Седой Урал. Сколько преданий и сказок о нем сложено. Сколько добыто природных богатств, рассыпанных в этом уникальном Крае "Неведомой рукой". Сколько народов прошло здесь и давно растаяло в мареве времен: ханты, манси, северные алтайцы... Насколько видит глаз, колышется зеленый океан тайги. Его зеленые от леса волны вздымаются контурами старых пологих гор. Все оттенки красок, посылаемые солнцем и небом, присутствуют здесь в этом безбрежном,
зеленом просторе. Здесь особенный ветер и грозы. Здесь другой, чем в других краях воздух. На всем лежит благодать первозданной природы, которая противится, как может, плачет и причитает от своего бессилия от жестокой, грубой разрушающей силы живущих здесь людей. Чувствительная природа не может не страдать, когда по живому пилят, режут, взрывают, затопляют, складируют. Синие водные глади затопленных разрезов и огромные свалки отработанной руды, немые, вечные свидетели жизни по лозунгу: "Мы не можем ждать милости от природы, взять ее наша задача!?". Взяли, и что? Люди забыли или не хотели слушать слова мудреца, - "Человек забывает, что он находится на земле временно, И что он здесь не хозяин. Мы пришли сюда, как на экскурсию в зоологический сад, для изучения и собственного развития. И в этом заповеднике ничего нельзя осуждать и тем более менять. Надо благодарить, что вообще дали входной билет на эту жизнь" ( Кут Хуми, индийский мыслитель). С приходом людей в глушь, в тайгу с известными взглядами, природа изменилась. Не изменились только звезды над Уралом, они светят, как тысячу и миллион лет назад.
Жаркое лето 1944 года. Начало июля - пора сенокосная. От города Свердловска в сторону Нижнего Тагила по ухабистой грунтовой дороге тащится трехтонка, машина груженная домашним скарбом. Через каждые полчаса машина останавливается на пять минут по причине перегрева мотора. Водитель с матюками вылазит из кабины, открывает крышку радиатора. Пар, как зверь, рычит и рвется на свободу. Водитель, закрываясь рукой, ждет, пока этот зверь успокоится. Пополняется вода в радиаторе, машина трогается. Небо над дорогой бездонное голубое, где-то вдалеке собрались тучи, громыхнет и снова тихо. Солнце - доменная открытая печь. Ни ветерка, лес стоит притихший по команде "смирно". Водитель курнос, разговорчив, чумаз, в промокшей от пота безрукавке, обращаясь к рядом сидящей с двумя детьми женщине, прокуренным голосом:
- Ну и жара, под тридцать пять градусов будет, не меньше! Такого не помню давно на Урале! В прошлом году в это время все дожди шли, сено сгноили. Только на шестах его и сушили. А это лето, какое жаркое...! Ведро стоит. Хорошее сено люди поставят. Благодать...! Все же сохраняется в природе разумный порядок! Как вы считаете?
Сероглазая женщина улыбнувшись, мягким голосом:
- На все воля Божья!
Вася, в который раз хотел закурить, помял в руках пачку дешевых папирос "Бокс" и сунул ее обратно в карман. Женщина ему нравилась: и красива, с высокой грудью, стройна. А какое простое и в то же время красивое ситцевое платье в горошек на ней? Какие мягкие манеры? Какое приятное лицо? Долго ли едут, а уже как родные. Подумал про себя - "везет же некоторым иметь такую жену".
Водитель знал, куда едет эта семья. Но что заставило бросить свое хозяйство, работу под Арамилем и двинуться на север, осталось для него загадкой? Валентина Анисимовна, мать Аркадия на два года младше его отца, из вятских, из большой семьи. От родителей она унаследовала мягкий характер, исключительную доброту, чуткость и внимание к людям, огромное трудолюбие.
В кузове трехтонки сидит мужчина тридцати трех лет, отец Аркадия Боцмана.. Если сказать, что приятной наружности, значит, ничего не сказать...! Только один раз стоит посмотреть на него и вам будет ясно, что этому человеку можно доверять. Что - то неуловимое мудрое осталось в нем после контузии на Финской войне? Замерзал в снегу, истекал кровью и если бы не собака, не жить бы ему на белом свете. Она привела санитаров. Изменился внутренне, внешне же остался с покалеченной правой рукой. По взгляду цепких голубых глаз и двуствольного ружья, лежащего на коленях, вы догадаетесь, что перед вами охотник. И не просто охотник, а редкого дарования человек, который сердцем чувствует, что значит "не навреди". По среднему росту, физическому развитию и выше сказанному вы поймете, что он вынослив и недюжинной силы человек.
Александр Егорович сидел в кузове, задумавшись. Самокрутка таяла.
Вспомнил своего отца Егора Семеновича, уважаемого человека в губернии, который своим горбом нажил недвижимость и немалую: лучшую в округе мельницу, двухэтажный дом, сорок гектаров пахотной земли, небольшую ферму и выездных лошадей. В 1918 году все сдал государству, но остался работать на мельнице, как сейчас бы сказали менеджером. В 1936 году за потерю одного мешка муки был арестован и сослан в Сибирь, где и сгинул. Матушка же умерла намного раньше, оставив ему воспитывать троих сыновей: Ивана, Владимира и Александра. Егор Семенович воспитывал их жестко с побоями, с раннего детства приучал к различным ремеслам. Выпивши по большим праздникам, он становился сентиментальным и добрым:
- Почему я вас порю за дело и впрок, держу в строгости ? Чтобы вы уважаемыми людьми стали! Не обижайтесь, кого люблю, того и наказываю! Будете мастерами своего дела, тогда и жизнь будет в радость! "Дерево ценят по плодам, а человека по делам" - хорошо сказано! Взрослыми станете, тогда спасибо отцу скажите!
У Александра Егоровича от воспоминаний заволновалось грудь, сердце наполнилось любовью к отцу. Ведь все правильно. Стал работать лесником, соорудил своими руками: дом, баню, постройки для скота, упряжь для лошадей. Опять об отце...Во всем любил порядок и дисциплину. Обед..., за столом вся семья. Стоит, кому из сыновей раньше времени потянуться рукой в тарелку, сразу получал удар полбу деревянной ложкой. Ложка разбивалась, и обломки летели на пол, комната оглашалась очередным плачем. Не уставал повторять:
- О работнике надо судить по тому, как и сколько он ест. Много ест, хороший работник. Мало, никуда не годится.
Случалось ехать в гости, Егор Семенович подстрижет бороду, поправит кустистые брови, наденет красную рубаху, подвяжет ее кушаком с кисточками, наденет хромовые сапоги со скрипом. Орлом проедет по центральной улице, даже если не по пути, сидя в разукрашенной кошовке, запряженной лучшими двумя рысаками. Снятием картуза и кивком головы поприветствует знакомых. Где Егор Семенович, там всегда весело. И байку умную расскажет и песню споет. Сколько бы не пил, ни ел в гостях, но приедет домой (жена уже знает) сразу за стол. И только здесь по настоящему, утоляет аппетит. Он трудился с раннего утра и до позднего вечера, особенно, когда наступала горячая пора: сенокос ли, жатва ли, или обеспечение пекарен мукой в округе. В такую пору нанимал работников, платил хорошо. Сыновьям говорил:
- Терпение и труд все перетрут. Будет достаток, будет, что подавать нищим. Сыновья работали с отцом бок, о бок, и не роптали по известной причине. Да...! Было время... !
Александр Егорович снова сделал закрутку с махоркой, закурил. Вспомнил, как украл с братьями свою жену Валентину. Дело простое обыденное, время пришло влюбляться. Но как найти другую половину? Вопрос не праздный.
Без благоволения небес в нашей жизни ничего просто так не случается.. Одному человеку дается время на размышление, ухаживание, сначала дружба, потом уж любовь. Другому иное: времени нет, все происходит, как взрыв, как молния.
В миг все внутри оборвалось. Утро чистое яркое. Помогал отцу развозить муку. В одной из пекарен заносил мешки с мукой:
- Куда сгружать? - спросил женщину, стоящую около печи за работой.
Ситцевое платье ее было мокрое от пота, платок на голове сбился. Вытирая пот, женщина повернулась лицом, улыбнулась как - то загадочно, посмотрела очень внимательно. Указала рукой, куда сгружать, подошла ближе. И все...! Второй раз поехал в эту же пекарню, почувствовал, что сердце забилось нещадно, заметил, что волнуется при воспоминании об этой женщине. Надо же поговорить. Опять встретились.
- Вы здешняя? - не своим голосом спросил.
Женщина опять мило улыбнулась, ответила:
- Живем рядом здесь в селе Вьюхино!
- И я здешний! - ответил бодро и робости как небывало.
Слово за слово, посмотрели в глаза друг другу, улыбнулись и поняли, что пришла она, любовь. Но вот незадача. Ее родители ему отказали. К ней уже сватался богатый жених. Что делать? Остается только Валентину украсть. Где любовь, там нетерпение. Поговорил с братьями Иваном и Володей, которые идею поддержали, но советовали отложить на осень. Куда там, вспылил:
- Нет, только завтра или никогда!
Не спорили, знали характер Александра: - "Мужик, что бык, втемяшится в башку, какая блажь, колом ее оттудова не выбьешь, упирается, а на своем стоит!"
Конец рабочего дня, солнце на закате. К пекарне, где работала Валентина, подкатила кошовка, запряженная парой гнедых лошадей. Толька девица выходит, ее под белы ручки... . Как не сопротивлялась, да и что сделаешь против троих здоровенных мужиков. Темная ночь, месяц ясный, лес густой "с бабами ягами", да пара резвых лошадей. Увезли Валентину Анисимовну на кордон, за многие версты в дом лесника, где работал в то время. Валентина быстро освоилась: корову доить, печи топить и баню, ухаживать за животными и все делала с радостью, словно служила не мужу, а чему -то высшему "царю царей". Баба в доме, мужик в ограде, так заведено на миру.
