
Накроет Тень его...
Но, увы, сил не хватило, что бы закончить. Душа покинула тело, и было совершенно непонятно, толи это был предсмертный бред воспаленного от боли разума, то ли истина, открывшаяся перед смертью одному из сильнейших магов Гелиона.
Глава 4
Суровые будни
Первые несколько недель были для меня ужасно тяжелыми. Мастера гоняли меня по залам, как только могли, при этом приговаривая что-то в духе Суворова: 'Тяжело в учении, легко в бою'. Не знаю как на счет боя, но от их обучения под конец дня, меня просто заносили в комнату, бросали в кровать и оставляли в покое, перед этим натирая маслом, мазью и ставя что-то вроде внутривенной капельницы. Но не тут то было! Это было далеко не все. Во сне ко мне стал являться гяур и что-то вроде учебы начиналось снова. Это учение было очень специфичным, безмолвным и не всегда мне понятным. Так я учился обращаться со своими новыми навыками, коими гяур соизволил поделиться, невольно смешав со мной кровь. Короче и днем и ночью я не переставал учиться. Но каково было мое удивление, когда три месяца спустя, я сам, на своих двоих после изнурительных тренировок, приходил в комнату и опять таки сам, раздевался и ложился спать, уже без посторонней помощи растирал тело целительными мазями и восстанавливающим маслом, а в вену вставлял капельницу с зельями, которые содержали различные компоненты.
Кроме того, у меня наконец то произошел прорыв в плане простейших трансформаций своего тела. Теперь я мог спокойно отращивать разные колюще-режущие предметы на концах своих рук, а именно когти, разной длины, формы и остроты. Правда, сопровождалось это болью. Так же научился наращивать хитиновый покров на руках и ногах, что позволяло мне безбоязненно блокировать мечи, кинжалы, отбивать арбалетные болты и стрелы. И это было далеко не все. Цена была высока - боль, однако чем больше сноровки и тренировок, тем лучше я контролировал процесс, тем меньше было боли. Так, например, сейчас я не терял сознание от боли, когда трансформировал руки и ноги, отращивал когти и изменял глаза. Теперь я даже пытался отрастить что-то вроде шипов на хитине, дабы можно было задержать оружие врага, тем самым, получая преимущество.
Глаза - мое новое, собственное изобретение. Чисто случайно получилось их изменить, зато теперь я часто пользовался этой особенностью моего организма. Выглядели они жутковато - оранжевый зрачок с бардовой обводкой. Когда я впервые увидел себя в чане с водой, чуть не обделался. Ведь они ко всему прочему блестели и слегка светились в темноте, как будто содержали много фосфора. Зато преимущества были налицо. Тысячи красок и цветов, контрастность и яркость мира разительно изменились. Я мог видеть в кромешной тьме. И самое главное, я стал видеть Тени...
Но конечно даже сейчас я не смог бы блокировать своими хитиновыми руками удары Мастера Онгара. Что поделать, я еще слишком мало знал и умел. Однако мне очень нравились такие тренировки. Я начинал чувствовать свою СИЛУ, и мне это нравилось, очень нравилось.
Как-то раз, плетясь на следующую тренировку, я застал его одного посередине зала, держащего в опущенных руках копья. Именно это обстоятельство заставило меня нырнуть в темную нишу и затаить дыхание. И это того стоило. Прошло секунд пять, после чего, Мастер просто исчез у меня из поля зрения, несмотря на то, что сейчас по скорости и реакции я превосходил обычного человека, а уж мои новые глаза давали мне возможность очень подробно рассматривать множество деталей во время тренировок. Появился же он в совершенно другом месте, взрываясь стремительными смертельными ударами. Вот тогда то я и понял, что значит излюбленное выражение писателей-фантастов 'Танец Смерти'. Я знаю, что восхищаться смертью глупо, потому что она омерзительна и страшна, однако она была не минуема и ее стоило уважать, ведь она естественна. Однако все внутри меня дрожало от восхищения и желания научиться владеть, так же как и он, этими полосами остро отточенной сверкающей стали, закрепленных на древке. Все закончилось внезапно, так же как и началось. Миг назад Мастера окружал 'вихрь', и тут же звенящая, гнетущая тишина, лишь слышно мое учащенное дыхание.
- Выходи! - это была не просьба, а приказ, я понял это лишь тогда, когда рядом с моей головой вонзилось одно из копий Мастера.
