Сверкающие глаза (Версия 2.0). Обновлено 09.11.2018 г
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Отредактированная повторно версия первой части проекта "Сверкающие глаза". Добавлены новые главы, уточнены в старых главах многие моменты, исправлены грамматические и стилистические ошибки. Редактирование будет продолжено. По мере осуществления редактирования текст второй версии проекта будет дополняться.
- Количество посетителей:
|
Капитан ВКС Альянса Систем Джон Шепард
- Джон, спасибо тебе, - девушка открыла глаза, её немного сонный взгляд коснулся лица молодого человека, лежавшего рядом с ней. - Ты волшебник. Хорошо, что я успела приехать к тебе. Ты напряжён?
- Да, Дэйна, - сказал Шепард. - У меня такое чувство, что я теперь не скоро вернусь на Землю.
- Так ведь тебя... - сказала девушка, приподнимаясь на локтях и оглядывая полутёмную комнату - было раннее утро и сквозь тяжёлые портьеры рассветное солнце пробивалось с большим трудом.
- Именно. Держали в резерве и теперь у меня есть ощущение, что сегодня или завтра прибудет приказ, - подтвердил Джон.
- Тогда тем более хорошо, что я успела приехать к тебе до того, как тебя услали... далеко-далеко. Предполагаешь?
- Да. Нас, спецназовцев, обычно на простые борта... не назначают. Значит, будет что-то сложное и проблемное, - молодой человек приобнял девушку за плечи. - Дей, расслабься, я пока что рядом с тобой и курьер из штаба ещё не прибыл и не стучится в дверь.
- Джон, прошло достаточно времени... после...
- Договаривай, Дэйна, договаривай, - мягко сказал Шепард. - Я уже... успокоился по этому поводу.
- Если ты так хочешь, Джонни, то... прошло шесть лет, даже чуть больше после того, как ты вернулся с Акузы... - несмело произнесла девушка, лаская лицо молодого человека своим взглядом. - Ты, конечно, все эти годы далеко не бездельничал, едва вышел из госпиталя, но...
- Дэйна... Я хочу летать, а не просто сидеть на планете и менять полигон за полигоном, - произнёс капитан, откидывая одеяло и садясь в кровати. Дэйна тут же приникла к его спине, обняла руками за плечи и легонько фыркнула в правое ухо - это был их особенный знак расположения. - Полигон для меня - хорошо, но мало. И... если я не ошибаюсь, то высшие силы приготовили мне... серьёзное испытание.
- А не слишком ли ты...
- Нет, Дей. Нет, - мотнул головой Шепард, натягивая тренировочные брюки и вставая. - Спасибо тебе. У нас была прекрасная ночь.
- Прекрасная, Джонни. Согласна. - Дэйна повернулась на другой бок, села в кровати, нащупала, не глядя халат, встала, одновременно накидывая его на разгорячённое тело. - Тебе тоже спасибо, - она направилась к двери санкомнаты, шлёпая босыми ступнями по пластиковым плиткам. - Джонни, не шуруй на камбузе, я всё приготовлю.
- Дэйна... - чуть укоризненно сказал Шепард, поворачиваясь и видя, как девушка исчезает за дверью санузла.
- Знаю, знаю, но всё же попробуй, - донеслось из-за створки.
Шепард удовлетворённо усмехнулся. Дэйна была в своём репертуаре. Она прекрасно знала, что он не позволит ей пошуровать на камбузе - маленьком кухонном блоке холостяцкой квартирки капитана ВКС и самолично приготовит завтрак.
Ранний завтрак. Сегодня у него был выходной день, полигонов не предвиделось, служебные задачи были выполнены полностью и на сегодня он мог располагать собой в режиме выходного дня.
Дэйна скинула халат и ступила на эмалированный поддон душевой кабинки, захлопывая за собой створку и одновременно включая воду. Она была удовлетворена - Джон подарил ей в очередной раз волшебную ночь и они провели рядом и вместе несколько очень приятных часов. Говорили, молчали, обнимались, целовались. Для неё Джон был первой любовью. Для него она тоже стала первой любовью. С тех пор они поддерживали тесные взаимоотношения. С тех пор как они оба покинули стены детдома.
Стоя под мерно менявшими силу и температуру струями, Дэйна мурлыкала простенький мотивчик, подставляя под распылители то спину, то грудь и знала, что Джон слышит её пение. Слышит и радуется - уж она-то его знала... как облупленного. Специфика детдома - там по-иному выжить весьма проблематично.
Джон прошёл на кухню, включил плиту, достал из шкафов контейнеры с полуфабрикатами. Несколько минут - и сытный завтрак поставлен разогреваться. Слышится лёгкое скворчание - ни он, ни Дэйна не любили ничего особо зажаренного. Только слегка, чтоб подрумянилось. Сняв с огня сковородку, Шепард переставил её на подставку, убрал прихватку, посмотрел на запевавший свою песенку закипавший чайник. Открыл пачку чая - такого, какой любила Дэйна. Насыпал заварку в чашку, добавил два кусочка сахара - подруга не была сластёной, но не возражала против небольшого, совсем незначительного подслащения любимого напитка. В этом их вкусы совпадали - Джон спокойно пил чай того сорта, какой любила она, а Дэйна не возражала при редких встречах почаёвничать с тем сортом чая, который нравился ему.
Разложив запеканку по тарелкам, Шепард пошарил в маленьком холодильничке, достал масло, хлеб, приготовил бутерброды. Тонко нарезанный хлеб - так, чтобы не ломался, но и не напоминал неудобные для откусывания 'кусищи' по выражению Дэйны. Тонкий слой масла - прямо отрезанный острым ножом от куска, завёрнутого в пластик-пачку. Сверху - либо сыр, либо колбаска. Нежирная, не копчёная, обычная. Из шкафчика капитан достал корзинку с печеньем и леденцами - Дэйна любила и то и другое, её вкусы он знал хорошо, догадываясь, что и она в курсе его пристрастий. Когда готовила еду она - он был спокоен, потому что Дэйна чётко и полно угадывала его настроение в деталях и никогда не ошибалась, что из довольно скудного списка гастрономических пристрастий следует подать на стол, чтобы Джон был доволен.
Журчание и плеск воды сменились гулом фена - Дэйна в первую очередь просушивала свои волосы - совсем чуть-чуть, чтобы они были едва влажными. Не любила она пересушивать. Старалась всегда расчесать их. Нравились ей простые причёски - с её спортивной карьерой по-иному было нельзя, хотя было несколько мероприятий, на которых Дэйна появлялась с модельной стрижкой. Шепарду было приятно и она знала, что он примет её любую. Жизнь в детдоме не располагала к излишествам, а Дэйна с семи лет занималась в спортивных школах и без конца ездила на сборы, тренировки, соревнования. Режим, ограничения, точность, чёткость - для неё это было привычно так же как дышать воздухом.
- Ты уже и завтрак сготовил, - девушка появилась на пороге санузла, облачённая в футболку и тренировочные штаны. Шлёпанцы были открытыми, с педикюром Дэйна никогда не заморачивалась, а вот маникюр уважала настолько, насколько позволяли требования спортивного кодекса.