Валентина с первого дня полюбила рыжую умную сибирскую лайку, о которой много наслышана от мужа. Вечерами, когда дневные хлопоты позади, она усаживалась на крыльцо и долго разговаривала с Шельмой, как с лучшей подругой. Та все понимала, только не говорила. Александр Егорович усаживался рядом. Гнус не давал долго быть на воздухе. Уходили в дом.
Тряхануло. мысли прервались, и снова... со слезами на глазах вспомнил Шельму. Никогда не плакал, а тут чисто юнец. Здесь читатель нужно оговориться: что животные, которые долго живут с человеком и несут хорошо свою службу, прикипают к нему, становятся членом семьи. В жизни всякое случается; или по старости или от несчастного случая погибает животное. Все тогда превращается в трагедию, в тяжесть, в слезы, переживания по утрате любимого животного и человек несет это в душе всю жизнь, до самой смерти. А тут сам убил свою любимую собаку - кормилицу. Рок или ошибка, скорее второе. Не мил и свет, когда друга нет.
Утро, туман, елань. Шельма выгнала старого глухаря из болота. Глухарь, чтобы взлететь долго разбегался по елани. Шельма почти его догнала, но тут прозвучал трагический выстрел. Умирающую собаку донес до кордона, там и похоронил. Но жива память об этом удивительном друге. Великолепным чутьем на далеком расстоянии она находила белку, рябчика, копалуху, утку, кого угодно, все едино. Рыжая окраска помогала ей быть скрытной, могла удерживать птицу на дереве, как угодно долго до подхода охотника. Наверное, птица думала, что под деревом лает, крутится, катается по траве лисица. Легкий бег помогал ей прочесать лес на десятки километров находить, гнать и останавливать лося, голос ее при этом совершенно менялся. Именно по голосу охотник знал, кого облаивает Шельма. Скрытность подхода, подбор патронов, точность выстрела во многом от этого зависит. А какая мастерица была искать подранков, вытаскивать битую утку из ледяной воды. Самой лучшей похвалой для нее - это почувствовать руку хозяина на своей спине, и услышать слова " какая ты умница"!
Александр Егорович вспомнил, как Шельма спасла ему жизнь. Целый день с ней преследовали раненого лося и вот тебе "на", ушел в топкое болото недалеко от края и лег без сил. Что же делать? Отлежится, и уйдет в глубину, тогда ищи свищи. Упустить пол тонны мяса, когда столько сил затрачено, что же делать? Выстрелом его не достать. Надо приблизиться. С собой была тонкая веревка. Не долго думая, привязал ее за дерево одним концом, а другой привязал к брючному ремню и начал приближаться к лосю, прыгая с кочки на кочку. Горячность и молодость тогда взыграли, забыв об опасности топи. Забыв о том, что природа мстит тем, кто неразумен.
Подумал ты человек, что даже лишишь жизни лося, как же ты воспользуешься результатом. По топи его не достать. Не прошел и двадцати метров, как увидел, что лось заволновался и подался вперед. Остановился, нашел зыбкую опору, встав на две кочки, выстрелил. Лось лег снова. Но от выстрела, левая нога потеряла опору и всем телом начал погружаться в трясину. В одной руке ружье, на которое оперся, а другой хвать за шнур, его нет. Как электричеством пронзило все тело, от содеянного. Все попытки вылезти из трясины ни к чему не привели. Тогда закричал, не узнавая свой голос:
- Шельма! Веревку! Ну, милая...! Давай! Давай!
Шельма словно ждала этого приказа, все поняла. Быстро нашла конец этой веревки и принесла под руку. У Александра Егоровича снова слезы "кап..,кап.." от этих невольных воспоминаний
" Да, не будет больше у меня такой собаки" - подумал Александр Егорович и утер слезу. Предлагали продать Шельму. Давали за нее двух лошадей и несколько мешков муки. Но разве может друг предать друга?! Только смерть одного из них могла нарушить эту волшебную связь.
Купил ее за большие деньги у бородатого охотника в отдаленном селении. Сука - сибирская лайка славилась великолепным чутьем и умом на всю губернию. За щенками охотники стояли в очередь. Ездил к нему два раза. Сначала выбрать из четырех слепых щенков одного, если справится с экзаменом. Экзамен не обременительный: на табуретку кладут щенков, они начинают ползать и падают те в низ, у кого с умом и чутьем что-то не в порядке. Из двух щенков, оставшихся на табуретке, выбор пал на рыжего. Половину суммы отдал хозяину сразу, остальное через два месяца, когда забрал щенка уже с именем Шельма. Слава ее по губернии затмила всех охотничьих собак. Забегая вперед дорогой читатель, скажу, что до конца жизни у Александра Егоровича при воспоминании Шельмы, шли слезы. Такой собаки действительно в семье уже не было. Были хорошие умные, красивые, как Кукла, Трезор, Шарик и др., но им до Шельмы далеко...
Снова закурил, опять пошли мысли не оторвать.. Юг Свердловской области, и в частности Арамильский район, густонаселен. Мест здесь глухих почти не осталось. Выбили зверя, птицу, рыба правда еще была, но не близко. Бог дал первенца - мальчика . Сколько было беготни, волнения, суеты, когда Валентина держась за живот, почувствовала нестерпимую боль, заохала, застонала. Пришла пора рожать. Что делать? Первая мысль "никуда не ехать, а рожать здесь на кордоне". Надо принять роды здесь, ведь до ближайшей больницы хорошим ходом в санях два часа езды, выдержит ли? Бросился к ней, чтобы успокоить:
- Милая, хорошая, любимая потерпи, сейчас воды нагрею. Все! Все! Будет хорошо! У нас будет малыш! Какое счастье Валентина!
Но Валентина воспротивилась:
- Шура, ведь с первым ребенком всегда бывают сложности, еще мама предупреждала. Нужно ехать. Ой! Ой!
Вскоре, что есть духу, возок с роженицей уже мчался в направлении г. Арамиля. Люди в возке заняты собой им не до красот. Утро выдалось ясное чистое, солнце играет переливами, как в день Пасхи, снег осел, но наст еще крепок, идет весна. Пара косачей пролетели над возком и уселись далеко впереди на разлапистую старую березу полакомиться почками. На половине пути услышал голос жены:
- Шура, останови лошадь, рожаю, укрой теплее. Свят! Свят! Свят! Спаси меня! - только и успела молвить Валентина.
Вскоре среди снегов и леса раздался детский крик малыша. Недолго думая, развернул лошадь, чтобы двинуться обратно домой. Только тронул и взял покрепче вожжи, как увидел лося. Рогатый, лесной великан стоял прямо на дороге в тридцати метрах. Прозвучали два выстрела, и пятьсот килограмм мяса оказалось привязанным к саням. В это время этого зверя было мало, сокращалось количество лицензий на отстрел. И чтобы выследить и убить уходила не одна неделя, а тут сам вышел и встал под выстрел .
- Это ли не чудо. Валентина! Хороший знак для мальчика, будет счастлив! - только и молвил жене.
Да, такой день по переживаниям заменит десяток лет, не забудется никогда - 10.04.1938 года.
Долго обсуждали, как назвать мальчика. Валентина предлагала назвать Игнатием. Но, на душу легло назвать Аркадием. Во славу единственного и самого любимого сына великого русского полководца Александра Суворова.
- Давай. Валентина, назовем его Аркадием ! Хорошее имя, редкое. Аркадий Александрович! А..., неплохо звучит и совпадает по отчеству? И вроде связь с историей соблюдается. Какой был полководец, ни одного поражения! Отец родной был для каждого солдата. Так родилось имя, Аркаша, Аркадий и вся любовь счастливых родителей вылилась на него.
Не прошло и месяца, как родилось беспокойство. Аркаша начал умирать. Мотались по больницам, чем только не лечили. Аркаша хирел. Врачи предложили заменить кровь малышу. Влили кровь от его отца, но все тщетно. В отчаянии повезли Аркашу в отдаленный поселок Двуреченск, показать старухе - знахарке из кержаков. Хорошая старуха, многих людей вылечила. Старуха осмотрела малыша, взяла веничек, пошептала что-то, задумалась. А потом в сторонку отвела Валентину и сказала чуть слышно:
- Проживет этот малец не больше месяца. Не жилец он на белом свете. Никто его не излечит. Если покрестите в церкви, хоть будет надежда. На все воля Божия.
Старуха перекрестилась. От подарка отказалась. Уехали в волнении и расстроенные.
Через неделю крестили Аркашу в церкви в городе Арамиле, а через месяц дело пошло на поправку. Сколько радости испытали родители, видя, что первенец сделал серьезную заявку на место под небом.
Машину подбрасывало на ухабах, за ней шла дымовая завеса из густой серой пыли. Дорога виляла, обходя болотистые места и очень крутые горки. Радовала глаз нетронутая тайга. Александр Егорович уже про себя отметил, что леса пошли гуще и выше, чем там, где жили. Картины менялись. Сосновый корабельный лес справа от дороги выделялся острыми вершинами и дисциплиной гвардейского армейского батальона. Березы, как девицы на выдание, водят хороводы в окружении юнцов - молодых елей. Трясогузками выделялись изредка осины, пытающиеся взлететь под воздействием вдруг откуда-то налетевшего ветра. Круглыми формами сытых медведей глаз встречал можжевельник. Все это чередовалось россыпями огромных камней - валунов и буреломом лежащих на земле деревьев. От воздуха, напоенного хвоей, прояснялась в голове память. Вместе с этим и беспокоила тревога, как там будет на новом месте?
