"Никто так не умеет жить, как мы не умеем".
Что Путин, что Распутин, Беспутин, Капутин, Копытин -
один хрен разница.
Что царь, что Бог - а псы грызут друг друга за яйца.
Что воля, что неволя - не видать вовек.
Посмотри, брат, в зеркало - есть ли сие человек?
Коли нету зла - на что пенять, с чем бороться?
Осанну пей, амброзию пой - забыться и уколоться.
Всех свобод твоих - грушу есть или сливы.
Яблочки же не смей - от них скуксится ро{т,д} сопливый.
Аллах с Яхве взирают грустно:
Рубят детки друг друга в капусту - за "капусту",
За грины, за жёлтые блёстки и презрительную власть.
Коли женщины рожают хорошо - что бы и не замочить,
пропасть, упасть?
Цена слова - как и цена жизни - нуль градусов ниже пояса.
Рыпайся снова и снова - всё одно - в глине покоиться.
Эти души бессмертные, как сельди в банке - в очереди за деньгами.
Что праведные, что скверногреховные - все в поддувало
к чёртовой маме.
О, Мария! Не рожала б ты - не умер бы.
Лапшу на уши, грех на душу - лежи рыбою.
Свобода любить собственную тупость и пофигизм -
Эгоизм? Да, это смерть, но не глупость. "Свобода выбора"...
Боже, уж не заразился ли ты от людей лихорадкой зыбучею?
Это грипп, и "апчхи", и понос, и озноб до пят.
Души были когда-то, быть может, крылато-летучими,
Но теперь они ползают, или лежат, лежат...
Это лучше потопа, пожара, поджога, падения,
Это вольная лень, осознание собственной важности,
И ничтожества - в русле крутой неизбежности,
Вавилонская башня и прочее камнележание.
Старость - это время, когда половина мочи уходит на анализы.
М.Светлов
Широта души, широта ушей, сырость душа, полкило лапши.
Докажи-ка нам, что ты не павлин, не верблядь.
Не молись - так пей, или пой, пляши,
Потому как звёзд, как и пальцев - пять.
Эта пядь земли, этот путь в ничто,
Эти угли глаз, это баловство,
Будет ли экстаз?
Но без нас.
Невовремя данный совет пропадёт впустую.
Непрошенный совет отвергается - он всуе.
Не к месту высказанная правда - бред.
Не высказанная к месту правда - вред.
Неуместное слово - коробит.
Уместное, но непонятое слово - обижает.
Слово, вставшее поперёк дороги хаму - и угробит.
Слово, сказанное вовремя - обжигает.
Слово опоздавшее - пустой звук.
Слово опередившее - звук пустой.
Слово, сказанное не в те уши -
отразится рикошетом и ударит по тебе криком,
бурчанием и слухами.
Так слова, безо всяких рук - исполняются мук.
Хоть вовремя употреблённое молчание - лучше мычания.
Депутаты, "Спартаковские" фанаты,
Православные мусульмане,
Кришнаитские буддисты,
У тех и других помыслы и мозги нечисты,
Бандиты, деловые люди, братки,
От Бога мудаки и осознающие себя дураки,
Металлисты, хип-хоперы, рокеры,
Богема, не в самую точку - а в кочку - мимо,
Игроки на бирже и приверженцы покера,
Люди в чёрном,
Люди в белом,
Люди в любви,
Люди во гневе,
Члены и кружки клуба XXX-век,
Обрезанные, подрезанные, надорванные, вырванные с корнем,
Вырезанные,
Отклонения и западения в ширму и норму,
Худые от жира и толстые от жора,
Жертвенные и жратвенные,
Податливые и потливые от спора,
Липкие и гладкие,
Человеколюбкие и ублюдкие,
Всякие - и святые и бяки,
Причисляйте себя к группам и группкам, народам, уродам,
Исповедуйте мёд, сало, ананасы и моду,
Идентификация по нации, жестикуляции, эякуляции, специи -
Селекция, вивисекция, эрекция, инъекция, инь и ян,
Дети Бога, пришельцев, обезьян,
Кто трезв в доску, кто до посинения пьян -
Один хрен.
Забудь имена, потому что война.
Перекур, кончается двадцатый с распятья век.
Все мы - какие-то носим таблички,
А я - человек.
Я сам.
Просто лось.
Остальное - брысь.
Найти бы эту ось -
Да ни миру мёртвых, ни Небесам -
Не довелось.
- Авель, где брат твой - Каин?
- Каин, где твоя жертва?
Кто из нас не оставлен?
Кто сохранит здесь нервы?
Кто-то был первым, первым,
Кто-то погряз в желаньях,
Смешаны Каин с Авелем
В растерянность и страданья.
Кто-то опору ищет,
Кто-то находит змея,
Течь в корабельном днище,
Туже петля на шее.
Может быть мы - из света,
Может, мрак застит душу.
Но счастья нету, нету,
А брюхо просит кушать.
Лампа горит в ночи вместо шальной свечи.
Не говори, молчи, колки её лучи.
Ночь окружила нас, холод сбивает речь,
Даже пьянящий квас больше не хочет течь.
Что остаётся? Стук сердца да взор зрачка,
Прикосновенье рук - тёплая лишь рука.
Скрючить стремятся нас холод и тьма и ночь,
Вытереть свет из глаз, душу откинуть прочь.
Маленький света круг, солнце - неправда, ложь,
Бред и шальной недуг, ищешь - и не найдёшь.
Сыщешь скорее мышь, ту, что озябла в дрожь,
И пустоту и тишь, хоть обнимай, хоть ешь -
стоит лишь медный грош,
жуй целиком иль режь.
Скрипки моей тоски, трубы моих улыбок,
Как же вы далеки, как вы подобны снегу.
Я - колобок судьбы, я - шестерня игрушки,
В старых часах забыт - вЕтреная кукушка.
Снег города занёс, льды уложились в глыбы,
И колея колёс не навевает негу -
Слишком уж глубока, слишком груба, почтенна,
И не простит греха, и не поддаст коленом.
"Не надо искать новое - надо искать вечное".
Бьёт энергия ключом, ищет дырочку в кастрюле,
Варит, варит котелок, жаждет, ищет - где же выход?
В холодильнике же все тихо, сладостно уснули,
Им плевать на костерок, не пугает злое лихо.
Плещет, пенится вода, всё бурлит, исходит паром,
Макароны червяком извиваются, кусают.
В холодильнике средь льда суеты нет и базара,
Коль не выключат здесь ток - не оттают, не растают.
Крышка прыгает, шипит, брызги шпарят, обжигают,
Макаронные узлы не разрубишь топором.
В холодильнике же всё чинно, тихо и спокойно,
Саркофагов стройный ряд, лица, тронутые льдом.
Ну а я налью в стакан сок томатный, ложку перца,
Соли - так, чтобы свело томный абрис челюстей,
И кастрюлю суну я в холодильник, хлопнув дверцей,
А стакан плесну в окно - для поднятия страстей.
История, какая дырка, не хуже мусорной клоаки!
Бастилии, суды, Бутырки - и рядом праздничные стяги.
Под писк фанфар до эшафота от Триумфальной белой арки
Проходит царственной походкой история. Ногой не шаркай.
Под белой мантией костями стучит, и бряцает оружьем.
А ты, задрипанный крестьянин, ей лишь как мясо в топку нужен,
Бревно для производства фарша, с верёвочкой марионетка,
На шее петелька. В кармане - рука чужая. В жопе - щепка.
В руках брюнетки и блондинки, чтоб род людской совсем не вымер.
И доит щедро королевство твоё раскормленное вымя.
И люди в чёрном, люди в белом приставлены к тебе как уши,
Глаза, а также и сапёры, когда ты больше им не нужен.
Оптимизм мой безграничен:
Будет, будет, не то ещё будет,
А что станешь при этом циничным -
Так на то ж мы и слабые люди.
Рая нет на земле, не ищи, не случилось бесплатного счастья.
Добрых нет королей и князей, альтруистов мудрейших при власти.
Суеты до хрена и сполна - это верно, кто ж с этим поспорит?
Нету счастья, есть в мире война, и тупое простецкое горе.
Коли счастлив - так значит попал на гипноз или выкурил гриб свой.
Коль беду чью-то понял до дна - значит ой. Что-то вдруг с головой.
Понимание между людьми может быть тебе спьяну приснится.
Ты тогда уж покрепче засни - чтоб в дурдоме потом не лечиться.
Вот и кончился день, не боись, не дрожи от незнамого завтра.
Рая нет на земле, это жизнь, но жена уже сделала завтрак.
Все грехи и грешки привкусив, ты очистишься в церкви быть может.
И какие-то верные псы лижут жопу и рожу и кожу.
Не раскаявшись в жизни своей, во рожденьи самОм и до смерти,
Ты коробишь соседних людей и коробишься их круговертью.
В толчее столь обычного дня, свет увидев, ты думаешь - Небо?!
Но то свет фар стального коня, и такие ж железные зубы.
Хоть крестись, хоть молись, хоть лечись - солнце сядет и ляжет:
пока, мол.
В кукушИном гнезде хорошо: веет дымом родимого дома.
И таков вот всеобщий итог: растопи-ка ты печку дровами.
Такова эта нервная жизнь: от прощения до подаянья.
Возвращаясь куда-то домой, попадаешь в тюрьму иль в могилу.
Покаяния праздник святой, и все лица светлы и унылы.
Счастье райских повинностей всё преполняет иссохшую душу.
Пусть спасёт, или к чёрту несёт - но опять что-то хочется кушать...
Пушной зверёк, разве ж ты тёртый моряк?
Ты песец - кто же это изрёк? Не иначе дурак.
Калачом, колобком покатись, это жизнь покатилась под гору.
Не кичись, не молись, не борись - всё окончится скоро,
ой, скоро.
Бегство. Из рабства в жлобство.
Детство. Кисель без перца.
Собственность. Но владеть ли водой из колодца?
Гроб свой, горб свой. Не согреться. Не смыться. Не деться.
Хочу кенгуру и коалу, клоаку и пику.
Прильнуть ли к чистейшему красному пьяному лику?
Где рождаться - не выбор, но сдохнуть ты волен хоть в Гане.
Не садись ни в свои, ни в чужие крылатые сени и сани.
Прометей и Сизиф, каннибалл, Ганибалл и Икар с ним -
Полетишь, упадёшь, гипс, энзим,
Деревянная с крышкой коробка.
До икоты, до гроба доски, до тоски, до последнего дюйма,
Мы с тобою всю жизнь дураки, не спасёт даже красная кнопка.
Нас же - уйма.
Непоседы, беседы, роман, поиск счастья и розовой птицы,
Ты Колумб, Герострат, Магеллан, остаётся тебе утопиться.