Остановившись у стола, она обняла подошедшего к ней Шепарда, прижалась к нему, поцеловала в щёку и замерла. - Спасибо, Джонни. Ты - моя радость.
Капитан кивнул, облапил её, прижал к себе, приподнял, перенёс поближе к свободному стулу, усадил, пододвинул к столу.
Дэйна кивнула - ей понравилось действо, полностью удовлетворили и вид блюд, и аромат.
- Джон, садись. Позавтракаем. Какие планы на сегодня?
- Я свободен, Дэйна.
- У меня нет тоже никаких срочных дел. И? - девушка вопросительно посмотрела на Шепарда.
- Я бы предложил, Дей, чтобы мы сегодня провели день вдвоём... Ну... - он скосил глаза на кровать.
- Не возражаю, Джон, - кивнула Дэйна, принимаясь за еду. - Не возражаю, - она прожевала порцию запеканки. - Вкусно. Спасибо, Джонни.
- Рад, что тебе понравилось. - Шепард также вооружился вилкой и ножом, принялся поглощать запеканку. - Я чай залил в маленькие чашки. Или...
- Не надо больших, Джонни, - усмехнулась Дэйна, чуть мотнув головой, отчего собранные в 'хвост' волосы хлестнули её по плечам. - Сегодня - не надо.
- Лады, - кивнул капитан.
Позавтракав, Дэйна вышла на балкон, где обычно по утрам проводила четверть часа в полной неподвижности. Шепард не знал - то ли это медитация, то ли это привычка его подруги. Ему не было интересно докапываться до деталей - могут быть у Дэйны какие-то свои резоны делать так, а не иначе - пусть делает. Сквозь стекло он видел, как девушка села в плетёное кресло и, приняв свободную, расслабленную позу, замерла. Наверняка закрыла глаза.
Пока она 'медитировала', Шепард прибрал стол, помыл и поставил сушиться тарелки и чашки. На Дэйну он не смотрел - уважал её право на спокойное 'отстранение от мира'. Сама придёт, когда пожелает.
- У тебя немного прошло напряжение, Джонни, - мурлыкнула Дэйна, когда они легли на кровать и снова обнялись, прижавшись друг к другу. - Наверное...
- Наверное, это только благодаря тебе, Дей. - тихо сказал Шепард.
- Спасибо, Джон. - Дэйна потёрлась кончиком своего носа о нос Шепарда и поцеловала его в губы. - Я рада и довольна.
- Я тоже. - капитан ответил на поцелуй, обнял девушку посильнее. - Будем валяться...
- Да. Пока не надоест. А надоест нам это сегодня - очень не скоро. - заявила Дэйна.
И это было сущей правдой. Они валялись на большой двуспальной кровати и забыли очень надёжно о всём на свете. Кроме самих себя.
Звонок в дверь застал их... врасплох. По изменившемуся лицу Дэйны Шепард понял, что она уже настроилась на худшее, что может сейчас произойти - на визит курьера из штаба.
Капитан молча поднялся с кровати, натянул футболку, тренировочные штаны, всунул ноги в шлёпанцы, подошёл к двери, открыл. На пороге стоял сержант-курьер.
- Капитан Шепард. Вам пакет. - сержант, узнав офицера, подал конверт, подождал, пока хозяин квартиры распишется в ведомости, козырнул, развернулся и 'ссыпался' по лестнице, проигнорировав лифт.
Джон закрыл дверь, распечатал пакет, достал сложенный вдвое лист пластика. Боевой приказ. Не обычный, а боевой. Чёткий - и непонятный. Явиться тогда-то туда-то. А точнее - прибыть в штаб дивизиона на станцию 'Арктур'. Ровно в двадцать три ноль-ноль этих суток. По стандартному времени.
- Вызов? - раздался тихий голос подошедшей со спины Дэйны. - Позволь? - она ухватила раскрытый пластиковый лист. - Вызов. Я так и знала, - в голосе девушки просквозила горечь. - Я тебя провожу.
Вместо ответа Шепард повернулся к ней, обнял и поцеловал в лоб. Она доверчиво прижалась к нему, обняла:
- Вот и кончились наши... свободные дни... - сказала она тихо. - Надолго... кончились.
Шепард не стал кивать, он только чуть крепче прижал девушку к себе, целуя её в макушку. Он знал - ей этот поцелуй сейчас нужен и важен больше, чем любые слова. И он не ошибся - захлюпавшая было носом Дэйна подняла голову, вперила в его глаза нежный и вопрошающий взгляд:
- Джон... Возвращайся... ко мне. Я... буду ждать. И пиши мне... прошу.
Шепард молча кивнул, понимая, что никаких сказанных им вслух слов Дэйна сейчас не воспримет правильно. Только этот кивок. Она как никто умела читать его на очень глубоких уровнях.
Удовлетворившись реакцией Джона, Дэйна разомкнула объятия, отшагнула. Развернулась, направилась на кухню. Неисправимая - сейчас наготовит целую сумку еды. И останавливать её бесполезно. Джон уже успел в этом убедиться не раз. Нет, если он не возьмёт сумку - она не обидится. Только замкнётся, а для него замкнувшаяся Дэйна... неприемлема и он сделает всё, чтобы она разомкнулась, раскрылась. Она знает об этом.
Собирая тревожный кейс, Шепард методично сверялся со списком, проверял сроки годности, уточнял целостность упаковок. Боевой приказ требовал такой процедуры. Мало ли куда придётся отправиться со станции 'Арктур'.
От этой станции, где располагались правительственные структуры и штабные сектора ВКС Альянса Систем, корабли могли отправляться в такие богом забытые уголки Галактики, что... о скором возвращении приходилось забывать надолго. Так что заранее собранный кейс - а он у Шепарда в холостяцкой квартирке тоже был - пригодился, если бы вопрос не стоял об отлёте на 'Арктур'.
Закончив собирать кейс, Шепард поставил его у двери. Раскрыл створки шкафа, облачился в форму. Обычную форму офицера спецназа ВКС Альянса. Нет, знак 'Эн-Семь' он не стал прикреплять на предназначенное для него место - незачем это. Кому надо - тот знает об уровне его квалификации, а остальным знать сейчас это нет необходимости.
Дэйна тоже собралась. Скромное однотонное платье, небольшая сумочка. Спортивная карьера приучает к организованности - девушка собралась быстро и не стала тратить время на полный макияж. Так, немного только 'подрисовалась'. В глазах подруги Шепард без труда читал напряжение и волнение.
- Военный космодром? - уточнила она, наклонившись и поправляя чуть сбившийся ремешок на туфельке.
- Да. - Шепард закрыл экран инструментрона, - флайер уже ждёт.
Дэйна выпрямилась, кивнула, подхватила сумочку и взяла Джона за локоть.
Они вышли из подъезда. Осень. Тёплая, чуточку дождливая. Дождь обещали к вечеру, а сейчас небо только-только начинало хмуриться, подтверждая прогнозы синоптиков.