Ходят слухи, что от этого асбеста, жаростойкого хлопка, люди не растут и гибнут, как мухи. Александр Егорович успокоился от мысли, что идет война и для победы нужен асбест, значит и он внесет в это дело свою посильную помощь. Вспомнил день 22 июня 1941 года - день рождения дочери Иры. Многие не верили, что началась война. По радио все играли марши, порядок соблюдался, паники не было Это известие три брата услышали по радио в больнице, в городе Арамиле, вместе с известием о рождении дочери. Были слезы, тяжелые расставания с Валентиной, так как все трое решили идти добровольцами на фронт. Но взяли только Ивана и Владимира. У Александра Егоровича по другому; бронь, деревообрабатывающий цех, переезд на житие в город Арамиль, изнуряющая работа по изготовлению кузовов для фронта.
Вспомнилось лицо приезжего: маленькое, морщинистое с глазками - буравчиками. В костюме, не по росту с пухлым портфелем, сразу видно инженер, и очень бледен, как после облучения ураном, но еще живой. Говорил с достоинством и забавно, проглатывая согласную "р" и ударяя на согласную "л". Было торжество в местном клубе по случаю своевременной отправки очередной партии кузовов. Уже в конце собрания дали слово приезжему. Он, семеня ножками, подкрался к тумбе, что стояла на столе. Встал, покивал головой, вроде поздоровался, вытер платком лысину, долго гладил пузатый портфель, доставая бумагу, и исчез. И, чтобы увидеть его, надо было вставать с мест, поскольку он был маленький и плюгавенький. Из зала можно было разглядеть только его лоб да лысину, остальное скрывала тумба. Какой сам, такой и голос:
- Товалищи! Знаете ли вы, что стлане в огломных количествах нужны асбест и никель. Сколо конец войне! Космос знаете ли...! И самолеты...! Очень нужны лабочие луки. Залплата холошая, и все остальное...! Житие пока в балаках. Асбестовский голно - обогатительный комбинат получил статус обьекта оболонного значения. Нужны лабочие всех специальностей. Прошу записываться.
Из зала:
- А вопрос можно? Александр Егорович вспомнил, как что-то ударило под сердце,
- "Это то, что надо! Но нужно выяснить! -Да! Да! Где находится этот комбинат, есть ли река, есть ли болота"?
- Уважаемый, все, все есть и даже больше! Такого количества камней вы нигде не увидите!
- Да я не про камни, их то, везде полно!
Приезжий снова заговорил, как будто ел пельмени со сметаной:
- Глухое таежное место на севеле данной области. Ближайший город - Нижний Тагил в 35 километрах. Лудник оклужают четыле болота. В двух тонут люди и скот. Лека Вилюй - плиток Нейвы лядом.
Тогда Александр Егорович сразу все понял. Если есть болота, значит есть и птица и лось, будет охота. Если есть река, будет и рыба на столе. Записался в числе первых. Не переживал, не волновался. Братья на фронте. Ничто здесь нас не держит, разве что полуголодная жизнь, да работа по 12 часов в сутки. Глухомань - это то, что охотнику и рыбаку нужно. "Только уж больно бледен и мал ростом этот приезжий, может, это влияние асбеста, ничего, разберемся" - промелькнула мысль у Александра Егоровича.
Хорошо думается под шум мотора, пора и оглянуться.
Справа от дороги; пошло болото с кочками, да буреломом гниющих деревьев, да полянками, с созревающими под солнцем ягодой клюквой. Невеселый пейзаж сопровождал переселенцев несколько километров вплоть до города Невьянска. Показались первые домики этого города. Городом это место можно назвать с большой натяжкой и то только при наличии исторических справок. Представьте себе площадку в несколько квадратных километров в тайге, освобожденную от леса со свалками пустой породы. Среди свалок, заросших молодым лесом и кустарниками, неведомой рукой разбросаны одноэтажные домики с пыльными палисадниками. Но просматривается центральная улица со всеми заведениями присущими любому городку и от этого всегда многолюдная. Только здесь, в одном месте, вы можете увидеть людей на любой вкус, и полакомиться хрустящими местными яблочками, пирожками, попить варенца.
Это сейчас, а раньше начиналось так: вести, что в местечке, называемом "Невьянским", найдено много золота и открыты шахты, платят хорошо, облетели Средний Урал. И туда потянулся рабочий люд. Местный богач Демидов помогал переселенцам строить домики под жилье, обустраивал базары, рыл колодцы. Добыча золота в этом месте, обогатила семью Демидовых и вместе с тем привела к тяжкому преступлению. Отдав распоряжение затопить шахту вместе с людьми, чтобы скрыть от Царя Петра Первого чеканку фальшивых золотых монет, Именно с этого момента и начались в этой семье разные несчастья. С тех пор эта шахта и построенная на ней колокольня в народе прозвана "башней смерти" С дороги она хорошо видна.
Проехав почти всю центральную улицу, машина остановилась у колодца. Стало тихо и душно, признак надвигающейся грозы. Пыльно, мало людей, ходят только гуси да куры, даже собаки не лают, попрятались во дворах. Тяжко всему живому. Все собрались у колодца попить холодной воды, отдохнуть и закусить, чем Бог послал. . Внимание Аркаши привлекла маленькая собачка, появившаяся, как из - под земли. Встала перед ними на задние лапки, высунула язык и ждет, когда подадут. Подали кусочек рыбки. Вместо того, чтобы тут же приняться есть, она этот кусочек отнесла человеку в лохмотьях, сидящему на траве у забора. Он принял милостыню, кивнул, поднял глаза к небу. Поблагодарив небеса, с жадностью начал есть. Собачка - попрошайка, снова оказалась возле переселенцев в известной позе. Это так было мило, естественно, что можно только жалеть, что рядом не оказалось художника Перова. Насмеявшись, переселенцы обнаружили, что треть их обеда перекочевала к нищему, который, принимая от собачки съестное, все кивал в их сторону. Запаслись водой и снова в путь.
Не успели отъехать и пару километров, как все потемнело, налетел сильный ветер, и загрохотала по небу колесница. Полил дождь, как из ведра. Их машина, получив второе дыхание, уже не останавливалась. Вдруг раздался мощный сухой треск и через несколько секунд, молнией разорвало небо. От страха Аркаша мышонком вжался в сидение под правой рукой у матери. Ира заплакала.
- Свят, свят, свят..., спаси и сохрани! - начала молиться Валентина Анисимовна, прижимая детей. Это первая в жизни Аркаши случилась встреча с грозой, так открыто и обнаженно. То и дело раздается мощной силы гром, земля содрогается и все живое вместе с нею. Людское сердце падает. Этот страх перед стихией остался у Аркаши на всю жизнь, именно с этого момента. Это явление природы во все века дает пищу философам " с какой целью небо напоминает всему живущему на земле о своей огромной силе и, вместе с тем, своей благодати в виде дождя ?".
"Обрати человек лик свой к небу и помолись, вот для чего нужен гром" - сказали бы староверы.
Гроза, как налетела неожиданно, так с рокотом и отошла за лес. Через разорванные тучи вновь засияло солнце. Через два часа переселенцы уже были на месте. На донышке памяти у Аркаши осталось, "проснулся утром в постели на полу в большой светлой комнате с высоким потолком. Его мама уже на электроплитке приготовила горячий завтрак; картошку в мундире и чай на брусничных листьях. Первый завтрак на новом месте. Аркаше не сиделось, хотелось быстрей все вокруг осмотреть, осмыслить, найти друзей.
- Не ерзай, поешь! - поцеловав, сказала Валентина Анисимовна, - побегать успеешь! Слава Богу! Приехали, теперь спешить некуда!
2.
Мудрецы говорят, что Господь из всех вариантов своим детям выбирает самый наилучший. Воистину так произошло с этой семьей. Есть работа, есть заработок. Асбестовский горно-обаготительный комбинат ( Агок) ни кого не оставит без внимания. Он представляет собой огромный механизированный спрут, который сосет из земли асбест и никель, спокойно преодолевая сопротивление природы. Среда обитания всего живого - природа, накапливая силы противоборства и отказываясь сотрудничать с человеком, насылает на него всякие болезни. Когда породу взрывают, камень с прожилками асбеста грузится на самосвалы. Помогают и рабочие с ведрами, которые собирают кудельку, чем больше собрал, тем больше получишь денег. Этот камень с прожилками асбеста отвозится на асбестовую фабрику, где асбест отделяют от пустой породы. Работа опасная. Не дай бог, если асбест попадет в царапину на теле. Тогда он как живой организм начинает расти и приводит к раку. Здесь люди мрут, причем в самом зрелом возрасте. Самый распространенный это рак губы, переходящий в рак гортани и рак легких. Главная ценность поселка, это его люди. На доброе сердце рабочий люд всегда ответит добром, значит, будут хорошие друзья по пословице "не имей сто рублей, а имей сто друзей". В трудный час они окажут помощь и не надо лишний раз беспокоиться, что ты одинок в этом мире. Это рождает уверенность. Уверенность рождает четкие неспешные действия, которые позволяют оглянуться вокруг и восхититься буйством окружающей природы. Тихая благодать заполняет нутро человека, без которой немыслима самая простая жизнь на земле. Люди отвоевали у тайги территорию для поселка, оставили вблизи домов старые заброшенные выработки - карьеры, заполненные прозрачной водой, а так же высокие свалки пустой породы из пыли и камня. Улицы поселка - это просеки прорубленные в тайге, это музей под открытым небом, ибо все разное. Дом на дом не похож, как и люди, кроме десяти деревянных двухэтажных бараков для проживания вновь прибывших семей. Комната на первом этаже такого дома стала прибежищем и этой семьи. Дома жителей поселка ухоженные, многие представляют художественную ценность через резьбу по дереву на окнах и дверях. В палисадниках в основном растут черемуха и рябина. Это тот самый случай, когда люди не чувствовали несвободу и далеки были в сознании от города. Любой скажет, что, живя в городе, человек не свободен. Он зависит от многих, не от него зависящих обстоятельств: вода, тепло, электроэнергия, экология жизни, связанная с уборкой мусора. Человек в клетке и в бетоне с асфальтом и поэтому на взгляд мудреца он ущербен в духовном и психологическом плане. Но если у городского человека есть кусочек земли с домиком, банькой и с живым огоньком, значит, есть, где отдохнуть и приклонить голову. У этого человека появляется глубокий смысл облагораживать свой кусочек природы, а потом на старости лет с удовлетворением все это передать своим детям. Не так ли на заре человечества было задумано Богом - "он проведет свои дни в процветании, и потомки его унаследуют землю". С глубокой старины считалось, что порядок в земле и из земли. Все богатство жизни из нее родной выходит, все с ней связано. А мудрец добавит "если вы хотите из человека близкого к животному, возродить действительно человека, то наделите его землей". Количество земли у человека в этом поселке зависело, как и сколько он сможет обработать. В этом краю люди жили по принципу - "мы ваши - земля наша". И недаром земляки Аркаши попадали служить на флот и на границу, где требовалось: здоровье, ум, самодисциплина, трудолюбие, выносливость и сила. Особое место в жизни людей отводилось тайге. Она родная кормит мясом и рыбой, ягодой и орехами, она позволяет поработать всласть на сенокосе. А потом, после сдачи молока государству, оставшиеся молочные продукты всю долгую зиму на столе. Не смотря на тяжелое военное и послевоенное время, голода не было. Не было и пьянства. Только по важному событию и в праздники можно было увидеть человека навеселе. Но в теплое время года иногда и по случаю выполнения плана, профсоюз Агока устраивал на берегу реки Вилюй или на Плотинке, массовки с буфетом и оркестром, где люди от тяжкой работы могли расслабиться отдохнуть и пообщаться. А как же без этого ... из века в век на Руси еще с князей так было заведено.