Страха не было, было лишь, какое то бесшабашное веселье, смешанное с азартом, возбуждением и толикой ярости. Вот такой вот взрывной коктейль. Не знаю, как это у меня получилось, но я приблизился к Онгару, каким то странным мягким, стелящимся шагом, походкой хищника, выследившего жертву.
- О-о-о... Я смотрю кровь гяура начала играть в тебе - с усмешкой, прокомментировал Мастер мое передвижение по залу, - Ну что ж, так будет даже интересней.
Хищный оскал, резкое движение и я оказываюсь внезапно на полу.
- Я видел, как ты смотрел на меня. Понравилось?
- Не то слово, - с какими то рыкающими нотами ответил я ему, будто мое горло в данный момент было способно лишь к звериному рыку, - Научишь?
- Хо-о-о... Как мы заговорили, - рассмеялся он, - Хорошо, если сейчас ты пройдешь маленькое испытание, согласен?
Внутри меня все заклокотало и вместо членораздельной речи, вырвался рык-вой. Что-то изменилось, и я понял это лишь тогда, когда мое тело, мои чувства напряглись до предела, а разум заволок какой то туман, не дающий мыслить рационально.
- Ну что же ты так напрягся? Испытание очень легкое, - ухмыльнувшись, сказал Мастер, - Просто задень меня. Можешь ударить... Если сможешь, - сквозь смех выдавил он, - Начали!
Рыкнув в ответ нечто непроизносимое, я ринулся на Онгара, тут же пожалев об этом, вновь оказавшись на полу, с копьем которое уперлось мне в горло.
- Глупо... Очень глупо... Еще раз!
После нескончаемых бесплотных попыток, во мне все больше закипала ярость, Мастер же в отличие от меня все больше и больше мрачнел.
- Как бездарно, глупо и бессмысленно! Я начинаю жалеть о том, что предложил Совету взять тебя на обучение. У тебя последняя попытка, и если ты провалишь ее, так же как и предыдущие, то пеняй на себя, - прошипел Онгар, - Но перед тем как мы продолжим, я дам тебе маленький совет... Успокойся ты наконец! Твои глупые наскоки здесь не помогут, пусть и с увеличенной скоростью и улучшенной реакцией. Ярость ослепляет и не дает мыслить рационально. Задави ярость, стань холодным и равнодушным, как копье, что я держу в этой руке. Стань водой, огибающей препятствия на своем пути. Стань молнией, не знающей преград. Черт! Да что я тебе объясняю!? Очисти разум, овладей зверем, сидящим в тебе. Думай... Начали!
Всю схватку, все звуки я наблюдал и слышал как будто со стороны. Моим разумом управляла животная ярость, и я отдался ей, ведь это было так просто. Но последние слова Мастера заставили меня прислушаться, прислушаться к зверю внутри меня. Положение нужно было срочно исправлять. В первую очередь я попытался успокоиться, но это было бесполезно. Моя внутренняя сущность бунтовала против этого, ужасно хотелось кромсать, рубить, рвать, уничтожить этого глупого двуногого. Что ж... Попытаемся последовать совету Мастера, ведь в конце концов не зря же в конце концов он так старался донести до меня свой совет. Стать холодным и равнодушным? Хм... Невольно вспоминалась сказка 'Снежная Королева' и мальчик по имени Кай, который после того, как попал в чертоги к ней таким и стал. Попытка, как говорится, не пытка, словом, стоит попробовать, другого выбора все равно не оставалось.
Тяжко было мыслить. Ярость играла, напирала, не давала думать. Мысли тягучи и неуместны. Но нужно попытаться... я смогу, приступим.
Я мальчишка по имени Кай. Холод вокруг меня, во мне. Вместо моего сердца, пылающего яростью и жаждой убийства, бьется осколок льда, который не знает что такое жалость, сострадание и любовь. С последним, как раз проблем не существовало. До сих пор при одном лишь воспоминании о Тане, во мне будто что-то ломалось, и хотелось сделать какую-нибудь глупость, хотелось разорвать свою грудь и выть, лишь бы избавиться от этого пульсирующего комка боли. 'Бр-р-р... Хватит глупости вспоминать!', - приказал я сам себе. Внезапно нахлынуло чувство покоя, умиротворенности и равнодушия. 'Как холодно...', - удивился я. Ярость, пылавшая в душе, отступала, гасла, как огонь под проливным дождем, превращаясь в нечто другое, доселе неизвестное мне чувство.