Устроившись в салоне наёмного флайера, Шепард обнял Дэйну и нажатием сенсора на пульте разрешил машине следовать по маршруту. Конечно, он мог бы и сам сесть за управление - статус позволял пилотировать такие машины в ручном режиме, но Дэйна была слишком напряжена и он не захотел выпускать её из своих объятий Неизвестно ещё, когда он сможет вернуться к ней, так пусть же Дэйна будет с ним рядом максимально долго, насколько это вообще возможно.
Обняв девушку, Шепард смотрел на проплывающие далеко внизу кубики домов, на похожих на мелких букашек людей, снующих по улицам и переулкам. Честер - небольшой городок на Ривер-Ди остался далеко позади всего через несколько минут. Британские масштабы, конечно, значительны, но по сравнению с другими странами... довольно средние.
Дэйна молчала. Она всегда молчала в такие моменты, переживая внутри себя остроту и неопределённость. Для неё Джон был привычен и ценен, она не хотела лишний раз его волновать. Она-то остаётся здесь, у неё впереди - череда тренировок, два сбора и ближайшие региональные соревнования через... да какая теперь разница, через сколько! А у него... Что ждёт Джона? Разве можно наперёд сказать?!... Вот она и не пыталась. Дождалась его с Акузы, навещала в госпитале, потом они регулярно встречались, когда его отправили в резерв командования ВКС Альянса. Таких спецов, как Джон всегда придерживают в резерве... Когда долго держат, когда - не очень. Она была рада, что Джон здесь, что он рядом, на Земле.
Да, его помотало по планете - служба, все дела. Но Дэйна была рада тому, что Джон почти и не покидал пределы атмосферного щита. Пока не очень часто покидал. И вот теперь... Теперь впереди, как она достаточно чётко ощущала - длительная разлука. Джона ждёт челнок, а там... Там - 'Арктур', правительственная станция Альянса Систем. Туда так просто не попадёшь, а вот статус Джона позволяет ему туда летать спокойно и свободно. Если надо, конечно. Так-то вот так просто Джон никуда и не летает - только если есть необходимость и приказ.
Вздохнув, девушка умостила голову на плече Джона. Впереди уже вырисовывались башни британского военного космодрома. Номерной режимный объект. Впрочем, для провожающих там всё так же как в гражданском космопорте.
Ей предстоит очень долго смотреть вслед Джону, уходящему к тоннелю, выводящему в зал челноков. Это последнее, что она видела тогда, когда он улетал по срочному вызову на Акузу... А потом вернулся оттуда на медицинском транспорте и сразу стал надолго пациентом военного госпиталя.
Как же она тогда боялась за него! Ведь он... остался один в живых из нескольких десятков спецназовцев. Эти черви... молотильщики... Дэйна мало знала о происшедшем там, разве что в пределах информации, предоставленной новостными агентствами Земли. По-разному в новостных выпусках описывались события, в которых принял участие Джон. А сам Шепард... Он никогда и не 'грузил' её рассказами о происшедшем на Акузе. Скрывал, не хотел, видимо, волновать. Она была за это ему благодарна, хотя понимала - ему пришлось там очень нелегко.
И сейчас ему - тоже нелегко. Непонятный этот приказ. Непонятная форма. Боевой приказ?! Кругом - мир, никакой войны ни с кем человечество вне Солнечной Системы не ведёт - и вдруг такое. Конечно, Джон - особый человек, эн-семёрка, спецназовец. Может быть, для них такие приказы обычное дело, а вот для неё - это, конечно, волнения и - острая тревога. И ей теперь постоянно, буквально каждую секунду кажется, что встретится теперь она с Джоном... очень уж не скоро.
Выгрузившись из флайера у пассажирского терминала зоны отлёта, Дэйна огляделась: здесь мало что изменилось. Конечно, космодром был военным, поэтому особых вольностей здесь не допускали, но, как она и предполагала, для провожающих здесь каких-либо необъяснимых ограничений не было.
Шепард поправил форму, нажатием нескольких сенсоров на своём офицерском наручном инструментроне отпустил машину, подхватил тревожный кейс и сумку с провизией, после чего взглянул на напрягшуюся девушку.
- Дей? - тихо спросил он, видя, как она продолжает оглядываться по сторонам. Шепард знал, что она любопытна, не видел в этом ничего плохого, полагая обычной личностной особенностью, но сейчас Дэйна явно тянула время.
- Я... я сейчас, Джон, - она продолжала оглядываться по сторонам, благо здесь было на что посмотреть - отсюда открывался прекрасный вид на стартовые площадки.
Челноки и шаттлы взлетали, садились, зависали, люди прилетали, улетали, работали на обозначенных как безопасные зонах посадочного и стартового полей.
- Мало изменений. Очень мало, - она тряхнула головой, отчего её распущенные волосы покрыли плечи сплошной чёрной волной. - Идём, - решительно сказала она, подхватывая свою сумочку.
У стойки регистрации Шепард предъявил приказ молодцеватому старшине ВКС Альянса. Тот, проведя мгновенную идентификацию, кивнул, вернул бланк приказа офицеру, выдал посадочное предписание - небольшой листок плотной сероватой пластобумаги.
Дэйна из-за плеча Шепарда прочла номер и код посадочного терминала, огляделась по сторонам, выделила взглядом нужный, но торопиться уходить от стойки не стала.
Шепард понял её нежелание торопиться, решительно направился к рядам сидений зоны ожидания.
- Джон. - Дэйна снизу вверх мягко, но требовательно посмотрела на спутника. - Неспокойно мне... Прошу... Помни о том, что я тебя жду... Живого. Остальное - не важно. Я приму тебя любого. Главное - возвратись. Возвратись живым... Прошу, - она не стала стремиться к тому, чтобы он непременно обнял её, прижал к себе.
Такой она была всегда - независимой и в то же время - ранимой. Для Джона. Для других - стойкой и цельной. Мало кто знал Дэйну так, как знал её Джон.
Шепард помедлил, затем медленно, очень медленно, так, чтобы она это запомнила, кивнул. Он понимал - она воспримет кивок так, как надо. Без слов. Слова в их общении, в их отношении давно уже играли не основную роль. Дэйна понимала его без слов, он - без слов понимал Дэйну.
Несколько минут они стояли друг против друга рядом с 'лентами' пустых полумягких кресел. Привыкшие к сценам прощания сотрудники космодрома проходили мимо, не задерживаясь, не глядя на юношу и девушку.
Прозвучал короткий мелодичный сигнал, затем синтезированный приятный женский голос чётко объявил о прибытии к выходу, указанному в отлётных документах, пассажирского челнока.
На орбиту Земли прибыл доставщик - небольшой военный пассажирский космический кораблик, выполнявший регулярные рейсы от станции 'Арктур' до орбиты Земли.
- Прибыл, - выдохнула Дэйна, не торопясь подхватывать свою сумку. Шепард поднял с пола свой кейс и сумку, медленно повернулся и направился к нужному терминалу входа.