Рабочий люд обзаводился собственными домами и строил их там, где наиболее полно удовлетворялись их запросы. По этой причине образовались на территории поселка, уже к приезду этой семьи, отдельные поселения, иногда в отдалении друг от друга, километр и больше. Так особняком около Вознесенского болота расположился одной улицей, называемой Зеленой, "Старый поселок", где, в основном, сгруппировались староверы. Все то отличие внешнее этих людей от православных, заключалось в молении двумя, а не тремя, перстами, да в более строгом отношением к постам "умри, но постись". Молились по три раза на день, да носили бороды. Здесь даже в праздники не слышно песен, вся радость у этих людей внутри под сердцем. Слова праздного, а тем паче гнилого. вредного и соблазнительного вы от них не услышите. Очень сильные духом. Они не мудрствуют о себе, не гордятся. Ни в чем не позволяют себе кривды, а потому никогда не лукавят, не лгут и не обманывают. Замков не было и воровства не было, дома не закрывались. В километре от Старого поселка была расположена Карловка с Вилюйской улицей, здесь рабочий люд еще промышлял охотой и рыбалкой, благо все рядом. Здесь же был построен деревянный клуб - культурный центр поселка. В небольшом отдалении от него стоял магазин, именуемый, как "Центральный". Их разделяла свалка пыли высотой примерно в тридцать метров и площадью в восемьсот квадратных метров, любимое место молодежи для игр в "Спартака" и зимнего слалома на лыжах. Очень оживленное место, особенно в периоды, когда в магазине выбрасывали муку или сахар, а в клубе показывали "Тарзана". В полукилометре от центра расположилось поселение "Тракт" с магазином и длинными улицами вдоль дорог. Здесь - перекресток дорог, здесь всегда шумно из-за двигающихся в разных направлениях машин. Одно направление движения город Нижний Тагил - Село Петрокаменск (районный центр", другое - поселок этот ( Новоасбест ) и Анатольевский никелевый рудник со станцией Анатольевской. После войны шли по этому тракту танки и танкетки с пробитою снарядами броней Останавливались возле продуктового магазина. Военные в форме, запыленные, увешенные орденами и медалями, легко вылазили из люков и шли в этот магазин. Было. Аркаша увязался за лейтенантом - красавцем, улыбчивым, с густыми, черными волосами, галифе, сапоги со скрипом. Он все забегал вперед, чтобы поглядеть на ордена и медали, которые висели не только на груди, но и на животе. От каждого шага они издавали удивительно мелодичный звон. Лейтенант потрепал Аркашу за вихры, радостно изрек:
- Все патцан, враг разбит, дай дорогу! Водка есть? Потом дети разглядывали рваные отверстия в броне танкетки, пока их заводили. В детской душе роились мысли о геройских подвигах этих людей, смелых, отважных, коли столько имеют заслуг. Они не зря живут на нашей земле. Вот о них и сказано "Це человек!" Здесь на тракту, можно узнать всевозможные новости, не только местного, но и районного значения в столовой. Она любима за то, что можно выпить кружку пива. После директора Агока и председателя месткома, самым уважаемым человеком в поселке была Мария Абрамовна Мельковская, бессменная заведующая этого заведения.. Здесь жил рабочий люд, приторговывая своими продуктами питания в городе. Отсюда молодежь уходила в Армию. Здесь магазин всегда выполнял план.
Около болота, на самой высокой горе, заросшей высокими хвойными деревьями, было расположено поселение "Казачка" в одну улицу в тридцать домов, на горе, где жили, в основном, степняки из Казахстана и цыгане. Летом молодежь группировалась здесь у костров и на качелях с танцами под гармонь. А зимой - любимое место слалома на лыжах, с трамплинами. Крутой склон горы редко кому удавалось преодолеть, но если удавалось, то лыжник превращался в муравья, если смотреть сверху. Лыжник, преодолев очень крутой склон с трамплинами, далее несся по замерзшему болоту и долго ходил этот парень в героях. Аркаша преодолевал этот склон и не раз на самодельных лыжах из березы.
3.
- Долго не гуляй, останешься с Ирой, пока схожу в магазин, - слышит ласковый голос своей матери Аркаша. Но, куда там, выскочил на улицу к ребятам, которые играют в чижа. Один вихрастый, бойкий, острый на язык, с наглыми выпученными черными глазами, как позже выяснилось звать Валера Шебалин, все время стоит подбоченясь с битой в руках. Поставит деревянного чижа на кол, отойдет на десять шагов, прищурит глаз и бросает биту, которая, попадая в кол, заставляет чижа лететь на шестьдесят и более метров и снова стоит, как вкопанный, ждет, когда возвратят. Другой же мальчик Сережа Кержаков, в чем душа держится, тощ, бледен, ноги, что спички, бегает в отдалении в поисках чижа. Если чижом попадешь в гибкий кол, вбитый в землю, или в момент удара битой по колу поймаешь руками чижа, то бегать уже будет другой. Видимо Сереже не удается ни то, ни другое, он умаялся, дышит тяжело. Валера же явно красуется, ему доставляет удовольствие все время гонять Сережу. Аркаше, что-то жаль стало его, подходит к Валере и говорит:
- Давай я побегаю!
- Ты, что новый, приезжий?
- Да! Только вчера приехали!.
- Давай, валяй, сейчас и тебя проучу! С третьей попытки Аркаша поймал чижа в воздухе. Кричит:
- Все ! Сейчас ты побегаешь, а я буду бить! Тут Валера сразу вспомнил, что его послали за спичками, бегать отказался, быстро исчез.
Как-то вечером, набегавшись по лесу, быстро стал засыпать. Сквозь сон слышит голос матери:
- "Шура, осенью надо снаряжать Аркашу в школу. У него нет обувки, давай закажем Павлу Ивановичу, он в городе бывает, может, попадутся по размеру, дак купит. Отец кашлянул, загасил самокрутку:
- Утро вечера мудренее, давай спать! Скрипнули пружины железной кровати. Опять голос отца:
- Его уже давно не видел!
- Приехал вчера, шум и грохот у них был. Бедная, бедная Лиза.
Павел Иванович лысый, маленького роста, пузанчик, взрывного, неуправляемого характера. Асбестовые карьеры его не заинтересовали. Он весь отдался городу и риску быть посаженным за спекуляцию. Слухи разные ходили о нем: что он умен и талантлив, человек со связями. Через него рабочий люд мог достать, что угодно. Поэтому Павел Иванович всегда был на виду, его уважали. Наезжал редко, но шумно из сказочного далекого города Нижнего Тагила. Он был плох, когда выпьет. Сразу начинались разборки с сыновьями и с женой. Раздавались крики, летела на пол мебель, Лиза и Валера тогда убегали на улицу или скрывались у соседей. Павел Иванович оставался со старшим сыном Степаном, долго шумели и успокаивались. Не смотря на это, дети его любили, и ходили за ним табуном. Он их любил по своему, баловал семечками и конфетами "дунькина радость". Доставая из кармана гостинец, он радостно оглашал:
- Ну. зайчата налетай!. При этом черные глаза его искрились, а на лице улыбка обнажала крепкие белые зубы. В бараке на первом этаже, был длинный коридор с печами. Павел Иванович выдергивал прутик из веника, совал в печь. Прутик обугливался, он бегал в темноте по коридору, делая им замысловатые фигуры. Это было веселое зрелище - концерт, дети с визгом бегали за ним. Останавливался отдышаться, на глаза навертывались слезы, а большой живот колыхался в унисон частому дыханию.
- Все зайчата, шабаш! По домам!
Сережа Кержаков был мальчик не от мира сего: бледен, тих, слаб, тонок и всегда ковырял пальцем в носу, прислоняясь спиной к теплой печке. Аркаша радостно прикасаясь и смеясь, спрашивал :
- Что у тебя там в носу?
- Золото, - отвечал тихим голосом, улыбаясь. У них была не комната, а мастерская по пошиву одежды. Отец и мать его были известны на всю округу, как лучшие портные. Все они, и их единственный сын, были тихи, неразговорчивы, всегда в работе. В комнате всегда стучала швейная машинка, пахло тканью, пылью и жареной картошкой. Через два года Сережа утонул на плотине. Родители враз постарели.