Да не тонет субстанция ся, ртутным светом хихикает море.
Так пойди ж, заглотни керосин, посиди без сознания в сквере.
Скверный воздух поможет дышать - но не носом, а тем, чем попало.
И когда просветлеет душа - не дыша - то тебе не покажется мало.
Апельсины растут хорошо, не икай же миноге под рУку.
Обручись со своею душой - и как можешь развеивай скуку.
Хоть шнурок завяжи, хоть вяжи себе валенок тонкого шёлка.
Загони свою странную жизнь во яйцо и в тупую иголку.
Коли прыгать хватает ума - поскачи кенгурой по батуту.
И под кИлем - хотя не хурма - но зато до херни сорок фУтов.
Клоунада? Зачем же быки и торреро с ножом и секирой?
Коль коррида - зачем же рабы и палач с гильотиной и мылом?
Если выставка всяческих зверств - непонятно, зачем же мне номер?
Если партии правящей съезд - значит ад, и я всё-таки помер.
Океан, берега твои тонут во мгле, беспробудном тумане и брызгах.
Мой кораблик не видел заветной земли, видел лишь беспощадное небо.
Я брюзга, мои руки в огне и золе, я сломал не одну каравеллу.
Годы были и годы навеки прошли, так любовь обращается в небыль.
Где-то был и маяк, там народ на пиру был иль траурной радостной тризне.
Спасся, может, какой-то случайный моряк от пожара, потопа, отчизны.
На стене же пылали такие слова: "Мир! Труд! Май!", а быть может и круче.
И болела и ныла всегда голова, даже если луч делался лучше.
Я не плыл бы наивно к тому маяку, да звезды путеводной не видно.
Отдаю дань хмельному вину и клинку - и за них мне, поверь, не обидно.
Так прими же в обьятья меня, океан, раствори свои жадные губы.
Пусть растает снежинкой небесный обман, принимайте в компанию, рыбы.
Из Египта бежать босиком, нагишом по воде - не такое уж трудное дело.
Трудно выбрать людей среди разных людей и чтоб сердце не ныло - горело.
Вавилонская башня поныне стоит, указуя дорогу Атлантов.
А душа - как болела - так ныне болит. Хотя трюмы полны провианта.
Океан, твои капли и брызги летят под холодным пассатом и бризом.
Мой кораблик не видел земли и воды, видел лишь атмосферу тумана.
Пусть он сделан из лучших костей и умов, и самшитом покрыт, кипарисом,
Но болит и, лелея ту боль, всё болит и болит незакрытая старая рана...
По заслугам награда? По счастью любовь?
Был бы я, скажем, гений рулетки, орлянки,
Я б с утра и до вечера был бы рубиться готов
И, поспавши чуток, вновь опять - поутру спозаранку.
Но игры мне хватает и в пряности будничных дней,
Я б сказал, дело пахнет и пряным посолом,
Потому лучше гением быть не рублей - кораблей,
И крылатым притом, и летучим, совсем невесомым...
Быть вместе, пока выгодно.
Не быть открытой книгою.
Не верить, не делать лишнего,
Умерить запросы пышные.
Быть тайной себе кикиморой,
И доброй, но строгой мымрою.
И жрать потихоньку поедом,
Там где не проехать поездом.
ЧЕЛОВЕК - это звучит ГРОМКО!!!
особенно в рупор
Мурзик, где брат твой, Барсик?
Почему сожрали вы мышь из мышеловки познания добра и зла?
Это не я, это мой животик! Это пёс патлатый, искуситель!
И придёт мессия, чтоб обеспечить вас кошачьими консервами.
Мелкооптовая любовь,
По двадцать центов за понюшку -
Адреналину впрыснуть в кровь,
Да сделать розовыми ушки,
Ах, от смущенья. Полчаса
Стесняться, больше для порядку,
А после - вперить в небеса
Шатром расставленные пятки.
Без всякой нежности, прости,
Зачем ненужные расходы?
Весь путь по-быстрому пройти,
Ненужные не сея всходы.
Любовь как купленный журнал,
Любовь как лента в кинотеатре,
Как одноразовый фингал
Под глазом одинокой матери.
Поэзия? Вроде мастурбации.
Спасай душу, спасай нацию.
Спасай собеседника и читателя,
Спасай рабов и наивных мечтателей.
Спасай рыбу от воды, алкаша от водки,
Спасай электрическую лампу от проводки,
Спасай таракана от щели, окурок от урны,
Нынче ты по стране дураков дежурный.
Значится так: Первый Дурак.
Насмотревшись на дурдома,
Поучаствовав в представленьях,
В клоунадах и откровеньях,
Что, мол, скоро грядёт зима,
Но у нас будет райский сад,
Независимо от погоды,
Вопреки естеству природы...
Не гадаю - кто виноват.
Жрут коровы траву, овёс,
Листья падают, коли осень...
Ну с кого мы за это спросим?
Время смеха и время слёз.
Если уж не тюрьма - так тьма.
И смешно только, если грустно.
Остальное почти что пусто.
Остальное всё - кутерьма...
О, Господи! Зачем я так устал?
И жить неплохо, не перетрудился,
Не заболел чумой, не простудился,
Всё хорошо, всё очень даже сносно -
Но каждый день - как вечность - високосный,
Кафтан красивый, что на плечи мал.
Я лечу под облаками,
Я лечу больные крылья,
Помашу пока руками -
Подниму побольше пыли.
Не найду в паденьи прока,
Есть в полёте наслажденье -
Хоть оно мне выйдет боком:
Порицанье, осужденье...
Но зато лечу как камень,
Но зато лечусь от дури,
Сын и дочь собачьей мамы,
Сам - фуфло, и дети - фурии.
Спусковой крючок и спускной бачок -
Вот и весь сверчок что на свой шесток.
Пусть во поле - стог, а мороз - жесток,
И копыта цок, чьи-то губы чмок,
Чьи-то ноги шмяк, уходи дурак,
И по кепке чпок, ни за пятачок.
Словно рыба, идущая на нерест,
Родить и умереть, вот и весь смысл.
Водружай свой флаг в колодце,
Жуй свой перец. Это магия не звуков, но цифр.
Хочешь, но не можешь - детство.
Хочешь и кажется, что можешь - юность.
Хочешь и можешь - зрелость.
Не хочешь, хотя и можешь - мудрость.
Не хочешь и не можешь - старость.
Хочется только снова стать молодым.
> Облако.
> Закрыло солнце облако.
> Ещё сверкает чистой белизной,
> Но синевой набрякло в середине.
Облако. Снова облако.
А хочется чего-нибудь в облике -
хотя бы и бублика.
Лучше - кораблика.
Не чтоб стала ближе Америка, Африка -
чтоб волны дубасили мощно по кубрику.
Чтоб думалось бы не о завтраке, рублике,
уборке в каюте и рвущемся зяблике,
Что в клетке чирикает, крылышки-сабельки...
Ворохом. Вся жизнь - ворохом,
горохом об стену, подсушенным творогом.
Порохом - просохшим, подмоченным - воздухом,
из пушки клубящимся облаком.
А хочется отдыха... отдыха?
Да, полноте! Разве ж ты озеро?
Океан, в худшем случае - лужица.
Тебе ль не бурлить и не тужиться,
Тебе ли не брызгать, не пыжиться?
Пусть даже недужится, вьюжится -
пусть нет ни единого козыря...
Пусть сломаны перья и лыжи же -
Не шея. Так будем же рыжими,
Вперёд, на арену, хихикая...
Такая вот выходка дикая.
А что ты скажешь мне, игривая?
Что не любила, разлюбила?
Что кони вечно машут гривой,
Что в их галопе живость, сила?
Что счастье только лишь в погоне -
Неважно "за" или "от грусти".
Что уж такие эти кони -
Своего ветра не упустят...
И не упустят своей доли,
Неважно: в сервелат иль в поле.
В поту, белёсые от соли,
Не быть бы лодкой на приколе...
Но нет, не скажешь ты ни слова -
А просто резво вдаль поскачешь.
Ведь ты не тёлка, не корова,
Ну а о ветре не поплачешь.
А ветру - что ему? - резвиться,
Вздымая пыль, листвой играя,
Кружа головки, дуя в лица,
И тут же лица забывая.
Не может он остановиться,
Нет якорей для дуновенья...
Его удел - одни забвенья,
И как с таким ужо ужиться?
Не быть ужом. Быть парусами,
Иль тоже бризом и пассатом.
Летать легко под небесами,
Летать над Гефсиманским садом,
И быть бездушным, но воздушным,
Не будет смерти, нерождённый!
И если в доме душно, скучно,
Влетай, дуй в нос тоске зелёной!
А ведь скоро эпоха Водолея...
Коли выживем - не околеем.
Коли не тужить - так закоротит,
Пугалом лыбься в огороде.
Коли плакать сутки без просвету -
Глазки будут рыбьи, нету кайфа.
Посиди-ка без тепла и света -
Это тебе град Петра, не Хайфа.
Впрочем, в Палестине тоже стрельбы.
Все падём за денежки и веру.
Главное - прилежно выбрать цель бы,
И пальнуть. А прочее - химера.
Что ещё? Увязли демократы,
В Штатах выбирают президента -
Говорят, они не виноваты,
Просто не бывало прецедента.
Всё крепчает: и теплеют зимы,
И маразм, конечно же, к разбору
Шапок. Мы бредём как пилигримы -
Вдоль бездушно длинного забора.
Плохому водиле вешки мешают.
Руль крутить - не сиськи мять.
Ой, ты, дама-измена...
Ноги в небо антенной...
Все моря по колено...
Убежит непременно...
Ублажит очень ценно...
Всем началам отмена...
Тихо тлеет нетленное...
Но эффект обалденный...
От Луны до Селены...
Уносите со сцены...
Не кидай её в сено...
Много шипа и пены...
Наподдать в зад коленом...
И лежишь как полено...
Был бы псих - вскрыл бы вены...
Стал монетой разменной...
А считалась столь верной...
Всей любви - грошик в цену...
Фото фиги на стену...
Для любителей Дзена...
От пантеры - к гиене...
Твой мужик - новый гений...
Познакомься с гееной...
Куковать - самозабвенно...
Ты ждала поощренья?...
Ты красива, как веник...
Голосок - как сирена...
Обаянью - отмена...
Красота стоит пенни...
Вот и польза куренья...
Ловишь вошь на везенье...
Ловишь мышь на грызеньи...
Дать подковой по темени,
Чтобы счастья - по вымя...
Врать и прятаться в тень, ё...
В сердце слякоть и темень...
Разве ж это горенье?
Ну ушла - вот везенье!