Дальше провожающих не пускали и он, предъявив документы и приказ младшему лейтенанту - дежурному по терминалу, обернулся к Дэйне.
'Младлей' уткнулся взглядом в экран своего пульта - он понимал, что офицеру нужно проститься со своей спутницей здесь, поскольку дальше путь для неё закрыт.
- Дэйна... Спасибо тебе. - Джон обнял девушку, та приникла к нему, скрывая желание заплакать. - Я... я вернусь. Ты пиши... Я буду писать тебе, обещаю. Как только будет возможность... Напишу обязательно. - Он легонько прижал её к себе, она обняла его покрепче.
Сильная. Физически и духовно сильная и цельная. Настоящая подруга для него, воина и офицера. Не умеющая разнюниваться по пустякам, знающая, что такое дисциплина и порядок на собственном богатом опыте. И в то же время - способная раскрыться перед ним, предстать нежной и ранимой. Доверяющая ему всю себя раз за разом.
- Джонни... - Дэйна назвала его так, как называла только его. С той же интонацией, с тем же тембром, что и в первый раз... - Возвращайся... живым. Я... я жду тебя и я... люблю тебя. Возвращайся, - она посмотрела на него снизу вверх, дала ему вытереть пальцами выступившие в уголках её глаз слезинки, отшагнула, понимая, что времени больше нет. - Вернись живым... прошу... - её пальцы нервно затеребили ручку сумочки.
- Я люблю тебя, Дэйна, - сказал Шепард, подхватывая кейс и сумку, поворачиваясь к открывавшимся дверям посадочного входа и делая шаг за порог. Он не слишком хорошо умел прощаться, тем более - с Дэйной.
В салоне челнока он кивком поприветствовал других офицеров и сержантов со старшинами - протокол и ритуал, никуда не денешься.
Гражданская, а теперь уже - и мирная жизнь остались за порогом арки посадочного входа. Там, где осталась Дэйна, провожавшая его взглядом до тех пор, пока он не ступил на ленту травелатора, уносящего его вниз, к тоннелям выходов к челнокам. Он чувствовал её взгляд - напряжённый, любящий, нежный, зовущий.
Многие люди посчитали бы, что такие отношения странны и неприемлемы. Многие. Шепард знал, что далеко не всегда те, кто становились для людей первой любовью, в дальнейшем пересекали грань платонических отношений, выходили на путь, ведущий к образованию семьи, к рождению общих желанных детей. Но у него и у Дэйны, воспитанников детдома, всё было по-иному. Они выстраивали свои отношения несколько лет и потом, когда вышли из детдома в самостоятельную жизнь, получили первые квартиры, не стали отдаляться друг от друга.
Шепард никогда не давил на Дэйну, не ограничивал её в праве вести свою собственную жизнь, встречаться с подругами, с друзьями. И она... она решила сохранить с ним отношения. Не только сохранить, но и развить. Она проводила его в армию, когда он улетал в 'учебку' из такого же терминала отлёта военного космодрома. Она писала ему письма, она отвечала на его письма.
Да, редко, но писала. Ведь и у неё жизнь была напряжённой: она ещё в детдоме приняла нелёгкое решение уйти в профессиональный спорт. И с тех пор для неё череда тренировок, сборов, выездов, соревнований, чемпионатов, олимпиад стала привычной.
Она быстро добилась значительных успехов, убедилась, что эта жизнь ей подходит, что она для неё приемлема. За каждой медалью, за каждым дипломом стоял её огромный труд. Потому-то Дэйна так точно, глубоко и полно понимала Шепарда, решившего попробовать стать профессиональным спецназовцем. Да, они встречались очень редко. На очень короткое время. И Дэйна умела эти минуты встреч наполнить до отказа. Смыслом. Содержанием. Ценностью. Для неё Джон был важен.
Они пока что не думали о ребёнке, о свадьбе. Встречались, любили друг друга. Дэйна многое знала о работе и о службе Джона, он многое знал о её спортивной карьере. И они раз за разом говорили во время встреч не только об этом. Они говорили и о многом другом. Ходили по музеям, выставкам, на концерты, новые фильмы. Они были свободны в своём выборе и удивительно подходили друг другу.
Шепард не торопил Дэйну. Не говорил о свадьбе, о детях. Хотя, конечно же, подразумевал всё это. Но - не торопил. Не настаивал на том, что всё это должно случиться вот так - очень быстро и - в самом ближайшем будущем.
Дэйна с восторгом и удовлетворением восприняла известие о том, что её Джон стал слушателем Академии 'Эн-Семь'. А потом... потом искренне поздравила его, своего Джона с присвоением высшей квалификационной категории. Ей это было очень важно - в способности Джона достигать вершин она никогда не сомневалась.
Провожая его уменьшавшуюся фигуру взглядом, Дэйна понимала всё острее, что теперь... теперь что-то очень важное и очень большое изменилось. Не в их отношениях, нет. Здесь всё оставалось по-прежнему и потому она не акцентировала на этом своё внимание.
Здесь, в зале отлёта космопорта она почувствовала, что перед Джоном встаёт что-то чёрное. Что-то такое, что уже не позволит ему столь же часто писать ей, столь же часто прилетать к ней. И это чёрное способно поглотить не только Джона, но и многих других воинов. Ей стало очень неспокойно на душе. Она не смогла бы объяснить это словами, но... опасалась, беспокоилась и боялась.
Сейчас Джон уходил не просто на службу, он уходил... на войну. Что ей стоило сказать 'на войну', сказать внутренне, безмолвно, знала, наверное, только она.
Такой боязни за Джона она не испытывала даже тогда, когда он написал ей, что получил приказ о вылете на Акузу. А потом... потом она узнала о гибели пятидесяти спецназовцев, попавших под атаку молотильщиков.
Конечно, в выпуске новостей Экстранета многое было сказано... весьма обтекаемо, но она-то почувствовала. Ощутила сердцем, душой, открытой для Джона всегда и везде.
Она почувствовала, что Джон чудом избежал гибели. Почувствовала, что он улетел на Акузу именно для участия в этой операции. О которой столь мало сказали в общепланетных 'новостях'. Так, в очень смазанном, нечётком виде. А она почувствовала - такие, как Джон идут только на такие вот, сложнейшие и труднейшие операции...
Как он тогда сказал однажды? 'Боестолкновения'. Пятьдесят его коллег полегли тогда в результате атаки змеечервей. Она даже не сразу узнала, что он выжил. Не была уверена, боялась, плакала. Ей же ещё нужно было готовиться к очередным соревнованиям, участвовать в сборах...
Прямо со сборов она улетела в госпиталь, куда перевели Джона. Увидела его... провела несколько часов рядом с его постелью и поняла, что только он важен для неё. Никто другой. Да, у неё было много друзей, приятелей, знакомых, но только с Джоном она могла позволить себе быть самой собой в полной мере. Он принимал её такой, какой она была на самом деле, когда не пыталась казаться.