Вскоре появилась комолая корова Майка. Для нее Александр Егорович построил стайку недалеко от барака, где жили. Это был важный момент в жизни Аркаши.. Он так полюбил Майку, что мог часами гладить ее, целовать ее морду, кормить травой. Она, глядя на него, большими, влажными глазами, тяжело вздыхала и вроде благодарила. Он любил смотреть, как мать, придя домой после дойки цедила молоко через марлю. Глаза ее светились от счастья:
Аркаша выпивал сразу, а Ира пила свою кружку медленно и осторожно. Часть молока сдавали государству, остальное в доме и соседям, где была малышня. Началась новая интересная жизнь. С этой поры Аркаша, как старший сын, считался первым помощником в семье. Гордился своей маленькой литовкой и пережил впервые, осознанно всю благодать первозданной природы: утреннюю росу, туманы, шелест дождя, мокрые листья берез. С удовольствием вдыхал терпкий запах табака, растворяемый в вечернем хвойном воздухе за спиной отца, идущего впереди по лесной тропе. Александр Егорович очень любил старшего сына и баловал. В свободное время он садил его на раму велосипеда и ездили, то в магазин, то просто так для знакомства с поселком. От отца пахло потом и табаком. В горку он тяжело дышал и все рассказывал, что за дома и кто здесь живет.
- Это почта, отсюда люди получают письма, переводы денег, - говорил отец Аркаше прокуренным голосом.
- А это аптека, тут можно купить любые лекарства!
Аркаша ежился, сидя на раме велосипеда, когда подбрасывало на камнях. Через его плечо висела сумка с деревянным пистолетом и мечом, с которыми не расставался даже ночью.
- Егорович! Это сынишка твой, похож на тебя! Ох как похож!, - слышались слова, когда кто-то из знакомых встречался на пути.
- Сынок! - отвечал прокуренным голосом и, улыбаясь.
От этих простых слов, от мощной силы, исходящей от отца, от движения и меняющихся картин бытия, Аркашу переполняла радость. И так, раз за разом, отец его знакомил со всеми уголками таежного рабочего поселка.
Первый раз в жизни Аркаша надел новые кирзовые сапожки и испытал огромную радость. Первый раз мама за руку отвела его в школу. Все было торжественно, необычно. По дороге она поучала:
- Аркаша! Всех слушайся, не выпячивайся. Многие не любят, когда другие очень умные. Бог с тобой, так учись, чтобы не выгнали!
Она не говорила ему, какие отметки получать, а только продержаться, чтобы не выгнали...
И в этом была великая мудрость женщины, имеющей четыре класса церковной школы, которая позволяла Аркаше самому преодолевать препятствия и выплывать. Школа одноэтажная, деревянная, построенная из лиственницы с крыльцом на входе и крытой верандой, обогревалась печами. Вдоль школы штакетником был огорожен сад, и вдоль его до крыльца шел тротуар из досок. Внутри школы располагались три коридора буквой "П". Коридоры широкие и светлые от множества окон, выходящих с видами на природу, так же, как и классы. Вековой сосновый лес окружал эту школу, придавая ей очарование. Зоя Полинарьевна Аберюхтина, первая учительница баловала детей, потому что сильно любила. Они отвечали тем же.
- Дети хотите слушать сказку?
Все дружно отвечали:
- Хотим! Хотим!
И это было самое любимое их занятие - слушать сказки Сколько же сказок от нее было услышано, пока она вела их до четвертого класса? До сего дня Аркаша многие из них помнит. Например, сказку о двенадцати разбойниках.
Как граф со своей дочерью поехал на базар купить ковер. На базаре двенадцать юношей продавали самые красивые турецкие ковры. Граф, по совету дочери, выбрал один из лучших. Дочь была очень красива, и один из юношей влюбился в нее. Пока паковали ковер на дрожки, он незаметно сунул ей в руку лист бумаги. Уже дома, уединившись, она прочитала. Юноша приглашал ее на день рождения. На этом же листе был указан адрес, вернее глухое место за городом с золотой горой и рекой с кисельными берегами. Указаны даже все препятствия, которые следует преодолеть. В это время родители уезжают в другой город на свадьбу. И девушка со слугой поехали на конях к этому юноше. Долго ехали, до вечера. Около золотой горы спешились. Слуга остался, а девушка полезла на золотую гору, но долго не могла ее преодолеть, так как она была скользкая. Реку перешла по мосту, охраняемой огромными псами. Она бросила им по куску мяса и проскочила. Прошла густой лес и взору открылся чудесный дворец с серебряной оградой и золотыми воротами. Вход во дворец охранялся трехглавым змеем и львом. Девушка бросила им по куску мяса со снотворным порошком. Зверь и рептилия уснули. Так девушка оказалась во дворце. Дворец был пуст. Девушка прошла по первому этажу, где все комнаты были заполнены коврами. Второй этаж заполнен оружием. Третий этаж - драгоценностями. Поднявшись на четвертый этаж, девушка обнаружила, что все комнаты заперты, кроме одной. Вдруг услышала женский крик и ругательства мужчин. Глухо отдавались топот ног множества людей. Девушка, испугавшись, вбежала в единственно открытую комнату и спряталась за занавеску. Это была черная комната с деревянным чурбаном посредине, на котором лежал топор. Пол обит жестью. Она догадалась, что это страшная комната пыток жертв. Звуки приближались. Открылась дверь. Девушка увидела знакомых юношей и, со связанными руками, молодую женщину. Она рыдала и уже слабо сопротивлялась. Сразу можно догадаться, что эта красивая женщина из очень богатой семьи. На ней одето дорогое, модное платье, уши украшены серьгами с бриллиантами, а пальцы украшены перстнями с дорогими камнями. Она умоляла забрать все ценное, а ее оставить в живых. Девушку убили после того, как отрубили одно за другим все пальцы рук. Свидетельница этого убийства пришла в ужас, ее обуяла дрожь и онемело тело. Когда дети слушали это место сказки, они тоже дрожали от страха. Дело было сделано и разбойники вскоре покинули дворец. Выждав время, и захватив с собой отрубленный палец, девушка точно таким же порядком вышла к месту, где ждал и волновался слуга. Они благополучно вернулись домой. Когда вернулись родители, дочь все рассказала им. Через некоторое время созрел план поимки разбойников. Дочь должна пригласить этих юношей на свой день рождения. Так и было сделано. В разгаре день рождения, никто из гостей не догадывался что они гуляют с разбойниками. Как только юноша - разбойник выходил по надобности на воздух, его быстро арестовывали. Так были отданы под суд все двенадцать разбойников. Уликой же явился отрубленный палец молодой убитой женщины.
Вы, прочитали эту сказку, без подробностей, за несколько минут. Учительница рассказывала ее целую неделю в конце уроков. Все сказки были с хорошими концами. Дети старались радовать ее хорошей учебой. Она же находила время посещать их родителей, чтобы и они порадовались вместе с нею. Каким неземным счастьем светилось лицо Валентины Анисимовны, когда учительница очень хвалила Аркашу. Со сказок пошло у детей понятие добра и зла, сопереживание чужому горю, боли, справедливости, чести. Но, опережая события, скажу, что эти понятия в пух и прах разлетелись у Аркаши уже в пятом классе, как только подружился с подростками, делающих зло. Наверное, это связано с тем, что зло делать приятнее, оно не требует усилий. С его новыми друзьями было легко и весело и ощущение того, что они не как все, они другие. Физкультуру, пение и рисование вел Ременец Борис Павлович. Внешне очень обаятелен: высокий лоб, огромные серые глаза, нос, как говорится " восемь курочек усядутся, девятый петушок ", высокий ростом, гимнастерка, галифе, солдатский ремень со звездой, ремень через плечо, и хромовые сапоги со скрипом.. Он любил дисциплину и послушание, пресекал все пороки на ходу, и поэтому имел неограниченную власть в школе. Единственный мужчина - учитель, уважение к нему у Аркаши смешивалось со страхом. Заходит в класс, все встают. Садится за стол, молчит минуты две. Движением руки дает знак сесть. Молчит, ждет, установления такой тишины, как в погребе. Муха пролетит, слышно. Дугой поднимет одну бровь и начинает играть: то сморщит лоб, то распрямит, положение бровей при этом остается неизменным, зато прическа на пробор и уши ходят вверх и вниз. Никому из ребят не удавалось такое упражнение даже за приз " сто перьев " , специально установленный для этого случая. Так проходит несколько минут, пока не установится космическая тишина. За это время сердитым, холодным взглядом каждого ощупает, откроет медленно классный журнал. После переклички и знакомства начинается урок. Девочек за нарушение тишины ставил в угол, а мальчиков, которые носили штаны с лямками, лямкой привязывал к стулу. Тех, которых не мог привязать, бил линейкой по голове. Редко какой урок Аркаша не был привязан к стулу из - за своего упрямого характера. От него имел массу неприятностей, особенно, что связано с курением. Как говорится, "пить, курить и говорить", он начал одновременно. Воровал уже в ту пору самосад - табак у отца и обеспечивал своих дружков. На переменах в туалете с удовольствием дружно курили. "Кардинал" появлялся неожиданно. Это была его кличка. Брал Аркашу за ухо, так крепко и больно, что выступали слезы и вел в учительскую По дороге очень громким голосом, чтобы все слышали:
- Позоришь школу! Сопляк! Молоко на губах не обсохло, а уже куришь!?