Руша крепости стены...
Легковесна с рожденья...
Эти чёртовы гены...
Крокодилы, варенье...
Руки держат полено?
Что за стон откровенный?
Я ебу, охуенно...
Куковать - так публично,
Воровать - так цинично,
Изменять - так привычно, (прилично)
А любить - необычно.
Необучен, не вечен,
Серый мой человечек,
На зубах - сто засечек,
А в мозгах - как овечка...
Между совою и водою,
Обычно ночью, как всегда,
Сижу с тугою головою,
А в голове - одна бурда.
А в голове - остатки неги,
Что в юности была дана,
Но всё пожрали печенеги,
Оставив горсточки говна.
И голова - горшок чугунный,
Хоть рвётся настежь доброта
Залить весь этот мир подлунный...
Да вот мелодия не та.
Я так привык не верить Богу,
Я так привык, что врут про рай,
Что не приму ничью подмогу,
Ничей бисквитный каравай.
А люди что? Ну - человеки,
Хромые сердцем и умом,
Всё испокон шального веку,
Всё человечество - дурдом.
И я, придурок, здесь зеваю,
И вам тут сказочки порю,
Му-му кидаю под трамваи,
И мОзги пудрю снегирю.
P.S. "owl" & "aqua" are two my computers.
"Не назвать ли нам кошку кошкой?"
Не назвать ли нам жопу жопой?
Маргинально и неприкрыто,
Чем ушами смущённо хлопать
У раздолбанного корыта?
Есть кефирчик и просто кваша,
Есть Америка и Европа.
Ну а это - отчизна наша,
Расширокая наша жопа.
"Сжечь - не значит опровергнуть".
Джордано Бруно.
"У нас две партии: те, кто у власти,
и те, кто в тюрьме".
Бухарин.
Сергей Коколов:
Пусть надломлены мы как свет,
проходящий сквозь тело призм:
Надломившимся не сломаться
ничего, что давно наш след
потерялся среди абзацев:
ничего, что армады бед,
некрологи среди оваций:
В нас цветет потаенная жизнь,
До заветного им не добраться!
Мы сгораем как порох, лучина, как спичка,
Как бумажный листок, береста, паутина,
Не согрев, но зато бросив лучики вспышкой
На набросок какой-то столь пёстрой картины.
Незакончено... Стёкол осколки мерцают.
Как иголками колется чьё-то прощанье.
И хотя снег не тает - зато мы летаем:
Струйкой дыма, и облачком белого пепла.
Обещанья, прощенья - как это неважно,
Если нет ни короткого света, ни боли,
Ни минуты тепла, ни отметины сажи,
Как же свету и ветру смириться в неволе?
А никак... И несёт нас в земной атмосфере,
В облаках и дождях, среди туч и тайфунов,
Иногда вынуждая вдруг хлопнуть и дверью,
И в окно улететь под лик призрачно-лунный.
Мы сгораем как порох, лучина, как спичка,
Как бумажный листок, береста, паутина,
Не согрев, но зато бросив лучики вспышкой
На набросок какой-то размытой картины.
Незакончено... Стёкол осколки мерцают.
На холсте - дуновенье чужого дыханья.
Пусть бескрылы - но отблески наши летают,
Пусть иголками колется чьё-то прощанье.
Где есть встреча - прощанье придти не замедлит,
Такова уж природа и света и ветра.
Они падают в грешную вечную землю,
И слагают гранит и кипящие недра...
"Это не наша забота - мерить длину тропы".
Ди Эфендиева
Сергей КОКОЛОВ отвечает:
Это не наше дело - мерить длину судьбы,
дрессировать лежащих на солнце змей,
наша задача быть
непонятыми среди
цветов и детей.
Наша задача найти в вопросах ответы на
то, что первым было: курица или яйцо,
и зачем нам знать
когда позовет она -
с костлявым лицом.
Наша смелость - ждать, не используя код,
когда остается вставить скрин-карту в щель,
спутать месяц и год
и оттолкнуться от,
не поражая цель.
Наша удача - не биться среди безнадежья как
нежная бабочка в равнодушном плене сачка,
не ощутить как в такт
жизни свершает акт
смерти чья-то рука.
17.11.2000
А потом я отвечаю:
Наше ли дело по линии жизни мерять длину Судьбы?
Наше ли дело в кофейной гуще выискивать лик мессии?
Наше ли дело вмещать спесиво курицу во яйцо?
Наше ли дело чужое лицо класть во свои гробы?
Ох, хиромант, не вертел бы ты на ночь стрелочки на часах...
Линии всякие лягут на карту и проведут раздел.
Слева свои, а справа - чужие. А в середине - страх.
Крась его чёрным, бели его мелом - разве ж ты это хотел?
Бабочка бьётся об абажур, лампа её спалит.
Хоть и свободна, да тянет к смерти - свет, мол, тепло, уют...
Нет тут корысти, умышленной воли, просто лампа горит -
Значит лететь обречён, невольник... Жаждущие - обретут.
Говорящий только по-русски
знает множество слов про маму,
про братанов и православных,
про терпение и про хамов.
Говорящий только по-русски
улыбаться не станет сдуру,
и промыта чистейшим спиртом
его песенная культура. (культя[пка])
ну и так далее
Я трезв, но заблудился в миражах:
Они дрожат, они зовут сиренами.
Их маяки и звёзды так манят,
И так нетленны все - до опупения,
До отупения. Их голос сладок или
Прям, суров и честен словно ворожба
Над белой чашею, кофейной гущею.
Ведёт их всех любовь или вражда,
Или свет истины из чьей-то россказни.
Мне б вёсла просолёные сушить,
Сорвать бы парус, бросить плыть,
Напиться мудрости из вёдер сухости.
Но я, слепец, с наивностью плыву,
Не веря в чёрта, ни в судьбу,
Ни даже в самого себя,
Ни в красный цвет икон,
Ни в темноту Небес,
Ни в пользу глупости,
Ни в разумение.
И там, в конце туннеля света нет -
А есть лишь пламя у стены,
Да нарисованный очаг,
И крыс шуршание.
И в этом есть звучание шагов
Хоть в сапогах, а хоть в лаптях,
Но нет ни чуда, ни ключа -
К чему ж роптания?...
Ох уж, мне эти Дамокловы ложа и Прокрустовы мечи...
Эти благообразные хари и личики-кирпичи...
Этот Диоген в консервной банке, в аквариуме Архимед...
Доктор Айболит в боевом танке, в белом халатике людоед...
Всё смешалось в доме Обломских, полный капут, хотя
Если смотреть через другое отверстие, шустро шеей крутя,
Можно подумать, что этот хаос - следствие струй дождя,
И не суди, мол, целее будешь - никого не судя.
Это и верно: ребята, все мы - дети одних дворов,
Знаем своих мы героев-Ванек и Иванов-воров;
Но непонятно: где ж тропинки бросили нас поврозь?
И почему одним жмут ботинки, а другим удалось?
Я не отвечу: не хватит спичек, сигарет, а уж слов
Тут не хватит тем паче, лично я вещать не готов.
Тут не надо пророчеств, истин, прочей нефти-руды,
Днём с огнём соли тут не сыщешь: слишком много воды.
Почему один в Небо смотрит, хоть ногами в земле?
Почему жаждет суши, тверди тот, кто на корабле?
Почему всё ж ночное небо не пылает огнём?
Почему под сияньем света темнота и погром?
Горбатых исправит могила, также исправит прямых как штык.
Коли учитель кривой, то будет крив его ученик.
Адреналину впрыснув в тело, с миром покойся, брат.
Холод - финал любого хотенья, разве ж кто виноват?...
Порезаться мечом иль порубить капусту,
Поковырять навоз иль вывесить на стену?
Меч стерпит, он стальной, его дыханье пусто,
И лишь рука даёт железу жизнь и ценность.
Душа любых вещей - в душе хозяев, верно?
Лишь свет, бесхозный свет, от Бога душу взял.
Ничьи стихии, время, и смерть - и стонут нервы
О том, что неподвластным командовать нельзя.
Ты хозяин миров и историй времён,
Ты внимающий глаз, летописец и руль,
Ты особым уменьем зеркал наделён -
Отражать в малом всё, превращая явь в сон.
Уязвимый для солнца, тем паче для пуль,
Ты столь краток в сравненьи с размером мечты,
Муравей, что глядит как шевелится слон,
И дано отличать грязь от всей красоты.
Ты не мир, но зато отпечаток его.
Ты не вечен, но время вмещается в миг.
Ты так слаб, но никто не сильней одного.
Ты умрёшь, но слова твои выйдут из книг.
Милей ли от Миллениума свет?
Всё так же караулит та, с косою -
Не русою, а в колпаке, босая,
И для неё отсрочек не было и нет.
Всё тот же снег, морозное веселье,
Что на потеху курам и бушменам,
Но всё пройдёт - и будет непременно
Похмелье. Ой, дотошное похмелье.
Всё та же суета и легкомыслье,
Всё та же вера в домыслы досужьи,
Хоть наплевать, что ляжем и завьюжит,
И лишь червяк напомнит нам о жизни.
Но так всегда. Миллениум - не повод
Страдать сильнее иль плевать в колодец,
И если кто-то балом верховодит,
Он как обычно не подаст свой голос...
У нас под ногами - земля,
Что густо удобрена кровью,
Металлом и порохом, солью
Слёз полнятся наши поля.
Мы ходим по ней каждый день,
Столь буднично и повседневно,
Чтоб помнить про дней тех посевы,
Про мятый солдатский ремень.
Мы живы, настырно бежим
За синею птицею счастья,
Не помня беды и ненастья,
Не помня минувшей войны.
Марс бледнолицый, от гнева ты розов.
Но это кровь, не пахучие розы.
Если б любви ты хотел и покоя,
Был бы живым, не могилою братской...
Краснодырск - лучший город Земли!
До Америки - тысячи вёрст.
Раззудись, удалое плечо,
Горячо, и пора на погост.
Холода, голода, города
На краю диска плоской Земли.
И уходят туда поезда,
Тонут в омуте все корабли.
И никто не вернётся назад -
До того там прекрасно, ништяк.
Город - райский садизм, даже сад,
Не покинет ни царь, ни дурак.
...Только Бог нас покинул, беда
Небольшая, не жалко ничуть,
Но болотами пахнет вода
И утерян из города путь...
Некоторое время назад Canis вопрошал, востребован ли
стихотворный пессимизм? Ответ - ДА.
11 декабря я был на домашнем концерте Щербакова. Народу
набилось - как сельдей в спичечном коробке. Со мной
был приятель, никогда прежде не внимавший оному автору.
После он сказал мне:
- Зачем такая мизантропия, такой пессимизм?
