Аннотация: Трагическая история любви. Внимание! - смерть персонажа.
Первое, что бросалось в глаза, когда Леночка проходила мимо - цвет волос и глаз.
Локоны, пушистые и непослушные, озорными дерзкими прядями ярко-голубого цвета обрамляли светлое, спокойное лицо.
И глаза точь-в-точь такого же оттенка, словно в них плещется сама небесная лазурь.
Леночка всегда красилась в этот цвет.
"Мне в нем комфортно?, говорила она, смеясь и очаровательно морща нос.
Артем смотрел и верил.
Все в Леночке было занимательно и необыкновенно. И голос, и фигура, и манеры, и чувства.
Чувства и ощущения всегда как будто бы переполняли ее. Она подпитывалась эмоциями отовсюду, впитывала настроения людей и улиц, эти чувства распирали ее, раздавали изнутри тонкие птичьи косточки ребер. Это всегда было красиво. И пугающе.
Артем по утрам, или тайком, ночью, прижимался губами к ее белой, округлой груди, ощущая, как под тонким слоем кожи и плоти бьется сердце. Маленькое, горячее, отчаянное.
Он иногда говорил ей, поднимая голову и сверкая в рассветной полутьме черными глазами, что хотел бы аккуратно вскрыть ее грудную клетку, раздвинуть в стороны ребра и достать его, это сердечко. Чтобы держать в руках, чтобы наверняка знать, что оно принадлежит только ему. Леночка смеялась, прикрыв глаза, а голубые волосы разметались по подушкам. И вся она была томная, усталая, нереальная на полотне этих совершенно прозаических простыней. Ее мягкая кожа требовала только шелка и бархата, в который можно было бы обернуть ее, как дорогую куклу. Леночка и казалась куклой, когда порывисто поднималась с кровати, отодвинув в сторону его руки, обнимающие ее, и легко подходила к окну на цыпочках.
Открывала створку, красиво закуривала, выдыхая молочно-белый дым в темноту августовской ночи.
Вся ее обнаженная ладная фигурка была преисполнена гармонии: от маленькой, едва заметной родинки на копчике, и до татуировки-звездочки на шее сзади.
Потом она возвращалась в кровать, накидывалась на него, отдохнувшая и ненасытная, а Артем думал, что это, наверное, и есть счастье.
Я люблю тебя, шептал он, скользя пальцами по ее лихорадочно вздымающейся груди.
Я одержим тобой, твердил он, целуя ее живот. Артем ощущал губами тонкую нежную кожу и страсть, кипящей лавой переполняющую это хрупкое тело.
У Леночки горели глаза и пылали губы. Они вместе и были той вселенской гармонией, той целостностью, которая и удерживала этот порочный мир от падения.
Они были не просто любовниками, они были нечто большим.
Леночка никак не могла найти работу, которая бы подходила ее мятущейся и непостоянной душе. Ее натура требовала острых переживаний, впечатлений и встреч с интересными людьми и отрицала скуку в любом ее проявлении. Но никто не мог предложить ей что-либо, отвечающее подобным требованиям. Поэтому девушка прыгала с места не место, ловя вдохновение.
Леночка была очень творческой личностью.
Она ничего толком и не зарабатывала, денег почти никогда не было.
Ее ненавязчиво подкармливал Артем, когда видел, что дела обстоят совсем худо. Леночка первое время отказывалась, а потом перестала.
Иногда Артем думал, что они почти семья, когда она ужинала на его тесной кухне, а затем дремала на старом, продавленном диванчике в гостиной.
Он и хотел быть ее семьей.
У Леночки были своеобразные родители. На непутевую дочь, которая бросила университет и хорошую, перспективную специальность, красилась в невообразимые цвета и постоянно где-то пропадала, они уже давно махнули рукой. Ее младшая сестра, умница Арина, была гораздо более покладистой, но Артем видел, с какой жгучей завистью она смотрела на старшую сестру. Эта зависть переливалась в ее глазах и наливалась сотнями оттенками черной, обсидианового цвета, ненависти.
Но Леночке, казалось, было и вовсе все равно.
Она была легкая, текучая как река, которая спокойна, но ее не остановить. Артему иногда было страшно, когда он представлял, что однажды она уйдет, покинет его. Она стала его наваждением.
Когда она не ночевала рядом, на одной с ним кровати, он беспокойно спал, ему снились кошмары.
Любовь переходила в болезненную, тревожную стадию. Артем сходил с ума, когда она пропадала на несколько дней. Где она, с кем?
Он обрывал телефон, слушая равнодушные гудки или механический голос тетки, которая, словно насмехаясь, в триста семнадцатый раз говорила, что "абонент вне зоны доступа?. И Артем боялся, что она ушла навсегда, что она больше никогда не вернется, оставив его замерзать в этой холодной, пустой реальности.
Но она всегда возвращалась. Похудевшая, бледная, тонкая и эфемерная, как туманный мираж, но возвращалась.
От нее пахло табаком и чужим парфюмом, на белоснежной коже, которая раньше была нетронута и чиста, обнаруживались синяки и отпечатки чужих рук.
Артем касался их руками, вздрагивая от ужаса и омерзения, а она смеялась:
- Скоро все заживет, Тема.
Зима вошла в город неожиданно, заняла все главные позиции, оккупировала город. Холод пробирался под кожу, морозил нервы, но у Артема пылало нутро, не позволявшее ему замерзнуть окончательно.
Он любил и ненавидел одновременно. Артем и не знал, что способен на чувства такой силы. Они переполняли его, крутились внутри бешеным смерчем, отзывались оглушительно в ушах канонадой холостых взрывов и кромсали внутренности на тонкие лоскуты.
Эта любовь-ненависть вызревала в организме ядовитым плодом, грозясь вот-вот лопнуть и обжечь органы разъедающей кислотой.
Тонкое золотое кольцо, которое Артем купил с последней зарплаты, лежало на полке. Спрятанное за книгами, оно все равно напоминало о своем существовании.
А Леночки не было уже вторую неделю.
Решиться на последний, самый отчаянный шаг, оказалось совсем легко. Это необходимо, нашептывал ему по ночам в голове тонкий голосок, тебе станет проще.
Она пришла к нему сама, скинула с худого, тонкого плечика тяжелую сумку и опустилась на колени. Леночка хватала его за руки, целовала их и плакала. Слезы заливали ее одухотворенное лицо, и она была особенно красива. Даже тени, залегшие под глазами чистого, небесного цвета, не могли исказить эту красоту.
Артем смотрел на нее - такую родную и нежную, а в горле что-то першило. Горечь жгла корень языка, тошнило, и голова кружилась. Нужно было сделать лишь шаг.
Артем помнит ее изумленно распахнувшиеся глаза, когда он нанес первый удар. И очень отчетливо, резко - кровь, брызнувшую во все стороны. Пряная, соленая, свежая.
Он жадно втягивал носом ее запах, наслаждаясь им. Руки не дрожали, не были ни страха, ни сомнения.
Леночка даже не кричала, только открывала беззвучно рот, словно спрашивала: "Что? Что? Что??
Этот аккуратный, красивый рот, эти восхитительные мягкие губы.
Мечта, наконец, осуществилась. Артем держал в окровавленных ладонях ее маленькое, трепетное сердечко.
И оно сокращалось в конвульсиях у него в пальцах, постепенно остывая и затихая.
- Теперь оно мое. Только мое.
Леночка больше не смеялась. Небесная лазурь подернулась серым пеплом.