Там заставлял опорожнить все карманы. На стол сыпался табак, спички, газетная бумага, металлические перья, которыми писали. Причем иной раз количество перьев доходило до трехсот штук. Перья тогда были школьной валютой. В них играли и обменивали на что угодно, даже на хлеб с маслом. Что в голодное время считалось шиком. Аркаша позора не чувствовал, только досаду и унижение личности. Ухо болело долго, и некому было пожаловаться. Как и многие, он тоже носил красный галстук, но это не мешало быть хулиганом. Его друзьями были: детдомовец по кличке Хлыст, так его прозвали за жадность, жестокость и силу, и Валера Шабалин, упомянутый выше. Когда они проходили по улице, старухи закрывали окна, потому что впереди шла дурная слава. Слов "береги честь смолоду", они не признавали, это слишком скучно. Их манила свобода делать то, что нравилось: лежать под солнцем на плоском теплом камне после купания в разрезе, играть в карты, курить и пускать дым кольцами, воровать овощи в огородах и многое, многое еще...Валера был на четыре года старше и нравился Аркаше своим независимым видом, рассудительностью, смелостью лазить в чужие огороды и лихо ездить верхом на свиньях.
Через поселок Новый Асбест проходили груженые капустой, жмыхом, картофелем машины в город Нижний Тагил.
- Это же не дело ходить с пустыми животами, даже глупо, когда такая жратва рядом проходит, - говорил Валера.
При этом, он хитро улыбаясь, подмигивал и тер руки, намекая, что это дело стоящее. Сказано - сделано.
На дороге копали грунт и залегали в кустах. Идет машина, груженая капустой, на ямах снижает скорость. Хлыст с Валерой стремительно запрыгивали в кузов и сбрасывали вилки капусты. Аркаша же быстро бросал их с дороги в кусты. Продукция уносилась в потаенную землянку, сделанную в километре от поселка в тайге. Поляна, кострище, вкопан шест с черным флагом, рядом в холме незаметная дверь из палок в землянку. Внутри ее сделаны лежаки, погребок, где хранили вяленую рыбу, дрова и бересту для растопки. На полке: котелок, чашки, ложки, кружки. Запасы продовольствия постоянно пополнялись. Радиус действия этой компании был широк. Даже умудрялись чистить "морды" у Ипатыча на Вилюе. Поступали, как хищники, оставляли ему исключительно мелкую рыбу. Ипатыч, седой, сухой, высокий старик под семьдесят лет, с лицом морщинистым, словно щепа, с детскими добрыми синими глазами. Уральский рыбак - пасынок природы. В любую погоду он на реке добывает рыбу, в белом, выгоревшем от солнца плаще, соломенной шляпе и неизменной трубкой во рту. Он даже ругаться не умел, не то, что ударить кого из нас. У него была высокая репутация честного, умного человека, обеспечивающего рыбой жителей поселка. Причем, в многодетные семьи рыбу поставлял бесплатно. Ловил ее "мордами", которые плел из ивовых прутьев. Он знал, кто ворует рыбу, но крутых мер не принимал. Валера излишки ворованной продукции продавал через знакомую старуху по прозвищу Рябуха.
Вот так с ходу Аркаша набрался от своих друзей всего поганного, которое ему отравляло жизнь многие последующие годы. И если бы не переезд на житие в другое место, по причине увеличения семьи на одного братишку, неизвестно, чем бы все кончилось. Как говорится, "с кем поведешься от того и наберешься". Валеру Аркаша любил, а Хлыста ненавидел из-за его хитрости и коварства. Он напоминал гориллу с присущей ей внешностью, смекалкою, неторопливостью и силе. Как -то на перемене подходит к Аркаше, хлопает по плечу и хитро улыбается:
- Братан, давай меняться! Ты мне часы, а я тебе Шарика собачку! Умная, все понимает, только не говорит! Нюх не хуже, чем у белого медведя! Потренируешь, будет хорошая охотница за дичью!
Он знал, что Аркаша очень любит собак. Он знал также, что часы в то время самая дорогая и редкая вещь. Аркаша в ответ:
- А где я достану часы?
- Ну, братан! Это твое дело!
После уроков пошли смотреть Шарика. По виду простая дворняжка, рыжего цвета, шерсть висит клочьями, ласковая, возраста 7-8 месяцев, тощее не бывает. Так она Аркаше понравилась, что видел ее во сне, будто охранял с нею государственную границу. Долго думал и решил, как решил. Карманные, дарственные часы со звездой, что хранились в семейном сундуке, оказались в кармане у Хлыста. Шарика привел домой, сделал ему конуру, спал с ним в обнимку и целовал в нос, учил плавать и искать спрятанные вещи. Счастье Аркаши закончилось через месяц, когда Шарик сбежал, порвав веревку. А расплата пришла вскоре, когда Александр Егорович обнаружил пропажу.
- Щенок! Чей хлеб ешь? Гадишь, где живешь!, - в гневе бросал он слова, снимая с печи солдатский ремень с бляхой.
- Украсть часы, как ты смел, ты знаешь им цену! Сопляк! Ты их нажил...!
В это время он был страшен.
- Это тебе еще и за порох, и за табак и за рыбу, сворованную у Ипатыча! Солдатский ремень гулял по Аркаше с перерывом на отдых. С ревем, забирался он под под койку, но отец вытаскивал оттуда раз за разом и порол нещадно. Валентина Анисимовна тигрицей налетала на мужа, получала удар, отлетала, тут же падала мебель с грохотом, но ценою своего здоровья спасала сына. Поэтому много позже Аркаше легко было понять, как кошка-мать налетала на огромную собаку породы "дог", защищая своего котенка, ценою своей жизни. После такой порки Аркаша "отдыхал" в болезни несколько дней и принимался вновь за старое. Упрямство и оскорбленное самолюбие сидели в душе прочно, ведь по гороскопу он овен (баран).
Только позже, будучи взрослым, понял, как был прав его отец, следуя словам притчи "...Ты накажешь его розгою, и спасешь душу его от преисподней. Сын мой! Если сердце твое будет мудро, то порадуется и мое сердце. Притчи, гл.23, стихи 14-15"
Произошел такой разговор родителей о покупке дома на старом поселке. Вопрос стоял, где занять недостающую сумму.
- Все! Брошу эту чертову работу в Агоке! Мало платят!
- А куда?
- Слышал, племсовхоз "Тагильский" начинает строительство скотных дворов. Нуждаются в плотниках. Сколочу летучую бригаду из семи человек и на подряд.
- Что шаровиками? Это же не приветствуется людьми!
- Вот ты скоро, даст бог, родишь! Семья увеличится, надо что-то предпринимать!
- И ты меня хочешь одну оставить?
- Ну, а, что же делать? Аркаша тебе будет помогать, проживем!
Уже через полгода домик на две комнатки был куплен на старом поселке. Наша жизнь заметно изменилась: родился Валентин, а через три года Виктор. Бригадира плотников в этом совхозе уважали и дали ему на ферме землю, где садили много овощей, особенно картофеля.. Но это все в четырех километрах от дома, далеко. Аркаше уже было не до гулянок. Он старался, как мог, помогать своей маме. Приходили на эту землю, все посадки - сплошная трава, до горизонта. Аркаша сильно огорчался "сколько работы, а жара, спасу нет" Валентина Анисимовна обнимет его поцелует:
- Сынок ! Глаза боятся, а руки делают!
И всякий раз терпение и труд делали свое дело. Поле преображалось и вместе с этим в душе рождалась великая радость от содеянного. После работы проведали Валю - жену Кольки - хохла. Она работала дояркой на ферме. Полноватая, миловидная и очень добрая женщина, чуть ли не каждый год ходила брюхатая, как крольчиха. В то время у них уже было пятеро детей, Аркаша всегда путал их имена. Они жили в доме на четыре семьи. Валя подходила к шкафу открывала дверцу, а там, мать честная - весь шкаф заполнен банками сгущенного молока.. В ответ на их недоумение, она смеясь говорила:
- Это нам за работу дают. Дети раньше любили, а сейчас равнодушны. Берите, сколько хотите!
Расспрашивала о работе мужиков в летучей бригаде Александра Егоровича. В бригаде плотников ее мужа Кольку - хохола любили все.
- Такого человека нельзя не любить, - часто говорил бригадир.
- Не предаст, не подведет, в работе, нет равных, смекалка вперед его родилась. Николай сначала о другом подумает человеке, поможет ему, а потом уже о себе подумает. Он таким уродился. Аркаша его тоже любил: за гостинцы, за доброе слово. Надо сказать, что его внешность полностью соответствовала его душе. Высокий парень "косая сажень в плечах", остроумен, легок на подъем, без грима может сыграть обаятельного крестьянского парня в кино. По красоте телесной и душевной, открытому характеру, отзывчивости на помощь, он напоминает артиста кино Георгия Юматова.
Аркаша был слаб на сгущенку и поэтому часто приходил в их дом, иногда с ночевой. Долго не мог заснуть из - за шума в темноте, который появлялся от движения огромного количества тараканов и клопов, Все вытерпишь, если любишь лакомства. Валя давала ему четыре банки сгущенки. Пока шел лесом до дома, с удовольствием вылизывал две.