Мне этого и в жизни хватает, а ещё и деньги за это платить?...
На что ему было отвечено:
- Это не мизантропия, а здоровый скепсис.
Ещё один приятель приметил:
- Здоровый, здоровый, просто ЗДОРОВЕННЫЙ...
Такова вот ТИПИЧНАЯ позиция людей, не вдумывающихся в предмет,
в силу поверхностного знакомства. Но она настолько типична,
что даже спорить с нею я не стану - просто люди ищут не
описания сути вещей, а внешнего доктора, который отвлечёт их
от "прелестей" нашего мира. И призыв искать опору в себе,
индивидуализироваться - их отпугивает. Или просто не привлекает;
и это НОРМАЛЬНО. Как и понимание печали нашего мира - абсолютно
нормальное явление, но редкое. Обычно люди начинают спрашивать:
"И легко ли жить в печали?". Да нет, не легко, но и не труднее,
чем остальным. Вопрошающие отсылаются к царю Соломону ибн Давиду,
мир с ними обоими, написавшему "Во многой мудрости много печали"
и "Всё суета сует".
Одно из лучших произведений Щербакова на том концерте было
белый стих (не имею набитого текста, потому не привожу).
Как он сам выразился: "Слегка ритмизированная проза".
Его спросили: как он выбирает, надо ли писать в рифму или без?
Он ответил, что есть вполне определённые правила, которые он,
однако, не берётся сформулировать прямо сейчас, и что это
в принципе определяется чутьём (хотя, опять же, если хорошо
подумать, можно сформулировать правила). Самое главное:
что если тема настолько серьёзна, что на ней следует
сконцентрировать внимание, то рифма начинает мешать -
отвлекать внимание слушателя, звучать, излишне звенеть...
И тогда её следует не впускать.
Спев пару "искренних" песен, он заявил - "Ну а теперь -
театр, и по-большому счёту - враньё...".
В этом контексте, его романтическая песня про каких-то
морских офицеров, дам, и прочее, была прокомментирована
Андреем Андриановым: "У вас там фактическая ошибка. У морского
офицера не может быть лорнет, может быть только монокль".
На что Щербаков ответил: "Ну и что? Ведь понятно же, что
это был ФАЛЬШИВЫЙ морской офицер..."
Читай: "Если вы нашли романтику - она фальшива. И лишь слова
имеют значение, а не содержание."
К теме востребованности пессимизма: а вы знаете сатирика Михаила
Задорнова? Скажите мне, что он оптимист или хотя бы позитивист!
И что, он не востребован публикой?
Вот несколько цитат из него:
Циник - это уставший романтик.
Он уже не станет говорить "гоп",
пока не увидит, во что впрыгнет.
Россия должна иметь богатых,
а не богатые должны иметь Россию.
На Руси почему-то государство всегда против родины...
И, наконец, цитата из Ежи Леца:
Чтобы Конституция стала ещё хуже,
её надо постоянно улучшать.
Вы ещё скажите, что у Леца "добрый юмор"!
По сути дела мы - воры,
Таскаем у судьбы конфеты.
Известны правила игры,
А смысла нету.
Урвать хоть крошку, вкус познать,
Хотя б щепотку и понюшку,
Потом - плеваться и чихать,
Грызть твердокаменную сушку.
И смысл искать в своих зубах,
А может - в отрицаньи оных.
Построить замки на словах,
Театр слегка пополнив звоном...
Такой вот переход Сусанина через Альпы...
Да что толпа? Чужие пересмешки,
Надежды, чаянья, какие-то понятья
Добра и зла, распитья и распятья,
И на дорожках яркорозовые вЕшки,
Что обозначат путь, дозволенный для дум,
И если ты не раб, не тугодум,
То прыгай смело, игнорируя роптанья...
Они тебе не скажут "до свиданья",
Но только вечность взвесит твой багаж.
И коль его ты людям не отдашь -
Раздавлен будешь. Не стесняйся ж пены:
Под пеной то, что может быть нетленно.
Не верь иконам, пугалам не верь.
Хоть смысл имеют ангелы и зверь,
Но не таков он, как навяжет пастырь...
Не будь же поплавком, пустым балластом,
Плыви не только по ветру, но будь
И ветром тоже - расправляй же грудь!
В печали, в обаяньи притяженья,
В слезах и даже уж на смертном ложе -
Не бойся ты проигранных сражений,
Победы обернуться могут ложью,
И жизнью долгой боль и пораженье.
А короче так: от добра добра не ищут.
Ох, эти "Баунти" с горчицей,
Восточная, как будто, сладость,
И эта Римская волчица,
И с маски списанная радость -
Натянутые как улыбки
ТетИвы луков, стрЕлок посвист,
На Фудзи пьяные улитки
Ползущие, и денег россыпь -
Всё это Ромулу и Рему
Не в помощь Бог, не в масть и взятка,
Но часть огромной карты-схемы,
И попадание в девятку.
Гогочут гуси, мир спасая,
И Купидон вбивает гвозди,
Дожди от осени до мая,
И влага, как носитель жизни.
...А что касается морозов -
То это прелести Отчизны...
Уходят все, лишь рано или поздно -
вот всё отличье. Но финал один.
Пустые споры - да! - о вкусе пищи,
пустые рюмки средь чужих картин.
А не набросить ли верёвочку на шею
игрушечному красному коню?
И потащить подальше - по аллеям -
к костру, к его кровавому огню?
Прощай, лошадка! Улетай же дымом,
не поминай нас всхлипами и лихом.
Не надо страстно вздёргивать на дыбу
ни губ своих, ни даже мочку уха...
Вялый порнографический стих.
Девочка-Истина, не смущайся слова,
Но не искушайся статными людьми.
Ты же в них влюбиться, лечь под них готова,
Но детишки будут - Боже сохрани!
Красотой своею соблазняй учёных,
И с сестрицей Правдой очаруй мужей.
Только бы не стать тебе бабою растлённой,
Чтоб не изнасиловали - не пляши, не пей.
Не прельщайся сказками, планами, подарками -
Царствия земные не нужны тебе.
Истина холодная, не пылкая, не жаркая -
То у Веры в сердце царь, твой же - в голове.
Твой удел - ирония, семь слоёв под юбкою,
Пудра, надувательство, ловкая игра...
...Ты сама откроешься редкою минуткою
Для того, кому уже под венец пора.
> Александр Логинов
>
> Ночь. Кандальников гонят.
> Окрики: "Стой! Назад!"
> Устал я слушать во тьме.
Тьма. Я устал гнать гремящих
Кандалами сквозь чёрную ночь
И орать им: "Назад!" пред рассветом.
Кривя слегка на третий глаз,
Немножечко кривя душою,
И криво выводя слова
В кривой ухмылочке строки,
Не изменил он и не спас -
Ни тех, ни сих, ни нас с тобою.
Но никому не изменил -
И не убрал своей руки.
Ожидая чего-то иного,
Много ль ваты засунул ты в уши?
Маловато ли слёз уронил,
Иль забыл племенной свой язык?
Не ищи же суда внеземного,
И чириканья соек не слушай -
Ни кукушка, ни голубь при фраке
Не летят в небеса напрямик...
Комарам, пиявкам
несть числа в болоте,
Вурдалаков слава
не от них ли есмь?
Куклы деревянные,
разве ж вы живёте?
Ни крови, ни совести,
мёртвые совсем...
Гимн деревянных человечков.
Вас укус не покалечит.
Кровь не выпить из осины.
Дело пахнет керосином...
Лыбятся марионетки, пластилин пластично мягок,
Гнутся спины, лижут жопу, ждут нашествия пиявок,
Много муравьёв, поганок, да и волки - те не дремлют,
Поделили океаны
нефти, нынче делят землю.
Гимн пластилиновых человечков.
Ваше царствие будет вечным.
Главное - чтоб было много,
Ведь один не ходит в ногу.
Марш!!!
Деревянных кукол суть - дёргаться на чьих-то нитках,
Не обессудь: вот порог, вон калитка -
Не хочешь заснуть - катись прочь, улитка!
* * *
Неживых хвалю, зову в большой поход,
Вам незнама кровь, ведь дуб не живёт.
Он растёт себе без совести,
Дубиной стать хочет, распять и зевать -
Вот что прочат...
Смело цезарю поддакивай,
Его словцу кивай, глазки закатывай,
Пусть скажет всякое...
Нет, мол, глаз на спине, во сне,
На бревне, в говне -
Лишь рот разевай...
Но не трожь каравай.
Только не шуми, и слова не скажи
Ни поперёк, ни даже вкось, нет.
Рыба, помолчи, спасай-ка себе жизнь,
А то за жабры схватят - и привет.
ПРАВИЛО БИЗНЕСА.
Когда не получается работать головой,
начинаешь работать жопой; а именно:
подсиживаешь и подгаживаешь.
ПРАВИЛО СОВЕСТИ.
Делай что должен, и будь что будет.
ПРАВИЛО НЕУМЕХИ.
Плохому танцору яйки мешают.
Плохой балерине сиськи мешают.
ФРАЗА ВОЕННОГО.
"Они пытались осуществить попытку".
ИТОГО.
"Свят! Свят! Свят!" - в конце туннеля.
Не говори ты мне, кудесник,
Что де жа вю, мол, злая флора,
Что боги дали им свободу,
А те поклали на - с прибором,
Что нет песка в ручьях и реках,
Что прииск весь исчерпан, высох,
Что лучший кладезь человекам -
Бугор поверх десятка дОсок...
Какие струны, ноты, нити,
Какие песни под шарманку?
Давно б пора, заслышав, выйти -
Ещё во тьму, не спозаранку.
Не говори мне. Я догадлив -
Как гад ползучий, дог кусачий.
Пусть липнут в кучу сабли, цапли -
Бог всё равно переиначит.
И, сделав белое бесцветным,
А чёрное - звездой украсив,
Пустое обернёт несметным,
И тут же свет навек погасит.
Мысли - ошмётки, лоскутья, заплаты...
Узор не бесцветен, но дыры зияют.
Да, бисер местами сверкает, сияет,
Но... больше работали явно лопатой.
Ручная работа, мол, вышивка крУжев,
Для царского платья шикарные блёстки...
...Но проще - тяп-ляп, ковырнул пикой острой -
И вот тебе туша на жизнь и на ужин.
Какие серёжки? Надень телогрейку -
Ведь видишь: в картине мороз, терриконы...
А золота блеск лишь на раме иконы,
Оправа блестит, а пейзаж - на копейку...
ОстровА ты искал, положил свою жизнь на пустое...
А нашёл: людоедов, да новые земли для ссылок.
Гнался за чудесами, за дикой святой красотою
Земляничных полян. А сыскал лишь отвал для бутылок.