Тем временем Мастер видимо устав ждать моей атаки, атаковал сам. Быстро, не делая ни малейшего лишнего движения. Только теперь я понял, что вижу все его движения, вижу траекторию его атаки. Но времени размышлять над этими бесспорно чудесными изменениями у меня уже не оставалось. Нужно было либо защищаться, либо уклоняться, а так как для исполнения первого пункта, мне нужно было хоть какое-то оружие, мне ничего не оставалось, кроме как избегать его атак. Через несколько секунд, а это, поверьте, при наших скоростях было ого-го как много, я понял, что начал двигаться совершенно по-другому. Довольно странные мягкие, вязкие и текучие движения совершало мое тело, огибая все удары Мастера. Проплясав, таким образом, следующие несколько секунд, я вспомнил одну простую истину: 'Обороной схватку не выиграть'. Ну, раз тело не произвольно стало выполнять советы Онгара, так почему бы не попробовать себя в атаке!?
Ударил я чисто на инстинктах, даже не пытаясь надеяться на то, что попаду. Но к моему удивлению, и к удивлению Мастера, честно говоря, впервые увидел хоть какой то реальный проблеск эмоций на его лице, кроме смеха, я расцарапал ему щеку. Схватка прекратилась.
- Ты все-таки не так безнадежен, как я думал, - произнес Мастер с едва заметной ноткой удовлетворения.
Пелена ярости и возбуждения спала, оставив после себя лишь пустоту и зверский голод.
- Какой есть, - ухмыльнувшись, ответил я.
- Ладно, на сегодня все. Свободен. Иди, приведи себя в порядок...
После того, как Гуяр ушел, Мастер усмехнулся и произнес:
- Счастлив человек в неведении... Теперь пути назад не будет...
***
Так прошло два месяца бесконечных тренировок, направленных развитие силы, скорости, реакции и многого другого. Что так необходимо настоящему бойцу. То, что из меня лепят именно бойца, я не сомневался, хотя мне так и не рассказали о том кто такие Тени, и что такое 'Храм Теней'. Я постепенно привык к установившемуся режиму. Подъем с восходом солнца. Двухчасовая зарядка, после прием пищи. Затем мне рассказывали о Мире. Затем второй легкий завтрак, после которого я обычно спускался в оружейную и начинал чистить и затачивать все, что являлось колюще режущим приспособлением. А после короткой передышки, шли изнурительные тренировки, на которых в меня вколачивали искусство рукопашного боя, владение оружием, начиная от маленькой веточки, которую при особом желании, усердии и навыке можно было всадить своему противнику в глаз или шею, заканчивая тяжелыми армейскими арбалетами и длинным эльфийскими тугими луками, которые практически достигали в высоту моего роста. Между тренировками был сытный обед с обязательным приемом внутрь разных зелий, довольно неприятных на вкус и опять же короткий промежуток времени для отдыха.
В свободное время я учился управлять телом. То что я видел во сне, я старался воплотить в жизнь. Мне, наконец, удалось вырастить шип, маленький, толстый, но очень острый. Зато удалось научиться укреплять кожу на животе, спине и грудной клетке. Это был пока еще не хитин, однако даже такая защита давала большое преимущество.
Ну и после окончания тренировок, в моей комнате меня ждала бочка с водой и горячий ужин.
Вот и сейчас, я как обычно сидел в оружейной, и чистил очередной короткий меч, формой напоминающий римский короткий меч.
'Ну и зачем все это?', - в тысячный раз я задавал сам себе вопрос, продолжая на автомате работу. В голове тут же услужливо всплывали слова Мастера Онгара:
- С сегодняшнего дня ты после завтрака будешь ходить в оружейную, и заниматься чисткой оружия, - сказал Мастер, и моментально добавил, увидев мой недовольный взгляд, - нравиться тебе это или нет!
- Зачем это мне?
- Затем. Ты должен почувствовать оружие, понять его, полюбить его. Ощутить все то, что чувствует он, будь это равнодушие или радость, ненависть или печаль, сожаление или жажда. Тебе этого сейчас не понять, пока ты сам не испытаешь эти чувства. Иди, и если я увижу, что ты ленишься или отлыниваешь от обязанностей, пеняй на себя...
Эх... Ну не могу я ничего чувствовать начищая эти железки... Разве что скуку. Была бы хотя бы музыка, было бы намного веселей, а впрочем, почему бы не спеть. Хм... Только вот что петь? Впрочем, что выбирать, все равно. Лишь бы убить время. Помолчав некоторое время, я начал петь жутко фальшивя и наверно совсем не в тему:
Ой мороз, морооооз,
Не морооозь меняя.