Почему Александр Егорович всегда стремился купить дом на старом поселке? К тому времени на житие приехала родная сестра Валентины Анисимовны, Нина. Молодая, незамужняя, очень привлекательная на лицо, особенно глаза, карие, добрые, посмотрите в них один раз и останетесь пленником на всю жизнь. Наверное, из - за них влюбился в нее Федор Николаев младший. Свадьбы не было. Просто Нина взяла свои вещи у Гуляевых, где снимала комнату и перешла жить к Федору на старый поселок, где он жил со своей мамой. Тетя Нина баловала своего племянника, делала всякие подарки с намеком на школу. Дом Гуляевых стоял на отшибе, далеко в лесу, за центральным магазином, около четвертого, так любимого детьми, разреза. Под окном дома Гуляевых в огороде сидит Аркаша. Тепло, пчелы гудят, птахи поют, на всем лежит благодать. Сидит и рассматривает тетрадки, подаренные тетей Ниной. Все тетрадки были с портретом Пушкина, а на последней корочке была таблица умножения. Тетя Нина, смеясь и гладя голову Аркаши, ласково говорила:
-Вот, Аркашечка, желаю, чтобы у тебя в жизни всегда было, как в таблице умножения "дважды два всегда выходило четыре, а не три и не пять" Он не понимал тогда смысла этих слов. Но теперь, прожив жизнь, может сказать, что она имела ввиду: - "Имей душу чистую, сердце доброе, мысли прямые без двойного дна"
Через Федора, семья Аркаши породнилась со всем кланом Николаевых, которые занимали избами и огородами северную часть старого поселка. Центром клана была Парасковья, мать многочисленной семьи из четырех сыновей и пятерых дочерей. Все, кроме двоих сыновей жили семьями в своих домах на одной улице. Парасковья, всех своих детей вырастила в строгой старообрядческой вере и, пока была жива никто не смел нарушить строгие каноны этой веры. Эта старуха была не простая. Сотни людей она излечила от тяжких болезней, когда врачи уже отказывались лечить. Дети ее боялись из-за пронзительного взгляда и слов, сказанных в сердцах в их адрес. Она запомнилась, когда лечила Валентина. Черное платье до пят, лицо сухое вытянутое, взгляд не от мира сего, серый платок на голове, степенная, скупая на слова, обращаясь к Валентине Анисимовне:
- Откройте сына! Да не так, всего..! Отойдите!
Мать Аркаши отходила в слезах. Старуха садилась на табуретку и маленьким веничком начинала водить, прикасаясь к голому телу Валентина и что- то шепча. Валентин лежал в жару, ему было три года. Через четыре сеанса ее наговоров болезнь отступила. Подарков не принимала, даже обижалась. Когда уже Валентин был здоров, решили ее отблагодарить банкой сметаны и банкой молока. Старуха не взяла. В ответ на это сказала:
- Бога благодарите, это Он излечил вашего дитя!
Года через два после этого она тихо умерла. Этот поселок в одну улицу стоял на отшибе рядом с Вознесенским, Камаевским и Абинским болотами. Ближе всего было к реке Вилию и Камышову озеру к Горюшке, где водились глухари. Ближе к охотничьим и рыбацким угодьям. Зимой на старом поселке перемерзали колодцы и приходилось возить воду на санках с Вознесенки. Это ключ, на расстоянии двух километров на краю Вознесенского болота, не замерзал даже в самые жуткие морозы. Аркаша с Ирой делали две ходки, каждый день. Корове требовалось много воды. Выпало много снега, Аркаша с Ирой выбились из сил, таща сани с кадкой полной воды, мимо Николаевых. Ира говорит:
- Все! Не могу больше, сил нет!
Видя наше положение, подошел невысокий коренастый парень и взялся помочь, просто так от души. Как ему были благодарны.
Познакомились и породнились. К десяти членам семьи Николаевых с этого момента прибавился еще Аркаша. Все делили пополам: и игры, и труд, и учебу, и рыбалку, а позже и охоту. Однажды, будучи в Третьяковской картинной галерее Аркаша увидел картину "тройка" художника Перова и воскликнул:
- Это мы тащим сани! На них - заледенелая кадка с водой, а рядом скачет Шарик, наш общий любимец!
Новый друг Владимир заслуживает того, чтобы обрисовать его внешность. Если вы знаете писателя сибиряка Валентина Распутина, теперь представьте его в молодости. Его копия: высокий лоб, густые волосы, средний рост, глубокий ум, светлая душа, серые, жгучие глаза, крепок на ногах, легок на подъем, на кончике носа и на подбородке - ямочки.
До этой семьи Аркаша не знал, что на земле может существовать такая нищета до слез, и в то же время такое благородство. Великий пост. Вся семья за столом и Аркаша с другом. На столе большая чашка с тертой свеклой с подслащенной водой. Каждый по переменке черпает ложкой эту кашицу и ест, это обет. Ужин, то же самое, только с вареным картофелем в мундире. Отец семейства, Федор старший все время в наклоне чинил валенки зимой возле окна. С губ его всегда сползала слюна, так как на нижней губе была короста, рос асбест. Года через два он умер от рака губы. Сделали ему две операции, но без результата. Шея его была обвязана платком, закрывая швы. Он быстро угасал, худел, но не терял спокойствия и мужества. Когда Аркаша засиживался у них, мама этого большого семейства, тетя Нюра, маленькая ростом, чернявая, с глазами - маслинами, похожа на цыганку, мягким, ласковым голосом:
- Аркаша, ты маму свою не забыл, она же волнуется!
Это он в обиде на отца по несколько дней обретался здесь. При настойчивости хозяев, Аркаша уйдет в темноте, но не домой , а в баню, далеко в огороде. Переночует и снова с Володькой вместе. Когда наступало Рождество Христово, они с парусиновыми сумками через плечо ходили по деревням и пели хвалу богу. Тетя Нюра их заранее этому учила. " Рождество Твое Христе Боже в нас. Воссияла звезда праведная. Господи Слава Тебе, Слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присне и вовеки веков. Аминь! и т.д." Приносили полные сумки пирожков, кренделей, конфет, были и деньги. Любили ходить к староверам, так как они щедрее. Пешком в лютый мороз проходили десятки километров, изодранные собаками иной раз, но очень довольные и , поэтому радостные от хорошо исполненного нужного и полезного дела. Приносимое,, вытряхивали на стол. Тетя Нюра сортировала, раскладывала по кучкам и говорила:
- Мальчики, эти кучки не наши, они божьи!
И они относили эти гостинцы по бедным соседям, где было много детей. Вот это простое дело, а сколько радости оно приносило, зарождая в подростках добро.
4.
Весенний день, солнце, все сверкает и искрится, местами пробилась зеленая травка из под снега. Радостно. Заходит Аркаша в гости к тете Нине. За столом сидит ее муж, Федор младший: высокого росту с пробором густых, черных волос на голове, с лицом добрым и рябым, с длинным мощным носом, с большими, оттопыренными ушами. Военная форма, галифе, сапоги со скрипом, серые глаза и добрая открытая улыбка, от всего этого человека исходила какая - то сила и уверенность. Та уверенность, которую человек приобретает только в соприкосновении со смертью и живительным, крестьянским трудом. Поразило множество орденов и медалей, которые висели у него на груди с обеих сторон, Первый раз у них.
- Ну! Проходи свояк! Садись, рассказывай, как живешь?! Куришь?!
Чуть слышно:
- Курю! Федор достает из галифе пачку папирос "охотник", дает и сам закуривает.
- Придет время, сам бросишь! Кури!
Любое движение этого человека сопровождалось звоном медалей. Встал, подошел к черному секретеру, долго шарил и подает Аркаше приличный кусок сахара.
- Еще с Германии сохранился! Последний! В каком классе учишься?
- Третий заканчиваю!
- Молодец! Учись, человеком будешь! Все блага от ума произрастают! От него зависит правильность вывода!
Аркаша, что-то стал ерзаться и заспешил.
- Ну, я пошел дядя Федя!
- Не забывай нас, заходи! Уже позже стало понятно, что в то время Федору нечего было одеть, как военную форму. Он начал работать в Агоке, в асбестовых рудниках забойщиком. Вскоре построил пятистенный дом, постройки для скота, крытый двор, баню напротив своего брата Федора старшего, через улицу.. Это было построено в самое короткое время всем "николаевским колхозом", да бригадой отца. За их огородом, почти сразу, начиналось Камаевское болото, там был их покос. Всякий раз с рыбалки, Аркаша заходил в их дом. Тетя Нина радостным голосом:
- Рыбачек ты наш, весь мокрый! Устал, небось!
Поцелует, расспросит обо всем. Не успеешь оглянуться, как на столе уже стоят тарелка с творогом и сметаной. Аркаша доброту не забывал, при хорошем улове оставлял рыбу. Сколько же труда надо истратить ежедневно, чтобы все содержать в порядке и с большой пользой. И думается, как люди просто жили, они больше работали, чем потребляли. Им некогда обдумывать замысловатые, лицемерные ответы на заданные вопросы. Все их слова коротки и просты, как сама жизнь. И они понимали истину, хоть порой были малограмотны. Ту истину, которая движет миром. Она в любви, она в служении ближнему, она в простых словах "на все воля божия". Все шло от земли и труда на ней. Весна - это забота, как прокормить скотину до первой травы. В мае месяце перекопка земли в огородах, посадка картофеля и овощей и все короткое лето - уход за ними. Июнь, июль - страда, заготовка сена. Отшумел покос, пошла заготовка дров на зиму. Зима лютая и длинная на Урале, много дров требует, да еще нужен излишек, чтобы в баньке попариться и соседу помочь выжить, как же без этого. Сентябрь - уборка, консервация и сохранение урожая. Только выпал снег, начинается подвоз сена и дров из тайги к дому. В это же время надо и денег заработать, чтобы выжить. Школа: детям нужны костюмы, книги, валенки, сапожки. В это же время нужен постоянный уход за скотиной. И получается, как земля крутится вокруг солнца, так и человек крутится вокруг, что называется блага. Так жили все Николаевы. Огромный огород, садится картофель. Участвуют все вместе с детьми. На жалобы усталости Аркаши, тетка Нина, для поднятия духа, любила повторять:
- Что Господь претерпел? Хотя и работ много от Пасхи до Троицы, но каждый день несите в себе, как праздник. Никто же не сеет и не сажает с печалью? Всегда с надеждой! Господь порастит - уродится!
Поправив волосы и погладив Аркашу по голове, продолжала в назидание:
- Самое трудное продержаться от Троицы до Петрова дня. Правильно говорится "петровки - голодовки". Запасы прошлого урожая кончились, а до нового еще долго, ждать надо. От Петра и Павла до Успения, от Успения до Покрова время страдное, многозаботливое. Тут, как говорится, что посеешь то и пожнешь. Вот, где силушка требуется. После Покрова дела больше домашние. Тут-то и скажется, чем лето красное занимались. Опять же радость, когда полные закрома, и печаль, когда они пусты. На Руси красны девицы говорят на Покров, "Дедушка Покров! Покрой землю снежком, а меня женишком!" Что загадаешь в этот день, то и сбудется! Потом наступает Великий пост, хоть и пост, но особенный, с радостным, опять же ожиданием. Вот и сочельник с ожиданием первой звезды.