Да и те уж пусты, неужели же трезвый бы выжил?
Не свихнулся на плоской тарелке планеты от перца?
Ты считал, капитан, что в руках твоих вожжи и лыжи,
Но твой руль и твой парус - приверженцы серы, не сердца.
Золотые ключи открывают каморки, не зАмки,
За холстами там прячутся грязные серые стены,
И одну лишь найдёшь дверь в конце коридора-тоннеля -
Открывает дорогу она в свежевзрытую мокрую ямку.
И зовут вдаль пассат и муссон, да и бриз не мешает картине,
Но вот даль почему-то подёрнулась нефтью и газом,
И ты рвёшься на свет, да вот ноги твои - в паутине,
А в руках - "не отдам", и моргаешь нервически глазом...
От шаланды до баланды,
От шалавы до халвы,
Рвётся сердце, ноют гланды,
Крик "Ура!" - а звук "Увы..."
Сколько ж ты знаешь нот?
Ну неужели семь?
Где ж остальные пять?...
Ты идиот совсем...
Парадоксу Олбера.
("Почему ночное небо чёрное?")
Небес в огне не увидеть в ночи,
Воздушный наш шарик раздулся в пустыню...
И дальняя даль беспросветно молчит,
Лишь гукает гулко - сушёная дыня...
Лишь гулко стучит, как сушёная дыня.
Стареет ли свет? Умирает во тьме
Иль вечно живёт (но часы - неподвижны)?
Не знаю. Не знаю... Но неба в огне
Не видел и, видимо, я не увижу.
Михаил Жванецкий в цитатах.
Мы гордимся тем, что сделано меньшинством,
но говорим то, что хочется большинству.
(Меньшинство делает, большинство потребляет).
Учеников много, а учитель один.
Больных много, а врач - один.
Большинство радуется не тому, что нашло истину,
а тому, что ПОБЕДИЛО (остальных).
Бардак - это когда "все вместе".
Когда беззаконие становится радостью, кайфом,
под собственные аплодисменты.
Бардак - это радость беззакония и нарушения.
Беспредел - это бардак с добавлением крови.
Выдумка, я твоя выдумка...
Ты же играешь, ребёнок.
Нет ни садиста, ни изверга -
Просто твой разум - зелёный...
Просто не ведают боли
Тельце твоё и ручонки.
Не вопрошаю "доколе?".
Знаю: наш мир - обречённый...
По документам он был добр.
Легенды то же говорили,
И в телевизоре любили
Его мудрейшество. Серебр
Он не хватал, не жаждал злата,
И зла терпеть не мог, не негр
Чай, не индус в чалме лохматый,
А свой рубаха паренёк.
Он был, конечно, недалёк,
Привычек прежних раб, хранитель,
И никому был не целитель -
Ведь власть не соска, а конёк.
Произведя учёт рождённым,
Он смело их послал на смерть -
Ведь что записано - стереть
Дано не всем врагам учёным.
Народу ж надо умереть
Во имя славы фараона,
Чтоб гордо реяли знамёна,
Кровавые, как кровь в песке,
Как гладиаторы в тоске
Падут по прихоти владыки,
Мечи использовав и пики -
Без крохи счастия в руке.
Так мудрость не дала свободы,
Чтоб раб не мнил себя летучим,
Закон придурошной природы -
Целее будешь, коли в куче.
Он озирал совиным глазом
Окрест - и тише, чем трава,
Ложились все под медным тазом -
Своя дороже голова,
Чем даже окрылённый разум.
И по душе всем онанизм,
И вся свобода похвальбы,
Когда свободы нет - увы,
И лишь в гробы свободу клали,
Чтобы погибших почитали
Как всадников без головы.
Подружка. Повражка. Овчарка. Козлярка.
В моих стадах бараны не бодучи,
В моих отарах овцы столь послушны,
Я - их учитель, вождь, чему научит
Их царь, в то верят простодушно.
Мечтают ласково тереться мне об ноги,
Лизать, чесать, и воровать украдкой,
Особенно - хранители острога,
Что любят жалить Ахиллеса в пятку.
Ещё они боятся волка - если
Он сдохнет вдруг, то некого бояться?!
И оттого пугливы очень мысли -
Волк должен жить, плодиться, сохраняться.
Им нужен жупел, как кумир им нужен.
Приятно видеть изгородь острога -
Чтоб ощутить свободной свою тушу,
И верить, что бараны нам помогут.
Коли овца внезапно рухнет в пропасть -
У всех адреналин в крови и вера,
Что это знак судьбы иль чья-то подлость,
Страдающий же избежит кошмара.
...Но обойти расщелину не могут -
Команды нет, а я молчу украдкой.
И остаётся овцам верить в Бога,
И прятать кровоточащую пятку.
Ты чё, в натуре, не понял? Я только что спас человечество.
Эй, водки мне, да икону! Я возвращаюсь в Отечество.
Расслаблюсь ща до икоты. Встречайте, родные пенаты!
Не надо про правила стонов... Закон не писан пернатым.
Орлам распорядок чужд, ведь враждебны и тучи и грозы,
Не брат ты, ты мне не нужен. А я - обнимусь с берёзой.
Ведь всякий кулик болото похвалит своё - ты знаешь.
...Да нет, наплевать на рвоту. Неправильных - убиваешь.
Ведь правда - она в натуре... Конкретная наша правда.
А тот, кто не пьёт, не курит - наверное, вражья морда.
Ландыши, незабудки... Что-то пытаюсь вспомнить
Под огарок минутки, на перекрестьи комнат.
Может, то было лето? Тёплое, как перина...
Только жара, без света. Цепкая паутина
В сердце вросла грибницей, корни в песок пустила,
В зеркало тычет спицей, но ничего не простила:
Ни заблуждений веских, ни полыньи-полыни,
Ни берегов турецких... Пламя горит, полымя.
Это шальное племя, женские губы - дыбы,
Семя не в почву. Время плещется в сердце рыбой,
Память-песок бросая в угли кострища, в пепел.
Это нога босая - след из любови в небыль.
Бюрократ бюрократу рознь. Если взятки берёт один,
То другой лишь берёт взятки. Путь Господень неисповедим.
Не судим он, его не судят, потому как всех судит он,
А что совесть плывёт как студень - так на то же он и закон,
Чтобы гибким быть. По одёжке ножки следует протянуть,
А особенно - мелкой сошке, чтоб ни кашлянуть, ни чихнуть.
Андрей Куликов пишет:
> Вот фигня это. Не стоит художнику обращаться к социальным темам.
> Это удел фельетонистов.
Ну, во-первых, какой я художник, так, мазюкаю чего-то со скуки.
Во-вторых, бюрократ тут просто подвернулся под руку,
а идея была в том, чтобы поиграть словами, утверждая,
что "брать взятки" и "взятки брать" - якобы разные явления.
От перемены мест слагаемых сумма иногда меняется. В смысле:
сумма взятки.
Бюрократ же вообще пришёл на ум вот почему: я сейчас сдаю
экзамен по вождению автомобиля (дожил на старости лет).
Перво-наперво надо сдать "внутренний экзамен" в автошколе,
дабы получить допуск в ГАИ (ГИП-ГИП-БДД).
Так вот, даже эта простая процедура превратилась в цирк.
Сейчас скользко, колёса буксуют, а надо сдавать некоторые нормативы
на время. Так вот, изо всей группы (12 человек) не сдал НИКТО.
Некоторые продвинулись дальше других в прохождении тестов (я в том числе),
но до конца не добрался ни один (По Стругацким: "И пусть ни один не
уйдёт обиженным", или "И пусть ни один обиженный не уйдёт").
Был назначен повторный экзамен. Сегодня. Это комедия.
Во-первых. С каждого собирают по 60 рублей "за аренду машины".
Говорить о том, что заваленный экзамен характеризует качество
обучения, а потому автошколе следовало бы бесплатно предоставить
ещё десяток уроков - бессмысленно.
Во-вторых, экзамен положено сдавать на машине твоего инструктора,
на той, к которой ты привык. Фига с два! Сегодня инструктор не явился,
а прибыл некий чин из автошколы на своей автокаре, никому не известной.
В-третьих, есть упражнение "разворот в три приёма". Площадка для
него должна быть шириной в две длины автомобиля. У них - от силы полторы.
Позавчера я как раз задавил одну из вешек (даже не задавил, а тронул),
за что и был изгнан. Тут к месту новорусский анекдот:
Экзаменатор говорит: - Вы задавили гараж! До свидания.
Новый русский отвечает: - Да не боись! Я тебе новый гараж куплю!
Одна из девушек, явившихся нынче на повторный экзамен, собиралась сдавать
его в ПЯТЫЙ раз...
Но самое смешное - это финал. После того, как первый экзаменуемый садится
в машину, она глохнет (мороз всё-таки). И упорно не заводится. Никак.
Даже с толкача. Экзаменатор чешет репу и говорит: "Ну ладно. Все свободны,
завтра встречаемся в ГАИ". Экзамен-автомат!!!
Все радостно уходят, и краем глаза видно, что машина (хотя и с толкача)
всё-таки заводится... Зато за этот цирк уплачено 60 рублей.
Сколько же захотят в ГАИ? Говорят, с первого раза и без денег
сдать там невозможно.
THE JOKER.
О несбыточном тоска, о несбывшемся?
Да и сбывшееся - тоже не сахар.
Где хватил я, может, толику лишнего,
Где рвал понапрасну рубаху.
Через чёрно-белые полосы,
Через мглу обыденной серости,
Бегал я от полюса к полюсу,
Находя одни лишь дырки от бублика.
И глядит испуганно публика:
Ну зачем он рвёт свои волосы?!
Неужели здесь его ценности -
В этом тембре, мрачности голоса?
Театральность дайте художнику,
Барабан оставьте служивому,
Я же - с нимбом, а ещё - с рожками,
И вся правда - шуточка лживая.
Словно леший тропки запутаю,
И звезду подвешу фальшивую,
Чтоб звала усталого путника
Во болото, к мраку ленивому.
А пройдёт без веры хихикая -
То поймёт все игры бездушного:
Это просто скука великая,
Горе от ума простодушное.
Небеса темны, свет безвременен.
Одинок в толпе и над бездною...
Преклонять пред кем же колени мне?
Если всё кругом - бесполезное.
Никого, ни звука, намёка нет,
Красота вот только порой мелькнёт,
Ни при чём шальной здесь и быстрый свет,
И во тьме никто нас к себе не ждёт.
Ой, я шут-лопух, да себя смешу,
Развлекусь, покудова хватит сил.
И пока мне (верно) служит друг-парашют,
То дотоле свет мне любезный мил...