Не морооозь меняяяяя,
Моегооо коняяя...
Весело стало, и даже как-то светлей что ли. Вот что значит самовнушение. Мне даже показалось, что оружие ярче заиграло. Будто свет отразился от снега и на какое-то мгновение отразился в начищенном до блеска железе. Будто сотни солнечных зайчиков на миг пробежали по комнате и скрылись в своем 'солнечном' мире.
Тут неожиданно зашел мастер-оружейник. Хотя почему неожиданно? Он довольно часто приходил и смотрел, как я чищу оружие и доспехи. И как всегда я не услышал его шагов, так что думаю можно сказать, что Гурон зашел неожиданно.
Посмотрев на мою работу, он на пару мгновений задумался, почему чего сказал мне:
- Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Заинтригованный я пошел за ним. Мы вошли во вторую часть арсенала, а ведь тут мне еще не доводилось быть.
- Смотри, сказал он. - Тут находится 'особое' оружие. Каждое уникально в своем роде. Это вершина оружейного мастерства. Можешь пройтись и посмотреть, но остерегись трогать что-то без спроса. Оружие с норовом, может и не дастся в руки.
Окинув взглядом малый оружейный склад, я пришел в восторг. Чего тут только не было. Красота, смертельная и опасная открылась моему взору. На полочках и подставках, на некотором расстоянии друг от друга лежало Оружие. Цепи, мечи, кастеты, кинжалы, топоры. Да пожалуй, я не знаю оружия, которого бы тут не было. Мне даже удалось увидеть несколько клинков, которые я даже не мог себе представить. Были тут и доспехи, латы и перчатки, кольчуги и наручи, наплечники и многое, многое другое. Каждая деталь была начищена и тускло поблескивала от падающего сверху света.
Осторожно, я стал ходить среди рядов. Мне хотелось потрогать, прикоснутся к чуду, но, помня предостережение, я одергивал себя, сдерживал и не давал своему 'хомяку' ничего схватить и утащить.
Когда закончилось обычное оружие, начались ряды с очень экзотическим. Серповидные ножи на длинной загнутой рукояти с кольцами в конце рукояти, палка, напоминающая костыль, но полая внутри. Были и приспособления, которые крепились на руке и которые могли стрелять дротиками, этакий миниатюрный наручный многозарядный арбалет. А чего стоил тот кинжал с тремя 'ходящими' лезвиями, которые торчали в разные стороны, или меч, напоминающий катану только без рукояти. Перчатка со стальными когтями или пояс с лезвием вместо нижней части. А как насчет горки серебренных и золотых монет с плоской металлической сердцевиной и заточенными краями, причем, так что на первый взгляд и не увидишь различия. Тут же были и металлические перья, метательные звезды, удавки, струны и куча другого смертоубийственного оружия.
- Теперь ты будешь ходить сюда, и я буду рассказывать, как всеми этими инструментами пользоваться, сказал Гурон.
Я лишь кивнул в знак согласия, ведь я все еще был под впечатлением от увиденного.
***
Еще меня впечатлила география Гелиона:
Самые сильные государства были Империя Рус и их извечные противники Империя Тайр, ну и третья сторона, которая примерно каждые пять-семь тысяч лет пытается поработить мир - Лес, где живут эльфы. Империю Рус населяли люди и орки. Империю Тайр же населяли вампиры, нежить и нечисть, ну и все несогласные люди и орки с политикой Империи Рус. Из-за того, что вампирам каждую ночь нужны была кровь, они нападали на Империю Рус, брали, полон - рабов и потихоньку доили их. Но вампиры были хоть как-то организованы. Управлялись Лордами, Владыками и Высшими. Сложнее было с нежитью и нечистью. Нежить постоянно желала горячей плоти и крови. Им было мало пайка с рабов. А вот нечисть питалась страхами и болью, потому они постоянно терроризировали население, живущее на границе с Империей Рус. Противостояние длилось тысячелетия и ничего не менялось. Правда иногда эльфы вылезали из своего Леса и шли войной против всех. Но тогда обе Империи заключали перемирие и совместными силами крушили врагов. Ведь вампирам и нежити все равно, чью кровь и плоть пить, а нечисти безразлично кто питает ее страхом, болью и страданиями.