И сейчас она ощущала, что Джон улетел на войну. Которая ещё не началась, но которая уже пододвигалась к Солнечной системе, к Земле. Улетел, чтобы эта война не затронула очень многих людей. Гражданских людей. Улетел, потому что всегда был воином. Кому как не ей знать об этом, ведь она провожала его в армию, ей он писал письма из учебной дивизии, к ней прилетал в редкие увольнительные и в отпуска. Кому как не ей?
Как она вернулась в опустевшую личную квартиру Джона - сама не помнила. Да, она знала, что Джон закрепил за ней право жить здесь постоянно - его статус это позволял, всё же спецназовец, эн-семёрка, офицер, капитан. Потому она не стала собирать свои вещи в сумки, не стала заказывать билеты на обратный рейс в городок на юге Британии, где была её личная квартирка.
Решила остаться здесь, поскольку Джон был здесь кругом. Везде были следы его присутствия. Пусть так и будет. Пока. Пока он не пришлёт несколько писем, несколько сообщений с 'Арктура'. А если возможно - то и оттуда, куда улетит после 'Арктура'.
Давно уже для неё станция 'Арктур' перестала быть только правительственной. Это была также очень крупная и одна из важнейших военных станций ВКС Альянса.
Тридцать лет человечество уже присутствовало в Большом Космосе. Тридцать лет. Многое изменилось, многое произошло за эти годы всякого-разного.
Станция 'Арктур' была сдана в эксплуатацию всего через два года после того, как родился Джон. Её открыли в 2156 году, а Джон родился 11 апреля 2154 года. Эту дату Дэйна знала не только разумом, но и сердцем. Помнила о ней всегда.
Да, для неё, как для женщины, даты имели особое значение. Тем более - такие. Она никогда не забывала поздравить Джона с днём рождения. Не было ни одного дня, когда бы она забыла это сделать вовремя. День в день.
Через год началась война Первого Контакта - люди вступили в вооружённый конфликт с первой инопланетной расой - турианцами. Этот конфликт был странным, над его осмыслением и ныне работали огромные научные коллективы. С тех пор человечество вышло в Большой Космос. Дэйна благодарила всех известных ей богов, а случалось - и неизвестных - за то, что Джон был тогда ещё очень мал: она понимала, что будь он постарше, то непременно бы постарался принять в этой войне личное участие.
Да, она привыкла бояться за Джона, потому что... потому что любила его. Любила с тех пор, как испытала чувство первой любви, избрав для себя Джона как наиболее близкого человека. И была очень рада и горда тем, что и Джон выделил именно её, Дэйну среди других девочек-воспитанниц того небольшого детского дома. Выделил и сделал своей главной. Пусть только... платонически, но сделал главной.
Она купалась в его чувствах, в его эмоциях - он дарил ей лучшее из того, что становилось для него самого в ту пору взросления доступным. Она чувствовала себя защищённой и счастливой. И старалась сделать счастливым Джона. Да, она знала, что далеко не все люди переступают грань платонических взаимоотношений, когда чувство первой любви начинает угасать, уступая пространство, уступая место большой реальной главной любви.
Может быть, если бы они оба росли в обычных семьях, они бы спокойно и свободно разошлись в разные стороны, но детдом - особая среда обитания, его воспитанники немногим, но отличаются от детей, выросших даже в неполных семьях. И тем более отличаются от тех детей, кто вырос в семьях, где были и мама, и папа.
Хорошо, что у неё ещё в детдоме появилось дело, которому она отдавалась почти полностью - большой профессиональный спорт. Она подчинила спорту всю свою жизнь и знала, что Джон тоже сделал свой выбор - он пожелал стать офицером-спецназовцем и в последние несколько лет пребывания в детдоме начал серьёзно готовиться к реализации своего выбора. Так же как и она стала готовиться к вхождению в сферу большого спорта.
Покинув стены детского дома, они оба уже имели чёткие ориентиры в своей взрослой жизни. У неё на руках был график сборов, выездов, тренировок и соревнований, а у него - план-программа подготовки воинов элитных частей спецназа, входивших в состав ВКС Альянса Систем.
День одиннадцатое апреля две тысячи сто семьдесят второго года Дэйна запомнила на всю жизнь. Этот день стал одновременно и днём рождения Джона и днём его вступления в Вооружённые Силы Альянса Систем. Да, они вдвоём успели отпраздновать очередной день рождения Шепарда, посидели в кафе, потом посидели на берегу Ривер-Ди в Честере. Что-то Дэйну тянуло в этот городок и Шепард, знавший об этом, не стал протестовать. А вечером она провожала его в армию. Плакала, конечно, куда же без этого. Волновалась, нервничала. Джон тоже... нервничал, но сдерживал себя.
Для Дэйны это было важно - то, что он сдерживал свои волнения. Он всегда ей помогал - даже одним своим присутствием, а уж когда он действовал для неё и ради неё... она чувствовала себя предельно счастливой. Часто чувствовала себя вот такой вот счастливой и уже тогда, провожая взлетавший военный пассажирский транспортник, увозивший новобранцев в учебное подразделение, знала, что счастлива. Счастлива особым счастьем: Джон добился своего - он вступил на путь, к которому готовился несколько лет до этого. Готовился сознательно, осознанно.
Прошло всего лишь пять лет - и произошёл инцидент на Акузе. В госпитале Джону вручили его первый орден. Как единственному выжившему спецназовцу. Многое было в этом инциденте непонятного для непосвящённых в детали, а для Дэйны было важно только то, что Джон выжил и вернулся.
Да, его привезли медтранспортом в тяжёлом состоянии. Но он выжил, он остался жив и он вернулся! Она гладила пальцами эмаль и металл его ордена, прикреплённого к больничной пижаме, а он улыбался, говорил, что вот теперь и у него появились медали олимпийского уровня. Почти такие же как у неё.
Она смеялась. Смеялась, потому что видела, потому что верила: он не только выжил и вернулся, он сохранил в себе всё то, что она так любила. Он остался прежним, прежним для неё, хотя, конечно, изменился, посуровел, стал менее многословным. Она восприняла все эти изменения как должное, ведь Джон - мужчина, он занят мужским делом, он - воин, он - офицер. И она - рядом с ним.
Она - вместе с ним. Теперь они оба - взрослые самостоятельные люди. Он уважает её право решать насчёт детей - она знает это твёрдо. Она хотела от него детей, хотела, но Джон... никогда не торопил её, не настаивал, не давил. И она была ему за это благодарна.
Наступил две тысячи сто восемьдесят третий год. После Акузы прошло шесть лет. Джон восстановился, долгое время находился в резерве командования ВКС Альянса, метался по полигонам и по самым разным наземным, к счастью, воинским частям. Служил, работал, действовал, совершенствовался. Он не любил бездействовать. А она была спокойна и счастлива - пусть изредка, но он прилетал к ней и они проводили когда несколько часов, а когда и несколько дней вместе и рядом.