Пророчество?... Зачем? Негоже смертным
Знать о судьбе своей и мира в целом,
Газ должен быть стабильным и инертным,
Стена должна быть белою от мела.
И ни огня, ни капли кислорода,
И без письмен, начертанных на стенке.
Живи как говорит тебе природа,
Умри, не вопрошая про оценку.
Чьим приказам послушен твой голос, бесстыдный язычник?
На каких Небесах ты найдёшь утешительный пряник?
Даже кнут - если грянет - то сделает это привычно
Как гроза, что слепа и похожа на огненный веник.
У меня же неверье такое же как у тебя, но вот вера иная немного.
Я поверил в неверье своё и в небес темноту и бездонность до самых
До глубин, где молчанья растерянный зов и разводят бессильно руками,
Потому что не могут спасти от сумы, от беды и острога.
Серебро воды, белизна небес,
Ветер стих и плёс волны лижут лишь
Для порядку. Мышь сочиняет стих,
Но её труды без оценок, без...
Сознание законопослушного американца.
Американцы не любят ограничений собственной свободы. Их право
выбора - это их право выбора. Если они выбирают быть ленивыми и
тупыми - это вне чьих-либо посягательств. Потому они не любят
советов: это же покушение на их внутренний мир, это требование стать
другими, это предписание, это посягательство, вторжение, это
ограничение свободы. Не таковы ли и мы сами? Кто есть центр мира,
кто определяет - хорош я или нет? Ну я, разумеется, сам.
Какие ещё удобства для окружающих?; главное - для нас. Какое ещё
"слушать и помнить, что нам сказали" - если им нужно, скажут ещё раз.
А если мы забыли сказанное - мы не виноваты; нам должны были повторить
сто раз каждый день. Если человек умер - он должен был позвонить на
работу и сообщить, что не придёт. Если человек в отпуске - на него
надо перевалить всю работу, чтоб после было на кого валить
ответственность - это именно он не делал работу, тогда как все так
ждали, когда же он её сделает. Если человек сказал, что у него трудные
времена дома - надо дать ему побольше срочной работы и ругаться, что
он отсутствует в офисе по ночам.
Психология начальника нижнего звена - особая психология. С одной
стороны, он не хочет вмешиваться в дела компании и управлять - ему
неинтересно. Должность начальника нужна ему как собаке пятая нога,
особенно если она не даёт никаких привилегий и приплаты. С другой
стороны, ему надобно отчитываться перед вышестоящим начальством,
делать подобострастно-бравое лицо и рапортовать "всё прекрасно в нашей
лучшей из компаний". Худшее, чего он боится: поссориться с
начальством и огрести неприятностей и непокоя на свою голову. Ещё,
чего он опасается: что подчинённые причинят ему какие-либо неудобства,
за которые придётся оддуваться перед начальником. Хреново
организованной работы он не боится - ему на это плевать. Если он -
выходец из технарей, то ему неинтересен сам процесс управления и
организации - это же тоска! Копаться в схемах, чертежах и программах -
вот кайф. Превышение уровня своей компетентности портит нервы и
самому начальнику, и его подчинённым, и не приносит никакой пользы
делу. Но со временем привыкаешь - и это делается твоим уровнем
некомпетентности, родным.
Начальник средней руки любит публичные приёмы, приближающие его к
образу жизни крутого бизнесмена. Плох жополиз, не мечтающий стать
жопой.
Начальник высокого звена - иной подход. Его дело - поменьше
отдать и побольше выгадать. Потому, даровая рабочая сила - выгодна,
пинать начальников средней руки, чтоб те пинали работников - выгодно,
сохранять дутые щёки перед клиентурой - выгодно. "Платите нам свои
деньги, и вы за них огребёте массу проблем, скучно не будет, мало не
покажется". Невыгодно - организовывать разумный процесс труда, потому
что это требует затрат и главное - поиска разумных людей; а люди - они
пофигисты, они слабы... Люди - они все с собственными закидонами, они
в массе своей посредственности, они эгоисты, итп. Иногда пытаются
купить что-то за деньги, но обычно это выражается в формуле "Хей,
Джон, надо срочно сделать эту работу, есть клиент, который заплатит за
неё фирме кучу денег! Срочная работа!". Забывая, что Джонова зарплата
от этого не увеличится ни на цент. Желание Джона помочь не будет
оценено. Запросы Джона "мне надо то-то и то-то для этой работы" будут
лениво проигнорированы мэнеджерами - точнее, ему отдадут приказ:
"Джон, тебе для этой работы надо то-то и то-то, добудь!". А советы
Джона по организации этой работы будут восприняты мэнеджерами с обидой
- "мы главнее, а он считает себя умнее нас". Американцы не любят
советов, сколь бы разумными они ни были - они воспринимают это как
покушение на собственную свободу. Все мы немного американцы...
Туповаты, жадноваты, глуховаты к другим и себе на уме.
Почему господь Бог посадил в Эдеме дерево добра и зла? И
запретил? Потому, что у каждого из нас должен быть начальник. В
идеале надо промыть себе мозги, лежать, не делая ни шагу
самостоятельно, и чтоб начальник кормил тебя с ложечки. Ибо в "я сам"
есть великий грех и великое возвеличивание себя, дыня-гордыня-с. Верь
начальнику, слепо - что сказал начальник - то и правильно, то и есть
истина в последней инстанции. Никаких исканий, философий, никаких
рассуждений, никаких инициатив. Нет твоей воли - есть воля начальника.
А что получится идиотизм - так это значит так и нужно. Или ты
доверяешь богу или ты его проверяешь... то есть не богу, начальнику.
"Адам, где ты?" - говорит Бог. "Что же я, сторож яблоку твоему?"
- отвечает Адам. "Это не я, но жена, которую ты дал мне". "Это не я,
но змей", - говорит Ева. Кто ж твой начальник, Ева? Должен быть лишь
один начальник. Да, да, в полном соответствии с Фрейдизмом, это змей
- символ хера и похоти. Похоть сожрала твоё яблочко, дружище. Кушать и
трахаться людям хочется и поныне: сие есть черты живого существа,
открытой системы. Всё остальное - лишь эпизодически, и какое-то там
"познание добра и зла" само по себе - совершенно ни при чём. Мораль:
не жри предохранитель, жучок, потом вся проводка и все лампочки
сгорят. А с другой стороны: детей надо учить и воспитывать, а с детей
улицы и спросу нет, а у тех нет доверия к родителям - за что?
Ещё одна глобальная беда - неумение чётко выражать свои желания и
мысли. Говоришь одно, подразумевая совершенно другое. И никто не
понял, что же тебе было нужно. Художники стонут от кайфа
бесформенности, программисты и математики - матерятся. "Мне нужна эта
фигулина, ну эта, которая это делает". Вот примерно такая точность и
встречается на необъятных просторах человеческого разума. "Я вас
это...".
Всё, что может быть сделано по чьему-либо желанию, делается в
последнюю секунду, через аврал. Как правило, причиной этому служат две
вещи: непонимание собственных желаний ("Так как же сделать: так или
наоборот?"), и вышеописанное неумение формулировать свои мысли
("Заказчик хотел квадратное с дырочками, а мы сделали круглое с
палочками! Кто виноват?!". Дык, заказчик же и виноват: он сказал "Мне
нужно этакое замкнутое геометрическое тело с неоднородной
поверхностью". Очень умно, наукообразно - и ни хрена не понять). Ещё
бывает эффект испорченного телефона: когда заказчик знает, и даже
говорит, но курьер забывает передать его желание. А бывает, что клиент
неинтересен исполнителю, но вежливость заставляет вспомнить какие-то
вещи - увы, невовремя. После ужина с пятью переменами блюд: "Не хотите
ли хлеба к супу?" - "Спасибо, я уже три часа перебиваюсь без него". В
следующий раз - будьте уверены - осознав свою ошибку, они подадут хлеб
к макаронам, сухарикам и блинам. Но к супу - забудут снова.
При чём тут законопослушность, вынесенная в заголовок? Дело в
том, что есть некоторые законы общественного поведения, которые
американец будет и обязан соблюдать. Первый из них, конечно же, "keep
smiling". Пусть у тебя на душе хоть кошки скребут - но ты не должен
изливать своё настроение на клиента, чтоб он не заподозрил о твоих
проблемах и не удрал (сочувствовать они не умеют). Посему улыбайся
всегда и везде, как только завидел постороннего человека. Не порть ему
настроение, не будь искренним - никогда и нигде. Потому-то американцы
так любят ходить исповедоваться к психоаналитику - им некому больше
излить душу, они загоняют все свои проблемы вовнутрь. И оттого имеют
неврозы и синдромы. Они неестественны в выражении эмоций, зато они
законопослушны в их выражении.
Второй закон именуется "политкорректностью". Каждый американец
знает, что если даже вы проработали бок о бок десять лет, то всё равно
три электронных письма: "Надо сделать работу X.", "Джон, надо сделать
работу X. Джек." и "Дорогой Джон. Не будете ли вы столь любезны
сделать работу X. С уважением, заранее благодарен, Джек.", - это
разные вещи. Первую форму многие воспримут как оскорбление: там нет
обращения, это что же, меня как бы окликнули "эй ты!", проходимец?
Даже если эти люди минуту назад беседовали лично и очно. Вторая форма
считается невежливой, сухой и бездушной. Третья - вежливой,
корректной, чуть ли не признанием в любви и расположенности. Улыбка
мэнеджера подчинённому как бы оправдывает пофигизм мэнеджера и его
желание получить результат, несмотря на то, как именно Джон будет
пытаться эту работу выполнить - помогать ему никто не будет, но
спросится сполна. За вежливость надо пахать: ведь улыбка так окрыляет!
Кроме того, она маскирует неумолимость приказа. По сути же это
"вежливое требование" только сопливо, да пишется гораздо дольше (и
забота о форме часто заставляет забыть о сути и потерять многие важные
для дела детали); но наркомания американцев к вежливости всегда и
везде - даже там, где она неуместна - просто поражает. "Господин
бандит, будьте любезны бросить нож!", - это я самолично слышал в
репортаже о полиции. Бандита в конце концов подстрелили, но вежливость
с ним сохранили. Обратитесь к американцу сухо и без улыбки - и он
сочтёт вас хамом. Понятие "неуместная улыбка" или "неуместная
вежливость и растекание мыслью по древу" американцу не вбить в голову
никакими силами: это может испортить другому человеку его счастливое
до слюнопускания настроение. Америка - страна счастливых, счастливых и
довольных по обязанности, по закону. Законопослушный американец не
может не быть счастливым.
По тому же закону "русский должен жаловаться и страдать". Сыщите
мне естественность, господа, может то и есть "исторический
национальный характер"?