Шабаш Аркашенька! Кто имеет уши, да слышит!
Тетя Нина улыбнулась:
Отдохнули! А теперь за работу!
Действительно, после ее слов. Пришли и облегчение, и силы. Работа спорилась.
Для детей это было мудрено, в одно ухо вошло, из другого вылетело. Та же круговерть человека во имя своего блага, но уже с другим радостным смыслом. Мудрецы видели в такой форме жизни сохранение чистоты души, помыслов и веры, потому что это угодно Богу. А все, что угодно Ему есть неисчерпаемый источник радости.
Весна. Все зеленое на солнцепеке прет не остановишь, снег хоть и отяжелел, но не хочет расставаться со своим положением. Друзья сидят на южном крыле крыши дома, готовят уроки.
- Аркан! Слышал сегодня рано утром, за пожарной башней тетерева токовали. Чу-ф- ф..ы, чу-ф- ф..ы!
Володька смешно оттопыривал щеки и дул в сжатый кулак.
- Ну, слышал и что?!
- Давай закрадку сделаем на току. Посмотрим на птиц, попробуем из рогатки подбить хоть одного красавчика. Как ты?
- Я готов с тобой хоть куда!
Володька заулыбался! У него хорошее настроение, он круглый отличник. Скоро конец учебному году, а впереди лето обещает много радостей. Вспоминали гулянки в тайге.. Снегу в эту зиму навалило под крыши. Наст такой, что прыгай, не провалишься. Друзья бегали при луне среди сосен и можжевельника, кричали, кувыркались. Тихо, снег казался синим и искристым, от кустов и сосен падали тени. Посмотришь в небо, а там, в прогалинах облаков, выглядывает завороженным глазом луна с четким изображением девушки с коромыслом на плечах. Все вокруг казалось волшебным и вечным, как в загробном мире Позже в Третьяковской галерее, Аркаша увидел картину художника Куинджи "Ночь над Днепром", испытал снова это сказочное чувство.
Воскресение, чуть свет, друзья в пути. На них одеты фуфайки и сапоги, за поясами рогатки, а карманы полны мелких пулек из проволоки Прошли мелкий сосняк, прошли по Карловке, сопровождаемые лаем собак, прошли пожарную башню и вышли на поля. Идти легко по торной дороге, свернули в сторону, и пошли по насту. Захрустела изморозь. На востоке заполыхала алая заря.
- Вовка! Смотри, точки на березах в конце поля, - крикнул в восторге Аркаша, указывая направление рукой.
- Это косачи! Как их много!
- Аркан, надо обходить лесом, если по полю, спугнем!
- Мы же идем закрадку делать! Пусть улетают! Как отец говорил: "Косачи своего тока не бросают".
Идут прямо по полю и выходят на возвышенность. Огромная поляна, чистая от снега, усыпана перьями и следами крови. Посреди ее стоит высокая береза, на которой сидели косачи.
- Аркан, здесь делаем закрадку!. Обзор хорош!
Натаскали валежника, сложили домиком. Вокруг его воткнули ветки. Ими же обложили крышу. Залезли во внутрь, умяли траву, сделали оконца во все стороны.
- Вовка, а здорово у нас получилось!, Может, гуси прилетят, а...! Даже вылазить не хочется.
На другую ночь им не до сна. Ушли с фонариком в темноте. Через час друзья уже на месте. Тихо, чуть - чуть светает. Самое интересное началось позже. Тетерев - птица крепкая, быстрая, взмахи крыльев создают невероятный шум. Вот такой шум они услышали со всех сторон.. Косачи все летели и летели, рассаживались на деревьях вокруг них. Увиденое ошеломило ребят. Вовка прижал палец к губам, дает знак, чтоб молчал. Аркаша затаил дыхание, слышно стало, как билось сердце в груди. Слева в отдалении на березе уже рассаживались серые тетерки и издавали звуки похожие на куриные ко...ко, кх .. кх! Косачи сидели напротив их, вытягивали головы и издавали шипучие звуки чуффы...чуффы! Прошло около получаса, уже хорошо стали видны оперения и красные брови косачей. Шум увеличивался, не то ветер налетел, не то смерч. Но вся эта стая: тетерки и косачи вмиг оказались на поляне и пошла карусель. Все замелькало, запрыгало, зашипело. Тетерки отрешенно медленно прохаживаются по поляне, и их не очень волнуют драки самцов, даже и не смотрят в их сторону. А самцы- косачи преобразились не узнать, куда девалась красота и грация: крылья распущены, шеи надулись, брови красные надулись, хвосты распущены и видны "белые штанишки". Они разбились на пары и налетают грудью друг на друга с ожесточением. Прыжок - и в воздухе соединяются в ударе их груди, а клювы вонзаются в тела, летят перья. Одна пара с ожесточением дралась в трех метрах от ребят. Целятся рогатками в ближайшего крупного косача и бьют одновременно пульками. Косач подпрыгнул как-то боком, завертелся, а другой ничего и не понял, давай на него налетать и когтями рвать его спину. Еще раз по нему же ударили из рогатки, припал на бок, полежал и вскоре опять в бой. Друзья замерзли, сидя в неподвижности, ведь прошло около часу. Вылезли из закрадки, захлопали в ладоши и то, часть птиц неохотно покидала ток. Подбитый косач, увы, тоже улетел медленно и неохотно. Аркаше даже показалось, что он подмигнул и помахал им лапкой. - Да! Слабы оказались пульки, перья не пробьешь ими. Вернулись без трофея, но полные незабываемых впечатлений. Здесь впервые у друзей родился охотничий азарт. Став, взрослее и имея доступ к ружьям, этот опыт им очень пригодился. Они приносили по весне по два, иногда и по три косача, чем и гордились. Однажды произошел смешной случай, Вовка не любил, когда о нем рассказывали. Ходили осенью бить белку с собакой. Идут в этих же местах по полю. Вовку приспичило по нужде. Услышали шум в воздухе. Стая в десяток косачей летят низко прямо на них. Скажите, какое сердце не взыграет?! Вовка со спущенными штанами, схватил ружье и выстрелил в лет, не попал. Долго смеялись, что только не бывает на охоте.
Отец рассказывал Аркаше, что тетерка спаривается с сильным самцом, который победил в схватке и делает гнездо в траве в густом подлеске. В это гнездо откладывает одно яйцо. Летит на ток и снова спаривается уже с другим и так же откладывает второе яйцо. И так до восьми - десяти раз. В гнезде, как правило, тетерка сидит до тех пор, пока не вылупляются птенцы. Яйца меньше куриных, матовые в крапинку. Аркаше не раз приходилось находить в тайге такие гнезда. При вынужденном оставлении гнезда тетерка тщательно закрывает яйца травой, чтобы не остыли. При опасности тетерка жертвуя собой уводит лису или человека в сторону от гнезда, подпуская их очень близко к себе, то перебегая по земле, то взлетая. Иной раз чуть руками не схватишь ее.
5.
Удивительное дело - память. Чем больше стареет человек, тем ярче память на события, произошедшие в отрочестве и юности. Каждое такое событие оставляет сложный след в душе человека, связанный с переживаниями. Это можно сравнить с мозаикой из цветных стекол в окне храма божьего. Пока страсти и суета владеют человеком, это окно не озарено солнечным светом и мозаики не видно. Не видно этой красоты в красках. Но стоит почувствовать человеку немощь, в нем просыпается внутренний глаз, который, как солнце, освещает это окно и оно ожило и краски заиграли. Вот об этих стеклышках - событиях и хочется Аркадию поделиться с читателем. Сюда он относит первую, осознанно удачную рыбалку с его отцом. Ловили пацаны и тритонов в разрезах петлями. Ловили на спокойных перекатах пескарей на червя на реке. На хлеб ловили сорожку. Но это все была детская игра и больших уловов она не давала по причине отсутствия опыта. С вечера готовились к рыбалке. Александр Егорович наставлял сына, как привязывать крючки, как делать и привязывать к леске поплавки.
- Сынок! Слушай и мотай на ус!
Голос его был мягкий, полный любви, движения осторожные, уверенные. Собрав удочку, он долго ею тряс, поворачивая в руке и так и этак.
- Удочка должна в руке лежать с центром тяжести к воде, тогда рука не будет уставать. Удочка должна быть гибкой, пружинистой. Такой легче подсекать рыбу небольшим движением руки. Приметы, сынок, наблюдай, как только зацвел багульник, можно смело идти на окуней, после зимы ох, хороша бывает рыбалка!
Волнение, которое шло от отца, передалось и Аркаше. Ложась спать, он уже представлял, как будет таскать крупных окуней, и все боялся проспать. Чуть свет они уже на ногах.
Потемну вышли из дома. Александр Егорович идет быстро, на плече неся три удочки, дымит самосадом, но Аркаша не отстает. Сердце колотится от переизбытка чувств. Густой туман окутал деревья, на траве роса, чуть с тропы оступишься и штаны мокрые. Прошли мелкий сосняк и шестой разрез, появилась уже более торная тропа. Справа осталась Вилюйская улица с редким лаем собак и хорошей торной грунтовой дорогой, которая шла на главный переезд реки Вилюй. С нее вскоре рыбаки повернули вправо на, менее торную дорогу, ведущую к трем широким плесам*. Светает. В кустах проснулась и запела пичужка. Большая птица пролетела над нами и уселась на старую ель.
- Отец, что это за птица?" - спросил Аркаша с любопытством.