Командование и сослуживцы знали, что Дэйна - практически первая кандидат в невесты Джона Шепарда, но сам Джон никогда не давил на Дэйну и никогда не торопил её с принятием окончательного решения. Удивительно, но она оставалась свободной и вольной рядом с ним. Могла спокойно и свободно общаться с другими молодыми людьми и он... он не ревновал, потому что доверял ей.
Он улетел на 'Арктур' и она проводила его. Проводила взлетавший челнок взглядом, а потом вернулась в его квартирку и пробыла там ещё несколько суток. До самого отлёта в Токио, на очередные спортивные сборы. Не хотела она покидать квартиру Джона раньше. Не хотела и... не могла. Боялась, опасалась, волновалась, что это, всё содержимое этой холостяцкой квартирки, может остаться единственным материальным, что будет после того, как Джон... уйдёт. Уйдёт за Грань.
Что-то очень чёрное витало над ним. Она это чувствовала, но скрывала от Джона, понимая, разумея и зная, что он тоже что-то такое ощущает. Уж он такой.
На 'Арктуре', как она понимала, Джон надолго не задержится. Значит, он будет назначен на корабль и тогда... тогда будет сложный и опасный полёт. Очень опасный.
Эта чернота... была какой-то особенной. Настолько тяжёлой, что сама Дэйна, как ни пыталась, не могла найти в своей памяти и сути аналогов этому давящему ощущению, которое порождала эта чернота, витавшая над Джоном.
Даже после Акузы, после того, как Дэйна ощутила смертельную опасность, нависшую над Шепардом там, на этой, оказавшейся очень негостеприимной, планете, она так не боялась, не опасалась и не волновалась. Что-то было нечисто с этой очередной 'командировкой' Джона. Что-то было нечисто.
Капитан ВКС Альянса Систем Джон Шепард. Станция 'Арктур'
Перелёт с Земли к "доставщику" не занял много времени. Шепард в числе других пассажиров челнока прошёл в основной салон, занял предназначенное ему посадочным предписанием кресло, пристегнулся и стал спокойно ожидать прибытие рейсового кораблика на станцию.
Такие перелёты для него уже давно не были диковинкой, он считал их рабочими, поэтому не обращал на обстоятельства, связанные с ними, особого внимания. Да, конечно, в полёте он думал о многом, в том числе и о Дэйне, но ещё больше его занимало появившееся ощущение неправильности, связанное, по всей видимости, с предстоящей работой на станции 'Арктур'.
Да, согласно существующей практике, офицеру его статуса и ранга могли предложить сначала поработать на станции в структурах ВКС Альянса Систем и только потом принять решение о назначении на корабль. К обоим вариантам Шепард, как сам ощущал, был полностью готов, но сейчас его беспокоил именно второй вариант - что-то подсказывало ему о грядущих сложностях с кораблём и его экипажем.
Точно в назначенное приказом время доставщик пристыковался к большой космической станции. Пиликнувший наручный инструментрон привлёк внимание капитана и вывел на малый экран уточнение: 'явиться в станционное Управление кадров ВКС'. Шепард, поудобнее подхватив сумку и кейс, направился в хорошо знакомый ему сектор 'Арктура'.
В указанном в уточнении кабинете его ожидал лощёный полковник.
Шепард отдал полагающееся воинское приветствие, доложился по форме - протокол и ритуал, никуда не денешься, следовать им - не сложно.
Полковник чётко козырнул в ответ - дисциплину командование контингента ВКС, размещённого на 'Арктуре', блюло, но затем подал капитану не положенный по утверждённой адмиралитетом ВКС Альянса процедуре бланк-ридер с приказом, оформленным по всем правилам, а простой ридер.
На экране прибора Шепард увидел всего три строчки текста, гласившего: 'Капитану спецназа ВКС Альянса Систем Джону Шепарду принять пост старшего помощника командира фрегата 'Нормандия''.
Там ещё были буквенно-цифровые шифрованные станционные координаты кабинета командира этого корабля - стандартная практика.
Козырнув старшему офицеру вторично, уже прощально, Шепард развернулся 'на месте кругом' и вышел из кабинета, не забыв, конечно, ни кейс, ни сумку.
В штабных структурах станции уже привыкли, что офицеры прибывают в Управление кадров прямо с бортов доставщиков, поэтому на багаж смотрели с пониманием, помня, однако, о том, что по Уставу ВКС офицер почему-то не должен являться в такие учреждения 'с вещами'. Как всегда: в правилах написано одно, в действительности - совсем другое.
То, что полковник был штабистом, Шепарда нисколько не раздражало. Люди работают везде. И этот полковник был не первым и не последним 'паркетным' офицером, увиденным капитаном за время службы в ВКС. Но приказ, изложенный явно 'не по форме', только добавил сомнений и заставил Шепарда повнимательнее отнестись к предстоящему разговору с командиром корабля, на который, как оказалось, он был теперь назначен.
Из материалов регулярно распространяемых среди офицеров бюллетеней ВКС Альянса Джон кое-что знал об этом корабле: совместная человеческо-турианская разработка.
На первый взгляд - ничего особенного - обычный разведфрегат, каких в составе дивизионов ВКС Альянса Систем было немало. Но этот корабль отличало, во-первых, наличие усовершенствованной системы 'невидимости', а, во-вторых - явно слишком большое: и по размерам и по мощности ядро двигательной установки, делавшее управление этим кораблём весьма проблематичным, требовавшим от пилотов специальной подготовки и постоянного повышенного внимания.
В Академии 'Эн-Семь' Шепарда приучили к тому, что в его будущей служебной карьере обязательно будут проблемные корабли, проблемные экипажи и проблемные задания. Такова была судьба у спецназовцев высочайшего уровня, если выражаться журналистским стилем, используемым писаками для не особо взыскательных читателей.
Коридор за коридором, переход за переходом, лифт за лифтом Шепард приближался к кабинету командира корабля. Встреча с этим офицером, по традиции - первым после бога на борту - окончательно ставила на неопределённости положения капитана большую и жирную точку.
Похоже, что впереди действительно была служба на проблемном корабле, что, конечно, не добавляло Джону ни радости, ни удовлетворения, но, по меньшей мере, снимало многие вопросы, освобождая место для новых, порождённых ощущением надвигающейся опасности. Нет, не связанной с этим кораблём, более глобальной, более страшной.
Трудно было сейчас определить причину такого ощущения и потому Шепард, продвигаясь по станции 'Арктур' к кабинету командира 'Нормандии' не старался акцентировать своё внимание на этом ощущении. Он был и раньше в определённой мере настроен на то, что такие ощущения будут иметь место. Без развитого чувства опасности нельзя было выжить и сохранить боеспособность там, где приходилось чаще всего действовать спецназовцам его уровня.
Оставив сумку в камере хранения перед входом в сектор 'Арктура', где размещались кабинеты командиров кораблей - обычные каюты, передаваемые по сложной системе всем высшим офицерам, корабли которых были временно или постоянно приписаны к флотам Станции, Шепард на несколько секунд замер перед нужной дверью и, подобравшись, постучал.
- Войдите, - раздался спокойный голос, чуть приглушённый герметизацией.