Точно так же, как русский не может не пить, чтоб не обидеть
коллег. Формы выражения "уважения" различны, хотя суть - на самом
деле - одна. Быть как все, не высовываться, не требовать от других
того, чего они не могут или не хотят дать, не считать себя лучше
других (даже если ты есть таковой). Не проси всех возвыситься до
твоего уровня, лучше понизься до их общего серого уровня. Не
рассуждай, пей! Не рассуждай, говори вежливые слова! Про себя можешь
думать что хочешь, но вслух не смей, будь как все. Выгляди смиренным,
кажись смирным. Каким быть - вопрос даже не ставится. Фальшивое золото
лучше натурального дерева.
Если американец желает сказать нечто неприятное коллеге, он
формулирует претензию и несёт её начальнику. Это есть окультуренная
форма жалобы (доноса, если вам это название ближе). Чисто детская
жалоба: "Вася меня обидел, он неправ, папа - разберись!". Начальник
идёт к другому работнику и вежливо и политкорректно разбирает
конфликт. Выяснение напрямую, без посредника - дурной тон. В Америке
огромное число адвокатов, то бишь профессиональных посредников. Что
говорит как о запутанности законов, так и о примитивности американцев.
Лучше заплатить деньги посреднику, чтоб тот выиграл спор, чем тратить
свои нервы на самостоятельное приключение мозгов и эмоций. В этом есть
смысл: эмоционально безразличный адвокат скорее найдёт логичные
доводы, да. Береги себя от потрясений, о, законопослушный американец!
Спи спокойно, дорогой товарищ; мир ровен и прекрасен, полон
гамбургеров, сырбургеров и кока-пепси. Лыбься и избегай конфликтов!
"Подставь другую щёку". Уважай форму обращения к себе, не заботясь об
уважении твоей сути - для чего надо бы что-либо собой представлять.
Собой, а не кошельком или бассейном во дворе дома. Или пистолетом
Макарова или Кольта в кармане.
Однажды я пришёл к приятелю-американцу с каким-то вопросом по
английскому языку. Приятель проявил нервозность, отвечал неохотно,
мялся. Через пару минут до меня дошло, что он чем-то своим занят, но
сказать об этом прямо ему не позволяет вежливость. "Ты что, занят?"
"Да!", - с облегчением высказался он. "Ну так бы сразу и сказал, я
приду попозже". Такое - сказать прямо - ему в голову не пришло.
Обидишь ведь. Зато рассказывают, что ежели американец хочет с кем-то
переспать - то заявит об этом прямо и без обиняков, так выстроена
традиция. Смелость говорит о том, что ты открытый, свободный,
незакомплексованный парень, good boy. То, что ответственности и
привязанности дальше этой ночи ты нести не намерен - никого не
касается. Захотел - так "just do it!". Такова "любовь" в обществе
свободного потребления.
Я так и не понял, почему американцы стесняются некоторых
естественных для нас вещей и не стесняются иных. Видимо, это
культурная традиция, прививаемая воспитанием, родителями, школой,
телевидением (про книги говорить не будем, их читают мало).
Нелюбопытство американцев к чужой этике (неамериканской) также
удивительно: кажется, что неамериканское их не интересует. Все
чужеземцы должны соответствовать их эталону и не имеют права быть
другими, даже если эта непохожесть безвредна. Но ведь отсутствие
единомыслия и униформы всегда опасны для общества... Потому
непохожесть пугает, ибо грозит потенциальными неприятностями. Чего
доброго, изменишься под чужим влиянием, придут в голову крамольные
мысли, а истина - одна. "Мы верим, что истина - одна". "Мы доверяем
тем, кто говорит, что истина - одна". "Мы не доверяем лишь себе,
которых так легко обидеть или сбить с толку".
Учёный и Брат.
Вчера НТВ показывало фильм "НЕПОБЕДИМЫЙ" памяти Харлампиева.
Вывод из фильма прост - русское "самбо" - это всё же ВОСТОЧНОЕ
боевое искусство.
Больше всего, однако, порадовала финальная сцена. Главный герой -
Андрей Хромов (на самом деле конечно же Храмов, тамплиер)
демонстрирует своё умение наркому. Этакий интеллигент перед
шеренгой красноармейцев с квадратными челюстями. Красноармейцу
говорят:
- Ну, давай, напади на него!
- Дык, зашибу же?...
- Ну, представь себе на минуту, что это твой классовый враг!
Мастер всех расшвыривает и нарком говорит:
- Берём на вооружение!
Выводов два:
1) Как менты были классовыми врагами интеллигенции - так и
остались. Это ещё с дореволюционных времён.
2) Менты, обученные интеллигенцией становятся ещё опаснее.
Я говорю о ментах, а не о миллиционерах, которых нынче осталось
совсем немного. Менты были выращены из тех самоуверенных
красноармейцев...
В фильме один тайный мастер как раз предупреждает Хромова, что не
надо бы учить кого попало. ПРЕДУПРЕЖДАЛ ЖЕ!!! Были же знающие
люди...
__________________________________________________________________
Ходит русский мужик по средней Азии, учится у восточных учителей.
Философия учителей - совершенно восточная, правильная. Ни слова
поперёк им сказать не могу.
Сам мужик говорит, что однажды видел, как полиция разгоняла
демонстрацию студентов, которые были умные, но не умели
защищаться. Там убили его брата, тоже студента. Тогда он
отправился изучать боевое искусство - чтобы научить людей
защищаться.
В конце фильма он дарит накопленные знания красноармейской
милиции, то бишь НКВД. А такое хорошее начало было... против
бандитов и против опричников.
__________________________________________________________________
Андрей Куликов отвечает:
ЭТО удел авторов фильма. Это их взгляд их знания. Таким
оборазом можно расписать любую историю. Хоть о самбо хоть об
убийстве Распутина. Это версия Радзинского о гомосексуальной
связи отца Георгия и Феликса Юсупова. Но историю по комиксам
американские школьники проходят. У тебя же своя голова на
плечах. Подними первоисточники. Полазь по архивам. Как оно
было на самом деле. Ну никак не ожидал, что ты по худ фильму
будешь судить об истории. Фильм снимался в совковое время и
восточный флер был необходим или мозги у них были настроены
на набирающую моду на карате. Извини, Андрей, но ты не прав
в корне. Апелируя к фильму. Еще ни в одом фильме не была
повторена история. Ибо в изначале у них кассовый сбор.
Истина второстепенна.
_____________________________________________________________
Мастер хочет защитить людей, дав им искусство самозащиты без
оружия. Один из его учителей предупреждал его: "Ты теперь имеешь в
своих руках инструмент, который может как лечить, так и убивать.
Ты теперь - и врачеватель и убийца. И ты отвечаешь за
использование этого инструмента".
Что мы видим в финале? Наш мастер отдаёт это оружие в руки власти,
по принципу "Советская власть не может быть плохой, все поголовно,
входящие в карательные органы хорошей власти - по определению
хорошие люди". Передача знания происходит без разбору в чьи руки
оно вручается. Тем самым нарушается традиция - передавать знание
только достойным его, охранять от чужих.
На Востоке боевые искусства служили прежде всего защите семейных
кланов от внешних врагов-соперников. Внутри семьи люди были
родственниками и доверяли друг другу. По крайней мере знали друг
друга. Наш "благодетель" вручил своё оружие в руки кому ни попадя.
Верю, что своих прямых учеников он сможет воспитать правильно. Но
будут и непрямые, и неподконтрольные ему. А джинн из бутылки
выпущен - через государственную систему ВЛАСТИ и КАРЫ. Кто в неё
идёт? Идут как романтики-идеалисты, ради высоких идеалов готовые
жертвовать собой; так и желающие поучаствовать во власти и
получить от этого выгоду. Сила - выгода. Есть обратный случай:
когда мастер идёт охранять порядок, потому что считает себя
способным отличить добро от зла и наказать дозированно; но это
стало уж совсем редкой ситуацией...
Недаром, прежде чем учить чему-либо новых учеников, учителя сперва
присматриваются к ним, оценивают их мораль, желание учиться,
перенимать традицию в полном объёме - не только технику, но и
мировоззрение, этику. Взгляды учителя. И не всех берут в
ученики...
Описанная в фильме ситуация, однако, в историческом плане
совершенно типична. Во все времена учёные изобретали с добрыми
намерениями такие средства воздействия, которые потом не могли
контролировать. Вспомним хотя бы Манхэттенский проект, призванный
противодействовать немецким национал-социалистам. Того же
Альберта Эйнштейна. Противовес злу превращался в угрозу миру, как
только исходное зло гибло. Раз инструмент создан, он должен
использоваться - вот что подвигало политиков на игры. Идея о том,
что неприменение чего-то слишком сильного лучше его применения,
чужда европейцам. У них (в массе) нет чувства меры. (Что мы
прекрасно знаем по самим себе). Не берусь утверждать, что в
случае Самбо было именно так; НКВД не спрашивало желания людей,
когда желало поставить что-либо на службу государству... то есть
группе лиц, представляющих большевистское государство.
"Око за око, зуб за зуб". Понимается обычно как предписание
ответить на вред вредом. Это верно. Но вторая сторона (а точнее
первая) этого высказывания: за око не следует вредить больше, чем
портя око. За зуб - не больше, чем зуб. Смерть за кражу -
неадекватна. Смерть за синяк - неадекватна.
- С одной стороны, безнаказанное зло будет шириться и стараться
сожрать как можно больше: нет предела аппетиту. Потому отпор
должен быть. Просто обязан.
- С другой стороны, злодей сам устанавливает рамки своего
наказания: если он "шалит по мелочи", то дав ему в зубы можно
отбить охоту от подобных занятий. Кому ж приятно САМОМУ
получать в зубы? Если он убивает - то он сам предписывает
себя убить. Равное наказывается равным. Что себе позволил -
то позволено совершить и с тобой; но большее (худшее) - нет.
Собственно, это мораль Ветхого Завета, призванная ограничить
кровожадность языческих племён. Мораль же истинных христиан (не
будем рассматривать крестовые походы - там этим и не пахло)
предписывает не только любить врагов (можно наказать и любя), но и
подставлять другую щёку - то есть оставлять зло безнаказанным,
мол, Аллах сам разберётся. Этика буддистов предписывает не
вмешиваться, пока ситуация того не потребует. Все свободны, пока
не покусились на чью-либо свободу. Наконец, моё личное понимание
таково: лишение свободы не бывает эффективным наказанием за
покушение на здоровье. За преднамеренный физический вред человек
обязан понести физический вред. Иначе его позволение себе вредить
людям так и сохранится в личности, и всегда будет возобновляться.