Капитан открыл створку, переступил порог, остановился, подождал, пока створка встанет на место и отдал полагающийся по уставу рапорт о прибытии.
- Рапорт принят, - сказал офицер, вставший при появлении Шепарда в каюте из-за рабочего, чаще всего именуемого офисным стола и козырнувший в ответ на уставное приветствие гостя. - Присаживайтесь, капитан Шепард. - Он указал на стоявшее рядом с рабочим командирским столом кресло - одно из двух. - Вижу, вы недовольны.
- Да, сэр. Но пока я бы не хотел говорить о причинах своего недовольства. Возможно, оно не имеет под собой оснований, - спокойно и чётко ответил Шепард, присаживаясь в указанное кресло.
- Как бы там ни было, вы получили назначение, капитан, - хозяин кабинета присел в своё кресло, включил настольный инструментрон. - Я - командир фрегата 'Нормандия', капитан Дэвид Андерсон. Можете, поскольку мы с вами в равных званиях, обращаться ко мне 'командир Андерсон' или 'командир'. Отлёт - через несколько часов, все уже на борту. Знаю, что вы оставили сумку в камере хранения. Будем идти на корабль - вы сможете её забрать. Вылет 'Нормандии' - особый, но не срочный. Так что время для этого у вас будет, - офицер подал Шепарду 'большой' ридер. - Здесь - все материалы по кораблю и экипажу. Своеобразная вводная информация. Полагаю, ознакомившись с ней, вы сможете получить ответы на вопросы. - Андерсон встал. - Идёмте.
Шепард вышел из каюты следом за командиром корабля. Чувство нестандартности ситуации просто вопило. По всему выходило, что Андерсон не хочет многое ему говорить прямо сейчас, здесь, на борту 'Арктура'.
Причин тому могло быть несколько: вечная конкуренция между вояками и политиками - основными жителями станции, секретность и просто желание командира провести основную процедуру введения в должность непосредственно на борту своего корабля.
О своём обещании относительно камеры хранения Андерсон, к удовлетворению Шепарда, не забыл: сумка оказалась на месте и была выдана владельцу сержантом-вещевиком в рекордно короткие сроки.
Несколько минут - и офицеры переходят в ту часть станции, откуда традиционно отправлялись шаттлы и челноки на стоявшие на рейде вокруг станции корабли.
Рейсовый станционный челнок доставил Андерсона и Шепарда на борт фрегата и командир корабля жестом предложил пройти в его каюту.
- Присаживайтесь, - сказал Андерсон, подходя к иллюминатору каюты и бросая короткий взгляд на станцию 'Арктур', часть которой виднелась за толстым бронестеклом. - Торопятся... - командир корабля погладил пальцем сенсор закрытия бронезаслонки, но нажимать не стал, опустил руку.
Умостившись в рабочем кресле, стоявшем у стола, Шепард отметил движение руки хозяина каюты, насторожился. Приглашение присесть - обычно, а вот 'торопятся' - уже интересно и не стандартно. Похоже, командир корабля действительно более свободно чувствует себя на борту фрегата, чем на борту станции. Это - привычно, но... подтверждает подозрения и опасения Шепарда, связанные с его назначением.
- Вас назначили на должность старшего помощника, капитан. - Андерсон вернулся к столу, сел в своё кресло. - Назначили... в рамках нестандартной процедуры, что вы, безусловно, отметили. Не буду скрывать - на Станции я не мог многое сказать вам открыто. Корабль... даже не введён по-нормальному в состав дивизиона разведфрегатов, подчинённого адмиралу Михайловичу. Документов о его принятии в состав флота - ни пластобумажных, ни электронных - я до сих пор не видел, тем не менее, нам, экипажу и команде фрегата приказано через несколько часов отправиться на Иден-Прайм. Миссия - специальная. - Андерсон помедлил несколько секунд, затем продолжил. - На командование арктурианской группировки давят из Президиума Альянса. У них там - какие-то заморочки с Советом Цитадели, а точнее - со Спектрами. С Корпусом Спектров. Возможно - одновременно и с Советом и с Корпусом. Кстати, один из этих 'агентов' уже находится на борту фрегата. Турианец Найлус Крайк. - Андерсон чуть поморщился. - Та ещё штучка птицемордая. Корпус, кстати, до сих пор не считает необходимым располагать своими собственными кораблями и, по понятным причинам, стремится использовать корабли тех рас, с которыми его агентам приходится взаимодействовать. Да, агент - турианец, и корабль - тоже наполовину более-менее турианский. Так что здесь вроде бы особых противоречий нет. В какой-то мере Иерархия действительно имеет некое право проверить, как эксплуатируется корабль, построенный по предоставленному ею проекту. Обычная практика. - Андерсон снова помолчал несколько секунд. - Миссия специфическая - исключительно в интересах Совета Цитадели, которому Корпус Спектров подчинён напрямую. О деталях, капитан, вы узнаете со временем. А пока - отмечу, что на корабле сейчас - больше проблем, чем норматива. Тем не менее, нам придётся работать с тем, что мы имеем сейчас. И я рад встретить коллегу. - Андерсон выложил на стол жетон 'Эн-Семь'. Свой личный жетон.
Джон вгляделся в лицо собеседника, перевёл взгляд на жетон, прочёл номер и код. Андерсон отнёсся к проявленной недоверчивости спокойно:
- Да, Шепард. Я - тот самый Дэвид Андерсон, - сказал командир фрегата. Родился в две тысячи сто тридцать седьмом году, в две тысячи сто пятьдесят седьмом году закончил Офицерскую Академию в звании второго лейтенанта, принимал участие в урегулировании инцидента на Шаньси. Был женат, развёлся со своей женой в две тысячи сто шестьдесят пятом году - она была крайне недовольна тем, что я уделяю воинской службе слишком много внимания. - Андерсон помолчал. - Потом... занимался поисками Кали Сандерс по делу 'Артефакта', - снова пауза. - В этом году 'Нормандия' SR-1 была, наконец спущена со стапелей, её проектирование и строительство спонсировалось Советом Цитадели, - командир корабля снова помолчал несколько секунд. - Политические игры... мне малопонятны, малоинтересны и - малоценны. Случилось так, что я был назначен на должность командира этого корабля после долгого периода... бездействия. - Андерсон выложил на столешницу малый ридер. - В большом ридере - много информации. С ней вы, Шепард, уверен, ознакомитесь позднее. А здесь, - он пододвинул по столешнице к собеседнику малый ридер, - эта информация изложена покороче и подоступнее. Главное - покороче. Так что - ознакомьтесь. И я думаю, что вам следует познакомиться с офицерским, да и не только с офицерским - составом экипажа и команды корабля. Скоро - время командирского обхода и мы сможем это сделать вдвоём.
Шепард кивнул, включил прибор и углубился в чтение содержимого файлов.
В этом ридере необходимая для вступившего в должность офицера информация была изложена намного более кратко и доступно. Возможно, её адаптировал сам Андерсон.
- Вы правы, Шепард, - кивнул хозяин фрегата. - Информацию 'чистил' я сам. Когда мне пришлось несколько дней тому назад разбираться с принятым кораблём и экипажем, - тихо сказал хозяин каюты. - Навертели в штабе... продираться пришлось. - Андерсон встал, подошёл к иллюминатору. Видимо, не хотел мешать своему офицеру знакомиться с содержимым файлов.
Десять минут истекли - Шепард выключил ридер, положил его на столешницу. Андерсон не оборачивался, смотрел на станцию 'Арктур'. В каюте воцарилась тишина и Шепард смог, наконец, понять, что его предчувствие оказалось своевременным, правильным и полным - он получил назначение на действительно проблемный корабль.
То, что его командиром оказался Дэвид Андерсон, о котором в ВКС Альянса Систем говорили как о полулегендарной личности, настораживало и одновременно успокаивало - по меньшей мере, он, Шепард, будет работать под руководством одного из лучших выпускников Академии 'Эн-Семь', а не под руководством обычного флотского командира корабля.
Проблемный фрегат под управлением Андерсона уже не казался Шепарду столь уж проблемным - эн-семёрок учили справляться и не с такими трудностями и сложностями. Учили хорошо.
Подошедший к столу Андерсон нажал несколько сенсоров на настольном инструментроне, прочёл информацию с его экрана.
- Оставляю вам оба ридера, Джон, - он подождал, пока Шепард упакует приборы в поясную укладку. - На борту практически всё готово к отлёту. Идёмте. Начнём знакомство с кораблём и экипажем.
Капитан ВКС Альянса Систем Джон Шепард. Знакомство с кораблём и экипажем
Предотлётный обход корабля, как понял Шепард, для Андерсона не был пустой формальностью. Командир интересовался мелочами, задавал своим коллегам немало вопросов, внимательно выслушивал ответы, изучал показания приборов. Выглядело всё это так, что у Джона не осталось никаких сомнений: если бы его рядом с Андерсоном не было - всё было бы точно так же.
Первый, к кому направился командир корабля, был исполнявший обязанности старпома штурман фрегата Чарльз Прессли. Несколько удивлённый взгляд, брошенный Чарльзом на офицера, стоявшего в шаге позади командира, Андерсон истолковал правильно, коротко отметив вслух, что 'этот офицер и есть новый старший помощник'.
Шепард был уверен, что едва только они отойдут от пульта штурмана, расположенного в боевом информационном центре, чаще всего именуемом проще - БИЦем, эта новость в кратчайшие сроки станет известна всем членам экипажа и команды корабля и в дальнейшем командиру корабля не надо будет озвучивать уточнения.
Изучив показания приборов штурманской части фрегата на пульте, Андерсон кивнул Чарльзу и отошёл, направляясь к пилотской кабине. Когда они отошли на порядочное расстояние от 'ожерелья' пультов БИЦ, командир тихо сказал:
- Не любит он инопланетян. Ох, не любит. Особенно - турианцев. А у нас на борту сейчас - Спектр. Как раз - турианец. Ну да ладно, пока что Прессли 'выходы за рамки' не допускает и это - радует. А офицер и человек он - очень хороший. Профессионал. Думаю, Шепард, вы с ним сработаетесь - своё дело он знает и службистом никогда не был.
Капитан только едва заметно кивнул, стараясь уложить в памяти услышанное и увиденное в БИЦ.
Открывшаяся дверь в пилотскую кабину дала новому старпому услышать обрывок разговора между пилотом корабля и лейтенантом-техником, в котором ознакомившийся с содержимым малого ридера Шепард без труда узнал Кайдена Аленко - офицера-биотика.
В файлах малого ридера Андерсоном было, кстати, отмечено, что Кайден наотрез отказывался менять свой биотический имплантат серии 'Эль-Два' на что-либо более надёжное и безопасное.
Фрегат готовился к отлёту. Казалось бы, у пилота и второго пилота, роль которого, к удивлению Шепарда пытался исполнять этот техник-лейтенант, должно было быть предостаточно служебных забот. Однако оба офицера - капитан без труда вспомнил, что Джеф Моро был в чине лейтенанта ВКС - явно бездельничали. Моро продолжал болтать с Аленко о всяких пустяках, Кайден тоже любил поговорить, но, как понял Шепард, очень был недоволен тем, что Моро категорически отказывается давать ему 'порулить' фрегатом на отлётном отрезке.
Едва увидев лейтенанта Аленко, Шепард сразу определил, что тот, к тому же, мучается жесточайшей мигренью, вызванной ветшающим имплантатом. Неудачная серия, неудачная модель, да ещё и не очень пригодная к беспроблемному удалению. На поручне кресла, в котором восседал лейтенант-техник, Шепард заметил прихваченную узким резиновым кольцом к пластиковому коробу упаковку таблеток от головной боли. Половина верхнего блистера была уже пуста - лейтенант ел таблетки по нескольку штук за раз.
Пока перед командиром и старпомом открывалась тяжёлая герметдверь в пилотскую кабину, Моро успел заявить:
- Спектры - это не к добру. Мне не нравится, что он - на борту. Считайте меня параноиком.
- Вы - параноик - отпарировал Аленко. - Совет помог профинансировать проект. У них есть право проверить, на что пошли их инвестиции.
- Да? - деланно изумился Моро. - А двух капитанов ВКС из спецназа на борт назначили просто так, для прогулки? Говорят, прибывший офицер - тоже выпускник Академии Эн-Семь и имеет высший квалификационный ранг спецназа - 'Эн-Семёрка'. Так же как и наш командир. Улавливаешь обстановку, Кайден? Она, вне всяких сомнений, накаляется и усложняется. Нутром чувствую.
- Обсуждаете нового старпома? - тихо спросил появившийся в кабине Андерсон. Шепард старательно выдерживал дистанцию, стоя в шаге позади командира корабля и при этом не смотрел ни на Моро, ни на Аленко. Его больше интересовало убранство отсека и аппаратура пилотской кабины - управляющего центра корабля.
Капитан уже понял, что Андерсон не держал на борту ИИ, обходясь ВИ. Впрочем, самого командира корабля назначили на пост не так давно и он явно не успел внести столь существенные изменения в оснащение фрегата.
- Капитан Андерсон, сэр! - Аленко, обернувшись, первым вскочил на ноги, вытянулся. Моро встал не спеша, Шепард ясно видел, что вставать пилоту тяжело, потому он поднимается не просто медленно, но и осторожно. В малом ридере была информация, что Моро страдает синдромом Вролика, проще говоря - повышенной ломкостью костей, но сумел добиться того, что его признали действующим пилотом и офицером ВКС.
Была там и информация о том, какой 'испытательный' полёт этот лейтенант устроил фрегату 'Нормандия'. Если бы Шепард был более впечатлительным, он бы удивился, но сейчас Джон смотрел по сторонам, ожидая, пока оба офицера - пилот и техник - примут вертикальное положение.
- Капитан, сэр, - по-уставному отреагировал Моро, наконец выпрямившийся и укрепившийся на ногах. - Простите.