Прекратить это можно лишь лишив существо физической возможности
это делать. Змея будет жалить ядом, если ей не выломать ядовитые
зубы. После этого она безвредна. Убивать её нет нужды. Даже
сажать в клетку - уже не надо (хотя пропагандой просто на словах,
даже не личным примером, бандит может совратить к бандитизму
молодёжь. А ксендзы - охмурить. Вырывать язык?).
Точно так же известно, что словесные порицания не помогают. Удар
посохом в лоб - может отрезвить, слова - нет. Слова могут помочь
ПОТОМ, когда человек пришёл в сознание. Представь себе
трамвайного хама. На любые слова он будет смеяться, огрызаться,
хамить больше - это именно то, зачем он пришёл. После удара в
лоб, хамить уже поздно. Надо либо драться (и получить новые
фингалы), либо заткнуться и послушать, что тебе скажут. В лоб ты
схлопотал по собственному желанию, поверь. Если в лоб тебе дал не
другой хам, а философ - можешь быть увереным, что больше он тебя
бить не будет, ему достаточно, что ты его наконец выслушаешь,
отвлекшись от собственного сумасшествия. Если же в лоб дал хам -
то ему нужна драка, а не твоё понимание. Это снова не ради покоя,
а ради чьего-то удовольствия унизить...
Чтобы найти правильную дозу наказания, надо быть большим мастером,
не садистом, не выполнять чей-то заказ, иметь совесть, наконец. И
- иметь много сил и терпения. Таких мастеров очень, крайне мало, и
сдерживать всё зло нашего мира они не в состоянии.
__________________________________________________________________
Нынче, в день, когда я пишу всю эту хренотень, 10 декабря, РТР
показывало "Брат" и "Брат-2". Они некоторым образом касаются
вышеупомянутой темы. Культовые фильмы, пропагандирующие образ
положительного героя нашего времени.
Опытный боец Данила, прошедший войну, исповедует очень правильную
философию: что справедливость выше денег (эх, верующие скажут, что
Бог превыше справедливости, итп), что надо помогать хорошим людям,
и не стоит жалеть плохих. При том стреляет направо и налево, не
жалея плохих людей; короче говоря, работает киллером, имея при том
крайне правильные и симпатичные этические воззрения. Крайне
скромен в отношении своих боевых заслуг (а может скрытен?).
Что-то здесь не так, и наивность Данилы потрясает. Обычно борцы
за справедливость долго не живут, или не сохраняют своей душевной
чистоты.
Фильм Брат-2 рассказывает также и об Америке - и почти всё там
изображённое - правда. Хотя не вся.
Фильмы Брат-NNN не ура-патриотичные, но проходятся (в смысле
закрепления) по всем национальным предрассудкам: Чечены - гады,
мочи! Украинцы не любят москалей и готовы с ними враждовать.
Евреи хитрые и обманывают. Негры - вообще полное дерьмо, типа
чеченов, или хуже. Американцы готовы на всё ради денег, и больше
ни ради чего (за вычетом "простого народа", типа шоферов).
Русские?... Данила с подругой вваливаются в дом к американке - с
баулом, полным оружия. "Вы что, мафия?" -- "Нет, мы русские!".
Читай: "Это наш национальный способ борьбы за справедливость".
Положительными героями являются как обычно в русском эпосе "лишние
люди": главный герой исповедует нетипичную для круга киллеров
философию - потому не приходится им "своим". Немец, которого
судьба закинула в Россию - бедняк - вполне приличный человек.
Русские же как правило пьяны, хотят денег или веселья, не
исповедуя никакой этики. Разве что есть мальчик - сын плохого
человека, который любит родину чисто и искренне... пока. Да некая
вагоновожатая, из сострадания (?) терпящая мужа-изверга. Любви
здесь нет, есть одно терпение, жертвенность да наивность, вплоть
до заблуждения и самообмана - приносящие одни слёзы... но это не
столь противно, как жадность и беспощадность для ради денег.
"Русская духовность" как всегда на высоте, хотя приносит одни
муки.
"Мир плох, лучше бы и не рождаться вовсе. Но чтобы это осознать,
следовало сперва всё-таки родиться, иначе и не узнал бы". Это
шутка. Для Данилы Багрова мир неласков, но неплох, он любит этот
мир - такой. И лечит его доступными ему, близкими средствами, не
замышляя ничего глобального и не идя против совести (этого
уровня).
Всё это мочилово, современный Робин Гуд - киллер - на фоне музыки
<<Наутилуса>>, названной НАСТОЯЩЕЙ. Другую, мол, на войне не
слушают, другое - для чупа-чупсов.
В американской серии есть несколько странных моментов.
1) Данила собирается убить главного русского плохиша, но видит
его неиспорченного сына и жалеет отца: "Жаль оставлять ТАКОГО
мальчика без отца". Отец, разумеется, продолжает после
строить козни. Данила же продолжает мочить 30 человек, даже
не интересуясь тем, есть ли у них дети, и уж подавно - какие
они, эти дети. Не говоря уж о том, какой сынок вырастет в
будущем у папаши-мафиози.
2) Данила едет выбивать из американского бизнесмена деньги,
которые тот зажал у русского хоккеиста. Хоккеисту же эти
деньги как бы по барабану - какое-то безволие и пресмыкание
перед шефом и контрактом. Такие люди бывают в жизни, но они
редки, и это выглядит фальшивым. Не может хоккеист, боец
ледовой арены, иметь такой характер... он бы не выиграл ни
одного состязания. Это при том, что брата хоккеиста
застрелила мафия. Идея о мести в его голову не пришла, полное
смирение - идеальный раб.
3) Данила, перестреляв всю охрану, добирается до бизнесмена и
вытребывает с него деньги - причём наличными. $900,000
наличными - это уже миф для современной Америки. Не бывает.
Неясно, оставил ли он этого бизнесмена в живых. Если да - то
это противоречит всей философии героя: что он ищет
справедливости, а не денег. Охрану-то он мочит без зазрения
совести. Тогда как по совести виноват бизнесмен, а охрана
лишь работает. И как он его наказывает? Непонятно. Денег
немножко отнимает? Ну и кара...
4) Под конец фильма в самолёте, вылетающем в Россию, подруга
героя (работавшая проституткой, но как бы "по воле судьбы")
просит принести ей водки. "Домой летим". Каким бы ни был дом,
уютным, привычным, мечтой, чем угодно - но почему-то именно
ВОДКА стала осью вращения, русским национальным колоритом.
Чтобы расслабиться дома зачем-то необходима водка... А
говорили, что мол сами стены, что "дым отечества"... Ни хрена
- водка. Знаковый символ. Россия = Водка?
Положительные герои выглядят то ли чересчур наивными, и лишь
оттого неиспорченными (это после войны-то!). То ли сказочными,
потому что реальный киллер работает за деньги и не смущается
какой-то этикой. То ли нам просто демонстрировали, что на фоне
чего угодно попадаются и неиспорченные экземпляры, с грязными
руками, но чистым сердцем. Никакого покаяния, раскаяния, типа
покаяния разбойников на Голгофе - но зато перманентное следование
чистому голосу сердца и совести. "Русская душа" - вне всяких
законов (особенно тупых), но ради правды. Выглядит всё это как
УТОПИЯ. Так не бывает в жизни. Чтоб чистая, наивная,
неиспорченная, я бы сказал даже "интеллигентная" душа была у
киллера? Это возможно в начале, когда человек выбирает свой путь.
Но эта профессия не позволит такой душе сохраниться в человеке.
Так же, как в милиционере или воине. Либо они станут другими
людьми, либо сменят профессию. Иначе ноша неподъёмна, Робин Гуды в
наше время либо умирают, либо перестают быть "good"-ами. Это
сказочные герои. Падшие как бы не по своей воле, сохранившие
чистое сердце и душу, несмотря на свои занятия и круг общения.
Данила всем представляется как студент-медик, будущий доктор.
Лечит он, однако - при помощи стрельбы. Ещё раз повторю: не
смущаясь застрелить плохого человека; словно отстрел всех плохих -
вполне правильное занятие, не марающее совесть. Может, так оно и
есть. Для человека с чистой душой вероятность ошибки ничтожно
мала?
Такой вот "доктор" якобы нужен нашему миру - эту мысль хотел
донести до нас автор фильма? В чём-то он прав, но кое-что и
настораживает.
Ещё этот "доктор" перекликается с Хромовым из "Непобедимого".
Тоже за справедливость. И тоже использует для этой цели оружие и
готов применять его без разбору. Только если в "Непобедимом"
учитель возлагал ответственность за использование знаний на
ученика, призванного отличать добро ото зла; то здесь добро всё,
где есть симпатичные герою люди - братья. "Слушай, мол, голос
сердца - он и рассудит по совести". Что хорошо для брата - то и
есть хорошо само по себе.
Что хорошо для дела революции - то и хорошо, в фильме
"Непобедимый".
Так, довольно симпатичный фильм (чем он опаснее) создаёт новый МИФ
для нынешнего поколения:
- что порядочные люди идут в киллеры и это их не испортит;
- что правда торжествует, несмотря на силу денег, надо лишь не
бояться, не стесняться средств в достижении правды (не
брезгуя методами зла), хранить "душевную невинность" вопреки
всему, и любить родину. И будешь хозяином положения.
А суть конфликта-то по сути: правда одних бандитов и барыг против
правды других бандитов. Все положительные герои положительны лишь
на фоне отрицательных; их же абсолютная температура - всё равно
ниже нуля.
На самом деле тут можно говорить о Ремарковском "потерянном
поколении", никому не нужном в мирной жизни, и оттого занимающимся
всякой гадостью, мол, силы применить некуда, а вообще-то мы
хорошие. И тут есть большая доля правды, увы.
__________________________________________________________________
А ещё вчера была передача про Битломанов. Рассказывалось, как отец
одного битломана был человек, понимающий музыку, сам игравший на
балалайке и рояле. И оставшийся равнодушным к музыке Beatles. "Но
почему?". "Но они же не по-русски поют! Это не наша музыка!". А
всё не наше - плохо. Такое вот осознание добра и зла: свой/чужой.
Упрощение до минимума.
Данила Багров тоже не любит американскую музыку, он не понимает
слов, значит это плохо. Ненастоящее.
Во многом симпатичен герой "Брата", но есть некоторые закидоны,
делающие этот образ наивно-патриотическим. От балды. Что портит
впечатление цельности и правильности. Вроде б человек против тупых
заблуждений, ищет светлого - но сам пребывает в некоторой
предвзятости - причём внеэтического плана. Последнее как раз и
заставляет морщиться, как от заказной навязываемой морали "для
привития зрителю патриотизма", пусть и в завуалированной тонкой
форме.
